Царские книги
31 октября, в субботу, Златко и Бренк вновь появились в двадцатом веке. А до того случилось еще одно знаменательное событие, во многом определившее дальнейшее.
Утром соседи Петра Трофименко, поменявшие квартиру, стали выносить вещи и грузить в машину. Петр, конечно, вызвался помогать – соседей он уважал. И ему стало немного грустно, когда машина уехала, но тут к подъезду подъехала точно такая же, и сидевший рядом с водителем человек величественно спустился из кабины на тротуар. Увидев Петра, он кивнул ему словно знакомому, а потом спросил:
– Трофименко, ты что здесь делаешь?
Узнав Степана Алексеевича, Петр похолодел от нехорошего предчувствия, потому что кому, будь ты самый первый отличник, захочется жить по соседству с директором школы?
– Я здесь живу, – нерешительно ответил Петр.
– В этом подъезде? – уточнил директор.
Петр кивнул.
– А на каком этаже?
– На восемнадцатом, – уныло ответил Петя.
Степан Алексеевич удовлетворенно кивнул, как будто иного ответа не ждал, и
сказал:
– Молодец! Тогда давай помогай! Теперь, значит, мы с тобой соседи. Мне
представился наконец случай поменять квартиру поближе к школе.
Задние дверцы машины распахнулись, на асфальт выпрыгнули четыре коренастых грузчика, и Петр стал им помогать. А вскоре – час от часу не легче – подошли еще классный руководитель Аркадия Львовна с физкультурницей Галиной Сергеевной, а также отличница Марина Букина. Все они были одеты по-рабочему. Правда, толку от них не было никакого, одни только разговоры да указания. И настроение у Петра все больше и больше портилось.
Часа через полтора он вернулся домой и удрученно сказал бабушке:
– Знаешь, кто теперь будет жить вместо Мамонтовых? Директор нашей школы
Степан Алексеевич.
– Это хорошо, – отозвалась бабушка, – теперь он всегда будет под рукой.
Доктор педагогических наук поправила очки и пояснила свою мысль:
– Человек он еще не старый, значит, вполне способен усвоить новейшие педагогические тенденции. А уж я об этом позабочусь, потому что, говоря по правде, педагогический коллектив, сложившийся в вашей школе, за редким исключением…
Недослушав, Петр ушел в свою комнату. Настроение было испорчено окончательно.
С некоторых пор на его столе стоял видеотелефон, который специально для Петра своими руками изготовил преподаватель физики Лаэрт Анатольевич после их совместного путешествия в двадцать третий век. Точно такой же аппарат был и у Кости Костикова. Имелся видеотелефон, разумеется, и у самого изобретателя, и, как подозревали ребята, у Веры Владимировны, учительницы истории. Петр набрал номер, и на экране появилось сосредоточенное лицо приятеля.
– Поздравляю! – сказал Петя. – Директор школы теперь будет жить в нашем подъезде. Он поменял квартиру с Мамонтовыми.
– Ну и ничего страшного, – ответил Костя, – подумаешь! Есть вещи поважнее. Вот снова статья в «Труде» про НЛО, они опять активизировались. Представляешь, вчера вечером трое очевидцев видели тридцать два НЛО в Коровине-Фуникове! Сейчас дочитаю и приду.
Когда пришел Костя, Петр усадил приятеля на диван, однако ни про НЛО, ни про директора-новосела поговорить они не успели: посреди комнаты вдруг возникли Златко и Бренк, увешанные аппаратурой неизвестного назначения. Оба были в школьной форме двадцать третьего века, как и в первый раз – голубых штанах и зеленых куртках с оранжевыми горошинами.
– Привет! – радостно сказал Бренк. – Оба здесь! Хорошо!
– Златко! Бренк! – воскликнул Петр, и все его огорчения сняло как рукой. – До чего же я рад!
Александра Михайловна, появившаяся в дверях, всплеснула руками.
– Ребята! – растроганно вымолвила она. – Вы к нам надолго?
Бренк и Златко переглянулись.
– Нет, ненадолго, – ответил потом Бренк, – Александра Михайловна, вам мы доверяем, поэтому можем все рассказать. Петра и Костю мы собираемся взять с собой.
– Это куда же? – поинтересовалась бабушка, давно привыкшая ничему не удивляться.
Бренк и Златко вновь переглянулись.
– В общем, не так уж далеко, – сказал Златко, – в шестнадцатый век. Точнее, в май 1571 года. Но вы не беспокойтесь. Сколько бы мы там ни пробыли, к вам вернемся в тот же день, пройдет только минута-другая. Блок хронопереноса уже настроен.
– Александра Михайловна, мы будем в полной безопасности, – заверил Златко, – на всех четверых будет воздействовать эффект кажущегося неприсутствия, мощности рассчитаны. Короче, мы будем невидимыми.
– А я и не беспокоюсь, – сказала Александра Михайловна, – без путешествий и приключений жизнь пресна. Я и сама с удовольствием отправилась бы с вами.
– Послушайте! – вспомнил Петя. – Надо же Лаэрта позвать! И Веру Владимировну. Они так будут рады! – Бренк посмотрел на часы, стоящие на книжной полке.
– Час тридцать пять, – задумчиво произнес он, – время еще есть, зовите. Но ровно в три мы должны найти такое место, чтобы в радиусе десяти метров вокруг никого не было. И через мгновение окажемся в 1571 году. Поможете нам выполнить одно практическое задание. Вернее, примете участие, потому что мы и сами бы справились. Удовольствия гарантированы: предстоит борьба умов, ну и без приключений, конечно, не обойдется.
Петр уже нажимал клавиши видеотелефона. На экране возникло отрешенное лицо Лаэрта Анатольевича с аккуратной прической и бородой. Изобретатель рассеянно кивнул, перевел взгляд на страницу какой-то книги, лежавшей перед ним, потом всмотрелся в экран пристальнее, и наконец, разглядев на заднем плане шоколадное лицо Златко и улыбающегося Бренка, крикнул в трубку:
– Я сейчас! Вот только за Верочкой… то есть за Верой Владимировной зайду.
– А почему именно в 1571 год? – спросил Костя. – Что-то я не припоминаю там особенно знаменательных событий. Вот в 1572 году в Париже была, если не ошибаюсь, Варфоломеевская ночь. А в какую, кстати, географическую точку мы отправимся?
– В 1571 году войска крымского хана Девлет-Гирея сожгли посады Москвы, – ответил Бренк, – уцелел только каменный Кремль. Царь Иван Грозный был в это время в Серпухове. В пожаре сгорел и царский Опричный дворец, построенный за пределами Кремля, примерно там, где сейчас стоит дом Пашкова. А еще 1571 год интересен тем, что именно тогда Землю посетила некая космическая экспедиция.
– Вот это да! – воскликнул Петр. – А как вы об этом узнали?
– Возможностей у нас больше, чем у вас, – ответил Златко. – Не забывайте, наши ученые ведут постоянные хроноисследования. В прошлом для нас остается все меньше тайн.
– Почему же в летописях ничего не сказано о пришельцах? – удивился Костя.
– Они действовали скрытно, ни с кем не вступали в контакт, – сказал Бренк. – У них была только одна цель: захватить библиотеку царя Ивана, которая все равно погибла бы в пожаре. Вы ведь знаете, у царя, по свидетельствам современников, была большая библиотека. И наша цель – опередить пришельцев и спасти библиотеку для землян. Перемен в ходе истории от этого не будет, потому что для последующих веков она в любом случае исчезла.
– Здорово! – с восхищением вымолвил Петр, даже прищелкнув языком. – Значит, будут приключения?!
Костя немного подумал.
– Почему же, – спросил он, – почему таким сложным делом не занялись взрослые ученые? Вдруг вы… мы… не сумеем спасти книги?
– Ну, о том, почему мы, а не взрослые, занимаемся этим, у нас еще будет время поговорить, – уклончиво ответил Златко. – Пока могу только сказать, что для нас это обычный практикум по активным хроноработам.
– Активным? – не понял Петр.
– Ну, это когда в прошлом спасают для будущего культурные ценности…
В прихожей раздался звонок. Должно быть, уже пришли Лаэрт Анатольевич и Вера Владимировна.
И точно, они стояли за дверью. Однако позади них были еще и Степан Алексеевич с Аркадией Львовной, Галина Сергеевна и Марина Букина.
На несколько мгновений воцарилась мертвая тишина. Обе группы разглядывали друг друга, опешив от неожиданности. Потом Лаэрт принялся объяснять:
– Понимаете, только я позвонил, и вдруг они… из соседней квартиры… и все тоже к вам…
– Я хотел попросить у соседа молоток, – столь же растерянно вымолвил Степан Алексеевич. – И заодно все мы, как члены педагогического коллектива, решили, пользуясь случаем, взглянуть, как живет наш ученик…
– Постойте! – сказала физкультурница. – Я их узнала! Ведь они из какого-то там будущего! Ну точно, они и есть! Один почти как негр…
– Надо же, чтобы так получилось, секунда в секунду, – растерянно пояснял изобретатель. – И откуда они вообще могли здесь взяться?..
– Степан Алексеевич теперь здесь живет, – пробормотал Костя. Все по-прежнему стояли по разные стороны двери – пятеро в прихожей и шестеро на лестничной площадке. Надо было что-то делать, и Петр Трофименко, человек решительный, уже было собрался, впустив Лаэрта и Верочку, закрыть перед остальными дверь.
Но в этот момент часы в гостиной гулко и протяжно пробили два раза, и тотчас для каждого на мгновение погас свет, а когда вновь появился, то не было уже ни прихожей, ни лестничной площадки.
Ярко светило утреннее солнце. Сосны вокруг небольшой полянки стояли замшелые и сказочные, как на картинах Виктора Михайловича Васнецова. Весело и счастливо щебетали птицы. Где-то неподалеку журчал ручей. От всего этого уже порядком отвык человек эпохи урбанизации. Даже воздух был не тем, что в девяностых годах двадцатого века. Густо настоянный на ароматах цветов и трав, он радовал и кружил голову.
2. Утро в сосновом лесу
Первым нарушил молчание Степан Алексеевич. Поворочав головой, как будто воротник резал ему шею, он недовольно пробормотал:
– Опять ваши штучки, Лаэрт Анатольевич?
– Нет-нет, я тут ни при чем, – слабым голосом отозвался изобретатель.
Все продолжали стоять, как и несколько мгновений назад. Никто не мог понять, что произошло. Правда, Костя и Петр были в лучшем положении: они-то знали, что им предстояло совершить путешествие на четыре века назад. А вот для Златко и Бренка происшедшее, очевидно, тоже явилось сюрпризом.
– Что случилось? – спросил Златко с неподдельным недоумением.
– Ничего не понимаю, – отозвался Бренк. – Блок был настроен на три пополудни.
– Опять ты что-то напутал, – с досадой вымолвил Златко.
– Не мог я напутать! – убежденно сказал Бренк.
Галина Сергеевна, учительница физкультуры, обрела, наконец, дар речи.
– Это что еще за новость? – начала она возмущенно. – Почему мы здесь? И куда подевались мальчишки?
Петр и Костя удивленно осмотрелись. Все вроде были на месте.
– Нас они не видят, – машинально пояснил Бренк. – На нас четверых теперь распространяется эффект кажущегося неприсутствия. Они нас и не слышат. Но хотел бы я знать, почему…
Смятение, вероятно, переживал и Петр, потому что с присущей ему прямотой спросил:
– Неполадка?
– Не знаю, – буркнул Бренк. – Однако вот что: они же сейчас совсем перепугаются, не видя нас. Снимать эффект кажущегося неприсутствия не будем, жалко энергии. Но пусть нас хотя бы слышат.
Он повернул рычажок на одном из аппаратов, которыми был увешан:
– Мы здесь, рядом, только невидимы…
Бренк еще раз осмотрел шкалу блока хронопереноса.
– Все правильно, – сказал он самому себе, – мы в мае 1571 года, точно вышли в назначенное время и место. Но почему на час раньше?
– Значит, мы все вместе оказались в шестнадцатом веке? – хладнокровно поинтересовалась Петина бабушка.
– Да, – машинально ответил Бренк, продолжая ломать голову над загадкой.
– Что?! – взвизгнула физкультурница. – Что мне здесь делать? Это же, я помню по учебнику, совершенно варварские времена! Немедленно отправьте меня назад!
Директор школы тоже приходил в себя.
– Вот что, голубчики, – произнес он мягко, – вы уж объясните толком, что произошло? В конце концов, я мужчина и прожил сложную жизнь, меня трудно выбить из колеи.
– Стоп, – сказал Златко, – какой бы ни была причина, надо им все объяснить. В конце концов, теперь мы несем за них ответственность.
Златко кашлянул.
– Послушайте, – начал он. – Прежде всего, не волнуйтесь. Ничего страшного не произошло. В общем, вы действительно оказались в шестнадцатом веке, но мы тоже здесь, рядом с вами и, конечно, вас не оставим. Мы собирались сюда вчетвером, с нашими друзьями Костей и Петей, но почему-то блок хронопереноса сработал на час раньше, и как раз в тот момент, когда все мы оказались в радиусе его действия. И теперь мы находимся в нескольких километрах от Москвы шестнадцатого века. У нас здесь есть конкретная цель, но сначала давайте спокойно все обсудим.
Александра Михайловна медленно повернулась в сторону Златко.
– Златко, Бренк, – сказала Петина бабушка, – а знаете, что произошло? Ровно неделю назад, в ночь с 24 на 25 октября, мы перешли на зимнее время и перевели стрелки на час назад. А вы, наверное, этого не учли. Поэтому блок хронопереноса – я правильно называю? – сработал на час раньше, чем вы предполагали. То есть он сработал правильно, но наши-то часы показывали в этот момент на час меньше.
С минуту Златко и Бренк молча смотрели друг на друга.
– Эх ты! – уничтожающе поглядел на своего приятеля Златко. – Неужели нельзя было вспомнить.
Бренк опустил голову.
– Ну ладно, ладно, – вмешалась бабушка, – что сделано, то сделано. Давайте вместе подумаем, как быть дальше.
– Пускай немедленно отправляет нас назад! – возмущенно высказалась физкультурница. – Мне в театр на Малой Бронной сегодня с подругой идти.
– Галина Сергеевна, – мягко промолвил директор, – да подождите вы. Когда мы еще попадем в шестнадцатый век? Жизнь у нас, сами знаете, достаточно скучна и однообразна. А нам выпало необыкновенное приключение!
– Да я что, Степан Алексеевич, – скороговоркой ответила физкультурница, – да разве я против приключений? Только у вас дверь в квартире осталась открытой. Как бы там не было приключений.
Златко и Бренк поманили пальцем Костю и Петра и вполголоса позвали Александру Михайловну, которую, чувствовалось, они уважали. На краю поляны все пятеро уселись на сосну, поваленную ураганом, и стали вполголоса совещаться. Остальным казалось, что на дереве сидит только Петина бабушка. Педагогический коллектив школы в большинстве ее недолюбливал, потому что воспитательные идеи доктора педагогических наук не походили на общепринятые, и на родительских собраниях часто возникали очень острые дискуссии. К поваленному дереву вслед за Александрой Михайловной подошли только Лаэрт и Верочка.
– Надо их быстрее отправить назад, – сказал Бренк, – и заняться делом.
Златко медленно покачал головой.
– Для этого придется возвращаться всем: у нас ведь только один блок хронопереноса. А потом опять переноситься сюда… Представляешь, сколько на все уйдет энергии! А если мы в самом деле найдем библиотеку? Это же какой груз!
– Какую библиотеку? – спросил учитель физики.
– Все! – сказал Златко. – Ничего больше мы сказать не можем! Вы уж не обижайтесь! А остальным тем более ничего нельзя знать!
– Да, мы понимаем, – задумчиво ответила Верочка.
– Но что же делать? – уныло спросил Бренк.
Златко задумался.
– Вот что, – наконец сказал он, – другого выхода у нас нет. Вернемся в двадцатый век вместе. Пока они подождут! Мы создадим для них в лесу убежище, а сами отправимся в Москву. До пожара уже не так много осталось времени…
– А что, в Москве будет пожар? Я пойду с вами! – предложил Лаэрт Анатольевич.
– И я тоже, – храбро промолвила Верочка. – Вы не думайте, я смогу. Ведь это Москва шестнадцатого века, а я историк.
– И я пойду, – сказала Александра Михайловна. – За Петра я отвечаю перед его родителями, пока они все в Африке.
– Исключено, – ответил Златко. – Мы четверо невидимы и, значит, в безопасности. Посмотрите, как вы одеты!
Он снял с пояса какой-то прибор.
– Мы окружим поляну невидимым поясом защиты. Сквозь нее никто не сможет пройти, кроме вас. Это на случай, если вдруг появится какой-нибудь разъезд татар. Так что с поляны ни на шаг. Мы скоро вернемся.
– Татар? – удивленно вопросил Лаэрт Анатольевич.
Встав с дерева, Златко направился к остальным путешественникам.
– Вот что, – сказал он громко, – мы должны отлучиться, и вам придется нас подождать. Но вы в полной безопасности. Поляна окружена кольцом невидимой защиты. Вы можете проходить сквозь нее, но никто другой внутрь кольца не проникнет.
– Хорошо, хорошо, – ответила Аркадия Львовна, все еще сидящая на траве.
– Это что же, мы так и будем сидеть на одном месте? – разочарованно спросил директор школы. – Я, знаете ли, и в двадцатом веке мог бы съездить в лес, чтобы посидеть на поляне. Нет, мы сейчас все вместе отправимся в Москву. Надо же сравнить, оценить произошедшие перемены. Я уже вполне освоился, готов ко всему. Правда, никак не могу привыкнуть, что только слышу вас, а не вижу.
– Степан Алексеевич, – дрогнувшим голосом сказала Марина Букина, – вы как хотите, я никуда не пойду.
– Никто никуда не пойдет! – повелительно сказал Златко. – Под Москвой громадное войско крымского хана Девлет-Гирея. Скоро оно двинется на приступ, в Москве будет пожар. Татары уведут множество пленных. Мы с Бренком за всех вас отвечаем. Что, если вы тоже попадете в плен? Вас уведут в Крым! Для двадцатого века вы исчезнете, произойдет поворот в ходе истории. Последствия будут непредсказуемыми.
Степан Алексеевич поежился.
– Нет, в плен я не хочу. Хотя, разумеется, Крым люблю, бывал и в Гурзуфе, и в Феодосии… У меня сестра председатель завкома на «Калибре», путевки достает, но чтобы в плен…
– В рабство, – зловеще проговорил Златко, чувствуя, что одерживает победу.
– Да, конечно, – пробормотал директор, – все мы останемся здесь.
– Ну вот и хорошо! – быстро заключил Златко. – Оставайтесь здесь. Да, – спохватился он, – рано или поздно вы проголодаетесь. Оставляем вам пищевой рацион.
Он снял с плеча маленькую сумочку и протянул Степану Алексеевичу. Сумочка тотчас стала видимой. И директор с интересом заглянул внутрь. Однако тут же разочаровался:
– Таблетки. Правда, много.
– Это не таблетки, это суперконцентрированные на молекулярном уровне блюда, – поправил Златко. – Их производят для экипажей звездолетов. Достаешь таблетку из сумки, происходит трансформация, она превращается в кушанье. Видите, они разноцветные, а в сумке есть специальная таблица, показывающая, что означает каждый из цветов. Кстати, блюда сконцентрированы вместе с тарелками и столовыми приборами.
– Вот это хорошо, – одобрил Степан Алексеевич. – Я, знаете ли, сегодня переезжал и только сейчас почувствовал, как проголодался.
– Бифштекс будете есть? – поинтересовался Златко.
– Конечно, буду! – ответил директор.
– Зеленая таблетка, доставайте.
Осторожно и, видимо, не очень-то еще веря, Степан Алексеевич извлек из сумочки крошечную зеленую таблетку. Спустя мгновение на его ладони была пластмассовая тарелка с сочным куском жареного мяса и аккуратными ломтиками румяного жареного картофеля. Здесь же лежали вилка с ножом. Степан Алексеевич зажмурился, встряхнул головой, потом снова открыл глаза и недоверчиво повертел тарелку в руках.
3. Полет «Шмелей»
Лес стоял сказочный, дремучий. Не смолкая, щебетали птицы. Совсем рядом мелькнул и тут же скрылся в чаще громадный лось, под его копытами громко затрещали сухие ветки. Едва заметная тропка спустилась, петляя по густому кустарнику, к реке.
Ребята подошли к самой воде. На берегу торчал крепкий кол, к которому пеньковой веревкой была привязана лодка. Петр принялся было ее отвязывать, чтобы перебраться на ту сторону, но Златко остановил:
– Не надо! Немного прошлись, размялись, а дальше полетим. Сегодня 23 мая, татары начнут сражение завтра. Мы должны осмотреть местность – посады, Кремль, Опричный дворец. Основная работа завтра, сегодня разведка.
– На чем же мы полетим? – спросил Костя, недоуменно оглядываясь.
– На «Шмелях»,– ответил Златко и достал из кармана металлические браслеты. По форме они напоминали часы, но без стрелок и циферблатов.
– На правую руку надевается, – сказал Бренк и показал.
Златко подождал, пока все застегнут браслеты.
– А теперь смотрите!
Очень медленно, словно опасаясь, что Костя и Петр упустят подробности, Златко приподнялся над берегом и завис на высоте нескольких метров. Затем тело его приняло горизонтальное положение, и он не спеша полетел к противоположному берегу. Развернувшись, вернулся назад и, наконец, вновь оказался на земле.
– Все очень просто надо только представить себя в полете, а потом отдавать мысленные приказания направо, налево, вверх, вниз, быстрее, медленнее… Сейчас будем учиться.
– Давай вместе! – сказал Бренк Петру. – Я буду командовать, а ты мысленно выполняй приказы. Медленно поднимаемся вверх…
Бренк плавно приподнимался, крепко держа за руку Петра. Тот передвигался судорожными толчками. Глядя на его неловкие движения, Костя даже развеселился. Сам он тоже попробовал представить, как медленно, плавно поднимается вверх… И вдруг, словно кто-то взмахнул волшебной палочкой, пришло поразительное ощущение, что тело стало послушным и легким, отзывается на малейший мысленный приказ. Было очень похоже, как он учился плавать: еще секунду назад не умел и вдруг поплыл. И Костя с наслаждением и восторгом поднялся к Бренку и Петру, медленно облетел вокруг них, легко взмыл еще выше и, наконец, решился посмотреть вниз.
Под ним простиралось зеленое море леса, рассеченное серебряной полоской реки. Зеленая гладь слегка волновалась от свежего утреннего ветра, и кое-где вспыхивали пятнышки отраженного солнечного света. В той стороне, откуда поднималось солнце, по берегам реки раскинулся игрушечный город: крепостные башни и стены, золотые купола церквей, красивые деревянные и каменные дворцы и совсем простые деревенские избы. Возле городских стен на реке теснились игрушечные кораблики, кое-где на мачтах были подняты разноцветные паруса.
И вдруг Костя понял: игрушечный город впереди – это Москва шестнадцатого столетия, а река внизу – река Москва. А потом он увидел, что Петр уже отпустил руку Бренка, чтобы лететь самому, и понял, его друг тоже захвачен не сравнимым ни с чем чувством человека, вдруг научившегося летать.
– Теперь займемся делом, – сказал Златко. – Мы должны полетать над Москвой, освоиться, заглянуть в Опричный дворец царя Ивана, разузнать, где хранится библиотека…
Златко и Бренк набрали скорость. Костя и Петр понеслись за ними.
Первым делом они осмотрели корабли у деревянных причалов близ каменной кремлевской стены. Впрочем, скорее это были лодки больших размеров. Паруса, сверху казавшиеся яркими и нарядными, вблизи обернулись грубыми и грязными кусками толстой жесткой материи. Бородатые люди в лаптях и длинных подпоясанных рубахах переносили на берег бочонки, тюки, мешки. Все грузилось на телеги, и, влекомые лошадьми, те поднимались в гору к одной из кремлевских башен. У ворот стоял караул: воины в кольчугах и шлемах, вооруженные копьями и секирами. Вокруг царил гомон, скрипели телеги, громко кричали, понукая грузчиков, люди с саблями на боку, в нарядных кафтанах и сафьяновых сапогах.
Посады вокруг Кремля тоже были вблизи не столь красивы, как с высоты птичьего полета. Каменных зданий не так уж много, красивых деревянных теремов тоже, в основном бедные избы, с почерневшими и замшелыми стенами. Улочки, поднимавшиеся от реки, были полны грязи, и, увязая в ней, жители спешили к Кремлю, таща на плечах мешки, узлы, домашний скарб. Но ворота башен уже закрывались, а перед ними стояла многочисленная стража.
– Смотрите! – сказал Златко, указывая на причудливое здание почти на самом берегу реки Москвы, окруженное четырехугольником стены. – Вот он, Опричный дворец.
Он поразил ребят красотой и великолепием. Снизившись, они увидели стены, сложенные у основания из белого тесаного камня, а выше – из красного кирпича. Ворота были окованы железными полосами и украшены изображениями двух львов; в их глазах играли зайчиками крошечные зеркальца. Надо львами размахнули крылья, вырезанные из дерева черные двуглавые орлы.
Сразу за воротами стояли аккуратные деревянные постройки, по-видимому, хозяйственного назначения. А посреди двора высились три громадных терема. Их венчали длинные шпили, тоже украшенные орлами. Терема соединялись между собой многочисленными крытыми переходами с резными узорами. Входов во дворец оказалось несколько. Но, как и следовало ожидать, у каждого стояла стража. Воины были на подбор: рослые, могучие, в кольчугах и шлемах. Даже невидимке проскользнуть не было никакой возможности.
– Окно какое-нибудь поищем, – громко сказал Златко, ничуть не беспокоясь, что стража в двух шагах. И точно, лица стражников остались невозмутимыми.
Раскрытые окна нашлись на втором этаже. Заглянув в них, ребята увидели роскошно убранные покои. Столы и лавки из черного дерева были украшены серебром и перламутром. Стены и сводчатые потолки – затейливой резьбой, печь посреди отделана многокрасочными изразцами, а вход в соседний покой закрывала золоченая решетка. Восхищенный великолепием, Петр на мгновение даже забыл, что летит, и чуть не шлепнулся оземь, но вовремя спохватился и вновь взмыл к окну. Бренк первым осторожно протиснулся внутрь.
В покоях Ивана Васильевича было уютно и тихо. Ноги утопали в ворсе мягких ковров. Несколько минут ребята осторожно осматривались. Петр уселся на лавку, положил локти на стол и сделал строгое лицо, представив себя царем всея Руси.
Златко осторожно заглянул за золотую решетку и тотчас поманил остальных.
– Повезло! – радостно сказал он. – Вот они, книги!
По центру палаты стоял огромный дубовый стол, на котором лежали огромных размеров старинные книги в кожаных переплетах и просто листы пергамента. А по стенам – десятка полтора огромных сундуков, окованных железными полосами. Поднятая крышка одного из них свидетельствовала, там тоже были книги. Петр толкнул локтем Златко в бок.
– Ну что же мы стоим? Надо брать книги и перетаскивать в лес. Все сразу не осилим.
Златко покачал головой.
– Нет-нет! Мы должны взять их в самый последний момент, когда никто уже не сможет спасти. Иначе – нарушим ход истории.
– А если возьмут те, что с другой планеты?
– Они тоже не возьмут, – ответил Златко. – Подписали галактическую конвенцию – не обнаруживать своего присутствия. А контроль за этим строгий. Так что, скорее всего, будем действовать в одно время с ними.
– А как же они будут действовать, – удивился Петр, – если им нельзя никому показываться?
– Сами они и не покажутся, – сказал Златко.
– Кто же тогда?
– Увидим, – уклончиво ответил Златко. – Завтра все будет ясно… смотри!
Он сжал Петину руку. Дверь покоя вдруг открылась. В библиотеку вошел высокий человек в черной длинной одежде. Он сел за стол, взял гусиное перо, потянул к себе лист пергамента. Должно быть, это был хранитель царских книг.
Разведка была закончена. Златко первым выбрался через окно наружу. И скоро все четверо снова были высоко в небе.
– Все обернулось сверх ожиданий, – сказал Златко. – Теперь можно и отдохнуть. Ведь по первоначальному плану мы собирались сразу перенестись в завтрашний день. А теперь надо экономить энергию. Так что целые сутки поживем в шестнадцатом веке.
4. День в шестнадцатом веке
Снизившись над поляной, где их ждали остальные путешественники, ребята застали неожиданную картину. К поваленной сосне на краю поляны были привязаны два оседланных коня под пестрыми попонами. Рядом с ними сидели спиной друг к другу два смуглых человека в чалмах и в восточных халатах, из-под которых виднелись кольчуги. Руки их, ноги, да и сами они были крепко связаны веревками.
Бренк присвистнул. Судя по всему, педагогический коллектив из двадцатого века взял воинов в плен. Это было, конечно, нарушением всех правил, но теперь уж ничего не поделаешь.
В центре поляны, за кольцом невидимой защиты, лежали военные трофеи: два лука и колчаны со стрелами, кривые сабли, щиты. А рядом с трофеями шел обед и жаркая дискуссия на педагогические темы. Ее вели Петина бабушка и Степан Алексеевич.
– Паровая осетрина, – определил Бренк по запаху дымящихся тарелок. – Севрюга в томате с грибами, баранина под белым соусом, котлеты пожарские, кролик жареный, телячьи ножки… Я тоже есть хочу! Хорошо, что взяли продуктов на месяц, на всех хватит!
Он было взялся за рычажок аппарата, чтобы «включить» голоса, но Костя остановил. Дискуссия между доктором педагогических наук и директором его заинтересовала.
– В человеке больше всего надо ценить творца, – говорила взволнованно Петина бабушка. – Человек должен творить, даже когда соприкасается с чужой мыслью. Творить, отталкиваясь от нее. Ну, скажем, читает Пушкина и создает свой образ Татьяны. Ленского, Онегина. Свой и только свой! Зачем же навязывать мыслящему человеку ярлыки да характеристики, которыми снабдили всех этих героев авторы учебников и методических разработок? Вы, кстати, какой предмет преподаете?
– Предмет? – удивился Степан Алексеевич. – Я не учитель, я директор.
– А как же стали директором? – поинтересовалась Александра Михайловна.
– Из РУНО пришел.
– А раньше где работали? – допытывалась бабушка.
– До РУНО? – задумчиво переспросил Степан Алексеевич.– До РУНО я, знаете ли, много где работал…
Петр дернул Бренка за руку.
– Включай звук! Иначе плохо кончится. Я свою бабку знаю!
Бренк повернул рычажок.
– Вот мы и вернулись! – объявил Петр во весь голос. – Надеюсь, у вас все в порядке?
Директор от неожиданности выронил вилку.
– Ой, Петенька, вы уже здесь? – обрадовалась Александра Михайловна. – Садитесь скорее, поешьте. Тут такие вкусные вещи из таблеток получаются!
– Да, давайте и в самом деле поедим, – сказал Златко. – Где наш рацион?
Степан Алексеевич, ориентируясь на голос, протянул в сторону Златко сумку с разноцветными таблетками.
– А кого это вы в плен взяли? – поинтересовался Златко, доставая таблицу-меню.
– Это не мы, это Галина Сергеевна, – ответил директор.
Златко и Бренк с уважением глянули на преподавательницу физкультуры.
– Галина Сергеевна, как это вы, – пробормотал Костя, – их же двое, а вы одна?
Галина Сергеевна оторвалась от телячьей ножки и посмотрела в их сторону.
– А что тут такого? – искренне удивилась она. – Пошла я по тропинке прогуляться, и вдруг – раз, у меня на шее веревка с петлей. Оглянулась, сзади двое на лошадях, смотрят на меня, смеются и что-то непонятное говорят. Ну, я взялась за веревку, дернула. Один упал с коня. А второго я сама с седла стащила, встряхнула как следует, на курсы карате зря, что ли, ходила, связала обоих веревками, взяла лошадей в повод и сюда, назад. Не повезло голубчикам, что я им попалась!
Златко достал из сумки четыре фиолетовые таблетки и четыре оранжевые.
– Беру выбор на себя. Будем есть севрюгу на вертеле и ананасное желе. Если не хватит, выберем что-нибудь еще.
Подкрепившись, Костя и Петр вытянулись на траве, чувствуя приятную усталость.
Златко тоже было прилег, но вдруг приподнялся и полез в одну из своих многочисленных сумок.
– Слышу сигнал, – сказал он тихо. – Приборы зарегистрировали прилет корабля коллекционеров.
– Близко, не больше километра. Полетим, посмотрим?
Бренк взмыл в воздух. Остальные за ним. Поднялись высоко над лесом. Однако полет оказался недолгим. Вскоре ребята оказались в густом малиннике, окаймляющем огромную поляну.
– Вот он, смотрите! – показал Златко, но Петр и Костя напрасно напрягали глаза.
– Да вот же, видите небольшой земляной холмик в центре поляны?
– Что же, они из центра Земли прилетели? – удивился Петр.
– Нет, конечно! Они спрятали звездолет под землей. Я же говорил, они подписали Галактическую конвенцию и должны действовать так, чтобы никто не знал об их присутствии. Можно подлететь поближе. Мы для них тоже невидимы. Или вот что, давайте хоть немного по земле пройдемся, а то все летаем да летаем.
Ребята вышли на поляну. Трава под ногами была изумрудного цвета и казалась шелковой.
– А как же они узнали о библиотеке? – недоуменно спросил Костя. – Появились, как будто заранее знают, что библиотека должна погибнуть?
– Так и есть, – ответил Бренк. – У коллекционеров разветвленная сеть наблюдений. И принцип путешествия во времени им тоже известен. Так что про библиотеку царя Ивана они все прекрасно знают.
– А вы были когда-нибудь на их планете?
– Мы нет, – ответил Бренк. – А вообще земляне были.
– Что же это за планета такая?
– Сплошной музей. Она специально была создана для хранения памятников культуры, найденных космоархеологами на планетах, где угасла разумная жизнь, или оставленных жителями. Во Вселенной, знаете, так нередко бывает, планета становится непригодной для дальнейшей жизни и… А у хранителей ценностей выработалась прямо-таки фанатическая страсть к коллекционированию. Они стали искать ценности даже на обитаемых планетах. Пока, правда, только те, которым суждено погибнуть по какой-либо причине.
Ребята дошли до земляного холма. Он был словно только насыпан и, удивительное дело, прямо на глазах обрастал изумрудной травой. Коллекционеры, судя по всему, прекрасно умели маскироваться.
Златко, приложив ладонь к глазам, всматривался в опушку леса. Из-за деревьев, крадучись, выехали несколько всадников.
– Передовые разъезды крымского хана, – сказал Бренк. – Как и те пленные, что захватила ваша… Галина Сергеевна? Ну, полетели назад! Надо отдохнуть, завтра очень тяжелый день. И опасности могут быть. Не думайте, хоть мы и невидимы, а стрела может случайно попасть, да и в огне можно обгореть.
– Ребята! – с чувством сказал Петр. – Ну до чего же здорово, что вы снова с нами!
5. Урок истории
Утром учительница физкультуры, сжалившись над пленными, решила их покормить. Развязала им руки. Долго изучала таблицу-меню и, наконец, выбрала наиболее подходящее случаю – плов. Поглядывая с большой опаской, пленные съели плов руками, а затем, съежившись снова, застыли в прежних униженных позах, спина к спине.
Кони щипали траву и, казалось, были очень довольны, что не надо никуда скакать, нести на себе всадников Солнце, уже поднявшееся над кронами деревьев, обещало прекрасный теплый день.
Радуясь солнцу, щебетали птицы, неподалеку мерно журчал ручей. Ничто не предвещало тех событий, какими день 24 мая 1571 года должен был войти в историю.
Но вот из-за леса долетел колокольный звон.
– Уже началось? – встрепенулся Петр, отложив ложку.
– Нет, – сказал Златко, – ешь спокойно. Сегодня Вознесение, церковный праздник. И хоть подошел враг к Москве, москвичи чтят обычаи.
Колокольный звон был тревожным. Ребята притихли, яркие краски майского дня на глазах тускнели. В душу Кости закралось беспокойство. Может быть, впервые задумался он о том, что ему предстоит увидеть сражение, гибель людей, пролитую кровь, пожар, пожирающий город. Он поежился, взглянул на Бренка и Златко, но те были спокойны и безмятежны.
– Ребята, – спросил Костя нерешительно, – что же, мы так и будем спокойно смотреть, как люди убивают друг друга, думая только о книгах?
– Это не наш век, – рассудительно молвил Бренк. – Для нас и для вас этих людей уже давно нет, даже если кто-то и останется в живых.
Слова Бренка звучали очень спокойно, но веяло от них холодком, и Костино сердце сжалось. А ведь для Златко с Бренком, подумал он, и нас давно нет. Никого – ни Лаэрта, ни Верочки, ни Марины, ни Степана Алексеевича. Словно угадав его мысли, Златко сказал:
– Конечно, ни один человек не умирает, раз мы можем отправиться в то время, где он живет.
Подумать над его словами Костя не успел: из-за леса, вплетаясь в колокольный звон, донеслись протяжные глухие удары.
– Пушки бьют с кремлевских стен! – пояснил Бренк и поднялся.
Лицо Петра стало решительным.
– Летим! – воскликнул он и поправил на запястье браслет. Златко тоже встал. Прежде чем отправиться к цели, надо было дать инструкцию остающимся.
– Вера Владимировна, Лаэрт Анатольевич! Сейчас на какое-то время вы останетесь одни. Когда мы вернемся, тотчас отправимся в ваш век. За кольцом невидимой защиты вы в полной безопасности, даже если через эту поляну пройдет все войско Девлет-Гирея. Но покидать кольцо не должны ни в коем случае. Галина Сергеевна, вы меня слышите?
Тут Александра Михайловна забеспокоилась:
– Златко, Бренк! А с вами точно ничего не случится? Учтите, я за Петечку в ответе! И за Костю тоже!
– Да не бойся ты! – буркнул внук.
– Я все-таки совершенно не представляю, чем вы будете заниматься! – не унималась бабушка. – Вы же так ничего и не рассказали!
Это было правдой. Несмотря на настойчивые расспросы, конкретные цели путешествия остальным остались неведомы. Хотя волею случая учителя и узнали недопустимо многое.
– Мы невидимы, можем летать, – будничным голосом ответил Бренк. – Что может с нами случиться?
– Можете летать? – удивленно переспросил Лаэрт Анатольевич. – На чем?!
– Есть такая возможность, – сказал Златко, выразительно поглядев на Бренка. – Ничего интересного в этом нет!
– Как ничего интересного?! – воскликнул учитель физики, и в глазах человека, всецело поглощенного изобретательством, появился блеск любопытства.
Но Бренк с друзьями уже поднимались над поляной. Уже на лету Златко еще раз предупредил:
– Не выходить за защитное кольцо ни в коем случае! Пусть хоть сам крымский хан разобьет рядом шатер!
Сверху было хорошо видно, как застыл с открытым ртом Лаэрт Анатольевич, а пленные воины Девлет-Гирея, услышав глас с неба, упали ниц. Зрелище было настолько забавным, что Костя вновь обрел душевное равновесие. Златко и Бренк были, конечно, правы – не философствовать, а спокойно выполнять практикум по активным хроноработам. В конце концов, ко всему происходящему следует относиться как к уроку истории или историческому фильму. Где, разумеется, не обойтись без сражения и пожаров. В одном только необычность – в нем можно принять участие самому, испытать свою храбрость, ловкость, присутствие духа. Ведь книги царя Ивана придется выносить из пожара в самый последний момент, когда их вот-вот уничтожит огонь. И еще… надо опередить коллекционеров!
На золотых куполах московских церквей горело солнце. По голубой ленте реки Москвы плыли вниз по течению корабли с разноцветными парусами.
Но в пестрой, бодрящей гамме красок появились теперь и мрачные тона.
Берег реки напротив Кремля темнел, напоминая волнующуюся тучку. От изб, стоящих на берегу, поднимался сизый дым, и кое-где пробивались всполохи пламени. Пожар набирал силу. На другой стороне реки тоже темнела туча. Красные кремлевские стены то и дело окутывались дымами, и слышались звуки, похожие на протяжные хлопки.
Набрав скорость, ребята мигом долетели до города и зависли над рекой. Темная волнующаяся туча на берегу оказалась несметным конным татарским войском, готовившимся к переправе. А на другой стороне стеной стояли русские воины с секирами. С татарского берега летел непрерывный град стрел. Русские отвечали частыми выстрелами из массивных ружей с фитильными запалами. А в гущу войска Девлет-Гирея ударяли, кося людей и взметая землю, огромные пушечные ядра. Ни на секунду не смолкал тяжелый гул выстрелов, криков, ржания лошадей и непрекращающегося колокольного звона.
Эх, Верочку бы сейчас сюда, подумал Костя с замирающим сердцем, она ведь знает это только по книгам, а тут живая история. У Петра от вида начинающегося сражения загорелись глаза.
– Что мы должны делать? – спросил Костя Златко.
– Пока ничего, – услышал он спокойный ответ. – Смотрите, наблюдайте! Когда еще такое увидите! Действовать будем позже, когда загорится Опричный дворец.
Над татарским войском вдруг пронесся тысячеголосый дикий крик, и спустя мгновение конница пошла в воду. Сверху казалось, что река стала сужаться. Это плыла несметная масса всадников. Пушечные ядра из Кремля стали падать в реку, поднимая огромные водяные столбы и на мгновение оставляя прорехи там, куда попадали. Но прорехи тут же затягивались – с берега вступали в воду все новые и новые потоки всадников в чалмах и пестрых халатах.
– Выше, выше поднимаемся! – крикнул Златко. – А то попадут ядром!
Ребята выполнили команду, правда, Петр, чувствовалось, неохотно. Обзор увеличился, словно оператор с камерой отъехал назад, и зрители смогли охватить взглядом широкое пространство. Действие внизу между тем развивалось стремительно и зловеще.
На какое-то время река исчезла совсем: плывущее конное войско и неподвижно стоявшее пешее соединились. Крики стали еще громче, но они тонули в железном лязге. Несколько минут на московском берегу бушевал водоворот: темная масса пенилась, словно кипела множеством пузырьков, сталкивающихся и расходящихся завихрений. Потом она начала медленно двигаться в сторону Кремля, разбиваясь на отдельные потоки, растекавшиеся по московским улочкам. От изб, стоящих у самой воды, повалил бурый дым.
– Летим к дворцу! – приказал Златко. – Ниже не опускаться!