Морин Чайлд

Необычный отпуск



ГЛАВА ПЕРВАЯ

Эйлин Райан неистово спорила со своей бабушкой, прекрасно понимая, что победителем из этого сражения ей не выйти. Бабуля была несгибаемой, стойкой и непобедимой. Если уж чего-то Маргарет Мэри Райан, или просто Мэгги, как звали ее в кругу друзей, хотела добиться, то добивалась всегда. Но Эйлин все-таки хотела проявить твердость характера.

— Бабуль, я уже давно не работаю секретарем.

Солнечные блики хаотично плясали по маленькой гостиной небольшого загородного коттеджа на берегу океана. Бабуля сидела на солнце, его отблески золотили ее седые, безукоризненно — уложенные волосы. На ней были платье персикового цвета, нейлоновые чулки и черные удобные ботинки. Ее морщинистое лицо приняло страдальческое выражение. Она выглядела величественной, и это было еще одной причиной, по которой никто и никогда не мог одолеть ее в споре.

— Да, но секретарство это как езда на велосипеде, — возразила она внучке. — С годами навыки не теряются.

— Теряются, если постараться, — ответила Эйлин, упорно придерживаясь своей аргументации в споре.

Эйлин старалась вычеркнуть из жизни все, что связывало ее с секретарской работой. Прошло уже три долгих года с тех пор, как она в последний раз переступала порог офиса.

Ей никогда не нравилась работа в конторе. Прежде всего, она ограничивала ее свободу, не говоря уже о том, что необходимо было находить общий язык с начальником и приноравливаться к нему. Хуже всего в секретарской работе — это быть умнее своего непосредственного руководителя. Ее последний начальник, Джошуа Пейтон, мастерски притворялся, что любит ее. Но как только он получил выгодное повышение и увидел заманчивое зарево успеха, спокойно расстался с ней.

И теперь она не испытывала никакого желания возвращаться к прошлому.

— Вздор.

— Вздор? — повторила Эйлин, смеясь.

Мэгги повела носом.

— Я прошу тебя лишь об одном: помочь Рику всего в течение двух недель. Его секретарша ушла в декретный отпуск и…

— Ни за что, бабуля, — ответила она, замотав головой и предусмотрительно сделав шаг назад.

Мэгги даже глазом не моргнула. Она просто не отводила своего взора от изумрудно-зеленых глаз Эйлин и ждала, выдерживая долгую паузу.

Эйлин прервала ее первой. Ей не хватало выдержки в обстановке полного молчания.

— Но, бабуля, у меня же отпуск.

— Твой отпуск, кажется, сорвался.

Правильно. Она и ее ближайшая подруга Тина планировали провести две недели в Мексике. И вдруг Тина совершенно неожиданно сбежала со своим давним кавалером, оставив Эйлин только сообщение с глубокими извинениями на автоответчике. У Эйлин остался лишь паспорт с визой и полное нежелание ехать одной в поисках развлечений под палящими лучами солнца.

Эйлин была ужасно расстроена. Она столько сил и времени потратила на улаживание дел в своем цветочном магазине, чтобы он продолжал функционировать и во время ее отсутствия. Начало октября было наиболее удобно для краткосрочного отпуска. Для владельцев цветочных магазинов наступало временное затишье, которое к исходу месяца обычно сменялось предпраздничным неистовством. И до Дня святого Валентина уже не было ни одной свободной минуты.

— Да, поездка аннулирована. Но у меня же остается две недели отпуска.

— И тебе нечем их занять, — отметила бабушка.

Это опять было правдой, черт бы побрал все на свете. Бабуля слишком хорошо знала ее образ жизни. Да, возможно, она будет с ума сходить от безделья, не зная, к чему бы руки приложить.

— Может, мне понравится ничего не делать.

Мэгги рассмеялась.

— Только не тебе, дорогая. Ты не из тех, кто предпочитает спокойную жизнь.

— Возможно, пришла пора немного сбавить скорость, — сказала Эйлин и зашагала по комнате. — Я могу просто читать или ходить в кино. Или сидеть на берегу и смотреть на волны.

Мэгги махнула рукой.

— Ты и двадцати четырех часов не выдержишь.

— Но Рик Хокинс — просто горе ходячее, бабуль, и ты это знаешь.

— Ты говоришь так, потому что он подтрунивал над тобой в детстве.

Эйлин утвердительно кивнула.

— Да, всякий раз, когда приходил к Бриди, он просто изводил меня.

— Ты была тогда маленькой девочкой, а он ухаживал за твоей старшей сестрой. Ничего страшного, что он тебя поддразнивал.

— Угу.

Мэгги прищурила хитрые зеленые глаза.

— Его бабушка — моя ближайшая приятельница, и…

— Прекрасно, — быстро оборвала ее Эйлин. — Тогда я пойду помогать ей.

— Но ей не нужен секретарь, он нужен ее внуку.

— Ну ладно, а чем он хотя бы занимается? — Эйлин в изнеможении опустилась в кресло. — Можно предположить, что он стал вдохновителем криминальной группировки.

— Советником по финансовым вопросам. И очень успешным, по словам Лоретты.

— Естественно, она же его бабушка. Бедную женщину просто ввели в заблуждение.

— Эйлин…

— Значит, он богат. И в который раз он женат?

— Ты ужасно любопытна, тебе не кажется?

— Трагический недостаток моего характера.

— Он разведен. Детей в браке не было. По всей вероятности, его жена оказалась просто барракудой.

— Даже у барракуды нет никаких шансов на успех перед белой акулой.

Странно, она почувствовала хоть и незначительную, но симпатию к парню, которого не видела много лет: ничего хорошего в разводах не было. Она знала это не по собственному опыту. Чтобы ощутить на себе все прелести развода, надо было, по меньшей мере, сначала выйти замуж. А ее первая и единственная помолвка была расторгнута — слава богу — до принятия официальных клятв.

— Эйлин, — обратилась к ней бабушка. — Почему ты ужасно о нем отзываешься? Рик — внук моей самой близкой подруги.

— Но ведь Рик меня тоже всегда недолюбливал, ты знаешь.

— Не глупи.

— Возможно, он и не захочет, чтобы я ему помогала.

— Лоретта уверила меня, что он был бы признателен тебе.

Глаза Эйлин увеличились в размере.

— Он уже знает?

Разговор о ненасильственном волеизъявлении на этом заканчивался.

— Но я же должна была хоть что-то сказать.

— И ты предложила меня в качестве добровольца?

— Ты такая отзывчивая девочка, Эйлин. Я и не думала, что ты сможешь отказать.

— Рик Хокинс, — пробормотала Эйлин, качая головой. Она не видела его очень много лет. Но такой немалый срок не в силах был стереть из памяти омерзительный образ прошлых лет. Она запомнила его задирой и хвастуном, который дразнил одиннадцатилетнюю девочку, по-детски наивно влюбленную в него. Ей совершенно не хотелось работать секретарем у Рика Хокинса. — Я не собираюсь этого делать.

Мэгги Райан, чуть повернув голову, пристально изучала свою внучку, а затем тихо произнесла:

— Когда тебе было десять лет, ты разбила прабабушкину фарфоровую чашку из фамильного сервиза О\'Хара.

— О боже…

— Кажется, я помню, что ты сказала тогда. Ты сказала, что готова сделать для меня буквально все, о чем бы я тебя ни попросила.

— Мне было десять лет, — запротестовала Эйлин. — С тех пор прошло семнадцать лет.

Мэгги театрально вздохнула:

— А с каких это пор в этом доме введен срок давности на исполнение обещаний? Это была единственная уцелевшая чашка из сервиза, который моя бабушка привезла сюда с родины.

— Ба…

Чувство вины обволакивало.

Пожилая женщина закатила глаза.

— Ее бабушка подарила ей этот сервиз ко дню свадьбы. Так что, вполне возможно, она привезла его из округа Майо, как символ прошлых лет.

Если она сейчас заведет разговор о каютах третьего класса на корабле, которым плыла сюда прабабушка, то это конец.

— Я знаю, но…

— Ей удалось сохранить этот сервиз в целости даже на корабле, что было совсем не легким делом. Она плыла в третьем классе, ты же знаешь, и…

Точка.

— Все, я сдаюсь, — проговорила Эйлин, поднимая руки вверх. — Хорошо, я помогу Рику. Но только две недели. И ни на один день больше.

— Прекрасно, дорогая. — Мэгги потянулась к стоящей на столике чайной чашке с изображением ветки клевера. — Тогда завтра в восемь часов утра в его офисе. Я уже сказала Рику, чтобы он тебя ждал.

— Ты была уверена, что я соглашусь. Правда?

На лице Мэгги засияла улыбка.



— Хочу, чтобы ты знал: я еще не простила тебе того эпизода с Барби.

Рик Хокинс изумленно смотрел на высокую, элегантную рыжеволосую девушку, стоящую в дверях его офиса. Зеленые глаза немного прищурены, губы пухлые и сочные, брови дугой. Волосы волнами спадают на плечи. Одета в белую строгую блузу и черные отутюженные слаксы. В ушах поблескивают колечки маленьких серебряных сережек, а запястье обхватывают наручные часы в корпусе из того же металла. Других украшений на руках нет. Выглядит она по-деловому. Достойно и чертовски привлекательно.

Ему, конечно, не стоило идти на поводу у своей бабушки. Эти две недели могут обернуться целой вечностью.

— Тебе тогда было одиннадцать лет, — решился он ей напомнить.

— А тебе почти шестнадцать.

— Ты была сущим чертенком.

Хотя, глядя на нее теперь, он не мог себе представить, как ее присутствие вообще могло раздражать его. И это немного обеспокоило Рика. Он уже однажды попался на крючок. Он доверял Эллисон, а она его бросила. Как, впрочем, и другие женщины, встречавшиеся на его жизненном пути, за исключением бабушки, взявшей на себя проблемы его воспитания, после того как мать Рика сообразила, что ей лучше не связывать себя заботами о ребенке.

Эйлин утвердительно кивнула.

— Наверное, но это не давало тебе повода откручивать голову моей кукле.

Он улыбнулся.

— Но после этого ты оставила меня в покое.

— Да, кажется. — Сложив руки на груди, она стала нервно постукивать носком ботинка. — Очевидный симптом потенциального развития личности маниакального серийного убийцы.

— Придется тебя разочаровать. Никакого зловещего криминального прошлого. Я простой бизнесмен.

Она пожала плечами.

— Только в этом и отличие.

Рик неодобрительно покачал головой. Она сохранила тот же темперамент. Всегда рвется в бой, всегда готова к войне.

— Ты собираешься превратить офис в плацдарм военных действий на две недели, как я понял, и если это так…

— Нет, — ответила она, швырнув черную кожаную сумочку на конторский стол, который должен был служить ей рабочим местом. — Просто поязвить захотелось, и причина даже не в тебе.

— Очень признателен. Мир? Договорились? Спасибо тебе за помощь, Эйлин.

Это было сказано совершенно искренне. Ему была необходима помощь. И очень не хотелось тратить время на препирательства.

Брови ее быстро поднялись вверх.

— Эй, — сказала она с улыбкой, — а ты больше не называешь меня Глазастиком?

— Нет, — произнес он в ответ, обведя ее с головы до ног взглядом. Худенький угловатый подросток с длинными косами и ссадинами на коленках остался в прошлом. Женщину, стоящую перед ним, отделяла целая вечность от того ребенка, которого он привык называть Глазастиком. — Теперь ты определенно Эйлин.

Она склонила голову в знак благодарности за комплимент.

По сути прошло почти шесть лет с тех пор, как Рик в последний раз ее видел. В детстве он и сестры Райан проводили вместе много времени. Но после окончания школы, нет, скорее после того, как он поссорился со старшей сестрой Эйлин, Бриджит, он перестал заходить к Райанам.

И за это время Эйлин Райан превратилась в роскошную женщину.

Черт.

— Как поживает твоя бабушка? — поинтересовался он.

— Осталась такой же проворной и властной, как и была. Перед тобой живое доказательство ее кипучей деятельности. Бабуля, по всей вероятности, единственный человек, способный втянуть меня в эту историю. Она уговорила меня выйти на работу во время моего официального и вполне заслуженного отпуска.

— Она молодец.

— Еще какой. — Эйлин поправила волосы, заложив несколько прядей за уши. Серебряные сережки сверкнули в лучах солнца. — И она по тебе скучает. Как-нибудь зайди ее проведать.

— Непременно, — кивнул Рик.

Мэгги Райан была ему как бы второй бабушкой, и стыдно было признаться, что он так давно ее не видел.

— А как твоя?

— Она во Флориде, — сказал он с усмешкой. — Хочет стать очевидцем запуска космического корабля многоразового использования, запланированного на следующую неделю.

Эйлин оперлась бедром о край его письменного стола.

— Насколько я помню, она всегда была увлекающейся натурой.

Рик улыбнулся. Его бабуля была создана для великих приключений.

— Я думаю, что она родилась в цыганском таборе и ребенком ее продали в нормальную традиционную семью.

Эйлин пожала плечами.

— Смотря, что считать нормальным.

— Я и сам не знаю, — согласился Рик.

Когда-то ему казалось, что он точно знает определение нормальной семьи. Это то, чего он был лишен. Обычная семья, где есть мать и отец. Дом с забором из штакетника и большая мохнатая собака. Однажды Рик сам попытался построить нормальную семью. Он женился на девушке, которая, казалось, любила его. Она ушла от него, забрав себе половину коммерческого предприятия Рика.

Доверие к людям покинуло его вместе с ней.

— Итак, — голос Эйлин прервал его мысли, — что именно я должна делать?

Отличный вопрос. В офисе надо заниматься только делами. И дружеские отношения между их семьями тут совершенно ни при чем.

Рик направился к своему столу, но садиться не стал.

— Больше всего меня заботят телефонные звонки. Принимай и записывай сообщения. И при необходимости мне нужно будет напечатать несколько отчетов.

— Ты хочешь, чтобы я с помощью маленькой соломинки воздвигла плотину на реке твоего бизнеса и две недели удерживала бурные потоки воды, грозящие смыть твой офис, пока ты не найдешь постоянную кандидатуру?

— Да, можно и так сказать. — Рик засунул руки в карманы брюк. — Как только Марго ушла в декретный отпуск, офис стал просто разваливаться на глазах. Агентство не в состоянии прислать мне кого-нибудь раньше, чем через две недели, по их самым скромным подсчетам.

Эйлин не отрывала от него глаз. Откровенно говоря, Рик Хокинс являл собой нечто… большее, чем она ожидала. Он был сложен как атлет, хорошо знакомый со спортивным залом. А голос его звучал вкрадчиво и бархатно, прямо как вкус растаявшего шоколада во рту.

Но тут Эйлин осознала смысл слов «по самым скромным подсчетам». Она не собиралась быть козлом отпущения и помогать ему дольше оговоренного срока.

— Рик, я смогу быть здесь только две недели. Мне нужно будет вернуться к своему «Дельфиниуму».

— «Дельфиниуму»?

— Это мой цветочный магазин.

Ее гордость и радость. Оазис, созданный таким трудом.

— Да, бабушка говорила, что ты работаешь в цветочном магазине.

— Я владею этим магазином. Маленьким, эксклюзивным, отдающим исключительное предпочтение флористическому дизайну.

Эйлин достала из сумочки коробочку для визитных карточек. Открыв ее, она вынула оттуда одну и протянула Рику. На бледно-голубом фоне плотной бумаги рельефно проступал рисунок. Слева был изображен стебелек с изящными цветами, полукругом обрамляющий напечатанное крупными буквами название магазина. Имя владелицы и контактный телефон были скромно даны внизу.

— Очень мило, — заметил Рик, автоматически отправляя визитную карточку в нагрудный карман пиджака.

— Спасибо. Мы на хорошем счету. Можешь посмотреть.

— Я обязательно это сделаю. — Прошло всего несколько секунд, а казалось, что молчание затянулось. Что-то, не поддающееся определению, рождалось между ними, но Рик приказал себе положить этому конец. Он никогда не заигрывал с сотрудницами и не собирался начинать это теперь. Стоит Эйлин только пожаловаться, как обе бабушки встанут на ее защиту. — Так или иначе, меня устроят и две недели. Надеюсь, кадровое агентство что-нибудь предложит к этому сроку.

— Но оно же не единственное. Почему бы не связаться с другим?

Он отрицательно покачал головой.

— Я имел дело со многими. Это всегда присылает квалифицированных работников. Большинство остальных — нет.

— А почему ты не позаботился об этом заранее, еще до ухода Марго?

— Хороший вопрос, — ухмыльнулся он с кислым выражением лица. — Конечно, надо было. Но навалилось столько работы, что когда я немного высвободился, то обнаружил, что она уже ушла. Кстати, в последний месяц Марго не отличалась особой организованностью и исполнительностью.

— Наверно, голова у нее была занята куда более важными делами.

— Полагаю, что да. — Его помощник-секретарь ушла с работы даже несколько раньше положенного срока. Все последнее время мозг Марго был парализован глубокими гормональными процессами, произошедшими в ее организме. Он надеялся, что, родив ребенка, она восстановится в прежней форме. — Я доволен тем, что она вернется на работу вскоре после родов.

— Это просто позор, — возразила Эйлин.

— Гм… Почему?

— Потому что, если бы у меня был ребенок, я бы предпочла остаться дома и заниматься им. Многие женщины вынуждены работать, но если есть альтернатива…

— Марго просто с ума сойдет, если ей нечем будет заняться в течение дня, — аргументировал Рик, вспоминая рабочий энтузиазм своей секретарши. — Она в делах, как рыба в воде.

— Маленькие дети тоже доставляют достаточно много хлопот.

Его передернуло от одной мысли, что Марго может превратиться в мамашу-домоседку.

— Перестань. Марго должна вернуться в компанию. Она главный администратор этого офиса.

— Тогда, возможно, она и вернется, — сказала Эйлин, выдвигая верхний ящик стола, инспектируя содержимое.

— Не надо об этом больше говорить, а то сглазишь.

— Очень зрелое суждение. — Она задвинула верхний ящик и принялась за другой, пробираясь сквозь кипу блокнотов, коробок с карандашами и пакетиков с шоколадными конфетами. Одну она все-таки взяла и, освободив от серебряной обертки, отправила себе в рот. — А есть у нас чайник?

— Вот здесь.

Он показал рукой и отвернулся, чтобы не видеть, как она облизывает нижнюю губу.

— Прекрасно, — пробормотала Эйлин. Уверенно шагая по комнате к низкому дубовому буфету, она искоса взглянула на Рика. — Поскольку это мой первый рабочий день, то, в качестве исключения, я подам тебе чай. Но впоследствии ты будешь это делать сам. Я не официантка, а секретарь. И притом временный.

Временный, напомнил он себе, не отрывая взгляда от грациозных изгибов ее фигуры.

На третий день своей работы Эйлин точно поняла, почему именно оставила мир бизнеса, предпочтя ему волшебный мир цветов. Цветы никогда не создают проблем. Цветам не нужны костюмы-тройки.

Работа была даже интересной, хотя Рику Эйлин в этом ни разу не призналась. И после двух лет жизни, проведенных в рабочей одежде, оказалось довольно приятно сменить стиль. Она еще не успела избавиться от предметов гардероба деловой женщины. Слаксы, в меру сдержанные блузки и удобные туфли. Ей приходилось теперь каждое утро наносить макияж и делать прическу, вместо рутинного конского хвоста на затылке и еле заметного слоя губной помады. Но ей не нравилось, что слишком много времени ей приходилось непосредственно наблюдать за Риком.

Конечно, в детстве она была им увлечена. Правда, только до жуткого инцидента с ее куклой Барби. Большую часть времени Рик и Бриди просто ее не замечали, а когда обстоятельства вынуждали их быть вместе втроем, Рик дразнил Эйлин до тех пор, пока она не отвечала ему пинком… Эйлин повернула голову в сторону его рабочего кабинета.

Немного ослабив узел галстука, расстегнув верхнюю пуговицу сорочки и взъерошив каштановые волосы, он выглядел… слово из головы вылетело. А, да, симпатичным.

Это огромное осложнение в ее работе. Эйлин не может строить иллюзий на его счет. Во-первых, потому что по окончании этих двух недель она опять окунется в свой мир, оставив его в своем, и их пути больше никогда не сойдутся. Во-вторых, он был не в ее вкусе. Эйлин отдавала предпочтение людям творческих профессий, с налетом богемности. Они всегда были загорелыми и раскрепощенными, а их отношение к жизни сводилось к следующему: зачем сегодня делать то, что можно отложить на неопределенно долгое время? С ними было спокойно. Она понимала, что отношения с ним вели в никуда. У них не было ни должностей, ни ценных бумаг. У многих из них не было даже собственной пары приличной обуви.

Так почему же она внезапно стала уделять слишком много времени на всякого рода фантазии с участием господина миллионера, владельца целой корпорации?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рик откинулся на спинку кресла и увидел, что Эйлин остановилась в дверях его кабинета. Она работала у него уже третий день. С обязанностями своими справлялась отлично, но держалась от него на расстоянии, соблюдая дистанцию. И его это очень расстраивало.

Он не ожидал, что привяжется к ней. Когда его бабушке пришла в голову идея предложить Эйлин временную вакансию секретаря, Рик удивился. Та девочка, которую он знал много лет назад, вряд ли соответствовала его представлениям о хорошем секретаре. Но положение его было отчаянным, и он готов был дать шанс любому. И теперь ни о чем не жалел.

— Эй, спустись на землю.

Он закрыл, а потом снова открыл глаза, стараясь отойти от своих мыслей, словно человек, выходящий из комы.

— Что?

— Ты вызвал меня, не помнишь?

Эйлин глядела на него, как на сумасшедшего. Боже, может, у него и правда с головой не все в порядке?

Рик вскочил с кресла.

— Да. Я прошу тебя сегодня немного задержаться…

Его прервал телефонный звонок в приемной.

— Не забудь, о чем собирался меня попросить.

Эйлин развернулась и направилась к своему рабочему столу.

Она подняла телефонную трубку на третий звонок.

— Финансовая компания Хокинса.

Рик наблюдал, как она склонилась над столом, чтобы взять в руки карандаш. Подол юбки стал медленно и дразняще подниматься вверх к бедрам, и он тут же одернул себя. Но, черт, он же мужчина. И еще не испустил дух. Было просто невозможно не смотреть.

— Ванесса?

Эйлин повернулась к нему, в глазах ее был вопрос.

Черт.

Рик отрицательно замотал головой и замахал руками. Еще не хватало выслушивать светские новости из уст Ванессы. Ее ничуть не смущало, что сам Рик не звонил ей неделями. Ванесса безапелляционно заявляла права на любого мужчину, встретившегося на ее жизненном пути.

«Скажи ей что-нибудь», не проронив ни звука, четко проартикулировал он, надеясь, что Эйлин понимает язык мимики и жеста. Слух у Ванессы был как у летучей мыши. Она бы сразу поняла, что он в офисе, и настояла на личном разговоре.

«Все равно что?» — так же беззвучно задала свой вопрос Эйлин. Когда он утвердительно кивнул головой, она озорно улыбнулась и заговорила:

— Приношу свои извинения, госпожа Тейлор, но Рик не может сейчас подойти к телефону. Врачи не рекомендовали ему разговаривать, пока швы не будут полностью сняты.

Рик не удержался на месте и сделал шаг вперед.

Эйлин продолжала отвечать на вопросы Ванессы.

— Разве вы не слышали? Небольшой печальный инцидент, — сказала она с притворным сочувствием в голосе и откровенной улыбкой в глазах. — Хочется надеяться, что этот дефект только временное осложнение в его жизни. — Секундой позже Эйлин бросила трубку и наморщила лоб. — Она так резко швырнула телефон, я думала, что оглохну.

Рик не отрывал от нее взгляда.

— Дефект? Я что, изуродован, обезображен? Зачем ты это сказала?

— Что?

Она наклонила голову набок.

— Тебе смешно, Райан, — сказал Рик, глупо улыбаясь. Потом сунул руки в карманы брюк. — В чем дело?

— Ты же сам просил меня ей что-нибудь сказать.

— В пределах разумного.

— Ты не ограничил меня никакими рамками.

Рик вынул руки из карманов и скрестил их на груди. Она не переставала его удивлять.

— Я полагал, что нет необходимости говорить об этом. В следующий раз буду предусмотрительней.

Эйлин рассмеялась.

— По-моему, тебе понравилось, — заявила она, оперевшись о стол руками и выгнув спину. — А кстати, Ванесса… — она печально покачала головой, — не такой уж крепкий орешек. Одного слова «дефект» вполне хватило, чтобы избавиться от нее. — Эйлин внимательно изучала его. — Предпочитаешь плавать на мелководье?

Отличное определение для Ванессы и ее компании. Но его это устраивало. В настоящее время Ванесса интересовала его только как партнерша на ужин при свечах и достойное приложение в постели.

— Ты всегда так остра на язык в общении со своими начальниками?

Она отошла от стола.

— У меня нет начальников. Я сама себе начальница.

— Просто не уживаешься с людьми, так ведь?

— Ты доволен моей работой?

— Абсолютно, — произнес Рик и подошел к Эйлин немного ближе, уловив аромат, исходящей от нее. Вдохнул его. Глупо. — Если не принимать во внимание отказ от выполнения указаний руководства…

— Мне не нужно следовать инструкциям руководства, я сама знаю, как управлять офисом…

Она воспламенялась, словно спичка. Ее не надо было долго дразнить, искушение моментально ринуться в атаку приходило незамедлительно, как в детстве. Ирландский темперамент Эйлин всегда находился в состоянии боевой готовности, готовый в любую секунду вырваться на поверхность. И тогда изумрудно-зеленый цвет ее глаз становился еще более насыщенным и темным, придавая взгляду звериную кровожадность, что, впрочем, только восхищало Рика.

— Но это мой офис, — возразил он, провоцируя ее на дальнейшие дебаты.

Эйлин раскраснелась, дыхание участилось. Она была похожа на сгруппировавшегося спортсмена, готового в любую минуту начать состязание. У него чуть слюни не потекли от удовольствия. Парень, да у тебя серьезные проблемы.

— Я знаю, что это твой офис, — сказала она. — Он такой же скучный и занудливый, как ты. Любой другой изменил хотя бы цветовую гамму. Но только не великий Рик Хокинс. Тебе нравится стоять на мостике серого военного корабля, правда? В этом нет ничего оригинального.

— Оригинального?

Его совершенно не беспокоило, как декорирован его офис. Неужели она думала, что он будет задрапировывать новомодными тканями помещение своей компании? Да будь он трижды проклят, если позволит изменить этот спокойный интерьер. За прошлый год Рик обогнал всех своих конкурентов по числу открытых брокерских счетов. А на протяжении последних трех лет по темпам роста его компания удерживает лидирующее положение на всем Западном побережье США.

— Ты только посмотри вокруг! — воскликнула Эйлин. — Все это здание похоже на место обитания кроликов с личными норками для каждой особи. — Она демонстративно обвела рукой помещение с выкрашенными в серый цвет стенами, бледно-голубым ковром и скупо развешанными кое-где блеклыми акварелями. — Наверняка один дизайнер оформлял интерьер всех офисов в этом здании. И в кабинете каждого сотрудника копии этих ужасных эстампов на безликих стенах.

— Я не оригинален только потому, что работаю в типовом офисном здании? — развеселился Рик.

Она резко кивнула головой.

— Трудно оставаться свободным, неся военную службу на миноносце под названием «Конформист».

— Что?

Эйлин поняла, что определенно переборщила, позволив себе зайти за рамки приличия.

— Что тебе надо, так это… — Она вдруг резко вскрикнула: — Замри, не двигайся!

По инерции он сделал еще один шаг.

— Не двигайся! — Она смотрела на него одним глазом, прикрыв второй ладонью. — Ты что, не понимаешь, что означает «замри»?

— О чем ты?

Она медленно нагнулась к полу.

— Моя линза. Я потеряла контактную линзу.

— Ты что, носишь контактные линзы?

Она прищурила один глаз, а от второго так и не отнимала руки.

— Да.

Рик взглянул на пол и осторожно опустился на колени.

— Я догадывался, что такой зеленый цвет глаз не может быть натуральным.

— Смотри внимательней, куда ползешь! — выпалила она. — Это не цветные линзы.

— Докажи.

Она отняла ладонь. Ее левый глаз ничуть не отличался по цвету от правого. Насыщенный и яркий, как сочная трава весной или как изумруд в витрине ювелирного магазина. Рик зачарованно смотрел в ее глаза и на мгновение заблудился в их глубине, как в омуте. Он подумал, что это похоже на ощущения тонущего человека, но быстро справился с эмоциями. Ни одной женщине не удастся больше утопить его в водовороте своих колдовских очей.

— Осторожно проведи по ковру ладонью, — попросила Эйлин.

— И часто у тебя такое случается? — поинтересовался он, ползая около нее на коленях.

— Обычно когда я очень расстроена.

— Тогда часто.

— Соображаешь.

— Мне об этом не раз говорили.

— Ванесса?

— Ванесса была моей клиенткой, — коротко объяснил он, не отрывая взгляда от ковра и водя по его ворсу пальцами. — Пару раз мы вместе ужинали, только и всего.

— По всей видимости, она еще голодна.

— Плохо ее дело, — пробормотал он.

— О! Кажется, за этим скрыта душещипательная история.

Он посмотрел на нее. На лице ее сияла улыбка, волосы были перекинуты на одну сторону. В поисках линзы пальцы Эйлин невзначай коснулись его руки, и это легкое прикосновение отозвалось пронзительной болью в сердце. С Ванессой он не ощущал такого никогда. Да и со своей бывшей супругой тоже. Или с кем-нибудь еще.

Черт. Она все больше влекла его. Но он не мог позволить ничему случиться между ними. Просто Эйлин была старым… нет, не другом, но и не врагом же. И, конечно, не старым. Кем же она все-таки для него была?

— Эй, — произнесла Эйлин, помахав перед его лицом рукой.

— Ах, да, история. Да не было никакой истории. Ванесса была просто… — Рик опять задумался. Он никому не должен давать никаких объяснений. Но если уж Эйлин неотрывно смотрит на него единственно зрячим на данный момент глазом, то просто так не отступится. Наконец он произнес: — Случайной.

— Многое происходит совершенно случайно.

— Ничто не длится вечно.

— Звучит очень оптимистично.

Она проползла вперед еще пару дюймов.

— Зато реалистично.

Это он знал лучше многих. Любовь, дружба, любые человеческие отношения имеют конец. И обычно когда ты меньше всего этого ждешь. Рик решил охранять свой собственный мир. И теперь он сам обрывал любые отношения, не давая возможности банальной истории перерасти в запутанный клубок проблем. Настал его черед уходить первым. Он больше не позволит никому разбить его сердце.

Осторожно передвигаясь по ковру, он застыл недалеко от Эйлин.

— Куда она могла укатиться?

— Довольно далеко, — ответила Эйлин. — Но почему все реалистичное цинично, почему?

Рик посмотрел на нее. Черт, она была так близко. Настолько близко, что он мог сосчитать ее веснушки. Их было шесть.