Мистика

Пролог

Серийные сыщики

Паранормальные детективы. Борцы с призраками. Укротители привидений. Называйте их, как вам угодно; ибо уже больше ста пятидесяти лет эти вымышленные сыщики исследуют странное, причудливое и ужасное, защищая мир от сил Тьмы и Зла.

Общепринято, что современный детектив начался с «Убийства на улице Морг» Эдгара Аллана По (1841), где автор вывел детектива Огюста Дюпена, раскрывающего странное убийство благодаря логической дедукции. Именно эта его особенность оказала наибольшее влияние на Артура Конан Дойла, когда тот создавал свой «Этюд в багровых тонах», впервые опубликованный в рождественском ежегоднике «Beeton\'s Christmas Annual» за 1887 год. На протяжении четырех лет рассказы про Шерлока Холмса обрели невероятную популярность в результате того, что их частями печатали в журнале «The Strand», и эксцентричный сыщик-консультант и его верный друг и коллега доктор Джон Ватсон не только соприкоснулись со сверхъестественным в классической повести «Собака Баскервилей» (The Hound of the Baskervilles, 1901–1902) и таких более поздних рассказах, как «Человек на четвереньках» (The Adventure of the Creeping Man, 1923) и «Вампир в Суссексе» (The Adventure of the Sussex Vampire, 1924), но их автор стал также творцом прославленной формулы, под влиянием которой впоследствии будет создаваться большая часть героев-детективов и их помощников.

Один из первых рассказов о паранормальном сыщике увидел свет в рождественском номере «London Journal» за 1866 год: «Сыщик но делам призраков» (The Ghost Detective), автор Марк Лемон, учредитель и первый редактор сатирического журнала «Панч» (Punch). Писатель Дж. Шеридан ле Фану создал немецкого «целителя разума» доктора Мартина Хесселиуса, специалиста по душевным и телесным недугам, напечатав рассказы о нем в «В зеркале отуманенном» (In a Glass Darkly, 1872), в то время как русский детектив принц Залески из одноименной повести М. П. Шиля использовал логику, чтобы раскрывать преступления, не покидая своего готического замка.

Рассказы о подвигах охотника за призраками мистера Джона Белла, «лучшего специалиста по тайнам», впервые появились в «Cassell\'s Family Magazine» в 1897 году, а в следующем году Л. Т. Мид и Роберт Юстас издали сборник «Специалист по тайнам» (A Master of Mysteries). Хотя соавторы, мать и сын Кейт и Хескет Причард, начали сочинять рассказы о Флаксмане Лоу в 1896 году, в «Pearsons Magazine» они увидели свет лишь двумя годами позже, подписанные «Е. и X. Герон». Предполагалось, что Флаксман Лоу — вымышленное имя ведущего психолога того времени, расследующего всякие сверхъестественные случаи. За 1898–1899 годы в «Pearsons» было опубликовано двенадцать рассказов, включая «Историю поместья Бэлброу» (The Story of Baelbrow), где исследователь темных сил сражается с ожившей мумией. Напечатанные в виде сборника с незамысловатым названием «Призраки» (Ghosts) в 1899 году, эти двенадцать рассказов были переизданы в 1993 году в сборнике «Истории призраков» (The Ghost Story Press) под заголовком «Флаксман Лоу, паранормальный детектив» (Flaxman Low, Psychic Detective).

Между 1830 и 1837 годами в «Edinburgh Magazine» Блэквуда печаталась серия, названная «Отрывки из дневника покойного врача» (Passages from the Diary of a Late Physician), в которой безымянный доктор сталкивается с физическими и психическими заболеваниями, граничащими с чем-то сверхъестественным. Когда издатель был вынужден обратиться в суд, чтобы защитить свои авторские права, выяснилось, что автором этой успешной серии был Сэмюэль Уоррен.

Дайсон, персонаж Артура Мейчена, впервые столкнулся со сверхъестественным в «Сокровенном свете» (The Innermost Light, 1894), прежде чем этот же герой вновь обнаружился в цикле рассказов 1895 года «Три самозванца» (The Three Impostors) и вновь — в «Сияющей пирамиде» (The Shining Pyramid, 1925). Писатель Роберт У. Чамберс, хотя и известен больше как автор «Короля в желтом» (The King in Yellow, 1895), породил на свет также Уэстрела Кина, использующего научные методы для розыска пропавших людей в серии рассказов, появившихся в «The Idler» в 1906 году. В том же году эти рассказы были собраны под одной обложкой, объединенные общим названием «Агент по розыску пропавших людей» (The Tracer of Lost Persons).

В 1908 году был опубликован сборник Алджернона Блэквуда и, благодаря проведенной издателем мощной рекламной кампании, быстро стал бестселлером. Блэквуд основывал истории о докторе Сайленсе, необыкновенном целителе, на собственном опыте путешественника по Европе в начале XX века. Обычно истории были представлены в форме записей, сделанных партнером доктора Сайленса, мистером Хаббардом. Среди самых известных из них — «Древние чары» (Ancient Sorceries), «Психическая атака» (A Psychical Invasion) и рассказ про оборотня «Собачье логово» (The Camp of the Dog). Несмотря на феноменальный успех книги, Блэквуд опубликовал всего лишь еще один рассказ про Джона Сайленса — «Жертва высоты» (A Victim of Higher Space), вышедший в декабре 1914 года в «The Occult Review»; он был написан ранее и не попал в книгу потому, что автор считал его не слишком удачным.

Во «Вратах для монстра» (The Gateway of the Monster, «Idler», январь 1910) Уильям Хоуп Ходжсон представляет читателям Томаса Карнаки, который использует сочетание науки и магии, чтобы победить сверхъестественное. В том же направлении, что Джон Сайленс, действует еще один паранормальный психолог, доктор Ксавье Уичерли, Исцелитель умов, австралийца Макса Риттенберга. Всего было опубликовано восемнадцать рассказов, начиная с «Человека, который жил снова» (The Man Who Lived Again, «London Magazine», февраль 1911), и лучшие из них позднее вошли в сборник «Читающий мысли» (The Mind-Reader, 1913).

Явно созданный по образу и подобию Шерлока Холмса, детектив Эйлмер Вэнс обладает даром ясновидения, у него есть кабинет на Пиккадилли в Лондоне и верный помощник не только в литературном деле, по имени Декстер. Восемь рассказов, написанных Эллис и Клодом Эскью, появились в «The Weekly Tale-Teller» в 1914 году и были позднее объединены в сборник «Эйлмер Вэнс: видящий духов» (Aylmer Vance: Ghost-Seer, 1913) издательства «Ash-Tree Press». Пожалуй, более занимательным героем стал антиквар Морис Кло, Спящий Сыщик, созданный Саксом Ромером.[1] Кло раскрывает дела, с которыми к нему обращаются, засыпая на месте преступления и впитывая в себя нематериальные вибрации. Первый рассказ вышел в 1913 году, но в виде книги — «Спящий детектив» (The Dream Detective) — они появились лишь семью годами позже. Похожим талантом наделен и Годфри Ашер, персонаж Германа Ландона, который консультирует полицию и настраивается на вибрации на месте преступления в серии рассказов, появившихся в «Detective Story Magazine» в 1918 году.

В этот период паранормальные детективы во множестве заполоняют дешевую еженедельную и ежемесячную периодику. Среди них гипнотизер Миланн (из книг Бертрама Аткея); Космо Toy, персонаж, созданный Мори Дальтон; Нортон Вайз, медиум из рассказов Роуз Чампион де Креспиньи; доктор Дин Дугласа Ньютона, рассказы о котором публиковались в «Cassell\'s Magazine»; и его же Пол Тофт в «Pearson\'s Magazine»; и Барнабас Хилдрет, придуманный Винсентом Корнером, который, возможно, был бессмертным древнеегипетским жрецом.

Вероятно, первой женщиной — паранормальной сыщицей стала Шейла Крерар, сражавшаяся с призраками и оборотнями в серии рассказов в «The Blue Magazine» в 1920 году, созданная Эллой Скраймсор. Профессор Арнольд Раймер Эля (Сэмюэля) Кея — «специалист по привидениям», противостоит попыткам Германии использовать потусторонние силы против Британии в Первой мировой войне. Пять рассказов были собраны в книгу «Сломанный клык» (The Broken Fang, 1920). Охотник за привидениями Эллиот О\'Доннелл вспоминает реальные истории из собственного опыта в серии рассказов про Дэймона Вэнса, появившихся в «The Novel Magazine» в 1922 году.

Как и Алджернон Блэквуд, Дион Форчун[2] тоже была членом Герметического Ордена «Золотая Заря», одного из многих мистических течений, возникших в конце Викторианской эпохи, а позднее она основала собственную Общину Внутреннего Света. Используя свой опыт медиума и знание оккультизма, Форчун создала образ доктора Тэвернера, психолога, который содержит частную клинику и расследует сверхъестественные случаи с помощью своего помощника и биографа доктора Родса. Форчун всячески намекала, что у ее героя есть реальный прототип, и это, скорее всего, МакГрегор Мазере, один из основателей Ордена «Золотая Заря». Некоторые из этих рассказов впервые появились в «Royal Magazine», а позднее были собраны в книгу «Секреты доктора Тэвернера» (The Secrets of Dr. Taverner), опубликованную в 1926 году.

В 1925 году Сибери Куин создал героя по имени Жюль де Гранден, французского детектива, живущего в Нью-Джерси, который распутывает фантастические дела с помощью врача графства, Сэмюэля Троубриджа. Куин, издатель журнала для владельцев похоронных бюро, боролся за новые идеи в литературе, и Фарнсуорт Райт, редактор «Weird Tales», предложил ему сделать щеголеватого детектива главным героем серии рассказов. Первый, «Ужас на поле для гольфа» (The Horror on the Links), был напечатан в октябрьском выпуске «Weird Tales» за 1925 год, и на протяжении последующих двадцати шести лет Куин написал девяносто три рассказа про Грандена и Троубриджа, многим из которых читатели дешевого журнальчика голосованием присуждали первые места. Впоследствии автор отобрал и переработал десять наиболее популярных приключений для изданного «Mycroft & Моrаn» в 1966 году сборника «Сражающийся с призраками» (The Phantom-Fighter).

Виктор Руссо придумал своего доктора Мартинуса для конкурирующего бульварного журнала «Ghost Stories», представив читателям исследователя сверхъестественного — Мартинуса, датчанина, живущего в Нью-Йорке, и его помощника Юджина Брэнскомба в рассказе «Кто — дитя или демон?» (Child or Demon — Which?), включенном в октябрьский выпуск 1926 года. Одновременно с этой серией Руссо также живописует подвиги доктора Бродски, Хирурга Душ, в «Weird Tales». В «Strange Tales» сочинитель приключенческих рассказов Гордон МакКрег опубликовал две истории про доктора Мунсинга — Изгоняющего бесов, где описал его противоборство с отвратительным демоном. Несколько поживее был созданный Генри А. Херингом мистер Псише из конторы «Псише и К^о. — Поставщик духов и призраков, Архипелаг-стрит, Сохо», который появился в 1927 году в первом рассказе серии в журнале «Windsor».

Десять историй про паранормальных детективов, где действуют оккультный сыщик Фрэнсис Чард со своим помощником Торрансом, написанные А. М. Барриджем, появлялись на страницах каждого выпуска «Blue Magazine» за 1927 год. Эти истории были собраны издателем Джеком Адрианом в книге «Оккультные дела Фрэнсиса Чарда: Несколько историй о призраках» в 1996 году. В это же издание вошли и два ранних рассказа Барриджа, где фигурирует герой по имени Дерек Скарп, «человек, чьим хобби были дома с привидениями», впервые опубликованные в июньском и июльском выпусках «Novel Magazine» за 1920 год.

После того как в 1927 году Конан Дойл опубликовал последние рассказы о Шерлоке Холмсе, молодой писатель из Висконсина Огюст Дерлет написал автору, прося разрешения продолжить серию. Когда его просьба была отклонена, Дерлет все равно не сдался и создал Солара Понса, чьим Ватсоном стал доктор Линдон Паркер. Персонажи впервые появились в «Приключении Черного Нарцисса» (The Adventure of the Black Narcissus), напечатанном в «Dragnet» (февраль 1929), и до своей смерти в 1971 году Дерлет успел завершить шестьдесят восемь рассказов про Понса. Впоследствии серию продолжил Бэзил Коппер, а издательство «Муcrоft & Моrаn» в 1998 году вновь начало печатать «Последние приключения Солара Понса» (The Final Adventures of Solar Pons), представляющие собой подборку из романа и шести ранних рассказов, написанных самим Дерлетом.

Грегори Джордж Гордон, бывший полицейский, ставший частным детективом по прозвищу Джиз, появился в серии небольших рассказов, написанных английским автором Джеком Манном.[3] После дебюта в не имевшем никакого отношения к сверхъестественному рассказе «Первое дело Джиза» (Gees\' First Case, 1936) герой сталкивался с оборотнями, древними магами и даже египетской богиней с головой кошки, прежде чем оказывается втянутым в историю с ведьмой в последнем рассказе «Смерть — ее ремесло» (Her Ways Are Death, 1940).

На протяжении 1930-х годов многие персонажи дешевых журналов — такие как Тень Максвелла Гранта, Паук Гранта Стокбриджа, доктор Ярость Кеннета Робсона, доктор Смерть Зорро[4] и доктор Дьявол Пола Эрнста — сочетали в себе черты паранормальных детективов с признаками супергероев или злодеев из комиксов. Разошедшиеся по всему свету истории Гордона Хиллмана про Краншо были более традиционны и на протяжении десяти лет появлялись в «Ghost Stories». Однако публика начинала терять интерес к историям о сверхъестественном, потрясенная реальными ужасами Второй мировой войны, и многие дешевые журналы перестали существовать.

Одним из последних редутов литературы подобного рода оставался журнал «Weird Tales», где в январе 1938 года начали печатать новую вещь, вышедшую в трех частях, представив читателям оккультного сыщика судью Кейта Хилари Персиванта. Рассказ «И косматые будут скакать там» (The Hairy Ones Shall Dance) был написан Мэнли Уэйдом Веллманом под псевдонимом Ганс Т. Филд. Автор живописал приключения Персиванта еще в трех рассказах, включая рассказ «Наполовину одержимые» (Half-Haunted, «Weird Tales», сентябрь 1941), в котором герой забавно совещается с Жюлем де Гранденом и доктором Троубриджем Сибери Куина.

Другой псевдоним, Хэмптон Уэллс, Веллман использовал для «Бессонницы» (Vigil), рассказа, вышедшего в декабрьском выпуске «Strange Tales» (1939). Это единственный рассказ Веллмана, где повествуется об ученом, исследующем сверхъестественное, профессоре Натане Эндерби и его слуге — китайце Куонге. Гораздо дольше продержался другой герой Веллмана, Джон Танстоун, нью-йоркский плейбой, изучающий оккультные науки и сражающийся со Злом при помощи своей трости с вкладной серебряной шпагой. Он дебютировал в рассказе «Третий плач Легбы» (The Third Cry of Legba, «Weird Tales», ноябрь 1943) и до 1951 года появился еще в четырнадцати рассказах, также напечатанных в этом журнале. Веллман вновь вернулся к этому персонажу в 1980-х, написав еще одну повесть и несколько новелл.

Опять же в Британии Деннис Уитли создал Нейлза Орсена, «величайшего в мире паранормального сыщика», героя четырех рассказов, которые были опубликованы в сборнике «Бандиты, храбрецы и привидения» (Gunmen, Gallants and Ghosts, 1943). Этот персонаж был списан с реального оккультиста Генри Дьюхерста, который, как говорили, в точности предсказал успех Уитли-писателя еще даже до того, как тот начал писать. Тем временем название рассказа «Квир-стрит, 7» (Number Seven Queer Street, 1945) Марджери Лоуренс означало адрес медиума доктора Майлза Пенноуэра, о чьих делах рассказывал его юный друг, обладающий оккультными способностями, адвокат Джером Латимер.

1950-е годы были не слишком добры к паранормальным сыщикам. Норман Парселл был вынужден сам издавать свой сборник «Костелло, паранормальный сыщик» (Costello, Psychic Investigator, 1954) под псевдонимом Джон Николсон. Мэнли Уэйд Веллман продолжал поддерживать существование жанра своими историями про Джона — Певца Баллад, который странствует по горам Каролины и сражается с силами Зла при помощи гитары с серебряными струнами. Изначально опубликованные в «The Magazine of Fantasy and Science Fiction», приключения Джона были в конце концов собраны в книге издательства «Arkham House» «Кому страшен дьявол?» (Who Fears the Devil? 1963).

Эдвард Д. Хох представил своего, предположительно бессмертного, детектива Саймона Арка в рассказе «Деревня мертвецов» (Village of the Dead, «Famous Detective Stories», декабрь 1955). После этого Хох опубликовал около пятидесяти рассказов, в которых фигурировал Арк, многие из них вошли в сборники «Судьи Гадеса» (The Judges of Hades, 1971), «Латунный город» (City of Brass, 1971) и «Расследования Саймона Арка» (The Quest of Simon Ark, 1985).

Герой Джона Рэкхема египтолог доктор К. Н. Вильсон впервые появился в декабрьском выпуске английского журнала «Science Fantasy» за 1960 год. На протяжении следующих двух лет за первым рассказом последовало еще три. Рон Гуларт представил читателям растяпу-детектива из викторианских времен — доктора Пламроуза из одноименного рассказа «Пламроуз» (Plumrose), напечатанного в июне 1963 года в «Fantastic Stories». В том же году появилось еще два рассказа, прежде чем автор переключился на комического ученого — сыщика Макса Кирни.

Долгожданное возрождение жанра пришло с выходом на сцену Люциуса Леффинга, героя Джозефа Пейна Бреннана. Леффинг — современный детектив, который живет в своем доме в Нью-Хейвене, в штате Коннектикут, в окружении викторианских вещиц. Сам Бреннан — партнер и летописец Леффинга, и они впервые объединяются, чтобы разрешить загадку «Одержимой домохозяйки» (The Haunted Housewife) в зимнем выпуске принадлежащего автору небольшого журнала «Macabre» за 1962 год. На протяжении следующих пятнадцати лет рассказы про Леффинга появлялись в «Mike Shayne\'s Mystery Magazine» и «Alfred Hitchcock\'s Mystery Magazine» и были собраны в книги «Записные книжки Люциуса Леффинга» (The Casebook of Lucius Leffing, 1972) и «Отчеты Люциуса Леффинга» (The Chronicles of Lucius Leffing, 1977). Издатель Дональд M. Грант в сотрудничестве с Бреннаном написал небольшой рассказ «Дело Провидения» (Act of Providence, 1979) про Леффинга для участия во Всемирном конвенте фэнтези (World Fantasy Convention), а также сборник новых рассказов «Приключения Люциуса Леффинга» (The Adventures of Lucius Leffing), вышедший в 1990 году, в год смерти Бреннана.

Лорд Дарси Рэндала Гаррета обычно занимается самыми загадочными магическими тайнами. Дарси, живущий в альтернативном мире в Англии, является главным сыщиком при дворе доброго короля Джона, и ему помогает судейский маг Шон О\'Лохлайнн. Серия про лорда Дарси состоит из романа «Слишком много волшебников» (Too Many Magicians, 1967) и двух сборников — «Убийство и Магия» (Murder and Magic, 1979) и «Лорд Дарси расследует» (Lord Darcy Investigates, 1981). После смерти Гаррета в 1987 году Майкл Курланд, ранее опубликовавший пару очень неплохих стилизаций под рассказы про Шерлока Холмса, продолжил серию еще двумя приключенческими историями — «Десять маленьких волшебников» (Ten Little Wizards, 1988) и «Школа волшебства» (A Study in Sorcery, 1989).

Развивая собственную версию прославленного мифа о Ктулху Г. Ф. Лавкрафта, Брайан Ламли познакомил читателей с оккультным детективом Титусом Кроу из «Подтверждающего доказательства» (An Item of Supporting Evidence) в летнем 1970 года выпуске «The Arkham Collector». Этот рассказ вместе с несколькими другими, героем которых был Кроу, вошли в первый сборник автора — «Вызывающий черноту» (The Caller of the Black, 1971), после чего этот персонаж объявился во многих других рассказах и сериях успешных новелл.

Рассказ Фрэнка Лауриа, без затей названный «Доктор Ориент» (Doctor Orient, 1970), представил читателям доктора Оуэна Ориента, врача и знатока паранормальных явлений, в своем развитии далеко опередившего остальных людей. Этот мастер телепатии, посвященный в темные тайны, вновь вернулся в рассказах «Рага Сикс» (Raga Six, 1972), «Леди Сатива» (Lady Sativa, 1973) и «Барон Оргаз» (Baron Orgaz, 1974). Запоздалым окончанием серии стали «Бумаги Сетха» (The Seth Papers, 1979), где за Ориентом охотятся разные государства и адепты неофашистского культа, желающие использовать его оккультный дар.

Френсис Сент-Клэр, называющий себя «единственным в мире практикующим паранормальным сыщиком», является детищем Р. Четвинда-Хейса. Этот консультирующий детектив и его сексапильная помощница Фредерика Мастерс впервые появились в рассказе «Кто-то мертвый» (Someone is Dead, «The Elemental», 1974) и после этого стали действующими лицами в более чем полудюжине рассказов и романе 1993 года «Паранормальный сыщик» (The Psychic Detective).

Стилизация кинодраматурга и режиссера Николаса Мейера про Шерлока Холмса «Семипроцентный раствор» (The Seven Per-Sent Solution, 1974) стала бестселлером, и он продолжил «посмертные записки» великого сыщика в «Ужасе Уэст-Энда» (The West-End Horror, 1976) и «Учителе для канарейки» (The Canary Trainer, 1993), причем в последнем принимает участие знаменитый Призрак Парижской Оперы Гастона Леру. В следующем году эти два персонажа столкнулись снова, на этот раз в «Ангеле оперы» (The Angel of the Opera) Сэма Сицилиано. В «Неверморе» (Nevermore) Уильяма Хьортсберга, также вышедшем в 1994 году, сэр Артур Конан Дойл и фокусник Гарри Гудини объединяются, чтобы разгадать серию странных убийств, совершенных по мотивам коротких рассказов Эдгара Аллана По.

В 1970-х Мэнли Уэйд Веллман вернулся к жанру паранормального детектива, написав немало историй про горца Ли Коббета, друга судьи Персиванта. Они выходили в журналах «Witchcraft & Sorcery» (№ 9, 1973), «Whispers» (июнь 1975) и сувенирном издании «Всемирного конвента фэнтези» за 1983 год, оба персонажа обнаружились в рассказе «Честель» (Chastel), включенном в сборник «Лучшие серийные рассказы ужасов за год» (The Year\'s Best Horror Stories Series, VII, 1979). Хол Страйкер, молодой бродяга, интересующийся оккультизмом, был еще одним из горцев — героев Веллмана. Он появлялся в трех рассказах, опубликованных в «The Magazine of Fantasy & Science Fiction» (март 1978), «Whispers» (октябрь 1978) и «New Terrors-1» (1980).

Более современной вариацией на эту тему является Наладчик Джек Ф. Пола Уилсона, дебютировавший в повести «Могила» (The Tomb, 1981). У Джека, добровольного изгоя, благодаря несовершенству законов современного общества нет ни удостоверения личности, ни номера социального страхования; он не платит налогов. Он подряжается за плату «уладить» ситуации, которые не могут быть разрешены законными методами. Последующие повести и рассказы выходили в антологиях «Сталкеры» (Stalkers, 1989), «Всемирный конвент фэнтези» за 1990 год, «Холодная кровь» (Cold Blood, 1991), «Тьма в сердце» (Dark At Heart, 1992) и «Ночные крики» (Night Screams, 1996), а также этот персонаж фигурирует еще в двух романах Уилсона — «Ночной мир» (Nightworld, 1992) и «Наследство» (Legacies, 1998).

Марк Сабат Гая Н. Смита — бывший священник, прошедший подготовку в парашютно-десантных частях особого назначения, киллер и экзорцист, чьей миссией является выследить и уничтожить своего смертельного врага, собственного брата, избравшего Неправый Путь Зла. Герой был представлен читателям в романе «Сабат 1: Кладбищенские падальщики» (Sabat 1: The Graveyard Vultures, 1982), и автор продолжал эксплуатировать его в опусе «2: Торговцы кровью» (2: The Blood Merchants, 1982), «3: Культ каннибалов» (3: Cannibal Cult, 1982) и «4: Друидская связь» (4: The Druid Connection, 1983). Первый рассказ про Сабата, «Деревня вампиров» (Vampire Village), появился в «Fantasy Tales-1» (1988), а однотомник «Омнибус Сабата» (The Sabat Omnibus) был опубликован в 1996 году.

Июльский выпуск итальянского журнала мистического фэнтези «Kadath» за 1982 год был полностью посвящен оккультным детективам. В нем были напечатаны не только новая повесть Мэнли Уэйда Веллмана про Джона Танстоуна и новый рассказ Брайана Ламли про Титуса Кроу, но состоялся также дебют двух новых серий о паранормальных сыщиках: «Происшествие в Дармэмни-Холле» (The Affair at Durmamnay Hall) Брайана Муни впервые явило миру Рубена Калловея и его помощника, католического священника Родерика Ши, в то время как Майк Чинн в рассказе «Мандат на право умереть» (The Death-Wish Mandate) представил читателям практически бессмертного авиатора Дэмиана Паладина и его делового партнера Ли Освина. Еще две повести про Паладина вышли в «Winter Chills-2» (1987) и «Fantasy Tales-II» (1987), после чего все три были переработаны и вместе с новыми историями включены в сборник «Поручения Паладина» (The Paladin Mandates, 1998).

Когда семью Дэна Брейди похищают сверхъестественные силы, он становится мстителем, врагом оккультизма. Роман «Ночной охотник 1: Выслеживание» (Nighthunter 1: The Stalking, 1983) был написан Робертом Холдстоком под псевдонимом Роберт Фолкон. Брейди продолжал свои странствия в поисках жены и детей и сражениях с темными силами, забравшими их, в «2: Талисман» (2: The Talisman, 1983), «3: Пляска призраков» (3: The Ghost Dance, 1983), «4: Склеп» (4: The Shrine, 1984), «5: Колдовство» (5: The Hexing, 1984) и «6: Лабиринт» (6: The Labyrinth, 1987).

Придуманный австралийцем Риком Кеннетом мотоциклист Эрни Пайн расследует происшествие в облюбованной призраками деревне в «Дорогах Доннингтона» (The Roads of Donnington, в «The 20^th Fontana Book of Great Ghost Stories», 1984), его дальнейшие встречи со сверхъестественным описаны в небольшом сборничке «Охотник на призраков поневоле» (The Reluctant Ghost-Hunter, 1991). Кеннет также обнаружил, что они с А. Ф. Киддом независимо друг от друга пишут новые истории про Карнаки, героя Уильяма Хоупа Ходжсона. Эти рассказы плюс еще один, написанный совместно, были со временем собраны в альманах «Чейни-Уок, № 472» (№ 472 Cheyne Walk, 1992).

Ральф Тайлер Марка Валентайна исследует оккультные явления ради удовольствия. Впервые он сотрудничает с автором в «Могиле Эни» (The Grave of Ani, «Dark Dreams-1», 1984), а последующие рассказы вышли в небольшом сборнике в 1987 году под заголовком «Беллчамбер Тауэр, 14» (14 Bellchamber Tower). Валентайн создал также персонажа по имени Знаток, коллекционера всего странного и необычного, который дебютировал в выпуске «Dark Dreams» за 1990 год.

Гарри Д\'Амур — детище автора фантастических бестселлеров Клайва Баркера. Бывалый сыщик в лучших традициях Раймонда Чандлера, Д\'Амур впервые появляется в шестом томе «Книг крови» Клайва Баркера (Books of Blood, 1985) и рождественском выпуске «Time out» за 1986 год, и впоследствии мы встречаемся с ним в романах «Явление тайны» (The Great and Secret Show, 1989) и «Эвервилль» (Everville, 1994), прежде чем он станет героем фильма Баркера «Повелитель иллюзий» (Lord of Illusions, 1995).

Джеймс Герберт — еще один автор бестселлеров, решивший в своем романе 1988 года «У призраков в плену» (Haunted) попробовать себя в жанре паранормального детектива. Чем отличается его герой Дэвид Эш, так это своим знаменитым отрицанием всего сверхъестественного до тех пор, пока три ужасные ночи в доме, по общему мнению населенном привидениями, не заставляют его пересмотреть свои взгляды. «У призраков в плену» был экранизирован в 1995 году режиссером Льюисом Гилбертом с Эйданом Куинном в роли Эша, и персонаж этот вновь появился в романе Герберта «Возвращение призраков» (The Ghosts of Sleath, 1994), расследуя тайное прошлое одноименной деревеньки.

Пенелопа Петтивезер, норвежская охотница за призраками, — еще одна из редких женщин — паранормальных детективов, выведенная Джессикой Амандой Салмонсон в сборнике «Безобидные привидения» (Harmless Ghosts, 1990). Впоследствии писательница вновь вернулась к этой сыщице — любительнице сочинять письма — в одной из частей книги «Таинственный рок и другие истории о призраках Тихоокеанского Северо-Запада» (The Mysterious Doom and Other Ghostly Tales of the Pacific Northwest, 1992). В 1991 году вышел в свет сборник «Отсутствующие: призраки Чарли Гуди» (Absences: Charlie Goode\'s Ghosts), включавший в себя пять рассказов Стива Расника Тема, где действует некий собиратель древностей и археолог-любитель, испытывающий тягу к оккультизму. После этого герой-археолог появился в рассказах, напечатанных в «All Hallows-2» (1990) и «Fantasy Macabre-14» (1992).

Ким Ньюман впервые представил читателям паранормального детектива Чарльза Борегарда, искателя приключений, состоящего на службе у клуба «Диоген», в своей новелле про альтернативный мир «Багровая власть» (Red Reign), сюжет которой он развил в романе «Анно Дракула» (Anno Dracula, 1992). С тех пор влияние секретного агента Борегарда и загадочного Тайного Совета, на который он работает, распространились на сиквелы «Кровавый Красный Барон» (The Bloody Red Baron, 1995) и «Слезный суд: Анно Дракула 1959» (Judgement of Tears: Anno Dracula 1959, 1998), послужив объединяющим звеном для многих рассказов и более поздних романов.

Парапсихолога Раерсона Биргартена описал Т. М. Райт в романе 1992 года «Призраки Гудлоу» (Goodlow\'s Ghosts). Повесть «Сонный покой» (Sleepeasy, 1994) была продолжением, в котором умерший в предыдущей книге герой воскрес; Биргартен вернулся еще раз, на этот раз идя по следу серийного убийцы, в рассказе «Восхождение» (The Ascending, 1994).

В «Списке Семи» (The List of 7, 1993) Марка Фроста молодой Артур Конан Дойл сотрудничает с таинственным специальным агентом Джеком Спарксом (возможно, прототипом Шерлока Холмса), и они вместе противостоят неким сверхъестественным планам Тайного Совета. Два героя снова встретились в рассказе «Шесть Мессий» (The 6 Messiahs, 1995).

Вымышленный персонаж, актер Марти Бернс был некогда знаменит. Потом он стал одной из закатившихся звезд Голливуда, работая низкооплачиваемым частным детективом, пока поиски пропавшего пьянчужки в «Небесных псах» (Celestial Dogs, 1996) Джея Рассела не втянули его в имеющий многовековую историю конфликт с японскими демонами. После этого Рассел продолжал использовать Марти в ряде рассказов и в своем втором романе, «Светло горящий» (Burning Bright, 1997).

Разумеется, выходили и антологии историй о паранормальных детективах. Хотя и удивительно, что Огюст Дерлет так и не составил ничего подобного для своего издательства «Mycroft & Моrаn», в сборнике Мишеля Пари «Сверхъестественное решение» (The Supernatural Solution, 1976) были переизданы девять историй про сыщиков и призраков — Дж. Шеридана Ле Фану, Е. и X. Герон, Уильяма Хоупа Ходжсона, Л. Т. Мида и Роберта Юстаса, Дион Форчун, Артура Машена, Сибери Куина, Мэнли Уэйда Веллмана и Денниса Уитли. Пари также собрал шесть переизданий (половину из которых — из своей предыдущей книги) Ходжсона, Юстаса, Е. и X. Геронов и сэра Артура Конан Дойла для небольшого сборника 1985 года «Укротители призраков» (Ghostbreakers).

Куда интереснее оказалась подборка «Сыщики и сверхъестественное» (Supernatural Sleuths, 1986) от маститого редактора Петера Хайнинга, в которой было опубликовано двенадцать рассказов Марка Лемона, Алджернона Блэквуда, Сакса Ромера, Генри А. Херинга, Гордона МакКрега, Гордона Хиллмана, Марджери Лоуренс, Джозефа Пейна Бреннана и все тех же безотказных Конан Дойла, Е. и X. Герон и Уитли.

Несмотря на такое же название, что и у книги Хайнинга, сборник «Сыщики и сверхъестественное» (Supernatural Sleuths, 1996), составленный Чарльзом Г. Вогом и Мартином Ш. Гринбергом, отличался большим охватом, и в числе авторов четырнадцати произведений, отобранных для этого издания, оказались Уильям Ф. Нолан, Рон Гуларт, Огюст Дерлет и Марк Рейнолдс, Роберт Вейнберг и Лари Нивен, наряду с уже знакомыми именами Веллмана, Ходжсона и Куина.

Во многих отношениях данный сборник можно рассматривать как продолжение моих предыдущих антологий, «Тени над Иннсмутом» (Shadows Over Innsmouth, 1994) и «Антология Дракулы» (The Mammoth Book of Dracula, 1997). Как и в обеих предшествующих книгах, в ней сочетаются новые произведения и переиздания, выстроенные в соответствии с достаточно свободной хронологией: от Древнего Египта до XXI века. Поэтому я бы советовал для получения максимума удовольствия читать эту книгу от начала до конца, а не проглядывать, выискивая отдельные истории. Это особенно относится к состоящему из нескольких частей небольшому роману Кима Ньюмана, написанному специально для этого сборника.

Итак, настала пора встретиться с некоторыми из величайших литературных сыщиков (и их верными секретарями), когда-либо сталкивавшимися со странным и загадочным. Уже повсюду властвует Тьма и собираются таинственные силы. В вечной борьбе между Добром и Злом эти сыщики, расследующие неведомое, призваны разрешать древние загадки и разоблачать современных призраков при помощи своих уникальных способностей к дедукции и — порой — серебряных пуль.

И вновь для паранормальных сыщиков игра продолжается…

Стивен Джонс,

Лондон, Англия

Ким Ньюман

Семь Звезд

Пролог

В ЗЕМЛЕ ЕГИПЕТСКОЙ


После романа «Дракула» (Dracula, 1897) книга «Камень Семи Звезд» (The Jewel of Seven Stars, 1903) стала лучшим и наиболее известным произведением Брэма Стокера. В ней повествуется о том, как героиней по имени Маргарет Трелони постепенно овладевает Тера, древнеегипетская богиня Зла, чью мумию привез в их лондонский дом археолог Трелони, отец Маргарет.
Хотя «Камень Семи Звезд» никогда не достиг популярности «Дракулы», в 1970 году по нему был снят телевизионный цикл «Загадки и домыслы» (Mystery and Imagination) под названием «Проклятие мумии» (Curse of the Mummy). Впоследствии книгу экранизировали еще несколько раз — в 1971 году выходит фильм «Кровь из гробницы мумии» (Blood from the Mummy\'s Tomb), в 1980 году — «Воскрешение» (The Awakening) с Чарльтоном Хестоном в главной роли, и наиболее поздняя версия появилась в 1997 году — «Брэм Стокер: Легенда о Мумии» (Bram Stoker\'s Legend of the Mummy) с Луисом Госсеттом — младшим.
Для своего цикла рассказов в этой книге Ким Ньюман позаимствовал кое-что у Стокера — в особенности само сокровище и героя-археолога Абеля Трелони. Подобным образом, заметим, Ньюман использовал вампира по имени Граф, созданного тем же автором, для своего цикла «Анно Дракула» (Anno Dracula).
Пай-нет\'ем (Pai-net\'em) — это реальная историческая фигура, писец и советник фараона, его мумия была обнаружена в 1881 году. Большинство исследователей Библии, а вслед за ними создатели фильма «Десять заповедей» с Юлом Бриннером^[5] (The Ten Commandments, 1956) предполагают, что фараоном Исхода[6] был Рамзес II. Ньюман, однако, произвольно выбрал Менептаха III на том основании, что он был еще более неприятным типом, нежели Рамзес, и, следовательно, самой подходящей персоной для того, чтобы притеснять сынов израильских и удостоиться проклятия.
Историки Египта не потрудились упомянуть о казнях египетских вовсе, да и про израильтян распространялись не слишком.


Все Фивы, весь Египет был пропитан вонью. Пай-нет\'ем обмотал голову холщовой тканью, упрятав под нее нос и рот, словно готовил самого себя к погребению. Вонь проникала внутрь, забивая ноздри и глотку, заставляя язык скручиваться в трубку.

Глаза его почти совсем заплыли от мокнущих нарывов. Вокруг его кровавых слез роились насекомые, возвращавшиеся сразу после того, как он смахивал их. Из яиц, отложенных в липкие истечения вокруг глаз, беспрестанно вылуплялась все новая мошкара. Новорожденные мухи кусались крошечными зубками.

Путь через город оказался небыстрым. Дороги были завалены трупами — животных и людей. Тьму рассеивали одни лишь расползающиеся пожары. Большинство людей были слишком поглощены своими несчастьями, чтобы бороться с огнем.

Воистину это было время бедствий.



Жрец, ученый, ближайший советник фараона, он пал ниже больного проказой. Его разум не в силах был постичь то, что произошло за последний месяц. Глядя на красно-лиловые шишки и раны на теле, он не мог бы сказать, где следы от укусов насекомых, а где — шрамы, оставшиеся после града.

Должно быть, боги возненавидели Египет, раз позволили свершиться подобному.

Пай-нет\'ем не мог счесть, сколько из его домочадцев мертвы. Он растратил всю свою скорбь во время менее значительных бедствий — на болеющий скот и бунтующих рабов. Теперь, когда его брат и сын сражены болезнью, жена умерла, наложив на себя руки, а трупы слуг валяются по всему поместью, будто камни, у него нет больше ни горя, ни каких-либо иных чувств.

Мимо дворца фараона текла кровавая река. Крохотные лягушки прыгали в покрасневшей воде. Живой ковер — полчища саранчи, мух и мошек — покрывал улицы, медленно превращая мертвецов в скелеты. Насекомые набрасывались на ноги тех, кто, подобно Пай-нет\'ему, упрямо брел мимо, будто звезды, сосредоточенно следующие своим путем.

Мертвые стражники лежали на своих постах, на их лицах колыхались маски из мух. Пай-нет\'ем прошел в открытые двери. Даже здесь, в доме фараона, кишели и жалили насекомые. Хлеб и скот были заражены, а значит, даже после того, как тьма рассеется, многие еще умрут от голода.

По городу били молнии.



Пай-нет\'ем нашел фараона в комнате для утренних приемов, скорчившегося на кушетке, с лицом распухшим и перекошенным, как у последнего из рабов. Великим пощады тоже не было; в действительности фараон, похоже, страдал больше, чем его подданные, поскольку ему было что терять. Если все живущие под его властью погибнут, имя его изгладится из памяти грядущих поколений.

Прежний фараон многое сделал, чтобы сохранить свое имя: он построил храмы, а писцы неустанно запечатлевали его деяния в летописях. Нынешний фараон, молодой и столь приверженный к роскоши, что пренебрегал государственными трудами, теперь был вынужден вписывать свое имя в таблички с надписями поверх имен его царственных предшественников. Это был жест отчаяния, вопль против возможности забвения.

— Пай-нет\'ем, — сказал фараон (перекошенный рот, распухший язык). — Что навлекло эти бедствия на Египет?

Пай-нет\'ем понял, что у него нет сил подняться с коленей.

— Израильтяне утверждают, что это кара, повелитель.

— Израильтяне? Тот покоренный народ?

— Да. Они говорят, что их Бог обрушил на Египет свой гнев.

Глаза фараона расширились:

— Почему?

— Эти люди владеют магией. Но их слова глупы. У них всего один Бог, младенец по сравнению с нашими богами.

— Это сделали не боги.

Пай-нет\'ем был согласен с фараоном.

— Мы оба знаем, в чем истинная причина всего этого, — продолжал фараон.

— Он здесь, повелитель? — спросил Пай-нет\'ем.

Фараон поднялся с кушетки, и с его одеяния посыпались мухи. По ногам фараона текла кровь. Кожа на его впалой груди распухла от болезни, а местами была расчесана до мяса.

Пай-нет\'ем встал, откашливая мокроту в холстину, которой был замотан его рот.

Фараон открыл деревянную коробку. Сумрак комнаты, предназначенной для утренних приемов, осветил красный огонь. Пай-нет\'ем помнил, как впервые увидел это сияние. Тогда фараон был строен, и быстр, и силен. И уверен в своем здоровье, в своей власти.

Фараон храбро достал предмет из коробки. Казалось, будто он погрузил руку в огонь и вытащил изрядную пригоршню пламени.

Пай-нет\'ем подошел ближе и взглянул на сокровище. Рубин величиной с мужской кулак. Внутри него сверкало семь красных огненных точек, будто семь звезд в ночном небе. Он упал в Нил с самих звезд и обратил речную воду в кровь. Это был не драгоценный камень, посланный фараону в дар. Это было проклятие, насланное на Египет с небес. Причина всех несчастий, насекомых и молний, тьмы и смерти.

— Какая великолепная вещь, — задумчиво произнес фараон, — и такое проклятие.

Пай-нет\'ем видел красоту пылающего камня, и все же тот был ужасен, исполнен невидимой мерзости.

Он покачал головой, с горькой усмешкой вспомнив про слова израильтян. То, что происходит, неподвластно богам какого бы то ни было народа. Это смерть, заключенная в предмете. Его нельзя уничтожить — сделать это уже пытались при помощи инструментов и огня, — можно лишь передать кому-либо несведущему.

— Возьми его, — сказал фараон, бросая рубин Пай-нет\'ему.

Тот поймал камень, ощутив его жуткую пульсацию.

— Унеси его подальше отсюда.

Пай-нет\'ем склонил голову.

Выполняя это поручение, он умрет. Но иной цели у него и не было. За эту жертву имя его будут помнить. Пока существует Египет, будет существовать и Пай-нет\'ем.



Оказавшись за стенами дворца, он прижал сокровище к груди, прикрыв его ладонью. Он казался себе центром урагана, где царит спокойствие. Вокруг в кровавой тьме кружились насекомые и смерть. Камень источал зло, но Пай-нет\'ем был защищен от него. Как если бы он находился внутри рубина, а не рубин у него в кулаке.

Все вокруг окрасилось красным, словно он смотрел сквозь камень. Ноги его отяжелели, и пришло ощущение, будто он в западне.

Он пустился бежать прочь от дворца.

Начало печь грудь, там, куда он прижал камень, как будто туда угодила капля расплавленного металла и принялась прожигать себе дорогу к его сердцу.

Он уронил руку, но камень прилип к его телу, погрузился в него. Его грудную клетку затопила боль, и он, вопя, сорвал с лица холщовые пелены.

Но он все еще бежал, с трудом пробиваясь сквозь полчища лягушек и саранчи. Слабость в ногах исчезла. Он больше не чувствовал ничего.

Он знал, что умирает, но знал и то, что камень не даст его телу исчезнуть. Он внутренне ссыхался, погружаясь в рубин, растворяясь среди «Семи Звезд». Это была не та смерть, какую он знал, — тихий переход к достойной загробной жизни, где ждали его родные и слуги, но странное изменение бытия. Он останется в этом мире, но будет существовать отдельно от него. Как он служил фараону, так теперь станет служить «Семи Звездам».

Из самого сердца красной ночи он смотрел на разорение того, что было Землей Египетской.

И не мог заплакать.

Питер Тримейн

Наша Леди Смерть


Сестра Фидельма
Сестре Фидельме около двадцати семи лет. Рожденная в Кэшеле[7] в XVII веке, она была младшей дочерью короля Фейлби Флэнда, который умер через год после ее рождения.
Фидельма принадлежит кельтской Церкви. И она не просто монахиня, она — dalaigh — защитник брегонского суда[8] древней Ирландии. Изучая право под руководством брегона Моранна из долины реки Тары, Фидельма получила звание anruth,[9] являющееся предпоследней ступенью наивысшей квалификации в церковных или светских школах и университетах Ирландии. Фидельма действует и принимает решения в соответствии с древним ирландским правом. Ее основная территория — королевство Манстер, которым правит ее брат Колгу, король Кэшела.
Первое появление Фидельмы в рассказе «Хемлок на вечерней молитве» (Hemlock at Vespers) в сборнике «Тайны зимнего солнцестояния 3» (Midwinter Mysteries 3) — ирландский ответ брату Кэдфелу. Последующие истории о Фидельме появились в таких антологиях, как «Большая книга исторических криминальных романов» (The Mammoth Book of Historical Whodunnits, 1993), «Величайшие детективные истории Ирландии» (Great Irish Detective Stories, 1993), «Констебль: Новые преступления 2» (Constable New Crimes 2, 1993), «Тайны зимнего солнцестояния 4» (Midwinter Mysteries 4, 1994), «Большая книга исторических детективов» (The Mammoth Book of Historical Detectives, 1995), «Тайны зимнего солнцестояния 5» (Midwinter Mysteries 5, 1995), «Убийство на гонках» (Murder at the Races, 1995), «Классические детективы»; (Classical Whodunits, 1996), «Самое ирландское убийство» (Murder Most Irish, 1996) и в ряде выпусков журнала «Эллери Квин представляет: «Мистические истории»» (Ellery Queen Mystery Magazine).
Первый роман Питера Тримейна о сестре Фидельме «Оправдание убийства» (Absolution by Murder) вышел в свет в 1994 году. За ним последовало еще шесть произведений: «Саван для архиепископа» (Shroud for the Archbishop, 1995), «Страдания малышей» (Suffer Little Children, 1995), «Неуловимая змея» (The Subtle Serpent, 1996), «Тенёта паука» (The Spider\'s Web, 1997), «Долина тени» (Valley of the Shadow, 1998) и «Исчезнувший монах» (The Monk Who Vanished, 1999).


Жуткое завывание ветра сливалось с леденящим душу волчьим воем. Они были поблизости, эти свирепые ночные хищники. Сестра Фидельма знала об этом, но не могла их увидеть из-за холодного снега, летящего ей в лицо тучами крохотных клубящихся колючек. Все вокруг исчезало за снежным покрывалом, Фидельма едва различала дорогу на расстоянии вытянутой руки.

Если бы не крайняя необходимость добраться до Кэшела, резиденции королей Мамха, она никогда бы не отправилась на север через эти величественные и неприступные вершины Слиаб-он-Камерага. Фидельма пригнулась к шее лошади. Только ранг dalaigh судов пяти королевств Ирландии позволял ей путешествовать верхом. Простая монахиня не могла рассчитывать на подобный способ передвижения. Но Фидельма была не просто монахиней. Дочь последнего короля Кэшела, защитник права Fenechus[10] она обладала степенью anruth, которая лишь на одну ступень уступала высшему судейскому рангу в Ирландии.

Ветер непрестанно бил в лицо. Слипшиеся от снега непокорные рыжие пряди волос выбивались из-под куфала,[11]шерстяного головного убора, и прилипали к бледному лбу. Фидельма мечтала о том, чтобы ветер хоть на несколько мгновений сменил направление, — если бы он дул в спину, продвигаться было бы намного легче. Однако ветер упрямо набрасывался на нее с севера вновь и вновь.

Угрожающий вой волков звучал все громче. Мерещилось ей это или волки постепенно подбирались все ближе, по мере того как она углублялась в безлюдные горы? Фидельма поежилась и в очередной раз пожалела о том, что не остановилась на ночлег в последнем бруйдене,[12] чтобы переждать непогоду. Но снежная буря началась и грозила продлиться еще несколько дней. Раньше или позже ей пришлось бы двинуться в путь. В послании ее брата Колгу говорилось о том, что присутствие Фидельмы в королевском доме крайне необходимо, так как их мать лежит при смерти. Только это заставило Фидельму отправиться на север по опасным тропам через заснеженные горные вершины в такую лютую непогоду.

От встречного ветра и снега у нее замерзло лицо и окоченели руки. Тяжелый шерстяной плащ не спасал от стужи, от холода у Фидельмы зуб на зуб не попадал. Вдруг всего в нескольких ярдах перед собой она увидела темный расплывчатый силуэт. У Фидельмы сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда ее лошадь с испугу шарахнулась в сторону. Силуэт оказался царственным оленем, он нервно дернул головой в сторону всадницы и отскочил прочь, за укрывавший все вокруг снежный полог. Фидельма совладала с собой, выдохнула и успокоила занервничавшую лошадь.

Наконец Фидельма, как ей показалось, достигла гребня горы. Ветер там был настолько сильным, что грозил выбить ее из седла. Даже лошадь склонила голову к земле и, спотыкаясь, продвигалась вперед, пытаясь противостоять ледяной стуже. Буря срывала с места массы снега и с диким завыванием разбрасывала их во все стороны.

Фидельма прищурилась, пытаясь разглядеть в снежной мгле лежащие перед ней горные склоны.

В какое-то мгновение она была уверена, что видит впереди свет. Но может быть, это ей только показалось? Фидельма поморгала и пришпорила лошадь, понуждая ее идти вперед и стараясь при этом сосредоточить все свое внимание на той точке, где, как она думала, она видела свет. Фидельма непроизвольно подняла повыше ворот плаща.

Да! Она видела это. Так и есть — свет!

Фидельма остановила лошадь, соскользнула вниз на землю и покрепче обмотала вокруг руки удила. Снег доходил до колен, идти было практически невозможно, но Фидельма не могла пустить лошадь по заснеженному горному склону, не убедившись в том, что это безопасно. Через минуту-другую она добралась до деревянного шеста. Посмотрела вверх. У нее над головой раскачивался едва различимый в снежной мгле штормовой фонарь.

Фидельма удивленно огляделась по сторонам. За пеленой кружащегося снега ничего не было видно. Но Фидельма была уверена — фонарь на шесте указывает на бруйден, находящийся поблизости. Закон предписывал зажигать перед всеми гостиницами фонари, дабы указывать путь к ним ночью или в непогоду.

Фидельма еще раз взглянула на фонарь и, выбрав направление, с трудом двинулась вперед по глубокому, рыхлому снегу. Вдруг ветер на мгновение стих, и она увидела темные очертания большого дома. Затем ветер ударил с новой силой, и Фидельма, склонив голову, пошла ему навстречу. Большей частью благодаря везению, а не по какой-то другой причине, она вышла к привязи для лошадей и оставила там свою кобылу, а затем на ощупь добралась вдоль холодной каменной стены до входной двери.

К ней была прибита табличка, но разобрать надпись на ней Фидельма не смогла из-за залепившего все вокруг снега. Она обратила внимание на венок из сухой травы, что висел на двери и практически целиком был укрыт белым покровом.

Она нащупала медную дверную ручку, подергала за нее, потом толкнула. Дверь не поддавалась. Фидельма недовольно нахмурилась. Закон предписывал бруг-феру, хозяину гостиницы, и днем и ночью в любую погоду держать двери в свою гостиницу открытыми. Фидельма еще раз попробовала войти в дом.

Ветер начал терять силу, его дикий вой стихал вдали и перешел в приглушенные стоны.

Фидельма в нетерпении заколотила кулаком в дверь.

Послышалось ей, будто кто-то тревожно вскрикнул или это просто завывание ветра?

Больше ни звука.

Фидельма постучала еще, на этот раз сильнее.

А потом она действительно услышала какой-то шум. Звук шагов и хриплый мужской голос.

— Господь и все святые, оградите нас от этого зла! Убирайся прочь, мерзкий дух!

Фидельма окаменела от неожиданности. Потом вскинула голову:

— Открывай, хозяин! Открывай dalaigh судов, сестре аббатства Килдар! Будь милосерден, дай путнику укрыться от бури!

На несколько мгновений воцарилась тишина. Затем Фидельме показалось, что она слышит голоса, которые спорят друг с другом. Она снова постучала.

Послышался звук отодвигаемых засовов, и дверь отворилась вовнутрь. Фидельму окутал поток теплого воздуха, и она поспешила в дом, стряхивая на ходу снег с шерстяного плаща.

— Что это за гостиница, где не соблюдаются брегонские законы? — возмущенно спросила Фидельма, поворачиваясь к человеку, который закрывал за ней деревянную дверь.

Это был высокий, худой мужчина средних лет с изможденным лицом и седыми висками. Одет он был бедно, сутулость делала его ниже, чем он был на самом деле. Но не внешность мужчины заставила Фидельму насторожиться. Это был страх, не мимолетный испуг, а глубоко засевший, неизбывный ужас, который отражался на его мертвенно-бледном лице. Какое-то горе закралось в его душу.

Мужчина не отвечал, а просто стоял и смотрел на Фидельму. Тогда она резко сказала:

— Моя лошадь на привязи у дома. Несчастное животное околеет от холода, если о нем не позаботиться.

— Кто ты? — дрожащим голосом спросила женщина за спиной у Фидельмы.

Фидельма обернулась. Женщина, которую она увидела, когда-то, судя по всему, была хороша собой, но со временем на ее лице появились морщины, кожа на щеках обвисла. Она, не мигая, смотрела на Фидельму черными, словно лишенными зрачков, глазами. Создавалось впечатление, что однажды в какой-то жуткий момент кровь замерзла в жилах своей хозяйки и так и не начала пульсировать вновь. Но еще больше Фидельму поразило то, что женщина эта держала перед собой большое распятие. Она держала его так, словно хотела защититься им от чего-то ужасного.

Женщина и мужчина были похожи друг на друга.

— Говори! Кто ты такая?

Фидельма презрительно фыркнула:

— Если вы хозяева этой гостиницы, все что вам следует знать, так это то, что мой путь лежит через эти горы, я устала и нуждаюсь в убежище, чтобы переждать снежную бурю.

На женщину не подействовал высокомерный тон Фидельмы.

— Это не все, что нам надо знать, — не менее сурово возразила она. — Скажи, желаешь ты нам зла или нет?

Фидельма удивилась:

— Я пришла сюда, чтобы укрыться от стужи, и это все! Я — Фидельма из Килдара, — раздраженно сказала монахиня. — Более того, я — dalaigh судов, обладаю степенью anruth и я — сестра Колгу, таниста[13] законного престолонаследника этого королевства.

Высокопарность ответа Фидельмы указывала на раздражение, которое она испытывала в тот момент, так как обычно она предпочитала говорить о себе не больше, чем это было необходимо. Никогда прежде она не ощущала потребности упоминать о том, что ее брат Колгу законный наследник престола Кэшела. Как бы то ни было, она почувствовала, что должна вывести этих людей из их странного состояния.

С этими словами Фидельма, давая разглядеть себя, сбросила с плеч шерстяной плащ и заметила, что женщина перевела взгляд на распятие тонкой работы, которое висело у нее на груди. Исчез ли страх из этих холодных, безжизненных глаз? Мелькнуло ли там облегчение?

Женщина опустила распятие и склонила голову:

— Простите нас, сестра. Я Монха, жена Белаха, хозяина этой гостиницы.

Белах у дверей растерянно переминался с ноги на ногу.

— Я присмотрю за лошадью? — нерешительно спросил он.

— Если только ты не хочешь, чтобы она умерла от холода! — огрызнулась Фидельма и прошла к большому открытому очагу, где, наполняя теплом комнату, распевали песни горящие пласты торфа.

Боковым зрением она увидела, что Белах еще немного потоптался у двери, а потом, накинув на плечи плащ, взял стоявший у двери меч и вышел из дома в снежную бурю.

Фидельма изумилась. Никогда раньше ей не приходилось видеть хозяина бруйдена, которому требовался бы меч для того, чтобы поставить лошадь в стойло.

Монха подвесила котел на перекладину над пылающим торфом.

Фидельма выбрала себе стул, чтобы расположиться у очага.

— Что это за место? — спросила она.

Комната с низким потолком выглядела уютно, но была лишена какого-либо убранства, не считая высокой статуэтки Мадонны с Младенцем, выполненной из гипса. Эта безвкусная, раскрашенная алебастровая фигура стояла во главе большого стола, за которым, по всей видимости, ужинали постояльцы.

— Это Бруг-на-Белах. Вы только что спустились по склону горы, известной как Трон Фионна. Река Туа всего в миле отсюда. Зимой в наших краях мало путешественников. Куда вы направляетесь?

— На север, в Кэшел, — ответила Фидельма.

Монха зачерпнула чашку дымящейся жидкости из котла над очагом и подала ее Фидельме. Хоть чашка и должна была нагреться, Фидельма этого не почувствовала. Она обхватила ее замерзшими ладонями и втянула носом пар. Пахло вкусно. Фидельма сделала маленький глоток, ее вкусовые ощущения подтвердили то, о чем говорило обоняние.

Она подняла голову и посмотрела на женщину:

— Скажи, Монха, почему дверь вашей гостиницы была закрыта на засов? Почему я должна была просить, чтобы меня впустили? Вам с Белахом известен закон, установленный для хозяев гостиниц?

Монха поджала губы.

— Вы доложите о нас нашему bo-aire?

Так называли местного мирового судью.

— Мне больше хочется услышать ваши объяснения, — отвечала Фидельма. — Какой-нибудь путник мог умереть от холода, ожидая, когда ты и твой муж откроете дверь.

Женщина заволновалась и прикусила губу, словно хотела высосать из нее кровь.

Дверь резко открылась, с порывом ледяного ветра в комнате спиралью закружился снег. Женщин обдало холодом.

Покачиваясь, Белах секунду постоял на пороге, лицо его было искажено от ужаса, а потом, издав звук, похожий на сдавленный стон, он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Он по-прежнему был вооружен мечом.

Фидельма с интересом наблюдала за тем, как Белах задвигает засовы.

Монха замерла, прижав ладони к щекам.

Белах повернулся к ним лицом, губы его дрожали.

— Я слышал это! — пробормотал он, взгляд его метнулся от жены к Фидельме, словно он не хотел, чтобы она его услышала. — Я слышал это!

— О Мария, Матерь Божья, спаси нас! — воскликнула женщина и покачнулась, казалось, она вот-вот упадет в обморок.

— Что все это значит? — как можно строже спросила Фидельма.

Белах умоляюще посмотрел на нее.

— Я был в сарае, сестра, стлал подстилку для вашей лошади. И я услышал это.

— Но что? — повысила голос Фидельма, стараясь держать себя в руках.

— Дух Магрэна, — вдруг взвыла Монха и разрыдалась. — Спаси нас, сестра. Ради Христа! Спаси нас!

Фидельма встала, подошла к женщине, мягко, но уверенно взяла ее за руку и подвела к очагу. Она поняла, что Белах слишком разнервничался, чтобы позаботиться о своей жене, поэтому сама подняла кувшин, оценила его содержимое как corma, самогон из ячменя, и налила немного в маленькую чашку. Потом подала чашку Монхе и приказала выпить.

— А теперь говорите, в чем дело? Я не смогу помочь вам, пока вы мне все не расскажете.

Монха посмотрела на Белаха, будто спрашивала разрешения, он медленно кивнул в ответ.

— Открой ей все, с самого начала, — пробормотал он.

Фидельма ободряюще улыбнулась женщине и попыталась пошутить:

— Отличное начало.

Но жена хозяина гостиницы никак не отреагировала на мягкий юмор монахини.

Фидельма села напротив Монхи и выжидающе на нее посмотрела.

Жена хозяина гостиницы немного помолчала и начала говорить, сначала запинаясь, а потом все быстрее, словно рассказ вселял в нее уверенность.

— Я была совсем молоденькой, когда приехала в эти места. Я приехала как невеста бруг-фера, хозяина гостевого дома. Тогда им был Магрэн. Понимаете, — торопливо добавила она, — Белах — мой второй муж.

Монха умолкла, но Фидельма никак не среагировала, и она продолжила:

— Магрэн был хорошим человеком. Но им часто овладевали дикие фантазии. Он чувствовал музыку, прекрасно играл на волынке. Он часто играл вот здесь, в этой комнате, и люди приходили со всей округи, чтобы послушать его. Но у него была беспокойная душа. Не сиделось на месте. Я поняла, что делаю всю работу, пока он гоняется за своими мечтами. Кано, младший брат Магрэна, помогал мне, но старший брат очень на него влиял.

Шесть лет назад вождь нашего клана зажег огненный крест в Таре^[14] и послал гонца от деревни к деревне. Он призывал кланы собрать войско на битву с Гвайре, королем Коннахта,^[15] состоявшим на службе у Кталку, верховной королевы Кэшела. Как-то утром Магрэн объявил, что он и молодой Кано уходят, чтобы присоединиться к этому войску. А когда я стала протестовать, он сказал, что мне не стоит за себя беспокоиться. Сказал, что оставил в гостинице наследство, которое спасет меня от нужды. Мол, если с ним что-нибудь случится, я ни в чем не буду нуждаться. А потом они с Кано просто встали и ушли. — Даже сейчас в голосе Монхи звучали нотки негодования. — Время шло. Лето сменила зима. Потом, когда сошел снег, явился гонец и сказал мне, что на берегах Лох-Дерга была великая битва и мой муж погиб в этой битве. Как знак его смерти мне передали его поломанную волынку и окровавленный китель. Кано вроде бы тоже погиб вместе с мужем, и в доказательство мне передали его испачканный в крови плащ.

Монха замолчала и усмехнулась:

— Нет нужды говорить, что я горевала о нем. Не по мужчине, которого звали Магрэн. Мы редко бывали вместе, он ведь постоянно где-то рыскал в поисках чего-то нового, искал, чем бы занять свое воображение. Мне было проще приучить нашу кошку приходить и уходить по моему желанию, чем привязать к себе его сердце. И все же гостиница была моей, моей по праву, так же как и наследство.

Разве не я работала, чтобы содержать ее, пока муж гонялся за своими фантазиями? После этих новостей, bo-aire подтвердил, что, раз уж мой муж погиб на берегу далекого озера, а я продолжала содержать гостиницу, она принадлежит мне. Жизнь была тяжелой, я яростно сражалась, чтобы выжить. Путники — редкость в этих безлюдных горах, и постояльцы заглядывают не часто.

— Но как же наследство, которое Магрэн оставил в гостинице, чтобы уберечь тебя от нужды? — спросила заинтригованная рассказом Фидельма.

У Монхи вырвался смешок, похожий на сиплый лай:

— Я искала-искала и ничего не нашла. Это была просто очередная мечта Магрэна. Одна из его бесчисленных фантазий. Он, наверное, сказал это, чтобы я не жаловалась, когда он уходил.

— И что потом? — настойчиво спросила Фидельма, когда Монха замолкла.

— Прошел год, и я встретила Белаха. — Женщина кивнула в сторону мужа. — Мы сразу полюбили друг друга. Не как пес любит овцу, понимаете, а как лосось любит ручей. Мы поженились и с тех пор работаем вместе. И я настояла, чтобы мы переименовали эту гостиницу в «Бруг-на-Белах». Жизнь была тяжелой, но мы работали, и все наладилось.

Белах шагнул вперед и взял Монху за руку. Этот жест убедил Фидельму в том, что они после всех прожитых вместе лет все еще любят друг друга.

— У нас было пять лет счастья, — сказал Белах Фидельме. — И если теперь злые духи пришли за нами, им не украсть у нас эти пять лет.

— Злые духи? — нахмурилась Фидельма.

— Это началось семь дней назад, — мрачно сказала Монха. — Я была во дворе, кормила свиней, и тогда мне показалось, что где-то высоко в горах звучит музыка. Я прислушалась. И правда где-то высоко в горах играла волынка. У меня вдруг похолодело внутри, потому что я узнала мелодию, которую любил наигрывать Магрэн.

Я вернулась в гостиницу и позвала Белаха. Но он не услышал музыки. Мы стояли возле гостиницы, но не могли уловить ничего, кроме завывания ветра, который предсказывал надвигающуюся бурю.

На следующий день, это было в полдень, я услышала какой-то стук по входной двери. Я подумала, что это путник не может поднять щеколду. Я открыла дверь. Там никого не было… По крайней мере, мне так казалось, пока я не посмотрела под ноги. На пороге… — Монха торопливо преклонила колена, — на пороге лежал мертвый ворон. Не было никаких следов того, как он умер. Казалось, он налетел на дверь и убил сам себя.

Фидельма откинулась на спинку стула и поджала губы.

Она понимала, куда ведет история Монхи. Звуки музыки, мертвый ворон. Для простого люда пяти королевств это были знамения смерти. Фидельма вдруг обнаружила, что, несмотря на то что она никогда не была суеверна, у нее мурашки пробежали по спине.

— После этого мы еще несколько раз слышали музыку, — впервые вмешался в разговор Белах. — Я ее слышал.

— И откуда исходила эта музыка?

Белах повел рукой, словно указывал на окружавшие гостиницу горы.

— Она звучала повсюду, высоко, высоко в воздухе.

— Это погребальная песнь, — простонала Монха. — На нас лежит проклятие.

Фидельма ухмыльнулась:

— Проклятия нет, пока нет на то Божьей воли.

— Помоги нам, сестра, — прошептала Монха. — Я боюсь, — это Магрэн пришел забрать наши души в наказание за то, что моя любовь принадлежит Белаху, а не ему.

Фидельма с легким изумлением посмотрела на женщину:

— С чего ты это взяла?

— Потому что я слышала его плач. Я слышала его голос, он взывал ко мне из загробного мира. «Мне одиноко, Монха! Мне одиноко! Приди ко мне, Монха!» — звал он. О, как часто я слышала зов этого призрака!

Фидельма видела, что женщина говорит серьезно.

— Ты слышала это? Когда и где?

— Это было три дня назад в сарае. Мы держим там коз, я как раз их доила, когда услышала голос Магрэна. Он нашептывал эти слова. Я клянусь — это был его голос. Он шептал со всех сторон.

— Вы обыскали сарай? — спросила Фидельма.

— Искать духа? — Монха была искренне поражена. — Я побежала в гостиницу и схватила распятие.

— Я обыскал, — вмешался более трезвомыслящий Белах. — Я обыскал сарай, потому что, как и вы, сестра, прежде чем обращаться к загробному миру, я ищу ответы в мире этом. Но ни в сарае, ни в гостинице не было ничего, что могло бы издавать такие звуки. Я закрыл гостиницу, взял с собой жену и спустился в долину к вождю клана, который был рядом с Магрэном в битве на берегу Лох-Дерга. Он поклялся, что Магрэн мертв уже шесть лет и что он своими глазами видел его тело. Что мне было делать дальше?

Фидельма медленно кивнула:

— Значит, только ты, Монха, слышала голос Магрэна?

— Нет! — снова вмешался Белах, чем удивил Фидельму, — Клянусь апостолами святого Патрика, я тоже слышал этот голос.

— И что он говорил?

— Он говорил… «Берегись, Белах. Ты занимаешь место человека без благословения его духа». Вот что он сказал.

— И где ты это слышал?

— Как и Монха, я слышал голос в сарае.

— Очень хорошо. Вы видели мертвого ворона, слышали далекую музыку и голос, который, как вы думаете, принадлежит Магрэну. И все же должно быть какое-то логическое объяснение подобным явлениям.

— Объяснение? — резко переспросила Монха. — Тогда объясните мне, сестра, вот этот случай. Прошлой ночью я снова слышала музыку. Она меня разбудила. Буря к тому времени стихла, небо было чистым, свет луны отражался от снега, и кругом было светло, как днем. Я снова услышала музыку.

Я набралась мужества и подошла к окну. Открыла ставни. Там был небольшой сугроб, не дальше чем в ста ярдах от дома, маленький снежный холмик. И на нем стояла фигура человека. В руках человек держал волынку и наигрывал погребальную песнь. Потом он перестал играть и посмотрел прямо на меня. «Мне одиноко, Монха! — звал он. — Скоро я приду за вами. За тобой и за Белахом». Потом он повернулся и…

Она вдруг разрыдалась и рухнула в объятия Белаха.

Фидельма задумчиво смотрела на Монху.

— Эта фигура была телесной? Она была из плоти и крови?

Монха подняла на Фидельму испуганные глаза.

— В том-то и дело. Она мерцала.

— Мерцала?

— Вокруг нее было какое-то странное свечение, словно ее освещал призрачный огонь. Я уверена — это был демон из загробного мира.

Фидельма повернулась к Белаху.

— А ты видел это? — Она была почти уверена, что тот подтвердит рассказ жены.

— Нет. Я слышал, как Монха закричала от страха. Ее крик меня и разбудил. Когда она рассказала мне, что произошло, я вышел из дому и пошел к этому сугробу. Я надеялся найти там следы. Следы человека, который там стоял. Но никаких следов не было.

— Никаких признаков того, что снег потревожили? — настойчиво переспросила Фидельма.

— Говорю вам, там не было следов человека, — раздраженно сказал Белах. — Снег был ровным. Только вот…

— Рассказывай.

— Снег, казалось, светился жутким свечением, как-то странно светился.

— Но ты не видел никаких следов живого существа?

— Нет.

Монха начала плакать.

— Это правда, правда, сестра, — всхлипывая, говорила она. — Призрак Магрэна скоро придет за нами. Недолго нам осталось жить на этой земле.

Фидельма откинулась на стуле, прикрыла глаза и глубоко задумалась.

— Только Господь всемогущий решает, сколько нам отпущено, — с отсутствующим видом произнесла она.

Монха и Белах стояли и растерянно смотрели на сидящую у огня Фидельму.

— Ладно, — наконец сказала она, — пока я здесь, мне нужны еда и постель.