Кристи Агата

Медовый месяц Аликс Мартин

— До свидания, моя дорогая.

— До свидания, милый.

Опершись на низкую калитку, Аликс Мартин пристально глядела вслед мужу, уходившему в сторону деревни.

Вот он уже у поворота, мгновение — и он исчез из виду, а она всё так же стояла и смотрела, машинальна оглаживая пушистые каштановые волосы. Глаза её излучали задумчивую мечтательность.

Конечно, Аликс Мартин не была красавицей, да и назвать её просто хорошенькой значило погрешить против истины. И всё же, несмотря на возраст, её лицо сияло такой радостью, таким счастьем, что вряд ли кто из прежних её коллег признал бы в ней сухонькую, деловитую девушку, в меру способную, исполнительную, но без всякого полёта воображения.

Школу она окончила с трудом, долгое время едва сводила концы с концами. До тридцати трёх лет она работала стенографисткой — целых пятнадцать лет, да к тому же семь лет из этих пятнадцати на её попечении была больная мать. Эта тяжёлая школа жизни раньше времени сделала суровыми черты некогда мягкого девичьего лица.

Однажды, правда, у неё завязалось что-то вроде романа с Диком Уиндифордом, товарищем по работе. Женским чутьём она поняла, что нравится ему, но виду не подавала. Отношения их были чисто дружескими. Жалованье у Дика было маленькое, и он едва мог выделять из него небольшую сумму для обучения младшего брата. Разумеется, о женитьбе не могло быть и речи.

Случай помог Аликс покинуть постылую ежедневную работу: умерла её дальняя родственница, оставив завещание в её пользу. Аликс стала обладательницей нескольких тысяч фунтов, которые приносили двести фунтов ежегодной ренты. Эти деньги подарили Аликс свободу и независимость. Теперь-то уж можно было смело думать о свадьбе.

Однако Дик после этого сильно переменился. Он и раньше не говорил Аликс напрямую о своей любви, а теперь такое признание из него нельзя было вытащить и клещами. Дик стал избегать её, замкнутость и угрюмость появились в его характере. Аликс догадалась, что отныне щепетильность не позволяла ему просить её руки. Но это ещё больше располагало её к Дику, и она искала возможности самой сделать первый шаг, когда вторая случайность подстерегла её и резко повернула всю её жизнь.

Однажды на вечеринке в доме одной подруги Аликс познакомили с Джеральдом Мартином. Он влюбился в неё с первого взгляда. Буквально через неделю состоялась помолвка. Аликс и не подозревала, что способна так потерять голову от любви. Помолвка с Джеральдом расшевелила Дика. При встрече с Аликс он, заикаясь от волнения, в гневе выкрикнул:

— Неужели ты не понимаешь, что он тебе чужой? Ты ведь не знаешь, кто он и что он?

— Зато я знаю, что я его люблю.

— Но ведь вы знакомы только неделю!

— Не всякому нужно дожить до седых волос, чтобы убедиться в своей любви! — рассердилась Аликс.

Дик побледнел.

— Я люблю тебя с той поры, когда впервые увидел. Я думал, что ты отвечаешь мне взаимностью.

— И мне так казалось, — сказала Аликс, — но только до того момента, когда я поняла, что такое настоящая любовь.

Дик впал в неистовство — он просил, молил и под конец стал угрожать своему счастливому сопернику. Аликс была поражена. Она и не подозревала, какой вулкан кипел в груди этого на вид холодного и сдержанного человека.

В это солнечное утро, проводив мужа и всё ещё стоя у калитки, она припомнила тот давнишний разговор. Подходил к концу медовый месяц, и счастью её, казалось, не было границ. Лишь одна мелочь омрачала это чувство: когда любимый муж уходил из дома, Аликс охватывало неясное беспокойство. В который раз она вспоминала один и тот же сон: Джеральд лежит мёртвый, а над ним стоит Дик Уиндифорд, и она знает, что это он нанёс роковой удар. Но страшнее всего было то, что во сне она радовалась смерти мужа и в порыве благодарности протягивала руки убийце. Трижды видела она этот сон, и всякий раз он кончался одинаково: Дик обнимал её.

Она не говорила мужу про сон, но он волновал её. Она не могла понять, что он означал — предостережение? Неужели ей нужно опасаться Дика?

Раздавшийся в доме телефонный звонок прервал эти мысли. Она вернулась в дом и сняла трубку.

— Я не расслышала. Повторите, кто это?

— Боже мой, Аликс, что с твоим голосом? Я не узнал тебя. Это я, Дик.

— А… это ты. Откуда ты звонишь?

— Из бара. Я в гостинице. Если не ошибаюсь, она называется «Герб путешественника». Ты слышала о такой гостинице? Я приехал порыбачить на выходные. Ты не будешь возражать, если я вечером наведаюсь к вам в гости?

— Нет, — отрезала Аликс. — Ни в коем случае. Ты не должен приходить.

После некоторого молчания Дик снова заговорил. На этот раз голос его зазвучал по-другому. Холодно и как будто даже пренебрежительно он сказал:

— Прошу прощения. Разумеется, больше я тебя беспокоить не буду.

Аликс поторопилась прервать его. Наверное, он Бог знает что подумал о ней. И правда, нервы у неё совсем расшатались.

— Понимаешь, я хотела сказать, что мы сегодня… в общем, что мы сегодня вечером заняты… — она постаралась придать голосу естественную небрежность. — Но мы можем принять тебя завтра…

Обмануть Дика ей не удалось, он явно уловил фальшивые нотки в её голосе.

— Благодарю, — так же холодно отозвался он, — но я скорее всего завтра уеду. Это зависит от приезда моего приятеля. До свидания, Аликс. — И вдруг торопливо, совсем другим тоном проговорил: — И желаю тебе счастья.

Аликс с облегчением положила трубку. «Ему нельзя сюда приходить, ни в коем случае, — твердила она про себя. — Боже, какая я глупая. А может, мне вправду хочется, чтобы он пришёл? Нет-нет, хорошо, что я ему отказала!»

Взяв со стола соломенную шляпку, она снова вышла в сад. По пути оглянулась, чтобы в который раз глянуть на вывеску над входом. Там было написано:


«КОТТЕДЖ ФИЛОМЕЛЫ»


— Не правда ли, странное название? — сказала она однажды Джеральду ещё до свадьбы.

— Малышка моя, — с любовью ответил он, — разве ты не знаешь, что Филомела — это поэтический символ соловья. Соловьи поют для влюблённых. Мы будем слушать их вечерами на пороге нашего собственного дома.

Жар счастливых воспоминаний охватил Аликс.

Этот коттедж отыскал Джеральд. Однажды он пришёл возбуждённый и сказал, что наконец нашёл, что им нужно: чудесный дом, просто прелесть, такая удача бывает редко. Аликс тоже была очарована коттеджем. Правда, стоял он на отшибе, и до ближайшей деревни было мили две, но сам дом и впрямь был чудесен: добротной старой постройки, с ванными комнатами, горячей водой, телефоном, электричеством. В общем, он так понравился Аликс, что ни о каком другом доме она уже не могла думать. Единственный минус заключался в том, что дом не сдавался внаймы — владелец хотел продать его за наличные деньги.

Джеральд, располагавший неплохим доходом, не мог трогать свой основной капитал, и на покупку дома у него была лишь тысяча фунтов. Просили же за дом втрое больше. Аликс, очарованная домом, решилась вложить в покупку дома половину своих денег. Её капитал легко можно было реализовать по предъявлении чека.

Вот так «Коттедж Филомелы» перешёл в их собственность, и Аликс ничуть об этом не жалела. Слугам, конечно, не нравилась уединённость дома, и нанять их было трудно. Но Аликс успела соскучиться по домашней работе, ей нравилось наводить порядок в доме, вести хозяйство, готовить еду — в общем, создавать уютное семейное гнездышко. Дом окружал великолепный сад с отличным цветником, за которым ухаживал старый садовник, живший в соседней деревне и приходивший в коттедж дважды в неделю.

Повернув за угол дома, Аликс, к своему удивлению, увидела работающего садовника. Он работал у них по понедельникам и пятницам, а ведь сегодня была среда?

— Джордж, почему вы здесь? — спросила она, подойдя ближе.

Садовник поднялся с колен, поправил кепку и улыбнулся.

— Я так и знал, мэм, что вы удивитесь. Просто сквайр в пятницу устраивает для всех праздник, я и подумал, что вы не будете против, если вместо пятницы я приду в среду.

— Разумеется, — сказала Аликс. — Надеюсь, что вы хорошо повеселитесь.

— Ещё бы, — хихикнул Джордж. — Когда полон стол всякой еды и питья и можно есть вволю, и ничего не надо платить… Наш сквайр всегда щедр с арендаторами. — Садовник посерьёзнел. — Да, мэм, поскольку я уже не увижу вас до вашего отъезда, может, у вас какие указания будут? Вы не решили, когда вернётесь?

— Да я и не собираюсь никуда.

— Как? Разве вы не едете завтра в Лондон? — удивился садовник.

— Вовсе нет. С чего вы это взяли, Джордж?

Садовник пожал плечами.

— Вчера в деревне я видел хозяина, и он сказал, что вы вместе собираетесь ехать в Лондон, а когда вернётесь, неизвестно.

— Ерунда какая-то! — рассмеялась Аликс. — Вы, наверно, чего-то не поняли.

И всё-таки она задумалась. Что же такое сказал Джеральд на самом деле? Лондон? У неё и в мыслях не было такого.

— Не люблю Лондон! — вырвалось вдруг у неё.

— Угу… — протянул Джордж понимающе. — Я, видно, и вправду что-то перепутал, хотя… Вроде мистер Мартин ясно говорил. Ну, да я рад, что вы остаётесь. Что толку ездить! Меня и самого не тянет в этот Лондон. Там сейчас сплошные автомобили. А уж когда человек покупает машину, он и на месте усидеть не может. Вот и мистер Эймз, который вам дом продал, такой тихий был и спокойный, пока не купил машину. А через месяц после того объявил, что продаёт дом. Он ведь вложил в него кучу денег — и электричество провёл, и краны поставил в каждой спальне, и всё такое. Я ему ещё сказал: «Вы своих денег никогда не увидите». А он мне в ответ: «Зато я продам дом за две тысячи наличными». Так оно и получилось.

— За три тысячи, — улыбаясь, поправила садовника Аликс.

— Да нет, за две, — упрямо повторил старик. — Тогда все кругом говорили об этой сделке.

— Но он получил ровно три тысячи, — настаивала Аликс.

Джордж покачал головой.

— Женщины всегда путаются в цифрах. Не скажете же вы, что мистер Эймз был настолько нагл, что запросил с вас три тысячи?

— Переговоры вела не я, а муж.

Джордж снова наклонился над клумбой.

— А всё-таки цена была две тысячи, — упрямо сказал он.

Аликс не стала спорить. Пройдя к одной из дальних клумб, она решила сорвать несколько цветков. По дороге назад среди травы и листьев она заметила какой-то небольшой предмет тёмно-зелёного цвета. Аликс нагнулась. Это оказалась записная книжка Джеральда. От нечего делать она раскрыла её и стала листать записи.

Почти со дня свадьбы она заметила, что эмоциональный и импульсивный Джеральд в обыденной жизни был чрезвычайно педантичен. Он хотел, чтобы они ели всегда в одно и то же время, дотошно рассчитывал свои дела по часам на каждый день и вёл для этого такие записи.

Листая книжку, она нашла одну забавную запись. Вверху стояла дата 14 мая, а чуть ниже было написано:


«Женитьба на Аликс. Церковь Св. Петра, 2.30».


«Глупенький, — улыбнулась Аликс, — неужели он боялся забыть об этом?» Она перевернула страницу. Что это? «18 июня, среда». Это же сегодняшний день! Аккуратным почерком Джеральда было записано: «9 ч. вечера». И всё. «Что у него за планы на это время?» — удивилась Аликс. Мысль о том, что если бы у Джеральда были любовные тайны, то эта книжка непременно бы их выдала, вызвала у неё улыбку. Ведь Джеральд так педантичен! Он обязательно записал бы имя другой женщины. Она перелистнула последние страницы книжки. Сплошные даты, деловые записи и только одно женское имя — её собственное. Но, возвращаясь в дом, она всё же чувствовала беспокойство, причину которого не могла понять сама. На мгновение ей показалось, что рядом стоит Дик и повторяет давние слова: «Он тебе совершенно чужой. Ты ведь не знаешь, кто он и что он!»

В самом деле, что она знала о Джеральде? А ведь ему уже сорок, и у него, конечно, были раньше и другие женщины. Не стоит об этом думать, решила она, есть более важные дела. Надо ли, кстати, говорить Джеральду о звонке Дика? Не исключено, что муж встретил его в деревне. Тогда он наверняка упомянет об этом, и вопрос решится сам собой. Или же… Тут Аликс поняла, что особого желания рассказывать о звонке у неё нет. Стоит ей заикнуться об этом, Джеральд обязательно пригласит Дика в гости, но тогда придётся объяснять, что Дик сам напрашивался в гости, а она ему отказала. Естественно, Джеральд спросит почему, а что она может ответить? Рассказать свой странный сон? Да муж поднимет её смех или заподозрит — что ещё хуже, — будто у неё есть какие-то тайные чувства к Дику, которые она пытается скрыть.

Стыдясь самоё себя, она всё же решила промолчать. Впервые она что-то скрывала от мужа, и это мучило её.

Джеральд вернулся домой, когда до ужина оставалось совсем немного. Она заторопилась на кухню и сделала вид, что занята приготовлением еды, чтобы её смущение не бросалось в глаза. Поняв, что муж не встретил Дика, Аликс облегчённо вздохнула, но чувство стыда по-прежнему не давало ей покоя.

После ужина, когда они расположились в уютной, отделанной дубовыми панелями столовой и через распахнутые окна шли волны душистого ночного воздуха из сада, Аликс вспомнила про находку.

— Вот чем ты поливаешь цветы, — улыбаясь, сказала она и бросила записную книжку на колени мужу.

— Наверно, выронил на прогулке.

— Теперь я знаю все твои тайны.

— Никаких тайн, — покачал головой Джеральд.

— А кому это ты назначил свидание в девять вечера?

— А… это… — казалось, на мгновение Джеральд растерялся, но тут же овладел собой и превесело улыбнулся. — Сознаюсь: у меня свидание с одной красивой девушкой, у которой каштановые волосы и голубые глаза. В общем, точь-в-точь похожа на тебя.

— Не понимаю, — Аликс сделала вид, что говорит очень серьёзно, — ты не хочешь признаться откровенно?

— Ну, что ты, — Джеральд продолжал улыбаться. — Это всего лишь напоминание самому себе. Я хотел проявить несколько негативов. Будет славно, если ты мне поможешь.

Джеральд всерьез увлекался фотографией. У него был хороший фотоаппарат, правда устаревшей модели, но зато с отличной оптикой. В подвале дома он оборудовал целую лабораторию.

— И, конечно, проявкой нужно заняться ровно в девять, — поддразнила Аликс мужа.

— Послушай, моя милая, — на этот раз в голосе Джеральда появились нотки раздражения, — чтобы хорошо сделать работу, нужно всё заранее спланировать.

Аликс промолчала и некоторое время смотрела на мужа. Откинувшись на спинку стула, он курил. Его резко очерченное лицо контрастно выделялось на тёмном фоне окна. Непонятный страх вдруг охватил Аликс. Не в силах сдержаться, она воскликнула:

— Ах, Джеральд! Мне бы так хотелось узнать о тебе больше.

Он с удивлением повернулся к ней.

— Больше? Дорогая моя, но я ведь всё о себе рассказал. Ты знаешь о моём детстве в Нортумберленде, о том, как я жил в Южной Африке, как потом перебрался в Канаду и за десять лет жизни там сумел разбогатеть.

— Ну, — протянула Аликс, — это всё дела.

Джеральд с понимающим видом засмеялся.

— А-а, теперь мне ясно… Все женщины одинаковы. Тебя интересует моя личная жизнь.

Аликс смущённо пробормотала:

— Но ведь у тебя… были другие женщины. То есть, я хочу сказать…

Она замолчала. Джеральд посуровел.

— Уж не считаешь ли ты меня Синей Бородой? — голос его звучал строго. — Да, у меня были другие женщины, но клянусь тебе, ни одна из них не значила для меня так много, как ты.

Он говорил искренне, и Аликс успокоилась. Джеральд смягчился.

— Надеюсь, ты удовлетворена? — он смотрел на Аликс с любопытством. — Но почему ты заговорила об этом именно сегодня?

Аликс поднялась с кресла и нервно зашагала по комнате.

— Сама не знаю. У меня весь день на сердце тревога.

— Странно, — вполголоса проговорил Джеральд, покачивая головой. — Очень странно.

— Почему странно?

— Милая моя, ведь ты обычно такая спокойная и ласковая!

Аликс заставила себя улыбнуться.

— Как назло, меня сегодня все раздражает, — сказала она. — Начать с того, что наш садовник почему-то решил, что мы едем в Лондон. Сказал, что слышал об этом от тебя.

— Где ты его видела? — Джеральд даже привстал со стула.

— Он приходил сегодня, чтобы отработать за пятницу.

— Старый дурак! — вырвалось у Джеральда.

Аликс удивилась, увидев, как исказилось при этом лицо мужа. Такое злобное выражение она видела у Джеральда впервые. Заметив её реакцию, Джеральд взял себя в руки.

— Старик и впрямь выжил из ума, — тоном ниже повторил он.

— А что ты ему сказал?

— Я? Ровным счётом ничего. Хотя, постой… Как-то я пошутил насчёт поездки в Лондон, а он, верно, принял это всерьёз. К тому же он слегка глуховат. Но ты, надеюсь, объяснила ему?

— Конечно. Правда, он из тех людей, которые если вобьют что-то себе в голову, то уж потом до смерти стоят на своём.

Тут Аликс рассказала о том, как садовник настаивал, что за дом было заплачено всего две тысячи. Джеральд немного помолчал, а затем сказал:

— Я знаю, откуда у старика такое заблуждение. Дело в том, что Эймз получил наличными две тысячи, а оставшуюся тысячу — по закладным.

— Ну, вот, всё объяснилось очень просто, — с облегчением вздохнула Аликс и, взглянув на часы, лукаво заметила:

— По-моему, нам пора приниматься за работу. Мы опоздали на целых пять минут.

— Я передумал, — произнёс Джеральд, странно улыбаясь. — Отложим занятие фотографией на другой раз.

Воистину непостижим ум женщины. Засыпая в тот вечер, Аликс была спокойна и безмятежна. Тучи, закрывавшие небеса её счастья, рассеялись, и она могла быть довольна жизнью, как и прежде. Однако к вечеру следующего дня беспокойство снова овладело ею. Дик больше не звонил, но подспудно она понимала, что причина её беспокойства кроется в нём. Опять и опять она вспоминала его слова о Джеральде. А рядом возникало лицо мужа, когда он говорил: «Уж не считаешь ли ты меня Синей Бородой?» Теперь ей казалось, что он сказал это с явной угрозой, предостерегая от того, чтобы она копалась в его прошлой жизни.

Утром в пятницу Аликс проснулась уже с твёрдым убеждением, что у Джеральда есть другая женщина. Ревность стала овладевать ею медленно, но неудержимо. Он явно назначил свидание на 9 часов вечера, а про негативы выдумал на ходу, решила она.

Ещё несколько дней назад она была уверена, что знает мужа как свои пять пальцев. Но вот сейчас он представал перед ней чужим человеком, незнакомцем, о котором она почти ничего не знала. А эта странная злоба, когда она сказала о Джордже! Обычно Джеральд абсолютна уравновешен. Получилось так, что пустяк на многое раскрыл ей глаза.

В пятницу она решила пойти в деревню за покупками. К её удивлению, Джеральд настоял на том, чтобы она осталась дома. Он сказал, что сходит в деревню сам. Она согласилась, но настойчивость мужа не на шутку её встревожила. И вдруг она подумала, что Джеральд мог встретить в деревне Дика, и, может быть, он точно так же ревнует её, как она его! Вот и объяснение. Джеральд явно не хочет, чтобы она — даже случайно — встретилась с Диком, Эти мысли успокоили Аликс, и она принялась за домашнюю работу.

И всё же через небольшое время беспокойство опять вернулось к ней. Она пыталась подавить в себе желание заглянуть в комнату Джеральда, возникшее у неё, как только он ушёл. Наконец она придумала убедительный предлог для самой себя: ей нужно убраться в комнате мужа. «Если бы у меня была прямая уверенность!» — думала Аликс. Она пыталась внушить себе мысль, что если Джеральд и был в чём-то виноват, то, разумеется, давно уничтожил бы все следы. Но тут же она находила возражение: мужчины бывают так сентиментальны, что порою хранят всякие мелочи долгие годы. В конце концов Аликс не выдержала. Захватив тряпку, будто бы для уборки, она вошла в комнату мужа и, торопясь, с горящими от стыда щеками, принялась просматривать его бумаги. Она пересмотрела письма, документы и даже заглянула в карманы одежды Джеральда. Оставались два запертых ящика — в письменном столе и в комоде. Почему-то Аликс была уверена, что именно там найдёт улики, подтверждающие существование той женщины из прошлой жизни мужа. Она вспомнила, что видела забытые Джеральдом ключи внизу на буфете. Сходив за ними, она принялась подбирать ключи к замкам. Третья попытка оказалась удачной — она открыла ящик письменного стола. Аликс обнаружила там бумажник, набитый деньгами, и пачку писем, перевязанную тесьмой. Задыхаясь от волнения, она развязала пачку и принялась читать. Боже, это были её собственные письма, написанные Джеральду до замужества! Она положила всё обратно и закрыла ящик.

Уже не из особого интереса, а просто чтобы довести дело до конца, она стала подбирать ключ к комоду. Ни один из ключей Джеральда, как назло, не подходил. Тогда она прошла по дому и захватила все связки ключей, какие могла отыскать. Наконец, после многих попыток подошёл ключ от гардеробной. Аликс выдвинула ящик, но ничего, кроме свёртка пожелтевших газетных вырезок, там не нашла.

С облегчением она распрямилась. Из любопытства — ради чего их хранит Джеральд? — она развернула газетные вырезки. Это были статьи и заметки из американских газет прошлых лет. Везде речь шла о некоем многоженце-мошеннике Чарльзе Леметре. Он подозревался в убийстве женщин, доверившихся ему. Под полом дома, в котором жил Леметр, был найден женский скелет. Было крайне подозрительно и то, что женщины, на которых он женился, впоследствии бесследно исчезали. Был затеян грандиозный судебный процесс, однако с помощью знаменитого американского адвоката Леметр парировал предъявленные ему обвинения в убийстве. Суду присяжных ничего не оставалось, как признать недоказанность преступления. И хотя за какие-то мошеннические проделки он всё же был приговорён к тюремному заключению, главное обвинение с него сняли.

Аликс припомнила, сколько шума наделал в своё время этот процесс, а затем побег Леметра из тюрьмы. Поймать его не удалось, и ещё долго личность преступника и его необычайная власть над женщинами были дежурной темой для английских газет. Особенно любили журналисты описывать поведение Леметра в суде — его возбуждённое состояние, страстные протесты и внезапные обмороки, хотя некоторые несведущие люди называли их ловкой симуляцией.

В одной из вырезок Аликс наткнулась и на фотографию преступника. Благообразная длинная борода делала его похожим на джентльмена, занимающегося наукой. Вглядевшись внимательно, Аликс, к своему изумлению, узнала в Леметре Джеральда! Особенно были похожи глаза и брови. Она прочитала заметку под фотографией. Ей показалось, что некоторые даты, приведённые там, она видела в записной книжке Джеральда. Это были дни, когда он совершал расправы над своими жертвами. Одна из свидетельниц упоминала о том, что узнала Леметра по маленькой родинке на кисти левей руки.

Аликс почувствовала тошноту. Она припомнила, что как раз в этом месте у Джеральда был небольшой шрам. Всё покачнулось перед её глазами. Уже потом, задним числом, она удивлялась, как удалось ей сразу поверить, что Леметр и Джеральд Мартин — одно и то же лице. Словно она всегда это знала.

Какие-то отдельные эпизоды, малозначительные штрихи стали всплывать в её памяти, заполняя недостающие звенья: её собственные деньги, уплаченные за дом, облигации, которые она отдала Джеральду по его просьбе, и многое другое. Выходило, что и сон её был в руку. Подсознательно она всегда боялась Джеральда Мартина и ждала помощи от старого верного друга Дика Уиндифорда. Но это значит… это значит, что и она должна стать жертвой Леметра!

Аликс вскрикнула, припомнив запись в его книжке:


«…среда, 9 ч. вечера».


Он всё запланировал на тот день! И, верный себе, записал это в книжке. Убийство для него такое же дело, как всякое другое,

Почему же он всё-таки не решился убить её в тот вечер? Пожалел? Сомнительно. И тут её осенило: Старый Джордж. Вот кто спас ей жизнь! Недаром Джеральд так рассвирепел. Ведь он уже подготовил почву, рассказывая всем об их мнимых планах поездки в Лондон. Но поскольку Аликс сказала садовнику, что вовсе не собирается в Лондон, Джеральд решил не рисковать — ведь старик наверняка запомнил её слова. А что было бы, не скажи она мужу о разговоре с Джорджем! Страшно подумать…

Она поняла, что нельзя терять времени. Бежать отсюда, немедленно бежать! Торопливо положив газетные вырезки на место, Аликс заперла ящик. И в этот момент она услышала скрип калитки. Он возвращается! На мгновение Аликс растерялась. Затем подошла к окну и осторожно глянула из-за занавески.

Джеральд шёл по дорожке, улыбаясь и напевая какую-то песенку. Аликс почувствовала, как судорожно сжалось у неё сердце. Он нёс в руках новенькую лопату! Значит, это должно произойти сегодня вечером. Ещё не всё потеряно. Она может успеть… Аликс бросилась вниз по лестнице. Но едва выскочив с чёрного хода, она лицом к лицу столкнулась с Джеральдом, появившимся с другой стороны дома.

— Привет, дорогая! Куда это ты торопишься? — удивился он.

Аликс изо всех сил старалась не выдать своего волнения. Нужно собраться с силами и выждать, пока не появится новая возможность бежать.

— Видишь ли, я просто хотела пройтись по тропинке туда и обратно, — Аликс со страхом почувствовала, что голос её звучит слабо и неестественно.

— О\'кей, — сказал Джеральд. — Я пройдусь с тобой.

— О, нет… Джеральд, не нужно. У меня что-то разыгралась мигрень, да и нервы шалят. Лучше я побуду одна.

Джеральд внимательно посмотрел на неё и как будто что-то заподозрил.

— Да что с тобой? Ты вся бледная и дрожишь.

— Не беспокойся, — улыбнулась Аликс, пытаясь казаться естественной, — у меня болит голова — вот и всё. Надеюсь, свежий воздух пойдёт мне на пользу.

— Ну, нет, я не покину тебя в такую минуту, — со смехом заявил Джеральд. — Как примерный муж я должен сопровождать тебя в любом случае.

Она не решилась отказываться и дальше. Он ни в коем случае не должен заподозрить, что она знает о его намерениях. Аликс удалось собраться и взять себя в руки. И всё же она подметила, что несколько раз во время прогулки Джеральд искоса бросал на неё подозрительные взгляды.

По возвращении в дом Джеральд настоятельно предложил ей лечь, затем принёс одеколон, чтобы потереть ей виски. Словом, он вёл себя как заботливый, любящий муж. Но от этого Аликс чувствовала себя ещё беспомощней.

Джеральд ни на минуту не оставлял её одну. Даже когда она пошла на кухню за ужином, приготовленным заранее, он отправился вместе с ней.

Аликс с трудом заставляла себя есть, ибо кусок не лез ей в горло. А ведь при этом надо было казаться весёлой и похожей на ту любящую жену, которой она была ещё вчера. Но она знала, что речь идёт о её жизни, и это придавало ей силы. Она в одиночку противостояла этому человеку, помощи ждать было неоткуда. До деревни несколько миль, и почти невероятно, что кто-то случайно заглянет к ним. Единственный шанс — усыпить подозрения мужа и хотя бы на пару минут остаться одной. Тогда она могла бы спуститься в холл и по телефону позвать на помощь.

А может, повторить ситуацию с садовником? Что, если сказать Джеральду, что днём звонил Дик и собирается вечером их навестить? Она почти было решилась на это, но в последнее мгновение передумала. Во-первых, слишком похоже на первый раз, а, во-вторых, это, наоборот, может подстегнуть Джеральда. Аликс чувствовала, как под маской внешнего спокойствия он скрывает радостное возбуждение. Да скажи она ему о Дике, он тотчас убьет её, а потом позвонит Дику и наплетёт какую-нибудь небылицу о срочном отъезде и так далее. Ах, если бы Дик сам догадался прийти к ним! Если бы он… В этот момент Аликс осенило. Она осторожно глянула на мужа, боясь, что он прочтёт по глазам её мысли. Теперь, когда она придумала план спасения, нужно быть особенно осторожной. Мужество вернулось к ней, а с ним — и естественность поведения.

Приготовив кофе, она вынесла его на веранду. Они любили сидеть здесь вечерами, когда была хорошая погода.

— Кстати, — сказал Джеральд, отхлебнув глоток, — сегодня займёмся фотографией, чуть позднее.

Холодный пот выступил у неё на спине, но самым естественным тоном она сказала:

— Я сегодня немного устала. Может быть, ты займёшься этим один?

— Ну, это совсем недолго, — Джеральд улыбнулся, забавляясь скрытым смыслом своих слов. — И к тому же я обещаю тебе, что твою усталость после этого как рукой снимет.

Аликс стало страшно. Надо торопиться с планом спасения! Сейчас — или никогда.

Она небрежно встала.

— Пойду позвоню мяснику.

— Мяснику? Так поздно?

— Ну да. Магазин его, конечно, уже закрыт, но он наверняка дома. А я хочу, чтобы завтра он принёс мне телячьи отбивные, пока их кто-нибудь не перехватил. Завтра ведь суббота!

Не давая Джеральду опомниться, она быстро ушла с веранды и закрыла за собой дверь. Она слышала, как он бросил ей вслед: «Не закрывай дверь», но тут же спокойно отозвалась:

— Нет-нет, иначе налетит мошкара. Или ты боишься, что я буду кокетничать с мясником?

Оказавшись в холле, она схватила телефонную трубку и набрала номер гостиницы, в которой остановился Дик. Её тут же соединили.

— Мистер Уиндифорд?.. Извините. А можно его позвать?

Аликс вздрогнула: дверь в холл открылась, и вошёл Джеральд.

Она капризно надула губы:

— Джеральд, ты же знаешь, я не люблю, когда мои разговоры слушают.

Но он только рассмеялся и поудобнее уселся на стуле.

— Ты и вправду звонишь мяснику? — спросил он с явной насмешкой.

В отчаянии Аликс закусила губу. Её план проваливался. Сейчас к телефону подойдёт Дик, но что она может сказать? Крикнуть в трубку, прося помощи? Слишком рискованно. Неизвестно, как на это отреагирует Джеральд. Нервничая, она машинально то нажимала на рычаг телефона, то отпускала его. И тут её осенило второй раз: когда она нажимает рычаг, на том конце её не слышно!

«Это будет очень, очень трудно, — подумала она. — Главное, не забыть, что я разговариваю с мясником. Но другого шанса у меня нет».

И тут она услышала в трубке голос Дика. Набрав воздуха, она стала говорить:

«Это миссис Мартин из «Коттеджа Филомелы». Прошу вас прийти (она нажала рычаг) завтра утром. Мне нужно шесть телячьих отбивных (рычаг отпущен). Это крайне важно (рычаг нажат). Спасибо, мистер Хоксуорси. Извините за поздний звонок, но эти котлеты для меня (рычаг отпущен) дело жизни и смерти (рычаг нажат). Значит, договорились, вы приходите завтра утром (рычаг отпущен) как можно раньше».

Она повесила трубку с таким чувством, будто совершила тяжёлую физическую работу.

— По-моему, ты слишком любезна с мясником, — сказал Джеральд.

Аликс пожала плечами.

— Как всякая женщина.

Кажется, он ничего не заподозрил. А Дик наверняка встревожен. Он, конечно, мало что понял, но обязательно придёт.

Пройдя в гостиную, Аликс включила свет. Джеральд вошёл следом и с любопытством спросил:

— Ты, кажется, развеселилась?

— Пожалуй, — сказала она. — К счастью, у меня перестала болеть голова.

Она села и улыбнулась мужу. Теперь она спасена! Сейчас половина девятого. До девяти Дик успеет прийти.

— Сегодня кофе был хуже обычного, — поджал губы Джеральд. — Какой-то слишком горький.

— Это новый сорт, дорогой. Но если тебе не нравится, я больше не буду его покупать.

Аликс взяла вышивку, а Джеральд уткнулся в книгу. Прочитав несколько страниц, он поднял голову и глянул на часы.

— О, пора идти в подвал, приниматься за проявку.

Вышивка выскользнула из рук Аликс. Наклонившись за ней, она просительно сказала:

— Нет-нет, давай подождём немного — до девяти.

— Видишь ли, дорогая, я планировал эту работу на половину девятого. Мы и так запоздали. Раньше сделаем работу — раньше ляжем спать.

— Но я хочу закончить узор.

— Ты знаешь, что я твёрд в своих правилах. Идём сейчас же. Я не хочу ждать ни минуты.

Аликс подняла голову и ужаснулась. Джеральд отбросил маску доброго мужа. Глаза его возбуждённо блестели, пальцы нервно перебегали по столу, он то и дело облизывал пересохшие от волнения губы. Он уже и не пытался скрыть своё состояние. «Да ведь он в самом деле уже не может ждать, — подумала она. — Он похож на сумасшедшего».

Джеральд подошёл к ней и, резко взяв за плечи, заставил подняться.

— Идём же! А то я понесу тебя на руках.

Он сказал это как будто весело, но в его тоне была что-то мрачное и угрожающее.

Собрав силы, она сумела вырваться из его рук и, съёжившись от страха, отступила назад, к стене. Убежать невозможно, — а он всё ближе и ближе…

— Джеральд! — вскрикнула она. — Постой! Я должна тебе кое в чём сознаться.

Слава Богу, остановился.

— Сознаться? — Джеральд явно был заинтригован.

— Ну, да.

Она выдумала это только что, но отчаянно цеплялась за единственную возможность отсрочить время.

— Бывший любовник? — презрительно усмехнулся он.

— О, нет! Это то, что называется… Короче говоря, это преступление.

Она увидала, что сделала точный ход. Джеральд явно заинтересовался. Аликс успокоилась и почувствовала, что игру снова ведёт она.

— Сядь, пожалуйста, — сказала она мужу и сама спокойно опустилась в кресло. У неё даже хватило выдержки снова взяться за вышивку. При этом мозг её лихорадочно работал — она придумывала продолжение своей лжи. Рассказ должен быть достаточно длинным и занимательным, чтобы удерживать внимание Джеральда до прихода Дика.

Начала она медленно, издалека.

— Помнишь, я рассказывала тебе, что пятнадцать лет работала стенографисткой?

Джеральд кивнул.

— Я говорила тебе не всю правду. Дважды у меня были перерывы в работе. Первый раз, когда мне исполнилось двадцать два года. Я познакомилась с пожилым человеком, у которого был небольшой капитал, и он сделал мне предложение. Мы поженились. А потом, — Аликс сделала паузу, — я уговорила его застраховать свою жизнь на меня.

Аликс увидела, что Джеральд заглотил наживку. На его лице был написан острейший интерес. Это придало ей ещё большую уверенность.

— Понимаешь, у меня возник соблазн. Во время войны, когда я работала в аптеке, у меня был доступ к некоторым редким лекарствам и ядам. И я кое-что принесла домой.

Тут Аликс сделала вид, что задумалась. Она ясно видела, что Джеральд нетерпеливо ждёт продолжения. Что ж, убийце интересны убийства! И она точно сыграла на этом. Украдкой Аликс посмотрела на часы — без двадцати девять.

— Есть такой яд, на вид как мелкий белый порошок. Маленькой щепотки его достаточно, чтобы убить человека. Кстати, ты разбираешься в ядах?

Аликс с тревогой ждала ответа. Вдруг он знакам с ядами — тогда нужно взвешивать каждое слово.

Джеральд покачал головой и ответил:

— Практически нет. Почти ничего о них не знаю.

Аликс обрадованно продолжила:

— Может быть, ты слышал о цианидах? Среди них есть такие яды, которые не оставляют следов. Обычно врачи признают разрыв сердца — и всё. У меня был яд подобного рода.

Аликс снова замолчала.

— Дальше, дальше, — заторопил её Джеральд.

— Ох, я боюсь говорить об этом… Может быть, в другой раз.

— Говори сейчас, — в нетерпении возразил он.

— Ну, что ж, попробую. Итак, мы были женаты около месяца. Я была примерной женой и хорошо заботилась о своём пожилом муже. Он нахвалиться на меня не мог, и моя репутация среди соседей была очень высока. По вечерам он любил пить кофе, совсем как ты. И вот однажды вечером я положила ему в чашку немножко этого смертельного порошка.

Аликс замолчала, сосредоточенно вдевая в иголку нитку нужного цвета. В эту минуту величайшие актрисы мира могли бы позавидовать ей. Она блестяще играла роль циничной убийцы.

— Всё было разыграно, как по нотам. Я смотрела на него, и вот он начал задыхаться, говорить, что в комнате душно. Тогда я открыла окно. Он ослаб и сказал, что не может встать со стула. А немного погодя он был мёртв.

Она мягко улыбнулась, как бы отдавшись воспоминаниям. Было уже без четверти девять. Дик, безусловно, успеет.

— И сколько ты получила по страховому полису? — с жадностью спросил Джеральд.

— Почти две тысячи фунтов. Но, к сожалению, я решила играть на бирже и разорилась. Пришлось вернуться на работу. Но у меня вовсе не было намерений всю жизнь тянуть лямку. Вскоре я встретила другого человека. Я вернула свою девичью фамилию, и он не знал, что я была уже замужем. Он был моложе меня и вдвое богаче, чем мой первый муж. Наша свадьба была в Сассексе. Мне, правда, не удалось уговорить его застраховать свою жизнь, но он составил завещание в мою пользу. Он тоже имел привычку пить кофе… — Аликс задумчиво улыбнулась. — Я ведь умею варить очень хороший кофе… — После маленькой паузы она продолжала: — Мы жили с ним в деревне, и я прекрасно помню, как были огорчены наши друзья, когда однажды мой муж умер от разрыва сердца сразу после ужина… До сих пор не пойму, почему меня потянуло вернуться на старую работу. Ведь второй муж оставил мне четыре тысячи фунтов. На бирже я уже не играла, а вместо этого выгодно вложила капитал в надежные акции. А затем…

Джеральд прервал её рассказ. Лицо его налилось кровью, одной рукой он схватился за горло, а другой показывал на неё. Задыхаясь, он выкрикнул:

— Кофе! Боже мой! Кофе!

Аликс с удивлением посмотрела на него.

— Вот почему он был так горек! Дьявол! Ты снова взялась за свои штучки! — Он вцепился в ручки кресла, готовый прыгнуть на неё. — Ты отравила меня!

Аликс отскочила к камину. Она хотела было крикнуть, что это неправда, но поняла, что её спасение — в наступлении. Собравшись с силами, она твёрдо посмотрела ему в глаза.

— Да. Я тебя отравила. Это быстродействующий яд. Ты уже не сможешь встать с кресла… Ты не двинешься с места…

Нужно выиграть ещё несколько минут!.. И тут она услышала спасительные шаги и резкий скрип калитки. Шум шагов всё ближе. Открылась входная дверь.

— Ты не двинешься с места, — упорно повторяла она.

Затем, улучив момент, она стрелой пронеслась мимо Джеральда и выскочила из комнаты. В холле, почти теряя сознание, она уткнулась в Дика Уиндифорда.

— Боже мой, Аликс, что с тобой? — изумился он и, поддержав её, обернулся к высокому здоровяку в полицейском мундире: — Гляньте-ка, что там происходит!

Он осторожно положил Аликс на диван и наклонился над ней.

— Бедная девочка, — нежно сказал он. — Моя маленькая бедная девочка. Что с тобою случилось?

Веки Аликс дрогнули, и она тихо произнесла его имя. Минуту спустя вернулся полицейский и деликатно тронул Дика за рукав.

— Сэр, там все спокойно. Только в кресле сидит человек. У него такое лице, будто он чего-то сильно испугался и…

— Что такое?

— Он… мёртв, сэр.

И тут мужчины вздрогнули, услышав слабый голос Аликс. Она говорила с закрытыми глазами, будто во сне:

— А немного погодя… он был мёртв, — слова прозвучали так, словно она кого-то цитировала.