— Ключ находится в административном здании, — продолжал профессор, — на первом этаже, в специальном помещении с крепкой металлической дверью…

— С крепкой, да еще металлической? В таком случае от нее давно уже ничего не осталось, — выразил я общую озабоченность. — Бродяги первым делом сносят именно крепкие металлические двери, полагая, что за ними хранятся особо ценные сокровища. Логика простая: если запирают, значит, есть что.

— Неважно, — отмахнулся профессор, — пусть сносят. Ключ ведь не лежит на самом виду. Вернее, его вообще как такового пока нет.

— Стоп! Я не понял. Как так ключа нет? — встрял Мишаня.

— Его надо получить в специальном устройстве, регистраторе, которое замаскировано под разбитый электрический щиток. Он вряд ли привлечет к себе внимание. А металлическая дверь лишь отвлекающий маневр, как и само помещение — оно оборудовано под стандартную оружейку.

— Отлично, цель ясна, — констатировал Урюк.

— Ясна-то ясна, а как ее взять? — вмешался Мишаня.

— Очень просто… — Витек выдержал эффектную паузу и повернулся ко мне: — На этот раз все-таки ваш выход, маэстро!

— Ничуть не сомневаюсь, что мой, — съязвил я. — Кто же еще будет таскать для тебя каштаны из огня?

— Так и быть, каштаны оставь себе, а мне принеси ключ, — парировал Витек.

Ладно, смех смехом, а под пули-то придется лезть всерьез. Причем на сей раз бойцами Урюка не прикроешься, они погибнут, а ключ не принесут. Нет, тут придется действовать самому, ведь мне не меньше, чем Урюку, нужна эта самая пластиковая карточка со штрихкодом, и Витек отлично понимает это.

— Иван Аркадьевич, — окликнул я профессора, — что нужно для получения ключа? Как активировать регистратор?

— Очень просто. С помощь отпечатка моего пальца.

— Понятно… — Я повернулся к Урюку и указал на свой пояс: — Вить, сними эту штуку с меня. А то шальная пуля и все такое. Так и до взрыва недалеко. Оно тебе надо?

— А ты под пули поменьше лезь, — посоветовал Урюк. — Ты же у нас, если не ошибаюсь, диверсионный спецназ? Читал я твое личное дело на досуге. Давно еще, когда тебя только-только к нам в часть перевели и ты на чужих девок начал заглядываться.

Ну, так и знал, что он припомнит мне Машку! Как же сильно его тогда, оказывается, задело, что кто-то посмел увести у него женщину. Хотя, думаю, потеря Марии его волновала мало. Скорее сыграло уязвленное самолюбие — он просто проигрывать не захотел. Напрямую действовать не стал, в драку со мной не полез. Вместо этого тщательно изучил соперника. Даже до моего личного дела добрался. Полистал его и решил не связываться. Но запомнил… Нет, ну каков ловкач! Я всегда знал, что Урюк без мыла в угольное ушко пролезет, но чтоб до такой степени! Мое личное дело носит гриф повышенной секретности. Постороннему невозможно заполучить его. Разве что через очень большие связи или отвалив чертову уйму бабок…

— Диверсионный спецназ? Правда, что ли? — Мишаня взглянул на меня с повышенным интересом, да и Марек не удержался от удивленной гримасы — такого факта моей биографии молдаванин не знал. И никто раньше не знал, кроме тех, кому положено, и Потапа.

— Он самый, — подтвердил Урюк. — А раз так, значит, ты, Бедуин, привык идти на задание, с ног до головы обвешенный взрывчаткой. И на пули особо не нарываться тоже умеешь. Разве тебя не этому учили?

— Прежде всего меня учили избегать глупости, такой, как эта. — Я снова указал на пояс.

— Наоборот, глупостью было бы снять его с тебя, — не уступал Урюк.

— Ладно, с меня не хочешь, сними хотя бы с профессора. Его-то не учили уклоняться от пуль.

— А ему и не надо. Он с тобой за ключом не пойдет. Останется здесь, с нами.

— A как же отпечаток?

— Будет тебе отпечаток… — Урюк хищно усмехнулся и многозначительно посмотрел на Мишаню. — По ходу, без твоей помощи не обойтись.

— Завсегда готов ради общего дела, — радостно осклабился доморощенный палач, достал из заплечного мешка штык-нож и начал прилаживать его к ножнам. Обычно так делают, чтобы перекусить проволоку в заграждениях.

— Ты чего затеял? — напрягся я.

— Маленький фокус, — улыбнулся Витек. — Профессор останется с нами, а с тобой «пойдет» лишь его палец.

— Чего?! — завопил профессор. Он только сейчас осознал суть приготовлений Мишани и спрятал руки за спиной. — Нет!.. Не дам!..

— Да кто тебя спрашивать будет? — удивился Мишаня. — Вить, какой палец ему отрезать?

Урюк посмотрел на онемевшего от ужаса ученого и подчеркнуто вежливо произнес:

— Иван Аркадьевич, лучше сами скажите, какой палец нужен, а то ведь Мишаня может все десять отхватить.

— Запросто. Мне не в лом, — подтвердил свиномордый садист.

Иван Аркадьевич издал хриплый звук, попытался что-то сказать, но не смог. Откашлялся, пытаясь совладать с непослушными голосовыми связками, и вызывающе проговорил:

— Если нанесете мне хотя бы одно телесное повреждение, клянусь, никаких аномальных образцов вы не получите!

Мишаня взглянул на странного человечка с умеренным удивлением, а Урюк с усмешкой поинтересовался:

— И что же нам помешает до них добраться?

— Твоя собственная глупость, — вмешался я. — Витек, ты, кажется, забыл: чтобы открыть сейф с хабаром, кроме пальца понадобится еще образец голоса профессора. Спокойный такой, нормальный голос. Не хриплый и не рычащий от боли, — почти дословно повторил я его же собственные слова, а потом обратился к профессору: — Я правильно излагаю, Иван Аркадьевич?

Тот кивнул.

— Все верно… — Голос профессора сорвался. Сказать, что Иван Аркадьевич нервничал, значит, не сказать ничего. И все же ему удалось взять себя в руки. Его дальнейшие слова прозвучали весьма весомо: — Вы можете распотрошить меня на части, отрезать палец, вырвать глаз, но голос вам не получить! Если тронете меня, забудьте о богатстве, потому что я тогда не стану открывать сейф!

— Вить, да че мы тут слушаем его? — возмутился Мишаня. — У тебя в КИПе есть встроенный диктофон. Запишем его голос, и ага.

— Вот именно «ага», — злорадно подтвердил профессор. — В сейфовом замке стоит защита как раз на такой случай. Кодовое слово не одно, их целое множество. Чтобы открыть сейф, требуется ответить вслух на некий вопрос. Какой точно, не знаю, потому что всего в базе данных их около двадцати тысяч. Для проверки голоса может быть задействован любой из них.

— А если ответить неверно? — заинтересовался молчащий до сих пор Марек.

— Дается три попытки. Хотя неверно ответить трудно, вопросы простые, например: «Сколько будет дважды два?» или «Какого цвета снег?» Вы поймите, главное не ответ, а голос, который его произнесет, интонации. Так вот, если отрежете мне палец, лучше убейте сразу, потому что я сам себе язык откушу, но не стану помогать вам.

Воцарилась пауза. Мишаня вопросительно посмотрел на Урюка: мол, чего делать-то, резать, нет? А Витек задумался. Действительно: вдруг яйцеголовый упрется? У каждого человека существует предел, после которого ему все нипочем. Хоть бей его, хоть режь, хоть стреляй — не поможет. А цена вопроса немаленькая.

Урюк повернулся ко мне:

— Делай что хочешь, Бедуин, бери с собой профессора или сам ему палец режь. Короче, твоя проблема. Но ключ должен быть у меня. Понял? Иначе… — Он многозначительно указал на пояс с взрывчаткой. — Если хабара не будет, то вы все втроем мне не слишком-то будете нужны.

Тащить профессора под пули нам с Мареком показалось очень плохой идеей. А ну как не убережем? Тогда ни пыльцы смерти, ни жала нам не видать как своих ушей.

— Молодые люди, — принял участие в нашем «военном совете» Зинчук, — я, кажется, знаю как решить проблему.

Иван Аркадьевич явно всерьез опасался, что Мишаня все же отхватит ему руку. Да и под пули лезть ему не хотелось.

— Говорите, профессор, — поторопил Марек.

— Нужно взять КИП, снять с него жидкокристаллический экран и нанести на поверхность слой… хм… нет, не выйдет, такого вещества у нас под рукой сейчас нет, — перебил сам себя ученый. — Впрочем, можно найти замену…

Зинчук огляделся по сторонам, увидел неподалеку местный вариант березы — уродливое, изогнутое невероятным штопором деревце.

— Сок! Нам нужен ее сок.

Марек и профессор отправились к березе, а я пошел к Урюку за КИПом. Ни у меня, ни у Марека с профессором своих, естественно, не было, Урюк и не подумал нам их вернуть. Зато выдал рации с ограниченным радиусом действия.

— Витя, дай свой КИП.

— Вот еще! Эй, Рыжий, — позвал Урюк одного из своих бойцов. — Дай ему КИП.

Парень не слишком охотно протянул мне устаревшую модель «наладонника». С грустью понаблюдал, как я раскурочиваю приборчик и вынимаю мягкий пластик жидкокристаллического экранчика.

— Ты чего там застрял, Бедуин? Давай скорее, — позвал Марек. Они уже разрезали кору на стволе и с нетерпением ожидали меня.

Я подошел, протянул профессору экранчик КИПа и с интересом посмотрел на березу. В условиях аномального излучения АТРИ вместо обычного сока из разреза вытекала прозрачная вязкая смола, которая застывала через несколько минут пребывания на воздухе.

Профессор положил экранчик на ладонь, нанес на него тонкий слой березовой смолы, подождал, когда она начнет схватываться, и приложил большой палец. Смола быстро застыла, приобрела телесный цвет, и на ней четко обозначился нужный отпечаток.

— Возьмите, молодой человек. — Зинчук протянул мне пластинку. — Теперь даже самое сложное распознающее устройство поверит, что это настоящий палец.

Пока мы возились, день успел приблизиться к вечеру, хотя было еще довольно светло — солнце только-только начинало садиться.

Мы с Урюком притаились возле базальтовой скалы, и я втолковывал ему, как мы будем разбираться с противником:

— Значит, так, Витек, слушай сюда. Не надейся, что я один буду ради ключа задницу себе рвать. Твои бойцы тоже в стороне не останутся. Придется и им повоевать. Понял? Прежде всего надо снять с крыши снайпера.

— Вот ты и… — попытался вякнуть Урюк.

Пришлось перебить:

— Не я, а Мишаня. У него при себе, кроме автомата, еще винторез. Он что, и в самом деле в снайперском деле спец или так, понты кидает?

— Мишка настоящий профи, — серьезно подтвердил Урюк. — Он целый год в горячей точке снайпером отработал. На спор вороне на лету в лапу попадает.

Я поморщился. Последнее время этот бывший десантник с задатками палача слишком назойливо мелькает у меня перед носом. Причем, судя по отнюдь не дружелюбным взглядам, он не простил мне смерть собутыльника. Теперь выясняется, что Мишаня еще и снайпер отличный. Надо будет поостеречься. Кто знает: не захочет ли он, помимо вражеского стрелка, снять и меня заодно? Под шумок. Но сейчас без него не обойтись.

— Зови своего истребителя ворон сюда, — неохотно предложил я. — Нужно объяснить ему задачу.

— Стрелка с крыши из винтореза мне снять, как два пальца… — заявил Мишаня, когда его ввели в курс дела. — Но есть одна загвоздка. Работать по снайперу придется с аллеи, а там пулеметчик. Он не даст мне даже позицию занять, нашпигует свинцом, как зайца. Так что дохлый номер. Я даже и пытаться не стану.

— А если не будет пулеметчика? — уточнил я.

— Тогда другое дело. Сниму снайпера в момент, если засеку, конечно. Сейчас-то он притаился, гнида. А вот когда стрелять начнет, тут-то ему и хана. Но с пулеметчиком сами разбирайтесь. Этот гад очень грамотно засел. От КПП его позицию не видно, так что стрелять надо откуда-нибудь из городка. Из той же аллеи или из окна соседнего здания, а фиг он меня туда пропустит — срежет еще на подходе.

— Значит, пулеметчик твой, Бедуин, — сделал вывод Урюк.

— Лады. Но пока я буду работать, твоим бойцам тоже не фиг без дела торчать. Пусть постреляют немножко, отвлекут на себя внимание пулеметчика.

— На пулемет я ребят не брошу! — вспылил непонятливый Витек.

— А кто сказал, что им надо грудью идти на пулемет? Ты, вообще, слушаешь, нет? — разозлился я. — Знаешь, что такое отвлекающий огонь? От твоих бойцов требуется просто пострелять. Не идти вперед, а пострелять! Чуешь разницу? — Я перевел взгляд с Урюка на Мишаню и обратно. — Патронов не жалеть. И помните: как только я уберу пулеметчика, тут же выманивайте и кончайте снайпера. Задача понятна?

Они недовольно скривились: дескать, раскомандовался тут, но кивнули. В другой ситуации каждый из них с удовольствием пустил бы мне пулю в лоб, но сейчас без меня было не обойтись.

— Как только со снайпером будет покончено, Витек, поднимай своих в атаку, — продолжил я. — Пусть прочешут площадь и окрестности, да и внутри здания по этажам пройдутся. Только повнимательнее, там могут быть растяжки…

— Не учи ученых, — перебил меня Урюк. Он не мог не показать, кто здесь главный. — Ты своим делом занимайся. Сними пулеметчика, а Мишаня разделается со снайпером и поведет отряд. Мы с профессором и Мареком подождем вас здесь.

— Не, Витек, — вмешался Мишаня. — Молдаванина я возьму с собой, до кучи, а тебе с яйцеголовым оставлю кого-нибудь из бойцов для прикрытия. Да вот хоть Рыжего. Так будет лучше.

«Для кого?» — хотел было спросить я, но промолчал. Очень мне не понравилось выражение лица Мишани. Парень явно задумал что-то недоброе…

— Принято, — кивнул Урюк. — Ты, Миха, главное проследи, чтобы наш друг Бедуин не спрятал ключик от заветной дверки, как тот Буратино.

— Будь спок, прослежу. Глаз с него не спущу, — пообещал Мишаня.

Наши взгляды встретились. Ух ты! Какая чистая, неприкрытая ненависть! Мы оба поняли, что из этого похода вернется только один из нас.

Урюк словно ничего не заметил:

— Мужики, пора действовать. Бедуин, скоро совсем стемнеет, а мои ребятки в темноте не очень.

По окончании «военного совета» я поменялся с Мареком оружием. У меня сейчас АКМ без глушителя — люди Урюка отобрали, а вернуть забыли, — и потому мой автомат не слишком годился для диверсионной операции. Зато почти бесшумный «Вал» молдаванина — то, что нужно.

От КПП к административному зданию шла широкая и длинная въездная аллея, которая переходила в открытую мощеную площадь. Когда-то здесь работал фонтан, стоял памятник, естественно, вождю коммунизма, а рядом с ним возвышалась гранитная доска почета. Теперь же о доске и памятнике напоминали лишь расколотые куски атрийского гранита, кстати весьма ценимого на Большой земле. А вот чаша фонтана уцелела, разве что пересохла и раскрошилась с краев.

Площадь обильно заросла сорняками, березками и рябинами. Кое-где пробились и лиственницы. Часть деревьев вырубили занявшие административный корпус пацаны. Рубили бессистемно — не для того, чтобы очистить себе сектор обстрела, а просто на дрова. В АТРИ по ночам холодно, а в пустых полуразрушенных зданиях ветер так и свистит. К тому же дрова нужны для освещения. Я заметил, что на площади расставлены огромные металлические бочки из-под мазута. Наверняка там заготовлены поленья, чтобы ближе к ночи разжигать костер. Какая-никакая, а замена уличным фонарям.

Я оказался прав — некоторые из бочек уже начали искриться огнем. Хозяева административного корпуса решили не ждать, когда окончательно стемнеет, и худо-бедно осветили предполагаемую зону боевых действий. И все же, несмотря на свет костров, к пулеметчику подобраться можно. Надо только правильно прикинуться кустиком и передвигаться под прикрытием деревьев. Они хоть и худосочные, а какое-никакое укрытие дадут. А если Урюк организует отвлекающую перестрелку, как я ему велел, моя задача еще больше упростится.

Вечернюю тишину разорвали первые выстрелы. Трещали автоматы — бойцов Урюка и местных пацанов. Безостановочно бил пулемет. Пару раз громыхнули взрывы гранат.

Темнота сгущалась прямо на глазах. Небо стало черным, словно грязная тряпка. Костры в бочках освещали лишь часть площади, остальное тонуло в тени.

Где ползком, где короткими перебежками я добрался до неработающей генераторной, которая стояла чуть в стороне от административного корпуса. Пулеметчик, снайпер да и остальные вояки не заметили меня. Они увлеченно обстреливали подъездную аллею и не обращали внимания на то, что творится у них буквально под носом.

Я бесшумно взобрался на крышу генераторной и залег, прикинувшись ветошью. Отсюда «гнездо» пулеметчика просматривалось как на ладони, а вот находившиеся там бойцы не видели меня и даже не догадывались, что обречены. «Вал» негромко плюнул несколько раз в их сторону. Звуки полностью потонули в грохоте общей стрельбы. Пулемет замолчал, но основные силы неприятеля пока не заметили этого. Они с остервенением продолжали обстреливать темную аллею.

Я спустился с крыши, укрылся за стеной генераторной и активировал рацию:

— Мишаня, давай!

В самом начале аллеи произошло какое-то движение, видно, несколько бойцов Урюка пошли вперед, выманивая на себя снайпера. Они действовали так неуклюже, что я был уверен — отряд Витька вот-вот недосчитается еще как минимум одного человека. Но если уж майор-мародер не жалеет своих людей, то мне и подавно не стоит. Главное, чтобы Мишаня засек и снял снайпера.

Стрелок противника не мог не клюнуть на такую аппетитную приманку, как несколько медлительных, неповоротливых бойцов. Его СВД жахнула, выплюнув тяжелый бронебойный патрон. Среди людей Урюка раздался вскрик — пуля нашла-таки свою цель. Но тут в ответ выстрелил Мишаня. Мне из моего укрытия не было видно крышу административного здания, но, судя по звуку, с нее что-то упало. Похоже, поединок снайперов выиграл свиномордый десантник.

Несколько секунд спустя я уже был на помосте возле молчащего пулемета. Проверил, не осталось ли кого в живых, чтобы случайно не получить пулю в спину от очухавшегося некстати противника, а затем развернул горячий от недавней стрельбы «Корд» в сторону административного здания и для начала тщательно «проработал» окна, за которыми скрывалось больше всего неприятеля. Расстрелял их практически в упор. Они не ожидали такого подвоха, не поняли толком, откуда ведется стрельба, и не успели открыть по мне ответный огонь.

Урюк тотчас просек, что пора присоединиться к атаке, а то лавры победителя ненароком могут достаться мне, и погнал своих бойцов во главе с Мишаней на прорыв. Он практически ничем не рисковал — после того, как враги лишились поддержки снайпера и крупнокалиберного пулемета, с обычными автоматами против эскад у них шансов не оставалось.

Не прошло и пяти минут, как сражение было закончено. Наши незадачливые противники отступили. Вернее, оставшиеся в живых трое-четверо доходяг драпанули так, что только пятки засверкали. Впрочем, возможно, часть бродяг прячется в других зданиях городка. По-хорошему надо бы прочесать территорию… А, плевать! Профессор и Витек остались в безопасности на КПП, мы с Мареком уж как-нибудь убережемся, не впервой, а вояк Урюка не жаль.

К моему помосту подошли Марек и Мишаня. Молдаванин поднял вверх большой палец: мол, отличная работа, а свиномордый десантник смерил меня злым взглядом и прорычал:

— Ну, и долго ты еще собираешься тут сидеть, как обдолбанный орел в гнезде? А ключ за тебя папа Карло искать будет?

Я проигнорировал его тон, спустился вниз и посоветовал:

— Скажи своим бойцам, чтобы не расслаблялись, по сторонам поглядывали, мало ли чего. Одного на мое место к пулемету посади.

— Да уж как-нибудь без советчиков, — рассвирепел Мишаня. — Ты свое дело делай. Ключ ищи.

— Ладно, только возьму с собой Марека.

К моему удивлению, Мишаня не возражал. Мы с Мареком совершили обратный обмен автоматами. Я получил свой АКМ, а ему вернул «Вал».

Тут заработала рация:

— Мишаня, что там у тебя? — спросил у подчиненного Урюк. — Нашли ключ?

— Нет еще, но уже на подходе.

— Ага… У вас там спокойно?

— Как в морге.

— Ты это, Миш… Отправь ко мне пару бойцов.

— Зачем? — не понял он.

— Отправь, отправь, — вмешался я. — А то наш бравый майор торчит в одиночку в чистом поле, а вокруг косачи шастают. Собаки подвывают, хуги в темноте бродят…

Урюк, видно, услышал мои слова, потому что из динамика донеслось:

— Миша, отправь десятерых! И немедленно!

— А я с кем останусь? — возмутился тот.

— Ты и один целого взвода стоишь, — хохотнул Урюк. — Тем более там с тобой Бедуин и Марек.

Мишаня скорчил недовольную гримасу, но отдал соответствующие распоряжения своим людям. Одного из оставшихся посадил на помост за пулемет, еще одного отправил на крышу — следить за обстановкой. Остальные принялись шататься по площади, делая вид, что контролируют обстановку. Если бы сейчас в административном здании на одном из этажей объявился хороший стрелок с винторезом или СВД, ему бы не составило труда в момент перещелкать наших доморощенных вояк. Но, к моему великому сожалению, ни снайпера, ни вообще противника поблизости больше не осталось.

Внутрь административного корпуса пошли втроем: мы с Мареком и Мишаня. В здании царили пустота и недостроенность, хотя следы пребывания людей виднелись вполне отчетливо — стреляные гильзы, пустые консервные банки и водочные бутылки, бычки и смятые пачки от сигарет. Тут и там на полу лежали кучи затвердевшего цемента, штабеля неиспользованных кирпичей, мешки с окаменелой известкой и тому подобный хлам. Вместо нормальной лестницы на второй этаж вела стопка бетонных плит, кое-где напрочь отсутствовали стены.

Электричество в здании не работало, помещения освещались самым распространенным способом в АТРИ — с помощью разведенных в металлических бочках костров. Очень удобно — тут тебе и печка, и светильник. «Два в одном», как говаривал один мой знакомый трансвестит.

Со слов профессора, я примерно представлял, где находится «оружейка». Попасть туда можно было лишь через второй этаж, причем из соседнего корпуса. Марек остался контролировать переход, а мы с Мишаней спустились вниз на один пролет и обнаружили несколько помещений, оборудованных металлическими дверями, причем все, как одна, взломаны, а сами помещения, естественно, обчищены.

В одном из них имелся сломанный электрический щит с оторванной дверцей. Она валялась здесь же. На ней изобразили череп с костями, написали: «Не влезай — убьет», но в АТРИ такие надписи давно уже никого не пугают.

На первый взгляд все, что находилось внутри электрощита, было разбито, но, сдвинув в сторону провода, как учил профессор, я нащупал на внутренней стенке небольшую защелку. Она открылась довольно легко, а вместе с ней отодвинулся в сторону и весь щит.

Нашим взорам предстало вмонтированное в стену устройство с небольшим круглым окошком в центре, которое и являлось экраном регистратора. Сейчас оно светилось приглушенным красным светом. Сбоку виднелась щель, откуда, судя по всему, и должна появиться пластиковая карточка ключа. Устройство работало от встроенного аккумулятора.

Я вытащил из кармана разгрузки подготовленную профессором пластинку с отпечатком его пальца и аккуратно приложил к экрану регистратора. Ничего не произошло. Окошко продолжало светиться красным, а ключ и не думал появляться из щели. Я повторил попытку. Безрезультатно. У меня за спиной угрюмо сопел Мишаня. Наконец он не выдержал:

— Чего ты возишься? Давай раскурочим эту хреновину к едрене фене и достанем карту. Она же там, внутри!

— Миша, друг мой, как снайпер ты и в самом деле высший класс, — ласково откликнулся я, — но вот с мозгами у тебя напряг. Тормоз ты, Миша. Тупой тормоз. Нам нужна не просто пластиковая карта, а со штрихкодом. Пока его на карте нет. А чтобы он там появился, требуется активировать регистратор. Так что будь паинькой, отойди в сторонку и не мешай взрослым умным дядям делать свою работу.

Мишаня выслушал меня с разинутым ртом и даже вроде как послушно сделал шаг назад, но в следующее мгновение мне в затылок уперся ствол его автомата. До нашего десантника дошел смысл моих оскорбительных слов. Я же говорю, тормоз!

Не обращая внимания на автомат Мишани, я снова начал прилаживать пластину к считывающему устройству.

Мишаня передернул затвор и произнес:

— Ну все, молись, гад! Если прямо сейчас у тебя ничего не получится, ты покойник.

Я предпочел не отвечать. Напротив, постарался сосредоточиться. Возможно, я что-то делаю не так. А возможно, отпечаток пальца профессора уже не годится в качестве пароля. Внезапно, под влиянием какого-то внутреннего побуждения, я приложил свой собственный палец поверх пластины с отпечатком.

И тут же все сработало! Цвет экранчика сменился с красного на зеленый, а из щели выскочила пластиковая карточка со штрихкодом. Вот так! Все оказалось очень просто. Видимо, устройство снабдили датчиком, срабатывающим от человеческого тепла. Подстраховались как раз на случай отрезанного пальца. Если бы я не остановил Витька и позволил изувечить профессору руку, вот это был бы полный облом. Регистратор бы не сработал от «мертвого пальца», а, значит, мы бы остались без ключа и хабара.

Едва я вытащил карточку из щели регистратора, как меня грубо отбросили в сторону. В грудь мне уперся ствол автомата Мишани.

— Ну, ты, козел, давай сюда эту хреновину. Живо! — потребовал он.

Похоже, пора преподать урок вежливости этому бугаю.

— Миша, а тебя разве не учили говорить «пожалуйста»?

Недолго думая, я коротким движением сдвинул направленный в меня ствол автомата в сторону и резко вывернул оружие так, чтобы Мишаня сам выпустил его из рук. Однако бывший десантник оказался неимоверно быстрым и навыков рукопашного боя не утратил, а по опытности, пожалуй, не уступал мне. Автомат, конечно, отлетел в сторону, но я в ответ схлопотал по роже, а мой противник отскочил, избежав тем самым болевого приема.

В следующий момент мы бросились друг на друга, как два озверевших кота. Ножами, правда, не пользовались. В моем «арсенале» его не было вовсе — Урюк не соизволил выдать, решив, что хватит с меня и АКМа. А почему не воспользовался ножом Мишаня, не знаю. Возможно, любому холодному оружию он предпочитал собственные кулаки.

Удары с обеих сторон сыпались молниеносно. Внешне неуклюжий Мишаня оказался ловок и изобретателен. Его технике мог позавидовать любой боксер-профессионал. А по физической мощи он превосходил меня, как слон моську.

До нас вдруг донеслась короткая стрельба, видно, оставленные в охранении парни развлекались, постреливая в ночную темноту. Мы с Мишаней не обратили внимания на выстрелы — у нас обоих сейчас было дело поважнее.

Мне удалось пару раз долбануть его, но не очень эффективно, тогда как он умудрился дважды почти достать меня. Если бы не моя реакция, я давно был бы в ауте. Заметив мою беспомощность, бугай ринулся в атаку с удвоенной силой. Но на этот раз я не стал изображать из себя боксера. Отскочив в сторону, поймал его на движении вперед, подсек передней ногой и, когда он упал, атаковал в пах. Мишаня ушел в классическую защиту, стремясь спасти свое достоинство, но для него бой был проигран. Воспользовавшись тем, что он переключил свое внимание, я завладел его ногой и провел болевой. Мне уже почти удалось раздавить противнику ахиллесово сухожилие, когда в дверях появился Марек.

— Эй, вы, заканчивайте баловство! — крикнул он. — У нас тут незваные гости!

Пришлось отпустить поверженного противника недоломанным.

— Кто там еще? — поинтересовался Мишаня, потирая ногу.

— Судя по характерным нашивкам на брониках, это чистильщики, — ответил Марек и выпустил длинную очередь в коридор.

Глава 7

Байки, подслушанные у костра: Бродяги, как никто другой, умеют находить выход из самых безвыходных ситуаций, но еще лучше им удается находить туда вход.
Мы с Мишаней быстро перешли в режим готовности. Он больше не заговаривал о том, чтобы я отдал ему карточку с кодом, но глядел волком. Для меня было очевидно, что наш поединок еще не закончен. Более того, стоит мне потерять контроль и повернуться спиной, он выстрелит, не задумываясь.

Однако сейчас, кроме Мишани, возникла еще одна проблема.

— Ты уверен, что это чистильщики? — спросил я у Марека.

— Нет, не уверен. Но я видел, как они положили всех парней Урюка, да так, что те и пикнуть не успели.

— Надо уходить. Иначе нам конец, — высказался Мишаня.

Это точно. Не знаю, какого черта понадобилось здесь чистильщикам… да и чистильщикам ли… но намерения у ребят явно серьезные. Возможно, они пришли разбираться с той группировкой, которая оккупировала здание до нас. Если так, поди докажи, что мы — это не они. Нет, лучше поскорее смыться, а уж потом выяснять, что да как.

— Слева по коридору весь этаж под их контролем, — прояснил ситуацию Марек.

— А справа, кажется, есть спуск в подвал. Попробуем пройти там, — предложил я.

Собственно, другого пути все равно не оставалось. Мы выскочили из «оружейки», едва не натолкнувшись на двух бойцов в бронекостюмах «Скат» с характерными бело-голубыми нашивками чистильщиков. К счастью, у нас реакция оказалась лучше — парни даже не успели вздернуть автоматы, как превратились в жмуриков. Но в конце коридора уже замаячили их соратники. Пришлось уносить ноги. Отстреливаясь, мы рванули к лестнице.

Я попытался активировать рацию, чтобы выяснить судьбу профессора и Урюка. Глухо! Витек молчал. Утешало одно — раз взрывчатка на наших с Мареком поясах еще не взорвалась, значит, он жив.

Мы добрались до спуска в подвал. Эта часть коридора тонула в полумраке, но мы и не подумали включать нашлемные фонари — незачем выдавать себя светом противнику. Возле ведущей вниз лестницы стояла пара бетонных полуколец, за ними мы с Мишаней и заняли позиции. Марек побежал в подвал на разведку, но очень быстро вернулся и сообщил:

— Там тупик. По ходу заперли нас «чистюли», или кто они там на самом деле.

Мишаня зло выругался и сосредоточился на стрельбе, тем более что противник попер на нас со всей дури. Одновременный огонь из трех стволов сразу остудил горячие головы нападающих. Причем некоторые остыли навсегда.

Через несколько минут активной перестрелки противник понял тщетность своих усилий и решил перейти к переговорам.

— Эй! Не стреляйте! — закричал укрытый стеной чистильщик. — Давайте поговорим!

Мы не возражали. Передышка в любом случае не помешает.

— Вам чего надо, мужики? — поинтересовался Мишаня.

Ответ чистильщика прозвучал как гром с ясного неба:

— Нам нужен Бедуин! К остальным у нас претензий нет. Выдайте его и уходите!

В первый момент я подумал, что ослышался.

— Что он сказал? — переспросил я у Марека.

Напарник поглядел растерянно:

— Так ведь это… тебя хотят… Ты с ними не поделил чего?

— Вроде нет, — честно ответил я.

Никаких терок с чистильщиками у меня и в самом деле не было. В течение последней пары месяцев я с ними даже близко не пересекался. А до того сотрудничал несколько раз, выполнял кое-какие заказы для их руководства. Возможно, им опять понадобились мои услуги? Но обычно исполнителя нанимают несколько иначе — не посылают за ним вооруженных до зубов бойцов, а вежливо скидывают через КИП приглашение на встречу.

Пока я раздумывал, Мишаня начал действовать. Направил на меня ствол автомата и крикнул:

— Забирайте его, мужики! Он здесь!

Марек среагировал мгновенно, ткнул своим «Валом» в бок Мишани и прошипел:

— Ты чего делаешь, гад? Из-за тебя нас перестреляют поодиночке, как панцирных собак!

Мишаня на минуту завис, а потом возразил:

— А так нас перебьют всем скопом из-за него. Чистильщикам нужен только Бедуин. Отдадим его и уйдем.

— Ушел один такой… — Я тоже решил поучаствовать в беседе. — Ты только что завалил до хрена парней из их отряда. Вон тела еще в коридоре остывают. Думаешь, чистильщики станут разбираться, чьи в них пули — твои или мои? Нет, мой глупый и наивный друг, они возьмут сначала меня, а потом пристрелят и вас обоих, до кучи.

— Бедуин прав, — поддержал Марек.

Тут снова раздался голос чистильщика:

— Выдайте Бедуина, тогда остальным гарантируем жизнь. Если не отдадите, забросаем вас гранатами.

Я тут же воспользовался маленькой оплошностью, которую допустил противник.

— Ты слышал? Они просто заговаривают нам зубы, а сами готовят гранаты.

Мишаня, кажется, начал мне верить, по крайней мере его автомат слегка отодвинулся в сторону, но потом вернулся на прежнее место.

— А откуда они узнали, что ты здесь? — задал он вполне разумный вопрос.

Действительно, откуда? Я и сам до встречи с Урюком даже не подозревал, что окажусь в научном городке. Если бы мы продолжали двигаться по маршруту Волкодава, то свернули бы на восток, не доходя до Чегодайского ущелья почти десять километров.

— Что-то здесь не так, — продолжал Мишаня. — Лично я думаю: ты нас сдал! Они тебя заберут, а нас пристрелят, потому что ты предатель!

— Наконец-то до тебя дошло, что чистильщики не собираются никого отпускать живыми. А теперь подумай своей тупой башкой еще вот о чем. Если они — мои друзья, то почему я не хочу выходить к ним, а? Ведь это не я к ним рвусь, а ты хочешь отдать меня.

— Ну… Это потому, что ты их навел на нас, а потом кинул. А теперь боишься расплаты.

Полный бред! Вот ведь уперся, козел, и ни в какую.

Марек в наши разборки не влезал. Он хмуро слушал аргументы каждого, словно всерьез относился к версии Мишани, и тот моментально заметил это.

— Отдадим его, а? — предложил свиномордый десантник Мареку. — А дальше подумаем, как выскочить отсюда.

Молдаванин промолчал. Я заметил, что его «Вал» уже не держит Мишаню под прицелом, как раньше. Правда, и на меня не направлен. Пока…

— Эй! — крикнул Мишаня в коридор. — Мы отдадим Бедуина, но нам нужны гарантии…

Я не стал дожидаться продолжения торговли, выскочил из-за укрытия и бросился в подвал. Вслед затарахтел «Калаш» Мишани. Одна из пуль чиркнула по бронежилету, но слои кевлара и титановые пластины не пробила.

Марек не стал участвовать в охоте на меня, а вот Мишаня бросился за мной следом.

Из коридора послышались громкие голоса. Чистильщики не поняли смысла кутерьмы и попытались продолжить диалог. Марек что-то ответил им, но слов я не разобрал.

Подвал неярко освещался керосиновой лампой, которая висела на крюке в углу. Я не успел осмотреться, как меня догнал свиномордый преследователь. В тесноте подвала толком пострелять нам не удалось. Хотя Мишаня попытался всадить в меня очередь, но я сбил его автомат вверх. Пули достались потолку, а мы второй раз за сегодняшний день сошлись на короткой дистанции. Автоматы пошли в ход, как простые дубинки, но вскоре мой противник изменил правила игры. Видно, его «коньком» был кулачный бой. Автоматы полетели в стороны, и Мишаня начал крутить восьмерку.

Каждый, кто сталкивался с настоящим боксером в рукопашной, знает, что нанести удар ему очень непросто, хоть кулаком, хоть палкой, хоть автоматом. А Мишаня явно имел очень серьезную подготовку, поэтому я мгновенно принял боевую стойку.

   Герцогиня быстро шагала за полосатым зверем. Кавалер умело выбирал наиболее безлюдные, хозяйственные коридоры. Встреченная по дороге челядь предупредительно и удивленно шарахалась в стороны. Сосредоточенный на чем-то кот, рассерженно зашипел на караульных, не узнавших в потемках узкого коридора госпожу герцогиню, появившуюся вдруг у \"черной\" двери.

В этот раз Мишаня сразу начал атаковать решительно и жестко. Применить второй раз подсечку не получилось. Пришлось держать дистанцию, не позволяя ему слишком отдаляться или приближаться. Мои удары почти не достигали цели, хотя и у Мишани в этом смысле дела тоже обстояли не блестяще. Мы оба понимали, что поединок идет до первой ошибки. Кто ошибется, тому и конец.

   Едва не выронив алебарду, перепуганный стражник распахнул перед Даяной невысокую дверцу на задний двор...

Мы оба начали уставать от напряжения. И тут я ошибся: пропустил его движение. На мою несчастную башку опустилась не то кувалда, не то кулак. Потом тот же предмет попытался свернуть мне челюсть. Хоть и с трудом, но я успевал отрабатывать удары головой, поэтому пока держался на ногах, хотя хук Мишани зацепил меня не по-детски. Противник пошел напролом. И тут наступила моя очередь. Мишаня увлекся атакой и подошел слишком близко. Мое тело отработало автоматически. Я нырнул под несущийся в мою голову кулак, пошел вниз. Дальше все произошло мгновенно. Быстрый захват ног, бросок на голову, удар в пах, захват ноги на болевой, переворот противника на живот. Все. Теперь ему деться некуда.

   Выйдя из замка, леди сняла с шеи кулон-экран и спрятала в его специальный, прошитый металлическими нитями мешочек, изготовленный заботливой базой. \"Куда ты меня ведешь?\" - понимая, что вопрос может и не достичь кота, адресовала все же герцогиня.

Однако бывший десантник не собирался сдаваться. Краем глаза я увидел, как его рука тянется к моему АКМу, который так некстати оказался рядом на полу. Пришлось изменить тактику. Я отпустил ногу и, перевернувшись, пережал противнику горло. Бугай тяжело засопел, но упорно продолжал ползти к автомату. Моя рука плотнее пережала кадык. Несколько мгновений спустя все кончилось. Бывший десантник потерял сознание. Убивать я его пока не стал — от мертвого мало проку, а живой еще пригодится.

   Поразительно, но утихающих ментальных способностей леди хватило не только отправить вопрос, но и получить в ответ четкий мысле-образ, составленный Кавалером. Кот нарисовал перед мысленным взором хозяйки приветливую солнечную полянку с зарастающей молоденькой травкой старой клумбой, окружавшую высохший фонтан. Полуразрушенную беседку, давно не беленую каменную лавочку на солнцепеке.

С трудом я поднялся на ноги. Голова еще гудела после нокдауна, но это пустяки. Главное, Мишаня уже не опасен — свиномордый бугай был еще жив, но едва дышал. Я собирался подобрать с пола свой автомат и идти к Мареку, но не успел. Он вдруг сам появился в подвале. Бросив короткий взгляд на лежавшего в ауте Мишаню, Марек подхватил мой АКМ и заявил:

   Подобные заброшенные местечки встречались только в старом парке за конюшнями.

— Придется сдать тебя чистильщикам, Бедуин. По ходу по-другому от них не уйти…

   Успокоенная видением, Даяна зашагала более уверенно; кот обогнул сенной сарай, выбрал едва заметную тропинку, повел хозяйку под сплетающимися над головой ветками разросшихся в беспорядке деревьев.

Несколько минут спустя мы покинули подвал.

   Ветви кустов цеплялись за подол широкого платья феодальной правительницы, к оборкам прилипали прошлогодние травинки и листочки, раздвинув руками переплетение ветвей, Даяна вышла на овальную лужайку.

Марек осторожно выглянул в коридор и крикнул чистильщикам:

   Возле древней покосившейся скамейки стояли четыре мужчины в длинных черных балахонах. Стояли и в упор, без особенной почтительности во взорах, глядели на появившуюся на поляне герцогиню.

— Забирайте своего Бедуина, как договаривались!

   Сердце Даяны подпрыгнуло и как будто застряло в горле!

Я почувствовал толчок, сделал неровный шаг и едва не упал.

   Пятнадцать дней назад она строжайше приказала начальнику караула приводить к ней, а не к герцогу любых мужчин странной наружности, появившихся у ворот замка!

Наверное, состоявшаяся только что рукопашная не прошла для меня бесследно — голова кружилась, а реальность воспринималась несколько отрешенно. Словно я был сейчас самим собой и в то же время наблюдал за событиями со стороны.

   В старой летописи не слишком четко давалось описание нескольких колдунов, явившейся однажды за принцессой с проснувшимся Даром. Даяна велела направлять к ней каждого, кто потребует встречи с правителями и будет выглядеть, как чужестранец!

Я видел коридор с бетонными полукольцами… Слева вход в оружейку, где мы взяли ключ… Дальше остальные помещения, в том числе и то, где притаились люди с бело-голубыми нашивками чистильщиков…

   Она надеялась, что сможет перед колдунами отстоять свое право на дочь. Надеялась на долгую дипломатическую выучку, умение вести переговоры и торги. У прежних властителей не было ничего, что можно предложить островитянам взамен девочки-колдуньи. Даяна собиралась поделиться с колдунами ЗНАНИЯМИ.

…Из-за полуколец Марек буквально вытолкнул связанного беспомощного человека. Тот машинально сделал несколько шагов вперед, чтобы не упасть, а потом все же потерял равновесие и плюхнулся на пол. Попытался встать, извиваясь на полу, словно огромный червяк, затем с трудом поднялся, неразборчиво замычал и засеменил обратно к Мареку…

   Пусть это и преступно. Пусть и карается законами цивилизованных миров - делиться знаниями с обитателями закрытых планет. Даяна и так уже была преступницей! Она опустилась на закрытую для контактов отсталую планету. Воспользовалась ремонтной базой на Миалле для личных нужд, при помощи сообщенных ей Зафсом кодов секретных служб подчинила себе электронный мозг базы. Она уже - преступница, преступница, преступница. Трижды, стократно, неподъемно.

Чистильщики настороженно следили за происходящим, не выходя из укрытия. Они видели, как в дальнем конце коридора связанный Бедуин копошится возле самых полуколец. Его от них отделяли почти двадцать метров. И потому бойцы с бело-голубыми нашивками не торопились забирать пленного — боялись ловушки.

   В борьбе за дочь взвалить на себя еще немного обвинений?

Мое сознание продолжало играть со мной, я почти мог сейчас читать мысли старшего группы. Ему дали вполне конкретные указания насчет Бедуина: взять живым, а если не удастся, то мертвым, но обязательно принести труп. Так что по любому им надо пройти по этому чертовому коридору и забрать связанного человека с риском нарваться на стрельбу из-за полуколец. А если все равно рисковать, то лучше взять Бедуина живым, тогда заслуга перед группировкой будет на порядок весомее. Старший уже год как возглавлял один из мобильных отрядов чистильщиков. Если сейчас все сделать правильно, то реально можно пойти на повышение, стать заместителем командира бригады, то есть, по сути, войти в руководство, в круг избранных, допущенных до кормушки, а он мечтал об этом больше всего на свете.

   Пожалуйста. С готовностью и даже радостью, если это поможет отстоять Верлену!

«Да, надо забрать Бедуина живым, но при этом постараться больше не терять своих людей», — решил старший.

   Даяна прекрасно отдавала себе отчет - желание любыми способами оставить дочь у себя, эгоистично до безумия! Граничит с аморальностью, бросает вызов адекватному миропорядку!

— Эй, вы! — закричал чистильщик. — Во что вы там играете? Живо тащите Бедуина к нам!

   Но ничего не могла с собой поделать. Как многие до нее - отцы и матери, сыновья и дочери, братья, сестры, возлюбленные, супруги, презрела доводы рассудка, была готова платить любую цену за родного человека! Мир мог обрушиться, голова трещала от воплей совести - не смей, не смей этого делать! - зов крови притуплял любые просьбы разума.

— Что-то он не хочет идти добровольно, а мы тоже не полные лохи, чтобы выходить в коридор прямиком под ваши пули, — ответил Марек. — Хотя… Погодите! У меня есть идея… Мы Бедуина сейчас к вам… э… прикатим…

   Есть дочь. Есть мать. Отдавать дитя без боя Даяна не могла. Наверное, как и любая мать.

Через пару минут раздался грохот, из темноты коридора появилась тележка. К ней был привязан давешний Бедуин. Он опять извивался и мычал. Марек с силой толкнул тележку по коридору. Она не доехала всего пару метров до проема, за которым притаились чистильщики.

   ...Усмиряя дыхание и мысли, Даяна замерла на месте. Два колдуна были довольно молоды, один совсем старец с длинной жиденькой бородкой, четвертый выглядел весьма крепким, уверенным в изощренных колдовских чарах стариком. Мужчины выжидательно и без враждебности глядели на герцогиню Урвата.

Старший кивнул своим боевикам. Двое ребят выскочили из-за стены и в мгновение ока затащили тележку в укрытие. Один из них недовольно произнес:

   Между Даяной и четверкой в черных балахонах невозмутимо уселся на тропинку Кавалер. Леди покосилась на бесстрастного разведчика, в голове вспыхнуло возмущение: как получилось, что верный кот ее предал?! Привел в уединенное место на встречу с колдунами!.. Не предупредил даже крошечным намеком! Ведь видел или чувствовал - хозяйка сняла с шеи охранный кулон! Теперь Даяна беззащитна перед ментальным воздействием островитян...

— Тяжелый, зараза.

   Колдуны Кавалера п е р е п о д ч и н и л и?! Прельстили?! Договорились?! Подкупили чем-то?!

Человек на тележке мычал и дергался изо всех сил. «Странный он какой-то, — подумал старший. — Да и тележка эта… Тоже странная какая-то… А! Это не просто тележка, это ящик на колесиках…» В душе у старшего шевельнулось сомнение, но оформиться в мысль не успело.

   Невероятно.

На площадке грянул взрыв.

   Уверенный в себе старик-чародей, слегка вскинул голову и пророкотал густым, чуть надтреснутым басом:

Взрыв получился о-го-го! Еще бы! Взлетел на воздух целый ящик с осколочными гранатами.

   - Здравствуйте, леди Геспард. Мы пришли к вам просителями.

— Не думал, что у нас получится, — несколько ошарашенно сказал Марек, когда отсвистели последние осколки.

   Даяна онемела. Обращение \"леди Геспард\" прозвучало паролем со звезд!

— Это же был твой план, — напомнил я.

   Так на Сахуристар мог к ней обратиться только Эйринам. Или дети в шутку.

Когда я одолел в подвале Мишаню, тот отключился на пару минут — то ли от обиды, то ли я слишком сильно пережал ему кадык. Теперь надо было тщательно его связать. В ход пошла его же собственная футболка. Хватило и на кляп, так что Мишаня отныне мог только неразборчиво мычать.

   На этой планете беглянку леди Геспард знали лишь как \"госпожу Гунхольд\" или, теперь, как \"герцогиню Урвата\".

   - Вы можете нас выслушать? - прерывая затянувшуюся паузу, спросил посетитель из иных миров.

Закончив с пленником, я осмотрелся. Как и говорил Марек, второго выхода из подвала не было. Под потолком виднелись небольшие оконца, но пролезть в них могла разве что кошка, да и то не слишком откормленная. Тут и там валялись пустые ящики из-под оружия. Среди них обнаружился один полный. В нем оказалось до хрена РГО. Видно, бродяги хотели использовать этот подвал как оружейку. Даже тележку притащили, чтобы ящики с оружием ввозить-вывозить.

   - Да, - тихо проговорила леди. Почувствовала, что ноги подкашиваются, но устояла, умело выпрямила спину. - Здравствуйте, господа. Будьте добры представиться.

В подвал спустился Марек и едва не споткнулся о мой АКМ, который по-прежнему лежал на полу. Молдаванин машинально поднял автомат, протянул мне и торопливо сказал:

— Придется сдать тебя чистильщикам, Бедуин. По-другому от них не уйти… Слушай сюда, у меня есть план… — Он указал на Мишаню и ящик с гранатами. — Мы это все используем…

   Приветствие Даяны позволило визитерам слегка расслабиться. Самый молодой из гостей подхватил белобородого старца под локоть, бережно усадил его на расшатанную скамейку. Уверенный \"проситель\", тем временем продолжил разговор:

Нам потребовалась всего пара минут, чтобы превратить Мишаню в ходячую бомбу. Марек вытолкнул его навстречу чистильщикам, но бугай добровольно идти не пожелал. Напротив, попытался вернуться к нам. Дескать, помирать так вместе. Но мы отказались составить ему компанию в ад. Тут очень кстати пригодилась тележка. Заодно можно было задействовать и оставшиеся в ящике гранаты. Привязав бывшего десантника к ящику и тележке, мы сделали растяжку и отправили взрывоопасный подарок чистильщикам…

Взрывом не только разметало чистильщиков и Мишаню на атомы, но и обрушило часть стены. Путь наружу теперь был открыт. Не мешкая, мы воспользовались им. Откуда-то справа по нам стреляли, но не слишком интенсивно.

Свалившись на обломки стены, я перекатился на живот, выстрелил пару раз в темноту, не целясь, и поспешил вслед за напарником, который укрылся возле проржавевшего, перекошенного ЗИЛа.

— Как будем прорываться, Бедуин? — спросил Марек.

Я посмотрел на винторез Мишани, который молдаванин предусмотрительно прихватил с собой. Насколько я знал, Марек был, что называется, снайпером от Бога, именно поэтому предпочитал «Вал» «Калашу».

— Патронов к нему много? — спросил я, кивнув на винторез.

— Хватает.