Маргарита Полякова

Возжелать невозможного

1

Шанс — Он не получка, не аванс, Он выпадает только раз… Из м/ф «Остров сокровищ».
Татьяну бесцеремонно пихнули сапогом в бок, и она проснулась. О, боги, какое поганое очередное утро! Она с трудом разлепила глаза и равнодушно уставилась на скалящегося, довольного собой Шереса. Господи, как же Татьяна ненавидела этого урода! Страстно, искренне, болезненно, до дрожи в пальцах! Однако собственных чувств выдавать было нельзя. Никак нельзя. Татьяна и так сделала в своей жизни много ошибок. Даже слишком много. Но кто же мог знать, что невинное желание приворожить к себе понравившегося парня приведет к таким неприятностям? Кто, ну кто просил Татьяну, скрываясь от наказания, сбегать в посторонний мир? Да еще и заключать соглашение с Асмодеем? Ведь любой ребенок знает, что бесы — обманщики и интриганы. Однако назначенная цена была слишком высока, чтобы ей пренебречь. Мыслимое ли дело — Асмодей обещал исполнение самого заветного желания! Да кто бы смог от такого отказаться?! Татьяна определенно не смогла. И влезла в сумасшедшую авантюру. Подрядилась убить человека. Не одна, нет, компанию ей составили еще три существа. Однако приключение от этого не стало менее опасным. Эх, кабы знать заранее, чем все это закончится! Исполнившиеся желания так ударили по тем, кто их загадал, что больнее не придумаешь. Сначала Татьяну предали, затем чуть не сожгли, а потом… убили. Всего один меткий выстрел из арбалета, и ее жизнь повисла на тонкой ниточке. Хорошо хоть друзья нашли возможность превратить Татьяну в статую, чем спасли ее от немедленного умирания. Впрочем… в настоящий момент Татьяна не думала, что это было таким уж хорошим решением.

Жизнь порой выкидывает довольно-таки странные коленца. Когда Татьяна очнулась от каменного плена, она наивно решила, что ее спасли друзья. Ага. Счаз-з-з! Закона подлости еще никто не отменял. Первым, кого Татьяна увидела, когда открыла глаза, был Шерес. Представитель расы кольдеров и маг по совместительству. Возжелав абсолютной власти и могущества, он решил проникнуть в измерение, где нет магии, чтобы завоевать его, используя все свои возможности. И Татьяна (по его замыслу) должна была помочь в этом глобальном замысле. Она буквально в осадок выпала, когда Шерес ей об этом заявил! И (разумеется) послала мага куда подальше. Причем с большим удовольствием. Однако Шерес оказался не столь глуп. Поскольку одел Татьяне на руку магический браслет подчинения до того, как вернул ее к жизни. И с того самого злополучного момента Татьяна перестала быть сама себе хозяйкой. Магическая сила браслета вынуждала ее исполнять приказы Шереса, наказывая за неповиновение жуткой болью. Татьяна бесилась, страдала, но сделать ничего не могла. Несмотря на то, что как маг она была куда сильнее кольдера, браслет был сделан так, что снять его самому не представлялось никакой возможности. А попросить другого мага… хорошо бы. Вот только где его взять? Шерес не зря выбрал измерение, в котором магов нет в принципе. Он не хотел конкуренции. Ведь целью Шереса было (ни больше, ни меньше) завоевание мира. И давалось это кольдеру довольно легко. Ха! На безрыбье и мясо — сало. А в мире без магии даже такой посредственный маг, как Шерес, мог сойти за чудотворца и посланца богов. Тем более, что у него под рукой была Татьяна. Человек, который владел и магией, и мечом, и был ему полностью подконтролен.

Может быть, Шерес никогда и не подумал бы покорять чужое измерение. Но что делать, когда власть в твоем собственном захватил другой? Неизвестно откуда взявшийся выскочка, по имени Асмодей, прибрал к своим рукам все, что мог! Да, конечно, этот треклятый бес сумел избавить мир от напасти в виде армии небельсов. Так не лично же, а с помощью наемников! Причем одним из этих наемников и была Татьяна. Шерес даже не поверил в свою удачу, когда узнал, что она в виде статуи находится в замке! Когда-то это великолепное творение великого архитектора принадлежало Совету, куда и входил маг. А потому кольдер знал замок как свои пять пальцев. Именно поэтому ему не составило труда пробраться в покои Асмодея и выкрасть статую. Сколько сил он приложил, чтобы вернуть Татьяне нормальный облик! Сначала потратил ценное заклятье на то, чтобы превратить ее снова в человека, а затем использовал мощный старинный артефакт, чтобы излечить ее смертельную рану. Возможно, в благодарность за спасенную жизнь, Татьяна и сама захотела бы с ним сотрудничать. Возможно. Но Шерес не хотел рисковать и доверяться случаю. К тому же, ему нужен был абсолютно послушный наемник, который будет выполнять все, что скажут и столько, сколько скажут. С последним, правда, возникла небольшая проблема. Продолжительность жизни у небельсов была очень мала. Пришлось использовать еще один мощный артефакт. Точнее, инкубатор. Его применение, правда, было запрещено законом, но закон этот касался только бельсов. О людях там ничего не говорилось. Просто потому, что ни одному магу не приходило в голову подарить этому отродью вечную жизнь. Небельсы и так были слишком сильны. Своей жестокостью, хитростью и способностью к бесконтрольному размножению. Однако ради достижения желанной цели Шерес пошел и на это. И ни разу не пожалел о своем решении. Особенно когда будил Татьяну по утрам, чтобы дать ей очередное невыполнимое задание. И когда она с этим самым заданием успешно справлялась. Стоило признать, что идея выкрасть Татьяну и подчинить ее себе с помощью магии была воистину великолепной!

Наверное, если бы Шерес рассказал Татьяне о своих планах и амбициях, она бы его поняла. Может быть. Но кольдер не считал человека разумным существом. Только оружием. И Татьяна искренне ненавидела его за это. Истинный представитель своей расы, издалека, Шерес вполне мог бы показаться обычным человеком. Но при ближайшем рассмотрении кольдер производил впечатление высеченной из снежной глыбы изящной статуи с глазами цвета весеннего льда. Длинные прямые белоснежные волосы, такие же ослепительно белые меховые одежды, лицо, казавшееся застывшим и даже замерзшим… Шерес был похож на какое-то хрупкое произведение ледяного искусства. Собственно, кольдер и по характеру походил на ледяную глыбу. Бесстрастный, хладнокровный и надменный маг, Шерес искренне считал себя вершиной эволюции, относясь с надменным презрением к представителям других рас. И уж тем более к небельсам. Потому-то Татьяна и была для кольдера только оружием, тварью. Опасной, злобной, но чрезвычайно полезной. И с этой тварью Шерес был осторожен. Предельно осторожен. Кольдер ни разу не допустил оплошности, которой Татьяна могла бы воспользоваться. А она ждала. Постоянно ждала. Была наготове каждую секунду. Только бы освободиться от браслета подчинения, а там… однако, к сожалению, освободиться от него никак не удавалось. День за днем, год за годом, каждое утро Татьяна просыпалась от дежурного пинка и отправлялась на очередное самоубийственное задание. Хотя… за собственную жизнь она теперь могла не беспокоиться. Самозванный властитель ее судьбы, маг Шерес, провел болезненный ритуал, после которого Татьяна стала практически бессмертна.

Бр-р-р!!! Она до сих пор с содроганием вспоминала процесс обретения этого самого бессмертия. Сначала Шерес запихал ее в нечто, весьма похожее на стеклянный гроб, затем положил артефакт в специальную выемку на крышке и произнес заклятье. Так больно Татьяне не было никогда в жизни! Магия буквально выворачивала ее наизнанку, превращая из человека в нечто непонятное. Кем она стала? Татьяна не могла бы определенно ответить на этот вопрос. Однако в том, что она перестала быть человеком, сомнений не было. Татьяна стала лучше видеть (в том числе в темноте), быстрее реагировать на опасность, а главное, перестала взрослеть, застряв в собственном 20-летнем возрасте. В другое время (наверняка) Татьяна бы подобному повороту дел только порадовалась бы. Но осознавать, что всю свою бессмертную жизнь ты будешь рабом третьеразрядного мага? Это было выше ее сил. Иногда, когда терпение Татьяны иссякало, она даже рисковала проверить, настолько ли она бессмертна, как это кажется. Магичка не хотела влачить жалкое существование рабыни. Но избавится от него и от собственной жизни оказалось невозможным. Контролировавший Татьяну Шерес подстраховался, защитив ее от попытки самоубийства, а смертельные раны оказывались на поверку не такими уж смертельными. Выздоровление шло медленно, болезненно, но летальный исход так и не наступал. Единственной не испробованной возможностью остался только вариант с отрубленной головой. Однако подставить шею под чужой меч оказалось поистине невыполнимой задачей. Контроль Шереса был тотальным. Абсолютным. И очень продуманным. Боги! Как же Татьяна ненавидела этого кольдера!

— Повинуйся мне, грязная тварь! — провозгласил Шерес вместо утреннего приветствия, и Татьяна в очередной раз почувствовала дикое желание его убить. — Король Брандмарсии Генрих VIII направляет войско в поход против своих соседей, северных гоблинов. Ты должна оказаться в составе этого войска. Мне донесли, что в сокровищнице гоблинов хранится некий артефакт в виде вырезанного из черного камня кубка. Если это действительно так, я хочу его получить. И узнать, на что этот артефакт способен. Постарайся это выяснить у Предводителя гоблинов до того, как снесешь ему голову.

— А ему надо снести голову? — равнодушно уточнила Татьяна. — Мечом или топором?

— Лучше мечом. И желательно после наступления темноты. Тогда изготовленные с ее помощью зелья будут более мощными. А еще лучше, если ты доставишь мне этого предводителя живым.

— Как скажешь.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты называла меня Повелителем! — взбеленился Шерес, посылая в Татьяну болевой магический импульс. — Иди отсюда, тварь! Иди, и принеси мне то, что я требую!

Боль была терпимой. Вполне. В конце концов, ко всему можно привыкнуть. Тем более, что Татьяне безумно нравилось дразнить Шереса. Что он себе думает? Раз повесил на нее браслет подчинения, так сделал ее полной рабыней? Вот еще! Даже самый могучий маг не может абсолютно и постоянно контролировать человека. А дар Шереса (к счастью) был весьма посредственным. Поэтому Татьяна и пользовалась каждым удобным случаем, чтобы напомнить ему, что она никогда не была и не будет абсолютной рабыней. И чтобы сделать ее таковой, ее (как минимум) надо зомбировать. А в данном процессе существует один изъян. Причем весьма глобальный. Зомби не умеют принимать самостоятельных решений во внештатных ситуациях. И слишком быстро истощаются, «съедая» сами себя. Разумеется, Шерес об этом знал. Потому и оставил Татьяне жизнь и разум. Впрочем… ее это не сильно радовало.

«Зачем мне нужны бессмертие и вечная молодость, если я не могу их с толком потратить?» — размышляла Татьяна по пути в Брандмарсию. — «Да, я научилась владеть мечом лучше, чем большинство профессиональных вояк, усовершенствовала свою боевую магию, да и вообще стала первоклассным наемником. Но на кой черт мне все это надо?! Чтобы удовлетворять растущие аппетиты Шереса? Шел бы он лесом! Из-за этого сволочного типа я давно перестала быть собой. Конечно, когда жизнь начинает бить мордой об стол, любой человек изменится, если хочет выжить. Причем не в лучшую сторону. Но не до такой же степени! Жалости я лишилась напрочь, страхи растеряла, а с собственной совестью не встречалась уже боги знают сколько времени. И самое поганое, что я к этому уже привыкла. Настолько, что даже если избавлюсь когда-нибудь от Шереса, все равно останусь наемником. Всё различие будет только в том, что я сама буду решать к кому и за какие бабки наняться. И когда перестать сотрудничать. Я так и останусь беспринципной, циничной и весьма опасной сволочью. Без вариантов. Просто потому, что другой быть уже не смогу».

Мрачные мысли Татьяны были вполне под стать обстоятельствам. Дорвавшийся до власти Шерес стал практически неуправляем. Он желал все больше и больше могущества, покорял новые и новые расы, и вообще вел себя как потерявший разум завоеватель. Ему было все равно — каким образом будут исполнены его прихоти и желания. И сколько за это будет заплачено. Шерес хотел получить результат — абсолютную власть над всем миром, и стремился к своей цели, не замечая препятствий. Вот и сейчас, посылая Татьяну к Генриху VIII, он даже не подумал о том, каким образом она должна наняться в войско короля, искренне презирающего женский пол. И считающего, что место женщины — у печки. Типа, готовь мужу щи и рожай детей, больше от тебя ничего не требуется. Татьяна к подобным шовинистам относилась вполне спокойно. Во-первых, глупо было бы ждать иного отношения от мужчин, воспитанных в лучших традициях средневековой морали, а во-вторых, каждый имеет право на свою точку зрения. А уж она за свою долгую жизнь (почти 50 лет в рабстве у Шереса!) повидала столько, сколько никакому Генриху не снилось. Так что вряд ли король ее удивит. Ну, наорет, скорчит брезгливую физиономию, пошлет куда подальше. Первый раз что ли? Не один Генрих такой придурок. Так что Татьяна поступит как обычно — вызовет на бой лучшего бойца. И докажет в сражении, что не все женщины — тупоумные клушки. Конечно, была б ее воля, она бы и доказывать ничего не стала. На фига? Однако с приказом Шереса не поспоришь. И Татьяне вновь предстоял спектакль на извечную тему «все бабы дуры».

Как это было ни странно, но прославившийся шовинизмом Генрих VIII, оказался не таким полным идиотом, как его августейшие собратья. Он выставил против Татьяны действительно высококлассного бойца. Лестно, лестно. Татьяна оценила и высокий рост, и мощные бицепсы, и точные, выверенные движения опытного воина. Хм… похоже, ей придется повозиться. А может быть даже, применить магию. Что? Так нечестно? А кто говорит, что бой должен быть честным? Бред! Свои принципы Татьяна похоронила давно и надежно. И за все те почти полсотни лет, которые она находилась в рабстве у Шереса, эти самые принципы ей ни разу не понадобились. Не пригодятся они Татьяне и сегодня. Она получила задание, она должна его выполнить, и к черту все, что стоит на ее пути. Гуманизмом займемся позже. Когда для этого наступит подходящее время. А если не наступит… значит, так тому и быть. Когда перед тобой стоит выбор «убей, или будь убитым», считай, что выбора нет. Татьяна, во всяком случае, предпочитала убивать. И если раньше ей было от этого искренне плохо, то теперь она спала по ночам абсолютно спокойно, уже не заморачиваясь нравственностью или безнравственностью собственных поступков. Вот и сегодня она снесла голову выставленному против нее воину безо всяких угрызений совести. Разумеется, Татьяна могла просто ранить противника. Но тогда процесс не получился бы столь зрелищным. И столь запоминающимся. А так… ни у кого больше не возникло вопросов о целесообразности пребывания женщины в войске. Даже при всём том, что остальные бойцы Генриха VIII были (разумеется!) мужиками. Кое-кто (как же без этого?) даже попытался пошутить по этому поводу. Довольно плоско и пошло. Однако для подобных придурков в арсенале Татьяны имелись метательные ножи. Жизни насмешник не лишался, но охоту приставать к магичке у него отбивало накрепко. И у его друзей тоже.

Собственно, для защиты себя, любимой, Татьяна вполне могла даже меча не вынимать, а воспользоваться исключительно магией. Получилось бы даже эффектнее. Однако она оставляла эту возможность на самый крайний случай, руководствуясь древней мудростью, которая гласила, что никогда не надо раскрывать все имеющиеся у тебя карты. А потому Татьяна старалась пользоваться магией как можно реже, заклятья творить незаметнее, а артефакты маскировать под женские безделушки. Она вообще пыталась вести себя так, чтобы на нее как можно меньше обращали внимания. И это ей с каждым разом удавалось все лучше и лучше. Многие из воинов вскоре вообще начинали воспринимать Татьяну как часть походной обстановки. А некоторые даже пытались с ней подружиться. Этого Татьяна избегала всеми доступными ей способами. Она не могла иметь друзей. Хотела, но не могла. Поскольку друзья стали бы еще одним рычагом, с помощью которого Шерес стал бы оказывать на нее давление. Ну и потом… была еще одна, довольно важная причина, по которой Татьяна не позволяла себе заводить друзей, особенно среди воинов. Она грелась у их костра, делила с ними скудный паек и отражала удары неприятеля, но сойтись с ними ближе не могла, поскольку знала, что ей, во-первых, придется их пережить, а во-вторых, скорее всего, предать. Поскольку интересы Шереса частенько не совпадали с интересами остальных. Вот и сейчас… разве Генрих VIII планирует убить Предводителя гоблинов Гыы-ыха? Да ни в одном глазу! Ему это до смерти не надо! Король рассчитывает слегка пощипать неприятельские земли, защитить свои границы и вынудить соседей снизить торговые пошлины. А для этого их Предводитель, почтенный Гыы-ых, нужен был Генриху живым и здоровым. Сложно было даже сказать, в какую ярость придет король, когда узнает об убийстве. Ведь гоблины наверняка будут мстить. И на кого падет их месть? Конечно, на Генриха, поскольку убийство Гыы-ыха будет делом рук одного из его солдат. Кто будет разбираться, что Татьяна действовала по наущению Шереса?

Кольдер любил подобные подставы. Очень любил. Казалось, Шерес получает удовольствие, наблюдая, как в результате его интриг глупые люди (и нелюди) рвут друг друга на части. Маг упивался своей властью, собственным влиянием и безумными авантюрными планами на будущее. Казалось, что ему становится мало одного мира, и Татьяну это несколько пугало. Путешествовать по измерениям с завоевательными целями ей совершенно не хотелось. А вдруг Шерес все-таки ошибется в расчетах? Можно ведь нарваться на очень опасного противника. А кому достанется на орехи в первую очередь? Разумеется, Татьяне, поскольку именно она будет идти в авангарде. Оно ей надо? Впрочем… выбора у нее все равно не было. До тех пор, пока Татьяна не избавится от браслета подчинения, она будет вынуждена служить Шересу. И исполнять все его безумные замыслы. Ведь то, что он не остановится на достигнутом, было ясно, как день. В данном мире не было даже расы кольдеров, чтобы хоть чуть-чуть сдержать манию величия мага. Шерес был единственным в своем роде, и это только усугубляло ситуацию. Поскольку он не знал и знать не хотел, что происходит в реальном мире.

А происходило много чего интересного… не успело войско добраться до границы с гоблинами, как к Генриху VIII было выслано посольство от некоего Мшухх-мх-ха. Этот неясный тип называл себя новым Предводителем гоблинов, и выражал готовность продать нужный королю клок земель по сходной цене в обмен на личную безопасность от не ценящих его священную персону подданных. Разумеется, данный поворот дел Татьяне совершенно не понравился. Мирное соглашение с гоблинами в ее планы никак не входило. Как она сможет достать нужный артефакт, если не проникнет на вражескую территорию? И потом… если в военное время можно было ожидать, что Черный кубок охраняется не столь хорошо (у народа и Предводителя есть дела поважнее), то в мирное время к артефакту, наверняка, подобраться будет проблематично. А уж вынести его за границы гоблинских земель, да еще и вкупе с головой Предводителя… вообще нереально. Хотя… стоп! Это смотря какой будет Предводитель. Смена власти у гоблинов, конечно, никогда не происходит мирным путем, но, вполне возможно, Гыы-ых еще жив. Не один Шерес любит использовать головы побежденных врагов для проведения обрядов. И уж точно, полнолуние — самое подходящее время для такого действа. А до означенного события остается аж целых два дня. Можно, конечно, отрубленную голову хорошенько прокоптить… но… эффект уже будет не тот. Так что шанс застать Гыы-ыха в живых у Татьяны был не плохой. Вопрос был только в том, удастся ли ей договориться с гоблином? Раньше с представителями данной расы магичке встречаться не приходилось. А то, что Татьяна читала о гоблинах в фэнтезийных книжках, не говорило о них ничего хорошего. Впрочем… разве у нее был выбор? Надо было линять из войска Генриха и пробираться на земли гоблинов. В конце концов, на месте будет видно, как лучше действовать, у кого узнать о сфере применения артефакта в виде Черного кубка и чью голову везти Шересу.

Раса гоблинов оказалась довольно страшной. Не до такой степени, конечно, как ее представили создатели видеоверсии «Властелин колец», но тем не менее. Огромный рост (за 2 метра точно), повышенная лохматость, и морды приплюснутые, как у персидских котов. Такое ощущение, что им всем по физиономиям сковородками настучали. Или, скорее, подносами. Тяжелыми. Унылую картинку дополняли мелкие глазки, широкие носы, узкие губы и два желтых клыка, выпирающих из-под верхней губы. Массивные руки были украшены довольно длинными когтями, а роль одежды исполняли кожаные тряпочки различных форм и расцветок, сшитые между собой по принципу «как бог на душу положит». Гоблины были настолько одинаковыми, что отличить их друг от друга (что по социальному, что по половому признаку) было попросту невозможно. Татьяна невольно почесала кончик носа. И как она собралась отыскать здесь Гыы-ыха? Мало того, что магичка оказалась на незнакомой территории, так еще и Предводителя ни разу в жизни в глаза не видела. Да хоть бы и видела, не факт, что опознала бы. Блин! Ну и что же ей делать?

— Это ты Татьяна, заклятая на верность кольдеру по имени Шерес? — раздалось у нее над ухом.

Магичка подскочила и изумленно уставилась на неясного типа в черной расе. Ничего себе! Это как же это он сумел так незаметно к ней подойти, что она его не услышала? Неужто задумалась? Не может такого быть! Татьяна проникла на земли гоблинов тайно, следила за потенциальным противником скрытно, и была слишком опытна, чтобы подпустить к себе постороннего человека. Однако вот он. Жрец. При полном параде и с надменной уверенностью в глазах. Татьяна еще раз осмотрела незнакомца с ног до головы. На первый взгляд — ничего особенного. Пожилой, грузный мужчина со жреческим знаком на шее. Но как этот тип сумел так незаметно приблизиться к магичке? Неужто она потеряла бдительность? Вряд ли. Отработанный годами инстинкт подвести не мог. И потом… что за странный вопрос задал этот жрец? Можно было подумать, что он досконально знает все и о Шересе, и о самой Татьяне. Но откуда? То, что не кольдер разболтал свою главную военную тайну — определенно. Так какие же силы вступили в игру?

— Так это ты Татьяна? — повторил свой вопрос жрец.

— Ну, я. А тебе чего надо? — нелюбезно поинтересовалась магичка. Наученная горьким опытом, она не ожидала ничего хорошего от появившегося незнакомца.

— Властитель Панек предлагает тебе сделку.

— Властитель?! — поразилась Татьяна. — Обо мне вспомнил сам Властитель? Ну, это точно не к добру. И что ему надо?

— Я же тебе говорю. Властитель предлагает тебе сделку, — раздраженно повторил жрец. — Он хочет избавить данный мир от Шереса. И если ты поможешь Властителю, то будешь освобождена от браслета подчинения.

Хм… любопытное, однако же, предложение.

— А почему Властитель не может разделаться с Шересом лично? — заподозрила неладное Татьяна. — Всего одна компактная шаровая молния, и нет проблемы.

Однако оказалось, что все не так просто. Во-первых, пришедший из постороннего измерения Шерес был созданием другого Властителя, а потому Панек не имел над ним абсолютной власти и не мог его плотно отслеживать, а во-вторых, по существующим законам, Властитель не мог вмешиваться в дела своего мира слишком уж радикально. Вот и в данный момент Панек предлагает Татьяне вовсе не убить Шереса, а… перекинуть его в другой мир. В такой, где кольдера смогут быстро поставить на место местные маги и воины. Разумеется, магичке, дабы не возникло подозрений, придется переместиться вместе с Шересом, но в процессе переноса браслет подчинения с нее снимут. И когда она окажется в ином измерении, она будет абсолютно свободна. В том числе, и в своих действиях по отношению к Шересу. Последнее предложение понравилось Татьяне больше всего. Она просто мечтала о том, чтобы отомстить кольдеру надлежащим образом за все свои злоключения. Оказаться с Шересом лицом к лицу, не будучи связанной браслетом подчинения… да из-за одного этого следовало бы ввязаться в подобную авантюру! Тем более, что предлагаемая жрецом идея была довольно интересной. Опасной, спорной, но очень перспективной. И если Татьяне повезет… всё сработает! И она снова станет свободной. Проблема была только в том, что магичка не могла себя заставить довериться ни жрецу, ни Властителю, интересы которого тот представлял. На собственном опыте она давно убедилась, что доверять вообще никому нельзя. Даже себе. Но выбирать было не из чего. Потратить свой многолетний опыт, бессмертную жизнь и молодость на Шереса?! Увольте! А освободиться от браслета подчинения самостоятельно Татьяна не могла, как ни пыталась. Потому она и уцепилась за щедрое предложение Властителя. Благо и идея, которую он придумал, была проста, как все гениальное. Трудно ли впесочить нужный артефакт магу, который буквально помешан на их собирании? Сложно ли заронить в голову амбициозного типа мысль об абсолютном господстве над еще одним миром и идею самому стать Властителем? Да запросто! Вот только оплату за сие действо нужно было требовать сразу. И сформулировать свое пожелание как можно точнее и подробнее.

— Хорошо, я сделаю то, что от меня хочет Властитель, — решила Татьяна. — Но я хочу получить взамен клятву, которую он не сможет нарушить.

— Ты хочешь, чтобы Властитель клялся человеку? — возмутился маг. — Ты с ума сошла?!

— Нет. Я просто не верю никому на слово. Я и в клятвы-то, честно говоря, не верю, но… если ее снабдить соответствующим заклятьем… у меня хотя бы будет шанс, что меня не обманут.

— Для исполнения своей миссии Властитель может найти и другого человека, — пригрозил жрец.

— Да? Ну, пусть поищет, — хмыкнула Татьяна. — А я посмотрю на того типа, который посмеет приблизиться к Шересу ближе, чем на 2 шага, и уж тем более что-нибудь ему вручить.

— Ты слишком нахальна, смертная!

— Увы, благодаря Шересу, я уже практически бессмертна. Так что немного нахальства я вполне могу себе позволить. Тем более, что если бы Властитель мог найти более подходящую кандидатуру для воплощения своих планов в жизнь, он ее давно нашел бы. Я даже не ошибусь, если скажу, что это не первая ваша попытка убрать Шереса? — цинично предположила магичка.

— Две прошлых провалились из-за тебя! — сознался жрец.

— И в чем проблема? — иронично поинтересовалась Татьяна. — На сей раз я на вашей стороне. Но я хочу вознаграждения за собственную лояльность.

— Властитель и так пообещал тебе, что снимет браслет подчинения. Что тебе еще надо? — взвился жрец.

— Я хочу, чтобы он дал мне магическую клятву в том, что этот браслет будет снят. Более того, я хочу, чтобы Властитель поклялся, что больше никто и никогда подобный браслет одеть на меня не сможет. Ты ведь не будешь утверждать, что это выше его возможностей?

— Властитель всесилен. Он даст тебе такую клятву, и исполнит ее, — мрачно сказал жрец, прислушавшись к одному только ему слышному внутреннему голосу. — Но знай, в его силах и наказать тебя за твое неверие и твою чрезмерную дерзость.

— Не пугай ежа голым задом! — хмыкнула Татьяна. — Я и до сих пор особыми милостями Властителя не пользовалась. Так что переживу. Давай лучше уточним детали. Шерес очень хитрый и осторожный кольдер. Авантюру необходимо тщательно продумать. Все должно выглядеть натурально. Ну и потом… если ты не забыл, мне еще надо похитить Черный кубок, выпытать, в чем его сила, и принести Шересу этот артефакт вместе с головой Предводителя гоблинов.

— Забудь! Все уже решено, — отмахнулся жрец, протягивая Татьяне тяжелый мешок. — Здесь и кубок, который и будет играть роль приманки для Шереса, и голова Предводителя. Возвращайся к Шересу как можно быстрее!

— Это Гыы-ых или Мшухх-мх-х? — задала риторический вопрос Татьяна, выудив из мешка чью-то волосатую голову и рассматривая ее со всех сторон.

— Мшухх-мх-х. Ты довольна? Тебе нужно добраться до Шереса и передать ему кубок еще до полнолуния. Так что у тебя очень мало времени.

— Куда? — поймала Татьяна попытавшегося слинять жреца за край балахона. — Мы же еще не все обсудили! Что я должна сказать Шересу, чтобы убедить его начать покорение чужого мира, да еще и в роли Властителя?

— Ничего! За тебя все сделает кубок. Главное, что от тебя требуется — доставить Шересу этот артефакт вовремя. И не вызвать у него никаких подозрений своим поведением. Да отпустишь ты меня уже или нет? — сделал жрец еще одну безуспешную попытку вырваться из цепких рук магички.

— Чего ради я должна тебя отпускать? Ты пообещал мне, что Властитель даст клятву. Так что будь добр, сначала выполни свое обещание, а потом можешь катиться на все четыре стороны. Пока я не получу клятвы, я и пальцем не пошевелю! — упорствовала Татьяна.

— Хорошо, демоны бы тебя побрали, — прошипел жрец, произнес заклятье, и из серого вечернего тумана соткалась голограмма весьма примечательной личности. Высокий, поджарый мужчина, облаченный в длинный балахон коричневого цвета, сложил руки на груди и буравил посмевшую его вызвать нахальную девицу весьма недружелюбным взглядом. Татьяна прощупала магическую ауру незнакомца и поежилась. Даже в голограмме она зашкаливала за все мыслимые и немыслимые пределы. Да, в том, что перед ней стоял Властитель собственной персоной, сомнений не было.

— Ты настаиваешь на моей клятве? — грозно вопросил он.

— Настаиваю, — не отступилась Татьяна. — Вокруг такой народ ушлый пошел, так и норовят обмануть. Кстати, в какое именно измерение ты хочешь нас перенести? Оно пригодно для жизни? А то, может, я и освобождению от браслета порадоваться не успею.

— Ты в высшей степени непочтительна и нахальна. Но ты действительно мне нужна, — признал Властитель. — Своим появлением Шерес спутал мне все карты. И испортил игру. Пусть-ка он попробует свои силы в другом мире, полном магии. А я на него посмотрю. Поскольку то измерение, куда я собираюсь вас отправить, тоже принадлежит мне.

— И зачем тебе такие заморочки? — удивилась Татьяна. — Убил бы Шереса, и все. Собственными руками не можешь — меня найми. Только браслет подчинения сними для начала.

— У меня на этого кольдера другие планы, — уклончиво ответил Властитель.

— Твое дело. Только знай, что если я окажусь в непосредственной близости от Шереса после того, как освобожусь от браслета, ему все равно не жить, — честно предупредила Татьяна.

— Посмотрим. Ну? Так какую клятву ты хотела от меня услышать?

— Я хочу, чтобы ты поклялся, что избавишь меня от браслета подчинения еще в процессе переноса в иной мир. Что больше никто и никогда не сможет меня подчинить себе магическим способом, будь то браслет или иной артефакт. Что мир, в который мы попадем, действительно пригоден для жизни. И еще. После переноса в иное измерение я не хочу оказаться посреди военных действий, в рабстве или безлюдной пустыне. Я хочу очутиться среди тех, с кем смогу найти общий язык. А я постараюсь это сделать.

— Всё?

— Вроде, да. Хотя, конечно, всего просто не учтешь, — вздохнула Татьяна.

— Я клянусь, что исполню все высказанные тобой пожелания, — сказал Властитель, и зеленая вспышка мощного связующего заклятья подтвердила его слова. Голограмма растаяла вместе с жрецом, и Татьяна осталась стоять в гордом одиночестве.

— Ну ничего себе! — пробормотала она, когда к ней вернулся дар речи. — Вот так у людей и возникает мания величия. И кто бы мог подумать, что мне все-таки удастся вытряхнуть из Властителя клятву? Я бы на его месте послала меня куда подальше. Видимо, Властитель всерьез озабочен деятельностью Шереса. И очень хочет от него избавиться. Одно только непонятно — зачем ему нужны подобные сложности? Что-то здесь нечисто…

Татьяна так и эдак прокрутила в голове предстоящую авантюру, но никакого определенного вывода так и не сделала. Понять, чего добивается Властитель, было просто нереально. Так что Татьяне оставалось только расслабиться и получать удовольствие. То бишь исполнить волю Властителя и посмотреть, что из этого получится. Впрочем… достопочтенный Панек всё рассчитал правильно. Шерес, только услышав от артефакта саму идею о возможности стать Властителем, начал скакать по тронному залу счастливым солнечным зайчиком. У кольдера даже не возникло мысли, что это может быть подставой. Ведь Татьяна подчинена ему магией, а артефакты для того и созданы, чтобы облегчать магам жизнь. Ну и потом… ему же в голову не приходило, что он сам мог стать объектом пристального внимания Властителей! И что посторонние так просто в круг избранных не допускаются. Шерес слишком привык к своей власти. Слишком сильно хотел, чтобы она была абсолютной, и чересчур уж зарвался в своих ничем не обоснованных амбициях. Разве мог он остановиться сейчас, когда перед ним вырисовывалась такая радужная перспектива? Да нет, конечно! Шерес кинулся в новую авантюру очертя голову, и Властитель не замедлил этим воспользоваться. По своим, сугубо личным причинам, он не мог убить кольдера. Разыгранная и просчитанная комбинация требовала иного — Панеку необходимо было, чтобы Шереса убил кто-то другой. Та же Татьяна, например. Хотя… нет. У нее это не получится. По крайней мере, в ближайшее время. Шерес, во избежание накладок, перед переносом превратил Татьяну снова в статую. И кто бы мог подумать, что кольдеру придет в голову столь светлая мысль? Властитель даже улыбнулся сам себе. Татьяна повела себя непростительно нахально, стребовав с него клятву. И он просто не мог не удержаться от маленькой мести. Пусть-ка она побудет в виде статуи. До тех пор, пока не поумнеет. Или не пригодиться ему самому. А там… там посмотрим. Властитель от души расхохотался и щедро открыл для Шереса светящийся портал в иной мир.

2

Увы, не время проходит, проходим мы. Пьер де Ронсар.
Дверь склепа поддалась с трудом. Человек шагнул внутрь и сморщился от запаха затхлости. Он остановился, задержав дыхание и напрягая слух. Но могильная тишина потому и называлась могильной, что была полной. Абсолютной. И до жути пугающей. Однако вошедший в склеп человек был не робкого десятка. Трус не смог бы пробраться так далеко на территорию нечисти, провести здесь день и войти в старый склеп, дабы убить вампира. А человек смог. Он дотронулся до висящего на шее амулета, и тот начал светиться. Слабо, но вполне достаточно для того, чтоб не налететь во тьме на какое-нибудь препятствие. И чтоб определиться, куда идти. Впрочем, коридор был один. Человек вытащил меч и двинулся вперед. Он скользил легко, практически не слышно, стараясь ничем не выдать своего присутствия. До полнолуния остался всего лишь час. И ему надо было воспользоваться этим временем, чтобы отрубить поганой нечисти голову. Человек вошел в сердце склепа и замер, потрясенный. Вампир, на которого он охотился, был не одинок. В склепе было целых три саркофага. Такого человек не ожидал. Однако отступать было уже поздно. И человек, оглядевшись, решил начать с самого маленького саркофага. Уничтожить вампирское отродье. Человек подошел ближе, поддел крышку саркофага и… получил сзади удар по голове чем-то тяжелым. Светящийся медальон померк, и тьма поглотила его.



Лавр совершенно не хотел оставаться на допрос. Ну, поймал он этого маньяка, который на вампиров охотился, еще чего от него надо? Выяснять, зачем небельс это сделал? Увольте! Слушать в боги знают какой раз бред о Свете, Тьме и их вечной борьбе у Лавра не было никакого желания. Однако отказать Террелу он не мог. Во-первых, потому, что магам вообще не отказывают (себе дороже), а во-вторых, уж тем более не отказывают собственным учителям. А Террел, как ни крути, был его наставником с тех самых пор, как эльф оказался в данном мире. И без его помощи (особенно на первых порах) Лавр вряд ли смог бы выжить в этом сумасшедшем измерении самостоятельно. Мир, в который перенес эльфа магический медальон, настолько отличался от всего того, к чему привык Лавр, что это казалось просто нереальным. И весьма опасным. Множество условностей, традиций, законов, особенностей и целая прорва различных рас могли уничтожить и нечто более существенное, чем обычный эльф, оставшийся, к тому же, после переноса без оружия. Боги, но разве этого Лавр хотел, когда перемещался? Он же задал вполне определенные параметры, под которое данное измерение не подходило однозначно! Так что же произошло? Неужели сбой в заклятье? Вряд ли. Медальон, помощью которого воспользовался Лавр, был очень мощным. Скорее, в том, что эльф попал в столь неподходящий мир, вина была… его собственная. Лавр ведь совершенно не сосредоточился, когда вошел в портал! Но с другой стороны: да как было сосредоточиться, когда рядом находилась прекрасная женщина (которая принадлежала другому), а в дверь уже ломились зомби? Разумеется, вместо того, чтобы думать о переносе, Лавр размышлял о совершенно посторонних вещах. Ну, вот и получил итог на свою голову. И не только на свою, поскольку совет магов, на котором неожиданно появился буквально вывалившийся из портала незнакомец, отнюдь не обрадовался его появлению. И если бы не заступничество Террела, узнавшего в Лавре эльфа, еще неизвестно, чем бы это закончилось. Маг принял в судьбе пришельца самое живое участие и даже нашел ему работу. Правда, охотиться на людей, которых в данном мире называли небельсами, у эльфа никакого желания не было, но остальные предложенные ему способы заработать были еще хуже. Да и отправляться к своим родичам в так называемый Золотой Лес Лавр не хотел. В данном мире эльфы слишком отличались от его соплеменников. Настолько, что после первого же знакомства с ними, Лавр сделал однозначный вывод — лучше жить среди представителей других рас! Они, по крайней мере, не страдают снобизмом в столь острой форме и вполне вменяемы.

— Заставляешь ждать, — вместо приветствия раздраженно сделал ему замечание мерявший комнату шагами маг. Лавр тут же отвлекся от воспоминаний.

— Террел, скажи, ну какого демона я тебе нужен? — возмутился он. — Неужто сам не можешь допросить небельса? Все равно ведь ничего нового не услышишь.

— Возможно, — согласился маг. — Однако небельсов не стоит недооценивать. Однажды мы уже сделали такую ошибку. Ты видишь, к каким последствиям это привело? Дикие, неграмотные племена, которые никто и всерьез не воспринимал, вскоре начали убийственный поход против бельсов. Наши территории сократились почти втрое. Нам пришлось окружать земли бельсов искусственными преградами, а столицу нашего государства, Мортию, еще и магической защитой. И все равно в нашу страну проникают небельсы, которые убивают мирное население!

— Но мы же не можем проверять всех небельсов, приезжающих в наше государство! — разозлился Лавр. — Большая их часть — вполне адекватные люди. Мортия граничит аж с четырьмя королевствами небельсов. Мы торгуем, обмениваемся опытом, общаемся. Вспомни, сколько бельсов, связавших себя с людьми узами брака, живет на их землях! А сколько людей живет на территории бельсов? И что ты прикажешь с ними делать? Выгнать? Разрушить семьи?

— Я похож на идиота? Разумеется, мы не сможем никого выгнать, — отмахнулся от нелепого предложения маг. — Нас никто не поймет, начиная с его величества короля Нортона, у которого, если мне не изменяет память, любимый шут — небельс.

— По последним данным, и новая фаворитка тоже, — фыркнул Лавр.

— Тем более. Поэтому мы и должны понять, почему часть небельсов питает к нам такую ненависть, называет нас нечистью и убивает. Должна же быть какая-то причина этому!

— Люди везде такие! И ваш мир не исключение! — в который раз попытался донести эльф до мага прописную истину. — Сколько ты уже допрашивал этих небельсов? Все говорят одно и тоже. Дескать, люди высшая раса, а все, кто на них не похож, подлежат истреблению. Кстати, я заметил, что все, кого мы ловили и допрашивали, верят в какого-то Великого. Не знаю уж, что это за бог, но люди приносят ему в жертву себе подобных. Кстати, среди небельсов, поселившихся по соседству с Мортией, я последователей данной религии не встречал.

— Любопытное замечание, — оживился Террел. — Посмотрим… следуй за мной. Кстати, во время охоты за этим небельсом ты не заметил ничего… необычного?

— Кроме того, что этот придурок считает, будто вампиров можно убить только серебряным оружием? — ядовито уточнил эльф. — Все было как всегда. Дурацкая одежда, слабый медальон и святая вера в то, что вампиры боятся чеснока, света и пьют людскую кровь. А что я должен был увидеть необычного? Может, намекнешь?

— Говорят, у людей появилось нечто вроде специальной армии, которая охотится на нас, — пояснил Террел. — Утверждают так же, что туда отбирают профессиональных воинов, с большим опытом. Поэтому я и спрашиваю тебя — не показалось ли тебе что-нибудь странным в поведении человека? Не стали ли охотники на бельсов более серьезными противниками? Есть ли какие-нибудь основания считать, что такая армия существует? И каков ее потенциал?

— Ну и вопросов у тебя, однако же… — даже растерялся эльф. — Нет, я не заметил, чтобы люди стали лучше владеть мечом. Но это ни о чем не говорит. Даже среди бельсов очень редко встречаются бойцы, которые могли бы противостоять эльфу моего мира. А насчет армии… скорее всего, что-то наподобие у людей есть. Во всяком случае, трое последних небельсов, которых я поймал, были одеты в похожие одежды. Так что можно говорить, по крайней мере, об униформе.

— Здравое замечание… а чем это ты небельса приложил так хорошо, что он без сознания полдня валялся? — полюбопытствовал маг.

— Эфесом меча, — сознался эльф. — Только ради богов, не начинай опять меня расспрашивать о свойствах этого оружия! Уверяю тебя, я не знаю, почему этот меч меня выбрал!

— А я очень хотел бы знать… — пробурчал маг, которого очень интересовала данная загадка.

Да и как не интересовать? Старинное оружие, магически заклятое на верность своему хозяину, хранилось в сокровищнице Совета последних 500 лет. С того самого момента, как почил знаменитый кольдер король Рарниус, который им владел. И тут появляется какой-то эльф, не владеющий магией, из другого измерения, и меч его признает! Террел собственным глазам не поверил, но оружие само по себе отделилось от стены (где столько веков висело, причем на почетном месте) и буквально нырнуло в руки Лавра. Закаленная кровью драконов снежно-белая сталь, узкое, хищное лезвие, украшенное узорной гравировкой… не меч, а картинка. И эльф прекрасно это понимал. Потому и не расставался с мечом никогда, несмотря на возникающие в связи с этим оружием проблемы. А проблем было не мало. Начиная с Совета, который никак не хотел отдавать столь ценную вещь постороннему эльфу, заканчивая целой толпой желающих данный меч отобрать у Лавра в бою. Ну, что можно сказать… разлучить эльфа и меч оказалось просто невозможно. Причем именно потому, что оружие очень возражало. И не хотело ни возвращаться на стенку, ни переходить в другие руки. Так что Совету пришлось смириться, а тем, кто нападал на эльфа… покоиться с миром. Ибо Лавр и с обычным мечом представлял из себя весьма грозную силу. И совершенно не был похож на своих собратьев.

За долгие годы почти дружеского общения разгадать Лавра Террел пытался не раз. И даже не два. Свалившийся из постороннего измерения эльф был настолько необычным, что не укладывался ни в какие рамки. Как этому авантюристу удалось сломать магические щиты и проникнуть на Совет? Лавр же абсолютно не владеет никакими стихиями! (Если не считать свойственной всем эльфам способности к общению с растительным миром). Впрочем, в том, что Лавр чистокровный эльф, Террел сомневался все больше и больше. На своих собратьев он походил примерно так же, как снежный барс на домашнюю кошку. Порода, вроде одна, но… где невыносимый снобизм? Презрительное отношение к окружающим? Идеальный внешний вид? Правильная речь? Единственное, что хоть как-то сближало Лавра с местными представителями его расы, так это любовь к музыке. Правда, лютню эльф брал в руки исключительно редко, но уж когда брал… затихали даже птицы. Пронзительная, неземная, щемящая музыка очаровывала и увлекала за собой вдаль. Но разве можно считать Лавра эльфом только потому, что боги дали ему подобный дар? Да этот авантюрист сам отказался жить с представителями своей расы, стоило ему их только увидеть! Придя в себя после попадания в чужой мир, Лавр тут же взялся упорно обучаться тому, как в данном мире выжить.

Впрочем… чего греха таить. Даже если бы Лавр и захотел отправиться жить к эльфам, те его не приняли бы. И были бы правы! Ну какой из Лавра эльф? Ругается как последний тролль, одежду носит походную (то бишь не летящий белоснежный шелк, а удобный наряд наемника), волосы стрижет коротко, да еще и кончик у одного уха отрублен! Словом, не эльф, а сплошное недоразумение. Это надо же, из всех предложенных ему кланов, выбрать клан Охотников! Да еще и приложить столько усилий, чтобы туда вступить. Эльф — наемный убийца! Бред! Сказал бы кто такое Террелу пару десятков лет назад — маг бы со смеху умер! Однако вот он. Эльф. Идет следом, чтобы присутствовать на очередном допросе. Уж чего только Террел не делал, испытывая Лавра разными способами, однако эльф всегда реагировал не так, как от него ожидали. Со временем маг к этому не то, чтобы привык… смирился. Но все еще не хотел выпускать эльфа из поля зрения. Мало ли что…

Террел, наконец, вошел в большой зал, уставленный свечами и исчерченный пентаграммами. В центре этого зала стоял стул, на котором и сидел связанный человек. Кажется, он был без сознания. Террел подошел к небельсу ближе и небольшим магическим разрядом привел его в чувство.

Лавр вздохнул и поудобнее устроился в кресле. Сцены допросов настолько ему приелись, что казались скучными и однообразными. Плененный человек, успевший убить аж трех вампиров, сначала упирался, вообще не желая говорить, а потом, когда маг применил к нему пару особо болезненных заклятий, завел знакомую песню о борьбе Света с Тьмой, в которой, согласно пророчеству Великого, Свет непременно одержит верх. Бред! Единственное, что нового и полезного удалось узнать от пойманного небельса, так это то, что на западе существует целое государство людей, верящих в Великого. Оказалось, что сей бог спустился прямо с небес, сотворил из воздуха тех, кто должен разговаривать от его имени с людьми (небельс назвал их Жрецом и Учеником), велел приносить себе периодически жертвы из числа еретиков (а еретиками объявлялись все те, кто не захотел в него уверовать) и призвал уничтожать нечисть, ибо ему так угодно. На этой новости Террел и Лавр переглянулись. Похоже, проблема была гораздо серьезнее, чем они себе это представляли.

— Иди к себе, — скомандовал Террел эльфу. — Мне нужно подумать. И задать этому небельсу еще несколько вопросов.

Лавр кивнул и тут же покинул комнату. Чего-чего, а присутствовать при дальнейшем действе он не имел ни малейшего желания. Манера жесткого допроса в исполнении вампира вообще-то была зрелищем не для слабонервных. А уж если вампир был еще и магом… спасибо, не надо. Лавр однажды имел «удовольствие» наблюдать за подобным процессом. Потом всю ночь уснуть не мог. Все-таки эльфы были менее жестокой расой. Хотя… что касается его местных собратьев по расе… лучше бы они были жестокими. Потому что в данном измерении слово «эльф» стало синонимом зазнайства, самовлюбленности и снобизма. Лавр бы ни за что в это не поверил, если бы не услышал собственными ушами! И если бы не пообщался с местными эльфами. Впечатление они на него произвели, надо сказать, самое удручающее. Лавр на дух не выносил высокомерия, и никак не мог понять, как эльфы, одна из самых разумных рас, дошли в данном мире до того, что стали презирать всех и вся? И Террел еще пытался уговорить Лавра пожить в Золотом Лесу хоть немного? Больно надо! Лавр не только не захотел иметь ничего общего с подобными собратьями по расе, но и искренне порадовался тому, что своей одеждой и манерой поведения он довольно сильно отличался местных эльфов. Хотя… внимательные бельсы (и небельсы) все равно определяли его расу и относились к нему весьма настороженно. Если не сказать грубее. Во всяком случае, когда Лавр с Террелом зашли в незнакомый кабачок, вампира посетители восприняли нормально, а на него смотрели с плохо скрываемой (точнее, вообще ничем не прикрытой) ненавистью. И это эльфа иногда довольно серьезно напрягало. Поскольку основной его работой была отнюдь не охота на ненормальных людей, убивавших бельсов, а сопровождение различного рода отрядов. В том числе и небельсов. Лавр был просто рожден для клана Охотников! Он умел сражаться, умел убивать и умел чувствовать дороги. Даже те, на которых до этого ни разу не был. Внутри у Лавра словно бы сидел компас, который указывал ему направление. И еще нечто, предупреждавшее его об опасности. Какое-то седьмое чувство. Жаль только, что магию оно ощущать не могло. Но почувствовать подкарауливающего добычу хищника — вполне. А если учесть, что опасных хищников на дороге встречалось немало, от отряда, который Лавр вел по дороге, требовалась осторожность и собранность. А о какой собранности могла идти речь, если попадавшие в его отряд небельсы относились к проводнику с гораздо большей неприязнью, чем к окружавшим их хищникам? Тьфу!

Лавр легко взбежал на второй этаж, открыл дверь своей квартиры, разулся и плюхнулся в кресло, привычно повесив куртку на руку стоявшей в комнате статуи. Эльф вздохнул и в очередной раз залюбовался этим произведением искусства. Все-таки, умеют люди создавать потрясающие вещи! Причем такие, что даже он, эльф, не мог налюбоваться! Статуя была настолько искусно выточена из камня, что казалась почти живой. Она изображала молоденькую человеческую девушку весен 20-ти, и, если Лавр вообще что-нибудь понимал в людях, раньше явно была чьим-то надгробием, поскольку глаза статуи были закрыты, а руки сложены на груди. Да и стоять эта скульптура без поддержки никак не хотела. Хотя… с другой стороны… ну кто же делает такие надгробия? Насколько Лавр знал традиции небельсов, провожая усопших в последний путь, они изображали их в торжественных парадных одеяниях. А статуя была совершенно другой. Растрепанные волосы, явно потертая походная одежда, сбитая обувь, да еще и кисть одной руки чуть повернута. (Что, собственно и позволяло Лавру вешать на статую свою куртку). Эльф в очередной раз с удовольствием окинул взглядом ладную женскую фигурку. Нет, приличную девицу просто не могли изобразить на надгробии в такой одежде! Обтягивающие штаны, распахнутая куртка, тонкая рубаха… одежда не скрывала практически ничего! Напротив — она словно специально обрисовывала и длинные ноги, и тонкую талию и шикарную грудь. Если эта статуя не была плодом воображения гениального скульптора, мужчине, обладавшему такой женщиной, можно было только позавидовать. Властители! Неужели ему постоянно суждено любоваться дамами, которых он не может получить? Эльф невольно вздохнул. Если уж тебе начинает не везти, то избавиться от этого невезения практически невозможно. А ведь началось-то всё с абсолютно случайного стечения обстоятельств! Очередная война между Высшими расами и людьми. Кто же знал, что обычное поручение короля обернется для Лавра таким образом…

В его родном мире война с людьми стала для эльфов постоянным и обыденным явлением. И небельсы явно ее выигрывали. Эльфы не могли так быстро размножаться. И быть столь жестокими. А потому над ними нависла угроза истребления. Конечно, войско эльфов было лучше вооружено, да и сражалось профессиональнее, но люди давили своей численностью. Вот тогда король и решил создать отряд эльфов с ипостасью людей. Чтобы проникать в лагерь врага, добывать необходимые сведения и убивать военачальников. Обретение этой самой ипостаси было… весьма болезненным. Однако с приказом короля не поспоришь. Лавр должен был проникнуть в войско людей и выяснить, что за новый маг к ним присоединился. Вообще-то предполагалось, что эльф этого мага должен уничтожить, но на данный исход дела мало кто рассчитывал. Лавр все-таки был самым обычным воином, и магическую защиту пробить не сумел бы. Впрочем, он сделал все, что мог. Разведал, передал сведения и подкараулил мага, когда тот отправился в ближайшие кустики. Разумеется, попытка его убить была заранее обречена на провал, но Лавр не мог не попробовать. От неожиданности маг даже не сразу поставил защитный блок, и они покатились по земле. Видимо, нападение напугало мага даже больше, чем эльф мог рассчитывать, поскольку вместо того, чтобы убить противника заклятьем посильнее, маг кинулся бежать. И Лавр, разумеется, бросился за ним. Прямо в портал.

На выходе мага поджидала целая армия зомби, и эльфа повязали. Маг представился Шурфом, видимо, пытаясь нагнать на Лавра страх одним своим именем, и обрисовал пленнику его дальнейшее отнюдь не веселое будущее. Радовало одно — маг так и не понял, что человеческая ипостась не является для Лавра истинной. Иначе это будущее стало бы еще безрадостнее. Впрочем, грядущее и так не радовало. Шурф планировал сделать из пленника командира для своих отрядов зомби. И неизвестно еще, чем бы эта история закончилась, если бы Лавр в тюрьме не повстречался с еще одним весьма примечательным типом. Бритый налысо здоровенный громила назвался Шерманом и сообщил, что относится к расе норлоков. Лавр о такой расе никогда не слышал. Впрочем, это не помешало эльфу сбежать вместе с Шерманом. А уж когда эльф вник в историю норлока, стало совсем интересно. И наконец-то забрезжил свет в конце тоннеля. Лавр узнал о том, что в данном мире находится некий медальон, похожий по описанию на старинный эльфийский артефакт, с помощью которого можно перемещаться между мирами. Данное известие Шермана тоже порадовало, ибо все, о чем он мечтал — это найти свою женщину и вернуться в свой мир. Эльфа даже позабавила такая привязанность. И забавляла до тех самых пор, пока он не увидел женщину Шермана. Лавр только на секунду заглянул в ее бархатные карие глаза и… пропал. Однако она на эльфа (как это ни странно) никак не отреагировала. Неизвестно, чем бы для Лавра закончилась эта глупая влюбленность (как минимум он сцепился бы с Шерманом, и неясно, на чьей стороне оказался бы перевес), но к счастью, им довольно быстро удалось найти медальон. Эльф не успел потерять голову окончательно. Однако, при переносе, он все-таки отвлекся на какие-то посторонние мысли. И оказался в данном мире.

Не то, чтобы это измерение эльфа чем-то не устраивало. Отнюдь. Здесь точно так же, как и в его родном мире, шла война с людьми, и меч наемника был весьма востребован. Однако, что касается эльфов,… с эльфами Лавр пролетел по полной программе. Потому что тщеславные, больные снобизмом, помешанные на чистоте крови и собственной совершенной внешности, местные представители эльфийской расы не вызывали у Лавра ничего, кроме раздражения. Он даже ни разу не собрался посмотреть на их земли! Да и что толку? Жить среди этих надутых индюков он не сможет, да и не примут они Лавра в свое высшее общество. Даже не глядя на то, что он чистокровный эльф. Один только отрубленный кончик уха потряс бы их до глубины души. А короткие волосы? (Ну неудобно с длинными по лесам шляться, даже если они в хвост связаны. Или Лавр отвык просто?) Чего уж говорить о том, что Лавра приняли в клан Охотников? Да местных эльфов удар хватит! Они и в страшном сне себе такого помыслить не могут! Эльф — наемный убийца! Тьфу! Ну и небельсы с ними! Лавр по эльфам совершенно не скучал. Ему и в Мортии компании хватало. Жаль только, что самки, похожей на женщину Шермана, эльф в данном мире так и не встретил. Ни среди бельсов, ни среди людей. Хотя… стоявшая в его комнате статуя тоже была по-своему прекрасна. Настолько, что даже не верилось, что она не была живой.

Лавр вздохнул, снял куртку со статуи и убрал ее в шифоньер. К сожалению, среди небельсов встречаются не только скульпторы и художники, но и придурки, готовые убивать всех, кто на них не похож. Впрочем… если быть совсем честным… подобные типы могли встречаться даже среди бельсов. И стоявшая в комнате Лавра статуя была тому подтверждением. Эльф до сих пор помнил тот день, когда во дворце его величества короля Нортона появился какой-то сумасшедший кольдер и, назвавшись Шересом, стал (под угрозой магии) требовать признать его Властителем. Хорошо хоть в тот момент Лавр на пару с Террелом как раз были во дворце с визитом. Маг быстро блокировал заклятье ненормального, а Лавр, улучив момент, снес ему голову. Разумеется, позже Террел укорял его за данный поступок (дескать, не мешало бы изучить данный экземпляр и поговорить с ним), однако король оценил усердие эльфа совершенно иначе. Подарил ему квартиру в центре города и отдал статую, которую безумный кольдер зачем-то притащил с собой. Отдал, впрочем, по горячей просьбе Лавра, который питал слабость к произведениям искусства небельсов. И, разумеется, к статуе просто не мог остаться равнодушным. Эльф настолько привык любоваться ей, что воспринимал почти как живую и, (особенно после принятия на грудь слишком большого количества спиртного), пытался с ней разговаривать. Да чего греха таить, даже брукса, с которой у Лавра вот уже второй год длился роман, увлекла его как раз потому, что была чем-то неуловимо похожа на статую. Хе… если так можно сказать. Ибо брукса принадлежала к расе, которую с человеческой было спутать весьма проблематично. Помнится, когда Лавр впервые попал в данный мир, от всяких брукс, файернов и кольдеров он просто шарахался. И привык только много времени спустя. А потом… потом они даже начали ему нравится. Настолько, что он закрутил с бруксой роман. Кстати, надо бы взять отгул денька на два, да съездить навестить Эйлинн. Со всеми этими ловлями небельсов и допросами у Лавра даже на личную жизнь времени не оставалось.

Разумеется, брукса знала, на что она обрекает себя, связываясь с Охотником. Редкие встречи, постоянно преследующая Лавра смертельная опасность, вечные недомолвки… но ведь связалась же! И эльф был ей за это по-своему благодарен. Он ощущал в доме Эйлинн тепло и уют, которых у него никогда в жизни не было. Своих родителей Лавр не помнил, а взявший его на воспитание эльф нежностей и сантиментов не терпел. Впрочем… и не должен был, ибо не являлся Лавру никаким родственником, а был хорошим другом его отца. Именно поэтому эльф, никогда не имевший семьи, так ценил свои отношения с Эйлинн. Любить он ее, правда, не любил, но привык и даже испытывал к ней чувство нежности. Чем эта брукса понравилась ему при встрече? Хм… а чем она могла не понравиться? Совершенные черты лица, шикарные черные волосы, пронзительно-черные глаза без зрачков, ярко-алые губы, небольшие клыки, чуть выглядывающие из-под верхней губы, иссиня-черные перья огромных крыльев и длинные ноги. Почти обычные, если не считать того, что хрупкие женские щиколотки заканчивались мощными птичьими когтистыми трехпалыми лапами. Да, внешне Эйлинн была очень эффектной самкой. А ведь помимо собственно внешности у нее еще и характер имелся. Во всяком случае, гордая и самолюбивая брукса не вешалась на Лавра, как большинство девиц, особенно человеческих. Более того, эльфу пришлось довольно долго за ней ухаживать, прежде чем его впустили дальше порога. В ход пошли и знаменитое эльфийское обаяние, и комплименты, и даже игра на лютне. Последнее было завершающим аккордом. В конце концов, эльфы не зря во всех мирах слывут искусными музыкантами. Брукса обратила на Лавра свой благосклонный взор, и эльф не преминул этим воспользоваться. Кто бы мог тогда подумать, что у этих отношений есть будущее. Но Лавр крутил роман с Эйлинн уже два года, и не собирался его прекращать. Более того, эльф даже начал подумывать о том, чтобы связать с бруксой свою жизнь. Хм… вот только как рассказать Эйлинн о своей тайне, Лавр представления не имел. Тем более, что о ней не знал вообще никто, даже Террел.

А с другой стороны… да было бы чего рассказывать! Вполне обычная история, каких в этом мире десятки! И началась она совершенно стандартно. Лавра, возвращавшегося с очередного похода против монстра, попросили заглянуть по дороге в небольшое поселение небельсов. По слухам, люди, обосновавшиеся недалеко от границ Мортии, именовались Отверженными и вели себя довольно странно. Так что перед Лавром стояла задача — выяснить, что эти небельсы из себя представляют, и не являются ли они потенциально опасными. То есть не стоит ли их превентивно истребить, чтобы не огрести потом проблем на свою голову. Заданий таких в жизни Лавра уже было — воз и маленькая тележка. Поэтому ничего сверхъестественного он не ожидал и на сей раз. Однако… судьба приготовила эльфу небольшой сюрприз. Нет, никакой ненависти к бельсам члены секты Отверженных не питали. Но вели себя действительно странно. А когда Лавр попытался разобраться в мотивах подобного поведения, люди сослались… на собственную веру. Оказалось, что для того, чтобы достигнуть блаженства после смерти (что за бред? зачем и кому оно нужно после смерти?) небельсы должны были отказаться практически от всех жизненных благ, постоянно молиться, да еще и бичевать себя. Лавр пожал плечами, но удивляться не стал. В конце концов, какая ему разница кто во что верит? Лишь бы небельсы не нарушали законов и жили спокойно!

Однако с последним у сектантов, похоже, были серьезные проблемы. Оказалось, что возле их деревни бродит некий хищник, который пристрастился за счет небельсов разнообразить свое меню. Эльф сплюнул и выругался. В принципе, он мог бы сейчас встать и уйти. Защищать людей в его обязанности не входило. Но кто даст гарантию, что этот хищник питается только небельсами? Можно было, конечно, вернуться к возглавляющему клан Охотников Ролуму, отчитаться о выполненной работе, а проблему блуждающего в окрестностях хищника свалить на самих небельсов (в конце концов, это же их территория!), но что-то говорило эльфу, что оборотню подобный поступок по вкусу не придется. По мнению Ролума, Охотник должен заменять собой небольшой мобильный отряд и не отказывать людям в помощи. Тьфу! Да кому нужны эти небельсы? На кой демон их под свое покровительство брать? Однако связываться с Ролумом не хотелось. И излагать ему свой взгляд на людей тоже. Оборотень с ипостасью тигра, изумительно владевший мечом, питал к небельсам какую-то просто необъяснимую симпатию. Так что пришлось эльфу смириться со свалившейся на него проблемой и попытаться выяснить об угрожавшей сектантам опасности подробнее. Однако внятного описания хищника дать ему так никто и не смог. Поскольку никто эту тварь не видел. Находили только следы его пиршеств — растерзанных людей. А потому пришлось Лавру брать ноги в руки и шагать в ближайший лес, дабы найти виновника происшествий. Отверженные, правда, тут же выделили ему в помощь небольшой отряд смельчаков, но Лавр не особо обольщался на этот счет. Если бы эти смельчаки могли что-то сделать — уже сделали бы, а не ожидали помощи от бельсов.

Боги, и почему он всегда оказывается прав? Навязавшиеся на его шею «помощники» топали, как стадо слонов и наверняка распугали всех зверей, которые только водились в округе. Лавр недовольно поморщился, незаметно отделился от отряда Отверженных и направился вглубь леса. Когда, наконец, производимый «помощниками» шум стих вдалеке, эльф остановился, сосредоточился и отпустил на волю свои инстинкты. Он слушал лес, слушал ветер, слушал шелест листвы… он впитывал в себя все звуки и запахи. Почувствовав опасность, Лавр мгновенно припал к земле и затаился. Вон оно что… вот тут кто, оказывается, на охоту вышел… Молодой раптор огляделся по сторонам и втянул в себя воздух. Зная, насколько умна и хитра эта двуногая тварь, Лавр не сомневался, что она его почует. Развивающие приличную скорость массивные ноги, цепкие передние лапы, снабженные довольно длинными когтями, узкая, вытянутая морда со множеством острых зубов… раптор в качестве противника был очень серьезной фигурой. А если учесть, что звери его племени обычно охотились стаей, положение эльфа и вовсе выглядело кислым. Раптор еще раз повел мордой, вытянул шею и издал призывный крик. Учуял!

Лавр вытащил арбалет, ругая сам себя последними словами за то, что влез в данную авантюру, и прицелился. Стрелять нужно было наверняка. Раптор был слишком подвижной и слишком опасной мишенью, чтобы допускать ошибки. Хищник подобрался, сделал рывок, но… там, куда он нацелил удар, добычи уже не было. Зубы щелкнули вхолостую. Впрочем, Лавр тоже не успел выстрелить, так что между противниками пока что была ничья. Эльф вновь прицелился и (на всякий случай) прислушался к окружающему его миру. Рапторы были достаточно хитрыми тварями, чтобы окружить жертву, загнать ее в угол и напасть со спины. Однако похоже, на сей раз Лавру повезло. Молодой раптор охотился в одиночку. А это значило, что у эльфа был шанс обзавестись еще одной сущностью.

Лавр убрал арбалет и криво ухмыльнулся. Если бы Террел знал, что задумал эльф, он наверняка обрушил бы на его голову громы и молнии. Маги вовсе не поощряли традицию Охотников обзаводиться второй сущностью. Ибо это было как минимум смертельно опасно. Однако те, кто по доброй воле стал наемными убийцами, слишком часто сталкивались со смертью, чтобы всерьез ее опасаться. Для того, чтобы обрести нужную сущность, всего-то и требовалось, что хищник (чью сущность, собственно, ты и хочешь обрести, причем чем этот хищник был опасней, тем престижнее), заклятье и изрядная доля наплевательского отношения к жизни. Ибо нужного хищника требовалось убить в ближнем бою, перерезав ему глотку. Сколько бельсов полегло, пытаясь добыть себе таким образом вторую сущность — Лавр представления не имел. Но уж вряд ли больше, чем в боях с теми же хищниками или небельсами. Впрочем… обретение второй сущности вовсе не гарантировало решения всех проблем. Оно было удобным (поскольку в ипостаси хищника передвигаться и охотиться было намного проще), но довольно опасным (ибо существовала вероятность остаться в шкуре хищника навсегда). У истинных оборотней таких проблем не возникало. Они контролировали собственное тело в любой из своих ипостасей.

Эльф затаился и стал выжидать. То, что его шансы против раптора были весьма невелики, он прекрасно понимал. Но отказаться от возможности заиметь подобный облик в качестве собственной второй сущности просто не мог. Лавр и так был одним из немногих Охотников, не имевших второй ипостаси. Хотя… тут эльф, конечно, приврал. Вторая сущность у него была. Лавр мог превращаться в небельса. Однако об этом своем умении он предпочел пока никого не информировать. И влиться в новый мир как можно плотнее. Жизнь дала ему возможность стать равным своим собратьям по клану и обзавестись сущностью хищника. И Лавр не собирался упускать такой шанс. Когда еще подвернется подобный случай? Раптор, раскачиваясь, потоптался на месте и сделал еще один рывок. Зубы снова щелкнули вхолостую. Раздался короткий свист, и на вытянувшейся шее рептилии затянулась веревка. Раптор дернулся, отпрянул, упал и тут же снова вскочил на ноги. Лавр, уловив удобный момент, тут же оказался на дереве. Теперь, даже если раптору на помощь придет стая, эльф был для них недосягаем. Слава Властителям, эти твари не умели летать. Теперь, если Лавру повезет, раптор сам затянет на своей шее петлю. И когда он выдохнется, можно будет спуститься вниз и добить хищника, забрав его сущность.

Раптор ожиданий Лавра не обманул. Чем больше он рвался, тем туже на его шее затягивалась петля. Дождавшись, когда рептилия окончательно вымотается, эльф спустился вниз и одним ударом меча снес ей голову. Выждав, когда тело убитой твари перестанет биться в конвульсиях, (получить удар когтистой лапой в брюхо эльфу совершенно не хотелось), Лавр подошел ближе и подставил под струю теплой крови ладони. Старинное заклятье, небольшой ритуал, и эльф почувствовал, как в его жилы вливается еще одна жизнь. И еще одна сущность.

Разумеется, Лавр не стал рассказывать Террелу о произошедшем. Ни сразу, ни чуть погодя. Получать нагоняй от наставника ему совершенно не хотелось. Не стал Лавр рассказывать о произошедшем и Эйлинн. Приобретенную третью ипостась эльф держал под жестким контролем, позволяя ей вырываться наружу только в самых экстремальных ситуациях. Однако, если он хотел связать с бруксой свою дальнейшую жизнь, рассказать ей об этом придется. Ибо скрывать такое от своей второй половины было просто бессмысленно. Все равно выяснится на брачной церемонии. И тогда (зная характер Эйлинн) будет еще хуже. А терять потрясающую самку из-за подобной ерунды было просто глупо. Лавр слишком привык к бруксе, чтобы рисковать подобным образом. Решено! Завтра же он берет отгул и едет к ней! И пусть только кто-нибудь что-нибудь по этому поводу вякнет!



Возражать Лавру никто не стал. Но и отгул просто так никто не стал давать ему тоже. А потому вместо легкой, необременительной прогулки до поселения, в коем жила дама его сердца, эльф получил в нагрузку целый отряд народа, которому, как оказалось, было с ним «по пути». Лавр кисло поморщился. Похоже, дорога, на которую он планировал потратить меньше суток, растянется для него как минимум дня на два. Ибо его попутчики наверняка скоростью передвижения эльфов не обладают. Не говоря уж о скорости раптора, сущность которого Лавр изначально планировал принять.

— Небельсы в отряде есть? — недовольно поинтересовался эльф.

— Есть, — ничем не обрадовал отправлявший его в дорогу Ролум. — Почти половина. Из них две самки.

— Только не это! — практически взвыл Лавр.

Мало того, что отряду придется останавливаться на ночевки (потому что небельсы, видите ли, в темноте не умеют видеть), так еще придется возиться и с двумя ни к чему не приспособленными женщинами! А то, что это будет именно так, эльф даже не сомневался. Поскольку ни одной более менее приспособленной к жизни человеческой женщины ни разу в этом мире еще не видел, несмотря на то, что отрядов по дорогам водил немало. Однако, деваться было некуда. Мнение Лавра по поводу состава отряда не интересовало абсолютно никого. Так что пришлось эльфу смириться и подчиниться обстоятельствам, надеясь, что хотя бы в этот раз ему повезет с отрядом и маршрутом.

Надеялся Лавр напрасно. Эльф понял это сразу же, как только бросил беглый взгляд на отряд, который ему предстояло вести. Нда. Неизвестно, каким образом считал количество небельсов Ролум, но их здесь было явно больше половины. Радовало одно — большая часть из них была вооружена мечами. Правда, на то, что хотя бы несколько из этих вояк умеют данным оружием хорошо владеть, Лавр не поставил бы и медного медяка, но, по крайней мере, был шанс, что они хоть попытаются за себя постоять. Во всяком случае, то, что эти небельсы восприняли его появление спокойно и не стали пялиться на него во все глаза, было уже хорошо. Гораздо хуже был факт присутствия в отряде женщин. Лавр оглядел их с ног до головы и буквально застонал. Ну что это такое, скажите на милость? На что это похоже? Куда эти дамы собрались? В дорогу или на бал? Пышные платья, легкие туфельки, локоны на голове. Единственное, что выдавало в них путешественниц — набитые до отказа сумки у ног. Причем, судя по надменным физиономиям женщин, они надеялись, что этот груз кто-нибудь за них понесет. Кто, интересно? У каждого из членов отряда своего добра было немало. А если учесть, что придется это все тащить на себе, так как качество дороги полностью исключало возможность использования тягловой силы, вряд ли кто-нибудь захочет обременять себя дополнительным грузом. Эльф вздохнул. Была б его воля, послал бы он этих дам куда подальше, и даже связываться бы с ними не стал. Однако заключенный Ролумом контракт подобной свободы выбора ему не давал, а стремление поскорее увидеть Эйлинн напрочь отбивало желание лишний раз нарываться на неприятности.

— Меня зовут Лавр, — представился эльф. — Я ваш проводник. И от того, насколько внимательно вы будете ко мне прислушиваться, возможно, будут зависеть ваши жизни. Дорога, которая нам предстоит, может оказаться очень опасной, поскольку в округе развелось слишком уж много хищников. Поэтому просьба держаться как можно ближе друг к другу и не отставать от меня. Идти будем цепочкой. Женщины пусть встанут в середину.

Небельсы послушно выстроились в цепочку и двинулись за проводником. Лавр скривился. Это не отряд, это стадо мастодонтов какое-то! Однако просить небельсов не топать и не наступать на ветки было бессмысленно. Люди, которые умели создавать прекрасные произведения искусства, были просто не приспособлены для жизни в лесу. Они были слишком неуклюжими. И медлительными. А уж если учесть присутствие в отряде еще и двух дам, тормозивших движение… проще было плюнуть и вообще отказаться от этого задания. Потому что уже часа через три после начала похода Лавр был готов лично свернуть этим женщинам шеи. Зачем вообще они отправились в путь, если уже через час они устали, а через полтора начали ныть? Мало того, они всю дорогу пытались вручить свою ношу окружающим их мужчинам, и к вечеру им это практически удалось!

К тому моменту, когда отряд разбил лагерь и устроился на ночлег, Лавр был мрачнее тучи. Еще один подобный переход он просто не выдержит. В отряде срочно нужно было навести порядок. Приняв такое решение, после плотного ужина, Лавр собрал всех своих попутчиков возле себя.

— То, что я сейчас скажу, касается всех, — жестко заявил эльф. — Мне все равно, кто вы такие и куда вы направляетесь. Мне безразлично, что вы будете думать обо мне после того, как наши дороги разойдутся. Я должен доставить вас живыми и здоровыми. И я это сделаю любыми способами. Пока я ваш проводник — здесь командую я. Но ваши жизни зависят не только от моих прихотей или моих талантов проводника. Они зависят и от вас самих тоже. А так же от тех, кто вас окружает. У кого-нибудь есть желание остаться здесь умирать? — Лавр оглядел собравшихся, но намерения распрощаться с жизнью ни у кого не возникло. — Тогда слушайте меня внимательно. Я предупреждаю первый и последний раз. Я не могу постоянно отвлекаться и злиться, иначе просто не почувствую опасность вовремя. Нам нужно навести порядок в отряде. Это значит, что когда мы вновь отправимся в путь, свою поклажу дамы будут нести сами. Они знали, куда и на что шли, когда отправлялись в дорогу. С завтрашнего дня они будут замыкать цепочку. И ждать их никто не станет. Об обуви нужно было думать заранее. Так что если дамы снова будут задерживать отряд, вытряхивая из туфелек песок, дальше они пойдут босиком. Если вообще пойдут.

— Но мы же женщины! — возмутилась младшая из путешественниц.

— Да плевать я на это хотел, — спокойно ответил Лавр. — И любой хищник, кстати, тоже. О сложностях нужно было думать до того, как вы пустились в дорогу. Всё! — поднялся эльф. — А теперь всем спать. Завтра двинемся в путь до рассвета. И еще. На ночь я окружу лагерь защитной линией. Никому ни при каких обстоятельствах выходить за ее границы нельзя. Вопросы есть? Нет? Ну, вот и прекрасно.

Лавр подождал, пока люди устроятся на ночлег, достал дорожный артефакт и обвел им вокруг лагеря круг. Если бы эльф имел хотя бы небольшой магический талант, он бы укрепил защитную линию еще и парой заклятий. Однако подобного таланта Властители ему не дали, а потому приходилось постоянно тратить деньги на покупку и подзарядку различного рода артефактов. В том числе и таких, которые были способны защитить на ночь лагерь. Эльф прикрыл глаза, сосредоточился, прислушался, но никакой опасности не уловил. В принципе, под защитой круга, он мог бы и сам лечь спать. Однако Лавр, если он был в дороге не один, не позволял себе так расслабляться. Разумеется, эльф вполне мог бы отвлечься, перебирая струны лютни, благо ему и самому нравилось музицировать, но инструмента в дорогу Лавр никогда не брал. Он же не менестрель, в конце концов! Так зачем тащить с собой всякий хлам? Лютня в любой момент могла оказаться лишним грузом. Порой эльф попадал в такие передряги, что оставался только в той одежде, которая была на нем. Ну и с мечом, поскольку заклятое на верность оружие не бросало хозяина ни в каких ситуациях. Да… как ни жаль, от идеи помузицировать придется отказаться. Впрочем… может, оно и к лучшему. Не приманить бы музыкой какую-нибудь безумную нечисть. Ее последнее время на границах Мортии стало даже слишком много. Ничего, верный меч всегда рядом с эльфом, а об опасности предупредит охранный круг. Лавр потянулся, размял руки и… услышал за спиной легкий шорох. Его реакция была молниеносной. И сокрушительной. Однако (на счастье его жертвы) отнюдь не смертельной.

— Я же сказал, чтобы никто не смел выходить из круга! — буквально зашипел Лавр, разглядев, кого он, собственно, выловил. Однако сбитая им с ног дама, похоже, вины за собой не чувствовала.

— Но мне нужно с тобой поговорить! — воинственно заявила она.

— А мне — нет! Возвращайся на место! — зло скомандовал Лавр.

— Я знаю, почему ты так плохо относишься к женщинам, — с трагическим надрывом сообщила дама, поднимаясь с земли и отряхивая платье. — Тебя обидели, предали, твое сердце разбито. Поэтому ты и боишься снова довериться женщине. Поэтому и скрываешь свою сущность за напускной жесткостью и цинизмом.

— Что?! — не поверил собственным ушам Лавр. — Ты что, больная?

— Я изучала книги известного мага Психологуса, — гордо сообщила ненормальная девица. — Я умею разбираться в чужих чувствах и эмоциях! Я могу помочь тебе избавиться от комплексов и…

— Брысь! — рявкнул выведенный из себя Лавр.

Только последователей полоумного мага в отряде ему для полного счастья не хватало! Им только дай волю, такой бред начнут нести — мало не покажется. Даже Террел (на что уж он всегда дипломатично относится к философским изысканиям своих коллег по магическому цеху) считал творчество Психологуса, мягко говоря, спорным. А Ролум так вообще называл полным бредом. И Лавр его точку зрения поддерживал полностью. Бред отборнейший! И только такие идиотки, как человеческие женщины, могут делать дурацкие выводы на основании данного учения. Эльф, видите ли, с ней груб потому, что его когда-то обидела женщина… да правда? А может, потому, что эта девица ненормальная его достала уже до печенок своим нытьем? И своей глупостью? Это ж до какой степени нужно быть безмозглой особой, чтобы одеться в дорогу так, как обычно одеваются на бал? Чтобы отправиться в путь не по необходимости, а из желания найти себе приключений на одно место? Властители, ну зачем же вы создаете-то таких дур?

Лавр сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Злиться в дороге ему было противопоказано. Чтобы почувствовать опасность, эльфу нужно быть сосредоточенным. И очень внимательным. А сильные эмоции данным процессам довольно серьезно мешают. Однако настроиться на нужную волну Лавру удалось только к утру, когда отряду пора уже было трогаться в путь. На сей раз сборы прошли быстрее, да и двигались люди по лесу гораздо увереннее. Видимо, не встретив до сих пор на своем пути никакой опасности, небельсы несколько расслабились. Напрасно. Расслабляться не следовало никогда. Этот постулат в голову будущим Охотникам вколачивали одним из первых. Поэтому отсутствие опасности заставляло Лавра внимательнее принюхиваться и быть максимально осторожным. Окружавший отряд лес постепенно сгущался и вскоре стал труднопроходимым. Тишина, казавшаяся непосвященным умиротворяющей, была обманчивой. Уж кому, как не эльфу об этом знать! Лавру до дрожи в пальцах хотелось перекинуться в раптора и окунуться в манящую бездну леса. Нет. Сейчас нельзя. Он должен довести отряд до места назначения и передать другому Охотнику. Потом у него будет время насладиться собственной свободой. И пусть лучше глупая человеческая женщина не попадается ему на пути. Иначе инстинкты хищника вполне могут одержать верх.

Эльф помотал головой. В этом и заключалась опасность обладания приобретенной второй сущностью. Она постоянно пыталась вырваться на волю. И стать главной. Впрочем… помочь в дороге она тоже могла. Как сейчас, например, когда Лавр не просто чувствовал приближающуюся опасность, но и (именно благодаря приобретенной сущности раптора) мог определить, кто именно решил поохотиться на путешественников.

— Анчутки! — предупредил он соотрядников, вынимая меч.

Надо отдать небельсам должное, в панику они не впали. Напротив. Встали плечом к плечу с бельсами и тоже ощетинились мечами. Листва зашевелилась, и показались существа, больше всего похожие на богомолов-переростков. Двое, трое, шестеро… ну, что ж. Это не так уж много. Анчутки, рыча и демонстрируя клыки, медленно приближались к отряду. Лавр сосредоточился, приготовился нанести удар и… услышал из-за спины истошный женский визг. Тьфу! Опять он про них забыл! Если эта идиотка сейчас же не заткнется, к нападавшим прибавится подкрепление! Уж чего-чего, а людской страх анчутки умели улавливать на расстоянии. Очевидно, кто-то в отряде дошел примерно до такой же мысли, поскольку раздался глухой удар, и визг прекратился. Однако ни оглядываться, ни выяснять, что произошло, было уже некогда. Анчутки напали. Скрип клыков, шелест хитоновых панцирей, свист мечей… бой был жестоким, но относительно быстрым. На каждую выползшую из леса тварь приходилось примерно по трое воинов с мечом. Хм… видимо, анчутки совсем оголодали, если напали на вооруженный отряд.

— Все целы? — хмуро поинтересовался Лавр.

Похоже, все. Кажется, встреча с хищниками прошла более чем успешно. Никто в отряде не был даже серьезно ранен! Единственным человеком, который стонал и закатывал глаза, была та самая увлекающаяся учением Психологуса дама, которая своим визгом чуть было не накликала на отряд беду. Лавр мрачно предложил плеснуть на нее водой из ближайшей лужи, дабы привести в чувство, и истерика тут же прошла сама собой. Эльф сплюнул, выругался и дал отряду знак двигаться дальше. Утешало его одно — до конца этого путешествия оставалось всего несколько часов. Потом «эстафету» примет другой бельс. (Интересно, кто тот бедняга, которому оказалось «по пути» идти с этим отрядом аж до самого Арса). А Лавр… Лавр сможет, наконец, навестить Эйлинн. И остаться у нее на пару дней. И даже (сделать себе подарок) побыть несколько часов раптором.

3

Не рассчитывай на завтрашний день, пока он не наступил, ибо никто не знает, какие беды этот день принесет. Чья-то умная мысль.
Лавр опоздал. Опоздал всего на два дня, но значения это уже не имело. Маг небельсов потрудился на славу: от поселения брукс остались только камни и угли. То, что это сделал именно маг, Лавр не сомневался. Бруксы селились слишком высоко, чтобы обыкновенные небельсы могли до них добраться. Огромные гнезда, выстеленные белоснежным пухом, располагались в скальных выступах, защищавших их от дождя и ветра. От них не осталось практически ничего. Усилием воли Лавр заставил себя оторваться от страшной картины и осмотреться вокруг. К сожалению, Властители лишили его и дара владеть магией, и дара ощущать ее. Но небельс, уничтоживший поселение брукс, оставил за собой след смерти. И Лавру не нужно было напрягаться, чтобы его почувствовать. Эльф был настолько разъярен и полон ненависти, что большую часть пути проделал бегом. Опомнился Лавр только тогда, когда споткнулся и, растянувшись, довольно болезненно приложился о камни. Однако жалеть себя и разглядывать ободранный бок было некогда. Маг уходил все дальше. Еще немного — и он пересечет границу Мортии. А выловить его на землях небельсов будет на порядок сложнее. Разумеется, маг двигался гораздо медленнее эльфа, но Лавр не стал бы на это полагаться. Ему нужно было догнать этого сумасшедшего! И посчитаться с ним за уничтоженное поселение брукс!

Лавр отдышался, сосредоточился и сменил сущность. Выпускать на волю ипостась раптора часто и надолго было рискованно, (а если учесть, что превращение должно было охватить не только тело, но и одежду с оружием, то и очень болезненно), но эльф не видел другого выхода. Если бельсов начали убивать целыми поселениями, дело было совсем плохо. К счастью, маги, способные на подобные преступления, среди небельсов встречались довольно редко. Ведь люди от природы практически не имели врожденных магических способностей, а значит, вынуждены были пользоваться амулетами и артефактами, которые стоили не дешево. Так что позволить себе их приобрести мог не каждый. Так же, как не каждый мог научиться ими пользоваться. Впрочем… Охотникам вполне хватало тех, кто мог. И с каждым годом подобных умельцев становилось все больше и больше. И Совет магов очень интересовал вопрос — откуда эти самые амулеты и артефакты у небельсов брались. Лавр не сомневался, что если до мага небельсов доберется Террел, он сможет вытянуть из него правду. Но, сказать по совести, эльф был отнюдь не уверен, что ему удастся доставить столь опасный и непредсказуемый груз. Если уж у этого небельса хватило сил уничтожить целое поселение брукс (отнюдь не самых мирных и слабых созданий Властителя), то уж сил сбежать от какого-то эльфа, совершенно не разбирающегося в магии, тем более хватит. А этого Лавр допустить не мог.

Тело раптора слушалось эльфа идеально. Видимо, процесс охоты и погони для него был естественным состоянием. Лавру вообще нравилась приобретенная им ипостась. Как только он менял сущность, звуки и запахи усиливались, становились ярче, и заставляли кровь бежать по жилам быстрее. Порой Лавру даже казалось, что быть раптором ему нравится гораздо больше, чем быть бельсом. Мощный двуногий хищник чувствовал себя в лесу уверенно, и мог никого не опасаться. Почти. Лавр резко остановился, вытянул шею и принюхался. И его звериная ипостась тут же подала знак, что отсюда нужно убираться. Причем быстро. Однако эльф ее слушать не стал. Тянувшийся за магом след смерти и так постепенно слабел. А если сейчас Лавр свернет и попытается обойти невидимую опасность, то он рискует потерять этот след совсем. Эльф пригнулся и медленно начал подбираться к неизвестной угрозе, изо всех сил пытаясь сдержать животную панику раптора. Лавр недовольно рыкнул. Менять ипостась в данный момент ему совершенно не хотелось. Если уж таящейся впереди опасности боится даже раптор, вряд ли она окажется по зубам бельсу. Однако деваться было некуда. Хищник, в теле которого он находился, двигаться вперед наотрез отказывался. Лавр принюхался и, сконцентрировавшись, сменил сущность.

Опасность не приближалась. Это хорошо. Потому что после долгого пребывания в ипостаси раптора собственное тело казалось Лавру непривычным. И неудобным. А это не радовало, поскольку от быстроты реакции и слаженности действий зависела его жизнь. Эльф потратил несколько минут, заново привыкая к собственному телу, и почти ползком двинулся вперед. Надо сказать, что от смены сущности ощущение опасности отнюдь не исчезло. Эльфийский инстинкт предупреждал Лавра о том же, что и инстинкт рапторов. Опасность была слишком большой, чтобы ее игнорировать. Однако ненависть к небельсу с талантом мага и желание отомстить за Эйлинн были сильнее страха. И Лавр продолжал ползти. То, что он ощущал, нравилось ему все меньше и меньше и, наконец, он остановился, как вкопанный. Дракон! Да сожрут его с потрохами небельсы! Это дракон! Лавр сделал глубокий вдох и постарался взять себя в руки. Однако спокойно смотреть на находившееся в нескольких метрах от него огромное существо было попросту невозможно. Дракон потрясал. Своими размерами, размахом крыльев, мощным хвостом… Лавр даже не помнил, когда он последний раз вообще что-то слышал о драконах. До сих пор ему казалось, что их существование — это порождение фантазии менестрелей. (А жуткий череп, висящий на парадном месте в тронном зале его величества Нортона, чья-то глупая шутка). Лавр был не прав. Определенно. Поскольку представший перед ним дракон был вполне осязаемой и смертельно опасной тварью. Эльф повел носом и скривился. Похоже, его желанию отомстить убившему брукс магу, сбыться было не суждено. Потому что небельс, не умевший чувствовать опасность, вышел прямо на дракона. И, похоже, закончил свой жизненный путь у него в желудке.

Однако дракон, подкрепившийся столь необычным небельсом, видимо, чувствовал себя не очень хорошо. Он рычал, отплевывался и терся животом о землю. Лавр перевел дыхание. Ему повезло. Если бы дракон не был так занят собственным здоровьем, он наверняка поживился бы еще и эльфом. Однако на сей раз погибнуть Лавру было не суждено. Дракона, наконец, вырвало и он, расправив крылья и тяжело поднявшись в небо, направился прочь от границ Мортии. Это радовало. Поскольку справиться с такой крупной и сильной тварью было мало кому под силу. Лавр проводил улетевшую рептилию взглядом и подошел ближе к остаткам его трапезы. Нда. Небельсу не повезло по полной программе. И никакая магия ему не помогла. Все, что осталось от убийцы брукс — несколько костей, лоскут одежды и какое-то украшение на золотой цепи. Лавр достал меч, поддел цепь, вытащил драгоценную побрякушку из кровавого месива и замер, боясь поверить собственным глазам. Это был тот самый медальон, который перенес эльфа в данный мир! Золотой круг с украшением в центре в виде красного камня. Лавр буквально кожей чувствовал магию этого древнейшего эльфийского артефакта. Немыслимо! Этого просто не может быть! Неужели медальон перенесся в другое измерение следом за Лавром? Но зачем? Эльф находился в недоумении. Разумеется, находка подобного артефакта была равносильна чуду. Медальон мог работать и как накопитель энергии, и даже как основа для создания целого мира. Вот только что с ним делать, Лавр абсолютно не представлял. Несмотря на то, что часть мощи медальона ему, как эльфу, была вполне доступна, смысла в данной находке для Лавра никакого не было.

— И зачем же ты снова встретился мне на пути? — бормотал эльф так и сяк разглядывая бесценную игрушку. — Предлагаешь еще раз перенестись в другой мир? Не вариант. Во-первых, я здесь уже обжился, а там все надо будет начинать с нуля. Во-вторых, не факт, что я опять ни на что не отвлекусь и не попаду куда-нибудь не по адресу. Наверняка, данное измерение — это еще не самое плохое, что могло со мной случиться. Да и потом… где я возьму представителей еще двух рас, согласных переместиться из данного мира, чтобы провести необходимый обряд на крови? И ладно бы еще был шанс вернуться в мое родное измерение, так ведь не получится же! Из-за дурацкого магического закона я попал под так называемый эффект зеркала. И теперь в моем родном мире живет мое же отражение. Или это я сам стал отражением? Да какая разница? Главное, что вернуться туда мне не суждено. А в другие миры меня пока не тянет. Ну и зачем тогда мне нужен этот медальон? Я ведь не маг, и кроме переноса между мирами больше никакими свойствами данного артефакта пользоваться не умею. Может, Террелу этот медальон отдать? А взамен стребовать с него что-нибудь нужное. Например, пожизненное снабжение дорожными артефактами. А что? Хорошая мысль!

Лавр осторожно завернул свою находку в кусок ткани, сунул ее в карман и двинулся в обратный путь. Террелу необходимо было рассказать и о напавшем на поселение брукс маге-небельсе, и об объявившемся рядом с границами Мортии драконе. Лавр, конечно, практически ничего не знал о драконах, но то, что данная тварь не ограничится одним визитом туда, где можно неплохо поохотиться — это даже он понимал. Возможно, маги, во главе с Террелом, смогут придумать какое-нибудь действенное заклятье против драконов. Иначе бельсов ждут очень и очень серьезные неприятности.



И кто бы мог предположить, что неприятности, в первую очередь, будут ждать самого Лавра! Самовольное преследование явно превосходящего его силами противника, а так же желание познакомиться с драконом поближе, вышли ему боком. Взбешенный безответственным поведением своего подчиненного, Ролум в качестве наказания отправил его на две недели на «бытовые» работы к магу-отшельнику. Лавр пробормотал сквозь зубы невнятное ругательство. Ни изображать из себя тренировочный объект для заклятий, ни полоть грядки ему совершенно не хотелось. Однако и спорить с Ролумом эльф не стал. Потому как было это дело совершенно бесполезным и далеко не безопасным. И все те, кто хоть раз видел оборотня в гневе, предпочитали больше на сие зрелище не нарываться. Хотя то, что Лавр не стал связываться с главой клана Охотников и качать права, отнюдь не означало, что он тут же отправился отбывать наказание. Вот еще! Настроение у эльфа было отвратительным и без этого. Настолько, что просто хотелось напиться. В хлам. И Лавр решил не отказывать себе в этом маленьком удовольствии. Он зашел в ближайший трактир и, заняв стол в самом углу, заказал себе выпивки.

— Кого я вижу! Лавр! — раздалось у него над ухом.

Эльф обернулся. Надо же… сколько лет, сколько зим… Лавр привстал, обменялся с гоблином рукопожатиями и жестом пригласил его присесть рядом. Форс не преминул этим воспользоваться, тоже заказав вина и нахально умыкнув один из бутербродов прямо из-под носа эльфа. Лавр ухмыльнулся и откинулся на спинку стула. Кажется, отвратительное настроение начало испаряться даже раньше, чем он на это надеялся. Находиться в плохом расположении духа рядом с Форсом было невозможно в принципе. Его нахальный цинизм и ядовитое чувство юмора могли подействовать даже на дубовый пень. Может, эта особенность была такой же генетической способностью гоблинов, как ощущение эльфами направлений? Лавр представления не имел. Ибо Форс был единственным гоблином, которого он знал. Причем, почему тот откололся от своего рода — оставалось тайной за семью печатями. Впрочем… Лавру это было абсолютно безразлично. Так же, как и клану Охотников, который принял гоблина в свои ряды. Магией Форс не владел совершенно, никаких фанатичных учений не разделял, а вот мечом махал так, что залюбоваться можно было. Да и внешность у гоблина была весьма примечательной. Здоровенный громила, вооруженный тяжелым двуручным мечом, производил бы впечатление, даже если бы был обычным человеком. Темная кожа, массивные рельефные плечи, острый, цепкий, умный взгляд, янтарно-желтые глаза без зрачка, узкие губы, небольшие клыки, заостренные длинные уши, украшенные кисточками и густая шевелюра коротко стриженных спутанных волос неопределенного ржавого цвета. Да уж, что ни говори, а выглядел Форс весьма колоритно. И с первого взгляда отнюдь не производил впечатления бельса, с которым можно завязать приятельские отношения. Однако характер у гоблина оказался куда более располагающим, чем его внешность. Через какое-то (очень недолгое, кстати), время все вообще позабыли, что Форс — пришлый. А Лавр (после одного рискованного совместного путешествия за головами особо отмороженного отряда небельсов) смог даже наладить с ним дружеские отношения.

— Какими судьбами? — поинтересовался Лавр, отбирая у гоблина свое блюдо с бутербродами.

— Да я здесь, недалеко, охотился на небельса, который истреблял вампиров.

— Ты тоже? — искренне удивился Лавр. — Любопытно… чем это вампиры так помешали небельсам?

— Понятия не имею, — буркнул Форс. — Но мне попался абсолютно безумный небельс. Представляешь, он все полы в склепе зачем-то чесноком натер и пытался напугать главу вампирьего клана серебряным ножичком.

— Так кого от кого ты спас в конце концов? — расхохотался Лавр, представив себе эту картинку.

— Какая разница? — отмахнулся гоблин. — Устал, как собака. Вот, решил заскочить, промочить горло. А ты какими судьбами?

— Лучше не спрашивай, — тут же посмурнел Лавр. — Такой день поганый выдался, что я решил неприятности вином залить, да самочкам хорошеньким глазки построить.

Форс фыркнул. Тоже мне, глазки построить… да зачем их строить, если на эльфа самки и так гроздьями вешались? Гоблин, правда и сам не мог пожаловаться на невнимание с их стороны, но Лавр просто бил все рекорды. Стоило ему только зайти в помещение, как все женщины, словно завороженные, смотрели в его сторону. А уж если эльф изволил кому-нибудь подмигнуть… пиши пропало! И дамам совершенно не мешали ни излишняя (на взгляд Форса) эльфийская худощавость, ни отрубленный кончик одного уха, ни потертый дорожный костюм наемника. А уж когда Лавр брал в руки лютню… конкурентов у него просто не оставалось. И ведь не скажешь со стороны, что это изящное создание, столь мастерски владеющее музыкальным инструментом, не менее мастерски владеет мечом. И что хрупкий (на неискушенный взгляд) Лавр на самом деле отличается недюжинной силой, отличной реакцией и нечеловеческой выносливостью. Помнится, Форс даже не поверил собственным глазам, когда субтильный эльф победил в тренировочном бою сразу двух Охотников. И когда сумел договориться с лесом, чтобы тот пропустил отряд тайной тропой. Впрочем… Лавр вводил гоблина в ступор одним только своим существованием. Он настолько был не похож на своих сородичей, что гоблин просто диву давался. Ну где вы видели эльфов-наемников?!

— И какие же это такие неприятности на тебя свалились, что ты решил вином их залить? — решил поинтересоваться Форс, ожидая услышать какую-нибудь совсем уж невероятную историю. Обычно вывести из себя эльфа было не так просто.

Лавр тяжко вздохнул, опрокинул еще стаканчик вина, и пустился в длинное повествование об Эйлинн, маге и драконе, от которого он сумел уйти по чистой случайности. А главное — об ожидавшем его наказании, которого эльф (по собственному мнению) совершенно не заслужил.

— Да ладно тебе… — отмахнулся гоблин. — Я на подобные наказания периодически нарываюсь. И ничего. Еще не умер. А к кому тебя отправили грядки полоть?

— А я знаю? Мне Ролум не сказал ничего. Придется завтра с утра к Террелу тащиться. Еще и от него нотации слушать. Думаю, что мага-отшельника для меня он будет искать лично. Причем такого, чтоб я это наказание на всю оставшуюся жизнь запомнил.

— Совет хочешь? — хитро улыбнулся гоблин.

— Есть идея? — оживился Лавр.

— Лучше. Есть знакомый маг, у которого я, собственно, и прохожу всегда наказания. Он, конечно, слегка сумасшедший, но уж грядки полоть он тебя точно не заставит. А мечом, я полагаю, ты и сам с удовольствием помашешь.

— А Террел?

— А что Террел? Напишешь ему покаянное письмо. Дескать, так и так, осознал, каюсь и еду отбывать наказание к Ханту.

— Хант — это твой маг? — уточнил Лавр. — А мне потом Террел голову не открутит?

— За что? Тебя наказали, ты отправился это наказание отбывать. Где сказано, что мага для этой цели тебе Террел с Ролумом найти должны?

— Хм… — задумался Лавр. Да нигде этого не было сказано. — А твой маг меня примет? — уточнил практичный эльф.

— Примет. Хант просто помешан на своих исследованиях. А эльфов, насколько я знаю, у него в коллекции еще не было. Он обрадуется тебе, как пьяница бутылке виски! Пойдем, я тебя провожу.

— Сейчас?! — поразился Лавр.

— А ты что, хочешь чтоб тебя Террел с утра дома застукал? Тогда ты от разговора с ним точно не отвертишься. И от предложенного им мага тоже.

Лавр пожал плечами, допил вино и встал из-за стола. Сейчас так сейчас. Хотя вряд ли их с Форсом состояние изрядного подпития было подходящим для того, чтобы идти к кому бы то ни было в гости.

Как ни странно, «облюбованный» гоблином маг жил не так уж далеко за городом. Форс с Лавром даже ни в одну заварушку умудрились не попасть. Хотя гоблин, явно бахвалясь, пару раз (слыша особо подозрительный шорох) вытащил из ножен меч. Лавр меч оценил. Смертельно-прекрасное произведение искусства гномьих мастеров-оружейников было хищным, мощным и светилось в темноте. И где, интересно, гоблин его откопал?

— Небельс один потерял… неосторожно… — ответил Форс на невысказанный вопрос.

— Нда? — ехидно улыбнулся Лавр. — Какой он рассеянный… был.

— Конечно, мой клинок не чета твоему, но тоже неплох.

Эльф невольно хмыкнул. И чего Форса так перемкнуло? С тех самых пор, как гоблин впервые увидел в бою меч эльфа и узнал о его свойствах (в том числе, о заклятье на верность), он просто потерял покой. И периодически делал эльфу предложения по обмену и покупке клинка. Лавр, разумеется, все время отвечал отказом, но Форс не сдавался.

— Ну, вот мы и пришли, — вздохнул гоблин, подходя к какому-то весьма скромному жилищу и разочарованно вкладывая меч в ножны. — Прошу.

Лавр оглядел небольшой каменный домик, не почувствовал ничего необычного, переступил порог и… замер. Потому что то, что он увидел, не укладывалось ни в какие рамки. Маг, к которому привел его гоблин, был полозом.

— Приветствую вас, — зашипел он. — Вижу, Форс, тебя опять наказали?

— Не, не меня. Моего друга. Его зовут Лавр.

— Хант, — вежливо кивнул головой полоз. — Ну, что ж, проходи. Эльфов среди моих подопечных еще не было. Это должно быть интересно.

— Всем до свидания, — тут же насмешливо попрощался гоблин и, подмигнув Лавру, буквально испарился.

— Присаживайся, — предложил Хант, не обращая на выходку Форса никакого внимания. — В своем доме я специально держу мебель, удобную большинству бельсов.

— А можно спросить, что меня ожидает? Форс ничего объяснить не удосужился, — осторожно поинтересовался Лавр.

— Я изучаю искусство боя бельсов, — пояснил Хант. — И сопоставляю боевые возможности разных рас. Мне хотелось бы создать идеального воина. Такого, которого никто не смог бы победить. Меня интересуют сами движения, быстрота реакции, приемы владения оружием. Если ты поделишься со мной своими знаниями и умениями — получишь то же в ответ. Возможно, приобретенные навыки смогут спасти тебе жизнь. Может быть — не один раз.

— Я весь во внимании.

— Нет, покачал головой полоз. — Сегодня слушаю я. Говоришь ты.

— О чем? — удивился Лавр.

— Ты должен рассказать мне о себе как можно больше. С рождения до сегодняшнего дня. Не исключая ни одной дороги, пьянки, драки или самки. Чем полнее и искреннее будет твой рассказ, тем точнее мне удастся настроить на тебя свою магию. Вот это сделает твою память острее, — Хант щелкнул кончиком хвоста, и огромный серебряный кубок, наполненный до краев какой-то синеватой жидкостью, осторожно подлетел к Лавру. Эльф вздохнул, но отступать уже было некуда. Он пригубил напиток и, распробовав, выпил его залпом.

— Неплохо! — оценил Лавр. — Не в каждом трактире такое есть.

— Я, почему-то, так и думал, что тебе понравится, — ехидно заметил Хант. — Закрой глаза, сосредоточься и постарайся вспомнить как можно больше.

Лавр сделал глубокий вздох, уселся поудобнее, сосредоточился и начал исповедь. Напиток Ханта действовал на память самым наилучшим образом. События выстраивались в голове в логической последовательности, и не грозили ни перепутаться, ни забыться. Разговор был долгим. Маг действительно задался целью узнать о эльфе как можно больше.

— Хорошо, — удовлетворенно прошипел Хант, когда Лавр, наконец, выдохся. — У меня есть спальня специально для гостей-бельсов. На сегодня все. Отдыхай. Завтра с утра я хочу приступить к изучению твоей манеры боя.



Две недели в гостях у Ханта пролетели быстро. Полоз, одержимый идеей создать супервоина, гонял Лавра до потери пульса. Эльф уставал, ругался, поминал Форса недобрым словом, но Ханта не покидал. Тот испытывал Лавра всеми возможными способами, заставляя его не только махать мечом и стрелять из арбалета, но и играть на лютне. Однако своими секретами делился не только эльф. Владевший магией полоз сдержал свое слово — он учил Лавра всем боевым приемам, которые уже успел собрать в своей коллекции. И это было весьма познавательно. Но когда срок наказания истек, Лавр не мог не порадоваться. Он распрощался с Хантом, вернулся домой и… налетел на Террела. Надо ли говорить, что разъяренный непослушанием Лавра, маг устроил ему первостатейный разнос? Эльфу досталось и за преследование мага-небельса, и за встречу с драконом, и за самовольный вояж к Ханту… Словом, когда Лавр вернулся домой, настроение у него было, мягко говоря, отвратительным. Не улучшил его и тот факт, что в квартире эльфа царил несусветный бардак. Тем более что подобное положение вещей для Лавра отнюдь не было характерным. Однако, после того, как ему устроил выволочку Ролум, все, на что хватило эльфа — это переодеться и пойти в кабак. Разумеется, в том дурном расположении духа, в котором он находился, Лавр меньше всего заботился о порядке. Ну а затем… после кабака сразу был Хант, и вот итог — дома его встречали раскиданные по всей комнате вещи.

Лавр вздохнул и, сделав над собой усилие, начал наводить в квартире хотя бы элементарный порядок. Однако сей благородный и весьма нужный процесс закончился так и не начавшись. И причиной этого послужила куртка. Точнее то, что в ней находилось. Оно выпало из кармана, стукнулось об пол и (по закону подлости) тут же закатилось под кровать. Лавр озадаченно дернул бровью, но так и не вспомнил, что бы это могло быть. Пришлось лезть под кровать и выуживать непонятный предмет. Тяжелая, толстая золотая цепь и подвешенный к ней золотой круг с украшением в центре в виде красного камня… а! Ну так это же хорошо знакомый эльфу артефакт в виде медальона. Лавр еще хотел сей предмет Террелу отдать, потому как маг лучше знает, что с ним делать. Однако после полученной взбучки это желание как-то само собой испарилось. Насколько Лавр знал Террела, к нему ближайшие дня три вообще лучше было не приближаться. Ну и небельс с ним! Раз с этим артефактом ничего не случилось за те две недели, пока эльф у Ханта был, значит, он и третью спокойно переживет. И, приняв такое решение, Лавр повесил камень на руку статуи. Теперь уж он про этот артефакт точно не забудет! Но стоило только эльфу повернуться к статуе спиной, (у него еще сохранялось благое намерение навести в комнате порядок), как раздался громкий хлопок, треск и стук. Лавр моментально обернулся и замер. На полу в его комнате, в том самом месте, где еще буквально несколько секунд назад стояло гениальное творение неизвестного скульптора-небельса, лежала девушка, щедро усыпанная мелкой каменной крошкой. Эльф стряхнул с себя оцепенение, подошел ближе, наклонился и тронул ее за плечо. Девушка была без сознания.

В принципе, если стоявшая в углу комнаты статуя девушки становится живой, из этого следует три вывода: либо у тебя глюки, либо девушка ненастоящая, либо ненастоящей была статуя. Лавр оценил длинные стройные ноги (спасибо, обтягивающие штаны девушки позволяли это сделать без проблем), тонкую талию, шикарную грудь (опять же, спасибо, походная куртка была распахнута, а рубаха из какого-то тонкого и прозрачного материала практически ничего не скрывала) и решил, что его устраивает третий вариант. Бледная кожа, совершенные в своей гармонии черты лица, короткие, черные волосы… девушка была весьма странным представителем расы небельсов.

— Эй! — потряс девушку за плечо Лавр. Она не реагировала. Пришлось применить похлопывание по щекам и обливание холодной водой.

Последнее произвело воистину феерический эффект. Девушка не только очнулась, но и высказала все, что она думает о разных придурках, использующих воду не по назначению. Словарный запас у девушки оказался богатым. Даже эльф, не раз и не два водивший по дорогам разные отряды и попадавший в весьма щекотливые ситуации, ни разу не слышал и половины этих ругательств. Кажется, освобожденная от каменного плена особа была отнюдь не рада спасителю.



То, что из задуманной авантюры не выйдет ничего хорошего для нее лично, Татьяна поняла без труда. Сразу же, как Шерес начал читать заклятье превращения ее в статую. И кто бы мог предположить, что кольдер до такого додумается? Что он решит перестраховаться? Дикая боль скрутила Татьяну в пружину, и она почувствовала, как медленно каменеет. Да что этот Шерес, нарочно что ли над ней поиздеваться решил? Не мог обезболивающий артефакт потратить? Сволочь! Однако ругательства ни к чему не привели. Татьяна превратилась в камень и только краешком слабеющего сознания успела порадоваться, что подложила-таки кольдеру свинью, отправив его в мир, полный магии.

Боль при высвобождении из каменного плена была не менее сильной, чем при заточении в него. Татьяна машинально пробормотала заклятье, стараясь не будить собственное тело слишком быстро, но какой-то придурок решил проявить участие и плеснул зачем-то на нее водой. Организм тут же пришел в себя и получил полный букет магических болевых ощущений. Разумеется, Татьяна высказала все, что она думала по этому поводу. И только потом соизволила посмотреть, на кого она, собственно, наезжает. Ничего себе! Потрясающе красивый молодой человек смотрел на Татьяну с недоумением и опаской. Это он зря. После магического превращения Татьяна чувствовала себя разбитой и обессиленной. Впрочем, несмотря на это, первое, что она сделала, очнувшись — это проверила, на месте ли оружие. Хотя нет. Первое, что сделала Татьяна — это убедилась в том, что браслет подчинения действительно исчез. Вот и славно. Значит, Властитель ее все-таки не обманул. Это уже радует. А вот с оружием дело обстояло гораздо хуже. Поскольку пальцы так и не смогли его нащупать, Татьяна сделала логический вывод, что перенеслась в иной мир без него. Жаль, жаль. Впрочем… сейчас у Татьяны все равно не хватило бы сил, чтобы сражаться. Так что придется прибегнуть к другой тактике и изобразить из себя, дружелюбную, мирную особу. Тем более, что и собеседник располагал к этому как нельзя более. Надо же, какой исключительно красивый молодой человек… просто невероятно! Такого совершенного произведения природы Татьяна не видела ни разу за всю свою долгую жизнь. Мускулистое (хотя и довольно изящное) тело, золотисто-медовый цвет кожи, огромные фиалковые глаза, опушенные длинными черными ресницами и необычный, платиново-белый цвет волос. Неужели люди бывают настолько красивыми? Хотя стоп. Какие же это люди? Одно ухо имело ярко выраженный заостренный кончик, что являлось несомненным признаком нечисти. Кончик второго уха был безжалостно отрублен. Любопытно… кто это такой? И куда девался Шерес? И где вообще она находится? Вопросов у Татьяны было столько, что она даже не знала, какой из них задать первым.

— Ты кто? — определилась, наконец, с вопросом Татьяна и поморщилась от звучания собственного голоса. Да… таким хрипом только ворон до инфаркта доводить.

Услышав вопрос, эльф невольно дернул бровью. Находящаяся в его комнате девушка внушала ему все больше и больше опасений. Да, пока она была статуей, она была прекрасна. Но в жизни… одежда оказалась еще более потрепанной, волосы слишком короткими, а глаза… эльф даже поежился. Хорошо, что эта особа была безоружной. Иначе проблем бы с ней Лавр поимел выше крыши. Эльф даже не помнил, когда и у кого последний раз он видел такой взгляд — настороженный, оценивающий, хищный. То, что не у человека — точно. И уж тем более не у девушки. Бездонные, ледяные глаза незнакомки были серыми, как холодное осеннее небо, обведенное в круг угольно черной каймой. Они были старше хозяйки как минимум лет на тридцать, и явно ему не доверяли.

— Ты кто? — повторила свой вопрос Татьяна, поднявшись, наконец, с пола.

— Лавертеналлен о, Фэлл дер Шанталльэртен Томерллинель, — стряхнув с себя наваждение, представился эльф.

— Лаве… чего? — переспросила девушка, споткнувшись на третьем слоге. Она и так-то чувствовала себя не ахти, а тут еще непонятный тип ей мозги своим именем компостирует!

— Можешь звать меня Лавром, — вздохнул эльф.

— Это уже лучше. А к какой расе ты принадлежишь? — продолжала допрос настырная Татьяна, потихоньку начиная приходить в себя.

— Я эльф.

— Кто?! Эльф?

— А что в этом такого? — не понял Лавр.

— Настоящий, живой эльф? — загорелись нездоровым интересом глаза Татьяны. — Ну надо же… я еще никогда не встречалась с представителями вашей расы. Только читала про них. И, надо отметить, это как раз тот случай, когда писатели не врали. Даже наоборот. Слегка недооценили вашу привлекательность.

Да уж… ничего не скажешь. Вот это был номер! Реальный эльф! Интересно, сколько заплатят маги за такую диковинку? Хотя… какая диковинка? Татьяна же перенеслась в иной мир. И, вполне вероятно, эльфов здесь как грязи. Но все равно потрясающе! Красота Лавра была не просто совершенной, она была неземной. И единственное, что никак не укладывалось в представление Татьяны о эльфах — так это короткая стрижка. Волосы Лавра были гладко зачесаны назад и держались в идеальном порядке так, словно на них было вылито, по крайней мере, пара флаконов лака для волос. Поношенную и весьма потрепанную одежду своего собеседника Татьяна восприняла спокойнее. Может, этот эльф путешествовать любит?

— Ну, что? Насмотрелась? — весьма ехидно прервал Лавр восторженное состояние Татьяны.

— Насмотрелась, теперь хочу узнать, где я нахожусь.

— У меня дома, — просветил Татьяну уже начавший злиться от такого нахального поведения эльф. — Может быть, теперь твоя очередь представляться?

— Татьяна. Как я сюда попала? Ничего не помню… — наморщила лоб нежданная гостья. — Помню только, что перед переносом в иное измерение Шерес, сволочь такая, превратил меня в статую… кстати, как тебе удалось совершить обратное превращение?

— Вот, — продемонстрировал Лавр Татьяне медальон. — С помощью этого артефакта.

Татьяна неуловимым жестом позаимствовала у эльфа золотую побрякушку, сжала ее в ладонях, прикрыла глаза и сосредоточилась. Медальон засветился, а Лавр с трудом поймал отвисшую челюсть. Еще никто и никогда не брал у него вещь, которую он не собирался отдавать. А эта неясная девица сделала это так, что эльф почти ничего не почувствовал! Небельсы, как ей это удалось? Конечно, частично это можно списать на эффект неожиданности. Лавр и не предполагал, что Татьяна на такое способна. Но все равно это было нечто! И потом… почему медальон в руках этой девицы начал светиться? Она что, еще и магией владеет? Но на ней же нет никаких амулетов!

— Довольно странно, — пробормотала Татьяна, вернув артефакт Лавру. — Такое ощущение, что этот медальон долгое время был чем-то вроде предмета поклонения, а затем кто-то заключал в него всю свою магию. Причем магию высшего порядка. Однако, это действительно тот самый артефакт, который меня спас. Откуда ты его взял?

— Ты что, владеешь магией? — хищно поинтересовался Лавр, отвечая вопросом на вопрос.

— Да так… постольку поскольку, — осторожно призналась Татьяна. — А что?

— До сих пор я не видел ни одного мага-небельса, который мог бы без артефактов сделать что-нибудь серьезнее астрологических прогнозов. А ведь ты, насколько я заметил, артефактов на себе не носишь? — продолжил наступление эльф.

— А что я сделала такого магически серьезного? — не поняла Татьяна.

— Я, конечно, не владею магией, но мой наставник — маг, — раздраженно пояснил эльф. — А потому я около него многого нахватался. Например, я прекрасно знаю, что для того, чтобы активировать подобный медальон, нужна довольно сильная магия. Честно говоря, я даже недоумеваю, как при таком магическом потенциале кто-то смог превратить тебя в статую?

— Это долгая история… — попыталась уйти от ответа Татьяна.

— А я никуда и не тороплюсь, — надавил на нее Лавр.

— Твои проблемы. Я тебе ничего рассказывать не собираюсь, — отрубила Татьяна, не желая вдаваться в подробности.

— Да? А ты ничего не забыла? — ехидно поинтересовался эльф. — Шерес притащил тебя сюда из другого измерения. И в чужом мире тебе, как минимум, надо выжить. Можешь, конечно, попробовать это сделать без посторонней помощи… но я сомневаюсь, что тебе это удастся. Посмотри на себя! Ты ослаблена, безоружна, а в том, что на тебе одето, ты даже порог моего дома переступить не сможешь!

— Что, все так страшно? — вздохнула Татьяна, подошла к зеркалу и замерла, не в силах поверить собственным глазам.

Что это? Боги и Властители, что это такое?! Мало того, что в результате переноса в иной мир Татьяна осталась без оружия, так еще и ее одежда превратилась в лохмотья. А волосы? Что случилось с ее волосами? Неужели использованный эльфом медальон некорректно произвел ее превращение из статуи в человека? Вполне возможно, поскольку артефакт даже не был настроен на нужную волну. И вот результат — вместо вполне приличной прически на голове Татьяны творилось нечто несусветное. Короткий ежик черных волос в стиле героини боевика типа «Параграф 78» придавал Татьяне излишне суровый и даже жесткий вид.

— Ну, что? Будем разговаривать? — глумливо поинтересовался эльф, сложив руки на груди.

— Будем, — мрачно решилась Татьяна. — Но только если ты меня накормишь. В твоем доме пожрать есть что-нибудь? Я когда сытая, добрая становлюсь. И разговорчивая.

— А совместить эти два процесса никак нельзя? — предложил Лавр.

— Можно, — согласилась Татьяна. — Но тогда с тебя еще вино хорошее к ужину.

— Тогда нам лучше пойти в трактир, — предложил эльф. — Я дома две недели не был. Так что ни ужина, ни вина у меня нет.

— Да ради бога… — легко согласилась Татьяна, — но за ужин платишь ты!

— Хорошо, — фыркнул Лавр, — Только сначала тебе нужно переодеться.

— А что, у тебя есть что-нибудь подходящее? — заинтересовалась Татьяна. — Ты хранишь дома женские вещи?

— Зачем? Я готов предложить тебе свои. Временно. Думаю, что в том самом трактире, куда мы идем, ты быстро заработаешь на приличную одежду магией.

Сказать, что Татьяна в вещах Лавра смотрелась смешно — это ничего не сказать. Эльф хоть и был довольно изящным, однако ж не настолько, чтобы субтильная девушка могла чувствовать себя уютно в его одежде. Во-первых, при всей худощавой фигуре Лавра плечики у него были не самые мелкие, а во-вторых, он был выше своей гостьи на полторы головы! Словом, когда Татьяна, переодевшись, взглянула на себя в зеркало, она осталась жутко недовольна собственным внешним видом. Просто пацанка какая-то из подворотни! Однако те лохмотья, в которые превратилась ее собственная одежда, одевать было действительно нельзя. Что ж… остается надеяться, что эльф ее не обманул. И что с помощью своей магии она действительно сумеет заработать деньги.

— Ладно, — вздохнула Татьяна, смирившись с собственным непрезентабельным видом. — Веди… Сусанин-герой.

Лавр хмыкнул, открыл дверь и пригласил нахальную гостью следовать за собой. В том, что она вызовет в трактире нездоровый ажиотаж, эльф даже не сомневался. Татьяна не была похожа ни на одну из знакомых ему женщин. Чересчур самоуверенна, самодостаточна и абсолютно лишена комплексов! Единственной женщиной, владеющей магией, с которой Лавр был знаком до этого, была жена Ролума, Лилина. Однако вела она себя не в пример скромнее и сдержаннее. Да и магический потенциал у нее был на порядок ниже. Это даже эльф чувствовал! Впрочем… Лилина настолько увлеклась своей семейной жизнью и воспитанием детей, что магией практически не занималась. Так что у Татьяны есть все шансы стать единственной практикующей женщиной — магичкой в данном мире. И это должно быть весьма интересно. Поскольку, если глаза эльфа не обманывают (что вряд ли) Татьяна была не только магом, но и воином. Движения, походка, манера держаться… нет, Лавр определенно не мог ошибиться. Интересно, и насколько же хорошо эта девица владеет мечом? Впрочем, это скоро выяснится. Нет, эльф не собирался лично проверять уровень подготовки Татьяны. Но в трактире наверняка найдется какой-нибудь идиот, который возжелает познакомиться с магичкой ближе. Потому что Татьяна, невзирая на мужскую одежду с чужого плеча и чересчур короткую стрижку, была привлекательной дамой. Весьма. Конечно, далеко не всем мужчинам нравятся поджарые и подтянутые, как лесной хищник, женщины, но Лавр не думал, что станет единственным, кто оценит магичку.

— Слушай, а чего это народ на меня смотрит так странно? — недоуменно поинтересовалась Татьяна, как только они переступили порог трактира.

— Твой наряд несколько отличается от приличной одежды женщин данного мира. Мягко говоря, — просветил ее эльф, делая заказ.

— А раньше ты мне об этом не мог сказать? — раздраженно поинтересовалась Татьяна.

— А смысл? Ничего другого я тебе все равно предложить не мог.

— И во что мне переодеться надо согласно местным традициям? — нахмурилась Татьяна.

— Все женщины носят платья с пышными юбками.

— Ты хочешь сказать, что платья — самый удобный наряд для путешествий и сражений? Издеваешься?! Ты в пышной юбке ходить хоть раз пробовал?

— Ты умеешь сражаться? — уточнил Лавр, лишний раз убеждаясь, что его интуиция его не подвела.

— Я много чего умею, — ушла от ответа Татьяна.

— В данном мире я не видел ни одной женщины, которая владела бы магией на твоем уровне, умела бы держать в руке меч и без смущения носила бы мужскую одежду. Я все больше и больше хочу услышать твою историю. Надеюсь, теперь ты не будешь отнекиваться? Заметь, я свое обещание выполнил и за ужин заплатил, — сообщил Лавр, не без ехидства наблюдающий, как свалившаяся на его голову бесцеремонная девица расправляется с едой.

— Блин… с чего же начать-то? — задумалась Татьяна.

— Попробуй сначала, — язвительно посоветовал Лавр.

— Легко говорить, — вздохнула Татьяна. — Ладно, попробую. Все началось с того, что я использовала свой магический дар не по назначению и приворожила к себе парня. Не спрашивай меня зачем. Сейчас я сама уже не знаю. Суть в том, что меня собирались за это дело наказать. И я, чтобы избежать наказания, вызвала беса. Ты знаешь, кто такие бесы?

— Я сталкивался с небельсами, которые в них верят.

— За небельсами водится такая поганая вещь. Они сначала что-нибудь придумывают, потом в это верят, а затем их придумка обретает собственную жизнь. И силу. Не знаю, когда был придуман бес по имени Асмодей, но к тому моменту, когда я его призвала, он уже имел достаточно сил, чтобы перенести меня в другое измерение и последовать туда следом за мной. Однако тут произошла накладка. Я стала призраком. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не всё тот же Асмодей. Обладая незаурядными магическими способностями, он легко захватил власть в том мире, куда мы перенеслись, но тут на государство бельсов напали небельсы.

— И что? Выслать пару отрядов, и уничтожить их! — угрожающе рыкнул Лавр.

— Асмодей бы так и сделал, но тут был один нюанс. Местное государство небельсов настолько давно не воевало, что просто разучилось это делать. Пришлось Асмодею призывать воинов из других миров.

— Целую армию?

— Нет, бес поступил хитрее, — вздохнула Татьяна. — Выяснив, что во главе небельсов стоит один человек, весьма сильная и неординарная личность, Асмодей просто решил его убить. А уж потом, когда лишившееся главы и идейного вдохновителя войско передерется между собой, нанять армию. Как ты понимаешь, уже в меньших количествах.

— Неужели для убийства небельса он нанял тебя? — искренне удивился Лавр.

— Нет. Он нанял отряд. И я была только одной из четверых. Это же старая традиция бельсов — формировать отряды из пар воин-ведьма.

— У нас нет такой традиции, — поправил Татьяну Лавр. — И женщины магией не владеют. Только мужчины. И вообще, называть магичку ведьмой — это неполиткорректно. За такое дело легко и штраф огрести.

— Елки зеленые! — вытаращила глаза Татьяна. — Это куда ж меня занесло?

— Наша страна называется Мортия. Тебе это о чем-нибудь говорит? Нет? Ну тогда и не отвлекайся, продолжай рассказ.

— В том мире, где нас наняли, обычай формировать отряды из связок воин-ведьма существовал. И моим напарником стал небельс, послушник некоего ордена, избранный за умение владеть мечом.

— Серьезно?! — поразился эльф. — Неужели бывают небельсы, которые действительно умеют сражаться? Хотел бы я познакомиться с человеком, обладающим таким талантом!

— Думаю, вряд ли бы ты этому обрадовался, — фыркнула Татьяна и продолжила. — Второй парой в нашем отряде были файерн и лешачиха. Ты что-нибудь знаешь об этих расах?

— Доводилось встречаться, — пробормотал Лавр.