Заскучавший ефрейтор Ганс Шмульке сидел на подоконнике в немецкой казарме и пытался подобрать на губной гармошке слышанную недавно у иванов мелодию «U samowara ja und moja Masha». Получалось не очень…
Информационный щит у домика диспетчерской, где экипажи получали задания, свидетельствовал, что сервер на перезагрузке второй час — можно побездельничать или, наоборот, заняться чем-нибудь полезным. Со второго этажа были видны открытые створки дверей ангара, за которыми вырисовывался огромный силуэт — ясно, опытный командир «Мауса» инструктирует новичков: командование намедни приобрело супертяжелый Е-100 и первые выезды на новинке были не самыми удачными, портя руководству статистику.
Со стороны библиотеки доносились жизнерадостный хохот и шуточки про лягушатников — экипажи с восторгом изучали поступившую документацию о машинах французской ветки. Шмульке отложил гармошку, понимающе ухмыльнулся и выглянул из окна — справа, сразу за плацем и принадлежащей американцам казармой виднелась синяя ограда, за которой суетились рабочие, именуемые иванами непроизносимым словом «tadjiki»: строительство жилых помещений и ангара для французов шло полным ходом, наверное скоро доставят первый контингент. Во смеху-то будет…
Между прочим, недавнее появление такой экзотики, как китайский экипаж, произвело фурор что у немцев, что у соседей. На новоприбывших явились посмотреть даже ожиревшие от безделья американские самоходчики — поселили китайцев в наспех отремонтированной подсобке, а танк, изрядно смахивающий на сильно понерфленный Т-54, поставили в углу двора под навес. Политрук русских — опытный командир «Черчилля», живший на базе еще со времен ЗБТ, презрительно назвал изделие восточных умельцев «праворульным контрафактом», сплюнул и ушел.
Китайцы, понятно, смертно обиделись, выходили только на утреннюю с вечерней поверки и ради получения боевого задания у диспетчера — ни с кем не общались, поглощали лапшу кастрюлями и с нехорошим интересом посматривали на собаку, спасенную иванами из будки в Пагорках еще в прошлом году. Помянутый комиссар громогласно пригрозил, что если с Жучкой что-нибудь случится, он лично запулит в форточку представителей Поднебесной фугас из СУ-14 без оглядок на пролетарский интернационализм.
— Тоска зеленая, — Ганс Шмульке обернулся на голос. Ага, любимый командир любимого VK4502, унтер-офицер Фюрст. — Если не перезагрузили сервер за час, значит это на полный день…
— Так точно, — подтвердил ефрейтор и сказал, понизив голос, — слышали, за оградой нашей базы аэродром строят? Неужто появится поддержка с воздуха?
— Не думаю, они сами по себе, — вздохнул герр Фюрст, но прервался на полуслове. — Слышишь? Что там опять стряслось?..
Судя по яростным воплям, около русского ангара разгорался безобразный скандал. Неужто опять сцепились экипажи «Пантеры-II» и Т-54, выясняя, кто круче? Этих ненормальных приходилось разнимать по три раза в неделю, сажая всех оптом на гауптвахту после очередной драки.
— Пойдем посмотрим!
Унтер офицер и Ганс Шмульке едва не кубарем скатились по лестнице и, выскочив на плац, направились к разбуянившимся иванам.
— Да это подрасстрельная статья! — громыхал изловивший неведомого злодея мехвод с КВ-220. — Шпион это, товарищи! Рядовой Иванов?!
— Я, товарищ старший сержант!
— Бегом за политработником!
С этими словами здоровенный мехвод (на премиумах у русских ездили внушительные дяди, комплекцией больше смахивающие на медведей) тряхнул за шиворот насмерть перепуганного парнишку в белом комбинезоне с разноцветными буквами «Google», вышитыми над нагрудным карманом.
— Пустите! — слабо вякнул пленный. — У меня служба! Задание!
— Знаем мы ваши задания! На какой разведцентр работаешь?
— Эй, мистер, полегче, — подошли трое американцев из экипажа легкого M2lt. Вели под руки еще одного недомерка в белом, похожего на «шпиона» словно на родного брата.
— Сэр, вы его задушите, аккуратнее! Глядите, мы второго поймали!
— Если быть точным — их трое, — заметил Ганс Шмульке, прислушиваясь к ругани на родном баварском диалекте и звукам сочных оплеух: следующего соглядатая извлекли из командирской башенки «Тигра» в германском ангаре.
— Четверо, — хмыкнул господин унтер-офицер, указав на очень разозленных китайцев гнавшихся с бамбуковыми палками в руках за очередным близнецом. Последний увернулся от удара, спрятался за широкой спиной подоспевшего русского комиссара и пискнул «Спасите!».
— Тихо, тихо товарищи! — командир «Черчилля» поднял руки ладонями вперед, останавливая разгоряченных и тяжело дышащих танкистов из братской КНР. — В чем дело?!
* * *
— Сьпиена! — выдохнул китаец. — Biao zi! Za zhong!
— А вот по матушке вовсе не обязательно, — строго указал комиссар, — особенно в присутствии старших по должности и званию… Та-ак, давайте разбираться. Кто такие?
Субъектов в одинаковых костюмах пинками согнали в кучку. У агента, выловленного при осмотре «Тигра», по физиономии расплывался роскошный синяк — похоже, приложили гаечным ключом.
— Изъяли при обыске, — аккуратные германские механики передали русскому блокнотик с записями. — ТТХ, вооружение, модули, личные дела членов экипажей, даже число доппайков и канистр со стопятиоктановым бензином на складе!
— Точно, на высшую меру вполне тянет, — согласился комиссар. — В военное-то время. На кого работаем, граждане?
— На Google! — жалобным хором ответили подозреваемые. Один всхлипнул и разрыдался. — Маунтин-Вью, Калифорния!
— Союзнички, значит? — политработник с подозрением взглянул на американцев. — Жду объяснений!
— Ни малейшего понятия, сэр! — козырнул стафф-сержант Ривера с M2lt. — Частная корпорация, наверное! Промышленный шпионаж!
— …А-атставить! — этот возглас раздался практически одновременно с сигналом ревуна, оповещавшего что связь с сервером наконец-то установлена. — Вы что, спятили?
— О нет, только не он, — закатил глаза Ганс Шмульке, увидев, как из диспетчерской вылетел бомбой взъерошенный очкарик с нашивкой «Wargaming,net» на куртке. Представителей таинственных существ именуемых «Разработчиками» во всех казармах не любили отдельно: считалось, что они все только портят, мешают и вообще не дают житья.
— Охренели? — верещал очкастый. — Рекламы нас лишить хотите, дегенераты косорылые?.. Мальчики, не бойтесь, ничего они вам не сделают! Идите сюда! А ты сопли утри!
Перед таким напором отступили даже закаленные в боях танкисты — было известно, что со взбалмошными визитерами из «Wargaming\'а» лучше не связываться.
— Что мне в отчете командованию написать? — хмуро осведомился комиссар, осознавший, что спорить бесполезно.
— Google-ботов никогда не видели? — рявкнул нежданный гость с центрального сервера. — Думаете им так просто два с лишним миллиона ссылок на нас обсчитать? Парни работают не покладая рук, а вы? Хотите остаться без противника? Кататься только на тренировочной карте? У-у, солдафоны!
Запуганных и побитых ботов увели в диспетчерскую — утешать и отпаивать валерьянкой. Заодно отобрали у танкистов конфискованные блокноты с записями и вернули их хозяевам.
— Затем, — ответил прагматичный стафф-сержант Ривера. — Вам на тяжах беспокоиться не о чем, свое заработаете. А вот нам на втором уровне в песочнице новички на МС-1 или тракторах — в самый раз. По семь-восемь скальпов за бой привозим. Profit!
— В следующий раз этих белоснежек не трогать, — буркнул комиссар. — А то ведь доиграемся до бана… Чего встали? Других дел нет? КВ-5 марш на выезд, двойную экспу зарабатывать!
Чаепитие
— Плохо дело, господа, — Отто Фюрст, бессменный командир тяжелого VK4502 в просторечии именуемого «Тапком» вышел издиспетчерской с вытянутым лицом и недовольным взглядом. В правой руке герр унтер-офицер сжимал распечатку боевого задания. — Они там в «Варгейминге» совсем с ума посходили!..
— Можно взглянуть? — заинтересовался стоявший в очереди на распределение приказов наводчик с Т-44, коего во внеслужебное все звали просто Васей, без фамилии и звания. Отличник боевой и политической между прочим, как и все члены экипажа «сорок четвертого» честно заработавший опыт с 50 % без всяких там танковых школ и, тем более, голдовых академий. Вася был одним из редких советских танкистов общавшихся с немчурой без лишних комплексов: дружить не дружил, но просто поболтать не отказывался. — Что там такого интересного?
Фюрст молча протянул бумагу.
— Это вы неудачно попали, — присвистнул Вася, изучив соотношение команд. — Не завидую. Безжалостный белорусский рандом…
— Следующий! — рявкнула толстая и несимпатичная диспетчерша. Вася вернул бумагу унтер-офицеру, быстро забрал документы, мимоходом сообщил, что ему-то как раз повезло и бегом умчался к советскому ангару, оставив огорченных немцев на крыльце.
— Поехали, — вздохнул Отто Фюрст. — Чему быть, того не миновать. Первый раз что ли?
— Мы во взводе? — уточнил верный помощник унтер-офицера Ганс Шмульке. — С кем?
— Наши, клановые. Иваны на ИС-4, машина-экипаж прокачаны на все сто… Но я ни в чем не уверен. Совсем.
Было от чего придти в расстройство: «Тапок» и взводный ИС-4 были единственными тяжелыми танками в команде. Остальные тринадцать машин — середнячки и самоходная артиллерия.
Список противника возглавляли целых три супертяжелых ПТ-САУ Т95 американского производства. Плюс пять GW-Tiger. Плюс семь Т-54. Это гарантированное поражение.
— Nam hana, как говорят русские, — пожал плечами Ганс Шмульке, захлопывая люк. — Впрочем действительно, не в первый раз.
Над воротами ангара заморгала красная надпись «В бой!», створки распахнулись и VK4502 бодро выкатился на освещенную летним солнцем равнину.
— Степи, — опустивший командирский перископ унтер-офицер Фюрст тяжело вздохнул. — Никуда не поедем. Мне страшно.
* * *
Удар по броне был настолько силен, что Ганс Шмульке на несколько мгновений оглох. Перед глазами поплыли розовые и фиолетовые пятна.
«Мехвод контужен, — бесстрастно сообщил автоинформатор, установленный на каждом танке. — Скорость движения и поворота снижена вдвое. Критическое повреждение двигателя… Критическое повреждения орудия… Гусеница сбита, движение невозможно!»
— Гусеницу чиним и за камни! — орал командир танка. — Быстро! Мехводу аптечку! Шнелль, кретины!
Ефрейтор Шмульке очухался и осознал, что приказы господина унтер-офицера противоречат любой логике. Следовало бы отремонтировать пушку и как минимум выйти из боя достойно, прихватив с собой хотя бы одного врага. Но…
Но приказы не обсуждаются.
Он не видел то, что наблюдал Отто Фюрст на командирском тактическом планшете — опыт подсказывал унтер-офицеру, что чем больше у неприятеля топовых средних танков, тем больше вероятность поражения. Так и вышло. Семь «Тараканов» погибли в первые же две минуты, пытаясь сломя головы напрямую прорваться на базу врага. Где и попали под перекрестный обстрел артиллерии и двух единственных тяжелых танков.
Одновременно союзный крошка Т-50 через ложбинку прорвался к противнику, убил два GW-Tiger, остальных порешила артиллерия.
— Потери огромные, эти уроды нас засветили по полной, — сокрушенно покачал головой командир, едва «Тапок» остановился за гигантским валуном. — А у них осталась ударная сила — Все три Т95… При всем желании не победить.
— За пораженческие настроения в наши времена расстреливали, — отозвался Ганс Шмульке, припомнив былую жизнь, растворившуюся в далеком прошлом. — Что там?
— Выжил наш взвод и один «Су-8». Все повреждены больше чем наполовину. Трое.
— Самоуничтожимся и вернемся в ангар.
— Неспортивно, — с упреком сказал унтер-офицер. — Если биться — то до конца!
— Что такое? — Фюрст откинул люк командирской башенки. С правого борта стояли иваны в черных танковых шлемах и темно-синих комбинезонах принятых у русских. — Спятили?
* * *
— Ни разу, — помотал головой советский младший лейтенант. — Как насчет чайку? Времени — вагон!
— Чго? Чего-чего? Повторяю — вы ненормальные!
В ямке между валунами за которыми спрятались ИС-4 и VK4502 полыхал костерок, над которым висел закопченный чайник.
— А, гори оно все синим пламенем, — сплюнул Фюрст и вылез на надгусеничную полку танка. — Шмульке, слышишь меня? Тащи шоколад, у нас осталось несколько плиток! Угощаем.
В боевых условиях экипажи никогда не делились на «фрицев», «иванов» или «амеров» — по выезду из ангара все, даже бывшие изгоями китайцы, моментально становились «своими». Выпить чаю перед неизбежным поражением? Почему нет?!
— М-да, хорошо нас накрыло, — хозяйственный ефрейтор передав русскому лейтенанту плитки шоколада осмотрел родной танк. — Семь попаданий. И тяжелыми фугасами от артиллерии задело сплэшем. Какой это к черту Мир Танков? Мир Чемоданов!
— Скажу по секрету, — заговорщицки подмигнул русский, — у нас здесь время течет иначе, чем у командования. Для них — пятнадцать минут, для нас часа три. Даже Т-50 не проедет из края в край на Степи за полминуты, усекли?
— А при чем тут…
— Да при том, что вы знаете, кто наш противник.
Немцы приуныли: чудовище Т95 превосходило любую противотанковую самоходку по бронированию и мощи орудия. Любую.
— Спокойствие, — улыбнулся младший лейтенант и достал из кармана фляжку. — Скоро все поймете. Никому в чай коньячку не плеснуть? Армянский, десятилетний!
* * *
— Военная хитрость, надо же, — бурчал под нос унтер-офицер, усаживаясь на командирское кресло. — Кого они учить будут? Меня? Да у меня стаж за тысячу боев!
Русские предпочли закончить чаепитие только когда на горизонте появились клубы пыли — к базе приближался противник. Радировали предупреждение единственной оставшейся артиллерийской установке со смешным названием «Buratino», запрыгнули в танк и посоветовали идти след в след по распадку справа: мол, не заметят. А смысл?
VK4502 отроду не был быстрой машиной, а с поврежденным двигателем выдавал максимум 18 километров в час. Идеальная жертва для Т95, как говорят американцы — One-shot. Один выстрел и… И домой в ангар, с поражением и отрицательным балансом в бухгалтерии. Командование по головке не погладит.
— Не дергайтесь, — в наушниках звучал невозмутимый голос русского взводного. — Они идут втроем к нам, решили, что мы перепугались и прячемся… Внимание, через что метров поворачиваем налево к респу!
Никого. Ни у холмиков, ни за разбитой железной дорогой. Только обгорелые остовы вражеской артиллерии.
На планшете появились три красные точки медленно — ОЧЕНЬ медленно! — подходящие к родной базе.
— Понял, — ответил артиллерист. Зеленый квадратный значок начал резво перемещаться к краю карты.
— А теперь расслабляемся и получаем удовольствие от заслуженной победы, — рассмеялся в рацию русский младший лейтенант.
Ганс Шмульке без разрешения командира покинул свое кресло и уткнулся в планшет. Зеленая линия захвата вражеской базы удлинялась с каждой секундой. По рации на всех волнах бесновались обманутые американцы:
«Трусы!»
«Тупая школотская оленина! Выходите биться!»
«Чо, испугались?»
«Да что с них возьмешь, честно воевать не умеют!»
«Немцефилы и совкодрочеры!»
«Вот и выводи против таких топовые машины!»
* * *
— Истерикой удовлетворен, — кивнул унтер-офицер Фюрст. — Считать надо уметь. Хотя бы прикидывать встречные скорости… Шмульке, у Т95 по пересеченной сколько? Десять километров? Ха!.. Эй, русский, слышишь меня?
— Точно так, — прозвучало в наушниках.
— Vielen Dank! Großen kämpfen!
— Не за что. Как насчет выпить чаю во взводе в следующем бою?
Через секунду «Тапок» выбросило в ангар с победой и к танку бросились ремонтники — герр унтер-офицер решил, что чаепитие следовало бы продолжить.
«Стюарт»
— У иванов пополнение, — ефрейтор Ганс Шмульке кивнул в сторону советской казармы. Судя по заунывному «Сире-энь цвяте-от…» доносящемуся из-за дверей и звяканью металлических кружек, иваны праздновали еще с ночи. — Сходил в ангар глянуть, лендлизовская каракатица, я бы на такой даже за шнапсом ездить постыдился…
Собравшиеся в казарме хитро заулыбались: в ангаре еще с прошлого месяца появились три невиданных уродца, рядом с которыми стоковый Pz-IV, хранившийся просто «для коллекции», выглядел супертяжелым танком и вершиной инженерной мысли. Кроме того, к мнению Шмульке прислушивались — он был наводчиком VK4502 Ausf B, единственного в ангаре сверх-монстра. Ходили слухи, что вскорости будет куплен «Маус», но никто в это не верил — с деньгами у командования туго, а толстая бухгалтерша, выдававшая экипажам серебро за проведенные бои, явно мухлевала.
Неожиданно взвыл ревун и над выходом замигала подсвеченная надпись «Клиент подключился к серверу». Русские внезапно перестали голосить и горошком посыпались на плац — построение.
— Взглянем, что ли, — предложил Шмульке остальным. — Хоть какое-то развлечение…
На площадке перед ангарами собрались все — толсторылые американцы, отъевшиеся на кентуккийской тушенке из индейки, стояли отдельно, их тут не слишком жаловали за высокомерие, граничащее с откровенным жлобством: «Ничего, вот закупят нам Т29 или Т30, мы всех вас нагнем — и гуннов, и русских деревенщин». Это при том, что заокеанские гости днями бездельничали, совершая максимум по одному выезду в сутки, неизменно возвращаясь на разбитой технике — да и какая это «техника», смех один. Унитазы на гусеницах с фанерными бортами.
До нынешнего дня у русских было всего четыре экипажа: внушительные дяди, ездившие на премиумных КВ-220 и «Черчилле» (солидные танки для солидных людей), абсолютно безбашенная команда Т-44, да четверка самоубийц с А-20, которая, впрочем, исправно привозила серебро в общую копилку.
— Не жильцы, — констатировал унтер-офицер Фюрст, командир уже упомянутого VK4502, окинув взглядом профессионала новеньких. — По-моему комиссары подчиненных совсем не кормят.
— Да-а, — протянул Шмульке. — Впрочем, если командование отправит их в Академию, оплатив золотом обучение, быстро отъедятся…
Три ефрейтора и рядовой: тощие, в потертых гимнастерках и стоптанных сапогах. Полностью под стать выкрашенному в буро-зеленый цвет аппарату, оказавшемуся здесь от щедрот таинственных существ, называемых «Разработчиками» — их никто никогда не видел, но все точно знали, что они есть, а самый главный носит пугающее имя Storm.
Вылез политработник — здоровяк, командовавший «Черчиллем». Завел привычную музыку: «За Родину, за Сталина, умрем, но не сдадимся!» и так далее. Немецкие экипажи посмеивались в кулаки — как иванам не надоедает каждый день слушать оголтелую большевистскую пропаганду? Наконец прозвучало громкое «В бой!», новички запрыгнули в «Стюарт» и захлопнули люки. Отворились двери ангара, за которыми просматривался городской пейзаж.
— Химмельсдорф, — со знанием дела кивнул Шмульке, взглянув на таблицу со штатным расписанием боя. — Причем у взрослых. Минуты три продержатся, у противника четыре тяжелых, два Т-54 и остальное по мелочи… Надеюсь хватит ума прятаться за тяжами.
Повисла напряженная тишина, нарушаемая только чавканьем американцев — эти непрерывно жрали свою тушенку ложками, вызывая недовольные взгляды немцев и классово-ненавидящие русских, которым поставляли только водку, сухари и вяленую конину.
Три минуты, пять, семь. Из-за запертых ворот доносились постепенно утихающие звуки выстрелов и разрывов. Внезапно завоняло горелым машинным маслом и раскаленным металлом, появился закопченный от катков до башни лендлизовский Toilette auf Ketten — движок немилосердно дымит, триплексы разбиты, то, что у «Стюарта» называется «броней» во вмятинах. Но едет сам, вот чудеса!
— Ефрейтор Семашко! — бледный командир с трудом выбрался из люка. Козырнул комиссару. — Разрешите доложить…
— Можно не по уставу, — разрешил толстяк.
- ***! — далее последовал раскат абсолютно неуставной лексики. — Эти *** в главе с ИС-7 ломанулись НА ГОРКУ!!! Где и застряли! А у них — раш по «банану»!
— А вы что?
— А мы по железке! КВ по дороге поцарапал — краску сбил с борта! Артов нашел! Три фугаса от «Леопарда» получил — все закритовано, от движка до орудия! Они нашу базу брать начали — мы что, против «Тигров» попрем? Хорошо наш «Холодильник» захват сбил… Ну, а мы…
— Захватчик, разведчик, медаль Попеля, тысяча сто экспы, — комиссар прочитал поданную ординарцем бумажку с распечаткой итогов боя. — Неплохо для первого выезда… Это надо отметить, товарищи! Иванов, где заначенная канистра со спиртом?
— В КВ-220, возле боеукладки.
— Взыскание за нарушения техники безопасности! Чего стоишь, доставай!
Довольные иваны убыли в казарму.
— Обычное везение, — пожал плечами Ганс Шмульке провожая взглядом ремонтников, затаскивающих побитый «Стюарт» в ангар, чинить. — Камераден, это же что угодно, но только не танк! Трактор, тележка, коляска наконец!…
— Экипаж VK4502 — к бою, — прогремело из рупора громкой связи. — Командиру подойти за штатным расписанием в диспетчерскую….
— Началось в фольксштурме утро, — буркнул Шмульке. — Как это иваны называют? Zadrotstvo?.. А мы даже не позавтракали! Возьмите кто-нибудь шоколад с собой!
— Двадцать пять голдов, — напомнил унтер-офицер Фюрст. — А где их взять? Начальство опять поскупилось, все финансирование на прокачку GW-Panther вчера пошло. А мы, простые солдаты, как всегда остались ни с чем…
Конкуренты
Разговоры в немецкой части казармы как и обычно вертелись около надоевшей, но не переставшей быть актуальной темы: когда все-таки командование доставит в ангар давно обещанный «Маус».
— Безобразие, конечно, — бурчал унтер-офицер Фюрст, командовавший VK4502. — Гляньте на календарь, май месяц, машину хотели привезти еще в декабре…
— Зато иванам прикупили Объект 704, - с лютой завистью сказал мехвод «Ягдпантеры» валявшийся на койке с последним выпуском «Люфтвахта» появившемся на жестком диске (а следовательно и в библиотеке казармы) не далее как вчера. — Сталкивался с этим монстром один на один.
— Все уже сталкивались, — поморщился Фюрст и c ужасом отогнал некстати появившееся видение ПТ-704 заходящего в корму VK. — Вот за что русс-иванам такой профит? А у нас? Надо было додуматься — поставить на вооружение эту огромную дуру! Какой от нее толк?
Все мрачно уставились на пустующие койки экипажа GW-Tiger — артиллеристы второй день отлеживались в лазарете с контузиями, а сама арта проходила долгий и дорогой ремонт: из окна было видно, как по плацу туда-сюда бегают взмыленные боты-унтерменши с гаечными ключами.
Низко прозвучал ревун и над входной дверью замигала надпись «Добро пожаловать на сервер World of Tanks». Унтер-офицер вздохнул:
— Если опять первый бой в этом… Как его? Ага, Koshmarin, напишу рапорт начальству — лучше отставка…
— Па-адъем! — грохоча подковками сапог в казарму бомбой влетел ефрейтор Ганс Шмульке, душа компании: он был единственным, кому удалось навести хоть какой-то контакт с иванами (обычно меняя у них сигареты и шоколад на водку) и был вхож к окончательно обленившимся американцам, большинство которых из-за безделья и усиленного питания с трудом пролезали в люки Т29 или «Першинга» совершавших по одному-два заезда в день. — Бегом в ангар! Там ТАКОЕ привезли!
— «Маус»? — с надеждой в голосе переспросил Фюрст, но сразу сник. Будь это «Маус», старина Ганс объявил бы сразу.
Всей гурьбой отправились вниз, отметив нездоровое оживление и возле русского ангара. Шуганули по уши перемазанных машинным маслом ботов, впятером тащивших запасной каток GW-Tiger\'а.
— Himmeldonnerwetter! — унтер-офицер схватился за сердце, увидев, что именно стоит рядом с его любимым 4502. — Что это?!
— Новейшая разработка, — любезно улыбнулся молодой человек в костюмчике с блестками и галстуком. На лацкане висел бейджик с эмблемой фирмы «Варгейминг» и надписью «менеджер по продажам». — Самые дорогие модули предустановлены — досылатель там, оптика от Карла Цейсса… Вот документики, распишитесь. Акт приемки, инструкция по применению, элитная страховка КАСКО…
— С чего это вдруг? — осведомился Фюрст. — Нас страхуют только по ОСАГО, причем самый дешевый полис…
— На цену посмотрите, — озарился лучезарной улыбкой представитель разработчиков. — Ваше командование раскошелилось.
— Двенадцать с половиной тысяч золотом? — У выглядывавшего из-за плеча унтер-офицера Ганса Шмульке отвисла челюсть. — Откуда такие деньги? Что за машина? И почему экипажа нет? Из академии не прислали? Кадровый голод?
— На «Löwe» можно посадить ваш экипаж без потери опыта, — терпеливо объяснил менеджер. — Всё, мальчики, желаю удачи. Аревуар, а мне надо еще к русским заглянуть…
— «Мальчики», — сплюнул Шмульке. — Вот точно говорят, все из «Варгейминга» — как это по-русски? — ненормальные. Ну что, опробуем? Сбегайте кто-нибудь на склад за аптечкой и ремнабором…
Над воротами замерцала алая надпись «В бой». Люки захлопнулись. Заурчал великолепно отлаженный двигатель. Расползлись створки, за которыми просматривался незнакомый пейзаж — горы, водопад и каменные башенки на скале…
* * *
— Еще не легче, новая карта, — охнул прильнувший к перископам Фюрст. — Та-ак, малый вперед — для начала будем прятаться вон за тем ИС-4…
* * *
Пятнадцать минут прошли в напряженном ожидании: немецкие экипажи столпились возле ангара, смолили сигарету за сигаретой и тихо переговаривались — новая машина выглядела, конечно, симпатично, но дьявол — в мелочах. Русские премиумы КВ-200 и «Черчилль» были неплохими танками для своих уровней, но когда попадали в бои к старшим левелам всегда возвращались разбитыми…
Завоняло гарью и пороховыми газами, из ворот показался корпус «Löwe». Полировка сбита, следы от болванок крупных калибров на орудийной маске, броня в сколах. Откинулся люк. Ганс Шмульке выскочил из танка словно чертик из табакерки и как ошпаренный помчался к домику диспетчерской службы.
— Ты куда?!
— Отстань! В бухгалтерию!
— Чего это он? — пожал плечами командир «Хюммеля». — Неужто в такой убыток съездили? Я всегда говорил, что от тяжей одни убытки, если фармить — то на артах… GW-Tiger не в счет, это недоразумение, а не артиллерия.
Пока унтер-офицер Фюрст и остальные выбирались из танка, Шмульке успел вернутся — притащил с собой увесистый кейс. Глаза у ефрейтора были совершенно шалые.
Поставил чемоданчик на надгусеничную полку. Открыл. Выслушал многоголосое «У-у-у…» от коллег. Командир «Хюммеля» поперхнулся и закашлялся. Затесавшийся в немецкую компанию толстожопый американец закатив глаза выронил банку с индюшачьей тушенкой из Кентукки.
— Сто двадцать одна тысяча чистыми, — слабым голосом сказал Шмульке. — Не верю!
— Тихо! — поднял руку Фюрст. — Слышите? Что за грохот?
Над соседним русским ангаром поднялось облако черного дыма и на плац выехало нечто огромное, страшенное как все семь смертных грехов вместе взятых, и закопченное от катков до крыши. Немцы попятились, машинально хватаясь за пояса с кобурами.
— Mein Gott, — выдавил Шмульке. — Вы тоже ЭТО видите? Или у меня галлюцинации?
Русские сбежались всей толпой — из лазарета пришли даже члены экипажа Т-54, двое на костылях после вчерашней высадки на глобальной карте. Были слышны восторженные вопли. Из люка невиданного монстра КВ-5 извлекли мехвода и начали качать. После чего вручили фляжку с водкой.
— Если это танк, то я — Марлен Дитрих, — сказал унтер офицер. — Как оно вообще ездит?..
— На бедность, — к немцам подошел русский младший лейтенант и бросил к ногам Шмульке вещмешок доверху набитый пачками купюр. — Сто пятьдесят шесть тысяч за заезд. А вы — лохи, нубы и боты. Ауфидерзейн, школота.
После чего развернулся и издевательски насвистывая «Марш советских танкистов» отправился к своим.
— Хам и свинья, — рыкнул Фюрст. — Погодите, погодите — как он сказал? Сто? Пятьдесят? Шесть? Meine Herren, кажется у нас неприятности — иванам через день-два купят ИС-7, а мы как всегда останемся без «Мауса»!
— Фармить, — твердо сказал Шмульке. — Фармить и еще раз фармить! Эй там, позовите унтерменшей — чтоб за полчаса привели машину в порядок! GW-Tiger подождет! Чует мое сердце, сегодня у нас будет напряженный денек…
Вальхалла
— Ну скоро там? — бывший ефрейтор Панцерваффе, а ныне не то грешник, не то праведник Ганс Шмульке уныло посмотрел на бородатого старца с нимбом над головой и двумя ключами у пояса. — Шестьдесят лет жду!
— Отвыкаем от привычных понятий, молодой человек, — сурово сказал бородач с явно семитскими чертами лица. — Это на смертной Земле шестьдесят лет, а вы тут сколько сидите?
— Часика два, по ощущениям, — вздохнул Шмульке. — Очередь ведь…
— Конечно очередь! — не без раздражения сказал хранитель ключей. Звали его, кстати, Симон Петр. — Сами знаете, что на Земле натворили, а нам разгребать… Эй, ангел!
К Петру подлетел до отвращения смазливый юноша в белой хламиде и с крыльями за спиной.
— Да, ваше святейшество?
— С этим… — апостол развернул свиток и выискав нужное имя поднял глаза на ангела. — Конечно, да, с грешником Адольфом разобрались?
— Спорят, — вздохнул Ангел, покосившись на запертые двери Конгрегации Третьего неба. — Люцифера вызвали, для экспертизы деяний, но архангел Гавриил ему визу не дает — нечего Падшему у нас наверху делать. Наверное, придется спускаться для окончательного разбирательства в Лимб.
— Свободен, — поморщился Петр. — Ох и бюрократия, почище чем при Тиберии Августе в Палестине во времена оны… Шмульке, ты что стоишь как столб? Анкету заполнил?
— Вот, — ефрейтор положил на стойку перед апостолом исчирканный листок. — Все в точности.
— Та-ак… — Симон Петр надел очки с круглыми стеклами, вчитался. — Родился-крестился… Ты еще и лютеранин, оказывается?.. Гитлерюгенд, среднее образование, в армию призван в 1944 году, наводчик «Тигера» номер 212… Как умер?
— Прямое попадание болванкой ИС-2 под башню, детонация боезапаса, — тихо сказал Ганс Шмульке. — Мгновенно.
— Повезло, — кивнул апостол. — Рай не заслужил, ад тоже не заработал… Короче, что с тобой делать, Он Сам решит — я тут не судья. Жди.
Шмульке отошел в сторону и сел на скамеечку. Очень длинную скамеечку, край которой терялся за горизонтом и розовыми облаками. Сидели вперемешку: русские, немцы, французы, американцы. Никто не ссорился и не спорил — поздно. Все кончилось. Или только начинается?
Распахнулись створки золотых дверей, украшенных изумительно ограненными адамантами и рубинами. Послышался возмущенный вопль на русском языке:
— Бог, ну что за херня?.. Я вообще в тебя не верю! Что значит — в «отдельный рай»?
— Вот озорник, — покачал головой Петр. Ухватил за ухо разбуянившегося русского — совсем молодого, лет семнадцать, с комсомольским значком на гимнастерке. Сказал внушительно: — Сейчас за богохульство в присутствии Творца в «Блицкриг» обычным юнитом в пехоту отправим… Ясно?
— Можно войти. Не хамить, вести себя подобающе, воротничок застегнуть! Не задерживать!
— Так точно!
Ганс Шмульке ступил на порог Чертога и перед ним разлилось безбрежное теплое сияние.
— До обеденного перерыва успею еще троих принять, — услышал ефрейтор мягкий приятный голос. — Юноша, не стесняйтесь, присядьте вот здесь, у Престола… Давайте разберем ваше дело справедливо и решим как поступать с вами дальше…
— Вы — Бог?
— Ой, а кого вы ждали тут увидеть?..
* * *
— …А потом я сразу оказался тут, — вздохнул Ганс Шмульке. Вокруг него собралась вся казарма — экипажи «Хюммеля», Pz-III, «Леопарда» и нескольких других машин. Все сочувствующе кивали. — Распределили на VK4502, а я с этой техникой не знаком — все-таки фирма «Порше».
— Ничего, отправят в здешнюю танковую Академию, научишься, — утешающее сказал командир «Тигра-II». — Здесь это быстро, никакой потери времени. Так что Он тебе сказал напоследок?
— Ничего особенного, герр обер-лейтенант. Назвал заповеди — не тимкилль, не фрагодрочерствуй, не сиди в кустах, не спамь в чате… Где я, камераден?
— В Вальхалле, — ответил унтер-офицер Фюрст, в команду которого попал Шмульке. — Мы бессмертны.
— Неужели правда?
— Правда. Давайте выпьем за новенького, господа!
— Водка кончилась, — покачал головой мехвод «Леопарда». — У кого остался голдовый шоколад? Сгоняйте в казарму к русским, поменяйте на бутылку-другую!
— Тут что, и русские есть? — вытаращился Шмульке.
— Прямо перед тобой одного СВЕРХУ прислали — орал, что комсомолец, что Бога нет, и что это не взаправду.
— И что с ним сделали?
— Посадили мехводом на стоковый МС-1, чтобы убедился — все по-настоящему…
Железный капут
В русской казарме травили байки — делать все равно нечего, час назад из диспетчерской поступило сообщение о перезагрузке сервера, значит можно отдыхать.
— Ну так хотелось эту нашивку, сил нет! — рассказывал командир экипажа А-20. — «Неуязимый» встречается гораздо реже чем, к примеру «Гроза мышей». Решили схитрить: взяли халявный МС-1, сняли масксеть с «Объекта-704», обернули в пять раз, заехали в Малиновку и встали в уголке в лесу…
— И что? — поинтересовался мехвод «Черчилля», которому получить «Неуязвимого» (в просторечии — «Неженка») точно не светило.
— Проскакивает мимо амеровский трактор, видит нас, запрашивает по рации — а ты кто такое? Отвечаем: «Я масксеть с „Объекта-704“, меня тут с прошлого боя забыли…»
Дослушать эпопею с «Неуязвимым» не получилось — появилась связь с сервером.
— Да сидите вы, — поморщился мехвод. — Командование наверняка опять немчуру воевать отправит. Что-то они там затевают, а что именно — непонятно. Американцев в бои вообще не выпускают, а нас от силы раз в день. Засиделись мы без дела…
Все дружно покивали: последние дни и впрямь происходили странности: немецкие экипажи Löwe и VK4502 гоняли как вшивых по бане, не давая передохнуть, тогда как в «союзнических» казармах царила тишина, нарушаемая лишь непременными политзанятиями у русских и просмотром голливудской дешевки у окончательно разленившихся амеров.
— Па-адъем! — хлопнула дверь, на пороге объявился Вася, наводчик с Т-44. — Хотите повеселиться? Бегом за мной!
— Да что стряслось-то?
— Адище! — непонятно ответил Вася и вдруг заржал. — У гансов пополнение. Это надо видеть! Пошли!
Оказалось, что к немецкому ангару сбежался весь свободный от нарядов личный состав, наблюдавший за разгорающимся скандалом в центре которого был очкарик с бейджиком компании «Варгейминг» на лацкане дорогого пиджака. Выглядел очкарик потным и несчастным.
— Du Arsch! Дайте мне его, я его шлепну! — на плечах унтер-офицера Фюрста с VK.4502 повисли двое ефрейторов: он пытался выхватить из кобуры «Вальтер». — Что это за ***, я вас спрашиваю?!
— Надо же, сколько наших слов они выучили, — заметил Вася. — Но это и вправду безобразие какое-то…
Конфликт произошел из-за страшилища, воздвигшегося на плацу перед ангаром. Причина немецкого задростства последних дней была очевидна — командование наконец-то прикупило «Маус», танк-легенду и по совместительству объект всеобщей охоты в рандомных боях: за десяток разобранных ИС-7 красивую ленточку не дают, а вот за десяток «Маусов» — вполне…
— Stille! Тихо! — между унтер-офицером и дрожащим от ужаса представителем разработчиков встал Ганс Шмульке, пожалуй самый здравомыслящий человек из немецкой команды. — Герр Фюрст, вы его пристрелите, а нас забанят навсегда! Зачем такие крайности! А вы, молодой человек, извольте объясниться!
— А что я? — захныкал менеджер по продажам «Варгейминга». — Я его что ли проектировал? Доложите своему командованию, пусть напишет жалобу на официальный форум, там рассмотрят…
— Знаем мы этот beschissen форум! — взревел унтер-офицер. — Тему мигом выпилят и бан влепят ни за что ни про что! Что в технической документации сказано? Два орудия! ДВА! 75 миллиметров и 128! Почему первое не работает?
— Потому что две пушки — это читерство, — вякнул менеджер. — В пользовательском соглашении сказано…
— Убью! Dumpfbacke! Я ему сейчас Eier оторву, в эту пушку засуну и выстрелю!..
Пока немецкие экипажи утихомиривали герра Фюрста, бледный менеджер удрал в диспетчерскую от греха подальше, бросив папку с бумагами службы техподдержки, страховкой на танк и гарантийным талоном.
— Чего они развопились-то? — русские окружили пухлого американского сержанта, наблюдавшего за происходившим с самого начала. — Чем недовольны?
— Всем, — хмыкнул сержант, — вооружение совершенно недостаточное. Ползает как черепаха. У командования кончились голды, поэтому экипажа из Академии ждать не приходится, пересадят с VK.4502. Вон, поглядите…
— Тащите стремянку, что ли, — уныло сказал Ганс Шмульке. — Надо же как-нибудь внутрь залезть? Mein Gott, а я так надеялся, что это будет нормальная машина.
— Мечты сбываются, — проворчал унтер-офицер, — возьмите ящик с инструментами, хотя я не представляю, что делать если ЭТОМУ собьют гусеницу… Хоть полсотни унтерменшей с собой вози, ремонтировать на ходу.
Люки захлопнулись. Железное чудище выпустило облако выхлопов и тронулось с места.
* * *
— Только не Эль-Халлуф! — простонал Ганс Шмульке, оглядев пейзаж в перископ наводчика, — тут и на Тигере-II не особо разъездишься, а он по сравнению с проклятущей «Мышью» как «Леопард» рядом с «Черчиллем»! Герр унтер-офицер, куда едем?
— Может… — неуверенно сказал Фюрст. — Как это по-русски? Побудем kustodrotcherami?
— Кустов такого размера в природе не существует. В роще баобабов, возможно, мы спрячемся, и то я не уверен.
Первые пять минут боя прошли вполне предсказуемо: в долине между холмами суетились Т-54 и «Першинги», весело гоняясь друг за дружкой, арты и ПТ вяло постреливали, в углу карты на традиционной «точке встречи» сцепились несколько ИС-4 и Т32. «Маус» стоял на козырьке у съезда и пытался хоть в кого-нибудь попасть.
БАММММ! — громыхнуло по броне.
— Судя по звуку — болванка «Ягдтигра». — Определил Ганс Шмульке. — Нас засветили, поехали отсюда! Вниз! Рискнем!
— Тормоза не работают! — заорал мехвод. — Вообще не работают! Его не остановить!
Пока «Маус» резво катился в долину, Шмульке успел насчитать еще десяток попаданий. Счетчик ХП показывал все меньшие цифры.
— Погнали напрямую, вдруг получится!
— «Критическое повреждение двигателя, — сообщил автоинформатор. — Скорость движения и поворота снижена вдвое».
— Девятьсот… Семьсот пятьдесят… — Шмульке не отрывал взгляда от счетчика ХП. — Во, а это от арты прилетело… Пятьсот. Триста. Господа, нам крышка.
— Два километра в час, — в тон ответил мехвод. — Вверх по склону.
— Пять критов, — сообщил унтер-офицер. — Все сломано! Да пошло оно к чертовой матери…
Бой неожиданно кончился и «Маус» выбросило в ангар. В последний момент по рации сообщили: «Победа! Захват базы!».
— Все люки заклинило, — заметил Шмульке. — Хорошенькая перспектива: умереть от голода в этом самоходном гробу.
— Идите сюда, — мехвод откинул единственный уцелевший люк в полу, под передней бронеплитой. — Слава богу, разработчики еще не додумались до стрельбы в днище…
Встречающие перед ангаром помалкивали, а толкавшиеся в уголке унтерменши из рембригады были бледны как смерть: чинить этот кошмар на гусеницах придется неделю.
Шмульке молча взял доставленную из диспетчерской распечатку с итогами боя:
— Глядите-ка! Мы даже трех повредили и убили А-20 — в самом начале, фугасом! Он просто испарился! Опыта девятьсот тридцать. Заплатили десять с небольшим тысяч серебром. Ремонт…