Вадим Львов

Русский бунт

И хватил их — Кондратий…

И сломит гнёт, Как гнёт ломала, Ещё не раз повстанцев рать. Родится русским — Слишком мало, им надо быть, им надо стать. Игорь Северянин
Имена Ивана Исаевича Болотникова и Степана Тимофеевича Разина — достаточно хорошо известны русским людям как имена борцов за свободу против бесчеловечного государственного монстра. В своём повествовании хочу рассказать в первую очередь о малоизвестных Событиях и Героях (многих, увы, безымянных) Русского Бунта.

Один из таких Героев — это Булавин Кондратий Афанасьевич, сын донского атамана и сам весьма успешный казачий командир, отличившийся во множестве схваток с крымскими татарами и турками.

Знаменитое «Булавинское восстание» началось с запрета имперского правительства казакам самостоятельно добывать соль и ультиматума — выдать с Дона беглых крепостных. Оба эти требования категорически противоречили «казацкой старине» — соль была основным доходом самостоятельного войска Донского, а беглые — основным пополнением казачьему войску.

Т. е. имперское правительство откровенно наплевало на т. н. «привилегии», т. е. особы условия существования Донского казачества, хотя именно правительство было ГАРАНТОМ их выполнения (впрочем, этот трюк центральные власти будут проделывать из века в век). Для начала царские войска заняли казачьи соловарни, затем на Дон отправился гвардейский карательный отряд князя Долгорукого для поиска и наказания беглых…

Жестокости карательного отряда по отношению к беглым и «старожилым» казакам говорят документы этого времени: «А нашу братью казаков многих пытали и кнутом, били и носы и губы резали напрасно, и жён и девиц брали на постели насильно и чинили над ними всякое ругательство, а детей наших младенцев по деревьям вешали за ноги».

Собрав 200–300 «верных казаков» Булавин вместе с соратниками Хохлачём (Хохлом), Некрасовым(Некрасом) напал на занятые солдатами Изюмского полка казацкие соловарни. Восставшим способствовал первый громкий успех — солдаты были разогнаны, а обиженный командир полка Щуст в лучших имперских традициях написал жалобу на Булавина. Затем наступила очередь карателей князя Долгорукого — его отряд был полностью уничтожен, а сам князь и большинство офицеров — пойманы казаками и обезглавлены. Восстание мгновенно охватило низовья Дона — и очень обеспокоило имперское правительство, немедленно отправившее на Дон 20.000 — ную армию во главе с братом казнённого казаками карателя — Д.М.Долгорукого. Однако, основную роль в противодействии восставшим играло местное «прикормленное» казачество во главе с Лукой Максимовым и в «лучших» московских традициях — т. н. «имперские инородцы» т. е.иностранные наёмники, в тот момент — калмыки (до этого были ордынские татары затем остзейские немцы и сербы, латыши и китайцы, сейчас- чечены).

Объединенная русскоязычная (русскими или казаками это дерьмо назвать не получается) и калмыцкая армия вторгается в восставшие области, буквально выжигая всё на своём пути. Булавин и его немногочисленные сторонники отступают на Украину — казалось к концу 1707 года «бунт» подавлены и поимка мятежников — дело пары месяцев.

Однако уже к весне 1708 года восстание вспыхнуло с новой более яростной силой. Здесь в первую очередь сказалось зверство, проявленное царскими карателями и калмыками. К восставшим теперь присоединилась масса обычных казаков, ранее стоявших в стороне от восстания. Прибывший из Украины Булавин — тут же возглавил новую армию повстанцев и немедленно выступил против Максимова с его «федеральных инородцев и казаков».

К апр. 1708 г. восстание охватило Козловский, Тамбовский, Верхне- и Нижнеломовский уезды, распространилось на Слободскую и Левобережную Украину и Поволжье. 5-тыс. отряд Булавина двинулся к Черкасску и 9 апр. в сражении на р. Лисковатка (у г. Паншин) разбил 3-тыс. отряд черкасского атамана Л. Максимова.

Ожесточение битвы было таково, что всех «мундирных» и наёмную нерусь взятую в плен булавинцы казнили славянским способом — рвали деревьями пополам. После этой победы восставшие двинулись к оплоту местной «вертикали власти» — городу Черкасску.

При подходе отрядов Булавина к городу — местные жители схватили Максимова и прочих «старшин» и выдали их восставшим. Отсюда кстати и пошло выражение-«Хватил Кондратий».

Все «прикормленные» были казнены, а Черкесск стал форпостом восстания.

Булавин строил план широкой «казачьей коалиции» вместе с украинским гетманом Мазепой и совместных действий против имперского правительства.

Повстанцы создали свою воен. организацию и выработали свои методы ведения боя, в основу которых лёг опыт казачьего войска). Ядро булавинцев составляли казаки, беглые солдаты и драгуны; крестьяне обучались простейшим навыкам военного дела в ходе борьбы. Повстанцы действовали в конном и пешем строю, сражались в полевых условиях, вели оборону и осаду крепостей. Внезапность и решительность нападения в сочетании с широкой поддержкой населения нередко приносили им успех. В полевом бою повстанцы применяли повозки для прикрытия войск, усиливали свои позиции возведением простейших укреплений, установкой в них захваченных орудий.

Тем временем восстание ширилось, словно степной пожар. Соратник Булавина, атаман Некрасов, двинулся на Волгу, чтобы зажечь новый очаг восстания.

Сам Булавин находясь в Черкасске, слал по Руси прелестные (т. е. прельщающие) письма с призывом постоять за казацкие права, «против „изменников“», а это, как считал Булавин, «бояре, да прибыльщики и немцы».

Однако, для проведения этого плана в действие необходимо было выдернуть «царский гвоздь из казачьего сапога», т. е. отбить ключевую крепость — Азов.

Восставшим удалось взять только предместье Азова. При атаке крепости они попали под огонь крепостной и корабельной артиллерии, подверглись контратаке гарнизона и были вынуждены отойти от города. Сказалось отсутствие у восставших технических специалистов, в первую очередь артиллеристов и инженеров.

После поражения у Азова имперской агентуре удалось организовать заговор недобитых «прикормленных» казаков (ещё один урок русичам- полная зачистка «прикормленных» в случае восстания).

В ночь на 7 июля Булавин с группой соратников (не более 10 человек) был атакован более чем сотней заговорщиков. Булавин сопротивлялся отчаянно и застрелил нескольких заговорщиков, но, к сожалению, погиб при прорыве из загоревшейся избы (по другому варианту — застрелился сам не желая сдаваться).

После смерти Булавина восстание продолжалось. Однако на этом, 3-м этапе восстания, боевые действия велись разрозненно. В верховьях Дона действовал отряд Н. Голого, на Волге — отряды Некрасова, Беспалого, Павлова и др. Усилия Некрасова объединить действия повстанцев оказались безрезультатными (в очередной раз сыграла имперская агентура). В начале 1709 остатки отрядов Некрасова, Павлова и Беспалого (2 тыс. казаков) ушли на Кубань (об этом отдельный рассказ).

Донское казачество окончательно потеряло свою независимость (привет нынешнем ряженым в лампасы холопьям). Основная массы НАСТОЯЩИХ КАЗАКОВ- ушла за рубеж в Турцию, где и прожила вплоть до начала 1960 годов. В 1962 году потомки русских свободных людей вернулись на Дон. Вернулись СВОБОДНЫМИ, сохранившими свою культуру, язык, обычаи и традиции.

Так что дело Булавина — было в целом выигрышным. Что собственно и не давало и не даёт покоя имперцам до сих пор…



П.С. Хотелось бы завершить рассказ описанием восстания «православно-имперскими» хроникёрами.



«Разорения, причиненные Булавиным и его соумышленниками в одном только Придонском крае, были громадны. Здесь сотни тысяч десятин засеянных полей, вместе с селами преданных правительству крестьян, были превращены в пустыри, церкви разорены и святыни нагло поруганы (очередной раз подтверждение антинародности т. н. „православной церкви“ имперского розлива). Те немногие, которые успели спастись бегством, в паническом ужасе скрывались в лесах, откуда их долго не удавалось вызвать. Самую государеву десятинную пашню немногие смельчаки обрабатывали по ночам, с рассветом прячась в лесах; знаменитые битюцкие конюшни породистых лошадей, заведенных царем, были разграблены (какой ужас, обеднел царь-батюшка православный). Булавинские эмиссары, без всякого страха явившись в Борисоглебск, выбрали из горожан полковника, атаманов и привели население к присяге. Вслед затем воровской атаман Хохлач письменно обратился в Борисоглебск с требованием прислать к нему „в поход против государевых полков“ половину городских и уездных жителей» (именно так ведут себя хозяева Руси).



Учитесь, господа ряженые «казаки».

Заветы атамана Игната

Пожалуй одной из самых неординарных и талантливых личностей Русского Сопротивления был Игнат Фёдорович Некрасов, избранный атаман станицы Есауловский городок и правая рука Кондратия Булавина.

Человек, сочетавший в себе черты военного лидера, блестящего организатора, разведчика и весьма неплохого дипломата.



Игнат Некрасов командовал наиболее блестящими операциями повстанцев ходе войны 1707–1709 годов и ещё почти 30(!!!)лет был настоящей головной болью имперского правительства. А его последователи сохранили дух Русской Воли до сегодняшнего дня.

Однако вернёмся в 1708 год. Булавинское восстание заливает весь Юг России от Дона до Волги. Стараясь удержать стратегическую инициативу Булавин отправляет на Волгу крупный отряд повстанцев во главе с атаманами Некрасовым и Павловым.

Отряды Некрасова и Павлова захватили Дмитриевск (ныне г. Камышин), 26 мая осадили Саратов, но, не сумев овладеть им, двинулись к Царицыну и обложили город. Узнав, что на помощь осаждённому гарнизону следует полк Бернера, повстанцы встретили его на лодках и разбили в 5 км от города. Вернувшись к Царицыну, они засыпали крепостной ров, подожгли укрепления и 7 июня штурмом взяли город. Все представители ненавистной вольным людям «вертикали власти»-были обезглавлены а в городе установлено казачье самоуправление.

Тем временем в результате деятельности имперской агентуры и заговора погибает руководитель восстания — Кондратий Булавин, а на Дон врываются царские каратели. Начинается свирепая расправа над восставшими.

С конца июля и до декабря 1708 г. по указу Петра I карательная армия В. Долгорукого сожгла и разорила казачьи городки по Дону сверху да станицы Донецкой, по Хопру, Медведице, С. Донцу, Калитвам, Деркулу. Большинство жителей этих городков казнили, частично выслали в Сибирь. Одних только убитых в боях, по сведению В. Долгорукого, насчитывалось 29.400 человек, 7000 человек было казнено, и трупы их на виселицах-плотах пущены вниз по Дону на страх живым. Всего, по неточным подсчетам, было убито около 40 тысяч человек. Казачьего же населения в 1707 г. насчитывалось 28.820 человек.(Это говорит о том, что основная масса участников восстания — беглые крестьяне и солдаты)

В это время Некрасов с соратником Павловым идёт на Пензу. Узнав о гибели Булавина в результате измены шлёт грозное письмо казачьим старшинам «естьли вы не изволите оповестить, за какую ево вину убили и его стариков не освободите, и если не будут отпущены, то мы всеми реками и собранным войском будем немедленно совокупясь к вам итти в Черкасск ради оговорки и публичного розыску»(без сомнения — интереснейший документ лучше всего характеризующий Игната Некрасова. Прямо таки «Иду- на вы» в стиле князя Святослава)/

Развернув армию Игнат ринулся обратно на Дон — кишащий карателями и изменниками. Под его знамя стали стекаться крепостные крестьяне, работные люди воронежских верфей, канала Волга — Дон, запорожские казаки. К нему примкнули отряды атаманов Павлова, Беспалого, Чернеца, Колычева, Лоскута, Ворыча и других.

Некрасов, находясь в станице Голубинской, ждал прихода Н. Голого с отрядами повстанцев. Чтобы не допустить соединения отрядов Голого и Некрасова, В. Долгорукий и Шидловский со своими полками напали на станицу Есауловскую, а Хованский — на городок Паншин. В ожесточенном бою Некрасов потерпел поражение. Чтобы спасти участников движения от поголовного уничтожения, он с помощью обманных манёвров уводит остатки булавинцев (в сентябре 1708 г.) за Кубань. Правительство считало восстание на Дону подавленным. Однако это было только началом многолетней кровавой эпопеи.

Численность ушедших вместе со своим лидером восставших и членов их семей до сих пор является предметом яростных споров среди историков. Официальные источники царского правительства сообщали о 500–600 семействах ушедших вслед за «вором», сами восставшие говорили о более чем 40000 человек ушедших от карателей за кордон. Скорее всего речь может идти о 15–20 тысячах человек включая стариков, женщин и детей.

Оказавшись на чужбине Игнат Фёдорович вместе со своими соратниками проявил себя как уникальный организатор и умный дипломат. Перед переселенцами стояло две важнейших проблемы КАК ЖИТЬ дальше и КАК поладить с тогдашними хозяевами Кубани — крымским ханом и черкесскими князьями. Обе эти задачи были блестяще разрешены.

Разработан свод законов основанных на русских национальных демократических традициях, традициях времён становления Руси. После смерти Игната этот свод стал называться «Заветами Игната Некрасова» и по этим заветам люди прожили вдали от Руси — 245 ЛЕТ. Приведём выдержки из заветов атамана:



Царизму не покорятся при царях на Русь не возвращаться

Высшая власть- казачий круг. Участие с 18 лет

Атаман избирается на год- если провинился, снимается раньше срока

Решения круга для всех обязательны. За выполнением следят все

Весь заработок отдаётся в войсковую казну. Из неё каждый получает на руки 2/3 заработка а 1/3 идёт в «кош» т. е — общественные нужды.

Кош делится на три равные доли- 1 доля-войско и вооружение,2 доля-школа, церковь, 3 доля-помощь вдова, сиротам, старикам и прочим нуждающимся

Муж жену не обижает. Жена с разрешения Круга может уйти от нерадивого мужа, а мужа — наказывают.

За разбой, грабёж, убийство — по решению Круга — смерть

Шинков, кабаков в станице — не держать

Если спутался с турками — смерть

За нарушение атаманом заветов Игната- наказать и отстранить от атаманства. Если после наказания атаман не благодарит Круг за «науку»-высечь его повторно и объявить бунтовщиком.

Атаманство может быть лишь три года — власть портит человека

В станицах — тюрем не держать

Виновность за любое преступление — определяет Круг



Всего «Заветы Игната» включали более 170 статей занесённых в рукописную книгу. К сожалению, в ходе бесконечных войн и переселений этот уникальный документ русского народовластия был утерян.



На дипломатическом поприще атаману тоже удалось добиться крупного успеха — крымский хан, а затем и турецкий султан предоставили казакам особые привилегии (боевые качества русичей были хорошо им известны).



1) предоставление казакам практически полной свободы в вопросах внутренней организации Казачьего войска (что не снилось т. н. «имперским казакам»)

2) предоставление им права и реальной возможности свободного и беспрепятственного отправления культа

3) признание их равноправного статуса как крымскоподданных наряду с мусульманским населением

4) снабжение казаков в военное время оружием, провиантом и т. п.



Ответные обязательства казаков по отношению к хану и султану не выходили за рамки традиционной казачьей жизни — охрана границ, несение караульной и сторожевой службы, участие в военных походах в качестве автономной боевой единицы.

Уладив дела и упорядочив жизнь общины — Игнат Некрасов перешёл к откровенной мести за смерть товарищей и соратников, за изведение царизмом Русской Воли.

Собрав силы, И. Некрасов в 1711 г. с большим конным отрядом пошел в Саратовскую и Пензенскую губернии, где поднял крестьян против бояр, помещиков, воевод. Расправившись с феодалами, он ушел на Кубань. Ушли с ним и многие крестьяне этих губерний.

Такое «воровское дело» возмутило царя. Петр I приказал Казанскому и Астраханскому губернатору Апраксину наказать Некрасова. Апраксин с регулярными войсками, яицкими казаками, калмыками пришел на Кубань 29 августа 1711 г., разорил жителей Кубани и многие некрасовские городки уничтожил (что на деле являлось обычной генеральской брехнёй).

В ответ на поход Апраксина И. Некрасов в 1713 Г. ходил под Харьков. Разорил многие помещичьи усадьбы, побил воевод. Не удовлетворившись этим, он подготавливал восстание на Дону. С этой целью рассылал «прелестные» (прельщающие) письма на Дон, Хопер, в Харьковскую, Пензенскую, Саратовскую, Тамбовскую губернии.(прямо специалист по спецоперациям)

В 1715 г. Некрасов организовал отряд лазутчиков в количестве 40 человек и послал их на Дон, в украинские города под предводительством беглого крестьянина Сокина. Под видом нищих и монашествующей братии они проникали во многие губернии, распространяли письма-воззвания Некрасова, высматривали расположение царских войск, подговаривали население к побегу на Кубань.

В 1717 г. И. Некрасов с большим конным отрядом совершил поход на Волгу, Медведицу, Хопер. Имперский «историк» П.П. Короленко пишет: «Некрасов вымещал злобу против правительства». Во время походов на Дон Heкрасов особенно расправлялся с «домовитыми» и «старожилыми» казаками, как с изменниками булавинскому движению.(страшна иудина смерть, причём имперцы как всегда не смогли защитить от мести своих шавок).

Начиная с 1720 г. Некрасов систематически высылал своих лазутчиков на Дон и в Россию.

Чтобы пресечь брожение среди населения и не допустить в Россию некрасовских посланцев, Петр I в 1720 г. издает указ, по которому лазутчики Некрасова карались смертной казнью, а с ними и те, кто их укрывал. Тех же, кто о них знал и не доносил, били кнутом, резали носы, уши и ссылали на вечное поселение в Сибирь. Против уходящих с Дона были высланы заградительные отряды.(Заградотряды- это одна из любимых игрушек имперастов всех времён).

В 1727 г. И. Некрасов послал на Дон и в южные окраины России отряд лазутчиков из 200 человек. Их деятельность была настолько эффективной, что целые станицы и села поднимались и уходили на Кубань. Начиная с 1719 по 1727 г. из России бежало более 200 тысяч крепостных крестьян. А с 1727 по 1741 г. бежало 300 тысяч. Конечно, из этого числа беглых немало пришло и к некрасовцам.(вот за это — низкий поклон Игнату Фёдоровичу и его безымянным, героическим лазутчикам- сколько тысяч русичей спасли они от крепостного рабства!!!).

Для имперских властей существование вольных русичей-некрасовцев было просто бельмом на глазу, если не сказать хуже. Ведь имперская модель регулярного государства хороша только тогда- когда ему нет альтернативы. В противном случае-люди готовы бежать хоть в Турцию, хоть на Луну лишь бы подальше от «мачехи Родины».

Как уже отмечалось, для достижения поставленной цели царизм использовал дипломатические акции, военные операции, шпионские мероприятия, осуществлял меры по предотвращению агитации некрасовских шпионов и побегов российских подданных на Кубань. По всей видимости, имели место попытки убийства И.Некрасова, санкционировавшиеся центральными властями. (знакомый почерк, вспомним «самоубийство» генерала Рохлина)Проблемы, связанные с разрешением «некрасовского вопроса» неоднократно рассматривались на самом высоком уровне — заседаниях Верховного Тайного Совета, Военной коллегии и пр. Следует сказать, что «воровство» кубанских казаков, несомненно, выделялось российской стороной в особый род «антироссийских деяний», совершавшихся с территории Крымского ханства. Надо отдать должное противникам некрасовцев, сознававшим, что те всегда будут представлять собой потенциальную угрозу, причем не численностью, а своими поступками и примером процветания, в независимой общине русских людей, что делает само их существование опасным для подражания.

Сам Игнат Фёдорович погиб осенью 1737 года в возрасте 77 лет в случайной стычке с солдатами заградотяда(по другой версии был убит царским агентом во время переговоров).

Спустя 4 года помня заветы атамана о невозможности сотрудничества с «царской, бесовской властью» подавляющее большинство казаков переселилось на Дунай и Малую Азию образовав две независимых ветви «некрасовцев»-дунайскую и майносскую(по имени озера Мейнос).

Оставшиеся на Кубани некрасовцы были практически истреблены царскими войсками во времена Екатерины, особенно отличился «славный фельдмаршал» А.В.Суворов.

Переселившиеся в Малую Азию казаки с годами создали русскую общину, прожившую среди инородцев более 200 лет и сохранивших национальную и культурную идентичность.

Демократическое устройство некрасовской общины, самоуправление, экономика, семья, быт, грамотность — все это обращало на себя внимание как иностранных, так и русских путешественников, все-таки побывавших у них… Русский чиновник В.П. Иванов-Желудков, посетивший Майнос в 1863 году, рассказывает о необычайной честности, царившей в поселении некрасовцев (Чего не скажешь о подданных «русского царя»). Также интересно его свидетельство о том, что атаманы и во время своей службы несут ответственность за проступки наравне с другими членами общины: «Что атамана можно высечь и секут, это не подлежит сомнению и вовсе не выходит из ряда обыденных событий майносской жизни. Точно так же кладут ничком и точно так же заставляют поклониться в землю со словами: „Спаси Христос, что поучили!“; затем ему вручается булава, символ его власти, которую на время наказания отбирает какой-нибудь старик».

Так же отмечали аккуратные, богатые и красивые дома, наличие поголовной грамотности и собственных школ!!!(чего в России появилось только в начале 20 века.



В турецкой армии «Игнат-казаки»-охраняли казну и знамя султана и занимались полевой разведкой. Полковник русской армии И.П. Липранди, описывая особенности войн с турками в XIХ веке, отмечал, что если ночная цепь турок «не содержится некрасовцами, то очень легко снимать ее и даже заставать спящую. Одни только некрасовцы содержат передовую цепь столь же зорко, что и наши казаки».

Итог этой двухсотлетней истории счастливое возращение потомков «некрасовцев» на историческую Родину, причём с сохранение множества казачьих привилегий(!!!).

Право исповедовать свою веру было одним из условий казаков на возвращение в переговорах с представителями советского консульства в Стамбуле. Именно благодаря вере они сохранили язык, культуру, а значит, и себя. «Кто черное семя сеет, — поясняли некрасовцы, — тот разумеет. Ведь в книгах черным по белому написано. У нас в Турции кто знал только по-турецки, тот грамотным не считался». Стоит ли говорить, что советская сторона не скупилась на обещания, лишь бы казаки не поехали в США. Однако местные власти не спешили выделять средства и место под строительство церквей. Некрасовцы написали письмо на имя Хрущева. До генерального секретаря письмо, конечно, не дошло, но уже через три дня (!!!) все разрешения были получены, и казаки приступили к возведению храмов: в поселке Новокумском — Успенского, а в Кумской долине — Троицкого, то есть тех самых приходов, которые у них оставались еще в Турции.

Во все годы проживания в СССР, несмотря на атеистическую идеологию государства, некрасовцы обязательно крестили детей, при вступлении в брак венчались(Это в атеистическом-то СССР)Если кто-нибудь из их детей вступал в брак с представителями окрестного населения, непременным условием со стороны родителей-некрасовцев было требование к жениху или невесте перейти в православие «древнего благочестия». Второе поколение родившихся в России некрасовцев состоит только в смешанных браках. Таких семей сейчас чуть более шестисот. Но ведь это и было главной целью переселенцев — «не потуречиться, не замарать кровь».

Астраханский набат

«Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей», — Император Всероссийский Пётр Первый о русских.
Рассказ об ещё одном крупном и малоизвестном широкой публике восстании начнём с событий начала 1705 года в богатом городе Астрахани, городе богатых традиций и весьма зажиточного, самостоятельного населения. Можно смело считать Астрахань — Новгородом Юга.

Его причиной стало усиление произвола и насилия местной администрации и офицеров — иностранцев (наёмники — опора имперской власти — что тогда, что при большевиках, что сейчас).

Воевода Т. Ржевский самовольно повысил налог на соль. Были введены новые налоги: на бани, погреба, печи. Цены на товары выросли в несколько раз. Жалование солдатам и стрельцам было снижено. Офицеры заставляли их работать на себя, обращались с ними, как со своими холопами. Ну, это для российской армии характерно — солдат не человек, а раб в мундире. С петровских времён повелось. И без того тяжелое положение служилых людей становилось невыносимее с каждым днем. Стрельцы, большая часть которых была ранее сослана в Астрахань, роптали.

Поводом для восстания стал указ Петра I, запрещающий носить русское платье и бороду, который воевода выполнял с необычайной жесткостью. «У мужска и женска полу русское платье обрезывали не по подобию и обнажали перед всем народом и всякое ругательство над ними и девичьим полом чинили, и от церквей отбивали, их били, и усы, и бороды ругаючи обрезывали с мясом», — писали астраханцы в челобитной Петру I. По базарам пошли слухи, будто государя не стало и поэтому «воевода Тимофей Ржевский стал делать непотребное». (Как обычно чиновники на местах проявляют характерное для россиян рвение, века идут а властные кретины и их методы не меняются).

Особенно астраханцам запомнился Ильин день, когда произвол достиг своего апогея, и преследование жителей города приняло массовый характер. Это привело к открытому протесту и неподчинению властям. В этой обстановке в солдатско-стрелецкой среде возникла мысль о восстании, число заговорщиков быстро росло. К середине июля 1705 года образовалось ядро руководителей заговора в составе И. Шелудяка, Г. Артемьева, Г. Агеева, П. Носова, Я. Ростопчина, П. Жегало и других. Своей основной задачей заговорщики считали захват власти, уничтожение ненавистных «начальных людей», отмену непосильных поборов и повинностей. Доведенные произволом до отчаяния, солдаты и стрельцы в ночь на 30 июля 1705 года подняли восстание. Захватив кремль, восставшие перебили караульных офицеров и стали расправляться с «начальными людьми». Спрятавшегося в курятнике воеводу Ржевского отыскали и закололи копьями.«…А воеводу на воеводском дворе сыскали в курятнике и за вышеупомянутые его досады забили до смерти». К утру город полностью перешел в руки восставших.

Заговорщики приступили к созданию нового аппарата управления, были посланы гонцы по городским слободам для приглашения народа на общую сходку-круг. Первое собрание круга проходило на Соборной площади в кремле. Руководил им И. Шелудяк, который объяснил собравшимся причины восстания. Это выступление вызвало всеобщее одобрение, и народ решил поддержать восставших. На собрании круга астраханцы избрали совет старейшин, в которых вошли: астраханский рыбопромышленник Я. Носов, таможенный бурмистр О. Твердышев, посадские люди Г. Ганчиков, И. Монастырский, А. Ермолаев, пешие стрельцы И. Шелудяк, П. Носов, сержант П. Жегало.

Далее Сход постановил — отменить новые налоги, конфисковать имущество воеводы, полковников и откупщиков, были введены выборность офицеров, гласность суда, освобождены от кабальной зависимости холопы, выплачено увеличенное жалованье служилым людям и ремесленникам. (И сейчас лично бы подписался под большинством этих постановлений — на столько они современны).

Успешнее, чем ранее, продолжалась торговая жизнь города. На круге публично принимались важнейшие решения, включая судебные, выбирали начальников войск. Город превратился в своеобразное государство, построенное по казацкому образцу.

Восстание перекинулось на соседние городки-крепости: Красный Яр, Черный Яр, Гурьев, Терки и окружавшие их районы. Перед восставшими стоял насущный вопрос- что делать дальше???

Наиболее решительные требовали похода на Москву, другие — объединиться с донцами, третьи- искать мира с царём. На Сходе было принято решение — идти на Москву. Но для этого надо было взять Царицын.

Поход 4–5 тысячного отряда восставших возглавил атаман Дериглаз. Однако у Дериглаза не было ни ума Некрасова, ни решительности Булавина, ни удачливости Разина. Действовал он на редкость вяло и нерешительно и без всякого успеха. Простояв без дела в полевом лагере Дериглаз отвёл войско обратно в Астрахань. Совет круга осудил неудавшегося «воеводу», лишил Дегиглаза всех привилегий и признал его поведение близким к измене. Вскоре после пережитого позора Дериглаз умер. Тем временем обстановка вокруг Астрахани осложнялась. Донские казаки решительно отказали в помощи повстанцам, более того — откликнулись на зов правительства. И для усмирения «смутьянов» отправилось несколько казачьих полков (в предыдущих статьях я уже писал как «царь-батюшка» расплатился с донцами). Более того, царицынский воевода, основательно укрепив город, блокировал суда с хлебом для Астрахани. Над городом нависла реальная угроза голода. В целях его недопущения был совершён второй поход на Царицын под командованием терского стрельца А.Хохлача. Предварительно воеводе было отправлено письмо с требованием — пустить вниз по Волге задержанные струги с хлебом. (Мне наши гордые предки определённо нравятся!!!) На сей раз повстанцы действовали гораздо более решительно. Единственный путь, который позволял максимально приблизиться к городу, лежал через Сарпинский остров, который А. Хохлачу удалось взять. С этого острова астраханцы два дня безрезультатно обстреливали Царицын из пушек. Видя бесплодность начатых военных действий, А. Хохлач отдал распоряжение погрузиться в струги и отплыть в Астрахань.

Тем временем царь Пётр снарядил в Астрахань карательную экспедицию по командованием Шереметьева. В составе экспедиции было 6 тыс. солдат регулярной армии, 4 тыс. донских казаков и ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ КАЛМЫКОВ (основные ударные отряды «русского царя» — полный аналог латышских стрелков и «китайской гвардии» Ленина-Троцкого). Захватив окружавшие Астрахань городки, Шереметьев и его узкоглазые «федералы» устроили там тотальную резню, а женщин и детей калмыки, с одобрения Шереметьева, угоняли в рабство.

В марте 1706 года каратели подошли к городу. Повстанцев возглавлял избранный атаман Зиновьев. Штурм сопровождался большим кровопролитием и ожесточением. Путь царским войскам преграждал Ивановский монастырь, укрепленный восставшими. В ночь на 11 марта 1706 года солдатский полк Абрамова взял монастырь штурмом, но восставшие, затаившись в садах и на валу, «начали стрелять из пушек и кинули три бомбы». Ожесточенный бой разгорелся у стен Земляного города. Шесть часов отбивали астраханцы атаки неприятеля. Тогда, отступив в Белый город и закрыв все ворота, они начали обстреливать царские войска со стен и башен. Б. П. Шереметьев, понеся большие потери, приказал отступить. К стенам подтащили орудия и начали бомбить город. Понимая, что непосредственный штурм Астраханского кремля обойдётся ещё дороже, чем взятие вала и монастыря, Шереметьев начал переговоры.

Суть этих переговоров была такова — восставшие сдаются под честное царское слово о всеобщем помиловании участников восстания. Утром 13 марта из ворот Белого города вышли старшины, урядники и рядовые всех полков. Фельдмаршал приказал им сдать оружие. Астраханцы в знак покорности вынесли к Вознесенским воротам топор и плаху. Построив свои полки, фельдмаршал двинулся к кремлю. На всем пути следования от Вознесенских до Пречистенских ворот, «по обе стороны улицы, астраханцы все лежали на земле» (вот в этом у меня кстати большие сомнения), а у кремля встречал фельдмаршала митрополит. Шереметьев, приняв у него печать и ключи города, объявил астраханцам с высокого крыльца Приказной палаты, что по указу Петра I вина их предается забвению и что отныне они по-прежнему должны верно служить царю. Затем фельдмаршал назначил людей, которым поручилось сделать перепись населения города и привести его к присяге.

А вот затем начался неприкрытый террор против сдавшихся «под царское слово» повстанцев. Было замучено пытками 45 человек, ещё более 300 участников восстания — казнено, а всех руководителей подвергли жуткой казни — колесованию. Множество астраханцев было выслано в Сибирь на пожизненную каторгу. Такая вот «царская милость» — по отношению к русским, поверившим Слову «православного государя».

Самое паскудное с этой истории о «честном царском слове» и «милости» то, что «русские цари» с мятежными инородцами поступали совершенно по-иному. Вот, к примеру, как описывается сдача в плен Шамиля «он решился сдаться и был отведен к главнокомандующему, который принял его ласково и отправил, вместе с семьей, в Россию. После приема в Петербурге императором ему отведена была для жительства Калуга, где он пробыл до 1870 г., с коротким пребыванием в конце этого времени в Киеве; в 1870 г. он был отпущен на жительство в Мекку, где и скончался в марте 1871 г.».

Вот так, господа сторонники «русского царя» — наглядное отношение Империи к русским и инородцам в случае мятежа. Русским обман и дыба, а горцам-работорговцам милость, деньги и почётная смерть в Мекке.



П.С. Особая благодарность Астраханским краеведческим сайтам — откуда и взято подавляющее количество информации о Восстании.

Годы красного петуха

О тяжёлой и порой невыносимой жизни русских в Романовской Империи написано было много и в основном по делу. Приведу лишь несколько примеров из истории, что бы освятить причины крестьянских восстаний начала XX века.

Выборка из объявлений в столице империи, Санкт- Петербурге. Конец 18 века. Напомню это годы образования США и годы Великой Французской Революции… А русских в столице России — словно скот продают.



1. Продается деревянный дом с садом… Тут же в доме можно купить кучера и голландскую корову.



2. За 180 рублей продается девка двадцати лет, которая чистит белье и отчасти готовит кушанье. О ней, как и продаже подержанной кареты и нового седла, спросить на почтовом дворе…



3. За излишеством продается пожилых лет прачка за 250 рублей.



4. Продается хороший лакей 57 лет, башмачник с женой, она шьет в тамбур и золотом, с сыном пяти лет, с грудной дочерью, которые поведения хорошего…



5. Продается каменный дом с мебелями, также пожилых лет мужчина и женщина, и холмогорская корова с теленком…



6. В Литейной части против Сергия продаются в церковном доме два человека — повар и кучер, годные в рекруты, да попугай



Публичная продажа крестьян на рынках запрещалась только с 1804 года и то от страха перед событиями в Европе, где бушевала Французская революция. Продажа крестьян без земли процветала до самой отмены крепостного права. Негры в Америке получили свободу раньше — чем русские подданные «православного государя»

Но и освобождение крестьян(во многом принудительное из за возможного повторения «пугачёвщины»)не разрешила проблем масс русских а наоборот, породило новые. Россия вступила в XX в. с сохранением помещичьего землевладения при крестьянском малоземелье, с выкупными платежами крестьян за «освобождение» от крепостного права, с политическим господством помещиков в деревне, с крестьянским бесправием, доходившим до административной (без суда) высылки из родных мест и даже телесных наказаний — прямого пережитка крепостного рабства. Сохранение помещичьего насилия над деревней, промедление с проведением давно назревших социально- экономических реформ делало неизбежным революционный взрыв.

Некрасов по этому случаю писал



  «У каждого крестьянина
  Душа, что туча черная
  Гневна, грозна — и надо бы
  Громам греметь оттудова,
  Кровавым лить дождям…»



Однако несмотря на наличие в душах почти половины населения тогдашней Романовской Империи-«чёрной тучи» громы- греметь не торопились. Именно это породило(и как всегда — ошибочно) в общественном сознании второй половины XIX в. устойчивые стереотипы о «долготерпении» русского человека, как особом национальном качестве, его ментальности, чуть ли не «богоданности»(знакомя песня, не правда ли)… Или, напротив, о его рабской покорности судьбе, условиям, властям, о его неспособности к активному протесту. Однако «кабинетные мечтатели» как обычно- ошибались.

Гроза разразилась в 1902 г., причем началась именно в деревне и оказалась неожиданной и для «правых», и для «левых» — для самодержавия и для революционеров- пушистый зверёк, писец подобрался как обычно — тихо. Зато шумел он весьма громко. Единичные крестьянские выступления, как мы знаем, были постоянным явлением российской действительности. Новое проявилось в 1902 г. Оно состояло в классическом сетевом принципе, выступление крестьян одного селения по самому заурядному поводу (непомерно высокие цены за аренду земли и непомерно низкие цены за рабочие руки, скверные условия труда, произвол и т. п.) служило детонатором дня выступления крестьян в соседних селениях, а эти в свою очередь детонировали выступления в других. Отмечая различия поводов выступлений, нужно понимать, что все они уходили своими корнями в крестьянское малоземелье и исторический беспредел «хозяев земли Русской» развращённого и выродившегося — «русского дворянства» состоящего на 2/3 из инородцев.

Новым и неожиданным явился также радикализм крестьянских настроений к требований. Многие выступления сопровождались захватами помещичьих земель, взломом хлебных амбаров и вывозом зерна, поджогами усадеб, часто принимали характер восстаний с открытым сопротивлением полиции и даже войскам. Сразу же со всей ясностью обнаружилось, что сила и масштабы крестьянского движения резко возросли, а характер радикализировался. Ситуацию обострил недород хлебов в 1901 г., отнюдь не выходивший за обычные рамки, но в новые времена оказавшейся достаточным, чтобы вызвать в Полтавской и Харьковской губерниях социальный взрыв. Вот характерное описание крестьянских действий в телеграмме одного из пострадавших помещиков на имя министра внутренних дел: «Несколько дней совершается систематический грабеж крестьянами помещичьих хлебных запасов, грабят же неимущие. Обыкновенно являются в усадьбу поголовно целые соседние деревни с подводами, с мешками, в сопровождении жен, детей, врываются в усадьбу, требуют ключи от амбаров, при отказе отбивают замки, нагружают в присутствии хозяина подводы, везут к себе… В дома не входят, но что попадается в амбарах сверх хлеба, все забирают». При этом из года в год имперасты-монархисты размазывают сопли о том что Россия «всю Европу кормила». Кормить то кормила- отбирая хлеб у собственных крестьян. Так же как нынешняя власть в «возрождённой» России гонит газ за рубеж душа энергетическим тарифами собственного, русского промышленника.

Высокопоставленный сенатский чиновник писал в Министерство юстиции: «Присматриваясь к длинному ряду лиц, проходящих перед моими глазами на суде, — прислушиваясь к их показаниям и говору, я выношу убеждение, что крестьяне устрашены, но вовсе не убеждены. Крестьяне меня поражают еще и не замечаемой в годы моей бывшей службы на местах не то своей одичалостью, не то особой сосредоточенностью. Во всяком случае, недоверчивость к начальству, полная от него отчужденность проглядывается во всем».

Наблюдение о глубоком изменении настроения и поведения крестьян, об их полной отчужденности в отношениях с «начальством», с властью, подтверждается другими свидетельствами, а, главное, последующим ходом событий. После такого замечательного во всех отношениях наблюдения анонимного чиновника «вертикали власти»-становится понятна катастрофа Романовской Империи. От неё просто отвернулись русские подданные- опора Империи. Надоело русским тащить имперский тарантас — по дорогам истории получая от власти лишь пинки, плевки да «божественное благословение». После событий 1902 года- падение русофобской власти был лишь вопрос времени. Полтавская и Харьковская губернии, выделявшееся помещичьим засильем и крестьянским малоземельем, сыграли решающую роль в событиях 1902 г. За март — начало апреля крестьянское движение охватило здесь 165 селений, оказались разрушенными 105 помещичьих экономий. Движением было подавлено с использованием войск. Случались и прямые столкновения, и огнестрельные залпы по толпе с убитыми и ранеными(задолго до большевистских воинов- интернационалистов и латышских стрелков)

Волна крестьянских выступлений в 1902 г. прокатилась и по другим губерниям Украины и России, отмечавшимся высокой концентрацией помещичьего землевладения — Киевской, Черниговской, Орловской, Курской, Саратовской, Пензенской, Рязанской… Всюду отмечались небывалые раньше решимость в поведении крестьян и радикализм их требований. Социальный взрыв 1902 г. не был напрасным и бесследным. Самодержавие начало «уступки» крестьянству: в феврале 1903 г. было провозглашено обещание облегчить выход из общины, в марте ликвидирована круговая порука общинников, в августе 1904 г. отменены, наконец, телесные наказания крестьян. В 1904 году крестьян перестали пороть за недоимки как в средневековье!!! И отменили ответственность всех общинников за проступки одного. Удивительный прогресс для «Великой России». Деревенские восстания 1905–1907 гг. освещены в исторической литературе весьма обстоятельно и это позволяет ограничиться указанием на наиболее важные темы доклада моменты. Движение началось в феврале 1905 г. в той же черноземной полосе (на этот раз с Курской, Орловской и Черниговской губерний), и опять же с изъятия хлебных запасов в помещичьих экономиях и распределения среди населения окрестных сел, которое в очередной раз встреча весну в впроголодь. Первые группы «арестованных» грабителей на вопрос властей: «Чего вы хотели?» Отвечали: «Мы хотели и хотим есть». Однако в марте-апреле с приближением времени посевных работ стало быстро расти число самочинных захватов помещичьих земель (иногда и рабочего скота вместе с пахотными орудиями) и распределения среди крестьянских хозяйств для полевых работ.

Осенью 1905 г. крестьянское движение охватывало свыше половины Европейской России, практически все регионы помещичьего землевладения. Всего за 1905 г. было зарегистрировано 3228 крестьянских выступлений, за 1906 г. — 2600, за 1907 г. — 1337. Современники говорили о начавшейся в России крестьянской войне против помещиков, за передачу всей земли тем, кто ее обрабатывает своим трудом. «Лозунгом восставших… служила идея о принадлежности всей земли крестьянам», — писал Николаю II министр земледелия С. Ермолов, оценивал деревенские события весны 1905 г. Помещик, который понял к чему идет дело и попытался вырубить принадлежавший ему лес, крестьяне это запретили: «Не смей! Все наше! И земля наша, и лес наш!..» Появление карательных сил встречало всеобщее сопротивление: «Берите всех…», «Бейте нас, стреляйте, не уйдем…», «Все равно земля наша!» — вот это и есть настоящее поведение русского человека- гордое и свободное, словно очнувшись от многовекового чиновно-церковного морока понял что, окружающее его пространство именно ЕГО- не царское, не помещичье — а именно его!(Через несколько лет — чувство хозяина большевикам из крестьян придётся выбивать с помощью химических снарядов и бронепоездов)

Крестьянская революция в России двигалась именно к такому решению аграрного вопроса. Захваты помещичьих земель стали сопровождаться разгромами усадеб, чаще всего сожжением строений и уничтожением хозяйственного имущества. Вот характерные для осени 1905 г. сообщения: «Свыше ста усадеб… разгромлено и сожжено; уничтожен весь инвентарь и скот» (Курская губерния), «Горизонт в многочисленных заревах…» (Тамбовская губерния), «Каждую ночь видны зарева пылающих экономий…» (Киевская губерния)… По разным подсчетам за 1905–1907 гг. в Европейской Россия было уничтожено от 3 до 4 тыс. дворянских усадеб — от 7 до 10 % их общего количества. По числу разгромленных помещичьих усадеб выделились Саратовская, Самарская, Тамбовская, Курская, Киевская и Черниговская губернии.(как скажут современные имбецил-монархисты- во всём виноваты «жЫды»))Вопрос а где они их нашли в Курской и Тамбовской губернии???)

Разгром помещичьих усадеб не был всего-навсего вандализмом. Крестьяне, по их собственным словам, сжигали жилые и хозяйственные строения для того, чтобы выдворить помещика из деревни хотя бы на два-три года, чтобы не допустить размещения там отрядов карателей… Конечно, невозможность удержать захваченное и жажда мщения за все прошлое также имели значение…

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что основные компоненты в механизме революционного насилия, направленного на ликвидацию помещичьего господства в деревне, сложились уже ходе первой революции. В нем, однако, не было тогда физически истребления противника, не было крови. Свидетельства самые различные, в том числе из органов государственного управления, отмечали: «людей не убивают» (Саратовская губерния); «полное отсутствие случаев насилия над личностью, как самих землевладельцев, так и экономических служащих» (Тамбовская и Воронежская губернии)…

Кровь лилась тогда исключительно одной стороной — лилась кровь крестьян при проведении карательных акций полицией и войсками, при исполнении смертных приговоров «зачинщикам» выступлений.

Беспощадная расправа с крестьянским «самоуправством» стала первым и главным принципом государственной политики в революционной деревне. Вот типичный приказ министра внутренних дел П. Дурного киевскому генерал-губернатору: «…немедленно истреблять, силою оружия бунтовщиков, а в случае сопротивления — сжигать их жилища… Аресты теперь не достигают цели: судить сотни и тысячи людей невозможно». Этим указаниям вполне соответствовало распоряжение тамбовского вице-губернатора полицейскому командованию: «меньше арестовывайте, больше стреляйте…» Генерал-губернаторы в Екатеринославской и Курской губерниях действовали еще решительнее, прибегая к артиллерийским обстрелам взбунтовавшегося населения. Напомню- на дворе 1905 год а «русские и православны» е министры и генералы истребляют собственный голодный народ с помощью артиллерийского огня и карательных экспедиций. Без помощи всяких китайцев и латышей…обходятся так сказать «православным воинством». Причём самое паскудное в этой ситуации — что народ голодал из-за жадности землевладельцев и имперского правительства. При том, что в 1912 году по валовому сбору зерна Россия вышла на первое место в Европе. Однако по урожайности она оставалась на одном из последних мест среди европейских держав, к тому же главными поставщиками зерна были не новые крестьянские хозяйства, а все те же крупные помещичьи землевладения. Хотя экспорт хлеба существенно вырос, положение российских подданных к лучшему не изменилось. (http://www.hrono.info/statii/2001/gert.html)

Однако запоздалое зверство — спасти Империю уже никак не могло. Отчуждение Нации от власти и государственного аппарата — достигло пика несмотря ни на какие репрессии. В сфере собственно аграрных отношений революционный процесс как динамика двух встречных насилий от февраля до октября 1917 г. развертывался в тех же направлениях и формах, как в 1905–1907 гг., однако масштабы и темпы событие, их организованность и сила возросли в огромной степени. Захваты помещичьих земель и разгромы усадеб начались в марте-апреле, местами к началу полевых работ основная масса помещичьих имений была сметена. Фактическим захватом части помещичьих земель было прекращение выплата крестьянами арендной платы, осуществленное и повсеместно. Крестьянское отрицание прошлого стало предельным. Оно находило выражение, прежде всего, в стремлении смести помещичьи имения так, «чтобы некуда (им) было возвращаться… чтобы не были они здесь совсем». И теперь при разгроме усадеб крестьяне не останавливались перед расправой с владельцами, если они оказывали сопротивление.

Всего в ходе Крестьянских восстаний было уничтожено(в основном сожжено)по разным данным от 25 до 40 тыс. помещичьих усадеб. Годы массовых выступлений и поджогов «дворянских гнёзд» закончились лишь в 1918 году. Однако узаконение конфискации и перераспределения помещичьих земель не смогло остановить разгромы усадеб, растаскивания имущества, причем не только производственного.

Волна крестьянского насилия отозвалась ответной волной предельного ожесточения «бывших», ставших в массе своей социальной основой белой гвардии. Не многие могли подняться тогда до нравственного уровня Александра Блока, одного из немногих совестливых дворян. В своей знаменитой статье «Интеллигенция и революция» он даст объективное толкование крестьянских разгромов помещичьих усадеб.


«— Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? — Потому, там насиловали и пороли девок; не у того барина, так у соседа.
— Почему валят столетние парки? — Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть; тыкали в нос нищему — мошной, а дураку — образованностью…»


Лучше пожалуй и не скажешь. Привет как говорится «рублевским мальчикам и девочкам». Россия-это уникальная страна где власть, постоянно наступает на одни и те же грабли на протяжении столетий.