Валери Тонг Куонг

Бей. Беги. Замри

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)





Переводчик: Мария Рожнова

Редактор: Валерия Фридман

Главный редактор: Яна Грецова

Руководитель проекта: Дарья Башкова

Арт-директор: Юрий Буга

Дизайнер: Денис Изотов

Корректоры: Мария Прянишникова-Перепелюк, Оксана Дьяченко

Верстальщик: Александр Абрамов



Разработка дизайн-системы и стандартов стиля DesignWorkout^®



Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.



© Éditions Jean-Claude Lattès, 2021

© Фотография на обложке. Cavan Images / Getty Images

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2025

* * *



Эрику и Анне
Отец, прошел целый год.Опавшие листьямогильной плитойУкрыли меня, мою плоть.Осколок сияющий лета вонзился в меняИ остался.Лишь единственнойКостью мятежнойНе мертва я. Жду.Исчезнет тепло, и тогдаЛежать останусь в снегу.Одри Лорд[1]
Три года назад в аптеке произошел инцидент. Женщина, которую никто раньше тут не видел, украла тональный крем. Кража была мелкой, но все значительно усложнилось, когда Коли́н, провизор, женщину задержала. Та начала драться, оскорблять Колин, и Анна поспешила на помощь. Женщина клялась, что забыла поставить крем обратно на полку, возмущалась, что с ней обращаются как с воровкой, но, как ни странно, коробочку из рук не выпускала – продолжала сжимать ее побелевшими, будто обескровленными пальцами.

Схватка была короткой и яростной. В суматохе опрокинули стеллаж, из-за чего у Колин оказался сломан большой палец на левой ноге. С погрома и перелома все и началось. Если бы не это, Анна отчитала бы женщину и забрала крем. Но Колин была потрясена, травмирована и написала заявление в полицию.

Жванецкий Михаил

На суде выяснилось, что аптечная воровка уже условно осуждена на четыре месяца – за умышленное причинение физического вреда. Условный срок тут же заменили реальным, выдали ордер на арест, и женщину взяли под стражу в зале суда – на глазах у Колин, Анны и нескольких постоянных посетителей аптеки.

На складе

* * *

Михаил Жванецкий

Югó, муж Анны, в то время еще работал в местной редакции региональной газеты и писал о любом событии, имевшем хоть какое-то отношение к жизни их городка, – от несчастного случая, повлекшего гибель четырех молодых людей, слишком много выпивших на дискотеке, до открытия новой площадки для игры в петанк. На каждую заметку отводилось ровно четверть страницы, и это пространство непременно нужно было чем-то заполнить: рассказом о погубленных жизнях или репортажем о состязаниях пенсионерских триплетов[2] – информация, а вернее ее правильная подача, очень важны. Юго сплетал строки, заполняя пустоту, лишь бы не потерять колонку, так же, как мэрия занималась благоустройством дорог, лишь бы не лишиться субсидий. Однако на этот раз материал попался идеальный: интервью с Колин – в статье он называл ее «хрупким провизором» – и, что было еще лучше, с его собственной женой. Анна рассказала о странном предчувствии, которое возникло у нее, едва женщина с бегающим взглядом переступила порог аптеки.

Hа складе

Для Р.Карцева и В.Ильченко

На самом деле Анна узнала дешевую ткань платья, плохо пропечатанные цветочные узоры, неровные швы. Узнала потерявшие форму ботинки и стоптанные подошвы. Узнала темные круги под глазами, отросшие седые корни тусклых волос. И, что важнее всего, она узнала неуверенность, свойственную тому, кто постоянно чувствует себя виноватым и твердо верит: что бы там в конституции ни говорилось, права, которыми обладает большинство сограждан, на него не распространяются. Этот набор тревожных сигналов пробудил к жизни ту часть Анны, которую она давно и наглухо замуровала у себя внутри, и привел ее к однозначному выводу. Но об этом она мужу говорить не стала. Можно было бы упрекнуть ее в том, что она упрощает картину мира, не вполне справедливо полагая, будто воровство всегда идет рука об руку с бедностью. Ведь на самом деле все гораздо сложнее… Но Анна не собиралась никому ничего объяснять.

Она просто сказала Юго: «Я сразу поняла: жди неприятностей».

* * *

Главная мечта нашего человека - попасть на склад. Внутрь базы. В середину. - Скажите, это склад? Тот самый? - Да. - Слава богу. Я пока к вам попал... Hи вывески ничего. Мне сказали, что здесь все есть. Я не верю конечно. - Что вам? - Вот это я могу... вот это что? - Сколько? - Одну можно? - Сколько? - Полторы. - Дальше. - А у вас есть?... Подождите, а можно с женой? Я мигом. Я только здесь. - Пропуск на одного. - А позвонить? - Отсюда нелзя. - А сюда? - И сюда нельзя. Быстрее. У меня кончается рабочий день. - А завтра? - Пропуск на сегодня. - А вы мне поможете? - Я не знаю, что вам нужно. - Hу что мне нужно, ну что мне нужно? Мне нужно... Ой,ой... ой, ну что мне нужно, Господи? А что у вас есть? - Что вам нужно? - Hу что мне нужно?... Hу лекарства какие-нибудь. - Какие? - А какие у вас есть? - А какие вам нужно? - Hу... (всхлип) пирамидон. - Сколько? - Да что пирамидон! Hу что вы, в самом деле? Мне нужно... Hу пирамидон тоже... Ой... - Сколько? - Hу десять... Что я с пирамидоном?... - Восемь? - Да. Десять, десять. - Пожалуйста. - Пятнадцать. - Пожалуйста. - А можно еще две? - Можно. - И еще одну. - Хорошо. Дальше. - А что у вас есть? - Что вам нужно? - Что мне нужно? Что вы пристали? Мне сказали: в порядке исключения для поощрения. - Так вы отказываетесь? - Что-о! Кто? Я?! Из одежды что-нибудь? - Что? - Шапки. - Одна? - Да. Две. - Дальше. - И еще одна. - Три. Дальше. - Пишите четвертую. - Так. Обувь? - Сандалий импортных нет? - Есть. - Белые. - Сколько? - Белые! - Сколько? - Они белые? - Белые. - Две. - Пары? - Одна и джинсы. - Белые? - Синие одни. А что, и белые есть? То есть белые две и сандалии две. - Пары? - Одна... Hет, две и джинсы. Две и джинсы одна. - Пары? - Две. - Две? - Три. - Три. - Четыре, и будет как раз, потому что мне не только. Я хотел... тут надо для... - Hет. - Меня... но я просто сбегаю... А что у вас из продуктов питания? - Что вас интересует? - Меня интересует, ну, поесть что-нибудь. Вот, например, ну хотя бы, допустим, колбаса. - Батон? - Два. А хорошая? - Два. - Три. А какая? - Какая вас интересует? - Hу, такая... покрепче... - Значит, три. - А что, есть? Четыре. - Четыре. - Пять. - Hу... - Ясно... Четыре, а один чуть раньше. - Значит, пять. - Почему - пять? Один раньше. - Дальше. - Что есть? - Что вас интересует? - Что? Hу, вот эти... Как их? Крабы есть? - Сколько? Одна? - Две. - Две. - Три. - Три. - Четыре. - Четыре... Hу? - Ясно... Я слышал, такие бывают языки... такие оленьи... Я понимаю, что... - Сколько? - Кило. - Они в банках. - Одна... Hет, две... Или три... Чтоб уже сразу. Hу, если вам все равно - четыре. - Вы их не будете есть. Они своеобразного посола. - Тогда одну. - Одна. - Две. Себе и на работе. - Hельзя. Только вам. - Hу да, я съем сам. Вы можете посмотреть. - Одна. - Hет. Две. Вдруг подойдет. Я тут же - вторую. - Две. - Hет, одна. Денег не хватит. Скажите, а вот, допустим, рыба. - Сколько? - Hет. А вот свежая. - Живая, что ли? - А что? Вот живая. - Какая? - Живая-живая. - Какая вас интересует? - Кого, меня? Меня интересует... сазан. - Сколько? - А сом? - Сколько? - Тогда стерлядь. - Сколько? - Форель. - Hу? - Есть? - Сколько? - Три. - Три. - Четыре. - Четыре. - Четыре и стерлядь. - Пять. - И сом. - Испортится он у вас. - Тогда один. - Пишу сразу два. Hо они испортятся. - Пишите три... пусть портятся. Вобла. - Сколько? - И пиво. - Какое? - А какое есть? - Какое вас интересует? У нас восемь сортов. - А какое меня интересует? Жигулевское. Оно вроде получше. - Ящик? - Бутылку. - Все? - Все. Водка есть? - Какая? - \"Московская\". - Сколько? - Сто. - Бутылок? - Грамм. - Здесь? - Да. А у вас есть? (шепчет.) - Сколько? - Два. - Потечет. - Заткну. А есть? (шепчет.) Живой?... - Сколько? - Два. - Два. - Четыре. - Мы гоним только до ворот. Там гоните сами. - А есть (шепчет.) для?... - Мужской, женский? - Я думал, он общий. - Hу? - Тогда женский. - Один? - И мужской. - Один? - По два. - По два. - По три и... детский. - Детских не бывает. Это же дети. Вы соображаете? - Тогда по четыре и еще один мужской и один женский. - Значит, по пять. - Значит, по пять и еще по одному. - Да вы их не израсходуете за десять лет. - Тогда все. Тогда по шесть и еще по одному потом, и все. - Значит, по семь. - И еще по одному потом. А я слышал... (шепчет.) бывают американские против... (шепчет.) Hевозможно, а мне... (шепчет.), очень... (шепчет.) я с детства... (шепчет.), врожденное... (шепчет.), говорят, чудеса..., а мне... (шепчет.) она. - Сколько? - Что, у вас есть? - Сколько? - Двести. - Это мазь. - Десять. - Определенное количество на курс. - Сколько? - Hе знаю, может, сто. - Сто пятьдесят, сдесь намажу и возьму с собой. - Хорошо, сто пятьдесят. - Валенки есть? - Сколько? - Hе нужно, это я так. - Все? - Мне еще хотелось бы... - Все. - Hу пожалуйста. - Все! (Лязгает железом.) Сами повезете заказ? - А что, вы можете? - Адрес? - Все положите? Может, яЖенщина долго стояла перед стеллажом с косметикой – брала коробочки, клала их обратно, выбирала другие… Это продолжалось бесконечно. А затем она внезапно направилась к выходу, держа в руке тональный крем. Анна подала Колин знак, чтобы та остановила посетительницу. В ее голову даже на долю секунды не закралось предположение, что женщина могла быть поглощена своими мыслями, рассеянна или просто совершила оплошность. Факт, что та уже была осуждена за проявление насилия – а ведь это не шутки! – Анна сочла лишним подтверждением своей правоты.

помогу? - Куда везти? - Hа Чехова... то есть на Толбухина. А в другой город можете? - Адрес? - Hет, лучше ко мне. Хотя там сейчас... Давай на Красноярскую. Hет, тоже вцепятся. Давай к Жорке. Хотя это сука. А ночью можно? - Кто ж ночью повезет? - Тогда замаскируйте под куст. - Hе производим. - Тогда брезентом. Я палку найду под орудие - и на вокзал. Слушай, двух солдат при орудии. - Hе имеем. - А настоящее орудие дадите для сопровождения под брезентом? - Тогда что, два орудия поволокешь? - А что? Два орудия никто не обратит. А если колбасу...Hу хоть пулемет? - Это гражданский склад. Севзапэнергодальразведка. - Мне до вокзала. Там - на платформу, сам охраняю, и - на Север. - Ты же здесь живешь. - Теперь я уже не смогу. Hе дадут. Плохо - живи. А хорошо... Hе дадут.

Выходя из зала суда, Юго воскликнул: «Насильственные действия! Как может женщина так себя вести?»

Вечером он предложил открыть бутылку хорошего вина: в конце концов, они это заслужили.

В аптеке маленького городка, окруженного соснами и пропитанного сладковатым смолистым запахом, вновь воцарился покой. Анна постаралась выбросить происшествие из головы, но это было не так-то просто. Порой, когда она оставалась дома одна и любовалась из огромного эркера великолепным видом на море, перед ней посреди неба вдруг возникало окаменевшее лицо женщины, которую полицейские выводят из здания суда, – возникало снова и снова, как незаживающая рана.

Если бы Анне Готье по какой-либо причине пришлось в тот день подводить итоги своей жизни, она, вероятно, нарисовала бы ломаную линию, состоящую из трех отрезков. Первый символизировал бы ее детство и юность. При мысли об этом времени в голове у нее возникал отвратительный образ перекрученной толстой кишки. И живот действительно начинало крутить, когда она вспоминала жестокую и беспощадную борьбу, которую приходилось вести, чтобы выжить, и о том, как она научилась смотреть в лицо ужасу, прижигать раны и примерять свои первые маски. У нее все получилось. Она выбралась, извлекла себя оттуда – проявив немалое упорство и кое-чем пожертвовав, – когда поняла, что терять ей нечего.