– Рад вас видеть, капитан, – сказал он. – Ваше гостеприимство оказалось для нас весьма кстати.

– Приятно слышать, – угрюмо буркнул капитан. – Мистер Остин, я хотел бы поговорить с вами наедине.

Остин заметил суровое выражение лица капитана и сразу же догадался о причине.

– Разумеется.

Капитан повел его в небольшую каюту и жестом пригласил сесть.

– У меня к вам несколько вопросов. Речь идет о трупах, которые мы нашли в вашей лодке. Кто они такие?

– Один из них Маклин – шотландец по происхождению и химик по образованию. Ангус Маклин. Что же касается второго, то я ничего не могу вам точно сказать. Мне сказали, что это мутант, который появился в результате каких-то неудачных научных экспериментов.

– Интересно, какие именно научные эксперименты могли привести к появлению такого чудовища? Он больше похож на дьявола, чем на человека.

– К сожалению, я не знаком с подробностями этого дела.

Капитан сокрушенно покачал головой:

– Кто их застрелил?

– Они были убиты при попытке бежать с острова, где исследователей держали в плену. – Остин доложил капитану местоположение острова и замолчал.

– Тот самый запретный остров? – не поверил капитан. – Я хожу в этих водах более двадцати лет и никогда еще не был там. Что эти люди и вы там делали, ради всего святого?

– Мой коллега из агентства НАПИ Пол Траут, его жена Гэмей и пилот подводного аппарата были захвачены неизвестными и насильственно перевезены на этот остров. А мы с Завалой прибыли туда, чтобы вызволить их из плена. Правда, столкнулись с некоторыми проблемами.

– А кто же их там держал?

– Точно не знаю, но полагаю, мы выясним это, как только вернемся домой.

В этот момент в комнату вошел молодой человек в униформе и протянул капитану несколько свернутых листов бумаги.

– Только что получено, сэр.

– Спасибо, – кивнул Брюс, пробежал глазами текст и протянул его Остину.

Это была информация от Руди Ганна: «Рад, что с вами все в порядке. Когда будут подробности? Руди».

А капитан тем временем прочитал другое сообщение и удивленно вскинул бровь:

– Похоже, мистер Остин, вы большая шишка, как выражаются американцы. Центральное командование Британской береговой охраны связалось с адмиралтейством и все выяснило. Мы должны обращаться с вами предельно деликатно и предоставить в ваше распоряжение все, что пожелаете.

– Как приятно, – улыбнулся Остин. – На британском флоте все еще имеется запас грога?

– Грога у нас, к сожалению, нет, но в моей каюте есть бутылка отличного шотландского виски.

– Сойдет, – кивнул Остин.

Глава 35

Совсем другую встречу устроили сторожевому судну «Скапа», когда оно вошло в док столицы Оркнейских островов города Керкуолл. К моменту прибытия судна на причале в ряд выстроились автобус, катафалк и около двух дюжин людей, облаченных в белые костюмы химической защиты.

Остин, стоя на палубе сторожевого катера вместе с капитаном Брюсом, с удивлением наблюдал за принимающей стороной.

– Это либо команда химзащиты, либо последняя британская мода, – сказал он.

– Насколько можно судить издалека, – грустно улыбнулся капитан, – моей команде не скоро удастся сойти на берег. – Судя по всему, экипажу придется пройти карантин – вдруг обнаружится, что вы и ваши друзья привезли с собой какую-нибудь заразу?

– Сожалею, что доставили вам столько неприятностей, капитан.

– Ерунда, – отмахнулся капитан Брюс. – Ваше появление нарушило служебную рутину. К тому же, как я уже сказал, это наша святая обязанность.

Остин благодарно пожал руку Брюсу и стал спускаться по трапу вместе со своими друзьями. Как только последний из исследователей ступил на берег, им тут же предложили надеть на себя белые пластиковые костюмы, такие же головные уборы и респираторы и проводили в автобус, где попросили ни в коем случае не открывать окна. Трупы тем временем погрузили в катафалк. После непродолжительной поездки прибывших вывели из автобуса и проводили в большое здание красного кирпича, которое когда-то служило складским помещением.

Внутри здания была раскинута огромная палатка, где суетились люди в белых комбинезонах. По всей видимости, здесь расположилась лаборатория по обеззараживанию. Всех, кто побывал на острове, попросили принять душ, а одежду собрали в кучу и отправили в лабораторию. После весьма продолжительного душа всем выдали хлопчатобумажные халаты больничного типа, в результате чего люди стали напоминать пациентов психиатрической лечебницы. Прибывших тщательно обследовали несколько врачей, с ними обращались деликатно, однако довольно решительно.

После обследования Остину и его коллегам по агентству НАПИ вернули одежду, которая к этому времени была выстирана и аккуратно сложена в стопки, и препроводили в небольшое помещение, где стояли стол и несколько стульев. Навстречу входящим из-за стола поднялся мужчина в полосатом костюме.

– Энтони Мейхью, – представился он и предложил всем сесть. У него были тонкие аристократические черты лица и изысканное произношение, свидетельствовавшее о принадлежности к высшему обществу. Мейхью сказал, что является сотрудником МИ-5 – британской контрразведки.

– Оксфорд? – предположил Остин.

– Кембридж, – улыбнулся тот и приступил к делу.

– Полагаю, вы с пониманием отнеслись к навязанной вам процедуре. Приношу извинения за настойчивость наших специалистов. Надеюсь, вам не доставили неудобства. – Мейхью говорил краткими, отрывистыми фразами.

– Ни в малейшей степени, – заверил его Остин. – Тем более что мы действительно нуждались в хорошем душе.

– Пожалуйста, передайте тем людям, которые стирали нашу одежду, чтобы в следующий раз не так сильно крахмалили воротнички наших рубашек, – невинным тоном попросил Завала.

Мейхью захихикал, растянув тонкие губы:

– Непременно. Кстати сказать, организация МИ-5 хорошо знакома с работой команды специального назначения агентства НАПИ, но, как только наше начальство узнало от капитана Брюса о трупах, секретных экспериментах на острове и каких-то загадочных мутантах, они впали в состояние панического страха, как это обычно происходит с любыми государственными чиновниками. Короче говоря, они хотели убедиться, что вы не распространите на Британских островах какую-нибудь опасную заразу.

Остин скорчил недовольную гримасу:

– Не думал, что от нас так дурно пахнет.

Мейхью посмотрел на него отсутствующим взглядом, но вдруг рассмеялся:

– Американский юмор. Я должен был ожидать от вас чего-то подобного. Мне пришлось провести в Штатах несколько лет, и мое начальство было больше обеспокоено не исходящим от меня запахом, а наличием самых настоящих смертельных вирусов.

– Поверьте, мы не помышляли о том, чтобы напустить заразу на наших британских братьев, – улыбнулся Остин. – Прошу вас срочно передать своему начальству, что мы не имеем никакого отношения к биологическому оружию.

– Непременно, – снова пообещал тот и пристально посмотрел каждому в глаза. – Итак, может ли кто-нибудь из вас внятно объяснить, что с вами произошло?

Остин повернулся к Трауту.

– Лучше всего это сделает Пол.

Губы Траута растянулись в грустной улыбке.

– Позвольте мне начать с того, что этот остров совершенно не похож на медицинское учреждение.

После этого ученый довольно подробно поведал агенту обо всех перипетиях пребывания на острове, начиная с того момента, когда их субмарину «Элвин» захватили неизвестные люди с оружием в руках, и заканчивая бегством.

Когда Траут рассказывал о проводившихся на острове экспериментах по извлечению философского камня, Остин ожидал увидеть на лице сотрудника МИ-5 признаки недоверия или замешательства, но ничего подобного не произошло. Вместо этого Мейхью хлопнул рукой по колену и сказал с совершенно не характерной для британца эмоциональностью:

– Все сходится, как перчатки нужного размера! Я всегда подозревал, что за таинственной смертью ученых скрывается нечто большее.

– Боюсь, нам трудно понять, о чем вы говорите, – заметил Остин.

– Извините. Дело в том, что несколько месяцев назад моему департаменту поручили расследовать загадочные происшествия – погибли несколько ученых. Первым был сорокалетний специалист в области компьютерной техники и информационных технологий: он вышел в сад, обмотал себя оголенными электрическими проводами и воткнул вилку в розетку. При этом не было обнаружено никаких личных мотивов для самоубийства.

– Оригинальный поступок, – хмыкнул Остин.

– Да, и это было только начало. Следующим стал ученый-химик, он ехал на машине домой с вечеринки в Лондоне и почему-то упал с моста. Правда, полиция установила, что количество алкоголя в его крови несколько превышало допустимый уровень, однако его друзья в один голос утверждали, что на той вечеринке он вообще ничего не пил. То же самое говорили и родственники, по словам которых бедняга в рот не брал ничего крепче пива: его всегда тошнило от спиртного. В довершение всего следствие установило, что кто-то поставил на его машину старые шины, хотя сам он держал свой «ровер» в прекрасном состоянии.

– Вы меня заинтриговали, – признался Остин.

– О, это не все. Самое интересное впереди. Еще один ученый, тридцати пяти лет, врезался в стену на автомобиле, доверху наполненном газовыми баллонами. Власти поспешили заявить, что произошло самоубийство. Другой молодой человек был найден мертвым под мостом… Его тоже объявили самоубийцей, а доказательством послужили алкогольное опьянение и глубокая депрессия. Однако родственники утверждают, что погибший был глубоко верующим человеком, никогда не злоупотреблял алкоголем и не страдал депрессией. А вот еще один случай. Парень лет двадцати с небольшим привязал один конец нейлонового шнура к дереву, второй обмотал вокруг шеи, сел в машину и нажал на газ. Удавился.

– И сколько подобных случаев вы обнаружили во время расследования?

– Около двух дюжин. И все погибшие были учеными. Остин присвистнул:

– И какая тут может быть связь с проводившимися на острове экспериментами?

– Тогда нам казалось, что никакой. Двое из этих ученых были американцами, поэтому мы обратились за помощью в ваше посольство, а депутаты нашего парламента потребовали проведения полномасштабного расследования, после чего к делу подключили мой департамент. Правда, попросили не поднимать шум и не привлекать к этому делу слишком много сотрудников. Кроме того, мне приказали докладывать о ходе расследования непосредственно в канцелярию премьер-министра.

– Похоже, высшее начальство не испытывало большого желания раскрыть это дело, – предположил Остин.

– Да, у меня сложилось такое же впечатление, – согласился Мейхью. – Я поговорил с родственниками погибших и выяснил, что все ученые недавно работали в какой-то химической лаборатории.

– На бывших хозяев Маклина? – насторожился Траут.

– В точку. Мы долго искали Маклина, потом решили, что он либо погиб, как многие его коллеги, либо каким-то непостижимым образом связан с их смертью. А теперь стало ясно, что он оказался на этом таинственном острове, но, к сожалению, уже мертв. Значит, он все же был связан с этой загадочной лабораторией.

Траут подался вперед на стуле.

– А каков был характер этих исследований?

– По косвенным данным, работа велась в лаборатории на территории Франции, там занимались исследованием особенностей иммунной системы. Очевидно, эта лаборатория принадлежала какой-нибудь крупной транснациональной корпорации, но докопаться до хозяев очень трудно, – все было организовано через множество подставных фирм и офшоров. Нам до сих пор не удалось проследить финансовые корни этой собственности.

– А когда это наконец удастся, – закончил его мысль Остин, – вы предъявите владельцам корпорации обвинение в убийстве.

– По меньшей мере, – кивнул Мейхью. – По мнению доктора Траута, эта корпорация занималась не только устранением «опасных» ученых, но и проведением запрещенных экспериментов над людьми, что привело к появлению мутантов.

– Позвольте мне подвести некоторый итог сказанному, – предложил Остин. – Эта лаборатория нанимала ученых для реализации научного проекта, связанного с получением так называемого философского камня, иначе говоря, эликсира молодости, основанного на добываемом со дна океана энзиме. Судя по всему, исследователи весьма преуспели в производстве вещества, которое позволяет продлить жизнь человека. Именно это открытие стало причиной их гибели. Правда, Маклину удалось сбежать, но хозяева лаборатории все-таки отыскали его и насильно вернули в новую лабораторию, где он занимался завершением работы над этим уникальным средством. Однако в ходе эксперимента произошел сбой, в результате которого на свет появились свирепые мутанты. А Пол совершенно случайно наткнулся на дне океана на их следы и был захвачен для работы в лаборатории.

– Да, все детали сходятся, как в механизме настенных часов, – заключил Мейхью. – Могу я задать вам один вопрос, мистер Остин? Почему вы сразу не передали британским властям эту важную информацию?

– Могу ответить на ваш вопрос своим собственным. Вы поверили бы мне, если бы я ввалился в ваш офис и рассказал жуткую историю про красноглазых демонов?

– Вряд ли, – откровенно признался тот.

– Благодарю за честный ответ. Вы же прекрасно знаете, как проходит информация по официальным каналам: требуются определенное время и тщательная проверка. Конечно, мы понимали, что любое промедление может иметь фатальные последствия. А Пол Траут не просто мой коллега, но еще и давний друг.

– Я вас прекрасно понимаю, – смутился Мейхью. – Я же сказал, что хорошо осведомлен о работе отряда специального назначения вашего агентства и с самого начала понимал, что здесь нечто большее, чем обычная рутинная операция. А этот вопрос я был обязан задать.

– Ваше правительство намерено расследовать события на острове? – вмешалась в разговор Гэмей.

– Да, военно-морское судно уже в пути, – ответил Мейхью. – На борту находится большой отряд морских пехотинцев Королевского ВМФ, они должны высадиться на острове и навести там порядок. Помимо всего прочего, они должны отыскать там упомянутую вами субмарину, опечатать помещения, включая лабораторию, разоружить охранников и нейтрализовать оставшихся в живых мутантов.

– Если исходить из того, что я видел собственными глазами, – заметил Траут, – разоружать там уже практически некого. Почти все охранники были истерзаны мутантами.

После этих слов в комнате воцарилась мертвая тишина. Первым ее нарушил Мейхью:

– Доктор Траут, вы имеете наибольший опыт общения с мутантами. Что вы можете рассказать нам о них?

– Это совершенно дикие существа, чрезвычайно сильные, агрессивные и к тому же каннибалы. Они могут общаться между собой, а если судить по тому, как они захватили остров, где снималось телешоу «Изгои», можно с уверенностью сказать, что они способны планировать свои действия. – Он сделал паузу, вспоминая свои встречи с мутантами в «зоопарке». – Не думаю, что в них уничтожены абсолютно все человеческие качества.

Мейхью загадочно улыбнулся:

– Поразительно. Откровенно говоря, тема исчерпана, но, если вы не против, я хотел бы пообщаться с вами еще несколько минут. У меня есть нечто такое, что я хотел бы показать вам.

Мейхью попросил всех выйти из комнаты, потом долго вел их по длинным коридорам, пока наконец они не вошли в холодное помещение, отдаленно напоминающее медицинскую лабораторию. Посреди комнаты стоял большой металлический стол, ярко освещенный лампами, а на нем лежало тело, накрытое белой полиэтиленовой пленкой. Рядом со столом стоял мужчина средних лет в белом медицинском халате.

Мейхью сделал знак рукой, и врач снял покрывало, открыв перекошенное и покрытое кровавыми пятнами лицо того самого мутанта, который был застрелен на причале. Правда, с закрытыми глазами монстр не казался таким ужасным, как прежде. Только сейчас они сообразили, что мертвое лицо было перекошено не от злобы, а скорее от боли.

– Неплохо выглядит, – прокомментировал Мейхью, глядя на труп. – Во всяком случае, для француза.

– Следует ли это понимать как ваше пристрастное отношение к англичанам, или вы знаете наверняка, что он был французом? – прищурился Остин.

Мейхью улыбнулся и, сунув руку в карман, вынул оттуда тонкую металлическую пластинку с прикрепленной к ней цепочкой. Задумчиво посмотрев на жетон, он протянул его Остину.

– Это было на шее джентльмена. Правда, жетон поистерся от времени, но разобрать текст можно.

Остин повернул пластинку к свету и вслух прочитал: «Капитан Пьер Леван, армия Французской Республики, род. 1885 г.».

– Этот парень, похоже, украл какую-то собачью бирку.

– Я тоже так подумал сначала, – признался Мейхью. – Но проблема в том, что этот медальон действительно принадлежит этому человеку.

Остин недоверчиво посмотрел на лежавший перед ним труп, а потом перевел взгляд на англичанина. Тот никак не напоминал человека, который решил пошутить.

– Хотите сказать, что этому мутанту более ста лет? – спросил Остин внезапно охрипшим от волнения голосом.

– Если быть точным, то ему сейчас около ста двадцати.

– Не может быть, – запротестовал Остин. – И вообще, почему вы так уверены, что это тот самый человек, имя которого обозначено на этой табличке? Миллионы людей до сих пор считаются без вести пропавшими в годы Первой мировой войны!

– Совершенно верно, но армейское командование проделало огромную работу, чтобы сохранить списки погибших и не допустить хаоса в этом деле. Очень часто погибших идентифицировали с помощью сослуживцев, друзей и офицеров. После каждого сражения погибших осматривали специальные подразделения, потом составлялись списки захороненных, и при этом обязательно присутствовал армейский капеллан. Кроме того, существуют карты захоронений. Все сведения о погибших тщательно проверялись медицинскими работниками, соответствующими службами, кладбищенскими чиновниками и так далее и тому подобное. В последнее время вся эта информация была внесена в компьютерную базу данных. Так вот, мы самым тщательным образом проверили и установили, что во французской армии действительно служил капитан Пьер Леван и что он без вести пропал после одного из сражений.

– Да, но на фронтах пропадало много других офицеров.

– Ох уж этот американский скептицизм, – ухмыльнулся Мейхью и, порывшись в кармане, вынул большие карманные часы и протянул их Остину. – Мы обнаружили это в его кармане. Этот монстр когда-то был довольно симпатичным мужчиной.

Остин внимательно осмотрел часы, а потом прочитал выгравированную на обратной стороне футляра надпись:

– «A Pierre, de Claudette, avec amour».[19] – Он щелчком открыл крышку часов и на обратной стороне увидел миниатюрную фотографию молодого парня и красивой женщины.

Через некоторое время он показал часы другим членам агентства НАПИ.

– Ну, что скажете?

Гэмей внимательно осмотрела часы, потом медальон.

– Первое, что я узнала, занимаясь подводной археологией, это то, что с самого начала необходимо точно установить источник происхождения того или иного артефакта. К примеру, монета эпохи Древнего Рима, найденная на кукурузном поле штата Коннектикут, может означать, что ее потерял там какой-то древний римлянин, но это вряд ли будет соответствовать действительности. Скорее всего ее посеял там какой-нибудь коллекционер колониальной эпохи…

Мейхью тяжело вздохнул.

– Возможно, доктору Блеру удастся убедить вас.

– Я тоже не очень-то верю в эту версию, – неожиданно заявил патологоанатом в белом халате. – Мы провели вскрытие этого существа и обнаружили, что клетки тканей его внутренних органов вполне сравнимы с клетками двадцатилетнего парня, однако структура мозга и соединения черепной коробки свидетельствуют о том, что этому человеку было… – он прокашлялся, – э-э-э… более ста лет.

– Значит, работа над созданием эликсира молодости началась намного раньше, чем мы предположили, – сделал вывод Остин.

– Невероятно, но вполне допустимо, – поддержал его Мейхью. – Помнится, в годы Первой мировой войны усиленно распространялись слухи о попытках создания берсеркера[20] – супервоина, который мог врываться в траншеи противника, несмотря на ураганный огонь.

– Вы полагаете, это имеет какое-то отношение к экспериментам по продлению жизни?

– Пока не знаю, – признался Мейхью, прикрывая тело мутанта.

– Бедняга, – пробормотал Завала, разглядывая счастливые лица молодой пары на снимке. – Как много он потерял за эти сто лет.

– Сейчас на поверхности только верхняя часть этого айсберга, – продолжал Мейхью. – Кто знает, сколько людей погибло в ходе ужасного эксперимента и кто еще пострадал, чтобы сохранить все в тайне.

– А я не виню исследователей за то, что они не афишировали свои неудачи в этой области, как, например, этого мутанта, – задумчиво сказала Гэмей.

– Дело не только в этом, – возразил Мейхью. – Представьте себе, что эксперимент прошел успешно и кто-то получил чудодейственный эликсир молодости. И что произошло бы с нашим миром, если бы одни люди стали жить значительно дольше, чем простые смертные?

– Мир утратил бы свое естественное равновесие, – согласилась Гэмей.

– Вот именно, – воодушевился Мейхью. – Но я самый обыкновенный сыщик… Я просто передам эту информацию аналитикам и начальству, а они пусть ломают голову, что делать. Как долго вы намереваетесь оставаться в Соединенном Королевстве? – спросил он Остина официально.

– Думаю, что недолго, – коротко ответил тот. – Мы обсудим наши планы, а потом известим вас о принятом решении.

– Буду премного благодарен. – Мейхью вынул из кармана визитную карточку и вручил ее Остину. – Пожалуйста, звоните в любое время дня или ночи. А пока обязан попросить вас держать язык за зубами. Все произошедшее должно остаться между нами.

– От меня информация поступит только Дирку Питту и Руди Ганну, – предупредил Остин. – Полагаю, что Океанографический институт имеет право знать о судьбе своего подводного аппарата.

– Согласен. А я обещаю держать вас в курсе дела относительно того, что обнаружат на этом острове наши морские пехотинцы. Не исключено, что мы найдем там еще какие-нибудь интересные факты. Я имею в виду убийства, похищения, захват заложников, использование рабского труда ученых и так далее. – Он хмыкнул и развел руками. – Бессмертие всегда является потенциальным мотивом для совершения преступлений. Готов держать пари, что многие из присутствующих здесь с удовольствием променяли бы свою единственную жизнь на весьма впечатляющий шанс обрести вечность.

– Не все, – горько усмехнулся Остин.

– Что вы хотите сказать? – удивился Мейхью. – Неужели есть люди, которые не согласились бы жить вечно?

Остин показал на лежащее под покрывалом тело мутанта:

– А вы спросите этого старого солдата.

Глава 36

– Мне очень не хотелось бы охлаждать пыл горячих сердец, – шутливо заметила Гэмей, – но за всеми этими разговорами про красноглазых монстров и философский камень мы совершенно забыли о своих незаконченных делах. А между тем они требуют внимания.

После встречи с Мейхью все направились в отель, чтобы общими усилиями выработать хоть какую-то стратегию поведения. Сэнди хотела бросить все и уехать домой. Мейхью не стал отговаривать ее и отправил на самолете в Лондон, где она могла без труда сесть на первый же рейс в США. Остальные ученые еще ничего не решили.

– Вы правы, – Завала поднял полный бокал, – я все еще далек от исполнения своего давнего желания выпить всю текилу, которая существует в мире.

– Похвальная цель, Джо, – ехидно улыбнулась Гэмей, – но лично я больше заинтересована в спасении мира, а не в поставках текилы. Можно, я сформулирую стоящую перед нами проблему одним словом? Это горгона.

– Да, помню, – кивнул Остин. – Я не хотел вмешиваться в ваши исследования, но, коль скоро ты сама затронула этот вопрос, скажи, пожалуйста, как обстоят дела?

– Ничего хорошего, – тихо отозвалась Гэмей. – Я разговаривала с доктором Осборном, и он сказал, что распространение этой водоросли идет гораздо более быстрыми темпами, чем предполагалось ранее.

– Все работы на дне океана сейчас прекратились, – произнес Остин. – Может ли это хоть как-то замедлить распространение горгоны?

Гэмей вздохнула:

– Хотелось бы надеяться. Но мутировавшие гены этого растения обнаружили способность к самовоспроизведению, стало быть, они будут распространяться и дальше. Сначала мы увидим, как они захватят отдельные заливы на восточном побережье США, потом доберутся до Европы, а в конце концов поглотят все побережье Тихого океана. После этого горгона начнет распространяться по всему бассейну Мирового океана.

– Сколько времени у нас осталось?

– Не знаю, – откровенно призналась Гэмей. – Океанские течения быстро разносят эту заразу.

Остин живо представил себе любимый океан, превратившийся в затянутое тиной соленое болото.

– В этом есть какая-то ирония, не так ли? – грустно улыбнулся он. – Фошары отчаянно хотели продлить себе жизнь, а в результате создали мир, который им вряд ли понравится. – Он посмотрел на сидевших вокруг стола друзей. – Есть какие-нибудь мысли относительно того, как остановить эту напасть?

– Главным средством, с помощью которого можно остановить распространение горгоны, может быть добываемый в районе Затерянного города энзим, – высказалась Гэмей после долгих раздумий. – Если мы вычислим его молекулярную структуру, то, вполне вероятно, сможем найти способ обращения процесса вспять.

– Все еще ноющие на моем теле синяки и ссадины подсказывают, что семейство Фошаров так легко не расстанется со своими секретами, – возразил Остин.

– Именно поэтому мы с Гэмей должны как можно скорее вернуться в Вашингтон и организовать в НАПИ конференцию с участием доктора Осборна, – вмешался Траут. – Мы могли бы вылететь отсюда первым же рейсом завтра утром.

– Валяйте, – кивнул Остин и еще раз обвел глазами уставшие лица. – Но прежде всем нам необходимо хорошенько выспаться.

Пожелав друзьям спокойной ночи, Остин спустился в вестибюль отеля, нашел компьютерный зал и отправил Руди Ганну электронной почтой короткое сообщение о событиях на острове, а в конце пообещал, что непременно позвонит рано утром и расскажет подробности. И все это время он устало потирал глаза, чувствуя, что силы его уже на исходе.

Вернувшись в номер, он увидел, что кто-то звонил ему на мобильный. Оказалось, что это был Дарнье – антиквар отыскал его через главный офис агентства НАПИ.

– Слава Богу, что я нашел вас, месье Остин, – послышался в трубке взволнованный голос Дарнье. – Вы слышали что-нибудь о Скай?

– Нет, в последнее время мы с ней не связывались, – насторожился Остин. – Я был в море. А что случилось? Я думал, она с вами.

– Нет, она уехала от меня в тот же день, когда и приехала. На шлеме мы обнаружили какое-то химическое вещество, и она поехала в Париж, чтобы проконсультироваться со специалистами в Сорбонне. Я посадил ее в поезд, и мы договорились, что она мне позвонит вечером. Не дождавшись от нее звонка, я сам позвонил в университет на следующий день, но там сказали, что Скай не появлялась.

– Может быть, приболела?

– Хотелось бы в это верить. Я позвонил ей домой, но и там никто не отвечает. Потом я поговорил с хозяйкой дома и выяснил, что мадемуазель Скай не вернулась домой после поездки ко мне в Прованс!

– Думаю, нужно позвонить в полицию, – посоветовал Остин без колебаний.

– В полицию? – ужаснулся тот.

– Да. Я знаю, что вы всячески избегаете любых контактов с представителями власти, – твердо сказал Остин, – но сейчас вы должны это сделать хотя бы ради Скай. Если хотите, позвоните анонимно из какого-нибудь уличного автомата, но вы все равно обязаны это сделать. Нужно заявить о ее исчезновении. Вполне вероятно, что от этого может зависеть ее жизнь.

– Да-да, разумеется. И я непременно перезвоню им. Ведь она мне как дочь. Я предупредил, чтобы девочка была осторожной, но вы ведь знаете, как ведут себя молодые люди…

– Я сейчас в Шотландии, но завтра вылечу во Францию и сразу позвоню вам, как только доберусь до Парижа. – Остин отключился и какое-то время тупо смотрел в пространство, пытаясь собраться с мыслями. Но понять, почему пропала Скай, не мог. Его грустные размышления были неожиданно прерваны еще одним телефонным звонком. На сей раз позвонил менеджер ледниковой электростанции.

– Это Лессар. Слава Богу, а я уже отчаялся дозвониться до вас, – обрадовался управляющий электростанцией.

– Сожалею, я был в командировке, – угрюмо буркнул Остин. – Как там дела на леднике?

– Да с ледником, как всегда, все в полном порядке, – торопливо сказал Лессар. – А вот со всем остальным творится что-то странное.

– Что вы имеете в виду?

– Несколько дней назад на озере появилась лодка с какими-то водолазами. Поначалу мне показалось, что это сотрудники агентства НАПИ решили все-таки закончить свои исследования, но потом я вспомнил, что у вашего катера был совсем другой цвет.

– Да, наши исследования на Спящем озере завершены, – подтвердил Остин. – Насколько мне известно, в этом районе не должно быть никаких судов нашего агентства. Что еще?

– Невероятная вещь. Недавно затопленный тоннель под ледником стал высыхать.

– Так вы же сами говорили, что это в принципе невозможно!

– Нет, вы неправильно меня поняли. Я сказал, что это невозможно сделать быстро, чтобы спасти оказавшихся в западне людей. Обычно уходит несколько дней, чтобы отвести воду по другому каналу, а потом выкачать оставшуюся. Но сейчас помещение лаборатории практически сухое.

– Может быть, это результат усилий электротехнической компании?

– Мое начальство довольно прозрачно намекнуло, что такое решение было принято под давлением каких-то чрезвычайно влиятельных сил, а финансирование всех работ взял на себя некий частный научный фонд.

– И доктор Леблан вовлечен в это дело?

– Сначала я сам подумал, что без него не обошлось, – «Фифи» снова появилась перед входом в электростанцию, но потом оказалось, что это не так. А однажды к нам пришел один из тех ныряльщиков, показал мне разрешение на производство исследований, а потом его люди оккупировали практически всю электростанцию вместе с пультом управления. Знаете, мистер Остин, это какие-то странные угрюмые типы, они следят за каждым моим шагом. Я боюсь за свою жизнь. Даже сейчас я разговариваю с вами в условиях огромного риска. Мне строго-настрого приказали не общаться с посторонними и не звонить по телефону.

– А вы сообщили о своих подозрениях своему непосредственному начальнику?

– Да, но он подтвердил, что я должен оказывать им всемерную помощь и содействие. А потом намекнул, что данное решение выходит за рамки его компетенции. Я просто не знаю, что делать и к кому обратиться за советом. Вот и позвонил вам…

– Вы можете выйти из здания электростанции?

– Думаю, это будет непросто. Они отправили по домам всех моих помощников, так что сейчас вся работа исключительно на мне. Я попытаюсь остановить турбины. Может, хоть тогда в главной конторе обратят внимание на сложившуюся здесь обстановку.

– Делайте, как считаете нужным, только не рискуйте жизнью.

– Я буду крайне осторожен.

– А как зовут того человека, который пришел к вам?

– Фошар. Эмиль Фошар. Он напоминает мне какую-то ядовитую змею.

Эмиль Фошар.

– Ведите себя так, будто ничего страшного не случилось, – проинструктировал его Остин. – Завтра же я прилечу к вам.

– Merci beaucoup,[21] мистер Остин. Думаю, будет не очень умно с вашей стороны появляться у входной двери на виду у всех. Как я могу узнать, когда вы прибудете?

– Я дам вам знать.

Отключившись, Остин задумался над столь неожиданным поворотом событий. Потом снял трубку внутренней связи и сообщил Джо Завале и Траутам, что их планы претерпели серьезное изменение. Когда все трое вбежали в его номер, Остин вкратце пересказал им содержание двух последних телефонных разговоров.

– Думаешь, это Фошары похитили Скай? – спросил Завала.

– Вполне логичное предположение, учитывая их настойчивый интерес к шлему.

– Но если этот шлем уже у них, зачем им понадобилась Скай? – резонно заметила Гэмей.

– Догадайтесь сами.

Гэмей насупилась и тут же просияла-.

– А, знаю. Они решили использовать ее в качестве наживки, чтобы завлечь вас в ловушку!

Остин медленно кивнул.

– Мой первый импульс был, чтобы немедленно отправиться в шато Фошаров, – признался он. – Но потом я подумал, что именно этого от меня и ожидают. И тогда я решил, что нужно изменить план и вместо замка навестить Эмиля. Кроме того, я тоже волнуюсь за Лессара. Полагаю, он действительно оказался в серьезной опасности. Что же касается Скай, ее не тронут, пока в наших руках будет Эмиль.

– Что мы должны делать? – с готовностью спросил Пол.

– Проверить систему безопасности вокруг замка. Вы должны посмотреть, есть ли возможность проникнуть в шато незамеченным. Только будьте предельно осторожны: мадам Фошар гораздо опаснее, чем ее полоумный сынок. Он просто садист и психопат, а она и умна, и коварна.

– Какая прелесть, – улыбнулась Гэмей. – Просто сгораю от нетерпения поскорее встретиться с ней.

Они еще раз пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по номерам. А Остин тем временем позвонил по тому номеру, который был указан на визитке Мейхью, кратко сообщил о своем намерении как можно скорее вылететь из Шотландии и попросил помощи. Мейхью ответил, что завтра утром он вылетает спецрейсом в Лондон и будет рад видеть на борту самолета Остина и всех его друзей. А оттуда они смогут на рейсовом самолете попасть в Париж.

Остин поблагодарил Мейхью и пообещал, что непременно вернет должок в один прекрасный день. Договорившись обо всем, он решил хоть немного вздремнуть, лег на кровать и закрыл глаза. Тревожные мысли не давали ему покоя, но усилием воли он все же отбросил их и попытался сосредоточиться на главном – как спасти Скай. Вскоре его сморил беспокойный сон.

Глава 37

Самолет, вылетающий спецрейсом, поднялся в воздух рано на рассвете. Но направился не в лондонский аэропорт Хитроу, а прямо в Париж. Еще до взлета Остин уговорил Мейхью изменить курс. Он не стал вдаваться в подробности, так как времени было очень мало, но заметил, что речь идет о жизни и смерти.

Мейхью задал только один вопрос:

– Это имеет какое-либо отношение к теме нашего предыдущего разговора?

– Это может иметь отношение к чему угодно.

– Значит, я могу ожидать от вас достоверной информации о ходе расследования?

– Да, я предоставлю информацию в том же объеме, в котором обычно отсылаю в агентство НАПИ, – пообещал Остин.

Мейхью улыбнулся, а потом решительно взмахнул рукой, давая согласие на изменение курса. Через несколько часов американцы уже были в международном аэропорту Шарля де Голля. Супружеская чета Траут сразу же отправилась в замок Фошаров, а Остин и Завала успели на чартерный рейс самолета, который отправлялся в небольшую альпийскую деревню, расположенную неподалеку от ледника.

Завала позвонил своей подруге Дениз, которая находилась в парламенте, и та быстро организовала им небольшую, но достаточно мощную моторную лодку, которая должна была ждать их на берегу Спящего озера. Правда, при этом Джо пришлось поклясться, что он ее не забыл и скоро они встретятся в Париже.

На быстроходной лодке, длина которой составляла не менее восемнадцати футов, друзья поднялись вверх по реке и ближе к вечеру уже достигли Спящего озера. Остин менее всего хотел афишировать свое прибытие, поэтому они медленно обогнули озеро по периметру, аккуратно обходя небольшие, но весьма опасные айсберги, верхушки которых поднимались над зеркальной поверхностью воды. Двигатель лодки работал очень тихо, но Остину в тот момент казалось, что шум от него разносится по всем окрестностям.

Остин вырулил к небольшому одномоторному гидросамолету, который бросил якорь в нескольких метрах от берега. Подойдя поближе, он схватился обеими руками за крыло и забрался в кабину пилота. Это был гидросамолет марки «Хэвиленд Оттер», где могли разместиться девять человек. Три первые сиденья были завалены водолазным снаряжением, что подтверждало информацию Лессара, – самолет использовался в качестве платформы для погружения под воду. После тщательного осмотра Остин вернулся в лодку и внимательно осмотрел берег озера. В сгущающихся сумерках пляж казался совершенно безлюдным. Он направил лодку к выступающей из воды скале, спрятал ее там, а сам вместе с Завалой стал быстро подниматься по тропинке, ведущей к зданию электростанции.

Они шли налегке, захватив с собой лишь немного воды, фонари, пистолеты и значительный запас патронов. Но даже при быстрой ходьбе до электростанции добрались, когда над ледником повисла ночная тьма. Дверь в здание станции была открыта. Внутри было тихо, за исключением глухого жужжания турбин.

Остин первым вошел в здание и остановился, прислушиваясь к каждому звуку. Внезапно его голубые глаза сузились.

– Что-то здесь не так, – тихо сказал он другу. – Турбина работает.

– Ничего удивительного, – возразил Завала. – Это ведь электростанция.

– Да, но Лессар пообещал мне по телефону, что постарается отключить турбины. Падение напряжения в сети должно было, по его мнению, вызвать тревогу в главном офисе, после чего сюда должны были выслать специальную группу для расследования причин остановки генераторов…

– Может быть, этот Лессар просто передумал, – предположил Завала.

Остин покачал головой:

– Вряд ли.

Обследовав офис и жилые помещения, Остин и Завала направились к пульту управления. Остин вынул пистолет и снял с предохранителя, посоветовав другу сделать то же самое. Мужчины осторожно вошли в просторное помещение и огляделись. В дальнем конце они увидели Лессара, тот сидел за пультом управления, опустив голову на руку. На первый взгляд им показалось, что француз просто вздремнул на рабочем месте, но присмотревшись, они увидели на его спине красное пятно. Правая рука Лессара была вытянута вперед и замерла в нескольких дюймах от черной ручки – тумблера, с помощью которого можно было отключить турбины. Подойдя поближе, они увидели, что почти весь пульт управления залит кровью несчастного менеджера.

На посеревшем лице Остина стали проявляться признаки с трудом сдерживаемого гнева. Он молча поклялся, что виновник поплатится за убийство доброжелательного и веселого француза, с помощью которого удалось вытащить из затопленного тоннеля и Скай, и всех остальных специалистов.

Остин прикоснулся пальцами к шее Лессара и убедился, что тело уже остыло. По всей вероятности, инженер был убит вскоре после телефонного звонка Остину. Немного утешало лишь то, что он все равно не успел бы спасти беднягу. Все произошло слишком быстро. Он подошел к пульту управления и сел за компьютер. Монитор показывал сложную систему тоннелей. Остин понял, что Лессар проделал грандиозную работу, чтобы отвести воду из ледника по отводным каналам и осушить помещение лаборатории и прилегающих тоннелей.

– Все тоннели окрашены в разные цвета, – пояснил он Завале. – Вот эти синие мерцающие линии обозначают затопленные водой тоннели, а красные – свободные от воды. – Он навел курсор на красную линию и щелкнул мышью. – А это тот самый тоннель, который мы использовали для спасения людей.

Завала склонился над монитором и провел пальцем по изогнутому контуру тоннеля, который начинался у помещения лаборатории и вел непосредственно к зданию электростанции.

– Настоящий лабиринт. Нам придется постоянно лавировать по этим поворотам.

– А ты представь себе, что это самый обыкновенный кросс по пересеченной местности, – пошутил Остин. – Мы должны выйти в том самом месте, где наш друг Себастьян взорвал металлическую перегородку. Оттуда недалеко до помещения лаборатории. А теперь самая плохая новость: судя по всему, нам придется преодолеть водную преграду протяженностью не менее пятнадцати миль. Иначе говоря, придется плыть по затопленному участку этого тоннеля.

– Думаю, на это уйдет уйма времени. А если мы заблудимся в лабиринте, то можем потратить несколько дней.

– Не обязательно, – покачал головой Остин, вспомнив слова Лессара, сказанные тем в адрес доктора Леблана.

Он встал из-за пульта управления, отключил монитор, бросил последний взгляд на бездыханное тело Лессара и вышел из комнаты, показав жестом, чтобы Завала следовал за ним. Через несколько минут они были на смотровой площадке, где некоторое время назад Лессар демонстрировал Остину всю мощь стекающей с ледника воды. Бурный поток, который тогда напомнил Остину неукротимую реку Колорадо, сейчас был похож на мелкий ручеек глубиной не более фута и шириной несколько ярдов.

С удовольствием отметив про себя, что нужный им тоннель сухой, Остин вернулся в вестибюль электростанции, а потом друзья быстро вышли из здания и направились в обшитый металлическими щитами гараж, расположенный в двухстах ярдах от главного входа. Дверь гаража была открыта, внутри стояли два автомобиля. Один – тот самый грузовик, который привез Остина к зданию электростанции ёо время его первого визита, а второй – «Ситроен-2С», любимая игрушка доктора Леблана.

Остин снял с машины полиэтиленовую пленку и повернулся к Завале:

– Знакомься, это «Фифи».

– «Фифи»? – эхом повторил тот.

– Да, любимая подруга одного из специалистов по ледникам. Он души в ней не чает.

– Я видел немало красивых женщин, – ухмыльнулся Завала, – но всегда считал, что самое главное не внешняя красота, а внутренняя, что, собственно, и делает человека личностью. Только это следует брать в расчет.

С толстым задом и слегка опущенным передком, маленький «Ситроен-2С» был одним из самых оригинальных автомобилей своего времени. Разработчик этой машины как-то сказал, что он хотел получить «четыре колеса под зонтиком», то есть автомобиль, на котором можно было бы проехать по грязному полю и не разбить при этом сложенные в корзину, яйца. «Фифи» действительно немало повидала на своем веку. Изрядно поношенные шины исколесили много миль по бездорожью, а некогда красная краска выгорела почти до розового цвета и была в царапинах от гравия и песка. И тем не менее эта машина все еще производила впечатление видавшей виды женщины, которая никогда не отличалась особой красотой, но знала толк в жизни.

Ключ торчал в замке зажигания. Американцы сели в машину, и она мгновенно завелась. Остин вырулил из гаража и поехал по покрытой гравием дороге вдоль подножия горы, пока они не уперлись в двойную металлическую дверь. Остин сверился с картой и выяснил, что сейчас они находятся у того места, которое на карте было обозначено как Porte de Sillon.[22] Он не был уверен в правильности перевода этого словосочетания, но, по всей видимости, оно имело отношение к работе огромных бурильных машин, с помощью которых строители прорубили ход в чрево гигантской горы.

Створки двери были сделаны из толстой сверхпрочной стали, но так хорошо подвешены и сбалансированы на петлях, что Остин и Завала легко открыли их. Остин осторожно въехал в тоннель на «Фифи». В условиях закрытого пространства ее моторчик стал звучать, как гром среди ясного неба, гулко отражаясь от каменных стен и потолка. Тоннель шел прямо, все глубже в недра горы, проходил мимо машинного отделения, где натужно гудели мощные турбины, и выводил непосредственно к главной системе. Если бы не подробная карта, они легко бы запутались в лабиринте. При этом Завала безропотно выполнял обязанности штурмана, хотя Остин и без его указаний быстро двигался по тоннелю, безошибочно выбирая тот или иной поворот. Минут через пятнадцать после начала путешествия Завала подсказал Остину, что на следующей развилке нужно повернуть налево.

– Мы почти в том месте, где на карте обозначена лаборатория, – сказал он, облегченно вздохнув.

– И сколько до нее?

– Примерно полмили.

– Думаю, нам нужно оставить «Фифи» здесь, дальше пойдем пешком.

Как и все прочие тоннели, этот проход был слабо освещен редкими тусклыми лампочками, прикрепленными к потолку. Многие из них давно перегорели. Поэтому друзьям пришлось продвигаться с предельной осторожностью, пристально вглядываясь в мрачное пространство тоннеля. Выкрашенные в оранжевый цвет стены отбрасывали на их лица загадочные отблески, а холод медленно, но верно проникал сквозь легкие куртки, которые они нашли в жилом помещении для обслуживающего персонала.

– Когда я поступил на работу в агентство НАПИ, – ворчал Завала, – мне обещали, что я увижу интересные места, но мне никогда еще не приходилось бродить по таким мрачным норам.

– Можешь считать, что ты посетил уникальное подземное сооружение, являющееся шедевром инженерной мысли, – подбодрил его Остин.

Через несколько минут ходьбы по этому шедевру инженерной мысли они наконец добрались до каменной лестницы, которая поднималась вверх до какой-то узкой площадки, внешняя сторона которой была закрыта пластиком и стеклом. Остин вспомнил слова Лессара о том, что под ледником повсюду разбросаны небольшие будки с пультами управления. Они продолжали продвигаться вперед, когда острый слух Остина неожиданно уловил странный звук, который резко выделялся на фоне падающих капель и журчания воды под ногами.

– Что это? – спросил он, остановившись и приложив руку к уху.

Завала тоже остановился и прислушался.

– Похоже на звук приближающегося локомотива.

Остин покачал головой.

– Нет, это не призрак мчащегося поезда, – сказал он и вдруг резко повернулся. – Бежим!

Завала оторопело смотрел куда-то вдаль, еще не понимая, в чем дело. И только громкий призыв друга вывел его из ступора. Он тоже повернулся и бросился вслед за Остином, как опытный спортсмен, рванувший с низкого старта. Они неслись сломя голову, не обращая никакого внимания на хлюпавшую под ногами воду и промокшую верхнюю одежду.

Через несколько минут шум заметно усилился и вскоре превратился в оглушающий грохот. Остин резко повернул в другой тоннель, Завала хотел было последовать за ним, но упал, поскользнувшись на мокром полу. Остин вернулся и, схватив его за руку, потащил за собой. Земля, казалось, дрожала под ногами, грохот стал просто невыносимым. В этот момент острый глаз Остина заметил высокую металлическую лестницу, которая поднималась до вырубленной в стене площадки. Не долго думая, он схватился за поручни и стал быстро взбираться вверх, как заправский акробат. Завала попытался проделать то же самое, но боль в колене мешала ему. Остин спустился вниз и протянул руку, вытаскивая Завалу на площадку.

К счастью, оба успели укрыться на пункте наблюдения и плотно закрыть за собой толстую водонепроницаемую дверь – даже, скорее, люк. В следующее мгновение огромная синяя волна обрушилась в тоннель, поднялась до уровня пункта наблюдения и захлюпала по водонепроницаемым окнам. Будка покачнулась от мощного удара, но выдержала напор и устояла на выступе скалы, хотя Остин и Завала были напуганы: в какой-то момент обоим показалось, что строение не выдержит натиска и будет смыто в тоннель.

Через несколько минут напор воды уменьшился, но ее уровень все еще доходил до пола. Остин подошел к контрольной панели управления и посмотрел на диаграмму. Он никак не мог понять, почему не выдержала запорная металлическая перегородка, которая должна была преграждать путь потоку воды от ледника. Если произошла авария, то им не поздоровится. Придется сидеть здесь, дожидаясь, пока растает весь ледник.

К счастью, на компьютерной схеме линия отвода воды была окрашена в красный цвет. Значит, поток прорвался из какого-то потайного кармана и должен был через некоторое время иссякнуть.

Но если его предположение было верно, то подземная емкость должна быть чрезвычайно большой. Уровень воды заметно снизился минут через пять, которые, как показалось друзьям, длились целых пять лет. А еще через пять минут они смогли покинуть спасительную будку, не опасаясь того, что их смоет.

Завала долго смотрел на все еще шумный поток внизу.

– Мне казалось, ты обещал мне комнату смеха, – громко закричал он другу, пытаясь перебороть грохот воды. – Но я что-то не вижу здесь ни комнаты, ни смеха.

– Я обещал тебе не только комнату смеха, но и водные аттракционы!

Через десять минут вода упала настолько, что они могли спуститься в тоннель. Остин спустился первым и немного подождал, раздумывая над тем, возможен ли еще один такой прорыв воды. Однако выбора у них не было, и, отбросив дурные мысли, оба быстро пошли вперед, петляя по извилистым коридорам. В одном месте воды было столько, что им пришлось преодолевать препятствие чуть ли не вплавь. Остин снова посмотрел на карту. Судя по всему, до лаборатории осталось несколько минут ходьбы. Наконец они добрели до огромной металлической двери, каких было немало в этом тоннеле. Но эта отличалась от всех остальных – металл был разорван на части и свисал с петель, как кожура на апельсине.

Завала подошел к двери и провел рукой по рваному краю.

– Это, должно быть, та самая дверь, которую взорвал кто-то из боевиков Фошара.

Остин снова раскрыл карту.

– Мы здесь, – ткнул он пальцем. – Если пройдем через эту дверь и свернем направо, через полмили будем в лаборатории. Думаю, нужно вести себя как мож-344 но тише и быть начеку.

– Я постараюсь, крепко сожму зубы, чтобы не стучали, – пошутил Завала, – хотя сделать это будет очень трудно.

Легкомысленная болтовня была обманчивой. Оба прекрасно сознавали – опасность может подстерегать за каждым поворотом. Именно поэтому они еще раз проверили оружие и стали продвигаться вперед с предельной осторожностью. Как только вошли в главный тоннель, Остин коротко обрисовал другу внутреннее помещение лаборатории, не исключая того ледяного щита, в который вмерзло тело Жюля Фошара.

Уже на подходе к лаборатории Завала снова стал припадать на одну ногу. Сказывался сильный ушиб колена. Он попросил Остина идти вперед и пообещал, что догонит его через пару минут. Остин хотел было проверить лабораторные трейлеры, но в окнах было темно, и он решил, что Эмиль со своими бандитами поджидает их в помещении лаборатории. И только через минуту понял, что ошибся. Не успел он открыть дверь лаборатории, как сзади послышался чей-то голос, потребовавший по-французски поднять руки вверх. Остин подчинился и медленно повернулся.

В слабом свете лампы он различил грузную фигуру Себастьяна, который стоял, нацелив на него пистолет.