Кавендиш играл роль Рейвена, но был настолько пьян, что у него это плохо получалось. Скай олицетворяла собой «Черного кота», а сам Остин должен был изображать придворного шута из «Бочонка амонтильядо».

Курт внимательно присматривался к гостям, пытаясь определить, что связывает всех этих людей. Неподалеку от него стояла тощая, как скелет, особа женского пола, одетая в покрытый грязью и пятнами крови белый балахон. «Падение дома Ашеров». Еще одна женщина была облачена в длинный халат, покрытый изображениями миниатюрных дымовых труб. «Черт на колокольне». А чуть дальше на стойку бара облокотился человек в костюме обезьяны, который усердно поглощал мартини. «Убийство на улице Морг». Он оживленно разговаривал с огромным жуком, костюм которого был украшен большим человеческим черепом. «Золотой жук». Остин подумал, что у мадам Фошар не только развито чувство юмора, но и совершенно явная склонность к гротеску.

Музыка внезапно прекратилась, и в зале воцарилась тишина. На пороге оружейной комнаты появилась загадочная фигура. Кавендиш попятился назад с бокалом шампанского в руке, с ужасом глядя на дверь.

– Бог мой! – воскликнул он и стал лихорадочно озираться в поисках укрытия. Вслед за ним попятились все остальные гости.

Присутствующие уставились на высокую худощавую женщину, которая выглядела так, будто ее только что вынули из могилы. Ее тело и лицо были в крупных кроваво-красных пятнах, глаза запавшие. Выдержав довольно продолжительную паузу и насладившись произведенным впечатлением, женщина ступила в зал. Гости жались к стенам, а она остановилась посреди комнаты и обвела всех торжествующим взглядом, пристально посмотрев каждому в глаза. Затем медленно пересекла комнату, будто плыла на воздушной подушке, остановилась под огромными эбонитовыми часами и хлопнула в ладоши.

– Прошу любить и жаловать Маску Красной Смерти, – объявила дама сиплым голосом Расин Фошар. – Продолжайте веселиться, друзья мои, но помните… – ее тон неожиданно зазвучал драматически, – что жизнь уходит, когда на нашей грешной земле появляется Красная Смерть!

Синие губы растянулись в зловещей ухмылке. В толпе гостей послышались нервные смешки, затем приглашенные постепенно пришли в себя и вернулись к прежним развлечениям, а слуги стали также энергично выполнять свои непосредственные обязанности.

Остин ожидал, что мадам Фошар станет здороваться с гостями, но хозяйка вдруг направилась к нему, по пути сняв свою зловещую маску.

– Вам идет костюм придворного шута, месье Остин, – сказала она с соблазнительной ухмылкой.

– Благодарю, мадам Фошар. А я никогда еще не видел такого очаровательного костюма.

Мадам Фошар кокетливо вскинула голову.

– Вы неплохо справляетесь с довольно сложным придворным этикетом, – похвалила она и повернулась к Скай: – А из вас, мадемуазель Буше, получилась превосходная Черная Кошка.

– Мерси, мадам. – Скай слегка наклонила голову. – Я постараюсь не съесть ваш замечательный квартет, одетый в костюмы милых серых мышек.

Мадам Фошар долго смотрела на Скай завистливым взглядом женщины, понимающей, что ее время прошло.

– На самом деле они не мыши – крысы. Мне очень хотелось бы предоставить вам гораздо больший выбор костюмов, но, к сожалению, мы ограничены в средствах. Надеюсь, вы не против незавидной роли придворного дурака, мистер Остин?

– Ни в малейшей степени. К тому же придворные шуты в давние времена были единственными людьми, кто мог осмелиться давать советы королям. Лучше играть роль дурака, чем быть им на самом деле.

Мадам Фошар громко рассмеялась и посмотрела в сторону двери, где началось какое-то оживление.

– Хорошо. Я вижу, что к нам прибыл принц Просперо.

На пороге появилась стройная фигура человека в обтягивающих панталонах, пурпурном бархатном камзоле, украшенном золотой каемкой, бархатном берете и черной маске. Заметив мадам Фошар, он быстро направился к ней, почтительно снял берет и низко поклонился хозяйке дома.

– Это был прекрасный выход, маман. Наши гости просто потеряли дар речи, все были ужасно напуганы.

– Так и должно быть, – ответила она. – Я подойду к каждому, после того как закончу разговор с мистером Остином.

Эмиль низко поклонился матери, отвесил такой же поклон Скай и только после этого удалился.

– У вас чрезвычайно интересные друзья, – сказал Остин, оглядывая гостей. – Неужели все они ваши соседи?

– Напротив, это последние представители могущественных родов, которые когда-то производили оружие и продавали его всему миру. В этом зале собрались наследники огромных состояний, которые сделаны на производстве смерти. Их давние предки делали копья и стрелы, которые приносили несчастья многим людям, неоднократно опустошали Европу и сеяли смерть далеко за ее пределами. Позже они стали производить более мощное оружие, разрушавшее целые города. Вам выпала большая честь лицезреть августейшую компанию.

– Надеюсь, вы не очень обидитесь, если я признаюсь, что у меня сложилось далеко не лучшее мнение об этой компании?

Мадам Фошар ответила заразительным смехом:

– Разумеется, нет, я не могу обвинять вас в этом. Вех эти выскочки и болтливые идиоты являются вырождающимися европейскими отбросами, они живут за счет богатств, накопленных потом и кровью далеких предков. Их, некогда могущественные компании и картели превратились в жалкие корпорации, торгующие на Нью-Йоркской фондовой бирже.

– А как же лорд Кавендиш? – спросил Остин.

– Еще более жалок, чем остальные, – у него не осталось ровным счетом ничего, кроме громкого имени. Его семья когда-то владела секретом штамповочной стали… пока наши предки не выкрали его.

– А что вы скажете насчет рода Фошаров? – продолжал допытываться Остин. – У вас есть иммунитет против вырождения и деградации?

– Нет, от вырождения не застрахован никто, даже представители нашего семейства. Именно поэтому я намерена контролировать компанию «Спиар индастриз» до конца своей жизни.

– Но никто не вечен, – заметила Скай.

– Что вы сказали? – переспросила мадам Фошар и резко повернулась, обдав Скай ледяным взглядом.

Замечание Скай было столь банальным, что ее поразила явно неадекватная реакция хозяйки замка.

– Я просто хотела сказать, что все мы смертны.

В глазах Расин блеснули гневные искры и мгновенно погасли.

– Верно, но некоторые из нас более смертны, чем остальные! Род Фошаров будет процветать еще многие десятилетия, а может, и века. Вы еще вспомните мои слова А сейчас, простите великодушно, я должна пообщаться с другими гостями. Скоро подадут ужин.

Она снова надела на лицо маску и направилась к стоявшему неподалеку сыну.

Скай потрясла реакция пожилой леди.

Что она хотела этим сказать?

– Мадам Фошар слишком близко к сердцу принимает слова о своей старости. Впрочем, я не виню ее за это. Когда-то она была очень красива, да и сейчас не оставляет меня равнодушным.

– Ну, если тебе хочется заняться любовью с живым трупом, – заявила Скай и обиженно задрала подбородок.

Остин довольно улыбнулся:

– Похоже, у кошечки есть коготки.

– Да, и к тому же настолько острые, что я хочу использовать их против этой старой клячи! Не понимаю, почему ты так взволнован. Лично на меня все это сборище навевает смертельную скуку!

Остин молча наблюдал за тем, как в комнату вошли еще несколько слуг, рассредоточились по комнате и заблокировали все входы и выходы. Их было не меньше дюжины, и все были крепкими, хорошо натренированными парнями.

– Потерпи чуть-чуть, – прошептал Остин. – У меня такое чувство, что настоящая вечеринка только начинается.

Глава 22

Кавендиш напился в стельку. Толстый англичанин сдвинул клюв своей маски на макушку, чтобы он не мешал ему беспрестанно поглощать вино, и едва держался на ногах, переходя от одного официанта к другому. При этом он сметал с подносов все экзотические блюда, начиная с дичи и кончая великолепным жареным мясом дикого кабана. Остин из деликатности положил себе немного еды, выпил совсем немного вина и посоветовал Скай сделать то же самое. Оба решили сохранить трезвые головы на тот случай, если придется искать выход из неприятного положения.

Как только со столов убрали последние остатки десерта, Кавендиш с трудом встал со стула и постучал ложкой по своему бокалу. Гости мгновенно притихли и повернулись к нему. Толстяк поднял наполненный вином бокал и сказал заплетающимся языком:

– Я хотел бы предложить тост за нашу хозяйку и ее сына.

– Браво, браво, – дружно поддержали его основательно захмелевшие гости, поднимая бокалы.

Воодушевленный такой поддержкой, Кавендиш широко ухмыльнулся.

– Как известно большинству из вас, родословные семей Кавендиш и Фошар уходят в далекое прошлое. Мы также знаем, как Фошары… э-э-э… позаимствовали у Кавендишей технологию изготовления штамповочной стали и начали производить ее в массовом масштабе, обеспечив тем самым собственное благополучие, в то время как мой род стал потихоньку хиреть.

– Превратности войны, – заметил человек в маске обезьяны.

– Предлагаю всем за это выпить, – заключил Кавендиш и сделал большой глоток из бокала. – К несчастью или к счастью, учитывая известную склонность Фошаров к фатальным инцидентам, представители моего рода никогда не стремились связывать себя брачными узами с этим семейством.

– А это уже превратности любви, – заметила женщина с колокольчиками, нашитыми на костюме. Гости захохотали в знак одобрения.

Кавендиш подождал, когда прекратится смех, и продолжил:

– Сомневаюсь, чтобы в этом доме хоть когда-нибудь произносилось слово «любовь», однако каждый человек может и должен кого-то любить. Сколько известных кланов могут похвастаться тем, что они собственноручно начали войну с целью покончить со всеми войнами?

В комнате воцарилась мертвая тишина. Все взгляды устремились в сторону побелевшей от гнева мадам Фошар, которая сидела во главе стола вместе со своим сыном. Она продолжала скалиться, слушая речь пьяного лорда, но в ее глазах Остин видел те же самые искры ненависти, которые совсем недавно проявились в беседе со Скай. когда та напомнила ей о неизбежности смерти.

– Месье Кавендиш льстит нам, но он все же преувеличивает влияние семьи Фошар, – произнесла она ледяным тоном. – Для той войны было много других причин, к примеру алчность, глупость и ненависть. Здесь есть немало людей, которые тоже приложили руку к ее развязыванию. Они так или иначе подталкивали свои правительства к войне и нажили на этом огромные состояния. Однако Кавендиша не смутила реплика хозяйки. – Надо брать кредиты, пока их дают, моя дорогая Расин. Это верно, мы вооружали людей, покупали газеты и подкупали политиков, которые подталкивали мир к войне, но именно представители семейства Фошаров, с их неизбывной мудростью, хорошо заплатили за убийство эрцгерцога Франца-Фердинанда, ввергнув тем самым мир в мировую войну. Нам всем хорошо известны слухи о том, что Жюль Фошар пытался предотвратить роковое убийство и поэтому так быстро покинул сей грешный мир.

– Месье Кавендиш, – вспыхнула мадам Фошар, в дрогнувшем голосе которой отчетливо слышались нотки предупреждения. Но того уже невозможно было остановить.

– Но многие еще не знают, – выкрикнул он, – что семейство Фошаров щедро финансировало одного австрийского ефрейтора, поддерживая таким образом его политическое восхождение! Многие люди еще не догадываются, что именно эта семейка долго и настойчиво натравливала империалистическую Японию против Соединенных Штатов и в конце концов вынудила японцев напасть на США! – Он сделал паузу и отпил еще вина. – Однако на самом деле все оказалось более сложным, чем вы себе представляли, и вскоре ситуация вышла из-под вашего контроля. В конечном итоге ваши заводы с тысячами рабов были уничтожены. Но таковы, как кто-то здесь удачно выразился, всего лишь превратности войны.

Напряжение в оружейной комнате достигло высшей точки и стало просто невыносимым.

Мадам Фошар резко сорвала с себя маску, ее покрасневшее от гнева и злобы лицо выглядело еще страшнее, чем Маска Красной Смерти. В этот момент Остин был абсолютно уверен: если бы хозяйка замка обладала даром телекинеза, то по ее воле все оружие в этой комнате сорвалось бы со стендов и разрубило Кавендиша на мелкие кусочки.

Кто-то из гостей не выдержал напряжения и первым нарушил тишину:

– Кавендиш, сядьте, пожалуйста, вы и так наговорили много лишнего.

Только сейчас Кавендиш обратил внимание на хозяйку дома, взгляд которой не предвещал ему ничего хорошего. Англичанин побледнел, вдруг осознав, каких гадостей наговорил этой злопамятной и могущественной особе в присутствии многочисленных гостей. Только сейчас в его замутненное алкоголем сознание проникла тревога. Глупая ухмылка на его толстых губах мгновенно исчезла, а сам он стал вянуть, как сорванный цветок под лучами палящего солнца. Толстяк медленно осел на стул и затих с таким грустным видом, будто его окатили ледяной водой.

А мадам Фошар поднялась со стула, как кобра, приготовившаяся к броску, и подняла свой бокал.

– Merci.[16] A сейчас я хочу предложить тост за некогда славный и могущественный, но сейчас уже покойный дом Кавендишей.

Багровое лицо англичанина стало мертвенно-бледным. Он невнятно пролепетал слова благодарности и тут же добавил:

– Вы должны извинить меня, я чувствую себя не очень хорошо. Боюсь, приступ несварения желудка.

После этих слов толстяк медленно встал, поплелся к выходу нетвердой походкой и исчез за дверью.

Мадам Фошар многозначительно посмотрела на сына:

– Пожалуйста, присмотри за нашим гостем. Мне бы очень не хотелось, чтобы он свалился в ров с водой.

Шутливая фраза немножко разрядила напряженную обстановку в комнате, и через некоторое время возобновились разговоры, смех и шум. А Остина сказанное ничуть не успокоило. Увидев, как Кавендиш покидает оружейную комнату, он подумал, что этот толстяк тем самым подписал себе смертный приговор.

– Что происходит? – недоуменно спросила Скай.

– Фошары не привыкли, когда на публике выворачивают их грязное белье, тем более в присутствии столь важных гостей.

Остин видел, как мадам Фошар наклонилась к сыну и что-то прошептала тому на ухо. Эмиль улыбнулся, встал из-за стола и вышел из комнаты в сопровождении Марселя. Он вернулся минут через десять, когда официанты уже подавали бренди, и без угрюмого слуги. Подойдя к матери, наклонился, что-то сказал, при этом бросив косой взгляд в сторону Остина и Скай. Мадам Фошар молча кивнула головой, сохраняя на лице маску полного равнодушия. Эпизод был очень коротким, но Остин сделал соответствующие выводы. Он по губам Эмиля прочитал, что после Кавендиша смертный приговор был вынесен ему и его спутнице.

Через несколько минут в комнату с чувством выполненного долга вернулся Марсель. Едва слуга появился на пороге, Эмиль вскочил со стула и хлопнул в ладоши:

– Дамы и господа, Маска Красной Смерти и принц Просперо подготовили для вас незабываемое развлечение, которое достойно завершит сегодняшний праздник.

Он сделал знак одному из слуг, который зажег факел от горящей свечи, и передал его Эмилю. Соблюдая все правила церемониального обряда, Эмиль достал ключ с изображением черепа и направился в дальний конец оружейной комнаты. Там он остановился перед деревянной дверью, на которой были изображены череп и кости, и сунул ключ в замочную скважину. Дверь медленно отворилась, и в комнату ворвался затхлый воздух сырого подземелья.

– Если не испугаетесь, прошу следовать за мной, – торжественно объявил он со зловещей ухмылкой на губах. Не дожидаясь ответа, шагнул через порог и исчез в темном помещении.

Нервно хихикая, гости стали с шумом подниматься из-за стола, не оставляя при этом свои бокалы с вином. Вереница медленно потянулась к темному входу. Остин схватил локоть Скай и сжал, удерживая от дурного примера.

– Сделай вид, что ты ужасно пьяна и не можешь подняться с места, – сказал он ей на ухо.

– Мне действительно хочется напиться, – грустно ответила она. – Merde,[17] к нам идет эта жуткая тварь.

Мадам Фошар грациозно подошла к ним и натянуто улыбнулась:

– Маска Красной Смерти должна немного отдохнуть. Очень сожалею, месье Остин, что не успела познакомиться с вами поближе.

– Я тоже, мадам, – ответил Остин с легким поклоном. – Сэр Кавендиш произнес очень забавный тост, – добавил он, нарочито растягивая слова.

– Великосветские семьи часто являются объектом всевозможных слухов и домыслов, – холодно отозвалась хозяйка и повернулась к Скай: – Бал-маскарад подошел к концу. Полагаю, сейчас вы должны признать, что в ваших руках находится драгоценная реликвия нашей семьи.

– Что вы имеете в виду?

– Не надо дурачить меня, дорогая, я ведь знаю, что наш шлем находится у вас.

– Значит, это вы подослали того ужасного человека?

– Себастьяна? О нет, это верный пес моего сына. Если вас это может хоть как-то утешить, то могу признаться: глупец будет уничтожен за все свои непростительные ошибки. Впрочем, ничего страшного, мы все равно заставим вас сказать, где находится наша собственность. Что же до вас, месье Остин, я должна попрощаться с вами.

– До скорой встречи, – хитро улыбнулся тот, покачивая головой.

Она посмотрела на него с неизбывной грустью:

– Разумеется, до скорой встречи.

Мадам Фошар резко повернулась и направилась к двери в сопровождении целой армии слуг и охранников. Марсель, стоявший неподалеку, подошел к ним сразу же после того, как удалилась хозяйка дома.

– Месье Эмиль будет чрезвычайно разочарован, – сообщил он с едкой ухмылкой профессионального гангстера, – если вы пропустите шоу, которое он подготовил специально для вас.

– Мы не позволим себе этого ни за что на свете, – примерно такой же ухмылкой ответил ему Остин.

Марсель зажег еще один факел и показал им рукой на мощную деревянную дверь. Вся процессия спускалась вниз по короткой каменной лестнице до прохода шириной около шести футов. По мере спуска в чрево старинного замка смех и разговоры постепенно затихли, и воцарилась мертвая тишина. Было такое впечатление, что люди спустились в преисподнюю, где вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего. Впечатление усилилось, когда они оказались в длинном тоннеле с небольшими нишами, в которых отчетливо виднелись потемневшие человеческие кости. Эмиль остановился перед одной из полок, взял наугад первый попавшийся череп и высоко поднял его над своей головой. На гостей уставились пустые глазницы, будто насме хающиеся над чрезмерной доверчивостью этих странных людей в странных костюмах.

– Добро пожаловать в катакомбы шато Фошар, – торжественно объявил Эмиль с повадками многоопытного гида Диснейленда. – Прошу познакомиться с одним из моих предков. Извините, если он покажется вам несколько смущенным. Дело в том, что он не часто видит столь многочисленных гостей в своих покоях.

Он швырнул череп в нишу, где тот занял свое место наряду с другими костями, и быстро зашагал вперед, показывая гостям, что те не должны отставать от него, если не хотят пропустить настоящее шоу. Вскоре тоннель закончился анфиладой больших и совершенно пустых помещений, которые, по словам Эмиля, когда-то служили пыточными камерами. В каждой были установлены жаровни, которые переливались в тусклом свете факелов. И только минуту спустя гости разглядели восковые фигуры людей, отсвечивающие странным желтоватым светом. Бледные лица были исполнены настолько искусно, что никто бы не удивился, если бы они вдруг стали двигаться. В одной из комнат огромная обезьяна удерживала какую-то женщину в дымовой трубе. В другой комнате какой-то мужчина выкапывал себя из могилы. И все комнаты так или иначе были заполнены образами из ужасающих рассказов Эдгара По.

Эмиль подошел к Остину и впился в него злобным взглядом, который вполне соответствовал окружающей обстановке.

– Ну, месье Остин, как вам мое шоу?

– Не видел ничего более интересного с тех пор, как посетил Музей восковых фигур мадам Тюссо.

– Вы льстите мне. Браво! Но это не все. Самое интересное еще впереди.

Эмиль продолжил путь, пока не вошел в пещеру, в которой все слабо освещенные предметы так или иначе напоминали о жертвах беспощадной Красной Смерти. В центре помещения на полу была круглая яма, над ней медленно раскачивался маятник с острыми блестящими ножами. На дне ямы виднелась какая-то черная птица, вокруг которой копошилась стая прожорливых крыс. Это была сцена из рассказа Э. По «Колодец и маятник», в котором рассказывалось о жертве испанской инквизиции. Только на сей раз в колодце была не просто жертва, а тучное тело лорда Кавендиша, – англичанин был привязан к столу крепкими ремнями.

– Вы, вероятно, обратили внимание на небольшие изменения в этой сцене, – прокомментировал Эмиль, ехидно ухмыляясь. – Крысы, которые копошатся вокруг мертвого тела птицы, самые что ни на есть настоящие. Впрочем, то же самое можно сказать и о жертве. Мистер Кавендиш – хороший парень, как любят говорить англичане, поэтому он любезно согласился принять самое активное участие в нашем шоу.

Пока Эмиль наслаждался слабыми аплодисментами гостей, Кавендиш отчаянно задергал конечностями, пытаясь освободиться от ремней.

Маятник опускался все ниже и ниже, пока до тела несчастного английского лорда не осталось несколько дюймов.

– Его сейчас убьют! – не выдержала какая-то женщина.

– И не просто убьют – из него получится неплохая нарезка, – отозвался Эмиль с каким-то нездоровым возбуждением, а потом понизил голос до таинственного шепота-. – Думаю, на самом деле лорд Кавендиш представляет собой огромный кусок мяса, не более. Не волнуйтесь, друзья мои, лезвие этого маятника сделано из дерева. Неужели вы думаете, что мы можем раскромсать нашего гостя на мелкие кусочки? Впрочем, если вас это сильно напрягает…

Он щелкнул пальцами, и огромный маятник медленно остановился. Кавендиш сделал несколько конвульсивных движений и замер.

Эмиль повел гостей в последнюю темницу, которая показалась им самой страшной, хотя в ней не было никаких ужасных сцен. Стены камеры были покрыты черным бархатом, который скрадывал слабый свет, отчего настроение у всех присутствующих стало еще более подавленным. Поэтому, когда Эмиль торжественно объявил, что через минуту все покинут мрачное подземелье, гости облегченно вздохнули. Однако когда Остин и Скай уже было направились вслед за остальными к выходу, Эмиль преградил им путь.

Остин наткнулся на него, сделал реверанс с видом изрядно подвыпившего человека и показал на проход: – Только после вас. Гастон.

Эмиль отбросил свои ужимки принца Просперо, и его голос вновь стал деловым, холодным, как застывшая на морозе сталь.

– Пока Марсель будет выводить наших гостей на поверхность, я хотел бы показать вам и вашей леди одну интересную вещь, – сказал он, отбрасывая край бархатного покрывала, которым были задрапированы стены последней камеры. В стене между большими камнями открылась узкая расселина.

Остин удивленно моргнул.

– Что это? Часть вашего шоу?

– Да, – кивнул Эмиль и сдержанно улыбнулся. – Часть нашего шоу. – С этими словами он вынул из кармана пистолет и направил его на Остина.

Тот какое-то время смотрел на оружие, а потом громко рассмеялся.

– Вот так шоу, – сказал он и покачал головой, отчего на шутовском колпаке звонко зазвенели бубенцы.

Подчиняясь воле хозяина, он протиснулся в узкую щель, Скай последовала за ним, а замыкал процессию Эмиль. Они стали спускаться вниз по каменной лестнице. Температура воздуха стала быстро падать, запахло каким-то болотом. Крупные капли воды с шумом падали с потолка подземного хода на влажный пол. Они спускались до тех пор, пока Эмиль не приказал остановиться на небольшой площадке пяти футов шириной, которая была вырублена в стене.

Оказавшись в пещере, Эмиль воткнул факел в какое-то углубление в стене и резким движением сбросил покрывало с груды кирпичей, рядом с которыми стояли ведро и лопата с короткой ручкой. Потом сунул руку в небольшую нишу и извлек бутылку, поверхность которой была покрыта толстым слоем пыли и паутины. Бутылка была закупорена темной пробкой, но Эмиль вытащил ее зубами, после чего протянул сосуд Остину.

– Пейте.

Тот долго смотрел на бутылку.

– Может быть, стоит немного подержать ее открытой, чтобы вышли скопившиеся винные пары?

– Они уже давно вышли за последние несколько столетий, – холодно ответил Фошар и покачал пистолетом. – Пейте.

Остин глупо ухмыльнулся, будто увидел перед собой игрушку, а не оружие, и поднес бутылку к губам. Несколько темных капель потекли по его подбородку, и он смахнул их тыльной стороной ладони. Через секунду он вернул бутылку Эмилю, но тот решительно взмахнул рукой:

– Нет-нет, благодарю вас, я предпочитаю не терять контроль над сознанием.

– Что?

– Вы доставили нам массу неприятностей, месье Остин, – откровенно признался Эмиль. – Маман приказала мне избавиться от вас наиболее приемлемым способом, что я сейчас и делаю. Вы ведь знаете, хороший сын всегда должен слушаться своей матери. Себастьян, поздоровайся еще раз с мадемуазель Буше.

Из тени вынырнула крупная фигура слуги с бледным в свете факела лицом, это был тот краснорожий, которого Остин окрестил «мясником». Его правая рука была на перевязи.

– Мне кажется, вы уже знакомы с Себастьяном, – шутливым тоном сказал Эмиль. – У него для вас небольшой подарок, мадемуазель.

Себастьян швырнул к ногам Скай стрелу из арбалета:

– Это ваше.

– Что здесь происходит? – спросил Остин.

– В этом вине содержится сильнодействующее вещество паралитического свойства, – спокойно пояснил Эмиль. – Через несколько минут вы будете полностью обездвижены, хотя все остальные чувства будут функционировать нормально, а потом сами увидите, что произойдет. – Он вынул из кармана наручники и позвенел ими перед носом Остина. – Может быть, я отпущу вас, если вы громко попросите: «Ради всемилостивого Господа Бога, пощадите».

– Вы негодяй, – сказал Остин и прижался спиной к стене, будто действительно теряя способность стоять. При этом он искоса посматривал на лежавшую неподалеку стрелу из арбалета.

Когда появился Себастьян, Скай тихо вскрикнула и даже прикусила губы от страха, но потом, увидев обессилевшего Остина, ринулась на Эмиля и схватила его за руку, в которой был пистолет. В это время сзади на женщину набросился Себастьян, обхватил ее за шею и стал душить. Хотя он действовал одной рукой, хватка была настолько мощной, что Скай стала задыхаться.

В этот момент Остин мгновенно выпрямился и, схватив тяжелую бутылку с вином, нанес сокрушительный удар по голове Себастьяна. Бутылка разлетелась на мелкие кусочки, обдав негодяя брызгами с ног до головы. Себастьян замер на мгновение, потом отпустил Скай, которая тут же опустилась на влажный пол пещеры. В его глазах застыло удивление, которое быстро сменилось гримасой боли, после чего убийца рухнул на пол, как ствол огромного дерева.

Эмиль сделал шаг назад, чтобы не наткнуться на распростертое тело слуги, и направил на Остина пистолет. Тот мгновенно бросился вперед и попытался перехватить руку Эмиля, но в этот момент прогремел оглушительный выстрел. Пуля врезалась в стену в нескольких дюймах от лица Остина. Осколки камня впились в его щеку, а сам он был на какое-то мгновение ослеплен вспышкой. Покачнувшись вперед, Остин наткнулся на груду камней и упал на колени. Фошар отскочил в сторону и снова прицелился.

– Очень жаль, что вы не умрете той смертью, которую я для вас приготовил, – злобно прошипел он. – Раз уж вы оказались на коленях, то почему бы вам не попросить меня о пощаде?

– Как-нибудь в другой раз, – тихо произнес Остин, шаря рукой по полу в поисках стрелы от арбалета. К счастью, она оказалась рядом. Схватив стрелу, Остин размахнулся и изо всей силы ударил острием в ногу Фошара. Стрела легко прошила тонкую кожу обуви, Эмиль издал душераздирающий вопль, гулко отозвавшийся в длинных коридорах подземелья.

К этому времени Остин успел вскочить и прижать Эмиля к сырой стене. Как следует прицелившись, он нанес сокрушительный удар кулаком, вложив в него всю массу тела. Удар был настолько сильным, что голова Фошара чуть было не отделилась от туловища. Мерзавец уронил пистолет на землю, потом обмяк и упал на пол рядом со своим преданным слугой. Остин бросился на помощь Скай и помог ей встать на ноги. Она хрипло дышала и жадно хватала ртом воздух, держась обеими руками за горло. Убедившись, что с ней все в порядке, Остин наклонился над Себастьяном.

– Он выглядит так, будто всю его рожу залило вином.

– Эмиль сказал, что это вино было отравлено, как же тебе…

– Я не пил его, просто пролил несколько капель, чтобы обмануть Фошара. Такое старое вино, наверное, давным-давно превратилось в уксус.

Остин схватил Эмиля за ноги и оттащил поглубже в пещеру. Потом подобрал наручники и защелкнул их на Руке Фошара, приковав его к замурованному в стене чугунному кольцу. После этого снял свой шутовской колпак и натянул его на уши Эмиля со словами: «Во имя милостивого Господа!»

Остин выдернул из стены факел, и они пошли по тоннелю. Несмотря на выпитое вино, он отлично помнил каждый шаг. Вскоре они вернулись в последнюю тюремную камеру, а через несколько шагов наткнулись на безжизненное тело Кавендиша. Пухлое лицо англичанина застыло от непереносимого ужаса.

Остин приложил палец к его шее, но пульса не почувствовал.

– Он мертв.

– Не понимаю, – сказала Скай. – Нет ни капли крови.

Остин провел пальцем по лезвию маятника, которое касалось волосатой груди Кавендиша. Похоже, что Фошар сказал правду: лезвие действительно было сделано из дерева. Но, судя по всему, Фошар не захотел поделиться с Кавендишем своей шуткой.

– Полагаю, наш несчастный приятель лорд Кавендиш умер от страха. Ладно, пошли отсюда, мы все равно уже ничем не сможем помочь ему.

Они быстро стали подниматься по скользкой каменной лестнице. Вскоре они смогли вдохнуть приятный свежий воздух, которого так не хватало в этом жутком подземелье. Подошли к какой-то двери и, открыв ее, оказались во дворе замка, откуда все еще доносились веселые голоса и громкий смех гостей, застрявших перед железной решеткой.

Медленно продвигаясь вперед и пошатываясь, как пьяные, Остин и Скай присоединились к остальным гостям, на какое-то время смешались с ними, а потом прошли через ворота и вышли во двор по каменному мосту. Перед замком выстроился длинный ряд автомобилей, которые уже ждали своих хозяев, весело прощавшихся друг с другом. Еще через несколько минут все уехали, а во дворе остались только Остин и Скай. В этот момент из-за угла появился еще один автомобиль. Оба облегченно вздохнули, узнав «роллс-ройс» Дарнье. Водитель, должно быть, подумал, что этот автомобиль принадлежит кому-то из гостей. Остин подошел к машине и открыл дверцу для Скай. В этот момент позади раздался громкий крик. Он обернулся и увидел, что по мосту бежит Марсель и что-то кричит по-французски, отчаянно размахивая руками. Слуга, который доставил их машину, услышал предупреждающий вопль и встал между Остином и автомобилем, лихорадоч-220 но шаря рукой под униформой.

Не долго думая, Остин ударил его под дых, потом крикнул Скай, чтобы та поскорее села в автомобиль. Сам же он быстро захлопнул дверцу, еще раз ударил слугу в челюсть, обежал автомобиль, сел на водительское место и нажал на газ «роллс-ройс» взвизгнул шинами, резко развернулся на стоянке, рассыпав вокруг себя сноп гравия, и помчался мимо фонтана к воротам. В этот момент Остин краем глаза уловил слева от себя какое-то движение. Кто-то бежал к машине со стороны замка. Он резко вывернул руль и рванул в противоположном направлении, но снова наткнулся на охранника, который уже целился в него из пистолета.

Остин нагнулся, сунув голову под рулевое колесо, и еще сильнее нажал на педаль газа. Только по звуку глухого удара он понял, что сбил охранника, и тот всей своей массой обрушился на ветровое стекло, после чего свалился на землю. К счастью, стекло выдержало удар, только покрылось тонкой паутиной трещин. Вокруг послышались выстрелы. Боковое стекло со стороны пассажира рассыпалось на кусочки, но Остина уже ничто не могло остановить. Резко вывернув руль вправо, он снова сбил какого-то охранника. В этот момент яркая вспышка ослепила его. Тем не менее Остин продолжал давить на газ, думая, что едет к выходу с территории замка. На самом деле в этой суматохе он потерял ориентацию. Мощный «роллс-ройс» вырулил к ограде, пробил решетку, пролетел над рвом и грохнулся в воду, взорвав вокруг себя сноп брызг. Мгновенно сработала воздушная подушка, и Остин, отчаянно отталкивая ее от лица, почувствовал, что салон быстро заполняется водой. Пули продолжали вонзаться в крышу машины, но вода замедлила их движение. Остин наклонился над приборной доской и вдохнул. Через мгновение автомобиль полностью скрылся под водой.

Глава 23

Длинный нос «роллс-ройса» вошел в воду, как субмарина при экстренном погружении, и через несколько секунд уткнулся в толстый слой грязи и мусора, скопившихся на дне канала за многие века. Остин с трудом выбрался из-под рулевого колеса и перелез на заднее сиденье, где было больше места. Ощупывая руками все вокруг, он наткнулся на мягкое тело Скай и потянул ее на себя. В ответ она сжала его руку, давая понять, что пока цела. Одновременно она подтолкнула его вверх, где под крышей машины остался небольшой воздушный пузырь Остин выплюнул попавшую в рот грязную воду и сделал пару вдохов.

– Ты слышишь меня?

Последовавшее бульканье было похоже на «да».

Вода медленно подбиралась к его подбородку, подсказывая, что промедление смерти подобно. Остин поднял голову, прижавшись к шершавой поверхности крыши, и поспешил проинструктировать Скай.

– Никакой паники. Не отставай от меня ни на шаг. Если начнешь задыхаться, сожми мою руку. Поняла?

Снова послышалось бульканье.

– А сейчас сделай три глубоких вдоха, после третьего задержи дыхание.

Одновременно набрав в легкие побольше воздуха, практически полностью использовав весь его запас в воздушном мешке, они стали быстро двигаться. Остин нащупал ручку, поднажал плечом, и дверца машины с трудом распахнулась, выпуская пленников. Остин выплыл первым и потащил за собой Скай. Вода в канале казалась снизу зеленой от многочисленных фонарей и факелов на берегу. Остин знал, что, как только они появятся на поверхности, в них тут же вопьются десятки пуль, поэтому крепко сжал руку Скай и отчаянно поплыл в сторону, подальше от предательских огоньков, мерцающих на поверхности воды.

Не успели они проплыть и нескольких ярдов, как Скай сжала его руку. Остин ответил ей тем же и продолжал двигаться вперед. Скай снова сжала ему руку, давая понять, что задыхается. Остин огляделся, а потом потащил ее в темное место. Наклонив голову, он осторожно высунулся из воды, стараясь, чтобы на поверхности были только его ухо и один глаз. Марсель и его банда палили из пистолетов по пузырькам воздуха, которые поднимались на поверхность из затонувшей машины. Остин подтолкнул Скай к себе, и она вынырнула из воды, как пробка. Позволив ей сделать несколько глубоких вдохов, он снова погрузил ее под воду.

Они поплыли под водой, время от времени выныривая на поверхность, чтобы наполнить легкие воздухом. Но и Марсель не стоял на месте. Он решил расширить зону поиска и на всякий случай прочесать весь канал. Зеленые огоньки стали быстро догонять беглецов, угрожая обнаружить. Остин подплыл к стене замка и, ощупывая одной рукой скользкие камни фундамента, стал продвигаться вдоль стены. Вскоре они свернули за угол и укрылись под большим каменным выступом.

– Сколько еще нам плыть? – тихо спросила Скай, едва выговаривая слова. Она глубоко дышала и не скрывала своей ярости по поводу случившегося.

– Еще одно погружение, – успокоил ее Остин. – А потом постараемся выбраться из этого вонючего рва.

Скай выругалась по-французски. Остин схватил молодую женщину за руку и потащил за собой под воду. Они переплыли канал и вынырнули на противоположной стороне, где берег был покрыт густым кустарником. Остин отпустил Скай, протянул вверх руку и, ухватившись за ветку, подтянулся, преодолевая высокий каменный берег, как альпинист, который взбирается на вершину скалы. Перевалившись через камни на травянистую поверхность, он опустил обе руки вниз и вытащил Скай. Не успели они как следует отдышаться, как кусты осветил яркий луч фонаря. Остин перекатился под большой куст и потащил за собой Скай, но было уже поздно. Послышались громкие голоса охранников и топот ног. Их засекли. Преследователи бросились толпой на другую сторону канала. К счастью, они перестали палить из пистолетов, опасаясь перестрелять друг друга в кромешной тьме. Единственным спасением для Остина и Скай был темный лес, окружавший замок со всех сторон. Они бросились к деревьям, не разбирая пути, но через несколько секунд Остин заметил на земле серую полоску. Это была посыпанная гравием дорожка, которая вела от замка в лесную чащу. Конечно, обессилевшие во время плавания да еще в мокрой одежде, они не могли поставить олимпийский рекорд по бегу на длинную дистанцию, но чувство опасности и страх перед бандой Марселя придавали сил. Беглецы неслись в лес, не чувствуя под собой ног.

Позади слышались разъяренные голоса преследователей, но поначалу было трудно понять, пустились ли они в погоню, или решили оставить их в покое. Дорожка привела к развилке, где соединялись еще три тропинки.

– Куда теперь? – растерянно спросила Скай.

Выбор был ограничен, голоса быстро приближались.

– Прямо, – выпалил Остин и бросился вперед, увлекая за собой спутницу. По пути он вглядывался в окружающий лес, надеясь увидеть хоть какую-то прогалину, но вокруг стояла плотная стена деревьев и непроходимого кустарника. Затем лес вдруг закончился, и тропинка вывела их на небольшую поляну с очередной развилкой. Правда, на этот раз дорожек было только две. Остин припустил по одной из них, потом вернулся и сделал несколько шагов по второй. Обе тропинки были отгорожены высоким, как стена замка, забором.

– У-гу, – неуверенно промычал он.

– Что значит «у-гу»?

– Думаю, мы оказались в садовом лабиринте, который приведет нас в тупик…

Скай оглянулась назад.

– О merde![18] – выругалась она. – Что же теперь делать?

– К сожалению, у нас нет лабораторной крысы, которая помогла бы проверить каждую из этих дорожек, поэтому я предлагаю двигаться по любой. Рано или поздно куда-нибудь выйдем.

Поскольку им было совершенно безразлично, по какой дорожке продолжать свой путь, они побежали по левой тропинке, мимо высокого забора. И вскоре оказались у новой развилки. Остин подумал, что этот лабиринт не сулит им ничего хорошего. Так можно было часами бежать по кругу, ни на шаг не удаляясь от замка и преследователей.

По звуку голосов было слышно, что люди Марселя уже в лабиринте. Несколько раз Остин и Скай останавливались, переводя дыхание, но голоса преследователей доносились с другой стороны, и они снова бежали вперед, не представляя, куда их выведет тропа. Однажды они оказались рядом с охранниками, и их разделяла только стена непроходимого кустарника.

Остин знал, что Марсель может вызвать подмогу, и тогда их поимка станет лишь делом времени. Они никак не могли оторваться от преследователей в этом заколдованном лабиринте, и выйти из него они тоже не могли – их наверняка стерегли.

– Проклятие!

В этот момент он споткнулся о какой-то твердый предмет с веревкой и, отчаянно чертыхаясь, опустился на колени, чтобы выпутаться. И тут его гнев мгновенно сменился радостью: это была деревянная лестница, оставленная здесь, вероятно, беспечным садовником.

Не долго думая, Остин поднял лестницу, приставил к высокому забору и быстро взобрался наверх. Там он лег лицом вниз, чувствуя, как острые шипы впились в его живот. Забор закачался, но все же выдержал его вес. Сверху было видно, как факелы и фонари обступают их с разных сторон. Он наклонился вниз и тихо сказал Скай, чтобы она быстро поднималась к нему. Через минуту оба улеглись на вершине стены и подняли с собой лестницу. Сделали это своевременно – внизу как раз послышались топот ног, глухие проклятия и тяжелое дыхание преследователей.

Когда голоса стихли, Остин посмотрел на противоположную стену, взял лестницу и осторожно перекинул ее, образовав таким образом не очень устойчивый, но все же спасительный мостик. Он сумел проползти по лестнице на противоположную стену и сделал знак рукой, чтобы Скай следовала за ним. Через минуту они перебрались на третью стену. Наконец-то перед ними показалась прямая дорожка, которая могла вывести их из этого проклятого лабиринта. Осталось преодолеть еще несколько высоких заборов, и они могли выбраться из тупика. Руки и ноги были разодраны в кровь, но они не чувствовали боли.

Через некоторое время впереди показалась темная полоса леса, до которого было рукой подать. Но в этот момент со стороны замка послышался громкий шум вертолета. Аппарат летел низко над лабиринтом и ярко освещал двумя мощными прожекторами все пространство внизу. Остин попытался быстро перекинуть лестницу на другую стену, но в спешке промахнулся, не рассчитав расстояние, и рухнул на гравий вместе с лестницей. Быстро вскочив на ноги, он снова приставил лестницу к стене и мигом взлетел на нее, но, конечно, потерял при этом драгоценное время. Вертолет был уже рядом, освещая все вокруг. Остин перебрался на последнюю стену и обернулся, чтобы помочь Скай. Она поскользнулась и чуть было не упала, но Остин успел подхватить ее и вытащить на стенку.

А вертолет был уже рядом.

Остин опустил лестницу вниз с последнего препятствия, и Скай, как ловкая обезьянка, стала быстро спускаться. Он последовал за ней, почти наступая ногами на ее пальцы. Спрыгнув на землю, беглецы мгновенно спрятали лестницу у стены и сами прижались к ней на земле.

Вертолет с грохотом пролетел над их головами. Он был так низко, что их обдало горячим воздухом. Машина, сделав разворот, снова полетела над лабиринтом, шаря по нему лучами прожекторов. Остин помог Скай встать на ноги, и они припустили по вымощенной гравием дорожке, потом свернули на узкую тропинку и помчались в лес. не зная толком, куда бегут и что их там ждет, но радостные, что наконец-то удалось вырваться из лабиринта.

Через несколько минут они оказались на опушке, за которой начиналось поле или луг. Оглядевшись, они заметили вдали смутные очертания какого-то темного здания.

– Что это? – прошептала Скай.

– Во время шторма любая гавань хороша, – так же тихо ответил Остин.

Он приказал ей оставаться на месте, а сам зашагал через поле по направлению к строению, контуры которого едва проступали в слабом лунном свете.

Глава 24

Остин благополучно пересек поле и остановился перед большим каменным строением на самом его краю. Обойдя вокруг здания, он обнаружил незапертую дверь и осторожно вошел внутрь. В нос ударил застоявшийся запах машинного масла и бензина, как в гараже. В этот момент он позволил себе небольшую дозу оптимизма – в гараже можно было бы найти легковой автомобиль или по крайней мере грузовик. Остин пошарил рукой по стене у двери, нащупал выключатель и включил свет. Это оказался не большой гараж, а небольшой авиационный ангар.

Посреди ангара стоял небольшой биплан, выкрашенный в ярко-красный цвет, его фюзеляж украшали изображения черных трехголовых орлов. Остин подошел поближе, провел пальцами по матерчатой обшивке и отметил великолепную работу реставраторов, которые немало потрудились над восстановлением старинного аэроплана. К каждому крылу снизу был прикреплен большой металлический бак, напоминающий по форме длинную торпеду. И на каждом баке были нарисованы череп и перекрещенные кости, что могло означать лишь одно: в них содержится яд.

Остин заглянул в кабину и убедился, что система управления воздушным судном столь же примитивна, как и его внешний вид. Она состояла из единственного рычага управления, который находился непосредственно перед сиденьем пилота, и единственной педали, с помощью которой можно было контролировать уровень подачи горючего и, соответственно, скорость вращения винта. А рычагом пилот мог регулировать высоту полета и положение элеронов, с помощью которых аэроплан мог осуществлять повороты. Эта система управления действительно казалась примитивной, но при этом имела ряд существенных преимуществ. Она была доступна практически любому человеку и к тому же позволяла управлять машиной одной рукой. Правда, в этом аэроплане имелось несколько важных инструментов, которых и в помине не было в оригинальной модели, – вполне современная радиостанция, например, а также компас и навигатор. Кроме того, кабина самолета была оснащена системой внутренней связи, без чего любой полет в современных условиях был бы практически невозможен.

Осмотрев аэроплан, Остин обошел весь ангар, уставленный запасными частями и самыми разнообразными инструментами. В дальнем углу он обнаружил небольшой склад, где хранились большие бочки, помеченные черепом и костями. По всему было видно, что в этих емкостях хранились пестициды, предназначенные для опрыскивания виноградников и других сельскохозяйственных угодий.

Остин снял со стены электрический фонарь, выключил свет и направился обратно к двери. Все было спокойно. Он направил фонарь на опушку, три раза включил и выключил его и облегченно вздохнул, увидев, как темная фигурка отделилась от темной полосы леса и направилась к ангару. Когда Скай подошла к нему, Остин еще раз огляделся и, убедившись, что погони нет, впустил девушку в ангар, плотно прикрыв за собой дверь.

– Почему ты был здесь так долго? – спросила она с тревогой. – Я стала беспокоиться, когда увидела, как ты мигаешь огнями.

Остин спокойно отнесся к ее раздражению и принял его за добрый знак: Скай возвращалась к своей обычной манере поведения.

– Приношу свои извинения, – сказал он, улыбнувшись. – Забыл, что мог позвонить тебе по телефону.

Скай удивленно заморгала, пытаясь приспособиться к темноте.

– Что здесь такое?

Остин включил фонарь и направил луч света на аэроплан, полностью осветив его – от деревянного пропеллера до такого же деревянного хвоста.

– Воздушные силы семейства Фошаров. Полагаю, этот старый аэроплан использовали для опрыскивания своих виноградников.

– Он прекрасен, – сказала она с восхищением.

– Он не просто прекрасен. Это наш единственный шанс вырваться отсюда.

– Ты сможешь управлять этой машиной?

– Думаю, да.

– Думаешь? – воскликнула она и недоверчиво покачала головой. – А Ты когда-нибудь летал на таких самолетах?

– Много раз, – без колебаний сказал он и тут же поправился, увидев в ее глазах сомнение: – Ну не то чтобы много, а только однажды, на ярмарке нашего округа…

– На ярмарке? – еще больше удивилась она, эхом повторив его слова.

– Это была большая ярмарка. Послушай, самолет, на котором я тогда летал, был, конечно, не такой старый, но система управления очень похожа.

– Надеюсь, ты летаешь лучше, чем водишь автомобиль.

– Ты же понимаешь, что у меня не было ни малейшего желания искупаться в этой ледяной вонючей воде. Не забывай, что нас преследовала целая банда до зубов вооруженных охранников Фошара!

Она погладила Остина по щеке.

– Как я могу забыть об этом, мой дорогой? Ну, так чего же мы ждем? Что я должна сделать?

Остин показал на висевшую на стене доску, где все надписи были на французском языке.

– Прежде всего переведи, что здесь написано.

Остин внимательно выслушал Скай, а потом подвел ее к аэроплану. Там он попросил ее взяться руками за деревянный пропеллер и сильно повернуть его, когда он запустит двигатель, после чего быстро отскочить назад, убедившись в том, что молодая женщина правильно поняла инструкцию, он залез в кабину, запустил двигатель, а потом сделал ей знак рукой, подняв вверх большой палец. Скай изо всех сил толкнула пропеллер и отскочила в сторону, как приказал ей Остин. Мотор чихнул несколько раз и заглох.

Остин снова включил зажигание и показал Скай, что все нужно повторить с самого начала. Она недоверчиво улыбнулась, всем своим видом показывая, что сомневается в успехе предприятия. Тем не менее снова вцепилась обеими руками в пропеллер, что есть силы повернула его по его команде и отскочила. Мотор чихнул, но на этот раз завелся, огласив ангар невыносимым ревом.

Отмахиваясь от едкого сизого дыма, Скай подошла к электрической панели, нажала кнопку, – ворота открылись, – а потом включила огни на взлетной полосе. После этого она забралась в кабину, уселась рядом с Остином и пристегнулась ремнями безопасности.

Аэроплан стал медленно выезжать из ангара, а потом вырулил на взлетную полосу. Остин решил не останавливаться перед взлетом, как того требовали правила, а сразу нажал на педаль газа и стал набирать скорость. Он старался управлять самолетом как можно более аккуратно, но из-за неопытности пилота тот все равно подпрыгивал на ровном месте и дергал хвостом, словно сопротивляясь попыткам поднять его в воздух. Остин прекрасно понимал, что, если не успеет набрать достаточную для взлета скорость, то самолетик врежется в деревья и рухнет. Поэтому он решил полностью довериться своему чутью и не насиловать машину. Вскоре колеса аэроплана оторвались от земли, но этого было явно недостаточно, чтобы не задеть верхушки деревьев. Остин снова потянул на себя рычаг управления, взмолившись про себя, что машина в конце концов подчинилась ему и поднялась в воздух. Аэроплан покачал крыльями и неохотно взмыл, натужно ревя мотором. Остин посмотрел вправо и влево. Все вокруг было покрыто мраком, и только окна шато Фошаров светились вдали, напоминая ему о цели полета. Он попытался воссоздать в памяти карту местности, которую запомнил еще по дороге в этот замок. Вспомнил двор перед замком и фонтан, от которого узкая дорога в виде обрамленной высокими деревьями аллеи вела вниз к главному шоссе.

Над длинными рядами виноградников Остин развернул самолет и направил его вдоль узкой дороги, разрезающей посадки на две равные части. Теперь легкий ветер дул навстречу, что снижало скорость полета до восьмидесяти миль в час. Убедившись в том, что они взяли верное направление, Остин взял микрофон внутренней связи, чтобы поговорить со Скай.

– Извини за слишком неловкий взлет, – крикнул он в микрофон, чтобы пересилить шум мотора. – Надеюсь, я не вытряс из тебя все внутренности?

– Все нормально! Хотя мне пришлось плотно сжать зубы, чтобы этого не случилось…

– Рад это слышать. Боюсь, после посадки тебе могут понадобиться зубные протезы, чтобы мы могли наконец-то поужинать!

– У тебя только одно на уме. Ты, вообще говоря, понимаешь, куда мы летим?

– Возвращаемся тем путем, которым ехали сюда. Внимательно следи за городскими огнями. Я попытаюсь посадить самолет на дороге возле города и очень надеюсь, что в это время движение не будет слишком оживленным. А пока сиди спокойно и наслаждайся путешествием.

Остин сосредоточился на том, чтобы посадить этот старый аэроплан. Несмотря на бравое настроение, он ни на минуту не забывал о том, какие проблемы ждут их впереди. Он летел в темноте над совершенно неизвестной ему территорией, на старом аэроплане, управлять которым практически не умел, несмотря на давний полет на сельскохозяйственной ярмарке. Практически он летел как с завязанными глазами на неизвестном летательном аппарате. К тому же в кабине было очень холодно, а ветер дул прямо в лицо. Более того, Остин сидел в буквальном смысле слова на двигателе, который издавал оглушительный шум. Только сейчас он по достоинству оценил мужество пилотов прошлого, которые не просто летали на таких аппаратах, а еще и принимали участие в боевых действиях. Он хотел выжать из этой машины еще несколько узлов в час, чтобы сократить время путешествия в ночном небе, но боялся, что не справится с управлением. Через несколько минут под ними засверкали огоньки поместья Фошаров, и это усилило его тревогу. Успокаивал только голос Скай, которая поддерживала с ним контакт по внутренней связи.

В то же самое время краем глаза он уловил какое-то движение и повернул голову. Как будто из тумана на расстоянии не более тридцати футов появился тот самый вертолет, который преследовал их в садовом лабиринте. Кабина была ярко освещена, и Остин без труда разглядел одного из охранников замка Фошаров, который сидел на пассажирском сиденье. Он держал в руках автоматическую винтовку, но не предпринимал никаких попыток открыть стрельбу по самолету, хотя для него это была бы прекрасная мишень.

Еще через минуту в наушниках Остина зазвучал трескучий и уже хорошо знакомый голос Эмиля Фошара.

– Добрый вечер, мистер Остин. Рад снова видеть вас в наших краях.

– Приятный сюрприз, Эмиль, – отозвался Остин. – Но я почему-то не вижу вас в кабине вертолета.

– Совершенно верно, я нахожусь на пункте управления системой безопасности замка и наблюдаю за вами с помощью видеокамеры, установленной на борту вертолета.

Остин посмотрел на вертолет и, заметив под его брюхом небольшую видеокамеру, приветливо помахал в ее сторону рукой.

– А я думал, вы все еще в грязном подвале вместе с другими крысами.

Эмиль проигнорировал оскорбительный выпад.

– Остин, как вам нравится мой «фоккер-авиатик»?

– Откровенно говоря, сейчас я бы предпочел «F-16» с полным набором ракет класса «воздух – воздух», но ничего, и этот сойдет. Очень мило с вашей стороны, что вы позволили нам воспользоваться этим раритетом.

– Не стоит благодарности. Мы, Фошары, всегда отличались редкой щедростью по отношению к нашим дорогим гостям. А сейчас убедительно прошу вернуться, иначе мне придется сбить вас.

Охранник в кабине вертолета целился в них через открытое окно из винтовки, похожей на АК-47.

– Похоже, вы давно уже следите за нами, почему же не сбили нас еще во время взлета?

– Очень хотелось бы сохранить этот старый самолет.

– Мальчики и их игрушки.

– Что?

Остин пролетел еще несколько ярдов, а вертолет вынужден был срочно уйти в сторону, чтобы избежать лобового столкновения.

– Прошу прощения, – сказал Остин. – Я еще не привык к такой старой технике.

– Ваши по-детски наивные маневры не помогут вам, Остин. Поверьте, я хорошо знаю все особенности и технические характеристики своего «авиатика». Разумеется, очень не хотелось бы терять его, но в крайнем случае я переживу эту потерю. Осторожно.

Последний приказ Эмиль отдал своему пилоту, так как в этот момент вертолет резко взмыл вверх, едва не задев колесами кабину аэроплана. Самолет задрожал от мощного потока воздуха и опасно накренился. Остин выровнял машину и немного снизился, но вертолет неотступно следовал за ними.

В наушниках снова послышался голос Эмиля.

– Вы сами видите, Остин, что я могу посадить вас в любое время. Советую немедленно повернуть назад, иначе от вас и вашей дорогой леди мокрого места не останется!

– Конечно, я не представляю для вас никакого интереса, но вместе с моей леди может навсегда уйти в небытие и тайна вашего шлема.

– Да, в этом есть определенный риск, но я люблю рисковать, – заявил Фошар.

– Может быть, вам лучше посоветоваться с мамашей? – не без ехидства осведомился Остин.

Эмиль выругался по-французски, а через несколько секунд над бипланом нависла темная тень вертолета. Мощная машина стала прижимать легкий самолетик своей массой, вынуждая его снижаться. Потом вертолет взмыл вверх и снова обрушился на аэроплан. Остин с трудом удерживал самолет в горизонтальном положении, прекрасно понимая, что они находятся в неравном положении: аэроплан из дерева и ткани никак не мог соперничать с гораздо более мощным и маневренным вертолетом. Эмиль будет долбить его до тех пор, пока не разрушит самолет или не заставит повернуть обратно.

Немного подумав, Остин схватил микрофон:

– Ладно, Эмиль, вы выиграли. Что я должен сделать?

– Немедленно повернуть назад и посадить аэроплан на полосу возле ангара. И без шуточек, Я буду ждать вас там.

«Не сомневаюсь», – с ухмылкой подумал Остин.

Он развернул самолет и полетел в обратном направлении. Скай все это время внимательно прислушивалась к их разговору.

– Курт, мы не можем вернуться, – решительно заявила она по внутренней связи. – Он убьет тебя.

– А если я этого не сделаю, он убьет нас обоих.