– …и мы, возможно, показались радару (если таковой тут наличествует) ничтожным частным самолетиком. Так что ничего страшного.
- Да разлюбил он её, вот и все дела, - не могу же я промолчать, коль дискуссия в разгаре. - А без любви только перила и остаются. Но пацан свою красавицу уважал, поэтому так тактично и разорвал отношения, сохраняя честь и достоинство обеих сторон. По старой памяти...
– Неисправимый оптимист! – фыркнула Гэй.
– Хватит задираться. Ты уже наметила посадочную площадку?
* * *
– Давным-давно! Если ты перестанешь вякать и оставишь меня в покое, я сама прекрасно управлюсь!
Помнить всё и жить. Люди - сильные животные. Как крысы.
– Давай, Гэй!
ОН улыбнулся - губы изогнулись вправо и влево, вверх и вниз. Редкостная гримаса. Так улыбаются особо крупные тараканы, передозившие дихлофоса. Сильно зажмурился, сжал до боли в дёснах челюсти: на зубах выступила алая соль - сделал шаг.
– Хэйзел, – заметил я. – А я ведь рассчитывал познакомиться со своей дочуркой. С Вайоминг!
Музыка му зык а м у з ыка м-у-з-ы-к-а-м... узыкамузыкамузыкам?
– Не думай об этом, милый. Она даже не понимает, что ее родители далеко: обычно на Тертиусе детей держат в полном неведении.
И ГОЛОСА ГОЛОСАГОЛОСАГОЛОСА Один, самый тихий, вдалеке, еле слышимый в грохоте синтетических барабанов - ЕГО.
– Она в неведении, но я сам хочу ее увидеть! Я разочарован… Олл райт, мы с тобой еще обсудим это!
ОН слушал себя, от этого становилось легче.
В иллюминаторе что-то блеснуло, и мы оказались на земле. Кэс посоветовал:
Пятачок перевернулся в воздухе - хотелось, чтоб закоротило кон?тактный рельс. Да не оскудеет рука дающего.
– Пожалуйста, не забудьте взять все свои вещи, проверьте!
Не закоротило.
Не успели мы выйти, как Гэй мгновенно испарилась. Я огляделся – в двухстах метрах от нас виднелся дом моего дяди Джока.
ОН ворвался в вагон - прыжком, мокрый от пота, напряжённый и дрожащий - никто не поймёт, что ЕМУ стоило преодолеть зияющую пропасть между пироном и чмокающей чёрной резиной дверей.
* * *
Две малолетние сучки в оранжевом облапили ЕГО взглядами и, похоже, остались довольны. Я почувствовал, как вспухли капельками крови ЕГО расцарапанные ягодицы. ОН напряжённо замер рядом с нимфетками.
– Хэйзел, какую дату назвала нам Дора?
Бородатенький мужичок - \"Места для инвалидов и пассажиров с детьми\" - счастливо скалясь и причмокивая, изучал потрёпанную книжку с портретом Че Гевары на обложке.
– Вторник, 1 июля 2177 года.
ОН демонстративно высморкался на пол, чем вызвал нездоровую девичью смешливость. Даже мужичок на долю секунды оторвался, чтобы скосить правую линзу на пятно гнили и одобрительно прищёлкнуть языком.
– Так, значит, я не ослышался? Да-а, значит, семьдесят седьмой год!
ОН почти успокоился, прикрутил звук и занялся изучением рекламных плакатов. Когда ежедневно, который год подряд, проводишь по два часа под землёй, незаметно привыкаешь рассматривать обувь сидящих напротив, если удалось не заметить перед собой особо настырных \"с больными ногами\". А ещё - читаешь подряд всю яркую рекламную ересь.
Но, милая моя, это же на одиннадцать лет назад! Кстати, смотри, – этот сарай-развалюха стоит точно на том месте, где мы приземлились три дня назад! Голубушка моя, да он же рухнул за много лет до семьдесят седьмого!
Среди кучи экскрементов отыскалось кое-что занятное.
То, что мы сейчас видим, – призрак сарая! И это, наверное, плохо?
– Пустяки, Ричард! При прыжках во времени такое иногда случается, тем более если находишься во «временной петле»!
\"ТЫ НЕНАВИДИШЬ БУША И USA? БУШ - В МОСКВЕ! ЭТОТ ГАНДОН НАМ НЕ УКАЗ! ВЫРАЗИ СВОЁ ПРЕЗРЕНИЕ ВМЕСТЕ С НАМИ!\"- согласитесь, весьма интригующе. Тем паче, что лозунг сопровождался рисунком: бородатый мужик, опоясанный пулемётными лентами, дрючит в жопу Микки Мауса. Следствием чего являются по-рачьи (соответственно позе) выпученные глаза любимца нью-йоркской детворы дошкольного возраста, в меру обнюхавшейся кокаина. Плакатик так и назывался: \"FUCK USA\". Ответственность за содержание рекламного объявления взяла Национал-Большевистская партия.
– Но я ведь уже прожил 2177 год! Не люблю парадоксов!
На \"Спортивной\" в вагон зашла молодая женщина с малюсенькой девочкой на руках:
– А ты просто считай, что мы находимся в любом другом времени и месте. Никто здесь никакого парадокса не заметит, поэтому и ты его тоже игнорируй! Вероятность почувствовать, что ты в данный момент существуешь «парадоксально», близка к нулю для любой временной линии, лежащей вне твоей собственной нормальной жизни… хотя, если ты появишься вблизи от собственного дома, она может возрасти до одной миллионной, так что сам понимаешь. Но ведь ты покинул эту местность совсем молодым, не так ли?
- Мы сами не местные. Беженцы мы. Муж погиб под обломками Всемерного Торчкового Центра...
– Мне было семнадцать. В 2150 году.
– Ну так успокойся! Тебя никто не узнает!
* * *
– Узнает дядя Джок. Я навещал его несколько раз, хотя и нечасто… До последнего нашего визита три дня назад.
- Вовик, может у меня останешься? - я киваю в сторону своей кирпичной пятиэтажки. - Нахренища, на ночь глядя, хрен знает куда переться?! Оставайся.
– Он не вспомнит этот визит – «три дня назад»!
- Да чо вы ко мне прицепились?! Я домой поеду! Домой! Староста доклепался, теперь ты! - это Вова. Гневно. В ответ.
– Как не вспомнит? Да ему было сто шестнадцать лет в тот момент, вернее, стукнуло бы через одиннадцать лет. И он вовсе не выглядел маразматиком!
Вроде внятно разговаривает, не пьяный: не шатает его, и по углам завтраки не выблёвываются. А чего же староста...
– Ты прав, он, разумеется, в ясном уме. Но и он тоже вовлечен в пространственно-временную петлю. И как ты теперь знаешь, он состоит в Корпусе в полном ранге Сеньора. По сути он отвечает за станцию временного канала номер три в Северной Америке. Главный Штаб Времени прошлой ночью был эвакуирован на его станцию. Ты можешь это уразуметь?
- Извини, Вовик, Андрюха меня в заблуждение ввёл: Вова синий, Вова синий. А я повёлся. А какой же ты синий, когда ты нормального розового цвета?
– Хэйзел, я ведь и секунды не упустил из того, что было. Двадцать минут назад я сидел в нашей каюте на Доре, а она стояла на земле Тертиуса.
- Вот и я говорю: нормальный. А вы...
- Да ладно, чо ты? Идём, я тебя до метро провожу.
И я думал: то ли попросить еще одну чашку той амброзии, то ли заманить тебя в постель. Потом меня погнали с такой скоростью, какую я только способен был развить. Так что мне вряд ли удалось соблюсти видимость достоинства, хоть я и очень старался. Я ведь всего-навсего старый солдат и безобидный писака-халтурщик. И я не гожусь для таких приключений. Ну ладно, пошли. Я хочу познакомить тебя с моими тетушками, особенно с Сисси.
Ближайшее метро - \"Индустриальная\". Туда и отправились вдоль по улице Южной.
Гэй высадила нас на дороге, ведущей к дому дяди Джока, и мы прошли по ней: я с пакетами и тростью, Хэйзел – со своей неизменной сумкой и котенком.
Улица Южная - очень интересная улица, она интересна своей безмерной обыденностью: серая и стандартная, в меру грязная. Асфальт и пятиэтажные хрущобы. Единственная достопримечательность улицы Южной - растущий посреди тротуара тополь непомерно громадных размеров: в три людских обхвата, как минимум. Была б моя воля, этот тополь охраняли бы почётным караулом из пяти ментов с бердышами поувесистей. Южноуличный генератор пуха поклонения достоин! Культового, с принесением кровавых человеческих жертв каждую вторую субботу месяца - по пять прыщавых девственниц с аккуратными коленками и вымытыми ушами.
Несколько лет назад дядюшка Джок поставил вокруг фермы крепкую ограду: в то время в Айове так было принято. Когда я покинул дом в 2150 году, чтобы поступить на военную службу, ограда еще не была закончена. Но когда я заехал домой в… кажется, 2161 году (вроде так), она уже стояла.
Вы спрашиваете, к чему я клоню? Да к тому, что некто Владимир умудрился на полном скаку протаранить роговым отсеком единственную достопримечательность улицы Южной - гулкий звук и россыпь мелких пентаграмм, порхающих с противным чириканьем вокруг Вовкиной головы.
Ограда была сделана из толстой ячеистой стали, и ее венчала плотная спираль из шестижильной колючей проволоки, которой тогда, в шестьдесят первом, еще не было. Видно, ее добавили потом. Колючая спираль обвивала медный провод с изолирующими керамическими распорками.
Подобное донкихотство, конечно, из области научной психиатрии, поэтому мне приходится задать концептуальный многоуровневый вопрос:
Через каждые двадцать метров висели знаки-плакаты с надписью:
- Вова, ты чо? Ты как, голова не бо-бо? На хрена ты деревья ломаешь? Такие?
Судя по всему, он и сам не знает, ибо, схватившись двумя руками за лоб, юный Гастелло развернулся на сто восемьдесят градусов, сделал пару шагов и, после конкретного крена, рухнул в кусты.
ОПАСНО!!!
Вот что бывает с теми, кто уподобляется дятлам.
Не прикасаться к ограде до отключения главного разъединителя № 12!
Я повторил вопрос:
- А?
На воротах красовался знак размером побольше:
Неуверенный хруст кустарника:
- Какие деревья?
АГЕНТСТВО СВЯЗИ ИНТЕРБЮРО Биоэкологическое исследовательское подразделение.
Я опешил:
Районный офис. Поставки радиоактивных материалов через ворота N 4 только по средам.
- Как какие? Не какие, а какое! Большое, вот какое! Ты зачем в тополь головой бьёшься?
7-Д-92-10 сек. (По действующим ценам.)
Задумчивое молчание, сопение и наконец:
- Я его не заметил.
Хэйзел задумчиво произнесла:
Не заметить дерево в три обхвата толщиной?!
– Ричард, вряд ли дядя Джок здесь сейчас живет. А может, это другой дом, и Гэй что-то перепутала? Я могу обратиться в Корпус за помощью.
- Вова, ты сегодня ночуешь у меня.
– Да нет, – ответил я. – Это именно тот дом, и дядя Джок жил (или живет) здесь в том году. Если это тот год, то я помню, откуда растут ноги.
Спустя полчаса Вова, одетый в семейные трусы, в которых без парашюта десантником стать не страшно, сидит на моём диване, пьёт чай. Работает цветной засиратель мозгов: по \"Тонису\" показывают шоу Бенни Хила. Толстый и седой мужчина, педерастического вида истинный британец, веселит явно обкуренную толпу, без перерыва ржущую за кадром.
Текст надписи явно припахивает моим дедушкой. Он всегда так же чудил, чтобы обеспечить себе уединение. А однажды он даже завел себе ров с водой и запустил туда пираний
[58].
Вова, сиренево-фиолетовый как свежий утопленник, смотрит на мистера Хила и шепчет мне в ухо:
Я отыскал кнопку с правой стороны ворот и нажал. Неестественный медный голос с актерскими интонациями приказал:
- А у меня их два.
– Станьте на полметра от глазка лицом к нему… Повернитесь на девяносто градусов и покажите профиль. Территория охраняется собаками, газом и снайперами.
Потом блаженно жмурит глаза и с довольной улыбкой вперемешку добавляет:
– Дома ли Джок Кэмпбелл?
- Прикольно.
Вполне.
* * *
ОН уколол себя в бедро канцелярской кнопкой. Интересно, откуда в кармане кнопка? ОН сделал это, чтобы полнее прочувствовать боль. Но полнее не получилось: боли не было, чувств тоже. ЕГО слегка покачивало. Как и всех в вагоне.
\"Проспект Гагарина\" остался за кормой. Путь к выходу преграждало коровоподобное существо предположительно женского полу, огромное и толстое. Сразу видно: много денег выкинуто на косметику, шмотки и личного парикмахера. Интересно, как ЭТО в метро попало? Ностальгия по безвременно почившей юности? Или хозяева жизни собираются сделать подземку престижным видом транспорта? Неужто муж бросил? Нашёл себе молодую: и перед партнёрами не стыдно, и собеседница интересная, и минет делает обалденно, не в пример лучше...
ОН, стараясь быть предельно вежливым, слегка наклонился:
- Вы на следующей выходите?
- От тебя воняет! Мальчик, нужно чистить зубы! Тебя - што? - мама не учила?!
Сказано громко, с расчётом донести содержание до слабослышащих даунов с законопаченными ушами, которых везут в соседнем вагоне. В другой электричке. На параллельной ветке.
- От тебя воняет! Мальчик, нужно чистить зубы! Тебя - што? - мама не учила?!
Девочки заржали - оранжевые канарейки-мутанты после лоботомии: отсутствие вторичных половых признаков, неистребимая любовь к чупа-чупсам.
Мужичок перевернул страницу и облизнул губы.
ОН улыбнулся. Так улыбаются акулы, которым плюнули на плавник - почти в душу.
- От тебя воняет! Мальчик, нужно чистить зубы! Тебя - што? - мама не учила?! - существо, о женском естестве которого можно смутно догадываться по наличию юбки на толстых ляжках, самоуверенно двигало челюстями.
ОН отрешился от всего мерзкого, глупого и пахнущего ментолом.
Существо жевало \"Орбит без сахара\" и страдало от дискомфорта: прокладка натирала кожу на внутренней стороне бедра - там, где нельзя колоть канцелярскими кнопками.
ОН слушал себя, от этого становилось легче.
Только себя.
Вкрадчивый голосок, которому хотелось верить как теплу материнской груди.
Нежный шёпот:
...раны заживают долго
тебе придётся ненавидеть меня
и смотреть в разбитое окно
сплёвывая тошноту
утреннего похмелья
и если кто-нибудь
скажет тебе что это стихи
можешь смело отлить на мою могилу
мне будет всё равно
я буду спокоен
я буду знать что ты
веришь в меня
УДАР. ГНОЙНИК, КОНЦЕНТРАТ, НЕ-НА-ВИ... СССТЬ - ПРУЖИНА РАЗВЕ
пусть даже изглоданного
червями
пусть даже мои гениталии пахнут землёй
тебе придётся любить меня
срывая лакированным ногтём
РНУЛАСЬ, СТРУНА ЛОПНУЛА,
НЕ-НА-ВИ... СССТЬ - СЕЛЬ (не удержать!..)
ГРЯЗЬ ГРЯЗЬ ГРЯЗЬ ГРЯЗЬГРЯЗЬГРЯЗЬГРЯЗЬГРЯЗЬ
коричневую корку запёкшейся крови
всё будет заново
мы будем опять
а если нет?..
я буду?..
– Назовите себя.
опять...
и тебе придётся ненавидеть меня
– Это его племянник Колин Кэмпбелл. Скажите ему: «Старина, ее отец все узнал!»
Медный голос сменился знакомым баритоном:
ОНА больше не стояла на пути. Лежала. ОН аккуратно обогнул умиротворённое тело и вышел.
– Дикки, у тебя что, снова неурядицы?
И обернулся:
– Нет, дядюшка Джок! Я просто хочу войти. Надеюсь, вы меня ждете.
- За совет спасибо: зубы обязательно почищу. Спасибо за совет. Спасибо. И вам, сударыня, от меня небольшой, фф-м, советик: вы бы сходили к стоматологу, а? Передние вставить-то надо, да? А то как-то...
– Ты не один?
Двери сомкнулись.
– Со мной жена.
Фф-фммм.
– А как ее звать?
ОН по-голливудски обнажил дёсна.
– Идите к черту!
ОНА проглотила - привычка, знаете ли! - три резца и зарыдала.
– Я еще успею, а ты меня не зли. Как ее звать?
Мужчина в шляпе невозмутимо читал Пелевина.
– Дядя, мне не хочется играть в ваши игры. Мы уходим. Если увидите Лазаруса Лонга (или доктора Хьюберта), передайте, что меня давно уже тошнит от детских забав. Я не желаю в них участвовать! Всего доброго, дядя!
Солнце затерялось под облаками. Кто-то под, кто-то над - подумалось. Захотелось выпить. ОН зашёл в аптеку и купил чекуш. И выпил в четыре глотка. Не отходя от кассы.
– Погоди! Не двигайся! Я держу тебя на прицеле!
Кассета с AMON TOBIN. Тема \"Deo\". Погромче. Он любил ретро. А кто ж его не любит?! У молодых ни слуху, ни гибкости в артритных от рождения пальцах - не музыка, а диатез на палочке.
Я спокойно повернулся и сказал Хэйзел:
Правая рука пахла мятой.
– Пошли отсюда, дорогая. Город далековато, но кто-нибудь нас наверняка подбросит. Люди здесь вполне дружелюбны.
Моя правая рука.
– Я могу запросить помощь, Ричард. Так же, как тогда из «Раффлза».
Она подняла сумку.
– Можешь? А нельзя ли позвонить прямо в этот дурацкий дом, неважно, где, когда и на каком временном канале он расположен? А может, его и вообще нет? Давайте-ка топать отсюда и передай мне Пикселя – моя очередь с ним нянчиться.
ЭПИЛОГ
– Олл райт.
Всем положено умереть, навеки замолчать, и уже никогда ничего не хотеть. После бойни должна наступить полнейшая тишина, да и вправду всё затихает, кроме птиц.
Хэйзел вроде бы ничуть не огорчилась из-за нашей неудачи. Подумаешь не попали в дом дяди Джока, или в Главный Штаб, или в то, что там находилось! Что до меня, то я был просто счастлив и ни о чем не думал: у меня прекрасная любящая жена, я больше не калека, чувствую себя на много лет моложе своего календарного возраста (если вообще этот календарь существует!). Погода дивная, какая бывает только в Айове. Днем, конечно, станет жарче, но пока что, в десять пятьдесят, еще вполне нормально и приятно. А когда станет жарко, придется подумать об укрытии для жены и котенка. Даже если придется остановиться на ближайшей ферме. Попробую припомнить имя хозяина – Тэнгейз, кажется? А может, старик продал ее к 2177 году? Какая разница!
Курт Воннегут. \"Бойня номер пять или крестовый поход детей\"
Меня не волновало отсутствие местной валюты в моем кармане, имущества или недвижимости. В прекрасный летний день в Айове не бывает места для волнений. Я способен и буду работать, пусть даже придется разбрасывать навоз, если не найдется другой работенки. А потом, в скором будущем, смогу начать разбрасывать и «навоз» совсем другого сорта (работая в лунные ночи и воскресенья). Ведь в 2177 году Ивлин Фингерхут еще не ушел в отставку, поэтому вполне можно под другим (или другими) псевдонимом послать ему кое-что из того же старого вздора. Лишь дав другое название очередной вариации нескончаемого сериала! Что может быть легче – стоит отшлифовать и чуточку сместить сюжетную линию, окрасить немного в другие тона, слегка взбодрить пинками персонажей – и читатель твой! Вот он, секрет литературного успеха! Издатели лишь делают вид, что им нужны новые истории. Чепуха, они покупают все ту же старую жвачку. Поскольку покупатель-потребитель желает лишь развлечений, а не открытий, он не принимает ни поучений, ни устрашения.
Бар забит до отказа студентами: MTV, дешёвое пиво и вино на разлив в пол-литровые кружки - это привлекает. Мне всегда нравилось в \"Данилке\".
Если бы люди в самом деле жаждали новизны, бейсбол умер бы два столетия назад. А он и нынче популярен! И что такого в этой игре, чего люди не видели много раз раньше? А ведь им еще и еще хочется этого зрелища. А, черт, да я и сам его люблю – с сосисками и пивом в придачу!
- Мы будем вечны! - кружки сталкиваются с радостным позвякиванием.
– Хэйзел, тебе нравится бейсбол?
Барменша, симпатичная зайка, переключает на новости и делает звук громче. Из зала суда под комментарии репортёра выводят грузного мужчину. Глаза его выпучены, лицо вспотело. Мужчина плачет. Мужчину зовут Андрэ Дюваль, он канадец, бизнесмен, хозяин фирмы, торговавшей с Кубой насосами и очистными сооружениями. За эту торговлю ему впаяли пять лет строгача: он, оказывается, нарушил американское эмбарго на торговлю с Кубой. И вот теперь канадец отправляется в тюрьму, ибо с девяносто шестого года в США действует закон об ответственности иностранных компаний, нарушающих американское эмбарго.
– Не имела случая убедиться. Я завершала учебу в школе на Земле (до этого мне пришлось попринимать лекарств от акселерации), но времени на это развлечение у меня никогда не было. Да и вообще не было времени ни на что, кроме учебы. Я даже не смотрела ничего по идиотскому «ящику»! И звали меня тогда Сэди Липшиц.
Насквозь светлый и весь в блёстках Слон смотрит на экран и ухмыляется.
– А почему тебе так не нравилось это имя?
Наклоняюсь к нему и шепчу на ухо:
– Ты что, хочешь по правде? Это то же, что ответ на вечный вопрос:
- Слон, а куда ты пропал, а? Признавайся?
«Почему все упирается в деньги?»
- Меня СБУ повязала.
– Если ты захочешь мне сказать, конечно.
- Ну и?
– Ты всегда своего добьешься, негодник! Ну, слушай… Это было сразу же после смерти Слима Лемке Стоуна… Откуда этот чертов шум?
- Не ну и, не запрягал. Да и не могу я тебе ничего рассказать - я дал подписку о неразглашении. Короче, шлёпнули меня, да и всё...
– Это автомобиль.
- Дрон, который час? - Амбал развлекается.
Я огляделся в поисках источника звука. Начиная с 2150 года или чуть раньше высшим шиком для айовского фермера стало вождение собственного транспорта, внешне имитировавшего то, что в двадцатом веке именовалось «персональным автомобилем». Такой транспорт часто называли «репликой» он, разумеется, работал вовсе не от двигателя внутреннего сгорания, сжигавшего продукты переработки нефти (к этому времени даже в Южной Африке уже были приняты законы против загрязнения воздуха), а от нормального современного источника энергии, шипстоуна, но зато его всегда снабжали источником шума, имитирующего звук мотора старинного автомобиля.
- Без пятнадцати четырнадцать...
И внешне он конструировался но типу авто, причем чем старее модель, тем престижнее она считалась.
- Давайте выпьем за первого и единственного национального героя Украины!
Так вот, та «реплика», которая теперь нагоняла нас, была шикарней всех: она повторяла модель «Оловянной Лиззи» – прогулочного «форда» образца 1914 года. По величественности эта «реплика» не уступала королеве Виктории (и чем-то на нее смахивала!). Ну а принадлежала она дядюшке Джоку – кому же еще? Это можно было предположить даже по ее адскому грохоту.
- За кого это?
– Ты постарайся успокоить Пикселя, – посоветовал я Хэйзел, – вряд ли ему доводилось слышать такую трескотню. И давай-ка пойдем по обочине, ибо эта телега может еще и вихлять!
- За Бен Ладена, конечно, за кого ж ещё?!
Мы продолжали идти вперед, и «реплика» нас наконец нагнала и остановилась.
Пьём. Святой человек - за такого не грех.
– Эй, народец, вас не требуется подбросить? – заорал мой любимый дядюшка, стараясь перекричать грохот.
- Ёбана хуй, янки вообще в последнее время распадлючились!
Я обернулся и, оскалившись, ответил:
- Пацаны, я не удивлюсь, если они Украину заклеймят столпом исламского фундаментализма! У этих придурков наглости хватит...
– После четырех зарубок вертелся и гримасничал в тенетах…
- Слышал, Костик пить бросил? - Дрон задумчиво рассматривает содержимое своего портмоне, сплёвывает и ждёт моей реакции.
– Что ты там несешь?
- Пиздят.
– Ни бильярд, ни томаты не заменят секса никогда!
- Может и пиздят, а я вчера его видел. Говорю: \"Костик, идём, я тебя пивом угощу\". А он не пошёл.
Дядя Джок нагнулся и заглушил свою тарахтелку. Я поклонился:
- Спешил. Дела.
– Спасибо, дядя. Ваша музыка очень растревожила нашего ребенка. Как любезно, что вы ее убрали! Так что вы нам кричали? Я за шумом не расслышал.
- Ты сам понял, чо сказал? Какие могут быть дела, шоб от халявного пива отказаться? Ебанулся Костик окончательно - вот и все его дела.
– Я спросил, не подвезти ли вас.
Борода сидит молча, высматривая на пластиковой поверхности стола тайные смыслы царапин. Не к добру это. Ну вот, начинаются проповеди подгулявшего апостола:
– Отчего же нет, спасибо. В Гриннелл.
- Вам всем насрать на Украину!! - указующий перст упирается в перепуганную девчушку за соседним столиком, в баре повисает тишина. - Вы все выучитесь и съебётесь отсюда на хер. А на Украину вам насрать!!
– Я думал отвезти вас домой. Какого черта вы убежали?
Лихорадочный блеск линз, надрыв в голосе а-ля Высоцкий:
– Сами прекрасно знаете! Не Хьюберт ли, он же Лазарус, а может, еще как-то там его кличут, накачал вас, подбив на идиотские выходки? И зачем?
- И езжайте в свою ёбаную Америку!! Пиздуйте на хуй!! На Украину вам насрать!
– Брось ершиться, племянничек, и лучше представь меня супруге.
- Да, Макс, ты прав, - Амбал смотрит ему прямо в глаза, не мигая. - Мы в жопе. Это факт. Эта страна в жопе. Украина глубоко в прямой кишке. Признай это.
Извините меня, мэм, я не вышел из машины, так как эта коняга – с норовом!
- Ну... - в завитках бороды появляется неуверенность.
– Джок Кэмпбелл, старый козел, вы что же прикидываетесь, будто не узнаете меня? Я сделаю из ваших рогов кастаньеты! Уж поверьте мне!
- Нет, ты признай.
Впервые на моей памяти дядюшка смешался и лишь пробормотал в ответ:
- Хорошо, - каждое слово как кровь горлом. - Признаю. Но...
– О, мадам!
- А русские нет. Русские медленно, но ползут к светлому будущему.
Хэйзел, заметив выражение его лица, сразу же переменила тон:
- Понятное дело: у москалюк же алмазы есть, газ и бесконечная гражданская война.
– Мы что же, находимся в режиме инверсии? Извините меня! Я – майор Сэди Липшиц, Корпус Времени, ДОЛ, программа «Повелитель». Я с вами впервые встретилась в Бундоке десять с лишним моих субъективных лет назад. Вы пригласили меня навестить вас, что я и сделала в 2186 году, насколько мне помнится. Вы понимаете поэтому мою реакцию?
- Шо?
– Понимаю. Налицо явная инверсия. Майор, счастлив с вами познакомиться и теперь с надеждой смотрю в будущее!
- Алмазы. В Якутии.
– Нам с вами предстоит веселое времечко в будущем. А теперь я замужем за вашим племянником, а вы… по-прежнему – старый козел! Выползайте из своей дурашливой тележки и поцелуйте меня так, как умеете только вы!
- Алмазы? Да хуй с ними, с алмазами. Всё равно мы в жопе.
Дядюшка поспешно выключил свой мотор и слез на землю. Хэйзел передала мне Пикселя, что спасло ему жизнь. После объятий «старый козел» заметил:
- Хорошо. Признаю. А выход есть?
– Нет, я с вами раньше не встречался. Никогда бы не смог такого забыть!
- Выход? Есть! Пурген!
Хэйзел отпарировала:
- Не понял?
– А я прекрасно помню нашу встречу! Я вообще ничего не забываю.
- Нас надо высрать! Понял?
Господи, как же славно увидеть вас снова, Джок! Вы не меняетесь. Когда состоялось ваше последнее омоложение?
- Нет.