Журнал «Если» №09 2010г.

Хизер Линдсли

Куда уходит время



Иллюстрация Андрея БАЛДИНА





– Так и убила бы тебя. – Чемберс подошла к Мартину и швырнула заскорузлый носок на его пульт. – Может, малость побудешь мертвым и поймешь, что такую дрянь нельзя разбрасывать по всему кораблю.

– Устроим сегодня общую уборку, – отозвался Мартин.

Она плюхнулась на обтрепанное сиденье возле него.

– Значит, завтра. В таком случае, я убью тебя завтра.

– Ну, лады.

– Итак, когда мы стартуем?

Мартин отодвинул носок в сторону.

– В 15:05, – проговорил он, однако ответ его утонул во внезапном и шумном вопле, провозгласившем, что «девушки желают в–е–е–е–сели–и–и–ться!».

– Что это еще за чертовщина?

– Поставил новый сигнал, – ответил Мартин. – Вытащил из музыкального архива специально для сегодняшнего путешествия. И как тебе?

– По мне, так лучше ответить на вызов и отменить эту мелодию, – проговорила Чемберс и слишком поздно добавила: – Постой, а кто это?

– Гнор.

Противная лягушачья ухмылка Гнора появилась на мониторах кабины.

– Чемберс! Мартин! – Гнор наклонился вперед, рождая бледно–желтые водовороты в своей атмосфере. – Как там поживают двое моих любимейших подрядчиков, превосходнейших сборщиков утиля?

– Ты льстишь нам, Гнор, – ответила Чемберс.

– А я уж подумал, что вы опять набрались на работе.

– А пошел ты, жабья морда...

– Чем можем служить? – перехватил инициативу Мартин.

– Ну да, ближе к делу. – Гнор моргнул по очереди всеми шестью глазами. – Вы должны мне время.

– Ну уж нет, – отрезала Чемберс. – Мы заплатили тебе за три месяца вперед.

– С тех пор прошло четыре месяца. А теперь вы должны за аренду причала, энергию, подсоединение к атмосфере и девять поездок Рельсом. Плюс проценты. Итого вы должны мне пять сотен часов.

– Это чистый грабеж, и тебе это известно, – возмутилась Чемберс.

– В любом другом Рельспарке это стоило бы вполовину меньше.

– Тогда забирайте отсюда эту мусорную кучу, которую вы называете кораблем, и уматывайте... но только после того, как расплатитесь. – Он многозначительно помахал перед экраном чешуйчатым хвостом. – И возможно, вам потребуется залог для нового владельца.

– Тебе известно, что у нас нет времени, пухлый мешок с...

– Мы сделаем это, – перебил Мартин.

– У вас на все про все два дня. Или вы в пятницу выкладываете пять сотен часов, или я отключаю хлор.

– Мы дышим кислородом, – заметил Мартин. Чемберс кисло посмотрела на него.

– Отлично, – проговорил Гнор. – Итак, пятьсот часов в пятницу или я включаю хлор.



В 14:45 Мартин отсоединил корабль от энергопитания и атмосферных разъемов. Чемберс отвела корабль от причала, поставив его последним в небольшую очередь судов, выстроившихся перпендикулярно Рельсу – протянувшейся на сотню миль двутавровой балке, окруженной тысячами миль пустого пространства. Скоростной зеленый спортивный рейлер подрезал их и воткнулся в очередь впереди.

Чемберс с размаху шлепнула по кнопке коммуникатора:

– Эй, это наше место!

– Это племянник Гнора, – напомнил Мартин. – Ты прекрасно знаешь, что ссориться с ним ни к чему.

На мониторе появилась ухмыляющаяся рожа.

– Было ваше, стало наше, козявка. Едем веселиться.

На экране появилась другая рожа, замелькали длинные языки, чуждые для земного глаза конечности и задницы.

– Заряжай, – рявкнула Чемберс.

– У нас нет никакого оружия.

– Тогда дай мне что–нибудь такое, чем можно запустить.

Мартин предложил ей грязный носок. Чемберс вздохнула, смяла его в комок и швырнула в ухмылявшиеся с монитора рожи.

– Ненавижу этих типов!

– Понимаю, – ответил Мартин, отключая коммуникатор.

Мартин занялся просмотром регистрационных журналов, а Чемберс тем временем углубилась в составление явно нереальных сценариев отмщения. Она проводила взглядом зеленый кораблик, занявший место на Рельсе, потом ускорившийся, рванувшийся вдаль и тут же исчезнувший из виду. Буквально через несколько секунд кораблик появился снова – потрепанный и покрытый непристойными инопланетными граффити. Чемберс включила коммуникатор.

– Туговато пришлось, ребята?

Племянник Гнора бросил на нее косой взгляд полудюжины подбитых глаз и высунул свернутый язык. Прежде чем отключиться, Чемберс подняла ладонь и любезно ответила ему жестом, эквивалентным в земной культуре.

– Ха–ха.

Мартин покачал головой:

– Никак не можешь не позлорадствовать.

– Дай душу–то отвести.

Мартин ответил на вызов коммуникатора, и на мониторе появился оператор Рельса.

– Супруги Олрайт, «Ч & М, Временной утиль», вы следующие. Куда направляетесь?

– На Землю, – ответил Мартин. – Координаты 36,754444 северной широты, 119,774167 западной долготы.

– Время?

– 1983, 107, 75606796, – протараторил Мартин.

– О\'кей, – подтвердил оператор. – Это у нас получается парковка возле жилого комплекса во Фресно, Калифорния, 11:08:46 местного времени 17 апреля 1983 года. Подтверждаете?

– Подтверждаю, – проговорил Мартин.

– И отъезд по–прежнему в 0,28?

– Ага.

– Принято, старт через минуту.

– Не торопитесь, – проговорил Мартин. – У нас есть время.

Оператор вежливо хмыкнул, чего, с точки зрения Чемберс, Мартин вовсе не заслуживал.

– Ты намереваешься каждый раз пользоваться этой шуткой?



– 17 апреля, 1983,28, – объявил Мартин. – Одиннадцать утра по местному времени в прекрасном пригороде Фресно. Или в почти прекрасном пригороде Фресно, – добавил он, бросив взгляд в окно, на размытую серую перспективу. – Ты готова?

– Конечно. – Чемберс перебросила через плечо наполовину наполненную брезентовую спортивную сумку и передала Мартину потертый чемоданчик из черной кожи. – Пойдем собирать свой скудный взяток.

– Именно, дорогая, – отозвался Мартин. Он поставил дверь корабля на задержку в 0,28 так, чтобы она открывалась солнечным весенним днем в 1983,00.

– Запомни время парковки, – проговорил Мартин, когда они двинулись прочь от корабля.

Затем он указал на знак перед скоплением уродливых, похожих на коробки двухэтажных строений. Надпись на нем гласила «Версаль».

– Вот уж где местные точно не были, – усмехнулся он.



– Первая остановка, Ларри Платт, №108. – Мартин направил паузер на дверь за мгновение перед 11:30. Чемберс вставила тоненький робоключ в скважину замка и распахнула дверь перед Мартином.

Они вошли в квартиру. Застывший во времени Ларри Платт пребывал в эйфории от Данки–Конга1. Чемберс сверилась с журналом: сколько времени они имеют право легально скачивать.

– Доступен отрезок вплоть до 15:47:05 по местному времени.

– Итак, начало отсчета – 11:24:37, конец отсчета – 15:47:05, – отчеканил Мартин, вводя контрольные цифры в паузер. – Настройка с посекундным инкрементом, и... поехали.

Все мгновения, присутствующие в названном диапазоне, одновременно наполнили собой квартиру. Человек на кушетке превратился в мясистую сороконожку, сновавшую от кушетки до кухни и обратно.

– Инкремент десять секунд, – сказал Мартин, меняя настройку паузера. – Двадцать, тридцать...

Некоторые части тела Ларри съежились, превратившись в тонкие светящиеся полоски. Другие остались, образуя последовательность клонов, соединенных светящимися шнурами. Игровое поле на экране телевизора застыло переплетением розового, синего и оранжевого, набранные очки сложились в постоянное 088888.

– Приращение одна минута, две, три...

Ларри на кушетке превратился в многорукого бога, одновременно державшего джойстик, тянувшегося к чипсам и почесывавшего нос.

– Десять минут... двадцать... – Теперь Ларри стало несколько, и все они были соединены сияющими нитями времени.

Чемберс открыла потрепанный чемоданчик. Надев по паре толстых перчаток, компаньоны достали из брезентовой сумки ножницы и принялись обрезать нити, по одной опуская их в чемоданчик, пока там не оказался весь запас времени, потраченного Ларри попусту.

Мартин запросил у паузера время остановки.

15:47:05, – появилось на экране.

Мартин закрыл чемоданчик, Чемберс собрала оборудование. В коридоре Мартин отключил паузер и спросил:

– Ну, кто у нас следующий?



– Пришли, – коротко бросила Чемберс. – Квартира 310. Янина Коста.

Мартин навел паузер.

– Начало в 22:16:53.

– Ну и бедлам, – воскликнула Чемберс, как только они вошли в квартиру. Она переступила кучку грязных носков на полу. – Ты уверен в том, что мы не вернулись на корабль?

Мартин сардонически хохотнул, обходя стопку коробок из–под пиццы и выискивая свободное место для паузера.

– Сколько времени у нас осталось?

Мартин заглянул в чемоданчик:

– Похоже, десять часов.

– Итак, нам останется еще четыреста девяносто. – Чемберс бросила яростный взгляд на устроившуюся на кушетке молодую женщину и ниспадающую волну ее покрытых лаком волос. – Не иначе мы навсегда застрянем в этом дурацком году.

Мартин глянул в журнал:

– Неплохой экземпляр. Выходит, она будет тратить время до четырех утра.

– Ого, целых шесть часов!

– Итак, я готов начать забор времени. Начало отсчета – 22:16:53. Остановка 04...

– Какого черта вы делаете в моей квартире? – подала голос Янина.

– Вот дерьмо! – Мартин подпрыгнул.

– Что ты сделал? – Чемберс бросилась к сумке с оборудованием.

Вскочив, Янина споткнулась о груду заброшенных учебников и теперь стояла, неловко привалившись к стене. – Как вы попали сюда?

– Ничего, – ответил Мартин напарнице. – Просто он выключился.

– Так включи снова. – Чемберс принялась копаться в сумочке, отчаянно пытаясь высвободить из запутанных проводов ножки складной треноги.

– Не работает, – бросил Мартин. – Нам нужен запасной паузер!

Заметив, что Янина продвигается бочком к двери, он завопил:

– Эй, остановись!

Янина швырнула ему в голову баночку флуоресцентного лака для ногтей.

– Ну–ка, получи!

Чемберс выхватила из сумки первое, что попалось под руку, и навела на Янину словно пистолет.

– Застынь! – ткнула она странного вида гаечным ключом в сторону Янины.

Та остановилась, выставив перед собой руки.

Мартин почесал голову:

– С твоей стороны это не очень вежливо.

– Что вы делаете в моей квартире?

– Эй, мы не причиним тебе зла, – взволнованно произнесла Чемберс. – Мы простые сборщики утиля. Не беспокойся, мы скоро уйдем.

– Утиля? Что это значит? Какого еще утиля?

– Собираем потраченное попусту время, – пояснил Мартин.

Янина пристально посмотрела на него.

– Вы свихнулись!

– Угу, он свихнулся, я свихнулась, и через минуту мы уберемся отсюда. Кстати, можешь присесть – так удобнее ждать.

Янина неторопливо подошла к кушетке и опустилась на нее.

– Что это у вас в чемоданчике?

– Время.

– Мартин...

– Вы крадете мое время?

– Не крадем, а перерабатываем. Ты тратишь его попусту.

– Поменьше говори, Мартин.

– Откуда вам известно, что я делаю со своим временем?

– Эти сведения публикуются, – Мартин заглянул в журнал. – С 22:03:29 по 22:14:12 красила ногти на ногах. С 22:14:13 по...

– Эй, дружок, я же просила помалкивать!

– ...по 22:20:07 глядела в пространство. С тех пор как ты ушла из стоматологического училища, подобных записей накопилось много. В 22:20:08 встречалась с фирмой «Временной утиль Ч & М». Он посмотрел на Чемберс. – Ох, дерьмо! Мы попали в ее временную линию.

Напарница побледнела:

– Это плохо. Надо действовать немедленно!

Янина нервно пискнула с кушетки:

– Знаете, я ничего и никому не скажу о том, что вы здесь были. В самом деле.

– Крестный Отец, – проговорила Чемберс.

– Не слишком ли круто? – отозвался Мартин.

– Он может послать кого–нибудь исправить ситуацию. Нам придется попросить у него о милости.

– Не убивайте меня!

– Что? – Чемберс и Мартин дружно уставились на Янину.

– Не убивайте меня... Клянусь, я ничего не скажу!

– Убить тебя? – переспросила Чемберс. – Мы не собираемся убивать тебя. Таким образом можно лишь ухудшить ситуацию.

Мартин повернулся к Чемберс:

– А что мы собираемся сделать с ней?

– Ну, не можем же мы просто оставить ее в измененной временной линии, так ведь?



– Это и есть ваша э... машина времени? – спросила Янина.

– Угу, – согласилась Чемберс, помахивая гаечным ключом. – И как она тебе?

– Ничего, здесь очень мило.

– Спасибо. Садись. – Чемберс указала на отвратного вида кушетку, обитую пледом и снабженную пристяжными ремнями. Подобрав с пола скомканный носок, Янина застыла в полной растерянности, пока Чемберс не выхватила его у нее и не зашвырнула в угол.

– Оставайся здесь, – велела она и присоединилась к Мартину у пульта. – Ты готов?

– В основном. – Мартин передал Чемберс ярко–розовый блистер. Она сняла с него языком таблетку, Мартин последовал ее примеру. Еще один блистер он подал Янине. – Положи на язык.

Янина спрятала руки за спину:

– Ой, нет. Я не собираюсь принимать ЛСД с вами, ребята. Ситуация–то достаточно странная... согласитесь.

– Ты слыхала когда–нибудь о ДзАМК, дзета–аминомасляной кислоте?

– Гм... на полном нуле.

К кушетке подошла Чемберс:

– Нечего церемониться! Дай ей эту проклятую таблетку.

– Она не хочет ее глотать.

Чемберс посмотрела на Янину.

– Должно быть, девушка хочет, чтобы ее гипоталамус лопнул?

– Ну ладно тебе, не надо пугать бедняжку. – Мартин опустился на кушетку возле Янины. – Не лопнет он. Просто вспухнет немного. А потом опять сожмется. Поэтому таблетку надо принять.

– Скажите мне, а что от нее будет?

Чемберс вздохнула:

– Тебе случалось сталкиваться с разницей в местном времени во время дальних перелетов?

Янина кивнула.

– Тогда тебе известно, как это действует на внутренние часы твоего тела. С путешествием во времени дело обстоит хуже. Оно превращает внутренние часы твоего тела в груду дымящихся пружин и шестеренок, испускающую к тому же жуткие вопли. А поскольку твои внутренние часы также управляют пищеварением, температурой тела и кучей других вещей, о которых в твоем времени еще только начинают догадываться...

– То есть заключенные в таблетке вещества защищают внутренние часы?

– Как правило.

– Чемберс!

– Всегда, – поправилась та. – В самом деле. Так что глотай, и все будет в порядке.

Янина взяла таблетку у Мартина, скептически осмотрела ее и только после этого поместила на язык.

– А вообще–то вкусно.

– Это глютамат, – пояснил Мартин.

– Вы уверены? Скорее, напоминает волшебную пыль2.

– Ерунда, – возразил Мартин, – простой глютамат.

Он вернулся на свое место за пультом управления и оттуда снова обратился к Янине:

– Наверное, тебе лучше пристегнуться. Иногда сильно трясет.



Стоя возле Янины в крошечном туалете корабля, Чемберс, стараясь скрыть нетерпение, спросила:

– Тебе уже лучше?

– Чуть–чуть. А мы действительно совершили прыжок во времени?

– Если я скажу «да», тебя снова вывернет наизнанку?

– Наверное, нет.

– Тогда – да.

– А знаешь, я сейчас действительно хочу домой.

– Понимаю, – кивнула Чемберс. – Мы как раз работаем над этим.

К ним присоединился Мартин, указавший в сторону носовой части корабля небольшим пылесосом:

– Ну, думаю, я уже навел там порядок.

– Простите за кушетку, – проговорила Янина.

– Чего там, – Мартин убрал пылесос. – Она видала и худшее.

Чемберс передала компаньону ключ:

– Займешься разъемами? Надо подзаправиться, и я хочу приступить к розыскам Крестного.

– О\'кей, – согласился он и повернулся к Янине: – А тебе лучше пройти со мной. Даже небольшой моцион полезен в твоем состоянии.

Мартин направился вперед, а Янина тем временем выудила из кармана большую пачку жевательной резинки. Отправив в рот две пластинки, она предложила пачку Мартину.

– Бананово–ягодный пунш, – прочитал он. – И ты смеешь утверждать, что это мы принимаем странные химикалии?

Янина выхватила пачку из его рук.

– Их на шоу «Чокнутый арбуз» рекламировали, – заявила она. – В любом случае они вкуснее, чем ваш антиблев.

– Ну, тебе виднее. – Мартин открыл стыковочную панель и подсоединил воздух и энергию, а потом подтянул разъемы ключом.

– Ага, – протянула Янина, – значит, это не пистолет.

– Ты не права.

– Нет же. Это гаечный ключ.

– В будущем все инструменты имеют комбинированный характер, – проговорил Мартин, вводя с пульта состав атмосферы. – Это будет у нас ключ–пистолет–шпатель.

Он закрыл стыковочную панель.

Янина выдула пузырь.

– Дерррь... – не договорив, она наморщила нос: – А спичками сейчас положено вонять?

– О, нет, опять ты... – завопила Чемберс из главной каюты.

– Виноват–виноват–виноват... – протараторил Мартин.

– Как–нибудь ты переправишь всех нас на тот свет, – вознегодовала Чемберс.

Мартин открыл стыковочную панель и переключил атмосферный селектор с SO2 на О2.

– В свое оправдание могу сказать, – обратился он к Янине, – что деления на селекторе находятся слишком близко.



– «Временной утиль Ч & М», вы следующие. Куда и когда?

– Земля, – отрапортовал Мартин. – 37,8501 северной широты, 15,283...

Появившийся на экране монитора Гнор столкнул оператора с места в тот самый момент, когда Чемберс выпихнула Янину из поля зрения коммуникатора. Придерживая девицу одной рукой, она дала ей знак помалкивать – без особой нужды, потому что Янина вглядывалась в физиономию Гнора слишком увлеченно, чтобы издать даже звук.

– И когда это вы намерены отправиться?

– Нам нужно время, чтобы все собрать, Гнор, – ответила Чемберс. – Может быть, ты позволишь этому милому оператору вернуться на свое место, чтобы мы могли стартовать.

– Ага, кстати. Как–то не верится, что пара бездельников, которую вы собой представляете, явится ко мне с нужным количеством времени, и поэтому я придумал для вас поручение.

– Нам не надо никаких поручений, у нас есть...

– Ваши жалкие журнальчики из общественного домена? Где не сыщешь больше двенадцати часов подряд?

– Но и этого довольно.

– Может быть, но не в том случае, когда вы в долгу передо мной.

– Мы не занимаемся сбором нелегального времени.

– Работа вполне легальна. Клиент – русский. Я устроил, чтобы он смог выкупить собственное потраченное попусту время. Минус 30 процентов, конечно. Двадцать пять из них мне, остальные пять вам.

– Нет уж, спасибо, – сказала Чемберс.

– Вы принесли мне мои пять сотен часов?

– Нет.

– Тогда отправляйтесь в Москву. В 1847 год. Высылаю вам нужные подробности. Собирайте все растраченное время до того, как клиент оставит город в 1849 году, затем перескакивайте в 1868–й и вручите клиенту его долю. Он будет ждать вас.

– Гнор...

– Найдется у вас на борту лишний соединитель?

– Есть парочка, – кивнул Мартин.

– Хорошо. Ему понадобится один. А вам придется научить его пользоваться этой штуковиной.

– Что–то слишком много хлопот за пять процентов, – сухо заметила Чемберс.

– Неужели вы в самом деле так считаете? – Перегнувшись через оператора, Гнор нажал кнопку старта, добавив уже по–русски: – До свиданья, лузеры.



– 5 февраля, 1847,28, – проговорил Мартин. – Местное время 3:40 пополудни. Ставим задержку на ноль... Прибыли!

За открытой им дверью обнаружилась серая пелена.

– А мне казалось, ты снял задержку, – проговорила Чемберс.

– Снял.

– Тогда откуда взялась эта серая пустота?

Янина выглянула наружу:

– Разве это не двор?

Из тумана донесся приглушенный грохот колес кареты по булыжной мостовой.

– Привет тебе, Москва, – чинно поздоровался Мартин, покидая корабль.

– Только ничего не трогай, – приказала Чемберс Янине.

– А ты уверена, что мы правильно поступаем, не оставляя ее в корабле? – сказал Мартин, наставляя паузер на дверь.

– Ты хочешь, чтобы она натворила дел в наше отсутствие?

– Тонко подмечено.



Войдя в гостиную, Чемберс обнаружила в ней застывшего молодого человека, чисто выбритого, с оттопыренными ушами. Мартин покачал головой:

– Он изо всех сил пытается выглядеть ослепительным кавалером.

– Что ему никоим образом не удается, – подметила Чемберс.

Янина выдула пузырь.

– И кто это у нас будет?

– Лев Толстой, – отрекомендовал Мартин.

– Тот самый тип, который написал груду толстых–претолстых книг?

– Именно так... тот самый тип, который написал груду толстых–претолстых книг, – согласилась Чемберс. – Но несколько последующих лет он будет только играть в карты и закладывать за воротник. И заниматься еще кое–чем.

Янина приподняла бровь:

– Можно узнать, чем именно?

Чемберс настроила линию и указала на клубок переплетенных конечностей в спальне.