– Это верно. Но я ждал бы.
– Двадцать лет?
– Даже двадцать, – ответил Худ. – Но столько ждать не пришлось бы. Промышленный шпионаж, совершенный молодой влюбленной женщиной, – можно было бы просить о снисхождении, и ты была бы на свободе через пять лет.
– Пять лет, – повторила она. – И ты женился бы потом на преступнице?
– Нет. На тебе.
– Ладно, на бывшей заключенной. Ни тебе, ни мне никто не доверил бы самого маленького секрета. На этом бы кончились все твои мечты о жизни политика.
– Ну и что?! – воскликнул он. – Зато я не чувствовал бы себя так, будто жизнь кончилась вообще.
Нэнси перестала спорить. Она снова заулыбалась.
Огромный \"Скаймастер\", сделав круг над аэродромом, приземлился, как выражаются пилоты, \"на три точки\" и подрулил к зданию аэровокзала. Вышедшие из самолета пассажиры разделились на две группы: продолжающие рейс до Басры и делающие пересадку на самолет, летящий в Багдад.
Во второй группе, направившейся к контрольному пункту, чтобы пройти необходимые формальности, было всего четыре пассажира: араб - крупный коммерсант, судя по виду, молодой врач - англичанин и две женщины.
Первая была шатенкой с чуть осунувшимся лицом. Шелковая лента с грехом пополам удерживала ее причесанные кое - как волосы.
- Миссис Понсфут Джонс? - взяв ее паспорт, спросил таможенник. Англичанка?.. Едете к своему мужу? Отлично. Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо. Какую имеете валюту?
Вторая женщина - хрупкая блондинка, одетая вполне прилично, хотя и не изысканно.
- Мисс Грета Харден?.. Датчанка. Летите из Лондона... Массажистка... Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо... Какую имеете валюту?
Всем четверым сообщили, что самолет на Багдад вылетает во второй половине дня и что пока их отвезут в гостиницу, где они смогут позавтракать и немного отдохнуть.
Грета Харден лежала в своем номере, когда в дверь постучали. Отворив, она увидела стюардессу, одетую в форму авиакомпании.
- Прошу прощения, мисс Харден. Небольшое недоразумение с вашим билетом. Ничего, впрочем, серьезного... Не пройдете ли вы со мной в бюро... Это здесь же в гостинице, в конце коридора...
Едва Грета Харден вошла в комнату, табличка на дверях которой должна была уже через минуту исчезнуть, как ее рот был заткнут кляпом, а на голову наброшен капюшон. Пока двое мужчин держали ее, третий, молодой врач, отвернув рукав платья, вонзил ей в кожу иглу шприца. Через тридцать секунд Грета Харден перестала осознавать происходящее вокруг.
- Шесть часов с гарантией! - добродушно проговорил медик. - Теперь ваша очередь, сестры!
Его слова были обращены к двум монахиням, сидевшим у окна. Мужчины вышли, и старшая из монахинь поднялась с места. Пока она раздевала Грету Харден, вторая, помоложе, нервно вздрагивая, сбросила с себя костюм монахини. Через пару минут на Виктории был костюм Греты Харден, а датчанка, уже одетая монахиней, лежала в постели.
Время от времени поглядывая на фотографию, \"сестра Тереза\" начала придавать Виктории сходство с Анной Шееле. Когда она закончила зачесывать волосы в узел на затылке, в комнату вернулись мужчины. Лица у них сияли.
- Никаких сомнений, - проговорил врач. - Грета Харден - это и есть Анна Шееле. Документы были в чемоданчике, засунуты в пачку журналов. Отвесив Виктории церемонный поклон, он добавил:
- А теперь, мисс Харден, если вы окажете честь позавтракать вместе со мной...
Виктория вышла с ним. В холле не было никого, кроме дамы, облокотившейся на стойку почтового бюро.
- Нет, нет, - говорила она, - текст телеграммы вы записали верно... \"Сегодня вечером прибываю отель
\"Тио\". Крепко целую\". Не совсем так пишется подпись... Понсфут Джонс... П... Н... С... Понсфут...
Виктория с любопытством взглянула на даму. Стало быть, это и есть миссис Понсфут Джонс! Приехала на неделю раньше, но это Викторию ничуть не удивило. Доктор Понсфут Джонс потерял письмо, в котором его жена сообщала дату своего приезда, и вполне мог что - то напутать. Ах! Если бы удалось передать через нее записку Ричарду Бейкеру.
Словно читая мысли Виктории, спутник подтолкнул ее вперед. В ресторане она вновь увидела миссис Понсфут Джонс, но поговорить с ней возможности не было так же, как не представилась такая возможность и в самолете, когда они обе летели в Багдад.
***
- Знаете, - проговорил Ричард Бейкер, - я что - то тревожусь за малышку!
- Какую малышку? - поинтересовался доктор Понсфут Джонс.
- Викторию.
- Викторию? - Доктор нахмурился, но тут же воскликнул:
- Ах, да! Ты же вчера вернулся без нее!
- А я уже начал подозревать, что вы этого так и не заметили.
- Я бы заметил, конечно, но у меня голова была занята этим странным отчетом о раскопках в Телль Бамдаре... Вне всяких сомнений, они что - то там путают... Она что - не сумела найти наш грузовик?
- Правду говоря, - ответил Ричард, - она и не собиралась возвращаться. Она ведь не Вероника Сейнвил...
- Да? Забавно!.. Впрочем, ты ведь говорил мне уже, что ее зовут Викторией...
– Бедный Пол, – заговорила она. – Это так романтично, но и несколько театрально, и именно эти черты я в тебе и любила. Однако реальность заключается в том, что с моим исчезновением твоя жизнь не кончилась. Ты встретил кого-то еще, кого-то очень милого. Ты женился. У тебя есть желанные дети. Ты устроился.
Да, устроился, подумал Пол, прежде чем успел остановить свою мысль. Он ненавидел себя за то, что так подумал, и про себя извинился перед Шарон.
– Чем ты занималась после отъезда? – спросил Худ, стараясь не думать, а говорить.
– Отправилась в Париж, – начала рассказывать Нэнси, – и попыталась найти работу по системному программированию. Но выбор у меня оказался невелик. Рынок сбыта был еще не очень развит, и существовали протекционистские законы, не позволявшие американцам отбирать работу у французов. А поэтому, поистратив свои тридцать сребреников – Париж дорогой город, особенно когда ты вынужден давать взятки чиновникам из-за того, что у тебя нет визы, и ты не можешь показываться в американском посольстве, – я переехала в Тулузу и стала работать на компанию.
– Компанию?
– Ту, которой я продала секреты, – пояснила она. – Я не стану ее называть, потому как мне не хотелось бы, чтобы ты что-то предпринял из-за своей известной репутации белого рыцаря. Ты и сам знаешь, что предпринял бы.
Нэнси была права. По возвращении в Вашингтон он нашел бы с десяток способов, как правительству США добраться до воров.
– Самое смешное, – продолжила Нэнси, – у меня всегда было подозрение, что парень, которому я продала чертежи, сам же меня и сдал, чтобы вынудить перейти к нему на работу. Не потому, что я была блестящей программисткой. Кстати, учти, я стащила собственную лучшую идею, ладно? А потому, что он считал, что коль скоро я от него завишу, то никогда его не предам. Я не хотела на него работать, так как стыдилась того, что сделала, но мне нужно было на что-то жить.
Она невесело улыбнулась.
– Ну, и в довершение всего я раз за разом терпела неудачи в любви из-за того, что всех сравнивала с тобой.
– Ха! – воскликнул Пол. – Не могу передать, насколько мне от этого стало легче.
– Не надо, – попросила Нэнси. – Не надо быть таким. Ведь я все еще тебя любила. Чтобы просто быть в курсе твоих забот, я покупала в киоске с международной прессой “Лос-Анджелес тайме”. И случалось – очень-очень много раз, – что я хотела тебе написать или просто позвонить. Но решала, что лучше не стоит.
– Тогда почему же на этот раз ты изменила себе? – продолжал настаивать Худ. Он снова был зажат между болью и горестными чувствами. – Неужели ты думаешь, что сегодня мне хоть чуточку менее больно?
– Я ничего не смогла с собой поделать, – призналась она. – Узнав о том, что ты в Гамбурге, я не могла не увидеть тебя. И еще я подумала, что ты сам хотел со мной встретиться.
– Да, я бросился за тобой там, в отеле. Я хотел с тобой встретиться. Мне это было нужно. – Худ тряхнул головой. – Господи, Нэнси, я до сих пор не могу поверить, что это ты.
– Это я, – ответила она.
Пол заглянул в эти глаза, глаза, с которыми он провел вместе столько дней и ночей. Их притяжение было каким-то сверхъестественным и одновременно страшным, сладким сном и кошмаром. Он был просто в иной весовой категории, чтобы этому сопротивляться.
Прохладный ветер, подувший с наступлением сумерек, холодил влажную спину. Худ готов был возненавидеть Нэнси. У него появилось желание повернуться и уйти. Но больше этого ему хотелось вернуться во времени и не дать тогда уйти ей.
Взгляд Нэнси продолжал его удерживать, когда она взяла его за руки. От этого прикосновения Пола словно ударило током, и разряд дрожью пробежал от головы до пят. Худ понял, что должен освободиться.
Он сделал шаг назад, и нервная связь пропала.
– Я не могу это сделать, – сказал ей Худ.
– Не можешь сделать что? Быть честным? – спросила она, и тут же нанесла один из своих мелких уколов, которые так хорошо у нее получались. – Что с тобой сделала политика?
– Нэнси, ты знаешь, что я имею в виду. Я не могу здесь с тобою остаться.
– Даже на часок? Хотя бы перехватить кофе?
– Нет, – твердо ответил Худ. – Конец дебатам.
– Пол, это не конец, – усмехнулась она. – Что угодно, только не конец.
Она была права. Ее взгляд, ее мысли, ее походка, ее присутствие – все вдохнуло новую жизнь во что-то такое, что на самом деле так до конца и не умерло. Худу хотелось закричать.
Пол сделал шаг и встал рядом с ней, глядя в сторону.
– Господи, Нэнси, я не хотел бы испытывать чувство вины. Это ты ушла от меня. Это ты сбежала без всяких объяснений, а я после этого кого-то встретил. И этот кто-то разделил со мной очень многое, она доверила мне свою жизнь и сердце. И я не сделаю ничего такого, что хоть как-то это обесценит.
- Зовут - то ее, действительно, Викторией, но только она никогда не занималась антропологией, никогда не встречалась с Эмерсоном, и вообще.., произошло недоразумение.
- Неприятно!.. Чертовски неприятно... Я все - таки непростительно рассеян. Не слушаю, что мне говорят, теряю письма, а потом сам не знаю, что там было написано... Вот так и рождаются недоразумения!
Бейкер вновь вернулся к мучившей его мысли.
- Ничего не понимаю, - проговорил он. - Насколько мне удалось выяснить, она уехала с каким - то молодым человеком и больше ее не видели. Ее чемоданы в отеле, и она даже не открывала их, что, само по себе, достаточно странно, ведь после недели, проведенной в глуши, ей наверняка хотелось немного принарядиться. Более того, мы договорились пообедать вместе... Нет, я ничего не понимаю.., и надеюсь только, что с ней ничего не случилось...
- По - моему, ты тревожишься совершенно зря, - попытался успокоить его доктор. - Завтра начнем раскопки в траншее Е. По нашим прикидкам, шансы наткнуться там на интересную находку максимальны.
Лицо Ричарда осталось по - прежнему озабоченным.
- Один раз ее уже похитили и вполне могли повторить попытку!
- Совершенно нереально, мой мальчик! В стране царит спокойствие, и ты это знаешь не хуже меня.
- Если бы мне удалось хотя бы вспомнить, как зовут того типа, о котором упоминала Виктория, того, который работает в нефтяной компании!.. Дикон. Дейкин?.. Что - то в этом роде...
- Мне это имя ничего не говорит... Мустафу и его бригаду я, пожалуй, переведу на траншею Д. Это позволит нам...
- Вы будете очень возражать, доктор, если я завтра съезжу в Багдад?
Изумленный доктор решил, что пора наконец обратить внимание на слова Ричарда.
- Завтра? - переспросил он. - Да ты же только вчера был там!
- Это верно, но я беспокоюсь. Очень беспокоюсь.
- Не надо было скрывать от меня, Ричард!
- Что скрывать?
- Я не знал, что эта юная особа стала так дорога тебе!.. Вот из - за этого, понимаешь, и возникают всякие сложности, когда в экспедиции есть женщины... И уж тем более, если они красивы!.. Два года назад, когда с нами была Сидилла Мурфилд, я думал, что все обойдется. Как - никак, безобразна она была, как семь смертных грехов. Сам знаешь, чем все это закончилось... Хотя поосторожнее мне и тогда следовало быть. Клод еще в Лондоне обратил мое внимание на то, что у нее точеные ножки, а у французов на такие вещи глаз наметанный... С Викторией - Вероникой дело другое... Она и красива и очень симпатична... Очень - очень милая девушка, и я от души поздравляю тебя, Ричард. У тебя отличный вкус! Кстати, на моей памяти это первая женщина, заинтересовавшая тебя.
Ричард покраснел.
- Я ничуть не влюблен в нее, но.., я начинаю тревожиться. Мне необходимо поехать в Багдад.
- Ладно, - ответил доктор, - завтра поедешь. Заодно захватишь кирки и лопаты, которые наш шофер забыл получить вчера...
***
Выехав на рассвете, Ричард к полудню был уже в Багдаде и направился прямо в \"Тио\". Виктория там не появлялась.
- Согласитесь, что это очень странно! - сказал Ричарду Марк. - Мы собирались вместе поужинать, мой шеф - повар подготовил совершенно сногсшибательное меню...
- Вы дали знать полиции?
- Нет. Мисс Джонс, мне кажется, это было бы не по душе.., да и мне тоже!
Дейкина Ричарду удалось разыскать без особого труда. Зайдя к нему в кабинет, Ричард убедился, что смутное впечатление, сохранившееся у него от прежних мимолетных встреч, не было обманчивым. Усталый, сгорбленный, с дрожащими руками, Дейкин был, несомненно, человеком конченным, на которого нельзя было положиться. Извинившись за беспокойство, Ричард спросил: не видел ли он мисс Викторию Джонс.
- Позавчера она заходила ко мне, - сказал Дейкин.
- Не могли бы вы дать мне ее адрес?
- Насколько мне известно, она остановилась в \"Тио\".
- Ее вещи в отеле, но ее самой там нет. Дейкин нахмурился.
– А я тебя об этом и не прошу, – сообщила Нэнси. – Кофе – это еще не предательство.
– Предательство, учитывая, как мы обычно его пили, – возразил ей Худ.
Нэнси рассмеялась и опустила голову.
– Понимаю. Прости меня за все, поверь, мне во всех смыслах жаль и жаль гораздо больше, чем я могу это выразить. И мне горько. Но я понимаю.
Она встала к нему лицом.
– Я остановилась в “Амбассадоре” и останусь в городе до вечера. Если передумаешь, позвони или черкни записку.
– Я не передумаю. – Худ посмотрел ей в глаза. – Как бы мне этого ни хотелось на самом деле.
Нэнси сжала его руку. Пол снова ощутил электрический заряд.
– Значит, политика тебя не испортила, – сказала она. – Я не удивляюсь. Просто немного растеряна.
– Ты с этим справишься, – заверил ее Худ. – В конце концов, и со мной ты тоже справишься.
У Нэнси изменилось выражение лица. Первый раз Худ увидел то горе, что скрывалось за улыбкой и страстью во взгляде.
– И ты в это веришь? – спросила она.
– Да. В противном случае ты не смогла бы обходиться все это время одна.
– Неужели мужчины действительно так мало смыслят в любви? В самые лучшие дни, даже среди лучших претендентов на трон Пола Худа, я так и не встретила человека такого же светлого, сострадательного или благородного, как ты. – Нэнси наклонилась и поцеловала его в плечо. – Прости, что побеспокоила, вернувшись в твою жизнь, но я хотела бы, чтобы ты знал: я никогда с тобой не справлюсь, Пол, да и не собираюсь этого делать.
Не оглядываясь, Нэнси зашагала к выходу из парка. Зато он не мог отвести от ее фигурки взгляда.
И снова Пол Худ стоял в одиночестве с двумя билетами в кино, что лежали в его бумажнике, и страдал, глядя, как уходит женщина, которую он любил.
Глава 32
Четверг, 16 часов 35 минут, Ганновер, Германия
Как только Боб Херберт заметил автомат, он включил заднюю скорость и со всей силы вдавил ручную педаль газа. От резкого обратного ускорения его бросило на ремни безопасности, и он вскрикнул, когда лямка болезненно врезалась в тело. Зато очередь из автомата прошла мимо водительского сиденья “мерседеса”. Пули вспороли переднее крыло и ушли дальше “в молоко”, после того как микроавтобус пронесся вперед. Херберт продолжал двигаться назад даже после того, как задняя правая часть бампера стукнулась о фонарь и машина, отлетев обратно на дорогу, пошла юзом. Накатывавшие сзади автомобили резко тормозили или виляли, чтобы избежать столкновения. Водители кричали и отчаянно сигналили.
Боб не обращал на них внимания. Глянув вперед, он увидел, что автоматчик высунулся из окна микроавтобуса. Мужчина пытался прицелиться в него.
– Вот сукины дети – никак не отстанут! – выругался американец. Чуть медленней, чем следовало, из-за того, что приходилось все делать руками, Херберт выжал газ и крутанул рулем влево. Затем левой рукой уперся в рулевое колесо. Быстро преодолев те пятнадцать футов, что отделяли его от микроавтобуса, он ударил его в заднее левое крыло. От столкновения металл со скрежетом смялся, и автобус швырнуло вперед. Херберт бросил свою машину ближе к центру дороги. Выжимая по-прежнему все возможное из “мерседеса”, он обошел микроавтобус со стороны водителя и устремился вперед.
Теперь движение сзади совсем застопорилось, а прохожие разбегались кто куда.
И тут Херберт вспомнил про сотовый телефон и судорожно поднес его к уху.
– Майк, вы еще на проводе?
– Господи, Боб, вы что не слышали, как я вам кричал?
– Нет, Господи, теперь по мне сходят с ума уже два континента!
– Боб, что там…
Остального Херберт не расслышал. Бросив трубку на колени, он выругался – впереди на улицу вывернул трамвай. Прибавив скорость, Боб обогнул его, тем самым отсекая микроавтобус. Оставалось надеяться, что автоматчик не станет стрелять по трамваю из растерянности или пустой злобы.
Херберт снова подхватил трубку.
– Простите, генерал, но я не расслышал.
– Я спросил, что там у вас происходит?
– Майк, у меня тут отмороженные лунатики с автоматами, которые решили разыграть со мной этап гонок “Гран-при” на улицах Ганновера!
– Вам известно, где вы находитесь? – уточнил Роджерс. Херберт бросил взгляд в зеркало заднего обзора и увидел, как микроавтобус выскочил из-за трамвая.
– Подождите… – попросил он Роджерса.
Херберт пристроил свою трубку на пассажирском сиденье и обеими руками ухватился за руль. Микроавтобус закончил обгон и снова продолжил преследование. Херберт вгляделся вперед. Из-за бешеной скорости Ганновер превратился в размытое мельтешенье. Боб пронесся по улице Ланге-Лаубе, сделал несколько резких поворотов и оказался на Гете-штрассе. Он сообразил, что движение здесь, к счастью, менее интенсивное, чем должно было быть в этот час. Во время “дней хаоса” люди старались держаться подальше от города или не выходить из домов.
Херберт слышал едва доносившийся голос Роджерса.
– Черт! – выругался он, опять подхватив телефон и прибавив скорость. – Извините, Майк, я на проводе.
– Где вы в точности находитесь?
– Не имею понятия, я…
– Вы не видите каких-нибудь указателей? – оборвал его Роджерс.
– Нет…, хотя подождите, да! – Его взгляд уловил табличку с названием улицы, промелькнувшую мимо. – Георг-штрассе. Я на Георг-штрассе!
– Погодите, – попросил генерал, – мы выведем карту на экран компьютера.
– Да уж погожу, – пообещал ему Херберт. – Иначе ехать-то мне некуда.
Микроавтобус вылетел на Гете-штрассе, задел проезжавший автомобиль и увеличил скорость. Херберт не знал, что думать: то ли у этих головорезов есть легальное прикрытие, то ли у них отсутствуют мозги, то ли бандиты просто спятили, но они явно не собирались прекращать преследование. Он решил, что скорее всего они взбеленились из-за того, что американец да еще инвалид сумел им достойно ответить. Спускать подобное с рук для них было просто немыслимо.
Ну конечно, подумал Боб, хоть бы один полицейский был где-то поблизости. Но, как сказал ему офицер возле пивного бара, большая часть личного состава “ландесполицай” была занята патрулированием в районах, где проходили сборища и другие мероприятия, связанные с “днями хаоса”. Кроме того, никто не предполагал, что в самом городе кто-то устроит автомобильные гонки с преследованием и стрельбой.
– Боб… – снова прорезался голос Роджерса. – Все нормально. Поверните на Георг-штрассе и двигайтесь по возможности на восток. Вы доедете прямиком до Ратенау-штрассе, которая уходит на юг. Мы постараемся, чтобы там вам оказали помощь…
– Черт! – опять громко выругался Херберт, роняя трубку.
Как только микроавтобус приблизился, стрелок снова высунулся из окна и открыл огонь теперь уже по колесам “мерседеса”. Херберту ничего не оставалось, как проскочить дальше на бульвар, который вел к центру города, стараясь побыстрее уйти из-под обстрела.
- Мисс Джонс, - объяснил свое любопытство Ричард, - работала с нами на раскопках в Телль Асуаде.
- Понимаю... К сожалению, ничем помочь вам не могу, потому что и сам ничего не знаю... Полагаю, что она у кого - нибудь из ее багдадских друзей, но я недостаточно близко знаком с нею, чтобы сказать кто они.
- В \"Оливковой ветви\" ее не может быть?
- Не думаю. Впрочем, вы можете позвонить туда... Ричард встал.
- В любом случае, скажу вам одно: я не уеду из Багдада, пока не найду ее!
Окинув Дейкина последним, откровенно недружелюбным взглядом, Ричард с достоинством вышел из комнаты. Возвратившись в \"Тио\", он сразу же наткнулся на
153
Марка. Широкая улыбка на лице хозяина отеля пробудила надежду в сердце Ричарда.
- Вернулась? - спросил он.
- Нет, но только что мне сообщили о приезде миссис Понсфут Джонс. Она уже на аэродроме. А ведь по словам доктора она должна была прибыть только на следующей неделе!
- Доктор вечно путает все даты.., кроме исторических, разумеется!.. О Виктории Джонс ничего нового?
Лицо Марка посерьезнело.
- Ничего.., и это меня основательно беспокоит! Такая милая девушка!.. Веселая, симпатичная, красивая...
Ричард негромко вздохнул.
- Надо, пожалуй, - проговорил он, - дождаться миссис Понсфут Джонс, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Мысли его, однако, были заняты одной Викторией.
***
- Это вы!
Разъяренный тон, которым были произнесены эти слова, полностью отражал чувства Виктории, обнаружившей, что в номере \"Вавилона\" ее дожидается Катрин.
- Да я! - тем же тоном ответила Катрин. - Ложитесь в постель! Сейчас придет врач.
Судя по всему, одетая сиделкой Катрин была намерена предельно строго относиться к своим обязанностям и ни на миг не покидать Викторию.
Виктория легла в постель.
- Ах, если бы здесь был Эдвард, - пробормотала она, если бы он только был здесь!
Катрин рассмеялась.
- Эдвард! Жалкая английская дурочка!.. Да Эдварду наплевать на тебя!.. Он меня любит! Меня, понимаешь?
Наклонившись над кроватью, она добавила.
- Я тебя с первого дня возненавидела... Я ненавижу тебя! Понимаешь? Ненавижу!
Виктория, стараясь подыскать реплику, способную задеть противницу сильнее всего, мягко проговорила:
- Возможно!.. Только, в отличие от вас, я незаменима! Вашу роль сиделки может сыграть кто угодно, тогда как мою... Да, Катрин, все зависит теперь от меня!
Катрин пожала плечами.
- Незаменимых людей не бывает. Вам бы следовало об этом знать!
Машины шарахались в стороны от несущегося “мерседеса”. Неожиданно бег его нарушился сильным ударом о выступавший над мостовой люк, и Херберт на какие-то мгновения потерял ориентацию. “Мерседес” развернуло на пол-оборота в сторону наезжавшего микроавтобуса. Боб ударил по тормозам и справился с заносом. Микроавтобус пронесся мимо остановившейся машины, а перед Хербертом была дорога, откуда он только что приехал.
С визгом покрышек преследователи затормозили ярдах в пятидесяти за его спиной.
Херберт снова оказался в пределах досягаемости прицельного огня. Он схватил телефон и выжал газ.
– Майк, теперь мы едем в обратную сторону, – сообщил он. – Обратно по Георг-штрассе в сторону Ланге-Лаубе.
– Понял, – ответил Роджерс. – Даррелл тоже на связи. Сохраняйте хладнокровие, мы постараемся вам чем-то помочь.
– Я и так хладнокровен, – заверил Херберт, поглядывая на ревущий сзади микроавтобус. – Только уж постарайтесь, чтоб под конец мне вовсе не охладеть.
Боб еще раз посмотрел в зеркало и увидел, что стрелок перезаряжает оружие. Отпускать его они не собирались, и рано или поздно, но удаче придет-таки конец. При взгляде в зеркало ему на глаза попало свое инвалидное кресло. Херберт решил пристроиться перед микроавтобусом, выдвинуть поддон и сбросить кресло под колеса преследователей. Вероятно, их это не остановит, но наверняка причинит какие-то повреждения автобусу. Ну, а если он останется в живых, то какое удовольствие он получит, когда станет заполнять заявку на новое кресло!
\"Причина утраты”, вспомнил он один из пунктов формы номер L-5. “Сброшена на ходу из автомобиля, чтобы задержать неонацистских убийц”.
- И тем не менее, как раз я незаменима! И пока что я хочу как следует перекусить! Секретарши американских банкиров не экономят на питании.
- Ладно! - бросила Катрин. - Перекусите, пока еще можете...
Виктория не обратила внимания на угрозу, содержавшуюся в этих словах.
***
- Мисс Харден у себя? - спросил капитан Кросби. Дежурный, сидевший за окошком регистратуры \"Вавилона\", вежливо ответил:
- Да, сэр. Только что прибыла из Англии.
- Это подруга моей сестры. Не передадите ли вы ей мою визитную карточку?
Кросби нацарапал на карточке несколько слов и сунул ее в конверт. Через пару минут посыльный вернулся.
- К сожалению, мисс Харден не может принять вас, сэр. У нее сильно болит горло. Она в постели и ждет врача. За ней ухаживает сиделка.
Выйдя из \"Вавилона\", Кросби направился в \"Тио\". Там к нему сразу же подошел Марк.
- Давайте выпьем по рюмочке, дорогой мой! Отель переполнен... Все из за конференции, разумеется. Ни единого свободного номера.., мне даже миссис Понсфут Джонс еле удалось устроить... Она, кстати, была сильно расстроена... О своем приезде она сообщила заранее и была уверена, что муж встретит ее.., а его нет как нет! Прекрасный, но очень рассеянный человек... В конечном счете, чтобы устроить миссис Понсфут Джонс, мне пришлось выставить с бесконечными извинениями, одного важного чиновника из ООН...
- Иногда кажется, что Багдад прямо - таки обезумел!
- Это верно! Говорят, будто раскрыт заговор против президента Соединенных Штатов.., полиция будто бы арестовала шестьдесят пять студентов... Видели уже русских полицейских? Великолепные парни... Не доверяют, судя по всему, никому на свете... На торговлю, однако, все это влияет как нельзя лучше... Как нельзя лучше... Еще по рюмочке?
Зазвенел телефон, и атташе поднял трубку.
- Посольство Соединенных Штатов.
- Вам звонят из отеля \"Вавилон\". По поручению мисс Анны Шееле.
- Мисс Анны Шееле? Не могла бы она подойти к аппарату?
- Мисс Шееле лежит в постели с острым ларингитом. Я - доктор Смолбрук, ее лечащий врач. Мисс Шееле привезла с собой некоторые документы, которые она хотела бы передать уполномоченному представителю посольства. Она хотела бы, чтобы к ней приехали... Прямо сейчас? Прекрасно. Мы ждем вас.
***
Виктория, надев отлично скроенное платье, любовалась своим отражением в зеркале. Даже платиновые волосы, аккуратно причесанные, выглядели вполне терпимо. Виктория немного нервничала, но в общем была довольна собой. Вдруг она резко обернулась. Сзади на нее блестящими от радости глазами смотрела Катрин.
- Чему это вы так радуетесь? - спросила удивленная и немного обеспокоенная Виктория.
Херберт снизил скорость, подпустил микроавтобус поближе и нажал кнопку на приборном щитке.
Задняя дверца и не подумала открыться, а мелодичный женский голос сообщил:
– Простите. Во время движения автомобиля устройство не работает.
Херберт вдавил ладонью педаль газа и стал набирать скорость. Он внимательно следил, глядя в зеркало заднего обзора, за маневрами микроавтобуса и старался по возможности держаться в мертвой зоне, впереди и левее преследователей, так что прицельная стрельба по нему из бокового окна была практически невозможна.
И тут Боб увидел, как стрелок, подняв ногу, выбил лобовое стекло. Оно вспорхнуло гигантской бабочкой во встречном потоке машин и, ударившись об асфальт, разлетелось на мириады блестящих осколков.
Стрелок выставил автомат в окно и повел им в сторону “мерседеса”. Он с трудом удерживал оружие в нужном положении из-за нещадно хлеставшего встречного ветра. Картина выглядела как в кошмарном сне: бандит с автоматом в амбразуре лобового окна микроавтобуса.
У Херберта оставалось лишь мгновение на какие-то действия. Он наотмашь ударил рукой по тормозу. “Мерседес” резко затормозил, и микроавтобус на полной скорости налетел на него сзади. Крышка багажника машины смялась в гармошку, но Херберт увидел, как стрелка швырнуло вперед поверх нее. Он так и свесился по пояс из лобового окна. Автомат вылетел у него из рук и, ударившись о крышу, отскочил в сторону. Водителя тоже резко кинуло вперед, и он, со всего маху ударившись грудью о рулевое колесо, потерял сознание, хотя, когда его нога соскользнула с педали газа, автобус остановился.
Единственной травмой, которую получил Херберт, стала еще одна болезненная ссадина на груди от впившегося ремня безопасности.
На мгновение наступила отчетливая тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками автомобильных моторов да возгласами с опаской приближавшихся людей, призывавших кого-то еще на помощь.
Не будучи уверенным, что ему удалось вывести из строя микроавтобус или его пассажиров, Херберт нажал на газ, чтобы все-таки уехать. Машина не двинулась с места. Он почувствовал, что колеса исправно крутятся, но в то же время ощутил мертвую хватку двух сцепившихся бамперов.
Какие– то мгновения Боб сидел не двигаясь. Впервые осознав, как бешено колотится сердце, он пытался сообразить, а нельзя ли выбраться из машины вместе со своим креслом.
Неожиданно микроавтобус снова ожил. Херберт почувствовал сильный рывок и посмотрел в зеркало заднего обзора. Место прежнего водителя занял другой, и теперь он дал задний ход. Затем он сдал свою машину вперед и снова дернул назад.
Пытается освободиться, с некоторым опозданием подумал Херберт, в то время как машины уже расцепились.
Микроавтобус, не останавливаясь, продолжил движение назад и, прибавив скорость, свернул за угол и исчез из виду.
Разведчик сидел, вцепившись в рулевое колесо, и пытался решить, что ему делать дальше. И тут он расслышал далекое завывание сирены, которое, видимо, и заставило неонацистов ретироваться. Сирена была пронзительной, одной из тех, что делали здешние полицейские “опели” похожими на “бьюики” американской полиции. К машине начали подходить люди и что-то участливо спрашивать Херберта по-немецки.
– Данке, – повторял он раз за разом. – Спасибо. Все в порядке. Гезунд. Все нормально.
А нормально ли, подумал Херберт. Он вспомнил о полиции, которая станет задавать ему вопросы. Немецкие полицейские отнюдь не славились особым дружелюбием. В лучшем случае с ним разберутся объективно. В худшем…
В худшем, подумал он, в полицейском участке найдется пара служащих, симпатизирующих неонацистам. А в еще худшем – его посадят в тюрьму. И уж в самом плохом – ночью кто-нибудь подберется к нему с ножом или с куском проволоки.
– Сматываемся, – сказал он себе вслух. Рассыпавшись в благодарностях перед зеваками и вежливо попросив освободить дорогу, Херберт поспешно завел машину, взял в руку телефон и двинулся вслед за микроавтобусом.
Глава 33
Четверг, 11 часов 00 минут, Вашингтон, федеральный округ Колумбия
Ей дали прозвище “Кракен” – в честь легендарного морского чудовища с несметным количеством щупалец. И установил ее Мэтт Столл – сразу же после того, как его в числе первых сотрудников взяли в Оперативный центр.
\"Кракен” был мощной компьютерной системой, соединенной с базами данных по всему свету. Источники и информация простирались от фильмофондов до картотеки ФБР с отпечатками пальцев, от книг из Библиотеки Конгресса до подшивок старых газет в каждом крупном городе Соединенных Штатов, от биржевых расценок до расписаний воздушного и железнодорожного транспорта, от телефонных справочников по всему миру до сведений о составе и размещении военных и полицейских формирований в большинстве городов по стране и за рубежом.
Однако Столл и его немногочисленные сотрудники разработали систему, которая не только осуществляла доступ к информации, а еще и анализировала ее. Написанная Столлом программа распознавания позволяла исследователям обвести кружком, к примеру, нос, глаз, рот или лицо террориста и отследить все места, где он появлялся, будь то отчеты зарубежных полиций или газетные архивы. Аналогичным образом распознавались и географические объекты: по очертаниям горы, линии горизонта или береговой линии. Два оператора круглосуточно дежурили при архиве данных, способном одновременно выполнять более тридцати независимых заданий.
На поиски фотографии заместителя министра иностранных дел Германии “Кракен” потратил менее пятнадцати минут. Она была сделана фотографом агентства Рейтер и опубликована в берлинской газете пять месяцев назад, когда Хаузен приехал выступить с речью на ужине в честь выживших жертв холокоста. Получив эту информацию, Эдди не удержался от возмущения цинизмом тех, кто вставил именно это изображение в видеоигру.
Поиск местности занял немногим больше времени, правда, тут программистам повезло. Вместо того чтобы запросить о сравнении по всему земному шару, Деирдри Донахью и Нат Мендельсон начали с Германии, затем переместились в Австрию, Польшу и, наконец, во Францию. Через сорок семь минут компьютер обнаружил необходимую местность. Она оказалась на юге Франции. Деирдри отыскала исторические данные по конкретному месту и, составив полный отчет, занесла его в общий файл.
Эдди факсом отправил информацию Столлу. После этого длинные мощные щупальца “Кракена” получили передышку, а само чудовище снова занялось молчаливой слежкой из своего тайного укрытия.
- Скоро узнаете!
Полным презрения голосом Катрин добавила:
- Ах, какой она себя считает важной! Все, видите ли, от нее зависит!.. Откуда только берутся такие дуры?
Подбежав к Катрин, Виктория схватила ее за плечи, впившись ногтями в кожу.
- А ну - ка, милая, объясни, что ты этим хочешь сказать!
- Ох! Вы делаете мне больно! Отпустите!
- Говори!
В дверь постучали. Два коротких удара и после небольшой паузы третий.
- Сейчас вам все объяснят! - проговорила Катрин.
Дверь отворилась и в комнату вошел высокий мужчина в полицейской форме. Заперев дверь, он сунул ключ в карман.
- А теперь поживее! - обратился он к Катрин. Через две минуты Катрин, как ни в чем не бывало продолжавшая улыбаться, была крепко привязана к стулу тонкой, но прочной веревкой. Затем мужчина завязал ей рот шарфом и, отступив на пару шагов, чтобы лучше оценить эффект, проговорил:
- Безупречно! Работа - высший класс!
Теперь он повернулся к Виктории, с ужасом увидевшей в его руке толстую дубинку. В одно мгновенье ей все стало ясно. О том, чтобы она сыграла роль Анны Шееле на самой конференции, не могло быть и речи! Слишком многие в Багдаде знали Викторию, слишком велик был риск. Гораздо проще поступить иначе. В последний момент Анна Шееле будет зверски убита. Ее лицо будет обезображено до неузнаваемости... В комнате Анны Шееле не найдут ничего, кроме трупа и документов, будто бы привезенных ею, а в действительности сфабрикованных подручными Эдварда...
С жесткой ухмылкой на губах мужчина шагнул к Виктории. Громко закричав, девушка бросилась к окну.
Послышался звон разбитого стекла, сильный толчок опрокинул Викторию, на мгновение она увидела небо, усыпанное бесчисленными звездами, и тут же потеряла сознание.
Начав приходить в себя, Виктория услышала голос, произнесший:
- Вам лучше?
Виктория пробормотала в ответ несколько слов.
- Что она сказала? - спросил другой голос.
- Не вполне уверен, но, по - моему, что - то вроде \"Лучше служить в Раю, чем быть владыкой Ада\".
- Цитата из Мильтона, если не ошибаюсь, только она все перепутала в ней.
- И вовсе не перепутала! - выдохнула Виктория, вновь теряя сознание.
***
Дейкин поднял трубку телефона.
- Слушаю.
- Операция \"Виктория\" завершена. Полный успех.
- Прекрасно.
- Катрин Серакис и этот их лекарь взяты на месте. Их сообщник выпрыгнул в окно, но далеко ему не уйти.
- Малышка не ранена?
- Упала в обморок, но в остальном все в порядке.
- О настоящей А. Ш, ничего нового?
- Пока ничего.
Дейкин опустил трубку на рычаг.
Виктория в безопасности. Уже что - то. Что касается Анны Шееле, ее, вероятно, нет в живых. Она настояла на том, чтобы действовать самостоятельно, гарантировав, что девятнадцатого будет в Багдаде. Девятнадцатое наступило, но Анны Шееле нет. Дейкин готов был признать, что она поступила, быть может, не так уж глупо, отказавшись от помощи официальных органов, далеко не всегда умеющих сохранять тайну, но, кто знает, не погубила ли ее излишняя самоуверенность...
А без Анны Шееле эффект будет далеко не тот...
Мальчишка - рассыльный вошел в кабинет и подал Дейкину листок, на котором были написаны два имени: мистер Ричард Бейкер и миссис Понсфут Джонс.
- Сейчас я не могу никого принять, - сказал Дейкин. - Пусть перед ними извинятся и объяснят, что я очень занят.
Через пару минут рассыльный вернулся. На этот раз он принес конверт, в который была вложена короткая записка.