– А остальные?

– А остальных только в морг, – мрачно усмехнулся один из санитаров, державших носилки.

Когда медики ушли, Куликов начал осмотр. Сперва участковый провел его в комнату, где, собственно, все и случилось. Первым в глаза бросилось тело мужчины с темными с проседью волосами, в рубашке и брюках, как будто то ли куда-то собирался, то ли откуда-то пришел. Ему было лет сорок. Женщина лет тридцати была в халате. Им тоже, видимо, досталось по голове, но, судя по запачканной кровью одежде, их добили чем-то вроде ножа.

– М-да… – покачал головой старший лейтенант и присел на корточки. Точную причину смерти, конечно, установит судмедэкспертиза, но навскидку убили их не так давно. Примерно в обед или около того. Повезло еще, что мальчик дожил до приезда врачей.

Вадим повернулся к Ивану.

– Кто такие? – поинтересовался он.

– Селиванов Игорь Владимирович и его жена, Елена Алексеевна. Сына зовут Славой.

– Втроем жили?

– Последние три года – да. Раньше еще бабушка жила, мать покойного, но она умерла.

– Где работали?

– Селиванов – на заводе «Молот». Главным инженером.

– Солидно, – кивнул Куликов. – А жена?

– Там же, завклубом.

– Семейный подряд, значит. – Куликов встал. – Что скажешь про них?

Милиционер пожал плечами:

– Обычная семья. Конфликтов, скандалов особо не было. Ну, ругались, наверно, как все, но до вызовов милиции или еще чего-то такого не доходило.

– А сами что собой представляли?

– Да как сказать… Этот Селиванов, несмотря на то что начальником был, нос шибко не задирал. Вот женушка могла иногда, но он ее всегда на место ставил.

– Ясно. – Кивнул старший лейтенант. Надо было оглядеться….. Потому что в любой момент могли пожаловать судмедэксперт и следователь.

Судя по обстановке, семья жила неплохо. Дефицитная мебель, за которой годами пришлось бы в очереди стоять, импортный магнитофон, техника… Впрочем, учитывая его должность и место работы, это было неудивительно. Завод «Молот» был одним из самых передовых в городе, если не самым.

Из подъезда донеслись звуки шагов и голоса. Кажется, пожаловали остальные участники действа. Так и оказалось. Первым в квартире появился следователь прокуратуры Валерий Денисов – полный мужчина в своем неизменном сером костюме. Он был чуть старше Вадима, и они были знакомы не один год. Им не раз доводилось поработать вместе, и опер со следователем всегда находили общий язык и взаимопонимание.

– О, какие люди, и без охраны, – поприветствовал милиционеров Денисов в своей неизменно шутливой манере. – Вижу, свежак, только из отпуска. И на свежий труп.

– И тебе привет, Валера, – усмехнулся Куликов. – Дежуришь, что ли, сегодня?

– Нет, мимо проходил, дай, думаю, загляну посмотрю, чего это тут менты с труповозкой стоят.

– Любопытство – не порок…

– Но наша с тобой, Вадик, работа. – Валера осмотрелся. – Где тут чистое местечко?

– Ну, рядом с трупами ты его точно не найдешь.

– Не скажи. Если бы их ядом отравили, тогда бы точно нашел. И то не факт.

Следователь осмотрелся и расположился на кресле. Затем достал из портфеля бланки и ручку.

– Кто у нас потерпевшие?

– Главный инженер завода «Молот» и его жена.

– Я так и думал. Домишки-то заводские. И этот, и соседние. Чем их? Молоточком небось тюкнули?

– Валера, да я сам за пять минут до тебя пришел. Но врач, которая мальчишку забрала, тоже сказала, что, возможно, молотком поработали.

– Какого мальчишку? – спросил Денисов. – Тут еще третий покойник есть?

– Да нет. Сыну хозяйскому тоже досталось, его «Скорая» увезла. Был живой.

– Ну, раз сразу не помер, тогда есть шансы выжить. Ладно, – Валера достал из портфеля перчатки, – приступим.

Все принялись за работу. Старший лейтенант продолжил прерванный осмотр, следователь осматривал погибших и писал протокол под диктовку судмедэксперта. В ходе осмотра выяснилось, что одним убийством не обошлось: из квартиры явно что-то вынесли – об этом свидетельствовали следы поисков в шкафах и серванте. Правда, что именно пропало, установить пока что не удалось.

Закончили они, когда на улице уже стемнело. Вадим чувствовал усталость и голод. На улице он наткнулся на Денисова, который стоял и курил.

– Поганое дело, Вадик, – заметил он.

– Ох, повезло же в первый день отпуска.

– Да понимаю я тебя прекрасно. Но я не об этом. Селиванов-то этот – не старший помощник младшего дворника. Как бы всех трясти не начали и нервы мотать.

– Ты знаешь, мне кажется, это бытовуха, – высказал свое мнение Куликов.

– Как гласит одна старая избитая фраза, следствие покажет. Бытовуха с грабежом… – Валера пожал плечами. – Хотя всякое бывает, особенно в нашей работе. Правда, не такого уровня, как этот Селиванов, но ничего исключать нельзя. Ладно, Вадик, я поехал. А то мне еще в прокуратуру и до дома топать. Да и тебе тоже.

Они попрощались. Старший лейтенант вздохнул и направился к машине.

* * *

Утром на службу Вадим пришел, чувствуя себя разбитым. Первый рабочий день, точнее, вечер выдался весьма насыщенным. Домой он вернулся поздно. Марина уже спала. Конечно, Куликов ей позвонил с работы, все объяснил, предупредил. Супруга отнеслась с пониманием, посочувствовала и сказала, что ужин в холодильнике.

– Ну, Вадим, – посмотрел на него на планерке майор Федотов, невысокий коренастый мужчина с приятным лицом, – рассказывай про вчерашнее.

– Докладываю, – кивнул старший лейтенант. – Вчера, примерно в обед, в своей квартире был убит главный инженер завода «Молот» Селиванов Игорь Владимирович, сорока двух лет. Супруга, Селиванова Елена Алексеевна, тоже убита. Обоих сначала оглушили тяжелым предметом, потом зарезали кухонным ножом. Пострадал также восьмилетний сын погибших, Вячеслав. Его ударили по голове. Сейчас он в тяжелом состоянии в городской больнице.

Вадим сделал паузу.

– Из квартиры что-то пропало, но что именно – пока неизвестно. Были следы обыска, но, так как, кроме потерпевших, там никто не жил, сложно сказать, что именно искали и нашли ли.

– Известно что, – заметил Федотов. – Деньги и ценные вещи.

– Деньги – возможно, насчет ценных вещей не уверен, – возразил Куликов. – Селивановы жили неплохо. В квартире были ценные вещи – импортная техника, например, – но их не взяли.

– Может, украшения? – предположил сидевший рядом Шумов.

– Возможно, – согласился старший лейтенант.

– Значит, убийство с целью ограбления, – посмотрел на подчиненного майор.

– Пока что единственная версия, – пожал плечами Вадим.

– Других, значит, нет?

– Пока что нет.

– А месть? Ведь не просто же так учинили расправу над всей семьей. Даже ребенка не пожалели.

– Ребенок выжил, – возразил Куликов.

– Но и ему досталось. Вадим, у нас подобных случаев не было уже давно. Если это действительно было сделано с целью ограбления, ищи, кто мог на такое пойти. Прошерсти картотеку… Хотя ты и сам знаешь, что делать. Кстати, они втроем там жили? Больше никто не жил, не прописан?

– Прописаны только они, но соседи говорят, что у Селиванова бывала его дочка от первого брака. Но приходила редко, видели ее раза два или три.

– Дочка, говоришь?

– Да, но кто она, пока не выяснил.

– Выясняй. Выясни все, что необходимо, Вадим. Случай-то, сам понимаешь, не рядовой. Не какого-то пьянчугу в подворотне заточкой пырнули. А заводскую шишку завалили.

Обратно в кабинет старший лейтенант вернулся в задумчивости. Действительно, есть ли у этого убийства другие мотивы? На первый взгляд все просто: залезли в квартиру, увидели, что хозяева дома, и, недолго думая, схватились за молотки, ножи. А потом нашли, что хотели, и ушли. Но с другой стороны, убитый Селиванов жил небедно. Кроме импортной техники нашлись и недешевые шмотки, и посуда. А ничего не взяли. Да и взяли ли вообще? То, что убийцы что-то искали, – однозначно. Следы были, это даже Денисов отметил в протоколе. Может, действительно забрали деньги и украшения? Могли бы взять и технику, но на ее перепродаже можно погореть. Хотя смотря как и кому продавать.

– Вот тебе и первый день отпуска, – вслух произнес Вадим.

– Да уж, – покачал головой Женя. – И товарищ майор прав насчет того, что случай не рядовой. Ты думаешь, ограбление?

– Да другие варианты как-то пока в голову не идут, – признался Куликов, усаживаясь за стол.

– Ты сказал, что у этого Селиванова была дочка от первого брака.

– Думаешь, оттуда ноги растут?

– Почему бы и нет? Мало ли как они там с первой женой расстались. Может, до скандалов и угроз дело доходило.

– Не уверен, – с сомнением покачал головой старший лейтенант. – Нет, быть-то может что угодно, но… Надо бы еще выяснить, что из квартиры пропало. А для этого надо установить тех, кто там часто бывал.

– Друзья, коллеги, другие родственники?

– Именно они. Поможешь, Женя?

– О чем вопрос? – улыбнулся Шумов. – Конечно, помогу.

– Сильно я тебя не загружу, у тебя и своей работы хватает. Так что сделай вот что: выясни все про родственников, первую жену и дочку. Где, что, кто – и так далее.

– Сделаю, – кивнул лейтенант.

– По соседям я вчера прошелся, но ничего интересного не узнал. Жили хорошо и дружно, конфликтов не было. Ни с соседями, ни еще с кем-то. Собственно, мне и Ваня, участковый, то же самое сказал. Убийство днем произошло, многие были на работе. А те, кто случайно дома оказался, ничего подозрительного не видели и не слышали.

– Удачное время выбрали, – заметил Женя.

– Удачней некуда. Надо, кстати, будет выяснить, что супруги Селивановы делали в разгар рабочего дня в своей квартире. Так что я пока съезжу на завод, где убитый работал. Точнее, убитые. Потому что его жена тоже там трудилась.

В планах Вадима было также съездить и в прокуратуру. Но, подумав, он посчитал, что еще рано. Убийство обнаружили вчера к вечеру, вряд ли уже есть значимые результаты. Тем более что начальник действительно прав: не банальная поножовщина между пьяными гопниками произошла. Дело наверняка попало к Грише Смолякову – такие громкие истории обычно ему доставались. Да и считался он одним из лучших следователей городской прокуратуры. Хотя, по мнению Куликова, Валера был ничуть не хуже и не глупее Гриши.

Завод «Молот» выглядел внушительно: несколько высоких и объемных корпусов за широким и высоким забором.

– Спрячь за высоким забором девчонку, – невольно вырвалось у старшего лейтенанта, когда он подошел к проходной.

Пройдя через стеклянные двери, Вадим направился прямиком к вахтеру, сидящему в будке рядом с рядами стоек, в которые служащие вставляли и вынимали пропуска.

– Здравствуйте, – вежливо сказал он.

– Здравствуйте. – Пожилой мужчина поправил очки на носу и уставился на гостя.

– Где у вас отдел кадров?

– А вы кто и к кому? – уточнил вахтер.

– Милиция. – Куликов достал удостоверение.

– О. – В тоне собеседника мелькнули нотки уважения. – Это вам туда. – Он указал рукой в противоположную сторону, где за такой же стеклянной дверью виднелся коридорчик и несколько дверей.

– Спасибо, – поблагодарил старший лейтенант и пошел в указанном направлении.

Нужную дверь он обнаружил сразу, благо везде висели таблички. Он постучал и вошел. Глазам Вадима предстала небольшая комната, в которой сидели две женщины: одна – чуть старше самого оперативника; вторая – молодая, по виду вчерашняя студентка. Старшая что-то писала, обложившись бумагами, а младшая перебирала ящик с папками.

– Здравствуйте, девушки, – Куликов дружелюбно улыбнулся.

– Здравствуйте, – хором ответили кадровички.

– Я к вам по делу. – Старший лейтенант снова вытащил корочки. – Милиция.

– Милиция? – удивилась та, что постарше. – А что случилось?

– Ох, девушки, неприятная история случилась. Селиванов Игорь Владимирович у вас ведь числится?

– Да, – кивнула женщина. – Он главный инженер завода. Но сегодня его нет работе.

– И не будет.

– Как не будет? – подала голос младшая.

– Вчера гражданин Селиванов был найден мертвым в своей квартире. Вместе со своей женой.

– Господи… – опешила старшая. – Что случилось?

– Убили, – коротко пояснил Вадим. – Скажите, с кем из его коллег или подчиненных можно поговорить? И где его кабинетик находится?

Сотрудницы молчали, ошарашенно переглядываясь. Потом девушка несмело встала.

– Я вам покажу, – сказала она. – Все равно ведь надо сообщить. Да и приказы отнести собиралась.

– Пойдемте, – с готовностью ответил Куликов.

Он проследовал за девушкой через вертушку. Затем сотрудница повела его по лестнице наверх. Видимо, рядом с проходной находился корпус, где обреталось все заводское начальство.

– Как вас зовут? – спросил старший лейтенант у сотрудницы.

– Катя.

– Очень приятно. А меня Вадим Александрович. Скажите, Катя, а что представлял собой покойный Селиванов? Каким он был сотрудником, начальником, человеком?

Катя пожала плечами. Видимо, испуг от неприятной новости уже немного прошел.

– Вы знаете, я не так давно здесь работаю, – призналась она. – Игорь Владимирович к нам редко ходил. В основном насчет новых сотрудников. Как-то заходил насчет отпуска. Я с ним мало общалась. Очень вежливый, всегда здоровался. Но говорят, человеком он был жестким.

– Кто говорит?

– Другие работники. Своим спуску не давал, но и никогда не ругал зря.

– То есть самодуром не был.

– Да, вроде того. Вот жена его, Елена Алексеевна, чаще бывала у нас. Она же заведующей клубом была, приглашала нас участвовать во всякой самодеятельности. Меня звала, когда я только устроилась.

– И вы согласились?

– Нет, – кадровичка улыбнулась и покачала головой. – Я не пою, не танцую. Не умею. Рисую, правда, хорошо.

– А о жене Селиванова вы что скажете?

– Интересная женщина, очень образованная. И очень любит поговорить. Любила… – поправила себя сотрудница.

– Ну, это понятно. Должность, знаете ли, обязывает. А в целом?

– В целом… – Катя призадумалась. – Не могу сказать ничего плохого.

Они поднялись на четвертый этаж, и Катя провела Вадима к двери, рядом с которой висела табличка, указывающая, что именно здесь и было рабочее место покойного Селиванова.

– Вот, – сказала она. – Здесь Игорь Владимирович и работал.

– Понятно, – покивал Куликов и дернул за ручку. Дверь, как и ожидалось, была закрыта. – У кого есть ключ?

– Обычно ключи сдают и дверь опечатывают.

– Игоря Владимировича нет, – раздался сзади голос.

Девушка и старший лейтенант обернулись. Перед ними стоял молодой худой мужчина с зачесанными набок черными волосами.

– Это я уже понял, – сказал Вадим и достал удостоверение. – А вы кто будете?

На лице мужчины появилось удивленное выражение, а в глазах мелькнул испуг. Или это только показалось оперативнику?

– Я его заместитель, Алексей Юрьевич Иноземцев. А что случилось?

– Неприятное случилось, Алексей Юрьевич. Убили вашего начальника.

– Как убили? – оторопело посмотрел на Куликова Иноземцев.

– Вот так. Зарезали. И его, и жену. Сын в реанимации.

– Ужас какой, – выдохнул собеседник.

– Ключ на вахте? – уже жестче спросил старший лейтенант. – Можете получить? У вас есть разрешение?

– А, да, конечно, – закивал мужчина. – Подождите, пожалуйста, я сейчас схожу.

Он быстрым шагом пошел в сторону лестницы. Вадим повернулся к Кате.

– Спасибо вам, Катя, – снова улыбнулся он. – Вы свободны, я вас больше не задерживаю.

– Ну что вы, – она улыбнулась в ответ. – Рада была помочь.

И тоже побежала вслед за замом Селиванова, стуча каблучками.

Куликов вздохнул. Сейчас этот Иноземцев возьмет ключ, еще обязательно забежит в пару-тройку кабинетов, расскажет про то, что узнал. Похоже, они с главным инженером сидели в разных кабинетах. Места, что ли, у начальника не нашлось? Или покойный Селиванов предпочитал работать один? Или у них полно свободных помещений? Оперативник невольно усмехнулся. «Нам бы так, – подумал он. – А то у нас Федотов сидит в одном кабинете, и то с начальником райотдела. А планерки вообще в другой комнате проводит. Да и нам бы с Женькой попросторней комнатенку не мешало бы. А то ютимся на двух метрах».

Вопреки ожиданиям зам главного инженера вернулся быстро, держа в руках металлический тубус.

– Вот, – сказал он.

– Открывайте, – кивнул старший лейтенант.

– Да, сейчас. – Иноземцев начал ковыряться ключом в замке.

Когда дверь открылась, глазам Вадима предстал не слишком большой, но и не маленький кабинет. Обстановка здесь была вполне обычной: типичная для рабочего помещения мебель – стол, стулья, два шкафа, сейф, тумбочка. Пара цветов на подоконнике. Круглая вешалка для одежды.

– Алексей Юрьевич, я должен буду задать вам несколько вопросов, – сообщил Куликов.

– Да, конечно, – согласился мужчина. – Спрашивайте.

– Давайте присядем, – предложил старший лейтенант. – В ногах правды нет.

Они поставили пару стульев рядом с рабочим столом и сели. Иноземцев похлопал себя по карманам, достал сигареты и спички, потом встал и извлек из тумбочки фаянсовую пепельницу. После чего вернулся на место и закурил.

– Ваш начальник тоже здесь курил? – поинтересовался оперативник.

– Нет, – покачал головой зам. – Он вообще некурящий. Но к нему часто ходили те, кто курит. Не только я. Поэтому и пепельница здесь.

– Вы, как я понимаю, имеете свое рабочее место?

– Да, в соседнем кабинете.

– Понятно. Что ж, Алексей Юрьевич, расскажите мне все про Игоря Владимировича. Что он был за человек, с кем у него бывали конфликты, что вы знали о нем и его семье и так далее.

Собеседник затянулся табачным дымом и начал рассказывать. Но то ли из-за того, что рассказчиком Иноземцев был неважным, то ли ему действительно было нечего поведать, но история вышла не сильно содержательной. Убитый накануне Селиванов был человеком жестким, прямолинейным и властным. Не терпел разгильдяйства и безалаберности. Не спускал этого даже младшему брату, который, как оказалось, тоже работал на «Молоте» начальником отдела, хоть и не находился в непосредственном подчинении главного инженера. Вадим мысленно сделал себе пометку, решив потолковать и с ним. Сегодня это наверняка бессмысленно – как-никак родной брат погиб, поэтому наверняка младшего Селиванова сейчас, скорее всего, на работе даже нет. Конфликтов, по словам зама, у его покойного начальника ни с кем не было. По крайней мере, серьезных. Да, мог и поругаться с кем-то, но обычно все улаживалось за короткое время. Естественно, мужчина не мог предположить, кому главный инженер мог перейти дорожку так, что его захотели убить.

– А что вы знаете о его семье? – спросил Куликов. – О его супруге, например. Она ведь тоже у вас здесь работала.

– Да, Елена была завклубом. Собственно, они здесь и познакомились. А через год, кажется, и поженились. Игорь Владимирович тогда развелся с первой женой.

– Его первую жену вы не знали?

– Нет. Точнее, видел один раз, она приходила на какое-то мероприятие еще давно. Они, по-моему, лет десять назад разошлись.

– Ваш начальник с ней отношения поддерживал?

– Он не говорил, а я не спрашивал. Но могу предположить, что нет. Либо очень редко общался. Потому что про Елену и про сына он упоминал, а про бывшую жену и дочку – нет.

– Вы сказали, что здесь работает его брат. С ним конфликтов не было?

– Да как сказать… – Иноземцев замялся.

– Скажите как есть.

– Ну, между нами только… Брат Игоря Владимировича вот этим делом грешил. – Собеседник щелкнул себя пальцами по шее. – Игорь Владимирович ему, конечно, высказывал. Я как-то слышал, как он говорил, что, случись что, не будет его выгораживать перед директором.

– А брат в ответ что сказал?

– Не знаю. Игорь Владимирович это кому-то рассказывал, а я случайно услышал.

Старший лейтенант задал заму еще несколько вопросов, но ответы также оказались не слишком содержательными. Поэтому оперативник поблагодарил собеседника и встал. Уже на пороге он обернулся и посмотрел на Иноземцева.

– Алексей Юрьевич, а где вы были вчера?

– Днем на работе, – ответил тот.

– А вечером?

– Дома, – пожал плечами зам.

И снова на секунду Вадиму показалось, будто мужчина отвел взгляд.

Глава 2

В отдел Куликов вернулся уже в разгар рабочего дня. После беседы с Иноземцевым ему пришлось потолковать еще с несколькими людьми. Он умудрился попасть даже к директору завода, но ото всех, с кем довелось поговорить, оперативник услышал примерно одно и то же. Конфликтов ни с кем у Селиванова не было, за исключением любившего заливать за воротник младшего брата. С женой они жили хорошо и дружно. Но и с родственником до открытых скандалов дело не доходило – все, как правило, решалось полюбовно. Единственным плюсом оказалось то, что старшему лейтенанту удалось пообедать в заводской столовой и еда там на удивление была вкусной.

Шумова на месте не было. Судя по отсутствию на столе его папки, он был где-то за границами райотдела. Вадим вздохнул, налил воды из графина и сел за стол. Получается, что бытовая версия оказалась самой правильной? Если на работе ни с кем конфликтов не было. Правда, работающие в бухгалтерии женщины рассказали Куликову, что со своей второй женой Селиванов закрутил роман вскоре после того, как та устроилась работать на завод. Тогда мужчина еще был женат. Полгода или даже больше он скрывал любовницу от законной супруги, потом все же решился, рассказал все жене и подал на развод. А позже уже расписался с Еленой. И, как поведали любящие посплетничать дамы, место заведующей клубом Селиванова получила, разумеется, не без помощи мужа, а не за какие-то выдающиеся заслуги. Конечно, здесь старший лейтенант не полагался бы на стопроцентную достоверность, ибо в сплетнях далеко не всегда бóльшее место занимает правда. Но все же кое-что действительно правдивое в рассказах сотрудниц мелькнуло. Например, то, что главный инженер исправно выплачивал алименты на дочь от первого брака, хоть и почти не общался с ней.

Заодно удалось выяснить, почему супруги Селивановы оказались в обеденное время дома. Елена Алексеевна, как выяснилось, взяла отгул, а Игорь Владимирович сообщил, что сначала заедет домой, потом в министерство и вернется к концу дня. Видимо, именно в этот момент преступники и забрались в квартиру.

Вскоре вернулся и Женя.

– Я узнал все, что надо, – сообщил он.

– Это прекрасно, – сказал оперативник. – Выкладывай, что есть.

– Есть вот что. – Шумов сел за стол и порылся в своей папке. – Значит, бывшая супруга Селиванова, Вера Дмитриевна, проживает в области, в городе Ковылин.

– Да уж, город, – усмехнулся Вадим. – Я бы сказал – городишко.

– Возможно. Я там не был. Вместе с ней проживает и ее дочь Алла, восемнадцати лет, которая от Селиванова. Правда, сейчас она здесь. Учится в институте химпрома, живет в общежитии.

– Ты к ней не ездил?

– Ездил, вот только что. Поговорил. Ну, она расстроилась. Отец все-таки, хотя, как я понял, отношения у них были прохладные. Как сказала сама Алла, не нашла общий язык с его второй женой.

– Ну, это неудивительно. Не говорила, где была вчера?

– Говорила. Сказала, что гуляла с подружками по институту.

– Ясно. То есть тоже пусто.

– Что, у тебя тоже? – присел на краешек стола лейтенант.

– Похоже на то. Был я на заводе, поговорил с замом Селиванова, с директором, с бухгалтерами, с другими начальниками. И там одна и та же песня. Мол, Селиванов был начальником строгим и жестким, но серьезных конфликтов у него ни с кем не было. Зато, как я узнал, на «Молоте» еще работает его младший брат, начальником отдела по приборам.

– Метрологии?

– Да. Откуда знаешь?

– Да у меня папа на заводе работает.

– Понял. Так вот братец этот – пьяница, от старшего ему постоянно доставалось за это.

– А с ним ты не говорил?

– Так его на работе не было. Домой к нему я не поехал. Если он действительно любитель выпить, то, скорее всего, сейчас он пьяный как сапожник и говорить с ним точно без толку. Завтра, думаю, можно будет его навестить.

– Ну, ни дать ни взять идеальная картинка, – вздохнул Шумов и уселся обратно за стол.

– Вот и мне так показалось. Вот только что-то мне зам Селиванова не понравился.

– Темнит?

Куликов пожал плечами:

– Сам пока не знаю. Глазки у него бегают. Знаю, Женя, – остановил он коллегу, увидев, что тот собрался что-то сказать, – подозрения и антипатию к делу не пришьешь.

– А выяснилось, почему они оба днем дома оказались?

Лебедев Andrew

– Выяснилось. Селиванов ехал в министерство, но по какой-то причине решил заскочить домой. А жена его была в отгуле. Кстати, замок не был взломан.



– Сами открыли? – предположил лейтенант. – По звонку?

Эдельвейс

Оперативник кивнул.

– Либо ключи были. Ты не спрашивал у дочки Селиванова, есть ли у нее ключи от их квартиры?

– Альпинизм, товарищи, это система знаний, это я бы даже сказал наука, о способах передвижения и главное о способах выживания человека в условиях высокогорья.

– Спросил. Она сказала, что нет. Если к отцу приходила, то обычно звонила ему либо на работу, либо домой.

Игорь слегка смутился из за того, что одна из девушек – эта чернявенькая студенточка с филфака – Рита Вайнштейн, тихохонько, но вполне отчетливо хихикнула, когда он начал свой спич.

– Все ясно. Ну, Женя, есть у тебя какие-нибудь версии?

– Что то не понятно? – Игорь вскинул брови, – или я слишком сложно изъясняюсь?

– Кроме озвученной тобой ранее, что это убийство с целью ограбления, нет. И пока неизвестно, что украли из их квартиры.

– Нет, нет, – как бы извиняясь, и мгновенно краснея засуетилась со своими объяснениями эта смешливая студенточка, – просто вы сказали \"товарищи\", а здесь ведь еще и \"господа\" присутствуют.

– Тут можно проверить. Во-первых, дома бывала дочка Селиванова. Во-вторых, были его коллеги. Надо бы вызвать их на квартиру к убитому. Пусть посмотрят и скажут.

Теперь пришла очередь Игорю краснеть.

– Еще брат.

– Извините, я уж по привычке, – проговорил он прижимая руку к сердцу и оборачиваясь в сторону немцев, – у меня как то не было опыта выступлений перед интернациональной аудиторией.

– Да, еще брат. Но он, как я понял, жил отдельно.

– Нет, нет, все в порядке, – с самой добродушной улыбкой поспешил успокоить Игоря Ганс Тишлер – белобрысый переводчик немецких альпинистов, – у нас тоже принято обращение схожее с вашим \"товарищ\", так в германской армии солдаты говорят друг другу \"камарад\", а в нашей Национал Социалистской партии ее члены при обращении говорят \"геноссе\", что по русски тоже самое, как ваше \"товарищ\"..

Было утро четырнадцатого августа одна тысяча девятьсот тридцать девятого года.

– Но наверняка там бывал.

Группа большим полукругом расселась на зеленой лужайке на южном склоне горы Ушбы…

– Скорее всего. Давай-ка, Женя, ты этим братцем с утра займешься. Пока он глаза не залил.

Горы Ушбы, которую послезавтра они отправятся штурмовать.

Шумов усмехнулся:

Он – Игорь Тетов и эти немцы из Мюнхена, которые непременно хотят подняться по Западной стене, где до этого никто еще не поднимался.

Но это будет послезавтра.

– Это мне очень рано придется подойти к его дому.

А пока – ему Игорю Тетову – снежному барсу, мастеру спорта СССР по альпинизму поручили прочитать что то вроде лекции для новичков, которые завтра, если на то будет погода, пойдут в общем то несложным маршрутом на Ледник Комсомольский и для некоторых это будет их первое знакомство с блистательным миром вечных льдов.

– Ну, прогуляешься. Я его адресок в кадрах взял, вот, – старший лейтенант протянул Жене листок бумаги.

Вот для этой чернявенькой и смешливой студенточки из МГУ точно это восхождение будет первым. Впрочем, как и для его симпатии – Раечки Васильковой.

– Можно и прогуляться, – кивнул тот, прочитав написанное. – Не особо далеко от меня. Остановки три-четыре, но можно и пешком дойти.

– Так вот, – Игорь собрался с мыслями и продолжил говорить, – чтобы завтрашнее первое ваше восхождение не стало для вас последним, надо внимательно слушать, что вам говорят старшие товарищи.

– Давай. Кстати, а эта Алла не сказала, кто похоронами будет заниматься? Она?

И Игорь снова слегка сбился, выговаривая это слово… \"Товарищи\".

Лейтенант пожал плечами:

В парткоме института, когда утверждали его кандидатуру, он не удержался и все-таки спросил, – а что? Зачем нам надо с немцами? Ведь мы с ними в Испании дрались!

– Нет, ничего такого не слышал.

А секретарь парткома, товарищ Мостовой нервно шмыгнул носом, как то некрасиво подтерев его тыльной стороной ладони, не глядя Игорю в глаза, сказал, – не наше с тобой дело обсуждать, что там решили, – и при слове \"там\", товарищ Мостовой показал пальцем куда то на потолок, где судя по всему находилось самое высокое партийно-государственное руководство, которое и решило, что в августе тридцать девятого на советском Кавказе в горы с нашими альпинистами пойдут альпинисты из фашистской Германии.

– Ладно, это не суть важно, – махнул рукой Вадим. – Надо бы еще картотеку посмотреть, кто из ранее судимых способен на такие подвиги. Хоть отпечатков пальцев и не нашли, но…

– Альпинизм, как я вам уже сказал, – продолжил лекцию Игорь, – это система знаний о выживании человека в условиях высокогорья. И система этих знаний сложилась буквально на крови и на переломанных костях тех первопроходцев, что ценой своих ошибок, ценой своих жизней и дали нам эту систему.

– Ну, судимые, мне кажется, не станут отпечатков пальцев оставлять.

– Смотря кто, – покачал головой Куликов. – Те, кто с головой хоть мало-мальски дружит, конечно, не станут. А те, у кого мозгов нет, могут и наследить. Просто пока что я даже не знаю, за что хвататься.

Игорь кинул недовольный взгляд на одного из кандидатов в альпинисты, что совсем раскис и если сперва в начале лекции просто клевал носом, то теперь, сидя на своем рюкзаке, откровенно заснул, положил голову на сложенные на коленках руки.

– А у прокуратуры есть уже какая-то версия?

– Бородулин, или как вас там, – прикрикнул на спящего Игорь, – вам тут что?

– Пока не знаю. Меня еще туда не донесли ноги. Но заглянуть надо будет. Эксперты не звонили?

Привал в доме колхозника?

Студенты засмеялись.

– Пока нет.

Раечка Василькова, что сидела как раз рядом с нерадивым новичком, хлопнула того по плечу и весело прокомментировала, – Бородулин вчера пол-ночи под девчоночьими палатками сонеты с серенадами исполнял для своей Дульсинеи, вот теперь и добирает сна.

Остаток дня прошел в рутинных делах. Старший лейтенант несколько раз набирал номер телефона следователя Смолякова, но тот не отвечал. Оперативник оставил попытки, решив завтра все же лично наведаться в прокуратуру. Уж с утра Григорий точно должен быть на месте.

Студенты еще громче засмеялись, почему то хитро и со значением поглядывая теперь на чернявенькую Риту Вайнштейн.

– Тихо! – Тетов пресек оживление аудитории, – тихо, а не то заставлю и будете завтра вместо ледника назад в нижний лагерь топать.

Попутно Вадим размышлял над убийством супругов Селивановых. С одной стороны, все это походило на банальный уголовный грабеж, но что-то подсказывало, что тут дело обстоит несколько иначе. Некто решил залезть в квартиру, чтобы вынести что-нибудь ценное, и нарвался на пребывавших дома хозяев. Понятно, почему Елена Алексеевна оказалась дома. А вот зачем ее супруг заезжал домой? Переодеться перед визитом в министерство? Ага, сменить одну рубашку на другую. Ну, если притянуть за уши, то можно – погода стояла жаркая. Начало августа, как-никак. А если нет, тогда зачем? Забрать какие-нибудь бумажки? Теоретически тоже возможно. Но Иноземцев говорил, что его начальник не носил домой никаких бумаг. Да и что бы он понес домой? Чертежи с ГОСТами? Так их тоже просто так с завода не вынесешь, будь ты хоть трижды главный инженер, начальник КБ или даже директор. Может, ему кто-то позвонил или что-то попросил? Старший лейтенант устало потер виски. Вопросов больше, чем ответов, которые неизвестно где надо искать.

Краем глаз, угловым зрением Игорь заметил, что старший немецкой группы Клаус Линде, или \"фон-барон\", как из-за дворянской приставки к имени за глаза прозвала его Раечка Василькова, просил белобрысого Тишлера перевести суть пререканий, возникших по ходу лекции. И отметил, как молодой \"фон\" улыбнулся, когда Тишлер перевел все до конца.

Немцам эта лекция была ни к чему.

На следующее утро оперативник, поставив Шумову задачу договориться с коллегами Селиванова, чтобы те навестили жилье покойного и сказали, что пропало, отправился в прокуратуру. Поздоровавшись с вахтером, он прошел по уже знакомой лестнице и коридорам, остановился у нужного кабинета и постучал. Потом дернул ручку. Дверь была закрыта. «Странно», – подумал Вадим. Перед выходом он снова набрал номер телефона Смолякова, но так и не дозвонился. Пожав плечами, Куликов решил зайти к Денисову.

Этот фон Линде был известным спортсменом и именитым альпинистом. И сам мог любому лекцию прочитать. Но вот попросился присутствовать – как ему откажешь!

Гостю…

На его счастье, Валера был на месте. Он сидел за столом и что-то писал.

На высоте почти двух тысяч метров, в зоне так называемых альпийских лугов – утро, даже солнечное августовское утро – было прохладным. На немцах были одинаковые темно-зеленые свитера, светло-серые ветровки из брезента специальной непромокаемой пропитки и австрийские шерстяные кепи…

– Привет, – улыбнулся оперативник.

– А я думала, они в тирольских шляпах с перьями приедут, – шутила Рая Василькова по поводу немцев, – и еще так по-тирольски петь будут с такими высокими подвываниями… И Рая смешно демонстрировала, как поют тирольцы: – ой лорики, ой лорики – у-ху!