Чак Хоган

Город воров

Моей маме: …то какова же тьма?[1]
Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Мф 6:21
Репутация Чарлзтауна в штате Массачусетс как рассадника грабителей, нападающих на банки и фургоны инкассаторов, совершенно оправданна. Однако, придерживаясь географической точности в описании Города и его достопримечательностей, этот роман ничего не говорит о большинстве его обитателей, бывших и нынешних, которые остаются достойными и порядочными людьми, как и жители всех прочих городов. В то время как Чарлзтаун — родина многих достойных бостонцев, тем не менее завелось в нем бандитское сословие, какого не найти ни в одном другом пригороде, эти люди грабят банки и машины инкассаторов. «Бостон глоуб», 3 марта 1995
…если верить статистике ФБР, это местность, в которой проживает больше грабителей инкассаторских машин, чем в любом другом районе страны. «Бостон глоуб», 19 марта 1995
Человек, назвавшийся Горожанином… рассказал, на условиях анонимности, каким было его детство в Чарлзтауне. «Я жутко горжусь, что вырос там. Из-за этого рухнула моя жизнь, но я горжусь». «Бостон глоуб», 19 марта 1995
Мой тост не прост. Поднимем бокалы. Забудем обо всем.

За Город пьем.

За Чарлзтаун, наши два с половиной квадратных километра кирпича и булыжника. За пригород Бостона, которого нет ни на одной карте, словно пасынка на семейном портрете.

Это сердце Старого одиннадцатого округа, того, что отправил малыша Кеннеди в Конгресс. Два с половиной квадратных километра Америки, которые послали на Вторую мировую больше мальчишек, чем любой другой клочок страны. Здесь произошла битва при Банкер-Хилле, и кровь революции[2] окропила нашу землю и наши души, словно святая вода. Земля, семья и гордость моя — вот наша святая троица.

Но взгляните на тех чужаков, что раскупают наши жилища. Выживают нас из отчих домов. Яппи на «Вольво» с пачками наличных, любящие азиатскую кухню и презирающие церковь, одерживают победу там, где потерпела поражение британская армия — они вытесняют нас с нашей земли.

Но знайте: мы так легко не сдаемся. «Не стрелять, пока не различите белки их глаз!»[3] — это мы сказали, не забывайте. Гвоздика, может, и подвяла по краям, но она до сих пор алеет на лацкане, под которым бьется сердце Горожанина.

Так будьте же героями, подайте ту флягу. Заедим последний бокал яйцом вкрутую. Хорошо пошло. Шляпы долой, джентльмены. Выпьем за стелу на холме, за гранитный памятник, что переживет нас всех, за самый большой средний палец в мире, который мы показываем доброму братишке Бостону и всему двадцать первому веку.

За Город снова. Будем здоровы!

Часть I

Гордость

1. Ограбление банка

2. Место происшествия

3. Дележ

4. Игровая приставка

5. Допрос

6. Наставник

7. Лихорадка субботнего вечера

8. Фроули в «Пивной»

9. Сад в «Болотах»

10. Испачкался

11. «У Джея на углу»

12. Проверил, как дела

13. «Золотые хиты»

14. Крестный отец Заброшенного поселка

1. Ограбление банка

Дуг Макрей стоял в проеме задней двери банка и шумно дышал в маску. Зевал. Это хороший знак. Так набираешь кислород. Он пытался взбодриться. Они влезли в банк посреди ночи, так что времени не спеша съесть сандвичи, поприкалываться друг над другом и отдохнуть было достаточно. А для дела это плохо. У Дуга пропал кураж. Действие, страх и темп — вот из чего мешают коктейль бандитизма. «Вошли, бабки взяли, ушли». Так его папаша говорил. И черт его дери, в этом старый прощелыга был прав. Дуг был готов к тому, что все пройдет неудачно.

Он склонил голову к одному плечу, потом к другому. Но шея не хрустнула. Он глянул на свой кольт тридцать восьмого калибра, но заряженное оружие в руке давно перестало возбуждать его. Он приходил не ради возбуждения. И даже не ради денег, хотя без них он бы не прожил. Он приходил работать. Делать дело ради самого дела. Он, Джем, Дез и Глоунси шалят вместе, как в детстве, — только теперь зарабатывают этим на жизнь. Теперь их дело — грабеж.

От этих мыслей Дугу стало теплее, по спине побежали мурашки. Дуг постучал дулом по пластиковому лбу своей вратарской маски и, повернув к двери, вспомнил былое. Профи, спортсмен на взлете карьеры. В расцвете сил.

Джем стоял напротив него, словно отражение в зеркале: пыльный темно-синий комбинезон, надетый поверх бронежилета, рука в резиновой перчатке сжимает пистолет, на белой вратарской маске чернеют стежки. Глаза — две темные впадины.

Раздались приглушенные веселые голоса. В замке повернулся ключ. Лязгнула решетка. Клин дневного света. Женские пальцы на ручке двери, носок черной туфли — и в жизнь Дуга ворвался шорох черной цветастой юбки.



Он схватил управляющую отделением за руку и развернул ее лицом к себе, пистолет показал аккуратно, в лицо не совал. Ее ясные зеленые глаза расширились. Но напугала ее маска, а не кольт. Так сильно, что она онемела.

Джем пнул дверь, чтобы та закрылась за ее заместителем, выбив из рук парня картонную подставку для стаканов. Две порции горячего кофе выплеснулись на стену, оставив большой коричневый подтек.

Дуг выхватил ключи от банка из рук управляющей и почувствовал, как она ослабела. Он провел девушку коротким коридором к кассам, где ждал Глоунси, одетый абсолютно так же — маска и кевларовый жилет под комбинезоном. Управляющая испугалась, увидев еще одного грабителя, но у нее не было сил кричать. Дуг передал ее Глоунси. Тот уложил девушку и ее зама в сером костюме лицом на ковролин за кабинками. И принялся срывать с них обувь. Из-за маски его голос звучал ниже, чем обычно.

«Лежите смирно. Закройте глаза. Никто не пострадает», — пронеслось в голове у Дуга.

Дуг и Джем вышли через открытую бронированную дверь в фойе. Дез стоял у входной двери, прячась за опущенным жалюзи, чтобы его не было видно с площади Кенмор. Он выглянул в окно и поднял большой палец, обтянутый голубой резиной перчатки. Тогда Дуг и Джем прошли через тот участок фойе, который просматривался из вестибюля с банкоматом.

Джем разложил на полу холщовую хоккейную сумку. Дуг повернул самый толстый ключ на связке управляющей в замке ночного сейфа,[4] и серебристые пакеты посыпались на пол, словно лосось из порванной сети. Сбор за праздники. Мягкие пакеты с наличными и чеками, обернутыми банковскими квитанциями, — Дуг брал по пять-шесть сразу и бросал улов в открытый баул Джема.

Разобравшись с ночной выручкой, Дуг перешел к дверце на задней стенке банкомата. Подобрал ключ. Обернулся на кассовые кабинки. Джем велел управляющей подниматься. Без туфель она казалась совсем маленькой. Девушка наклонила голову, волосы упали ей на лицо.

— Еще раз, — велел Джем. — Громче.

— Четыре. Пять. Семь. Восемь, — произнесла она, глядя в пол.

Дуг не обратил внимания на то, что она слегка запнулась, и выставил код на механическом замке над скважиной с ключом. Дверца банкомата распахнулась, Дуг отсоединил питание и вытащил кассету с банкнотами. После праздников купюр в ней осталось меньше половины. Поразмыслив, он сгреб листы почтовых марок[5] и бросил их с десятками и двадцатками в сумку. Потом щелкнул переключателем режима обслуживания, вставил пустую кассету и поспешил назад, мимо стойки для заполнения чеков, через бронированную дверь к кассовым кабинкам.

Там он вытащил небольшой сейф из ящика в кабинке старшего кассира. Под какими-то дурацкими бланками и пачкой бросовых настольных календарей за 1996 год обнаружился коричневый пакет для монет. В нем лежал цилиндрический ключ от хранилища.



Джем и управляющая стояли перед широкой дверью хранилища и походили на парочку, дожидающуюся лифта. Только оружие выбивалось из общей картины. Джем прижимал ее к себе, водил дулом своего пистолета сорок пятого калибра по изгибу ее поясницы и нашептывал что-то на ухо. Дуг подошел к ним, покашливая; пистолет Джема переместился на бедро девушки.

— Она говорит, замок с часовым механизмом выставлен на восемнадцать минут девятого, — сообщил Джем.

Электронные часы на двери хранилища показывали 8.17. Оставшуюся минуту они стояли молча; Дуг, оказавшись за спиной управляющей, прислушивался к ее дыханию и смотрел на ее руки, которыми нервно обхватила себя девушка.

Время на часах сменилось на 8.18. Дуг вставил ключ в скважину над большим черным кодовым замком.

— Мы про сигналы тревоги все знаем, — предупредил Джем управляющую. — Так что открывай без фокусов.

Она вытянула напряженную руку и уперла ее в дверь, чтобы успокоиться. На холодной стальной обшивке остался отпечаток ладони. Потом она стала набирать код. После второго поворота диска девушка остановилась в нерешительности, и Дуг понял, что она ошиблась.

— Давай, не тяни кота за яйца, — приказал Джем.

Она вытерла дрожащие руки о юбку. На этот раз нервы у нее сдали после третьей цифры кода — пальцы слишком долго сжимали диск.

— Да е-мое! — возмутился Джем.

— Простите! — воскликнула она, то ли в ярости, то ли в ужасе.

Джем приставил пистолет к ее уху.

— Дети есть?

— Нет, — задыхаясь, ответила она и отпрянула.

— Муж? Любовник?

— Нет.

— Черт! Ну хоть предки? Родители у тебя есть? Кому угрожать-то, мать твою?

Дуг шагнул к Джему и отвел дуло его пистолета от лица девушки.

— Сколько допускается попыток, прежде чем сработает принудительная блокировка?

Девушка нервно сглотнула.

— Три.

— И через сколько можно будет снова его открыть?

— Минут через пятнадцать, наверное.

— Пиши давай, — велел Джем. — Комбинацию пиши. Я сам ее на хрен введу.

Дуг посмотрел на профиль девушки и ощутил ее страх.

— Ты же не хочешь, чтобы мы тут еще пятнадцать минут торчали.

Она задумалась на секунду, потом ее рука резко метнулась к диску, словно птичка выпорхнула из клетки. Дуг поймал ее за запястье и удержал.

— Не спеши. Спокойнее. А уж когда начнешь, не останавливайся.

Она обхватила большой палец другой руки. Когда Дуг отпустил ее, девушка осторожно взялась за диск. На этот раз пальцы ее слушались и вздрогнули, только когда она дошла до последней цифры. Внутри что-то отчетливо щелкнуло.

Джем крутанул колесо замка, и дверь на гигантских петлях подалась. Хранилище словно сладко зевнуло во весь рот после долгого сна выходных дней.

Дуг схватил управляющую за локоть и повел прочь. Она притормозила у своего кабинета, через который грабители попали в банк, вынув кусок потолка и сбросив его прямо на стол.

— У меня сегодня день рождения, — прошептала девушка.

Дуг снова отвел ее к Глоунси, который опять положил девушку лицом вниз на пол, рядом с замом. Дез стоял чуть поодаль, надвинув маску с рубцами под очень странным углом. Невидимый проводок тянулся из-за ворота его комбинезона — он прослушивал эфир.

— Тишина, — сообщил Дез. — На частотах полиции никто ничего не передавал.



Дуга всегда разочаровывали хранилища. Ну что это за трофей такой? Залы для посетителей, вроде комнаты с индивидуальными сейфами, всегда такие чистенькие и сверкающие, как витрины. А помещения, где действительно лежат деньги, скучны, как кладовки для швабр.

И это хранилище ничем не отличалось от других. Дверца шкафа с наличным резервом была сделана из тонкого металла и закрывалась на вшивый замочек, который Дуг взломал одним движением руки. Снаружи хранилище кажется неприступным, но уж если ты в него попал, все тут твое. Он прошел мимо тяжелых мешков с монетами, которые были сложены столбиками и обернуты бумагой, и потянулся за пачками уложенных стопками банкнот. Цветные бумажные ленты, которыми они были перехвачены, подсказывали их достоинство: красные — на пятерках, желтые — на десятках, фиолетовые — на двадцатках, коричневые — на полтинниках и чудесного горчичного оттенка — на сотнях. Сгребая пачки, он переламывал их пополам и пролистывал банкноты, выборочно проверяя, нет ли внутри упаковки с загрязняющей краской или маркировки на купюрах.

Тележки для перевозки наличности внутри банка стояли в ряд у задней стенки хранилища. В верхних ящиках нашлось примерно по две с половиной тысячи долларов. Дуг выскреб из них все, оставив только купюры-наживку[6] — тонкие пачки двадцаток со скрепкой, лежавшие на дне каждой ячейки. Из первого ящика кассиры брали деньги во время обычных операций и его же опорожняли в случае ограбления.

Вторые ящики были глубже первых, там хранились банкноты большего достоинства для коммерческих операций и закрытия счетов. Денег там было раза в четыре больше, чем в первых ящиках. Дуг забрал все, кроме наживки.

В комнату с индивидуальными сейфами грабители не пошли. Чтобы их открыть, придется просверлить каждую дверь отдельно: десять минут на каждый замок, два замка на каждой двери. Но даже если бы в их распоряжении был целый день, отделение «ЗаливБанка» на площади Кенмор обслуживало непостоянную клиентуру, состоящую из студентов Бостонского университета и тех, кто снимал квартиры неподалеку, так что какой смысл? В фешенебельном квартале сейфы были бы главной целью, поскольку отделения в богатеньких районах хранят меньше банкнот, их клиенты больше полагаются на прямые зачисления на счета, а не на выдачу наличных, и покупки оплачивают пластиковыми, а не бумажными деньгами.

На обратном пути их остановила рука Деза, обтянутая синей перчаткой.

— Какой-то придурок у банкомата.

Сквозь жалюзи Дуг разглядел студента, который тыкал в кнопки, стремясь получить немного карманных денег. Банкомат выплюнул его карточку два раза, и только тогда парнишка догадался прочитать сообщение на экране. Он посмотрел на дверь, проверил часы работы и снял трубку сервисного телефона.

— Не выйдет, — прокомментировал Дез.

Дуг взглянул на управляющую, лежавшую за второй кассовой кабинкой. Он знал о ней кое-что. Ее звали Клэр Кизи. Она ездила на «Сатурне»-купе сливового цвета с бесполезным спойлером на крышке багажника и наклейкой-смайликом на бампере с надписью: «Дыши!» Она жила одна. В теплое время она проводила обеденный перерыв в одном из общинных садиков, примыкавших к Болотам дальнего залива.[7] Все это было ему известно, потому что на протяжении нескольких недель он время от времени следил за девушкой.

Теперь, вблизи, Дуг рассмотрел, что корни волос у Клэр немного темнее. Свою русую шевелюру она перекрашивала в оттенок медовый блондин. Длинная льняная черная юбка очерчивала внешний контур ее ног вплоть до ступней, обтянутых ажурными белыми чулками. Неровный шов на левой пятке выдавал в ней бережливость, но вряд ли предназначался для чужих глаз.

Клэр повернула голову, лежащую на согнутой руке, чтобы увидеть Глоунси, который, ссутулившись, наблюдал за парнишкой у банкомата. Ее левая нога скользнула к стулу кассира, ступня оказалась под столом, пропав из виду, нащупала там что-то и снова оказалась на месте. Девушка опять уткнулась носом в изгиб локтя.

Дуг медленно выдохнул. Вот и начались проблемы.

Парнишка у банкомата положил трубку и, пнув стену, злобно вышел на улицу.

Джем бросил сумку с добычей рядом с двумя другими, в которых лежали инструменты и вещи.

— Валим отсюда, — сказал он.

Именно это и хотел услышать Дуг. Глоунси вытащил из карманов пластиковые хомуты. Джем и Дез достали из сумки банки с отбеливателем «Ультра Клорокс». Дуг развернулся и пошел по коридору в комнату отдыха персонала. Охранное оборудование размещалось там на деревянных полках. Система отслеживала перемещения, камеры включились и все записали, над дверью замигал красный огонек. Дуг остановил все три видеомагнитофона, вытащил кассеты и на всякий случай выдернул шнур.

Он принес кассеты в зал и, когда никто не видел, бросил в сумку с вещами. Глоунси усадил заместителя в кресло кассира и, заведя его руки за спинку, связал их. На губах и подбородке заместителя виднелась кровь. Похоже, по пути к кассе Джем съездил ему по носу.

Дуг взвалил тяжелый мешок с инструментами на плечо. Дез как раз перестал разбрызгивать отбеливатель и поставил банки на пол.

— Погодите! — крикнул он.

И приложил палец к уху. Из хранилища вынырнул Джем с банками в руках. Глоунси, державший наготове пластиковый хомут, отвлекся от управляющей, которая сидела спиной к спине со своим замом. Все посмотрели на Деза, кроме Дуга — тот глядел на управляющую, которая уставилась в пол.

— Вызов «тихая тревога», адрес здешний.

Джем взглянул на Дуга.

— Что за хрень? — спросил он, ставя на пол банку с отбеливателем.

— Мы все равно уже закончили, — успокоил его Дуг. — Пора. Пошли отсюда.

Джем достал пистолет и подошел к девушке и ее заму, держа оружие у бедра.

— Ну и кто это сделал?

Управляющая по-прежнему смотрела в пол. Заместитель уставился на Джема, лохматая прядь гнетуще черных волос упала ему на глаза.

— Мы уже ушли, — сказал Джем, указывая пистолетом на темный коридор. — Мы удрали через эту гребаную дверь.

Заместитель поморщился, глядя на Джема сквозь волосы. Он все еще ощущал боль от удара, полученного у двери, а глаза его слезились от резко пахнущего отбеливателя.

Джем надвинулся на парня. Изображать из себя оскорбленную невинность было сейчас совсем некстати.

Дез поднял банку с отбеливателем и поспешно закончил его разбрызгивать.

— Валим, — отрезал он.

— Пора двигать, — сказал Дуг Джему.

Тот еще несколько секунд смотрел в упор на заместителя, потом отвел глаза. Отошел в сторону, опустил руку, сжимавшую пистолет, и сунул оружие за пояс. Он уже отворачивался, когда заместитель вдруг заговорил:

— Послушайте, никто ничего не…

Джем подлетел к нему в мгновение ока. Удары костяшками пальцев о висок походили на треск ломающегося льда. Джем дал волю злости.

Заместитель дернулся влево и повис на подлокотнике. Стул качнулся и упал на бок.

Заместитель обмяк, его руки так и остались привязанными к стулу. Джем опустился на колено и продолжил бить беззащитного парня по лицу. Отведя душу, он поднялся и вернулся за банкой. Если бы Дуг не ухватил его за руку, он вылил бы отбеливатель на то месиво, в которое превратил лицо заместителя.

Стоя рядом, Дуг увидел в отверстиях вратарской маски очень светлые, белесо-голубые радужки Джема, сверкающие, как снег ночью. Дуг вырвал у него банку и велел складывать сумки. К его удивлению, Джем послушался.

Дуг обильно полил отбеливателем ночной сейф в фойе. Потом ковер, на котором стояла сумка с инструментами. У окна он все время озирался и дергался, ожидая сирен. Затем вытряс остатки средства на кассету из банкомата и вернулся к столу.

Заместитель все так же лежал на упавшем стуле. Только по его свистящему дыханию Дугу стало ясно, что парень жив.

Сумок на полу не было. Управляющей тоже.

Дуг вышел из зала. От испарений химикатов перед глазами повис туман. Сумки стояли наготове. Дез и Джем уже сняли маски и ждали его у задней двери. Джем держал управляющую за шкирку, чтобы девушка не видела их лиц. Дез поднял ее коричневую кожаную сумочку, которую управляющая уронила, когда входила в банк, и озабоченно глянул на Дуга.

Тот сорвал с себя вратарскую маску и остался в одной лыжной.

— Что за херня?

— А что если нас уже окружили? — спросил Джем в ужасе. — Она нам пригодится.

По песчаной дорожке зашуршали колеса. Снаружи у двери затормозил фургон. Глоунси, тоже без маски, спрыгнул на землю и открыл боковую дверь.

Дез, выйдя первым, ухватил сумку двумя руками и закинул ее в салон.

— Оставь ее здесь, — велел Дуг.

Но Джем уже заталкивал девушку в фургон.

Дуг стащил лыжную маску, потрескивающую от статического электричества. Все решали секунды. Он вынес сумку с вещами, и в лицо ударил яркий солнечный свет. Он с грохотом бросил сумку в салон. Джем стоял рядом и пытался втолкнуть девушку в фургон так, чтобы она не разглядела его лица. Дуг обхватил ее за талию, помог подняться и преградил путь Джему, заставив его разбираться с третьей сумкой.

Дуг подтолкнул девушку к краю мягкого многоместного сиденья, к стене без окна.

— Глаза не открывать, — велел он ей, пригнув голову девушки к коленям. — И ни звука.

Последняя сумка грохнула об пол, хлопнула дверь, и фургон пополз по крутому пандусу, подпрыгнул на бордюре и выкатился на дорогу. Дуг выудил «Лэзерман»[8] из чехла на ремне, вынул самое большое лезвие, оттянул край черного пиджака управляющей, надрезал ткань и, убрав лезвие, оторвал длинную полоску. Клэр вздрогнула от звука, но высвободиться не попыталась.

Дуг поднял глаза — они ехали по площади Кенмор, в конце Бруклайнского проспекта горел красный. Банк остался справа. Дуг придавливал спину управляющей и смотрел вперед. Никаких патрульных машин поблизости. Никого.

— Как насчет переодеться? — спросил Глоунси.

— Позже, — процедил Дуг, убирая «Лэзерман» в чехол на ремне.

Светофор переключился на зеленый, машины поехали. Глоунси не гнал, на Державном проспекте он придерживался восточной стороны.

Навстречу им попалась патрульная машина с выключенным маячком. Она объехала автобусную остановку в центре площади. Включила мигалку, чтобы пробраться через автомобильный поток, повернула на 180 градусов и, срезав сразу за ними, затормозила у тротуара напротив банка.

Фургон миновал автобусную остановку и направился к эстакаде на шоссе Сторроу. Дуг два раза обернул ткань вокруг головы Клэр и затянул покрепче, чтобы она ничего не видела. Выпрямил ее, помахал рукой у нее перед глазами, сжал руку, замахнулся и остановил кулак в сантиметре от ее носа. Девушка не отпрянула. Дуг оставил ее и отодвинулся на другой конец сиденья. Подальше. Он стащил с себя комбинезон, как будто хотел сбросить кожу преступника.

2. Место происшествия

Адам Фроули остановил служебную машину в косой тени Зеленого Монстра[9] в «Парке близ болот», пробежался по короткому мосту над Массачусетской платной магистралью, держа под мышкой папку и блокнот, и на ходу натянул резиновые перчатки. Ограда вдоль моста была высокой и загнутой наверху, чтобы фанаты «Ред Сокс» не падали с нее во время сентябрьских матчей.

В дальнем конце улицы Ньюбери двое из криминальной лаборатории бостонской полиции, облаченные в ветровки, сидя на карточках за желтой лентой ограждения, снимали отпечатки с двери, раскрашенной граффити, и собирали в пакет для вещдоков мусор, который валялся вокруг «Сатурна»-купе сливового цвета.

Ньюбери — фешенебельная улица, отмеченная во всех путеводителях по Бостону, начинается она в центре, в Городском саду и проходит через кварталы, названные в алфавитном порядке: Арлингтон, Беркли, Клэрендон и дальше до Херфорда,[10] потом, не утерпев, перескакивает сразу к букве М — на широкий Массачусетский проспект, неофициальную западную границу Дальнего залива. Улица Ньюбери пересекает эту разделительную линию, но здесь же утрачивает свой дух. И дальше вынуждена соседствовать с уродливой автострадой, служа задворками Державному проспекту. В конце концов она довершает свое унижение, упираясь в самоубийственный мост.

Фроули повернул за угол и вышел к дверям банка в конце квартала, состоящего из кирпичных многоквартирных домов, на первом этаже которых находились магазинчики и бары. К площади Кенмор, как реки к озеру, сходились три улицы: Бруклайнская, Маячная и Державная, сливаясь у автобусной остановки, где Державная превращалась в проспект, разделенный надвое, как и положено, пешеходной аллеей. Столпившиеся у тротуара полицейские, пожарные машины и фургоны телевизионщиков оттеснили дорожный поток на одну полосу проспекта.

В проеме двери стоял огромный вентилятор, выдувавший едкий запах отбеливателя на улицу. В окне висело написанное от руки объявление: «Отделение банка закрыто до конца рабочего дня, ближайшие банкоматы и отделение нашего банка находятся на углу улиц Бойлстонской и Массачусетской».

Фроули достал свои документы и приложил удостоверение ФБР и маленький золотой значок к стеклу рядом с наклейкой ФКСБВ.[11] Это был его входной билет. Федеральная корпорация страхования банковских вкладов гарантирует сохранность любых депозитных вкладов до ста тысяч долларов США. И любое преступление в банке на территории США считается федеральным. Бостонский полицейский закрыл рот носовым платком, шагнул в вестибюль с банкоматом и выключил гигантский вентилятор, чтобы Фроули мог войти.

— Вот и он, — обрадовался Дино, приветствуя коллегу у столика для клиентов с планшетом в руке. Здесь уже не так воняло, как у двери.

— Черт меня дернул выехать на скоростную магистраль.

Бостонская спецгруппа по расследованию ограблений банков (БСРОБ) базировалась не в местном отделении Бюро, а в постоянном представительстве в Лейквилле, маленьком спальном городке в сорока восьми километрах к югу от Бостона. Фроули как раз въезжал в тамошнюю индустриальную зону, когда ему позвонили.

Дино протянул ему пару бахил. Детектив Дин Драйслер, лейтенант бостонской полиции с двадцатисемилетним стажем, был закреплен за спецгруппой. Он был уроженцем здешних мест: высокий, долговязый, надежный. В Бостоне на душу населения приходится больше банковских ограблений и вооруженных нападений на инкассаторские фургоны, чем в любом другом уголке страны. И Дино был бесценен для Фроули как знаток этой территории.

Фроули, тридцати трех лет от роду, был невысок, всех видел насквозь и бегал трусцой. В Бостонской группе он работал чуть меньше двух лет, в ФБР всего восемь — ездил по стране разгребать срочные дела: Майами, Сиэтл, Нью-Йорк. Он был самым молодым агентом по расследованию банковских ограблений в США, входил в отряд из пяти бостонских агентов, прикрепленных к БСРОБ, которая расследовала преступления в банках по всему Массачусетсу, Род-Айленду, Нью-Гемпширу и Мэну. Деловое партнерство, возникшее между Дино и Фроули, напоминало сотрудничество учителя и ученика, впрочем, ролями они менялись каждый день, а то и каждый час.

Фроули натянул бахилы на ботинки сорок первого размера и приготовил свой набор дознавателя: папку для бумаг, блокнот, диктофон. Окинул взглядом госслужащих в ветровках с разными аббревиатурами.

— Где она?

— В комнате для отдыха, это там, дальше. Они отпустили ее у Восточных Высот, к северу от аэропорта. Она дошла до ближайшего магазина и оттуда позвонила в полицию. А сюда мы еще раньше выслали патрульных — сработала тревожная кнопка.

— Где?

— Во второй кассе.

Они прошли через бронированную дверь, располагавшуюся за конторкой приемной, здесь испарения были сильнее, отбеливатель кое-где обесцветил ковролин. Дино планшетом указал на кнопку на полу.

— Тревожная кнопка. Заместитель управляющей сейчас тут неподалеку в медцентре «Бейт-Исраэл». Ему ой как досталось.

— Его избили, ее прокатили немного, а потом отпустили?

Дино сатанински выгнул брови.

— Целехонькую.

Фроули отмахнулся от своих подозрений и решил разбираться по порядку.

— Что по машине?

— Фургон, похоже. Я уже разослал сигнал всем постам на предмет сгоревших автомобилей.

— С ней говорил?

— Сначала послал к ней женщину-полицейского.

Фроули посмотрел на открытую дверь хранилища за спиной Дино. Внутри два криминалиста в комбинезонах и бахилах водили по стенам голубым лазером. На отпечатке с диска четко проступал силуэт руки. Но она была миниатюрной и явно принадлежала управляющей.

— «Утренняя атака»?

— «Утренняя атака» и «черти из табакерки». Проработали обходной путь и проникли ночью. Телефоны не работают. С центрального пульта «ЗаливБанка» попытались сюда перезвонить, когда поступил сигнал тревоги, но им не ответили. Тогда они отправили патрульного. К нам едет начальник охраны с кодами и инструкциями, только чует мое сердце: тут две стационарных линии и один сотовый дублер. Эти ребята нахимичили что-то с сотой и вывели из строя одну из линий «Найнекса».[12]

— Всего одну?

— Подождем, когда приедет фургон из «Найнекса» и проверит. По-моему, к хранилищу тоже брошена сигнализация «банк — полицейский участок», ну как к кассам. Эти ребята дождались, пока истечет время на замке, а потом заставили управляющую открыть сезам.

— Они ей пригрозили.

— Так мне кажется.

Фроули кратко записал все услышанное.

— Гораздо проще, чем париться с экзотермическим резаком, баллонами с кислородом и прожигать дыру в стене хранилища.

Дино пожал костлявыми плечами.

— Но в хранилище ненароком могла сработать сигнализация.

Фроули задумался.

— Фокусы с сигнализацией выдали бы их почерк.

— Хотя для некоторых ограбление вроде секса — возбуждает.

Фроули кивнул.

— Никакого удовольствия, если не ограбишь кого-то лично.

— Подведем итог. Они разбираются в телефонных линиях и работе местной связи.

Фроули кивнул, осматривая зловонный банк из второй кассы. Его привычные ко многому глаза начало щипать.

— Это те же ребята, Дино.

— Сюрпризы нам устраивают. Ну дела.



В местных банках стало модно выносить кабинет управляющего в общий зал и выгораживать прозрачными стенами. Такие вот игры в доступность и открытость, мол, мы друзья и соседи, хотя наша корпорация и берет с вас плату за выдачу ваших же собственных денег. Площадь Кенмор — отличное место: всегда много народа, тех же студентов, ночные клубы, бейсбольный стадион поблизости. Но выбор помещения казался странным. Оно было длинным и узким из-за изгиба улицы. Кабинет управляющей впихнули за кассами, в задний коридор, рядом с комнатой отдыха и туалетами.

Внутри работала полицейский фотограф. Ее вспышка высвечивала кусок бетонного потолка, лежавший на столе. Он придавил телефон и монитор компьютера — провода и клавиатура свисали на пол, словно кишки. Аккуратно отрезанная арматура и решетка валялись среди обломков штукатурки, потолочной плитки, бетонной пыли и серой крошки.

Посмотрев вверх, на многослойную квадратную дыру в потолке, Фроули увидел умывальник, какой обычно бывает в смотровых, и таблицу для проверки зрения. Грабители ночью пробрались в кабинет окулиста и прорубили потолок. Вот вам скрытые минусы работы в таких старых городах, как Бостон. Поэтому банки предпочитают открывать отделения в зданиях, где, кроме них, никого нет.

В дыру высунулся красный шлем. Пожарный изобразил испуг.

— Ой, ребят, я уж подумал, вы грабители!

Дино кивнул ему и улыбнулся.

— Уже вышел из отпуска, огонек? — Он произнес прозвище всех пожарных по-старобостонски. Дино умел при желании включать родной акцент.

— Да вот решил зрение проверить. Это, что ли, твой умник?

— Особый агент Фроули, познакомьтесь, это капитан Джимми.

Фроули помахал ему свободной рукой.

— Идеальный квадрат, шестьдесят на шестьдесят, — заметил капитан Джимми. — Молодцы.

Дино кивнул.

— Огурцы.

— Надеюсь, вы завалите этих ребят раньше, чем рак. — Он ткнул пальцем в край дыры. — Вот эта серая крошка — асбест.

— Там инструментов не осталось? — спросил Фроули.

— Не-а. Ничего.

Фроули присмотрелся к аккуратному срезу и повернулся к Дино.

— Пила по бетону, причем промышленная.

— И горелка для арматуры. Без изысков. А ребята-то у нас простые работяги. Тупицы без фантазии.

— Тупицы, способные обойти сигнализацию.

— Огонек нам эту дыру заделает, — ответил Дино, уходя. — Эй, огонек, ты там осторожней, не потяни мышцу, а то придется мне твой годовой больничный оплачивать.

Пожарные наверху засмеялись.

— Дин, ты же знаешь, ради тебя я готов потянуть только одну мышцу. Не скажу, какую, — отозвался капитан Джимми.



Выйдя через заднюю дверь, Фроули услышал гул ближайшей магистрали, по которой машины неслись в город и из него. Маленькие карманы для парковки, прикованные цепями контейнеры для мусора, дренажная труба, собирающая в себя песок, мелкий гравий и мусор.

Схема «утренняя атака» — обычно самый удачный и удобный способ ограбить банк. Подкарауливаешь работников перед открытием — и тогда будет меньше людей, за которыми надо следить. Запасы наличных еще лежат в хранилище, еще не розданы по кассам и не разложены по промежуточным сейфам и ящикам, так что их легче найти и быстрее вынести. По типичному сценарию «утренней атаки» человека, который открывает отделение, подстерегают на парковке и наставляют на него пистолет. Если же грабители проникают в банк ночью и ждут, когда придет управляющий — сценарий «черти из табакерки», — значит, они подготовились гораздо серьезнее. Банковские грабители славятся своей ленью. А у этих, стало быть, наблюдается нетипичное трудолюбие.

Фроули увидел, как фотограф положила линейку рядом со следами шин на песке. Хотелось сказать ей, чтобы зря не мучилась. Угнанный фургон обнаружат в ближайшие часы где-нибудь неподалеку, на пустой стоянке, скорее всего, уже сгоревшим.

Фроули представил, как воры загружают фургон, поспешно, но без паники. И в головах у них звенит беззвучный сигнал тревоги. Зачем тратить время на избиение заместителя? Хранилище они уже обчистили и шли к выходу. Брать с собой управляющую — вообще безумие. Этот кусочек не вписывался в общую мозаику, а значит, от него и надо плясать.



Очертаниями пятно крови на ковре за кассовыми кабинками напоминало Африку. Эксперт-криминалист брал пробы крови и складывал волокна в коричневый конвертик.

— Его привязали к стулу за руки. — Дино поднял пакет для вещдоков, в котором лежал порванный пластиковый хомут с самозажимающимся замком. — Челюсть сломали. Может, и скулу. Кости вокруг глаза.

Фроули кивнул. Здесь вонь была просто невыносима. Отбеливатель отлично разрушает ДНК. Криминалисты из лаборатории ФБР протирают им свои столы, чтобы одни улики не спутались с другими. Он слышал, что насильники нередко пользуются отбеливателем, чтобы уничтожить свой генетический материал, оставшийся на жертве. Но чтобы грабители банка!

— Отбеливатель, да?

— Слегка перегнули. Но когда целую ночь тут торчишь, излишняя осторожность не помешает.

— Да, ребята не хотят, чтобы их поймали. А светит им немалый срок. — Фроули сдвинул пейджер на бедро и опустился на корточки за третьей кассовой кабинкой. На ковре лежали белые крошки, частично растворенные отбеливателем. — Они тут пикник устраивали.

Дино присел рядом с агентом, сунув механический карандаш за волосатое ухо.

— Повкалываешь — так и проголодаешься, Фроули. Говорю же, работяги они. Яйца вкрутую, кофе в термосе. Бандиты с бумажными пакетами.[13]

Дино поднялся, Фроули остался на корточках. Он попытался представить, как тут сидели бандиты. Рассвело. И весь банк принадлежал им. Агент выпрямился и посмотрел сквозь прозрачные стенки кассовой кабинки в окно, которое выходило на площадь. Он смутно помнил, как накануне был здесь: финишная прямая, ноги горят, толпа приветственно орет.

— Марафон ведь как раз здесь проходил?

— Е-мое, Фроули, я и забыл. Ну ты даешь! Сорок два километра, а ты тут ходишь как ни в чем не бывало.

Фроули передвинул пейджер на место.

— Побил рекорд — три с половиной часа. И это меня радует.

— Ну что, поздравляю, псих ты ненормальный. Какой-то одинокий спорт ты выбрал. О чем ты всю дорогу думаешь, когда бежишь?

— О финише, — ответил Фроули, глядя на открытый сейф. — Так окулист весь день закрыт был?

— И спортзал на втором этаже тоже. Но часть работников собрались поглазеть на бегунов. У них там окна во всю стену, видно хорошо. Они ушли в шесть. Автоинспекция уехала около восьми вечера, хотя бегуны еще тянулись. У наших ребят ушло часа два-три, чтобы войти, проковырять дыру и спуститься в банк.

— Они молодые. Иначе бы не спустились через дыру в потолке размером шестьдесят на шестьдесят.

— Да уж, не старые мастера. Старому поколению — всяким там отмычкам и водопроводчикам — нужно какое-нибудь ложе для посадки.

— Как они в здание проникли?

— Через заднюю дверь, но не банковскую. У лавочек на втором этаже есть свой вход.

— Камеры наблюдения снаружи есть?

— У банка нет. Но мы проверим. Хотя если наши ребята…

— Да, они бы тогда уже в участке сидели. — Фроули положил руки на бедра, ноги по-прежнему ныли. — Какие у тебя версии?

— Навскидку? — Дино задумчиво втянул воздух сквозь зубы и тоже стал осматриваться. — Они все отлично просчитали. Праздники. Сотня бегунов-марафонцев. Погода отличная. Площадь забита голодными зрителями. Книжный магазин, магазины одежды на той стороне — хотя там в основном рассчитываются кредитками. Но есть еще продуктовый, «Макдоналдс», кофейня «Эспрессо Роял». К тому же «Сокс» в городе. Значит, выручка у тутошних ресторанов и баров за три дня взлетела в разы. Плюс, черт возьми, ночные клубы на Лансдаунской улице. Сколько они дают в сумме за субботу-воскресенье? — Дино провел языком по внутренней стороне щеки. — Неслабо, должно быть. Хранилище, да ночной депозит, да банкомат? Я голосую за три с четвертью. Плюс-минус десять процентов. Да, мое слово — три с четвертью, точно.

— А мое — три с половиной, — ответил Фроули, повернувшись к открытому хранилищу. — Черт, как же я хочу найти этих ребят.



Фроули нужно было хранилище. В этот раз жертвой по делу оказалось именно оно. Не корпорация, которой принадлежал банк. Не федеральное правительство, которое его застраховало и наняло самого Фроули. А хранилище — опустошенное, жалкое, оскверненное. Детективы, расследующие убийства, проникаются сочувствием к погибшим, и это помогает им в поисках. Фроули же сострадал хранилищу.

Зал с индивидуальными сейфами не тронули. Чтобы просверлить каждый сейф, нужно китайское терпение и настойчивость любителя лотерей. Шансы найти там ценности, которые не застраховали и о которых ничего не известно, невелики.

Фроули вошел в зал, где хранились наличные. Здесь царили чистота и порядок. Иногда в таких помещениях ему попадались пиджаки и зонты кассиров, висевшие на стене. А некоторые хранилища вообще служили комнатами отдыха.

Дактилоскопический порошок покрывал шкафчики и двери. Во взломанном шкафчике остались только дорожные чеки, куча рваных разноцветных полосок и учетные ведомости управляющей. Фроули захлопнул локтем погнутую дверцу, но она, застонав, снова открылась.

Шесть скрепленных пачек с деньгами лежали в стороне — аккуратная стопка на ящике для наличности. Фроули раскрыл одну из пачек: в углублении лежала упаковка с загрязняющей краской. Он узнал марку — «Секьюрити пак». Ловушки с краской срабатывают, когда их выносят за пределы банка. Их запускает электронный передатчик, спрятанный у дверей. Двадцать секунд — и упаковка взрывается. Температура горения — 200 градусов, так что руками не схватишь и в сторону не отбросишь. Она выпускает аэрозольное облако красного порошка, который превращает незадачливого грабителя в ходячую дымовую шашку, уничтожает купюры и остается на коже несколько дней. Но мало кто знает, что многие упаковки с краской еще выплевывают слезоточивый газ.

Фроули осмотрел ящики, не дотрагиваясь до них. Внутри было пусто, если не считать наживок на дне каждой ячейки. Наживками служили десятки и двадцатки — их достоинства, годы выпуска и серийные номера были записаны и хранились банком в соответствии с требованиями Федеральной корпорации страхования банковских вкладов. Таким образом удавалось документально связать подозреваемого, купюры в его кармане и место преступления.

На многих наживках были индикаторы в виде магнитной полоски, которая отправляла в полицию бесшумный сигнал тревоги, когда ее вынимали из ящика. Такие приманки работают как жучки для слежки. Как устройство «Лоджек» в угнанной машине. Многие грабители магазинов и банков, которых арестовали дома через несколько часов после вроде бы успешного дела, только на суде понимали, как ФБР смогло их разыскать.

От вони отбеливателя подташнивало. А тут даже ковра не было, который мог бы его впитать. Но Фроули простоял в хранилище столько, сколько выдержал. Жаль, что оно не могло требовать правосудия. Жаль, что агент не мог взять его за руку, чтобы успокоить, поговорить с ним, как полицейский с потерпевшим. Тогда ему бы не пришлось все выдумывать самому за это пустое помещение.



Сняв отпечатки пальцев, криминалист промокнул тампоном внутреннюю часть щеки управляющей, собирая ДНК-материал. А Фроули тем временем отксерил лист с контактными данными женщины.

Клэр Дж. Кизи. Дата рождения: 16 апреля 1966 года. Фроули снова поглядел на дату и понял, что сегодня ей исполнилось тридцать лет.

Дино пошел посмотреть, как обстоят дела наверху, предоставив Фроули допрашивать потерпевшую в одиночку. Она оттирала чернила с пальцев, а Фроули представился. Клэр неловко пожала ему руку. Он принес ей минералки «Польский источник», она поблагодарила, отвинтила крышку и сделала глоток, потом поставила бутылку на стол, рядом с пустой банкой диет-колы.

Фроули сел в углу, так чтобы Клэр оказалась спиной к двери и сновавшие туда-сюда полицейские не отвлекали ее. Отбеливателем здесь почти не пахло. Она поерзала на стуле, готовясь отвечать на вопросы, неуверенно улыбнулась. Потерла ладони, лежавшие на коленях, словно они замерзли. Ее длинные руки были обнажены.

— Вы без пиджака? — спросил агент.

— Его кто-то забрал, — отозвалась Клэр, оглядываясь на дверь. — В качестве улики. Они… отрезали от него кусок, чтобы завязать мне глаза.

— Хотите?.. — предложил Фроули, снимая свой пиджак.

Девушка кивнула. Он встал и накинул пиджак ей на плечи. Но когда Фроули сел, Клэр сунула руки в рукава, которые оказались сантиметра на два длиннее, чем нужно. Если бы он знал, что одолжит сегодня свой пиджак девушке, надел бы какой-нибудь поновее.

— Вы уверены, что чувствуете себя хорошо? Не хотите, чтобы вас осмотрел врач?

— Просто перенервничала.

— Ссадины? Синяки?

— Нет, — ответила она, только теперь поняв, как это странно.

Фроули показал ей диктофон, включил его и поставил на стол.

— Госпожа Кизи, давайте начнем с того момента, как вас похитили, затем займемся самим ограблением.

При слове «похитили» она моргнула и сглотнула. У таких психологических травм много уровней. Она осознала лишь два или три.

— Редко бывает, чтобы во время успешного ограбления похищали работника банка. Но это означает, что вы провели много времени рядом с бандитами и, вероятно, обладаете информацией, которая может понадобиться в нашем деле. Я местный представитель ФБР по расследованию банковских ограблений. Только этим и занимаюсь — разбираюсь в ограблениях банков. Поэтому говорите все, тут нет пустяков. И еще кое-что. Если я не задам вопроса, на который вам хочется ответить, все равно ответьте на него.