Милорад Павич
Кровать для троих
Краткая история человечества
Интерактивный показ моделей одежды с пением и стрельбой
Белград
XX–XXIвек
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Лилит (Эмпуза) — красивая молодая женщина с волосами до пят. Немного заикается в решающие минуты. Постоянно подбрасывает лимон, словно это маленький мячик.
Капитан Адам — ее супруг, красивый молодой человек. Военная форма ему очень идет.
Ева — ее сестра.
Майор Бейли — ее любовник, на самом деле демон; очень крупный, никогда не смеется и в течение всего спектакля передвигается по сцене в направлении противоположном движению Снглфа.
Первая и вторая девочки — дочери Лилит и Адама, две юные и красивые школьницы.
Снглф — продавец шуб, на самом деле ангел. Время от времени без видимой причины начинает говорить слишком быстро, словно ускоренная звукозапись или робот, но тут же, извинившись, повторяет тот же текст нормальным голосом и в обычном темпе.
Анубис — египетский бог.
Тот — писец, служащий у египетских богов.
Кроме того, заняты манекенщицы, двое полицейских, слуга, зрители.
При покупке билетов зрители должны выбрать, через какой вход — мужской или женский — они предпочитают попасть в зал. Это никак не связано с полом самих зрителей. Зрительный зал внутри разделен на две части: левую — женскую и правую — мужскую, словно это мужская и женская церковь. В таком случае можно представить себе, что на сцене не один занавес, как обычно, а два. Первый, подвижный, отделяет сцену от зрительного зала, а второй, виртуальный, разделяет и зрительный зал, и сцену на две половины — женскую и мужскую. И вместе эти два занавеса представляют собой нечто вроде креста. Нечто похожее на «золотое сечение».
На сцене роскошный меховой салон с подиумом для демонстрации моделей, рядом располагается гардеробная, где развешаны шубы и переодеваются манекенщицы. В углу огромное зеркало.
Для зрителей, купивших «мужские» билеты, спектакль начинается немного раньше, их впускают в «мужскую» часть зрительного зала первыми, и первую сцену спектакля видят только они, а уже после ее окончания в зал, точнее, в его вторую, «женскую» половину впускают зрителей с «женскими» билетами. Асимметричность спектакля должна сохраняться.
В середине зрительного зала находятся ступени, по которым из зала можно подняться на сцену.
В «женской» части зала мест для зрителей меньше, чем в «мужской», потому что там перпендикулярно центральному проходу, ведущему к сцене, имеется еще один проход от бокового входа в зал.
АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
В различных традициях герметизма Лилит — это воплощение женщины особого типа. В астрологии она выступает как обозначение альтернативной судьбы Человека. В греческой мифологии двойником Лилит является Эмпуза. В соответствии с еврейской традицией Лилит — это первая жена Адама. Из-за неравенства между Лилит и Адамом (особенно в постели) Лилит бросила Адама. Бог послал трех ангелов, одного из которых звали Снглф, чтобы они убедили Лилит вернуться к Адаму, который очень тосковал по ней. Ангелы пригрозили Лилит, что, если она не вернется к мужу, все ее дети, сколько бы их ни было, погибнут. Лилит не послушалась ангелов и стала жить с богом подземного мира Белиалом, а после него и с другими любовниками. Все ее дети действительно погибли. Возможно, следы истории об исчезнувших детях Лилит и Адама сохранились в мифе об Атлантиде.
Во всяком случае, человечество появилось только благодаря второму браку Адама, браку с Евой. Соперничество между Лилит и Евой достигало космических масштабов.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена I
Эту сцену смогут увидеть только те зрители, которые находятся в «мужской» части зрительного зала, которые должны войти в него на десять минут раньше, чем остальные. Слышна музыка, появляются три манекенщицы, раздеваются и надевают на себя шубы, смотрятся в зеркало, а потом уходят типичной для манекенщиц походкой за занавес, который отделяет гардеробную от той части, где расположен подиум. Находясь в гардеробной, они словно не знают, что видны зрителям, и ведут себя весьма вольно и развязно. После того как манекенщицы уходят из гардеробной, чтобы приступить к демонстрации шуб, в левой части сцены, в гардеробной, появляются до сих пор прятавшиеся среди шуб две девочки со школьными ранцами на плечах — они пробрались сюда втихаря прямо из школы. Одна из них подглядывает из-за занавеса за тем, что происходит в левой части сцены.
Первая девочка. Что они там делают? Говорят про нас?
Вторая девочка (выглядывая). Я бы не сказала. У них там что-то вроде показа мод.
Они обе тоже быстро напяливают шубы и, подражая манекенщицам, прохаживаются по гардеробной.
Первая девочка. Я открою тебе одну тайну!
Вторая девочка. Какую?
Первая девочка. Папина математика неправильная!
Вторая девочка. Та самая математика, которой нас учат в школе?
Первая девочка. Да, та самая.
Вторая девочка. А как это можно доказать?
Первая девочка. Очень просто. (Поднимает растопыренную пятерню.) Сестренка, пересчитай-ка это множество. Ты скажешь «пять». И будешь права. А теперь (поднимает вверх только один палец) подсчитай единичность! Ничего не получается. Единичность лишена всякой количественности. Ее нельзя подсчитать. Потому что в таком случае можно было бы подсчитать и Бога. А вот возьми точку и попробуй, если у тебя получится, определить ее ширину, длину или глубину. Не можешь? Конечно не можешь. Точка — это точка. И точка! (Показывает на настенные часы.) Слышишь? Чем питаются часы?
Вторая девочка. Тиканьем!
Первая девочка. Откуда мы знаем, который час, если часы постоянно клюют одно и то же. Сей-час! Сей-час! Сей-час! А всякое «сейчас» неизмеримо мало, хотя только в этом «сейчас» мы и живем. Теперь видишь, что наш отец Адам и его математика опираются на единичность, точку и настоящий момент, то есть на вещи, которые нельзя измерить. Как же можно верить таким подсчетам? И можно ли с помощью такой математики сделать пирамиду? Нельзя.
Вторая девочка. Я тебе тоже открою одну тайну.
Первая девочка. Какую?
Вторая девочка. Одетая в чужую смерть, ты выглядишь сногсшибательно.
Первая девочка (смотрит на шубу, в которую она одета). Фу!
Вторая девочка. То, что сейчас на тебе, раньше было морским котиком. Пока его не убили.
Первая девочка с ужасом и отвращением сбрасывает с себя шубу.
Снова появляются манекенщицы, девочки прячутся за зеркалом. Манекенщицы быстро переодеваются и опять исчезают за занавесом на «женской» части сцены.
Сцена II
После окончания первой сцены, которую видели только зрители «мужской» части зала, в зал впускают остальных зрителей. Пока они заходят, на сцене, в роскошном салоне, где продаются самые дорогие меха, идет демонстрация шуб, сопровождающаяся тихой музыкой. В углу расположен прилавок, за которым в качестве служащего этого салона стоит Снглф. После того как все войдут и займут места в «женской» части зала, начинается продажа шуб.
Снглф. Добрый вечер, добрый вечер, дорогие дамы. Добро пожаловать. Начинаем первый показ мод этого сезона, во время которого мы предложим вам великолепные шубы. Мы представим вам модели из горностая, соболя, каракуля, норки, шиншиллы, песца, куницы и каракульчи. Шубы на любой вкус. Наша шуба согреет вас, если на сердце холод!
Звучит музыка, на подиум одна за другой выходят манекенщицы, демонстрируя шубы, у каждой в руках флажок в форме звезды.
Кого заинтересовал вот этот экземпляр из шкуры жеребенка? Цена всего лишь восемь тысяч. Если хотите примерить, пожалуйте на подиум! Чувствуйте себя свободно, дорогие дамы, все, что вы здесь видите, — для вас! Оденьтесь так, чтобы каждому захотелось вас раздеть! Что, продано?
Вдруг слышится голос из зала.
Лилит. Я хочу купить шубу
На сцену из зрительного зала поднимаются Лилит и Ева.
Лилит (уже стоя на сцене, повторяет). Я бы купила шубу!
Снглф. Прошу вас!
Ева. Ты действительно хочешь купить шубу?
Лилит. Почему бы и нет? (Обращаясь к Снглфу.) Неизреченный, дай мне крылья!
Снглф. Простите?
Лилит (мечтательным тоном, обращаясь к продавцу). Этой ночью мне снилось, как мы с тобой сидим в камине и ужинаем под потрескивание поленьев в огне… Ты помнишь?
Снглф (заметно смущенный). Госпожа, вы очень любезны, но при всем моем желании я никак…
Лилит. Забудь… Как твое имя, ангелочек?
Снглф. Снглф.
Лилит (расхохотавшись вместе с Евой). Да он глотает все гласные. Съел половину своего имени. Теперь ты сыт, Снглф?
Снглф. Госпожа сказала, что хотела бы шубу?
Лилит и Ева удобно располагаются в стоящих на сцене креслах.
Лилит. У тебя тут найдется шуба, которая стоила бы дороже всего этого салона? И дороже сидящей возле меня моей сестры Евы и всех остальных, кто здесь находится? Шуба из таких, за которые расплачиваются золотыми карточками?
Ева и Лилит хихикают.
Снглф. Разумеется, госпожа, разумеется, сейчас мы вам покажем.
Одна из манекенщиц надевает на голое тело шубу и выходит на подиум.
Лилит. Это она! (Не сводя глаз с шубы, выскакивает на подиум и срывает ее с ошарашенной манекенщицы, которая остается совершенно нагой и несколько смущенной. Лилит надевает на себя шубу и триумфально прохаживается перед Евой.) Что скажешь, хороша девчонка или нет? Взять ее, а? Что скажешь?
Ева. Зачем тебе еще одна шуба?
Лилит. Я еду с любовником в Киев провести там медовый месяц. Сейчас это страшно модно — ездить в медовый месяц в Киев.
Ева. Ты шутишь?
Лилит. Нисколько. Женщины никогда не шутят. Да и как станешь шутить, если от любой шутки может получиться ребенок?
Ева. Но некоторые как раз этого и хотели бы. Например, я! Только, к сожалению, умереть может каждый, а вот родиться — не каждый. Самые лучшие так и остаются не рожденными.
Лилит. Ты это говоришь, потому что у тебя нет детей. А я знаю то, что знаю.
Ева. Что же это ты знаешь? Твой муж самый прославленный человек всех времен. Прачеловек Адам! И у тебя от него дети. А тебе этого мало.
Лилит. От него и от его славы мне никакого толку. Да, он прославленный, он держит ноги в ящике письменного стола и отмывает деньги, а я должна быть у него и уборщицей, и кухаркой, и сиделкой, и шикарной валютной шлюхой, и одновременно трепетной матерью его дочерей. Я всем этим сыта по горло! С меня хватит!
Ева. А что же ты будешь делать с вышеупомянутыми дочерьми? С двумя твоими сладкими атлантками?
Лилит. Их я оставляю мужу.
Ева. Но тут есть небольшая проблема…
Лилит. На то они и небольшие эти проблемы, чтобы с ними было легко справиться. (Рассматривает на себе шубу, резко распахивает ее, а потом, довольная, запахивает.) Что это за проблему ты выдумала?
Ева. Это Адам, твой муж.
Лилит. Тут ты права. Это действительно небольшая проблема… А с чего ты так беспокоишься из-за моего мужа? Если хочешь, я оставлю его тебе в наследство, но, правда, тебе придется ждать не менее ста двадцати лет. Он не спешит лизать, да торопится пролить.
Ева. Если Адам, твой муж, не согласится купить тебе эту шубу, а я готова поспорить, что не согласится, и если ее тебе купит твой любовник, ты не сможешь в ней показаться на глаза мужу, ты даже не сможешь просто внести ее в дом.
Лилит. Ты так думаешь? Дорогая моя, именно оттого, что ты так думаешь, у тебя нет ни мужа, ни любовника. Ни детей. У тебя снова появилась дурная привычка умничать. Это вредно. (Обращаясь к продавцу.) Сколько стоит эта шуба?
Снглф (с готовностью). Пятьдесят тысяч, госпожа.
Лилит. Отлично. Я ее беру, но послушай внимательно, что я тебе скажу… Снглф… Так ты сказал? Снглф?
Снглф. Да, глубокоуважаемая госпожа.
Лилит. Итак, Снглф, я хочу с тобой кое о чем договориться, но в наших с тобой общих интересах этот договор должен остаться между нами.
Снглф. Если госпожа считает, что цена слишком высока…
Лилит. Госпожа не была бы госпожой, если бы считала, что цена слишком высока. Когда мне хочется поторговаться, я торгуюсь с другими и о другом… Впрочем, давай посмотрим. (Поднимает вверх два пальца, кладет их Снглфу на темя и, задержавшись взглядом на его волосах, собранных на затылке в хвостик, заставляет его повернуться перед ней на триста шестьдесят градусов.) Неплохо, Снглф, неплохо, но ленточка сюда не очень подходит. Лучше возьми цепочку, Снглф, волосы будут красивее лежать… Ну, перейдем к делу, ангелочек! Я беру эту шубу и плачу за нее не пятьдесят тысяч, как ты сказал, а шестьдесят… Ты меня слушаешь? Шестьдесят тысяч.
Снглф. Разумеется слушаю, госпожа. Слушаю, но не понимаю. Я понял только про цепочку, а то, что вы говорите насчет цены, не понимаю.
Лилит. Сейчас поймешь. Я приду сюда со своим другом. Не с мужем, а с другом. Ты ему скажешь, что шуба стоит шестьдесят тысяч, и он мне ее купит за эту цену, то есть за шестьдесят тысяч. Это все. И не задавай лишних вопросов.
Снглф. Мне все совершенно ясно, госпожа! Желаю вам приятно провести сегодняшний день.
Сцена III
Лилит и Ева уходят. Начинается демонстрация моделей. Манекенщицы под вокальную музыку показывают шубы. Снглф из-за прилавка объявляет цены шуб, и их действительно можно купить после спектакля. «Продано даме из пятого ряда!» и т. д. и т. п. Цены нет только у той шубы, которую выбрала Лилит. Если кто-то из публики спросит, нельзя ли купить и эту шубу, Снглф ответит, что можно, но что она оставлена для дамы, которая только что покинула салон, и что если дама из зрительного зала настаивает, то она может ее примерить и подождать, пока не вернется та, для которой шуба оставлена. А если она не вернется в ближайшие двадцать секунд, то шубу продадут даме из зрительного зала. Снглф начинает считать до двадцати. И не успевает он дойти до десяти, как появляется Лилит со своим любовником майором Бейли. Вместе с ними Ева.
Снглф (обращаясь к даме из зрительного зала, если таковая вступала с ним в вышеупомянутый диалог: «Мне очень жаль, милейшая госпожа!» — а затем обращается к пришедшим). Драгоценнейшие дамы, добрый вам день, добрый день, уважаемый! Присаживайтесь, прошу вас. (Жестом предлагает им три кресла.) Чем могу служить?
Лилит. Угадай, кто я, ангелочек, а потом мы все тебе скажем.
Снглф. Госпожа задает непростые вопросы. Не могу вспомнить.
Лилит. Я — женщина. Имя мое — сон. Я первая Ева, по имени Лилит, мне было известно имя Бога, и я рассорилась с Ним. С тех пор я парю в Его тени среди семисмысленных значений Книги.
Снглф (продолжает ее текст, как во сне). Я создана из смеси Истины и Земли, у меня три отца и ни одной матери. И я не смею сделать ни шагу назад… Так, да?
Лилит. Откуда ты знаешь это, Снглф?
Снглф. Это знают все ангелы. Но я не знаю, чего ждет от меня госпожа.
Лилит. Ну это-то как раз самое легкое. Если ты поцелуешь меня в лоб, я умру.
Бейли (цепляет Снглфа за ногу ручкой зонта и прерывает диалог). Но ты этого не сделаешь. Потому что ты здесь продавец, а дама — покупательница шубы.
Лилит (обращаясь к Бейли и как бы продолжая начатый ранее разговор с ним). Это то самое место. Здесь я нашла эту шубу. Она просто божественная. Хочешь посмотреть ее, майор?
Бейли. Хочу, только не на вешалке, а в натуре.
Лилит. Отлично! Ева, будь добра, продемонстрируй нам шубу, как мы с тобой договаривались. Господин Бейли сгорает от желания увидеть ее…
Ева уходит в заднюю часть салона, раздевается и надевает шубу. Потом появляется перед сестрой, Бейли и продавцом. Лилит хлопает в ладоши.
Божественно… А какая у нее подкладка? (Лилит распахивает шубу на сестре прямо перед Бейли, так что становится видна ее пышная обнаженная грудь. Ева вскрикивает и быстро запахивается.) Прости, милая, мне надо было еще раз проверить, как она выглядит изнутри. Фиолетовая! Я так и думала… (Обращаясь к Бейли.) Ну, что скажешь? Кто красивее — шуба или моя сестра в шубе? Кого бы тебе больше хотелось иметь?
Бейли. А нельзя ли узнать, какова цена?
Лилит. Можно. Но если ты спрашиваешь про мою сестру, то это вопрос ко мне, а если про шубу, то спроси у господина с хвостиком.
Ева, рыдая, убегает за занавес.
Бейли. Ну вот, и ее обидела, и я не увидел, как сидит на тебе шуба.
Лилит. Что поделаешь, майор, у каждого свой чертик на плече, причем этот чертик всегда противоположного пола. Всегда противоположного. Как мы с тобой. Мой чертик мужского пола, а твой женского… Но ты не волнуйся. Пусть твой чертик купит шубу моему чертику, вот ты и увидишь, как она сидит на мне. (Обращаясь к Снглфу.) Теперь твой ход, ангелочек!
Снглф. Пролети быстро сквозь мрак моей комнаты!
Лилит (вздрогнув, словно от удара, бросает взгляд на Снглфа). Что ты сказал?
Снглф. Не покидай мужа. Пострадают ваши дети. Всегда страдают именно дети.
Лилит. Кто ты, Снглф?
Снглф. Ангелочек, как сама госпожа изволила сказать.
Бейли (обращаясь к продавцу, холодно). Сколько стоит тот мех, который показала нам юная дама?
Снглф. Шестьдесят тысяч, господин.
В этот момент входит Ева, уже без шубы, в своей прежней одежде. Бейли усаживается, скрестив ноги, не спеша раскуривает трубку и пускает кольцо дыма. Некоторое время все молчат. Лилит вдруг начинает безудержно хохотать, почти истерически, продавец обескуражен. Наконец он отваживается спросить.
Прошу прощения, господин, вы что-то решили?
Бейли. Извините?
Снглф. Намеревается ли господин купить шубу?
Бейли. Намереваюсь ли я купить шубу? (Достает из нагрудного кармана платок и, выпустив в него кольцо дыма, возвращает его на место.) Я жду, чтобы ты ее упаковал, а моя карточка лежит у тебя на прилавке!
Снглф (изогнувшись в поклоне). Простите, я что-то сегодня не в себе. Один момент — и с формальностями будет покончено.
Уходит и тут же приносит роскошный пакет, в который уложена шуба, и золотую кредитную карточку майора Бейли. Бейли целует Лилит и передает шубу ей в руки. Лилит целует Еву.
Лилит. Ее поцеловать больше некому, а тебя я поцелую позже, из шубы.
Уходят. Затемнение.
Сцена IV
Две манекенщицы под музыку показывают шубы. Демонстрация моделей продолжается. Снглф стоит за прилавком. Возле него лотерейный барабан с шариками или прозрачный куб с билетиками. На шариках или билетиках написаны номера мест в зрительном зале.
Снглф. Уважаемые дамы и господа, салон мехов (приводится название спонсора показа мод) вручает сегодня вечером приз-сюрприз одной из зрительниц, присутствующей на демонстрации новых моделей. Прошу девушку в шубе под номером восемь подойти ко мне и достать билетик с местом, на котором сидит зрительница, она сейчас станет счастливой обладательницей этого приза.
Манекенщица в шубе под номером восемь подходит к барабану, извлекает один шарик и протягивает его Снглфу. Снглф зачитывает номера ряда и места.
Прошу показать нашу уважаемую гостью с названного места.
Зрительницу освещают прожектором.
Благодарю. И поздравляю! (Если оказывается, что это мужчина, Снглф добавляет: «Надеюсь, у вас есть кому подарить эту шубу!») Ваш приз дает вам возможность купить со скидкой в пятьдесят процентов шубу под номером восемь, которую вы видите на барышне, стоящей рядом со мной! Но до этого вам еще придется ответить на один короткий вопрос. И если ответ окажется правильным, приз тут же будет вручен вам. В течение сегодняшнего вечера я буду иметь удовольствие задать вам этот вопрос.
Лилит входит, держа в руках пакет с шубой.
Лилит. Итак… Я же велела тебе, Снглф, вместо ленточки взять цепочку. А ты не послушался… Итак, переходим ко второй части нашего договора. Сколько ты получаешь в год?
Снглф. Госпожа наверняка догадывается, что не слишком много.
Лилит. Отлично. Сейчас мы это немного подправим. Несколько минут назад ты продал господину майору эту шубу за шестьдесят тысяч, хотя стоила она пятьдесят. Правильно?
Снглф. Совершенно верно, но разве милостивая госпожа не требовала от меня именно этого?
Лилит. Все так и есть. Но теперь смотри, что будет дальше. Я возвращаю тебе шубу, ты вернешь мне пятьдесят тысяч, сколько она и стоила, а десять тысяч оставишь себе как гонорар за оказанную мне услугу. Идет?
Снглф (растерянно). Госпожа шутит?
Лилит. Госпожа никогда не шутит. В противном случае она не госпожа. И ты смотри не вздумай случайно пошутить. Так что, согласен или нет на десять тысяч?
Снглф (вздрогнув, словно очнувшись). Один момент, посмотрю, имеется ли в кассе достаточно наличных, чтобы вернуть вам, госпожа… К счастью, деньги есть, вот ваши пятьдесят тысяч. (Быстро забирает шубу, отсчитывает Лилит пятьдесят тысяч, а свои десять сует в карман.)
Лилит. Так-то, мой ангелок. Сейчас я пойду купить своей новой шубе новые духи. Новая шуба требует и нового аромата. Кажется мне, что сюда больше всего подходят Issey Miyake… Как ты думаешь?
Снглф. Я не понимаю, о какой шубе вы говорите, госпожа?
Лилит. О той самой, которую я тебе только что вернула. Смотри только не продай случайно эту шубу, не то тебя змея укусит. Сегодня, Снглф, я еще раз появлюсь в вашем салоне. Около полудня, вместе со своим мужем Адамом. И он купит мне ту же самую шубу. Без этого я не смогла бы в ней не только ходить, но даже просто внести ее в дом, как и сказала моя сестра Ева… Ты меня слушаешь?
Снглф. Слушаю, но не понимаю.
Лилит. Как это не понимаешь? Ты кладешь в карман десять тысяч, я — пятьдесят, да еще к тому же получаю бесплатно шубу, которую покупает мне муж. Что тут понимать? Главное — не продай эту шубу какой-нибудь из этих соплячек! И кроме того, имей в виду, для моего мужа цена шубы должна быть такой, как обозначено в вашем прейскуранте, то есть пятьдесят тысяч… Все-таки он мне муж… По крайней мере пока…
Сцена V
Затемнение. Снова меховой салон. Манекенщицы под музыку демонстрируют шубы. Входят Лилит и Адам.
Лилит. Ты, Адам, заперт в своей осуществившейся любви, как в клетке.
Адам. Кто спит с дьяволом, поздно встает и яблоки жует… В какой еще любви?
Лилит. Как это «в какой»? Разве ты не был влюблен в меня до женитьбы? Был. А разве ты не получил того, что хотел? Получил. У тебя есть две чудные дочки, две симпатичные засранки. Две настоящие атлантки.
Адам. Нелегко тому, кто двумя дорогами ходит. Но разве не получила то же самое и ты?
Лилит. Получила, да не с тем, с кем хотела. Знаешь ли ты, Адам, что во сне я все еще невинна? Уже десять лет, когда я ночью лежу рядом с тобой в постели, мне постоянно снится, что я девушка. И снится, как теряю невинность с кем-то другим, а вовсе не с тобой. Во сне меня лишили невинности не менее двухсот мужчин.
Адам. Но тех, что сильнее меня, и в пекле сильнее будут мучить.
Лилит. Ну а теперь я хочу получить то, что хочу. Я хочу шубу, про которую тебе рассказала. Вот здесь я ее и нашла, в этом салоне. И влюбилась в нее… (Обращаясь к Снглфу.) Я просила вас отложить для меня одну шубу… Теперь мы пришли, чтобы мой супруг купил мне ее.
Адам. Дьявол не пашет и не копает, а только во мрак манит. Ты прекрасно знаешь, Лилит, что ты гораздо богаче меня. Ты можешь купить ее себе, а я ее купить не могу. Небо высоко, а земля тверда.
Лилит. Но, если я куплю ее себе сама, это же совсем другое дело. Я хочу, чтобы ее купил мне ты. Или чтобы ты ее украл для меня… (Обращаясь к Снглфу.) У вас здесь можно красть шубы? (Оба хохочут.) Сейчас я ее примерю. Под пальто у меня нет ничего, кроме духов Jacomo de Jacomo Anthracite… Хочу попробовать на голое тело. Чтобы ощутить ее. Так же как ты иногда хочешь ощутить меня. И будь добр, улыбнись. Будущее видит нас только через улыбку. Улыбнись, Адам, иначе будущее тебя просто не заметит! (Уходит за занавес, разделяющий сцену, сбрасывает пальто, надевает шубу и через пару секунд появляется в ней.)
Адам. Нечестивый не дремлет! Я вижу, это его происки, это его волосатая лапа! Лилит, прошу тебя, не надо! Лилит, давай пойдем домой! Прекрати эту комедию! (Обращаясь к покупателям в салоне и к публике в зрительном зале.) А вам еще не тошно сидеть здесь и смотреть на все это? Не стыдно, не срамно? Хвалиться друг перед другом лисами, да соболями, да собачьими шкурами, кичась праздностью и высоким положением?
Лилит. Так что, снять шубу?
Адам. Не снимай! Лилит, заклинаю тебя и Богом, и святым Яничием-чудотворцем! (Обращаясь к Снглфу.) Сколько стоит это чудо?
Снглф. Пятьдесят тысяч.
Адам. Пятьдесят тысяч? Словно на ладони горящие угли взвесил!
Лилит. Тебе не нравится? Тогда я ее верну! (Обращаясь к публике.) Кто даст больше? (Собирается снять шубу, распахивает ее и становится видно, что под шубой она голая.)
Адам. Ну хватит воду из моря в колодец переливать! Не надо. Заверните пальто, дама останется в шубе. Нечего телеса перед публикой проветривать! (Адам расплачивается.)
Лилит с видом победительницы позирует перед зеркалом. Снглф запаковывает пальто, которое Лилит тут же сует мужу.
Лилит. Это тебе на добрую долгую память. А теперь простимся. Когда дети вырастают, брак женщине становится вреден. Прощай, Адам!
Адам. Недаром говорят, что надо быть готовым к буре и в ясную погоду! Что это значит, Лилит?
Лилит. Это значит, что перед Богом и перед всем честным народом я покидаю тебя, Адам. И тебя, и твои прокуренные усы. И тебя, и твоих детей. Если бы они были от кого-нибудь другого, может быть, я и смогла бы их полюбить. (Обращаясь к публике.) Если кто-то из вас видит этому какое-либо препятствие, выкладывайте сразу, а нет — замолчите навсегда! (Открывает дверь.)
Снглф. Постой! Постой! Не входи и не выходи! Ничего от тебя, и ничего в тебе…
Адам. И темнота страдает оттого, что в ней ничего не видно! Лилит, вернись, куда ты, Лилит! (Потрясенный, направляется за ней.)
Лилит (уже на выходе оборачивается). Я еду в Киев. У меня медовый месяц с новым любовником. Сейчас это в моде — ездить в Киев в медовый месяц. А без жены тебе будет даже лучше. Жена рано или поздно заставит тебя быть храбрым некстати и трусливым не к месту. (Выходит.)
Снглф (подбежав вслед за ней к двери). Оглянись, оглянись, море ревет, волны зовут тебя…
Адам (ничего не понимая, стоит посреди салона). Ё… ная дверь!.. (Валится в ближайшее кресло.)
Снглф (с беспокойством подбегает к нему). Господин, господин, вам плохо? Госпожа наверняка еще пожалеет. Пожалеет из-за своих детей…
В салон входят дочери Адама и Лилит, две девочки со школьными ранцами на спинах. Они подбегают к отцу.
Одна из девочек. А где мама?
Адам. В Киеве. (Самому себе, скорчившись в кресле.) Властелин мира, жена, которую Ты дал мне, улетела!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
На переднем плане на сцене огромная брачная кровать с латунными ножками, застеленная белым шелком. На кровати, как на обеденном столе, накрыт роскошный ужин на пять персон. Тарелки с серебристыми и синими цветами, салфетки вдеты в сияющие кольца. Слуга расставляет стаканы и подсвечники.
Снглф (кричит из темноты). Петр!
Слуга. Seichas! (Берет один подсвечник и идет на другой конец сцены. Там стоит большая бронзовая ванна в форме цветка. Ванна расположена в огромном полуосвещенном зале с восьмью готическими окнами, верхняя часть которых теряется в вышине. Это библиотека, у одной из заполненных книгами стен стоит передвигающаяся винтовая лестница. В наполненной горячей водой ванне, развалившись, лежит Снглф; он, громко прихлебывая, пьет чай и курит трубку.)
Снглф. Принеси еще этого чая из крапивы. Но смотри, чтобы он был ледяной, и положи меда.
Слуга. Sejchas! (Приносит доску, на ней лежат деревянный молоток, расческа и кувшин. Ставит доску на края ванны, ловко заплетает волосы Снглфа в косу и начинает отбивать ее на доске, чтобы выжать воду и придать волосам волнистость. Потом перебрасывает через доску белое полотенце, подвигает доску к Снгфлу, словно это стол, и подает чай в хрустальной с серебром посуде. При этом он очень высоко поднимает чайник, потом и сам вместе с ним приподнимается на метр над полом и, паря в воздухе, с высоты шумной струей наливает в чашку чай. Крыльев у него нет.)
Снглф. Теперь добавь в ванну немного горячей воды и соли… Привел ее?
Слуга. Привел.
Снглф. Что говорят о ней в городе?
Слуга. Что ей семнадцать лет. Талия такая, что может волоском перепоясаться. Между ее грудями можно налить вина и выпить как из стакана, не пролив при этом ни капли. На известное дело она легка, как на слезы. Особенно подходит мужчине среднего роста, с узкими бедрами, широкими ладонями, который извергает не слишком много семени, такому, который привык к тому, чтобы женщине было с ним хорошо чаще, чем ему с ней.
Снглф. Петр, я спрашиваю тебя не про Еву, а про другую, про ее сестру — Лилит. Она сегодня придет сюда?
Слуга. Budiet zdes cherez minutochku.
Снглф. Отлично. (С этими словами он резко встает в ванне, расплескивая воду. Он совершенно наг. На спине у него мокрые крылья, и он отряхивает их примерно так же, как собака отряхивает хвост. Полового органа у него нет. С помощью слуги Снглф одевается в дорогой костюм фирмы «Армани».) Теперь впусти их сюда.
Роскошная кровать, на которой накрыт ужин, снова освещена. Снглф ведет себя как господин и хозяин. Обстановка никак не соответствует его скромному заработку продавца в салоне мехов. В комнату входят гости: майор Бейли в нарядной военной форме, Адам, тоже в форме, но более скромной, а после них, к их общему удивлению, — Лилит. Выглядит она великолепно. Вокруг кровати расставлены стулья, по два с каждого бока и еще один спинкой к зрительному залу. Все садятся. Место возле Адама, обращенное спиной к зрителям, остается пустым, потому что Лилит не хочет садиться рядом с ним. Снглф сидит у стены, с правой стороны кровати-стола, рядом с ним Адам, а напротив Бейли и Лилит. Слуга подходит к сервировочному столику и стоит в ожидании приказаний. Все, что потом происходит, и общим тоном, и грубостью поведения и выражений резко контрастирует с роскошью и блеском интерьера и убранством стола.
Снглф. Ну а сейчас, дорогие мои, немного пьяного хлебца, а потом положим глаз на супчик. Потом порция седой травы с уксусом и вареным языком, потом два раза по миске горячих божьих слез, один «взгляд в панировке», тот, что из горьких, из тех, что тут же стареют, да с лимоном… Приступим.
Адам (неожиданно вскакивает, всячески изображая услужливость, берет у слуги тарелку с едой и несет с сервировочного столика к кровати. С тарелкой в руках, стоя спиной к гостям, вдруг громко выкрикивает). Эта тарелка кому?
Снглф. Мне. Чтобы пить захотеть, как поем.
Адам. Грех не в том, что ешь, грех в том, что делаешь! (Ставит тарелку перед Снглфом и отбегает к сервировочному столику, снова поворачивается спиной к гостям, закрывая очередную тарелку, которую передал ему слуга.) А кому это-о-о? (И сам отвечает.) Старому господину, чтобы хлеб его на чужом пороге не заночевал! (Ставит тарелку перед Бейли, который явно недоволен, что его назвали старым.) А это? Нашей гостье, на счастье! (Ставит тарелку перед Лилит.) Отцы кислые сливы ели, а у детей оскомина!
Лилит. Оставь в покое моих детей!
Адам (ставит тарелку перед Лилит и снова подбегает к столику, чтобы взять у слуги следующую тарелку). Коль мы сыты, можем и попоститься! Это кому? Как самого себя не похвалить? Это — мне! (Садится и тут же начинает громко хлебать.)
Снглф. Дорогая госпожа Лилит, я уверен, вы догадались, что мы собрались здесь сегодня на ужин примирения, примирения вас и вашего супруга Адама. Это было не просто желание Адама, но прежде всего и больше всего Того, Кто создал Адама и Кто вас, дорогая Лилит, безмерно любит. Надеюсь, что теперь вы займете пустующее место возле вашего супруга, помиритесь с ним и покоритесь ему.
Лилит. Знаешь что, Снглф, помнится мне, в прошлый раз в меховом салоне я посоветовала тебе скреплять волосы цепочкой, а ты меня не послушался. Тебе бы это больше пошло. Так почему же теперь ты считаешь, что я должна послушаться и покориться?
Снглф. Так думаю не я, а Тот, Кто меня послал. Неужели вы в ссоре и с Ним, с собственным Отцом? И почему? Говорят, что и ваши дочери в ссоре со своим отцом Адамом. Говорят, что они отвергают математику своего отца. И утверждают, что его математика не годится. Что она неточна. По их мнению, Адам не может сосчитать до трех.
Лилит. Точно!
Снглф. Что «точно»?
Лилит. Точно, что математика Адама неточна. И что это знают мои дочери.
Адам. Не мое это дело — болезни лечить и запутанные узлы распутывать.
Снглф. Неужели вы не хотите вернуться к своему мужу и детям только потому, что не сходится какое-то уравнение? Адам, ты хочешь получить назад свою жену?
Адам. Если раскроешь тайну, и сам станешь тайной. Или большой тайной, или маленькой. Конечно хочу! Да и кто бы такую не захотел?
Снглф. Лилит, а вы хотите вернуться к своему мужу Адаму?
Лилит (зевает). Ни к Адаму, ни к Бейли, с меня достаточно на все оставшиеся времена. Достаточно и тебя, ангелочек, я тебя больше слышать не могу. Вытекла вода. Больше не осталось. Хватит на ужин, считай — это много. Скажи мне, зачем ты меня позвал?
Снглф. Как вы узнаете, зачем я вас позвал, если я не скажу и если вы меня не выслушаете?
Лилит. Если ты пригласил меня для занудных разговоров, плати за каждый мой зевок по десять долларов! А я буду расстегивать пуговицы, чтобы нам не сбиться со счета. (Зевает и тут же расстегивает одну пуговицу на платы. Потом протягивает руку, и изумленный Снглф дает ей банкноту.)
Снглф. Хорошо, но только думается мне, что вы сейчас перестанете зевать.
Делает знак рукой слуге, и тот вводит в комнату, где они ужинают, Еву. Ева садится не сразу, некоторое время продолжает стоять, хотя при этом не отказывается от бокала, который подносит ей слуга.
Предлагаю всем приветствовать юную барышню Еву.
Лилит (вскакивает со стула и в упор смотрит на Еву). Ты чуток постарела, сестричка. И тебя не особенно поливали взглядами, чтобы ты расцвела.
Адам. Женщина и рыба старыми не бывают.