— Кто?

— Миссис Дункан, — ответил бармен.

— Что ей надо? — поинтересовался пьянчужка.

— У нее из носа идет кровь. И не останавливается.

— Скажи, что ты меня не видел, — заявил пьянчужка.

Бармен повторил его слова и положил трубку, а пьянчужка обмяк, и его лицо оказалось почти на одном уровне с краем стакана.

— Вы врач? — спросил Ричер.

— Вам какое дело?

— Миссис Дункан — ваша пациентка?

— Технически.

— И вы ее послали?

— А вы кто такой, поборник морали? У нее всего лишь идет кровь из носа.

— Которая не останавливается. Это может быть серьезно.

— Ей тридцать три года, и она совершенно здорова. Никакой гипертензии или проблем с кровью. Она не употребляет наркотики. Так что волноваться нечего. — Доктор взял стакан, сделал один глоток, потом второй.

— Она замужем? — спросил Ричер.

— А что, теперь брак вызывает носовое кровотечение?

— Такое случается, — ответил Ричер. — Я был военным полицейским. Иногда нас вызывали во внеслужебное время в дома, где жили семейные пары. Женщины, которых часто бьют, принимают много аспирина, чтобы заглушить боль. Но аспирин разжижает кровь, поэтому в следующий раз, когда муж поднимает на них руку, начинается кровотечение, которое не останавливается.

Пьянчужка промолчал.

Бармен отвернулся.

— Что? Такое частенько случается? — поинтересовался Ричер.

— Это всего лишь носовое кровотечение, — повторил пьянчужка.

— Ты боишься оказаться в самом эпицентре семейной разборки, доктор? — спросил Джек.

Ему никто не ответил.

— Возможно, она получила и другие повреждения, — не отступал Ричер. — Незаметные на первый взгляд. Она же твоя пациентка.

Ему по-прежнему никто не отвечал.

— Носовое кровотечение ничем не отличается от любого другого. Если его не остановить, она умрет. Все равно как от ножевого ранения. Ты же не оставил бы ее без помощи, если бы она получила удар ножом, верно?

Оба, пьянчужка и бармен, продолжали молчать.

— Ладно, — сдался Ричер, — Это не мое дело. Все равно от тебя никакого толку. Ты даже не сможешь доехать до нее на машине. Но я считаю, что тебе следует вызвать кого-нибудь другого.

— А никого другого нет, — заявил пьянчуга. — В шестидесяти милях есть отделение «скорой помощи». Но они не пошлют сюда машину из-за носового кровотечения.

Джек сделал еще глоток кофе. Пьянчуга больше не трогал свой стакан.

— Конечно, доехать я туда не смогу, — сказал он. — Но, когда окажусь на месте, со мной все будет в порядке. Я хороший врач.

— В таком случае не хотел бы я встретиться с плохим, — заметил Ричер.

— Например, я знаю, что с тобой. Я имею в виду, физически. Что до психического здоровья, тут я не специалист.

— Притормози, приятель.

— А то что будет?

Джек не ответил.

— Речь идет всего лишь о носовом кровотечении, — повторил доктор.

— И как бы ты стал его лечить? — поинтересовался Ричер.

— Небольшая местная анестезия. Носовые отверстия закрыть ватой. Давление остановит кровь, и не важно, принимала она аспирин или нет.

Джек кивнул. Он видел, как врачи делали то же самое, в армии.

— Тогда поехали, доктор. Я сяду за руль.



Глава 3

Доктор не слишком уверенно держался на ногах, иными словами, проделал обычный фокус набравшегося под завязку человека — шел по ровному полу так, будто поднимался вверх по склону. Но до парковки добраться сумел, а ледяной воздух сделал свое дело, и он временно пришел в себя — во всяком случае, настолько, что смог найти ключи от машины. Он довольно долго хлопал по разным карманам, пока в конце концов не вытащил большую связку на потрепанном кожаном брелоке с облезлой надписью золотыми буквами «Перевозки Дунканов».

— Тот самый Дункан? — спросил Ричер.

— В нашем округе живет только одна семья с такой фамилией.

— И ты всех лечишь?

— Только невестку. Сын ездит в Денвер. Отец и дядья предпочитают коренья и ягоды, насколько мне известно.

Доктор ездил в «Субару», которая оказалась единственной машиной на парковке. Причем относительно новой и чистой. Ричер нашел нужную кнопку на связке и нажал на нее. Доктор устроил целое представление, направившись к водительской двери, но в последний момент с грустным видом свернул в сторону. Джек забрался внутрь, отодвинул назад сиденье, завел двигатель и включил фары.

— Поезжай на юг, — сказал доктор.

Ричер закашлялся.

— Постарайся не дышать на меня, и на пациентку, кстати, тоже, — посоветовал он доктору.

Затем положил руки на руль, как будто пытался пристроить две бейсбольные перчатки на концы двух длинных палок. Когда они заняли свои места, сжал пальцы и вцепился в руль, стараясь уменьшить давление на плечи. Выехав с парковки, Ричер направился на юг. Вокруг царил кромешный мрак, и он ничего не видел, но знал, что едет по плоской земле, которая тянется во все стороны.

— Что здесь растет? — спросил Джек, чтобы доктор не уснул.

— Кукуруза, что ж еще? — ответил тот. — Кукуруза и снова кукуруза. Гораздо больше, чем нормальному человеку хотелось бы видеть.

— Ты из местных?

— Из Айдахо.

— Картофель.

— Лучше, чем кукуруза.

— И что привело тебя в Небраску?

— Жена, — сообщил он. — Она здесь родилась и выросла.

Они пару мгновений молчали, потом Ричер спросил:

— Что со мной?

— В каком смысле? — удивился доктор.

— Ты заявил, будто знаешь, что со мной. По крайней мере, физически. Валяй, выкладывай.

— У нас что, собеседование?

— Считаешь, что оно тебе не требуется?

— Пошел к черту! Я в полном порядке.

— Докажи.

— Я знаю, что ты сделал, — сказал доктор. — Только мне неизвестно, как это произошло.

— И что же я сделал?

— Ты перенапряг все, начиная от flexor digiti minimi brevisдо quadratus lumborium, причем с обеих сторон, почти симметрично.

— Попытайся сказать то же самое по-английски, а не на латыни.

— Ты повредил все мышцы, связки и сухожилия, отвечающие за движения рук, от мизинца до двенадцатого ребра. Ты испытываешь сильную боль и неудобство, мелкая моторика отказывает из-за того, что все системы пострадали.

— Прогноз?

— Ты поправишься.

— Когда?

— Несколько дней. Возможно, через неделю. Попробуй принять аспирин.

Ричер продолжал вести машину, только слегка приоткрыл окно, чтобы из салона выветрились пары спиртного. Они миновали группу из трех больших домов, стоявших рядом друг с другом примерно в ста ярдах от двухполосной дороги в конце общей подъездной дорожки. Все три дома окружала деревянная ограда. Они были старыми, когда-то красивыми, по-прежнему крепкими, но какими-то неухоженными. Доктор повернул голову, посмотрел на них долгим суровым взглядом и снова уставился вперед.

— Ну и как ты это сделал? — спросил он.

— Что? — поинтересовался Ричер.

— Повредил руки?

— Ты же у нас доктор, — ответил Джек. — Вот и скажи.

— Я видел такие же симптомы дважды. После одного из ураганов во Флориде я отправился туда волонтером. Несколько лет назад. Я совсем не такой плохой, как можно подумать.

— И что?

— Людей, оказывающихся на улице во время циклона, скорость которого сто миль в час, либо несет вперед, либо они цепляются за изгороди и пытаются таким способом спастись. Противопоставляют сильному ветру вес своего тела. Все их мышцы подвергаются невероятному напряжению. И они получают травмы. Твоей, судя по виду, всего пара дней. Ты сказал, что приехал с севера. К тому же сейчас не сезон для ураганов. Могу побиться об заклад, что на этой неделе нигде в мире не было ничего подобного. Ни одного циклона или урагана. Поэтому я не знаю, что с тобой произошло. Но я хочу, чтобы ты побыстрее поправился. Честное слово.

Ричер промолчал.

— На следующем перекрестке налево, — сказал доктор.



Через пять минут они подъехали к дому Дунканов. Он был освещен снаружи, включая пару прожекторов, направленных на белый почтовый ящик, подписанный «Дункан», по одному с каждой стороны. Сам дом выглядел как восстановленная ферма, скромных размеров, но в безупречном состоянии. На лужайке зимовала трава и стояла древняя телега с высокими колесами со спицами и пустыми оглоблями. Прямая длинная дорожка вела к большому строению, судя по всему, сараю, оставшемуся от прежних времен, когда все делали на месте. Теперь он превратился в гараж с тремя дверями. Одна была открыта, как будто кто-то поспешно уехал.

Ричер остановил машину на дорожке, которая вела к передней двери.

— Твой выход, доктор, — сказал он. — Если она, конечно, еще дома.

— Она дома, — заверил его доктор.

— Тогда пошли.

И они выбрались из машины. Глава 04

Доктор взял с заднего сиденья кожаный чемоданчик и снова повторил свое выступление — иными словами, начал подниматься на холм, шагая по ровной дорожке; впрочем, на сей раз у него для этого имелись некоторые основания, потому что идти по гравию было совсем не просто. Однако ему удалось без посторонней помощи добраться до двери из старого дерева, выкрашенного блестящей белой краской. Ричер обнаружил медную кнопку и нажал на нее костяшкой пальца. Внутри раздался звонок, секунду ничего не происходило, затем он услышал медленные шаги по деревянному полу. Дверь приоткрылась, и он увидел лицо. Очень необычное: обрамленное черными волосами, с бледной кожей и испуганными глазами.

В следующее мгновение Джек разглядел платок в красных пятнах, плотно прижатый к треугольной ране, из которой мимо рта и шеи на блузку стекал алый поток; на шее у женщины Ричер заметил перепачканное кровью ожерелье из жемчуга. Блузка промокла до самой талии. Женщина убрала платок от носа, и стало видно, что у нее разбиты губы и кровь на зубах. Из носа тоже, не останавливаясь, лилась кровь.

— Вы приехали, — сказала женщина.

Доктор дважды моргнул, с трудом сфокусировал взгляд, нахмурился и кивнул.

— Нам нужно на это взглянуть, — пробормотал он.

— Вы пили, — проговорила женщина, посмотрела на Ричера и спросила: — А вы кто такой?

— Я его привез, — ответил он.

— Потому что он напился?

— Он справится. Я бы не доверил ему операцию на мозге, но кровь он остановить в состоянии.

Женщина задумалась, кивнула, снова приложила платок к лицу и открыла дверь.



…Они прошли на кухню. Доктор был пьян в стельку, но задача перед ним стояла простая, а руки сохранили навыки, необходимые, чтобы сделать то, что требовалось. Ричер замачивал тряпки в теплой воде и передавал их доктору, который вымыл лицо женщины, потом надежно запечатал ноздри кусками ваты и соединил скобками разбитые губы. Анестетик справился с болью, и пациентка погрузилась в спокойное, потустороннее состояние. Сказать, как она выглядела на самом деле, не представлялось возможным. Ей уже не раз прежде ломали нос, это Ричер понял сразу. Но у нее была гладкая кожа и красивые глаза. Стройная, довольно высокая, хорошо одетая, явно не из бедных.

Как и сам дом — теплый, с полами из белых досок, пропитавшихся за сто лет воском; великолепная мебель, роскошные детали интерьера, приглушенные пастельные тона. На полках книги, картины на стенах и ковры на полах. В гостиной Ричер заметил свадебную фотографию в серебряной рамке, на ней была изображена более молодая и безупречная копия женщины, которой они занимались на кухне, и высокий, сухопарый мужчина в сером костюме, с темными волосами, длинным носом, блестящими глазами и самодовольным видом. Не спортсмен и не человек физического труда, не профессор и не поэт. Вероятно, бизнесмен. Что-то вроде исполнительного директора. В общем, из тех, кто проводит много времени в закрытом помещении, слабый, энергичный, но нерешительный.

Ричер вернулся на кухню и обнаружил, что доктор моет руки в раковине, а женщина, не глядя в зеркало, причесывает волосы.

— Ну, как вы? — спросил он.

— Ничего, — ответила она медленно, в нос и не слишком разборчиво.

— Вашего мужа нет дома?

— Он ужинает с друзьями.

— Как его зовут?

— Сет.

— А вас?

— Элеонор.

— Вы принимали аспирин, Элеонор?

— Да.

— Потому что Сет часто так с вами поступает?

Она надолго замолчала, потом покачала головой.

— Я зацепилась за край ковра и упала, — сказала она.

— Много раз, причем за последние несколько дней? Ковер один и тот же?

— Да.

— На вашем месте я бы его поменял.

— Я уверена, что этого больше не случится.



Они подождали на кухне десять минут, а Элеонор поднялась наверх, чтобы принять душ и переодеться. Они слышали, как она включила, а потом выключила воду и крикнула, что с ней все в порядке и она собирается лечь спать. Они ушли, и входная дверь со щелчком закрылась за ними. Доктор, спотыкаясь, добрался до своей машины и плюхнулся на пассажирское сиденье, поставив чемоданчик между ног. Ричер завел двигатель и развернулся на подъездной дороге. Затем он крутанул руль, нажал на газ и направил машину на дорогу, по которой они приехали.

— Слава богу! — сказал доктор.

— Что с ней ничего не случилось?

— Нет, что Сета Дункана не было дома.

— Я видел его фотографию. Он не показался мне особо страшным. Бьюсь об заклад, что он держит пуделя.

— У них нет собаки.

— Это фигура речи. Я могу понять, что сельский доктор не хочет оказаться в эпицентре семейной разборки, если муж пьет пиво, носит майки и держит парочку бультерьеров во дворе, где полно сломанных инструментов и машин. Но, очевидно, Сет Дункан не из этой категории.

Доктор молчал.

— Но ты все равно его боишься, — продолжал Ричер. — Значит, он обладает какой-то властью. Финансовой или политической. У него отличный дом.

Доктор продолжал молчать.

— Ее избил он? — спросил Ричер.

— Да.

— Ты совершенно уверен?

— Да.

— И он делал это раньше?

— Да.

— Сколько раз?

— Много. Иногда у нее бывают сломаны ребра.

— Она обращалась в полицию?

— У нас нет полиции. Мы зависим от округа. А они, как правило, находятся в шестидесяти милях отсюда.

— Она могла бы им позвонить.

— Она не будет выдвигать против него обвинения. Они никогда этого не делают. Если они спускают такое один раз, оно повторяется снова и снова.

— А где обычно ужинает с друзьями Сет Дункан?

Доктор не ответил, и Ричер больше не стал спрашивать.

— Мы едем назад, в мотель? — спросил доктор.

— Нет, я везу тебя домой.

— Спасибо. Это очень благородно с вашей стороны. Но от моего дома до мотеля далеко, если идти пешком.

— Это не моя проблема, — ответил Ричер. — Я оставлю машину себе. Ты можешь утром попросить кого-нибудь, чтобы тебя подвезли до мотеля, и заберешь ее там.



В пяти милях к югу от мотеля доктор снова окинул взглядом три старых дома, стоявших в полном одиночестве в конце подъездной дорожки, затем уставился в ветровое стекло, сказал Ричеру, чтобы он повернул налево, потом направо и снова налево, и они покатили вдоль границ темных пустых полей к новому ранчо, расположившемуся на нескольких акрах плоской земли, огороженной деревянным забором.

— Достал ключ? — спросил Ричер.

— На связке.

— Другой есть?

— Меня жена впустит.

— Надейся, — ответил Ричер. — Спокойной ночи.

Он проследил за доктором, который, спотыкаясь, прошел первые двадцать футов к двери, развернулся и направился в сторону главной двухполосной дороги, шедшей с севера на юг. Если сомневаешься, поворачивай налево — таким был его девиз, поэтому он проехал милю на север, остановился и задумался.

Где обычно ужинает с друзьями тип вроде Дункана?



Глава 5

Ричер решил, что его стоит поискать в ресторане, где подают стейки. Сельская область, район ферм, компания богатых мужчин, изображающих из себя классных парней; они закатывают рукава, распускают галстуки, заказывают кувшин домашнего пива и мясо с кровью и потешаются над живущими на побережье цыпочками, которые беспокоятся из-за холестерина. Небраска — это огромные территории с небольшим населением, так что рестораны могут располагаться на расстоянии тридцати миль друг от друга. Но ночь выдалась темной, а у подобных заведений всегда очень яркие вывески. Здесь так принято. Либо «Мы подаем стейки» ослепительными неоновыми буквами вдоль всей крыши, либо модное название, залитое сиянием прожекторов.

Ричер выключил фары, выбрался из «Субару» и, схватившись за металлическую перекладину на крыше, залез на капот, а с него на крышу. Он выпрямился во весь рост, и его глаза оказались на высоте одиннадцати футов над уровнем земли. Затем он повернулся на триста шестьдесят градусов, всматриваясь в темноту, увидел призрачные огни мотеля далеко на севере и розовый ореол примерно в десяти милях к юго-западу. Впрочем, существовала вероятность, что это заправочная станция, но больше нигде никакого света не было. Поэтому он поехал на юго-запад, дважды останавливаясь, чтобы убедиться, что не сбился с пути. По мере того, как он приближался к цели своего путешествия, сияние становилось все ярче, и вскоре перед ним появилась красная неоновая вывеска, слегка розоватая из-за ночного тумана. Он подумал, что это вполне может быть винный магазин, еще один мотель или заправка «Эксон».

Но оказалось, что Джек приехал прямо к главному входу ресторана, который расположился в невысоком строении со свечами в окнах, стенами, обшитыми досками, как у самого обычного сарая, и плоской крышей. В общем, заведение напоминало старую лошадь, пасущуюся в поле в полном одиночестве на целом акре утоптанной земли. Яркая неоновая вывеска в форме птичьего гнезда из стеклянных трубок и металлических опор ярко-красными старинными буквами сообщала, что здесь подают стейки. Вокруг, точно сосущие молоко поросята или самолеты у терминала, капотами к входу стояли машины — седаны, пикапы и джипы, новые и не слишком, некоторые местного производства.

Ричер припарковал «Субару» доктора отдельно от остальных машин, рядом с дорогой, выбрался наружу и пару мгновений постоял на холодном воздухе, расправляя плечи и пытаясь вернуть чувствительность верхней части тела. Он в жизни не принимал аспирин и не собирался начинать сейчас. Пару раз в больнице ему вводили через капельницу морфий, и он с удовольствием вспоминал тогдашние впечатления. Но за пределами реанимационного отделения намеревался рассчитывать на время и силу воли. Без вариантов.

Ричер направился к двери ресторана и обнаружил еще одну дверь в маленьком квадратном вестибюле с пустой стойкой метрдотеля, на которой стояла настольная лампа и лежала книга резервирования столиков. Справа находился небольшой зал, где сидели две пары, доедавшие ужин. Слева — то же самое. Небольшой коридор впереди заканчивался комнатой побольше, с низким потолком и стенами, обшитыми некрашеными деревянными панелями, с отделкой из меди. Уютное местечко для встреч близких друзей.

Ричер прошел мимо стойки и заглянул в самый большой зал. Сразу под аркой, за столиком на двоих, ужинал молодой парень, одетый в красную куртку футбольной команды «Корнхаскерс» [2]. Университет Небраски. По центру стоял стол на восемь человек, за которым сидели семеро в пиджаках и галстуках: шестеро напротив друг друга и седьмой, тип со свадебной фотографии, — во главе. Он оказался немного старше, более худым и самодовольным, но Ричер не сомневался, что это тот же человек. Стол был заставлен остатками солидной трапезы: тарелки, стаканы, зазубренные ножи с потертыми деревянными ручками.

Ричер вошел в зал. Одновременно парень, сидевший в одиночестве за столиком на двоих, плавным движением поднялся на ноги, загородил Ричеру дорогу и поднял руку, точно коп, регулирующий движение. В следующее мгновение он положил ладонь ему на грудь. Когда парень встал, оказалось, что он крупный, почти такой же высокий, как сам Ричер, и намного моложе, возможно, слегка тяжелее, а в его глазах светился безмолвный ум. Сила и мозги. Опасное сочетание. Ричер предпочитал старые времена, когда громилы были тупыми. Никакого образования, высшая точка социального статуса. За то, что спортсменов заставили ходить в школу, теперь приходилось платить высокую цену.

Из тех, кто сидел за столом, никто не посмотрел в их сторону.

— Как тебя зовут, толстячок? — спросил Ричер.

— Меня? — переспросил тот.

— Это же не трудный вопрос.

— Бретт.

— Так вот, Бретт, — продолжал Ричер, — либо ты уберешь руку с моей груди, либо я оторву ее от твоего запястья.

Охранник уронил руку, но не сдвинулся с места.

— Что? — спросил Ричер.

— Вы пришли к мистеру Дункану?

— А тебе какое дело?

— Я работаю на мистера Дункана.

— Правда? — удивился Ричер. — И что ты для него делаешь?

— Составляю расписание встреч.

— И что?

— Вы не записаны.

— И на когда я могу записаться?

— Как вам ответ «никогда»?

— Не нравится, Бретт.

— Вы должны уйти, мистер.

— Ты кто такой, служба безопасности? Телохранитель? Кто он, этот твой мистер Дункан?

— Обычный гражданин. Я его помощник. А теперь нам нужно отвести вас к вашей машине.

— Ты хочешь проводить меня до парковки?

— Я делаю свою работу, мистер.

Мужчины за большим столом сидели, поставив на него локти, точно заговорщики; все шестеро слушали историю, которую им рассказывал Дункан, и дружно смеялись. В общем, отлично проводили время. До зала долетал приглушенный шум из кухни, резкий звон серебряных приборов о тарелки, глухой стук стаканов, скользящих по деревянной поверхности.

— Ты уверен? — спросил Ричер.

— Я был бы вам чрезвычайно признателен, — ответил его молодой собеседник.

Ричер пожал плечами.

— Хорошо, идем, — сказал он, повернулся, прошел мимо стойки метрдотеля, в первую дверь, потом во вторую и оказался на улице, где царила морозная ночь.

Охранник не отставал. Джек протиснулся между двумя грузовиками и направился через открытое пространство в сторону «Субару». Охранник не отставал. Ричер остановился в десяти футах от машины и повернулся. Его спутник тоже остановился и оказался лицом к лицу с Ричером. Он ждал, совершенно спокойно, расслабленно, терпеливо, уверенный в себе.

— Могу я дать тебе совет? — спросил Джек.

— Насчет чего?

— Ты не дурак, но и не гений. Ты только что профукал отличную ситуацию и оказался в гораздо менее выгодной. Внутри находятся люди, есть свидетели, телефоны, и ты мог рассчитывать, что кто-то вмешается. Здесь ничего этого нет. Ты лишился огромного преимущества. Тут я смогу спокойно и не спеша надрать тебе задницу, и никто ее не спасет.

— В этом нет необходимости.

— Согласен. Но мне нужно кое-что сказать мистеру Дункану.

— Что сказать?

— Он бьет жену. Я должен объяснить ему, почему это плохо.

— Уверен, что вы ошибаетесь.

— Я видел доказательства. И мне необходимо увидеться с Дунканом.

— Посмотрите на вещи реально, мистер. Вы ни с кем не увидитесь и не станете разговаривать. Сегодня только один из нас вернется в ресторан, и это не вы.

— Тебе нравится работать на такого типа?

— Я не жалуюсь.

— Возможно, позже тебе придется пожалеть. Мне сказали, что ближайшее отделение «скорой помощи» находится в шестидесяти милях отсюда. Может так получиться, что ты пролежишь тут целый час, дожидаясь, когда они приедут.

— Мистер, вы должны сесть в свою машину и уехать.

Ричер засунул руки в карманы куртки, чтобы обездвижить предплечья и защитить их от новых травм.

— Последний шанс, Бретт, — сказал он. — Ты еще можешь уйти. Тебе вовсе не нужно подставляться ради такого дерьма.

— Я должен делать свою работу.

Ричер кивнул.

— Послушай, парниша… — сказал он очень тихо.

Громила немного наклонился, чтобы расслышать, что будет дальше, Ричер врезал ему в пах правой ногой в тяжелом ботинке и отошел назад, когда тот сложился пополам под углом в девяносто градусов. Парнишку вырвало, он задыхался. Джек еще раз сильно ударил его сбоку по голове — так игрок в футбол превращает хорошую подачу в гол. Громила завертелся на пятках и рухнул, как будто решил ввинтиться в землю.

Ричер, не вынимая рук из карманов, снова направился к двери в ресторан.



Глава 6

Вечеринка в задней комнате по-прежнему была в полном разгаре, но ее участники уже убрали локти со стола; теперь все семеро сидели, развалившись на стульях, довольные собой, владеющие окружающим пространством. Все немного раскраснелись от жары и пива, шестеро вполуха слушали седьмого, который хвастался по какому-то поводу, и готовились заткнуть его новым анекдотом. Ричер вошел, встал за стулом Дункана и, вынув руки из карманов, положил их ему на плечи. В комнате воцарилась гробовая тишина. Ричер слегка надавил на плечи Дункана и потянул их назад, пока стул не начал балансировать на двух ножках. В следующее мгновение он его отпустил, и стул резко встал на место, Дункан вскочил, выпрямился и повернулся, на лице у него появилась ярость и одновременно страх, а еще желание выглядеть крутым перед друзьями. Он осмотрелся по сторонам, но не увидел своего громилу. Крутость и ярость тут же слегка поутихли, зато страх набрал силу.

— Сет Дункан? — спросил Ричер.

Худой мужчина ничего не ответил.

— Мне нужно тебе кое-что передать, приятель.

— От кого? — спросил Дункан.

— От Национальной ассоциации советников по вопросам брака.

— А такая есть?

— Наверное.

— И что же ты должен мне передать?

— Это скорее вопрос.

— Ладно, давай свой вопрос.

— Вот он: тебеэто нравится? — И Ричер ударил его правой рукой в нос.

Удар получился мощным и очень жестоким, и Ричер почувствовал, как костяшки пальцев прошли сквозь хрящи и кости, превратив нос в подобие плоского блина. Дункан отлетел назад и рухнул прямо на стол, дернулся разок, тарелки разбились, перевернулись стаканы, а ножи и вилки разлетелись и упали на пол.

Дункан даже не попытался подняться.

Ричер вышел из зала, по коридору миновал кухню и вернулся на парковку.



На ключе, выданном барменом с рыжими волосами, стояла большая цифра шесть, поэтому Ричер припарковался возле шестого домика и обнаружил внутри миниатюрную копию вестибюля мотеля — абсолютно круглое помещение, если не считать отгороженного пространства для ванной комнаты и шкафа. Куполообразный потолок заливал свет, кровать стояла у стены на полукруглой платформе, изготовленной на заказ. Кроме того, в номере имелось похожее на бочку кресло и маленький круглый столик, рядом с которым на столе побольше горделиво красовался старомодный телевизор, а на тумбочке у кровати — старомодный телефон с диском. Ванная комната оказалась маленькой, но вполне приемлемой, с душем над ванной, и примерно такого же размера шкаф.

Все, что требовалось, и ничего лишнего.

Ричер разделся, оставил одежду на кровати и отправился в душ. Включив горячую воду почти на максимум, он по очереди подставлял под нее шею, плечи, руки и ребра. Поднял одну руку, потом другую, обе вместе. Они двигались, но как новая машина, требовавшая доработки. Хорошей новостью оказалось то, что у него совсем не болели костяшки пальцев.



Доктор, у которого лечился Сет Дункан, находился больше чем в двухстах милях, в Денвере, штат Колорадо. Вне всякого сомнения, он был первоклассным специалистом, но очевидным образом не годился для оказания срочной медицинской помощи. Ближайшее же отделение «скорой» было в часе езды, и никто в здравом уме не стал бы обращаться к местному придурку. Поэтому Дункан попросил приятеля отвезти его к дяде Джасперу, поскольку тот относился к категории людей, умевших делать весьма необычные вещи в необычное время суток.

Джаспер Дункан жил в пяти милях к югу от перекрестка, где стоял мотель, в самом северном из трех старых домов, деливших одну подъездную дорожку. Его дом был забит разными вещами, которые он хранил на всякий случай. Дяде Джасперу исполнилось шестьдесят. Похожий на ствол дуба, он обладал странными и неожиданными умениями и являлся хранилищем народной мудрости и мистических знаний.

Джаспер усадил Сета на кухонный стул и изучил причиненный ему ущерб. Затем он ушел и выкопал откуда-то шприц и ампулу с обезболивающим местного действия. На самом деле его использовали ветеринары для свиней, но они тоже млекопитающие, так что средство прекрасно подействовало. Когда лицо Сета онемело, Джаспер при помощи сильного указательного и сильного большого пальца поставил кость на место, снова куда-то удалился, порылся в своих запасах и вернулся со старой алюминиевой шиной для лица. Никто ни секунды не сомневался, что у него должно было оказаться что-то вроде этого. Он немного повозился с ней и через пару минут прикрепил пластырем к носу племянника. Затем засунул кусочки ваты в ноздри и смыл кровь.

И только после этого отправился к телефону и позвонил своим соседям.

Рядом с ним жил его брат Джонас Дункан, за ним — их брат Джейкоб, отец Сета Дункана. Через пять минут все четверо сидели за столом на кухне Джаспера. Военный совет начался.

— Давай по порядку, сынок, — попросил Джейкоб. — Кто это сделал?

— Я никогда его раньше не видел, — ответил Сет Дункан.

— А где, черт подери, болтался твой Бретт? — поинтересовался Джонас.

— Этот тип отделал его на парковке. Бретт вывел его на улицу, и он сначала врезал ему по яйцам, а потом ударил по голове. И оставил там лежать.

— С ним все нормально?

— У него сотрясение мозга. Он не знает, какой сегодня день. Бесполезный кусок дерьма. Мне придется его заменить.

— Там, откуда он приехал, таких полно, — успокоил его Джонас.

— Итак, кто на тебя напал? — повторил вопрос Джаспер.

— Крупный мужчина в коричневой куртке. На голове вязаная шапка. Больше я ничего не видел. И не помню. Он просто вошел и ударил меня.

— С какой стати он это сделал?

— Я не знаю.

— Он ничего не сказал?

— Какую-то чушь. Но Бретт говорил, что он приехал на машине доктора.

— Он не знает, какой сегодня день, но помнит машину?

— Сотрясение мозга — штука непредсказуемая.

— И ты уверен, что тебя ударил не доктор?

— Я же сказал, что никогда не видел того типа раньше. А доктора знаю. Да и вряд ли доктор стал бы меня бить. Он бы не осмелился.

— Что ты от нас скрываешь, сынок? — спросил Джейкоб Дункан.

— У меня жутко болит голова.

— Ясное дело. Но тебе прекрасно известно, что я имел в виду не твою голову.