Ник Эндрюс



Странники морей



(Конан. Четыре Демона Стихий — 3)

Глава 1

Сиптах Атхемон

Хорошо вооруженная армия быстро двигалась по неширокой проселочной дороге. Стальные доспехи, прочные, закрывающие почти полностью все лицо шлемы, защитные поножи, в руках — прямоугольные деревянные щиты и длинные копья, на поясе укороченный меч в ножнах…

Воины шли молча, настороженно оглядывались по сторонам, крепко сжимая пальцами оружие. Лишь изредка десятники и сотники отдавали необходимые приказания, но даже они выкрикивали команды приглушенно и с некоторой опаской.

В подобной местности стигийцам бывать еще не приходилось. Привыкшие жить в пустыне, где пространство просматривается на несколько лиг, они вынуждены были сейчас идти по густым джунглям. Если бы не расчищенная дорога, армия вряд ли сумела бы преодолеть эти сплошные заросли.

Позади колонны, в окружении двадцати верных телохранителей, чернокожие рабы-кушиты несли отделанный золотом и слоновой костью тяжелый паланкин. В нем, завернувшись в длинный серый балахон и низко опустив голову, сидел невысокий худощавый мужчина с очень бледной кожей. Даже не верилось, что в столь тщедушном теле скрывается невероятная колдовская сила и гигантская жизненная энергия.

Хайбория даже не представляла, какая серьезная опасность нависла над ней. А исходила она именно от этого человека.

Невольники двигались в ногу, размеренно и плавно, стараясь сильно не раскачивать паланкин. Господина лучше не злить. Его гнев ужасен и безжалостен. Луну назад один из рабов споткнулся и упал, носилки сразу накренились набок. Расплата последовала незамедлительно. Шторка отодвинулась, из-под капюшона зло сверкнули глаза, послышалось страшное бормотанье, и бедняга с диким воплем завертелся на земле. Его лицо покрылось отвратительными гнойными язвами, глаза вытекли, а уши сгнили. В одно мгновение человек превратился в мерзкого урода. Охранники принялись избивать раба древками копий. В конце концов, несчастного скормили диким тварям. Подобной участи никто из невольников не желал. Они внимательно смотрели себе под ноги, тщательно выверяя каждый шаг и обходя глубокие ямы. Подперев левой рукой подбородок, Сиптах Атхемон размышлял над сложившейся ситуацией, а она была непростой. С того момента, как он освободил демонов Стихий, изменилось многое. Чудовища значительно выросли, обрели былую силу и с жадностью пожирали все новые и новые человеческие тела и души. Это радовало. Скоро колдун обрушит на Хайборийские королевства кровожадных тварей, и могущественные правители будут на коленях умолять его о пощаде. Осталось совсем немного. Еще две с половиной луны, — и цепи волшебника Рата, заковавшего чудовищ, спадут окончательно.

Однако в последнее время на пути Сиптаха появилось слишком много непредвиденных трудностей. Неприятности начались после не очень удачного похода к Шушану, одному из городов-государств Шема. Двухтысячная армия Атхемона потерпела сокрушительное поражение и была вынуждена бежать к Стиксу. Чтобы остановить преследователей, колдун вызвал демонов, они уничтожили войска визиря и вдоволь наелись человеческой плоти. Но слух об ужасных тварях быстро разнесся по южным городам,

Многие правители в это не поверили, султан Шушана даже казнил часть уцелевших после сражения воинов. Глупец!.. Впрочем, подобные владыки мало интересовали колдуна, он их не боялся. Все его внимание было приковано к маленькому городку Киросу на севере Шема. Там правил Андуран, король крошечного государства и злейший враг Стигии и Сиптаха.

Когда-то, очень давно, Атхемон уже пытался вызвать гигантских тварей из небытия. Колдун укрылся в непроходимых джунглях Черных королевств, построил пирамиду для жертвоприношений, убил сотни людей и приступил к обряду.

Нападение Андурана стало для него полной неожиданностью. С трудом, отразив первый удар, Сиптах атаковал волшебника. Обучаясь в Птейоне у последних змеелюдей, стигиец овладел многими древними заклинаниями. Ему казалось, что победить противника будет несложно, но он ошибся. Андуран легко отразил и ледяные стрелы, и огненные шары. Атхемон потратил много сил на то, чтобы вызвать чудовищ, и исход схватки был предрешен заранее. Пришлось прибегнуть к одному из очень старых и страшных проклятий. Колдун погрузился в небытие, долгие годы он провел без движения между миром живых и царством мертвых. До сих пор при одном только воспоминании о том ужасном времени у Сиптаха по коже пробегает нервная дрожь, а на лбу выступает испарина. Возвращение оказалось тяжелым и безрадостным. Магическая сила восстанавливается слишком медленно. Тем не менее, Атхемон сумел воплотить свою мечту в реальность. В безжизненной стигийской пустыне, вдали от любопытных глаз, колдун прочел заклинание Рата, и освободил демонов. Перед ним предстали четыре отвратительные кровожадные твари. Они покорно смотрели на своего повелителя и ждали он него приказаний и… пищи. Их надежды оправдались. Сиптах скормил им восьмерых преступников, приговоренных в Луксуре к смерти. Это были первые жертвы чудовищ. Дальше — больше. Аппетит существ постоянно рос. Часто не хватало даже сорока пленников.

Путем интриг и подкупа Атхемон получил в свое распоряжение армию и начал совершать набеги на южные приграничные земли Шема.

Слух о походе на Шушан дошел до Андурана. Волшебник сразу понял, с кем имеет дело. Спустя некоторое время колдун вызвал чудовищ на кормление и одного из них недосчитался. Исчез демон Воздуха. Догадаться о его участи большого труда не составляло — враги вновь посадили кровожадную тварь на цепь. Это был сильный удар для Сиптаха. Подобной быстроты от противника он не ожидал. Андуран вновь вмешался в его грандиозные планы. Шпионы доложили, что король Кироса надолго город не покидал, а это означало, что у волшебника есть надежные и очень умелые помощники. Справиться с чудовищем не так-то просто. На такой подвиг способны только сильные люди, хорошо знакомые с магией и древними письменами.

Атхемон слегка отодвинул шторку и выглянул наружу. Сплошная стена густых зарослей. Рядом с паланкином в колонну по одному шагают верные телохранители. Они без раздумий умрут за своего господина. Жаль, что у колдуна мало столь преданных людей. Ему бы армию тысяч в пятьдесят, и Сиптах двинулся бы на Кирос. Убивать врага надо в его логове. Только тогда он не будет представлять опасности. С помощью демонов одержать победу несложно. Жители этого городишки в ужасе разбегутся при одном только виде кровожадных существ. Увы, подобный план осуществить невозможно. У Атхемона слишком много завистников в Луксуре. Жалкие неучи и тупицы! Именно из-за их амбиций и глупости Стигия потеряла свое могущество. Жрецы и военачальники боятся даже вторгнуться вглубь Шема. Они, видите ли, опасаются, что города-государства объединяться и окажут им совместный отпор. Паршивые интриганы!

Когда Сиптах добьется власти, то обязательно скормит этих трусов змеям. Великий Сет будет доволен!..

Колдун тяжело вздохнул. Мечты, мечты… Сохранить тайну в Стигии будет очень тяжело. Жрецы уже знают о чудовищах. Они напуганы.

Вдруг Атхемон направит тварей-убийц на них? И признаться честно, подобная мысль не раз возникала в голове Сиптаха. Но тогда за свою жизнь колдун не дал бы и медной монеты. Кинжала в спину от кого-нибудь из охраны не избежать. Атхемон не доверял никому. Человека можно подкупить, запугать, заколдовать, наконец. Приходилось мириться с луксурскими владыками. А они решили подорвать могущество Сиптаха. Ему запретили вторгаться на территорию Шема. Нападения якобы подрывают перемирие, длившееся вот уже несколько лет… Подлая ложь! Набеги на приграничные земли стигийцы не прекращали никогда. Жрецы хотят лишить демонов пищи. К чему это может привести, не знал даже Атхемон. Чудовища стали очень озлобленными, насытить их было почти невозможно. Во время последнего кормления демон Земли схватил одного из воинов своими длинными щупальцами и откусил ему голову. Колдун не сумел даже отреагировать. Как тварь подобралась так близко, Сиптах не заметил. Существа все чаще поглядывали на телохранителей стигийца. Управлять чудовищами с каждым разом становилось все тяжелее и тяжелее. Приказы они выполняли неохотно. В подобные мгновения Атхемон очень жалел, что не сумел унести волшебную книгу Рата из заколдованного города. Заклинаний ему явно не хватало. Невольно вспоминалась легенда о Ворлане. Он первым получил от Нергала в свое распоряжение демонов Стихий. Почему же колдун не сумел одолеть волшебника Митры? Чего-то важного в свитке змеелюдей, рассказывающем о сражении Ворлана и Рата, не хватало… Как бы там ни было, а голодных тварей надо кормить. Сиптах долго думал и принял единственно правильное решение — если нельзя захватить пленников на севере, это придется сделать на юге. Он собрал армию в четыреста человек и двинулся в сторону Кешана. Место не самое лучшее, но выбирать не приходилось. Преодолев песчаную пустыню, стигийцы вторглись на территорию южного соседа. В джунглях было много дорог, и Атхемону не составляло труда обойти сторожевые посты варварского народа. Замысел колдуна оказался предельно простым. Окружить деревню местных жителей, вызвать чудовищ и кормить им трупы убитых и уцелевших кешанцев. Главное, чтобы никто из крестьян не убежал и не спрятался.

Отсюда недалеко до Дарфара. Эти каннибалы часто нападают на близлежащие селения, а значит, в зверском убийстве обвинят именно их.

Сиптах прекрасно знал ритуалы йоггитов. Они любят, когда жертва кричит и умоляет о пощаде. Затем беднягу оглушают и бросают в огненную яму. Человек, заколотый мечом или зарезанный кинжалом, считается нечистым. Тело убитого жарится на вертеле и поедается всем племенем. Черепа покойников надеваются на кол, а кости выкладываются по кругу. Самому демону Йоггу достается не так уж много. Совершить дарфарский обряд несложно, зато ни у кого из кешанцев не возникнет сомнений в виновности каннибалов. До поры до времени Атхемон не хотел, чтобы местные жители подозревали в нападениях стигийцев.

Впереди послышался странный шум. Колдун терпеливо ждал доклада. Вскоре кто-то осторожно постучал по перекладине паланкина.

— Господин…

Сиптах откинул занавеску и увидел сотника личной охраны Хотепа. Воин низко склонил голову, ожидая приказа повелителя.

— Говори, — вымолвил Атхемон.

— Назад вернулась конная разведка, — сообщил сотник. — Она обнаружила небольшое селение примерно в десяти лигах. Мы готовы…

— Сколько в нем людей? — оборвал стигийца Колдун.

Хотеп невольно замешкался. Согнувшись еще ниже, он поманил кого-то к себе. К сотнику приблизился воин лет двадцати пяти. Судя по легкому снаряжению, кожаным штанам и лошадиному запаху, это был один из разведчиков.

— Отвечай! — прошептал Хотеп.

Кавалерист испытывал такой страх перед Сиптахом, что начал заикаться.

— Мы б-близко не подх-ходили. Б-боялись об-бнаружить себя. Домов там дес-сятка три… М-много мужчин.

Колдун презрительно усмехнулся. Атхемону нравилось, что люди видя его, испытывают трепет и ужас. Когда-нибудь перед ним склонится и встанет на колени весь мир. Новость тоже была хорошей. Семьи у кушитов большие, а значит, в деревне находится сотни полторы чернокожих.

Чудовищ ожидает достойная трапеза. Может, хоть сегодня они наедятся вдоволь. Это позволит Сиптаху лучше подготовиться к новому вторжению.

— Пора приступать к делу, Хотеп, — проговорил колдун. — И помните, никаких мечей и кинжалов. Убивать кешанцев нужно только копьями.

— Слушаюсь, господин, — сотник выпрямился и смотрел на повелителя.

— Вы окружите селение и атакуете с четырех сторон, — продолжил Атхемон. — Не должен вырваться ни один человек.

Воин оглянулся на густые заросли. На лице стигийца появилась тень сомнения. Как преодолеть эту стену из деревьев и кустарников, сплетшихся так тесно, что их и мечом не разрубишь?

Хотеп замер в нерешительности. Сиптах прекрасно видел мучения сотника, но помочь ему не спешил. Подобные мгновения всегда доставляли колдуну удовольствия. Он любил наблюдать, как люди унижаются. Воин взволнованно топтался на месте. Наконец, низко опустив глаза, Хотеп с трудом выдохнул:

— Прости, господин, мою глупость. Но как мы пройдем по джунглям? Если начнем прорубаться, то не справимся и за два дня.

— Это верно, — снисходительно сказал Атхемон. — Без меня вам приказ не выполнить. Я использую одно древнее заклинание. Ради него придется пожертвовать тремя воинами. Выбери тех, кто похуже, и приведи их.

— Будет исполнено, — сотник быстро пятился назад.

Вскоре Хотеп вернулся с тремя солдатами. Молодые парни лет двадцати, наверняка еще ни разу не участвовавшие в боях. Это их первый поход, и Сиптах точно знал, что последний. Он сделал знак рабами, те осторожно опустили носилки. Колдун вышел из паланкина, внимательно оглядел воинов. Крепкие мышцы, довольно высокий рост, в глазах немая покорность. Без лишних слов, Атхемон начал читать заклинания.

Стигийцев окутала голубая магическая дымка. Хриплый голос Сиптаха звучал то очень тихо, то чересчур громко, с надрывом. Невольники и телохранители испуганно попятились. Что сейчас произойдет, никто не знал… но вот колдун опустил руки, прекратил бормотание, и туман рассеялся. На первый взгляд, ничего вокруг не изменилось. Однако стоило сотнику приглядеться к воинам, как по коже Хотепа пробежала нервная дрожь. Лица выбранных им стигийцев позеленели, словно листья деревьев. Прежним ими остались лишь зрачки глаз. Атхемон с довольным видом осмотрел свою работу и произнес:

— Все получилось великолепно. Теперь эти воины поведут армию куда угодно. Пусть за каждым из них и едет по сотне. И поторапливайтесь. Мое колдовство не вечно. Хотеп побежал вдоль колонны, выкрикивая необходимые распоряжения. Понадобилось менее квадранса и армия перестроилась, разделившись на сотни. Стигийцы ждали, когда им проложат путь. Сиптах махнул рукой заколдованным воинам:

— Идите в джунгли! Молодые люди дружно развернулись и направились прямо на заросли. И тут произошло чудо. Деревья и кустарники словно расступились, образуя широкую, но достаточно легко проходимую тропу. Двух проводников Атхемон отправил на юго-запад, одного — на юго-восток.

Следом за ними двинулись три сотни закованных в доспехи воинов. Стальное кольцо вокруг кешанцев медленно сжималось. Колдун остался на дороге. Заложив руки за спину, он неотрывно смотрел вперед. Складывалось впечатление, что Сиптах видит селение через сплошную стену джунглей. Это было не так. Собрав свои силы воедино, Атхемон следил за передвижением армии. Магия проводников ощущалась довольно легко. Две группы уже заняли исходную позицию, и лишь третья еще продолжала обходной маневр.

— Вперед! — скомандовал колдун. — Теперь нигде не останавливаться!

Сиптах сел в паланкин. Осторожно его, подняв, чернокожие рабы двинулись вслед за уходящей сотней. Догнать воинов они не могли, да это сейчас было и не нужно. Атхемон достал из сумки баночку с волшебным эликсиром и сделал два маленьких глотка. После неудачной схватки с Андураном, колдун понял, что надо научиться быстро восстанавливать магические силы. В одном из древних манускриптов он нашел нужный рецепт. Его основу составляла кровь девственниц. Немного трав, крысиных лапок, голова жабы, птичий помет и длинное, давно забытое заклинание… Теперь Сиптах мог колдовать безбоязненно. Потратив магическую энергию на солдат, к встрече с демонами Атхемон полностью ее восстановит. Для вызова чудовищ понадобится вся сила.

Стигийцы вышли из джунглей, рассыпались в цепь, выставили вперед копья и молчаливо двинулись на деревню. Их заметили практически сразу. Послышались взволнованные, испуганные крики. Селение мгновенно ожило. Из домов выбегали мужчины, вооруженные, в основном, короткими копьями-дротиками и широкими бронзовыми кинжалами. Дикий, необразованный народ. Четыреста воинов неторопливо сближались с врагом. На захватчиков посыпался град камней и стрел, но большого вреда врагу они не нанесли. Стигийцы закрылись щитами и легко отразили летящие снаряды. Нападение было слишком неожиданным, чтобы кешанцы смогли оказать достойное сопротивление. Все действия чернокожих бойцов носили случайный, сумбурный характер. Несколько раз мужчины пытались прорвать кольцо окружения. Группы по десять-пятнадцать человек атаковали строй воинов с диким, безумным воплем. Разгорелась жаркая схватка…

Удары сыпались один за другим. В действиях местных жителей чувствовалась обреченность. Они уже поняли, что укрыться в спасительных джунглях им не удастся. Громко плакали дети, стонали раненые, выкрикивали проклятия женщины. Захватчиков это ничуть не трогало. Воины безжалостно убивали мужчин, а остальных кешанцев загоняли в пустые дома. Вскоре все было кончено. На небольшой площади в центре деревни столпились последние защитники. Их насчитывалось человек тридцать. За спинами бойцов жались напуганные дети и женщины. Хотеп поднял руку и громко скомандовал:

— Стой! Всем отойти назад на сто шагов!

Стигийцы прекрасно знали, зачем это нужно, и потому поспешно начали пятиться. Кешанцы недоуменно смотрели на врагов. Неужели противник отступает? В спасение как-то не верилось.

Но вот за строем воинов показался паланкин. Рабы его опустили, а закованные в доспехи солдаты послушно расступились. Вперед вышел мужчина в длинном сером балахоне с капюшоном, скрывающим лицо. Он медленно встал на колени, подбросил вверх горсть земли и громко завыл. Даже не верилось, что подобный звук издает человек. От этого воя кровь леденела в жилах. Кто-то из чернокожих бойцов кинул в стигийца копье. Дротик вонзился совсем рядом с Атхемоном, но колдун даже не повернул голову в ту сторону. Его тело начало ритмично раскачиваться. Чем-то Сиптах напоминал кобру перед прыжком… Колдун неуловимым движением отбросил капюшон назад и поднял руки.

Кешанцы увидели немолодого мужчину с совершенно лысым черепом, иссиня-белой кожей, маленькими прижатыми ушами, чуть приоткрытым ртом и большими злыми немигающими глазами. На щеках у Атхемона были два кривых уродливых шрама — память о неудачной схватке с Андураном. Сиптах неторопливо читал заклинания, завораживая своим раскачиванием и стигийцев, и местных жителей. Неожиданно воздух задрожал. На деревню опустилась удивительная голубая дымка, и в ней появились две ужасные фигуры. Их очертания становились все четче и четче. Вскоре разглядеть тварей уже не составляло труда. Огромный демон с бычьей мордой и острыми рогами стоял сразу за кешанцами. Его нижние конечности имели копыта, а верхние напоминали руки с длинными пальцами и когтями. При дыхании из зубастой пасти существа вырывались клубы раскаленного пара. Слева от него находилось второе чудовище. Оно опиралось на шесть лап-ласт с многочисленными присосками на каждой. Тело демона покрывала скользкая желтая чешуя, на большой голове находились три расположенных в ряд красных глаза, а чуть ниже — гигантские, часто хлопающие жабры. Увидев долгожданных жертв, твари набросились на людей. Раздались вопли ужаса и боли. Чернокожие бойцы были готовы к смерти, но не к такой. Они метали копья в чудовищ, но причинить им вред не могли. От прочной чешуи дротики просто отскакивали, а рогатого демона они лишь разозлили еще больше. Кровожадная тварь хватала человека, разрывала его напополам и подбрасывала останки вверх, обливаясь кровью несчастной жертвы. Отчаявшись, кешанцы начали разбегаться в разные стороны. Бедняги не знали, что чудовища убивают и на расстоянии. Демон Огня выдохнул огненную струю, и одежда на трех женщинах тотчас вспыхнула. Вскоре люди превратились в пылающие факелы. Тут же догорали мертвые тела растерзанных детей. По селению потянулся запах паленой человеческой плоти. Он был настолько отвратителен, что несколько стигийских воинов стошнило.

Совсем иначе действовала вторая тварь. Существо исторгло потоки воды и затем сильно дунуло. Полтора десятка кешанцев тотчас превратились в ледяные статуи. Изогнутые фигуры, нелепые позы, застывший в глазах ужас… На площади не осталось ни одного живого человека.

Чудовища приступили к кровавой трапезе. Растерзанные тела одно за другим исчезали в огромных пастях демонов. Стигийцы с трепетом смотрели на отвратительную трапезу тварей, невольно отступая назад. Спустя квадранс на вытоптанной поляне остались лежать лишь обглоданные кости и оторванные конечности. Не вставая с колен, Атхемон приказал:

— Ведите сюда пленников!

Воины бросились к домам и вытащили несколько десятков кешанцев. В основном, это были женщины, дети и старики. Во время боя они покорно вставали на колени, надеясь, что захватчики сохранят им жизнь. Лучше отправиться в рабство, чем умереть. О страшной участи, поджидающей их, несчастные еще не знали. Пленников привели на площадь и вытолкнули к чудовищам. Увидев новых жертв, существа двинулись на людей. Сиптах поспешно выставил руки вперед и крикнул:

— Оставайтесь на месте!

Демоны на мгновение замерли. Они должны были подчиняться колдуну, но ненасытный голод подгонял их вперед. Ослушавшись приказа, твари медленно приближались к строю стигийцев.

— Гоните пленников! — раздраженно завопил Атхемон.

Четверка наиболее сильных воинов начала бить местных жителей древками копий. Кто-то побежал, но большинство кешанцев упали на землю и закрыли головы руками. Они дико кричали, уже не соображая, что происходит вокруг.

Солдаты хватали маленьких детей за руки, за ноги и, раскачав, бросали их в сторону чудовищ. Копыта, острые зубы и когти завершали дело. Расстояние значительно сократилось. Сиптах уже понял — остановить существ не удастся. Струя воды облила пленников и трех стигийцев. Воины попытались убежать, но было уже поздно. Они так и застыли — на полудвижении, с раскрытыми ртами и выпученными от страха глазами. Хотеп дал команду, и строй отступил на пятьдесят шагов. Демоны продолжали кровавый пир. Твари сожрали уже сотни людей, а насыщение так и не наступило. Колдун смотрел на их гигантские тела с восхищением. Чудовища выросли до двенадцати локтей, что позволит им преодолеть любую городскую стену. Берегись, Андуран! Твоё время скоро настанет… Остановить могущественных существ не сможет ни одна армия.

Между тем, демоны убили и съели последних пленников. Они вертели головами, алчно поглядывая на ряды стигийцев. Пора было отправлять тварей восвояси. Удерживать их в узде становилось все сложнее и сложнее. Атхемон чувствовал, что сильно устал. Подняв руки, Сиптах проговорил:

— Демоны! Близится ваше освобождение. Перед нами будет весь мир. Вы получите пищу, а я — власть. Не жалейте никого! Кто бы ни приблизился к замку — убейте его!

Послышался громовой раскат хохота. Колдун даже не предполагал, что чудовища могут смеяться. Голубая дымка медленно опускалась на деревню, Атхемон едва слышно читал заклинание. Фигуры мерзких тварей начали расплываться и исчезать. Вскоре туман рассеялся, но леденящий душу хохот до сих пор стоял в ушах. В нем было что-то высокомерное и презрительное. На опустевшей площади остались лишь части человеческих тел, брошенное оружие и стойкий запах горелого мыса. Сиптах попытался встать, но не смог. Ноги его не слушались. Дрожащими руками колдун достал баночку с волшебным эликсиром и осушил ее полностью. В глазах все померкло, тело неестественно затряслось, в животе появилась сильная боль. Так много магического напитка Атхемон еще никогда не пил. Скрипя зубами, он судорожно вцепился пальцами в полы одежды. Испуганные телохранители отступили на несколько шагов назад. Что происходит с их господином, никто не знал. Между тем, боль утихла, и по жилам потекло согревающее тепло.

— Где мой паланкин? — не открывая глаз, прошептал колдун.

Послышались резкие команды, глухие удары, и на площадь поспешно вбежали рабы с носилками. Воины активно подгоняли их древками копий. С помощью двух сотников Сиптах встал на ноги, с трудом доплелся до паланкина и сел в мягкое кресло. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Немного отдышавшись, Атхемон уверенным голосом позвал:

— Хотеп!

— Я здесь, господин, — тотчас перед повелителем вырос стигиец.

— Первую часть моего плана армия выполнила, — произнес колдун. — Пора приступать ко второй… Направь людей собрать убитых. Наверняка, мы скормили не все тела. Наших воинов обязательно раздеть и снять с них доспехи. В траве не должно остаться ни одного кинжала, меча или щита.

— Будет исполнено, — почтительно согнулся сотник.

— Теперь самое главное, — после небольшой паузы продолжил Сиптах. — В центре деревни выкопайте большую яму и разведите в ней костер. Оторванные конечности, головы, трупы — все побросайте в огонь. Я хочу, чтобы кешанцы не сомневались в виновности дарфарцев.

— Конечно, господин, — на устах Хотепа мелькнуло жалкое подобие усмешки.

Воин быстро двинулся к строю стигийцев, но был остановлен окликом повелителя. Чуть приподнявшись, Атхемон сказал:

— Тщательно проверьте все дома. Местные жители очень хитры и вполне могли где-нибудь спрятаться. Здесь не должно остаться ни одного живого человека.

Сотник утвердительно кивнул. Вскоре армия разделилась. Большая ее часть приступила к рытью ямы, остальные солдаты осматривали поле боя и обыскивали жалкие лачуги кешанцев.

Колдун не ошибся, в густой траве воины нашли еще два десятка трупов. Их бесцеремонно раздевали, а голые тела несли поближе к месту сожжения. Мертвых чернокожих бойцов и стигийцев ожидала одна и та же участь. Спустя два колокола на площади появилась глубокая яма. На ее дно накидали сухих веток, заранее заготовленных дров и солому с крыш кешанских домов.

Вспыхнувший огонь поднялся на высоту пятнадцати локтей. Взмах руки, — и воины начали кидать в костер тела убитых, туда же полетели обглоданные кости, ноги, части туловища.

Неожиданно раздался громкий детский плач. К носилкам Сиптаха подвели трех полуобнаженных детей лет шести-восьми. Вытянутые овальные лица, короткие курчавые волосы, толстые приплюснутые носы, пухлые губы… В ушах висели простенькие, но довольно тяжелые украшения, растягивающие мочки почти до уровня подбородка. Маленькие кешанцы плакали и сопротивлялись. На стигийцев это не произвело ни малейшего впечатления.

— Они прятались в соломе, — доложил коренастый десятник.

— В костер! — с равнодушным видом приказал Атхемон.

Дети не поняли речь чужеземцев, но они прекрасно видели поднимающиеся к небу языки пламени. Когда их поволокли к яме, несчастные отчаянно завопили. К сожалению, вырваться из крепких мужских рук они были не в состоянии. Сильный толчок, — и маленькие тела полетели в огонь. Крики мгновенно смолкли. Колдун откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и блаженно отдыхал. День выдался нелегкий. Его все больше беспокоили чудовища. С каждым кормлением твари становились наглее и несдержаннее. Сегодня они сожрали трех воинов. А что будет в следующий раз? Перенос столь массивных тел отнимает у Сиптаха слишком много сил. Магические заклинания уже не могут удержать демонов в повиновении. А их аппетит! Существа просто ненасытны. Два чудовища сожрали…

Ахемон чуть не задохнулся. Как же он мог это упустить! Ведь тварей было только две. Где же демон Земли? Проклятие! Сиптах теряет существ слишком быстро. Сначала Андурану удалось посадить на цепь Тайфана, а теперь и Забана. Колдун яростно топнул ногой. В этот момент к носилкам приблизился Хотеп.

— Господин, — вымолвил сотник. — Костер гаснет. Что нам делать дальше?

Атхемон хотел излить весь свой гнев на верного телохранителя, но сдержался. Преданных людей у него осталось не так уж много, а без их помощи не обойтись. Тяжело вздохнув, колдун проговорил:

— Достаньте обожженные кости и сложите в большой круг. В его центр воткните несколько кольев, сверху наденьте черепа кешанцев. Это ритуальная жертва Йоггу.

Хотеп направился исполнять приказ, но тут же раздались дикие, нечеловеческие крики. Стигийцы изумленно смотрели в одну сторону.

— Что случилось? — спросил Сиптах.

— Проводники, — коротко ответил сотник. — Им очень плохо…

— На это стоит посмотреть, — вымолвил Атхемон. — Разверните паланкин!

Невольники тотчас взялись за перекладины и аккуратно повернули носилки. Теперь колдун все видел превосходно. Два воина стояли на коленях и судорожно хватались за живот. Они уже скинули с себя доспехи и часть одежды. На зеленых лицах солдат отразились ужасные мучения.

— А где третий? — поинтересовался Сиптах.

— Погиб в бою, — доложил Хотеп.

— Счастливчик, — усмехнулся Атхемон.

Между тем, бедняги уже катались по земле. Их вопли разрывали мертвую тишину деревни. Стигийцы стояли от проводников на приличном расстоянии, с паническим страхом наблюдая за агонией товарищей.

Вот один из них выгнулся, кожа на животе треснула, и из образовавшейся дыры вылезла извивающаяся лиана. То же самое происходило и со вторым несчастным. Вскоре на груди и на спине воинов появилась густая зеленая растительность. Бедняги хрипели, визжали, из носа и изо рта у них вытекала бурая пенящаяся жидкость.

— Может, закончить их мучения? — произнес сотник, обнажая меч.

— Зачем? — удивился колдун. — Меня это так забавляет… Я еще никогда не использовал подобное колдовство и хочу увидеть его итог. Заклинание позволило мне заключить сделку с богом джунглей Краа, и он дал нам возможность подобраться к деревне кешанцев незаметно. Сейчас Краа берет плату за услугу. Все честно…

Проводники уже не могли подняться и дергались, лежа на земле. Их тела разлагались прямо на глазах. Сквозь человеческую плоть прорастали кустарники и тонкие деревца. Стигийцы закрывали одеждой лица. Вонь от гниющих тканей была ужасной. Спустя час от двух молодых людей остались лишь бесформенные бугорки, густо поросшие местной растительностью.

— Неплохо, — иронично заметил Сиптах. — Надо использовать это заклинание почаще.

Хотеп слов господина не слышал. Он руководил укладкой костей сожженных трупов. Работа не очень приятная. От мерзких запахов воинов часто тошнило. Но вот круг замкнулся. Колья с черепами стояли уже давно. Этот была самая простая часть приказа. Пора покидать уничтоженное селение. Дома кешанцев вспыхнули почти одновременно. Вытягиваясь в колонну, армия стигийцев двинулась в обратный путь. Завтра утром местные жители обнаружат мертвое пепелище и обвинят в убийстве своих сородичей дарфарцев. Возможно, в отместку они нападут на деревню соседей. План Атхемона был отлично продуман и великолепно осуществлен.

Носилки плавно покачивались из стороны в сторону. Колдун отогнул занавеску и посмотрел на небо. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, и на джунгли опускалась темнота. До границы еще один дневной переход. Короткая команда, — и армия остановилась на ночлег. Разжигать костры Сиптах запретил. Об их походе не должна знать ни одна душа. Выставив надежное охранение, воины укладывались спать.

— Хотеп! — негромко позвал Атхемон.

— Я здесь, господин, — откликнулся телохранитель.

— Во время кормления ты ничего не заметил? — бесстрастно спросил колдун.

Сотник нервно затоптался на месте. Низко опустив голову, он тихо вымолвил:

— Не хватало еще одного чудовища.

— Правильно, — гневно повысил голос Сиптах. — Ты помнишь наш разговор?

— Конечно, господин.

— Я не вижу результатов.

— Они есть, — поспешно произнес стигиец. — Я знаю, кто помогает Андурану.

— В самом деле? — язвительно уточнил Атхемон.

— Шпиону удалось совсем близко подобраться к окружению короля, — сообщил Хотеп. — К счастью, правитель Кироса не послушался начальника стражи Рамазана и не закрыл город. Это позволило еще троим нашим людям пробраться во дворец. Золото и магия делают свое дело. Одних мы подкупили, других отравили, третьих заколдовали…

— Не тяни, рассказывай! — крикнул Сиптах.

— В свое время взойти на трон волшебнику помог некий киммериец по имени Конан, — проговорил воин. — Он участвовал в поисках принцессы Афризии. Вместо нее наемник обнаружил секту поклонников культа Золотого Павлина. В подземельях посольства Гхазы произошло сражение. «Барсы» одержали победу, а Андуран женился на принцессе и сменил обессилевшего от многочисленных потрясений старого короля. После этого северянин исчез, и никто ничего о нем не слышал. Конан появился в Киросе чуть более двух лун назад, после памятной битвы с армией Шушана. Киммериец участвовал в ней, уцелел и бежал с поля боя с отрядом наемников…

— Вот кто сообщил Андурану о демонах! — воскликнул колдун. — Их судьбы пересеклись уже дважды. Это плохо. Я не люблю подобные знамения.

Атхемон замолчал, а сотник боялся нарушить тягостную паузу. Он прекрасно изучил своего повелителя и знал, что сейчас господин размышляет. Мешать ему не стоит. Когда будет нужно, Сиптах продолжит разговор.

— Этот Конан хороший воин? — спросил колдун.

— Один из лучших в Хайбории, — сказал стигиец. — Так, во всяком случае, сообщил шпион. Вместе с киммерийцем в Кирос прискакало еще семеро наемников. Среди них туранцы, шемиты, акви…

— Не забивай мне голову чепухой! — оборвал Хотепа Атхемон. — Мелкие людишки никого не интересуют. Это мясо для кровожадных тварей. Я вот о чем подумал… Конан — боец, а не маг. Прочесть древние письмена Рата в волшебных замках он не сможет.

— Ваша проницательность не знает границ, — сотник почтительно склонил голову.

— Обойдемся без лести, — повелитель махнул рукой. — Говори…

— Вместе с северянином путешествует девушка по имени Селена, — вымолвил воин. — О ней почти ничего не известно. По внешнему виду, она либо немедийка, либо откуда-то из Пограничного королевства. Придворные считают, что девушка является ученицей Андурана. Ее познания не очень велики, но…

— Все ясно, — Сиптах оперся подбородком на ладонь левой руки. — Правитель Кироса нашел двух верных помощников. По отдельности победить демона они не в состоянии, а вот вместе… Я не ожидал такого решения от Андурана. Думал, врагу самому придется сражаться с чудовищами и тратить свои силы… Но как эта парочка успевает так быстро добраться до цели? Первую тварь Конан посадил на цепь в Нордхейме, а вторую — В Гиркании. Слишком далеко. Даже постоянно меняя лошадей, не успеть.

— Очень сложный вопрос, и шпион не знает ответа, — произнес стигиец. — Он сообщил, что всех наемников изредка отводят в подземелье дворца. Туда же спускаются Конан и Селена. Спустя некоторое время часть воинов возвращается. К сожалению, к ним не подобраться. «Барсы» стоят во всех коридорах здания…

— А наша пара? — уточнил колдун.

— Они исчезают на длительный срок, — вымолвил Хотеп.

— Это кое-что проясняет, — задумчиво сказал Атхемон. — Я читал в волшебных книгах о мгновенном перемещении на большие расстояния. В разных частях страны нужно построить особые порталы. Змеелюди в глубокой древности пользовались подобным способом. Андуран не терял время зря, пока я пребывал в забвении. Своих людей он способен быстро перебросить в любое государство Хайбории. Значит, его надо опередить.

— Но как это сделать, господин? — сотник приблизился к паланкину.

Сиптах на вопрос воина не ответил. Глядя немигающими глазами во тьму ночи, колдун обдумывал сложившуюся ситуацию. Пока преимущество на его стороне. Но правитель Кироса действует очень быстро. До окончательного снятия оков с демонов еще почти три луны. Много. Чересчур много. Волшебник успеет разрушить чары Атхемона…

В это время один из телохранителей принес ужин. На огромном золотом подносе лежало мелко нарезанное мясо, дольки сочных фруктов и бокал холодной, прозрачной, как слеза, воды. Вина колдун уже не пил давно. Разум должен быть светел. Дурманящий напиток лишает человека воли, быстроты мышления и подталкивает к необдуманным, поспешным поступкам. Позволить себе такую роскошь Сиптах не мог. Ради своей великой цели он жертвовал и куда большим.

По устам Атхемона скользнула презрительная усмешка. Ему пришлось унижаться перед жрецами Луксура. Надменные, высокомерные неучи смотрели на него, как на жалкого попрошайку. Сиптаху дали всего две тысячи воинов. Могущественный колдун стерпел обиду. Придет время, и все враги сполна заплатят по счетам. У кровожадных тварей будет вдоволь пищи.

Атхемон ел неторопливо, беря тонкими пальцами маленькие кусочки. Тщательно пережевывая мясо, он продолжал смотреть в одну точку. Его разум был отрешен от реальности. Два воина стояли возле носилок, низко опустив глаза, боясь взглянуть на повелителя. Они терпеливо ожидали окончания трапезы. Нарушить тишину никто из них не решался: гнев повелителя будет ужасен. Но вот Сиптах махнул рукой, и телохранитель тотчас унес поднос. Вытирая рот краем балахона, колдун негромко заметил:

— Хотеп, если тебе кто-то очень мешает, что нужно делать?

— Убить его, — молниеносно отреагировал сотник.

— Разумное решение, — утвердительно кивнул головой колдун. — Его глаза вспыхнули ненавистью, тело содрогнулось. — Я больше не хочу ничего слышать о помощниках Андурана! — гневно воскликнул Атхемон. — Они должны умереть. Твои шпионы получают достаточно золота, чтобы избавиться от двух людей. Неужели это так сложно сделать?

Воин невольно отошел на несколько шагов назад. Подобные вспышки ярости с Сиптахом случались не часто. Обычно он контролировал свои эмоции. Согнувшись как можно ниже, стигиец поспешно пролепетал:

— Мы делаем все, что в наших силах. До девушки добраться не удастся никому. Она почти не поднимается из подземелья волшебника, а по дворцу ходит в сопровождении многочисленной охраны. Совсем другое дело — наемник. Киммериец имеет много слабых мест, и мои люди уже получили приказ на убийство. Когда северянин вернется из Гиркании, его ждет достойная встреча. В следующее путешествие он вряд ли отправится.

Гнев понемногу проходил. Проявление чувств — это слабость для мужчины. Даже убивать надо бесстрастно, с улыбкой на лице. Видимо, сказалась усталость. Откинув голову на спинку кресла, колдун спокойным голосом сказал:

— Надо любой ценой разорвать эту пару. Было бы лучше избавиться от ведьмы, но выбирать не приходится. Смерть Конана заставит Андурана искать нового человека. А на это уйдет время…

— Он может сам отправиться в путь, — осторожно вставил сотник.

— Нет, — усмехнулся повелитель. — Оставить город на растерзание чудовищ король не посмеет. Я такой шанс не упущу. В подземельях дворца в Киросе слишком много важного. Свои тайны волшебник оберегает надежно.

Атхемон сделал небольшую паузу. Внимательно взглянув на телохранителя, Сиптах с твердой уверенностью произнес:

— Хотеп, пора тебе посмотреть мир.

— Как прикажете, господин, — стигиец послушно поклонился.

— Я больше не дам Андурану шанса, — вымолвил колдун. — В Нордхейме и Гиркании его люди действовали свободно. Теперь мы будем им мешать. Завтра утром ты сядешь на коня и поскачешь в Кеми. Путь неблизкий, но время у нас есть. По моим расчетам, враги из похода еще не вернулись. Несколько дней уйдет на отдых и подготовку… Ты как раз доберешься до порта. Там наймешь два боевых корабля. Не скупись, суда должны быть самыми лучшими и быстроходными.

— На это потребуется много золота и согласие властей города, — проговорил воин.

— Правильно, — заметил Атхемон, — когда я вернулся в Стигию, то сразу отправился в Кеми, чтобы поклониться великому и могущественному Сету. В храме была принесена богатая жертва. Два чернокожих невольника отправились к змеям. Там же мне довелось повстречать жреца по имени Менетхеп. Он умеет колдовать и пользуется в городе заслуженным уважением. Я долго с ним беседовал и… убедил его в своем величии. Скажешь Менетхепу, что Сиптах нуждается в нем, и поведаешь кемийцу суть задания. Жрец даст золото, решит все трудности и отправится в путешествие с тобой. Помощь колдуна в таком деле не помешает.

Атхемон умолчал о подробностях своего знакомства с Менетхепом. Он тогда только вернулся из джунглей Черных королевств и нуждался в отдыхе. Магическая сила восстанавливалась крайне медленно. Сиптах надеялся, что в Кеми его внутренняя энергия получит подпитку города, и не ошибся. Храмы Сета буквально насыщали злобную сущность Атхемона. Колдун чувствовал, как сила быстро растет. Именно в этот момент он заметил жреца. Менетхеп обладал значительной властью, имел доступ к богатствам Кеми, участвовал в переговорах с Аргосом и Шемом. Очень важный и нужный человек. Сиптах пришел к нему под видом простого паломника. Глупец даже не заметил, как Атхемон его заколдовал. Когда Сиптах уходил из храма, более преданного помощника у мага не было. Получив золото, Атхемон отправился в Луксур. С тех пор колдун Менетхепа не видел, но чары надежно держали жреца в сетях. При упоминании одного имени Сиптаха, кемиец выполнит все, что угодно. Атхемон хотел и в столице Стигии сделать тоже самое, но наткнулся на сильное противодействие. Рисковать он не стал. Воевать сразу с несколькими колдунами чересчур опасно…

— Ты поплывешь к берегам Аргоса, — продолжил повелитель. — Сам останешься в порту Мессантии, а второй корабль направишь в столицу Зингары Кордаву. Это единственные два города на побережье океана, где враги могут нанять подходящее судно. Узнать шемитов несложно, особенно если среди них есть девушка с бледной кожей.

— Господин, но почему вы решили, что люди Андурана будут в Зингаре или Аргосе? — решился задать вопрос Хотеп.

— Потому что им необходимо добраться до Черного острова, — произнес Сиптах. — Сделать это можно только на надежном корабле. Замок демона Воды окружен со всех сторон океаном.

— Понимаю, — кивнул головой сотник. — Но ведь есть еще одно чудовище. Вдруг они направятся к нему?

— Не думаю, — возразил Атхемон. — Я слишком хорошо знаю короля Кироса. Самую сильную тварь он оставит напоследок. Кроме того, Демон Огня обитает в непроходимых джунглях. Андуран пойдет по наиболее простому пути. Так больше шансов на успех.

Ранним утром, вместе с первыми лучами восходящего солнца, отряд всадников покинул армию и устремился на север. Подгоняя лошадей, стигийцы быстро продвигались к границе Кешана…

Вскоре джунгли остались позади. Вместе с сотником в путь отправился десяток верных телохранителей колдуна. Им предстояло преодолеть сотни лиг, но это расстояние никого не пугало. Воины привыкли к тяготам и лишениям. Главное — исполнить волю повелителя. Через шесть дней на горизонте показались крепостные стены Луксура. Хотеп решил не рисковать и ехать вдоль Стикса. Там много дорог, и заблудиться невозможно. Было искушение преодолеть пустыню по кратчайшему пути, но среди барханов и древних руин легко заплутать. Древние демоны, скрывающиеся в развалинах кхарийских городов, любят заманивать одиноких путников… В столице сотник купил новых лошадей и сразу отправился в путь. Он не дал людям ни дня отдыха. Надо любой ценой добраться до Мессантии и Кордавы первыми. У городских ворот Кеми отряд был остановлен стражниками. Законы Стигии очень строги и ограничивают перемещение людей по стране. Хотепу пришлось предъявлять разрешение на свободный проезд, на оружие, на доспехи и еще целый ворох бумаг. Но даже в этом случае чиновники вряд ли бы от него отстали. Золото решает проблемы гораздо быстрее. Получив большую мзду, охрана пропустила путников через ворота. Ездить по Кеми верхом категорически запрещалось, и воины сразу спешились. Никто из них не бывал здесь раньше. Таким количеством храмов, посвященных Сету, не мог похвастаться даже Луксур, хотя именно там проживали верховные жрецы Стигии. Мимо то и дело проходили служители бога в длинных балахонах, с опущенными на лицо капюшонами. На пути к храму Менетхепа телохранители Атхемона встретили двух гиппопотамов и одного огромного питона.

Священные животные чувствовали себя в Кеми хозяевами. Если от толстых гигантов большого вреда не было, то змеи охотились исключительно на людей. Питон с крыши двухэтажного дома спустился вниз и схватил темнокожую рабыню-кушетку. Женщина в панике закричала. Само собой, на помощь к ней никто не поспешил.

Многие стигийцы смотрели на рабыню с завистью. На кушетку снизошла божественная благодать. Сам Сет выбрал ее в качестве жертвы, — о чем еще можно мечтать! Между тем хищник опутал бедняжку гигантскими кольцами и сильно сжал. Раздался треск костей, вопли тотчас прекратились, а женщина безжизненно обмякла.

Как питон будет заглатывать добычу, Хотеп смотреть не стал. Он не раз видел подобное на улицах Луксура. Человеческие жертвоприношения в храмах совершаются ежедневно.

Сиптах не ошибся. Услышав имя колдуна, жрец тотчас стал помогать сотнику. С могуществом магии Атхемона в Стигии не мог сравниться никто. Добиться разрешения на выход из порта было нелегко, но Менетхеп знал, что нужно делать. Кого-то стоило подкупить, кого-то запугать, кому-то предложить очаровательную невольницу. Нет людей без слабостей и пороков…

На устранение всех трудностей жрецу потребовались сутки. Ровно в полдень следующего дня из порта Кеми вышли два судна — «Кобра» и «Петля Удава». Они считались самыми надежными и быстроходными кораблями стигийского флота. На каждом из них размещалось по сорок воинов. Для отвода глаз, в трюмы загрузили слоновую кость и жемчуг. Змеепоклонники торговали очень редко, но такое случалось. Если предложить выгодные условия, то ни в Аргосе, ни в Зингаре никто не будет задавать лишних вопросов. Прибыль превыше всего!..

Разрезая волны, суда быстро плыли на северо-запад.

Глава 2

Покушение

Конан лежал на больших мягких подушках и смотрел на расписной сводчатый потолок спальни. Ярких красок мастера не пожалели. Узоры имели характерный шемитский рисунок — изогнутые плавные линии, большие круги, великолепные волшебные цветы.

Как всегда, много голубого, желтого и белого цвета. Огромная кровать стояла у дальней стены помещения, и киммериец обозревал всю комнату. Она была довольно большого размера, квадратная, с тремя вытянутыми по вертикали окнами на восточной стороне. Факела давно погасли, и в спальне царил легкий полумрак. Солнце уже поднялось, и три луча света пробивались в помещение, оставляя на коврах яркие прямоугольники. Со снисходительной улыбкой на устах, наемник наблюдал, как они медленно укорачиваются. Еще одно блаженное утро… Не надо никуда бежать, хвататься за рукоять меча при каждом подозрительном звуке, копаться в сумке в поисках черствого ломтя хлеба или жесткого, заплесневевшего куска мяса. Варвар повернул голову влево. Рядом с кроватью находился невысокий столик из слоновой кости. На нем стояла ваза с фруктами и сладостями, три золотых бокала и полупустой кувшин с вином. Еще два валялись на полу. Уже вторые сутки северянин не вставал с постели. Об этом он мечтал долгих сорок дней.

Путешествие в Туран, а затем дальше в Гирканию было нелегким. Из пятнадцати человек, отправившихся в поход, назад вернулись лишь четверо. Боги словно испытывали отряд. Сначала на них напали козгары. В Ильбарских горах дикие кочевые племена часто промышляют грабежом. Вырваться из западни удалось просто чудом. Многие воины получили тяжелые ранения. Спустя шесть суток путники все же добрались до Аграпура, но и здесь их поджидали серьезные испытания. Пираты, вытесненные с берегов кланами гирканцев, в отместку перекрыли южную часть Вилайета, где проходят главные торговые пути между Кхитаем и странами Хайбории. Столица Турана оказалась в морской блокаде. Из города не выпускался ни один корабль. А тут еще один из наемников оказался шпионом тайной службы Мишрака. Он чуть было не похитил Селену. Все закончилось благополучно, но группа лишилась двух хороших бойцов…

Наняв контрабандистов за сумасшедшие деньги, путешественники прорывались из порта с боем. Верные «барсы» гибли один за другим. Отряд таял буквально на глазах. А тут еще и пираты…

Капитан корабля пытался укрыться за скалами Айсара, маленького острова в юго-восточной части Вилайета. Внезапно налетевший шторм разбил о рифы и судно разбойников, и судно контрабандистов. Уцелели немногие.

На пустынном, безжизненном берегу их ожидала страшная участь, но великий Кром не оставил Конана в беде. В небольшой бухте латал пробоины второй корабль пиратов. Упустить такой шанс киммериец не мог. Темной ночью они подплыли к борту, тихо забрались на палубу и перебили охрану. Разбойники попытались отбить судно, но у них ничего не вышло. В конце концов, варвар заключил с пиратами сделку, и «Хищник» доставил путешественников в Гирканию.

Демон Земли согнал кочевников с насиженных мест, и теперь десятки кланов, переправившихся через Запорожку, разместились вблизи Рамдана. Создавалось впечатление, что племена готовятся в новый военный поход. Конечно, это было не так. Северянин нашел среди гирканцев проводника и вместе с десятком номадов отправился на поиски замка. Вспоминать о сражении с демоном Конан не хотел. Он редко испытывал страх и никогда не боялся отправиться на Серые Равнины, но когда мерзкое существо опутало его ноги щупальцами и потащило под землю, киммериец испугался. Такой смерти варвар не хотел. Воин должен умирать от клинка или копья врага!.. К счастью, волшебница успела прочесть древнее заклинание. Демон Земли еще на тысячи лет был закован в магические цепи. Однако хруст песка на зубах северянин вряд ли когда-нибудь забудет…

Наемник осторожно поднял руку и потянулся к кувшину. Темноволосая невольница недовольно засопела и перевернулась на бок. Одеяло чуть сползло, обнажая ее крепкие большие груди. Слева от Конана спала еще одна рабыня. Девушки знали толк в любви и умели доставить мужчине удовольствие. Два дня незабываемого блаженства… такова жизнь солдата удачи! Вчера — звон мечей, кровь, пот, сегодня — вино и женщины, а завтра — скрип весел, шум волн и яростные крики капитана. В свои тридцать лет киммериец уже не раз совершал подобные круги. Кем он только ни был: вором, контрабандистом, наемником, пиратом… Скучной его жизнь назвать трудно. Неприятности и приключения словно искали варвара. Северянин взял кувшин и сделал прямо из горла несколько больших глотков. Прохладная, терпкая, пьянящая жидкость приятно разлилась по телу. Вино в Киросе очень вкусное, жаль слабовато. Но если постараться и выпить много…

Конан нагнулся и поставил емкость на место. В голове слегка зашумело, и воспоминания нахлынули вновь.

Поход в Гирканию был уже вторым, после возвращения наемника к Андурану. Волшебник боялся оставить город, опасаясь нападения своего злейшего врага, стигийца Сиптаха Атхемона. Колдун освободил из плена четырех демонов Стихий. Теперь кровожадные твари свирепствовали в разных частях Хайбории. Усмирить их предстояло киммерийцу и маленькой симпатичной ведьмочке по имени Селена. Первое путешествие они совершили на север, в Нордхейм. Победить летающую тварь оказалось очень нелегко: демон Воздуха был хитер и коварен. В Иглофийских горах на отряд напали грифоны, зомби и даже волколаки…

Одна из девушек подняла руки и потянулась. Длинные густые волосы рассыпались по обнаженным плечам, упругие груди выпятились, словно горные вершины. Невольница повернулась к варвару, улыбнулась и сказала:

— Ты уже проснулся?

— Я встаю рано, — ответил северянин.

— Тогда Него же мы теряем время зря? — сладострастно вымолвила рабыня, проводя ладонью по мощному торсу воина. — Пока Лейла спит, я успею получить от тебя больше ласки…

— Даже и не думай, — послышался голос второй девушки.

Она приподнялась на локте и игриво посмотрела на подругу. Невольницы дружно рассмеялись. Обняв женщин, северянин отчетливо ощущал, как подрагивают их нежные тела. Желание нахлынуло на него, и Конан крепко поцеловал Лейлу в губы.

— Я тоже хочу, — обиженно прошептала рабыня по имени Гюзель.

Ее влажные уста призывно раскрылись, и киммериец тотчас к ним прильнул. В это время вторая невольница перепрыгнула через варвара и взяла со стола бокал и кувшин с вином. Надеждам девушки не суждено было оправдаться. Емкость оказалась почти пустой.

— У меня во рту все пересохло, а вина нет, — расстроено сказала Лейла.

— Вот и сходи за ним, — рассмеялась подруга.

Тяжело вздохнув, рабыня откинула покрывало, слезла с кровати и направилась к двери. Северянин зачарованно смотрел на обнаженную фигуру девушки. Изящная талия, изогнутая спина и колыхающиеся бедра — невольница была великолепна. Андуран, наверное, немало заплатил за нее на торгах. Такой товар всегда ценился в городах Шема. Лейла открыла дверь и, совершенно не стесняясь своей наготы, вышла в коридор. А ведь там десятка два охранников. Конан невольно рассмеялся. Парням сейчас нелегко!.. Вскоре невольница вернулась. Она двигалась как-то медленно, неуверенно. В одной руке тяжелый кувшин, в другой пустой бокал.

— Наливай быстрее! — воскликнула Гюзель. — Наш господин уже заждался.

Подруга ничего не ответила. Приблизившись к кровати, девушка наполнила бокал и протянула киммерийцу. Варвар уже поднес его к губам, когда вторая рабыня схватила руку мужчины, поцеловала ее и, воспользовавшись ситуацией, сделала большой глоток вина. То, что произошло потом, повергло северянина в шок. Глаза невольницы округлились от ужаса, губы посинели, по лицу пробежала судорога, изо рта потекла пена. Гюзель захрипела, начала жадно хватать воздух, из последних сил сжала пальцами край одеяла. Но вот ее тело вздрогнуло, и мертвая девушка повалилась на наемника. Конан растерянно смотрел на Лейлу.

— Клянусь Нергалом, ты спятила! — наконец выкрикнул он.

Рабыня подняла голову. Откинула волосы назад и взглянула на киммерийца.

По его спине пробежала дрожь. В глазах невольницы полыхал огонь ненависти. Варвар хорошо помнил, что зрачки у нее были карие. Сейчас они напоминали черную бездну зла. Девушка зашипела, выставила вперед длинные ногти и бросилась на северянина. Она целилась в горло, пытаясь разорвать ему кадык. Как назло, наемнику мешал труп Гюзели. С большим трудом Конану удалось оторвать от себя обезумевшую Лейлу и сбросить ее с кровати. На теле остались многочисленные кровавые следы и царапины. Скинув с себя мертвую Гюзель, киммериец вскочил на ноги.

Рабыня уже поднялась и повторила нападение. К удивлению варвара, она обладала гигантской нечеловеческой силой, и справиться с ней было не так то просто. Девушка рычала и пыталась укусить северянина. Впившись зубами в предплечье, невольница вырвала кусок кожи.

Северянин закричал от боли. Ударив Лейлу ногой в живот, наемник отбросил ее к стене. Кровь текла по руке ручьем и капала на белоснежные простыни. Встряхнув головой, девушка снова угрожающе надвигалась на Конана. Взгляд невольницы упал на одежду киммерийца, и варвар с ужасом понял, что она задумала. Он рванулся к поясу, но опоздал. В руке Лейлы сверкнул серебряный кинжал. Резкий взмах, — и острие прошло совсем рядом с лицом северянина. Наемник поспешно отпрянул. Рабыня наступала. Теперь девушка обладала оружием, и положение Конана стало угрожающим. В этом красивом, великолепном теле словно таился злобный и могучий дух. Нужно было что-то предпринять. Невольница наступила к краю кровати, сделала шаг, и киммериец понял, что другого шанса не будет…

Варвар метнулся к Лейле, перехватил кисть с кинжалом и нанес сокрушительный удар ей в лицо. Рабыня беззвучно отлетела на несколько шагов. Обычно после такого удара не поднимаются даже крепкие мужчины… но сейчас был другой случай. Девушка встала на четвереньки и посмотрела на северянина. Сломанный нос, разбитая верхняя губа, рассеченная щека, а глазах — ярость.

Наемник спрыгнул с постели, сунул руку под кровать и достал ножны с аквитанским мечом. Спустя мгновение в лучах солнца блеснуло длинное лезвие клинка. Странное зрелище! Огромный обнаженный мужчина с мечом в руке стоял напротив нагой девушки, рост которой едва достигал его плеча… Провернув клинок, Конан произнес:

— Брось оружие, и я тебя пощажу.

Лейла никак не отреагировала на слова киммерийца. Она словно его не слышала. Утерев кровь, невольница двинулась на варвара. Убивать девушку северянин не хотел и громко крикнул:

— Стража!

В спальню тотчас вбежали три «барса». Воины изумленно смотрели на двух голых людей и не понимали, что происходит.

— Ее надо взять живой! — велел наемник.

Сдвинув щиты и выставив копья, шемиты двинулись на обезумевшую рабыню. Она начала медленно отступать и вскоре уперлась в стену.

Затравленно и обречено, Лейла зарычала. Это произвело впечатление на охранников. Воины остановились в пяти шагах от невольницы, ожидая новых приказов.

— Вяжите! — вымолвил Конан.

Осознавая, что вырваться не удастся, девушка взмахнула кинжалом и вонзила его себе в сердце. Клинок вошел в тело по самую рукоять. Бедняжка рухнула на колени. Именно в этот момент глаза рабыни стали прежними. В них читалась боль и страдание. Не сказав ни слова, Лейла повалилась на бок. «Барсы» опустили копья и неторопливо направились к двери. Их помощь была больше не нужна. Подняв с пола ножны, киммериец устало сел на край кровати. Он до сих пор не мог прийти в себя.

Вскоре в спальню вбежал Рамазан. Ему уже доложили о схватке. Увиденное поразило начальника королевской стражи. Одна мертвая невольница лежит на залитой кровью постели, у второй, прислонившейся к стене, из груди торчит рукоять кинжала. Сам варвар сидит с обнаженным мечом и неотрывно смотрит на заколотую девушку. И при этом на всей троице нет ничего из одежды…

— Клянусь зубами Нергала, такого я не ожидал, — выдохнул Рамазан.

— Я тоже, — не поворачивая головы, вымолвил северянин.

Начальника стражи наемник знал давно. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, с крепкой мускулатурой и быстрым проницательным умом, — Андуран доверял ему беззаветно. Рамазан служил еще прежнему королю, отцу Афризии, и всегда с честью справлялся с поставленной задачей. Нападение на Конана во внутренних покоях дворца он воспринял как личное оскорбление. Подойдя сначала к одной рабыне, а затем к другой, начальник стражи убедился, что девушки мертвы.

— Что произошло? — удивленно спросил шемит, приблизившись к киммерийцу.

Только сейчас Рамазан заметил многочисленные царапины на теле варвара и залитое кровью правое предплечье.

— Ты ранен? — воскликнул стражник.

— Ерунда, — махнул рукой северянин. — Девчонок жаль…

В спальню решительным шагом ворвался король Кироса. Похоже, трагическое известие подняло его с постели… От воинов в золотых доспехах в помещение стало тесно.

— Рассказывай, — обратился Андуран к наемнику.

Конан растерянно пожал плечами и сказал:

— У нас закончилось вино. Лейла взяла пустой кувшин и вышла в коридор, — киммериец кивнул головой в сторону заколовшейся невольницы. — Вскоре она вернулась и налила мне бокал, но Гюзель выпила из него первой. Это спасло мне жизнь…

Волшебник взял с пола опрокинутый кувшин и понюхал его содержимое.

— Яд, — спокойно произнес правитель.

— Я тоже так подумал, — проговорил варвар и после небольшой паузы продолжил: — Покушение не удалось, и девушка набросилась на меня, словно хищник, царапаясь и кусаясь. В ней было столько силы… Когда подоспели охранники, Лейла вонзила клинок себе в грудь.

— Странно, — развел руками Рамазан. — Я хорошо знал эту рабыню. Тихая, ласковая. Она и мухи не обидит.

— Дело не в ней, — задумчиво вымолвил король. — Без колдовства здесь не обошлось. В спальню вернулась уже не Лейла…

— Но в коридоре одни «барсы», — возразил начальник королевской стражи. — Это мог сделать только тот, кто разливает вино. Виночерпий!

— Закрыть все выходы из дворца! — приказал Андуран.

— Уже исполнено, — доложил воин. — Я сделал это, как только услышал о схватке.

— Отлично, — кивнул головой волшебник. — Усилить все посты и начать тщательную проверку людей. Сиптах взялся за нас всерьез. Потеря двух демонов — это сильный удар для него. Колдун решил ответить той же монетой.

Чувствуя свою вину, Рамазан стоял, опустив, глаза к полу. Как только правитель закончил фразу, он решительно сказал:

— Я переверну вверх дном весь дворец, но шпионов найду. Если потребуется, на плаху отправится половина прислуги.

Начальник королевской стражи развернулся и направился к выходу. В этот момент телохранители Андурана расступились, и в спальню вбежала Селена. Девушка была очень взволнована.

Побелевшее лицо, дрожащие губы, расстегнутый халат, босые ноги.

— Где он? — спросила волшебница шемита.

Рамазан молчаливо кивнул головой в сторону кровати. Из-за мощных спин охранников Селена видела лишь безжизненно свисающие ноги Гюзель. Утирая предательски набегающие слезы, девушка двинулась вперед.

Только теперь она разглядела сидящего на постели Конана. На губах волшебницы появилась радостная улыбка. Жив!.. Стараясь держаться спокойно, Селена приблизилась к киммерийцу. Рядом с ним лежала мертвая невольница, у дальней стены с кинжалом в груди сидела другая.

— Сколько раз я говорила, что женщины до добра тебя не доведут!

Варвар гневно посмотрел на девушку.

— Может, это ты ее заколдовала? — процедил сквозь зубы северянин. — В прошлый раз тебя взбесил их смех. Ведьмы злопамятны…

Волшебница готова была себя проклясть за несдержанность. Ну, кто ее тянул за язык? Вместо слов сочувствия, она лишь сделала едкое замечание. Надо как-то исправить ошибку.

— Извини, — вымолвила Селена. — Я не хотела никого обидеть.

Наемник тяжело вздохнул и опустил голову на грудь, а затем посмотрел на правителя Кироса и спросил:

— Почему они?

— Это был самый простой способ избавиться от тебя, — пояснил король.

Между тем, девушка увидела окровавленное предплечье варвара.

— Ты ранен, дай я перевяжу, — воскликнула волшебница, делая несколько шагов к северянину.

На полпути Селена неожиданно замерла. Только сейчас девушка осознала, что наемник совершенно обнажен. Покраснев, она смущенно отвернулась. Это не ускользнуло от внимания Андурана. Усмехнувшись, правитель снисходительно сказал:

— Ты бы хоть штаны надел…

Пожав плечами, Конан начал неторопливо одеваться. Вскоре волшебница приступила к оказанию помощи. Киммериец не сопротивлялся. Рана действительно сильно болела. Еще не зажило левое плечо от стрелы, выпущенной во время прорыва из Аграпура, а тут новая неприятность…

В помещение вошли несколько барсов». Завернув мертвые тела рабынь в покрывала, они поспешно удалились со своей ношей. Варвар встал с кровати. Неторопливо приблизился к месту, где закололась Лейла, наклонился и поднял с ковра окровавленный серебряный кинжал. Шемиты только что извлекли его из тела несчастной невольницы. Глядя на оружие, северянин зло проговорил:

— Кто-то мне заплатит за эту смерть.

— Месть ослепляет… — возразил король.

— Возможно, — согласился наемник. — Но я привык платить по долгам.

Селена взяла в руки брошенный кувшин и едва слышно уточнила:

— Его хотели отравить?

— Да, — ответил правитель города. — Очень сильный и редкий яд. Человек умирает почти мгновенно, и спасти его невозможно.

— Тогда я чего-то не понимаю, — задумчиво произнесла девушка. — Какой смысл в таком отравлении? Мы бы сразу узнали, что Конан мертв. Во дворце начались бы поиски шпионов, а в путешествие отправился другой воин. Атхемон ничего не выигрывает от подобного покушения. Гораздо выгоднее использовать медленный яд. Убийцы спокойно скроются из Кироса, а киммериец умрет через несколько дней в какой-нибудь далекой стране Хайбории.

— Самый простой путь не всегда самый лучший, — вымолвил Андуран. — Пытаясь убить Конана, Сиптах преследует сразу две цели. Он избавляется от сильного воина и заставляет меня начать поиски нового помощника. Сделать это не так просто, как тебе кажется. Преданные люди сейчас большая редкость. А если они еще и сражаются, как боги, и могут думать головой, то их цена и вовсе немыслима. Мне потребовалось бы время…

— Которого у нас нет, — догадалась волшебница.

— Правильно, — устало улыбнулся король. — Скрывать отравление стигийцы не собиралась. Что касается шпионов, то и здесь не все так просто. Представь себе: наемник умирает тихо и без воплей, Лейла без труда душит свою подругу и беспрепятственно покидает спальню и дворец. Кого мы будем искать? Только ее. Мысль о предательстве виночерпия даже не придет нам в голову. Очень тонкий и точный расчет. Кто же мог знать, что Гюзель первой сделает глоток из бокала?..

Северянин полностью оделся, перекинул за спину ножны с аквитанским мечом, убрал кинжал за пояс и проговорил:

— Давайте уйдем отсюда. Здесь пахнет смертью.

Возражать никто не стал. Воины в золотых доспехах отступили в сторону, пропуская варвара. В коридор он вышел первым, нарушая принятый во дворце этикет. Правитель Кироса лишь улыбнулся, прощая забывчивость наемника. Он чересчур расстроен, и это оправдывает его. В сопровождении верных телохранителей Андуран, Селена и Конан направились к тронному залу. Откуда-то снизу послышался громкий шум. Процессия остановилась. По лестнице наверх взбежал Рамазан. На его лице читалось разочарование. Низко склонив голову, начальник стражи расстроено доложил:

— Мой господин, мы опоздали. Слухи разносятся по дворцу слишком быстро. Узнав о провале покушения, виночерпий покончил с собой. Охрана нашла его тело в саду. Так же как и Лейла, предатель вонзил себе клинок в сердце. Увы, но он теперь ничего не скажет.

Заложив руки за спину, король внимательно смотрел на воина. Пауза затягивалась. Все ждали, что скажет правитель, а он размышлял над случившимся. Чересчур много смертей для одного утра.

— Что-то здесь не так, — наконец, вымолвил Андуран. — Слишком все просто. Виночерпий мертв, и искать больше некого… Он давно служил во дворце?

— Три года, — произнес Рамазан. — Я лично проверял его. Хорошая семья. Отличные отзывы от прежних хозяев. Зендал ни разу не покидал Кирос.

— Вот об этом я и говорю, — заметил правитель. — Таких людей не так-то просто склонить к предательству. Были у нас какие-нибудь странные случаи за последние дни?

— Да, — честно признался начальник стражи.

— Дней десять назад страшная лихорадка поразила прислугу. Люди покрывались красными пятнами, теряли сознание, их сжигал изнутри сильный жар. Придворный лекарь переместил всех больных в дальние комнаты. Никто из несчастных не выжил.