– Так и убила бы тебя. – Чемберс подошла к Мартину и швырнула заскорузлый носок на его пульт. – Может, малость побудешь мертвым и поймешь, что такую дрянь нельзя разбрасывать по всему кораблю.
– Устроим сегодня общую уборку, – отозвался Мартин.
Она плюхнулась на обтрепанное сиденье возле него.
– Значит, завтра. В таком случае, я убью тебя завтра.
– Ну, лады.
– Итак, когда мы стартуем?
Мартин отодвинул носок в сторону.
– В 15:05, – проговорил он, однако ответ его утонул во внезапном и шумном вопле, провозгласившем, что «девушки желают в–е–е–е–сели–и–и–ться!».
– Что это еще за чертовщина?
– Поставил новый сигнал, – ответил Мартин. – Вытащил из музыкального архива специально для сегодняшнего путешествия. И как тебе?
– По мне, так лучше ответить на вызов и отменить эту мелодию, – проговорила Чемберс и слишком поздно добавила: – Постой, а кто это?
– Гнор.
Противная лягушачья ухмылка Гнора появилась на мониторах кабины.
– Чемберс! Мартин! – Гнор наклонился вперед, рождая бледно–желтые водовороты в своей атмосфере. – Как там поживают двое моих любимейших подрядчиков, превосходнейших сборщиков утиля?
– Ты льстишь нам, Гнор, – ответила Чемберс.
– А я уж подумал, что вы опять набрались на работе.
– А пошел ты, жабья морда...
– Чем можем служить? – перехватил инициативу Мартин.
– Ну да, ближе к делу. – Гнор моргнул по очереди всеми шестью глазами. – Вы должны мне время.
– Ну уж нет, – отрезала Чемберс. – Мы заплатили тебе за три месяца вперед.
– С тех пор прошло четыре месяца. А теперь вы должны за аренду причала, энергию, подсоединение к атмосфере и девять поездок Рельсом. Плюс проценты. Итого вы должны мне пять сотен часов.
– Это чистый грабеж, и тебе это известно, – возмутилась Чемберс.
– В любом другом Рельспарке это стоило бы вполовину меньше.
– Тогда забирайте отсюда эту мусорную кучу, которую вы называете кораблем, и уматывайте... но только после того, как расплатитесь. – Он многозначительно помахал перед экраном чешуйчатым хвостом. – И возможно, вам потребуется залог для нового владельца.
– Тебе известно, что у нас нет времени, пухлый мешок с...
– Мы сделаем это, – перебил Мартин.
– У вас на все про все два дня. Или вы в пятницу выкладываете пять сотен часов, или я отключаю хлор.
– Мы дышим кислородом, – заметил Мартин. Чемберс кисло посмотрела на него.
– Отлично, – проговорил Гнор. – Итак, пятьсот часов в пятницу или я включаю хлор.
В 14:45 Мартин отсоединил корабль от энергопитания и атмосферных разъемов. Чемберс отвела корабль от причала, поставив его последним в небольшую очередь судов, выстроившихся перпендикулярно Рельсу – протянувшейся на сотню миль двутавровой балке, окруженной тысячами миль пустого пространства. Скоростной зеленый спортивный рейлер подрезал их и воткнулся в очередь впереди.
Чемберс с размаху шлепнула по кнопке коммуникатора:
– Эй, это наше место!
– Это племянник Гнора, – напомнил Мартин. – Ты прекрасно знаешь, что ссориться с ним ни к чему.
На мониторе появилась ухмыляющаяся рожа.
– Было ваше, стало наше, козявка. Едем веселиться.
На экране появилась другая рожа, замелькали длинные языки, чуждые для земного глаза конечности и задницы.
– Заряжай, – рявкнула Чемберс.
– У нас нет никакого оружия.
– Тогда дай мне что–нибудь такое, чем можно запустить.
Мартин предложил ей грязный носок. Чемберс вздохнула, смяла его в комок и швырнула в ухмылявшиеся с монитора рожи.
Мартин занялся просмотром регистрационных журналов, а Чемберс тем временем углубилась в составление явно нереальных сценариев отмщения. Она проводила взглядом зеленый кораблик, занявший место на Рельсе, потом ускорившийся, рванувшийся вдаль и тут же исчезнувший из виду. Буквально через несколько секунд кораблик появился снова – потрепанный и покрытый непристойными инопланетными граффити. Чемберс включила коммуникатор.
– Туговато пришлось, ребята?
Племянник Гнора бросил на нее косой взгляд полудюжины подбитых глаз и высунул свернутый язык. Прежде чем отключиться, Чемберс подняла ладонь и любезно ответила ему жестом, эквивалентным в земной культуре.
– Ха–ха.
Мартин покачал головой:
– Никак не можешь не позлорадствовать.
– Дай душу–то отвести.
Мартин ответил на вызов коммуникатора, и на мониторе появился оператор Рельса.
– Супруги Олрайт, «Ч & М, Временной утиль», вы следующие. Куда направляетесь?
– На Землю, – ответил Мартин. – Координаты 36,754444 северной широты, 119,774167 западной долготы.
– Время?
– 1983, 107, 75606796, – протараторил Мартин.
– О\'кей, – подтвердил оператор. – Это у нас получается парковка возле жилого комплекса во Фресно, Калифорния, 11:08:46 местного времени 17 апреля 1983 года. Подтверждаете?
– Подтверждаю, – проговорил Мартин.
– И отъезд по–прежнему в 0,28?
– Ага.
– Принято, старт через минуту.
– Не торопитесь, – проговорил Мартин. – У нас есть время.
Оператор вежливо хмыкнул, чего, с точки зрения Чемберс, Мартин вовсе не заслуживал.
– Ты намереваешься каждый раз пользоваться этой шуткой?
– 17 апреля, 1983,28, – объявил Мартин. – Одиннадцать утра по местному времени в прекрасном пригороде Фресно. Или в почти прекрасном пригороде Фресно, – добавил он, бросив взгляд в окно, на размытую серую перспективу. – Ты готова?
– Конечно. – Чемберс перебросила через плечо наполовину наполненную брезентовую спортивную сумку и передала Мартину потертый чемоданчик из черной кожи. – Пойдем собирать свой скудный взяток.
– Именно, дорогая, – отозвался Мартин. Он поставил дверь корабля на задержку в 0,28 так, чтобы она открывалась солнечным весенним днем в 1983,00.
– Запомни время парковки, – проговорил Мартин, когда они двинулись прочь от корабля.
Затем он указал на знак перед скоплением уродливых, похожих на коробки двухэтажных строений. Надпись на нем гласила «Версаль».
– Вот уж где местные точно не были, – усмехнулся он.
– Первая остановка, Ларри Платт, №108. – Мартин направил паузер на дверь за мгновение перед 11:30. Чемберс вставила тоненький робоключ в скважину замка и распахнула дверь перед Мартином.
Они вошли в квартиру. Застывший во времени Ларри Платт пребывал в эйфории от Данки–Конга1. Чемберс сверилась с журналом: сколько времени они имеют право легально скачивать.
– Доступен отрезок вплоть до 15:47:05 по местному времени.
– Итак, начало отсчета – 11:24:37, конец отсчета – 15:47:05, – отчеканил Мартин, вводя контрольные цифры в паузер. – Настройка с посекундным инкрементом, и... поехали.
Все мгновения, присутствующие в названном диапазоне, одновременно наполнили собой квартиру. Человек на кушетке превратился в мясистую сороконожку, сновавшую от кушетки до кухни и обратно.
– Инкремент десять секунд, – сказал Мартин, меняя настройку паузера. – Двадцать, тридцать...
Некоторые части тела Ларри съежились, превратившись в тонкие светящиеся полоски. Другие остались, образуя последовательность клонов, соединенных светящимися шнурами. Игровое поле на экране телевизора застыло переплетением розового, синего и оранжевого, набранные очки сложились в постоянное 088888.
– Приращение одна минута, две, три...
Ларри на кушетке превратился в многорукого бога, одновременно державшего джойстик, тянувшегося к чипсам и почесывавшего нос.
– Десять минут... двадцать... – Теперь Ларри стало несколько, и все они были соединены сияющими нитями времени.
Чемберс открыла потрепанный чемоданчик. Надев по паре толстых перчаток, компаньоны достали из брезентовой сумки ножницы и принялись обрезать нити, по одной опуская их в чемоданчик, пока там не оказался весь запас времени, потраченного Ларри попусту.
Мартин запросил у паузера время остановки.
15:47:05, – появилось на экране.
Мартин закрыл чемоданчик, Чемберс собрала оборудование. В коридоре Мартин отключил паузер и спросил:
– Ну и бедлам, – воскликнула Чемберс, как только они вошли в квартиру. Она переступила кучку грязных носков на полу. – Ты уверен в том, что мы не вернулись на корабль?
Мартин сардонически хохотнул, обходя стопку коробок из–под пиццы и выискивая свободное место для паузера.
– Сколько времени у нас осталось?
Мартин заглянул в чемоданчик:
– Похоже, десять часов.
– Итак, нам останется еще четыреста девяносто. – Чемберс бросила яростный взгляд на устроившуюся на кушетке молодую женщину и ниспадающую волну ее покрытых лаком волос. – Не иначе мы навсегда застрянем в этом дурацком году.
Мартин глянул в журнал:
– Неплохой экземпляр. Выходит, она будет тратить время до четырех утра.
– Ого, целых шесть часов!
– Итак, я готов начать забор времени. Начало отсчета – 22:16:53. Остановка 04...
– Какого черта вы делаете в моей квартире? – подала голос Янина.
– Вот дерьмо! – Мартин подпрыгнул.
– Что ты сделал? – Чемберс бросилась к сумке с оборудованием.
Вскочив, Янина споткнулась о груду заброшенных учебников и теперь стояла, неловко привалившись к стене. – Как вы попали сюда?
– Ничего, – ответил Мартин напарнице. – Просто он выключился.
– Так включи снова. – Чемберс принялась копаться в сумочке, отчаянно пытаясь высвободить из запутанных проводов ножки складной треноги.
– Не работает, – бросил Мартин. – Нам нужен запасной паузер!
Заметив, что Янина продвигается бочком к двери, он завопил:
– Эй, остановись!
Янина швырнула ему в голову баночку флуоресцентного лака для ногтей.
– Ну–ка, получи!
Чемберс выхватила из сумки первое, что попалось под руку, и навела на Янину словно пистолет.
– Застынь! – ткнула она странного вида гаечным ключом в сторону Янины.
Та остановилась, выставив перед собой руки.
Мартин почесал голову:
– С твоей стороны это не очень вежливо.
– Что вы делаете в моей квартире?
– Эй, мы не причиним тебе зла, – взволнованно произнесла Чемберс. – Мы простые сборщики утиля. Не беспокойся, мы скоро уйдем.
– Утиля? Что это значит? Какого еще утиля?
– Собираем потраченное попусту время, – пояснил Мартин.
Янина пристально посмотрела на него.
– Вы свихнулись!
– Угу, он свихнулся, я свихнулась, и через минуту мы уберемся отсюда. Кстати, можешь присесть – так удобнее ждать.
Янина неторопливо подошла к кушетке и опустилась на нее.
– Что это у вас в чемоданчике?
– Время.
– Мартин...
– Вы крадете мое время?
– Не крадем, а перерабатываем. Ты тратишь его попусту.
– Поменьше говори, Мартин.
– Откуда вам известно, что я делаю со своим временем?
– Эти сведения публикуются, – Мартин заглянул в журнал. – С 22:03:29 по 22:14:12 красила ногти на ногах. С 22:14:13 по...
– Эй, дружок, я же просила помалкивать!
– ...по 22:20:07 глядела в пространство. С тех пор как ты ушла из стоматологического училища, подобных записей накопилось много. В 22:20:08 встречалась с фирмой «Временной утиль Ч & М». Он посмотрел на Чемберс. – Ох, дерьмо! Мы попали в ее временную линию.
Напарница побледнела:
– Это плохо. Надо действовать немедленно!
Янина нервно пискнула с кушетки:
– Знаете, я ничего и никому не скажу о том, что вы здесь были. В самом деле.
– Крестный Отец, – проговорила Чемберс.
– Не слишком ли круто? – отозвался Мартин.
– Он может послать кого–нибудь исправить ситуацию. Нам придется попросить у него о милости.
– Не убивайте меня!
– Что? – Чемберс и Мартин дружно уставились на Янину.
– Не убивайте меня... Клянусь, я ничего не скажу!
– Убить тебя? – переспросила Чемберс. – Мы не собираемся убивать тебя. Таким образом можно лишь ухудшить ситуацию.
Мартин повернулся к Чемберс:
– А что мы собираемся сделать с ней?
– Ну, не можем же мы просто оставить ее в измененной временной линии, так ведь?
– Это и есть ваша э... машина времени? – спросила Янина.
– Угу, – согласилась Чемберс, помахивая гаечным ключом. – И как она тебе?
– Ничего, здесь очень мило.
– Спасибо. Садись. – Чемберс указала на отвратного вида кушетку, обитую пледом и снабженную пристяжными ремнями. Подобрав с пола скомканный носок, Янина застыла в полной растерянности, пока Чемберс не выхватила его у нее и не зашвырнула в угол.
– Оставайся здесь, – велела она и присоединилась к Мартину у пульта. – Ты готов?
– В основном. – Мартин передал Чемберс ярко–розовый блистер. Она сняла с него языком таблетку, Мартин последовал ее примеру. Еще один блистер он подал Янине. – Положи на язык.
Янина спрятала руки за спину:
– Ой, нет. Я не собираюсь принимать ЛСД с вами, ребята. Ситуация–то достаточно странная... согласитесь.
– Ты слыхала когда–нибудь о ДзАМК, дзета–аминомасляной кислоте?
– Гм... на полном нуле.
К кушетке подошла Чемберс:
– Нечего церемониться! Дай ей эту проклятую таблетку.
– Она не хочет ее глотать.
Чемберс посмотрела на Янину.
– Должно быть, девушка хочет, чтобы ее гипоталамус лопнул?
– Ну ладно тебе, не надо пугать бедняжку. – Мартин опустился на кушетку возле Янины. – Не лопнет он. Просто вспухнет немного. А потом опять сожмется. Поэтому таблетку надо принять.
– Скажите мне, а что от нее будет?
Чемберс вздохнула:
– Тебе случалось сталкиваться с разницей в местном времени во время дальних перелетов?
Янина кивнула.
– Тогда тебе известно, как это действует на внутренние часы твоего тела. С путешествием во времени дело обстоит хуже. Оно превращает внутренние часы твоего тела в груду дымящихся пружин и шестеренок, испускающую к тому же жуткие вопли. А поскольку твои внутренние часы также управляют пищеварением, температурой тела и кучей других вещей, о которых в твоем времени еще только начинают догадываться...
– То есть заключенные в таблетке вещества защищают внутренние часы?
– Как правило.
– Чемберс!
– Всегда, – поправилась та. – В самом деле. Так что глотай, и все будет в порядке.
Янина взяла таблетку у Мартина, скептически осмотрела ее и только после этого поместила на язык.
Он вернулся на свое место за пультом управления и оттуда снова обратился к Янине:
– Наверное, тебе лучше пристегнуться. Иногда сильно трясет.
Стоя возле Янины в крошечном туалете корабля, Чемберс, стараясь скрыть нетерпение, спросила:
– Тебе уже лучше?
– Чуть–чуть. А мы действительно совершили прыжок во времени?
– Если я скажу «да», тебя снова вывернет наизнанку?
– Наверное, нет.
– Тогда – да.
– А знаешь, я сейчас действительно хочу домой.
– Понимаю, – кивнула Чемберс. – Мы как раз работаем над этим.
К ним присоединился Мартин, указавший в сторону носовой части корабля небольшим пылесосом:
– Ну, думаю, я уже навел там порядок.
– Простите за кушетку, – проговорила Янина.
– Чего там, – Мартин убрал пылесос. – Она видала и худшее.
Чемберс передала компаньону ключ:
– Займешься разъемами? Надо подзаправиться, и я хочу приступить к розыскам Крестного.
– О\'кей, – согласился он и повернулся к Янине: – А тебе лучше пройти со мной. Даже небольшой моцион полезен в твоем состоянии.
Мартин направился вперед, а Янина тем временем выудила из кармана большую пачку жевательной резинки. Отправив в рот две пластинки, она предложила пачку Мартину.
– Бананово–ягодный пунш, – прочитал он. – И ты смеешь утверждать, что это мы принимаем странные химикалии?
Янина выхватила пачку из его рук.
– Их на шоу «Чокнутый арбуз» рекламировали, – заявила она. – В любом случае они вкуснее, чем ваш антиблев.
– Ну, тебе виднее. – Мартин открыл стыковочную панель и подсоединил воздух и энергию, а потом подтянул разъемы ключом.
– Ага, – протянула Янина, – значит, это не пистолет.
– Ты не права.
– Нет же. Это гаечный ключ.
– В будущем все инструменты имеют комбинированный характер, – проговорил Мартин, вводя с пульта состав атмосферы. – Это будет у нас ключ–пистолет–шпатель.
Он закрыл стыковочную панель.
Янина выдула пузырь.
– Дерррь... – не договорив, она наморщила нос: – А спичками сейчас положено вонять?
– О, нет, опять ты... – завопила Чемберс из главной каюты.
– Как–нибудь ты переправишь всех нас на тот свет, – вознегодовала Чемберс.
Мартин открыл стыковочную панель и переключил атмосферный селектор с SO2 на О2.
– В свое оправдание могу сказать, – обратился он к Янине, – что деления на селекторе находятся слишком близко.
– «Временной утиль Ч & М», вы следующие. Куда и когда?
– Земля, – отрапортовал Мартин. – 37,8501 северной широты, 15,283...
Появившийся на экране монитора Гнор столкнул оператора с места в тот самый момент, когда Чемберс выпихнула Янину из поля зрения коммуникатора. Придерживая девицу одной рукой, она дала ей знак помалкивать – без особой нужды, потому что Янина вглядывалась в физиономию Гнора слишком увлеченно, чтобы издать даже звук.
– И когда это вы намерены отправиться?
– Нам нужно время, чтобы все собрать, Гнор, – ответила Чемберс. – Может быть, ты позволишь этому милому оператору вернуться на свое место, чтобы мы могли стартовать.
– Ага, кстати. Как–то не верится, что пара бездельников, которую вы собой представляете, явится ко мне с нужным количеством времени, и поэтому я придумал для вас поручение.
– Нам не надо никаких поручений, у нас есть...
– Ваши жалкие журнальчики из общественного домена? Где не сыщешь больше двенадцати часов подряд?
– Но и этого довольно.
– Может быть, но не в том случае, когда вы в долгу передо мной.
– Мы не занимаемся сбором нелегального времени.
– Работа вполне легальна. Клиент – русский. Я устроил, чтобы он смог выкупить собственное потраченное попусту время. Минус 30 процентов, конечно. Двадцать пять из них мне, остальные пять вам.
– Нет уж, спасибо, – сказала Чемберс.
– Вы принесли мне мои пять сотен часов?
– Нет.
– Тогда отправляйтесь в Москву. В 1847 год. Высылаю вам нужные подробности. Собирайте все растраченное время до того, как клиент оставит город в 1849 году, затем перескакивайте в 1868–й и вручите клиенту его долю. Он будет ждать вас.
– Гнор...
– Найдется у вас на борту лишний соединитель?
– Есть парочка, – кивнул Мартин.
– Хорошо. Ему понадобится один. А вам придется научить его пользоваться этой штуковиной.
– Что–то слишком много хлопот за пять процентов, – сухо заметила Чемберс.
– Неужели вы в самом деле так считаете? – Перегнувшись через оператора, Гнор нажал кнопку старта, добавив уже по–русски: – До свиданья, лузеры.
– 5 февраля, 1847,28, – проговорил Мартин. – Местное время 3:40 пополудни. Ставим задержку на ноль... Прибыли!
За открытой им дверью обнаружилась серая пелена.
– А мне казалось, ты снял задержку, – проговорила Чемберс.
– Снял.
– Тогда откуда взялась эта серая пустота?
Янина выглянула наружу:
– Разве это не двор?
Из тумана донесся приглушенный грохот колес кареты по булыжной мостовой.
– Привет тебе, Москва, – чинно поздоровался Мартин, покидая корабль.
– Только ничего не трогай, – приказала Чемберс Янине.
– А ты уверена, что мы правильно поступаем, не оставляя ее в корабле? – сказал Мартин, наставляя паузер на дверь.
– Ты хочешь, чтобы она натворила дел в наше отсутствие?
– Тонко подмечено.
Войдя в гостиную, Чемберс обнаружила в ней застывшего молодого человека, чисто выбритого, с оттопыренными ушами. Мартин покачал головой:
– Он изо всех сил пытается выглядеть ослепительным кавалером.
– Что ему никоим образом не удается, – подметила Чемберс.
Янина выдула пузырь.
– И кто это у нас будет?
– Лев Толстой, – отрекомендовал Мартин.
– Тот самый тип, который написал груду толстых–претолстых книг?
– Именно так... тот самый тип, который написал груду толстых–претолстых книг, – согласилась Чемберс. – Но несколько последующих лет он будет только играть в карты и закладывать за воротник. И заниматься еще кое–чем.
Янина приподняла бровь:
– Можно узнать, чем именно?
Чемберс настроила линию и указала на клубок переплетенных конечностей в спальне.