Елена Михайловна Малиновская



Битва с судьбой



(Трое из Атлантиды – 1)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Сделка



Беспокойной была эта ночь в королевстве эльфов. Словно в предчувствии грозы все застыло в столице Миа – Нейшаре. Только в окнах башни толкователя снов горел свет и метались тени людей. Слуги старого, выжившего из ума предсказателя Элдиса не знали, что им делать. Астролог умирал, но смерть его, решившая прийти открыто, преподнесла еще один сюрприз. Она заговорила с людьми устами старика на странном, полузабытом и проклятом наречии жителей острова Ветров. И требовала она короля эльфов. Ему тотчас доложили. Но молодой и самоуверенный монарх не поверил в эту \"идиотскую мистическую историю\", как он выразился сам. Будто в ответ на дерзкие слова, шальной порыв ветра разбил окно в его кабинете и, промчавшись ураганом по роскошно обставленной комнате, пригвоздил к стене короля. Тому не оставалось ничего иного, как согласиться. Ветер сразу же утихомирился и отпустил его.

Мало кто из эльфов в эту мрачную полночь видел кортеж из трех всадников, несущихся во весь опор к башне Элдиса, и не было такого, кто узнал бы в предводителе гонцов короля эльфов. Прибытие столь влиятельного лица еще больше увеличило переполох среди слуг. Но монарх, лицо которого скрывала пелена гнева, молча и быстро прошествовал в спальню предсказателя, тщательно заперев за собой дверь. Не стоит говорить, что эта предосторожность была излишней: вряд ли кто из присутствующих здесь осмелился побеспокоить своего повелителя в минуту, когда он пребывал в ярости, а в этом сомневаться не приходилось.

Оставшись наедине с Элдисом, король, постояв в нерешительности около двери, подошел к телу старика, распростертому на бархатном покрывале огромной кровати, чуть поколебавшись, взял его дряблый подбородок двумя пальцами и повернул лицо астролога к мерцанию одинокой свечи, стоявшей в изголовье ложа.

– Мертв, – констатировал монарх, брезгливо вытирая руку в кожаной перчатке о край покрывала, – Какого черта…

Закончить он не успел, поскольку в дальнем углу комнаты неожиданно начала пульсировать мгла и, сжавшись в комок, вдруг разродилась неясной фигурой, очертания которой скрывала темнота. Та сделала несколько шагов по направлению к королю и, странное дело, с каждым мигом мгла вокруг нее светлела, будто в комнате по команде зажглись еще свечи. Монарх был смелым человеком, но его рука помимо воли дернулась к мечу. К нему неторопливо шла невысокого роста девушка, черные длинные волосы которой развевались на несуществующем ветру, а из глаз, о ужас, лился безумный зеленый свет. Она остановилась прямо напротив короля, позволяя ему получше разглядеть себя и в свою очередь кинула на него оценивающий взгляд. Я позволю себе сделать небольшое отступление, чтобы мой читатель лучше мог представить, какие два противника сошлись сейчас около мертвого тела старого астролога.

Молодой король эльфов был молод лишь по эльфийским меркам: ему исполнилось триста лет. К власти он пришел полвека назад, и с той поры не ослаблял бразды правления ни на миг. За пятьдесят лет пребывания у власти, монарх сумел создать из многочисленных, постоянно враждующих друг с другом разобщенных провинций сильное государство, ставшее главным конкурентом Атлантиды. Как ему это удалось? Думаю, ответом послужат его слова: \"Единство может быть скреплено лишь железом и кровью\", которые он любил повторять. Никто, кроме самых близких друзей королей, не знал его настоящее имя. Монарх называл себя Орландом, боясь сглаза, что, впрочем, естественно в королевстве магии. Сказать, что Орланд был красив, значило, ничего не сказать. Ледяные серые глаза спорили по отливу со сталью меча, серебристую путаницу волос скреплял обруч, высеченный из цельного куска черного алмаза. В унисон ему был костюм из темного шелка, перехваченный на поясе широкой серебряной лентой. Первое впечатление хрупкости его фигуры являлось обманчивым. Под тонким шитьем дорогих одеяний скрывались железные мускулы. Не удивительно, что все дамы королевского двора были по уши влюблены в своего повелителя, но мало кто из них мог претендовать на что-то большее, чем на его постель.

Король не любил повышать голоса, но чем тише он говорил, тем бледнее были лица внимавших ему людей. Заключительными чертами к портрету Орланда может послужить то, что он был непревзойденным знатоком человеческой души, никогда не терял головы и бесстрашно фехтовал.

Девушка, стоявшая напротив него, вероятно, была знакома ему. Чем дольше он всматривался в зеленые глаза дикой кошки, черные кудри волос и безупречную фигурку, скрытую под непозволительно короткой туникой, тем отчетливей звучали в его памяти слова Огия, описывающие внешность одной атлантки. Не было только одного: шрама на щеке, но, говорят, он исчез после встречи с Пауком. Наконец король осмелился нарушить молчание.

– Дриана? – неуверенно произнес он и вздрогнул от неожиданного хохота девушки. Отсмеявшись, та бесцеремонно плюхнулась на кровать и фамильярно положила руку на ногу мертвеца.

– Нет, – все еще улыбаясь сказала она и показала рукой на стул позади короля, – Садитесь, ваше величество, нам предстоит долгий разговор.

– Кто вы такая? – спросил монарх, усаживаясь в кресло и пристально вглядываясь в тонкие и гордые черты лица девушки. Она с честью выдержала его взгляд и, нисколько не смущаясь, положила ногу на ногу, задирая и без того очень откровенную тунику.

– Меня не удивляет, что ты спутал меня с этой атланткой, я намеренно приняла ее облик. На самом деле мое имя Нерена, и я правительница острова Ветров, – девушка усмехнулась и до предела оголила свои точеные ножки. По всей видимости, ее забавляла та настойчивость, с которой король старался не обращать внимания на ее фигуру.

– Ничего не понимаю, – отвел монарх глаза от столь волнующего зрелища, – Меня позвала сюда смерть.

– Не смерть, – поправила Нерена, – А магия смерти и ветра, то есть я.

– И что тебе нужно от меня? – поинтересовался Орланд.

Нерена несколько минут молчала, словно обдумывая свой ответ.

– Что ты знаешь об острове Ветров? – наконец ответила она вопросом на вопрос.

Бровь монарха дернулась от столь дурных манер, но он проглотил и эту выходку, как, впрочем, и непозволительно дружеское обращение к королю на \"ты\".

– Ну, я знаю, что некогда этот остров был проклят богами и сейчас он фактически является рассадником зла. Основное население, по моим сведениям, составляют практикующие колдуны черной магии…

– И предсказатели, – неожиданно перебила его Нерена. В сильном возбуждении она соскочила с кровати и принялась метаться по комнате, лихорадочно сыпля фразами, – Именно поэтому я здесь и именно поэтому на мне обличие этой девчонки Дрианы. Ты думаешь, я в таком большом восторге от чертовой атлантки? Отнюдь, я ненавижу ее, но ты должен увидеть и оценить свою будущую жену.

– Дриана моя жена? Ты бредишь, – холодно бросил Орланд, пытаясь привести ее в чувство.

– Неужели она не нравится тебе как женщина? – спросила Нерена, внезапно скинув тунику и представ перед монархом обнаженной, – Я полное ее подобие. Что скажешь?

– Дело не в том, нравится она мне или нет, – ответил Орланд, пытаясь справиться с краской смущения, – Дело в том, что она враг, да и какое отношение имеет Дриана к предсказателям, острову Ветров и ко мне лично?

– Сегодня был особый день, – начала Нерена хрипловатым голосом, приближаясь к королю неторопливым шагом и поигрывая единственной частью одежды, оставшейся на ее бронзовом в свете свечей теле – ожерельем из горного хрусталя, – Не зря Элдис умер сегодня, надо сказать, старик был настоящим предсказателем и не сумел выдержать напряжение, присущие дню Креста, который бывает чрезвычайно редко. В этот день все говорит правду: карты, сны, видения, приметы… И я не отказалась от искушения заглянуть в будущее. Скажу честно, увиденное ужаснуло меня, – пальцы Нерены с такой силой дернули за ожерелье, что оно порвалось, обдав фигуру девушки дождем холодных брызг, но та, не замечая ничего вокруг, продолжала, – Что это, спросишь ты, и я отвечу: сын Дрианы. Да, к концу года эта тварь родит ребенка, которому суждено будет перевернуть мир. Погрузить его либо в хаос, возвеличив остров Ветров, либо, объединив земли и уничтожив мою родину, стать проповедником добра. Но вот незадача. Все зависит лишь от отца ребенка. Если Дриана понесет от своих спутников (от кого именно – неважно, результат будет един), то к весне ее коронуют на престол Миа, а ее отпрыск появится на свет к концу зимы. Но если Дриана забеременеет от тебя, то ты не будешь возражать, чтобы за воспитание дитя взялась я, и угадай, каким будет его характер.

– Но мне-то что от этого? – прервал ее Орланд, пытаясь оторвать взгляд от фигуры, утопавшей в мягких волнах черных волос.

– Неужели еще не понял? – криво усмехнулась Нерена, – и Дриана, и ее спутники сейчас играют на стороне островов. Ты ведь не думаешь, что они отправились в Нейшар, чтобы принести тебе присягу верности? Я помогу тебе избавиться навек от Леона и Эрика, что не так-то просто, учитывая то, что эта троица прошла вместе огонь, воду и медные трубы. Они даже выиграли партию у богов, но только не со мной. Все, что я прошу взамен, это опеку над твоим сыном и твое согласие терпеть в своей постели Дриану вплоть до рождения ребенка, а там делай с ней что хочешь. Впрочем, я думаю, последнее не составит особого труда, судя по твоим взглядам на меня.

– Я должен подумать, – выдохнул Орланд, делая безуспешную попытку уклониться от объятий Нерены.

– Думай, – томно прошептала девушка и прильнула своими губами к губам короля в страстном поцелуе, – А я пока покажу тебе то, что может дать Дриана в качестве жены.

Слуги и спутники короля не переставали в ту странную ночь удивляться. Их повелитель вышел из спальни Элдиса только через три часа, поправляя на ходу камзол и, подозвав к себе начальника стражи, отдал ничем не объясненный приказ:

– Найти и доставить в королевский дворец Дриану живой и невредимой. Ее спутников Эрика и Леона уничтожить… И не дай бог, если хоть волос упадет с головы атлантки.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Начало пути



Я хотела умереть. И дело было даже не в жуткой головной боли, которая, казалось, отзывалась у меня в зубах, а в чувстве глубочайшего отвращения к себе. Я постаралась вспомнить вчерашний день и вновь застонала, снедаемая стыдом и ощущением раскаяния.

– Эй, Дриана, – громкий окрик заставил меня вжаться в землю от сильного приступа тошноты, – Дриана, ты уже проснулась?

Я решилась открывать глаза и после непродолжительной борьбы с веками сила воли взяла вверх над малодушным желанием снова провалиться во тьму забытья. Почти сразу же я наткнулась взглядом на довольную и жизнерадостную морду Леона. Увидев, что мое тело начинает шевелиться, тот сунул мне под нос флягу с прозрачным содержимым.

– Вода, – простонала я и сделала изрядный глоток, прежде чем мои рецепторы заподозрили неладное. Моментально меня вывернуло наизнанку от дьявольской смеси спирта и эля, которую эльфы зовут \"пробуждением\". Не знаю, что она у них пробуждает, но у меня спиртное вызвало лишь желание убить шутника.

– Эй-эй, потише, – воскликнул Леон, ловко ловя запущенную в него флягу, – Это все спиртное, что у нас осталось.

– И слава Судьбе, – выдохнула я, пытаясь ползком добраться до ручья, – Видеть эту гадость больше не могу.

– Да ладно тебе, знатная дама. Неужели ты хочешь сказать, что это твое первое похмелье?

– И последнее, смею тебя уверить, – ответила я на его грязную инсинуацию. Опустив голову под ледяные струи родника, я издала стон физически ощущаемого блаженства и приобрела возможность здраво мыслить, – Не понимаю, что на меня вчера нашло. Никогда до этого и капли в рот не брала, а тут…

– Да, ты перепила самого коменданта этой деревушки. К концу вечера ты начала грязно приставать к мужчинам и требовать еще \"пробуждения\", грозясь в противном случае разнести все королевство Миа к чертовой бабушки. Мы сделали с Эриком попытку тебя урезонить, но ты вызвала на дуэль меня, его, коменданта деревни, короля эльфов и еще полсотни людей находившихся в трактире. Не понимаю, как ты собиралась драться с такой прорвой людей одновременно, но мы с Эриком и не собирались этого выяснять. Почуяв, что обстановка накаляется, мы тебя аккуратно оглушили и привезли сюда, по дороге отбиваясь от солдат стражи, прибывших на беспорядки и слушая твою нецензурную брань. Надо сказать, я многое узнал про себя, впрочем, Эрик тоже. Кстати, раньше я думал, что при дворе императора не обучают ругаться, но, кажется, я ошибался.

– Заткнись, Леон, пока я не убила тебя, чего не успела сделать вчера, – совершила я вялую попытку отбиться от его наступления и не сгореть от стыда, – Неужели я в самом деле к кому-то приставала?

– Нет, ты просто бросала вокруг такие томные взгляды, что одному толстяку стало плохо, Впрочем, причиной его недомогания могла послужить и бутылка, обрушенная тобой на его лысину за попытку ущипнуть тебя, – похоже, Леону доставляло удовольствие мучить меня, заставляя погружаться бедную несчастную атлантку в темные глубины ненависти к себе. Чтобы хоть как-то отвлечься от воспоминаний о позорном прошлом, я огляделась. Стояло раннее утро. Неяркие ласковые лучи солнца целовали зелень леса, в глубине которого щебетали просыпавшиеся птицы. Тройка лошадей мирно паслась на лугу недалеко от места нашего привала. Из-под огромного старого дуба в три обхвата толщиной бил родник, прозрачные и ледяные струи которого не дали мне умереть. Леон небрежно развалился на подстилке из хвои, прислонясь спиной к могучей ели, ветви которой, склонясь до самой земли, образовали маленький и удобный шалашик. Окинув взглядом эту идеализированную картину, я нахмурила брови.

– А где Эрик? – поинтересовалась я у Леона, – Значит, мне все-таки удалось его убить?

– Конечно, – ответил он, – И сейчас наш предводитель спокойно опочил в земле, пообещав в скором будущем вернуться с того света и отомстить всему твоему роду.

– Если ты немедленно не перестанешь шутить, – угрожающе начала я, осторожно поднимаясь на ноги и делая пару шагов по направлению к Леону, – То я превращу тебя в лягушку и скормлю какой-нибудь цапле.

– Ой-ой-ой, не надо добрая госпожа, – притворно захныкал Леон, в свою очередь вскакивая на ноги и принимая оборонительную позицию, – Пожалейте бедного несчастного крестьянина, который вчера чуть не погиб, пытаясь образумить свою верную боевую подругу и убедить ее не приставать ко всем мужчинам сразу, ведь это разрывало ему сердце.

Такой наглости я вынести не смогла. С криком \"защищайся, смерд\" я бросилась с обнаженным мечом на этого умника. Наши клинки скрестились, но Леон и не собирался со мной сражаться. Он перехватил мою руку с мечом и подсек неуловимым движением под ноги. Замечу, правда, что Леон подстраховал мое падение, поэтому я опустилась на землю мягко, ничего себе не отбив. Единственным утешением моему самолюбию остался тот факт, что, будь я совсем в норме, Леону нипочем бы не удалось провести этот унизительный прием, что я и высказала незамедлительно моему противнику.

– Естественно, – легко согласился он, помогая мне встать, – Вот поэтому я обезвредил тебя, иначе ты бы могла пораниться мечом, еще не вполне ориентируясь в пространстве.

– Негодяй, – выкрикнула я и попыталась опять напасть на него.

– Спокойно, Дриана, спокойно, – выдавил он, задыхаясь от смеха и отступая за увесистый камень, – Не мог же я пропустить такую возможность, чтобы не поддеть тебя.

– Ну попадешься ты мне, – издала я смутную угрозу и уселась на валун. Солнце тем временем поднялось выше и начало припекать. Гоняться в такую жару за Леоном мне было невмоготу, но и стерпеть подобное оскорбление я не могла. Поэтому, дождавшись, когда атлант устало опустится подле меня, я издала угрожающий боевой выкрик и повергла его на землю.

– Сдаешься? – торжествующе спросила я, восседая у него на груди.

– Маленькая нахалка, – возмутился Леон, делая попытку подняться на ноги одним рывком.

– Вы, оба, немедленно прекратить, – осадил нас властный голос Эрика, – Вот что бывает, когда вас оставишь без присмотра. Вы же весь континент к чертовой матери разнесете.

– Не весь, а только половину, – вяло огрызнулся Леон, поспешно поднимаясь с земли, – Ну, как прошла разведка?

– Да никак, – отмахнулся Эрик, бросая возле меня мешок, – Вот, я достал немного еды. В деревню нам сейчас нельзя соваться. Там все кипит после вчерашнего выступления Дрианы.

– Я не виновата, – смущенно пролепетала я, пытаясь не провалиться под землю от грозного взгляда Эрика.

– А кто виноват? – поинтересовался Эрик, – Насильно тебе, что ли, \"пробуждение\" в глотку лили?

Я молчала, чувствуя, как горячая краска стыда заливает мое лицо.

– Да ладно тебе, Эрик, – неожиданно заступился за меня Леон, – С кем не бывает. К тому же, вокруг Дрианы вчера явно творилось что-то непонятное. Ты, наверное, и сам почувствовал, как воздух около нее звенел от напряжения.

– Было такое, – нехотя признал Эрик и вперил свой испытующий взор уже в Леона, – Интересно, что и ты это ощутил. Надо бы тебя проверить на наличие магической силы.

– Нет уж, увольте, – поспешно отказался Леон и спрятался за ствол дерева, словно опасаясь, что Эрик немедля начнет проверку, – Я предпочитаю остаться при прежнем статусе. Так что там с Дрианой?

– Есть у меня одна идея, – начал Эрик, – Но уж больно она нереальная.

– Выкладывай, – потребовали мы с Леоном хором.

– Вчера был День Креста, – сказал Эрик и, видя наши недоуменные лица, продолжил, – В этот день предсказателям удается заглянуть за рамки времени, увидеть, кто будет определять ход истории в ближайшие столетия, кому суждено изменить мир. При таком напряженном внимании к одной персоне, человек, привлекший к себе взоры всех колдунов, начинает сходить с ума. Пытаясь избавиться от гнетущего ощущения, что за ним наблюдают, несчастный глушит спиртное, желая спрятать за пеленой алкоголя свой разум. Чаще всего, только это и спасает его от полного безумия. С тобой все было также? – неожиданно обратился он ко мне.

– Да, – изумленно подтвердила я, – Но я слышу о Дне Креста в первый раз.

– Неудивительно, – пожал плечами Эрик, – О нем знают лишь единицы посвященных.

– Так чего они от меня хотят – жалобно проныла я, – Ничего я не собираюсь изменять. Пусть оставят меня в покое.

– Не оставят, – мрачно подытожил Эрик, – Смотрите, что я сорвал в трактире.

И он протянул нам листок пергамента, на котором красовались наши лица. Под изображением Эрика и Леона была начертана надпись: \"Взять живыми или мертвыми\" и стояла вполне приличная сумма в тысячу эльен (для справки: за сто эльен можно безбедно прожить в самом богатом квартале Нейшара целый год). Под рисунком же моего лица была просто сногсшибательная сумма в десять тысяч эльен и пометка: \"Только живая и невредимая\".

– Держите меня, – выдохнула я, опускаясь на землю, – иначе я сейчас же побегу и сама себя сдам.

– Почему такая несправедливость? – запротестовал Леон, сравнив суммы и надписи на листовках, – Значит, мы вели себя тихо и благопристойно, а нас можно доставить и мертвыми. Дриана же буянила, как сотня орков, а королю она нужно только живой. Не честно!

– Хотел бы я знать ответ на твой вопрос, – сказал Эрик и задумчиво поглядел на меня, – Так или иначе, но оставаться нам здесь нельзя. Вся округа кишит стражниками короля.

– И куда мы теперь? – обречено вздохнула я.

– Искать ответа у Орланда, – решил Эрик, легко запрыгивая в седло, – Вперед, друзья, нас ждет Нейшар.

Троица коней, словно единая тень, пролетела по лужайке, растворившись в лесу. На поляне осталась лишь молчаливая свидетельница нашего присутствия – пустая фляга из-под \"пробуждения\".

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Преследователи



– Милостивый государь, я ничего не знаю, клянусь сердцем матери, – толстяк, стоявший на коленях перед начальником королевских следопытов, тряс головой. В его подслеповатых, слезящихся от угодливости глазах стоял животный ужас. Огромная шишка, украшающая лысину, отчасти подтверждала его слова, но было ли правдиво окончание истории? Ардалион, а начальником был именно он, немного помолчал и резко встал, с грохотом отодвинув кресло.

– Знаешь, что будет с тобой, если ты обманываешь меня? – с намеренно нескрытой угрозой спросил он, нарочито медленно извлекая из ножен саблю. Глаза толстяка стали совсем круглыми от страха. Словно загипнотизированный следил он за неспешным танцем сверкающего в лучах солнца кончика лезвия.

– Хорошо, признаюсь, – не выдержав напряжения, пленник расплакался, – Чертова атлантка огрела меня бутылкой за дело. Просто я слегка поддержал ее за неположенное место. Девочка поскользнулась и упала бы, если бы не моя помощь. А насчет того, куда они направились, – тут толстяк виновато развел руками, – Увольте. Чего не знаю, того не знаю.

Ардалион выжидательно смотрел на эту груду мяса и жира и размышлял о том, как омерзительно наблюдать за человеком, который пытается спасти свою шкуру. Неожиданно следопыту вспомнилось, как он получил это задание. На дворе была глухая ночь, когда его вызвали к королю. Его поспешно провели потайными ходами в опочивальню Орланда, где и состоялся их разговор наедине. Хотя, наедине ли?… Уж больно подозрительно колыхалась занавеска над кроватью короля. Но не его дело вмешиваться в любовные похождения своего повелителя. Король быстро обозначил задачу следопытов, умолчав о причинах такого странного приказа. \"Кстати, – добавил Орланд, – Не думай, что я забыл твой прошлый промах с Дрианой. Можешь не рассказывать мне вновь о превосходящих силах и о непонятной магии, окутавший после стычки Ринос и сделавшей его недосягаемым для телепортов. Подобного я больше не потерплю. И, поверь, я сумею достойно наказать виновного, то есть тебя. Все, свободен\".

Ардалион раздраженно передернул плечами и обратил свой взор на несчастного толстяка подле его ног. Тот стоял на коленях ни жив, ни мертв. Эта поза: глаза закрыты, словно в ожидании смертельного удара, руки, безвольно повисшие плетью, – внезапно напомнила ему Дриану, когда она ждала его завершающего удара саблей. Вот только ее лицо не портило маска животного ужаса. Да, чертова атлантка умеет с честью взглянуть в лик смерти. \"Дриана…\"- и Ардалион вдруг мечтательно улыбнулся. А что? Она была бы прекрасной парой для Орланда. Пожалуй, только он сумел бы выдержать ее темперамент и нрав. Жалко слуг, им бы часто пришлось покупать новую посуду во дворец. А так… Почему бы и нет? Надо же восстанавливать дружеские отношения с атлантами. Конечно, Атлантида погибла, но моря и океаны все еще бороздят многочисленные торговые корабли ее детей. Не стоит про них забывать, а то торговцы, чего доброго, объединяться в пиратский союз против Миа, с них станется. Орланд мог бы выделить им пустынную область на севере материка, и пусть живут там в свое удовольствие. Ведь поговаривали, что с уходом богов эльфы потеряли свое бессмертие, значит мы сейчас в равных условиях. К тому же, очень хочется мира. Всем надоело вставать и ложиться с оружием в руках, чувствовать ненависть со всех сторон, знать, что на твоей совести кровь сотен островитян. Жаль только, что Орланд не жалует спутников Дрианы, а то получился бы неплохой альянс. Атлантка на престоле Миа (представляю, как будет беситься старая знать, но, говорят, в девчонке четверть крови эльфийская), Леон во главе остатков атлантов, а Эрик будет представлять островитян. \" Но я, к сожалению, не политик, – тут Ардалион вздохнул, заканчивая свой внутренний монолог, – Я лишь солдат, который вынужден беспрекословно выполнять чужие приказания, поэтому Орланд получит Дриану любой ценой\".

– Убирайся, смерд, – приказал Ардалион тихим голосом.

– Что? – вырвалось у толстяка, не смевшего поверить в свою удачу.

– Вон, пока я не скормил тебя драконам, – громче повторил Ардалион и отвернулся, не желая видеть, как недавний подследственный на коленях выползает из комнаты, клянясь в вечной преданности королю и рассыпаясь в бесчисленных признаниях благодарности. Ардалион уселся в кресло и крепко задумался. Словно привидение у двери возник ближайший соратник и, пожалуй, единственный друг начальника королевских следопытов – Ажей. На вид этому молодому, едва оперившемуся юнцу было около шестнадцати, и многие из его врагов поплатились за эту ошибку своей шкурой, вовремя не оценив запах смерти и опасности, веящий от по-детски невинно широко распахнутых голубых глаз, трогательной ямочки на подбородке и длинных шелковистых локонов с голубоватым отливом. Почти все следопыты поговаривали о садистских замашках Ажея, и Ардалион знал правдивость этих слухов, но также он помнил, как юноша, рискуя больше, чем жизнью – душой, вырвал его из цепких лап Пейрака, Пожалуй, сам прославленный следопыт не смог бы убить своего отца, что являлось горьким плодом психологических опытов эльфийского ученого. Но Ажей не побоялся вступить в открытую схватку с графом и выиграть ее, отлично понимая, что в противном случае он бы навсегда остался в качестве бесправного экземпляра на корабле Пейрака. Впрочем, это отдельная история. Итак, молодой эльф застыл у распахнутой двери в ожидании дальнейших приказаний Ардалиона. Повисло тягостное молчание, которое первым нарушил Ажей.

– Мой повелитель, – начал он, обращаясь к следопыту и будто не замечая, как начальник поморщился, услышав этот титул, – Поступили новости. Один крестьянин утверждает, что заметил направление, по которому проскакала тройка лошадей.

– Почему же ты сразу не доложил мне об этом? – гневно воскликнул Ардалион, стремительно вскакивая с кресла и подходя к Ажею.

– Вы не спрашивали, господин, – смущенно ответил юноша, виновато пряча глаза. На нежной коже скул ярко проступили красные пятна, которые разгорались все сильнее по мере того, как Ардалион пристальнее вглядывался в мягкие черты Ажея.

– Ладно, – наконец со вздохом признал следопыт, – Я не виню тебя, мой мальчик, но в следующий раз, будь добр, сразу сообщай мне о важных новостях.

– Хорошо, господин, – и Ажей с явным облегчение закрыл за Ардалионом дверь трактира, – Кони уже оседланы, мой повелитель. Мы готовы отправиться в путь.

– Прекрасно, – и эльф потрепал юношу по щеке, стараясь не обращать внимания на его подобострастный взгляд, – Вперед.

Выйдя во двор, следопыт с тревогой окинул свой, слишком по его мнению, маленький отряд – всего 15 человек. Конечно, по здравым расчетам выходило, что на каждого члена из знаменитой троицы приходилось не меньше пяти человек, да и Дриана не обладает большим опытом в искусстве сражения. Но опасения все же не покидали Ардалиона.

– Не волнуйтесь, – словно прочитав его мысли, шепнул Ажей, – подводя к нему красавца-коня с черной, как ночь, гривой и белоснежной шкурой, – Ведь они всего лишь люди, а не монстры какие-то. Даже если учесть, что Эрик и Дриана сильные маги, но вокруг Нейшара действует защитный пояс, поэтому, чем ближе они будут приближаться к столице, тем сильнее будут уменьшаться их магические силы. У них нет шансов.

– Лучше переоценить противника, чем недооценить, – выдохнул Ардалион, поудобнее усаживаясь в седле, – А теперь расскажи-ка мне поподробнее о том, как тебе удалось заполучить столь ценные сведения.

Слушая маловразумительное бормотание Ажея о внезапно проснувшейся совести у населения маленького хутора, Ардалион гадал, к каким именно формам допроса прибег юноша. Ладно, если просто к запугиванию, а ведь дело могло дойти и до пыток. Нет, как только он вернется в Нейшар, так сразу же отправиться к королю. Мальчику необходима помощь хорошего знатока душ. Давно пора было сделать это, но после экспериментов Пейрака, сам Ардалион до смерти ненавидит всех психологов.

– Ведь все рассказанное тобой – неправда, Ажей, – мягко произнес следопыт, отметив, как юноша моментально стал пунцовым от стыда, – Ты мне обещал, что без разрешения и мухи не обидишь.

– Но господин, – залепетал Ажей, не зная, куда девать глаза, – Вам так нужны были сведения, а эти свиньи отказывались отвечать.

– Сколько пострадало? – перебил его Ардалион, не желая далее слушать привычные объяснения.

– Лишь сломанная рука, – прошептал юноша.

– Ты пошлешь ему письмо с извинениями и деньги в знак компенсации, – распорядился Ардалион, – И я не собираюсь больше выслушивать жалобы от населения. Чтобы подобное было в последний раз.

И следопыт пришпорил лошадь, желая остаться наедине и дать возможность Ажею поразмышлять над своим проступком. Для мальчика не существовало хуже наказания, чем холодность его начальника, поэтому Ардалион был уверен в том, что в ближайшее время самодеятельности Ажей не проявит. А потом они приедут в Нейшар, и мальчика отдадут в ласковые и опытные руки самого лучшего знатока душ.

Вдруг конь Ардалиона настороженно всхрапнул и встал на дыбы. Успокаивая его, следопыт сделал знак остановиться, отметив краем глаза, что за его спиной выросла фигура Ажея. На первый взгляд в окружающей местности не было ничего необычного: густая листва леса смягчала жар полуденного солнца, лениво покачивались ветви деревьев от легкого дуновения ветра, несущего знойное дыхание пустынь юга, где-то недалеко слышался умиротворяющий плеск ручья. Ардалион нахмурился и осторожно вдохнул в себя воздух, как это недавно сделал его конь. Кроме обычного аромата лесных цветов и насыщенного запаха хвои, ветер принес и едва уловимый знак присутствия двух сильных магов: пахнуло озоном. Ардалион благодарно похлопал по шее скакуна и показал пальцем своим спутникам направление движения. Всадники спешились и, обнажив мечи, стали пробираться сквозь бурелом к просвету между стволами елей.

– Запах магии? – шепотом спросил Ажей, тенью следуя за своим начальником и, получив утвердительный кивок, вполголоса поинтересовался, – А почему я ничего не чувствую?

– Потому что умение ощущать магов дается с рождения по прихоти судьбы, – громко, не таясь, ответил Ардалион и, встав в полный рост, крикнул своим спутникам, – Все спокойно, ребята, они ускакали около двух часов назад.

Его отряд россыпью вышел на небольшую поляну, сохранившую все следы недавнего привала.

– Смотри-ка, начальник, похоже король не ошибся, советуя нам в первую очередь проверить трактиры, – сказал Ардалиону его подопечный, протягивая пустую флягу, от которой сильно несло алкоголем, – Интересно, откуда он мог знать, что, как ее, Дриана? любит выпить.

– Хороший вопрос, – буркнул следопыт, нюхая горлышко и издав удивленный возглас, – \"Пробуждение\"? Однако…

Среди его подчиненных пополз смешок, когда они услышали название спиртного. Здесь не было такого, кто хоть раз не пробовал бы этой дьявольской смеси.

– У девчонки неплохой вкус, – выкрикнул кто-то из задних рядов, – Вероятно, она нужна королю для застольной компании.

Ардалион пропустил выпад против его величества мимо ушей и склонился над флягой. Если постараться, она многое бы могла рассказать о намерениях ее хозяев.

– Они направились в Нейшар, – наконец, вытирая пот с лица, сказал следопыт, вставая с колен, – В столицу есть только одна прямая дорога. Вряд ли троица поедет в обход, все говорит о спешке.

– Взгляните, – потянул его за рукав Ажей, протягивая три листка бумаги. Ардалион кинул взгляд на знакомые ему листовки и с сожалением прищелкнул языком.

– Они знают, что мы их ищем, – пояснил он Ажею, вскакивая на коня, – Теперь Дриану будет сложнее захватить. И еще одно меня настораживает, – и Ардалион вновь втянул в себя воздух, – Такое чувство, будто здесь присутствовал третий маг, достаточно сильный, чтобы скрыть свои возможности. Но по логике им может быть лишь Леон. Чем дальше, тем занятнее…

Не окончив своей мысли Ардалион пришпорил коня и во главе своего отряда покинул тихую полянку в глубине леса.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Стычка в трактире



Тихая и ритмичная иноходь моей красавицы Луны погрузила меня в беспокойную дрему. Временами я проваливалась в черную дыру забытья и тут же рывком приходила в себя, опасно наклонившись в седле. Иной раз мне казалось, что я упала с лошади и лежу на обочине, всеми забытая и никому не нужная. Испуганно открывая глаза, я видела перед собой всю ту же картину: ночное звездное небо, все еще алеющий западный его край и светлую песчаную дорогу, убегающую в бесконечность. Пару минут мне удавалось сидеть прямо, тараща глаза в подступающую мглу, но потом моя голова вновь устало клонилась к мягкой шелковистой гриве моей кобылицы. Порой меня будил испуганный всхрап коня Леона, когда из-под копыт впереди едущего на вороном Эрика в разные стороны с негодующим кваканьем бросались лягушки, и вновь тишина летней ночи, нарушаемая лишь вздохами ветра и плеском воды. Я плотнее запахивалась в теплый шерстяной плащ и, подобрав поводья, пыталась взбодриться, но мерное дыхание коней оказывало свое умиротворяющее действие, и мои руки опять падали вниз. Наконец я смирилась со своей участью и окончательно задремала, следя лишь за тем, как бы во сне не упасть с Луны.

– Вставай, засоня, приехали, – вырвал меня из сладкого омута полусна-полубытия неестественно бодрый окрик Леона. Я с трудом разлепила веки и увидела, что наши кони топчутся во дворе небольшого трактирчика, вывеска которого еле слышно позвякивала на ветру. Все вокруг заливала предрассветная мгла, на улице было невероятно тихо, лишь иногда где-то вдалеке слышался лай потревоженных собак.

– Эрик, это новая пытка, заставлять нас не слазить с коней сутками? – слабым голосом поинтересовалась я, с трудом спускаясь с лошади, – Мне кажется, что я срослась с Луной и превратилась в кентавра.

– Если данное событие соизволит произойти, – высокопарно выразился Леон и, заметив, как я напряглась, ожидая от него какой-нибудь гадости, поспешил не обмануть моих надежд, – То твоя лошадиная сущность будет куда лучше человеческой.

У меня не было ни сил, ни желания придумывать достойный ответ, поэтому я просто попыталась испепелить наглеца взглядом. От этого весьма успокаивающего занятия меня оторвала хозяйка трактира – маленькая, сухонькая старушка с жиденьким пучком седых волос. Ее остренький носик от любопытства стал похож на шпагу, а в крошечных глазках-бусинках посверкивал огромный интерес к нам.

– Я приготовила вам номера, милостивые государи, – произнесла она, обращаясь ко всем сразу, – Как вы и просили, они расположены рядом и окнами во двор, но, может, вы соизволите сначала отужинать?

Эрик с Леоном вопросительно переглянулись и посмотрели на меня.

– Я пас, – ответила я на их взгляд, – Я хочу упасть носом в подушку и умереть.

– Мне очень хочется знать, – выжидательно начал Леон, – Чья очередь сегодня заботиться о лошадях?

– Моя, – с замиранием сердца признала я и умоляюще протянула к нему руки, – Выручи меня, будь другом, не дай погибнуть молодой и прекрасной девушке в самом расцвете сил.

– Ладно уж, – недовольно буркнул он, – Исчезни с глаз моих, а то ты сейчас похожа на ходячий труп.

– Я – твоя вечная должница, – прокричала я ему с лестницы, поднимаясь вслед за хозяйкой, которая освещала мне путь огарком свечи. Хоть мне не было видно лица Леона, но я могла бы поклясться, что в данную минуту оно растянулось в довольной улыбке. Нужно будет как можно быстрее отдать ему должок.

– Сюда, госпожа, сюда, – и старушка открыла передо мной дубовую дверь, всю растрескавшуюся от времени. Внеся внутрь комнаты уже почти что догоревшую свечку, она ловко подожгла от огарка лучину и быстро взбила подушки на низенькой и узкой кроватке. Я наблюдала за ее действиями как сомнамбула, рискуя заснуть прямо на ногах.

– Что-нибудь еще? – поинтересовалась хозяйка, отходя к двери.

– Нет, спасибо, – как можно более вежливо ответила я, валясь на постель в одежде и надеясь, что она покинет меня со всей скоростью старых ног. Видимо, старушка хотела покалякать со мной, но мой холодный прием отрезвил ее и заставил, больше ничего не спрашивая, покинуть мои покои. Я забылась тяжелым беспокойным сном. Неожиданно мой отдых посреди ночи прервал осторожный стук в дверь. Я постаралась убедить себя, что мне это лишь приснилось, но стук повторился громче. Мои глаза распахнулись, а рука потянулась к мечу. Комнату заливал серый утренний сумрак, наверное, прошло чуть более часа с того момента, как мне удалось добраться до постели. С проклятиями я направилась к двери, пообещав себе, что убью любого, кто потревожил мой покой. Я рывком открыла дверь и приставила меч к горлу человека, скрывающегося во тьме коридора.

– Эй-эй, полегче, – запротестовал знакомый голос, и мне пришлось со вздохом сожаления опустить оружие, узнав в незнакомце Леона.

– Тебе жить надоело? – ледяным голосом спросила я, – Или так ты решил отомстить мне за лошадей?

– Нет, что ты, я же не садист какой, – начал отнекиваться Леон, но увидев мою физиономию, рассмеялся, – Видела бы ты сейчас себя. Такое чувство, будто тебе привиделся император или Дэмиен.

– Могу тебя уверить, ты хуже их обоих раз в десять, – сделала я ему комплимент, – Итак, что ты скажешь в свое оправдание, или мне сразу казнить тебя без суда и следствия?

– Вообще-то меня послал Эрик узнать все ли у тебя в порядке, – попытался оправдаться Леон.

– Передай, что все было замечательно, пока не явился ты, – парировала я и сделала попытку захлопнуть перед его носом дверь. Не тут-то было. Железная рука Леона пресекла мое благое намерение, и мне пришлось терпеть его общество еще в течение нескольких минут.

– Ладно, не кипятись, ему кажется, что за нами кто-то следит, – примирительно сказал Леон и отошел от двери, – Спокойной ночи, извини, что побеспокоил.

Я кивнула ему головой и тщательно заперла за ним дверь. Все-таки в опасениях Эрика было разумное зерно. Вернувшись к кровати, я честно попыталась уснуть, но время безнадежно ушло. Провалявшись пару минут на постели, меня вдруг насторожил приглушенный цокот копыт. Заинтересовавшись, я встала и бесшумно ступая, подкралась к открытому настежь окну. Безотчетное чувство заставило меня спрятаться за занавески и осторожно выглянуть на улицу. Увиденное заставило мое кровь заледенеть в жилах. Во двор трактира медленно въезжал целый отряд прекрасно вооруженных эльфов. Их предводитель спешился и, протянув старушке, выбежавшей на шум, несколько листков, спросил о чем-то. Та согласно закивала и махнула рукой в сторону наших окон. Начальник эльфов задрал голову и на мгновение наши глаза встретились. А еще через секунду я, схватив меч, мчалась по коридору, изо всех сил барабаня в запертые двери и вопя что-то нечленораздельное.

– В чем дело, Дриана, – выскочивший на шум Леон на ходу натягивал сапоги. Если бы у меня сохранился юмор в такой ситуации, я бы рассмеялась над его встрепанным видом. Видимо, бедняга только прилег.

– Это что, твоя месть мне? – поинтересовался он, приглаживая волосы.

– Там во дворе, – начала я, задыхаясь от волнения и обращаясь к Эрику, тоже вышедшему на мои крики в коридор, – Целый отряд эльфов, человек пятнадцать, под предводительством твоего брата Ардалиона.

– Точно? – сильно встряхнув меня за плечи, переспросил Эрик. От страха мое горло перехватил спазм, поэтому я лишь кивнула головой в знак согласия.

– Тихо, – отметил Леон, сразу как-то подобравшийся и стоя настороже с обнаженным мечом.

– Неестественно тихо, – подтвердил Эрик и обратил свой взор на меня, – А ведь крики Дрианы должны были взбудоражить всю округу.

– Что будем делать? – спросила я, приободрившись от его спокойствия.

– Их человек пятнадцать, – задумался Эрик, что-то подсчитывая в уме, – Значит, сейчас они заканчивают окружать трактир. Следовательно, к лошадям не прорваться. На каждого из нас приходится пятерка противников. А Дриана им нужно живой и невредимой. Интересный расклад.

– Прорываемся с боем, – заключил его мысль Леон, пожимая плечами.

– А может, нам просто открыть телепорт, – предложила я.

– Ни в коем случае, – воскликнул Эрик, руша все мои надежды, – И вообще, магией пользоваться я не рекомендую.

– Но почему? – обиженно спросила я.

– Да потому что вокруг столицы Миа расположен защитный пояс, в пределах которого магия не действует. Где именно проходит его граница знает, пожалуй, только король эльфов Орланд. Если телепорт выбросит нас в место, попадающее под влияние пояса, то нас элементарным образом размажет по рельефу. Даже здесь, попользуйся ты магией немного дольше предписанного, как потом от слабости ты не сможешь встать с кровати около месяца.

Мне только и оставалась, как заткнуться после столь уничтожающей речи и больше не выступать со своими предложениями.

– Как ты думаешь, зачем Орланду понадобился такой пояс? – шепотом поинтересовалась я у Леона, когда мы, затаив дыхание, спускались вниз к трактирной стойке.

– Представляешь, что будет, если какой-нибудь предприимчивый колдунчик прочитает мысли всемогущего владыки Миа, – неунывающим голосом ответил Леон и тут же выругался, – Дьявол, эта чертова лестница скрипит как…

Придумать сравнение он не успел, поскольку мы уже подходили к хозяйке, которая суетливо смахивала с кристально чистого стола какие-то несуществующие крошки.

– Что, вы так быстро уезжаете? – нарочито громким голосом поинтересовалась она, настороженно на нас глядя.

– Да, мы вспомнили об одном очень неотложном деле, – пояснил Эрик, обходя старушку со спины и кинув быстрый взгляд в окно, – Сколько с нас?

– Один эльен, – мило улыбнувшись, потребовала хозяйка совершенно сумасшедшую сумму.

– За один час? – вырвалось у меня, и я тут же была награждена хорошим щипком Леона.

– Прошу, – с вежливым полупоклоном протянул Леон сверкающую золотом монету. Глаза старушки жадно заблестели, когда она протянула свою загребущую лапку за деньгами, но тут же ей пришлось пожалеть о своей поспешности. Леон перехватил ее руку и дернул за нее, подтаскивая старушку ближе к себе. Через миг хозяйка барахталась в его крепких объятиях, а меч, прижатый к ее горлу, показывал, что дело обстоит серьезно.

– Громкий писк, и ты на том свете, – шепнул он ей на ухо, – где они?

– Кто? – еле слышно выдохнула старушка и сразу же тихо ойкнула: Леон чуть сильнее надавил на ее шею мечом.

– Трое в конюшне, сторожат ваших лошадей, – начала она перечислять прерывисто быстро, – Десять – окружили трактир.

– А двое на пороге, – закончил за нее Ардалион, как привидение появляясь в дверном проеме. За ним маячила фигура юноши с нехорошим блеском в глазах.

Леон играючи оттолкнул старушку в сторону. Она отлетела к стойке и юрко, словно ящерица, заползла под стол.

– Я предлагаю сделку, – проследив взглядом за полетом хозяйки, опять обратился к нам Ардалион, – Вы отдаете нам Дриану, а мы отпускаем вас. Быть может, позже, когда мы вновь встретимся, вы будете более готовы к схватке.

– А кто сказал, что мы сейчас не готовы? – поинтересовался Эрик, метко запуская в него подсвечником из бронзы. Эльф легко уклонился от предмета, но его спутнику повезло меньше. С приглушенным вскриком он рухнул на пол, держась за голову. Между пальцев его заструилась кровь.

– В атаку, – крикнул Ардалион, бросаясь ко мне. И началось светопреставление. Послышался звон разбиваемых стекол, и в окна начали протискиваться новые противники. Я вскочила на стол, отбиваясь от Ардалиона и попутно обрушив бутылку на затылок его друга, успевшего прийти в себя. Краем глаза я заметила, как человек семь наседают на Леона. Тот, отступив к стене, с холодным блеском в глазах отбивался от них также спокойно, будто отмахивался шпагой от мух. Но дела его были плохи. Я парировала еще один выпад Ардалиона и, подпрыгнув, схватилась рукой за люстру, с которой на меня посыпались огарки свечей. Разбежавшись на узенькой поверхности стола, я с диким криком пронеслась над головами сражающихся и вылетела в распахнутое окно. Покатившись по мягкой земле, я услышала где-то невдалеке испуганное ржание моей Луны. Прекрасно, судьбе было угодно, чтобы люди, которым поручили сторожить наших лошадей, вывели их из конюшни. Вероятно, сами охранники сейчас поспешили на помощь своим. Я улыбнулась и, запомнив расположение коней, подошла к двери трактира. Обстановка внутри явно накалялась: на полу уже лежали трое эльфов, а Ардалион безуспешно пытался прорваться к выходу через толчею сражения. Я хлопнула в ладоши, произнеся простенькое заклинание и надеясь, что среди присутствующих здесь только Леон и Эрик поймут, в чем дело. Минуту спустя я лицезрела результат своего колдовства: эльфы с остервенением бросились друг на друга, совсем позабыв о моих спутниках. Один Ардалион разгадал мой замысел. Он отчаянно вскрикнул, пытаясь ко мне пробиться, но в этот же момент его с разных сторон одновременно атаковали сразу трое. Про Леона и Эрика, кажется, все позабыли. Я поманила их пальцем. Те недоуменно переглянулись и, искусно маневрируя между обезумевшими эльфами, пробрались ко мне.

– Быстрее, – прокричала я им, – Через пять минут наваждение пройдет.

– Неплохо, Дриана, – признал Эрик, седлая своего вороного, – Нам стоит убраться отсюда как можно дальше.

И тройка лошадей, подняв пыль, галопом вырвалась на улицу.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Новые планы



Ардалион не находил себе места от жгучего чувства стыда за то унижение, которое он со своим отрядом испытал по прихоти трех чужаков. Они потерпели сокрушительное поражение от рук атлантов, и последнее обстоятельство еще больше удручало. После того, как действие заклятия кончилось, ни о каком преследовании не могло идти и речи. Слава Судьбе, хоть без убитых обошлось, что явилось результатом неслыханного везения. Но в этой мясорубке, развязанной по велению атлантки, ранения той или иной степени тяжести получили почти все члены отряда. Сильнее остальных, пожалуй, пострадал Ажей. Помимо сотрясения мозга и легкого головокружения от потери крови в дар от Дрианы он получил и угрызения совести за то, что осмелился поднять меч на своего повелителя. Ардалион, поморщившись от боли, потрогал свежую повязку на левом предплечии. Да, у мальчика оказался чрезвычайно острый клинок. Если бы не Рай, вовремя подставивший свое оружие под страшной силой рубящий удар, быть сейчас Ардалиону без руки, а так острие меча Ажея, соскользнув по стали клинка Рая, лишь отчасти задело плечо начальника королевских следопытов. Теперь юноша ходит, как в воду опущенный, не понимая, почему его рука не отсохла в тот роковой момент. Эльф готов был поспорить с кем угодно и на что угодно о том, что Ажей всю вину за случившееся возложил на Дриану и поклялся отомстить ей при первом же представившимся случае. Нет, убить атлантку он не посмеет, прекрасно осознавая, что это повлечет за собой смерть Ардалиона. А вот применить к ней какую-нибудь изощренную пытку или, чего доброго, искалечить, он обязательно попытается. Отсюда следовал вполне логичный вывод: надо увеличить надзор за Ажеем, когда они наконец-то захватят девчонку. Эльф открыл глаза и мрачно уставился в потолок. Его люди не спали уже более двух суток. Мучить их бесполезной гонкой по проселочным дорогам, не зная точного направления движения, у него не было ни малейшего желания, поэтому он объявил суточный привал в этом захудалом трактире. Но сон бежал от его постели, и Ардалиону оставалось лишь пялиться в потолок с безумной надеждой: вдруг он прочтет в нем ответы на все свои вопросы. Хотя, честно говоря, на первых порах он бы удовлетворился и знанием о третьем маге. Вся обстановка в трактире была пропитана его запахом, неясным, но все же возбуждающем любопытство. Ардалион помрачнел еще больше и, встав с постели, которая жгла его спину, подошел к окну.

Прислонившись пылающим лбом к холоду стекла, эльф вновь попытался ответить на неразрешимые загадки. Перебрав в уме все мыслимые и немыслимые комбинации, он наконец был вынужден отказаться от своей безуспешной попытки. \"Неужели все-таки Леон?\"- мелькнула у него в голове давнишняя мысль, но он поспешил отмахнуться от нее, как от надоедливой мухи.

Отвратительном было и то, что ему начинали нравиться его противники. Даже Эрик не вызывал у него приступа бешеной ненависти, от которой темнело в глазах и сводило живот. Про Леона же и Дриану и говорить нечего. К отпрыску императора у него вообще не существовало никаких претензий, кроме чрезмерного сходства его с отцом, в котором бедняга не был виноват. А так Леон даже восхищал Ардалиона своей способностью не терять чувства юмора и присутствия духа в любой ситуации. Что же касается Дрианы, эльф закрыл глаза и покачал головой, это особая история. До сих пор он не может отделаться от чувства вины по отношению к атлантке. Да и чужаки, по-видимому, не испытывали к эльфам особой нелюбви. Иначе как объяснить тот факт, что никто из них не сделал ни малейшей попытки убить кого-нибудь. Они просто защищались, но не нападали, и это при том, что и Эрик, и Леон считаются непревзойденными мастерами боя. И Дриана, по всей видимости, получила от них пару уроков по технике владения клинком, а она всегда была прилежной ученицей. От стиля Огия в ее манере держания оружия не осталось и намека. Ардалион усмехнулся и прищелкнул языком. Девчонка выросла с их последней встречи и превратилась в пленительную девушку. Наконец-то разгладились скорбные складки вокруг ее рта, а глаза утратили свой непримиримый яростный блеск, который заменился на веселое озорство. Похоже, общение с Леоном пошло ей на пользу.

Ардалион крепко зажмурился и наконец решился открыть глаза, невидяще уставившись через стекло в глубь двора. На улице царил яркий безжалостный полдень. Прямые лучи стоявшего в зените солнца заливали раскаленным золотом жара обезлюдевшую деревню. На улице не было ни души, только какой-то взъерошенный воробьишка купался в горячей пушистой пыли, предвещая скорую грозу. Эльф передернул плечами. Он не любил это время дня, ближе его сердцу были синие волны утренних и вечерних сумерек, когда во всей природе властвует некая недосказанность, вечное очарование тайны. \"Хорошо, что я дал своим людям отдых, – внезапно подумал Ардалион, – Нам необходимо набраться сил, кто знает, когда судьбе будет угодно дать нам еще передышку\".

– Мой повелитель, – раздался позади его сочащийся медом подобострастный голос.

– Ажей, – не оборачиваясь полуутвердительно поинтересовался следопыт и, не дождавшись ответа, продолжил, – Почему ты не отдыхаешь, мой мальчик?

– Я не устал, сударь, – после продолжительной паузы голос приблизился, неся с собой скрип рассохшихся половиц, – Я пришел с предложением.

Ардалион устало повернулся лицом к комнате и от неожиданности увиденного стукнулся затылком об оконную раму. Ажей стоял перед ним в полном боевом облачении с арбалетом наперевес, в его голубых глазах метался огонь ненависти и пожара войны, которую он объявил Дриане.

– Ты собираешься убить меня? – пошутил эльф, пытаясь сгладить неприятный осадок, появившийся в его груди от нацеленной в сердце стрелы. Ажей, поняв полупрозрачный намек начальника, вспыхнул как маков цвет и чуть было не бросил арбалет, ставший причиной такого подозрения.

– Нет, – сказал он хрипловатым от волнения голосом и, кашлянув, продолжил уже более твердо, – Нет, что вы… Я… я хочу предложить вам отправиться со мной вместе в одно местечко неподалеку от деревни.

– Ты намереваешься собрать там всех жителей деревни и запытать их до смерти за то, что они не легли костьми под копыта лошадей чужаков? – криво улыбнулся Ардалион.

– У меня была такая идея, – сухо, не оценив шутки, ответил Ажей, – Но я подумал…

– Правильно подумал, – перебил его Ардалион, не ожидая продолжения фразы, – Так что ты задумал?

– Позвольте, мой господин, – и юноша, подойдя к столу и сдвинув в сторону тарелки с нетронутым обедом, при виде которого к горлу Ардалиона подкатывал комок тошноты, разложил на рассохшийся древесине карту, всю покрытую какими-то странными значками.

– Откуда она у тебя? – удивленно воскликнул Ардалион, заметив в углу желтого от старости пергамента полустертый знак четырех стихий.

– Мне подарил ее ваш отец перед своей скоропостижной кончиной, – говоря это, Ажей смотрел прямо в глаза своему начальнику, словно вызывая его на поединок.

– Не знал, что Пейрак хранил документы эпохи Совета Чародеев, – первым отвел взгляд Ардалион.

– Эра великих свершений и подвигов, легендарная пора, которая неожиданно и таинственно закончилась полтора тысячелетия назад, погрузив мир в сумерки властвования богов оставила после себя немало любопытных бумаг, – Ажей нервно постукивал узким изящным пальцем по небольшому крестику в окружении нарисованных фигурок деревьев, – Здесь отмечены все места выхода Силы. С уходом богов лишь эти своеобразные родники подпитывают магическую ауру нашего мира. Только благодаря им мы еще не утратили окончательно колдовские способности, – Ажей одернул руку и мрачно уставился в пол, – Конечно, Сила не будет бить вечно и рано или поздно энергия иссякнет, но на наш век хватит.

– Зачем ты все это мне рассказываешь? – Ардалион облокотился об стол, продолжая с внезапно загоревшимися искорками любопытства в глазах взирать на своего собеседника.

– Мы могли бы отправиться в заброшенный друидский круг, расположенный неподалеку. Под ним находится одно из наиболее древних и сильных мест выхода Силы, – Ажей порывисто нагнулся к Ардалиону и жарким шепотом продолжил, – Энергия поможет нам захватить Дриану и ее друзей.

– Каким образом? – заинтересовался еще больше эльф.

– Мы узнаем обо всем на месте, – отвечал юноша и с неожиданным кровожадным блеском в нежно-лазоревого цвета глазах добавил, – Быть может, нам удастся уничтожить спутников Дрианы или натравить их друг на друга. А если повезет…

Ажей не закончил своей фразы, но по тому, каким тяжелым камнем она упала в тишину комнаты, Ардалион без труда угадал ее окончание.

– А если повезет, то и Дриана слегка пострадает, например, потеряет какую-нибудь часть тела, – завершил за него начальник следопытов и не слушая далее юношу, нетерпеливым жестом отмел все его возражения. Случайно взгляд его упал чуть левее места, указанного Ажеем. Минута – и карта уже была в его руках, а сам Ардалион подносил ее к свету, пытаясь разглядеть стертое временем. С огромным трудом ему удалось наконец понять замысел творца карты и проследить мысленным взором за его кистью. Вот она легким взмахом очертила круг и, помедлив мгновение, создала такой же, поместив его внутри первого и повернув чуть боком к Ардалиону. Кисть, сделав свое дело, распалась прахом, а руна, появившаяся стараниями неведомого чародея, вспыхнула холодным зеленым пламенем и, навсегда запечатлевшись в мозгу Ардалиона, пропала без следа.

– Что это было? – вопрос Ажея вырвал следопыта из мрака прошлого.

– Ты тоже ее видел? – Ардалион непроизвольно отшатнулся от стола, прикрывая рукой измученные глаза. Меньше всего на свете он хотел бы сейчас вновь лицезреть тот знак, который высосал из него столько сил. Вместо ответа юноша кивнул на карту, где пламенела на своем законном месте древняя руна – два соприкасающихся круга, один чуть наклонен по отношению к другому… Ардалион тряхнул головой, пытаясь избавиться от гнетущего воспоминания о создании знака.

– Что он значит? – не отставал от следопыта Ажей, желая проникнуть в тайну карты.

– Не знаю, – вынужден был признать свое бессилие перед загадками прошлого Ардалион. Задумчиво побарабанив пальцами по карте, он продолжил, – Круг – это символ вечности бытия. Как известно, змея, заглатывающая свой хвост означала у друидов то, что все возвращается на круги свои. Но два круга… Не знаю.

Ажей разочарованно вздохнул и протянул руку, намереваясь убрать карту со стола.

– Подойдите, – внезапный вскрик юноши заставил Ардалиона буквально подскочить на месте.

– В чем дело? – спросил эльф, подлетая к Ажею, застывшему в неестественной позе.

– Вы чувствуете? – перебил его он, задыхаясь от волнения.

Недоумевая, Ардалион последовал примеру друга и простер ладонь над картой. В тот же миг он оцепенел в волнах Силы, поднимающейся от непонятной, загадочной и могущественной руны. От нее не веяло добром или злом, о нет, от нее поднималось Иное, благожелательное, но готовое в любой момент обернуться ядовитой змеей, доброе, но держащее наготове кубок с отравленным вином, непостижимое разуму, чуждое порядку, непредсказуемое, как… как… Ардалион запутался в словах, пытаясь уловить ускользающий смысл. Он ощущал, что понимание рядом – стоит протянуть руку, и что ответ так и просится ему на язык.

– Не могу, – со вздохом сожаления Ардалион смахнул карту со стола, обрывая связующую нить со знаком, – Потом, мало времени.

– Мы едем? – прийдя в себя, Ажей тщательно спрятал пергамент за пазуху.

– Это место ведь совсем недалеко от друидского круга? – поинтересовался следопыт, готовясь к дороге и проверяя оружие.

– Недалеко в масштабах карты, – пожал плечами юноша, – На местности это около двадцати миль.

– Неплохо бы проверить, что там находиться в реальности, – потрогав пальцем заточку сабли, эльф с лязгом вогнал ее обратно в ножны и встал, одергивая камзол из зеленого сукна, – Но нам нельзя распыляться на мелочи. Быть может потом, когда с приказанием Орланда будет покончено.

Выйдя в зал трактира, Ардалион коротким повелительным взмахом подозвал к себе Рая – главного балагура их отряда, умевшего в нужный момент показать себя настоящим вожаком.

– Остаешься за главного, – кинул он ему пару быстрых отрывистых фраз, – До моего возвращения отдыхайте, но будьте готовы выступить в любое время дня и ночи.

– Можно узнать, куда вы направляетесь? – поинтересовался Рай, приглаживая взъерошенные короткие волосы темно-русого цвета.

– Нет, – отрезал эльф, но, заметив в чайных глазах новоиспеченного начальника отряда блеск обиды, поспешил сгладить свою грубость, – Если удача повернется к нам лицом, ты будешь первым, кому я все расскажу.

– Как говориться, не трепи о своих планах заранее, ты привлечешь к ним демонов судьбы, – кивнул Рай, легко прощая Ардалиона и отходя в сторону.

– Лошади готовы, – успевший за время короткого разговора отлучиться, Ажей стоял на пороге, протягивая другу поводья.

– В добрый путь, – крикнул им вдогонку Рай, и вот уже ветер бьет в лицо двум эльфам, скачущим навстречу с неизвестностью.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Превратности судьбы



Не знаю, сколько времени прошло с момента нашего поспешного бегства из трактира, едва не ставшего нам смертельной ловушкой. Небо стремительно светлело, занималась заря нового дня, как всегда в это время года пришедшего неожиданно и резко. Вскоре показалось и солнце, пылающим шаром взойдя из-за края горизонта, а наш галоп ни на секунду не замедлился. Я приникла к шее Луны, спасая лицо от хлестких ударов ветра. Моя лошадь не бежала, она летела над проселочной дорогой. Слившись с ней в единой радости движения, я растворилась в потоке невыразимого чувства освобождения, оставив далеко позади все горести, заботы, воспоминания. Чудовищными усилиями мне удавалось сдерживать бег Луны, душой ощущая, как оскорбляется она при каждом натяжении повода. Ей, как и мне, было немыслимым унижением глотать пыль из-под копыт вороного Эрика и знать, что где-то рядом стелится в беге и рысак Леона.

– Спокойнее, детка, спокойнее, – скорее себе, чем ей, вполголоса шептала я, – Мы ведь не знаем дороги, иначе ты и я уже были бы за краем горизонта.

Луна понимающе всхрапывала и послушно замедляла бег.

– Умница, – выдыхала я, приникая лицом к чуть влажной шкуре благородного животного, – Когда-нибудь, когда-нибудь мы покажем миру все, на что способны.

Солнце подбиралось к зениту, когда Эрик соизволил натянуть поводья, замедляя бег своего вороного. Конь негодующе заржал, но все же перешел на рысь. Его примеру последовали и наши с Леоном скакуны. Я подняла голову, разминая затекшую спину, и чуть разжала кулаки с поводьями. Оглядевшись, я с торжеством увидела, что жеребцы Эрика и Леона запыхались, их влажные шкуры сильно блестели от пота, в то время как у моей Луны только глаза слегка подернулись дымкой усталости. Мы неспешной рысью миновали поле с колосящейся пшеницей и въехали под кроны дубового леса, зеленым океаном раскинувшегося повсюду, куда только доставал глаз. Вытянувшись цепочкой, наши кони шагом продолжали свое продвижение по земле древесного, сумрачного леса, музыка ветвей которого была вечность. Я тряхнула волосами, прогоняя непрошеные мысли о философии бытия и насторожилась. Где-то справа мне послышался хруст ветки под чьим-то неосторожным шагом. Скосив глаза, я скользнула нарочито безразличным взглядом по сильно качающейся в полное безветрие ветке. В тот же миг послышался тонкий печальный посвист одинокой лесной пичуги. Ей никто не ответил и, обескураженная, она прервала свою песню на половине трели. Получив пищу для размышлений, я опустила взор на гриву Луны, машинально поправив на плечах застежку плаща.

Погрузившись в свои мысли, я с шипением замысловато выругалась, едва не вылетев из седла, когда Луна неожиданно остановилась. А спустя мгновение я, схватившись одной рукой за сердце, в которое как будто вонзали огромную тупую иглу боли, другой судорожно пыталась высвободить из ножен меч. Нажим иглы стал сильнее, словно пытаясь разорвать мне сердце пополам, в висках гулко забилась кровь. Лес, еще недавно бывший пустынным и молчаливым, вдруг наполнился потусторонними голосами. Они взывали к своим мучителям, угрожали вечными страданиями, бились в истерике, кричали в агонии боли. Я зажала руками голову, опасаясь, что она сейчас расколется от боли.

– Не надо, – шептали мои помертвевшие губы, – Прошу, нет.

Где-то рядом зарыдал ребенок, которого насильно разлучали с матерью. Я остатками разума цеплялась за свое тело, которое неожиданно стало мне чужим. Оно все сильнее кренилось в седле и наконец упало на мягкую подстилку из старой хвои. Мир вокруг меня взорвался миллиардами зеркальных осколков. Стало тихо…

– Сопротивляйся, Дриана, сопротивляйся, – мрак моего сознания пронзил теплый ласковый голос, – Ты можешь, ты должна.

Из последних усилий я попыталась разорвать тьму вокруг себя, но она, словно издеваясь надо мною, сгустилась сильнее.

– Самая непроглядная мгла перед рассветом, – продолжал уговаривать меня голос, – Тебе осталась самая малость.

– Тебе легко говорить, – застонала я и вдруг вырвалась из плена темноты. Очень болел затылок от неудачного падения, в глазах плавали разноцветные мушки, но я могла разговаривать и двигаться! Я раскрыла глаза и удовлетворенно хмыкнула, увидев обеспокоенные физиономии моих друзей. Они заботливо прислонили меня к стволу дерева, приложив к затылку тряпку, смоченную ледяной водой.

– Ну и видок же у вас, – неловко пошутила я, ощупывая рукой огромную шишку на голову, а второй проверяя наличие меча на поясе.

– Ну и шуточки у тебя, – возмущенно фыркнул Леон и изнеможенно рухнул передо мной на колени, – Если все, что ты тут устроила окажется розыгрышем, я придушу тебя собственными руками.

– Отстань, Леон, – устало сказала я, – Я, понимаешь, чуть ли копыта не отбросила, а он еще и угрожает.

– Что случилось? – прервал нас Эрик и в полном молчании выслушал мой рассказ о спектакле, разыгранным у меня в голове. Я поведала ему обо всем, умолчав лишь по непонятному побуждению о спасительном голосе.

– Говоришь, что они взывали о помощи? – переспросил Эрик и глубоко задумался.

– Ладно, – решил он, резко вставая с колен и хлопнув Леона по плечу, – Отведи Дриану к ручью, пусть умоется, и проявите заботу к лошадям, а я пока огляжусь вокруг.

Черной тенью Эрик скользнул между стволов деревьев и растворился в зеленом сумраке молчаливого леса.

– Ты в состоянии идти или мне отнести тебя к воде? – с искренним участием поинтересовался Леон, протягивая мне руку.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила я его, вставая с его помощью с хвои, – Бывало и хуже.

– Да уж, – согласился он, не отводя от меня глаз, до краев наполненных тревогой, – Ну и перепугала ты нас.

– Сколько я была без сознания? – спросила я, ловя повод Луны и следуя за Леоном по узкой лесной тропинке.

– Если объективно, то минут пять, – с серьезным видом начал атлант, но к концу фразы задорно улыбнулся, – А по моим ощущениям целую вечность. Я даже испугался, что ты умрешь, так и не отдав мне долг.

Я готовилась ответить ему резкостью, но, вспомнив его тревогу, проглотила колкость, так и просившуюся мне на язык. Тем более, что лошади уже топтались на берегу широкого и глубокого потока. Тропинка полого спускалась к самой кромке воды, но в остальных местах берег был крут и обрывист. Прозрачные струи ручья позволяли увидеть дно, усыпанное мелкой галькой и ракушками.

– Быстро в воду, – приказал мне Леон, – а я пока разнуздаю лошадей и протру им шкуру.

– Ты что, с ума сошел, – чуть было не взвизгнула я, опустив палец в ручей, – Она же ледяная. Я ее умываться не собираюсь.

– Ты сейчас похожа на огромную кошку, пробующую воду на лапку, – рассмеялся Леон, увидев, как я отрясаю руку, – Подай мне тогда вон ту тряпку.

– Какую? – непонимающе уставилась я на него.

– Ну вон там, где берег становится обрывистым, шагах в десяти отсюда, – Леон нетерпеливо махнул рукой по направлению к западу и повернулся к вороному Эрика. Я послушно потопала в указанную сторону, недоумевая, как там могла оказаться какая-то тряпка. Пройдя пятнадцать вместо положенных десяти шагов, я заподозрила неладное.

– Тут нет ничего, – негодующе обернулась я к Леону и от неожиданности вскрикнула. Он находился прямо у меня за спиной и с самой доброжелательной улыбкой подтолкнул меня в сторону обрыва. С душераздирающим воплем я погрузилась в ледяную воду и заглотила приличную порцию жидкости, прежде чем вынырнула.

– Мерзавец! – крикнула я, бултыхаясь и кашляя, – А если бы я не умела плавать?

– Я бы спас тебя, – с серьезным видом, но храня насмешку в голубых глазах, сказал Леон, наблюдая за моими акробатическими трюками в воде.

– Хорошо, ты тоже искупаешься, – пробормотала я вполголоса и, изобразив на лице как можно больший ужас, бесшумно ушла под воду.