Фаина Раевская

Мачо в перьях

В одно прекрасное утро я проснулась и громко произнесла:

— Начинаю новую жизнь.

Мне казалось, что после такого заявления обязательно должно что-то произойти: гром средь ясного неба, к примеру, или легкий толчок землетрясения… Однако мир равнодушно отреагировал на мои слова и аномальных явлений явить не захотел. Это показалось обидным, потому я, насупившись, пробубнила:

— Ну и пожалуйста. Тогда я уеду на необитаемый остров и там начну новую жизнь.

Идея неожиданно понравилась. Воображение мгновенно нарисовало симпатичный островок в южных широтах, «сплошь покрытый зеленью», экзотических птиц, поющих райские песни специально для меня; золотых рыбок, которые реагируют на мое появление радостными взмахами хвостов, и вечно голубое небо в комплекте с нежарким солнцем. Для разнообразия я позволила природе раз в месяц проливать на мой остров дождь, чтобы тропические леса не увяли, а персонально для рыбок было решено завести небольшую акулу. Не очень хищную, разумеется. Исключительно в целях развлечения золотых рыбок.

Потом воображение сыграло со мной скверную шутку: оно нарисовало прекрасного юношу, чудом спасшегося после страшного кораблекрушения неподалеку от моего острова.

— Стоп, стоп, стоп! — осадила я свое разыгравшееся воображение. — Если появится этот парень, то остров перестанет быть необитаемым. У нас непременно случится любовь, дети… Потом незаметно начнется цивилизация, а дальше все пойдет как по нотам: у мужа — футбол и пиво, а у меня — сопливые и вечно орущие дети и кастрюли. Нет уж, спасибо! Такие условия меня не устраивают…

Хрустальная мечта о новой жизни на необитаемом острове, легонько звякнув, разбилась на мелкие осколки.

— И как прикажете начинать новую жизнь? — прохныкала я в подушку. — Может, просто уйти в монастырь?

Но монашеское существование при ближайшем рассмотрении оказалось и вовсе безрадостным. В нем совсем нет места удовольствиям, а удовольствия я люблю. Начать новую жизнь никак не удавалось. А хотелось очень. Прежде всего потому, что до невозможности надоели Манька и ее недавно приобретенный супруг Игнат. Манька — моя закадычная подруга. Нам довелось пережить ряд приключений, в основном криминального характера. Собственно, в один из таких моментов подружка и познакомилась со своим будущим супругом. Тогда он был еще капитаном из убойного отдела. Впоследствии Игнату вместо четырех маленьких прилепили одну большую звезду, что означало звание майора. Это знаменательное событие совпало с днем регистрации брака. Гуляли четыре дня. Со стороны жениха присутствовал почти целиком весь личный состав нашей милиции. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Со стороны невесты имелась я и один симпатичный мужчина, отчего-то считавший себя моим женихом. Лично я так не думала, но разубеждать Тему не спешила: ему нравилась его роль. После свадьбы Маньки и Игната у нас произошла серьезная размолвка. Темка настаивал на узаконивании наших отношений, я была категорически против, слово за слово… В общем, мы решили оставить друг друга в покое на некоторое время. Наверное, в силу этого обстоятельства я и противилась появлению мужчины на острове мечты. Свобода — самое дорогое, что у меня было, и терять ее желания пока не возникало.

На данный момент имелся актив: лично я, находящаяся в отпуске, а также в полусвободном от мужчин состоянии; пассив: желание начать новую жизнь. Остров, к сожалению, отпадал хотя бы потому, что я работаю в туристической компании, курирую как раз острова и как никто другой знаю — необитаемых пятизвездочных островов в мире не существует.

Баюкая разбитые надежды, я поплелась в душ. Там специально включила холодную воду, чтобы стряхнуть с себя романтические бредни.

Скромный завтрак Робинзона-неудачника состоял из чашечки дорогущего кофе (слаба, каюсь!) и хилого бутерброда из «жопки» вареной колбасы, размазанной по сухарику «черняшки». Когда я уже готова была насладиться первым глотком божественного напитка, телефон разразился требовательной трелью. Удивительное дело, но я всегда знаю, когда звонит Маруська, хотя определителя номера не имею. В таких случаях телефонный звонок трезвонит особенно въедливо.

Несколько секунд я моргала на телефон в робкой надежде, что он умолкнет, потому как знала — Манькин звонок ранним утром непременно означает начато неприятностей. Не случилось. Аппарат продолжат надрываться, и мне ничего не оставалось делать, как взять трубку.

— Я так и знала, что ты в нирване от своего кофе. — вместо приветствия сказала Маня. — потому и звонила настойчиво. Славик, ты же в отпуске на данный момент?

— Ага, с сегодняшнего дня…

— Отлично. Не замужем? — продолжала допрос подруга.

— Мань!

— Не кипятись, Славка, я просто так спросила. Детей, насколько я помню, у тебя тоже нет…

— Маруся!!! — окончательно зверея, выкрикнула я.

Подруга не обратила на это никакого внимания и поставила в известность:

— Я сейчас к тебе приду.

«Приду» это громко сказано. Маруська с Игнатом живут двумя этажами выше, так что явление подружки состоялось спустя две минуты.

— Привет. Плохо выглядишь, — с места в карьер заявила Маня и, не дожидаясь приглашения, юркнула на кухню. Там подруга брезгливо обнюхала мой «завтрак», после чего отправила его в мусорное ведро. Я с сожалением проследила за траекторией полета бутерброда. На мой взгляд, он был еще вполне съедобен, в особенности если употребить его с чашкой кофе. Однако и кофе уничтожила Маня-терминатор. Правда, не вылила, а выпила. Пришлось мне заняться приготовлением новой порции.

— Плохо выглядишь, Ярослава, — повторила Маруська, пристально вглядываясь в черты моего прекрасного лица.

— Не выспалась, — буркнула я, чтобы отвязаться от приставаний подруги. Впрочем, я только лишний раз убедилась в бесперспективности подобной затеи. Маруська в ответ на мои слова сморщилась как от зубной боли:

— При чем здесь не выспалась? Мы еще не в том возрасте, чтобы бессонные ночи отражались на нашей внешности…

Сама подружка, несмотря на только что закончившийся медовый месяц со всеми вытекающими из него последствиями, выглядела неплохо даже в безразмерной футболке мужа и старых линялых джинсах. Я бы даже сказала. Маруська была счастлива, а оттого симпатична более обычного.

— У тебя нет блеска в глазах, — подвела итог, Маня.

— Я же не гончая, чтоб глазами сверкать, — усмехнулась я.

Зная по опыту, что подруга заводит разговор о моем плохом самочувствии и неважном внешнем виде, когда ей в голову приходит очередная идея, я терпеливо ожидала продолжения. И оно последовало.

— Тебе необходим активный отдых, — как о чем-то давно решенном заявила Маруська.

Я насторожилась, не прекращая внутренне сопротивляться.

— Возможно. Но я на данном отрезке моей жизни предпочту, пожалуй, пассивный отдых. Буду валяться на диване, смотреть телевизор с утра до ночи, а когда надоест — почитаю какую-нибудь бестолковую книжонку про волшебную любовь.

— Это архиглупо! — вскочив, воскликнула Манька. — Пассивный отдых вреден для твоего хилого организма, Славик. Ты явно страдаешь гиподинамией. А это, между прочим, ужасная болезнь с непредсказуемыми последствиями. Возможен даже летальный исход…

Вероятность подобного исхода меня здорово напугала. Некстати вспомнилось, как нынешней зимой я очень тяжело болела ангиной. Участковый терапевт тоже что-то бормотал об опасностях и тяжелых последствиях, которые несет эта, казалось бы, невинная хворь. Доктор долго рассказывал о лекарствах, способных спасти от ангины, а заодно предупредил о последствиях отказа от медикаментов, упомянув все тот же летальный исход. Помню, глотала я антибиотики пачками, полоскала горло хитрыми снадобьями — ничего не помогало.

Спасение пришло, как ни странно, от Маньки. Она притащила аж три порции пломбира, того, который раньше был по 48 копеек, и заставила меня съесть две порции почти сразу. Подруга была настойчива. Я для приличия пару раз возразила, а потом, махнув на все рукой, приняла сладкое лекарство. Не удивляйтесь, но наутро я встала живее всех живых! От ангины не осталось и следа. Хрипотца в голосе, лишь добавлявшая мне шарма, некоторое время держалась, но вскоре пропала и она.

Воспоминания эти почему-то напугали еще больше, и я, жалобно шмыгнув носом, пролопотала:

— Мань, неужели все так серьезно?

— Более чем! — вынесла подруга приговор, но тут же, хитро прищурившись, добавила: — Не волнуйся, я знаю средство, которое тебя спасет. Стопроцентная гарантия!

Неясная тень подозрения подняла было голову, но я задушила ее и уточнила:

— Что за средство?

— Ты примешь участие в новом реалити-шоу! Вместе со мной, естественно: должен же за тобой кто-то приглядывать. Шоу называется «Новые амазонки. Экстремальное выживание». Как тебе?

Молчала я довольно долго. И вовсе не оттого, что была в восторге от новой Маруськиной идеи. Честное слово, я бы предпочла летальный исход от гиподинамии, чем то же самое, но в экстремальных условиях!

Не дождавшись от меня ответа и решив, наверное, что я онемела от счастья, Маня развила свою мысль:

— Только представь, Славка: тропический остров где-нибудь в Тихом или Атлантическом океане, ни одного мужика вокруг, зато полно попугаев, змей и крокодилов. А еще акулы в прибрежных водах резвятся… Те, которые людьми питаются. Красота, правда? И вот среди этого тропического рая восемь прекрасных юных девушек — без еды, без воды, без каких-либо связей с внешним миром! Красота, правда? Только не отвечай сразу, сперва представь и подумай хорошенько.

Чего тут думать-то, спрашивается?! Господи, я люблю и крокодилов, и акул, и даже змей, но только по телевизору, когда идет передача «В мире животных» с моим любимым Н. Н. Дроздовым. Но чтоб вот так, живьем… Да еще в компании с незнакомыми девицами! По здравом размышлении предпочту умереть от гиподинамии, лежа перед телевизором, чем в пасти какой-нибудь пятиметровой рептилии…

Все эти мысли толпой промелькнули в моей голове, и я негромко, но твердо произнесла:

— Нет, Мань, «амазонки» — это не для меня. Остров, конечно, заманчиво, я и сама сегодня с утра о нем мечтала, но… чтобы с удобствами и без экстрима. Только я точно знаю — подобных островов в мире не существует! Извини. Видно, придется мне все же провести отпуск в стиле Обломова. Признаться, не вижу в этом ничего плохого: тишина, покой, холодильник рядом…

— Что толку от твоего холодильника, если там мышь уже мумифицировалась?! Проанализируй хоть раз, чем ты питаешься? Кофе да сухари с зеленой колбасой.

— Но ведь на острове и того не будет, — робко напомнила я.

— Зато можно поймать какую-нибудь дикую свинью и сделать из нее замечательное жаркое…

Мне мгновенно представилась небольшая тушка молочного поросенка, которая, шипя, неторопливо вращалась на вертеле. Голодный желудок сразу болезненно сжался.

Маруська каким-то десятым чувством уловила замешательство, мелькнувшее в моих рядах, и «добила»:

— Забыла сказать: главный приз — 25 миллионов рублей сразу и по 15 тысяч рублей ежемесячно в течение года. За второе место дают 40 тысяч рублей каждый месяц и тоже в течение года. По-моему, неплохо.

— Мань, призеров, как я понимаю, всего два. А куда денутся остальные участники, вернее участницы? — холодея от страшных мыслей спросила я. — Дело-то на острове будет происходить, на необитаемом… без свидетелей.

Такой, казалось бы, простой вопрос привел подругу в замешательство. Она задумалась, почесала за ухом, а потом наконец произнесла:

— Понятия не имею! Я еще не уточняла всех нюансов. Да и какая разница?! Все равно мы выиграем!

— Это почему же? — снова насторожилась я.

Подруга долго сопела, явно не собираясь меня посвящать в тонкости задуманного, но, в конце концов, все-таки призналась:

— У Игната сейчас в производстве одно дело интересное. Что-то связанное с убийством на почве телевизионной рекламы: кто-то чего-то не поделил ну и… Впрочем, это неважно. Главное, что по делу проходит один мужик, который является не то продюсером, не то координатором «Амазонок». Главный, одним словом. Этот, с позволения сказать, дядя в качестве взятки предложил моему супругу два места в проекте…

— И что Игнат? — затаив дыхание, спросила я. Маруськин супруг отличается редкой неподкупностью. Этот факт кое-как примирил меня с тем, что подруга связала свою судьбу с ментом.

— А то не знаешь! — фыркнула Манька. — Мой дядя Степа чуть не убил мужика. Слава богу, разговор по телефону происходил, а то бы точно — хана телевизионщику. Только я не дремала! По параллельному телефону весь разговор слышала. Дядька гарантировал выигрыш, Славик! У меня и телефон его имеется…

Вот тут я испугалась по-настоящему. Подруга вознамерилась получить взятку, предназначенную Игнату! Если он узнает, то нам даже не надо ехать к крокодилам: майор лично порвет нас на мелкие кусочки. Маруська, между прочим, знает об этом не хуже меня и тем не менее решилась пойти против жизненных и профессиональных принципов мужа.

— Я не поеду, — твердо отказалась я. — Не желаю ввязываться ни в твои сомнительные авантюры, ни играть в экстремальных «амазонок». Игнат нас убьет, даже не сомневайся! Причем умирать будем такой мучительной смертью, что гибель в пасти акулы-людоеда покажется настоящим райским наслаждением.

Маруська выслушала страшное пророчество, но не прониклась, а таинственно улыбнувшись, подмигнула:

— Все продумано. Майор ничего не узнает.

— Как так? — удивилась я.

— Продюсер этот сейчас под подпиской о невыезде. До суда. Трясется, бедолага, от страха, что его вот-вот «закроют», поэтому готов на все, лишь бы на свободе остаться. Мы явимся к нему и попросим записать нас на проект. Ну, сперва, конечно, продюсер решит, что мы сумасшедшие…

— И будет прав, между прочим. Где это видано, чтобы на проект с таким призовым фондом брата посторонних! Тут два варианта: либо победители вовсе ничего не получат или получат какой-нибудь утешительный приз, а кругленькая сумма отправится на счета продюсера и других телевизионных бонз. И второй вариант: в шоу участвуют только «свои». Я имею в виду, дочери, племянницы, знакомые все тех же телевизионщиков, рекламодателей и так далее. Там среди своих-то грызня шла, кого на остров отправить, взятки немыслимых размеров давали, даже состязались, наверное, кто больше даст. А тут мы припремся: «Здрасте, возьмите нас на остров!» То-то смеху будет на все «Останкино». Хорошо еще, если просто выгонят…

— Не выгонят. — уверенно покачала головой Манька. — Примут как дорогих гостей, внимательно выслушают и без лишних вопросов включат в число участников. И без каких-либо взяток, прошу заметить.

— Это почему же?

— Я волшебное слово знаю. Все двери в телевизор открывает.

— Что за слово такое? — сразу насторожилась я, зная о богатом словарном запасе подруги.

— Узнаешь. Все в свое время, Славик. Ладно, считаю прения сторон законченными. Руководителем и начальником операции «Нью амазонки» назначаю себя. Даю полчаса на сборы. Через тридцать минут встречаемся в условленном месте, то есть здесь. Сверим часы!

— Иди ты… — разозлилась я на Манькино кривляние.

— Уже иду. Значит, договорились, через полчаса я у тебя. — с этими словами подруга убралась восвояси.

Стоя перед зеркалом, я обдумывала предложение подруги. Остров, конечно, хорошо. Опять же воздух свежий, пляж, океан Тихий. Да и приз заманчивый… Если бы не хищники, было бы и вовсе замечательно. Впрочем, не думаю, что в планы телевизионщиков входит намерение подвергать жизнь участников проекта реальной опасности. Значит, смерть в пасти крокодила или акулы нам не грозит, равно как и голодная кончина. Стало быть, поехать можно. Беспокоило лишь одно: как отнесется Игнат к нашему с Маруськой участию в шоу?

— В конце концов, это Манькин муж, вот пускай сама с ним и разбирается. А нам, кстати, еще могут и отказать, — яростно расчесывая волосы, вслух решила я. — В случае чего скажу, что меня заставила Манька. Пускай майор попробует доказать обратное! Еду!

Где-то в подсознании зашевелился червячок сомнения в правильности принятого решения. Однако усилием воли мне удалось его задушить, и подругу я встретила в полной боевой готовности.

Стоянка возле телецентра была забита автомобилями, в большинстве своем дорогими иномарками. Гости оплачивали услуги автостоянки по совершенно грабительскому тарифу. Это лишь усугубило мое и без того скверное настроение, испорченное еще в дороге. А испортила его Манька. Выяснилось, что ей известны лишь фамилия дядьки и его домашний телефон. Ни названия фирмы, где трудится объект нашего визита, ни его служебных телефонов подруга не знала.

— Как же мы его искать будем? — недоумевала я.

— А по фамилии и найдем, — беспечно отмахнулась Маруська. — Они там, в своем «Останкине», все друг с другом знакомы. Это корпоративность называется.

— Да знаю я, как это называется! Беспечность и бестолковость, вот как!

— Это ты обо мне, что ли? — не поняла подруга.

— Нет, о султане Брунея.

Маня обиделась. Но длилось это недолго. По мере приближения к телецентру ее фантазия расцветала буйным цветом. Подружке грезилась то нечаянная встреча с Якубовичем, то случайное столкновение с Нагиевым, а то и, страшно сказать, совместная поездка в лифте с самим Константином Эрнстом! По мнению Маруськи, звезды кино, эстрады и телевидения толпами слоняются по телецентру в поисках встреч со своими поклонниками.

Маня суетливо рылась в своей сумочке в поисках блокнота и ручки. Найдя нужное, она досадливо сморщилась:

— Вот непруха, а! Почти вся записная книжка исписана! Пустых листочков-то — тьфу… Где ж звезды автографы будут оставлять? Славик, у тебя случайно нет каких-нибудь бумажек? Нет?

Жаль. А как ты думаешь, Безруков там будет? А Дюжев?

— Это кто ж такие? — услыхав смутно знакомые фамилии, невольно заинтересовалась я.

От возмущения подруга даже задохнулась:

— Ты не знаешь Безрукова?! Темнота ты, Ярослава, прямо стыдно, ей-богу! Сериал «Бригада» смотрела?

— Не-ет…

— Оно и видно. Безруков — это у них самый главный в банде, Саша Белый. Красивый, благородный, смелый. А Дюжев — Кос, Космос то есть.

— Почему космос? При чем здесь космос? Бандитов теперь в космос засылают?

— Космос — это имя такое. Кос тоже благородный. Он мне больше всех понравился.

— Мань, а разве бандиты бывают благородными? — осторожно, чтобы не задеть чувства подруги, спросила я.

— Конечно! Робин Гуд, например. Бандит бандитом, а бедным помогал.

— И «бригадиры» тоже помогали? Старушек через дорогу переводили, зарплату бюджетникам повысили?

Издав негодующее «Пфуй», Манька презрительно отвернулась, а я «добила» ее жестокими словами правды:

— Вряд ли мы встретим «Бригаду» в «Останкине». Скорее всего, они на «Мосфильме», на съемочной площадке. В телецентре только офисы и кое-какие павильоны для немасштабных съемок. «Новости», к примеру, или «Спокушки»… В смысле, «Спокойной ночи, малыши».

— Много ты понимаешь в телевидении! — окончательно вышла из себя подруга и заткнулась уже надолго.

Платная стоянка оказалась только начатом наших испытаний. Следующим шагом стало открытие, что вход в телецентр осуществляется только по пропускам. Получить пропуск было возможно, соблюдя массу формальностей. Первая: гость заранее договаривается с нужным человеком о визите, и он, этот человек, тоже заранее заказывает своему гостю одноразовый пропуск. А получить его можно было внизу, предъявив документ, удостоверяющий личность. Иными словами, паспорт.

Как вы уже догадались, пропуск нам никто не заказывал, поэтому милиционер возле турникетов вежливо, но твердо попросил нас покинуть телецентр. Я обрадовалась и ринулась к выходу: вот и конец всем проблемам! Да здравствует любимый диван, пиво и футбол! То есть, разумеется, мороженое и бразильские сериалы. Однако Манька не разделила моего порыва. Она, сделав мне знак рукой, подошла вплотную к милиционеру и что-то вполголоса ему сказала. Не иначе волшебное слово, потому как он сперва недоверчиво оглядел Маруську, а потом, сдержанно кивнув, прошел к стойке, на которой стоял телефон.

Я маялась в сторонке, делая вид, что случайно зашла в телецентр и вовсе не горю желанием проникнуть в святая святых телекухни. Маня, самодовольно ухмыляясь и ехидно подхихикивая, наблюдала за моим смятением.

Наконец милиционер договорился с неизвестным собеседником. После этого он велел нам подойти к «стакану» — стеклянной будке поблизости от турникетов — и выписал там одноразовый пропуск. Много времени эта процедура не заняла, и скоро мы с Марусей ехали в лифте на шестой этаж. К глубочайшему сожалению подружки, никаких звезд ни в лифте, ни в длинном коридоре, куда мы вышли, мы не увидели. И вообще, лично у меня сложилось впечатление, что в телецентре нынче выходной день, потому как встретились нам лишь две девушки с электрочайниками и подносом с пустыми чашками да парень с кофеваркой.

— Удивительно, что наше телевидение еще работает, — проворчала я себе под нос, еле поспевая за Манькой, несущейся во весь опор.

Результатом наших метаний по коридору стала дверь с латунной табличкой с номером 666. Не могу отнести себя к числу суеверных людей, но, увидев этот номер, поежилась:

— Дьявольское число…

— Не впадай в мракобесие, Ярослава! — прошипела Маруська.

Странно было услышать подобные слова именно от Маньки, потому что именно она время от времени впадала в странный религиозный экстаз: ходила в церковь, говорила о царствии небесном, сокрушалась о неправедной жизни, критиковала Игната и все время порывалась «с завтрашнего дня жить в согласии с Господом». Однако аскеза, необходимая для сего действа, являлась для Маруськи неподъемной ношей. В связи с этим вопрос приобщения подружки к святой жизни постоянно откладывался, но всевозможные приметы типа черной кошки, пустых ведер, рассыпанной соли и прочего «мракобесия» ею чтились свято. Однако сейчас почему-то нехорошее сочетание цифр Маню не впечатлило, зато на меня табличка с дьявольским номером действовала угнетающе. Мне бы уйти, прислушаться к своему внутреннему голосу, а не к голосу Маруськи…

Слева от двери висела такая же латунная табличка, сообщавшая, что здесь в поте лица трудится господин Завалов Михаил Феликсович, координатор и продюсер игровых программ одного из ведущих телеканалов.

— Это он! — радостно пискнула Маня и, не удосужившись постучать, распахнула дверь: — К вам можно?

Даже если бы из-за двери ответили отказом, Маруська все равно вошла бы: она была близка к цели, и остановить ее не смог бы даже торнадо. Из кабинета донесся малоприятный фальцет, который с одинаковым успехом мог принадлежать как мужчине, так и женщине.

Обладателем мерзкого фальцета оказался все-таки мужчина, причем весьма отталкивающей наружности: упитанный тип с остатками сальных волос, обрамляющих обширную плешь, с маленькими, бегающими глазками за стеклами очков в золотой оправе и жирными мокрыми губами. Скажу честно, более противного человека лично мне видеть не доводилось.

— Вы господин Завалов? — подозрительно осведомилась Маня.

— Это я. А вы…

— Да, это мы, — как-то слишком торопливо подтвердила подруга, бросив затравленный взгляд в мою сторону. У меня сразу возник прежний вопрос: что за волшебное слово шепнула Маруся?

Далее события развивались согласно расписанному Маней сценарию. Господин Завалов выскочил из-за стола (у него оказались удивительно короткие и толстые ноги, а брючный ремень едва угадывался под объемным животом). «На кого же он похож»? — озадачилась я мучительной мыслью.

— Чай? Кофе? Сок? Коньяк? Виски? Шампанское? — затараторил Завалов, так интенсивно потирая руки, словно хотел добыть огонь трением.

«Батюшки, да ведь это живой Чичиков»! — осенила меня внезапная догадка, отчего я украдкой захихикала.

Завалов-Чичиков как-то странно и немного нервно дернул толстой щечкой, затравленно посмотрел в мою сторону и уселся обратно за свой стол:

— Слушаю вас внимательно.

Я не знала, что говорить, поэтому дала себе слово молчать, предоставив Маруське вести переговоры самостоятельно.

— Видите ли, уважаемый Михаил Феликсович…

— Просто Михаил, — растянул толстые губы в неискренней улыбке телевизионщик. Улыбка получилась неприятная настолько, что меня даже слегка передернуло. Слава богу, никто этого не заметил. Манька тем временем очень коротко и ясно изложила суть дела:

— Мы хотим принять участие в проекте «Амазонки».

Завалов, кажется, слегка растерялся от подобного заявления:

— Простите? Я что-то не понял…

— Все вы прекрасно поняли, Михаил Феликсович. Не стоит ломать перед нами комедию и не стоит отказывать. Я сейчас обрисую ситуацию. Как вам уже сообщил бдительный сторож в милицейской форме, мы пришли по делу Штейна, убитого пару недель назад. Нам известно, что у вас в связи с этим убийством масса проблем, и самая, пожалуй, неприятная та, что в любую минуту вместо этого добротного кабинета вы можете оказаться в очень неуютной тюремной камере в компании с матерыми уголовниками. Ужасная перспектива, правда? — подруга сочувственно вздохнула.

На Завалова-Чичикова было больно смотреть. Упругие прежде щечки обвисли, как у шарпея, румянец с них сошел, уступив место неестественной желтизне, толстые губы мелко дрожали. Маруську, видно, вполне удовлетворила реакция дядьки на ее слова. Она кивнула и продолжала:

— Кроме того, нам также известно, что вы предлагали некоему майору, ведущему дело Штейна, взятку. Не деньгами, нет. Вернее, деньгами, и довольно большими, но… чуть позже. Через месяц. Вы предложили жене, сестре, приятельнице майора — нужное подчеркнуть — принять участие в игровом проекте «Амазонки». Причем победа, а соответственно и денежный приз, гарантирована. Блестяще, господин Завалов! Очень тонкий ход. Вам и делать-то ничего не надо, просто вписать имя новой участницы в состав группы, и все. Деньги выплачивает спонсор, с вашей стороны затраты минимальные. Однако, как ни крути, а это все-таки взятка… Не повезло вам с майором — честный мужик попался, да еще пригрозил новым сроком.

— Вы кто? — собираясь немедленно скончаться от страха, одними губами спросил Завалов. В глазах его плескался неподдельный ужас.

— Мы ваша счастливая карта! — радостно воскликнула Маня. — Ваш единственный шанс не угодить за решетку. И всего-то за 25 миллионов рублей. Причем, прошу заметить, не из вашего кармана. Ну, господин Завалов, соглашайтесь!

«Что она городит?!» — паниковала я в душе, слушая Маруську и испуганно озираясь. Мне казалось, что в кабинете понатыкано «жучков» в несметном количестве и что сию минуту сюда ворвутся ребята из ОМОНа, чтобы арестовать нас вместе с несчастным Заваловым.

— Что я должен делать? — немного оправившись от первоначального шока, вновь заговорил Михаил Феликсович.

— Ничего особенного, просто отправить нас на остров в числе участниц проекта. С гарантированным выигрышем, разумеется. В свою очередь, мы обещаем, что в камеру вы не попадете. Как вам нравятся такие условия? Только не говорите, пожалуйста, что состав участниц уже сформирован, утвержден или чего-нибудь подобное. Это не катит. Ну же, соглашайтесь, Михаил Феликсович! Вряд ли вам второй раз сделают подобное предложение. К тому же у вас не так много времени: завтра вас вызовут на допрос и…

— Согласен! — выдохнул Завалов и с силой дернул воротничок рубашки, словно красивый стильный галстук сдавливал ему шею. — Давайте ваши паспорта…

Как под гипнозом я достала из рюкзачка паспорт. Манька со счастливой улыбкой протянула свой. Несколько секунд Михаил Феликсович с немым страхом смотрел на бордовые книжечки, потом схватил их в руки и ринулся к выходу. Уже с порога, стоя одной ногой в коридоре. Завалов крикнул:

— Там в шкафу, на полочке, все для чая-кофе. Ну, и остальное, если желаете… Я вернусь минут через двадцать, займите себя чем-нибудь!

Едва за хозяином кабинета закрылась дверь. Манька подскочила к заветному шкафчику и принялась там хозяйничать. Я наконец получила возможность высказаться.

— Ты чего творишь, змеюка подколодная?! Смерти нашей преждевременной хочешь, гангрена убогая?! Что ты наговорила этому типу? Как могла от имени милиции, от имени страшно произнести кого обещать свободу Завалову?! Да еще в обмен на наше участие в проекте. Ты же его шантажировала. Мария! Господи, я даже боюсь подумать о последствиях… — в полном отчаянии я схватилась за волосы и застонала.

— Вот и не думай. Игнат говорил, что Завалов невиновен. Сама видишь, что это за тип — безвольный, слабохарактерный. Его и ворона напугает, а наши менты из убойного отдела и подавно. Вот они и запугали мужика: вдруг чего знает? Оказалось, ни хрена он не знает. Так что, Славик, дело верное. Мы на остров отправимся, а господин Завалов останется на свободе! — Манька усмехнулась: — Вот увидишь, этот колобок в очках еще благодарен нам будет.

— А если Игнат узнает? — с сомнением покачала я головой.

— Каким образом? Феликсович будет молчать, мы тоже…

— Допустим. Но два первых места, как я понимаю, нам гарантированы. Денежный выигрыш соответственно тоже. Как мы объясним Игнату происхождение 25 миллионов? Он не дурак, знает прекрасно — такие деньги на дороге не валяются.

Подруга достала из шкафа бутылку виски, блюдечко с лимоном. Я от выпивки отказалась и настойчиво повторила вопрос. Прежде чем ответить, подруга «хлопнула рюмашку», отчего ее здорово передернуло, слопала несколько кружков лимона, скривилась, а уже потом произнесла:

— А мы ему ничего и не будем объяснять. Откроем счет в банке, положим туда денежки и скажем, чтобы на этот же счет переводили наши ежемесячные дотации. Неужто мы Игната не проведем?

Что-то сильно я в этом сомневаюсь! Майор — мужик смекалистый, а Маруська очень любит красивые веши. Ей сразу понадобится то новая шубка, то какое-нибудь колечко, а то и евроремонт в квартире затеет. На зарплату Игната и самой Маньки, трудившейся продавцом на вещевом рынке, особо не развернешься. Подруга непременно залезет в «кассу». Тут-то Игнат и скумекает, что у супружницы имеется заначка. А уж расколоть Маню, где, сколько и откуда, для майора — дело трех минут.

— Меня гораздо больше волнует другой вопрос… Эх, хорошо пошла! — «уговорив» еще одну рюмку виски и на этот раз даже не поморщившись, проронила подруга. Я подняла на нее глаза, полные страдания, потому как подозревала, что новый вопрос относится к категории неразрешимых. — Я пока еще не придумала, как объяснить Игнату наш отъезд и длительное отсутствие.

Так и есть! Вопрос, не имеющий ответа. В самом деле, если сообщить майору, что мы отправляемся на какой-нибудь курорт, он наверняка потребует предъявить путевки, билеты, а то и попрется провожать. Кроме того, на курорт, как правило, едут с телефонами или, по крайней мере, раз в неделю звонят с переговорного пункта родным и близким. Дескать, не волнуйтесь, дорогие, все в порядке. А откуда мы позвоним?

Насколько я понимаю, «амазонки» окажутся на острове без каких бы то ни было средств связи…

— Может, сказать, будто мы в Грибочки едем? — прервала ход моих рассуждений Маня. — Сейчас как раз сезон картошку копать, грибы собирать, соленья разные заготавливать. Как тебе такой вариант?

Грибочки, деревенька под Ярославлем, — малая родина Маруськи. По наследству от бабушки ей достался добротный дом-пятистенок. Был и огород, садик небольшой, но без хозяйского пригляда все пришло в запустение. В Грибочки мы ездили примерно раз в год, да и то на пару недель максимум.

— Ты ее сажала, картошку-то, чтоб копать? — проворчала я. — Грибы еще куда ни шло, но месяц шастать по лесам в поисках сыроежек… Не годится, Мань. Да и Игнат твой еще молодожен, считай. Приспичит ему молодую жену к груди прижать, примчится, а нас в Грибочках нет и не было. Как думаешь, чем такая ситуация может обернуться?

Маруська тяжело вздохнула, потому как знала — ничем хорошим. Где-то в глубине моей души затеплился робкий огонек надежды, что выживание «амазонок» на острове обойдется без нашего участия. Подружка усердно морщила лоб в поисках выхода. Выход, видать, никак не находился — Маня подперла ладошками щеки и полностью ушла в себя. Так прошло минут пять.

Мне порядком надоело ждать, пока Маруся чего-нибудь родит.

— Мань… — позвала я.

— Отстань, старушка, я в печали, — отмахнулась Манька. — Лучше налей мне еще виски.

— Обойдешься! Если верить Минздраву, спиртное в больших количествах наносит вред здоровью.

— Отсутствие денег наносит еще больший вред. По крайней мере, моему здоровью. Ладно, не будем заранее себя расстраивать. Время есть — сообразим чего-нито.

Однако, как оказалось, времени у нас вовсе не было.

Вернулся Завалов, красный, как пионерское знамя. В руках дядька держал довольно толстую офисную папку.

— Я все устроил, — как-то безрадостно сообщил Михаил Феликсович. — Хотя мне это и стоило десяти миллионов нервных клеток.

— Ничего страшного! В камере вы потеряли бы их намного больше, а на свободе нервные клетки быстро восстанавливаются, — успокоила мужчину Маруська. — Виски не желаете?

Завалов сдавленно хрюкнул и принялся суетливо вытаскивать из папки какие-то бумаги. От их количества у меня слегка закружилась голова.

— Вот, смотрите. Здесь анкеты участников, которые вам необходимо заполнить, договор в двух экземплярах на каждую из вас. Договор стандартный, но если желаете, можете проконсультироваться со своим адвокатом. В общем, здесь полный пакет документов. Изучите все бумаги, а завтра с утра, до 11 часов, я вас жду. Не забудьте, кстати, прихватить загранпаспорта. Ну а послезавтра — ту-ту! Отправим вас в составе группы на остров Зеленой Обезьяны.

— Какой обезьяны? — я была близка к обмороку как никогда.

— Зеленой! — как-то слишком радостно произнес Завалов, чем сразу вызвал новый шквал сомнений. Мне не понравилось, что все чересчур быстро решилось. Михаил Феликсович тоже ведет себя довольно странно: сперва дрожал как холодец, а теперь радостно потирает свои толстые ручки. Неужто эта телевизионная блоха замыслила какую-нибудь пакость?! Возможностей для этого хоть отбавляй. Во-первых, неприятности с таможней, которые очень просто организовать. Для этого достаточно допустить какие-нибудь неточности при оформлении документов. Во-вторых, состав участников, вернее, участниц. Кто знает, каких жаб туда приняли? Да мало ли чего можно придумать, обладая хотя бы малейшей долей воображения и некоторыми возможностями?!

— Хорошо, господин Завалов… — сдержанно кивнула Маруська, которой не свойственны сомнения.

— Просто Михаил, — напомнил телевизионщик.

Я внимательно смотрела на продюсера, и он мне все больше и больше не нравился. Настораживал и то факт, что этот тип упорно избегал смотреть на нас и явно торопился избавиться от нахалок.

— Короче говоря, в этой папке все необходимые бумаги. Просмотрите их, изучите внимательно, а завтра утречком — милости прошу! Уладим кое-какие формальности, и вперед, в тропический рай, на остров Зеленой Обезьяны! Девочки, прошу меня извинить, но через десять минут мне необходимо быть на важном совещании. Так что…

Мы церемонно попрощались с Заваловым-Чичиковым. Он не преминул еще раз напомнить о завтрашней встрече и с заметным облегчением проводил нас до двери.

Очутившись в пустом коридоре, Манька счастливо рассмеялась:

— Как все замечательно получилось! Нет, мне все-таки нужно работать каким-нибудь дипломатом в хорошо развитой стране. У меня явный талант! Не находишь, Славик? Подумать только, скоро мы будем греть пузо в тропическом раю! Совершенно бесплатно, между прочим. А спустя всего лишь месяц станем миллионершами! Молись, молись на меня, Ярослава, а заодно и на мой талант дипломата…

— Скажешь тоже, дипломата. У тебя скорее талант мелкого уголовника. Это ведь надо додуматься: шантажировать мужика, чтобы попасть в проект!

— Да брось ты! На войне, как говорится, ком а-ля герр…

Маруська была настолько счастлива сознанием ближайших перспектив, связанных с участием в реалити-шоу, что не заметила, как нам навстречу деловито шагал Валдис Пельш. Впрочем, я тоже не сразу узнала «угадайщика». Отчасти, наверное, потому, что в жизни он немного другой, чем в телевизоре, а отчасти по причине смятенного состояния духа.

Сомневалась я буквально во всем: и в решении принять участие в проекте, и в искренности Завалова, и в гарантированном выигрыше, и даже в существовании самого острова. Что еще за Зеленая Обезьяна? Почему именно Обезьяна? Почему Зеленая? В нашем турагентстве об острове с таким идиотским названием слыхом не слыхивали! Впрочем, это можно будет уточнить. Я хоть и курирую острова, но все они обитаемы и приспособлены для полноценного отдыха. А эта Обезьяна? Там, наверное, даже горячей воды нет! Об остальных удобствах я уж не говорю… Впрочем, чего можно ожидать от острова с подобным названием?

К слову сказать, в розовом детстве зеленая обезьяна была моим талисманом. Не настоящая, конечно, а, как модно сейчас говорить, виртуальная. Мама моя была человеком суровым, чадо свое особенно не баловала, зато бабуля с успехом восполняла этот досадный пробел. Именно бабушка и «подружила» внучку с зеленой обезьяной. В особо критических ситуациях, когда на мою голову неминуемо должно было пасть наказание за очередную шалость, нужно было представить себе маленькую зеленую обезьянку, плюнуть три раза на правое колено и тихонько произнести: «Зеленая обезьяна — горе не мое». Не знаю, обезьяна ли помогала, может, бабуля успевала замолвить словечко, пока я усердно оплевывала собственное колено, но влетало мне не слишком сильно, хотя и росла я настоящим сорванцом. Одних только пожаров дома устроила три штуки. Правда, не масштабных, зато настоящих. Кстати, сама же их и потушила. Так что, можно сказать, с зеленой обезьяной я дружу с детства. Может, все обойдется? Тем более на этот раз Маруська, кажется, все неплохо придумала…

Дома первым делом мы принялись изучать бумаги, полученные от Завалова.

Договор в самом деле был стандартным, даже помощь юриста не понадобилась. Правда, в договоре обнаружился пункт, согласно которому победитель обязан уплатить с выигрыша все необходимые налоги. Я восприняла это спокойно, а вот Маня была крайне недовольна.

— Форменный грабеж! Четыреста восьмой способ отъема денег у простых граждан! — возмущалась подруга. — Мы, значит, будем на острове жизнью рисковать, а государство просто так заберет почти весь выигрыш! Я отказываюсь платить!

— Тебя никто и не спросит, — «успокоила» я подругу. — Налоги сразу вычтут, автоматически. На руки ты получишь не 25 лимонов, а немного меньше.

— Немного?! Да копейки! Даже на приличный ремонт не хватит. Рулона обоев не купишь! Я уж не говорю о сантехнике. Джакузи, к примеру, знаешь, сколько стоит?

— Хорошо, давай не поедем никуда…

— Еще чего! Зря, что ли, я старалась? Давай с анкетами разбираться, — Маруся немного успокоилась, но иногда все же принималась ворчать или жалобно вздыхать, печалясь о размере главного приза.

Анкета, признаюсь, позабавила и вызвала некоторое недоумение. Помимо стандартных вопросов, в ней встречались и откровенно глупые. Как вам, к примеру, такой вопрос: «Состоите ли вы в какой-нибудь ОПГ (организованной преступной группировке)? Если да, то в какой (указать название) и в какой должности». Это какие ж, интересно, должности имеются в ОПГ? Директор, что ли, или рекламный агент? А может, менеджер по связям с общественностью?

— Телевизор надо смотреть, Ярослава! — менторским тоном попеняла мне Маня, когда я поделилась с ней недоумением. — Не только классику кинематографа, но и сериалы отечественные. Много полезного можно узнать. Ладно, тебе, как человеку, далекому от телевизора, поясню. В бандах, как правило, главарь имеется. Он осуществляет общее руководство. Есть еще бригадиры — что-то типа менеджеров. Они руководят звеньями, в каждом из которых по 10–15 человек. В подчинении у бригадиров-менеджеров до трех звеньев; у каждого звена еще имеется и собственный начальник, звеньевой. Кстати, бухгалтер в банде должен быть непременно, только называется он «держатель общака». В распоряжении такого, с позволения сказать, кассира все деньги банды. Он решает, куда, сколько вложить, кому на зону «грев» отправить, кому взятку дать, ну и прочие производственные вопросы. А еще есть так называемый «смотрящий». Это самый главный начальник…

— Главнее главаря? — уточнила я.

— Ага.

— Генеральный, значит.

— Типа того. Чаще всего это вор в законе, авторитет, выше которого только господь бог. «Смотрящий» следит, чтобы вся группировка жила по законам. Не по Конституции, конечно, и не по Уголовно-процессуальному кодексу. У них, как ты понимаешь, свои законы — понятия. Слово вора в законе, его решение — конечная инстанция. Как он сказал, так и будет. Обсуждению приказы вора в законе не подлежат…

— И все это ты узнала из сериалов?

— Ну, кое-что еще Игнат рассказывал.

— Офигеть! Надо же, целое государство в государстве. Теперь понятно, почему телевизионщики этот вопрос в анкету включили. Мань, а если написать, что мы в какой-нибудь ОПГ числимся? — оживилась я.

— Забудь! — строго ответила подруга. — Проверят, выяснят, что это лажа, нам только хуже будет. Отвечать за «базар» по понятиям придется. Вранье нигде не любят, а в бандах особенно.

После «ликбеза», проведенного Маней, заполнение анкет пошло веселее, глупые вопросы уже не удивляли, поэтому с этим заданием мы справились довольно быстро.

Закончив возню с бумагами, я предложила устроить небольшой перерыв: кушать хотелось нестерпимо. После недолгих споров решили подняться к Маруське. У нее в отличие от меня имелся муж, а значит, и битком набитый холодильник. Мы с аппетитом поели, а за чаем Манька обрадовала:

— Я придумала, как объяснить Игнату наш отъезд!

— Всегда знала, что еда активизирует твои мыслительные способности, — заметила я. — Что за фантазия родилась в твоей светлой голове?

— Зря иронизируешь, между прочим. Я сегодня в ударе — одна гениальная идея за другой. Сама поражаюсь, Славик, какая же я все-таки умная.

— И скромная, что примечательно. Так ты озвучишь свою гениальную идею?

Маруська, возбужденно сверкая глазами, заявила:

— Мы отправляемся на поля сражений.

И что сегодня за день такой? То Зеленая Обезьяна, то какие-то поля сражений… Не иначе в атмосфере образовались аномальные завихрения, вот Маруська и фонтанирует.

— Какие поля, Мань? — жалобным голоском спросила я.

— Говорю же, поля сражений.

— Это Бородино, что ли?

— Не, Бородинское поле нам не подходит: близко очень, да и перелопатили его давно. Нам надо подальше, в тайгу какую-нибудь…

Ну вот, теперь еще и тайга! Господи, как же хочется хотя бы на месяц превратиться в Обломова: халат, диван и тапки. Вместо этого жизнь предлагает попеременно то джунгли, то поля сражений, то тайгу…

Видя мое расстройство, Маруська — добрая она все-таки! — поспешила успокоить:

— Славка, не горюй ты так! Это мы Игнату скажем, мол, записались в поисковый отряд и теперь отправляемся по местам сражений, раскопки производить. Захочет проверить — пожалуйста! У меня приятель как раз руководит таким отрядом, кажется, «Русич» называется. Они с апреля по октябрь в экспедициях пропадают. Я договорюсь с Андрюхой, он все подтвердит…

Подруга, вдохновленная своей идеей, вскочила и помчалась воплощать ее в жизнь.

Что ж, нельзя не признать, мысль, осенившая Маню, не так уж плоха. Если этот неведомый Андрюха подтвердит наше алиби, то будет и вовсе замечательно. Поисковые отряды очень мобильны, подолгу на одном месте не сидят, поэтому нашему майору отыскать нас не удастся даже при наличии огромного желания. К тому же вопрос связи тоже отпадает: переговорных пунктов в лесах и полях нет, батарейки мобильников сядут, а зарядить их негде…

— Порядок! Андрюха согласен! — возвестила вернувшаяся Маруся. — Их отряд как раз послезавтра отправляется под Нижний Новгород. Там в лесах шли страшные бои, Андрюха уже который сезон копает нижегородскую землю и все время что-то находит. Как думаешь, Нижний Новгород нам подойдет?

— Наверное, подойдет. Только беспокойно мне, Мань: ты уверена в своем приятеле? Он сможет выдержать допрос Игната?

— Ха! Андрюха — мужик крепкий и не такое выдерживал. Он же профессиональный военный, правда, в отставке.

— Это сколько же ему лет? — удивилась я.

— Что-то около сорока, точно не знаю. Да он из армии ушел по собственному рапорту, не мог смотреть на бардак, который там творится. Разве это важно? Главное, что Андрюха вполне официально включит нас в состав отряда, то есть внесет в списки, все оформит как нужно, даже сухой паек на нас получит. Нам-то, конечно, он без надобности, а вот настоящим участникам экспедиции не помешает. Получается так, словно мы по правде едем, понимаешь? Супружник мой пусть проверяет, сколько его ментовской душе угодно… Славик, ну что ты куксишься? Все ведь так замечательно складывается!

— Вот это и настораживает, — вздохнула я. — Жизненный опыт подсказывает мне, что чересчур хорошее начало сулит впоследствии какую-нибудь грандиозную пакость. Ладно, Мань, пойду я к себе, а то с минуты на минуту твой благоверный вернется. Я за свою стойкость не ручаюсь, могу и сболтнуть чего-нибудь лишнее…

Маруська проводила меня до двери и, хлопнув по плечу, ободряюще подмигнула:

— Все будет о’кей, Славка! Ты только представь, в каком тропическом раю мы скоро окажемся, и перестань загружать свою голову мрачными мыслями.

Я послушалась подругу. Мрачные мысли еще какое-то время меня одолевали, но вскоре пропали.

Среди документов из заветной папочки обнаружилось несколько бумаг, привлекших мое внимание. Во-первых, памятка участнику проекта. В ней требовалось пройти медосмотр и сделать все необходимые прививки, поскольку отправляемся мы в тропический пояс, а болезни там валят с ног любого непривитого европейца. Не забыть бы уколоться, а то вместо приза получим сосновый ящик стандартного размера!

Прикрепив памятку на самое видное место, я взята в руки фотографию «нашего» острова. Учитывая мою профессию и пятилетний стаж работы в турфирме, можно сказать, что я человек искушенный, островов перевидала великое множество, но вид острова Зеленой Обезьяны поразил даже мента. Полоса песчаного пляжа шириной не более десяти метров омывалась океанскими водами неправдоподобно голубого цвета. Сразу за пляжем начинались настоящие джунгли. Мне даже показалось, что я слышу веселое щебетание диковинных птиц, вопли обезьян, прерываемые рыком голодного льва. Ну, может, и не льва, но все-таки хищника, и непременно голодного. Над островом простиралось необыкновенно высокое, какое-то прозрачно-лазурное небо. Скажу честно, остров завораживал и волновал. Захотелось немедленно лечь на горячий песок в полосе прибоя, чтобы волны, лениво набегая на берег, слегка касались босых ног, смотреть в небо и думать о чем-нибудь приятном. Дурных предчувствий уже не возникало, мрачные мысли улетучились, казалось, навсегда — желание попасть в тропический рай было сильнее всех остальных чувств.

— Уже скоро, — успокоила я сама себя. — Нужно просто немного подождать.

Следом за фотографией я подвергла пристальному изучению список участниц. Как упоминала Маруська, их было восемь человек, причем под номерами 7 и 8 значились мы с подругой. Завалов вписал наши имена от руки, вычеркнув некую Воронову Наталию и Силакову Галину.

— Извините, девочки, но Маньке приспичило, — попыталась оправдаться я перед неудачницами. — Вы приходите к нам в турагентство, я вас на Бати отправлю по сходной цене…

Надо заметить, состав участниц оказался довольно пестрым. Я имею в виду не только социальное положение, но и возраст. Самой младшей девушке, Елене Дмитриевой, всего 19 лет, а старшей, Елене Трофимовой, — 34 года. Профессии будущих «амазонок» оригинальностью не отличались — от студентки до домохозяйки. Хотя профессия одной из участниц вызвала у меня улыбку. Госпожа Величко Дарья, 28 лет от роду, имела специальность акушера-гинеколога.

— Здорово! Самая нужная профессия на необитаемом острове, — усмехнулась я. — Черт! И ни одного повара! Впрочем, имеется домохозяйка. Уж она-то наверняка умеет готовить, было бы из чего. Та-ак, а это, как я понимаю, сестрички…

Две «амазонки» значились под одной фамилией — Полянские, — но под разными именами, Карина и Кристина. Обеим по 25 лет. Одна из сестер, Карина, трудится в банке операционистом, а Кристина приносит пользу обществу в качестве флориста. Шестая участница, Горина Настя, 30 лет, — школьный библиотекарь. Ну, и мы с Манькой в количестве двух человек — продавец женского белья на вещевом рынке и менеджер туристической компании. Да, забыла упомянуть: Елена Дмитриева — студентка, а домохозяйка — Трофимова Елена. Вот такие вот «амазонки» будут выживать на острове Зеленой Обезьяны. Ни строителя захудалого, который смог бы построить хоть какой-нибудь шалашик, ни охотника, способного добыть еду, ни повара, умеющего эту еду прилично готовить. Таким образом, условия выживания на острове превращаются в самый что ни на есть экстремальный вид спорта. Найдется ли человек, способный объяснить, какая польза от школьного библиотекаря в джунглях?! Можно, конечно, читать обезьянам Блока и Цветаеву, но вряд ли они проникнутся высокой поэзией. А флорист? Впрочем, от продавца женского белья тоже мало пользы на острове, так же как и от менеджера турфирмы. Да уж, чувствую, что главный приз достанется нам с Маруськой нелегко! Придется претерпевать разного рода лишения и неудобства. Но, с другой стороны, 25 миллионов того стоят.

В дверь позвонили. Вздрогнув, я принялась торопливо собирать бумаги обратно в папку. Как назло они все время падали. Я нервничала, материлась, но попыток спрятать улики не оставляла. В конце концов, мне это удалось. Правда, к тому времени в дверь уже не звонили, а колотили. Гостю, видно, очень хотелось попасть ко мне в квартиру.

— Иду, иду! — крикнула я, засовывая папку под кресло.

Окажись на пороге мумия фараона, я, наверное, немного удивилась бы. Но в дверях стоял живой и очень здоровый Игнат, Манькин супруг. За его спиной угадывалась и сама Маруся. Возможно, я ее даже и не разглядела, но знакомый писк свидетельствовал, что майор прибыл ко мне под конвоем подруги.

— Привет! — я предприняла попытку улыбнуться. Вышло, наверное, так себе, потому как Игнат удивленно повел бровью и, бросив саркастическое «Ну-ну», прошел в комнату. Маруська с округлившимися глазами мышкой скользнула за ним.

— Зеленая обезьяна — горе не мое! — вспомнила я детскую присказку и трижды плюнула на правое колено.

В комнате отчетливо пахло скандалом. Маня сидела, скромно потупившись, на самом краешке дивана. Ее супруг вольготно развалился в кресле. Это странно, но мне казалось, что один его глаз наблюдал за любимой, а другой пристально вглядывался в меня. «Профи! — сделала я вывод, пугаясь возможных последствий подобного гипноза. — Не приведи господи столкнуться лоб в лоб! Уж лучше сгинуть в джунглях в компании с гинекологом и флористом. Интересно, Маня хоть покормила мужа? Ишь, как глазищами-то сверкает! Тоже мне, Пери Мейсон!»

Игнату надоело играть в гляделки. Он перестал ухмыляться и вдруг совсем по-человечески спросил:

— Значит, собрались по местам боевой славы?

— Угу, собрались… — обреченно вздохнула я, словно собиралась не на раскопки — дело, в общем-то, благородное и нужное, а на какое-нибудь страшное преступление.

— Похвально. Опять же и государству польза, и патриотизм взращивается… Очень его не хватает в современной жизни! — Майор скорбно качнул головой.

— Кого? — подала голос подружка.

— Так патриотизма же!

Почему-то я обиделась и сердито сообщила:

— Брат моего деда без вести пропал во время войны. Говорят, где-то под Орлом…

— Да я все понимаю, — спокойно произнес майор. — Кроме одного: чего вы так спонтанно собрались?

— Я же тебе говорила… — начата оправдываться Маруся, но Игнат ее перебил:

— Что ты говорила, я уже слышат. Теперь хочу узнать версию Ярославы.

Никаких особенных версий у меня не было. Кроме одной: все валить на подругу, мол, идея ее, воплощение тоже, мне же оставалось только согласиться. Примерно так я и промямлила Игнату, старательно глядя в дальний от майора угол. Наверное, с «версией» получилось на пять с плюсом, потому что Маруська довольно жмурилась, а Игнат пытался найти в наших показаниях противоречия. Не нашел! Отчего пришел в нормальное расположение духа и даже улыбнулся.

— Ладно уж, езжайте. — майор слегка приобнял Маню за плечи. — Надеюсь, ничего с вами не приключится. Но на всякий случай я все-таки позвоню руководителю отряда… Как, бишь, его зовут?

— Андрей. Андрей Бобрин. — подсказала Маня.

Игнат, кивнув, вышел, а подружка обрадованно заскакала по комнате:

— Ур-ра! Получилось! Сейчас Андрюха в красках описывает предстоящий поход. Кстати, Славик, я с Андреем договорилась: пару раз он от нашего имени пошлет моему любимому телеграмму, дескать, живы, здоровы, чего и тебе от всей души желаем…

— Откуда же он их пошлет? Из леса, что ли?

— Зачем из леса? Из деревушек каких-нибудь, что на маршруте попадутся. Эх, до чего ж у меня голова светлая! Надо будет Андрюхе трубку хорошую подарить, когда вернемся с нашими миллионами.

— Трубку? — не поняла я.

— Ну да. Он курительные трубки коллекционирует. Эх, Славик, — счастливо зажмурилась подружка, — богатыми станем! Я давно о богатстве мечтаю, один раз даже месяцу деньги показывала…

— Чего-чего?

— Ну, примета такая в народе есть — нужно растущему месяцу показать все свои деньги, и деньги сразу прибывать начнут в страшном количестве.

— И ты показывала? — невольно заинтересовалась я.

— Ага. Показывала.

— И что?

— Он мне тоже показал… Бо-ольшой кукиш вместо денег — на следующий же день у меня сумку со всей выручкой разрезали. Не все народные приметы, видать, на меня действуют. Странно, правда?

Я покачала головой:

— Странно не то, что ты дурью маешься, это как раз твоя отличительная черта, и с этим уже ничего не поделаешь. Странно то, что ты не сделала выводов из этой истории.