Уилл Макинтош

Шар «Синяя полночь»

Раньше он никогда не видел «бордо». Ким держала его на коленях и постукивала по нему указательным пальцем. Возможно, она делала это, чтобы привлечь к нему внимание, но Джефф не хотел ей подыгрывать и не стал приставать с просьбами, хотя ему очень хотелось взглянуть поближе. Темно-красный цвет (Ким упорно называла его «бордо», когда показывала классу) был большой редкостью. Не такой редкостью, как ярко-розовый «Флайер» или голубовато-зеленый «Красавчик», но все-таки редкостью. С ревом подкатил автобус, изрыгая черный дым. Это был автобус номер семь, автобус на Линден-Корт, не его номер. Детишки поспешно выстроились в очередь у больших желтых дверей, когда автобус с шипением остановился. Одна второклассница запищала и стукнула старшего школьника своей коробкой для завтрака фирмы «Семья Патридж», потому что он наступил ей на ногу. Все младшие дети в этом году носили коробки для завтрака фирмы «Семья Патридж».

— Как ты сказала, что он делает, когда у тебя есть все три части амулета? — спросил Джефф у Ким. Он произнес это небрежно, словно просто хотел поболтать в ожидании автобуса.

— Он управляет временем, — ответила Ким. — Когда тебе скучно, ты можешь заставить время бежать быстрее, а когда тебе весело, можешь потянуть время подольше.

Джефф кивнул, пытаясь выглядеть заинтересованным ровно настолько, насколько этого требует вежливость, но не больше. Вот бы незаметно скоротать целый час в церкви! Или заставить школьный день (за исключением перерыва на обед и большой перемены) промелькнуть, как одно мгновение. Интересно, подумал Джефф, насколько можно ускорить или замедлить ход вещей? Можно ли сделать так, чтобы многослойного брикета мороженого хватило на шесть часов? Это было бы просто здорово!

— Хочешь посмотреть на него? — спросила Ким.

— Давай, — согласился Джефф и, не выдержав, слишком поспешно протянул ладони. Ким отдала ему амулет с довольным видом, ямочки на ее круглом лице стали чуть глубже.

Он был гладкий, будто мрамор, идеально круглый. Большой, словно грейпфрут, и тяжелый, как шар для боулинга. Когда Джефф взял его в руки, сердце забилось сильнее. Насыщенный красный цвет с намеком на пурпурный, но который все-таки оставался именно красным, был прекрасным до невозможности и таким ярким, что его синяя рубашка казалась снимком «полароида», который слишком долго держали на солнце.

— Можешь представить себе, как находишь его на воле? Как перелезаешь через упавшее дерево и видишь его под корнями? — спросил Джефф.

— Да, конечно, — согласилась Ким. — Но это вряд ли случится. — Она тряхнула головой, отбросив длинные каштановые волосы на спину. Она то и дело повторяла этот маневр в классе. Наверное, считала себя неотразимой.

Их окружили несколько детей, желающих взглянуть. Джефф вертел шар, пока не нашел дырку, через которую шар должен крепиться к одному концу древка, когда весь амулет в сборе.

— Ты думаешь, твой отец постарается достать две остальные части? — спросил Рикки Адамо, протянул руку и погладил шар, вероятно, только для того, чтобы потом иметь возможность сказать, что он к нему прикасался.

— Он оставил его только ради вложения денег, — сказала Ким и протянула руки, чтобы взять шар у Джеффа. Когда он отдал его, пальцы вдруг показались ему слишком легкими. — Мой отец купит мне бледно-зеленый амулет целиком, когда мне исполнится восемнадцать, и я его впитаю. Я собираюсь стать врачом.

— Не купит, — покачал головой Джефф. — Большинство найденных раньше бледно-зеленых уже кто-то впитал. А те, что остались… твоему отцу пришлось бы отдать весь ваш дом и все, что в нем, за один только шар.

— А тебе почем знать? — сердито взглянула на него Ким. — Ты даже не знаешь, что человек чувствует, когда впитывает амулет! Наверное, у тебя и одного шара никогда не было, не говоря уже о том, чтобы впитать весь амулет.

Синди Шнайдер и Донна Руиз рассмеялись. Рикки тоже рассмеялся, хотя и он никогда не владел шаром.

— У меня был шар, — возразил Джефф. — Десятки шаров.

— Да? — усмехнулась Синди. — Должно быть, ты их держишь под кроватью в Гарден-эпартментс. — Все захохотали, кроме Рикки, который тоже жил в Гарден-эпартментс.

Ким достала из сумки пачку жвачки «Дабл-бабл». Она демонстративно сунула пластинку в рот и стала жевать.

— М-м-м! Как вкусно! — произнесла она. Показала Джеффу зубки и еще немного пожевала. — Я бы тебя угостила, но это будет пустой тратой. Ты не можешь оценить ее вкус так, как я, потому что не впитал небесно-голубой амулет.

— Смотрите! — воскликнула Синди.

Она выбежала на газон перед школой и раскинула руки. На них опустились птицы — воробьи, дрозды, вьюрки.

— А теперь только желтые, — приказала она.

Все, кроме желтых вьюрков, улетели. Еще четыре или пять вьюрков опустились ей на руки. Один сел на макушку.

— Красивые желтые птички любят меня. — Она закружилась на месте, ее длинные светлые волосы летели по ветру. Птицы держались на ней и весело щебетали.

— Подумаешь! — произнес Джефф, снова поворачиваясь к стоянке. Из всех шаров, которые были у ребят в школе, он больше всего мечтал о каштановом амулете животных. Он любил животных гораздо больше, чем любила их Синди. Только вчера ночью ему снился сон. Ему грезилось, будто он нашел все три части амулета животных в стенах старой автомойки на Самсондейл-роуд. Он собрал его, прижал к себе и почувствовал, как амулет входит в него, а потом отправился в лес, позвал, и к нему пришла рыжая рысь. Эта рысь стала его домочадцем и гуляла с ним повсюду, куда бы он ни пошел. Он брал ее в школу, и она спала на полу рядом с его партой, и все дети смотрели, как он наклоняется и почесывает ей уши.

Когда Джефф проснулся и понял, что это всего лишь сон, ужасное разочарование захлестнуло его. Он два часа лежал в постели и мечтал, чтобы это был не сон, а потом взошло солнце, и ему пришлось вставать в школу.

Пришел делвудский автобус, Ким забралась в него, держа свой шар, а Синди и Донна — следом за ней. И все они смеялись и болтали. Джефф устроился на сиденье рядом с Рикки.

— Ненавижу этих снобов, — сказал Рикки.

— Да, я тоже, — ответил Джефф. — Они считают себя такими необыкновенными.

По дороге домой водитель проехала мимо их остановки. Джефф и еще с полдесятка детишек закричали, чтобы она остановилась. Взвизгнули тормоза; автобус встал перед супермаркетом «Шоп Райт», в нескольких ярдах от Гарден-эпартментс.

— Извините, — сказала водитель.

— Нам придется топать отсюда пешком? — заскулил Дэвид Зимет.

— Пусть эти нищие ублюдки поработают ножками, — крикнул с заднего сиденья Майк Сасс. Джефф увидел, как несколько ребят из их дома повернулись и уставились на Майка. Если бы Майк был поменьше, кто-нибудь вернулся бы назад и задал ему хорошенько, но парень был большой и толстый. Он толкал ядро в команде легкоатлетов.

* * *

Мама Джеффа вернулась домой в пять часов, одной рукой она прижимала к себе пакет с продуктами. Джефф щелкнул выключателем телевизора — Фред Флинтстоун съежился в точку и исчез. Пока мама выкладывала покупки (похоже, сегодня у них на ужин будут чизбургеры), он рассказал ей о бордовом шаре, который Ким принесла в школу.

— Твоя бабушка впитала бордовый шар. Она говорила, это было одно из ее любимых умений.

— Что человек чувствует, когда впитывает шар? — спросил Джефф.

— Такое трудно объяснить, — ответила мама. — Определенно появляется то, чего раньше не было, это чувствуешь сразу.

— И это страшно?

— Наверное, страшно, ведь ты понимаешь, что в тебя входит что-то живое и оно останется в тебе на всю жизнь.

— Я всегда представляю себе бабочек, летающих внутри тебя, и они такого же цвета, как амулет.

— Это нечто менее уловимое. Когда я закрываю глаза, — она опустила веки и сосредоточенно зажмурилась, — то чувствую, что там такие маленькие пятнышки… и они наблюдают. Но они тихие и безвредные. Они просто подсаживаются к тебе по дороге, ведь у них нет собственных тел. Им просто хочется жить.

— Симбионты, — произнес Джефф, немного гордясь тем, что знает такое сложное слово. Миссис Питерс рассказывала про них на уроке естествознания.

— Правильно, Джефф, молодец.

Он сел за старое пианино, пока мама просматривала почту. Нажал несколько клавиш. Ему нравились черные клавиши — их звучание напоминало музыку из «Мумии» или «Дракулы».

— Сколько лет тебе было, когда ты получила музыкальный амулет? — крикнул он маме.

— Пятнадцать, — отозвалась она. — Я нашла один шар, застрявший между двумя большими ветками дерева в лесу позади дома бабушки и дедушки в Райнбеке. Дедушке пришлось срубить дерево топором. Я подпрыгивала на месте и кричала ему, чтобы он работал осторожнее. — Она села рядом с Джеффом; он подвинулся, чтобы дать ей место. Она тихо заиграла «Лунную реку». — На следующий день я пошла на рынок обмена и отдала почти все имущество за древко и второй шар, чтобы дополнить амулет. Я знала: «зеленый чай» — это музыкальный цвет, и как только увидела этот шар там, на дереве, поняла, что непременно завладею целым амулетом. Это было самое волнующее событие в моей жизни.

— А какие еще ты находила, когда была маленькой?

Мама нахмурилась, задумавшись.

— Оранжевый — «Красивый почерк». Пурпурный — «Более общительный». Я нашла два серо-голубых шара, «Умение видеть в темноте», и выменяла для них древко: только поэтому я обладаю этим умением. — Она пожала плечами. — Ничего особенно редкого. «Музыкальный» — моя лучшая находка.

— Жаль, что в наши дни уже нельзя найти шары и древко на воле. — Прошлым летом Фредди Кинг обнаружил ржаво-коричневое древко от «Умения разбираться в машинах» под полом склада скобяных изделий дедушки. Это было нечто.

— Знаю. Помнишь ту историю, которую я тебе рассказывала, а мне говорил твой дедушка, о том дне, когда они впервые появились? Можешь себе представить: люди проснулись утром, а они повсюду! Спрятанные в дренажных трубах и под ступеньками крыльца, как пасхальные яйца.

— Это было бы здорово, — сказал Джефф. — Несправедливо, что люди так много использовали. Сколько впитал дедушка?

— О боже, я не знаю, может, дюжину? У него были «Красивая внешность», «Обоняние», «Вкус», «Пение», «Чувство структуры». Ничего редкого, но много. Как у всех в то время. — Мама закончила пьесу эффектным пассажем пальцев по клавиатуре. — Жалко, что я не могу купить тебе амулет. Через два месяца тебе исполнится двенадцать лет, я бы хотела сделать тебе подарок, но просто не могу. Они такие дорогие.

Джефф только кивнул: мама ведь не виновата…

— Когда ты будешь ужинать? — спросила она.

— В полседьмого, наверное… — Джефф встал. — Я ненадолго выйду, посмотрю, дома ли Дэвид.

— Не опаздывай, — сказала мама.

Джефф побежал к дому Дэвида, жалея, что не может впитать горчичный «Быстрый бег». Дэвид открыл дверь, жуя хот-дог. Джефф поражался, как его друг умудряется оставаться таким тощим. Худой, как щепка, он вечно что-то ел.

— Хочешь на рыбалку? — спросил Джефф.

Дэвид пожал плечами.

— Ладно.

Он запихнул в рот остаток хот-дога, вытер губы и побежал за старыми кроссовками. Он оставил их снаружи, на крыльце.

— Мама позвонила в школу и пожаловалась, что водитель автобуса высадила нас перед магазином, — сообщил Дэвид.

— И что они сказали?

— Сказали, примут меры.

Джефф был уверен, что так и будет. Мама Дэвида обладала пронзительным голосом, и казалось, что она кричит, даже когда просто спрашивала, не хочешь ли ты молока с сэндвичем. Когда она действительно сердилась, у тебя лопались барабанные перепонки.

Они стояли на краю ручья, протекавшего вдоль Гарден-эпартментс. По другую сторону ручья со свистом проносились машины по автомагистрали номер 304. Джефф насчитал семь карпов, лениво плавающих среди камней. Вероятно, в туннеле их было больше, там, где ручей протекал под Стивенс-роуд, а потом снова выходил на поверхность и бежал вдоль стоянки у «Шоп Райт». Именно там обычно водились крупные рыбы — в туннеле.

Джефф стянул туфли и носки и вошел в холодную воду, осторожно ступая, чтобы не напороться на битое стекло. Ему нравилось чувствовать напор воды, обтекающей щиколотки. Карпы устремились прочь, к туннелю. Дэвид вошел в воду вслед за ним в своих старых кроссовках. Ему не нравилось ощущать под ногами скользкие водоросли, растущие на камнях.

Они двигались медленно, стараясь, чтобы тень не упала на карпов. Джефф подошел сзади к довольно большой рыбине, погрузил руки в воду так, что по ней даже не пошла рябь, и замер, согнувшись, медленно подводя руки к рыбе. Когда его ладони оказались по обеим сторонам от карпа, он медленно начал сводить их, очень медленно… а потом схватил его.

Карп забился, рванулся вперед, но Джефф держал крепко, вытащил его из воды и с торжеством поднял вверх. Он чувствовал, как мышцы на боках рыбы ходят ходуном, она вырывалась изо всех сил.

— Дай посмотреть! — попросил Дэвид, подходя ближе. Он выпрямил рыбе хвост, оглядел ее. — Я бы сказал — «шестерка».

— Ладно, — ответил Джефф. Он-то думал, что ближе к «семерке». Он расставил ноги и подбросил карпа вверх и вперед. Тот с плеском упал в воду и поплыл прочь, сверкая серебром на солнце.

— Давай попробуем в туннеле, — предложил Джефф и пошел вперед. — Может, там есть и «десятка». — Он чуть не поймал «десятку» пару недель назад; уже ухватил за хвост, но та вырвалась.

Джефф пригнул голову, вошел под мост, и ему стало немного страшно, как всегда, когда он входил с солнечного света в полумрак туннеля. Там было прохладно. И сыро. Бетон над головой грохотал каждый раз, когда проезжала машина. Глаза мальчишки привыкли к сумраку, и теперь он видел трех карпов, плавающих между камнями возле стенки туннеля. Джефф подкрался к ним, Дэвид держался рядом. «Десятки» там не оказалось. Но был один крупный — определенно «восьмерка». Даже по меркам Дэвида. Когда они подкрались к карпу, тот вильнул хвостом и подплыл ближе к стене, потом еще ближе. И исчез за большим камнем, прижатым к самой стене.

— Проклятье! — выругался Дэвид. — Такой крупный!

Джефф попытался выгнать рыбу из укрытия, но трещина между стеной и камнем была слишком мала.

— Иди сюда, давай попробуем сдвинуть этот камень. — Он провел рукой вдоль камня, нашел, за что можно ухватиться. Дэвид схватил камень с другой стороны. Они посчитали до трех и нажали. Туннель огласился эхом от их кряхтения. Даже в полутьме Джефф видел, как багровеет лицо Дэвида. Джефф уперся одной ногой в стену туннеля и дернул сильнее. Огромный камень шевельнулся, подняв тучу ила в воде.

— Тяни! — простонал Джефф. Дэвид закряхтел громче, издал долгий горловой стон, крепко зажмурившись.

И вдруг камень с плеском перевернулся. Джефф и Дэвид заорали от восторга и захлопали в ладоши. Потом наклонились, упираясь руками в колени, напрягая зрение, чтобы разглядеть «восьмерку». Вода была мутная, но ил быстро осел, обнажив черную расселину у основания стены.

— Наверное, «восьмерка» забился туда, — сказал Дэвид.

— Держу пари, там и «десятка» прячется! — воскликнул Джефф. Он опустился на одно колено, вода намочила его шорты, но он не обращал внимания и пытался заглянуть в трещину. Однако там было слишком темно.

— Мы могли бы принести фонарик, — предложил Дэвид.

Джефф посмотрел на Дэвида.

— Или один из нас мог бы сунуть туда руку и пошарить. — Друг улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Джефф рассмеялся.

— Понимаю. Страшно сунуть руку в эту дыру, не зная, что там, внутри. — Он еще раз заглянул в щель, потом посмотрел на Дэвида.

— Что? — спросил Дэвид.

— Думаешь, испугаюсь?

Дэвид рассмеялся своим особенным смешком, так он смеялся, когда они задумывали нечто такое, что могло навлечь на них неприятности.

— Ни за что. Ты этого не сделаешь.

— Думаешь, испугаюсь? — повторил Джефф.

Дэвид посмотрел на отверстие.

— Да, думаю.

Джефф потер ладони.

— Ладно, я это сделаю. — Он встал поближе к отверстию, протянул руку и замер, сунув пальцы в темную дыру. Рассмеялся. — Она глубокая, — сказал он, просовывая руку все дальше и дальше, по локоть. Сердце у него колотилось. Он чувствовал неровный камень и грязь и тянулся дальше, пока его плечо не прижалось к бетонной стене. Пошарил вокруг, готовясь к тому, чтобы не испугаться, если его рука наткнется на одного из карпов. Его пальцы прошлись по чему-то гладкому. Он чуть отдернул руку, потом опять протянул ее вперед, пошевелил пальцами, пока они не наткнулись на гладкую штуку. Это не камень.

— Что там? — спросил Джефф. Он сунул плечо глубже в отверстие, напрягая пальцы, чтобы достать неожиданную находку.

— Осторожно, у тебя рука застрянет! — предостерег Дэвид, нависая над приятелем.

— Там что-то есть… Ох! — Он понял, что это. Или ему показалось, что понял. Он надеялся. — Пожалуйста, ох, пожалуйста, ох, пожалуйста!.. — твердил он, выкапывая гладкий шар из грязи.

— Что? Что это? — суетился Дэвид.

Джефф почувствовал, как шар освободился, убедился, что крепко держит его, опасаясь, что он уплывет, исчезнет, будто рысь из его сна. Мгновение помедлил, гадая, не грезит ли он, почувствовал, как холодная вода касается его бедер, подтверждая реальность происходящего. И вытащил шар из отверстия.

— Боже мой! — произнес Дэвид.

Джефф поднес шар ближе к лицу. Он был темно-синий, как морская волна в грозу. Темно-синий — это «Атлетика». Или «Искусный свист»? Не редкий, но все-таки это шар. Он нашел шар на воле! Джефф вышел на дневной свет. Отмыл шар в ручье, вращая его, соскреб прилипшую грязь.

— Какого он цвета? — спросил Дэвид, наклоняясь. — Темно-синий? Это «Искусный свист», да? Не могу поверить, что ты его нашел! Не могу поверить.

Джефф присмотрелся внимательнее.

— Он темно-синий? Почти. Но разве не чуть темнее, чем темно-синий? И немного лиловатый? — Он видел много темно-синих в витринах магазина амулетов.

— Дай посмотреть, — попросил Дэвид. Джефф протянул ему шар. Дэвид поднял его к свету, склонил голову на одну сторону, на другую. — Это, должно быть, темно-синий. Какого еще цвета он может быть? Это ведь не лиловый. Да, темно-синий! — Дэвид вернул шар и взвизгнул от возбуждения.

Они взбежали на берег и помчались домой. Джефф высоко держал шар и кричал:

— Смотрите, что я нашел! — всем, кого они встречали.

Он взлетел по лестнице к свой квартире и изо всех сил крикнул:

— Мама!

Она выбежала из двери, встревоженная, потом расслабилась, когда увидела, что все в порядке.

— Я думала, ты поранился! — сказала она.

— Смотри! Смотри, что я нашел! — Он поднял шар. Мама широко раскрыла глаза.

— Боже мой! — Она взяла его обеими руками. — Где ты его нашел?

— В туннеле под мостом, — ответил Дэвид.

Миссис Масси, старая леди из квартиры напротив, вышла в коридор, отбросив ногой упавшую рекламку из пиццерии.

— О Господи, — сказала она. — Что у вас тут?

— Он темно-синий? — мама сдвинула брови.

— Не знаю, — ответил Джефф. — Думаю, нет.

— Но какой тогда? — спросила мама.

— Не знаю, — ответил Джефф.

— Это должен быть темно-синий, — сказал Дэвид.

Миссис Масси прищурилась:

— По-моему, нет.

— Подождите, — сказала мама. Она скрылась в квартире и тут же вышла с ключами. — Магазин амулетов открыт до семи. Там разберутся.

— Можно мне с вами? — спросил Дэвид.

— Ладно, только предупреди свою маму, — ответила мама Джеффа. Дэвид бросился вниз по лестнице, мелькая костлявыми коленками.

К тому моменту, как Джефф с мамой спустились вниз и вышли из дома, он уже стоял возле их машины. Дэвид бегал быстро.

На двери магазина амулетов задребезжал колокольчик, когда Джефф толчком распахнул ее. Он подошел к прилавку, Дэвид был рядом. Мама осталась у двери. Продавец амулетов находился в дальнем конце, он распаковывал длинную коробку с древками, держа во рту сигарету.

— Извините, — произнес Джефф. Продавец вытащил сигарету изо рта и выдохнул дым.

— Чем могу помочь, приятель?

— Вы не могли бы мне сказать, какого цвета этот шар? — он поднял его вверх.

Продавец открыл рот для ответа, но тут же закрыл его. Прищурился на шар с озадаченным видом.

— Дай посмотреть.

Продавец пристально изучил шар, поскреб ногтем, потом положил.

— Ты нашел его на воле? — спросил он.

— Да. Под водой, в туннеле, — ответил Джефф.

Продавец присел на корточки позади прилавка, достал большую тетрадь на проволочках и раскрыл на прилавке. На ламинированных страницах тянулись полосы разных цветов. Тренированной рукой он легко покатил шар Джеффа по странице с синими полосами, сравнивая с разными оттенками цвета. Остановился на одном, который полностью совпал, и прочел текст под ним.

— Он хороший? — спросил Дэвид.

Продавец кивнул:

— Да, хороший. — И посмотрел на Джеффа. — Вот что я тебе скажу. Даю за него четыре сотни.

Мама и Дэвид одновременно вскрикнули от волнения. Джефф онемел. Сердце его сильно билось, слова эхом отдавались в голове: «Четыре сотни».

Мама схватила сына за плечи и встряхнула:

— Поверить не могу. Просто не могу поверить.

— Что он делает? — обратился Джефф к продавцу амулетов.

Тот снова взял в рот сигарету, затянулся. Руки у него дрожали.

— Я не знаю, — ответил он. И выпустил дым из носа.

Джефф посмотрел на маму. Он не знает? Он же этим зарабатывает на жизнь!

— Что сказано в книге? — спросил Джефф.

— Ничего не сказано. Послушай, я дам тебе пять сотен, — ответил тот. — Это справедливая цена.

— Можно нам заглянуть в книгу? — спросила мама.

Продавец смахнул книгу с прилавка.

— Эта информация только для дилеров. Я не имею права ее никому сообщать. Могу только вам сказать, что шар редкий, и я вам предлагаю за него хорошую цену.

Джефф взял шар с прилавка.

— Я пока не готов… Я только хотел узнать, какого он цвета. — И он повернулся к двери.

— Погоди, — окликнул его продавец амулетов. — Послушай, мне нельзя делиться с тобой информацией для дилеров, но я сделаю одолжение. — Он поднял указательный палец. — Надеюсь, ты вспомнишь об этом, когда решишь продать его.

Джефф кивнул.

— Это «Синяя полночь». Я не знаю, на что он способен, поскольку никто этого не знает. До сих пор существовал только один такой шар вместе с древком. Ты, наверное, нашел самый редкий шар на земле.

Джефф взглянул на маму. Ее рот был широко открыт, лицо застыло. Дэвид выглядел так, будто только что сунул палец в розетку.

Все они начали визжать.

Они поблагодарили продавца амулетов и побежали к машине.

Джеффу не терпелось поделиться новостью со всеми, кого он знает.

* * *

Джефф поднял руку, как только миссис Пардо разрешила классу сесть. Он умолял ее позволить ему устроить «Покажи и расскажи», хотя сегодня это не стояло в плане урока.

После нескольких прочувствованных «пожалуйста» она смягчилась. Джефф вскочил с места и встал перед классом. Прислонился к классной доске, заложив руки за спину, и начал рассказывать о своей находке.

— Где он? — спросила Ким со своего места в первом ряду.

— Мама сегодня утром отнесла его в банк и положила в ячейку сейфа. Она сказала, что он слишком дорогой, чтобы носить его в школу. Так что сейчас его у меня нет.

— Ну да, — скривилась Синди. — Ты все врешь!

— Я не вру! — воскликнул Джефф. — Я нашел «Синюю полночь», самый редкий шар на земле! Он мой, и он в банке.

— Джефф, ты уверен? — спросила миссис Пардо. — Конечно, ты не лжешь, — она бросила взгляд на Синди, — но может быть, ты ошибаешься насчет цвета?

В дверь класса постучали. Мистер Маннино, директор, вошел в класс в белых туфлях. Он всегда носил белые туфли.

— Миссис Пардо, можно мне Джеффа Грина на минутку?

Джефф направился к двери.

— Как я понял, ты нашел вчера нечто очень интересное, — начал мистер Маннино.

— Ну да, — ответил Джефф. — «Синюю полночь». — Он бросил взгляд на Синди и Ким. Ему хотелось насладиться этим моментом. Девчонки уставились в стол, стараясь не выдавать зависти.

— Это замечательно, — сказал мистер Маннино.

Джефф шел вслед за мистером Маннино по коридору, не совсем понимая, что сказать. Он никогда раньше не разговаривал с директором и был удивлен, что Маннино знает его в лицо.

— За тобой пришла мама, — сообщил мистер Маннино. — Кое-кто хочет поговорить с тобой. — Маннино посмотрел на Джеффа и улыбнулся. — Ты понимаешь, чем владеешь?

— Не знаю. Думаю, да. — Они прошли мимо фонтанчика. Джефф умирал от желания глотнуть воды, но ему было неловко заставлять директора ждать.

Сквозь стеклянную стенку офиса он увидел маму. Она помахала рукой и встретила его у двери. И крепко обняла его.

— Телефон звонит как сумасшедший с восьми тридцати утра, — сказала она. — Один репортер из нью-йоркской «Таймс» хочет взять у тебя интервью, и еще девушка из «Джорнал Ньюс». И звонил какой-то коллекционер. Он хочет купить шар. Сказал, что сделает тебе очень хорошее предложение. — Она сжала руку Джеффа. — Это все так здорово! О, — она достала из сумочки желтый листок бумаги, — и тебе пришла телеграмма.

— Телеграмма! — воскликнул мистер Маннино. — Вот это да!

Джефф посмотрел на полоску бумаги.

Очень заинтересован, даю хорошую цену за ваш шар. НЕ ПРОДАВАЙТЕ, пока не поговорите со мной! Карл Корнелиус. 011-221-343-9988. Позвоните мне.

* * *

Возле их дома уже ждал фургон теленовостей. Джефф отвечал на вопросы в микрофон под прицелом камеры, держа в руках шар, который мама забрала из ячейки сейфа, потом пошел наверх давать интервью репортерам из газет. Он представлял себе парня из нью-йоркской «Таймс» в костюме и мягкой фетровой шляпе, но у того были длинные рыжие волосы и борода. Девушке из местной «Джорнал Ньюс» было лет двадцать, она хорошенькая, с короткими каштановыми волосами и большими круглыми глазами. Джефф чувствовал себя несколько скованно во время интервью. Непрерывно звонил телефон. Мама принимала сообщения. После того как девушка из «Джорнал Ньюс» исчезла, Джефф сказал маме, что хочет ненадолго уйти в свою комнату, а уж потом перезванивать тем, кто с утра набирал его номер. У него кружилась голова; ему требовалось время, чтобы все обдумать.

Он устроился в мягком кресле у окна — на своем любимом месте. Уместил шар на коленях, отложил в сторону книгу, которую взял в школьной библиотеке, перед тем как уйти домой. Его бейсбольные карточки — все лучшие экземпляры — стояли вдоль подоконника, рядом со стопкой комиксов и старомодным фото дедушки, который пел в баре, раскинув руки в стороны и задрав лицо к потолку. В те времена все обладали какими-то особыми способностями. Теперь — только богатые.

Он открыл книгу «Чемпионы амулетов» и стал листать ее, читая подписи под картинками. Только двадцать семь полных ярко-розовых «Флайеров» было найдено за все время, и все, кроме двух, уже кто-то впитал. Восемнадцать человек из них уже умерли. Там был снимок одного из оставшихся в живых — миллиардера, нефтяного магната, который также владел «Кожей, которую трудно проткнуть», «Глушителем боли», «Улучшенным зрением», «Вкусом», «Обонянием» и «Ночным видением». Этот человек забросил свой нефтяной бизнес и носился повсюду, спасая людей, как супермен.

Джефф взял свой шар, провел большим пальцем по гладкой поверхности. Интересно, что он делает? Обычно, чем более уникален амулет, тем более необыкновенными свойствами наделяет он владельца. Так какую же способность можно получить от самого редкого амулета на свете? Возможность жить вечно или, по крайней мере, очень долго? Или лечить больных прикосновением руки?

Почему их должны всегда впитывать богачи? Синди, Ким и их родители всю жизнь дают понять, что у них есть особые способности, а у тебя нет. Это несправедливо. Может, ему следует оставить этот шар в ячейке сейфа, а когда он окончит школу, то будет много работать и экономить изо всех сил, пока не соберет достаточно денег, чтобы купить другие части амулета. Почему ему нельзя получить что-то из способностей?

Если он продаст этот шар, у него появятся деньги, чтобы купить несколько амулетов. Но не «Синюю полночь». Самый лучший амулет на свете.

Даже если он никогда не получит две другие части амулета «Синяя полночь», если он оставит его у себя, его жизнь станет необыкновенной. Он будет тем парнем, которому принадлежит «Синяя полночь». Например, он сможет выступить в шоу Джонни Карсона и рассказать о том, как он его нашел, а Джонни будет держать шар.

Он положил книгу на кровать и вернулся в гостиную.

— Мам? Чтр если я не буду продавать его? Что если я подержу его немного у себя?

Мама готовила яичный салат на ужин. Она остановилась и положила нож.

— Тебе решать, Джефф. Ты его нашел, и никто не может тебе указывать, что с ним делать.

Он обдумал эти слова.

— Но если ты хочешь, чтобы я его продал, я это сделаю.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Если ты решишь оставить шар, ты всегда сможешь продать его позже. — Она положила ложку майонеза в салат. — Но думаю, тебе следует, по крайней мере, выслушать, что предлагают эти люди, чтобы знать, какие у тебя есть варианты.

— Правда. — Джефф взглянул на кухонные часы. Занятия в школе закончатся через двадцать минут. — Я им позвоню сегодня вечером, после ужина.

* * *

Он оставил шар маме, чтобы она вернула его в ячейку сейфа, потом вышел и ждал на крыльце, пока не подъехал автобус.

— Эй, вот и Джефф! — крикнул Рикки. — Привет, Джефф! — Все направились к нему.

Они спрашивали, сколько он получит за шар, и покажут ли его по телевизору, и где он обнаружил свою находку, и одолжит ли он им немного денег. Джефф чувствовал себя кинозвездой.

— Покажи нам, где ты его нашел. Как ты думаешь, там могут быть и другие шары? — спросил Крейг Алеми. Крейг учился в пятом классе.

— Я хорошо все обшарил. Не думаю, чтобы там нашлись другие. Но я покажу вам это место. — Джефф встал, отряхнул штаны.

— Смотрите! — воскликнул Дэвид, показывая куда-то вверх.

Мимо пролетел человек, задевая верхушки деревьев.

Джефф никогда раньше не видел летящего человека. Только по телевизору. Странно было то, что он летел совершенно бесшумно — просто проплыл мимо, затем над автостоянкой и исчез за крышами домов.

— Вот здорово! — произнес Дэвид.

— Наверное, он ищет тебя, Джефф, — констатировал Рикки.

— Меня? — удивился Джефф. — Зачем?

Потом до него дошло. Если этот человек умеет летать, то он богат. Он здесь для того, чтобы купить шар. Конечно. Сердце Джеффа застучало.

Через несколько минут человек появился снова, замедлил полет и приземлился на траву прямо рядом с ними. Джефф его узнал — миллиардер из «Чемпионов амулетов», который впитал все эти знаменитые шары. Он был высокий, со светлыми волосами (с аккуратным пробором, несмотря на полет), с чересчур квадратной челюстью и большими белыми зубами. В книге об этом не говорилось, но Джефф готов был держать пари, что он впитал амулет «Красавчик».

— Возможно, один из вас — Джефф Грин, ребята? — спросил он.

Три-четыре мальчика указали на Джеффа. Они смотрели на летающего человека так, словно тот был Микки Мантлом[1].

— Привет, Джефф. Я — Карл Корнелиус. Я послал тебе сегодня утром телеграмму. — Он был одет в блестящий желто-коричневый спортивный костюм. Это не было одеяние супермена, но в городке Джеффа мужчины таких костюмов не носили.

— Ах, да. — Джефф вытащил из кармана смятую телеграмму и поднял ее вверх. Ему и в голову не пришло, что она от того самого парня из книги. Его это встревожило. Он не хотел, чтобы его запугивали, вынуждая продать шар, а с виду этот человек был настырным.

— У вас есть и другие способности? — спросил Рикки.

— Конечно, — ответил Корнелиус.

Он огляделся, поднял бутылку, лежащую возле крыльца, разбил ее о кирпичную стену дома и поднял зазубренный осколок стекла.

— Осторожно, — предупредил он, вручая осколок Рикки. Корнелиус поднял руку ладонью вверх: — Давай, попробуй порезать меня этим стеклом.

Рикки не стал колебаться, он провел острым краем по руке Корнелиуса.

Осталась маленькая розовая отметина, больше ничего. Дети восторженно завопили.

— Можно мне прокатиться? — спросил Дэвид.

Корнелиус склонил голову к плечу в раздумье.

— Возможно, одного я прокатить успею. Затем мне нужно обсудить дела с моим другом Джеффом.

Он подхватил Дэвида под мышки и взлетел вверх, потом облетел вокруг сосновой рощицы недалеко от Стивенс-роуд. Дэвид смеялся особым смехом, означавшим «весело, но страшно», обычно он приберегал такой смех для ярмарки с аттракционами и для спуска на санках по крутому склону Люсильского холма.

Корнелиус поставил Дэвида на землю, взъерошил его волосы и повернулся к ребятам, сгрудившимся на тротуаре. Теперь их было уже около двадцати, от детсадовцев до старших школьников.

— Пока все, друзья. — Воздух наполнился вздохами разочарования. Корнелиус поднял руки. — Возможно, у меня останется время еще для нескольких полетов, после того как я перекинусь парой слов с Джеффом. — Он повернулся к Джеффу. — Мы можем поговорить в доме?

— Конечно, — ответил Джефф. И повел его в коридор.

— Я только что прилетел из Ирландии, — сообщил Корнелиус, когда они поднимались по лестнице. — Ты не ответил на мою телеграмму, я подумал, что лучше всего потолковать с глазу на глаз.

— Потолковать я не против, но пока не собираюсь продавать шар, — сказал Джефф. — Не обижайтесь, но я подумал, что должен сказать вам это сейчас.

Джефф повел Корнелиуса в их квартиру, представил матери. От кофе Корнелиус отказался. Они втроем сели в гостиной, Джефф с мамой на диване, а Корнелиус в кресле-качалке напротив.

Корнелиус и мама несколько минут поговорили о воспитании детей, потом Корнелиус заметил, что Джефф кажется ему замечательным парнем, и мама Джеффа с этим согласилась. Затем Корнелиус повернулся к Джеффу:

— Итак, Джефф, ты мне сказал, что не уверен, хочется ли тебе продать шар. Можешь мне объяснить, почему?

Джефф посмотрел на свои руки. Глядеть в глаза Корнелиусу было неприятно — его взгляд просто буравил мальчишку.

— Не знаю, я просто хотел оставить его себе. — Он пожал плечами.

— Может быть, когда-нибудь у меня появится достаточно денег, чтобы купить весь амулет.

— Сколько тебе лет, Джефф?

— В июне исполнится двенадцать.

— Дело в том, Джефф, что мне принадлежат две другие части этого амулета. Я не могу представить себе ситуацию, при которой я бы их продал. — Корнелиус посмотрел на маму Джеффа. — Миссис Грин, вы не возражаете, если я поговорю с вашим сыном наедине?

Мама посмотрела на Джеффа. Тот пожал плечами. Он не хотел, чтобы она уходила, но ему было неловко признаться в этом.

— Я подожду на кухне. Джефф… Позови меня, если я понадоблюсь.

— Джефф кивнул, и мама поднялась по лесенке из десяти ступенек на кухню, откуда она, вероятно, все равно слышала, что они говорят.

— Джефф, мне сорок четыре года. Это всего на тридцать лет больше, чем тебе, и я планирую жить долго.

Джефф подумал, что, может быть, Корнелиусу откуда-то уже известны свойства этого амулета. Возможно, он действительно продлевает людям жизнь.

— Поэтому, если ты оставишь шар у себя, тебе от этого будет мало пользы. А я гарантирую, что никто не предложит тебе больше за этот амулет, чем я. Ты мне веришь, Джефф?

— Да, верю, — ответил Джефф.

— Позволь сделать тебе предложение. Лучшего предложения ты не услышишь. Ты мне веришь?

Джефф кивнул.

— Хорошо. Если ты от него откажешься, и я улечу, в следующий раз я уже не буду таким щедрым. А следующий раз будет, я тебе это обещаю. Этот шар не принесет никакой пользы ни тебе, ни твоей маме, если будет лежать в сейфе банка. — Корнелиус нагнулся ближе и понизил голос: — Джефф, ты подумал о маме? Разве будет плохо, если ей больше не придется работать секретаршей? Тебе не хотелось бы купить ей небольшой магазинчик или что-то в этом роде?

— Магазинчик?

— Правильно, Джефф, небольшой магазинчик на Главной улице. И дом. Вы могли бы выбраться из этого многоквартирного муравейника. Могли бы иметь очаровательный пруд на заднем дворе. Купишь себе несколько хороших амулетов — «Атлетику», «Острое зрение». Может, амулет животных?

У Джеффа кружилась голова. Сколько все это может стоить? Он понятия не имел, наверняка десятки тысяч долларов.

— Какие деньги вы мне предлагаете? — спросил Джефф.

Корнелиус улыбнулся.

— Вот теперь мы изъясняемся на одном языке, Джефф. — Он продолжал говорить тихо. На кухне мама как будто складывала в стопку тарелки, но, по большей части, просто стояла там с посудным полотенцем в руках. — Вот мое предложение, и помни, торговаться нельзя. Семьсот тысяч долларов.

На мгновение мир исчез. Все разлетелось на миллион серых точек и стало черным, как на экране телевизора. Потом они опять слились вместе, и Джефф продолжал сидеть у себя в гостиной, напротив мистера Корнелиуса. У него покалывало ладони, кончики пальцев непроизвольно согнулись.

— Миллион, — произнес Джефф онемевшими губами.

Корнелиус добродушно, весело рассмеялся.

— А ты парень не промах! Я предлагаю тебе целое состояние, объясняя, что это — мое лучшее предложение, а ты торгуешься. Молодец, Джефф. — Он хлопнул Джеффа по колену. — Очень хорошо. Первое предложение никогда не бывает лучшим. Вот что я тебе скажу. Я пойду навстречу: восемьсот пятьдесят.

Наверное, это больше денег, чем у родителей Ким и Синди вместе взятых. Он будет богат, он и его мама.

— По рукам, — сказал Джефф.

Корнелиус протянул руку. Джефф пожал ее.

— Я привезу тебе банковский чек к концу дня, — сказал Корнелиус. — Ты можешь попросить маму отвезти тебя в банк и забрать шар?