- Алё?
- Вы, барышня, заработали порку! - Сквозь притворное бешенство в голосе Джесси пробивалось неподдельное облегчение. - Ты могла попасть под машину... да мало ли что!
Стиви решила, что про собаку лучше умолчать.
- Со мной все в порядке.
- Я хочу знать, что это ты вытворяешь! Сегодня ты меня очень огорчила тем, как вела себя!
- Прости пожалуйста, - тихонько сказала Стиви. - Но я опять услышала пение и _д_о_л_ж_н_а _б_ы_л_а_ забрать шар у мистера Крича. Я не хочу, чтобы его сломали!
- Это не нам решать. Стиви, ты меня удивляешь! Ты никогда так не вела себя!
Глаза Стиви обожгло слезами. Такой мамин голос был хуже всякой порки. Мама не слышала пения и не понимала, что в шаре тот, кто с ней играет.
- Я больше не буду, мама, - пообещала она.
- Ты меня очень разочаровала. Я полагала, что воспитала тебя лучше. А сейчас послушай-ка меня: я все еще у мистера Мендосы, но скоро приеду домой. И хочу, чтобы ты никуда не уходила. Слышишь?
- Да, мэм.
- Ну, хорошо. - Джесси помолчала; она злилась, но не настолько, чтобы просто повесить трубку. - Ты меня напугала. Кто же так бегает? С тобой могло что-нибудь случиться. Ты понимаешь, почему я расстроилась?
- Да. Я плохо себя вела.
- Не просто плохо, а _о_ч_е_н_ь_ плохо, - поправила Джесси. - Но об этом мы поговорим, когда я приеду домой. Я очень люблю тебя, Стиви, вот почему я так рассердилась. Понимаешь?
Девочка сказала:
- Да, мам. Я тебя тоже люблю. Прости меня.
- Ладно. Будь дома, я скоро приеду. Пока.
- Пока.
Они одновременно повесили трубки. На станции техобслуживания Джесси повернулась к полковнику Роудсу и сказала:
- Метеорит! Держи карман шире.
Слезы у Стиви высохли. Она вернулась в свою комнату к черному шару. На его поверхности проступили синие пятнышки. Спрятать его? Теперь от этой мысли делалось не по себе. Но отдавать нового приятеля, чтобы его разломали на куски, тоже не хотелось. Плохого - нет, _о_ч_е_н_ь п_л_о_х_о_г_о_ - поведения для одного дня было достаточно; как следовало поступить? Стиви прошла через комнату к окну и посмотрела на выбеленную солнцем улицу, пытаясь угадать, что же правильно: пойти наперекор матери и спрятать черный шар или отдать его на растерзание. Тут девочка зашла в тупик и решила до появления машины мистера Крича по возможности развлекать нового товарища.
Стиви рассеянно подошла к стоявшим на столике стеклянным фигуркам. Внутри черного шара появилась синяя черточка, словно начал открываться глаз. Девочка сказала: \"Балерина\", и показала на свою любимую статуэтку, стеклянную танцовщицу.
- А это лошадка. Как Душистый Горошек, только Душистый Горошек настоящий, а эта - стеклянная. Душистый Горошек - пал... пол... Некоторые слова все еще вызывали у Стиви затруднения. - Полумино, сдавшись, выговорила девочка и показала на следующую фигурку: - Мышка. Знаешь, что такое мышка? Она ест сыр и не любит кошек.
В центре черной сферы взорвался фейерверк синих искорок.
Стиви взяла с кровати куклу, Энн-Оборвашку.
- Это Энни Ларедо. Энни, скажи: \"Здрасте\". Скажи: \"Мы так рады, что вы сегодня к нам заглянули\". \"Энни - девочка с родео\", - объяснила она черному шару, подошла к своей доске объявлений, где папа помог ей развесить вырезанные из ватмана буквы, и показала на первую. - А... Бэ... Вэ... Гэ... Дэ... Е... Жэ... это алфавит. Знаешь, что такое алфавит? Стиви пришла в голову очень важная мысль. - Ты же даже не знаешь, как меня зовут! - сказала она и поднесла шар к лицу. В середке переливались разные краски, словно шар был аквариумом, где плавала красивая рыбка. - Я Стиви. Я знаю, как пишется: Сэ-Тэ-И-Вэ-И. Стиви. Это я.
На той же доске объявлений висели вырезанные из журналов звери и насекомые. Подняв шар так, чтобы новый приятель их видел, Стиви принялась дотрагиваться до картинок и называть:
- Лев... из джунглей. Ст... стыр... такая большая птица. Дельфин, Стиви выговаривала _д_и_ф_и_н_, - они плавают в океане. Орел... летает высоко-высоко. Кузнечик... кузнечики много прыгают. - Девочка подошла к последней картинке. - Скор... скорп... кусака, - выговорила она и все-таки дотронулась до фотографии, хотя любила ее меньше всего. Скорпиона отец повесил просто как напоминание не ходить по улице босиком.
В центре сферы заклубилось что-то вроде крошечных молний; они поднялись к внутренней поверхности шара и заплясали по ней. Короткий контакт с пальцами Стиви, и в руке девочки возникло ощущение холодного покалывания, которое мгновенно распространилось до самого локтя и исчезло. Оно ошеломило и испугало Стиви, но боли не причинило. Она смотрела, как молнии внутри шара описывают дуги, вспыхивают и гаснут, а сверкающе-синий центр растет.
Скорее зачарованная, чем напуганная, Стиви держала шар обеими руками. Молнии раскручивались, касаясь ее ладоней. Несколько секунд девочке казалось, что она слышит потрескивание своих волос, похожее на хруст рисовых хлебцев. Она подумала: может быть, пора положить черный шар? В нем, расходясь все сильнее, бушевала гроза, и Стиви пришло в голову, что новому приятелю могло не понравиться что-то из увиденного на доске объявлений.
Девочка сделала два шага к кровати, намереваясь осторожно положить шар и дождаться маминого возвращения.
Но больше не сделала ни шагу.
Черный шар внезапно взорвался раскаленной, пугающей синевой. Стиви хотела разжать пальцы и бросить его, но опоздала.
С поверхности шара сорвались крохотные молнии. Они оплели пальцы девочки, пробежали вверх по рукам и плечам, дымком обвились вокруг шеи, взлетели к ноздрям и широко раскрытым глазам, коконом окутывая голову, проникая под череп. Боли не было, но уши заполнил тихий рокот, похожий не то на далекий гром, не то на ровный повелительный голос, какого Стиви еще не слышала. По волосам Стиви прыгали искры, голова запрокинулась, а рот раскрылся в тихом, потрясенном \"_О_х_!\"
Запахло горелым. \"Мои волосы!\" - мелькнула у Стиви шальная мысль. Девочка попыталась сбить пламя ладонями, но руки отказывались повиноваться. Ей захотелось кричать, глаза затуманились слезами, но звучавший в голове раскатистый голос стал еще громче и поглотил все чувства. Стиви почудилось, будто неведомые волны подхватили ее и утащили вниз, в бездонный синий омут. Там оказалось прохладно и тихо, гроза бушевала где-то далеко. Вокруг сомкнулась синяя пустота, которая держала крепко и утягивала все глубже. Стиви покинула свое тело и превратилась в свет, стала легкой, как перышко на ветру. Ничего страшного в этом не было, но Стиви не переставала изумляться, как это она не боится или, по крайней мере, не плачет. Девочка не противилась - казалось, сопротивляться нехорошо. Хорошо было опуститься вниз, в синеву, в царство покоя, уснуть, погрузиться в мир сновидений... Стиви не сомневалась: сны живут именно здесь, и, если не противиться, они придут к ней.
Девочка уснула в синих потоках, и первое видение приняло обличье Душистого Горошка; мама с папой уже сидели на спине золотистого коня и торопили ее присоединиться к ним, чтобы провести долгий день, где нет печали, лишь чистое голубое небо да солнечный свет.
Стиви упала на спину, ударившись правым плечом о пол. Синий пульсирующий шар выпал из застывших рук и закатился под кровать, где мало-помалу снова стал черным, как смоль.
11. ПРЕВРАЩЕНИЕ
- Не знаю, в чем вы пытаетесь меня убедить, - сказала Джесси, - но это был никакой не метеорит. Вы это знаете не хуже меня.
Мэтт Роудс украдкой улыбнулся и закурил.
Они с Джесси сидели друг напротив друга за отдельным столиком в \"Клейме\" на Селеста-стрит. \"Клеймо\" было заведением маленьким, но чистым, с красными клетчатыми скатерками, табуретками из красного винила и стенами, украшенными, соответственно вывеске, клеймами. На тарелке перед Роудсом лежали остатки фирменного блюда, \"бигбифбургера\" - котлеты с выжженным на ней двойным \"Х\", фирменным знаком \"Клейма\".
- Ладно, доктор Хэммонд, - сказал полковник, затягиваясь. - Тогда скажите мне, что это было.
Джесси пожала плечами.
- Интересно, откуда мне знать? Я же не служу в ВВС.
- Нет, но вы, кажется, видели объект достаточно ясно. Давайте, выкладывайте.
Подошла с кофейником Сью Маллинэкс, ярко накрашенная крупная блондинка с пышными бедрами и нежными, детскими карими глазами. Десять лет назад Сью была главной мажореткой в команде болельщиков средней школы имени Престона. Налив Джесси и полковнику еще по чашке кофе, Сью удалилась, оставив после себя аромат \"Джорджо\".
- Это был какой-то механизм, - решилась Джесси, когда Сью отошла достаточно далеко. - Какой-нибудь секретный самолет. Вроде одного из этих бомбардировщиков, \"стелсов\"...
Роудс расхохотался, пуская из ноздрей сигаретный дым.
- Вы читаете слишком много шпионских романов! Про \"стелс\" теперь знает каждая собака; будьте уверены, это уже не секрет.
- Ну, не \"стелс\", так что-нибудь такое же важное, - ничуть не смутившись, продолжала Джесси. - Я видела обломок этой штуки, покрытый какими-то символами. Мне кажется, они японские. Или, может, японские и русские. В английском таких букв точно нет. Не хотите просветить меня на этот счет?
Улыбка полковника растаяла. Он посмотрел в окно, продемонстрировав Джесси ястребиный профиль. Неподалеку, посреди Престон-парка, все еще стоял вертолет. К нему стекалась толпа. Капитан Ганнистон сидел за стойкой и пил кофе, а Сесил Торсби, пузатый повар и хозяин кафе, донимал его вопросами. Полковник сказал:
- Думаю, мы вернулись к моему первому вопросу. Я хотел бы знать, что повредило ваш пикап.
- А я хотела бы знать, что упало. - Джесси решила молчать про черную сферу до тех пор, пока полковник хоть что-нибудь не расскажет. Стиви обращалась с шаром как будто бы осторожно, поэтому отдавать его было не к спеху.
Роудс вздохнул и всмотрелся в нее прищуренными холодными глазами:
- Не знаю, кем вы себя воображаете, но...
- В_р_а_ч_о_м_, - сказала Джесси. - Я - врач. И прекратите снисходить до меня.
Роудс кивнул.
- Ладно, доктор. - \"Меняем тактику, - подумал он. - Дамочка - не такое дубовое полено, как шериф с мэром\". - Хорошо. Но, если я расскажу вам, что это было, вам придется дать целую кучу подписок о неразглашении с грифом \"Совершенно секретно\". Может быть, даже съездить на Уэбб. Одной этой канцелярщины довольно, чтобы довести до слез и крепкого мужика, но после того, как вы по уши утонете в бумажках, вас еще заставят присягнуть, что под страхом бесплатного жилья и кормежки за счет дяди Сэма на о_ч_е_н_ь_ долгий срок вы ни словом ни о чем не обмолвитесь. - Роудс помолчал, чтобы Джесси прочувствовала перспективу. - Вы _э_т_о_г_о хотите, доктор Хэммонд?
- Я хочу слышать правду, а не всякую чушь. И немедленно. А уж потом расскажу вам, что знаю я.
Полковник сжал кулак и изо всех сил постарался принять неописуемо зловещий вид.
- Несколько месяцев назад мы заманили в ловушку советский вертолет. Пилот летел в Японию, но нарушил присягу и переметнулся к нам. Вертолет ломился от оружия, инфракрасных приборов и сенсоров, вдобавок там установлена лазерная система наведения на цель, которую мы уже давно хотели прибрать к рукам. - Роудс затянулся. Кроме Ганнистона, Сесила и Сью Маллинэкс в кафе никого не было, но он понизил голос почти до шепота. Это оборудование проходило проверку на авиабазе Холломэн в Нью-Мексико, и тут случилась неприятность. Один из техников, допущенных к секретным работам, оказался тайным агентом. Он угнал вертолет. База Холломэн запросила помощи, поскольку вертолет взял курс на Мексиканский залив. Возможно, его должны были встретить советские истребители с Кубы. В общем, мы его сбили. Выбирать не приходилось. Как раз когда вертолет перерезал вам дорогу, он разлетелся на куски. Теперь нам надо собрать их и убраться отсюда до того, как нас выследят репортеры. - Роудс ткнул сигарету в пепельницу. - Вот так. Если мы не будем держать язык за зубами, на следующей неделе все это вы сможете прочесть в \"Тайм\".
Джесси внимательно наблюдала за ним. Полковник настойчиво лишал свою сигарету всяких признаков жизни. Джесси сказала:
- Я не видела никаких винтов.
- Господи! - Роудс сказал это чуть громче, чем следовало, и Сесил с Ганнистоном посмотрели в их сторону. - _Д_о_к_т_о_р_ Хэммонд, я сообщил вам то, что знаю. Хотите верьте, хотите нет. Но не забывайте вот о чем: вы скрываете информацию от правительства Соединенных Штатов и можете по собственной вине оказаться в крайне неприятной ситуации. Вместе с семьей.
- Нечего мне угрожать.
- Нечего водить нас за нос! Вот что: в ваш пикап угодил кусок этой машины? Что именно произошло?
Джесси допила кофе, чтобы потянуть время. Никаких винтов она не заметила; как же это мог быть вертолет? Однако все произошло так быстро... Может быть, она не помнит, что видела... или, может, винты отвалились раньше? Роудс ждал ответа, и Джесси поняла, что говорить придется.
- Да, - сказала она, - обломок этой штуки угодил в мой пикап и насквозь пробил мотор - вы же видели дыру. Это была черная сфера, примерно вот такой величины. - Джесси показала. - Она отлетела от вашей штуковины и угодила прямо в нас. Но на самом деле странно другое: весит эта сфера вроде бы всего несколько унций, сделана то ли из стекла, то ли из пластика, и на ней нет ни царапинки. Я ничего не знаю о технологии русских, но, если они умеют делать твердую мастику для натирки полов, нам необходимо прибрать к рукам...
- Минуточку, пожалуйста. - Роудс подался вперед. - Черная сфера. Вы в самом деле брали ее в руки? Разве она не была горячей?
- Нет. Она, как ни странно, была холодная, хотя другие обломки еще дымились.
- На сфере тоже были значки?
Джесси потрясла головой.
- Нет, никаких.
- Ладно. - В голосе полковника пробилось волнение. - И вы, значит, оставили сферу там, где стоял ваш пикап?
- Нет. Мы взяли ее с собой.
Полковник Роудс вытаращил глаза.
- Сейчас она у моей дочки. У нас дома. - Джесси не понравилось изумленное выражение лица Роудса и забившаяся у виска жилка. - А что? Что это такое? Какой-нибудь компью...
- Ганни! - Роудс встал, и Ганнистон мигом снялся с табуретки у стойки. - Расплатись! - Он взял Джесси за локоть, но она вырвалась. Он опять взял ее за локоть и крепко сжал. - Доктор Хэммонд, пожалуйста, проводите нас к себе. Чем скорее, тем лучше!
Они вышли из \"Клейма\". На улице Джесси сердито вырвалась от полковника. Роудс больше не пытался схватить ее за руку, однако шел рядом, а Ганнистон - в нескольких шагах позади. Они стороной обошли Престон-парк, чтобы не попасться на глаза зевакам, донимавшим пилота вертолета, Джима Тэггарта. У Джесси сильно колотилось сердце, она почти бежала. Мужчины не отставали.
- Что в этой сфере? - спросила она у Роудса, но тот не потрудился (или не смог) ответить. - Она не взорвется, нет? - Снова никакого ответа.
Дома Джесси с радостью увидела, что Стиви не забыла запереться девочка училась быть ответственной, - однако из-за этого ей пришлось потратить несколько драгоценных секунд, перебирая ключи. Найдя нужный, она отперла дверь. Роудс с Ганнистоном вошли за ней в дом, и капитан решительно закрыл за собой дверь.
- Стиви! - позвала Джесси. - Где ты?
Стиви не ответила.
Сквозь жалюзи, расчерчивая стены, лился белый свет.
- Стиви! - Джесси быстро прошла в кухню. Там тикали часы с кошачьей мордочкой вместо циферблата и с шипением трудился кондиционер. Стул, забытый у кухонного стола, незакрытый шкаф, в раковине - пустой стакан. Набегалась и захотела пить, подумала она. Но Стиви больше не ушла бы из дома, верно? Ну, если ушла... кому-то несдобровать! Джесси прошлась по небольшой комнатушке - все на местах, - и вышла в коридор, который вел к спальням. Роудс с Ганнистоном следовали за ней по пятам. - Стиви! - опять позвала она, начиная нервничать по-настоящему. Куда могла деваться девчонка?
Она была уже у самой двери в спальню Стиви, и тут за порог, цепляясь пальцами за бежевый ковер, высунулись чьи-то руки.
Джесси стала как вкопанная. Роудс налетел на нее.
Руки, разумеется, принадлежали Стиви. Джесси в ужасе смотрела, как движутся сухожилия, как пальцы вгрызаются в ковер, силясь подтянуть тело к порогу. Потом показалась голова Стиви - мокрые от пота русые волосы, влажное, припухшее лицо, блестящие капли пота на щеках. Руки тянули тело девочки в коридор, на голых плечах вздувались и опадали мышцы. Стиви поползла по коридору, одолевая дюйм за дюймом, и ладонь Джесси метнулась ко рту: дочка волочила ноги по полу, как парализованная. Левой кроссовки не было.
- Сти... - голос Джесси сорвался.
Девочка остановилась. Она чрезвычайно медленно подняла голову, и Джесси увидела ее глаза: безжизненные, как у куклы.
Задрожав, Стиви с усилием, которое явно причиняло ей боль, подобрала под себя ногу и стала пробовать подняться.
- Назад, - услышала Джесси голос Роудса, но не двинулась с места, и полковник схватил ее за руку и оттащил.
Стиви подобрала под себя другую ногу. Она покачнулась, с подбородка упала капля пота. Лицо у девочки было бесстрастным, сосредоточенным, отрешенным, глаза - кукольными, но теперь Джесси разглядела, что в них зарницами вспыхивают пыл и огромная решимость, каких она никогда не видела прежде. У нее мелькнула сумасшедшая мысль: \"Это не Стиви\".
Девчушка поднималась на ноги. Лицо оставалось отрешенным, но когда она, наконец, справилась со своей задачей и выпрямилась в полный рост, по губам скользнуло что-то вроде быстрой удовлетворенной улыбки.
Осторожно, словно Стиви балансировала на проволоке, вперед выдвинулась ступня. Потом вторая, босая - и вдруг девочка опять задрожала и повалилась вперед. Джесси не успела подхватить дочку. Дергая руками, словно разучившись ими пользоваться, Стиви ничком упала на ковер.
Она лежала, прерывисто дыша.
- Она... она _н_е_д_о_р_а_з_в_и_т_а_я_? - спросил Ганнистон.
Джесси вырвалась от полковника Роудса и нагнулась над дочкой. Тело девочки сотрясала дрожь, на плечах и спине подергивались мышцы. Джесси коснулась руки Стиви повыше локтя, и ее тряхнуло; вверх по пальцам побежал разряд, у нее заныл и загудел каждый нерв, и она немедленно отдернула руку, чтобы ударная волна не добралась до плеча. Кожа Стиви оказалась влажной и неестественно холодной, почти такой же холодной, как черная сфера. Девочка подняла голову и уставилась неподвижными, широко открытыми глазами прямо в глаза матери, не узнавая ее. Джесси увидела, что от удара о пол из ноздрей Стиви ползет кровь.
Она не выдержала. Небытие замаячило совсем рядом, коридор вытянулся и заколыхался, как в комнате аттракционов... Потом кто-то помог Джесси подняться. Роудс. От него пахло табаком. На сей раз она не сопротивлялась. Она услышала, как полковник спросил: \"Где сфера?\" - и помотала головой. \"Ей не до того, полковник, - сказал Ганнистон. - Господи, что такое с этой девочкой?\"
- Проверь ее комнату. Может быть, сфера там. Но, ради Бога, осторожно!
- Есть. - Ганнистон обошел тело Стиви и скрылся в спальне.
У Джесси подкосились ноги.
- Позвоните в скорую... позвоните доктору Мак-Нилу.
- Позвоним. Ну, успокойтесь. Идемте. - Роудс помог Джесси перейти из коридора в маленькую комнату и подвел ее к стулу. Она опустилась на сиденье, чувствуя дурноту и головокружение. - Послушайте, доктор Хэммонд. - Роудс говорил тихо и спокойно. - Кроме сферы вы оттуда ничего не приносили?
- Нет.
- Что-то еще относительно сферы, о чем вы умолчали? Вы что-нибудь видели внутри ее?
- Нет. Ничего. О, Господи... мне надо позвонить мужу.
- Посидите спокойно несколько минут. - Роудс не позволил ей встать, что было не слишком сложно: мышцы Джесси превратились в вареные макароны. - Кто и как нашел сферу?
- Тайлер Лукас. Он живет там неподалеку. Погодите. Погодите. Все-таки кое о чем она умолчала. - Стиви говорила... Она говорила, будто слышит, как сфера поет.
- П_о_е_т_?
- Да. Но сама я ничего не слышала. Я думала... ну, что девочка в шоке после аварии, понимаете? - Джесси провела рукой по лбу. Ее трясло, как в лихорадке, все кружилось и справиться с этим было невозможно. Она взглянула Роудсу в лицо и увидела, что полковник под загаром побледнел. Что происходит? Значит, это не был русский вертолет? - Полковник промедлил лишнюю секунду, и Джесси сказала: - Да говорите же, черт возьми!
- Нет, - быстро ответил Роудс. - Не был.
Она подумала, что сейчас ее вырвет, и прижала ладонь ко лбу, предчувствуя очередное потрясение.
- Сфера. Что это такое?
- Не знаю. - Роудс поднял руку раньше, чем Джесси успела запротестовать. - Бог свидетель, не знаю. Но... - Лицо полковника затвердело. Он боролся с собой, но в конце концов послал циркуляры к черту. Джесси должна была знать. - Думаю, вы принесли в дом обломок космолета. Внеземного космического корабля. Вот что упало в пустыне сегодня утром. Вот за чем мы гнались.
Джесси не сводила с него глаз.
- В атмосфере космолет загорелся, - продолжал Роудс. - Наши радары засекли его, и мы рассчитали точку падения. А он возьми да сверни к Инферно, словно... пилот хотел перед катастрофой оказаться поближе к городу. Космолет начал разваливаться на куски. Осталось немного изуродованные останки, к которым не подберешься, потому что они чересчур раскалены. Так или иначе, сфера - часть этого аппарата, и я хочу точно выяснить, что она такое и почему не сгорела вместе с прочим.
Джесси лишилась дара речи. Но по лицу полковника было видно: он говорит правду.
- Вы не ответили на вопрос Ганни, - сказал Роудс. - Ваша девчушка отстает в развитии? У нее эпилепсия? Или дело обстоит иначе?
\"Дело обстоит иначе\", подумала Джесси. Какой дипломатичный способ поинтересоваться, в своем ли Стиви уме.
- Нет. У нее никогда не было никаких... - Джесси осеклась, потому что из коридора, шатаясь на ватных ногах, появилась Стиви. Руки безвольно висели вдоль тела, голова медленно моталась из стороны в сторону. Девочка молча вошла в комнату. Джесси поднялась, готовая подхватить дочку, если та опять споткнется, но теперь ноги слушались Стиви лучше. Тем не менее, двигалась она странно, ставя одну ступню перед другой, будто шла по карнизу небоскреба. Джесси встала, и Стиви замерла посреди шага.
- Где черный шарик, киска? Что ты с ним сделала?
Стиви уставилась на нее, склонив голову чуть набок. Потом медленно и грациозно поставила ногу на пол и пошла - вернее, заскользила - дальше. Она добралась до стены и остановилась, как будто бы поглощенная созерцанием пятен света и тени на крашеной стене.
- Там нет, полковник, - в комнатушку вошел Ганнистон. - Я проверил в шкафу, в комоде, заглянул под кровать и в ящик с игрушками - везде. - Он неловко взглянул на девчушку. - Э... что теперь, сэр?
Стиви круто обернулась четким и отточенным движением танцовщицы. Взгляд девочки сосредоточился на Ганнистоне, задержался на нем, перекочевал на Роудса и, наконец, уперся в Джесси. Сердце у Джесси затрепыхалось: в глазах дочери светилось только бесстрастное любопытство ни теплоты, ни узнавания. Так ветеринар разглядывает незнакомое животное. Стиви на подламывающихся ногах странным скользящим шагом двинулась к фотографиям в рамочках, выстроившимся на книжной полке, и пересмотрела все по очереди: Джесси с Томом; вся семья на отдыхе в Гэлвистоне пару лет назад; Рэй и она сама верхом на лошади; еще две фотографии - родители Тома и Джесси. Пальцы девочки дернулись, но она не попыталась воспользоваться руками. Она прошла мимо книжного шкафа и телевизора, еще раз задержалась, чтобы вглядеться в висящий на стене пустынный пейзаж, написанный Бесс Лукас (\"Она же сто раз видела эту картину\", - подумала Джесси) и сделала еще несколько шагов к дверям, отделявшим комнатушку от кухни. Там девочка остановилась, подняла правую руку, словно сражаясь с силой тяжести, и локтем ощупала косяк.
- Не знаю, - наконец сказал Роудс таким голосом, словно получил мощный удар в солнечное сплетение. - Ей-Богу, не знаю.
- Я знаю! - крикнула Джесси. - Моей дочери необходим врач! - Она кинулась к телефону. Местный оплот здравоохранения представлял собой небольшое белое здание в двух кварталах от дома Хэммондов. Там без малого сорок лет заправлял делами доктор Эрл Ли (Эрли) Мак-Нил, бессменный городской терапевт. Доктор Эрли, человек раздражительный и вспыльчивый, курил черные сигары и пил в клубе \"Колючая проволока\" неразбавленную текилу, однако дело свое знал и сообразил бы, как помочь Стиви. Джесси подняла трубку и начала набирать номер.
Палец полковника нажал на рычаг.
- Давайте подождем минутку, доктор Хэммонд, - сказал Роудс. - Идет? Давайте поговорим о...
- Уберите руку с телефона. _С_е_й_ч_а_с _ж_е_, чтоб вас!
- Полковник, - окликнул Ганнистон.
- Прошу вас. - Роудс схватился за трубку. - Давайте не будем вводить в курс дела новых людей, пока не выясним, с чем мы столкнулись...
- Я сказала, что звоню доктору Мак-Нилу! - Взбешенная Джесси готова была то ли расплакаться, то ли влепить полковнику пощечину.
- Полковник, она опять пошла, - сообщил Ганнистон, и на этот раз Роудс с Джесси оборвали спор.
Стиви скользящей походкой шла к противоположной стене с мозаикой солнечных пятен. Остановившись перед ней, она постояла, неподвижно глядя на стену. Потом подняла правую руку, вертя ею так, будто видела впервые в жизни, и пошевелила пальцами. Коснувшись большим пальцем своего расквашенного носа, девочка несколько секунд рассматривала кровь, потом опять воззрилась на стену. Она вытянула руку и большим пальцем, кровью, провела на светлой стене вертикальную линию. Потом снова поднесла палец к носу, обмакнула в кровь и в нескольких дюймах от первой вертикали начертила вторую.
Обе вертикали перерезала горизонталь.
- Ч_т_о _з_а _ч_е_р_т_... - выдохнул Роудс, делая шаг вперед.
Вторая горизонталь завершила на стене аккуратную решетку. Измазанный кровью палец Стиви вписал в центральную клетку небольшой аккуратный нолик.
Девочка повернула голову, посмотрела на Роудса и, ставя одну ногу позади другой, отошла от стены.
- Ручку, - сказал Роудс Ганнистону. - Дай ручку. Скорее!
Капитан подал ему ручку. Роудс щелкнул кнопкой, подошел к стене и вписал в нижнюю правую клетку крестик.
Стиви сунула палец в ноздрю и в левой клетке среднего ряда нарисовала красный 0.
Джесси наблюдала за крестиками-ноликами в мучительном молчании. В животе бурлило, о стиснутые зубы колотился крик. Тело с разбитым носом принадлежало Стиви, но существо, нарядившееся в него, не было ею. А если так, что стало с ее дочерью? Куда девалось сознание Стиви, ее голос, ее душа? Джесси сжала кулаки. На одну страшную секунду ей показалось, что крик сейчас прорвется, и тогда все кончится. Дрожа, она молилась, чтобы кошмар лопнул, развеялся, как чары, наведенные сильной жарой, и она очнулась бы в постели под Томово громкое: \"Завтрак готов!\" Господи, Господи, Господи...
Стиви (вернее, принявшее обличье Стиви существо) закрыло полковнику путь к выигрышу. Следующим ходом полковник отрезал Стиви путь к победе.
Стиви поглядела Роудса, потом на клетки, потом снова на полковника. Личико мелко задергалось - работали незнакомые мышцы. Рот тронула улыбка, но одеревенелые губы не отозвались. Она рассмеялась - \"_Х_х_а_!\" вытолкнутого голосовыми связками воздуха. Улыбка стала шире, раздвинула губы. Просиявшее от радости личико снова стало почти детским.
Роудс осторожно улыбнулся в ответ и кивнул. Стиви тоже кивнула, более осторожно и с усилием. Продолжая улыбаться, она повернулась и медленным шагом канатоходца заскользила в коридор.
У Роудса взмокли ладони.
- Ну, - сказал он охрипшим напряженным голосом, - по-моему, мы влипли. А, Ганни?
- Я бы сказал, да, сэр. - Ослепительный лоск Ганнистона дал трещину. Сердце капитана тяжело стучало, колени тряслись, потому что он понял то же, что и полковник Роудс: либо девочка очень тяжело больна, либо это действительно уже не ребенок. Но постичь, как и почему такое могло случиться, прямой логический ум капитана не мог.
Они услышали голос - нет, скорее выдох, странный шорох, похожий на шелест ветра в камышах: \"Аххх. Аххх. Аххх\".
Первой в комнате Стиви очутилась Джесси. Стиви - не-Стиви - стояла перед доской объявлений, вытянув правую руку. Палец девочки - существа указывал на вырезанные из ватмана буквы алфавита. \"Ааахх. Ахххх\", выговаривал голос, пытаясь ухватить отложившийся в памяти звук. Лицо исказилось от напряжения. \"АхххА.А.А.\" Палец передвинулся к следующей букве. \"Бэээ. Вэээ. Гэээ. Дэээ. Еее\". Следующая буква вызвала заминку.
- Жэ, - тихонько подсказала Джесси.
- Тшше. Шшше. Жэ. - Голова повернулась, в глазах светился вопрос.
\"Боже милостивый, - подумала Джесси и схватилась за косяк, чтобы не упасть. - Пришелец с техасским выговором, облекшийся в тело и одежду моей дочурки\". Подавив крик, она выговорила:
- Где моя дочь? - Глаза Джесси наполнились слезами. - Верни мне ее.
Существо в обличье маленькой девочки ждало, указывая на следующую букву.
- Верни мне ее, - повторила Джесси. Она рванулась вперед, и Роудс не успел остановить ее. - Верни! - крикнула Джесси, а потом ухватила маленькую фигурку за холодную руку и рывком развернула, чтобы заглянуть в лицо, которое когда-то было лицом ее дочери. - ВЕРНИ! - Джесси размахнулась и ударила существо по щеке.
Потеряв равновесие, лже-Стиви отшатнулась и чуть не рухнула на колени. Спину она держала прямо и жестко, но голова несколько раз мотнулась из стороны в сторону, как у одной из тех нелепых кукол, что кивают с задних стекол автомобилей. Существо заморгало, возможно, регистрируя болевое ощущение, а Джесси, вновь придя в ужас, наблюдала, как на коже Стиви проступает красный отпечаток ее ладони.
Ведь это тело все равно оставалось телом ее дочери, пусть даже в него заползло что-то еще. Все равно лицо, волосы и тело были дочкины. Потрогав красный отпечаток ладони у себя на щеке, не-Стиви опять повернулась к азбуке. Она настойчиво указала на следующую букву.
- Зэ, - помог полковник Роудс.
- Зэ, - выговорило существо. Палец передвинулся.
- И. - Когда букву с трудом повторили, Роудс быстро взглянул на Ганнистона. - Я думаю, оно сообразило, что звуки - основа нашего языка. Господи, Ганни! Что же это?
Капитан покачал головой.
- Не хотелось бы гадать, сэр.
Джесси не сводила глаз с затылка Стиви. Волосы такие же, как всегда, только мокрые от пота. А в них крошки... чего? Она осторожно вынула из волос девочки небольшой кусочек чего-то розового, волокнистого, напоминающего сахарную вату. Пластик, поняла Джесси. Что кусочки розового пластика делают у Стиви в волосах? Она выронила кусочек, и тот спланировал на пол. Голова у Джесси отказала, мысли беспорядочно заметались. Лицо посерело от потрясения.
- Уведи ее, Ганни, - скомандовал Роудс, и Ганнистон вывел готовую потерять сознание Джесси из спальни.
- Ка, - продолжил Роудс, отвечая движению пальца.
- Ках. К, - удалось произнести существу.
С Республиканской дороги свернули два трейлера. Один вез кран, на другом красовалась надпись \"ОБЪЕДИНЕННЫЕ ПЕРЕВОЗКИ\". Миновав Престон-парк, трейлеры свернули на Кобре-роуд, направляясь в пустыню, туда, где то, что когда-то было механизмом, догорело и превратилось в сине-зеленую вязкую жижу.
12. ЧТО ВРАЩАЕТ ВСЕ КОЛЕСА
В три прозвонил звонок.
- Локетт и Хурадо! - вызвал Том Хэммонд. - Задержитесь. Остальные свободны.
- Эй, эй! - Рик Хурадо, уже успевший нахлобучить шляпу, стал выбираться из-за своей парты на камчатке, в левом углу невыносимо душного класса. - Я ничего не сделал!
- А я ничего такого и не говорил. Просто посиди.
Школьники собирали книжки и уходили. Вдруг из-за парты в правом дальнем углу кабинета поднялся Коди Локетт.
- Дудки! Я пошел.
- Сядь, Локетт! - Том и сам поднялся из-за стола. - Я просто хочу поговорить с вами обоими, только и всего.
- Ладно, я двину на север, а вы можете пообщаться с моим южным полюсом, - ответил Коди, и \"Отщепенцы\", которые сидели вокруг него живым прикрытием, зашлись от смеха. - Урок кончился, и я сваливаю. - Коди решительно направился к двери, остальные последовали за ним.
Том загородил ему дорогу. Парень не останавливался, словно собирался пройти насквозь. Учитель не сходил с места, приготовившись к столкновению. В трех футах от Тома Коди остановился. За ним возвышался двухсотфунтовый громила, который всегда ходил в видавшем виды футбольном шлеме, раскрашенном камуфляжными пятнами. Звали громилу Джо Тейлор, но Том ни разу не слышал, чтобы к нему обращались иначе, чем \"Танк\". Сейчас Танк сверлил учителя глубоко посаженными черными глазами, глядевшими с грубо вылепленной, скуластой и носатой физиономии, которая могла вызывать теплые чувства только у матери - у полоумной матери, если уж на то пошло. Коди сказал:
- Ну, даем дорогу?
Том медлил. Рик Хурадо, тонко улыбаясь, снова устроился на стуле. Вокруг него сидело несколько ребят латиноамериканского и индейского происхождения из команды \"Гремучие змеи\". Те старшеклассники, кто не входил ни в один из \"клубов\", уже поспешили уйти, и Том остался с чудовищами один на один. Сам заварил кашу, сам и расхлебывай, подумал он. Он посмотрел прямо в надменные серые глаза Коди Локетта и сказал:
- Нет.
Коди покусывал нижнюю губу. По лицу учителя нельзя было догадаться, в чем дело, но парнишка знал, что натворить ничего не успел. Во всяком случае, сегодня.
- Срезать меня не получится. Я уже все сдал.
- Просто сядь и выслушай меня. Ладно?
- Эй, дядя, я выслушаю! - крикнул Рик. Он подтащил к себе пустую парту, взгромоздил на нее ноги, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. - Мистер Хэммонд, Локетт инглески никак не понимай, добавил он, нарочно усилив свой акцент.
- Закрой пасть, слюнтяй! - рявкнул Танк.
Несколько \"Гремучих змей\" вскочили как по команде. Вперед выскочил сосед Рика по парте, тощий кудрявый парнишка. Лоб его был низко повязан красным платком, а с шеи на цепочках свисало то ли пять, то ли шесть маленьких распятий.
- Пошел на хер, жиртрест! - крикнул он фальцетом.
- Сам пошел, - Танк показал ему средний палец.
Мальчишка-испанец изготовился перемахнуть через ряды парт, чтобы наброситься на Танка, который был тяжелее по крайней мере на семьдесят фунтов - но Рик с быстротой молнии схватил его за запястье.
- Легче, легче, - спокойно сказал он, не переставая улыбаться и не сводя глаз с Коди. - Остыньте, _м_у_ч_а_ч_о_с_. Пекин! Спокуха, мужик.
Пекин, которого на самом деле звали Педро Эскимелас, дрожал от ярости, но позволил удержать себя. Он сел, бормоча непристойности на площадном испанском, остальные Гремучки (в том числе Крис Торрес, Диего Монтана и Лен Редфезер) не садились, готовые к неприятностям. Том уже слышал, как беда стучит у дверей; если он не справится с ситуацией, классная комната может превратиться в поле боя. Однако Пекин унялся. Том знал, что из-за своего неистового темперамента мальчик чуть не каждый день ввязывается в драку. И кличка у него была подходящая, ведь _п_е_к_и_н_ это мелкий перец-чили, от которого и сам Сатана схватится за желудочные таблетки.
- Ну так что же? - спросил Том у Коди.
Тот пожал плечами. У него в шкафчике лежала вешалка для галстуков, которую он, наконец, закончил. Хотелось занести ее домой, а потом поработать пару часов у мистера Мендосы... но, с другой стороны, он не спешил.
- Если я остаюсь, они тоже остаются. - Он кивнул на свое сопровождение, шестерку крепких Щепов: Уилла Латэма, Майка Фрэкнера, Бобби Клэя Клеммонса, Дэйви Саммерса и Танка.
- Хорошо. Только сядь.
Коди снова плюхнулся за парту. Остальные последовали примеру вожака. Танк привалился массивным плечом к блочной стене и стал чистить ногти разогнутой клипсой с фальшивым камешком.
- А_м_и_г_о_, я устал ждать, - объявил Рик.
Том вернулся к своему столу и присел на край. На доске за его спиной красовался план говардовского \"Конана\" - его он просил прочесть, чтобы обсудить на уроке законы варварской культуры. Задание почти никто не выполнил.
- Завтра у вас последний день занятий, - начал он. - Я хотел...
- _О, _м_a_д_р_e_! - простонал Рик и надвинул шляпу на глаза. Пекин положил голову на парту и шумно захрапел. Щепы хранили гробовое молчание.
Отсыревшая рубашка Тома липла к плечам и спине. Вентилятор без толку гонял по кругу горячий воздух. Танк вдруг рыгнул, словно выстрелила гаубица. Щепы загоготали, Гремучки хранили молчание. Том предпринял новую попытку:
- Я хотел сказать вам, что... - Он замялся. Никто не смотрел на него. Всем было наплевать, что он скажет; они снова укрылись за скучающими минами. \"Да идите вы все к черту! - подумал Том. - Заставлять их слушать все равно что пытаться набросить лассо на луну!\" Но он уже разозлился его бесили их скучающие позы, бесил тот, кто должен был починить испорченные кондиционеры, бесило то, что сам он свалял такого дурака. Ему показалось, будто стены класса двинулись на него. Вниз по шее побежал ручеек пота. Волна гнева росла, взбухала, потом тяжело всколыхнулась, порвала свои путы и хлынула наружу.
Первыми отозвались руки. Схватив со стола учебное пособие \"Правительства в переходный период\", Том что было силы швырнул его через класс.
Книга звонко шлепнулась о стену. Пекин вздрогнул и поднял голову. Рик Хурадо медленно поправил шляпу так, что снова стали видны глаза. Танк перестал чистить ногти, а пристальный взгляд Коди Локетта стал острее.
Лицо Тома залила краска.
- А, так вот чем можно привлечь ваше внимание? Громким шумом и мелкими разрушениями? Вот что вращает колесики?
- Ага, - ответил Коди. - Надо было запустить в стену этой фиговой книжкой в первый же день занятий.
- Крутые парни... и девица, - сказал Том, взглянув на сидевшую вместе с Гремучками Марию Наварре. - Круче некуда. Локетт, у вас с Хурадо очень много общего...
Рик издевательски фыркнул.
- Много, - продолжал Том. - Стараясь переплюнуть друг друга, вы оба ведете себя жестоко и глупо, чтобы произвести впечатление на дураков, которые сейчас сидят вокруг вас. Я просмотрел ваши контрольные. Мне ничего не стоит отличить ученика, который лишь притворяется тупицей, от настоящего болвана. Вы оба могли справиться черт знает насколько лучше, если бы...
- Дядя, да у тебя словесный понос, - перебил Коди.
- Возможно. - Из-под мышек у Тома ручьями тек пот, но останавливаться было нельзя. - Я знаю, что вы оба могли справиться значительно лучше. Однако то ли вы притворяетесь, что у вас котелки не варят, то ли вам скучно, то ли вы попросту... пофигисты. - Последнее слово усилило внимание ребят. - Вот что я вам скажу: оба вы - трусы.
Наступило долгое молчание. Лица Локетта и Хурадо ничего не выражали.
- Ну? - подзадорил Том. - Давайте! Не поверю, чтобы такие крутые парни не смогли сказать пару умных слов...
- Да, мне есть, что сказать, - Коди встал. - Урок окончен.
- Прекрасно! Иди! Выкатывайся! У Хурадо, по крайней мере, хватает духу остаться и выслушать.
Коди холодно улыбнулся.
- Вы, мистер, идете по жутко тонкой проволоке, - сказал он. - На уроках я сижу и слушаю вашу фигню, но после звонка начинается _м_о_е время. - Он тряхнул головой, и сережка-череп красной искрой сверкнула на солнце. - Ты кем себя воображаешь, дядя? Думаешь, самый умный и можешь всех лечить? Мистер, да про меня-то ты ни хера не знаешь!
- Я знаю, что на уроках ты слушаешь - хочешь ты, чтобы об этом знали или нет, все равно. Я знаю, что ты куда сообразительнее, чем показываешь...
- Подумаешь! Отцепись! Окажешься в моей шкуре, тогда и будешь мне мораль читать! А пока пошел к черту!
\"Отщепенцы\" одобрительно загалдели. Кто-то зааплодировал. Том посмотрел на Рика Хурадо: тот медленно хлопал в ладоши.
- Эй, Локетт! - насмешливо сказал он. - В артисты собрался, мужик? Не миновать тебе премии!
- А тебе не нравится? - Тон Коди был холодным, но глаза горели. Тогда ты знаешь, что делать, козел.
Рик прекратил хлопать. Ноги изготовились выстрелить напрягшееся тело из-за парты.
- Может, я так и сделаю, Локетт. Приеду и спалю твой сраный дом - как твои люди пожгли наши дома.
- А ну хватит угроз, - сказал Том.
- Ну, насмешил! - издевательски выкрикнул Коди, игнорируя учителя. Никаких домов мы не жгли. Ты, небось, сам их спалил, чтобы можно было поорать, будто это _н_а_ш_и_х_ рук дело!
- Приходи вечерком на наш берег, _o_м_б_р_e_, - спокойно отозвался Рик, - устроим тебе по-настоящему жаркую фиесту. - На губах парнишки застыла жестокая ухмылка. - Понял, говнотряс?
- Ах, дрожу! - На самом деле Коди знал, что никто из Щепов не поджигал домов на Окраине.
- Ну, довольно! - потребовал Том. - Почему бы вам не оставить свои дурацкие разборки?
Они сверкнули на учителя глазами так, словно он был самым бесполезным насекомым, какому случалось выползать на свет божий.
- Дядя, - сказал Рик, - понимал бы ты чего-нибудь! И учеба твоя фигня. - Он устало взглянул на Тома. - Я-то постарался и доучился. Но у меня полно знакомых, кто плюнул на это дело.
- Что же с ними стало?
- Кое-кто занялся кокаином и разбогател. Кое-кто дал дуба. - Рик пожал плечами. - А кое-кто нашел себе другое занятие.
- Например, работу у Мэка Кейда? Не слишком блестящее будущее. Тюрьма - тоже.
- А ползти каждый день на работу, которую ненавидишь, и лизать начальству жопу, чтоб не вылететь на улицу, лучше? - У Рика лопнуло терпение, и он поднялся. - В этом городе старого Престона почти пятьдесят лет лизали во все места. И что вышло?
Том хотел ответить, но колесики логики у него в мозгу застыли. Крыть было нечем.
- Так ты знаешь не все на свете? - удивился Рик. - Послушай, ты живешь в хорошем доме, на хорошей улице, и не должен выслушивать, где тебе можно ходить, а где - нельзя, словно ты собака на коротком поводке. Ты не знаешь, что значит с боем добывать все, что у тебя есть или когда-нибудь будет.
- Суть не в этом. Я говорю о вашем образо...
- В ЭТОМ, ЕДРЕНА МАТЬ! - заорал Рик, и Том от изумления замолчал. Парнишку затрясло. Сжав кулаки, Рик переждал приступ гнева. - В этом, взвинченно повторил он. - Не в учебе. Не в книжках, написанных покойниками. Не в том, чтоб каждый день лизать жопу, пока не научишься любить ее вкус. Суть в том, чтобы бороться, пока не получишь то, чего хочешь.
- Тогда скажи, чего ты хочешь.
- Чего я хочу? - Рик горько улыбнулся. - _У_в_а_ж_е_н_и_я_. Я хочу ходить по любой улице, какая мне понравится, - даже по вашей, мистер Хэммонд. А если приспичит, то и среди ночи, без того, чтобы шериф ставил меня мордой к своей машине. Я хочу такого будущего, где никто не будет стоять над душой с утра до вечера. Я хочу знать, что завтра будет лучше, чем сегодня. Вы можете дать мне это?
- _Я_ не могу, - сказал Том. - Ты сам - можешь. Главное - не отказываться работать головой. Попробуй, и потеряешь все, каким бы крутым ты себя ни считал.
- Опять слова, - фыркнул Рик. - Которые ни шиша не значат. Ладно, читайте свои книжки, написанные покойниками. Учите по ним, если охота. Только не прикидывайтесь, будто они действительно что-то значат, потому что важно только _в_о_т _э_т_о_. - Он поднял сжатый кулак, испещренный шрамами, памятью о давнишних драках, и повернулся к Коди Локетту. - Ты! Слушай! Сегодня твоя шлюха обидела моего человека. Сильно обидела. А утром ко мне приходила другая шлюха, со звездой. Ты спелся с Вэнсом? Платишь ему, чтоб не мешал вам жечь наши дома?
- Совсем спятил. - Шериф Вэнс был нужен Коди как рыбке зонтик.
- Я задолжал тебе, Коди. За Пако Ле-Гранде, - говорил Рик. - Вот что я тебе скажу: если кто из моих перейдет через этот хренов мост, лучше их не трогай.
- Тот, кто таскается сюда по ночам, сам напрашивается на трепку. С радостью сделаем вам такое одолжение.
- Ишь, король выискался, едрена мать! - Не соображая, что делает, Рик поднял парту и отшвырнул ее в сторону. Все Гремучки и \"Отщепенцы\" мгновенно очутились на ногах, разделенные лишь воображаемой чертой, пролегшей через класс. - Мы будем ходить, где захотим!
- А через мост вечером не будете, - предостерег Коди. - На территорию Щепов не соваться.
- Ладно, угомонитесь. - Том стал между ними. Он чувствовал себя полным идиотом - угораздило же его вообразить, будто из такой затеи выйдет толк. - Драка ничего не...
- Заткнись! - фыркнул Рик. - Тебя это не касается, дядя! - Он не спускал глаз с Коди. - Войны захотел? Нарываешься!
- Эй! - \"О, Господи\", - подумал Том. - Я не желаю слышать ничего о...
Танк дернулся было к Рику Хурадо, но Коди ухватил его за руку. Он догадывался, что Гремучки, как все моченые, ходят с ножами. Все равно сейчас было не время и не место, да и шансы \"Отщепенцев\" взять верх не устраивали Коди.
- Какой мужик! - восхитился он. - Как разговаривает!
- Сейчас мой башмак поговорит с твоей жопой! - пригрозил Рик. Он не выходил из образа крутого парня, но в глубине души не хотел развязки. Ему не нравились шансы \"Гремучек\". Вдобавок он сообразил, что Щепы при ножах. Его собственный нож лежал в шкафчике, а остальным он не позволял носить в школу ножи.
- Давайте разберемся _с_е_й_ч_а_с_! - выкрикнул Пекин. Рик подавил сильное желание заехать ему по зубам. Пекин любил затевать драки, но редко доводил их до конца.
- Объявляй, Хурадо, - вызывающе сказал Коди и едва не скривился, когда Танк закудахтал, чтобы подстрекнуть \"Гремучек\".
- Здесь никаких драк не будет! - крикнул Том, понимая, что его не слушают. - Слышите вы? И если я увижу какую-нибудь свару на стоянке, я тут же иду в канцелярию и звоню шерифу! Понятно?
- К едрене-фене твоего шерифа! - рявкнул Бобби Клэй Клеммонс. - Мы и ему навешаем!
Сцена затянулась. Коди, готовый к тому, что первый ход сделают Гремучки, примеривался ударить Хурадо в солнечное сплетение, но Рик стоял неподвижно, ожидая нападения.
В дверном проеме, хромая, появилась какая-то фигура. И стала как вкопанная.
- О! Красный свет - хода нет!
Уже догадавшись по тонкому детскому голоску, кто это, Коди обернулся. Человек, остановившийся в дверном проеме, был одет в серую форму, держал в руках швабру и толкал перед собой что-то среднее между корзиной для мусора и машиной для отжимания белья. Ему шел седьмой десяток. Круглое, как луна, лицо портили глубокие морщины и коричневые старческие пятна, а седые волосы были подстрижены так коротко, что голова казалась припорошенной тонким слоем песка. На левом виске виднелась вмятина. На прикрепленном к форме сторожа ярлычке значилось: \"Сержант\".
- Прошу прощения, мистер Хэммонд. Я не знал, что тут еще кто-то есть. Зеленый свет горит - нам идти велит! - Сержант пошел прочь, припадая на правую ногу, которая складывалась в коленном суставе, как гармошка.
- Нет! Подождите! - позвал Том. - Мы уже уходим. Правда? - спросил он у Рика и Коди.
Ответа не было, только Пекин хрустел пальцами.
Инициативу взял Коди.
- Захочешь, чтоб вложили ума, - знаешь, где меня найти. Когда угодно, где угодно. Но чтоб вы вечером на территорию Щепов не совались. - Не дожидаясь ответа, Коди повернулся к Рику спиной и гордо направился к двери. Отщепенцы последовали за ним. Танк постоял на стреме, потом тоже ушел.