Эдгар Дж. Хайд
ЖЕЛАНИЯ СБЫВАЮТСЯ!
Дженни с неприязнью посмотрела на лежавший перед ней листок с текстом контрольной работы. Как же она ненавидела алгебру, если бы кто знал! Она чувствовала: сколько ни старайся, ей не осилить этой премудрости. Ряды алгебраических значков навсегда останутся для нее китайской грамотой, книгой за семью печатями.
— Ах, как бы мне хотелось, чтобы я смогла решить эти задачи, — пробормотала она, нервно теребя пальцами волосы и одновременно грызя кончик карандаша. Надо приступать к контрольной, никуда не денешься. С трудом пересилив себя, она начала что-то царапать на бумаге.
Через два дня, когда мистер Картер раздавал проверенные контрольные, у него впервые в жизни нашлась для Дженни улыбка, да еще какая: необычайно добрая и широкая.
— Должен тебя поздравить: отличная работа, — похвалил ее математик. — Наверное, тебе пришлось приложить немало усилий, чтобы достичь такого уровня. Я просто восхищен.
Дженни с недоумением посмотрела на свой листок: 94 %! Она не поверила собственным глазам. Надо проверить, действительно ли наверху страницы стоит ее имя? Может быть, мистер Картер перепутал листки? Но нет, все правильно, это ее работа. Сидевшая рядом Джозефина посмотрела на подругу с молчаливым вопросом в глазах, и та протянула ей свою контрольную.
— Ну, ты даешь! — прошептала Джозефина. — Как это ты умудрилась?
Дженни неопределенно пожала плечами и открыла учебник, готовясь к сегодняшнему уроку.
Кому какое дело, как это произошло? Факт остается фактом: она получила оценку «94 %» по теме, которую никогда не понимала. Может, до нее все-таки начало что-то доходить?
Только спустя несколько недель или даже месяцев, когда девочки шаг за шагом стали припоминать происшествия, разворачивавшиеся вокруг пьесы, они поняли, что их желания начали сбываться уже давно, задолго до решающих событий. Сначала они не придавали никакого значения таким мелким и незначительным случаям, как исполнение желания Мелиссы, чтобы у нее отвалилась бородавка, или, например, блестящая контрольная по алгебре Дженни и, несколько позже, неожиданно сбывшаяся мечта Джозефины о том, чтобы мама купила ей приличный тренажер. Не успевали они произнести любое свое желание, как оно тут же исполнялось. До девочек не сразу дошло, что в этой, казалось бы, безоблачной ситуации таятся свои опасности. Смутные подозрения закрадывались в них постепенно. Но настоящий ужас охватил их только после того, как они пожелали зла Денни Котриллу.
А дело было так. Сияло солнце, и большинство учащихся высыпало на улицу, чтобы поболеть за четвероклассников, которые участвовали в тот день в спортивных состязаниях. На разных участках поля были организованы соревнования по разным видам спорта, но девочки, не сговариваясь, избрали как болельщицы бег с препятствиями, поскольку Джонатан, их кумир, считался фаворитом именно в этом виде спорта. Был дан старт, и мальчики устремились вперед. Джонатан бежал по внешней дорожке, слева от него мчался Денни Котрилл. Большую часть дистанции мальчики бежали «ноздря в ноздрю», но в какой-то момент Денни споткнулся и — кажется, нарочно — в падении поставил подножку Джонатану, так что и тот вынужден был сойти с дистанции.
— Свинья! — закричала Мелисса, вскочив со скамейки для зрителей. — Ну как он мог так поступить, этот чертов громила? Джонатан бежал великолепно. Он наверняка бы победил, если бы этот идиот не дал ему подножку.
И она опустилась на скамейку в расстроенных чувствах.
Дженни не преминула поддержать подругу:
— Конечно, нехорошо так говорить, но иногда мне, ей-богу, хочется, чтобы этот громила на самом деле получил серьезную травму.
Соревнования тем временем продолжались. Джонатан медленно поднялся на ноги и стал ощупывать себя, чтобы проверить, не получил ли он какие-нибудь повреждения. Он чувствовал, что рассек колено, но это оказалась всего лишь царапина. Убедившись в этом, Джонатан заковылял по направлению к Денни, чтобы предложить ему руку помощи. Денни не шевелился. Джонатан с беспокойством склонился над ним, но к месту происшествия уже подоспел школьный санитар для оказания первой помощи.
— Наверное, он сильно ударился при падении, — высказал предположение Джонатан. — Возможно, даже получил сотрясение мозга.
Санитар быстро осмотрел мальчика и решил, что необходимо вызвать врача. Когда прибыла карета «Скорой помощи», Денни все еще лежал без сознания, распростертый на игровом поле, и его пришлось под вой сирены и вспышки мигалки отвезти в местную больницу.
На следующее утро мистер Перри, завуч школы, созвал общее собрание, на котором сообщил учащимся о повреждениях, полученных Денни. Мало того, что мальчик сломал обе ноги; с ним вдобавок приключилось особого рода внутреннее кровотечение, и он впал в кому. Членам его семьи, всю ночь дежурившим у постели, наутро сказали, что, хотя у Денни и сохраняются шансы остаться в живых, врачи опасаются самого худшего.
Дженни импульсивно прикрыла рот ладонью.
— Боже мой, — прошептала она под пристальными взглядами Мелиссы и Джозефины, — это мое желание накликало на него беду. Помните? Ну, когда мы сидели на скамейке возле спортивного поля? Я пожелала, чтобы Денни получил серьезную травму, — и вот, пожалуйста: это случилось.
— Не говори ерунды, Дженни, — возразила Джозефина. — Одного желания недостаточно, чтобы человек впал в кому.
— Ты так думаешь? А вот я не уверена. Давайте внимательно проанализируем то, что происходило с нами на протяжении последних нескольких недель, — предложила Дженни.
К этому времени девочки вышли из актового зала и остановились у дверей кабинета, в котором по расписанию должен был состояться следующий урок. Разговор затянулся. При помощи Дженни Мелисса вспоминала все случаи, когда сбывались их желания. Вначале девочка была настроена весьма скептически, но по ходу дела выяснилось, что сбывшихся желаний накопилось так много, что и Джозефина вынуждена была согласиться: они имели дело с чем-то большим, нежели простое совпадение.
— Но каким образом… я хочу сказать, что не понимаю, с какой стати такое приключилось именно с нами, — неуверенно произнесла Джозефина. — Сколько раз всем нам случалось закрывать глаза и загадывать желание, через силу заставляя себя надеяться, что оно сбудется, но этого, разумеется, никогда не происходило. И вот теперь, по какой-то необъяснимой причине, нам даровано чуть ли не гарантированное исполнение любого желания. Почему? С какой стати? За какие заслуги?
— Пьеса, — коротко, но многозначительно выпалила Дженни. — Я думаю, все это каким-то образом связано с пьесой. Сами посудите. Все эти дела начались с того момента, когда нам достались роли ведьм.
Дверь в кабинет открылась изнутри, и миссис Кедзоу, опершись о косяк и окинув всех троих ироничным взглядом, спросила:
— Что-нибудь не так, девочки? Есть что-то, чего я не знаю? Может быть, вас не пускают в класс какие-нибудь хулиганы, а вы стесняетесь сказать мне об этом?
— Ах, извините, миссис Кедзоу, мы как раз собирались войти, — пролепетала Мелисса, и все трое прошли в классную комнату.
Прежде чем занять свое место, Мелисса шепнула подругам:
— Помните старую поговорку: «Будьте осторожны со своими желаниями: ведь они могут сбыться». Я думаю, в данной ситуации мы должны проявлять крайнюю осмотрительность…
— Мелисса! — уже гневно крикнула миссис Кедзоу. — Кто-то из нас не является учеником этого класса: либо ты, либо я. Если ты все же ученица, то, будь добра, сядь, достань учебники и удели хоть капельку внимания сегодняшнему уроку.
Этот учебный день казался подругам бесконечным, и долгожданный звонок, возвестивший о конце последнего урока, доставил им небывалую радость. Они встретились у школьных ворот, и Мелисса, достав из ранца свой экземпляр пьесы, прочла вслух, будто их разговор не прекращался:
— «Джеральдина Сомерс». Так звучит имя ученицы, написавшей эту пьесу. Я полагаю, первым делом нужно навести о ней справки. Чем больше я думаю обо всех этих чудесах с исполнением желаний, тем сильнее убеждаюсь в том, что они как-то связаны с пьесой. А это значит, что ее автор и есть то лицо, с которого надо начать расследование.
Дженни и Джозефина дружно кивнули в знак согласия.
— Давайте пораскинем мозгами, — продолжала Мелисса. — Завтра суббота, в школу нам не идти, значит, мы можем с утра сходить в библиотеку и попытаться отыскать там какие-нибудь материалы, касающиеся этой таинственной ученицы. Где она сейчас живет, написала ли какие-нибудь другие пьесы, и все такое.
— Но не забывайте, что эта написана по крайней мере шестьдесят лет тому назад, — напомнила Джозефина. — И если Джеральдине было, скажем, тринадцать или четырнадцать лет, когда она написала пьесу, то теперь она, мягко говоря, дама в возрасте. Если мы ее найдем, следует разговаривать с ней очень бережно и осторожно. Ведь мы не хотим попусту тревожить пожилую леди.
Договорившись встретиться на следующее утро в девять возле библиотеки («В девять часов в субботнее утро, — простонала Дженни. — А когда же я поваляюсь в постели?»), девочки расстались.
Глава 5
ПЕРВАЯ ПОПЫТКА ВЫЯСНИТЬ ИСТИНУ
Девочки уже добрый час безуспешно рылись в газетах и справочниках, когда Мелисса нашла то, что они искали.
— Посмотрите сюда, — возбужденно проговорила она, уткнув палец в нижнюю часть одной из страниц справочника. — Видите? «Джеральдина Сомерс, родилась 10.07.20». Значит, сейчас ей должно быть, дайте подумать, да, семьдесят девять лет. И если она написала пьесу, когда ей было четырнадцать, то этой пьесе уже шестьдесят пять лет. Ну и дела! Где же она живет в настоящее время?
— Посмотри, Мелисса, — тихо проговорила Джозефина, указывая на оборотную сторону страницы. В самом конце колонки была указана дата, из которой явствовало, что Джеральдина Сомерс скончалась 14 апреля 1982 года. Джозефина вздохнула.
— Ну и что нам теперь делать? — в растерянности спросила она. — Не можем же мы встретиться с призраком и получить у него нужную ин формацию!
Все три девочки тупо смотрели на дату смерти Джеральдины. Действительно, что же им теперь делать? Кажется, остается одно — капитулировать и отказаться от идеи расследования.
Дженни закрыла книгу и поставила ее обратно на полку, на то место, где она стояла.
— Что ж, пойдемте отсюда, — предложила Дженни. — В таком случае нам здесь действительно нечего делать.
И подруги, взявшись за руки, вышли из библиотеки.
Вдруг Мелисса резко остановилась.
— Подождите-ка минутку, — в раздумье обратилась она к подругам. — Мы ведь можем посетить ее могилу, не так ли? Судя по последнему адресу, указанному в справочнике, она умерла в нашем городке, поэтому есть все основания полагать, что она похоронена на местном кладбище. Да, так мы и сделаем, — решительно кивнула Мелисса, выходя из задумчивости. — Пойдем на кладбище и отыщем ее могилу.
Дженни и Джозефина переглянулись, явно не испытывая того энтузиазма, который окрылял их подругу.
— Но, Мелисса, лично я не вижу смысла… — осторожно начала Джозефина.
— Смысл в том, — прервала ее Мелисса, — что это единственный исходный пункт, с которого мы можем начать наше расследование. Как вы не понимаете: нам больше неоткуда получить информацию. Мы должны посетить ее могилу. Да что там, мы просто. обязаны это сделать, если хотим что-то Узнать! А ты как считаешь, Дженни? — обратилась она к другой своей подруге.
— В каком-то смысле ты права, — медленно проговорила Дженни. — Конечно, мне хотелось бы докопаться до причин того, что с нами происходит, однако я тоже не совсем уверена, что…
— Что причины следует искать именно в этом месте, — закончила за собеседницу Мелисса. — Ну и что? Вот и давайте проверим. На нет и суда нет. Чем мы рискуем? К тому же это не займет у нас много времени.
— Подождй-подожди, Мелисса, — охладила ее пыл Дженни. — Я никак не смогу пойти с вами прямо сейчас. Дело в том, что я обещала маме пройтись с ней сегодня по магазинам, а если мы двинем на кладбище, то, с учетом времени на дорогу туда и обратно, я не успею вернуться к назначенному времени. Или идите вдвоем без меня, или сделаем это вместе, но позднее, или как-нибудь в другой раз.
Мелисса вопросительно посмотрела на Джозефину.
— Мне очень жаль, Мелисса, но я обещала тете сводить свою маленькую племянницу на каток. Но я смогла бы сходить с тобой на кладбище после того, как вернусь. Я буду дома часам к трем.
Мелисса тяжело вздохнула, разочарованная тем, что они не могут приступить к делу сразу, без лишних отлагательств. По правде говоря, она не отличалась чрезмерным терпением.
— Ну хорошо, — неохотно согласилась Мелисса. — В таком случае встречаемся все у ворот кладбища в половине пятого, идет? Будет еще достаточно светло для того, чтобы найти могилу и прочесть надпись на ней. И не забудьте одеться потеплее: к вечеру похолодает.
Местное кладбище располагалось на самой вершине крутого холма. Подниматься на него — не самое большое удовольствие; к тому же там наверняка будет очень холодно, особенно в ноябрьский вечер, когда быстро темнеет. Джозефину охватила внутренняя дрожь при одной мысли о предстоящем восхождении, однако она ничего не сказала, не отваживаясь перечить Мелиссе и разрушать ее планы.
Когда пришло время расходиться, Мелисса, отправившаяся домой первой, уже отойдя на несколько шагов, крикнула напоследок подругам через плечо, чтобы те не забыли захватить с собой фонарики. И осиновый кол — на всякий случай.
— На случай чего? — переспросила Джозефина, с тревогой посмотрев на Дженни.
— Безусловно, она имеет в виду вампиров, — хладнокровно пояснила Дженни. Но, заметив откровенный страх во взгляде подруги, девочка засмеялась. — Шутка, — успокоила она ее. — Ну правда, честное слово, она просто пошутила. И я тоже. Успокойся, Джозефина, на свете нет таких вещей, как вампиры, призраки, Дракулы и Крюгеры. Ты насмотрелась ужастиков по телевизору.
Джозефина через силу улыбнулась.
— Да я и так сразу поняла, что это шутка. В самом деле, — оправдывалась она, чувствуя, что Дженни ей не верит.
Дженни взяла ее за руку.
— Все в порядке, Джози. Честно говоря, меня тоже совсем не радует перспектива тащиться на кладбище, но вот увидишь: все будет хорошо.
Глава 6
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА КЛАДБИЩЕ
Мелисса взглянула на часы. Четыре тридцать ровно. Ну, и где их черти носят? Как раз в этот момент она услышала голоса подруг, поднимавшихся на вершину холма, чтобы присоединиться к Мелиссе.
— …и тогда мне пришлось забинтовать ногу, — заканчивала Джозефина свой рассказ. — Мне было так неудобно перед всеми. Там как раз каталась Кейти, ну, ты ее должна знать — та, которая скользит по льду, как балерина, и исполняет всякие вращения, а мне, неуклюже растянувшись на льду, потом пришлось оказывать себе первую медицинскую помощь. И, конечно, одно к одному: после перевязки кровотечение не только не прекратилось, а даже усилилось. Когда смотритель катка настоял на том, чтобы я прошла в травмпункт, мне показалось, что я умру от стыда. Представь себе, четырнадцатилетняя девочка с огромным шрамом на коленке! И, что особенно обидно, это случилось незадолго до рождественской дискотеки. Пришла беда — отворяй ворота.
— Привет, Мелисса. Ты давно здесь? — спросила Дженни.
Мелисса притопывала, пытаясь согреться.
— Нет, — ответила она с вымученной улыбкой. — Я только что пришла.
А вечер действительно выдался очень холодный. Тропинки, расходившиеся в разных направлениях, блестели в сгущавшихся сумерках от инея.
— Ладно, приступим к делу, — заявила Мелисса, как всегда беря инициативу на себя. — У меня такой план. Думаю, нам надо разделиться. Каждая возьмет на себя какой-нибудь сектор кладбища, и мы будем вести поиски в разных направлениях, пока не найдем могилу. Это позволит нам сэкономить время: нет никакого смысла всем топтаться на одном месте. Как вы смотрите на то, чтобы разойтись, а потом встретиться на этом самом месте часов этак в семь? В этом случае у нас будет достаточно времени.
— А что, если кто-то из нас найдет могилу задолго до семи часов? — задала Дженни резонный вопрос.
— А может, кладбище не такое уж большое и мы сможем аукаться? — неуверенно проговорила Мелисса. Помолчав, она добавила: — Ну ладно, давайте встретимся у мавзолея в шесть часов. Думаете, этого времени хватит?
Дженни невольно вздрогнула оттого, что Мелисса употребила слово «мавзолей»… Мелисса имела в виду большое монументальное строение, возвышавшееся на краю кладбища. Мавзолей был воздвигнут свыше ста лет назад мистером Каррутерсом в память о его жене. Этот гордый монумент, посвященный памяти миссис Каррутерс, теперь приютил не только ее тело, но также и останки самого мистера Каррутерса, и прах многих других членов этой семьи. Хотя Дженни готова была скрепя сердце признать, что это — замечательное в своем роде сооружение, однако при одном только виде мавзолея у нее мурашки пробегали по коже и она всегда норовила прошмыгнуть мимо него как можно быстрее, если уж приходилось идти этой дорогой. Она непроизвольно посмотрела на высокие купола мавзолея и быстро отвела взгляд.
Чего она на самом деле хотела, так это развернуться и бегом помчаться домой. Она ненавидела подобные места, внушающие человеку невольный страх, а еще больше ненавидела себя за то, что ее так легко можно заставить совершать те или иные поступки практически против ее воли. Она глубоко и горько вздохнула. Делать было нечего: ведь она действительно любила Мелиссу и Джози. Не могла же она их подвести.
— Отлично, — произнесла Дженни с показным энтузиазмом, за которым скрывалась невеселая усмешка. — Шесть часов — это как раз то, что надо. Ну а кто в какую сторону пойдет?
После короткого обсуждения девочки разошлись по разным направлениям. У каждой из них были свои мысли по поводу этой затеи, и тем не менее каждая испытывала твердую уверенность, что именно она найдет нужную могилу. Дженни больше, чем другим, хотелось сделать это поскорее, чтобы вернуться домой до настоящей темноты. Да что там: лишь бы это быстрее кончилось, и не столь уж важно, с каким результатом.
Кладбищенские тропинки разветвлялись в трех направлениях; их девочки и распределили между собой. Дженни продвигалась вперед медленно, тщательно осматривая каждое надгробие, встречавшееся ей на пути.
«Дэвид Фишер, возлюбленный супруг и отец. Родился в 1902, умер в 1964», — прочитала она первую надпись.
«Сюзанна Беллингхем, умерла в возрасте семи лет. Наша чудесная доченька покинула нас, чтобы присоединиться к ангелам. Родилась в 1925, умерла в 1932», — гласила надпись на следующей могильной плите.
Дженни застыла у этого камня как вкопанная.
«Какой ужас, — подумала она. — Как это, должно быть, горько для родителей — потерять ребенка такого возраста».
Дженни попыталась угадать, что могло стрястись с этой маленькой девочкой. Возможно, несчастный случай или болезнь, от которой в наше время могли бы ее излечить. А в 1932 году медицина оказалась бессильной. Дженни решила отогнать от себя посторонние мысли и полностью сосредоточиться на осмотре.
«Вперед, Джен, — подгоняла она себя. — Ты здесь не для того, чтобы размышлять над людскими судьбами. Ты здесь для того, чтобы найти одно, вполне определенное, надгробие».
Она двинулась вперед, внимательно читая надписи на могилах. Однажды она наткнулась на имя… Джеральдина… но фамилия была другая, да и даты не совпадали.
Дженни проходила мимо могильных плит, Удивляясь тому, какие они разные. Одни от старости опрокинулись, другие были установлены совсем недавно, о чем свидетельствовали, кроме всего прочего, и свежие цветы, возложенные у плит на мерзлой земле. Она затруднилась бы сказать, какие из могил, новые или старые, производили на нее более тяжкое впечатление.
После часа поисков Дженни полностью осмотрела ряд по правую сторону от тропинки; затем она развернулась, чтобы осмотреть другой ряд, двигаясь в обратном направлении.
Становилось все темнее и темнее, и Дженни обнаружила, что теперь ей приходится наклоняться все ближе к могилам, чтобы разобрать надписи на плитах. Она пожалела, что забыла о совете Мелиссы и не захватила с собой фонарик. Интересно, как обходятся без фонарей две ее подруги?
Пройдя половину пути обратно по той же тропинке, она почувствовала, как на ее лицо упали первые капли дождя.
«То, что надо, — подумала она. — Только этого недоставало для полного счастья: застрять посередине кладбища в студеный и темный ноябрьский вечер, когда ледяной дождь льет тебе прямо за шиворот!»
Дженни вскинула голову и посмотрела на темнеющее небо. Дождь разыгрывался не на шутку, и она ускорила шаг, направляясь к мавзолею. Возможно, ей повезет, и она застанет там Джози или Мелиссу, если кому-нибудь из девочек удалось к этому времени разыскать могилу. Тогда они смогут с легким сердцем и чистой совестью покинуть это гиблое место.
Теперь Дженни торопливо шла к мавзолею, бросая лишь беглые взгляды на встречавшиеся по пути могильные плиты. Достигнув мавзолея, Дженни не обнаружила там и следа своих подруг. Она постояла у входа несколько минут. Между тем дождь все усиливался, жакет девочки промок до нитки, и влага уже проникала сквозь ее нижнюю рубашку.
«Наверное, они пришли еще раньше и укрылись от дождя внутри, — подумала она. — Надо быть сумасшедшим, чтобы мокнуть под дождем, если можно переждать его под крышей. Даже если это крыша мавзолея».
Дженни повернулась, поднялась по ступенькам на крыльцо и повернула ручку двери. Тяжелая деревянная дверь медленно, со скрипом поддалась, и Дженни прошмыгнула внутрь сквозь образовавшуюся узкую щель. Затем она остановилась, настороженно затаив дыхание. Внутри оказалось не темнее, чем снаружи, на кладбище, но здесь стоял вдобавок затхлый, отдающий плесенью и тлением запах. Девочка продвигалась вперед очень медленно. Каждый шаг давался ей с трудом. Справа от нее показалась могила, воздвигнутая мистером Каррутерсом в память о его жене. Белая мраморная плита едва виднелась в темноте, окруженная такими же белыми колоннами, расположенными по углам могилы. На плите можно было различить орнаменты и какие-то надписи, но прочитать их в темноте не удавалось.
— Мелисса! Джози! — попыталась крикнуть Дженни, но ее голос прозвучал не громче шепота. Она прокашлялась, чтобы прочистить горло, и попробовала повторить попытку. На этот раз ее голос прозвучал намного громче, но призыв остался без ответа. Вздохнув, она продвинулась вперед еще дальше и вскоре заметила слева от себя еще одну большую могильную плиту. Верхняя часть этой плиты представляла собой высеченную из мрамора мужскую фигуру. Глаза Дженни немного привыкли к темноте, и она разглядела, хотя и неотчетливо, лицо этой фигуры.
«Какой ужас», — подумала она про себя, будучи не в силах понять, что заставляет родственников усопших помещать изображения своих близких в таких жутких местах, где гниют человеческие тела и царствует смерть.
Дженни услышала странный глухой шаркающий звук где-то у своих ног и отшатнулась в сторону, при этом ее рука непроизвольно оперлась на одну из каменных плит. Хотя она и не была в этом уверена, но ей показалось, что она заметила хвост, скрывшийся в щели стены.
«Только бы не крысы! Этого я не вынесу», — подумала Дженни, впадая в панику. Ей стоило большого труда не поддаться непосредственному, почти инстинктивному желанию броситься наутек. Пытаясь заставить себя успокоиться, она убрала руку с плиты. Рука оказалась влажной и липкой. Она поднесла руку к лицу и увидела, что та покрыта какой-то слизью; и — о ужас! — частицы этой слизи шевелились! Личинки! Они суматошно ползали по плитам, а теперь и по ее телу!
Дженни тщетно попыталась стряхнуть с ладони эту мерзкую живность. Издав глухой вопль, она повернулась, уже почти готовая пуститься наутек из этого жуткого склепа. И тут она увидела, как тысячи личинок липким потоком стекают из глаз и с носа мраморной фигуры на горизонтальную могильную плиту. Она должна выбраться отсюда — любой ценой и как можно быстрее!
Но не успела Дженни добежать до надгробья жены мистера Каррутерса, как тяжелая деревянная дверь мавзолея захлопнулась перед ней с глухим стуком.
Глава 7
КАК ОТЛИЧИТЬ ПОДРУГУ ОТ ВЕДЬМЫ?
Эй, Дженни! Это ты? — услышала она голоса своих подруг. — Мы уже давно тебя поджидаем.
Она присмотрелась и заметила в передней части мавзолея фигуры Мелиссы и Джози.
«Слава богу!» — воскликнула она про себя и, с трудом сдерживая рыдания, чуть ли не бегом бросилась навстречу девочкам.
— Как я рада вас видеть, — проговорила она сдавленным голосом. — Не могу передать, какого страха я натерпелась. А теперь мы должны как можно скорее выбраться отсюда. Поверьте, это поистине гиблое место.
Мелисса и Джозефина повернулись к ней вполоборота.
— Не будь дурочкой, — сказала Мелисса. — Все идет своим чередом. Успокойся, подойди поближе и сядь рядом со мной.
Две девочки сидели на низкой скамейке перед установленной вертикально плитой, похожей на алтарь. Теперь Мелисса повернулась к подруге всем телом и протянула к ней обе руки. Но Дженни почувствовала: тут что-то не так.
— Твоя рука! — воскликнула она, задохнувшись и отшатнувшись назад от ужаса. — Что стряслось с твоей рукой?
Один из рукавов джемпера Мелиссы был пустым ниже локтя.
— Я не могу понять, — с возмущением произнесла Дженни. — Ты что, разыгрываешь меня? — Девочка почти рыдала. — Если это так, то должна сказать, что твои шутки вовсе не забавны. И совершенно неуместны.
Она повернулась ко второй своей подруге.
— Джози! Джози! Скажи же хоть что-нибудь!
— Прежде всего успокойся, — начала Джозефина. — Не вижу причины впадать в истерику.
Когда ей удалась увидеть лицо подруги целиком, Дженни похолодела от ужаса и снова вскрикнула. У Джози не было правого глаза.
— Ну что ты орешь, глупая девчонка? Это всего лишь глазная впадина. Эка невидаль. Вот уж не думала, что ты еще сущий ребенок.
Дженни закрыла лицо обеими руками. Наверное, ей снится кошмарный сон. Она не могла найти другого объяснения тому, что происходит. Дженни открыла глаза и снова посмотрела на своих лучших подруг. К ее ужасу, Мелисса и Джозефина каким-то непонятным образом меняли свой облик прямо у нее на глазах. Кожа девочек сначала почернела и растрескалась, а затем стала. шелушиться и осыпаться с их лиц, как старая штукатурка. Из-под нее проступили дряхлые физиономии, которые показались Дженни знакомыми. Ну конечно! Ведь это же ведьмы из пьесы!! Как она могла не узнать их изборожденные морщинами и покрытые бородавками лица с длинными скрюченными носами и почерневшими, крошащимися зубами. Одежда девочек на глазах у Дженни истлела и осыпалась, и под ней обнаружились знакомые по пьесе черные балахоны с бахромой. Невыносимо мерзкий гнилостный запах наполнил мавзолей, и ужас Дженни достиг крайнего предела.
Ее так и подмывало вскочить и броситься бежать, но она понимала, что это тоже небезопасно: ведь ей придется как-то проскочить мимо могил, кишащих гноящимися мертвыми телами, и передвигаться по полу, который казался теперь живым, поскольку был покрыт толстым ковром из копошащихся личинок. Она почувствовала, что ее толкают сзади, и повернулась, чтобы посмотреть, кто это мог быть. У нее в очередной раз перехватило дыхание. Перед ней стояла третья ведьма. Та, чья роль досталась в пьесе ей самой.
— Что вам нужно? Чего вы от меня хотите? — спросила она дрогнувшим голосом.
— Мы от тебя ничего не хотим, моя дорогая, — ответила одна из ведьм. — Все дело в том, чего ты хочешь от нас! Неужели не понятно?
— Нет. Нет. Боюсь, я не понимаю вас, — призналась Дженни, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе.
Теперь ее окружали три ведьмы. Их смрадное дыхание обволакивало лицо девочки, когда они стали водить вокруг нее свой адский хоровод, шурша по полу кистями черных балахонов.
— Ну, ты и дурочка. Просто невероятная, невиданная дурочка, — прошамкала одноглазая ведьма. — Все дело в пьесе, моя дорогуша, именно в пьесе. Надеюсь, ты помнишь, как она называется? Правильно: «Духи, повинуйтесь!» Это та самая пьеса, в которой ты играешь одну из главных ролей. Неужели ты не знаешь, о чем она? Не знаешь, как опасно вмешиваться в колдовские дела, если ничего в них не смыслишь?
— Но ведь это всего лишь пьеса. Выдумка. Не более того, — пробормотала Дженни, прилагая отчаянные усилия для того, чтобы сохранить спокойствие и унять дрожь в голосе.
Ведьмы настолько удивились, что перестали водить хоровод, застыв на месте.
— Всего лишь пьеса, говоришь? Выдумка? И не более того? — спросила первая из ведьм тихим голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Неужели ты совсем ничего не понимаешь, тупая, безмозглая девчонка? Неужели ты и впрямь думаешь, что можно просто так, безнаказанно, произносить магические заклинания, вмешиваться в колдовские дела, отрубать детям пальцы, а потом спокойненько умыть руки и улизнуть в кусты? Так не бывает. Колдовство — это, знаешь ли, очень опасная штука.
Она наклонила лицо, почти вплотную приблизив его к лицу девочки, и Дженни отшатнулась настолько, насколько посмела. Но это ни к чему не привело: ее тут же опять толкнули вперед костлявые пальцы ведьмы, стоявшей у нее за спиной.
— На самом деле мы не отрубали детям пальцы, — жалобно проскулила доведенная до отчаяния Дженни. — Все это было не взаправду. Понарошку.
— Заткнись, — отрезала ведьма. — Здесь буду говорить я. А ты будешь отвечать, когда тебя об этом попросят.
Она запустила свои костлявые пальцы в волосы девочки, заставив ее содрогнуться; тем не менее Дженни не полностью утратила присутствие духа.
— Ага, у нее есть сила воли и характер, не правда ли? — проскрипела ведьма, по-видимому обрадованная стойкостью Дженни. — Как, по-твоему, почему мы с таким нетерпением ждали тебя сегодня вечером? Мы хотим предложить тебе кое-что, милашка.
Ведьма окинула взглядом двух своих «коллег», и обе с самодовольными ухмылками кивнули в знак согласия, искоса посматривая на Дженни.
Используя единственную руку, ведьма взяла девочку за запястье. Ее пальцы, длинные и костлявые, были невероятно холодными. Дженни отчаянно захотелось вырваться, но она в очередной раз сдержала себя.
— Как тебе понравилась бы идея присоединиться к нам? Стать одной из нас? — спросила у девочки однорукая ведьма. — То есть настоящей ведьмой, а не исполнительницей роли ведьмы в пьесе. Стать существом, способным реально заниматься колдовством.
И она плюнула девочке под ноги. Дженни посмотрела вниз и увидела, что ее плевок начал разрастаться на полу, постепенно приобретая какуюто замысловатую форму. Сначала появился хвост, за ним последовали длинные острые зубы и шерстистое тело, и в конечном результате плевок превратился в коричневую крысу! Да в какую! Дженни за всю жизнь не приходилось видеть таких громадных крыс. Девочка отодвинула ноги подальше от новоиспеченного грызуна, но заметила, что крыса не сдвинулась с места, по-видимому вполне удовлетворенная тем положением на полу, которое занимала. Крыса, не отрывая глаз, смотрела на девочку заинтересованным острым взглядом.
Ведьма улыбнулась широкой, почти беззубой улыбкой, а две ее сестрицы разразились скрипучим, кашляющим смехом. Одноглазая ведьма одобрительно хлопнула в ладоши.
— Отлично сработано, сестрица! Признаться, я уже подзабыла этот старый трюк. — С этими словами она тоже плюнула на пол, и ее плевок так же разросся и превратился в еще одну крысу, крупнее первой, хотя секунду назад Дженни готова была биться об заклад, что такое невозможно. Не желая остаться переплюнутой, третья сестра сделала то же самое, и вскоре под ногами девочки скопилось целое полчище разномастных крыс, порожденных ведьмовскими плевками; среди них встречались коричневые, черные и пегие, но ни одна из них не сходила с места, и все эти, с позволения сказать, животные пялили глаза на Дженни.
«Пожалуйста, позволь мне проснуться, о господи, — начала молиться про себя девочка. — Разреши мне открыть глаза и убедиться, что этот кошмар кончился».
Она закрыла глаза и крепко зажмурилась, но, когда открыла их снова, ничего не изменилось: перед ней была та же сцена с теми же участницами спектакля. Оставалось смириться с мыслью, что это не спектакль, а какая-то невероятная по своей жути реальность.
— Да-да, мы все еще здесь, дорогуша, — хрипло, с издевкой проскрипела первая ведьма, словно бы прочитав мысли девочки. — И мы ищем возможности завербовать еще одного новобранца в свою непобедимую армию. — Она потрепала девочку за подбородок своими костлявыми ледяными пальцами. — Ты славно позабавишься, милашка. Давай прикинем, кого еще ты не любишь? Кроме юного Денни Котрилла, разумеется? — Ведьма улыбнулась. — Ведь мы угодили тебе, разобравшись с ним, не так ли? Сейчас его жизнь поддерживается только за счет подключенного аппарата. Ну да черт с ним. Это дело прошлое. Главное, что ты способна овладеть искусством магии, Дженни. И с помощью этого искусства ты сможешь творить любое зло, какое тебе только заблагорассудится. Тебе будет некого бояться, никто не сумеет причинить тебе вреда. Мы можем наделить тебя этой силой. Ну, что ты на это скажешь, дорогая?
Дженни была потрясена.
— Денни? Так это сделали с ним вы? Как вы могли, как это ужасно…
Ведьма грубо прервала ее причитания:
— Нет, моя дорогая, это сделала ты. Ты пожелала причинить вред мальчику, разве не так? А поскольку мы, в полном соответствии с названием пьесы, обязаны подчиняться тебе, нам ничего не оставалось, как исполнить твое желание.
— Но ведь всякому случалось иногда произносить такие вещи, которые на самом деле не имелись в виду, — попыталась возразить Дженни. — Я вовсе не хотела, чтобы с Денни реально случилось что-нибудь плохое.
Дженни снова посмотрела вниз и медленно передвинула затекшие ноги. Крысы все еще пялились на нее, и ни одна из них не двигалась.
— Значит, ты должна обращаться со своими желаниями более осторожно. Впрочем, я вовсе не убеждена, что тебе стоит верить. Думаю, ты лукавишь, и на самом деле из тебя получится великолепная, злющая ведьма, а мы так нуждаемся в притоке молодой крови!
С этими словами ведьма стала приближаться к девочке, наступив по дороге на одну из крыс. Та в ответ злобно укусила Дженни в коленку, как будто девочка была в чем-то виновата. Дженни вскрикнула и нагнулась, чтобы потереть коленку.
— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась она. — Пожалуйста. Мои родители уже беспокоятся, почему меня так долго нет. Я должна вернуться домой. Пожалуйста.
— Не будь дурой. Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем так вот взять и отпустить тебя. Ты должна стать одной из нас. По сути дела, у тебя нет выбора. Успокойся, дорогая, и приготовься к неизбежному. Нам остается только произнести одно заклятие. Это не займет много времени; перестань кочевряжиться, и станешь свободной, как ветер. Итак, сестры, возьмемся за руки. А ты, моя дорогуша, должна сконцентрировать внимание на том, что мы будем говорить, потому что к концу обряда ты присоединишься к нам и поклянешься быть верной последовательницей сатаны и всех сил зла.
Ведьмы приступили к своим заклинаниям, медленно водя хоровод вокруг девочки; крысы же разбежались в разные стороны, чтобы не попасться под ноги танцующим ведьмам. Дженни дрожала с головы до пят, отчаянно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из положения. Если бы она могла прорваться сквозь круг ведьмовских рук и рвануться к выходу из мавзолея, ей, возможно, удалось бы избежать столкновения с крысами, но она так и не решила, как быть с миллионами скользких личинок, облепивших могильные плиты и пол склепа. Девочка сглотнула слюну. «Ты выдержишь личинок, — внушала она себе. — Ты выдержишь все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда».
Окидывая взглядом предполагаемое поле военных действий, Дженни увидела в заднем конце мавзолея могилу, которая привлекла ее внимание. Боже, она открывалась! Костлявая рука скелета медленно сдвигала в сторону каменную плиту, и Дженни заметила, как из гробницы стала подниматься череповидная голова.
«Это уж слишком», — мелькнуло у нее в голове.
И Дженни потеряла сознание.