Боб вышел из лаборатории и направился по коридору к складскому помещению, где под надежной охраной размещались особые вещества. Сидящий за зарешеченным окошком аспирант достал небольшую коробку и поставил ее на конторку. Забрав посылку, Боб вернулся в лабораторию и передал коробку Лизе.
— Повезло тебе. Образец доставили вчера.
Лиза открыла посылку и обнаружила внутри пластиковый контейнер с несколькими крошечными кусочками матового металла. Она положила один из них на предметное стекло и принялась изучать его под микроскопом. При сильном увеличении металл напоминал пушистый снежный ком. Измерив массу образца, Лиза поместила его в большую серую кювету спектрометра. К прибору были подключены целых четыре компьютера и несколько баллонов со сжатым газом. Лиза присела за клавиатуру и ввела серию команд, запустив программу испытаний.
— Думаешь получить за это билет в Стокгольм и Нобелевскую премию? — спросил Боб.
— Если опыт удастся, меня вполне устроит и билет на матч «Редскинс»
[2].
Посмотрев на настенные часы, Лиза предложила:
— Может, пойдем перекусим? Результаты будут через час, не раньше.
— Ну пойдем, — ответил Боб, снимая халат и бросаясь к двери с Лизой наперегонки.
Съев сэндвич с индейкой, Лиза вернулась в свой крошечный кабинет, смежный с лабораторией. Минуту спустя Боб заглянул в дверь и, вытаращив глаза, воскликнул:
— Лиза, скорей иди сюда и посмотри сама!
Лейн помчалась в лабораторию. У нее сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда Боб остановился напротив спектрометра и указал на бегущие но экрану цифры и пульсирующий столбчатый график.
— Ты забыла убрать образец родия, — тихо сказал Боб. — Но взгляни-ка на результат: столько оксалата…
Лиза еще раз посмотрела на монитор и вздрогнула. В спектрометре велся подсчет молекулярного выхода продуктов реакции в присутствии катализатора. Рутений успешно разорвал связи в молекуле двуокиси углерода, заставив частицы перегруппироваться в двухуглеродное соединение под названием оксалат. Комбинация рутения и родия, в отличие от предыдущих катализаторов, позволила провести реакцию, в которой побочных продуктов не было вовсе. Лиза случайно решила загадку, над которой бились ученые всего мира!
— Глазам своим не верю, — прошептал Боб. — Каталитическая реакция просто идеальна!
У Лизы голова пошла кругом, и она в изнеможении опустилась на стул. Дважды проверив результаты, Лейн так и не увидела ни одной ошибки. Наконец женщина убедилась, что попала в яблочко.
— Надо скорее сообщить Максвеллу, — воскликнула она.
Доктор Горацио Максвелл был директором НИИ прикладной экологии университета Джорджа Вашингтона.
— Максвеллу? Ты с ума сошла! Через два дня он выступает в Конгрессе.
— Знаю. По идее, я должна сопровождать его на Капитолийский холм.
— Ты просто камикадзе! — покачал головой Боб. — Если расскажешь сейчас, ему придется включить это в свой отчет, чтобы увеличить финансирование НИИ.
— Что же в этом плохого?
— А вдруг опыт не удастся повторить?! Один лабораторный тест не раскроет загадку вселенной. Прежде чем пойдем к Максвеллу, давай запустим все еще разок и задокументируем каждый шаг. Подожди хотя бы, пока он выступит со своим докладом, — попытался убедить ее Боб.
— Пожалуй, ты прав. На всякий случай проведем эксперимент еще несколько раз в разных условиях. Единственное, что нас ограничивает, — малое количество рутения.
— Думаю, это меньшая из наших проблем, — ответил Боб и, к сожалению, оказался прав.
11
Самолет авиакомпании «Эйр Канада» легко и плавно скользил в небе над Онтарио. Сквозь крошечные иллюминаторы салона первого класса земля казалась огромным зеленым лоскутным одеялом. Однако Зака больше интересовали стройные ножки юной стюардессы, развозящей напитки, нежели вид из окна. Девушка поймала его пристальный взгляд и подала мартини в пластиковом стаканчике.
— Последний, — задорно улыбнулась она. — Совсем скоро мы будем в Торонто.
— Последний — самый сладкий, — усмехнулся Зак.
В слаксах цвета хаки и синем спортивном пиджаке он выглядел как типичный менеджер по продажам, летящий на очередную конференцию. На деле все было совсем иначе.
Единственный сын пьющей матери-одиночки, особо не принимавшей участия в его воспитании, Зак вырос в трущобах Садбери, в провинции Онтарио. В пятнадцать он бросил школу и устроился на никелевый рудник. Тяжелый физический труд помог ему приобрести силу и выносливость, которые не подводили его и двадцать лет спустя. Карьера шахтера закончилась довольно быстро: Зак совершил свое первое убийство, проломив череп горняку за нелестные высказывания о его матери.
Ему пришлось спешно покинуть Онтарио и озаботиться новыми документами. Зак подался в Ванкувер, где занялся торговлей наркотиками. Благодаря физической силе и крутому нраву он стал наемным убийцей на службе у местного метамфетаминового короля по кличке Швед. Деньги потекли рекой, однако Зак распорядился ими с умом. Он занялся самообразованием: читал все подряд, засел за экономику и финансы. В отличие от своих подельников, Зак не тратил нажитые неправедным путем деньги на продажных женщин и спортивные машины — он ловко вкладывал средства в акции и недвижимость.
Впрочем, выгодная карьера наркоторговца тоже оказалась недолгой. Конец ей положила не полиция, а конкуренты из Гонконга, решившие расширить свой рынок сбыта.
Во время ночной сделки в ванкуверском Стенли-парке всю банду Шведа расстреляли в упор. Спасся один Зак — он нырнул в густые кусты.
Зак долго ждал шанса отомстить, неделями наблюдая за роскошной яхтой, арендованной китайским синдикатом для своих главарей. Он вспомнил навыки шахтера, собрал бомбу с часовым механизмом и превратил судно конкурентов в огненный шар. Любуясь взрывом с безопасного расстояния, Зак заметил, что ударной волной выбросило в воду какого-то отдыхающего с соседней яхты. Зак понял, что полиция вряд ли станет тщательно расследовать гибель банды наркоторговцев, в то время как смерть богатого бизнесмена привлечет ненужное внимание. Поэтому он поспешил выудить бесчувственное тело из воды и дождался, пока человек придет в себя.
Благодарность Митчелла Гойетта не знала границ.
— Вы мне жизнь спасли! — воскликнул он, откашлявшись и отплевавшись от морской воды. — Я хочу вас наградить!
— Лучше возьмите меня на работу, — ответил Зак.
Много лет спустя, вспоминая историю их знакомства, Зак долго смеялся. Даже Гойетт оценил иронию ситуации. Магнат восхитился диверсионными навыками бывшего горняка и нанял его в качестве высокооплачиваемого убийцы. Разумеется, Гойетт прекрасно отдавал себе отчет в том, что преданность Зака основывается исключительно на деньгах, и всегда держал ухо востро. В свою очередь, киллера вполне устраивала жизнь волка-одиночки. Получая высокую плату за свои услуги, он никогда не упускал случая покуражиться над богатым и влиятельным работодателем.
Самолет приземлился в международном аэропорту Торонто «Пирсон» с опережением графика. Зак прогнал дремоту, навеянную выпитым в полете мартини, покинул салон первого класса и направился к стойке службы проката. Взяв ключи от бежевого четырехдверного седана и забрав багаж, он направился на юг вдоль западного берега озера Онтарио. Преодолев семьдесят миль по магистрали, проходившей вдоль прибрежной полосы, наемный убийца свернул под знак с надписью «Ниагара». В миле от знаменитого водопада Зак проехал по Радужному мосту и, показав на таможне фальшивый канадский паспорт, очутился на территории штата Нью-Йорк.
Свернув на юг, он вскоре добрался до Буффало, где легко отыскал городской аэропорт и успел на рейс до Вашингтона. Салон оказался наполовину пуст. В этот раз Зак летел под другим именем, уже по американскому паспорту, тоже, впрочем, фальшивому. В сумерках самолет пролетел над рекой Потомак и сел в Национальном аэропорту Рейгана. Зак впервые посетил столицу, поэтому добросовестно высматривал городские достопримечательности, расположившись на заднем сиденье такси. Глядя на мигающие красные огоньки на верхушке памятника Вашингтону, он лениво размышлял о том, как отнесся бы к помпезному обелиску сам Джордж.
Зак остановился в гостинице «Мэйфлауэр», поднялся в номер и внимательно изучил папку Гойетта, потом сел в лифт и отправился в бар-ресторан на первом этаже. Выбрав отдельную кабинку в самом углу, заказал мартини и посмотрел на часы. В четверть восьмого к нему подошел худощавый мужчина с растрепанной бородой.
— Мистер Джонс? — спросил он, нервно оглядывая Зака.
Тот изобразил некое подобие улыбки:
— Да, присаживайтесь.
— Я Гамильтон. Боб Гамильтон из Лаборатории прикладной экологии университета Джорджа Вашингтона, — тихо представился он, тревожно посмотрел на Зака, потом глубоко вздохнул и нерешительно сел за стол.
12
Вскоре после встречи президента с Сандекером случилось чудо: канадский премьер-министр прислал еще одно письмо, в котором предлагался возможный выход из набирающего обороты кризиса. В прошлом году далеко на севере Арктики были обнаружены крупные залежи газа. По предварительным прогнозам, участок в проливе Вайкаунт-Мелвилл вполне мог оказаться богатейшим в мире месторождением природного газа. Частная фирма, совершившая это открытие, уже отправила в пролив целую флотилию танкеров для транспортировки газа в Америку.
Президент только и ждал подходящего шанса, чтобы приступить к решению более глобальных задач. Несмотря на несколько завышенную цену, соответствующие соглашения были незамедлительно подписаны. Компания обещала поставить американцам весь газ, который они смогут добыть. По крайней мере, такие гарантии дал некий Митчелл Гойетт, владелец разведывательной и добывающей компании.
* * *
Проигнорировав экономических и политических советников, убеждавших повременить с принятием решения, президент незамедлительно обратился к согражданам. Он выступил по телевидению с официальным заявлением, в котором изложил общественности свои далеко идущие планы. Трансляция велась прямо из Овального кабинета.
— Дорогие сограждане! Над Америкой нависла серьезная угроза, — торжественно объявил президент, постаравшись убрать из голоса все нотки обычного для него оптимизма. — В то время как на страну надвигается энергетический кризис, экологический кризис ставит под угрозу само наше существование! Зависимость от экспорта нефти привела как к экономическим последствиям, которые все вы уже ощутили на себе, так и к увеличению объема выбросов парниковых газов. По свидетельствам ученых, мы проигрываем в битве с глобальным потеплением! В целях обеспечения национальной безопасности, а также для спасения всего мира, к 2020 году Соединенные Штаты должны достичь углеродной нейтральности. Некоторые сочтут такую меру слишком радикальной или даже невыполнимой. Однако другого выхода у нас нет. Сегодня я обращаюсь к частным компаниям, к научным и правительственным учреждениям с просьбой бросить все силы на исследовательские работы и изыскать методы удовлетворения наших энергетических потребностей за счет альтернативных видов топлива и возобновляемых источников энергии. Нефть не должна быть и не будет тем топливом, от которого зависит экономика Америки! В ближайшее время Конгресс рассмотрит проект финансирования новых исследований и технологий.
Я уверен, что, поставив перед собой правильные задачи и выделив надлежащие ресурсы, мы вместе достигнем этой цели. Тем не менее уже сегодня следует пойти на определенные жертвы: ограничивать выбросы в атмосферу и бороться с нефтяной зависимостью, которая душит нашу экономику. В свете недавнего соглашения о поставках природного газа я предписываю в течение двух лет переоборудовать все наши угольные и нефтесжигающие электростанции для работы на газе. С удовольствием сообщаю, что президент Китая Жень согласился принять в своей стране аналогичные меры. В заключение добавлю, что в ближайшее время представлю проект, в соответствии с которым американское автомобилестроение ускорит производство транспорта, работающего на газе и электричестве. Надеюсь, подобные шаги предпримут и другие страны мира.
Настали трудные времена, но с вашей поддержкой будущее станет более безопасным! Спасибо за внимание.
Когда камеры выключили, к Уорду подошел глава администрации президента Чарльз Мид — невысокий лысеющий мужчина.
— Прекрасная речь, сэр! Думаю, теперь антиугольные протесты прекратятся, фанатики хоть немного успокоятся и отменят бойкот.
— Спасибо, Чарли, надеюсь, ты прав. Речь была прекрасная. Вот только никакой второй срок мне теперь уж точно не светит, — добавил президент, криво усмехнувшись.
13
Зал 2318 в офисном здании Рэйберн-Хаус наводнили репортеры и зрители. Как правило, публичные слушания подкомитета по энергетике и окружающей среде нижней палаты Конгресса редко привлекали столь пристальное внимание общественности. Однако требование президента ограничить выброс парниковых газов вызвало небывалую шумиху в СМИ и подогрело интерес к работе подкомитета и предстоящему слушанию. Темой заседания стал обзор новых технологий, призванных помочь в борьбе с глобальным потеплением.
Увидев, что дверь открылась и в зал вошли восемнадцать конгрессменов, толпа постепенно умолкла. Члены подкомитета поднялись на специальное возвышение, где стояли кресла. Последней в зале появилась привлекательная женщина с волосами цвета корицы. На ней был темно-фиолетовый пиджак и юбка от Прада, почти в тон ее фиалковым глазам.
Лорен Смит, представитель седьмого округа штата Колорадо, посвятила всю жизнь работе в Конгрессе, но никогда не скрывала своей женственности. Хотя ей и было за сорок, женщина одевалась модно и элегантно. Тем не менее коллеги-мужчины давно убедились, что красота и безупречный вкус ничуть не умаляют ума и профессиональных качеств Лорен, которыми она славилась на политической арене.
Изящно покачивая бедрами, Лорен подошла к помосту и заняла место рядом с главой комитета, тучным седоволосым конгрессменом от штата Джорджия.
— Объявляю заседание открытым, — с сильным южным акцентом произнес председатель. — Учитывая интерес общественности к нашей теме, я опускаю вступительное слово и прошу выйти первого докладчика.
Он повернулся к Лорен и подмигнул ей, получив в ответ улыбку. Оба конгрессмена много лет были добрыми друзьями, хотя и состояли в разных партиях и, в отличие от большинства членов нижней палаты, не разменивались на показные дрязги, объединив усилия во имя интересов страны.
Ведущие ученые и руководители промышленных предприятий один за другим рассказывали о поисках энергоносителей, использование которых не приводило бы к выбросу окиси углерода. Обещания их были весьма радужными, но прогнозы слишком долгосрочными: когда члены палаты спрашивали о готовности немедленно запустить производство, эксперты отвечали уклончиво.
— Массовое производство еще не отработано, — признался очередной специалист. — Даже если каждый мужчина, женщина и ребенок в стране согласятся перейти на работающие на водороде автомобили, то мы не сможем обеспечить их топливом в достаточных количествах.
— И сколько придется ждать? — спросил конгрессмен из Миссури.
— Лет десять…
Публика неодобрительно зашумела. Примерно то же самое говорил каждый докладчик. Достижения науки и современные технологии были очень востребованы на рынке, и все же прогресс шел чрезвычайно медленно. Никакого технологического прорыва, который позволил бы откликнуться на призыв президента, не предвиделось. Спасение страны и всего мира от последствий глобального потепления откладывалось на неопределенный срок.
Наконец вышел последний докладчик — невысокий мужчина в очках, возглавлявший Лабораторию прикладной экологии университета Джорджа Вашингтона в пригороде Мэриленда. Лорен подалась вперед и улыбнулась Лизе Лейн, занявшей место рядом с доктором Максвеллом. Едва он закончил предварительный отчет, Лорен незамедлительно перешла к вопросам.
— Доктор Максвелл, университет Вашингтона идет в авангарде поисков альтернативных источников энергии. Не могли бы вы рассказать, какими из ваших наработок мы сможем воспользоваться уже в ближайшем будущем?
Максвелл утвердительно покивал, потом сбивчиво проговорил:
— Определенно, есть у нас несколько передовых исследовательских программ в области солнечной энергии, биотоплива и синтеза водорода. Однако сейчас мы не можем предоставить готового решения, способного удовлетворить новые жесткие требования президента.
Лорен заметила, что, услышав последнюю фразу Максвелла, Лиза закусила губу. Остальные члены комиссии переняли эстафету и принялись забрасывать ученого вопросами. И все же в течение часа не было сказано ничего, что тянуло бы на научное открытие. Президент рискнул, сделав ставку на ведущих ученых и инженеров, и, по всей видимости, проиграл: они так и не смогли найти путей выхода из энергетического кризиса.
Председатель объявил заседание закрытым, и журналисты быстро покинули зал, спеша подготовить материалы к печати. Лорен подошла к доктору Максвеллу, поблагодарила его за доклад и поздоровалась с Лизой.
— Привет, соседка! — улыбнулась она, обнимая давнюю приятельницу и соседку по общежитию в колледже. — Я думала, ты так и сидишь в Брукхейвенской национальной лаборатории в Нью-Йорке.
— Я ушла оттуда несколько месяцев назад и присоединилась к исследовательской программе доктора Максвелла. У них финансирование гораздо лучше, — пояснила Лиза. — С самого переезда в Вашингтон собиралась тебе позвонить, но дел было по горло.
— Надо думать! К тому же после недавнего обращения президента разработки вашего НИИ приобрели особую важность.
Лиза посерьезнела и придвинулась ближе к Лорен:
— Знаешь, мне очень нужно кое-что с тобой обсудить. Это касается моего исследования, — тихо сказала она.
— Давай поговорим сегодня за ужином. Муж заедет за мной через полчасика, и мы вместе куда-нибудь отправимся.
Лиза задумалась, потом кивнула:
— С удовольствием! Пойду пока попрощаюсь с доктором Максвеллом. А твой муж не будет против моего общества?
— Навряд ли! — рассмеялась Лорен. — Он обожает вывозить красоток в свет.
* * *
Лорен и Лиза стояли у северного входа в Рэйберн-Хаус, глядя, как наиболее состоятельные члены Конгресса и сопровождающие их лоббисты один за другим рассаживаются по лимузинам и седанам «Мерседес». Лиза немного отвлеклась на лидера партии парламентского большинства и едва не пропустила появление щеголеватого старинного кабриолета, который внезапно возник у бордюра и чуть не задел ее высоким передним крылом. Из машины выскочил крепкий черноволосый мужчина с сияющими зелеными глазами, сжал Лорен в объятиях и страстно поцеловал.
— Лиза, знакомься, — немного смущенно сказала Лорен, — мой муж, Дирк Питт.
Питт-старший тепло улыбнулся удивленной Лизе и пожал ей руку.
— Не волнуйтесь, — рассмеялся он, — я набрасываюсь на хорошеньких женщин, только если они работают в Конгрессе.
Лиза покраснела. По глазам Питта она поняла, что человек он рисковый, но с добрым сердцем.
— Я пригласила Лизу поужинать с нами, — объяснила мужу Лорен.
— Очень рад, — кивнул Питт. — Надеюсь, вы любите проехаться с ветерком.
— Вот это автомобиль! — восхищенно воскликнула Лиза. — Как же он называется?
— «Оберн Спидстер», 1932 года. Я только вчера покончил с ремонтом тормозов и решил, что неплохо бы на нем прокатиться.
Лиза посмотрела на элегантный автомобиль, выкрашенный в синий и бежевый цвета. В открытом двухместном салоне было только одно довольно узкое сиденье, задняя часть кузова сужалась, образуя классический «рыбий хвост».
— Вряд ли мы втроем здесь поместимся, — засомневалась Лиза.
— Места хватит на всех, если вы не против сесть сзади, — ответил Питт. Он подошел и потянул вниз крышку багажника, под которой обнаружилось откидное сиденье для третьего пассажира.
— Ух ты! Всегда мечтала проехаться на «тещином месте»! — обрадовалась Лиза. Она уверенно вскарабкалась на подножку и запрыгнула внутрь. — Мой дедушка частенько рассказывал, как ездил на откидном сиденье отцовского «Паккарда» во времена Великой депрессии.
— Нет лучшего способа повидать мир! — подмигнул ей Питт и помог Лорен забраться на переднее сиденье.
Они нырнули в поток транспорта и проехали мимо Молла, пересекли мост Джорджа Мейсона и направились на юг в Вирджинию. Памятники остались далеко позади, машин на дороге поубавилось, и Питт вдавил педаль газа в пол. Под капотом прятался надежный и мощный двенадцатицилиндровый двигатель, и элегантный «Оберн» быстро превысил максимально допустимую скорость. Лиза радостно улыбалась, наслаждаясь порывами ветра, треплющими волосы, и как маленькая девочка махала проезжающим машинам. Лорен положила руку на колено мужа и улыбнулась: у него определенно был талант находить приключения всегда и повсюду.
Миновав Маунт-Вернон, Питт съехал со скоростного шоссе, затем на маленьком перекрестке свернул на грунтовую дорогу, вившуюся между деревьев. Прямо на берегу реки Потомак стоял небольшой ресторанчик. Питт припарковал «Оберн» и выключил мотор. В воздухе запахло приправами к блюдам из мяса краба.
— Здесь лучшие крабы со специями во всей столице! — гордо заявил Питт.
Ресторанчик некогда был жилым домом, позже перестроенным в довольно простую, но уютную закусочную. Едва они присели за столик с видом на Потомак, как помещение заполнили местные завсегдатаи.
— Лорен сказала, что вы химик-исследователь в университете Джорджа Вашингтона, — обратился Питт к Лизе, заказав пива и крабов для всех троих.
— Да, я вхожу в группу ученых-экологов, работаю над проблемой глобального потепления.
— Если наскучит спокойная жизнь, приходите к нам в НУПИ — мы занимаемся самыми современными и продвинутыми исследованиями морских глубин, — с улыбкой заметил Питт. — Целая группа изучает последствия потепления океана и повышения уровня кислотности. Недавно я сам рассматривал проект по анализу уровня карбонизации Мирового океана и возможностях усиления абсорбции углерода на больших глубинах.
— В последнее время все внимание уделяется атмосферному загрязнению, поэтому я рада, что вы занимаетесь океанами. Похоже, наши исследования перекликаются: я работаю над проектом по сокращению выбросов парниковых газов и с удовольствием ознакомилась бы с выводами ваших ученых.
— Пока готов лишь предварительный отчет, и все же, возможно, он вам пригодится. Я пришлю копию или лучше сам завезу его завтра утром. Заеду по дороге в Капитолий, — пояснил он для Лорен, скорчив недовольную физиономию.
— Все исполнительные ведомства обязаны согласовывать годовой бюджет, — назидательно заметила Лорен. — И особенно те из них, которыми управляют пираты.
Она звонко рассмеялась и обняла Пита, потом обратилась к подруге:
— Лиза, ты вроде хотела обсудить со мной свое исследование. Расскажи нам о нем!
Лейн сделала большой глоток пива и с надеждой посмотрела на Лорен.
— Об этом не знает никто, кроме моего лаборанта. Мне кажется, я сделала очень важное научное открытие. — Лиза говорила шепотом, словно боялась, что ее услышат другие посетители ресторанчика.
— И что же это за открытие? — поторопила ее заинтригованная подруга.
— В моем исследовании производится манипуляция с углеводородами на молекулярном уровне. Мы обнаружили один сильный катализатор, который позволит осуществить искусственный фотосинтез в массовых масштабах!
— Ты хочешь сказать, вы повторите то же самое, что делают растения? Будете превращать свет в энергию?
— Ну да, ты еще помнишь уроки ботаники. На всякий случай поясню подробнее. Видишь вон тот цветок? — Лиза указала на большой папоротник, висевший в вазоне рядом с окном. — Он улавливает энергию солнца, берет из почвы воду, из воздуха — углекислый газ и производит углеводы, благодаря которым и растет. Единственным побочным продуктом реакции является кислород, а им дышат все остальные существа на планете. В этом вся суть фотосинтеза.
— И все же реакция настолько сложная, что пока ученые не смогли воспроизвести ее своими силами, — добавил заинтересовавшийся разговором Питт.
Лиза умолкла, дожидаясь, пока официантка обслужит их и уйдет. Женщина расстелила на столе лист толстой коричневой бумаги и вывалила на него целую горку вареных крабов, от которых шел пар. Друзья вооружились деревянными молоточками и приступили к еде.
— В общем, вы правы. Ученые смогли повторить некоторые фазы реакции, но не более. Процесс фотосинтеза невероятно сложен. Поэтому тысячи исследователей по всему миру, занимающиеся искусственным фотосинтезом, сосредоточивают свои усилия на каком-то одном аспекте.
— И ты в том числе? — спросила Лорен.
— Ну да, и я тоже. Наша лаборатория изучает способность растений разбивать молекулы воды на атомы. Если сможем успешно воспроизвести этот процесс (а когда-нибудь мы обязательно сможем), то получим неисчерпаемый источник дешевого водородного топлива!
— Твое открытие лежит в другой области?
— Я занимаюсь реакцией, которая называется «Фотосистема 1», и должна придумать, как расщепить углекислый газ.
— И каковы основные трудности? — спросил Питт.
Лиза приступила ко второму крабу, отломила клешню и высосала мясо.
— Просто объедение!.. Главная проблема заключается в том, что реакцию разложения запустить очень трудно. В природе для этого служит хлорофилл, однако в лабораторных условиях он слишком быстро разрушается. Вот я и пыталась подобрать искусственный катализатор, который помог бы разбить молекулы углекислого газа. — Лиза оторвалась от еды и тихо сказала: — И я нашла решение! Точнее, случайно на него наткнулась. Я забыла образец родия в камере для испытаний и положила туда еще один элемент под названием рутений. В сочетании со светом началась бурная реакция димеризации молекул С0
2 на оксалаты.
Лорен вытерла руки салфеткой и глотнула пива.
— От твоей химии у меня голова кругом, — посетовала она.
— Ты уверена, что пиво с крабами здесь ни при чем? — усмехнулся Питт.
— Прости, пожалуйста! Большинство моих друзей — биохимики, поэтому иногда я и за пределами лаборатории сыплю терминами, которые никому не знакомы.
— Лорен гораздо лучше разбирается в государственной политике, чем в точных науках, — продолжал поддразнивать жену Питт. — Так что там у вас оказалось на выходе реакции?
— В общем, каталитическая реакция разбила углекислый газ на простые компоненты. В дальнейшем из них можно получать какое-нибудь углеродное топливо вроде этанола. Однако самая главная трудность заключалась именно в димеризации С0
2.
Горка крабов постепенно превратилась в груду пустых панцирей и клешней. Официантка проворно убрала со стола и вскоре вернулась с кофе и лаймовым пирогом.
— Ты уж извини, только я все равно не до конца тебя понимаю, — призналась Лорен за десертом.
Лиза уставилась в окно, разглядывая мигающие огни на том берегу реки.
— Я вполне уверена, что найденный мною катализатор подойдет для создания установки искусственного фотосинтеза.
— Его можно будет осуществлять в промышленных масштабах? — спросил Питт.
Лиза скромно кивнула:
— Разумеется. Нужен только родий, рутений — и свет.
Лорен недоверчиво покачала головой.
— Неужели тебе удалось придумать устройство, которое превратит углекислый газ в безвредное вещество? И его можно будет внедрить на электростанциях и других промышленных предприятиях, загрязняющих атмосферу?
— Да, именно. К тому же дальнейшие перспективы еще более радужные.
— В каком смысле?
— Можно построить сотни заводов. И каждый из них будет действовать как сосновый лес!
— Значит, есть реальный шанс уменьшить уровень углекислого газа в атмосфере, — подвел итог Питт.
Лиза снова кивнула, плотно сжав губы. Лорен схватила подругу за руку и крепко пожала:
— Выходит, ты нашла реальное решение проблемы глобального потепления!
Лиза смущенно покосилась на свой пирог и кивнула.
— Мой способ абсолютно надежен. Многое предстоит сделать, и все же я не вижу причин, препятствующих проектировке и постройке промышленной системы искусственного фотосинтеза в ближайшие несколько месяцев. Особенно если будут деньги и политическая поддержка, — добавила она, глядя на Лорен.
Та сидела, крепко задумавшись и забыв про десерт.
— Почему же ты ничего не сказала на сегодняшнем слушании? Почему доктор Максвелл даже не упомянул об этом?
Лиза беспомощно посмотрела на папоротник в горшке.
— Он ничего пока не знает, — тихо ответила она. — Моему открытию всего несколько дней, и я до сих пор не могу до конца поверить в то, что мне удалось совершить… Лаборант убедил меня ничего не рассказывать доктору Максвеллу до его выступления — по крайней мере, не проверив еще раз. Мы боялись шумихи в СМИ…
— Пожалуй, вы правы, — согласился Питт.
— У тебя есть причина сомневаться в результатах? — спросила Лорен.
Лиза покачала головой:
— Мы раз десять повторили реакцию, так что я на сто процентов уверена, что катализатор подходит.
— Пора действовать! — уверенно сказала Лорен. — Завтра же сообщи Максвеллу, а я тем временем пущу слух о твоем открытии. Потом попробую организовать личную встречу с президентом.
— С президентом? — ахнула Лиза.
— Разумеется. Нам понадобится приказ главы исполнительной власти, чтобы запустить производство до того, как будет выделено финансирование. Президент прекрасно понимает, насколько остра проблема утилизации углекислого газа. Если решение уже существует, он наверняка отреагирует незамедлительно!
Лиза ошарашенно промолчала, пытаясь осознать происходящее, потом медленно кивнула.
— Ты, как всегда, права! Я завтра же расскажу обо всем доктору Максвеллу.
Питт уплатил по счету, и все трое двинулись к машине. Обратная дорога прошла почти в полном молчании — их мысли были поглощены огромной важностью открытия. Подъехав к дому Лизы в Александрии, Лорен выпрыгнула из автомобиля и крепко обняла подругу.
— Я так тобой горжусь! Помнишь, в колледже мы все шутили про спасение мира? — улыбнулась она. — А ведь тебе это действительно удалось.
— Спасибо, что поддержала в трудную минуту, — ответила Лиза. — Спокойной ночи, Питт.
— Не забудьте — завтра утром я завезу вам результаты наших морских исследований.
Едва Лорен забралась обратно в салон, Питт включил первую скорость и рванул с места.
— Джорджтаун или ангар?
— Сегодня пусть будет ангар, — ответила Лорен, крепко прижимаясь к мужу.
Питт улыбнулся, направив «Оберн» к Международному аэропорту имени Рейгана. Поженившись, Дирк и Лорен сохранили свои холостяцкие апартаменты. У Лорен был модный городской особняк в Джорджтауне, однако большую часть времени она проводила в эклектичном жилище мужа.
Добравшись до аэропорта, Дирк свернул на пыльную проселочную дорогу, ведущую к неосвещенному участку аэродрома. Он миновал электрический шлагбаум и подъехал к старому ангару, которому на вид было несколько десятков лет. Набрав на дистанционном пульте код, Питт отключил сигнализацию, открыл боковую дверь и зажег свет. Многочисленные лампы осветили огромное пространство, похожее скорее на транспортный музей, чем на жилой дом. По центру помещения стояли десятки отполированных до блеска антикварных автомобилей. Вдоль стены на настоящих рельсах вытянулся пульмановский железнодорожный вагон. Рядом с ним — чугунная ванна с подвесным мотором и ветхий надувной плот с самодельной каютой и мачтой. Фары «Оберна» высветили два самолета, стоявшие в задней части ангара: трехмоторный «Форд» начала тридцатых и немецкий реактивный «Мессершмит-162» времен Второй мировой. Самолеты, как и другие экспонаты коллекции Питта, достались ему в память о предыдущих приключениях. Даже нелепая ванна и плот напоминали о смертельной опасности и утраченной любви, и глядя на них, Питт нередко задумывался о бренности бытия.
Припарковав «Оберн» рядом с «Роллс-Ройсом» «Серебряный призрак» 1921 года, который Питт еще реставрировал, он выключил двигатель. Лорен дождалась, пока закроется автоматическая дверь, и спросила мужа:
— Интересно, как бы мои избиратели отнеслись к тому, что их конгрессмен живет в заброшенном ангаре?
— Наверняка пожалели бы тебя и как следует расщедрились! — рассмеялся Питт.
Он взял жену за руку и повел в квартиру по винтовой лестнице. Воспользовавшись своим новым статусом, Лорен убедила Дирка перестроить кухню и сделать еще одну комнату, в которой она могла бы работать. Однако больше ничего менять не стала — ни морские пейзажи, висевшие по стенам, ни латунные иллюминаторы, ни прочие диковинки, желая сохранить царивший здесь дух свободы и приключений.
— Думаешь, открытие Лизы позволит обратить глобальное потепление вспять? — спросила Лорен, разливая по бокалам пино-нуар с романтичным названием «Арктический туман».
— При наличии необходимых средств возможно многое. Разумеется, одно дело — лабораторные исследования, и совсем другое — запуск массового производства. Тем не менее главные трудности позади — у нас есть способ решения проблемы.
Лорен подошла к Питту и подала ему бокал.
— Как только об открытии узнают, поднимется шумиха, — заметила она, уже предвидя возможные осложнения.
Питт обнял жену за талию и притянул ее к себе.
— Ничего страшного, — усмехнулся он. — Впереди у нас целая ночь, а там пусть себе беснуются.
14
Подбросив Лорен к станции метро в аэропорту, откуда она могла доехать до Капитолия, Питт направился в штаб-квартиру НУПИ — высокое здание из стекла и бетона на берегу реки Потомак. Там он взял копию исследования уровня карбонизации Мирового океана, вернулся к машине и поехал по Массачусетс-авеню в округ Колумбия. Стоял погожий весенний день. До изнурительного жаркого и влажного лета, когда горожане вспоминают, что столица построена на болотах, оставалось еще несколько недель. Утро выдалось теплым, но ехать с открытым верхом было пока комфортно. Питт понимал, что лучше поберечь машину и поставить ее в ангар к остальным экспонатам своей коллекции, однако ему очень хотелось прокатиться на кабриолете. Старый автомобиль оказался невероятно проворен, к тому же другие водители, изумленно глазевшие на изящные линии антикварного «Оберна», оставляли ему достаточно места для маневра.
Питт и сам был ходячим анахронизмом: он питал глубокую привязанность к старым самолетам и автомобилям, словно всю жизнь среди них прожил. Впрочем, почти с той же силой его влекло море и тайны подводных глубин. Дирка вечно манил ветер странствий, он никогда не мог долго усидеть на одном месте. Вероятно, именно обостренное восприятие старины позволяло ему решать загадки современности, находя ответы в далеком прошлом.
Лаборатория прикладной экологии расположилась на тихой улочке рядом с парком Рок-Крик, недалеко от ливанского посольства. Питт оставил машину под окнами трехэтажного кирпичного здания, сунул папку с отчетом под мышку и направился к дверям. Охранник на входе выписал временный пропуск и объяснил, как найти кабинет Лизы на втором этаже.
Питт прошел к лифту и увидел, как из него вышел уборщик, толкая перед собой тележку с мусором. Одетый в серый комбинезон широкоплечий мужчина бросил на него пронзительный взгляд и расплылся в добродушной улыбке. Питт пожал плечами, зашел в лифт и надавил кнопку. Терпеливо дождавшись, пока кабина поднимется на второй этаж, он услышал тихий звон, но двери так и не открылись: мощный толчок швырнул Дирка на пол.
Взрыв прогремел примерно в сотне футов, однако все здание содрогнулось, словно от сейсмического удара. Лифт завибрировал, свет замигал и погас. Потирая шишку на затылке, Питт поспешно вскочил на ноги и нащупал панель управления. Ни одна кнопка не действовала, поэтому он нашарил линию стыка и с силой разжал дверные створки. Как оказалось, лифт всего на фут не доехал до нужного этажа. Дирк потянулся, раздвинул внешние двери, взобрался на площадку и увидел ужасающий разгром.
Аварийная сигнализация наполняла здание пронзительным звоном и заглушала крики. В воздухе висело густое облако пыли, дышать было тяжело. Питт едва различил толпу людей, поспешно продвигавшихся к ближайшей лестничной клетке. Больше всего пострадал главный коридор и выходящие в него помещения. Взрыв оказался недостаточно силен, чтобы разрушить несущие конструкции здания, и все же многие внутренние стены рухнули, а почти все окна остались без стекол. Питт оглядел ближайший завал и внезапно осознал, что лаборатория Лизы находится в эпицентре взрыва.
Пробираясь по коридору, он встретил несколько отчаянно кашляющих ученых, покрытых пылью с головы до ног. На полу лежали обломки межкомнатных перегородок, окно в холле отсутствовало. Из соседнего кабинета, шатаясь, вышла бледная женщина с окровавленной рукой. Питт помог ей перевязать рану платком.
— Где кабинет Лизы Лейн? — спросил он.
Женщина махнула рукой в сторону зияющей дыры слева и побрела к лестнице.
Питт подошел к дверному проему и шагнул внутрь. Облако густого белого дыма все еще висело в воздухе и медленно перемещалось к стене, в которой раньше было панорамное окно. С улицы доносился вой сирен на машинах «Скорой помощи».
Внутри лаборатории Питт обнаружил разбитую аппаратуру и груды обломков. В торец комнаты впечаталась газовая горелка, отброшенная туда ударной волной. Дымящиеся развалины и побитые осколками стены подтвердили худшие опасения Питта: взрыв действительно прогремел в кабинете Лизы. Однако потолок не рухнул, мебель почти цела — значит, заряд был не очень большой мощности. Наверняка в остальных помещениях никто не пострадал, чего не скажешь о работниках этой лаборатории.
Питт быстро обыскал комнату, зовя Лизу по имени и заглядывая под завалы. Он едва не прошел мимо пыльной туфли, торчавшей из-под дверцы шкафа. Отбросив обломки в сторону, Дирк обнаружил Лизу. Она лежала без движения, левая нога согнулась под странным углом, блузка вымокла от крови. Однако глаза женщины были открыты: блуждающий взгляд мало-помалу сфокусировался, и она узнала Питта.
— Разве ты не знаешь, что химические опыты могут быть опасны для жизни? — вымученно улыбнулся Питт.
Он ощупал окровавленное плечо Лизы и обнаружил большой кусок стекла, торчащий из руки. Осколок подался, и Питт вытащил его, потом зажал рану, чтобы остановить кровотечение. Лиза слегка поморщилась и потеряла сознание.
Дирк замер и другой рукой проверил пульс. В лабораторию ворвался пожарник, размахивая топором.
— Срочно врача! — закричал Питт.
Пожарник недоуменно уставился на него, потом вызвал по рации помощь. Через несколько минут появилась бригада «Скорой» и принялась осматривать Лизу. Питт проследил, как ее уложили на носилки, и проводил бригаду до машины.
— Хотя пульс слабый, думаю, она выживет, — обнадежил санитар, и машина умчалась в университетский медицинский центр Джорджтауна.
Дирк попытался пробраться сквозь толпу медиков и сбежавшихся зевак, и тут его остановил молодой фельдшер.
— Лучше присядьте, сэр, и дайте мне осмотреть вас, — озабоченно проговорил он, указывая на руку Питта. Тот глянул на рукав и увидел, что он весь в крови.
— Ничего страшного, это не моя кровь.
Дойдя до края тротуара, Дирк в испуге остановился. «Оберн» почти целиком засыпало осколками стекла. Машина была изуродована вмятинами и царапинами, кожаное сиденье изрезано щепками и обломками, решетка радиатора погнута упавшей доской, на асфальте растекалась лужа. Питт посмотрел вверх и покачал головой: сам того не подозревая, он припарковался прямо под окнами лаборатории Лизы.
Дирк присел на подножку и попытался взять себя в руки. Вокруг царил полный хаос. Оглушительно завывали сирены, повсюду бродили всклокоченные работники лаборатории. Из выбитых окон валил дым, хотя пожар так и не начался. Питта не оставляло странное чувство, что взрыв произошел не случайно. Он поднялся на ноги, вспомнил о раненой Лизе и, оглядев изуродованный «Оберн», ощутил прилив гнева.
* * *
Стоя позади живой изгороди на другой стороне улицы, Клэй Зак с чувством выполненного долга наблюдал за царившей вокруг здания суматохой. После того как «Скорая» увезла Лизу в больницу и дым начал понемногу развеиваться, киллер направился на соседнюю улицу, где оставил взятый в прокат седан. Сняв комбинезон, он сунул его в ближайшую урну, сел в машину и не спеша поехал в Международный аэропорт Рейгана.
15
Над спокойными водами вокруг Китимата висела легкая дымка. Восточного края неба коснулись первые серые полосы, предвещавшие рассвет. Гул грузовиков на улицах городка эхом разносился по бухте, нарушая тишину раннего утра.
В рулевой рубке исследовательского судна НУПИ Питт-младший отставил кружку с кофе в сторону и завел двигатель. Бортовой дизель немедленно пробудился к жизни, и влажный воздух огласился мерным рокотом. Заметив на пристани рослую фигуру, Дирк выглянул из окна.
— Смотри-ка, твой кавалер явился вовремя, — громко заметил он.
Саммер вышла из каюты, смерила брата презрительным взглядом и шагнула на корму навстречу Тревору Миллеру. Под мышкой он держал тяжелый чемоданчик.
— Доброе утро! — поприветствовала его Саммер. — Вижу, тебе повезло?
Тревор передал свою ношу Саммер и ступил на борт. С восхищением посмотрев на девушку, он довольно кивнул.
— Повезло нам всем, что в Китимате есть такой огромный бассейн — хоть Олимпиады проводи. Руководитель техслужбы одолжил мне анализатор в обмен на ящик пива.
— Вот она, цена науки, — глубокомысленно заметил Дирк, высовываясь из рубки.
— Понятное дело, оборудование НУПИ куда лучше, но с помощью этого прибора мы хотя бы измерим уровень pH.
— Определим навскидку, и если выяснится, что уровень pH низкий, значит, кислотность высокая. А это свидетельоб увеличении количества углекислого газа в морской воде, — объяснила Саммер.
Девушка открыла чемоданчик, в котором обнаружился переносной анализатор качества воды и комплект пластиковых пробирок.
— Самое главное — подтвердить высокий уровень кислотности, о котором свидетельствуют результаты лабораторных исследований. Для этого твой анализатор вполне сгодится.
Пришедшие из Сиэтла результаты оказались шокирующими. В нескольких пробах, взятых в устье канала Дугласа, уровень pH был в триста раз ниже, чем в других образцах из Внутреннего прохода. Самые тревожные результаты показала последняя проба, которую Дирк с Саммер взяли за несколько минут до того, как «Вентура» едва не врезалась в их судно. В этом месте уровень pH был почти таким же, как у электролита кислотного аккумулятора…
Саммер убрала концы, и Дирк направил катер к проливу.
— Спасибо, что никуда не уехали, — сказал Тревор. — Ведь это только местная проблема.
— Вода не держится в рамках международных границ! Если произошло загрязнение, мы обязаны расследовать инцидент, — ответил Дирк.
Саммер посмотрела Тревору в глаза и увидела, как сильно он обеспокоен. Пока никто не сказал этого вслух, однако все трое понимали, что загадочная смерть его брата может быть связана со странными результатами проб.
— Вчера мы беседовали с инспектором полиции, — тихо проговорила Саммер. — Он так и не обнаружил никаких новых фактов по делу твоего брата.
— Увы, — сухо ответил Тревор. — Полиция закрыла дело, объявив смерть рыбаков несчастным случаем. Якобы выхлопные газы скопились в рубке и убили их. Разумеется, никаких доказательств у них нет…
Саммер вспомнила странное облако, которое они видели на воде, и жуткое предание народности хайсла о Дыхании дьявола.
— Я тоже не верю в эту версию, — заметила она.
— Кто знает, что там произошло на самом деле… Надеюсь, анализатор поможет нам хоть что-то прояснить.
Дирк вел судно на максимальной скорости в течение двух часов, пока они не добрались до пролива Хекате. Сверившись с навигационной системой, он выключил двигатель на месте забора последней пробы. Саммер забросила батометр, вынула пробирку с морской водой и вставила ее в анализатор.
— Уровень pH примерно шесть целых и четыре десятых. Не так мало, как два дня назад, и все же это гораздо ниже положенной нормы.
— Он достаточно низок для того, чтобы вода стала непригодной для фитопланктона. И это означает гибель всех остальных звеньев пищевой цепи, — заметил Дирк.
Саммер невольно залюбовалась суровой красотой острова Джил и маленьких фьордов вдоль прохода.
— Понятия не имею, что могло вызвать такое повышение уровня кислотности в этом нетронутом уголке природы, — задумчиво покачала головой девушка.
— Скажем, какое-нибудь грузовое судно перевозило токсичные отходы и произошла утечка, либо оно просто вывалило их посреди пролива, — предположил Дирк.
— Это маловероятно, — покачал головой Тревор. — Коммерческие суда огибают остров Джил с другой стороны, а здесь ходят лишь рыбацкие суда и паромы. Ну, и круизные лайнеры с Аляски, разумеется.
— Тогда придется брать пробы до тех пор, пока не обнаружим источник загрязнения, — сказала Саммер, наклеивая этикетку на пробирку и готовясь снова забросить батометр.
Следующие несколько часов Дирк водил судно расширяющимися кругами, в то время как Саммер с Тревором брали пробы воды. К их досаде, показатели ни у одного из образцов даже не приблизились к уровню pH, который обнаружила лаборатория в Сиэтле. Ближе к вечеру Дирк выключил двигатель и объявил перерыв на обед. Затем он распечатал карту и поделился с Саммер и Тревором своими соображениями.
— Мы сделали несколько расширяющихся кругов, увеличив радиус до восьми миль. Как выяснилось, максимальные показатели кислотности были именно в месте забора первого сегодняшнего образца. К югу от этой точки уровень pH в норме. К северу картина совсем иная — кислотность снова повышается вот на этом участке, имеющем форму треугольника.
— Отравленную воду сносит течением, — кивнул Тревор. — Возможно, имел место разовый выброс.
— А вдруг это природный феномен? — предположила Саммер. — Где-то под водой находится продукт вулканической деятельности, какой-нибудь минерал, вызывающий высокую кислотность.
— Зная, где искать, мы сможем найти ответ, — заметил Дирк.
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Тревор.
— Нам помогут технологии НУПИ, — объяснила Саммер. — На борту нашего катера есть гидролокатор бокового обзора и аппарат для подводной съемки. Если на дне лежит что-нибудь подозрительное, мы его обязательно найдем.
— Уже поздно, так что придется подождать до завтра, — сказал Дирк.
Запустив двигатель, он развернулся к Китимату и разогнался до двадцати пяти узлов. На подходе к городу Питт присвистнул, увидев в небольшой бухте танкер-газовоз.
— Кто бы мог подумать, что мы встретим такую штуку в тихом Китимате!
— Видимо, танкер разгружается на заводе по секвестрации углерода, принадлежащем Митчеллу Гойетту, — сказала Саммер.
Пока они с Тревором объясняли Дирку принцип работы предприятия, он сбавил скорость и направил судно поближе к танкеру.
— Что ты делаешь? — воскликнула Саммер.
— Секвестрация углерода! Сама знаешь: диоксид углерода и кислотность прекрасно сочетаются, прямо как арахисовое масло и варенье. Возможно, все дело в танкере…
— Танкер привозит С0
2 и выгружает его на заводе. Вероятно, по пути случилась утечка, — предположил Тревор. — Впрочем, судно прибыло вчера вечером или сегодня рано утром…
— Тревор прав, — согласилась Саммер. — Вчера танкера здесь не было, и в проливе мы его тоже не видели.
Она внимательно оглядела заводскую пристань, которая далеко вдавалась в пролив. Яхта Гойетта и лодки других гостей исчезли.
— На всякий случай возьмем несколько проб воды, просто чтобы убедиться в порядочности Гойетта, — возразил Дирк.
Несколько секунд спустя из крытого дока вылетел черный моторный катер и направился прямо к судну НУПИ. Дирк проигнорировал его и продолжал идти прежним курсом, не сбавляя скорости.
— Надо же, какая бдительность, — пробормотал он. — До причала больше мили, а они уже тут как тут.
Катер развернулся, обошел исследовательское судно по кругу и приблизился к нему почти вплотную. На борту были трое охранников в самой обычной коричневой униформе, однако штурмовые винтовки «Хеклер и Кох» НК416 у них на коленях недвусмысленно свидетельствовали о серьезности намерений.
— Вы приблизились к частным владениям, — пролаял в мегафон один из охранников. — Немедленно поворачивайте назад!
Для большей убедительности другой охранник — рослый эскимос со стрижкой «ежик» — помахал в воздухе автоматом.
— Я просто хотел порыбачить вон в той бухте! — прокричал в ответ Дирк и указал на небольшой заливчик рядом с причалом. — Там есть глубокая яма, в которой полно кижучей.
— Никакой рыбалки! — завопил охранник.
«Ежик» нацелил автомат на Дирка, потом махнул в сторону. Питт небрежно крутанул штурвал и с непринужденным видом пожал плечами. Вдобавок он на прощание дружелюбно помахал охранникам рукой. Когда судно развернулось, Саммер осторожно свесилась за борт и взяла пробу воды.