Лиззи вцепилась в него, стараясь унять дрожь. Она ощутила его ладонь, которой он нежно поглаживал ей волосы. В одних бриджах и в разорванной рубашке, когда ей не мешали нижние юбки, она чувствовала сейчас все его тело в тесном контакте со своим. Насколько же он отличался от ее мужа! Джей был высоким, стройным и гибким. Мак – коренастым, крепко сбитым и, как казалось, сложенным из сплошных твердокаменных мышц.

— Знаю.

Он чуть отстранился и посмотрел на нее. Его зеленые глаза просто завораживали. На их фоне остальное его лицо выглядело не столь четко обрисованным и выразительным.

— Люди иногда бывают такими жестокими…

– Вы спасли меня, а я спас вас, – сказал он со сдержанной, но искренней улыбкой. – Я ваш ангел-хранитель, а вы мой.

Она начала понемногу успокаиваться. Вспомнила, что рубашка разорвана и грудь почти не прикрыта.

— Никто ничего не узнает, если будете помалкивать. Или уже рассказали кому-нибудь?

– Будь я ангелом, мне не стоило бы сейчас так обниматься с вами. – Она сделала движение, чтобы разомкнуть кольцо его рук.

Он еще раз на мгновение осенил ее своим магическим взглядом, затем снова сдержанно улыбнулся и кивнул, словно соглашаясь с ней. После чего отвернулся.

— Нет, миленький, не рассказывала. Страшно боялась, что узнают… Совершенно не могу понять, почему должна платить этот противный налог? Картину я не стала вешать — спрятала.

Склонившись, он отобрал мешок у совершенно обмякшего и валявшегося недвижимо старшего из грабителей. Достал сначала жилет, который она сразу же надела и застегнула на все пуговицы, прикрыв обнаженную грудь. И как только почувствовала себя снова в безопасности, начала тревожиться за Джея.

– Мне необходимо разыскать своего мужа, – сказала она, пока Мак помогал ей влезать в рукава пальто. – Вы поможете мне?

— Спрятали?

– Конечно.

Он подал ей парик и шляпу, кошелек, часы и носовой платок.

— Да, миленький, почти нераспакованную. Конечно, развернула ее, когда добралась до дома. Тогда и обнаружила, что кольцо, через которое пропущена веревка, отваливается. Завернула снова, решила подождать…

– А как же ваша рыжеволосая подружка? – спросила Лиззи.

– Вы о Коре? Я убедился, что ей ничто не угрожает, прежде чем побежать вслед за вами.

— И где же?

– Вот как? – Без всякой на то причины Лиззи почувствовала приступ острого раздражения. – Вы с Корой – любовники? – задала она затем вопрос с грубоватой прямотой.

— Сунула за одну из батарей в гостиной. Не смотрите с таким ужасом, голубчик — центральное отопление было отключено.

Мак улыбнулся.

– Да, – ответил он. – С позапрошлого вечера.

Весь следующий день рисовал дом. В перерывах ходил по пожарищу, пытаясь найти что-нибудь из ценностей. Встречалось многое, что можно было узнать — сетки от кроватей, кухонные агрегаты… В густом пепле местами чернели остатки балок-перекрытий. Но, кроме них, все что могло гореть, сгорело. Смог найти лишь чугунную решетку из дома леди Тайт, отделявшую холл от гостиной. Думаю, она бы ее не узнала.

– Значит, со дня моего замужества.

– Мы восхитительно проводим время вместе. А вы? Тоже наслаждаетесь жизнью?

Никаких угольных грелок, которые, кстати, обязаны выдержать страшный жар. Никакого металлического экрана для камина. Никакого мраморного столика.

Резкая реплика так и рвалась у нее с языка, но затем, не в силах совладать с собой, она рассмеялась.

Естественно, никакого Маннингса.

– Спасибо еще раз, что спасли меня, – сказала она и мимолетно поцеловала в губы.

– Я готов повторить все снова за такой поцелуй.

Когда появился в пять часов в «Прибрежной», в холле меня поджидала Мейзи. Агрессивная, доведенная до крайней степени раздражения. Чем мог ее обидеть?

Она усмехнулась и повернула голову, чтобы посмотреть в сторону улицы.

Прямо напротив входа в проулок стоял Джей и наблюдал за ними.

— Бар не работает, — сказала она. — Пошли ко мне наверх. Все это возьмите с собой. — Показала на мой чемодан.

Ее охватило чувство глубочайшей вины. Видел ли он, как она поцеловала Мака? Судя по сердитой гримасе на лице, он все видел.

Пока ехали в лифте, опасность взрыва была налицо. Щеки ее пылали. Высветленные волосы, всегда тщательно уложенные и покрытые лаком, торчали в разные стороны. В первый раз со дня нашего знакомства не видел следов помады у нее на губах.

– О, Джей! – воскликнула она. – Слава богу, ты не пострадал!

– А что произошло здесь? – поинтересовался он.

Распахнула дверь своей комнаты, я прошел за ней.

– Эти двое подонков ограбили меня.

— Вы никогда не поверите, — с чувством сказала она. — Всю первую половину дня у меня была полиция, а всю вторую — люди из страховой компании..

– Я же говорил, нам не следовало приходить сюда. – Он крепко взял ее за руку и вывел из проулка.

– Но Макэш расправился с ними и выручил меня из большой беды, – объяснила она.

О, Мейзи, вздохнул про себя, это было неизбежно.

– Это еще не повод целовать его, – сквозь зубы процедил ее муж.

— Расселись да еще имели наглость утверждать, будто продала все ценности… И застраховала дом на чересчур большую сумму… А теперь пытаюсь обвести страховую компанию вокруг пальца… Я им повторяла снова и снова — все было на своих местах, когда отправлялась к Бетти. А если и застраховала на большую сумму, то затем, чтобы уберечься от инфляции. Этот Лэгленд говорит, что они ничего не заплатят, пока не проведут расследования, и с таким подозрением, недоверием… У них нет ко мне никакого сострадания — я ведь потеряла все…

Остановилась, чтобы собраться с силами. Ее трясло от гнева.

Глава девятнадцатая

— Чувствовала себя оплеванной, может, даже немного на них накричала. Меня можно понять! Была вне себя, они сами виноваты, что так грубо со мной обошлись — выставили настоящей преступницей. В конце-то концов, какое у них право говорить мне «возьмите себя в руки»?

В день суда над Джоном Уилксом полк Джея нес дежурство во дворе Дворца[8].

Представил себе, какая замечательная у них вышла встреча. Поглядеть бы на полицейских и Д. Д., покидавших поле боя.

Героя и кумира всех либералов признали виновным в преступной клевете еще несколько лет назад, и ему пришлось тогда спешно бежать в Париж. По возвращении домой в начале этого года его заклеймили как нарушителя закона и вменили в вину нелегальное проникновение на территорию страны. Но пока колесо судебной машины, пытавшейся раздавить его, медленно раскручивалось, Уилкс успел с огромным перевесом победить на дополнительных выборах в члены парламента от Мидлсекса. Однако он еще не успел занять своего места на скамье в палате общин, и правительство надеялось не допустить его туда, завершив судебный процесс вынесением нового обвинительного вердикта.

— Они уверены, что это определенно поджог. А я спросила, почему же они сейчас так считают, если раньше думали по-другому? Говорят: мистеру Лэгленду ничего не удалось найти среди пепла, сказали, что даже если мне не удалось продать вещи, то могла устроить, чтобы их украли, а дом сожгли дотла. Все спрашивали, сколько заплатила за пожар, а я свирепела больше и больше…

Джей придержал своего коня и нервно оглядел толпу из нескольких тысяч сторонников Уилкса, собравшихся перед Вестминстер-холлом, где заседал суд. Многие из них прикололи к шляпам особые синие кокарды, помогавшие распознать в них людей, признававших правоту политических взглядов Уилкса. Тори, к которым принадлежал и отец Джея, стремились заставить его навсегда замолчать и уйти со сцены, но всех тревожило, как поступит в таком случае столь многочисленная армия так называемых «уилкситов».

— Сейчас вам необходима порция чистого джина.

Если бы вспыхнуло насилие, в задачу полка Джея входило наведение порядка и восстановление спокойствия. Сюда выделили совсем небольшой отряд гвардейцев. Чертовски маленький, по мнению Джея. Всего сорок солдат и несколько офицеров под командованием полковника Крэнбро, непосредственного начальника Джея. Все вместе они образовали тонкую красно-белую линию, отделявшую здание суда от толпы.

— Говорю, надо искать того, кто это сделал, а не преследовать беззащитную женщину… С ума сводят эти бестолочи — не видят дальше своего идиотского носа.

Крэнбро получал приказы от мировых судей из Вестминстера во главе с сэром Джоном Филдингом. Причем, хотя Филдинг был совершенно слеп, это, казалось, не мешало ему исполнять свои обязанности. Когда-то он снискал себе славу реформатора системы правосудия, но лично Джей считал его слишком мягкотелым. Ему приписывали крылатое высказывание: «Бедность порождает преступность». Но точно так же можно было бы утверждать, что супружеская неверность становится порождением женитьбы.

Во время ее монолога насторожило вот что. Хотя возмущалась Мейзи, конечно, искренне, она немножко заводила себя, когда гнев начинал стихать. Почему-то было необходимо ощущать себя несправедливо обиженной.

Молодые офицеры неизменно надеялись принять участие в настоящих боевых действиях, и Джей заявлял, что испытывает такое же желание, но жил в нем и потаенный страх. Никогда еще не доводилось ему пускать в ход шпагу или пистолет в реальном бою.

В короткую паузу между двумя потоками расплавленной лавы сказал:

День тянулся долго, и капитаны поочередно делали для себя краткие перерывы в патрулировании, чтобы пропустить бокал вина. Ближе к вечеру, когда Джей скармливал своей лошади яблоко, к нему подошел Сидни Леннокс.

У него мурашки пробежали по коже. Ленноксу нужно было вернуть свои деньги. Несомненно, что именно по этой причине он явился на Гровнор-сквер, но отложил тогда требование из-за свадьбы.

— Думаю, вы не сообщили им о Маннингсе?

Денег у Джея по-прежнему не водилось. Но тем более пугающей становилась угроза, что Леннокс обратится к отцу.

Красные пятна на щеках зардели еще ярче.

Пришлось прибегнуть к напускной браваде.

– Каким ветром вас сюда занесло, Леннокс? Вот уж не думал, что вы – один из «уилкситов».

— Я не свихнулась, — желчно сказала она. — Если они узнают, то не останется никаких шансов…

– Джон Уилкс может катиться ко всем чертям, – ответил Леннокс. – Я пришел по поводу ста пятидесяти фунтов, проигранных вами в фараон в «Лорде Арчере».

Джей побледнел при одном упоминании о сумме. Отец выдавал ему тридцать фунтов в месяц, но их вечно не хватало, и он представления не имел, когда ему удастся собрать целые полторы сотни. От мысли, что отец узнает о новом крупном карточном проигрыше, он ощутил слабость в коленях. Необходимо было сделать все, чтобы избежать этого.

— Слышал, — сказал я осторожно, — ничто так не раздражает мошенника, как необходимость отвечать не за свои дела.

– Мне придется, быть может, попросить все же о небольшой отсрочке, – сказал он в тщетной попытке заставить фразу прозвучать с оттенком снисходительного равнодушия.

Реакция Леннокса неожиданно не стала ожидаемо прямой.

На секунду показалось, что вызвал на себя огонь ненависти. Потом в ее гневных глазах появились искорки смеха, прежде загнанного очень глубоко. Исчезла твердость губ, глаза заблестели, через секунду появилась жалкая улыбка.

– Насколько я понимаю, вы знаете человека по имени Мак Макэш.

– К несчастью, я с ним знаком.

— Наверно, вы правы. — Улыбка постепенно переросла в смешок. — Как там насчет джина?

– С помощью Каспара Гордонсона он создал собственную бригаду разгрузчиков угля. Эти двое стали источником больших проблем.

– Меня ваши слова нисколько не удивляют. Макэш был занозой в заднице, еще работая на угольной шахте моего отца.

За ужином все еще происходили небольшие извержения, но главный пышущий вулкан утих.

– Однако дело не только в Макэше, – продолжал Леннокс. – Двое его приятелей – Дермот Райли и Чарли Смит – тоже сколотили собственные банды, а к концу недели могут появиться новые.

– Вам как предпринимателям это обойдется в целое состояние.

— Вижу, вас не удивило, когда сказала, что думает полиция.

– Если их не остановить, весь наш бизнес окажется уничтожен.

– Не вижу, каким образом ваши деловые затруднения касаются непосредственно меня.

Искоса посмотрела проницательным взглядом.

– Вы могли бы помочь мне устранить затруднения.

– Сомневаюсь. – Джей не хотел иметь ничего общего с бизнесом Леннокса.

— Нет. — Я помолчал. — Совсем недавно нечто похожее произошло с моим двоюродным братом. Слишком похожее и слишком во многом. Хочу, чтобы вы встретились с ним. Если он согласится.

– Я бы заплатил за услугу хорошие деньги.

– Сколько? – спросил Джей с тем же притворно-безразличным видом.

— Но почему, голубчик?

– Сто пятьдесят фунтов.

В глубине души Джей возликовал. Ему сам бог посылал возможность списать с себя огромный долг. Но Леннокс не стал бы предлагать так много на пустом месте. Ему, вероятно, требовалась по-настоящему важная услуга.

Рассказал — почему.

– Что от меня потребуется? – настороженно спросил Джей.

– Мне нужно, чтобы владельцы кораблей отказались нанимать бригады Макэша и иже с ним. Некоторыми углевозами владеют сами предприниматели. Они охотно пойдут нам навстречу. Но бо́льшая часть судов принадлежат независимым компаниям. Самым крупным судовладельцем в Лондоне является ваш отец. Если бы он подал пример, остальные последовали бы ему.

— Какой ужас! Наверно, думали, что я эгоистка! После страданий этого человека…

– Но с какой стати ему делать это? Ему глубоко наплевать и на предпринимателей, и тем более на разгрузчиков угля.

— Не думаю, что вы эгоистка. Вообще-то, Мейзи, думаю, что вы молодчина.

– Он входит в муниципальный совет Уоппинга, а предприниматели имеют значительное влияние, когда дело доходит до переизбрания членов совета. Мы отдали ему свои голоса. И теперь он обязан встать на защиту наших интересов. Кроме того, грузчики всегда были склонны к бунтам. Только нам удавалось прежде держать их в узде.

Она была довольна. Передо мной опять сидела милая кошечка.

Джей нахмурился. Просьба действительно оказалась трудной для выполнения. Он ведь не имел на отца никакого влияния. Для него почти не существовало авторитетов вообще. Сэра Джорджа никто не способен был заставить даже уйти из-под проливного дождя. Но Джею ничего не оставалось, кроме как попытаться.

Пронесшийся по толпе восторженный рев означал, что Уилкс вот-вот покажется из здания суда. Джей поспешил запрыгнуть в седло.

— Вот что, голубчик, — смущенно сказала она — После сегодняшней встряски я уже не хочу картины, которую вы создаете. Не хочу больше вспоминать о доме… Что если просто отдам вам пятьдесят фунтов? Не будете возражать?

– Посмотрю, что мне удастся сделать, – выкрикнул он Ленноксу, уже рысью удаляясь от него.

Джей разыскал Чипа Мальборо и спросил:

– Что происходит?

– Уилксу отказали в залоге и переводят в тюрьму Кингз Бенч.

Полковник инструктировал офицеров:

5

– Передайте солдатам приказ. Никому не открывать огня, пока не поступит сигнал от сэра Джона. Оповестите каждого из своих людей.

Джею пришлось сдержать резкий протест. Как могли солдаты держать толпу под контролем со связанными, по сути дела, руками? Но ему пришлось проехать по рядам и передать распоряжение командира.

Мы отправились на «ягуаре» Мейзи, сидя за рулем по очереди.

В воротах показался экипаж. Толпа вновь издала рев, причем настолько неистовый, что Джеем овладел еще более сильный приступ страха. Солдаты расчистили коридор для проезда экипажа, раздвинув толпу ударами прикладов мушкетов. Сторонники Уилкса побежали через Вестминстерский мост, и Джей понял, что карете придется переехать на противоположную сторону реки в Суррей, чтобы добраться до тюрьмы. Он хотел пришпорить лошадь и поскакать к мосту, но полковник взмахом руки остановил его.

Из телефонного разговора с Дональдом понял, что он не жаждет моего приезда, но на протест не хватает сил. Когда открыл дверь, его вид поразил. Прошло всего две недели с тех пор, как я уехал. За это время брат похудел килограммов на семь, а постарел лет на десять. Кожа приобрела синеватый оттенок, в волосах проступила седина.

– Не надо пересекать мост, – распорядился он. – У нас приказ сохранять порядок здесь, у здания суда.

— Заходите, — сказал он. — Думаю, не откажетесь что-нибудь выпить?

До Джея дошел смысл событий. Суррей являлся отдельным районом города, а члены его муниципального совета пока не обращались за поддержкой к армии. Это становилось просто смехотворно. Он лишь в бессильной злобе наблюдал, как экипаж переехал через Темзу. Но он еще не успел оказаться на территории Суррея, когда толпа остановила карету и выпрягла из нее лошадей.

— Очень любезно с вашей стороны, миленький, — сказала Мейзи.

Сэр Джон Филдинг находился в самом эпицентре заварухи, следуя за экипажем с двумя помощниками, направлявшими его движение и объяснявшими, что происходит. Джей видел, как добрый десяток дюжих мужчин взялись за оглобли и сами потащили экипаж дальше. Они развернули его и покатили обратно к Вестминстеру под одобрительные крики толпы.

Он посмотрел на нее мутным взглядом. Большая добродушная женщина с блестящими волосами выглядела вызывающе. Нечто среднее между вульгарностью и элегантностью, к счастью, ближе ко второму.

У Джея участилось сердцебиение. Что, если толпа собирается добраться до самого Дворца? Но полковник Крэнбро держал руку предостерегающе поднятой вверх, ясно показывая: ничего не предпринимать!

Дон жестом попросил меня заняться напитками, словно у самого на это не было сил… Мебель в столовой переставлена на скорую руку. Появился большой ковер. Все кресла переехали с террасы, журнальные столики — из спален. Уселись вокруг одного из них. Я хотел задать кое-какие вопросы и записать ответы. Браг без всякого интереса наблюдал, как достаю блокнот, ручку.

Джей обратился к Чипу:

— Дон, выслушай одну историю.

– Как считаешь, мы могли бы отбить карету у толпы?

– Муниципалы не хотят допустить кровопролития, – ответил Чип.

— Хорошо.

Один из советников сэра Джона подбежал к полковнику и кратко переговорил с ним.

Перекатив экипаж через мост в обратном направлении, его потянули затем на восток. Крэнбро выкрикнул своим офицерам:

Рассказ Мейзи на сей раз был краток. Когда дошли до покупки Маннингса, Дональд чуть приподнял голову, перевел взгляд с нее на меня — первый проблеск внимания. Все. Закончила. На некоторое время воцарилась тишина.

– Следовать за ними, соблюдая дистанцию. К насильственным действиям не прибегать!

Отряд из солдат гвардейского полка пристроился вслед за толпой. Джей заскрежетал зубами. Это выглядело унизительно. Несколько выстрелов из мушкетов заставили бы толпу почти моментально рассеяться. Он понимал, что Уилкс нажил бы себе дополнительный политический капитал, если бы попал под обстрел войск, ну и не все ли равно?

— Вы оба ездили в Австралию, вы оба купили по Маннингсу, и вскоре ваши дома были ограблены.

Экипаж провезли по Стрэнду в самое сердце города. Толпа распевала, пританцовывала, издавая выкрики:

– Уилкс – это свобода! – И: – Номер сорок пять!

— Удивительное совпадение, — сказал Дональд. — И вы прибыли только для того, чтобы сообщить об этом?

Они не останавливались до самого Спайталфилдса. Там карета задержалась рядом с церковью. Уилкс выбрался из нее и зашел в таверну «Три бочонка». За ним торопливо последовал сэр Джон Филдинг.

Некоторые сторонники Уилкса тоже проникли внутрь, но таверна не могла вместить всех желающих. Им пришлось некоторое время толпиться на улице, а потом Уилкс показался в одном из окон второго этажа, встреченный громом аплодисментов. Он начал речь. Джей находился слишком далеко, чтобы расслышать все, но уловил общий смысл: вождь призывал к порядку!

— Я хотел навестить тебя.

Пока он говорил, помощник сэра Филдинга вышел наружу и снова побеседовал с полковником Крэнбро. После чего полковник шепотом сообщил новости капитанам. Удалось достигнуть договоренности. Сейчас Уилкс незаметно выскользнет через заднюю дверь, а ночью добровольно сам явится в тюрьму Кингз Бенч.

— Ты очень добр, Чарльз, но со мной все нормально.

Уилкс закончил речь, помахал руками, раскланялся, а потом пропал из вида. Когда стало ясно, что нового явления героя не будет, толпа заскучала, подождала еще некоторое время и начала расходиться. Сэр Джон вышел из таверны «Три бочонка» и пожал Крэнбро руку.

– Благодарю за службу, полковник. Вы прекрасно справились с поставленной задачей. Не было пролито ни капли крови, а закон восторжествовал.

Даже не знавшая его Мейзи видела — это не так.

Он делает хорошую мину при плохой игре, подумал Джей. Правда заключалась в том, что толпа попросту посмеялась над законом, издевательски нарушив все его каноны.

— Где ты купил картину, Дон? В каком месте?

Пока колонна гвардейцев маршировала к Гайд-парку, Джей пережил минуты депрессии. Он с утра был заряжен на схватку, и такой «мирный» исход теперь воспринимался как поражение. Правительство не могло бесконечно умиротворять бунтующую толпу подобным образом. Рано или поздно придется пойти на расправу со смутьянами. Тогда настоящего боя не избежать.

* * *

— Кажется, в Мельбурне. В отеле «Хилтон», напротив поля для крикета.

Отпустив солдат в казарму и убедившись, что за лошадьми ухаживают надлежащим образом, Джей вспомнил о предложении Леннокса. Ему очень не хотелось приставать к отцу с просьбой Леннокса, но все же это было легче, чем выпрашивать сто пятьдесят фунтов на оплату очередного карточного долга. И потому он принял решение по пути домой заглянуть в дом на Гровнор-сквер.

Время было уже позднее. Семья поужинала, уведомил лакей, и сэр Джордж уединился в малом кабинете, находившемся в дальней части особняка. Джей в нерешительности задержался на холодном мраморном полу холла. Он терпеть не мог просить отца о чем бы то ни было. Он либо нарвется на презрительный отказ за обращение по ничтожному поводу, либо получит злобный выговор за чрезмерные требования. Но ему неизбежно следовало пройти через эту пытку. Он постучал в дверь и вошел.

В отелях продают картины местных художников, но таких, как Маннингс, крайне редко.

Сэр Джордж попивал вино и зевал над реестром цен на сахарную патоку. Джей присел и сообщил:

– Уилксу отказали в освобождении под залог.

— В вестибюле к нам подошел человек… — вспоминал Дональд. — Вскоре он принес ее в наш номер… Она из галереи, там мы ее впервые увидели…

– Да, я уже слышал об этом.

Вероятно, отцу будет интересно услышать рассказ об участии полка Джея в поддержании порядка.

— Какая галерея?

– Толпа прикатила его экипаж в Спайталфилдс, а мы следовали за ними, готовые к бою, но он дал обещание сегодня к ночи сдаться добровольно.

– Хорошая новость. А тебя что привело сюда так поздно?

Задумался, стараясь вспомнить.

Джей понял: ему следует оставить все попытки заинтересовать отца своими сегодняшними действиями, и он перешел ближе к сути дела.

– Ты знал, что Малакай Макэш объявился в Лондоне?

— Что-то вроде художественного музея.

Отец помотал головой.

— Может, что-нибудь написано на корешке чековой книжки?

– Не думаю, что для меня это имеет хоть какое-то значение, – заявил он небрежно.

— Фирма, с которой вел дела по продаже вина, заплатила. Вернувшись, выслал им чек.

– И он сеет теперь смуту среди разгрузчиков угля.

— Какая фирма?

– Особых усилий с его стороны не требуется. Грузчики всегда создают проблемы и без его участия.

– Меня попросили обратиться к тебе от имени предпринимателей.

— «Монга вайнярд пропрайетари лимитед». Из Аделаиды и Мельбурна.

Сэр Джордж удивленно вскинул брови.

– Почему именно тебя? – спросил он тоном, подразумевавшим, что ни один разумный человек не поручил бы Джею мало-мальски важную посредническую миссию.

Все записал.

Джей пожал плечами.

— Как выглядела картина? Можешь ее описать?

– Я просто знаком с одним из предпринимателей, и он попросил меня переговорить с тобой.

— Из серии «Перед стартом». Типичный Маннингс, — устало ответил Дональд.

– Владельцы таверн представляют собой влиятельную силу на выборах, – сказал сэр Джордж уже не столь пренебрежительно. – В чем состоит суть их обращения ко мне?

– Макэш со своими дружками организовал независимые банды разгрузчиков, работающие без участия предпринимателей. Те, в свою очередь, просят хозяев кораблей сохранять к ним лояльность и отказываться от услуг новых бригад. По их мнению, если бы ты первым встал на их сторону, остальные судовладельцы последовали бы твоему примеру.

— И у меня была такая, — удивилась Мейзи — Длинная вереница жокеев в спортивной форме на фоне темнеющего неба.

– Не уверен, что мне нужно вмешиваться. Эта свара нас совершенно не затрагивает.

Джей был крайне разочарован. Как ему показалось, он сумел подать дело с предельной ясностью. Но пришлось тоже разыграть равнодушие.

— На моей всего три лошади.

– Мне, вообще-то, совершенно все равно, но твоя позиция меня несколько удивляет. Ты же все время настаиваешь на проявлении твердости с представителями рабочего класса, которые настолько забываются, что превышают полномочия, отведенные им по статусу.

— Жокей на переднем плане картины был в фиолетовой рубашке и зеленой шапочке, — сказала Мейзи. — Когда-то мы с Арчи мечтали, что купим лошадь, станем ходить на бега, решили сделать своими цветами фиолетовый и зеленый.

В этот момент откуда-то со стороны входной двери донесся ужасающе громкий стук. Сэр Джордж нахмурился, а Джей отправился в холл, чтобы узнать, в чем дело. Мимо него торопливо проскочил лакей и открыл дверь. На пороге стоял громадного роста работяга в сабо на ногах и с синей кокардой, приколотой к замызганной шляпе.

— Дон?

– Освети дом! – приказал он лакею. – Сегодня по всему городу иллюминация в честь Уилкса!

— А, да… Три гнедых лошади в легком галопе… в профиль… одна спереди, две чуть сзади. На наездниках яркая одежда. Точно не помню, какого цвета. Белая ограда, много солнечного неба.

Сэр Джордж покинул свой кабинет и встал рядом с Джеем, наблюдая за этой сценой.

— Какой размер?

— Не очень большая. Шестьдесят на сорок сантиметров.

– Вот чем они теперь занимаются, – пояснил Джей. – Принуждают всех выставлять в окнах свечи в знак поддержки Уилкса.

— А ваша, Мейзи?

– А что это там на двери? – спросил сэр Джордж.

Они вышли наружу. На двери мелом вывели цифру 45. По площади перемещалась небольшая толпа, переходя от дома к дому.

— Немного меньше, голубчик.

Сэр Джордж резко обратился к торчавшему на пороге незваному гостю.

— Слушай, — сказал Дональд, — чего ты добиваешься?

– Вы хотя бы сами осознаете, что натворили? – спросил он. – Эта цифра представляет собой код. Расшифровывается закодированное сообщение так: «Король – лжец». Ваш драгоценный Уилкс сядет в тюрьму по обвинению в клевете. Вы тоже можете угодить за решетку.

– Так ты запалишь свечи или нет? – продолжал настойчиво выспрашивать рабочий лакея, не обратив никакого внимания на риторику сэра Джорджа.

— Стараюсь убедиться, нет ли еще каких-нибудь совпадений.

Сэр Джордж побагровел. Его неизменно приводило в ярость нежелание представителей низов общества внимать его словам с трепетным уважением.

– Идите к дьяволу! – проорал он и захлопнул дверь прямо в лицо мужчины.

Он холодно посмотрел на меня.

Затем вернулся в кабинет в сопровождении Джея. Но они едва успели сесть, как раздался звук разбитого оконного стекла. Оба сразу снова вскочили на ноги и бросились в столовую, располагавшуюся вдоль фасада дома. Стекло в одном из двух окон разлетелось вдребезги, а на тщательно отполированных досках пола валялся булыжник.

— Пока мы ехали сюда, — продолжал я, — Мейзи рассказала, как купила картину. Не мог бы и ты вспомнить, как купил свою? Может, искал Маннингса специально?

– Это же наилучшее стекло фирмы «Кроун гласс»! – возопил сэр Джордж. – По два шиллинга за квадратный фут!

Дональд провел по лицу рукой, явно не желая напрягаться.

Пока они смотрели на осколки, другой камень сокрушил второе окно.

Сэр Джордж вышел в холл и отдал распоряжение лакею:

— Нет, ничего специально покупать не хотел. Это было в Мельбурне… Просто пошли в музей. Увидели там картину Маннингса… Глядя на нее, разговорились с женщиной, стоявшей рядом… Она сказала, что недалеко — в небольшой частной галерее — продается Маннингс, на которого стоит посмотреть, даже если не станем его покупать… У нас было свободное время, и мы пошли.

– Передайте всем перейти в задние помещения дома, чтобы никто не пострадал.

У Мейзи отвисла челюсть.

Насмерть перепуганный лакей робко спросил:

— Но, голубчик, — сказала она, все-таки обретя дар речи, — у нас было то же самое. Только в галерее Сиднея, а не Мельбурна. У них там есть великолепная картина «Надвигающаяся буря», и когда мы восхищались ею, около нас появился какой-то тип, заговорил…

– Не лучше ли будет подчиниться и выставить свечи в окнах, как они требуют, сэр?

Дональд вдруг стал похож на больного, которого вконец утомили посетители.

– Заткни рот и выполняй мои указания! – рявкнул на него сэр Джордж.

Донесся еще один звук разбивавшегося стекла откуда-то сверху, и Джей услышал, как от страха вскрикнула его мать. Он буквально взлетел вверх по лестнице и столкнулся с ней, когда она выбежала из гостиной.

— Слушай, Чарльз… Надеюсь, ты не пойдешь со всем этим в полицию? Потому что я, кажется, не смогу вынести… новую серию вопросов.

– С тобой все в порядке, мамочка?

Она побледнела, но уже немного успокоилась.

— Конечно, нет.

– Да, все хорошо. Что происходит?

Сэр Джордж тоже поднялся по ступеням и ответил ей с плохо сдерживаемым гневом:

— Тогда… какой смысл во всем этом?

– Ничего особенно страшного. Это проделки толпы треклятых «уилкситов». Нам стоит держаться подальше от окон, пока они не уйдут.

Мейзи допила джин и улыбнулась.

Когда оказались выбитыми стекла еще в нескольких окнах, они все собрались в малой гостиной, находившейся в самой дальней части дома. Джей видел, что отец просто кипит от злобы. Заставить отступить или спрятаться было самым легким способом довести его до бешенства. Настал наиболее удачный момент, чтобы снова завести разговор о просьбе Леннокса. Окончательно отбросив вкрадчивую осторожность, Джей сказал:

— Где здесь комната для девочек?

– Мне кажется, папа, нам действительно нужно более жестко пресекать действия бунтовщиков.

И скрылась за дверью.

– О чем ты говоришь, черт побери?

Дональд едва слышно сказал:

– Я все еще думаю о Макэше и разгрузчиках угля. Если им позволить пренебречь властью над ними однажды, они окончательно выйдут из повиновения. – Подобные решительные речи противоречили складу его характера, и он поймал на себе изумленный взгляд матери, но ничуть не смутился и продолжал: – Такие проявления смуты нужно давить на корню. Следует основательно проучить их, чтобы они раз и навсегда усвоили урок и впредь знали свое место.

Сначала показалось, что сэр Джордж разразится новой разгневанной отповедью и тем ограничится, но затем, поразмыслив немного, он зловеще осклабился и заявил:

— Не могу сосредоточиться… Извини, Чарльз, не в состоянии ничего делать… пока Регина у них, не похоронена, а где-то хранится.

– Ты абсолютно прав. Мы начнем завтра же.

Джей удовлетворенно улыбнулся.

Мне рассказывали, что тела убитых могут держать там до полугода, a то и больше, если преступление не раскрыто. Выдержит ли Дональд?

Он вдруг встал и направился к двери. Вышел в холл. Я направился за ним. Брат пересек холл, открыл дверь в гостиную. Там, как и раньше, ничего, кроме дивана и стульев. Пол, на котором когда-то лежала Регина, вымыт и натерт. Холодно. Дональд, стоя у камина, смотрел на портрет Регины над ним.

— Чаще всего сижу здесь, с ней, — сказал он. — Не будешь возражать… если не пойду вас провожать, Чарльз? Очень устал…

Глава двадцатая

— Береги себя, — бессмысленно сказал я. — Все будет нормально.

Пока Мак шел по грязноватому переулку, носившему громкое название Уоппинг Хай-стрит, он впервые в жизни понял, как должен ощущать себя настоящий король. Из дверей всех таверн, из окон и из дворов домов, даже с крыш люди его приветствовали взмахами рук, выкрикивали его имя, указывая на него своим друзьям. Каждый непременно желал пожать ему руку. Но признание заслуг со стороны мужчин не шло ни в какое сравнение с почти поклонением ему их жен. Ведь мужья не только приносили теперь домой в три или в четыре раза больше денег, но и возвращались с работы почти трезвыми. Женщины обнимали его, целовали ему руки и звали соседок:

— Не беспокойся.

– Это Мак Макэш, человек, который сумел совладать с произволом предпринимателей. Идите скорее и познакомьтесь с ним!

Обернулся с порога. Он смотрел на Регину. Не знаю, хорошо это или плохо, что я написал ее портрет.

Он вышел к берегу и посмотрел на широкую и серую реку. Стоял высокий прилив. Несколько новых кораблей только что бросили якоря. Он начал искать лодочника, чтобы попасть на борт одного из них. Предприниматели обычно сидели в своих тавернах и ждали, пока капитаны сами придут к ним и попросят выделить бригаду для разгрузки. Мак и лидеры его новых банд лично навещали капитанов, экономя их время и гарантируя для себя работу.

Весь первый час пути Мейзи не проронила ни слова. Это само по себе было рекордом.

Он направился к «Принцу Датскому» и поднялся на палубу. Экипаж уже сошел на берег, оставив на дежурстве только одного пожилого моряка, курившего трубку на баке. Он проводил Мака в каюту капитана. Шкипер сидел за столом и усердно заполнял страницы корабельного журнала, орудуя гусиным пером.

– Добрый день, капитан, – приветствовал его Мак с дружелюбной улыбкой. – Я – Мак Макэш.

Мы заехали к одной из соседок брата, которая с самого начала предлагала приют ему.

– Чего вам надо? – грубовато спросил капитан.

Он даже не пригласил Мака присесть.

Миссис Соседка выслушала сочувственно, но покачала головой.

Мак не принял грубость близко к сердцу – «морские волки» никогда не бывали особенно вежливыми.

– Вы бы не хотели, чтобы ваше судно разгрузили быстро и эффективно уже завтра? – спросил он по-прежнему любезно.

— Мы несколько раз пытались его уговорить. И не только мы — многие пытались. А он отвечает, что у него все в порядке. И не хочет принимать ни от кого помощь.

– Нет.

Мака это удивило. Неужели кто-то успел опередить его?

Мейзи вела машину сосредоточенно, спокойно. Наконец, она заговорила: