– Все хорошо, душа моя. Я ведь обещал.

Аврора молча кивнула. Осознание того, что случилось минутами ранее, с мощностью лавины обрушилось на нее, и теперь она не знала, как себя вести. Она была готова ощущать любые прикосновения и ласки Рэндалла. Готова была даже отдаться ему. Она хотела… нет, желала его, и эта жажда пугала.

– Давай спать, – прошептал он и притянул Аврору к себе, поцеловав в затылок. Она не стала противиться. Она накрыла его руку своей и прижалась к нему так близко, словно это объятие могло спасти ее от собственных страхов.

– Спокойной ночи, Аврора.

«Ему плевать на тебя! Он бросит тебя, как только обо всем узнает! Дай ему повод, и он снова предаст тебя!» – Слова набатом стучали в ее голове.

– Спокойной ночи, Рэй, – прошептала она, уставившись на прикроватную тумбочку, в самом дальнем углу которой был спрятан лунный камень, ждавший своего часа.

* * *

В сердце и голове царил хаос. Его тело терзало от неудовлетворенного желания, и это ощущение никогда прежде не было таким болезненно острым. Рэндалл лежал, обняв девушку и прислушиваясь к ее тихому сопению, пока сам цеплялся за свои воспоминания… за те мгновения, когда он был безумно счастливым.

Рэндалл в жизни не чувствовал такого трепета от прикосновений к девушкам. Каждый поцелуй был для него сродни глотку чистейшей воды из горных родников. Аврора была создана для него, для того, чтобы он любил ее долгими темными ночами – неистово, пламенно, нежно. Она была такой мягкой, теплой и сладкой, что он готов был умереть в ее объятиях от переполняющих чувств. Ее тело отзывалось на его ласки, было податливым в его руках, точно мягкая белая глина, а Рэндалл был скульптором, одержимым своим творением. Аврора даже не ведала, какой огонь страсти таится в ее красивом теле, но под его ласками она раскрывалась, точно прекрасный цветок, ласковый и чувственный. Она раскрывалась для него.

Рэндалл потерял счет времени, он не знал, как долго пролежал, уставившись перед собой стеклянным взглядом. Воспоминания о прошедшей ночи могли бы стать самыми счастливыми в его жизни, если бы не случившееся после. Это не давало ему покоя. Стоило только закрыть глаза, и перед ним всплывал образ напуганной до ужаса Авроры. Чего она боялась? Он сомневался, что она испугалась этого ворона, который так некстати решил нарушить мгновения их чувственности.

Рэндалл пытался выяснить, что с ней происходит, что за кошмары терзают ее сердце. Но каждый раз, когда он затевал об этом разговор, Аврора возводила между ними невидимую стену. Как бы он ни старался, она не хотела открыть ему свое сердце, не хотела его впускать.

Голова разболелась от шквала мыслей и чувств, и Рэндалл наконец-то провалился в тревожный сон.

Ему снился заснеженный хвойный лес, по которому он бесцельно блуждал в поисках чего-то важного. Он знал, что должен отыскать это нечто любой ценой, но никак не мог понять, что именно ищет.

– Нет! Пожалуйста, не надо. Нет! Рэнда-а-алл…

Сердце чуть не разорвалось от боли, когда он услышал полный отчаяния крик.

– Аврора! Аврора, где ты?

Он сорвался с места и что есть мочи побежал на звук голоса.

– Рэндалл! Прошу, не надо! Нет!

– Аврора, я здесь! Душа моя, где ты?

Рэндалл кожей ощущал липкий, скользкий страх. Страх за нее. Он бежал, спотыкаясь об корни деревьев, и лишь чудом держался на ногах. Ее голос был так близко, но он никак не мог понять, откуда он доносится.

– Рэндалл! Рэндалл! Умоляю, не надо!

Он рывком сел на кровати, тяжело дыша, словно пробежал несколько десятков километров. Это был просто сон, но почему тогда он все еще слышит ее голос?

– Рэндалл! Не надо! Нет!

Аврора металась на кровати и сжимала руками простынь.

– Не надо! Пожалуйста! Нет! Рэ-энда-алл!

– Аврора, проснись! Это сон! Проснись! – Он потряс ее за плечи, но она продолжала метаться и кричать. – Аврора, ты слышишь меня? Проснись!

Он несильно похлопал ее по щекам, и она наконец-то распахнула глаза. Увидев перед собой Рэндалла, она отскочила от него, затравленно озираясь по сторонам.

– Аврора, тебе приснился кошмар, – сказал он, осторожно коснувшись ее плеча.

Аврора тяжело дышала и продолжала всхлипывать.

– Не надо… не надо… – шептала она.

Рэндалла терзала ужасная мысль, что виновником ее кошмаров был он.

– Душа моя, все хорошо. Не знаю, что тебе снилось, но, клянусь, я не обижу тебя. Я не причиню тебе боли.

Он нерешительно прикоснулся к ее щеке, и она обессиленно рухнула в его объятия, тихо расплакавшись. Сердце Рэндалла готово было разорваться на части, пока он прижимал ее к себе, гладил по спине и покрывал нежными поцелуями заплаканное лицо.

– Все хорошо, слышишь? Все будет хорошо, – баюкал он плачущую Аврору.

К тому времени, когда она успокоилась и уснула, за окном начало светать.

Рэндалл понимал, что теперь не сможет уснуть. Что такого он делал в ее снах, что Аврора так отчаянно кричала и плакала? Догадки были одна хуже другой.

Но одно он понимал точно.

Аврора что-то скрывала от него. И эта тайна губила ее изнутри.

Глава 33

Карета медленно катилась по главной улице Фортиса. Весь путь Аврора удивлялась масштабам города. Улицы здесь были шире, чем в Аэране, но из-за несметного количества людей, снующих туда-сюда, на дорогах создавалось страшное столпотворение.

– Аврора, все хорошо?

Рэндалл, сидевший напротив и обнимающий спящую Анну, наклонился к своей жене и заглянул в ее усталые глаза.

– Да, все в порядке, – ответила она, приподняв уголок губ.

С той безумной ночи минуло полмесяца.

Рэндалл стал еще мягче и заботливей, но это только пугало ее. Чем ближе они становились, тем сильнее Аврора боялась, что он узнает правду и угрозы Герольда из снов станут явью.

Последние недели Рэндалл то и дело пытался вывести ее на разговор, но она еще больше замыкалась в себе. Ее тайна была огромной пропастью, что разделяла их с Рэндаллом, и Аврора тревожилась, что стоит ей сделать шаг навстречу мужу, и она упадет в эту пропасть. И никто не спасет ее.

За окном стемнело, когда они добрались до замка. Их встретил пожилой дворецкий со свитой слуг. Рэндалл объяснил, что сегодня не предусмотрено торжественного приема, и все гости встретятся завтра на свадебном обеде. Выйдя из кареты, Аврора осмотрела дворец с крикливым названием – Голдкасл. По легенде, сотни лет назад на месте этого замка находилось месторождение самых крупных золотых рудников, и поэтому южане основали столицу именно на этом месте. Город и сейчас славился добычей драгоценных металлов.

Голдкасл был слишком большим и помпезным. На всей территории замка возвышались башни с куполообразными крышами. Белоснежные стены были украшены орнаментом из позолоченной лепнины, а из каждой ниши на Аврору глядели высокие статуи прекрасных мужчин-атлетов и хрупких дев. Перед главным входом в замок находился длинный бассейн с огромным фонтаном, вокруг которого росли кипарисы и цветочные клумбы.

Они уже почти подошли ко входу, когда увидели две фигуры, направлявшиеся к ним с противоположной части двора. Это был высокий стройный мужчина с темными волосами, который вел под руку беременную женщину.

– Посмотрите-ка, кто прибыл в Фортис. Неужто сам Хранитель Ардена соизволил явить столице свою высокомерную физиономию? – прохладно произнес незнакомец.

По мере приближения Аврора смогла разглядеть черты лица мужчины. Он был точной копией Тристана, только на пять лет старше. Глаза его были не черными, а зелеными, как у короля Алана. Вероятно, это был один из его сыновей. Рядом с ним стояла миловидная смуглая шатенка с небольшой родинкой над губой.

– Если правитель Речных земель соизволил притащить свою ленивую задницу, то для Хранителя Ардена было бы грешно сюда не явиться, – парировал Рэндалл с кривой усмешкой.

Они наконец-то поравнялись.

– Смотрю, с годами ты становишься только наглее. Давно не получал оплеухи от достойного соперника?

– А ты соскучился по оплеухам? Можем устроить хоть сейчас. – От Рэндалла веяло зимней стужей, и Аврора неосознанно коснулась его ладони и сжала ее.

Спустя несколько мгновений этой молчаливой дуэли глазами они одновременно рассмеялись.

– Нахальный сопляк! Сколько лет мы не виделись? – сквозь смех прогремел темноволосый мужчина и сгреб Рэндалла в охапку.

Рэндалл отпустил руку Авроры и обнял его в ответ, продолжая посмеиваться.

– Три года, кажется. Ты не соизволил даже на свадьбу ко мне приехать, чертяка!

– Прости, братец, были важные дела.

Рэндалл понимающе улыбнулся.

– Леди Камилла! Вы стали еще краше с нашей последней встречи. – Он поцеловал протянутую девушкой руку.

– Принц Рэндалл, а вы очень возмужали, – отозвалась Камилла.

– Знакомьтесь, это моя жена, княжна Аврора, – представил Рэндалл. – С Джоанной вы уже знакомы.

Девушки сделали приветственный реверанс.

– Аврора, это мой брат, принц Арон – Хранитель Речных земель, и его супруга леди Камилла.

– Молва, что ходит о вашей красоте, правдива, княжна Аврора, – сказал принц Арон, а затем повернулся к Анне: – Леди Джоанна, с нашей последней встречи вы заметно повзрослели и похорошели. Неудивительно, что мой брат так вами очарован.

Анна покраснела от смущения.

Обменявшись приветствиями, они направились в замок.

– Я могу вас поздравить? – спросил Рэндалл, украдкой бросив взгляд на живот Камиллы.

– Да, брат. Ну а вы, еще не ждете первенца? – с лукавой улыбкой поинтересовался Арон.

Теперь пришел черед краснеть Авроре. Она смущенно опустила глаза, но через мгновение почувствовала, как Рэндалл сжал ее ладонь.

– Арон, мы женаты всего несколько месяцев, не смущай мою жену.

Арон усмехнулся, но не стал продолжать этот разговор.

Они шли по извилистым коридорам замка за дворецким. Рэндалл был увлечен беседой с братом, расспрашивая того о делах в Речных землях и о дальних родственниках и племянниках, а Аврора с улыбкой слушала их.

Попрощавшись с Анной, они подошли к предназначенным для Рэндалла и Авроры покоям.

– Рад тебя видеть в добром здравии, Рэндалл, завтра у нас будет время наговориться вдоволь, а сейчас мы с Камиллой оставим вас. Отдохните как следует с дороги. – Арон пожал руку Рэндаллу и улыбнулся Авроре. – Но не советую отдыхать слишком долго. Согласно приметам, на новом месте супругам намного проще зачать ребенка, чем в собственных покоях.

Аврора покраснела пуще прежнего. Рэндалл закатил глаза, и они вдвоем переступили порог своей опочивальни. Аврора подошла кровати и присела на край, неловко поправив воротник платья. Намеки Арона встревожили ее, будто Рэндалл и впрямь решит проверить правдивость суеверий.

– Хочешь умыться с дороги? – словно прочитав ее мысли, спросил он.

– Иди первый, – ответила она, не глядя на него и сделав вид, что ее заинтересовал гобелен, растянувшийся над изголовьем кровати.

Рэндалл неподвижно стоял на месте, и она чувствовала напряжение, исходившее от него, словно он хотел что-то сказать. Затем он молча ушел.

Когда он вернулся из умывальной, Аврора притворилась, что спит. Она долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь уснуть, а когда ей это удалось, в дверь тихо постучали.

* * *

Анна вошла в уютную комнату с бирюзовой обивкой на стенах. Пространство освещали масляные лампы. Бо́льшую часть комнаты занимала кровать с белым балдахином, а напротив стоял платяной шкаф с замысловатой резьбой на дверцах. У дальней стены в углу она увидела старое пианино, и по ее лицу расползлась счастливая улыбка. Эти покои выбрал для нее Уилл, зная о ее пристрастии к музыке. Анна заметила на крышке инструмента желтоватый конверт, и сонливость с усталостью исчезли без следа. Подлетев к инструменту, она нетерпеливо разорвала бумагу. На крышку упали засушенные ландыши и нотный лист.

– Уилл, – прошептала она с нежностью.

Целый год, после того как Уилл открыл свое сердце, ей приходили письма… много писем. Пылкие признания в любви, стихи и баллады, которые он сочинял для нее, обычные будничные рассказы о том, как протекает его жизнь в поместье Блэкстоун.

Еще ей приходили и неподписанные конверты, но об этих письмах они никогда не упоминали при встречах, словно оба негласно согласились хранить общий маленький секрет. В этих конвертах, дорогих сердцу Джоанны, она всегда находила засушенные цветы и ноты.

Анна открыла крышку пианино и наиграла мелодию, записанную на пергаменте. Снова легкая улыбка тронула девичьи губы. Это была мелодия из баллады о безответно влюбленном юноше, но на нотном листе был записан только припев:

В полночь в сад ты ко мне приходи,Где цветут серебристые ландыши…

Сердце Анны неистово заколотилось. Она поцеловала плотный пергамент и прижала его к груди. Это было не просто письмо, а назначение свидания.

В саду, в полночь.

Она оглянулась на большие настенные часы.

Осталось совсем немного.



Придя в назначенное время, Джоанна переживала, что будет долго искать ландыши в этом огромном цветнике. Последний раз она была здесь три года назад, и тот визит она предпочитала не вспоминать. Но заветная клумба нашлась сразу.

Словно по зову сердца, она подошла к высокой плакучей иве, что росла на берегу небольшого пруда и развесила свои длинные ветви практически до земли в низком поклоне перед серебристыми предвестниками лета. Сорвав с клумбы ландыши, Анна села на лавочку, расположившуюся под сенью дерева, которое срывало ее ото всех. Идеальное укрытие для влюбленных.

Сердце Анны отбивало быстрый ритм. В такт ему она притопывала в нетерпении ногой. Где же Уилл, почему он заставляет ее ждать? Это было на него непохоже. Да и Анну не покидало неприятное чувство, будто за ней кто-то следит. Пытаясь избавиться от странного ощущения, она поднялась и обошла толстый ствол дерева, как вдруг услышала звуки. Она начала испуганно озираться по сторонам, но не могла понять, откуда они доносятся.

Сначала ей послышалась трель соловья. Но подняв голову к кроне дерева, она вскрикнула от страха. Прямо над ней на толстой ивовой ветви сидел человек.

– Кто здесь? – спросила Анна.

Это точно не Уилл. Он бы не стал прятаться от нее на дереве.

– Я уж думал, вы не заметите моего присутствия, леди Джоанна.

От этого голоса у Анны все похолодело внутри.

– Принц Тристан? Что вы здесь делаете? – спросила она, призывая на помощь всю свою храбрость.

– Наслаждаюсь красотой летнего сада, миледи. В ночи любой сад приобретает особую магию, вы не находите? Красота цветов и растений укрывается надежным покровом тьмы, но это лишь внешняя красота. – Он спрыгнул с ветки дерева и приземлился перед Анной. – Мы можем осязать красоту не только глазами. Вдыхая сладкий аромат цветов и древесного сока, слушая пение ночных птиц и трели сверчков, мы познаем истинную прелесть природы.

Анна отступила на несколько шагов назад. Принц лишь усмехнулся и, повернувшись в сторону пруда, надкусил большое яблоко.

– Могу я просить вас оставить меня одну, Ваше Высочество? – вежливо спросила она.

– А что? Кого-то ждете? – с нахальной ухмылкой спросил принц.

Анна покраснела от смущения, не в силах придумать достойного ответа. Но спустя несколько мгновений решила, что ей нечего стыдиться.

– Да, я жду Уилла, – твердым голосом сказала она.

Тристан снова усмехнулся и шагнул к Анне. Ее сердце сжалось от тревоги. В воздухе летали ароматные нотки горькой вишни и вина.

– Думаю, вы его не дождетесь, леди Джоанна. Уилл еще в пути и доберется до Фортиса не ранее, чем на рассвете. – Тристан повернулся спиной, присев на корточки перед клумбой с ландышами, сорвал несколько цветков и начал насвистывать тихую мелодию.

Его слова ввели Анну в ступор. Этого не может быть, ведь Уилл заранее подготовил для нее комнату с пианино и оставил там послание. Она нахмурилась, пытаясь понять, как такое возможно, но Тристан отвлекал ее, напевая под нос какую-то песню. Анна уже хотела избавить себя от его мучительного присутствия и уйти, но невольно прислушалась к словам и замерла от изумления.

– В полночь в сад ты ко мне приходи, где цветут серебристые ландыши…

– Это был ты?

Не веря своим ушам, Анна плюхнулась на лавку и даже не заметила, как по щекам потекли слезы. Непрошеные воспоминания, которые она так надежно спрятала на глубине сознания и поклялась никогда не вытаскивать, вырвались сами и обрушились на нее страшным ураганом.

* * *

– Это был ты? – В голосе Анны слышались нотки недоверия.

Тристан вдыхал аромат ландышей. Нежный, хрупкий цветок с беззащитными бутончиками источал сводящий с ума дурманящий запах. Если слушать этот аромат слишком долго, можно опьянеть. Если находиться рядом с ней слишком долго, можно сойти с ума.

Он повернулся к Анне и в тусклом свете луны заметил, как по ее щекам текут слезы.

– Неужели все это время ты думала, что музыку для тебя писал Уилл? У него ведь на ушах медведи толпой станцевали деревенские танцы. – Он горько усмехнулся и присел на лавку.

Она тут же вскочила и отошла от него на несколько шагов.

– Зачем ты присылал письма? Зачем позвал в сад за день до моей свадьбы? Зачем, Тристан? – С каждым следующим вопросом ее голос становился все громче и надломленней.

Тристан не мог смотреть на нее. Он уже и сам пожалел, что оставил то проклятое послание. С какого рожна он все это затеял? Лучше бы снова напился и заглушил душевную боль в объятиях очередной проходимки, чье имя и лицо не вспомнил бы наутро. Ведь все другие воспоминания вытесняло только одно лицо.

– Мне было скучно, – небрежно сказал он, мысленно проклиная себя за это.

Анна отшатнулась, всхлипнула и, развернувшись, побежала в сторону замка. Тристан выругался и рванул за ней. Догнав девушку, он схватил ее за руку.

– Отпусти меня сейчас же, – воскликнула она и попыталась высвободиться.

– Не могу!

– Почему?

Тристан рвано выдохнул и сам отпустил ее.

– А ты не понимаешь? – спросил он с горечью и тоской в голосе.

Анна покачала головой, и по ее щекам градом потекли новые слезы.

Даже в тусклом свете луны Тристан видел в ее глазах ту же боль, что заполняла его сердце. Боль, которую ей причинял он.

Однажды он мог сделать ее счастливой… Но вместо этого заставлял страдать. И тогда, и сейчас.

– Я тебе не верю, – прошептала она в ответ на его безмолвные признания, которые он не мог произнести вслух.

– Твое право, Анна. Но это правда.

– Нет. Ты говорил, что я для тебя очередная игрушка. Ты сам меня в этом убедил! – выкрикнула она и отошла назад, продолжая упрямо качать головой.

– Я соврал. Те несколько дней, что мы провели вместе, не были игрой. Это были лучшие мгновения моей жизни. Особенно наш поцелуй.

– Он был ошибкой, принц Тристан. Мне очень жаль. – Анна хотела развернуться и уйти, но Тристан снова схватил ее за локоть. – Не трогай меня!

Лимит терпения и благоразумия был исчерпан. Тристан знал, что потом пожалеет об этом, но более не мог сдерживаться. Он притянул Анну к себе и обнял за талию. Она пыталась сопротивляться, но эти попытки были слишком неубедительными.

– Ошибка? Поэтому ты так упорно избегала меня, когда я гостил в Ардене? Поэтому боялась смотреть в глаза? И робела, когда я заговаривал с тобой?

– Да! Потому что мне было стыдно за тот поступок. Отпусти меня, или я закричу. – Джоанна снова попыталась вырваться из его объятий.

– Можешь обманывать кого угодно, даже меня, но не лги себе. Ты боялась показать свои чувства ко мне.

– Принц Тристан! Я люблю Уилла и выхожу за него замуж. О каких чувствах вы говорите?

Тристан горько усмехнулся. Его плач и то был бы веселее, чем этот надломленный смешок.

– Тогда почему ты плачешь, Анна?

Она громко всхлипнула.

Тристан вспомнил тот далекий вечер, когда она так же кусала губы, пытаясь сдержать слезы обиды и унижения, а он даже не замечал, как каждая пророненная ею слезинка касалась его сердца и исцеляла, словно спасительный нектар. Он не сдержался и поцеловал ее в щеку, стирая губами соленую каплю, прямо как в тот раз.

Анна напряглась, потом судорожно вздохнула и, подняв глаза на принца, прошептала:

– Да, Тристан. Все эти годы я любила тебя. Теперь ты доволен? – Боль от сокрушительного поражения перед своими же чувствами читалась в ее взгляде. – Да, я безумно любила тебя, хотя и не понимала почему. Но ты растоптал мою любовь, разбил мне сердце. – Ее голос повысился, и в нем прорезались металлические нотки, присущие всем Корвинам. – Мне потребовались годы, чтобы залечить его… Уилл собрал его воедино. Сумел сделать меня счастливой, когда я была уверена, что больше никогда не познаю радости. А теперь ты являешься сюда и говоришь мне о любви, говоришь, что те письма… – Она снова всхлипнула, совсем по-детски шмыгнув носом, и вытерла ладонью слезы. – Скажи мне, для чего? Для чего ты снова разбиваешь мне сердце?

С этими словами Анна обессиленно положила голову на его плечо и громко разрыдалась.

Тристан и сам не мог ответить на этот вопрос. Он шел сюда с твердым намерением извиниться за прошлое и не собирался обнажать перед ней свои чувства. Но когда понял, что Анна так и не догадалась, кто был отправителем писем с музыкой, его порочная натура взяла верх над благородством. Приобняв Анну за плечи, он провел ее к лавке и опустился рядом.

Они сидели в тихом молчании, пока Анна не выплакала всю свою боль. Когда она успокоилась и взглянула на Тристана, он достал из кармана белый носовой платок и вытер ее слезы.

– Я люблю тебя, – осипшим от слез голосом сказала Анна.

– Знаю, – отозвался Тристан.

– Но Уилла я тоже люблю.

– И это я тоже знаю. – Он грустно улыбнулся.

– Я пыталась ненавидеть тебя, Тристан. В какой-то момент даже подумала, что мне удалось. Хотя в глубине души всегда знала, что не смогу полностью избавиться от чувств к тебе.

– Умоляю, прости… Прости меня за всю ту боль, что я причинил тебе. Тогда и сейчас. Я старался забыть тебя, но оказался бессилен.

– Я бесчестная девушка, – обреченно сказала Анна.

– Что ты такое говоришь? – с негодованием спросил он.

– Я люблю одновременно двух мужчин. Разве это нормально? Как чудовищно.

Она снова уткнулась лицом в ладони и затряслась в новом приступе плача.

– Анна, любовь моя, я говорил это раньше, скажу и сейчас. Своим светом ты способна затмить само солнце. – Он нежно погладил ее волосы. – А то, что ты любишь двоих, не твоя вина. Разве можно заставить сердце не чувствовать?

– Как мне жить дальше?

Тристан грустно усмехнулся.

– Послезавтра ты выйдешь замуж за моего брата, нарожаешь ему кучу детишек и умрешь старая, дряхлая, беззубая, но до одури счастливая, с оболтусом Уиллом в один день. Я же продолжу пить, просаживать богатство папеньки в азартные игры и прелюбодействовать с распутными девицами, а к сорока годам стану обрюзгшим вонючим уродцем с большим пузом и гнилыми зубами.

Анна рассмеялась сквозь слезы, и от этого переливистого, как журчание горного ручья, смеха Тристану стало легче дышать.

– Я не желаю такой судьбы тебе, – прошептала Анна, закончив смеяться. – Пожалуйста, перестань прятаться за маской порочного повесы. Я знаю, что ты не такой, Тристан. Знаю, что ты можешь быть другим. Возьмись за ум. Однажды ты встретишь ту, кто исцелит твое сердце и полюбит тебя больше жизни, а ты полюбишь ее. Я желаю тебе счастья, Тристан.

– Мне достаточно твоего счастья, Анна. Его хватит на нас двоих. И раз уж мы заговорили о предстоящей свадьбе… – Тристан запустил руку в карман и достал золотой кулон с выгравированными на нем ландышами, бутоны на которых сверкали крошечными бриллиантами.

– Счастливого бракосочетания, любовь моя, – прошептал он и протянул медальон Анне. – Только прошу, не вставляй в него портрет Уилла, – добавил он саркастичным тоном.

Анна взяла украшение и внимательно его изучила.

– Ландыши… мои любимые. – Анна улыбнулась, а потом вдруг одумалась: – Ты не придешь на свадьбу?

– Приду. Но к белому танцу надеюсь напиться так, что меня ничто не будет волновать, кроме вина.

– Белого танца? – В глазах Анны читалось недоумение.

– Танец невесты. Невеста танцует с женихом, а девушки приглашают кавалеров сами. Не слышала о таком? – Тристан удивленно выгнул бровь.

– Нет, – растерянно ответила она.

Тристан встал с лавки и протянул ей руку.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь научить тебя танцевать, потому что мой братец – самый настоящий болван и чуть не выставил тебя неумехой перед южанами.

Анна посмотрела на него как на дурака, а затем неуверенно вложила свою ладонь в протянутую руку. Тристан резко притянул ее к себе. Левую руку девушки он закинул себе на плечо, а свою опустил ей на талию.

– Ты уверен, что сможешь обучить меня за ночь? – с подозрением спросила она.

– Нет. Но я хочу хотя бы на миг представить, что это я – счастливый жених.

Губы Анны дрогнули, и Тристан пожалел о своих словах.

– Не стоит грустить из-за меня. Невеста должна улыбаться в день свадьбы.

Она тихо хихикнула. Тристан начал медленно двигаться, напевая себе под нос мотив прекрасной мелодии.

– У тебя красивый голос, – прошептала Анна, с нежностью глядя на него.

– В детстве старшие братья называли меня Соловей, потому что я пел без умолку. Правда, в основном только похабные песни.

Анна улыбнулась. Они кружили по саду в опасной близости от пруда и не заметили, как их руки переплелись в тесном объятии. Тристан слушал учащенный ритм ее сердцебиения. Послезавтра эту прекрасную мелодию будет слушать уже другой мужчина – его брат. И он будет греться в ее нежных объятиях и целовать сладкие губы. Но сегодня ее сердце билось для него. Сегодня ее объятия грели его израненную душу.

Сделав большой круг, он оторвал Анну от земли и закружил. Она громко расхохоталась. Ее звонкий смех был таким заразительным, что Тристан не сдержался и засмеялся в унисон с ней.

В какой-то момент у него закружилась голова, и он споткнулся об торчащий из земли корень ивы. Потеряв равновесие, Тристан завалился на мягкую траву и потянул за собой Анну.

– Какой ты неуклюжий жених, – сквозь смех проворчала Анна.

– Может, я опьянел от счастья, – ответил он, тихо посмеиваясь.

Они смотрели друг на друга. С их губ срывались короткие смешки, которые с каждым разом становились все тише и слабее. Ее дыхание щекотало его кожу, и Тристан из последних сил держался, чтобы не поцеловать девушку.

Анна, казалось, увидела это в его глазах.

– Мне надо вернуться в замок, – прошептала она и, неловко отстранившись от Тристана, встала ноги.

– Прощай, Тристан.

– Прощай, Анна, – ответил он и приложил титанические усилия, чтобы улыбнуться.

Анна сделала несколько шагов, но потом остановилась и повернулась к Тристану:

– Те письма с музыкой, что ты присылал… Там были композиции, которые я играла впервые и никогда ранее не слышала. Кто их автор?

Тристан нервно почесал щетинистый подбородок и тихо ответил:

– Их написал я. Для тебя.

Анна прикусила губы, и по ее щеке снова скатилась слеза. Сегодня она израсходовала весь свой запас слез. Она нервно заламывала руки, а потом встрепенулась и чуть ли не бегом бросилась к нему. Тристан резко поднялся, встретив Анну и заключив ее в объятия.

– Я надеюсь, ты будешь счастлив, Тристан.

Анна приподнялась на носочки и нежно поцеловала его в уголок рта. И этот почти сестринский поцелуй сказал ему гораздо больше, чем любые ее слова. Затем она ушла, оставив Тристана одного.

Он лежал на земле, уставившись на небо, пока там не погасла последняя звезда и не взошло яркое весеннее солнце. Тристан недовольно прищурил слезящиеся от ослепительного света глаза и продолжил упрямо смотреть вверх, глупо надеясь увидеть в этом ярком желтом пятне черты любимого лица.

Его личного солнышка – Анны.

Глава 34

Аврора села на кровати и спросонья посмотрела на дверь. Кто мог стучаться посреди ночи? Рэндалл крепко спал, и даже настойчивые посторонние звуки не смогли разбудить его, хотя было совсем на него не похоже. Она натянула ночной халат и, приоткрыв дверь, через небольшую щель увидела Анну. Даже в темноте было видно, насколько девушка взволнованна.

– Анна? Что произошло? – удивленно спросила она, открыв дверь настежь, чтобы золовка могла пройти.

– Аврора, прости, что беспокою вас в столь поздний час. Но мне очень надо поговорить, – ее голос дрожал.

Аврора бросила подозрительный взгляд на стражников, что стояли как истуканы и упрямо взирали перед собой, словно не слышат разговора господ.

– Проходи, я разбужу Рэндалла.

– Нет! Не стоит, – испуганно пролепетала Джоанна. – Я хотела поговорить с тобой.

– Со мной?

– Да. Мы можем пойти ко мне, чтобы не беспокоить Рэндалла? – Анна бросила испуганный взгляд на кровать.

– Конечно, – коротко ответила Аврора, и девушки направились в соседние покои.

В комнатах Анны до сих пор горели лампы. Они расположились на большой кровати. Джоанна выглядела совершенно разбитой, ее лицо было заплаканным.

– Анна, милая, что с тобой? – Аврора встревожилась, и ей отчего-то захотелось позвать Рэндалла, будто он одним своим присутствием мог решить все проблемы света.

– Аврора, мне так плохо. – Джоанна судорожно всхлипнула и расплакалась.

Аврора была совершенно сбита с толку. С чего вдруг счастливая невеста, по уши влюбленная в жениха, льет горькие слезы за день до свадьбы? Она притянула к себе подругу, и та, положив голову ей на колени, разрыдалась пуще прежнего. Аврора терпеливо ждала, пока она не выплачется, поглаживая ее длинные золотистые локоны.

Анна в конце концов успокоилась и гнусавым голосом спросила:

– Аврора, тебе когда-нибудь приходилось скрывать ото всех секрет, который может разрушить твое счастье, а заодно и счастье близких?

Аврора оцепенела. Перед глазами тут же всплыл суровый Древний лес и красные капли крови на снегу.

– Почему ты спрашиваешь? – спросила она, пытаясь скрыть волнение.

Джоанна подняла голову и посмотрела на нее обезумевшим взглядом.

– Я люблю его, Аврора… все еще люблю его, – прошептала она и покачала головой, словно пыталась убедить себя в обратном.

Аврора совсем запуталась.

– Анна, что произошло? Ты ведь выходишь за него замуж, почему тебя так пугает любовь к Уиллу?

Анна грустно улыбнулась и, достав из кармана платья белый мужской платок, вытерла им слезы. В тусклом свете Аврора разглядела на уголке белой ткани инициалы «T.W».

– Я говорю не про Уилла. Я люблю… – Анна всхлипнула и зажала пальцами переносицу, пытаясь сдержать слезы. – Я люблю Тристана, Аврора.



Три года назад

Анна не могла поверить своему счастью. Она наконец-то смогла уговорить дедушку, чтобы тот отпустил ее вместе с Рэндаллом на лето в Фортис. Рэндалл, как и обычно, отнесся к своей роли временного опекуна слишком серьезно и контролировал каждый ее шаг. Но даже это не могло омрачить ее радость.

В огромном Фортисе кипела жизнь, словно в бурлящем чугунном котле. Светские рауты, королевские балы, городские празднества, театр, прогулки, охота. О такой праздной жизни арденийцы могли только мечтать. Анна не могла перестать восторгаться столицей и ее жителями – утонченными, красивыми, умеющими брать от жизни все.

– Анна, прошу тебя, будь осторожна. Южане отличаются от арденийцев: то, что для нас дикость, для них – обыденность.

Это было раннее июльское утро. Она сидела в покоях Рэндалла, пока тот собирался покинуть столицу на неделю по делам.

– Рэндалл, перестань вести себя как нянюшка. Я не ребенок, и со мной ничего не случится. А твое недоверие меня обижает, – недовольным тоном сказала она, сидя на кресле-качалке и раскачивая его ногой.

Расправившись с кинжалом, который пристегивал к поясу брюк, Рэндалл повернулся к сестре и с заботой произнес:

– Анна, я не доверяю не тебе, а обитателям дворца. Ты сдружилась с Кристин, но, поверь мне, я знаю ее с детства, она не та, кому стоит открываться. Поэтому, пожалуйста, будь осторожнее.

Она поджала губы.

Кристин была двоюродной племянницей короля Алана. И Анне очень хотелось быть похожей на эту обворожительную девушку, которая, казалось, ничего и никого не боялась и умела найти общий язык со всеми.

– Ты к ней несправедлив, Рэндалл. Она добра ко мне, и благодаря ее стараниям я не чувствую себя в этом замке чужой.

Его взгляд смягчился. Он подошел к ней и поцеловал в макушку.

– Прости меня за мое занудство, сестренка, но я забочусь о тебе. Веселись и наслаждайся прелестями столицы, но не забывай проявлять бдительность и не доверяй всем подряд. Доверчивость в Фортисе – хуже смертного греха.

– Хорошо, Рэндалл, буду с нетерпением ждать твоего возвращения, – искренне ответила Анна.

Но обещание Анна не сдержала. Весь следующий день она провела в компании зеленоглазой блондинки Кристин, а вечером та уговорила ее остаться с отпрысками знатных лордов и сыграть в известную на Юге игру.

Они сидели в покоях Кристин – в огромной комнате, обставленной по последнему веянию моды. В центре располагались два больших дивана, обшитых темно-синим бархатом, и голубые кресла с пуфиками. Между ними громоздился большой круглый стеклянный стол, на котором слуги выставили целый ряд бутылок с пьянящими напитками и солидный поднос с фруктами. В дальнем конце комнаты стояла огромная кровать с небесно-голубым балдахином, который был задернут, и это почему-то смутило Анну. Она села рядом с Кристин на большой диван и посмотрела на гостей. Здесь находились уже знакомые ей молодые лорды и леди, а также те, кого она видела впервые.

– Кристин, давай уже начинать, чего ты тянешь? – спросил ее младший брат Генри, развалившийся на соседнем диване.

– Я жду кое-кого, Генри, сегодня игра обещает быть особенной. Хочу, чтобы наша гостья запомнила ее на всю жизнь, – сказала та с воодушевлением и подмигнула Джоанне.

Анна улыбнулась ей открытой доброй улыбкой.

– Пока твой гость явится, мы уснем тут. Этот надменный выхухоль никогда не отличался пунктуальностью, – сердито проворчал Эндрю, сын главного советника короля.

Не успела Кристин и рта раскрыть, как дверь в ее покои распахнулась настежь.

– Осторожнее с выражениями, глупое дитя, иначе рискуешь заночевать в хлеву.

Услышав приятный бархатистый голос, Анна обернулась на дверь.

В комнату вошел высокий юноша с длинными темными волосами. Снимая на ходу сюртук, он осмотрел присутствующих. Когда его черные бездонные глаза на мгновение встретились с ее, сердце Анны отчего-то взволнованно вздрогнуло.

– Мой дорогой кузен! Я так рада, что ты почтил нас своим визитом. – Кристин встала с дивана и направилась к незнакомцу, который с улыбкой раскрыл для нее свои объятия.

При виде гостя все девушки тут же приосанились и начали весело перешептываться между собой, а молодые люди, напротив, нахмурились.

– Добрый вечер, Кристин. Хорошеешь с каждым днем, – сказал юноша и поцеловал ее в щеку.

– Ох, дорогой, умеешь ты поднять настроение девушкам.

– Это мое жизненное призвание – доставлять удовольствие прекрасным леди, – ответил он, криво ухмыльнувшись.

Кристин повернулась к Анне, и незнакомец обратил на нее свой взор.

– Леди Джоанна, познакомьтесь с моим любимым кузеном, принцем Тристаном. Тристан, это леди…

– Леди Корвин, я полагаю?

– Ты с ней знаком? – Тень недовольства скользнула по красивому лицу Кристин.

– Нет, но только слепой не заметит этих серых глаз, присущих Корвинам. – Он медленно подошел к Анне и коснулся ее руки. Его ладонь была теплой и мягкой. – Леди Джоанна, рад с вами познакомиться, – и поцеловал ее руку.

– Взаимно, Ваше Высочество, – взволнованно ответила Анна.

Так вот он какой, этот принц Тристан. Он никогда не посещал Вайтхолл, но Анна была наслышана о его скверной репутации.

Поговаривали, что четвертый сын короля Алана в борделях и трактирах проводил времени больше, чем в собственном замке; а количеством слез, которые пролили обманутые им девушки, можно было оросить все земли Великого Материка.

И, глядя сейчас на принца, Анна убедилась в правдивости тех слухов.

Он был невероятно красив. Но то была не холодная сдержанная красота, как у Рэндалла. Принц Тристан напоминал демона-искусителя. В глубине его больших глаз черной жидкостью плескалась сама порочность. Улыбка источала сладкий яд.