Два года назад снизошло на Мишу откровение. Понял он, что жил дотоле неправильно, что работа и быт закрепощают человека и надо ему в корне изменить свое существование. Как и птица, человек должен быть свободным и независимым от всяких условностей и обязанностей перед обществом. Да и домашние вместе с любимчиком - младшим сыном - изрядно поднадоели ему. Их молчаливые упреки колом торчали в голове. И вот однажды, собрав котомку, прихватив топор, теплые вещи и колбасу с кефиром из холодильника, он ушел куда глаза глядят. Его не манили Галапагосские острова - Мишу вряд ли можно было назвать мечтателем. Он устал от людей. Они его раздражали. Особенно женщины, которых недолюбливал с детства. А когда вернулся, отслужив в армии, укрепился в своих позициях: его девушка, с которой он долгое время встречался, ушла к другому. После этого предательства он возненавидел весь женский пол, считая, что их порода способна лишь на обман и измены.

Он ушел из дому, чтобы принадлежать только самому себе, никуда не торопиться и предаваться размышлениям на вечном досуге. Но вольная жизнь, которую получил Ведюхин, кроме всех приятностей, все же не освобождала от необходимых и реальных сторон бытия. И самому последнему бомжу тоже нужна крыша над головой, уголок, где можно переночевать, не обойтись без куска хлеба и глотка воды. Поэтому первым делом Ведюхин, найдя место вдали от троп, соорудил в лесу с помощью топора деревянную хижину-землянку. Потом выложил из кирпича печку, после нескольких обходов свалки обзавелся нехитрым скарбом и кухонной утварью: сковородкой, кастрюлями. Стал готовить горячую пищу. Свое жилище он утеплил, и в самые лютые морозы у него всегда было тепло. Умывался в пруду или в реке Пахре, которая протекала неподалеку. Зимой было посложнее, и когда от грязи начинало чесаться все тело, он за бутылку или после совместных добытков на свалках напрашивался в дом к какому-нибудь алкашу-полубомжу. С наслаждением принимал горячий душ, делал маленькие постирушки. Но он никогда не оставался ночевать, хотя хозяева со всей широтой пьяной души предлагали жить хоть все время. Лес притягивал его с неумолимой силой. Так бы он и умер в одиночестве, как умирают большинство бомжей - на свалке, у мусорной кучи. И родители никогда бы не узнали о его судьбе. Так бы и случилось, если б не определенные обстоятельства его незаметной жизни.

След зверя

2 августа в лесу неподалеку от Подольска была найдена 54-летняя женщина с признаками изнасилования. На нее было страшно смотреть: на теле насчитали двадцать семь колото-резаных ножевых ранений. Установили, что она шла собирать на поле горох. Через три недели, двадцать четвертого августа, в этом же лесном массиве нашли еще один труп. Женщине было 60 лет. Убийца изнасиловал ее, нанес восемнадцать колото-резаных ран, забрал 30 тысяч рублей.

Кто мог совершить эти зверские преступления? По всем признакам выходило, что в Подольском районе объявился маньяк. Кто станет очередной жертвой? Убийца почувствовал вкус крови, и теперь его вряд ли что-нибудь остановит. Оперативно-розыскную группу по расследованию преступлений возглавил заместитель начальника криминальной милиции Подольского УВД Борис Смирнов. Стали отрабатывать возможную причастность к убийствам душевнобольных, лиц с психическими отклонениями, имевших судимость за изнасилования.

Ранним утром 25 августа сотрудники уголовного розыска и участковые отделения милиции поселка Львовский под руководством Смирнова начали прочесывать лес, ближайшие окрестности. Пройдя кукурузное поле, оперативники углубились в лесной массив. И тут наткнулись на избушку. Было около восьми утра. Хозяин хижины - неопрятный длинноволосый мужчина средних лет - еще спал.

- Подъем! - скомандовал один из оперативников.

Мужчина вскочил, вытаращив глаза. Но еще более перепугался, когда увидел под носом удостоверение сотрудника уголовного розыска. Ему предложили проехать в УВД, чтобы ответить на некоторые вопросы.

Задержанный назвался Ведюхиным. Глаза, скошенные к переносице, волчий взгляд. Он упрямо повторял, что знать не знает убитых, слышать слышал и в газете \"Московский комсомолец\" читал. Но после жесткого прессинга понял, что шутить с ним не собираются, и стал давать показания. Да и деваться ему было некуда: в хижине нашли вещи убитых женщин. Смирнову удалось найти, психологический контакт с Ведюхиным. И тот сознался, что на протяжении трех лет совершил несколько убийств. Он написал двенадцать явок с повинной - показаний по совершенным преступлениям. Согласился показать место убитого им бомжа. 14 сентября выехали в лес, и после недолгого блуждания в 150 метрах от 43-го километра Московской кольцевой дороги убийца показал: \"Здесь!\" И действительно, под небольшим слоем земли обнаружили полусгнивший труп мужчины.

С Ведюхиным работали психологи из МВД России, стараясь понять причины, толкавшие его порой на совершенно немотивированные убийства. Похоже, и сам он не отдавал себе в этом отчета. Впрочем, вменяем он или нет вопрос длительной психиатрической экспертизы.

\"Я ненавидел женщин...\"

Некоторые из показаний Ведюхина явно надуманы. Говорил о преступлениях, которых не было и в помине. Чем сильно озадачивал следователей. \"За что ты так жестоко расправился с женщинами?\" - спрашивали его. \"Я их ненавижу!\"

Кроме этих трех убийств, подтвердились еще четыре. Он охотно показывал места преступлений, иногда незначительно ошибаясь в пределах нескольких метров. В деталях, с подробностями рассказывал, как убивал. Преступления эти были из разряда висяков - нераскрытые. Вместе с таким же бомжем два года назад он убил и изнасиловал на квартире 20-летнюю девушку в Подольске. (Сейчас личность бомжа установлена.) Кроме других вещей, они выгребли все продукты из холодильника, почему первой версией было, что преступление совершили солдаты из неподалеку расположенной части. Как потом рассказал Ведюхин, с девушкой они познакомились совершенно случайно. У нее захлопнулась дверь квартиры, и она опрометчиво попросила помочь первых попавшихся. Бомжам это труда не стоило, они без слов поняли друг друга, когда открыли двери. А девушке эта \"услуга\" стоила жизни.

Еще одну женщину - бродяжку - Ведюхин задушил три года назад в поселке Быковка на мосту. Просто так. Личность ее до сих пор не установлена. Два дня он с ней пил водку, а потом она что-то не так сказала. За давностью Ведюхин вспомнить не смог.

15 апреля 1997 года в кювете, около дороги второго бетонного кольца, недалеко от садоводческого товарищества \"Родина\", был обнаружен труп неизвестного мужчины примерно сорокалетнего возраста. По всем признакам он тоже бомжевал, побирался на дороге. И на свою беду вторгся в зону жизненных интересов Ведюхина и посмел сказать что-то грубое в его адрес.

Еще одно место прошлогоднего убийства подследственный показал, ошибившись на пару сотен шагов. Прежде Ведюхин не знал эти места и потому иногда плохо ориентировался.

Жизнь бомжа полна неожиданностей и случайностей. Бомжи легко сходятся с себе подобными и так же легко расстаются. С такой же легкостью они уничтожают чужую жизнь, не испытывая угрызений совести, отправляя по пьянке на тот свет собутыльников, сожителей или сожительниц. У них убогая мораль, такая же нищенская, как их существование, но есть и свои законы и правила. Жизнь бомжа - это цепь приключений и скитаний. Бомж Вася (назовем его так) слонялся по жизни в поисках своего бомжатского счастья. Но не найдя, решил податься в родную Молдову. Шел лесами, полями. Где в деревне переночует, где - на природе. И, наверное, нюх вывел его на хижину Ведюхина. Культурно постучавшись, он попросил хозяина пустить его к очагу. Миша милостиво разрешил. На дворе накрапывал дождик, вид пришельца был жалким и несчастным. \"Давай вместе поживем!\" - предложил молдаванин. Ведюхин согласился. Так они жили пару дней. В то роковое утро хозяин пошел на промысел - на свалку, на которую должны были подвезти свежий мусор и отходы. А Васе наказал, чтобы тот прибрался и приготовил поесть. Вернувшись, Ведюхин увидел, что в доме по-прежнему беспорядок, чего он страшно не терпел. Но больше всего хозяина разъярило и потрясло до глубины его души, что молдаванин сидел на пеньке и преспокойненько пожирал его лапшу из неприкосновенного запаса. Осерчал Ведюхин, схватил топор и тюкнул Васю по голове. Тот завалился, выронив ложку. Труп Ведюхин утащил за ноги и зарыл неподалеку от хижины.

Он понимал, что рано или поздно милиция доберется до него. И в лесу Можайского района соорудил еще одну хижину - конспиративную. В минуту откровенного разговора со Смирновым Ведюхин похвастал: \"Если б я успел уйти в ту землянку, то вы бы меня никогда не нашли\".

А пока перед следствием стоит много вопросов. И прежде всего, какое реальное число жертв на счету Ведюхина? Какие страшные подробности вскроются в жизни человека, который ушел в лес, чтобы мстить людям?

СУД ЛИНЧА НАД ИРКУТСКИМ ПОДРОСТКОМ

Алика Гогуряна хорошо знали в микрорайоне возле главного парка в Иркутске. В свои шестнадцать лет он сделал классную карьеру: из сопливой уличной шпаны перешел в компанию серьезных пацанов. Пацаны \"гоп-стопом\" не занимались, держали на привязи киоски, палатки, в общем, по примеру лучшего друга русского народа хана Батыя получали регулярную дань. Алик был в компании самый молодой, но и самый прикольный. Небольшого росточка, пятьдесят с копейками килограммов, всегда под нищету работал. Надо, к слову, \"точку пробить\". Постучится, пачечку попкорна попросит. Его сразу в легкую посылают. Тут он и в кураж: \"Сейчас ты мне грузовик этого дерьма привезешь!\" Жлоб, конечно, устало выходил из палатки, швырял юного нахала в мокрый снег. И вот тут на \"мизансцену\" выходят самопередвигающиеся шкафы с пистолетами. После чего Алику разрешали идти домой, а между деловыми людьми происходил заинтересованный разговор.

За эти дела и за преданность Алик получал деньги где-то раза в три большие, чем получала на заводе его матушка. Иногда он с легкой руки делился, но это было не часто: молодость жадна. Говорил матери, что устроился охранником в совместное американо-российское предприятие.

Школу он забросил, когда понял, что аттестат зрелости может купить в любое время. Так ему сказал Анзор - авторитет, который со смешком кидал ему пачку мелких купюр в конце каждого месяца. Но это были хорошие деньги. И все телкиметелки из соседнего ПТУ с удовольствием принимали его приглашения на дискотеку или в бар. Алик платил, не считая денег.

Но однажды Анзор сказал: \"Ты девке в киоске два зуба выбил? И все бабки снял. Так? Тебя вычислили. Заявление в ментовке лежит. А это бандитизм. Так что рви когти!\"

Алик побежал домой, возле подъезда долго стоял, смотрел, нет ли милицейской засады. На цыпочках прошел домой, коротко нажал на кнопку звонка, ушел в тень коридора. Открыла мать. \"Кто дома?\" - спросил он. \"Никого\", - оторопело ответила мама. \"На меня наезжают!\" - сказал Алик и отвернулся, чтобы мать не видела нахлынувшую слезу. \"Как наезжают?\" - не поняла мать. \"Преступники! Кто-то сказал им, что я получаю много денег, и они сказали, чтоб я шустро принес им тысячу долларов\".

Мама встала, отбросила седую прядь со лба. Подошла к окну.

\"Ты что-то недоговариваешь, Алик...\"

\"Мама, клянусь твоим здоровьем, все так сказал, как было\".

\"Надо обратиться в милицию\".

\"Мама, о чем ты! Они скажут: эй, черные, разбирайтесь сами!\"

Мать долго молчала, потом сказала: \"Ты должен уехать. Поедешь к своему дяде Ашоту. Брат твоего отца должен тебя принять. Поживешь у него, а потом видно будет\". Мать русская, с отцом Алика уже давно развелась. От него осталась только фамилия Гогурян и смутные воспоминания.

Мать взяла дорожную сумку, бросилась собирать вещи, продукты на дорогу. В целлофановый пакет положила банку брусничного и банку малинового варенья - в подарок родственникам.

По рыхлому снегу они прошли к остановке, сели на троллейбус, доехали до вокзала. И вовремя: через десять минут после их ухода в дверь квартиры уже настойчиво звонил участковый с двумя сержантами. Пришли они еще через час, долго и безрезультатно звонили.

Мать на последние деньги купила сыну билет до Волгограда, дала еще три сотни на дорогу до Тбилиси, поцеловала на прощание холодные щеки сына, с ужасом не увидев - ощутив мертвенную бледность Алика. \"Все о\'кей, мама! - сказал небрежно сын. - Как бы не сдохнуть там от тоски!\" - \"Что ты говоришь такое, Алик! Молчал бы! Изорвал мое сердце. Я Ашоту телеграмму пошлю, а ты вот записку от меня передай. И смотри не влезай ни в какие истории. Я ведь знаю, что ни в какой фирме ты не работал. А друзья твои до тюрьмы доведут!\"

Алик вошел в вагон, сел на плацкартную койку, напротив сидела женщина с младенцем. Она достала из объемной сумки бутылочку с соской, дала ребенку. Тот сразу схватил крошечными ручонками, жадно присосался. Алик поморщился: плотоядное чмоканье его раздражало. Поезд тронулся, но он даже не выглянул в окно, хотя знал, что мать стоит и мерзнет на перроне. Его раздражала эта опека.

В Тбилиси он добрался на пятые сутки. На автовокзале купил билет до Ахалкалаки. Именно в этом дальнем городке у границы с Турцией жил с семьей его \"любимейший\" дядя Ашот, которого Алик никогда в жизни не видел, и если бы не обстоятельства, то никогда бы не увидел. Ему тысячу лет не нужны были эти многочисленные тетушки и дядюшки с сопливым потомством.

Алик довольно быстро нашел дом Ашота Гогуряна: люди подсказали. Дядюшка, тетушка Ася, двоюродный брат Суренчик очень обрадовались его приезду, и у него даже посветлело на душе.

В небольшом, тихом городке на юге Грузии испокон веку компактно жили армяне. Чистый воздух, горный климат, студеная река Кура - природа не обделила эту землю. С началом карабахского конфликта, который перерос в армяно-азербайджанскую войну, мужчины Ахалкалаки начали всевозможными способами вооружаться. Из глубин истории выплыло гордое имя - федоины, защитники священной родины. Потом началась война с Абхазией, и люди в гражданском, но с ружьями и автоматами стали так же привычны на улицах, как женщины с колясками. Бородатые федоины считали за право бесплатно отовариться в магазине, откушать в столовой или кафе. А на брюзжание хозяев грозно рявкали: \"Мы - федоины, тебя защищаем, а ты куска хлеба жалеешь?\" Но конфликтовать с ними не осмеливались.

По ночам то тут, то там гремели автоматные очереди: федоины шалили. Патроны всегда можно было по дешевке купить у прапорщиков российской мотострелковой дивизии, которая располагалась в городе. Тем более все прапора были свои, местные ребята.

Алик был в восторге от здешних традиций: разгульная жизнь с автоматом, вот это - по его душе. Рэкет здесь был вроде как официальным. И он стал мечтать, как бы ему достать автомат, а потом с \"акаэмом\" вернуться в Иркутск. Шпана бы лопнула от зависти, а нормальные пацаны бы зауважали. Но когда он заговорил об этом с дядей Ашотом, тот поднял его на смех. А потом серьезно сказал: \"Не вздумай у кого-нибудь спрашивать про оружие. Сразу весь город будет знать!\" Алик потускнел, и город Ахалкалаки сразу предстал скучным, тоскливым и бестолковым. Но в Иркутск дорога ему была пока заказана. Приходилось терпеть. Пошел уже четвертый месяц. Жизнь протекала скудно, не в пример быстроводной Куре...

Но однажды город облетела недобрая новость: пропала девятилетняя девочка. Ее искали в городе и ближайших селениях, спрашивали по дворам. Нашли через три дня у моста. Маленькое холодное тело с многочисленными ранами. В этот же черный день отец девочки нашел под дверью гаража письмо. Неизвестный вымогатель требовал за ребенка выкуп в 10 миллионов рублей. Взрослый мужчина плакал и кричал так, что у соседей леденело сердце. Он не мог простить себе, что все эти дни не открывал гараж.

Жители города стихийно вышли на улицы. Ахалкалаки не знал еще такого страшного преступления. Повсюду возникали митинги, люди требовали защитить их детей, поймать преступника, тут же голосовали и за смену руководства города и полиции.

А правоохранительным органам известно было лишь то, что у преступника сдали нервы, поэтому он и решил избавиться от жертвы. Перед тем как убить, он жестоко изнасиловал и изуродовал девочку. Кто мог сотворить такое - местный житель или заезжий негодяй? В Ахалкалаки все на виду.

Город бурлил. Никто не работал. Сотрудники полиции не рисковали ходить по одному, разъезжали на машинах. Люди часами стояли на центральной площади, собирались в чайных, кафе. Разговоры шли об одном и том же: страшном убийстве маленькой девочки. В жизни она была так красива, что прохожие невольно замедляли шаг, чтобы полюбоваться ею.

Теперь она со следами пыток лежала в холодном помещении городской больницы.

Как всякая девочка, она любила прихорашиваться перед зеркалом. Сейчас последними приготовлениями перед дорогой на кладбище занимались молчаливые санитары.

Ашот тоже последние дни проводил вне дома. С друзьями, соседями встречались в ресторане на угловой улице. На этот раз за ним увязался его любимец - тринадцатилетний Сурен. \"Пошли!\" - разрешил Ашот. В ресторане он заказал две порции чахохбили, стакан вина себе и пепси для Сурена. Сидели, как обычно, одни мужчины. Разговор шел о том, как найти убийцу и какую кару для него придумать.

\"Я бы с него живьем шкуру спустил!\" - включился Ашот и со стуком опустил опорожненный стакан.

\"И с моего брата Алика тоже?\" - неожиданно спросил Сурен.

Ашот побелел и со злостью прошептал: \"При чем тут Алик, глупый ты мальчик!\"

Соседи, сидевшие за соседним столом, оцепенели: они услышали разговор. Поднялся коренастый бородач - Самвел: \"А ну, мальчик, скажи еще раз, что говорил!\"

Сурен посмотрел на папу и прикусил губу. Ашот замахал руками: \"Что ты к ребенку пристал, мы о своем говорим!\"

\"Ты сказал: \"С моего брата Алика тоже...\"

\"Это мы о своем!\" - резко ответил Ашот, поднялся и, сопровождаемый молчаливыми взглядами, вышел. Ноги понесли его домой. Жена испуганно глянула на него и все поняла. Алик стоял у окна с задернутой занавеской. Ашот подтолкнул вперед любимого Суренчика, неожиданно отвесил крепкий подзатыльник, от которого мальчик отлетел на середину комнаты. Хозяин дома ничего не успел объяснить: в дверь барабанили.

\"Открывай, это полиция!\"

\"Молчите все!\" - упавшим голосом произнес Ашот.

В квартиру ввалились люди в серой форме советской милиции, правда, с новыми, шестиконечными звездочками. За ними - бородатый Самвел и вся публика из ресторана.

\"Где этот шакаленок?\" - Самвел вырвался вперед. Погибшая девочка была его племянницей.

Алик стоял за занавеской - ни жив ни мертв. Самвел вытащил его, огромной волосатой лапой схватил за чуб и поволок тщедушное тело к выходу. Но полицейские тут же оттеснили бородача, в один миг защелкнули наручники на запястьях юноши.

Народ зашумел. \"Тихо, мы его в подвал посадим, от нас не убежит\". Начали обследовать дом. Все вызвались быть понятыми и только мешали действиям полиции. Алика поставили на колени, руки за спиной. Ашот упорно бубнил, что это все нелепо; тетя Ася рыдала. Суренчика отвели в соседнюю комнату и там допросили отдельно. Через несколько минут оттуда вышел лейтенант и коротко сказал своим: \"На чердак\". Поставили лестницу, залезли наверх. На полу, на старом матрасе заметили подтертые следы крови.

Народ прибывал. Известие о поимке убийцы облетело город со скоростью урагана. Когда семью под усиленным конвоем вели к машинам, уже приходилось продираться сквозь толпу. В горотделе полиции всех посадили в разные камеры. Первого на допрос вызвали Алика. Но процедура не удалась. Вокруг здания в мгновение ока выросла, как нахлынувший океанский вал, огромная агрессивная толпа. Требовали начальника полиции. На крыльцо вышел его заместитель.

Впереди, уперев руки в боки, стоял Самвел. \"Давай, начальник, выводи Алика Гогуряна. Народ хочет его видеть. Пусть расскажет нам, как убивал девочку!\"

Офицер поднял руку и выкрикнул в толпу: \"Граждане, разойдитесь! Все преступники получат по заслугам. Но сначала по закону должно пройти следствие, у нас много еще неясных вопросов...\"

Последние его слова потонули в гуле.

\"Что ты врешь народу! У нас смертную казнь отменили? Да? А этому гаденышу всего 16 лет. Его посадят, потом отпустят!\"

\"Ты расскажи про свои вопросы родителям девочки!\"

\"Это моя племянница, ты знаешь?!\"

Потом людей пытались утихомирить начальник горотдела полиции, прокурор города. Но слова о законе только распалили народ. Откуда-то из задних рядов, навесом, по-минометному, стали бросать камни. Зазвенели оконные стекла.

В три часа дня над Ахалкалаки закружил вертолет. К нему сразу же рванулась толпа, среди людей было много с оружием.

С борта неловко спрыгнули трое упитанных мужчин. Когда вертолетные лопасти остановились, люди сомкнулись вокруг них, как зеленая ряска на воде после брошенного камня. Один из прибывших назвался заместителем прокурора республики, другой - полковником Министерства внутренних дел, третий представлял некие административные органы.

Прокурорский работник попытался сказать о законном правосудии, но в толпе вдруг произошло будоражащее движение, раздался дикий женский вопль. \"Уходите отсюда! Улетайте!\" - бородатый мужчина сделал характерное движение автоматом вверх. За ним ступили еще двое вооруженных парней. Люди подошли вплотную. А в задних рядах вдруг стихийно покатился гортанный крик, его подхватили, жуткий рев, проклятия, кулаки, поднятые над трясущимися головами...

Визитеры, изо всех сил сохраняя достоинство, залезли по стремянке на борт, летчик резким движением задраил дверь. Центральная власть \"отдала концы\".

Вертолет раскрутил серую пыль, как бы в отместку ослепив толпу, и, набирая обороты, ушел в сторону Тбилиси.

Федоины вернулись в отдел полиции. В этом городе все знали друг друга. И молодым армянским парням, надевшим форму грузинской полиции, отнюдь не хотелось защищать \"кровавую семью\". Против вооруженного народа не попрешь. Тем более все свои. Договорились, что выдадут только Алика Гогуряна.

...Следы наручников на запястьях, подбитый глаз и распухшее ухо - это было еще не самое страшное.

Дверь камеры открылась - с грохотом ударилась в стену. Бородачи с автоматами ворвались, схватили Алика под руки, поволокли к выходу. А там перед зданием - ревущая толпа. Ашот на коленях, с разбитым лицом. Рядом - Ася...

\"Народ, народ казнить будет!\"

С Алика сорвали одежду, последнее, что он мог осознанно воспринимать, - отца убитой девочки. У него были такие страшные глаза, что у Алика окоченела душа.

Потом была человеческая мясорубка: удары сыпались со всех сторон. После чего под восторженный гул юного преступника кастрировали, отрезали уши, нос...

Это был последний день, когда по всем законам надо было хоронить измаявшееся на земле маленькое тело. Пока шли последние приготовления к похоронам, на главной площади Ахалкалаки с самого утра развивалось свое жуткое действо. Еще недавно здесь на постаменте стоял памятник Ленину, к которому в торжества регулярно возлагали цветы. В одночасье не стало ни цветов, ни самого \"божества\". Армянская диаспора постановила сковырнуть его за ненадобностью и в соответствии с историческим моментом. Остался голый постамент. Теперь путь народу освещал фонарь на столбе. Кто-то предложил затащить преступника на этот постамент и привязать к столбу. Один из федоинов, передав автомат товарищу, вскарабкался наверх, мальчишку вмиг подняли, бросили веревку. Бородач привязал Гогуряна к столбу, скрутив руки сзади.

Бессмысленным взглядом Алик взирал на толпу, возможно, не слыша даже истошных криков и проклятий в свой адрес. Перед экзекуцией его заставили выкурить косяк с анашой. Так, в полной прострации, он простоял четыре часа.

Весь город вышел хоронить несчастную девочку. В процессии шли одни мужчины, а немногие женщины ждали на кладбище. Черный гроб покачивался над черными от скорби лицами... В городе назревало что-то тягостное и непредсказуемое.

Когда приблизилась похоронная процессия, Алика освободили от пут и пинком сбросили вниз, потом привязали к автомобилю. Некоторое время он плелся за толпой, покорно принимая многочисленные удары. Его тело было в крови, лицо обезображено. Из одежды на нем остались лишь окровавленные трусы. Но ни у одного человека он не вызывал сочувствия.

Далее процессия разделилась: убийцу повели к старой крепости, которая возвышалась на горной круче. Там догорала легковая машина дяди Ашота. Ту же участь готовили племяннику. Уже подтащили кучу досок, хвороста, на которых собирались сжечь Гогуряна живьем. Наготове был и бензин. Распоряжался Самвел. Кто-то плеснул из канистры, ярко вспыхнуло пламя. И только сейчас приговоренный почувствовал боль, с диким криком рванулся, побежал к обрыву. Но короткая автоматная очередь подрубила его.

И тут будто сама природа ужаснулась. Рванул крутой холодный ветер, погнал тучи тополиного пуха, будто снег среди лета. Небо почернело, ударил гром, а потом хлынул все смывающий ливень.

Федоины все же завершили задуманное: оттащили труп на доски и подожгли. Обугленное тело глухой ночью забрали родственники из деревни Белиски в нескольких километрах от города.

Наутро многие ужаснулись, и пошел тихий разговор: теперь старая крепость будет проклятым местом. А другие твердили: это будет святое место! Надолго запомнится, и другим подонкам неповадно будет.

У нового времени - новые нравы. Правосудие упрощается и становится первобытным, когда, \"прав\" или \"виновен\", решает толпа. Где нет законности, правит беззаконие. Лишь немногие осторожно возмущались: \"Ведь растерзали с не меньшим изуверством, чем была убита девочка. Надо было по-людски: пулю в лоб - и закопать!\"

Когда страсти притихли, пошел в народе разговор, что главным виновником и организатором похищения был кто-то из старших Гогурянов, а мальчишку просто подставили. Убедили, что ему, как несовершеннолетнему, ничего не будет. Ашота и Асю Гогурянов увезли в Тбилиси, осудили и с тех пор их не видели. 13-летнего Сурена забрал кто-то из родственников. А вскоре во время грозы вспыхнул и сгорел дотла их пустующий дом. Никто не стал его тушить.

...Началась же эта дикая история с зависти к богатому соседу: преступная семья жила как раз напротив его дома.

А ведь говорили про них: как эти соседи дружны!

СМЕРТНИКИ

СИЗО N 1 в Брянске - тюрьма, которой уже более 200 лет. Внутренние казематы, коридоры, низкие потолки, округлые своды, тяжелые двери, крепкие решетки - все так похоже на знаменитую Бутырку. Тюрьма так стара, что никакой ремонт ее не спасет: от миазмов, испарений арестантских тел она насквозь прогнила. Под ней близко идут грунтовые воды. Одна из внутренних стен треснула, и холодный воздух задувает в камеры. Здесь есть своя достопримечательность: \"чкаловская\" камера - N 17. По преданию знаменитый летчик Валерий Чкалов сидел здесь, будучи арестованным на 15 суток за одно из своих воздушных хулиганств: пролетал под линией электропередач. С тех самых времен и передается история той отсидки. Сидеть в этой камере почетно.

Но есть здесь и другие камеры, с которыми связаны исключительно жуткие истории, которые могли бы пойти в основу для триллеров. Это - камеры смертников. Здесь двойные двери, с несколькими замками и сигнализацией, вторая представляет собой стальную решетку с отдельным замком. Сидят здесь по двое. Когда камеру открывают, сигнал тут же поступает на пульт дежурного по тюрьме. Присутствуют при этом не менее трех охранников с дубинками, один из которых держит на поводке огромную кавказскую овчарку - порода, у которой уже от рождения заложен инстинкт стеречь стада на пастбищах. Здесь небольшая разница: вместо животных - люди, иные из которых, впрочем, пострашнее диких зверей. Овчарка натаскана на запах зека. Когда двери открывают, заключенных выводят только в наручниках. Для этого существует специальная процедура: смертнику приказывают просунуть сквозь стальные прутья руки, защелкивают их в положении за спиной. Лишь с этими предосторожностями открывают вторую дверь-решетку. Этой категории заключенных терять нечего. Следующая процедура - и для вывода в коридор. Для непосвященного - зрелище, от которого мурашки бегут по спине. Дверь резко распахивается. Звучит хлесткая команда: \"На выход - для досмотра!\" Заключенные пулей выскакивают, становятся у противоположной стены, широко, почти на шпагате, расставляют ноги, бритые черепа при этом упирают в стену, руки остаются скованными за спиной. Действуют синхронно, без дополнительных команд, что достигается путем настойчивых тренировок. Охранник подходит неторопливо, носком ботинка подбивает ногу арестанта. Тот беспрекословно отставляет ее еще шире. Жалобы на причиненные неудобства во внимание не принимаются: по инструкции ноги должны быть расставлены \"на максимальную ширину\". То есть вплоть до шпагата. Смертников тщательно обыскивают, проверяют все, в том числе обувь стоптанные ботинки с прохудившимися носками. Потом им разрешают принять естественное положение. Чтобы свести ноги из раскоряченного положения, приходится совершать \"танцевальные\" движения, передвигая ступни с пятки на носок. Со злодеями особо не церемонятся. Охране запрещается вступать с ними в посторонние разговоры. С 1 января 1997 года смертникам по новому указу дали небольшое послабление: разрешены ежедневные получасовые прогулки. Гуляют отдельно от других арестантов. До прогулочного дворика конвоируют в наручниках. Разрешено им и отправлять письма родственникам. Но в большинстве своем они забыты и прокляты.

Один из самых знаменитых узников тюрьмы - Сергей Заблотский, 1970 года рождения, которого окрестили \"брянским людоедом\".

КРОВАВЫЙ СНЕГ

Первый снег в 1992 году выпал в Брянске в ночь на 27 октября. Кому неожиданная радость от вида посветлевших улиц и запорошенных деревьев, а кому и заботы. Свои проблемы были в то утро и у рабочих котельной, расположенной на территории двора школы N 59 Советского района. С наступлением холодов работы прибавлялось. Как обычно, к полудню котельщики начали обход участка - надо проверить люки теплотрассы, аккумуляторные баки. Рабочие Демин и Ветров прошли всего несколько шагов, и жуткое явление заставило их остановиться и оглянуться: их следы в снегу окрашивались красным цветом.

- Это кровь, - тихо сказал Демин.

Они ступили дальше, и вновь отпечатки следов заполнялись кровью. На их крики выбежали товарищи - Зозуля и Павков. Вчетвером прошли от котельной до аккумуляторных баков, и на всем пути белый снег на глазах становился красным. Возле кирпичного люка увидели женские сапоги. Павков поднял их, осмотрел, бросил на место.

- Саня, - сказал Демин Ветрову, - вызывай милицию. Дальше не пойдем.

Оперативники из угрозыска прошли кровавым путем, зашли в узкое пространство между двумя аккумуляторными баками. Там находился коллектор колодец с кипящей водой, из которого шел густой пар. На дне лицом вниз, наспех прикрытый одеждой, лежал обнаженный труп молодой девушки. Эксперты установили, что ожоги от кипятка были посмертными. Но то, что перенесла в последние сорок минут своей жизни погибшая, не сравнимо ни с какими другими страданиями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ от 28 октября 1992 года

\"На трупе имеются следующие повреждения:

- открытая черепно-лицевая травма, переломы костей основания черепа, стенок обоих глазниц, полный отрыв левого глазного яблока, неполный отрыв правого глазного яблока; оскольчатые переломы костей носа; рвано-ушибленные раны лица;

- перелом четырех ребер справа и восьми ребер слева, перелом грудины, ушибы легких, открытая тупая травма живота, вывихи плечевого и локтевых суставов, разрывы связок, кровоподтеки туловища, верхних и нижних конечностей\".

Каким образом несчастная получила столь страшные травмы? Попала под самосвал, была выброшена из окна на камни - и затем спрятана в коллекторе? Но иные, еще более страшные ранения не оставляли сомнений, что девушка стала жертвой патологического убийцы. Об этом свидетельствовали рваные раны в нижней части тела. Неизвестный выродок не оставил живого места в области таза и промежности, вырвал наружу кишечник, части которого нашли рядом с коллектором. Смерть девушки наступила от шока в сочетании с кровопотерей.

Сыщики установили ее имя. Это была девятнадцатилетняя Ольга Грунина, медсестра располагавшейся неподалеку городской больницы. Она жила рядом и каждый день в конце смены после 20 00 шла через пустынный школьный двор. Коллега по работе Самойлова показала, что обычно они с Ольгой вместе ходили на троллейбусную остановку. Но в тот день Грунина заторопилась и ушла на двадцать минут раньше. Спешила ли она на свидание к своему убийце? Это была лишь одна из зыбких версий.

Под снегом нашли обрывки одежды - трусов, колготок, бюстгальтера, окурок сигареты \"Астра\". При тщательном осмотре на юбке обнаружили отпечатки следов обуви, а на обрывке колготок - остатки слюны.

Среди множественных ранений криминалисты увидели и особые следы в области паха, на левой груди и левом бедре. Это были отпечатки зубов. Душегуб кусал свою жертву, как голодный зверь.

Проверив десятки подозреваемых, следствие зашло в тупик.

Возможно, это страшное преступление так и осталось бы нераскрытым, если бы спустя год в городе вновь не заговорили о \"брянском людоеде\". На этот раз труп изуродованной девушки с многочисленными следами зубов нашли на лестничной площадке между девятым и десятым этажами панельного дома на улице Третьего Интернационала. Несчастная была задушена, на теле ее обнаружили колото-резаные раны в области сердца, живота, более десяти других ножевых ран на груди и животе. Один из сосков груди был почти откушен. Маньяк изнасиловал жертву, в том числе и в извращенной форме...

С тех пор, как убили Ольгу, работники областной больницы не рисковали ходить по задворкам школьной котельной. И вот по случайности или роковой закономерности жертвой вурдалака вновь оказалась медсестра этой же больницы. Но сыщики не верили в случайности и взяли в плотную разработку весь круг знакомых убитой Оксаны Макаровой. Сняли с полки и прошлогоднее дело об убийстве Ольги Груниной. По всем признакам выходило, что убийца - молодой человек и жертвы, возможно, были знакомы с ним. Отец потерпевшей, В. Макаров, сообщил оперативникам, что 17 ноября вечером к ним пришел Сергей Заблотский, с которым его дочь Оксана встречалась около двух лет. Она сказала, что скоро вернется, но с тех пор он ее больше не видел. Через день Заблотского арестовали.

Чтобы обеспечить себе алиби, он не ночевал дома (показания родственников не всегда имеют юридическую силу). Сразу после убийства, около полуночи, заявился к своим знакомым Ямовым. Они вспоминали, что поздний гость был спокоен, уравновешен и поведение его не вызывало подозрений.

23-летний Сергей Заблотский работал на брянском автозаводе наладчиком автоматических линий. Женился, супруга ждала ребенка. Заблотский всегда имел блестящие характеристики. Сережу любили учителя, его положительно оценивали по месту жительства, в армии он был отличником боевой и политической подготовки. На производстве портрет передовика красовался на Доске почета. Сережа нравился девочкам. Благообразный юноша с пышными вьющимися волосами и отрешенным взором поэта-романтика.

Но однажды положительный молодой человек задерживается милицией за квартирную кражу и злостное хулиганство. А 3 августа 1992 года Бежицкий районный суд г. Брянска оглашает приговор: два года лишения свободы. Но, учитывая замечательные характеристики, срок передовику производства и отличному семьянину назначают условный, который он отрабатывает прессовщиком на кирпичном заводе.

...После убийства Ольги маньяк долго выжидал, боялся, что его схватят. Тем более трех месяцев не прошло, как его освободили из-под милицейского конвоя. Ведь многие видели, как он приходил к медсестрам в больницу. С медсестрой Оксаной Макаровой Заблотский познакомился, когда его жена была беременной. Он часто встречался с ней, говоря дома, что остается на ночную смену. Девушка привыкла к нему, на прощание они всегда целовались, а Сергей в эти мгновения почему-то вспоминал задворки котельной и то сжатое пространство между аккумуляторными баками.

В тот ноябрьский день все начиналось до банальности обыденно. Заблотский после смены зашел к своему товарищу Чупахину. Дома у него выпили бутылку водки, выкурили по косячку гашиша. Потом решили зайти к Оксане. Она согласилась прогуляться и выпить немного вина. Купили два литра портвейна и для удобства залили его в трехлитровую банку, которую прихватил из дома Чупахин. Сначала пили во дворе школы. На улице было холодно, и девушка предложила пройти к многоэтажному дому и там допить вино. На лифте они поднялись на десятый этаж, прошли на лестничную площадку.

Позже Чупахин это мероприятие описывал так: \"Мы пили вино из банки. Заблотский и Макарова разговаривали между собой, обнимались. Я почувствовал себя лишним и ушел. Через некоторое время вернулся за банкой, увидел Заблотского, стоявшего ко мне спиной. Макарову не видел. Забрал банку и ушел\".

Маньяк отпирался недолго. На месте убийства провели следственный эксперимент. Как всегда в подобных случаях, использовали тряпичную куклу. Заблотский показал, как набросил на шею Оксаны шарф, когда она отошла к окну покурить. От удушья она потеряла сознание, после чего преступник ножом искромсал ее одежду, начал насиловать. Он кусал ей грудь, резал сбоку ножом, наносил удары в грудь и живот.

Маньяк открывал все более мрачные тайны своей души: \"Мне тогда хотелось кому-нибудь сделать больно, причинить боль. Это было несколько секунд, будто в голову ударило... С места происшествия я ушел сразу. Чего-то страшно стало. Нож и шарф сразу выбросил...\"

В убийстве Груниной Заблотский не признавался. Когда его задержали, эксперты сразу сняли слепок с его зубов. Потом, когда началось следствие, маньяк в камере ухитрился выбить себе передние зубы, чтобы по характеру укусов не определили его виновность. Но экспертиза все же установила, что повреждения на коже Груниной совпадают с экспериментальными образцами зубочелюстного аппарата Заблотского. Эксперт опроверг доводы защиты о том, что препараты кожи от трупа претерпели изменения и это повлияло на результаты исследований. Новейшие методы и средства позволяют восстановить препарат кожи до первоначального состояния.

...Ольга возвращалась после смены привычным путем - через проем в школьном заборе. И тут из темноты на нее набросился высокий мужчина.

Серьгу Груниной нашли в трех метрах от забора. От этого места началась кровавая дорожка. Дальнейшее было ужасно...

Заблотский продолжал отпираться. Экспертиза сравнила образцы слюны, снятые на частях колготок погибшей, на окурке сигареты, и установила, что происхождение слюны от Заблотского не исключается. Трассологическая экспертиза показала, что подошвы обуви, оставившей фрагменты следов на юбке Ольги, имеют схожие элементы рельефного рисунка на сапогах Заблотского. На одежде Груниной криминалисты изъяли схожие волокна джинсовой куртки и шарфа, имевшихся в гардеробе убийцы.

Маньяк упорно отрицал первое преступление, приводя совершенно бессмысленные доводы в свою защиту. В тот вечер с 16 до 24 часов коллега по заводу Болотов подменял Заблотского на работе по его личной просьбе. Объясняя свое отсутствие в это время на работе, преступник сообщил, что отмечал тогда рождение сына. А защитник тут же представил суду письмо жене подсудимого в больницу. Проверили свидетельство о рождении. Ребенок родился 23 ноября, то есть спустя месяц после преступления, которое совершил будущий отец.

Заблотского прозвали в прессе \"брянским людоедом\". Газеты города Брянска подробно рассказывали о его преступлениях, приводя шокирующие подробности. Среди сокамерников он называл себя Чикой - брянским Чикатило.

Не признался маньяк в убийстве Груниной и на суде. Попросил суд сохранить ему жизнь. Но Брянск вдалеке от московских правозащитников. Здесь свои традиции. Кровавого убийцу приговорили к исключительной мере наказания.

Медицина не дает однозначного ответа, почему внешне нормальные люди неожиданно совершают немыслимые по изуверству преступления. Заблотский в детстве перенес тяжелую психическую травму. На его глазах отец бросался с ножом на мать. После этого он стал заикаться. Вспоминая об этом, он очень жалеет себя и плачет. Это потрясение, по мнению Заблотского, повлияло на его психику. Но у экспертов, которые провели судебнопсихиатрическую экспертизу, своя точка зрения.

ИЗ АКТОВ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ И КОМПЛЕКСНОЙ ПСИХОЛОГОПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

Садистские тенденции в форме удушения жертвы, нанесений телесных повреждений, в том числе ножевых ранений, вид крови, укусы тела явились для Заблотского С. В., находившегося в состоянии алкогольного опьянения, стимулом для получения сексуального удовлетворения. В таком состоянии он проявляет повышенную возбудимость, агрессивность, жестокость. Его заявления о патологическом характере влечений трафаретны и надуманны по содержанию.

Несмотря на наличие физических признаков опьянения, Заблотский С. В. не терял контакта с окружающими, правильно ориентировался в обстановке. На его мыслительную деятельность, поведение, психику не могли повлиять особенности его развития в детстве и в последующие годы, другие обстоятельства, указанные им самим, и стать непосредственной причиной преступления.

Характер совершенных Заблотским С. В. преступлений, результаты экспертиз, другие доказательства по делу указывают на сформировавшееся у него стойкое неприязненное отношение к женщинам, обуславливающее его агрессивные действия.

В камере смертников Заблотский сидит вместе с Алексеем Сусловым (который напару с братом живьем сжег в машине мужчину и женщину).

В первом убийстве Заблотский так и не признался: рассчитывает, что за смерть одной девушки у него больше шансов получить помилование из Москвы.

В камере смертников и состоялась наша короткая беседа с Заблотским. Он острижен под ноль, нет романтической шевелюры, но все то же благообразное инфантильное лицо. Речь шепелявая и нечеткая из-за отсутствия верхних передних зубов. По моей просьбе рассказал, за что осужден.

- В 1993 году убил девушку Оксану. Знал ее близко.

- За что убили?

- Так получилось. Не знаю. Мне не хочется об этом говорить. За пять лет уже надоело...

- Расскажите о себе.

- Родился в Брянске. Отца не было. Мать умерла, остались дед и сестра. Была своя семья, жена, сын. Сейчас ему шесть лет. Жена сразу развелась, с тех пор ее не видел. После убийства задержали через день.

- Тяжко здесь?

- Да уже привык. В этой камере три года. 21 апреля 1995 года был приговор.

Заблотский ждет помилования от Президента. Его вполне устраивает и перспектива получить пожизненное заключение и отправиться в спецтюрьму на острове Огненном в Вологодской области, откуда, как известно, обратной дороги нет.

- Значит, пожизненное заключение лучше, чем пуля?

- Конечно, лучше, - торопливо и явно волнуясь, соглашается Заблотский. - В любом случае.

У Заблотского, как и у всех патологических убийц, хорошо развито чувство самосохранения.

ОГНЕННЫЕ \"ЖИГУЛИ\"

Никакая артистическая игра не способна передать обыденные, серые, невыразительные эмоции, которые фиксирует видеокамера эксперта-криминалиста, снимающего злодея-преступника. Мне пришлось отсмотреть десятки часов видеосъемок допросов, следственных экспериментов. Патологические убийцы, маньяки, живодеры, насильники, которые заставляли трепетать жилые массивы и города, перед объективом камеры, пойманные, изобличенные, превращались в тихих и послушных говорящих животных. Все они охотно показывали места своих страшных преступлений, рассказывали детали. Разумеется, за кадром оставалась долгая и нудная работа по \"раскручиванию\" преступника, и силовые моменты в ней занимали не самое главное место. Все серийные убийцы, независимо от возраста, образования, профессии, обладали общей особенностью. Как люди, совершенно невосприимчивые к чужой боли, о своих делах они рассказывали с потрясающим равнодушием и даже скукой. Бывало, оживлялись, когда вспоминали, как наносили смертельные удары, о чем говорили с жертвой до убийства. Нелюди помнили свои кровавые \"подвиги\". Если представить их жизнь как некую пленку, то на фоне общей серости их преступления запечатлелись бы в самом ярком цвете.

Видеопленку об арестанте Алексее Суслове показали без комментариев. На фоне ярко-сочной зелени подследственный юноша тоже выглядел неправдоподобно \"зелено\". Этакий пионер-переросток Он рассказывал о вечерней прогулке по лесу со своим младшим братом, видно, еще более зеленым Очень благообразный, воспитанный, светлоглазый, чистенький - юноша \"с соседней улицы\", каких тысячи. Он долго и скучно рассказывал о каком-то конфликте с автомобилистом и его подругой, ходил вокруг обгоревшей машины, показывая рукой то на багажник, то на дверцу. Назвать бы эту историю гадкой и нелепой сказкой. Но, увы, это страшная правда.

Съемки были проведены около пяти лет назад. Мне дали возможность встретиться с нынешним Сусловым в камере брянской тюрьмы. Выводят злодеев с соблюдением особого ритуала. По команде контролеров Суслов и сокамерник Заблотский быстро выскакивают к противоположной стене, синхронно выполняют стойку у стены, ноги на шпагат, идет досмотр обуви. Движения отрепетированы до автоматизма.

С тех пор Алексей заметно постарел, мертвый свет каземата превратил 26-летнего парня в полупризрачное существо с пустым взором. Полосатая роба, из прохудившегося ботинка торчит грязный палец. Суслова приговорили к исключительной мере наказания. В камере смертников сидит уже три года.

- Алексей, за что осуждены?

- За мужчину и девушку. Они сгорели в машине.

Более говорить на эту тему Суслов не захотел. Рассказал, что родился в Брянске. Не закончив школу, попал под суд по разбойной 146-й статье. Тогда пожалели парня - дали три года условно. Не прошло и года - Суслова снова судят, теперь за кражу, добавляя неотбытый условный срок. В зоне учился на столяра по промышленной деревообработке, стал слесарем второго разряда.

- В камере больше молчите или общаетесь?

- Стараемся не молчать. И так стены угнетают. Что-нибудь рассказываем из старой жизни.

- Родители вас вспоминают?

- Да. Сейчас разрешили письма писать. Получаю. Разрешают и отовариваться в тюремном ларьке. На прогулки ходим, не пропускаем. Ходим вдвоем.

- Что вам снится по ночам?

- Бывает, снится плохое. А в основном - ничего. Не спишь - уходишь в забытье.

Сокамерник кивает, у него то же самое.

- За эти годы я о многом передумал, раскаялся.

Освободившись, Алексей приучает к воровскому ремеслу брата Павла. Нашли богатую квартиру гражданина Тарана. 16 декабря для кражи все было готово. В два часа дня, когда хозяев не было, залезли в окно ванной комнаты. Хватали все, что попадало под руку: кожаную куртку, магнитофоны, аудиокассеты, золотые цепочки, деньги, свитера, рубашки, детскую одежду, посуду, выгребли все запасы сигарет и спиртного. Все это погрузили в сумки и осторожно вынесли через входную дверь, оставив ее открытой. Сбыв краденое, они довольно быстро ухитрились пропить деньги. Родители не подозревали, чем занимаются любимые сыновья. Да и внешне они выглядели вполне симпатичными парнями, с такими девочки не отказываются плясать на дискотеках.

Но юным шалопаям не хватало не только денег, но и острых ощущений. Провинциальная брянская жизнь наводила скуку. Особенно изнывали Сусловы, когда наступила летняя жара. 5 июня, купив на последние деньги дешевого портвейна, братья пошли в лес, который начинался за поселком Ковшовка на окраине Брянска. В этих местах любили отдыхать горожане. А по вечерам здесь, прячась от посторонних глаз, уединялись в машинах любовные парочки.

Братья выпили из горлышка портвейн, расколотили бутылки. Они задумали совершенно беспроигрышное дело и, предвкушая веселый кураж, основательно подготовились: захватили нож, газовый баллончик и игрушечный пистолет в натуральную величину - в темноте не отличишь от настоящего.

Машину долго искать не пришлось. Они уже знали все излюбленные места, которые облюбовывали парочки. Надели маски, изготовленные из старых носков.

- Смотри, как тачка качается! - оживился Алексей. - Сейчас мы им устроим настоящий кайф.

- Банда \"кайфоломов\" вышла на тропу войны! - поддакнул младший брат.

Налетчики подошли с двух сторон к машине. Алексей вытащил нож и пистолет-игрушку. А Павел, использовав замешательство хозяина машины, прыснул ему в глаза аэрозоль. Потом они вытащили его из машины, стали избивать. Старший брат бил по голове Быкова с такой силой, что пистолет разломался. Потом заставил его лечь вниз лицом на траву. Его подругу Солнцеву вытащили за волосы, несколько раз ударили в лицо кулаком, повалили наземь, били ногами. Несчастные пребывали в шоке. Лес был единственным местом, где они могли встречаться, - и вот жестокая несправедливость.

А подонки продолжали куражиться, угрожая ножом, заставили их раздеться догола. Кто-то из Сусловых выбросил из багажника все вещи, насильно заставил залезть туда Быкова. Солнцеву затащили в салон. Машину долго заводили, проехали небольшое расстояние и остановились. Открыли багажник, приказали Быкову вылезти. Он увидел, что машина угодила в болото и уже частично погрузилась в воду.

Обнаженных людей садисты заставили толкать машину, при этом беспрестанно кололи ножом. Но автомобиль слишком глубоко погрузился в болото. Тогда хозяина снова затолкали в багажник, а через некоторое время туда же заставили влезть и Солнцеву. Когда бандиты ушли, Быкову удалось выломать замок, и они выбрались наружу. Все их ценные вещи, золотые украшения, одежда и даже обувь были похищены. Уже поздней ночью они вышли из лесу, потом обратились в милицию.

Эдуард Геворкян

А братья вспоминали происшедшее как легкое и веселое приключение. Они сделали для себя однозначный вывод: завладеть машиной не стоит никакого труда. Для этого не надо голосовать на дороге. Существует гораздо более простой и безопасный способ: застать врасплох любовную парочку. А какой простор для куража!

БОЙЦЫ ТЕРРАКОТОВОЙ ГВАРДИИ,

Первая парочка, которая угодила в лапы подонков, не знала, что им еще повезло.

или Роковое десятилетие отечественной фантастики

Буквально через несколько дней, вечером 24 июня, братья приняли портвейна и направились в тот же лес. Они подготовились: изготовили самодельный однозарядный пистолет, прихватили металлический прут с рукояткой.

Субъективные заметки

...Таня Павлова в тот вечер сказала подруге, с которой жила, что скоро придет. Она торопилась на свидание. Игорь Сафронов уже ждал ее на углу улицы в своих \"Жигулях\". Он предложил поехать на природу: устроить в лесу маленький вечерний пикник. Было у них там излюбленное место. Татьяна согласилась.

...В половине одиннадцатого вечера они уже собирались уезжать по домам. И тут на поляне появились два силуэта.

\"Дай закурить!\" - сказал один из подошедших парней. Игорь почувствовал, что от парня несло крепким перегаром, и ответил, что не курит. Опасности не почувствовал, всегда отличался крепким здоровьем и был не робкого десятка. Откуда ему было знать, что на ночную охоту вышли шакалы в облике людей, которые жаждали крови. Вдруг неизвестные вытащили припрятанные металлические пруты и стали колотить ими по кузову.

Законы небес беспощадны — от них не уйти, не укрыться, А мир бесконечно огромен, и дел в нем свершается много. Исчезли навеки три царства, прошли они, как сновиденье, И скорбные слезы потомков — одна лишь пустая тревога. Ло Гуаньчжун «Троецарствие»
\"Быстро давай ключи от машины и сваливай!\" - пронзительно крикнул один из них. Сафронов выскочил с криком: \"Гады, вы что делаете?\" Он ухватил одного из нападавших за руку, сорвав браслет с часами. \"А ну, отдавай часы!\" Неожиданно прогремел выстрел. Но боли Игорь не почувствовал, видно, бандит промахнулся. Стрелял старший, а младший Суслов несколько раз наотмашь ударил Сафронова по голове. Сознание помутилось: парни избивали беспощадно и жестоко. Игоря потащили к багажнику, стали заталкивать внутрь, а когда он пытался сопротивляться, били острием лопаты по ногам. Он пытался звать на помощь, обещал отомстить, наказать негодяев, а они открыли багажник и налили внутрь, прямо на него, слитый из бака бензин.



\"Молчи, сука, а то сейчас подожжем!\" Его подругу связали, оставив на переднем сиденье в салоне автомобиля. После безуспешных попыток завести машину и уехать на ней братья решили облить машину бензином.

Предуведомление

Во время следственного эксперимента следователь никак не мог уяснить последовательность событий. Вернее, переспрашивая Алексея Суслова, пытался понять логику его поступков, совершенно неизъяснимую с точки зрения нормальных людей.

Господ читателей, взыскующих строгой хронологии, исторической правды и объективного анализа, просят не беспокоиться.

- Вы слили бензин из машины, что сделали дальше?



- Я вылил его в багажник.

Каюсь: давным-давно ввел в соблазн душу невинную, приохотил человека к фантастике. До той поры мой приятель, квантовый физик Пантелеймон Волунов по прозвищу Валун, фантастику не любил, поскольку не читал. Но десяток-другой книжек, подсунутых ему в должной последовательности, ввергли его в мир звездолетов и машин времени, лихих телепатов и отчаянных удальцов в сияющих скафандрах. Впоследствии Валун уехал по распределению в какой-то секретный «ящик» за Уралом и выпал из обращения лет на двадцать. Когда же опять переставились исторические вехи и страна в очередной раз пошла другим путем, Валун остался без работы — «ящик» накрылся деревянной крышкой ввиду фатального безденежья и глобального потепления. В политическом, разумеется, смысле.

- На Сафронова?

- Да.

Увидел я его на московской улице за книжным прилавком и узнал сразу же. Был он все так же небрит, весел и шустёр. Торговал книгами и сопутствующим товаром. Выяснилось, что он несколько лет как обосновался в столице, успел купить плохонькую квартирку, вовремя продав родительский домик в Гороховце. На жизнь не жаловался, наоборот, посочувствовал мне — идет сплошняком переводная литература и кинороманы, хотя покупателю уже обрыдли все эти доны Педры, и они, покупатели, хотят российских авторов.

- Зачем?

На это я возразил, что ситуация уже изменилась. Как-то внезапно все успокоилось, горестно воздетые руки опустились долу, скорбные вопли о гибели литературы остались лишь в удел неудачникам. Умеющий писать да обрел издателя, а графоманы преуспели вдвойне. Время от сдачи рукописи до издания сжалось до невероятного, порой мерещится, что книги выходят из типографии еще до того, как авторы их написали. Наши писатели бодро теснят закордонных беллетристов. Тиражи, конечно, несколько увяли, но зато взмыли гонорары. Эра типовых договоров и гонорарных ножниц канула, даже не булькнув.

- Хотел его напугать, чтобы он молчал и не кричал.

Бензин налили и в салон, где сидела связанная Павлова, протянули струйку по капоту, крыше автомобиля - к багажнику.

В ответ на это Валун уличил меня в оптимизме и двумя-тремя словами обозначил литературу, пользующуюся повышенным спросом у издателей и читателей. Разговор перешел на личности, но мы вовремя остановились, дабы впоследствии расставить все точки над «е». Последующие встречи и споры заставили меня подозревать, что в глубине души Валун обижен на фантастику: то ли в силу того, что будущее оказалось несколько не таким, каким оно обещалось в лучших, так сказать, образцах, то ли наоборот. Однако причины его неадекватной реакции, как потом выяснилось, были совершенно другими.

Потом Алексей рассказал, как достал из кармана зажигалку и передал Павлу. Тот поднес огонек и отскочил. Гулко вспыхнуло пламя, из закупоренной машины раздались страшные крики. Не оглядываясь на зарево, преступники рванули в черноту леса. Негодяи не видели, как из багажника вырвался пылающий, будто факел, человек и крича стал метаться по траве. Потом рванул бензобак.

Поначалу наши беседы шли о современных авторах и книгах. Валун хорошо знал конъюнктуру, и его неожиданные реплики приводили меня в замешательство — знали бы некоторые из моих знакомых, что о них думает читатель!

Игорь Сафронов вышел на постовых милиционеров, которые отправили его в больницу. На него было жутко смотреть - обмотанная бинтами человеческая кукла с черными гноящимися ранами на ногах и лоскутами слезающей кожи. Он смог дать показания. Натуженным сиплым голосом рассказывал: \"Таня кричала мне: \"Игоречек, ты не связывайся с ними, не говори ничего, они тебя убьют!\" Потом мы слышали, как они между собой говорили, что нас надо обязательно убить...\"

Однако о чем бы мы ни говорили, разговор неминуемо переходил на дела последнего десятилетия. И впрямь: историки литературы, обожающие делить плавное течение времени на отдельно взятые отрезки, непременно выделят промежуток между 1985 и 1995 годами как особо значимый для развития отечественной культуры. Как его назовут-классифицируют грядущие расчленители не суть важно, поскольку сие будет зависеть либо от воли заказчика, либо от политической конъюнктуры, что почти одно и то же.

Старшего Суслова задержали через несколько дней. Сафронов опознал его.

Валун утверждал, что истории литературы на самом деле не существует, есть лишь биографии писателей, придуманные ими для выступлений и энциклопедий, корявые библиографии, составленные пламенными фанатами либо унылыми библиотекарями, и все это вперемешку со статьями паразитирующих критиков и практикующих идеологов. Впрочем, добавил он, это настолько тривиальная мысль, что нуждается в непрерывном напоминании, иначе, как и всякая банальность, она уйдет в сферу обыденного сознания, то есть забудется до времени, чтобы потом снова явиться в виде знаков откровения либо матрицы судьбы. Тогда-то мне и надо было насторожиться, но я не обратил внимания на эти слова, прицепившись лишь к слову «судьба».

В страшных мучениях Игорь прожил еще месяц. Он получил термические ожоги лица, туловища, рук и ног I - IV степеней, верхних дыхательных путей, тяжелые раны на голове

У нас, ответил я, как водится, что ни год, то судьбоносный. О последнем десятилетии и говорить не приходится. Но колеса рока без должной смазки не проворачиваются. А их смазывали обильно и любовно задолго до 17 мая 1985 года…

ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ

1

\"Термические ожоги привели к развитию ожоговой болезни, течение которой осложнилось тромбозом легочной артерии и ее крупных ветвей, что и явилось непосредственной причиной смерти\".

Живьем сгорела в автомобиле Таня Павлова. Судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть ее наступила от термических ожогов 100% поверхности тела, с последующим обугливанием трупа. Возможно, мучилась она недолго. Пламя быстро и массивно воздействовало на дыхательные пути, что \"сопровождалось резким спазмом голосовой щели...\"

Давно это было. В конце 70-х годов стечением личных обстоятельств занесло меня в Москву. Казалось, ненадолго, но расклад вышел иной. К тому времени я под завязку обчитался фантастикой и пробовал свои литературные силы с сферах сатиры и гротеска. Время от времени проскакивали некрупные текстики в газетах и журналах. Разумеется, судьба неминуемо привела меня на московский семинар молодых писателей-фантастов при Союзе писателей. Приблизительно так звучало полное именование московского семинара, коий был учрежден в конце 70-х же при отделении прозы того же союза. Приключенцы были локализованы в другом отсеке, казалось, непотопляемого ковчега советских писателей, и наши с ними пути пересекались в иных местах.

Алексея Суслова, 1971 года рождения, признали вменяемым и не нуждающимся в применении мер медицинского воздействия. Суд приговорил его к смертной казни. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России оставила этот приговор без изменений.

Всем известно, что Литература делается не столько и в первую очередь не только на столичных тусовках, но судьбы отечественной фантастики будут неясны, если не вспомнить полюса притяжения тех лет. Именно тогда взрастали на семинарских харчах многие нынешние московские и питерские литераторы, именно к двум столицам тяготели в меру молодые таланты из Киева и Таллина, Новосибирска и Красноярска, Симферополя и Волгограда. Потом начались приснопамятные Малеевские семинары, но о них чуть позже.

Младший брат больше года скрывался в Москве, где его и задержали. Молодого преступника пожалели: дали 15 лет.

Теперь уже трудно поименно вспомнить всех московских «семинаристов». Был некий костяк, куда поначалу входили В. Покровский, Б. Руденко, А. Силецкий, В. Бабенко, потом подтянулась и следующая генерация — А. Саломатов, В. Каплун, Н. Лазарева… Возникал и исчезал странный болгарин Г. Георгиев. Из критиков регулярно наличествовали Вл. Гаков и В. Гопман. Переводчики были редкими гостями, но В. И. Баканов прошел с семинаром весь его путь. Список сей далеко не полон, приходили многие, оставались не все, ряды плотнели и разжижались, но теперь это все в прошлом.

ЦЫГАНСКОЕ ЗОЛОТО

В криминальных историях, связанных с лицами цыганской национальности, сложился определенный стереотип: считается, что эти люди чуть ли не поголовно не в ладах с законом. Но в этом случае жертвой тяжкого преступления стала зажиточная цыганская семья. В истории этой переплелись добродетель, деньги и подлость.

К моменту моих попыток вторжения в самую большую литературу, коей я, естественно, почитал фантастику, полярности уже определились, четко обозначились вехи противостояния. Обо всем этом уже не раз упоминалось в публикациях и воспоминаниях и в детали входить не имеет смысла: знающему скучно, а незнающему неинтересно. Четко выделилась издательская оппозиция «Знание» — «Молодая гвардия». Если второе пыталось монополизировать все издание фантастики, то первое в силах было лишь время от времени в тоненьких книжках издавать мало-мальски приличные произведения хороших писателей. Был, разумеется, раздрай и идеологический, но в те унитарно-тоталитарные времена об этом старались вслух не говорить, уличая друг друга в нарушении основ в виде закрытых рецензий и перманентного стука. Впрочем, во времена любого абсолютизма личная дуэль запрещалась. Но и тогда борьба велась хоть и под ковром, но нешуточная. Хотя при том бардаке, который царил в идеологической работе, фантастика интересовала власти предержащие лишь на предмет держать и не пущать. Откровенную диссидентщину в НФ душили, а верноподданнические романы о светлом коммунистическом будущем партийной элитой, по всей видимости, рассматривались как издевка. Они-то доподлинно знали, какое будущее нас ожидает!

Впервые Дима Чаевский узнал, что закон - это кулак, а справедливость - насмешка сильного, именно в армии. Призвался он из города Молодечно Минской области в Вооруженные Силы ставшей тогда независимой Беларуси. Служить отправили в учебную часть в Слониме. И при Советской Армии эта \"учебка\" славилась жесточайшей дисциплиной, доходящей до абсурда. Во времена перестройки, гласности и суверенитетов дисциплина рухнула, ее заменила держимордовская дедовщина. Салаге Чаевскому пришлось туго, деды чуть ли не ежедневно избивали его, требуя выполнения малейших прихотей. Родное белорусское небо показалось с овчинку.

В итоге одно из самых мощных по эмоциональному воздействию литературных течений было подвергнуто остракизму. Книги фантастические издавались от силы несколько десятков в год, да и то в основном переиздания классиков. А поскольку железный занавес к этому времени изрядно проржавел, то воспользоваться так называемыми самопальными переводами не мог только ленивый. Ну и клубы любителей фантастики немало постарались для распространения «самопала». Идеология — такой же товар, как телевизоры или презервативы, а утомленные нарзаном старички из Кремля перестали ловить мышей и в итоге товар протух. Образ коммунистического будущего тускнел, рассыпался в бездарных поделках халтурщиков, а честные писатели как-то о нем уже и не упоминали. Тогда как облик грядущего по лекалам западной НФ крепчал, обрастал плотью. В конце концов молодежь выбрала пепси, а не квас, и в этом большая заслуга нынешних ностальгирующих старперов.

Может, именно тогда ему исподволь вдолбили, что миром правит беспредел, а надежда - удача сильного. Ему повезло: случился приступ аппендицита. После операции Чаевскому дали отпуск. Он решил не возвращаться в часть, пришел в военкомат, пожаловался на неуставные взаимоотношения. Его поняли и вернули в часть. Командир роты посадил солдатика на губу. Возможно, он оценивал свои действия с точки зрения полковых правил, руководствуясь уставом. Но на гарнизонной гауптвахте для беглецов держали \"ежовые рукавицы\". И как только кончился невыносимый десятисуточный срок, Чаевский решил уже не расставаться со свободой и лесами ушел на ближайшую станцию электрички. Благо его пока не ловили.

Приняли его друзья, с которыми учился в ПТУ. Какое-то время занимался с ними мелкой торговлей - покупали одежду, потом перепродавали. Однажды дезертир решил съездить в городок, где стояла его учебная часть. Он рисковал, потому что не имел документов. Домой он так и не поехал: боялся, что арестуют. Сослуживцы, с которыми он сумел встретиться, подтвердили: \"Тебя объявили в розыск!\" В Борисове Чаевский познакомился с семьей Савва Е. Н. Они приютили его, приобщили к коммерции. Прошло три месяца. И однажды цыгане сказали Диме: \"Тебя везде ищут. Надо уехать в Россию\". И предложили город Брянск. Сначала остановились в Бежицком районе, перебрались в поселок Полпино, к своим родственникам. Все вместе занимались коммерцией: покупали и перепродавали черный металл: уголок, швеллер. Дима по сути стал членом семьи, хотя своего настоящего имени не открыл. Для всех он был Володей.

Здесь ход моих воспоминаний Валун прервал и объявил, что борьбы никакой не было, а имела место склока за худые корма. Кормушек же было маловато. Но тут я грубо перебил его и даже обматерил, вызвав неодобрительный взгляд его супруги, в это время наливавшей нам чай. Как же не было, вскричал я, когда боролись все. Одни с серостью, в которой справедливо видели питательную среду фашизма, другие с литературными чиновниками и тупоголовыми редакторами, третьи за то, чтобы фантастика заняла подобающее место в литературе, четвертые — за чистоту рядов и помыслов… Хорошо, согласился Валун, пусть будет борьба, но только она имела характер метафизический. Во-первых, о ней никто, кроме самих борцов и ближайшего окружения, практически ничего не знал. И тем более противник. Обижаться не надо, битва с воображаемыми чудовищами в силу своей безнадежности вызывает большее уважение, потому что в реальной схватке худшее, что может произойти, — это славная гибель героя-борца. Тогда как ирреальная битва в лучшем случае сулит кармическую вендетту, а мы из нее и так не вылезаем. Я не понял, что он имеет в виду, и продолжал уличать его в короткой памяти. Все мы тогда хоть и помалу, но публиковались. Прорвавшиеся в журналы или сборники рассказы и повести делали автору имя. «Бомба» Покровского, «Третий день ветер» Силецкого… Нет, «Бомба», кажется, ухнула в «Химию и жизнь» позже, когда исторический материализм угрожающе заскрипел и перекосился. Надо сказать, что издатели опубликованные вещи с удовольствием переиздавали, так, например, мою повесть «Правила игры без правил» перепечатывали до тошноты. Изданное впервые произведение считалось как бы прошедшим тест на благонадежность, какие бы там мелкие кукиши в карманах ни прятались и хитрые намеки ни таились. Здесь Валун почему-то стал рассказывать мне об экзаменационной системе Китая эпохи Тан, но я не прислушивался к его словам. Вот какие мысли пришли ко мне: действительно, одним из самых любимых наших занятий было ритуальное сидение на кухнях и провозглашение вполне достойных лозунгов, вынашивание роскошных творческих планов и так далее… Словом, блюлась славная традиция отечественной интеллигенции, которая последние полтора века искренне считала, будто чтение книжек доказывает, что она не тварь дрожащая, а право имеет. И ведь на тебе! — это сидение на кухнях в конечном итоге погубило Великую Державу. Вороги не одолели, а книгочеи изгрызли… Наверное, последнюю фразу я произнес вслух, потому что Валун прервал себя и призвал к скромности — никто Систему не побеждал, она сама себя отравила продуктами выделения. Тут же выяснилось, что мы говорим о разных вещах и совершенно иных временах.

Цыгане обучили Чаевского языку, что никогда не делается в отношениях с русскими. Чаевский и сам стал внешне похож на цыгана: длинные черные волосы, характерная жестикуляция. Так бы и жил с ними. Но однажды поссорился из-за денег: свои сбережения он тоже пустил в дело и посчитал, что цыгане его обманывают. Жить перешел в соседний дом к Савину Н. 3.

Потом речь зашла о так называемых творческих группах и объединениях, и меня опять унесло в воспоминания…

Чаевский знал, что в семье Савва есть золото, по его прикидкам, не меньше килограмма: старинные украшения, кресты, цепочки, кольца, монисто. Это богатство, не менее чем на 20 миллионов рублей, не давало ему покоя. И он задумал обокрасть благодетелей.

Вторую оппозицию, но не антагонистическую, составляли семинары — московский и питерский. В первые годы работы московского семинара традиционны были обмены с питерцами папками с трудами семинаристов на предмет перекрестного обсуждения, но после взаимных мордобитий, литературных, разумеется, практика эта себя исчерпала. Впрочем, споры и свары носили характер скорее личностный, нежели концептуальный, борьбы как таковой не было, и слава Богу! Тогда-то мы и услышали имена А. Столярова, В. Рыбакова, А. Измайлова, С. Логинова и иных наших коллег.

Цыганская семья к тому времени переехала на соседнюю улицу. Чаевский пришел под вечер - поговорить, пообщаться по старой памяти. Его приняли. В семье тогда случилась неприятность: пропала золотая цепочка. Дима тут же заверил, что у него самый зоркий глаз и просто нюх на пропавшее золото и утром он обязательно найдет пропажу. Хозяйка, пятидесятилетняя Александра, и ее сын Тумаш предложили переночевать у них. Они не знали, что Чаевский заранее прихватил нож в доме, где жил, и флакон из-под одеколона, который наполнил керосином. Под утро гость разбудил сына хозяйки и, угрожая ножом, потребовал выдать золото. Цыганский юноша оттолкнул Чаевского, завязалась борьба. Тумашу удалось выхватить нож и ударить в грудь нападавшего. Но Чаевский успел нанести ему смертельные раны. На шум выбежала хозяйка дома Александра. На глазах умирающего сына убийца нанес ей около десяти страшных ударов. Потом зарезал и девятилетнюю Риту. Видя, что Тумаш еще жив, Чаевский нанес ему несколько ударов по голове ведром, после чего тот скончался. Преступная цель почти осуществилась. Но тяжело раненный Чаевский стал терять сознание, из последних сил попытался поджечь дом керосином. Но спички гасли в лужах крови. Потом преступник надел брюки Тумаша, добрался до соседей, и они вызвали врачей. На больничной койке Дмитрий дал первые показания, и уже тогда от него впервые услышали слова раскаяния.

Надо сказать, что московский семинар вели светлой памяти Аркадий Стругацкий, Дмитрий Биленкин, Георгий Гуревич, а также ныне здравствующий Евгений Войскунский. Обилие наставников радовало семинаристов, но и несколько ослабляло творческую дисциплину. Тогда как питерский семинар с первых дней своих и посейчас находится в крепких руках Бориса Стругацкого, сумевшего вколотить в головы послушников основы литературного труда. Это помогло питерцам быстрее оправиться в годину разброда и шатаний, легче адаптироваться к катастрофически изменившейся обстановке. Возможно, именно поэтому питерская когорта фантастов, весьма неоднородная, надо сказать, пока «держит масть» в отечественной фантастике. Тогда как москвичи, расслабленные либерализмом мэтров, предавались лени, тешились непубликабельностью произведений и т. п. В итоге московский семинар приказал долго писать, а питерский работал, как часы с кукушкой, пока недавний почти булгаковский пожар в тамошнем Доме писателей не приостановил его деятельность. Другое дело, что последняя точка в извечном споре двух столиц не будет поставлена никогда, разве что появится третья и низведет первые две до уровня райцентров.

На суде Чаевский рассказал, как готовил преступление, как на глазах умирающего сына и внучки безжалостно убивал женщину, которая приютила его в своей семье.

Тут Валуна кинуло в густопсовый фрейдизм. Он начал втолковывать мне, что москвичам повезло. Исконно московская легкость в отношении к авторитетам, порой граничащая с хамством, привела к тому, что означенные отношения между наставниками и учителями остались ровными и нормальными. У питерцев же, задавленных пиететом, набухшие комплексы лопнули естественным бунтом против Отца-Соперника. На мой вопль — а ты-то, мизерабль, с чего это взял — он торжествующе помахал стопкой журналов-тетрадок, издающихся штучным тиражом для узкого круга. Вот так номер — окололитературный скандальчик, имевший место пару лет назад и выплеснутый на страницы фэнзина, стал достоянием любопытствующей общественности!

Чаевского приговорили к исключительной мере наказания. В камере смертников он неожиданно осознал цену своей жизни и теперь убеждает всех, что убийства совершил свихнувшийся сын хозяйки, а он лишь оборонялся. Как и каждому смертнику, ему не хочется увидеть последний тупик.

КОНЕЦ БАНДЫ ДУДИКА

2

14 апреля 1995 года в районе реки Рубас в Дербентском районе, в пойме вдали от населенных пунктов был обнаружен полуразложившийся труп неизвестного мужчины. Никаких документов при нем не нашли. Идентифицировать по лицу погибшего было уже невозможно. При судебно - медицинском исследовании определили, что на голове жертвы имеются следы ударов тяжелым предметом, от которых, видимо, и наступила смерть. Неизвестного скорее всего убили совсем в другом месте, а затем, чтобы замести следы, вывезли тело в безлюдное место под обрыв к реке.

Через неделю мы снова встретились. Он занес новую книгу одного из собратьев по перу. Собрат, поросенок такой, не удосужился подарить с автографом.

В созданную оперативно-следственную группу по расследованию убийства вошли сотрудники Дербентского районного отдела милиции: начальник уголовного розыска Алисовбет Аликберов и его подчиненные - Камиль Бегларов, Теймур Теймуров, Насредин Ширалиев и прикомандированные из Махачкалы старшие оперуполномоченные по особо важным делам майоры милиции Зайнутдин Чееров и Саад Даудов. Возглавил группу зональный следователь прокуратуры Республики Дагестан Мирзабала Мирзабалаев. Группа спланировала комплекс розыскных мероприятий.

Разговор опять пошел о фантастике, и меня потянуло снова в воспоминания.

Начало 80-х. Чем были семинары для нас: отстойником, гетто, тусовкой, убежищем, клубом?.. Самый обтекаемый ответ — всем помаленьку, — наверное, самый верный.

В первую очередь необходимо было установить личность погибшего. Общие приметы сопоставили со всеми, числящимися в розыске, выдвинули несколько версий, выслали ориентировки в районы. У погибшего была характерная особенность, за которую сразу ухватились сыщики, - врожденный дефект: одна нога была короче. По этому признаку, сопоставив другую информацию, выдвинули предположение, что убитым мог быть житель Каякентского района А. Адзиев. 10 февраля он выехал из родного села Герга на своей машине \"ВАЗ-210\" и пропал без вести. Вызвали родственников. По одежде, строению тела, другим приметам они сразу опознали убитого.

С одной стороны, идея была вполне в духе совка — собрать до кучи молодых паршивцев, дабы не оставались без призора. Но с другой — общение с себе подобными давало восхитительное ощущение значимости собственного бытия. Раз в месяц собирались инженеры, журналисты, преподаватели, милиционеры и примкнувший к ним бородатый патологоанатом. Погружение в мир фантастических идей и высокого слога заряжало бодростью и…

У Адзиева не все было гладко в жизни. В свое время имел судимость. И, что наводило на определенные размышления, при расследовании уголовного дела он дал показания, после которых милиция упрятала за решетку еще восьмерых человек. Несколько из них только-только вышли на свободу. Может, бывшие подельники решили отомстить стукачу? Но эта версия ушла в песок. Все бывшие зеки-подельники имели железное алиби.

Эскапизм чистой воды, перебил меня Валун. Субституция бытия. Вы бы лучше писали побольше или тратили время на пробивание своих опусов. Или шли бы дружными рядами в диссиденты. Страдать полагается за идею, нежели от похмелья. Тут я не стерпел и в лоб спросил Валуна: а какие изделия клепал он во славу нашего оружия в те незабвенные годы? Он задумался, но я тоже замолчал. Насчет похмелья это он в точку попал.

Вторая версия давала больше поводов для размышлений. Люди видели, что в день отъезда в машине Адзиева сидели два парня. Признаков Тревоги или настораживающих моментов в поведении и хозяина машины, и пассажиров не заметили. Адзиев заехал домой за документами и уехал, не сказав куда. В наше время не редкость, когда убивают из-за автомобиля. Чтобы отработать эту версию, надо было найти исчезнувшую машину. Две недели усиленных поисков дали результат. Автомобиль уже успели перегнать за границу. Представители полиции города Сумгаит Азербайджанской Республики сообщили о задержании машины без документов, по внешним признакам похожей на машину потерпевшего.

Жизнь между заседаниями семинара была насыщенна, отношения между нами были приятельскими. К тому же делить тогда было нечего, всех не печатали в равной степени, а прорвавшийся в какой-либо журнальчик тут же приводил за собой всю ораву. Поначалу мы собирались в Центральном Доме литераторов, в знаменитой комнате № 8, в каминном, так сказать, зале. Чинно обсуждали очередное произведение, принимали в свои ряды или давали отлуп. Ближе к концу занятия по одному, по двое семинаристы незаметно уходили по витой лестнице вниз, занимать места в знаменитом баре-буфете со стенами, исчерканными эпиграммами и карикатурами дозволенной остроты. Потом подтягивались остальные и быстро упивались в лоск. Впрочем, молодые организмы хорошо держали удар по ливеру. Порой возлияния продолжались на свежем воздухе, благо у каждого с собой в портфеле было, а кое у кого даже по две. Во дворике Дома литераторов, близ ворот, выходящих на улицу Герцена, стоял большой пустой контейнер невесть из-под чего. Это была наша «летняя беседка». Там и продолжали после изгнания из буфета.

В соседнюю республику выехала группа оперативников во главе с начальником уголовного розыска Дербентского РОВД А. Аликберовым.

Подворотен тоже хватало. Порой вышедшая подышать свежим воздухом старушка с недоумением прислушивалась к разговорам пьяной компании, где «давай с горла» перемежалось рассуждением о психологической мотивации и логике повествовательных возможностей.

За три последних года, как известно, в Азербайджане сумели в несколько раз снизить преступность. И дело не в ужесточении наказаний. В М1Щ РА сумели вернуть старые кадры, потерянпьге?\" годы перестройки. Многие офицеры былой милиции ушли в коммерческие структуры - в такое положение были поставлены. Их заинтересовали материально, естественно, опирались и на моральные принципы. И те, кто вновь надел погоны, стали просто бесценными кадрами: они знают всю подноготную криминальной экономики. Найденный автомобиль Адзиева - характерный пример четкой и отлаженной работы азербайджанских коллег.

Заседания семинара впоследствии проводились в старой редакции журнала «Знание — сила» — в роскошном подвале дома, что за Театром кукол Образцова. Оттуда нас не гнали, и поэтому можно себе представить, что творилось в ночь глухую…

Сумгаит - сравнительно молодой приморский город. Но в своей истории имеет немало драматических страниц. Здесь произошли кровавые события, ставшие прологом к долгой и бессмысленной армяно-азербайджанской войне, стоившей жизни десяткам тысяч людей.

О пирах и веселии семинаристов можно написать большую книгу воспоминаний. Но интереса она не вызовет никакого, матрица нашего поведения накладывается практически на все творческие объединения тех лет. Пили и в Питере, пили и в Киеве, а уж какие чудеса в Волгограде творились, об этом пусть Женя Лукин расскажет…

Сотрудники азербайджанской полиции приняли коллег по-деловому, тут же отвезли к месту стоянки \"Жигулей\". Машину тщательно обследовали. Удостоверились: номера кузова, реквизиты - все совпадало. Эта машина действительно принадлежала убитому Адзиеву. В салоне и в багажнике (где перевозили тело) нашли следы крови. Экспертиза показала, что она совпадает по группе с кровью убитого.

Валун сказал, что богемное сумасбродство вполне естественно для любого времени и любой страны. Но если для классической богемы modus vivendi совпадает с modus operandi, то у нас нормой жизни было двойное существование. Днем скучно отсиживались в конторах и вели благонамеренные речи, а раз в месяц сползались, как тараканы на крошки, и предавались мелкому пиршеству. Я послал Валуна подальше и полез в холодильник за бутылкой.

Сотрудники полиции сообщили, что машину перегнали нелегально. При помощи работников местных правоохранительных органов вскоре выяснили, что автомобиль перегнал житель поселка Беледжи А. Гашимов. Тепло попрощавшись с коллегами, оперативники выехали в Дербент.

Заседания семинаров были праздником сердца. Какие схлесты мнений и оценок, какие искрометные оценки! А когда порой нас баловал посещением Аркадий Стругацкий, так это вообще было событием и каждый норовил блеснуть интеллектом. Но самый пир духа начинался во время знаменитых «малеевок».

Теперь следствие вышло на оперативный простор. Аликберов, выслушав доклад подчиненных, заметил:

- Если мы по горячим следам не достанем Гашимова, то через месяц это будет сделать в десять раз труднее.

Полностью это именовалось приблизительно так: Всесоюзный семинар молодых писателей, работающих в жанрах приключений и научной фантастики, при Совете по приключенческой и научно-фантастической литературе СП СССР. Вообще-то в самом Доме творчества писателей им. Серафимовича («Малеевка») прошло только первых три семинара, в 1982–1984 годах, остальные в Дубултах. Пили-гуляли уже во всесоюзном масштабе. Но тут есть одна важная деталь. «Столичные штучки» вполне могли кучковаться в самодостаточные конгломераты, тешась взаимной хвалой и хулой. Но одиночкам, разбросанным по городам и весям нашей большой страны, приходилось несладко. Писатель-фантаст в какой-нибудь Глухоперовке мог быть талантливее десяти Азимовых и Шекли вместе взятых, но в лучшем случае ему было уготовано место городского сумасшедшего. О публикациях и говорить не приходилось. И вот сей талант (юноша или девушка — ненужное вычеркнуть) чудесным образом оказывался в подмосковном пансионате либо же на Рижском взморье в Дубултах и обнаруживал, что не одинок в своих поисках, что ему рады, готовы помочь в меру хилых сил. Многих спасла «Малеевка» от безнадежья, уныния… Но многие ли помнят, что этим обязаны Нине Матвеевне Берковой, буквально за уши вытягивающей юные и не очень юные дарования из родных болот?

В поселок Белиджи Дербентского района выехала группа оперативников из райотдела внутренних дел. Нового владельца \"Жигулей\" задержали. Он сказал, что купил их у некоего Сулейманова, который тоже когда-то жил у них в поселке. На Сулейманова тут же отправили ориентировки в соседние районы, Минводы, Кизляр. Через некоторое время пришло обнадеживающее сообщение из городского УВД Буденновска: данный гражданин уже задержан по 144-й статье за кражу и сидит в местном изоляторе временного содержания. Везение не противопоказано профессии сыщика.

На «малеевках» мы познакомились «в натуре» с питерцами, да и не только с ними. М. Веллер из Таллина, С. Иванов и Д. Трускиновская из Риги, Ю. Брайдер и Н. Чадович из Минска, Б. Штерн и Л. Козинец из Киева, А. Фазылов из Ташкента, Е. Лукин и Л. Лукина из Волгограда, А. Лазарчук и М. Успенский из Красноярска… Список можно продолжить имен так на сотню с гаком. Правда, участие в «малеевках» не влияло на публикабельность, но это уже иная материя. Тем более что не за горами было создание под эгидой «Молодой гвардии» Всесоюзного творческого объединения, т. н. ВТО.

С самого начала расследование убийства возглавил начальник управления уголовного розыска МВД Дагестана полковник милиции Сейфулла Гагаев. Опыт старого сыскаря подсказывал ему, что за этим убийством может потянуться цепочка других давних преступлений. Поэтому, отправляя группу оперативников в Буденновск, он посоветовал тщательно прощупать Сулейманова на причастность к другим кражам и грабежам.

Под знамена ВТО в пику «Малеевке» решили собрать всех умеющих писать, дать нужные ориентиры и купить хорошими гонорарами. В абстракции идея была неплоха, но опоздала лет на десять — строй уже потрескивал и штукатурка осыпалась. Сейчас бывшие вэтэошники шумно отмежевываются от своего прошлого, но чего уж там…

Но Сулейманов занял глухую оборону, отрицал свое участие в продаже автомобиля и тем более в совершении убийства: \"Что ты шьешь мне, начальник, чужие дела?\"

Чем были хороши семинары, городские и союзного масштаба? Они давали творческий импульс: некоторые из нас творили специально «под «Малеевку», чтобы не оказаться там с пустыми руками. Кроме того, возникала иллюзия движения, преодоления вязко застывшего времени. Вот на этом месте Валун вдруг оживился и сказал, что относительно времени я немного заблуждаюсь. Времени на самом деле никакого нет, есть просто некая соположенность событий и предметов. Другое дело, что для писателей времени нет по-другому, нежели для людей непишущих. Тут он почему-то сравнил фантастов с Големом, только не с тем, пражским чудищем, а с его архетипом, представления о котором родились во времена контактов наших предков с реликтовыми формами древней кремнийорганической цивилизации, владеющей нашей планетой в незапамятные времена, а может, и являющейся самое планетой.

Так и не добившись ничего от задержанного, группа вернулась в Махачкалу. Снова вызвали хозяина \"паленой\" машины. Но тот в течение нескольких часов допросов все же стоял на своем: \"Зачем, товарищ полковник, навешиваете на меня убийство? Я виноват только в том, что купил эту машину, не проверив в ГАИ, что она угнанная!\" Да и Гагаев сам это знал.

Валун стал развивать идею о «биокерамике», о разуме скальных массивов, не к месту помянул троллей и Волшебного Царя Обезьян, потом, допив остаток, стал излагать заплесневелые сюжеты о заточенных в скале хтонических и культурных героях, о горах-великанах и прочей мифологической нечисти. Но после того как он ни к селу ни к городу помянул Мерлина, я стал зевать и поглядывать на часы.

Гашимова задержали с первой попытки. Он и не ожидал, что им сильно заинтересовались в органах милиции. Знал бы, что перегонял не просто ворованную машину, а машину, за которой - убийство человека. Отпираться Гашимов не стал, сказал, что машину без документов по дешевке купил у двух незнакомых парней. Выпал случай, он занял денег, заплатил, и с тех пор ребят тех не видел.

3

- А почему так поспешно продали автомобиль? - спросили его.