В ночь с 21 на 22 июня произошло нападение на все объекты силовых ведомств Республики Ингушетия, в результате которого погибли сотни человек.

В июле произошли два теракта в Воронеже, а в августе террористки-смертницы взорвали два самолёта авиакомпании «Сибирь». 31 августа ещё одна террористка-смертница привела в действие взрывное устройство на станции метро «Рижская» в Москве.

Но самым чудовищным в списке терактов 2004 года стал захват школы в Беслане 1 сентября. Три дня вся страна мучительно ждала освобождения полутора тысяч человек, две трети которых составляли дети. Во время штурма соотношение погибших заложников к террористам составило десять к одному: уничтожен 31 террорист, погибло более 350 человек, почти 200 — детей. Ранено свыше 500. Большей трагедии, чем бесланская, в новейшей истории нашей страны ещё не было…




Террорист в Национальном музее




Двадцать восьмого января средь бела дня в Казани в здание Национального музея вошёл мужчина в маске и заявил, что собирается взорвать здание, если ему немедленно не организуют встречу с мэром Казани Камилем Исхаковым. Он представился Алексеем, заявил, что служил в Афганистане, был ранен, а теперь не может получить полагающуюся ему квартиру. В руках Алексей действительно держал какое-то устройство в чехле и бутылку, по его словам, с нитроглицерином.

Пока одни сотрудники музея отвлекали террориста разговорами, другие срочно звонили в милицию: через пятнадцать минут здание уже было оцеплено, а улица Ленина вся перекрыта. К музею подтягивались спецподразделения МВД, УФСБ и МЧС. Конечно, оставалась надежда, что это — эксцесс сумасшедшего, но теракты для страны давно перестали быть нонсенсом, так что мы считали опасность вполне реальной.

Человек, захвативший музей, согласился пропустить внутрь меня, Рената Тимерзянова и ещё нескольких переговорщиков. При этом он дал понять, что у него есть сообщники, которые заняли боевые позиции на высотных домах Казани и в любой момент готовы подорвать себя, если что-либо пойдёт не так.

Впрочем, вскоре Алексей передумал встречаться с мэром и стал требовать у нас 300 тысяч рублей на покупку квартиры. Мы «торговались» более двух часов, снизив сумму до 150 тысяч — на самом же деле просто тянули время: с первых же минут общения с ним я почувствовал, что «террорист» блефует. Но опасения оставались — не дай бог ошибусь!

Чтобы усыпить бдительность преступника, мы передали ему часть суммы и убедили его выйти из здания через чёрный ход, отдав бомбу нам. Во дворе его уже ждали четверо сотрудников БОР…

Захват музея действительно оказался блефом — взрывное устройство было муляжом, сконструированным из старого аккумулятора от мотоцикла, и никакой опасности не представляло. Не было нитроглицерина и в маленькой бутылочке, обмотанной чёрной липкой лентой.

Кстати, мои прогнозы подтвердились — злоумышленник действительно никогда не был в Афганистане. Владимир Кондратенко, 57-летний дворник из Верхнеуслонского района, отец четверых детей, свой поступок мотивировал безденежьем и невозможностью получить хорошо оплачиваемую работу. Республиканское управление ФСБ возбудило уголовное дело по статье «Терроризм», но Верховный суд республики переквалифицировал обвинение на «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма» и «Вымогательство», приговорив Кондратенко к 5 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Разумеется, к вечеру новость об операции в Национальном музее взбудоражила всю Казань. Решив не поднимать волну паники, мы официально сообщили в СМИ, что в городе проводились учения, и нам в первый момент даже поверили. Правда, потом всё же пришлось признаться, как обстояли дела на самом деле, но ажиотаж уже спал, и особой паники не случилось.

По большому счёту это действительно была своеобразная тренировка для нас, проверка на боеготовность. Вот и пригодились многочисленные учения, которые мы до сих пор проводили — и собственные, и совместные с ФСБ и ФСО. Многократные повторения сценариев, действия, доведённые до автоматизма, позволяют принимать решения практически мгновенно, не теряя в экстремальной ситуации драгоценного времени. Лично у меня после музея ощущение было, как будто в «Зарницу» поиграли: никакого мандража, никаких переживаний. Хотя учения учениями, а всё предугадать невозможно. Никогда и ничего нельзя упрощать.




Участковый-террорист




Служба на Кавказе стала для наших сотрудников настоящей школой, дав массу полезных навыков в борьбе с террористами. С апреля 2003 года милиционеры Татарстана в Гудермесе раскрыли 350 преступлений, задержав 90 членов незаконных вооружённых формирований. Наши бойцы ликвидировали несколько бандитских группировок, в том числе известную группу Батаева, занимавшуюся организацией терактов, убийствами, нападениями на военнослужащих федеральных войск, и группу Кагирова, специализировавшуюся на похищении людей. Принимали мы самое активное участие и в ликвидации банды Таймасханова, о которой много писали в СМИ.

Но не все уроки, полученные на Кавказе, пошли на пользу. Война выявляет в людях их суть, а люди ой какие разные…

В ночь с 6 на 7 февраля в Набережных Челнах сотрудники УБОП МВД задержали участкового, прикрепившего самодельную бомбу к днищу машины ВАЗ-21099 во дворе жилого дома. Кустарное взрывное устройство состояло из 200-граммовой тротиловой шашки, детонатора и бикфордова шнура. «Адская машинка» должна была сработать после того, как двигатель нагреется до определённой температуры.

Сначала оперативники обезвредили заминированную машину, сразу же после этого задержав старшего участкового Автозаводского ОВД майора милиции Михаила Завалия. Он хотел взорвать автомобиль любовника своей бывшей жены, рассчитав время так, чтобы оба — и изменница, и разлучник — находились в машине.

Женщина на допросах рассказала, что ушла от мужа к другому, не вынеся постоянных побоев и унижений. В отместку тот пообещал поймать любовников, обвязать гранатами, вывезти за город и взорвать. Женщина всерьёз восприняла угрозы, потому что знала, что Завалий постоянно носит в форменном бушлате две гранаты. В последние годы майор Завалий несколько раз был в служебных командировках на Северном Кавказе и регулярно привозил оттуда боеприпасы и оружие, иногда даже разрешая жене пострелять из трофейных пистолетов.

После одной из командировок, судя по всему, он и привёз 800 граммов тротила. Часть его он планировал использовать для подрыва любовников, часть — чтобы взорвать квартиру одного из членов ОПГ «Боксёры». К этому «боксёру» бывшая жена с соперником часто приезжали в гости, и оба взрыва можно было бы представить как криминальные разборки.

Узнав о планах участкового, оперативники УБОП установили за ним наблюдение. Кроме того, они заменили охрану на автостоянке, где ставил машину соперник, и там круглосуточно дежурили собровцы. Спустя несколько дней под вечер на глазах у «охранников» майор установил под капотом две тротиловые шашки. Взрывчатка должна была сработать, когда машина тронется с места.

Обыскав квартиру задержанного, оперативники обнаружили три магазина к автомату Калашникова, разнокалиберные патроны, пистолет, тротиловые шашки с детонаторами, зажигательные трубки, огнепроводной шнур, ручные гранаты с запалом, боевую часть миномётной мины, капсульный взрыватель, порох.

Прокуратура возбудила уголовное дело по статье «Покушение на убийство и незаконное приобретение, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств». Затем к обвинениям добавились ещё три статьи Уголовного кодекса, в том числе попытка уничтожения чужого имущества.

На суде Завалий полностью признал свою вину, оговорившись, правда, что убивать никого не собирался, а просто хотел разлучить любимую женщину и её ухажёра. Выездная коллегия признала вину Михаила Завалия доказанной и приговорила его к 8 годам лишения свободы в колонии строгого режима.



* * *

Но всё это были только «цветочки». В 2004 году правоохранительные органы Татарстана вышли на разветвлённую сеть террористических организаций, действовавших на территории республики.




Боровецкий маньяк





Летом 2004 года в окрестностях Набережных Челнов начал орудовать серийный убийца. Объектами нападений становились люди, выбирающиеся за город для романтических прогулок.




Первое тревожное сообщение поступило утром восьмого июня: в Боровецком лесу недалеко от родника обнаружены тела убитых Сергея Шакирова и Натальи Белых. Женщина скончалась от ножевых ранений, а мужчину, несколько раз ударив ножом, убийца добил из пистолета. Метрах в пятидесяти стоял обгоревший автомобиль «Ока» с человеческими останками, позже эксперты установят, что в салоне находилась Ольга Юрченко, скончавшаяся от выстрела в сердце.

В таких случаях одной из основных версий всегда рассматривается убийство на почве ревности, и по подозрению в совершении преступления был задержан гражданский муж Ольги Юрченко. А убийства между тем продолжались.

Второго июля там же, в Боровецком лесу, отдыхающие наткнулись на подростка, убитого выстрелом в голову. В первом и втором случаях использовалось разное оружие, и преступления в тот момент между собой не связали. У Миши Осипова, отставшего от туристической группы, не было при себе никаких ценных вещей, он не подвергался истязаниям или сексуальному насилию, так что оперативники предположили: убийство умышленное. Очертив круг подозреваемых и установив личность наиболее вероятного «недруга», группа сотрудников милиции выехала для его задержания в Краснодар. Шестнадцатилетний житель посёлка ГЭС, оказавшись в кабинете следователя, подтвердил, что недолюбливал покойного, но причастность к убийству категорически отрицал.

Не «вытанцовывалась» и первоначальная версия по тройному убийству: теоретически 37-летний газосварщик мог убить свою подругу и её компанию, но на практике мужчина путался в деталях, обстоятельствах и времени преступления…

Двадцать первого августа неподалёку от места первого преступления грибники нашли тела Ивана Сидорова и Гульнары Гареевой. Обе жертвы были убиты аккуратным, практически профессиональным выстрелом в голову, и на сей раз между происшествиями прослеживалась чёткая связь. Экспертиза установила, что убийство Сидорова, Гареевой и 17-летнего Михаила Осипова было совершено из одного оружия. Кроме того, преступник ещё и ограбил свои жертвы, забрав наличные, мобильный телефон и золотые украшения женщины.

Таким образом, с начала лета в зоне отдыха Набережных Челнов были зверски убиты уже шесть человек. Боровецкий лес стал крайне опасным местом для жителей Челнов. Средства массовой информации непрестанно предостерегали горожан от выездов на природу, а челнинская милиция перекрыла все въезды на территорию лесопарка. Сотрудники перекапывали грунтовые дороги рвами, устраивали завалы из поваленных деревьев. Практически весь личный состав УВД прочёсывал лес и участвовал в скрытом наблюдении. Женщины-сотрудницы вместе с коллегами изображали отдыхающие пары, но всё было безрезультатно.

Ровно через десять дней, 31 августа, милиционеров ждала ещё одна страшная находка. Залиф Гайнетдинов и Эльза Гилязова были застрелены возле мостика через речку Шильна, где, судя по всему, любовались закатом. И вновь с тел были сняты все «ценности»: часы за 400 рублей, цепочка за 100 рублей, а также бумажник.

На счету боровецкого убийцы было уже восемь жертв. Уголовное дело взял под личный контроль президент республики Минтимер Шаймиев. В Челны, чтобы разобраться на месте, выехали Ренат Тимерзянов и руководитель УФСБ по Татарстану Евгений Вдовин.

Убийцей мог быть как одиночка-серийщик, так и группа «отмороженных» подростков, промышляющих разбоями (в пользу этой версии говорило ещё и то, что в нескольких случаях применялся второй пистолет). Но корыстные мотивы никак не вязались со слишком скромной поживой для такого затратного (целых два пистолета) способа убийства…

Последним в цепочке преступлений стало убийство жительницы Челнов Светланы Шариповой, совершённое 27 октября. Её застрелили из того же пистолета, что и большинство жертв летом 2004 года, но тело женщины, в отличие от всех других, было обнаружено на кухне её собственной квартиры. Она явно сама впустила киллера в дом: вещи и мебель находились на своих местах, следов борьбы обнаружено не было. Значит, убийца — кто-то из её знакомых.

Подруга убитой рассказала, что у Светы был близкий знакомый, который представлялся как Дамир, описала его приметы и даже привычки, в частности, пристрастие к зелёному чаю только определённого сорта. В день трагедии «друг» явно находился у женщины в гостях — на столе стоял чайничек со свежезаваренным чаем его любимой марки. Оперативники нашли номер мобильного телефона Дамира и назначили ему встречу. При задержании в барсетке у Дамира оказался пистолет, как в тот же день показала экспертиза, тот самый, из которого убивал «боровецкий маньяк».

Задержанного звали, конечно, не Дамир. Хафиз Раззаков под тяжестью улик не стал отпираться (да и не смог бы уже при всём желании), подробно рассказав обстоятельства девяти убийств. Мотив преступлений, по его словам, был один: наказание за прелюбодеяние и несоблюдение требований ислама. Жертв выслеживал специально. Седьмого июня около 10 часов вечера в Боровецком лесу за 67-м микрорайоном «Нового города» Челнов он увидел автомобиль «Ока», в котором находились мужчина и женщина. Открыв дверь, без разговоров начал наносить удары ножом. Женщина скончалась после первых двух ударов, а вот мужчина, несмотря на серьёзные раны, сумел захлопнуть дверь и попытался завести машину. Но убийца выхватил пистолет и стрелял через стекло машины до тех пор, пока тот не перестал шевелиться.

Только вытащив тела обоих из салона, на пассажирском сиденье он увидел тело ещё одной женщины, которую вначале «не заметил», а одна из пуль случайно угодила ей прямо в сердце. После этого Раззаков снял с убитых украшения и поджёг машину.

Следующее убийство произошло спонтанно. В лесу Раззаков столкнулся с подростком в туристическом снаряжении. Парнишка явно заблудился — он шёл, держа в руках топографическую карту. Усыпив бдительность мальчика каким-то вопросом, Раззаков выстрелил ему в грудь. Когда тот упал, добавил «контрольный» в голову, забрал карту и ушёл. Позже на допросах он и сам не мог объяснить, что его толкнуло на убийство — то ли карта понравилась, то ли боялся, что парень может сообщить о нём как о «подозрительном человеке», поскольку расследование первых трёх убийств уже шло. После этого 20 и 27 августа жертвами Раззакова стали ещё две молодые пары.

Убийство гражданской жены Раззаков объяснил тем, что подруга отказывалась принимать радикальный ислам, на чём он давно настаивал. Во время последнего спора Раззаков вышел в прихожую, спокойно взял пистолет и расстрелял женщину прямо на кухне.

Но даже если бы он и не совершил последнее убийство, его так или иначе задержали бы в конце 2004 года: в учётах МВД всплыл второй пистолет, из которого совершались убийства в Боровецком лесу. Оружие сдал в милицию на добровольной основе житель Азнакаево Нафис Калимуллин, а проверка по республиканской пулегильзотеке тут же показала, что это и есть второй пистолет, из которого убивали в Боровецком лесу.

Сам Калимуллин, сообщник Раззакова (об этом — позже), в лесных убийствах не участвовал, он просто попросил починить барахливший механизм пистолета. Тот починил, заодно «опробовав» его на живых людях — ещё и потому, что боялся «потерять форму». Дело в том, что 32-летний Хафиз Раззаков был не просто убийцей-фанатиком. Задержав его, правоохранительные органы смогли выйти на разветвлённую сеть настоящего террористического подполья.

Обыск в квартире арестованного полностью подтвердил его участие в экстремистской группировке «Исламский джамаат». У него были изъяты камуфляж, самодельные пояса шахидов, чертежи взрывных устройств. С этого момента к расследованию плотно подключились сотрудники ФСБ.




Как становятся террористами




Уроженец Самаркандской области Узбекистана Хафиз Раззаков поселился в Набережных Челнах в середине 90-х годов. За плечами у него были служба в армии, работа в патрульно-постовой службе милиции города Брянска. Поначалу Раззаков раздумывал продолжить службу и здесь — даже стажировался в ППСМ УВД Челнов, но сработаться с коллективом у замкнутого и угрюмого одиночки не получилось. Зато получилось найти единомышленников в другом месте.

Сейчас уже очевидно, что проникновение на территорию республики проповедников радикального ислама совпало с началом девяностых годов. В Набережных Челнах оно началось с открытием печально известного медресе «Йолдыз» в 1993 году, именно тогда в некоторых мечетях города появились люди, осуждающие «пассивных верующих» и призывающие к «священной войне». Примерно к 1996 году это брожение структурировалось в организацию под названием «Исламский джамаат».

А в начале 1997 года в одной из мечетей Набережных Челнов Раззаков познакомился с вербовщиками Алексеем Ильиным и Шерали Шукуровым, которые рассказали ему, что в Чечне недавно открылся учебный центр «Кавказ», где арабы учат мусульман «правильному» исламу. В марте 1997 года Раззаков уже был на территории лагеря, где принял имя Абдул-Ахат (позже он переименовался в Хасана). Центр «Кавказ», кстати, явился отправной точкой в становлении джамаата в Татарстане: уже установлено, что подготовку в нём прошли не менее сорока жителей республики.

«Кавказ» был создан в начале 1997 года Хаттабом и Шамилем Басаевым возле села Сержень-Юрт Шалинского района Чеченской Республики на базе бывшего пионерлагеря с одной-единственной целью: обучать новобранцев теории и практике диверсионно-террористической деятельности. Особое внимание уделялось минно-взрывному делу, обучали которому под личным руководством Хаттаба.

Настоящих имён друг друга обучающиеся в «Кавказе» не знали, по прибытии в лагерь человеку давалось мусульманское имя. Слушателям это объясняли требованиями ислама, однако истинная цель псевдонимов была иной — чтобы в случае провала на допросах они не могли назвать своих «однокурсников».

Раззаков из Татарстана был не один. Вместе с ним в лагере прошли обучение два его брата — 50-летний житель Камских Полян Шамиль Тамимдаров и челнинец Ильгам Гумеров. Все группы в лагере формировали по национальному принципу: дагестанцы, чеченцы, узбеки, татары, в каждой было примерно по десять человек.

Раззаков был прилежным учеником: во время следствия по убийствам в Боровецком лесу выяснилось, что в послужном списке Раззакова — участие в самых громких и чудовищных преступлениях. К примеру, нападение летом 1999 года на блокпост возле села Муни Ботлихского района Дагестана, когда были убиты десять сотрудников дагестанской милиции, а также уничтожение сводной колонны Пермского ОМОНа в марте 2000 года возле села Жани-Ведено. Тогда были убиты 32 бойца ОМОН и 6 военнослужащих комендантской роты, а 11 человек бандиты взяли в плен и казнили с особой жестокостью. По признанию Раззакова, его группа «принимала непосредственное участие» в казни…




Похищение Анатолия Геллера




Конец 90-х — это время торговли людьми на Северном Кавказе. Группы боевиков постоянно похищали состоятельных россиян с целью выкупа. Именно с этой целью летом 1999 года в Набережные Челны прибыли обучавшиеся в «Кавказе» Хафиз Раззаков, Максим Гапонов, братья Илхом и Шерали Шукуровы. По словам Раззакова, приказ захватить богатого заложника им отдали лично Хаттаб и Басаев.

Выбор пал на Анатолия Геллера — сына начальника Горжилуправления, депутата Государственного Совета РТ Якова Геллера. Напали на него 1 июля около трёх часов дня, когда тот подъехал на машине к своему дому. Оглушив парня сильным ударом, бандиты затолкали его на заднее сиденье своей машины и вывезли за город. Там пересадили в заранее оборудованный тайником «КамАЗ» (рефрижератор с замаскированным внутри деревянным ящиком) и вывезли в Мордовию, где трое суток держали в погребе дома в одной из деревень, пока корректировали маршрут в Чечню. Чтобы пленник вёл себя спокойно, всё это время ему постоянно кололи психотропные препараты.

18 июля Анатолия Геллера доставили в город Урус-Мартан. Позже он расскажет, что в Чечне над ним постоянно издевались, жестоко избивали и постоянно угрожали убийством. Один раз даже устроили ложный расстрел — приставили ко лбу пистолет и выстрелили холостым.

За жизнь сына с Якова Геллера потребовали полмиллиона долларов. Установили жёсткие сроки. За промедление обещали отрубать парню пальцы и присылать отцу.

Переговоры с боевиками вёл председатель чеченской диаспоры в Набережных Челнах, который несколько раз ездил в Чечню. В результате ему удалось снизить сумму выкупа до 300 тысяч долларов. Но и этих денег у Якова Геллера, отца Анатолия, не было. И тогда руководитель коммунального хозяйства Челнов пошёл на отчаянный шаг — он расклеил по городу листовки с просьбой о помощи, и люди откликнулись. В созданный Геллером общественный фонд приносили кто по сто долларов, кто по тысяче. Старенькие бабушки приносили даже варенье, надеясь хоть чем-то помочь.

В начале сентября на границе Чечни и Ингушетии возле КПМ «Кавказ-1» боевики передали заложника в обмен на деньги сотрудникам правоохранительных органов. По словам Раззакова, за эту операцию он получил от Хаттаба 10 тысяч долларов. Остальные участники получили меньше.

Спустя год, в 2000 году, сотрудники ФСБ задержали похитителей Анатолия Геллера — братьев Шукуровых и Максима Гапонова. Шерали Шукуров и Гапонов получили по 20 лет колонии, Илхома Шукурова осудили на 12 лет. Раззакову же удалось уйти. Именно Раззаков был последним неустановленным участником похищения сына Якова Геллера. Это он схватил Анатолия и запихнул его в машину. Один из братьев Раззакова, Хайрулла, тоже принимал участие в начальной стадии подготовки этого похищения. Но привлечь его к ответственности уже невозможно — он погиб в Чечне.




«Исламский джамаат» в Татарстане




Для расследования убийств в Боровецком лесу была создана оперативно-следственная группа из сотрудников милиции, ФСБ и прокуратуры. Предстояло проведение одновременных арестов участников подпольной группировки. Тем временем арестованный Хафиз Раззаков начал давать показания.

Как следовало из его рассказа, лидером «Исламского джамаата» в Татарстане он никогда не был. Эту роль взял на себя 33-летний Ильгам Гумеров (Ахмад, Абдул-Азиз), развернув активную деятельность в Набережных Челнах и Азнакаевском районе Татарстана, а также в Белорецком и Учалинском районах Башкирии. Постоянного штаба «джамаат» не имел, собирались его участники на съёмных квартирах или в башкирских лесах. В марте 2001 года в Набережные Челны вернулся и Раззаков, получив прямое указание Хаттаба и Басаева участвовать в подпольной организации, развёрнутой Гумеровым.

На первом этапе члены «джамаата» занялись активной вербовкой агентуры в Набережных Челнах и соседних райцентрах — Елабуге и Азнакаево. Агитацию необходимости непримиримой войны с «кяфирами» члены организации вели после массовых молитв в мечетях. Через пропаганду вербовщики вышли на группу своих единомышленников в Азнакаево, ранее проходивших спецподготовку у талибов, в учебном центре мечети «Мавлоно Усмана-Черхи» в таджикском городе Истаравшан.

Другой находкой для вербовщиков стал заместитель директора ООО «Рынок» Нафис Калимуллин, лидер местной группировки «Спортсмены». Этот человек, в прошлом депутат, активист ТОЦ, помогал Гумерову держать «общак», пополнял организацию криминальными кадрами, обеспечивал строгую дисциплину.

До начала 2003 года экстремистская организация работала на своё укрепление — закупала оружие, набирала новых участников, искала дополнительные источники финансирования, готовила в лесах Башкортостана схроны с оружием, боеприпасами и продовольствием. Кстати, арсенал за два года экстремисты успели собрать внушительный. После массовых арестов участников «джамаата» у них изъяли 2 автомата, 8 пистолетов и глушители к ним, гранаты, обрезы охотничьих ружей. А также пластид, свинцовые шарики для «поясов шахида», большое количество боеприпасов, экстремистская литература и конспекты с точными схемами взрывных устройств, так называемых мин-ловушек. Эксперты отметили, что все схемы «выполнены на высоком профессиональном уровне, являются секретными и предназначены для узкого пользования специалистами-взрывниками. Эту информацию невозможно найти даже в специальной литературе».

Средства на свою деятельность «Исламский джамаат» должен был добывать сам. К примеру, как установило следствие, деньги в бюджет «джамаата» поступали в том числе и от одной из мечетей «Тауба», где они собирались с состоятельных прихожан «на нужды ислама». Финансовую помощь оказывали и некоторые коммерсанты, такие, как челнинский предприниматель, уроженец Узбекистана Салават Латыпов. В ходе расследования выяснилось, что бизнесом Латыпов занимался незаконно — изготавливал в подпольных цехах запчасти для «КамАЗов», получая около 10 миллионов рублей прибыли в год.

«Джамаат» пытался также организовать в Набережных Челнах нападение на инкассатора фирмы «Красный Восток» летом 2003 года. Поручили это дело Хафизу Раззакову. Подготовили план, начали наблюдение, но… не рискнули, заметив, что сотрудники службы безопасности фирмы что-то заподозрили…

Кроме того, члены «джамаата» пытались «зарабатывать» и сами. В связи с этим в 2004 году у них произошёл конфликт с одной из челнинских преступных группировок, контролирующих частный извоз в городе, в том числе стихийную автостоянку возле железнодорожного вокзала в Набережных Челнах. Исламисты потребовали у «смотрящих» содействия в частном извозе и несколько бесплатных мест на автостоянке. Те, естественно, отказали. Через некоторое время на автостоянку подъехали около сорока «джамаатчиков» с молотками, кусками арматуры и монтировками. Угрожая пневматическим пистолетом, один из них заявил, что они будут «делать то, что им захочется». При неповиновении обещал объявить «джихад». Места на стоянке им предоставили…

Следствие по делу «Исламского джамаата» длилось более двух с половиной лет, в течение этого времени открывались всё новые обстоятельства деятельности экстремистов. Их целью было ни больше ни меньше — создание на территории Поволжья исламского государства, так называемого Исламского халифата. Планировалось всё в три этапа. Первый, подготовительный, в форме призывов населения к «джихаду», должен был охватить весь Татарстан. Второй этап, запланированный на начало 2005 года, предполагалось начать серией крупных терактов на промышленных объектах республики. Готовились также взрывы в местах массового пребывания людей во время празднования 1000-летия Казани. Третьим и последним шагом должно было стать провозглашение Татарстана в 2008 году полностью независимым от России мусульманским государством.

Над этими наполеоновскими планами можно было бы посмеяться, если бы не девять убийств в самом центре России, если бы не похищения людей за тысячи километров от Кавказа, если бы не арсеналы оружия и взрывчатки. Фанатики не мыслят логично — тем они и опасны.

На допросах участники «джамаата» утверждали, что подобные задачи перед ними поставил амир «Исламского джамаата» Ильгам Гумеров. Ему же в свою очередь отдали приказ чеченские полевые командиры Хаттаб, Зубайр и Шамиль Басаев.

Первыми должны были взлететь на воздух железнодорожная станция в Агрызе, войсковая часть МЧС в Набережных Челнах и Казанский вертолётный завод. Затем «Исламский джамаат» планировал заявить о себе взрывами во время празднования 1000-летия столицы Татарстана. Зная, что в Казань прибудут президент России и зарубежные гости, террористы намеревались заложить взрывные устройства в опоры ЛЭП вдоль шоссе, ведущего в город из аэропорта. В тот момент, когда автомобили президентов поравнялись бы опорами, одновременно должны были произойти направленные взрывы, и столбы с проводами под напряжением упали бы на бронированные лимузины. Конечно, физически уничтожить людей таким способом вряд ли бы получилось: правительственные автомобили надёжно защищены. Но главной целью операции террористов была демонстрация силы и деморализация официальной власти.

В 2007 и 2008 годах планировалось совершить взрывы на «КамАЗе» и «Нижнекамскнефтехиме», после чего члены «джамаата» собирались перебраться вместе с семьями на постоянное место жительства в Афганистан и Пакистан, уступив место молодой смене. Подтверждение каждому сказанному на допросах слову есть в 127 томах уголовного дела и в обвинительном заключении из 9 томов, по 300 страниц в каждом.

На предварительном следствии большинство участников «Исламского джамаата» призналось также в строительстве тайного лагеря. Схроны с оружием оперативникам пришлось искать в высокогорных районах Башкирии, но поиски на тот момент оказались безуспешными, хотя следственная группа дважды прочёсывала весь лес. Удалось найти только блиндаж, оборудованный «джамаатчиками» в 2003 году. В нём были запасы продуктов минимум на месяц.

Под подозрение подпало около 50 человек, но, в конце концов, обвинение было предъявлено 23-м. Однако не все члены «джамаата» были арестованы осенью 2004 года. Около десяти человек успели скрыться из Набережных Челнов, через несколько месяцев совершив то, к чему их готовили в лагере «Кавказ». В начале 2005 года в Поволжье прогремело 11 взрывов — атаке подверглись линии электропередач и газораспределительные станции. К счастью, по горячим следам преступников удалось задержать.

Мы тогда прошли по самому краю, успев в последний момент. Как позже установили сотрудники ФСБ, в декабре 2004 года из Чечни с заданием для отряда Гумерова в Набережные Челны прибыл эмиссар Тамимдаров. Он должен был встретить кавказских специалистов-взрывников, обеспечить их жильём и питанием, подготовить совместные диверсии. Но, поскольку гнездо террористов было разорено, чеченскому инспектору пришлось срочно заметать следы. Он выехал в Казахстан, где и был задержан 14 апреля 2005 года.

Последние члены организации, остававшиеся на свободе — Данил Габдулхаков и его двоюродный брат Венер Хазетдинов — вместе с жёнами и маленькими детьми были задержаны в Оренбургской области в ночь на 22 сентября 2007 года при попытке перейти границу между Башкирией и Казахстаном. Когда их обнаружили и попытались остановить, террористы открыли огонь. Два егеря, участковый и его помощник погибли на месте…

Пятеро членов «Исламского джамаата», так называемое молодёжное крыло, были осуждены летом 2006 года, получив сроки от пяти до шести лет лишения свободы. Ещё 17 человек, в том числе лидеры Нафис Калимуллин и Ильгам Гумеров, выслушали вердикт присяжных в феврале 2008 года. Присяжные единодушно заявили: «Виновны». Суд приговорил Ильгама Гумерова к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима, Нафису Калимуллину назначил наказание 10 лет. Хафиз Раззаков приговорён к пожизненному лишению свободы.




ОПФ «56-й квартал»




В случаях выявления террористического подполья всегда встаёт вопрос: «Сколько ещё преступников остаётся на свободе?» Дело «Исламского джамаата» не закончилось арестом челнинской и азнакаевской ячеек, получив продолжение буквально через два месяца, когда правоохранительные органы вышли на «Рыбнослободский джамаат» и несколько отделений запрещённой экстремистской организации «Хизб ут-Тахрир». У организованной преступности в Татарстане вырисовывалось ещё одно, абсолютно ни на что не похожее лицо.

Между тем мы продолжали громить и «старых знакомых». Активная фаза разработки преступного формирования «56-й квартал» шла ещё с 2003 года, после раскрытия убийства одного из лидеров ОПС «Жилка» Галиева, но аресты начались в 2004-м, когда в Сочи был задержан активный член группировки «56-й квартал» Андрей Прокаев.

Название ОПФ получило по «обслуживаемой» территории — 56-й квартал Московского района Казани. На протяжении десяти лет бандой командовали два лидера — Евгений Сватеев по кличке Жорик и Борис Старков. Однако в 1995 году Сватеев пропал (много лет спустя на окраине Казани найдут только его отрезанную руку), а Старкова начали подсиживать трое подросших подчинённых: Виталий Чирков, Олег Гринин и Ринат Князьханов. Впрочем, последнего интересовали деньги, а не власть: бригада Князьханова контролировала коммерческую деятельность группировки. Бригада Гринина делала деньги на продаже наркотиков, Чирков же держал на коротком поводке подпольных валютчиков.

В 1998 году «кварталовские» попытались расстрелять членов конкурирующей группировки «Савинка», но, несмотря на ураганный огонь из пистолетов и автоматов, никого не убили, только ранили четырёх человек. Поводом стал делёж автостоянки, расположенной на нейтральной территории. «56-й квартал» забрал стоянку себе, возмущённые «савинковские» в ответ сожгли одну из машин, после чего и произошла перестрелка.

Подозревая, что «савинковские» захотят отомстить, Гринин и Чирков организовали похищение активного члена «Савинки» Фатыхова, вывезли его на базу санатория «Ливадия», где долго пытали, чтобы узнать планы противника, а потом задушили. Много лет Фаттыхов числился пропавшим без вести — его тело нашли только после ареста основных членов группировки «56-й квартал» закопанным в боксе одного из предприятий.

«Кварталовские» не брезговали убивать и за деньги: в 1999 году они получили заказ от подконтрольных предпринимательниц Надежды Кульковой и Лилии Пешей, занимавшихся реализацией полиэтиленовой крошки с объединения «Оргсинтез». Их постоянная клиентка с Украины, Кармазинская, заказала большое количество сырья, пообещав заплатить 100 тысяч долларов наличными. Предпринимательницам захотелось и деньги получить, и товар не отдать. За содействие в преступлении они предложили бандитам 50 процентов от «прибыли», те согласились.

Кулькова предупредила партнёршу, что её встретит их «доверенное лицо с надёжной охраной» — Олег Гринин и бандиты из его бригады Оконечников и Гарифуллин. Все тщательно подготовились к встрече: постриглись, надели строгие костюмы, помыли иномарку. Даже купили роскошный букет цветов…

Кармазинскую галантно усадили на переднее сиденье и повезли в Дербышки, якобы показать новый офис фирмы. По дороге в посёлок гостью задушили и заботливо укрыли пледом: будто бы спит. Тело женщины забетонировали в полу одного из дербышкинских гаражей, а сумочку и личные вещи сожгли. У предпринимательницы при себе оказалось всего 33 тысячи долларов, взятых в качестве аванса. Обозлённые убийцы отдали заказчицам только 4 тысячи.

Но одно из заказных убийств сорвалось. В октябре 2001 года Прокаев заказал одного из криминальных авторитетов по кличке Расуль. Заказ должен был исполнить участник когда-то печально знаменитой банды «Чекисты» Анатолий Юриков по кличке Рыба.

«Чекисты» перестали существовать после того, как в перестрелке с конкурирующей бандой убили четырёх человек. В 1995 году больше двадцати «чекистов», в том числе и Юриков, отправились за решётку. Там он и познакомился с Андреем Прокаевым.

Расуля от смерти спасло только патологическое невезение Рыбы. Киллер решил убить авторитета уже на следующий день и отправился к его дому на улице Отрадная, одевшись (как он считал) соответствующе — в тёмный костюм, дорогую рубашку, добавив к образу тёмные очки. Надо сказать, что смотрелся он крайне нелепо, напоминая карикатурного агента разведки. И в таком виде Юриков почти неделю ходил по двору, выбирая удачное место для убийства, но покушение срывалось раз за разом. Неудивительно, что в конце концов киллер привлёк внимание Расуля, который, почуяв неладное, вызвал телохранителей.

Рыбу обыскали, нашли за поясом пистолет, его же рукояткой выбили неудавшемуся убийце зубы, и, скорее всего, дело кончилось бы очередным трупом, но Юрикову невероятно повезло. Один из телохранителей, отправляясь на «задержание», решил ещё и выгулять бультерьера. Во время драки собаке что-то не понравилось, и она перекусала и Рыбу, и телохранителей. В суматохе киллер убежал, оставив на поле боя свой пистолет.

Его задержали через несколько дней в Альметьевске. На следствии Юриков заявил, что собирался убить не Расуля, а его соседа — инвалида первой группы. В итоге он получил 4 года лишения свободы. А Прокаева объявили в федеральный розыск ещё и за организацию убийства.

Тем временем Борис Старков, чей авторитет в группировке постепенно угасал, решил восстановить статус-кво. На очередной разборке в кафе с молодыми он в гневе швырнул прямо им под ноги взрывпакет. Те отделались лёгким испугом, но сильно обозлились. Расправа состоялась летом 2001 года: Старкова похитили прямо на Московском рынке и вывезли в Высокогорское лесничество, где вдоволь поиздевались — перед тем как прикончить, долго били, прострелили руки и ноги.

Сотрудники УБОП задержали Прокаева в Сочи, куда он приехал отдыхать. Местные милиционеры опознали его по ориентировке. До последнего времени Прокаев жил в Москве и приезжал в Казань лишь на короткое время, чтобы присматривать за «улицей» и улаживать возникающие с другими группировками конфликты. Поэтому ему и удавалось так долго ускользать от оперативников. При нём находился стартовый пистолет, переделанный под огнестрельное оружие.

Несколько месяцев спустя оперативники задержали ещё двух бойцов — Сергея Дружкина и Евгения Филимонова — тех самых, что участвовали в 1998 году в расстреле «Савинки». Они рассказали об убийствах Фатыхова и Старкова, указали места захоронения жертв. Вина в этих и других тяжких преступлениях Гринина, Чиркова, Гарифуллина, Оконечникова и самого Прокаева стала очевидной.

В течение трёх месяцев после ареста Прокаева были задержаны ещё одиннадцать членов группировки. Вдобавок оперативники перекрыли существовавший на протяжении пяти лет крупный канал поставки наркотиков из Казахстана — его работу обеспечивал Гринин. Бойцы его провозили в Казань крупные партии казахского героина, марихуаны. Один из них, даже находясь под следствием, прямо на допросе был задержан с наркотиками в кармане. В ходе следствия были доказаны только пять эпизодов торговли «дурью», но и они в своё время пополнили бандитскую казну на 1 миллион 200 тысяч рублей. А в тайниках ОПФ было изъято ещё 3,6 килограмма марихуаны и 760 граммов героина.

В других трёх схронах группировки мы нашли арсеналы оружия, хранившегося в полной боевой готовности: чищенного, смазанного, надёжно защищённого от проникновения влаги. Стволы изымали практически у каждого задержанного бандита: «56-й квартал» не отличался многочисленностью, но агрессивности членам ОПФ было не занимать.

В общей сложности мы изъяли: 13 автоматов (в том числе и оружие спецподразделений — укороченные АК цвета хаки с глушителями), 10 пистолетов, карабин с оптическим прицелом, пистолет-пулемёт, 14 гранат.

Помимо убийств, похищений людей, торговли наркотиками и одиннадцати эпизодов незаконного приобретения и хранения оружия, членам ОПФ было предъявлено также обвинение в серии краж и умышленном уничтожении имущества. В итоге в одно производство следствие объединило тридцать два уголовных дела. 23 октября 2008 года Верховный суд РТ вынес свой вердикт, признав «кварталовских» виновными во всех перечисленных преступлениях, в том числе и по статьям 209 и 210 УК РФ — «Бандитизм» и «Организация преступного сообщества». Бывшие лидеры — Гринин и Чирков — осуждены на 24 года каждый, с отбыванием первых 5 лет в тюрьме. Ещё семь членов группировки получили от 9 до 14 лет лишения свободы. Не обошли вниманием и предпринимательниц, заказавших убийство украинской клиентки: Надежда Кулькова и Лилия Пешей отправились на 9 лет в колонию общего режима.

Не последнюю роль в ликвидации «кварталовских» сыграли показания, полученные от их «молодёжного» крыла, следствие по которому шло параллельно, но суд состоялся раньше.

Летом 2004 года трое собровцев отдыхали в кафе «Теремки» возле казанского издательства. К ним подбежала заплаканная девушка, за которой увязались трое пьяных парней в возрасте 16–17 лет. Собровцы представились, и подростки с криками: «Бей ментов!» налетели на них. Один из нападавших попытался ударить сотрудников бутылкой, но был сбит с ног. Избивать подростков бойцы спецподразделения не стали и отправились домой.

Они уже подходили к остановке общественного транспорта, когда путь им преградили две машины, из которых выскочили вооружённые битами и арматурами молодчики. Собровцы отбились, но получили серьёзные травмы — нападавших было слишком много.

Нападение на сотрудников милиции — это всегда ЧП, и мы такие вещи не прощаем.

Оперативники быстро установили, что на собровцев напали молодые участники ОПГ «56-й квартал», и большая часть хулиганов вскоре была задержана. Но в силу юного возраста через два дня их пришлось выпустить до суда под подписку о невыезде. Вскоре один из отпущенных (основной зачинщик драки с собровцами) устроил драку в гостях у подружки, снова вызвав «подмогу». На этот раз двое человек попали в реанимацию, и молодого отморозка арестовали.

Один из «пятьдесятшестовских» при задержании пытался скрыться, сбив оперативника машиной, но уйти ему не удалось. В итоге в 2006 и 2007 годах за применение насилия в отношении представителя власти, хулиганство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, а также за другие доказанные им преступления: умышленное уничтожение имущества, хранение оружия, кражи в особо крупных размерах были осуждены шесть человек.




ОПФ «48-й комплекс»




Изначально это формирование состояло из тех, кто жил на территории 48-го и 49-го комплексов Набережных Челнов, но позже его влияние распространилось на территории соседних комплексов — с 42-го по 50-й.

В 90-е годы преступная деятельность лидеров и участников данного ОПФ была связана с переделом сфер влияния, хищениями с ОАО «КамАЗ» и попытками установления над ним криминального контроля. Лидерами преступного сообщества были Равиль Салимов и Сергей Стрелецкий (последний не дожил до суда, погибнув от рук своих же бойцов).

«Сороквосьмовские» попали в наше поле зрения в 2004 году, когда пытались вымогать семь миллионов рублей у местного коммерсанта. В ходе обысков у них изъяли пять автоматов, два пистолета, обрез и 300 патронов. Всего под следствием оказалось 15 человек. В ходе следствия им удалось доказать совершение четырёх убийств и покушений, вымогательства, разбойное нападение и участие в преступном сообществе — всего 27 эпизодов преступной деятельности.

Самое громкое преступление они совершили в 2000 году, напав на гендиректора завода микролитражных автомобилей Васила Каюмова. Трое киллеров, вооружённых молотками, набросились на него в подъезде (видимо, желая замаскировать нападение под обычный разбой). Однако Каюмов дал такой отпор, что нападавшие обратились в бегство. Последним из установленных следствием убийств стало устранение Стрелецкого в 2000 году.

Осенью 2008 года 15 членов ОПФ «48-й комплекс» были осуждены по статьям «Бандитизм», «Организация преступного сообщества» и приговорены к срокам от семи с половиной до двадцати трёх лет лишения свободы.




«МВД предупреждает:



наказание — неотвратимо»




После разобщения самых крупных группировок в Казани, Челнах и Нижнекамске процесс постепенно перемещался от центра к периферии. Так, к примеру, была ликвидирована группировка «Козловских» в Новошешминском районе, в которую входили около 40 человек. Лидер ОПГ Козлов, в прошлом дважды судимый, сформировавший группировку в середине 90-х, долго поддерживал тесные связи с «Татаринскими» из Чистополя и нижнекамскими «Татарами» — до самой их ликвидации. В ходе работы была установлена причастность «Козловских» к 12 преступлениям, среди которых похищение человека, кражи и разбои. До убийств, к счастью, они дойти не успели — их вовремя остановили.

А Казань готовилась к судам над «29-м комплексом» и «Жилкой», обещавшими стать «процессами века». Спортзал Советского РУВД срочно переоборудовали для судебных заседаний, поскольку здание старого Верховного суда республики не было рассчитано на такое количество подсудимых.

Предстоящие процессы с нетерпением ожидала журналистская братия, но мне и моим коллегам из прокуратуры хотелось, чтобы не только СМИ, но и всё население прочувствовало, что это успех, прорыв в борьбе с организованной преступностью. Требовалось что-то, чтобы подогреть общественный интерес и подчеркнуть, что от возмездия ни один преступник не уйдёт.

Так появилась серия баннеров «МВД предупреждает». Во всех городах республики билборды, стоящие вдоль дорог, давали ответ на вопросы: «Жил по понятиям?» и «Думал, всё дозволено?». Ответ давался чёткий и недвусмысленный: «Наказание — неотвратимо!» Такой вот чисто педагогический жест. Не все восприняли нашу акцию однозначно: кто-то пожимал плечами, кто-то недоумевал, считая наглядную агитацию излишней.

Меня же, честно говоря, на тот момент уже достали образы наших «клиентов», растиражированные рекламой: баннеры одной сотовой компании использовали образы знаменитой «Бригады» и шахидки в чёрном платке. Сейчас, конечно, за наружной рекламой следят, а ещё семь лет назад креативщики чёрт-те что могли творить абсолютно безнаказанно. Вот и хотелось дать «наш ответ Чемберлену».

Тем не менее почивать на лаврах не было никакой возможности: «неорганизованная» преступность тоже не позволяла расслабиться.




Казанский Джек-потрошитель




История маньяков-убийц насчитывает столько же тысячелетий, сколько и вся история человечества. Хотя первым официально зафиксированным серийным убийцей считается Джек-потрошитель, так и оставшийся неизвестным преступник, который действовал в Лондоне в конце 80-х годов ХIХ века. Потрошитель убивал лондонских проституток, и точное количество его жертв до сих пор не установлено.

В сентябре 2004 года жители посёлка Салмачи сообщили в милицию, что в лесопосадке лежит изуродованное тело обнажённой девушки. Экспертиза установила, что погибшая скончалась от удушения, более того, убийца долго глумился над своей жертвой: на её теле насчитали более десятка сильнейших ожогов, а в задний проход была вставлена сосновая шишка. В крови убитой обнаружилась убойная доза феназепама.

Через несколько недель в этом же районе был найдено ещё одно тело девушки — вновь с ожогами и кровоподтёками и феназепамом в крови. Убитые зарабатывали на жизнь, предлагая интимные услуги на Южной трассе — оживлённой дороге, пролегающей через три спальных района Казани. А жители Салмачей рассказали, что летом неоднократно видели, как ранним утром из лесопосадки выходили раздетые и окровавленные девицы, судя по их виду, сильно пьяные.

В том, что преступления — дело рук серийного маньяка, сомнений уже не оставалось, однако ни одной зацепки у нас не было, пока не появилась свидетельница, очередная жертва, которой удалось выжить после встречи с преступником. Светлана не занималась проституцией, а была почтенной матерью семейства. Маленькая и худенькая, в свои сорок лет она вполне могла сойти за 25-летнюю, что, видимо, и сбило с толку насильника. Женщина возвращалась поздней ночью из гостей, остановила попутку, выпила немного сока, предложенного галантным водителем… Следующее, что она помнила — это как очнулась в канаве раздетая, избитая, с ожогами от сигарет на теле.

Светлана не могла вспомнить ни лица нападавшего, ни марку его автомобиля, ничего, что могло бы помочь розыску преступника. Мы же тем временем отрабатывали всех душевнобольных, состоящих на учёте в этом микрорайоне, извращенцев… Ни-че-го.

В некоторых случаях при расследовании используется уникальная разработка — методика восстановления забытой информации. Специалисты шаг за шагом помогают человеку вспомнить мельчайшие детали любого дня его жизни. Ведь то, что попадает в нашу память, не исчезает никуда, и это можно потом извлечь с помощью нашего бессознательного.

Работая со Светланой, врач-психотерапевт перечислял цифры и буквы, когда они совпадали с номером машины преступника, специалист получал сигнал. Так удалось определить две цифры и одну букву. Женщина вспомнила также марку и цвет машины — тёмно-зелёная «пятёрка». Она смогла даже описать внешность преступника.

Тёмно-зелёных автомашин ВАЗ-2105 на учёте в ГИБДД оказалось всего две. Их владельцев скрытно сняли на видео и показали Светлане. Увидев одного из них, 44-летнего Виктора Павлова, женщина пришла в ужас — это был он, тот самый «вежливый водитель».

За Павловым, генеральным директором одной из казанских строительных фирм, установили круглосуточное наблюдение, расставив машины с оперативниками вдоль всей Южной трассы. Через несколько недель, 5 декабря, он снова отправился на охоту. Принарядившийся по такому случаю, аккуратно постриженный и свежевыбритый, маньяк за рулём своей машины медленно катил вдоль трассы, выискивая жертву.

Вскоре она нашлась. Когда Павлов подсадил в автомобиль пассажирку, оперативники не стали дожидаться, пока он предложит жертве выпить, чтобы не рисковать её жизнью, и сразу же провели задержание. Как выяснилось, не зря: в сумке преступника нашлось достаточно вещественных доказательств: пинцеты, ножницы, ножи, вазелин, различные мази, а главное — несколько упаковок феназепама. При задержании насильник оказал яростное сопротивление, и позже, демонстрируя синяки, утверждал, что признательные показания у него «выбивали».

На самом деле в этом не было никакой нужды: его уверенно опознала последняя жертва и ещё четыре девушки, побывавшие в руках маньяка и оставшиеся в живых. Кроме того, при обыске у него дома обнаружилось и нижнее бельё жертв, которое он забирал «на память», целые горы нижнего белья.

В ходе расследования окончательно прояснился преступный алгоритм действий маньяка. Обычно Павлов сажал жертву в свою машину и угощал соком, кофе или спиртным, в которое предварительно добавлял запредельные дозы феназепама. Через несколько минут жертва теряла сознание, и Павлов отвозил её за город. Там он совершал над женщинами «насильственные действия сексуального характера», после чего отрезал им волосы на голове канцелярским ножом, резал нижнее бельё, прижигал и разрывал гениталии. (Кстати, «работал» мучитель исключительно в медицинских перчатках.) Жертвы, находясь в бессознательном состоянии, практически не сопротивлялись. Потом, забрав одежду, маньяк выбрасывал женщин из машины и уезжал. Они же приходили в себя только в больнице и практически ничего не помнили.

Как правило, пострадавшие не обращались в правоохранительные органы, и это в какой-то степени затягивало поимку насильника. Между тем, как выяснилось во время следствия, интервалы между преступлениями Павлова всё укорачивались, и если бы не своевременное задержание, список его жертв мог быть намного длиннее. Хотя в качестве своих жертв он целенаправленно выбирал проституток, в числе потерпевших оказались две женщины, которые не «работали» на Южной трассе, а просто ловили попутную машину, одной из них и была Светлана. Так что, возможно, не останови мы его вовремя, он вскоре переориентировался бы на другой контингент.

Маньяку было предъявлено обвинение в совершении двух убийств, семи «насильственных действий сексуального характера» и кражах. Что касается убийств, одну женщину он задушил намеренно, другая скончалась от передозировки транквилизатора и переохлаждения. Павлов признался в нападениях на женщин, правда, заявил, что нападал на проституток за то, что когда-то заплатил им деньги, а те обманули его. Судебно-психиатрическая экспертиза признала обвиняемого ограниченно вменяемым, объяснив это тяжёлой наследственностью (мать насильника состояла на учёте у психиатра). Психиатры обнаружили у Павлова органическое поражение центральной нервной системы и незначительные изменения личности. Оказалось также, что у Павлова произошла смена традиционных сексуальных предпочтений на садистские.

Несмотря на то, что Павлова именовали насильником, в ходе следствия выяснилось, что он не изнасиловал ни одну из своих жертв. Хотя сексуальное удовлетворение получал, но не оттого, что насиловал, а потому, что истязал. Обязательное выстригание волос на голове тоже выполняло функцию ритуала — наказание для «развратницы», ведь именно так поступали с преступницами в средневековой Европе и России.

Всё это вполне соответствует тому, что мы знаем о сексуальных маньяках. Они совершают преступления не из примитивных сексуальных побуждений, а для того, чтобы испытать некое острое ощущение, особое психофизическое состояние, которое обычные люди не испытывают. Это настоящий взрыв всего существа, похожий на первые счастливые «приходы» наркоманов. И, так же как наркоманы, маньяки, однажды начав, уже не в состоянии прекратить свои преступления.

До суда обвиняемый находился в изоляторе временного содержания МВД в одиночной камере, поскольку, окажись он в следственном изоляторе, до процесса он мог бы и не дожить. Суд над ним тоже по понятным причинам проходил в закрытом режиме. Слушание дела Виктора Павлова в Верховном суде Татарстана продолжалось ровно месяц, с 5 сентября по 5 октября, а чтение приговора заняло полтора часа.

Его приговорили к 23 годам лишения свободы, первые пять из которых он провёл в тюрьме, а остальные будет отбывать в колонии строгого режима. Насильнику также было назначено принудительное амбулаторное лечение у психиатра. Кроме того, суд удовлетворил многочисленные иски его жертв о возмещении им морального и материального вреда.

…Соседи Павлова до сих пор не могут поверить, что такой вежливый и обходительный мужчина оказался убийцей, по их словам, он ко всем соседям относился очень хорошо, особенно к девушкам. Характерная деталь: жена Павлова участвовала в судебном процессе в качестве свидетеля защиты и показала, что одну из ночей, когда было совершено очередное преступление, провела с ним на даче.

Меня же беспокоит другое. Через шестнадцать лет убийца выйдет на свободу в возрасте 67 лет. К этому времени о нём все забудут, в правоохранительных органах, скорее всего, не останется никого, кто мог бы отследить возвращение маньяка. Чем станет заниматься на воле «дедушка» Павлов, если психиатры в один голос утверждают, что маньяки НЕ МОГУТ удержаться от совершения преступлений? Один раз встав на этот путь, они уже НИКОГДА не останавливаются. Статья «Убийство», по которой Павлов был осуждён, предусматривает пожизненное наказание, но, видимо, суд посчитал две человеческие жизни менее ценными, чем жизнь одного маньяка. Конечно, есть вероятность, что Павлов не доживёт до освобождения, но риск для жителей Казани конца двадцатых годов остаётся огромный.

Хищники среди людей должны находиться в одном-единственном состоянии — за решёткой. Всё остальное — преступление по отношению к обществу.

Что же касается проституток, то история с насильником не стала для них уроком. Лишь одна попыталась бросить «колоться», но продержалась только полгода. Они по-прежнему выходят на Южную трассу, не зная, когда в очередной раз столкнутся с Джеком-потрошителем.




Первая «210-я» в наркобизнесе




Несмотря на появление Федеральной службы наркоконтроля мы не перестали бороться с наркопреступностью, и в 2004 году впервые в республике было возбуждено уголовное дело по статье «Организация преступного сообщества» в отношении группы наркодилеров.

Больше года сотрудники МВД совместно с УФСБ и Службой национальной безопасности Республики Кыргызстан вели разработку международной группы, поставляющей крупные партии наркотиков в Татарстан из Киргизии.

Героин участники группы приобретали в Таджикистане, а в киргизском городе Ош расфасовывали в брикеты и отправляли дальше в Казань. В ходе следствия удалось доказать, что с 2002 по 2004 год они смогли провезти в Татарстан, как минимум, 400 килограммов героина — в тайниках автомашин, в подошвах обуви, в оборудованных двойными стенками и дном хозяйственных сумках, внутри хлебных лепёшек.

Всего были задержаны 12 человек: 5 граждан Республики Кыргызстан и 7 россиян, а ещё двоих граждан Кыргызстана объявили в международный розыск. У задержанных изъяли около 10 килограммов героина, более миллиона рублей и 20 тысяч долларов.

В следственно-оперативную группу входили лучшие специалисты МВД, следственного комитета и ФСБ. В результате 17 мая 2005 года судом присяжных все члены преступной группы были признаны виновными и осуждены к длительным срокам лишения свободы.

Наркодилеры не согласились с этим и подали кассационную жалобу. Тем не менее на новом судебном заседании, состоявшемся в марте 2006 года, приговором Верховного суда РТ они были повторно осуждены на сроки от 6 до 12 лет лишения свободы.




Краткие итоги 2004 года:




Существенно сократилось количество тяжких и особо тяжких видов преступлений, в том числе убийств, преступлений, совершённых с применением огнестрельного оружия.

Всего зарегистрировано преступлений — 63 529.

Тяжких и особо тяжких — 19 765.

Убийств — 548.

На контроле, начиная с 80-х годов, осталось 48 нераскрытых убийств.




2005-й:



ГОД ПАТРУЛЬНО-ПОСТОВОЙ СЛУЖБЫ


До празднования тысячелетия Казани оставалось каких-то полгода, а ситуация, мягко говоря, не радовала. Пусть количество тяжких преступлений, в том числе убийств, заметно сокращалось, но число преступлений, совершаемых в общественных местах, неуклонно росло. Если в 2000 году мы зарегистрировали их около шести тысяч, то в 2004-м эта цифра достигла уже более девяти тысяч — в полтора раза больше!

Уличные разбои и грабежи, карманные кражи и хулиганства — преступления, не требующие криминальной квалификации. Специализация преступного мира, деление на «медвежатников», «форточников», «щипачей» уходила в прошлое, но самих преступников меньше не становилось. Чего уж проще — отобрать на улице телефон у подростка или сумку у женщины!

Ежедневно на охрану общественного порядка в республике выходило в общей сложности около трёх тысяч милиционеров: сотрудники патрульно-постовой службы, ГИБДД, вневедомственной охраны. Тем не менее в 2005 году ставку мы сделали именно на патрульно-постовую службу — на основании её работы составили бы своё мнение о татарстанской милиции десятки тысяч гостей, которых мы ожидали в августе.

Уважение к другим начинается с уважения к самому себе — не я это придумал. Что греха таить, большая часть сержантского состава, патрулирующего улицы, вызывает жалость и сочувствие, в силу непрезентабельного внешнего вида. Любимая поговорка всех тыловиков, ещё с советских времён: «Для Родины вы все одинаковые!». Форма ведь шьётся по лекалам, рассчитанным на среднестатистическую фигуру, а много ли среди нас «среднестатистических»?

Кроме того, зарплата сержанта невыгодно отличается от зарплаты офицера, тоже, прямо скажем, небольшой. В общем, как всегда: работы много, денег мало, времени на личное счастье просто не остаётся. Неудивительно, что текучка в рядах ППС, так же как и некомплект, была самой высокой.

Так что в 2005 году мы определили для себя главным приоритетом вопросы комплектования и профессиональной подготовки сотрудников службы ППСМ, улучшение её материально-технического обеспечения. Им установили максимальные надбавки к денежному содержанию, постоянно «долбили» глав администраций городов и районов, чтобы в первую очередь решали вопросы по выделению жилья сотрудникам патрульно-постовой службы.

Работы между тем не убавлялось. То, что для большинства россиян — праздники, для МВД, как правило, дополнительная нагрузка, и в первую декаду января мы всегда находимся в напряжении: что принесёт новый день? Люди не знают, что делать со свалившимся на них свободным временем, и в прямом смысле слова маются дурью от безделья. А это, как правило, фатально, ведь самым простым и доступным развлечением для россиянина был, есть и остаётся алкоголь. «Сон разума рождает чудовищ» — пьяные драки, бытовые убийства, разбои и грабежи возрастают в эту декаду в разы.

Но события января 2005 года выбивались даже из привычного криминального списка.




Убийство лейтенанта Разрывина




8 января поступило сообщение: на улице Карла Маркса, д. 16 найдено тело мужчины. Оперативники, отправившиеся на заявку, были в шоке: убитым оказался их коллега, лейтенант милиции Роман Разрывин. Жестокость, с которой убивали Романа, поразила даже видавших виды оперативников: вместо лица было кровавое месиво. Судебно-медицинские эксперты установили патологическую подвижность костей черепа, что свидетельствовало о наличии черепно-мозговой травмы, в области шеи — многочисленные колото-резаные ранения. Кроме того, на руках Романа имелись повреждения, что свидетельствовало — потерпевший сопротивлялся.

Убийство сотрудника милиции всегда вызывает особый резонанс. Есть негласное правило: преступник, напавший на человека в форме, должен быть найден и наказан, это дело чести. На место трагедии немедленно выехала следственно-оперативная группа, в состав которой вошли сотрудники прокуратуры республики и лучшие сотрудники уголовного розыска.

Роман был спокойным и уравновешенным человеком, достаточно ровно ко всему относившимся, никто не мог вспомнить, чтобы у парня были конфликты или вражда с кем-то. Накануне убийства он в течение всего дня возился с официальными бумагами, несколько раз выезжал по заявкам, задержался на работе допоздна. Ушёл около двух часов ночи, сдав табельное оружие и переодевшись в гражданскую одежду.

Окровавленный нож, которым зарезали оперативника, обнаружили недалеко от места преступления. Орудие убийства представляло собой многофункциональный карманный инструмент. В него входили складные ножницы, отвёртка и маленькое лезвие длиной не более 6 см, но этого оказалось достаточно, чтобы смертельно ранить человека. К тому же орудовал убийца не только складным ножиком. С места происшествия были изъяты палки, штакетники от деревянного забора, на которых имелись следы крови. Судя по всему, именно ими наносились удары по голове.

Разрывин был молодым и крепким парнем, владевшим основами рукопашного боя. Но отбить нападение он не сумел, а значит, убийц было больше одного.

Удостоверение личности, бумажник с мелочью и старенький мобильник милиционера пропали. Операторам сотовой связи Казани немедленно был направлен запрос с указанием номера и модели похищенного аппарата. Если бы им воспользовались, точные координаты местонахождения абонента установили моментально. Рассматривалась версия, что, обнаружив удостоверение сотрудника милиции, преступники озверели, в противном случае они просто забрали бы все вещи и ушли.

По маршруту движения убитого сотрудника находились камеры видеослежения. Коробки с изъятыми видеоматериалами с этих камер были тщательно изучены, и на одной из плёнок, изъятой в службе безопасности банка, находившегося рядом с местом преступления, оказался зафиксирован момент нападения на Романа Разрывина.

На записи было видно, как двое мужчин выходят на дорогу. Один из них подходит к Роману, замахивается, бьёт. Роман перебегает дорогу. Они его догоняют. Что происходит дальше — не видно. Через минуту беспристрастная техника показывает, как преступники тащат его безвольное тело во двор, туда, где его потом обнаружат.

На ценной для расследования видеокассете были зафиксированы и другие важные факты. Примерно через пять минут после нападения на милиционера к месту трагедии подъехала машина «скорой помощи». Но задержалась там недолго — не более трёх минут. Установили данные работников «скорой», которые рассказали, что около половины третьего ночи, проезжая по улице Маркса, остановились у банка. Фельдшер стал оформлять документацию по последнему вызову. Возле дома 16 они увидели двух мужчин, которые сидели на корточках. Лиц неизвестных медики не разглядели, но дали подробное описание их одежды. Эти двое не вызвали у врачей никаких подозрений именно потому, что были одеты как бомжи — бесформенные чёрные куртки, мешковатые брюки, опухшие физиономии.

Оперативники прочесали все заброшенные дома в районе места преступления и на чердаке одного из бараков обнаружили пару мужских кроссовок, совсем недавно ещё бывших в употреблении. Эти кроссовки сразу же были направлены на экспертизу для изъятия запаховых следов. Версия ограбления с последующим убийством становилась всё более правдоподобной. Возможно, преступник снял с Романа тёплые ботинки, а свои летние кроссовки спрятал на чердаке до лучших времён.

Тем временем оператор сотовой сети города Казани предоставил следствию данные о новом хозяине мобильного телефона убитого. По их данным, некто Бурханов вставил в похищенный аппарат свою сим-карту. Новым владельцем оказался подросток, который со своим отцом работал на рынке на улице Нариманова. Восьмого января утром при открытии рынка к нему подошёл неизвестный мужчина и предложил купить телефон за 200 или 300 рублей. Мальчик подробно описал внешность «продавца» и его одежду. И снова — мешковатая куртка, чёрные брюки, неряшливый вид. Описание неизвестного полностью совпадало с показаниями медиков «скорой помощи». Но в отличие от них молодой человек хорошо запомнил лицо продавца.

Меньше суток понадобилось, чтобы составить фоторобот предполагаемого преступника: молодой мужчина славянской внешности, не старше 25 лет, среднего роста, волосы тёмно-русые, глаза карие. Все следующие дни коллеги Романа работали по 20 часов в сутки. Фоторобот преступника был в каждой машине патрульно-постовой службы. В больницах, вытрезвителях, ночлежках побывали люди в форме, внимательно вглядываясь в лица их обитателей. Всего за неделю сотрудники УВД Казани опросили всех бомжей, пьяниц и бродяг города. Но молодого парня, похожего на фоторобот, среди них не было.

Через четыре дня после нападения на лейтенанта милиции в Вахитовском районе Казани было обнаружено бездыханное тело железнодорожника. Судебный медик констатировал смерть в результате черепно-мозговой травмы. На убитом была форменная одежда машиниста. Лицо в крови, карманы вывернуты. Рядом с телом лежали удостоверение личности на имя Мубаракшина, обугленная палка со следами крови, разломанный дипломат и две пустые банки, предположительно из-под супа.

Последняя находка потрясла оперативников. Убив человека, преступники ещё взяли в его сумке продукты, которые съели прямо здесь же, возле тела.

При первом же визуальном осмотре бросалась в глаза схожесть с убийством Разрывина. Нападение было совершено на тротуаре, затем, судя по следам волочения, жертву оттащили в глубь двора. Получалось, что в Казани появилась банда абсолютных отморозков. Милиционера убили, чтобы похитить старые ботинки, железнодорожник лишился жизни из-за банки с супом. Следующей жертвой мог стать кто угодно.

Остановить бандитов требовалось любой ценой. Сотрудники задерживали всех подозрительных мужчин в возрасте от 20 до 60 лет, и уже через несколько часов на вокзале были задержаны трое подозрительных людей. При проверке их документов оказалось, что один из них, Снегирёв, числится в федеральном розыске, кроме того, на его одежде виднелись свежие пятна крови, происхождение которых он объяснить не смог.

Троицу доставили в ОМ «Япеева». Старшему из них, Замалееву, на тот момент было 27 лет. Снегирёву — на год меньше, Вавилову — всего 20. Опрашивали их как раз в том кабинете, где раньше работал Роман. И кто-то из оперативников обратил внимание на ботинки Вавилова, сказав, что они очень похожи на разрывинские. Преступники даже не отпирались. Когда ботинки убитого на его ногах — что отпираться-то?

Рафик Замалеев вполне мог стать героем боевых действий, а не героем уголовной хроники. Солдатом-срочником он попал в Абхазию, отличился, получил предложение продолжить службу в ОМОНе, но не захотел. В Казань он приехал на заработки, устроился на рынок грузчиком. Там и познакомился с 20-летним Степаном Вавиловым. Потом уже следствие установит — это Вавилов столь яростно и жестоко добивал раненых и ограбленных людей. Снятые с Разрывина ботинки Степан носил с гордостью. О том, как съел обед убитого железнодорожника рядом с его неостывшим телом, рассказывал с улыбкой. Не верилось, что нормальный человек может так себя вести, и Вавилова направили на психологическую экспертизу. Однако специалисты сказали, что он «адекватен, может осознавать фактический характер своих действий и ими руководить».

Грабить и убивать Вавилов и Замалеев начали с подачи Снегирёва. С их слов, именно он предложил грузчику лёгкий и быстрый способ заработка. Хитрый и изворотливый Снегирёв нашёл себе тупых подельников, чтобы их руками совершать задуманные преступления. В избиении припозднившихся прохожих Снегирёв участия не принимал, взяв на себя роль наблюдателя. Высматривал возможных свидетелей, в случае малейшей опасности давал подельникам знак. Вот почему на плёнке, зафиксировавшей нападение на милиционера, только двое нападавших.

При обыске барака, где они ночевали, среди вещей, похищенных во время разбойных нападений, была найдена книга, похищенная у Мубаракшина. На страницах книги остались следы крови, то есть после убийства, даже не помыв руки, они ещё читали…

На 30 листах допроса подробно, эпизод за эпизодом, была изложена история злодеяний этой банды. В общей сложности на совести троих преступников было 14 нападений на прохожих, три из которых закончились смертью.

Первой жертвой тоже была сотрудница милиции. Преступники заприметили жертву возле магазина в Московском районе. «Вели» до глухого двора, а когда вокруг не осталось людей, Замалеев и Вавилов кинулись к жертве. Удар обухом топора был настолько силён, что металлическую часть попросту сорвало с ручки… Только на суде они узнали, что убили сотрудницу отдела по делам несовершеннолетних Московского района.

Степан Вавилов и Рафик Замалеев Верховным судом РТ были приговорены к пожизненному заключению. Снегирёв, как не участвовавший непосредственно в убийствах, осуждён на 18 лет колонии строгого режима.

Когда ещё шло следствие, в отделе милиции «Япеева» вновь появился оперуполномоченный по фамилии Разрывин, это был брат Романа Игорь.

Его первым рабочим местом стал тот же кабинет, где работал старший брат.



* * *

«За проявленное мужество и профессионализм» лейтенант Александр Семёнычев, прапорщик Ильдус Зантимиров, задержавшие убийц, были награждены на торжественном построении казанского гарнизона милиции.




Подрыв бугульминского газопровода




Итак, за несколько месяцев до «часа икс» на улицах Казани действовала банда бомжей, спастись от которых не могли даже молодые и сильные мужчины. Нельзя было сбрасывать со счетов и террористическую угрозу. Надеяться на то, что «пронесёт», уже не приходилось: «Исламский джамаат» ясно показал, что прямо у нас под носом созрела огромная проблема. Несмотря на то, что большая часть экстремистского подполья находилась под арестом, мы с тревогой ждали новых проявлений исламистов. И не ошиблись.

Восьмого января, без десяти шести утра жители Бугульмы услышали сильный хлопок, в нескольких окнах местного профучилища выбило стёкла, и распространился сильный запах газа. Оказалось, что повреждена труба газопровода низкого давления. К счастью, обошлось без жертв и пострадавших, не было и возгорания. Первоначально городская прокуратура возбудила уголовное дело по статье «Приведение в негодность объектов жизнеобеспечения», но после кукморских событий 1999 года и недавнего ареста экстремистской ячейки в Набережных Челнах иллюзий уже никто не питал.

Так и получилось: версия о технической причине аварии просуществовала всего несколько дней. Исследование, проведённое нашими экспертами, установило, что для взрыва был использован гексоген и пластид — масса взорванного заряда в тротиловом эквиваленте составляла порядка одного килограмма. Прокурор республики Кафиль Амиров вынес постановление о возбуждении уголовного дела по статье «Террористический акт» и передал его по подследственности в УФСБ РФ по Республике Татарстан.

Я не буду раскрывать суть оперативно-технических и розыскных мероприятий, которые мы почти три месяца проводили совместно с ФСБ, главное, что в результате организаторов преступления удалось задержать. Из пяти подозреваемых в ходе следствия удалось доказать причастность к подрыву газопровода троим: Равилю Гумарову, Тимуру Ишмуратову и Фанису Шайхутдинову. Эти «борцы за веру» объединились в конце декабря 2004 года с целью «освобождения людей, подвергшихся уголовному преследованию в Татарстане» — членов набережночелнинского «джамаата», арестованных в связи с террористической деятельностью и серией убийств.

Диверсия на газопроводе, по их мнению, должна была стать актом устрашения для правоохранительных органов, а заодно «подогреть» обстановку. Причём нельзя сказать, что задержанные являлись новичками в деле экстремизма: двое, Гумаров и Ишмуратов, успели повоевать в Афганистане с американцами на стороне талибов. Попав в плен, какое-то время они содержались в тюрьме Гуантанамо, а в 2004 году были выданы России. У Фаниса Шайхутдинова тоже имелся опыт «борьбы с неверными»: в 2001 году его осудили на три года условно за распространение в набережночелнинской мечети «Тауба» листовок с призывом присоединяться к чеченским боевикам.

Дело расследовали в рекордно короткие сроки, и уже к концу лета следователи ФСБ направили его в суд. Оно стало вторым в республике (после подрыва газопровода в Кукморе в 1999 году) делом по терроризму, и все ждали достаточно сурового приговора. Однако за шесть лет реалии изменились, и теперь решение суда зависело от вердикта присяжных. Они же решили однозначно: невиновны!

Судебная статистика последних лет гласит: если среди приговоров, выносящихся профессиональными судьями, оправдательные составляют от одного до четырёх процентов, то суды присяжных оправдывают подсудимых более чем в двадцати случаях из ста. Именно на этот высокий процент и надеются бандиты, убийцы и террористы, когда требуют, чтобы их дело рассматривалось судом присяжных. Адвокат, защищая клиентов, напирает на эмоции — взывает к чувствам, тогда как государственный обвинитель выражается сухим языком протокола. Адвокат может позволить себе и актёрство, и манипуляции с фактами, и театральные эффекты — ведь он по большому счёту наёмный работник, а вот обвинитель — нет: он представляет государство и имеет право оперировать только голыми фактами. Неудивительно, что при таком раскладе присяжные, будучи по сути рядовыми обывателями, верят тому, кто эмоционально убедительнее.

В итоге Верховный суд Республики Татарстан 30 сентября 2005 года оправдал террористическую ячейку. Но надо отдать должное прокуратуре республики — в тот же день они заявили о намерении подать кассационную жалобу в Верховный суд РФ. Пусть по закону человека нельзя дважды судить за одно и то же преступление, но зато можно отменить состоявшееся решение суда, были бы на то основания. Прокурорские (молодцы!) их нашли. В кассационной жалобе указывалось, что часть присяжных скрыла данные о себе и своих близких. Например, муж одной из заседательниц привлекался к административной ответственности за пребывание на улице в нетрезвом состоянии, у другой — сын был задержан с дозой наркотиков. Дочь третьей присяжной задерживалась по подозрению в убийстве. Кроме того, у некоторых присяжных супруги работали в МВД, а также в суде. Всё это являлось нарушением законодательства, пусть и не страшным в глазах обывателей, но имеющим значение с точки зрения УПК. Верховный Суд Российской Федерации отменил оправдательный приговор и 17 января 2006 года направил дело на новое рассмотрение в Верховный суд Республики Татарстан.

Вот тут и началась массированная атака на общественное мнение. Правозащитники — и отечественные и западные — дружно подняли на щит «борцов за веру», пытаясь выдать террористов за невинных овечек. Газета «Известия» опубликовала журналистское расследование, подчеркнув, что при общении с корреспондентом Гумаров жаловался, что на работу его нигде не берут, и в Новый год он таксовал по городу на старенькой «шестёрке». Несчастный-разнесчастный, он жил на иждивении престарелых родителей и пытался выбить себе инвалидность: ещё в Афганистане Гумарову прострелили ноги американцы.

Общаясь с журналистами и правозащитниками, я давно привык к двойным стандартам, но некоторые вещи не перестают меня удивлять. Давить на жалость, рассказывая о здоровом детине, сидящем на шее у пенсионеров и ожидающем, что государство тоже радостно подставит ему шею, оплачивая ущерб, который он по собственной дури понёс на совершенно чужой и чуждой войне?! А давление продолжалось. Представители правозащитных центров «Мемориал» и «Гражданское содействие» наперебой заявляли журналистам, что признания задержанных были получены якобы в результате пыток.

На предварительное слушание, которое должно было состояться 22 февраля 2006 года, обвиняемые не явились, после чего мы объявили их в розыск. Ишмуратов попытался скрыться на Украине, но был задержан и позже осуждён судом Брянской области на полгода за незаконный переход государственной границы. Гумарова и Шайхутдинова задержали в Москве.

В мае Верховный суд республики приговорил Шайхутдинова к 15 с половиной, Гумарова — к 13-ти, а Ишмуратова к 11 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Приговор обжаловали в кассационном порядке, и теперь уже Верховный Суд России снизил сроки наказания для террористов: Гумарову — до 9 лет, Шайхутдинову — до 10 с половиной лет, Ишмуратову — до 8 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

29 ноября 2006 года приговор вступил в законную силу, но правозащитники не унимались. Теперь на сцену вышли представители американской правозащитной организации Human Rights Watch с заявлением, что расследование проводилось с многочисленными процедурными нарушениями. В частности, из обвиняемых силой выбивали показания, их насильно поили водкой (!), чтобы добиться признания. Особенно Human Rights Watch упирала на то, что вторичное привлечение к уголовной ответственности за то же самое преступление является нарушением как российских, так и международных законов.

Представители HRW требовали, чтобы американское правительство обязательно проводило проверки, прежде чем отправлять узников Гуантанамо домой. Согласно международной конвенции, США запрещено возвращать заключённых в страны, где они могут подвергнуться риску пыток, и от всех стран, куда отправляют бывших заключённых Гуантанамо, приходят дипломатические гарантии их безопасности. Правозащитники утверждали, что Россия нарушила эти гарантии…

Можно было бы посмеяться над этим фарсом, если бы пресловутая «Хьюман Райтс Вотч» не являлась инициатором большинства ангажированных трибуналов над неугодными США политическими лидерами. Именно она начала кампанию под условным названием «Арестовать немедленно!» в отношении президента Сербской Республики Радована Караджича и президента Союзной Республики Югославия Слободана Милошевича. Она же публиковала отчёты о многочисленных нарушениях прав человека в Ираке, которые позже легли в основу обвинения Саддама Хусейна.

Но один из самых ярких примеров политических симпатий руководства HRW — это её отношение к контртеррористической операции в Чечне. Только за полгода — с 30 сентября 1999 по 16 апреля 2000 года — HRW сделала 41 «заявление» о нарушениях прав человека в Чечне. Из них российская сторона осуждалась в 38, а чеченская — в 1 (одном!) случае, и совместно обе противоборствующие стороны — в двух заявлениях. То есть, по данным HRW, российские власти (армия, ОМОН и т. д.) нарушали права человека в Чечне в 13 раз (!) чаще, чем это делали боевики Басаева-Масхадова-Абу Валида!

Американские правозащитные организации, конечно, являются неправительственными, но назвать их некоммерческими язык не поворачивается. Сегодня в Совет попечителей фонда, финансирующего HRW, входят около 20 богатейших людей мира, среди которых директора и председатели таких корпораций, как «Ксерокс» и «Кока-Кола». И последние 60 лет они активно финансируют проекты «правозащитников» в отношении СССР и его государств-преемников.

При этом выявляется поразительная синхронность и координация в действиях западных правозащитников и их российских коллег. Стоит выступить с каким-либо «разоблачением» обществу «Мемориал» или «Московской хельсинкской группе», как тут же следует заявление «Международной амнистии» (AI) или американской Human Rights Watch в связи с нарушениями (действительными или мнимыми) прав человека в Российской Федерации.

Утешает одно: пока что у правозащитников, защищающих исключительно права террористов, руки коротковаты для того, чтобы причинить России серьёзный вред. Пока что.

В другое время вопли правозащитников, возможно, и смогли бы достичь своих целей. Но в преддверии саммита стран СНГ и выездного заседания Госсовета России мало кто поверил, что правоохранительные органы высасывают дела о терроризме из пальца. Вот уж чего нам хотелось меньше всего, так это террористов в Татарстане!

Оправдание же судом присяжных ваххабитов стало для всех нас хорошим уроком. Возможно, мы несколько расслабились, уповая на сознательность наших граждан, умеющих отличать «агнцев от козлищ». В любом случае, все последующие суды присяжных, связанные с терроризмом и экстремизмом в республике, заканчивались обвинительными вердиктами.

А в ноябре 2008 года глава Комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев внёс законопроект о выводе антигосударственных преступлений из-под юрисдикции суда присяжных. Вряд ли поводом стал исключительно наш случай — на Кавказе оправдательные решения по террористам выносились пачками — но свою роль, думаю, он тоже сыграл. Госдума законопроект одобрила.

«Правозащитники», теряющие огромный кусок площади для своих манипуляций, конечно, пытались сопротивляться, добившись рассмотрения законопроекта в Конституционном суде. Но им пришлось остаться несолоно хлебавши: в апреле 2010 года Конституционный суд окончательно и бесповоротно разрешил вывести дела о терроризме из-под юрисдикции судов присяжных.