С а ш а. Сам должен понять. Неужели тебе не понятно?
— Как же так получилось, что у него остался большой капитал, если он не работал?
И г о р ь. Честное слово, непонятно.
— Он унаследовал его от своего отца. Тому просто повезло: его участок занимал территорию, по которой правительство решило проложить магистраль М-1. Вот мой дед и сделал на этом состояние, завещав его своему единственному сыну вместе с чудесным фермерским домом. Там, где кончается сад, начинается шестиполосная магистраль.
С а ш а. Тогда ты действительно какое-то странное исключение из общего правила. (Со вздохом.) Нет, Игорь, не пойду я за тебя.
— Ничего себе! И эту роскошь твоя мать оттяпала у тебя?
И г о р ь. Но почему же, почему?
С а ш а. Сам должен понять. А если не понимаешь, то тем хуже для меня.
Дикон свернул на Флит-стрит:
И г о р ь. Ты говоришь загадками.
С а ш а. То-то и скверно, что для тебя это загадки. Ах, если бы...
— Если даже и так, она заслужила эту землю. Когда нам с Эммой было по восемь лет, мать отослала нас учиться в интернат, чтобы только мы поменьше времени оставались под одной крышей с отцом. — Дикон проехал по пустынному переулку мимо редакции и припарковал машину на стоянке. — Единственной причиной, по которой в конце его жизни мы с отцом разговаривали, являлось то, что до этого я практически не общался с ним, в отличие от Эммы и матери. Я избегал бывать в родном доме, бежал от него, как от чумы, и гостил только на Рождество. В другие дни я предпочитал жить у школьных или университетских друзей. — Он выключил двигатель. — Эмма, напротив, всегда старалась помочь ему, именно поэтому он и оставил ей всего двадцать тысяч. Он возненавидел сестру из-за того, что она сразу приняла сторону матери. — Дикон с улыбкой повернулся к парню. — Видишь, все не так просто, как ты думал, Терри. Второе завещание отец написал со зла. Не исключено, что он сам же его и порвал. Хью прекрасно это понимает, но Хью и Эмма завязли достаточно глубоко, вот они и ищут способ выкарабкаться.
И г о р ь. Что - если бы?
— Неужели во всех семьях происходит нечто подобное?
С а ш а. Если бы ты... Если бы ты мог понять...
И г о р ь. Что понять? Что? Ты мне хоть подскажи.
— Нет.
С а ш а. Такие вещи не подсказывают.
И г о р ь. А ты подскажи, потому что время идет и все дело может лопнуть.
— Я не все понял. С твоих слов я делаю вывод, что ты хорошо относишься к матери, так почему бы тебе действительно не поговорить с ней?
С а ш а. Нет, нет. Ничего. Ровно ничего. Все ясно. Не ясно лишь одно: зачем я тебе нужна? То есть я понимаю зачем, но я не понимаю, почему именно я, а не кто-нибудь другой. Ведь тебе должно быть все равно. Мало ли девушек?
Дикон выключил фары, и некоторое время они с парнем сидели в темноте:
И г о р ь. Девушек много. Даже больше, чем нужно. И любая будет, конечно, счастлива выйти замуж. Но подходящих - одна, две, и обчелся. Не могу же я жениться без разбора.
С а ш а. Ты говоришь, одна, две?
— Тебе нужен пространный ответ или хватит короткого, в три слова?
И г о р ь. Ну, может быть, три-четыре.
С а ш а. Кто же?
— В три слова.
И г о р ь. Все свои.
С а ш а. Именно?
— Я ее наказываю.
И г о р ь. Да ты их небось сама прекрасно знаешь.
С а ш а. Все-таки?
* * *
И г о р ь. Ну, скажем, Тамара Лагутинская.
С а ш а. Вот и женился бы на своей Тамаре Лагутинской.
— Да что сегодня творится? Все с ума посходили! — заворчал Глен Хопкинс, когда Дикон расписывался в книге дежурного. — И Барри Гровер уже два часа здесь торчит. — Он внимательно изучил Терри. — Я начинаю думать, что сам, пожалуй, единственный человек, для которого дом все еще полон тепла и уюта.
И г о р ь. Не выходит. У нее вирусный грипп. Затяжное дело. А надо решать не позже четверга.
С а ш а. Так что одна - не в счет?
Терри ободряюще улыбнулся и положил локти на стол:
И г о р ь. К сожалению.
С а ш а. А еще кто?
— Тут папуля, — он показал большим пальцем в сторону Дикона, — решил показать мне, где он работает. Он у меня с ума сходит с тех пор, как мама на панель пошла, после того, как он ее из дома выпер. Вот он теперь и пытается мне доказать, что деньги зарабатывать можно и другими способами.
И г о р ь. Кроме тебя?
С а ш а. Конечно, кроме меня. Я ведь не в счет.
Дикон грубо схватил его за руку и поволок к лестнице:
И г о р ь. Ну, Оля Огородникова.
С а ш а. А она чем не подходит?
— Не верь ни единому его слову, Глен! Если бы у этого мерзавца был хоть один мой ген, я бы уже давно бросился с ближайшего моста.
И г о р ь. В принципе-то она, конечно, подходит. Но, во-первых, какая-то она слишком... рациональная. А во-вторых, кажется, у нее уже есть парень.
С а ш а. А тебе не приходило в голову, что у меня тоже уже есть парень?
— А ведь мамуля предупреждала меня, что ты звереешь без всякого повода, — заскулил Терри. — Она постоянно твердила мне, что ты сначала бьешь, а потом начинаешь задавать вопросы.
И г о р ь. Не надо так говорить даже в шутку.
С а ш а. Почему это?
— Заткнись, кретин!
И г о р ь. Потому что ты моя последняя надежда. Если ты не согласишься - я горю.
С а ш а. Я сказала - нет, значит, нет. Не будем к этому возвращаться. А почему бы тебе не поговорить с Ингрид Стуул? Это моя самая близкая подруга, и я тебе ручаюсь, что она вполне годится. Но торопись. Потому что у нее на днях появился один бородатый кубинец в берете и с гитарой, из числа наших практикантов.
Терри засмеялся, и Глен Хопкинс изумленным взглядом проводил эту странную парочку. Вечно мрачное лицо охранника сейчас выражало самое искреннее любопытство. Впервые за все время, насколько мог припомнить Хопкинс, Дикон выглядел бодро и даже весело. И, немного подумав, Глен был вынужден признать, что фигуры и у Майкла, и у парнишки, на удивление похожи.
И г о р ь. Кубинца я не боюсь. Но ты же сама понимаешь, что жениться на Ингрид теперь мне неудобно.
* * *
С а ш а. Почему же?
И г о р ь. Ты, вероятно, уже сказала ей, что я сделал тебе предложение.
Барри Гровер с не меньшим интересом встретил появление Терри. Но он давно привык скрывать свои чувства, поэтому только молча уставился на парнишку из-за стекол своих очков, когда тот, подталкивая Майкла, шумно ввалился в библиотеку.
С а ш а. Сказала. У нас друг от друга нет тайн.
И г о р ь. Вот видишь.
Гровер смотрелся довольно странно посреди огромной полутемной комнаты. Он сидел в самой ее середине за столом, и в его очках отражался свет единственной лампы. Именно сейчас он, как никогда, походил на огромного ночного жука с блестящими глазами. В ту же секунду Дикон включил верхний свет, чтобы рассеять неприятный образ.
С а ш а. Но ведь я тебе отказала, и она знает, что ты свободен. Впрочем, должна тебя предупредить, что ты не вполне в ее вкусе.
И г о р ь. Понимаю. Я не кубинец.
С а ш а. Типичный не кубинец.
— Салют, Барри, — с поддельным дружелюбием произнес Майкл, — познакомься с моим приятелем. Это Терри Дэлтон. Терри, а это глаза нашей редакции, Барри Гровер. Если ты хотя бы немного интересуешься искусством фотографии, то тебе обязательно надо подружиться с этим парнем. Он знает о фотографии все, что только можно.
И г о р ь. Но это все равно. Я бы, пожалуй, взял Ингрид, да как-то неловко.
С а ш а. Не стесняйся, чего там!
Терри понимающе кивнул.
И г о р ь. Ладно. Пошутили - и будет. Дело серьезное. Осталось всего неполных два дня. Подумай, Саша. В среду мы расписываемся, в четверг нас начинают оформлять, а через две-три недели мы уже летим. Неужели тебе не хочется побывать за границей, увидеть Африку?
С а ш а. Ах, очень хочется! Но что же делать?
— Ну, Майк, конечно, преувеличивает, — отмахнулся Гровер, опасаясь, что сейчас Дикон сделает из него полного идиота. Он и без того уже вынес унижение, когда Глен сверлил его любопытным и понимающим взглядом, лишь только Барри вошел в здание. Сейчас он повернулся к вошедшим спиной и быстро спрятал фотографии Аманды Пауэлл под стопку бумаг на своем столе.
И г о р ь. Саша, ты чего-то недоговариваешь.
С а ш а. Я-то договариваю. Ты недоговариваешь.
Дикон устроился за компьютером и начал просматривать газетные файлы за май 1995 года. В это время Терри, не обращавший обычно внимания на скрытые человеческие эмоции, если только их основой не было пристрастие к наркотикам или параноидальная шизофрения, подошел к столу Барри. Парнишка никогда ранее не бывал в редакциях, и поэтому сейчас не задумывался над тем, почему этот толстый большеглазый тип с суетливыми движениями работает в полном одиночестве в полутемной комнате. Уж если они с Диконом приехали сюда, значит, и то, что Гровер уже находился здесь, было для газетчиков вполне нормальным явлением.
И г о р ь. Мы увидим Сахару, пирамиды, сфинкс. Финиковые пальмы, караваны верблюдов. \"Я покажу на блюде студня косые скулы океана\". Под нами проплывут желтые воды Нила.
С а ш а. Снега Килиманджаро.
Он устроился рядом со столом:
И г о р ь. Да. Мы увидим снега Килиманджаро. Ну, дай лапу. Согласна?
С а ш а. Нет, Игорек.
— Майк говорил мне, что вы один из лучших сотрудников, — признался Терри. — Он еще добавил, будто вы пытаетесь выяснить, кем на самом деле был Билли Блейк.
И г о р ь. Но почему же, черт возьми?
С а ш а. Опять двадцать пять. Так было все хорошо. Волшебная луна. На тени видна каждая веточка. И ты со мной.
Барри отшатнулся. Ему показалось страшным, что этот юнец вот так запросто подошел к нему и заговорил. Он тут же начал подозревать, что это Дикон подослал его с какими-то своими тайными намерениями.
И г о р ь. Спрашиваю в последний раз: да или нет?
— Все верно, — сухо отозвался Гровер.
С а ш а. Нет.
И г о р ь. Ну, черт с тобой! (Круто поворачивается, уходит.)
— Мы с Билли были большими друзьями, поэтому если я чем-нибудь смогу вам помочь, то буду только рад.
С а ш а. Игорь, не уходи!
И н г р и д (выходит из двери). Опять ничего не вышло? Он так и не сказал этих слов?
— Да? Видишь ли, я, в общем-то, предпочитаю работать один. — Гровер начал размахивать руками, словно пытаясь убрать со стола все то, что могло бы помешать его работе, и случайно задел пачку бумаг. На поверхность выскользнула недодержанная фотография Билли, на которой выделялись лишь глаза, ноздри и линия рта.
С а ш а. Так и не сказал. Ингрид, но, может быть, это и не нужно?
И н г р и д. Обязательно нужно.
Терри взял ее в руки и принялся внимательно изучать:
С а ш а. Все равно. Я побегу за ним. Я больше не могу. Игорь, вернись!
И н г р и д. Дура. Не унижайся. Подожди. Имен терпение. Он дозреет до понимания.
— Здорово! — оценил он, и в голосе его прозвучало неподдельное восхищение. — Ничего лишнего. Смотришь только на нужные участки. — Он быстро нашел на столе еще один похожий снимок и положил его рядом с первым. Они напоминали друг друга, и все же на фотографиях имелись чуть заметные различия.
Занавес.
КАРТИНА ПЯТАЯ
— Потрясающе. — Терри указал на второй снимок. — А это что за чудак?
Квартира Шароновой. Антонина Алексеевна и Игорь
беседуют.
Барри снял очки и принялся усердно протирать стекла носовым платком. Этот жест означал состояние умственной пытки. Он едва сдерживался. Как посмел этот бритоголовый головорез лапать своими ручищами то, что с таким усердием удалось создать Барри?!
И г о р ь. Никак не предполагал, что в нашей стране, где женщин на двадцать процентов больше, чем мужчин, так трудно жениться.
— Это водитель грузовика, — скрипнув зубами, начал объяснять Гровер. — Его зовут Грэм Дрю. — И он отодвинул фотографии подальше от Терри.
Ш а р о н о в а. В особенности такому человеку, как ты: медалисту, общественнику, молодому растущему врачу, нежному внуку, скромному, порядочному, начитанному, отзывчивому товарищу.
И г о р ь. Бабушка, прекрати этот некролог.
— А как вы догадались, что он похож на Билли?
Ш а р о н о в а. Уже прекратила. Но скажи мне: что же теперь будет?
И г о р ь. Понятия не имею.
— У меня были его снимки в файлах.
Ш а р о н о в а. Все-таки как же это произошло?
И г о р ь. Я тебе уже объяснял.
— Надо же! Вы действительно кое-что умеете! Так вы хотите сказать, что помните все те фотографии, которые когда-либо видели?
Ш а р о н о в а. Но ведь рекомендуется ехать с женой. Где же она, эта жена?
И г о р ь. Нету.
— Ну, на одну только память полагаться не стоит, — жестким голосом объяснил Барри. — Естественно, у меня имеется своя собственная система.
Ш а р о н о в а. Значит, твоя заграничная поездка может лопнуть?
И г о р ь. Вполне.
— Как же она работает?
Ш а р о н о в а. Что вполне?
Барри даже и в голову не пришло, что интерес этого юнца самый искренний и идет от чистого сердца. Гровер сразу же предположил, что раз уж Терри заявился сюда вместе с Диконом, то явно не так прост, как хочет казаться, и то, что он постоянно задает вопросы, означает, что он издевается над лаборантом и пытается вывести его из себя:
И г о р ь. Вполне может лопнуть.
— Она слишком сложна. Ты ничего не поймешь, — отрезал Барри.
Ш а р о н о в а. Ты говоришь об этом так хладнокровно?
И г о р ь. А что же делать?
— Ну, я очень быстро обучаюсь. Майк считает, что у меня достаточно высокий интеллектуальный уровень. — Терри подвинул стул поближе к своему новому гуру: — Я, конечно, ничего не обещаю, но мне почему-то кажется, что для вас я мог бы быть более полезным, чем для него. — Он мотнул головой в сторону Дикона. — Я не слишком-то силен в разговоре. Вы понимаете, о чем я? Но, что касается изображений, тут я кое-что могу. Так в чем же заключается ваша система?
Ш а р о н о в а. Действовать.
Когда Барри надевал очки, руки его заметно тряслись.
И г о р ь. Я уже действовал.
— Если предположить, что Билли Блейк — имя вымышленное, — начал он, — то надо было для начала выбрать тех людей, которые прятались от полиции за последние десять лет. Кроме того, надо учесть, — педантично закончил он, — что мы будем искать Билли среди людей, которым стало необходимо заменить свою личность на новую по какой-либо причине.
Ш а р о н о в а. Действуй дальше. Каждый человек - кузнец своего счастья. Под лежачий камень вода не течет.
— Великолепно! Не зря Майк говорил мне, что вы — настоящий гений.
И г о р ь. Брак - это лотерея. Все это, может быть, и верно, но пока результатов не дает.
Барри взял папку, лежавшую на краю стола:
Ш а р о н о в а. Хорошо. Давай разберемся. Отбросим все несущественное. Остановимся на главном. Почему тебе отказала Саша?
— К сожалению, таких людей очень много, а в некоторых случаях кроме самой фотографии у меня о них даже нет никакой информации.
И г о р ь. Не понимаю.
— А зачем полиции понадобился этот самый Дрю?
Ш а р о н о в а. Что она говорит?
— Он угнал грузовик для перевозки скота, куда усадил свою жену, двоих детей, тридцать овец и при этом он прихватил золотых слитков на два миллиона. Затем он отправился к парому на Ла-Манше, после чего успешно растворился где-то во Франции.
И г о р ь. Говорит, что любит меня и что именно потому, что любит, не хочет.
— Что за дерьмо!
Ш а р о н о в а. Это уже что-то западноевропейское. Ну, а ты что?
Барри не сдержался и хихикнул:
И г о р ь. Сказал \"до свиданья\" и ушел.
Ш а р о н о в а. А она что?
— Вот именно. Овец потом нашли. Они спокойно разгуливали на ферме у одного француза, зато все семейство Дрю, золото и грузовик пропали бесследно. — Барри занервничал и открыл папку с фотографиями и газетными вырезками. — Можно просмотреть эти материалы вдвоем, — предложил он, — и рассортировать их на две пачки: те, которые стоит еще раз просмотреть и те, которые можно откинуть, как ненужные. Здесь примерно сто человек, которых разыскивает полиция с 1988 года.
И г о р ь. Ничего.
— Согласен, — обрадовался Терри. — А вы потом не откажетесь выпить со мной и Майклом, когда мы все это закончим? Надо же будет немного развлечься, а?
Ш а р о н о в а. Сердце красавицы. Знаешь, Игорек, что я тебе посоветую? Попробуй сходи к ней еще раз.
* * *
И г о р ь. Ну, уж нет. Не хочет - не надо. Можно подумать, что я без нее жить не могу. Больше унижаться не буду. Как будто нет на свете других девушек. Да сколько угодно! Только помани...
Через час Дикон развернулся на своем крутящемся стуле в сторону Гровера и Терри:
Стук в дверь.
— Эй, вы, двое! Отрывайте свои задницы и ползите сюда! Посмотрите-ка, что я нашел! — Он победно показал им сразу два больших пальца. — Если Билли не из-за этого скрылся со склада, я готов съесть свою шляпу. Это единственная статья, опубликованная в мае, которая имеет какую-то связь с тем, что мы уже знаем о Билли.
Кто там? Войдите.
О л я (входит). Здравствуйте, Антонина Алексеевна. Здравствуй, Игорь. К вам можно? Только я не одна. Со мной Вася. Вася, заходи.
СЛАБОЕ УТЕШЕНИЕ НАЙДЖЕЛА
Входит Вася.
После развода с владельцем ресторана, пятидесятивосьмилетним Тимом Грейсоном, Фиона Грейсон, похоже, вернулась к своему первому мужу, сорокавосьмилетнему предпринимателю Найджелу де Врие. Как сообщает ее подруга леди Кей Кинслейд, Фиона частенько заглядывает в дом Найджела возле Андувра.
Игорь, вы, кажется, знакомы. Это Игорь. Это его бабушка Антонина Алексеевна. Поздоровайся.
— У них много общего и, между прочим, двое детей, — заметила леди Кей. Она не стала ничего говорить о разводе, произошедшем десять лет назад, когда Найджел оставил Фиону из-за своего кратковременного увлечения Амандой Стритер, муж которой, Джеймс, позже исчез, прихватив 10 миллионов фунтов, принадлежащих коммерческому банку, в котором также когда-то работал и Найджел де Врие. — Время излечивает любые раны, — добавила леди Кей. — Она всячески отрицает тот факт, что Фиона в данный момент находится в трудном материальном положении.
В а с я (здоровается). Василий, Василий.
О л я. Только не жми так сильно руку. У него ужасная манера давить людям руки.
Найджел, когда-то называвший себя «мужчиной с шансом на успех», имел в своей карьере и взлеты, и падения. Первый миллион он сделал в тридцать лет, но после огромных потерь из-за провалившегося проекта с авиакомпанией вошел в Совет директоров коммерческого банка «Левенштейн» в 1985 году. Он оставил свой пост «по обоюдному согласию» в 1991 году и занялся компьютерным бизнесом, приобретя «Софтуоркс», тогда еще маленькую компанию, с недостаточными фондами, но большим потенциалом. Он переименовал ее в «ДВС», нанял новых работников со свежими идеями, и через четыре года компания превратилась в конкурентноспособное предприятие, приносящее немалый доход.
В а с я. Я аккуратно.
Менее удачливый в любви, Найджел был женат дважды, и его имя связывают с наиболее красивыми женщинами Великобритании. Но Фиона отзывается о нем с наибольшей нежностью. Одной из бывших любовниц де Врие является актриса Кирстин Ольсен, которая говорила о нем так: «мелкокалиберный, с огромными кулачищами и признает в сексе только классику». Новый любовник Кирстин Ольсен — Боу Мадсен внешне похож на Арнольда Шварцнеггера и назван читателями журнала «Хелло!» мировым секс-символом.
О л я. Мы совсем ненадолго. Можно нам сесть?
«Мейл Дайри», четверг,
Ш а р о н о в а. Милости просим. Садитесь.
11 мая, 1995 года
О л я. Садись, Вася. Полегче. Он у меня очень стеснительный. Вася, не стесняйся. Здесь все свои. Игорь, у меня с тобой деловой разговор.
* * *
Ш а р о н о в а. Мы не помешаем?
Дикон специально прочитал статью вслух для Терри, и парень под конец искренне рассмеялся:
О л я. Нисколько. Даже лучше, что все здесь - я, Вася. Игорь, извини, дорогой, но я должна задать тебе одни нескромный вопрос.
— Так ему и надо! Хотя, с другой стороны, жаль беднягу. Наверное, он не слишком старался доводить мисс Ольсен до оргазма.
И г о р ь. Пожалуйста.
О л я. Ты уже нашел себе подходящую жену для поездки?
— «В аду же нету фурии страшнее той женщины, что в миг любви лишилась», — со вздохом продекламировал Барри.
И г о р ь. Как ты выражаешься!
— Это стихотворение я помню, — обрадовался Терри. — Билли меня научил ему. — Он встал в торжественную позу и громогласно, подражая Блейку, зачитал:
О л я. А что? Ничего. Здесь все свои.
И г о р ь. Нет, не нашел.
«В РАЮ не сыщешь ярости мощнее,
Любви, что в ненависть преобразилась.
О л я. Ну, слава тебе господи. А то я так переживала, что ты второпях наскочишь на какую-нибудь дрянь. Так вот какое дело. Есть одна замечательная девушка, прямо-таки созданная для тебя. Она, правда, разводка. Уже была один раз замужем. Но неудачно. Так что это может не считаться. Ее муж сразу же после свадьбы оказался запойным. Как начал на свадьбе пить, так уже больше не останавливался. Она промучилась с ним три месяца, не выдержала и развелась. Девятнадцать лет, добрая, милая, простая. Во всех отношениях ангельская душа. И при этом красавица. Не просто красавица или что-нибудь вроде того. А неслыханная красавица. Такие красавицы рождаются, как Пушкин, - один раз в сто лет. С ней совершенно невозможно идти по улице. Не только мужчины, но даже женщины останавливаются и балдеют. И так ей, бедняжке, не повезло с этим проклятым алкоголиком! До сих пор не может прийти в себя. Но ты, Игорь, не беспокойся. Она такая скромная, что даже не понимает своей красоты. Будет жена, что надо. Я за нее ручаюсь. Особенно для заграницы, а для Африки - так сущий клад. Васина сестренка, Алла.
В АДУ же нету фурии страшнее,
В а с я. Да, моя младшая сестренка, Алла.
Той женщины, что в миг любви лишилась».
О л я (Игорю). Теперь ты меня можешь спросить, почему я так стараюсь? Отвечу. Не могу себе простить, что в прошлый раз, когда ты приходил ко мне свататься, я чуть было тебя не обманула. Да по правде, таки и обманула: сказала тебе, что я свободна, что у меня никого нет, и - соврала. А на самом деле у меня уже Вася был. Польстилась на зарубежную поездку. Говорю честно перед всеми. Проявила беспринципную подлость. Но, слава богу, вовремя одумалась. Совесть не позволила. Верно, Вася? Ты на меня больше не сердишься? Я ведь от тебя ничего не скрыла. Верно?
В а с я. Верно.
…Однако, Терри ты знаешь, что такое «фурия»? — продолжал парень голосом своего учителя. — Это такое крылатое чудовище, которые посылают боги с тем, чтобы создать для грешников ад на земле. — Лицо его сияло. Он с гордостью смотрел на мужчин, а потом вернулся к своему нормальному голосу. — Билли уверял меня, что фурии приходят за ним всякий раз, когда он крепко выпьет. Это было вроде наказания для него, и фурии всегда терзали его когтями, если он был сильно пьян.
О л я (Игорю). А как только ты от меня ушел, я сразу же и подумала: а что будет, если ему не удастся до среды найти себе подходящую девушку? Ведь тогда погорит вся его поездка. Вот будет номерок! Ты себе не можешь представить, Игорь, как я переживала. Вася, я переживала?
— У него было что-то вроде страсти по отношению к самоистязанию, — пояснил Майкл Гроверу. — И если рука делала что-то не то, по мнению Билли, то он совал ее в огонь.
В а с я. Конечно, переживала.
— Эти фурии напоминают мне больше приступы белой горячки, — признался Барри.
О л я. И тут мне Вася вдруг и говорит: \"Слушай, Ольга\"... - он меня называет дома полностью - Ольга. \"Слушай, говорит, Ольга, парень горит, давай ему сосватаем нашу Алку. Доброе дело сделаем. И ей будет хорошо, и ему будет хорошо, и всем будет хорошо\". Верно, Вася?
— Да, на самом деле он сам себя расцарапывал ногтями, — кивнул Терри, — но потом оправдывался тем, будто сражался с фуриями и отбивался от них. — Он указал пальцем на монитор компьютера. — Так ты считаешь, что Билли отправился на поиски этого чудака? А зачем ему это понадобилось?
В а с я. Я именно так и сказал или вроде этого.
Дикон неопределенно пожал плечами:
— Об этом придется спросить самого Найджела.
О л я. Тогда я сказала: пусть вместе летят в Африку, тем более что если полетят через Копенгаген или Стокгольм, то имеют шанс задержаться на пару дней в Париже. Нет, Игорь, честное слово, я не шучу: ты об этом подумай. Серьезное предложение. И все породнимся - красота!
— По-моему, вы все упрощаете, — медленно произнес Барри. — А не может быть такого, что Билли понадобился адрес Аманды Стритер? Если он был не в курсе того, что она стала называться Амандой Пауэлл, каким еще образом он смог бы выяснить, где она живет?
И г о р ь. Что ж... это, конечно, не лишено... Все равно. Но надо сперва познакомиться...
— Да, похоже на правду, — с восхищением заметил Терри. — А отсюда следует, что Билли наверняка был знаком с Джеймсом, если Аманда утверждает, что она не знала Билли. Вы понимаете, к чему я клоню? Теперь остается выяснить всех друзей и знакомых Джеймса, и мы поймем, кто же такой наш Билли!
О л я. Правда? Тогда я ее сейчас позову. Она тут, дожидается на лестнице. Вася, сбегай. А ты, Игорь, не беспокойся. Тебя это ни к чему не обязывает. Только посмотрите друг на друга.
В а с я (уходит и приходит с Аллой). Иди, Алла, не стесняйся. Она у нас очень стеснительная. Не бойся. Здесь все свои. Познакомьтесь, товарищи. Это моя сестренка Алла.
Дикон только в отчаянии покачал головой:
Алла очень смущена. Это в полном смысле красавица,
— Мы могли бы выяснить это в течение пяти минут, если бы имели доступ к той информации, которая пришла тебе в голову. — Он приподнял бровь. — Итак, этот человек имел образование, он читал проповеди, цитировал Уильяма Блейка, разбирался в искусстве и классической литературе, дискутировал о европейских политиках, верил в моральный кодекс. Кроме всего этого, похоже, он был истинным теологом и интересовался богами с Олимпа, их жестокостью и ролью в жизни людей. Итак, какой же человек мог обладать всеми этими характеристиками?
хорошо одета, нарядно, но скромно, может быть в
Барри снял очки и принялся снова тщательнейшим образом полировать их платком. Ненависть к самому себе отдавалась физической болью где-то глубоко внутри живота. Сейчас он боялся натворить глупостей в том случае, если бы Дикон вздумал уйти. Барри хорошо знал его и понимал, что если он сейчас расскажет ему все, и Майкл узнает, кто такой на самом деле этот Билли, то он потеряет к лаборанту остатки интереса. Дикон тут же сгребет в охапку своего Терри, и они умчатся на поиски следов Фентона, оставив Барри один на один с его сомнениями, которые терзали душу лаборанта последние двадцать четыре часа. Гровер представил, что ожидает его дома, и в ужасе вцепился в ту слабую надежду, которую давала ему скрываемая от Дикона информация. Майклу пока что не надо знать всего, пусть хотя бы временно. Ему только надо верить в Барри, и тот обязательно докажет, на что способен.
длинных черных перчатках, в шляпке с вуалеткой или
как оденет ее режиссер, но модно.
— Мой отец обожал цитировать доктора Джонсона, причем умышленно искажать его фразы, — негромко сообщил Гровер, словно боясь опять показаться дураком. Он говорил так: «Если патриотизм — последнее прибежище труса», тут я, конечно, совру… «то Бог — последнее утешение слабых». — Может, я в чем-то и ошибаюсь, но только… — Он неловко замолчал, поглядывая на Терри.
О л я. Познакомься, Алла. Это Антонина Алексеевна. Это Игорь, о котором я тебе говорила. Ну, Игорь: ты видел что-нибудь подобное?
— Ну-ну, продолжай, — подбодрил его Дикон.
А л л а (знакомится). Алла.
— Нечестно говорить о мертвых плохо, Майк, особенно в присутствии их друзей.
О л я. Садись, Алла, не стесняйся, здесь все свои.
— Билли сам был убийцей, — спокойным голосом произнес Дикон. — И об этом мне рассказал Терри. Мне кажется, что большей слабости просто не бывает. А ты как считаешь?
Пауза.
Барри снова надел очки и уставился на приятелей с выражением полного удовлетворения:
Ш а р о н о в а. Какое у вас, Аллочка, образование?
— Нечто подобное я и предполагал. У него здорово испортился характер. Он сбежал от семьи. Он стал алкоголиком. И самоубийцей. Сильный человек никогда бы так не опустился. Сильные люди встречают проблемы лицом к лицу, и решают их.
А л л а (преодолевая застенчивость и ломая на груди руки). Кончила десятилетку. Поступила в педагогический институт. А потом... (Плачет.)
— Но он, возможно, был серьезно болен. Терри, например, говорит о нем, как о законченном психе.
Ш а р о н о в а. Зачем же плакать, дитя мое?
— Ты считаешь, что он жил под именем Билли Блейка не менее четырех лет.
В а с я. У нее глаза на мокром месте.
— Ну и что из того?
О л я. Не реви, а то ресницы потекут.
— А вот что. Как же мог душевно больной человек четыре года выдавать себя за другого? Он должен был постоянно находиться в напряжении, чтобы ни разу не сказать своего истинного имени, особенно в состоянии опьянения.
А л л а. Я не реву, а только стесняюсь. (Пауза. Игорю.) Вы врач?
«Да, — вынужден был признать Дикон. — Над этим стоило подумать». И все же…
И г о р ь. Да.
— Ну, у пьяных своя логика.
А л л а. Хирург?
Барри повернулся к Терри:
И г о р ь. Да.
— Что он обычно говорил, когда напивался?
Продолжительная пауза.
— Почти ничего. Чаще всего он вырубался. Собственно, для этого он и пил.
О л я. Ну что ж, граждане, как говорится: гости посидят, посидят, да и разбегутся по домам. Пошли, что ли? Заходи, Игорь. Когда зайдешь? Заходи завтра утром.
Я определяю счастье как интеллектуальное отсутствие…
И г о р ь. Спасибо.
— Между прочим, ты утверждал, что он любил поразглагольствовать, когда был пьян, — резко бросил Дикон. — А теперь уверяешь нас, что Билли сразу отключался. Так чему же верить?
О л я (шепотом). Смотри, не упусти девку!
Лицо мальчика исказила гримаса боли:
И г о р ь. Ладно. Не упущу.
— Я стараюсь, как могу, говорить все так, как помню. Когда он был подвыпивши, то, действительно, любил побалагурить, ну а потом добавлял еще алкоголя, и все на этом заканчивалось. То есть когда он был просто «под мухой», то всегда соображал о чем говорит. Именно в такие минуты он читал стихи и любил порассуждать о махине.
В а с я. Послушайте, Игорь. Как мужчина мужчине. Ты мне нравишься. Будем дружить. Независимо ни от чего. Руку? И конечно, милости просим на нашу с Ольгой свадьбу. Будешь у нас первым гостем.
— О чем? — не понял Дикон.
И г о р ь. С удовольствием.
— Какой-то де… ус… махине, что ли, — неуверенно произнес Терри.
О л я. До свиданья, Игорь.
— Это что еще за ерунда?
А л л а. До свиданья.
— А я откуда знаю, черт побери?
О л я. Не провожайте. Свои люди, сочтемся. Дорогу сами найдем.