– Оно-то, конечно, может и проще было бы, – отвечал Максим. – Только как быть зимой? Ведь дань-то они с меня и зимой требовали? А зимой уж очень долго что-то зарывать, земля ведь твердая... А в снегу оставлять – не годится. А вдруг разразится оттепель, все растает и банку кто-нибудь найдет?.. В общем, так я и жил целый год. Раз в неделю оставлял в ручье деньги. А они меня за это не трогали. И я мог ходить по нашей улице совершенно спокойно! И друзей своих водить. Надо сказать, когда они перестали меня трогать, я вообще перестал их замечать – братья Калистратовы, гроза всей округи, для меня как будто существовать перестали...
– А где же тайна? Хочу тайну! – капризно провозгласила рыжеволосая русалочка.
– Сейчас будет! – заверил ее Максим. – Так вот. Однажды утром мама и отец завели разговор о соседях. Я, конечно, почти не вникал. Но когда мама упомянула фамилию Калистратовых, я все-таки решил послушать. Мало ли? Может, их бандитские повадки все-таки выплыли наружу? Может, их в детскую комнату милиции сдали? Или, хотя бы, может их кто-то взял да и отлупил? Но к моему удивлению, я вдруг узнал, что вот уже два месяца, как Калистратовы уехали... в Мозамбик! Оказывается, папа Калистратовых был каким-то важным специалистом. По каким-то тракторам, а может самосвалам... И фирма, в которой он работал, командировала его в Африку на целых два года. А вместе с ним поехали его жена и, конечно, Борька, Толик и Костя!
– Вот, наверное, ты обрадовался, – встрял шошарр. – Дань платить не надо, свобода, красота!
– Я, конечно, обрадовался, – согласился Максим. – Одно только меня смущало. Что когда я приходил к ручью, чтобы положить в литровую банку очередную дань, банка всегда оказывалась пустой. Даже несмотря на то, что Калистратовы уже два месяца в Африке! То есть деньги всегда кто-то из банки вынимал! Но кто?
– Да кто-кто... – проворчал Бобрыня. – У всякого порядочного разбойника должны быть сообщники! А если разбойников трое, то, значит, и сообщников у них втрое больше!
– И я тоже так подумал сначала, – сказал Максим. – Подумал, что они кого-то из своих друзей просят деньги из банки забирать, чтоб добро не пропадало. Однако, меня кое-что смущало. На дворе стояла зима, а никаких следов со стороны дома Калистратовых, что вели бы к речке, я не видел! И вот тут начинается тайна...
Русалки примолкли. Плесневик подался всем телом вперед. Бобрыня, капельмейстер Кваква, а также Леся, Денис и шошарр сидели, не смея шелохнуться.
– Меня, конечно, мучило любопытство – кто же все-таки забирает деньги, раз Калистратовых нет? И тогда я попросил у дяди – а он у меня в прокуратуре работает – такую маленькую камеру, при помощи которой за преступниками следят. За мафией разной. Взял я эту камеру, да как-то ночью и установил на иве, между ветвей. Замаскировал как следует... В общем, так установил, чтобы ее объектив смотрел как раз на то место, где утоплена банка с деньгами. Чтобы, значит, если кто придет деньги забирать, она все это как следует засняла и мне потом показала. А еще, так как дело недалеко от моего дома было, я устроил так, чтобы провод от этой камеры подключался прямо к моему компьютеру. И чтобы я мог, не выходя из своей комнаты, следить за тем, что там, на берегу ручья происходит!
– Ну ты даешь... – восхищенно прошептала Леся.
– Да просто сыщик какой-то! Не хуже Длинноуса из Следопытного посада! – отозвался Плесневик. В его голосе звучала какая-то особая ирония, которую, правда, совершенно не приметили ребята. – Может, пойдешь к нам придворным сыщиком, а? Шпионов будешь выслеживать...
– Так что же камера? Что она там наснимала? – нетерпеливо заерзал на лавке шошарр.
– А ничего! В том-то и дело, что ничего! – воскликнул Максим. – Всю неделю камера снимала, записывала на компьютер и... никого не сняла! Словно никто к тому тайнику и не подходил! Так вот, через неделю я решил все-таки банку самолично проверить. Поднял ее... Открыл... А денег-то там и нет! Загадка! Чертовщина какая-то! Не мог же деньги вытащить человек-невидимка? Или они просто взяли и испарились? В общем, такая вот моя история, таинственная...
Не успел Денис окончить, как Плесневик, русалки и Бобрыня грянули дружным, заливистым смехом.
– Гы-гы-гы! – смеялся Бобрыня.
– Уа-ха-ха! – ухал Плесневик.
– Хи-хи! Хи-хи-хи! – хохотали русалочки.
Только Денису, Максиму, Лесе и шошарру было совершенно не понятно, что же такого смешного в таинственной (а ведь и вправду таинственной!) истории Максима нашел озерный народ.
– Человек-невидимка! – похохатывал Бобрыня, перегибаясь пополам от изнеможения. – Придумаешь тоже!
– Испарились! Вы слышали? Он сказал \"испарились\"! – не унимался Плесневик. – Вот так таинственная история! Уа-ха-ха!
– Какая же она таинственная, когда она просто смешная! – воскликнула Саломея и снова захохотала.
– Значит, для вас никакой тайны нет? И вы знаете, кто взял деньги? – холодно осведомился Максим.
– Конечно мы знаем!
– Мы не просто знаем, мы совершенно уверены, что деньги взяли ручейники! – пояснил Бобрыня, переводя дыхание.
– А кто это такие?
– У ручейников тело как у рака, голова как у рыбы, а руки как у лягушки. И денежки они страсть как любят! – пояснил Плесневик. – Я даже думаю, что разбойникам твоим, братьям этим Калистратовым, от твоей дани ничегошеньки не доставалось! Никогда! Потому что ручейники – они такие! Украдут что угодно у кого хочешь! Даже у самого хитрого вора!
– Если это ручейники, то почему же их камера тогда не сняла? – задал каверзный вопрос Максим.
– Да потому, что ручейники из-под воды почитай никогда не выходят! Они – не то, что мы! Им воздух не нужен! Вреден им воздух вообще-то! И живут они под водой, и дела свои немудрящие тоже под водой делают. Вот они баночку-то под водой открыли, денежки забрали – и будь здоров не кашляй!
И Плесневик вместе со свитой снова принялись хохотать. Даже Леся, Денис и Тиша улыбнулись.
– А ведь я вспомнил... – вдруг сказал Максим, оставшийся совершенно серьезным среди всеобщего веселья. – Банка-то и впрямь мокрая изнутри была...
– Сам я, в общем-то, не местный, – начал шошарр Тиша свою историю. Он вышел на середину зала и даже встал на лавку, чтобы его все видели как следует. – В Закрытку я прилетел с планеты Джангл, которая расположена в сотне световых лет от Земли!
– Неближний свет, должно быть, – раздумчиво прокомментировал Плесневик.
– Там, на планете Джангл, живут такие же, как я – то есть шошарры. У нас хороший климат, много цветов и деревьев, много морей и никогда не бывает снега! В общем, все у нас, шошарров, есть. И хорошая еда, и красивые дома, и разная техника. Только одна проблема – однажды на нашу планету обрушилась эпидемия страшной болезни – пофигинии. Это, я вам скажу, болезнь так болезнь! Не какой-нибудь там насморк! Все, кто переболели пофигинией, превратились в Невыносимо Скучных Шошарров! Они совершенно ничего не хотят, кроме как есть и спать! А переболели ею у нас почти все. Очень уж мы, шошарры, поболеть любим...
– Постой, Тиша, неувязочка какая-то получается, – перебил шошарра Максим. – Если вы, шошарры, ничего не хотите, кто же тогда строит дома? Кто проектирует машины? Кто, в конце концов, готовит еду? Ведь кто-то же должен делать чипсы? Выращивать огурцы?
– Ты меня просто не дослушал! – отвечал шошарр. – Пофигиния, конечно, страшная болезнь. Но наши ученые – из тех, кто пофигинией еще не заразился, – придумали специальные таблетки для хотения. Вот ты принимаешь эти таблетки – и на какое-то время тебе начинает всякого разного хотеться. Кому начинает хотеться на заводе работать, кому – в банке служить, а кому – летающий трамвай пилотировать. Вот принял таблетку, загадал, чего тебе хотелось бы хотеть – и две недели свое желание, значит, осуществляешь! А если не принимаешь такую таблетку, то ничего кроме как есть и спать тебе не хочется...
– А ты, Тиша? Ты тоже такие таблетки принимаешь? – спросила Леся, с нежностью глядя на шошарра.
– Ничего я не принимаю! Потому что я пофигинией не болел. У меня от этой болезни врожденный иммунитет! И поэтому мне всегда чего-нибудь хочется – от самого моего рождения. И безо всяких таблеток! Золота хочется, хочется фухтелей разных, чипсов... Но больше всего мне всегда хотелось приключений! Таких приключений, чтобы даже дух перевести было некогда! А вот большинство моих родственников-шошарров совсем не такие... Они живут от одной таблетки до другой. И ничего сверх загаданного не хотят... Скучные они, в общем. И поэтому они мне страшно завидуют! Хотя и не спешат в этом признаваться. Они всегда называют меня \"непоседой\". А некоторые, кто позлее, даже \"дурачком\"... Не очень-то приятно жить с такими родственничками!
– Бедный ты бедный! – вздохнула Леся.
– Вот, собственно, и вся моя история, – неожиданно сказал шошарр и прочувствованно вздохнул. – Хотя она и короткая, но зато – ужасно грустная!
Максим, Леся и Денис кивнули ему – каждый из них на своем опыте знал, как это нелегко – чувствовать себя белой вороной, будь то в классе, семье или во дворе. И они принялись наперебой заверять шошарра Тишу в том, что понимают его ужасное положение и всецело ему сочувствуют.
– Оставайся с нами, на Земле! У нас все чего-нибудь да хотят! – заверял шошарра Максим.
– Или лучше попроси ученых-шошарров сделать такие таблетки, чтобы достаточно было принять одну в детстве и хотеть всю жизнь путешествовать, читать книжки, играть в игры! – предлагала Леся.
А вот озерный народ сидел, как в рот воды набравши. Ничего не предлагая, никому не сочувствуя...
Бобрыня больше не встревал со своими комментариями. Плесневик – со своими рассуждениями. А русалки – те и вовсе застыли, словно бронзовые статуи на гранитных постаментах. На их красивых, правильных лицах застыло выражение неподдельного ужаса.
Словно бы, пока шошарр рассказывал свою историю, в зале появился Хитроцельс в обличье дракона. Или, того хуже, все четверо бледных витязей в полной экипировке, с мечами наголо, верхом на плотоядно клекочущих грифонах.
– Эй, ваше величество, что это с вами? – вкрадчиво спросил Денис.
– Вам плохо? – спросила Леся.
– Я что-то не так сказал? Вам не понравилась моя история? – шошарр спрыгнул с лавки, сделал два шага в сторону трона и внимательно посмотрел на владыку.
Но им никто не ответил. В зале повисла напряженная, гнетущая тишина.
Наконец, помрачневший владыка Плесневик-Влажнобород Второй счел возможным заговорить.
– Вот это да-а...– сказал он чуть хрипловатым, не своим голосом. – Вот это ужасы так ужасы... Откуда же это болезнь такая взялась? Господи помилуй!
– Это же страшно подумать, что будет, если на наше царство нападет эта самая... – Бобрыня скривился, – пофигиния...
– Что же это с царством тогда будет? – всхлипнула Саломея.
– Выходит, если я заболею пофигинией, мне не будет хотеться гулять? Мне не будет хотеться плавать? – сказала одна из русалок, драматически заламывая руки, как актриса в театре.
– А мне, получается, маникюр не будет хотеться делать? И педикюр хвоста? – утирая слезу, воскликнула рыжеволосая русалка, демонстрируя свои выхоленные ноготки и вызолоченный хвостовой плавник .
– Но главное! Ведь у нас же таблеток против этой напасти нет! Так и будем все лежать, как сомы под корягой, и не знать чего захотеть? Нам даже не будет хотеться слушать наших дорогих хлюпателей! Нам даже не будет хотеться бороться в врагами! И нас тут же завоюют поганые ночные эльфы, водяницы и эти... корриганы! Какой кошмар!
– Эх, ну и страхи ты рассказываешь, хоботастый! – поежившись заключил Бобрыня. – Предупреждать же надо...
– Но с чего вы взяли, что пофигиния обязательно нападет на ваше царство? Может быть, эта болезнь действует только на шошарров, а на людей и вовсе нет? – возразил Тиша.
– А вдруг действует? – проницательно прищурившись, спросил Бобрыня.
– А вдруг Тиша уже пофигинией заболел? Только не знает об этом? – предположила Саломея.
– Да-да! И теперь заразит этой болезнью всех нас! Тогда прости-прощай наша вольготная жизнь! – обреченно добавила рыжеволосая русалка.
– Знаете, у меня есть одна хорошая идея насчет борьбы с болезнью пофигинией! – громко, убежденно сказал Денис, которому вдруг пришла в голову мысль о том, как обратить эти странные настроения, которые ни с того ни с сего овладели озерным народом, на пользу общему делу.
– Говори скорее свою идею! Меры надо принять наисрочнейшие! Сейчас же отправлю гонца в парламент, чтобы там приняли закон о борьбе с болезнью пофигинией! – потребовал владыка и даже стукнул по полу своим трезубцем о четырех зубьях.
– Если вы тотчас же проводите нас к Туннелю Тысячи Капель, – начал Денис, – и объясните нам, как им пользоваться, мы все просто уйдем! И вероятность заразиться этой опасной, этой смертельной болезнью для вас сразу снизится!
– Да она просто-таки станет равна нулю! – поддержал Дениса Максим.
– Да-да... Ведь я могу быть разносчиком инфекции, даже сам того не подозревая... – подлил масла в огонь шошарр.
– Что ж... – сказал владыка Плесневик-Влажнобород Второй после недолгого размышления. – Пожалуй, Дениска, в твоей идее что-то есть! Ну-ка, Бобрыня, немедленно проводи гостей к Туннелю! И, что называется, счастливого пути!
Путь к Туннелю лежал через подвалы Подводного царства, которые были еще более сырыми, чем даже помещения дворца.
Казалось, воздух не просто влажный, а насквозь мокрый и что вот-вот пойдет дождь...
На полу стояли целые лужи жирной, блестящей словно черное зеркало, воды. По поверхности луж сновали водомерки, чем-то похожие на тех, что жили в Закрытке, только куда более упитанные и длинноногие. Их недобрые глазенки горели кроваво-красными точками и точки эти зловеще мельтешили в темноте.
Но Леся, которая в иное время при виде таких вот насекомых непременно схватила бы Дениса за рукав и взвизгнула \"Мамочки, какая гадость!\", теперь шла молча и не обращала на водомерок никакого внимания.
Оно и не удивительно – после исполинских пауков в болотах Броселианда насекомые эти совершенно не впечатляли...
Между тем, подвалы дворца практически не освещались. И если в жилых покоях озерного люда то тут, то там горели ярким салатным цветом волшебные светильники в форме экзотических раковин, то на пути к Туннелю идущим приходилось довольствоваться единственной лампой, которую нес в руках Бобрыня. Темнота неохотно расступалась перед Бобрыней и с радостью смыкалась за спиной Дениса, который шел, конечно же, последним...
Настроение у ребят было нервозным.
С одной стороны, цель была почти достигнута и спасение маячило совсем близко.
С другой стороны, было совершенно неясно, что ждет их в этом загадочном Туннеле? Ведь если бы все, кому не лень, пользовались им, то путь к нему был бы более ухоженным или, как наверняка сказал бы Берендей Кузьмич, \"торным\".
\"Тогда они наверняка повесили бы на стенах светильники. Или хотя бы осушили лужи, чтобы не хлюпали под ногами... Может быть, там никакой не туннель, а обычная западня? А все эти подводные олухи специально морочат нам голову, как Бефинда и Ракушечья Мантия? \"
Леся, Максим и Тиша, судя по их мрачным лицам, думали о том же самом. В башмаках у всех четверых плотоядно чавкала вода. Бобрыне же все было ни по чем – он, как и другие представители озерного народа, обуви вообще не носил...
– Не знаю, как насчет пофигинии, а насморком заболеть тут очень даже можно... – пробурчал Максим.
Тем временем, Денис решил исподволь прощупать обстановку.
– Скажите, уважаемый Бобрыня, а почему Туннель называется Туннелем Тысячи Капель? – спросил он.
Но Бобрыня промолчал – то ли просто не расслышал вопроса, то ли сделал вид, что его не расслышал.
Нужно сказать, после Тишиного рассказа всю разговорчивость Привратника как ветром сдуло. Видимо, история о планете Джангл (не исключено, выдуманная лгунишкой Тишей от первого до последнего слова!) заставила Бобрыню погрузиться в раздумья о своем здоровье и будущем родного царства слишком глубоко
– Я думаю, он называется так потому, что в нем с потолка капает вода! – предположила Леся. – Вот, примерно, как в этих подвалах.
– А я думаю, его так назвали просто для красоты. И ничего особенного это не значит, – заметил Тиша. – Возле города, где я живу, есть Пещера Девяти Призраков. Так я там был раз сто! И ни разу ни одного призрака не видел!
– А может не надо о призраках? – умоляющим голосом предложила Леся.
– Тогда я хотел бы спросить уважаемого Бобрыню, – сказал Денис, только уже гораздо громче, пристраиваясь прямо вослед Привратнику, – куда ведет этот туннель. А, господин Бобрыня?
– Что?... Ты меня? – Бобрыня словно бы очнулся от тяжелого сна.
– Вас, конечно вас!
– Ведет? Туннель? – невнятно пробормотал Бобрыня, – А-а... Ведет... Ведет он на Копейкин остров... И это, по-моему, всем головастикам известно!
– Но как это может быть? Если туннель ведет на Копейкин остров и проложен он по дну моря, а Копейкин остров располагается за несколько сот километров от Мокреца, значит нам придется идти по этому туннелю очень долго. Возможно даже несколько дней. Правильно?
– Неправильно, – недружелюбно сказал Бобрыня.
– Что именно неправильно? – поинтересовался Максим. – Нам очень нужно это знать!
– Все неправильно, – наконец снизошел к ребятам Бобрыня. – Во-первых, туннель не проложен по дну моря. Во-вторых, идти по нему не придется. А в-третьих, вы попадете на Копейкин остров довольно скоро – а именно, когда Тысяча Капель простучит по волшебной чаше!
– Но если идти не придется, как же мы попадем на Копейкин остров? – не отставал Максим.
– Как-как... Простым каком, как говорят у нас, в Подводном царстве. Усядетесь на пятую точку и фьюить! – Бобрыня сделал лапкой жест, долженствующий иллюстрировать, как именно полетят на Копейкин остров ребята.
– Так значит, это волшебный туннель, а не обычный? – обрадовалась Леся.
– Конечно волшебный! Если бы мы хотели построить обычный, нам пришлось бы работать лопатами день и ночь три тысячи лет! А так, когда у нас уже есть волшебный, зачем нам обычный?
– И то правда, – согласился Тиша. – Мне нравится все волшебное. Оно веселое!
– А кто же тогда строил этот волшебный туннель? – полюбопытствовал Денис.
– О-о, это длинная история! Давным-давно, когда в Архипелаге жили в основном одни только эльфы, змеи-скоропеи, волки и лошади, а никаких людей и волшебников еще не было и в помине, этот туннель, как и этот дворец, построили воздушные эльфы.
– Воздушные? – хором спросили ребята. – Но как воздушные эльфы могли строить что-то под водой?
– Я вижу, плоховато вы знаете древнюю историю Архипелага, – с укоризной сказал Бобрыня. – В те времена Мокрец еще не был таким махоньким островом! А был почитай целым континентом! Это сейчас от него остались рожки да ножки... Здесь были разные города и святилища, множество дорог и мостов...
– А что случилось потом? Кто-то взорвал ядерную бомбу? – спросил простодушный Тиша.
– Не знаю, что такое эта ваша ядерная бомба, – отвечал Бобрыня. – Но потом эльфы принялись ссориться между собой, делать друг другу гадости и вскоре начали воевать. Но только воевали они не обычным оружием, а магическим... В общем, я и сам-то в истории не силен. Но я знаю, что потом континент почти полностью затонул, а эльфы сбежали в Закрытку... Потом, правда, их в Закрытке так прижали, что им ничего не оставалось кроме как умолять волшебников Буяна впустить их обратно в Архипелаг... В общем, тот пятачок, который сейчас Мокрецом зовется, это все, что осталось от континента. И в тех дворцах, которые оказались на мелководье, поселился озерный народ, то есть мы...
– Так я и думал, – шепнул Максим Денису. – Что дворец не эти лентяи строили. Уж больно он шикарный.
– В общем, – скруглил свою импровизированную лекцию Бобрыня, – туннель нам от эльфов достался... Они же им в основном и пользуются. Когда охота попутешествовать на них находит...
– А почему на вас такая охота не находит? Это же так здорово – путешествовать! – спросил Тиша.
– А чего нам зазря по чужим краям шастать? Мы дома сидеть любим. И истории слушать, которые рассказывают те, кто уже по чужим краям пошастал. Получаются сразу две выгоды: и интересное узнаешь, и опасностей никаких... Ну что ж, вот мы и пришли!
Бобрыня, а вслед за ним и ребята, оказались перед темной, заросшей зеленым мхом дверью. Дверь имела круглую форму, а вместо обычной дверной ручки на ней имелась выемка в форме лапки какого-то животного.
Попросив Дениса подержать светильник, Бобрыня подошел вплотную к двери, положил лапку на выемку (она оказалась как раз впору!), а другой лапкой нажал сверху. Сразу вслед за этим он снял ключ с длинными бородками, что висел у него на шее, встромил его в замочную скважину и провернул три раза. Дверь заскрипела, застонала и кое-как открылась.
– Выходит только вы можете эту дверь открыть? – спросил Денис. – А мы не смогли бы?
– Конечно нет! Для того, чтобы открывать двери в Подводном царстве начинающим волшебником быть мало. Тут надо быть Привратником, – с плохо скрываемой гордостью отвечал Бобрыня.
Они вошли внутрь. Каково же было их удивление, когда там обнаружилась в точности такая же горка, по какой они прибыли – или правильнее сказать \"прискользили\"? – в гости к владыке Плесневику и его придворным.
– А где она оканчивается? – указывая на горку, спросил Денис.
– Я надеюсь, не в открытом море? – с тревогой подхватил Максим.
– Не боись! – заверил ребят Бобрыня. – У нас в Подводном царстве не то, что у эльфов – все по-честному, по-озерному. – Не успеете соскучиться, как выпрыгнете в подвале башни маяка.
– Маяка?
– Ну да, есть такое место на Копейкином острове, возле Гуляй-Сарая. Маяк Мигай-Светляк называется. Там еще рядом резервуар для дождевой воды, а чуть подальше – порт. Ну да что-то я с вами тут заболтался... Пора идти! – сказал Бобрыня и уже собрался отправиться в обратный путь, как вдруг хлопнул себя ладошкой по лбу. – Ах да, чуть не забыл! У меня тут к вам, ребятки, одно деловое предложение!
– Какое? – напряглись Денис, Леся, Максим и шошарр. После Броселианда подвох мерещился им буквально на каждом шагу.
Пыхтя и сопя, Бобрыня принялся копаться в бездонном кармане своего дворницкого фартука. Наконец он вытащил на свет небольшую изысканной формы шкатулку, облицованную гладкими пятнистыми раковинами.
– Вот... Это – вам! – церемонно сказал Бобрыня, передавая шкатулку Лесе.
Леся осторожно взяла ее, но открыть не решилась.
– Открывай, не стесняйся! – поощрил ее Бобрыня.
Леся послушно приоткрыла крышку и... ахнула!
Ахнуть и впрямь было от чего. Шкатулка была наполнена разноцветными жемчужинами – голубыми, серыми, фиолетовыми, зелеными и, конечно, белыми. Крупными, блестящими, неподдельными! Даже в неровном свете переносного светильника Бобрыни они переливались так, будто хотели сказать: \"Вот мы какие красивые! Не даром мы стоим целое состояние!\"
– Ничего себе! – присвистнул Тиша.
– Вот так-так... – прошептал пораженный Максим.
– Так вот, у меня, то есть у нас, озерного народа, есть к вам, ребятки, деловое предложение следующего свойства... – начал враз посерьезневший Бобрыня.
– Но у нас совершенно нет с собой денег! – поспешил заверить Бобрыню Максим. – Мы никак не можем их у вас купить!
– Глупости говоришь! Сущие глупости! Сам посуди – зачем нам ваши деньги, когда у нас своих навалом? Наше предложение состоит совсем в другом!
Ребята замерли – в душе у каждого сразу же закопошились дурные предчувствия.
– Мы вам – этот жемчуг, – сказал Бобрыня. – А вы нам за это – обещание!
– Какое еще обещание? – хитровато прищурившись, спросил шошарр.
– Обещание, что вы больше никогда, никогда не заглянете в Подводное царство! Нет, вы не подумайте, – тут же смутился сказанным Бобрыня, – вы отличные ребята и вы нам очень понравились! И истории вы рассказывали чудные, такие умные, со смыслом, но ...
– Что \"но\"? – в один голос спросили ребята.
– Но уж больно опасная болезнь – эта ваша пофигиния... – окончил Бобрыня и опустил глаза. – Теперь мы просто обязаны соблюдать карантин... Так что, обещаете?
– Обещаем! Конечно обещаем! – обрадовано воскликнули ребята, с трудом скрывая улыбки.
– Впервые в истории шошарр получает деньги не за то, чтобы что-то делать, а за то, чтобы чего-то не делать, – хмыкнул довольный Тиша и уложил шкатулку в свой рюкзачок.
Попрощавшись с Бобрыней, ребята бросились к стартовой площадке и спустя минуту их уже увлек водоворот волшебной горки.
\"Счастливого пути-и-и!\" – неслось вослед ребятам пожелание Бобрыни. А может быть, это просто ветер свистел в ушах?
ИСТОРИЯ ШЕСТНАДЦАТАЯ. ОПЕРАЦИЯ \"ЗАЧИСТКА\"
Как и обещал Бобрыня, Туннель Тысячи Капель окончился в подвале сооружения с типично хрульским названием Маяк Мигай-Светляк.
Впрочем, каким же могло быть название, как ни хрульским, если располагался маяк в стране хрулей?
Маяк стоял на оконечности мыса, клешней вдающегося в море. К западу от мыса серпом выгнулась бухта, в которой находился самый большой порт Копейкина острова. Там швартовались корабли, которые приходили в Гуляй-Сарай, столицу Халифата Хрульского.
Стоило ребятам выйти из башни маяка и вдохнуть полной грудью свежего морского ветра, как они увидели вдалеке множество парусных кораблей – больших, малых и гигантских, а также сотни ладей и лодок.
Некоторые суда разгружались в порту, некоторые, очевидно, уже с грузом, выходили из гавани, третьи словно бы колебались по поводу того, стоит ли заходить в нее или, может быть, лучше держаться от обманщиков-хрулей подальше?
А на холмах вокруг бухты располагались жилые дома и рынки, конторы, храмы и площади, до отказа набитые деловыми хрулями – жителями Гуляй-Сарая и его гостями.
Тиша встретил новый пейзаж совершенно равнодушно.
Ни тебе криков \"Вот так панорама!\" или \"Ни фига себе!\". Ни даже скептических \"всего-то навсего какой-то город\" или \"что же вы сразу не сказали, что этот ваш Гуляй-Сарай такая дыра?\" слышно не было.
Очевидно, Броселианд, Подводное царство и прочие достопримечательности Мокреца вкупе с отсутствием свежих фухтелей и чипсов вконец измотали шошарра. Да так сильно, что у того не оставалось сил ни на то, чтобы возмущаться, ни на то, чтобы восхищаться.
– Порт – это хорошо. В порту есть корабли. Если попроситься на один такой, нас довезут до Буяна... – апатично сказал Тиша.
Ребята зашагали по широкой и совершенно безлюдной косе в сторону порта.
Вскоре они оказались на краю гигантского и совершенно сухого круглого бассейна, стенки которого, впрочем, не были обложены кафельной плиткой – как в большинстве бассейнов Закрытки – но были попросту обработаны серым цементом.
– Это же тот резервуар для пресной воды, о котором говорил Бобрыня! – догадался Денис.
Было и еще одно отличие от Закрытки – там бассейны, будучи, как правило, прямоугольными, наращивали глубину к одному из своих концов. А здесь самым глубоким местом был центр бассейна. Таким образом, резервуар в чем-то походил на помещение цирка: в самом низу арена, выше – зрительские места.
Но самым интересным было не это.
На стенах бассейна расположилось... огромное количество крыс. Сотни, тысячи крыс!
Животные сидели на задних лапках, и время от времени хлопали хвостами о ладошки – в знак одобрения. Ну точь-в-точь, как зрители на представлении!
Внизу, на круглой эстраде под кисейным балдахином, увенчанным цветами, стоял крыс-оратор и с увлечением вещал, прижимая к мордочке старомодный медный рупор.
Впрочем, можно было обойтись и без рупора – акустика в резервуаре была превосходная. Когда воцарялась тишина, было слышно даже как старый крыс-ветеран по имени Обгрызамс скребет когтями свой траченный молью бок.
Выступление оратора не оставляло крыс равнодушными. Они хлопали хвостами по ладошкам в знак одобрения, громко охали и ахали, вскакивали в полный рост и выкрикивали разные реплики, умные и не очень.
Впрочем, в перерывах между взрывами эмоций крысы слушали оратора очень внимательно. И вид у них был такой, словно бы от слов крыса с рупором зависела вся их жизнь!
Именно поэтому, когда Денис, Леся, Максим и Тиша, влекомые любопытством, устроились у края бассейна и принялись слушать, на них никто не обратил внимания.
Всем было не до того.
Крысы-зрители пожирали глазами своего красноречивого предводителя, а упитанный крыс-оратор, одетый в серый френч и красный, щегольски заломленный берет, был полностью поглощен своим выступлением.
Судя по всему, митинг начался совсем недавно.
– Дорогие мои борцы за справедливость! Дорогие братья и сестры! Для всех нас настал час испытаний, – убежденно говорил крыс. – Хрули и прочие мироеды, войну которым мы объявили сотни лет назад, прогнили окончательно. Прогнили изнутри!
Оратор сделал паузу, во время которой из зала донеслись выкрики \"что верно то верно!\" и \"еще как прогнили!\". Оратор одобрительно посмотрел на зрителей и продолжил:
– И вот сегодня морально разложившиеся хрули и прочие мироеды в очередной раз доказали нам свою трусость. Будучи не в состоянии победить нас идеологически, они задумали победить нас фактически! То есть, я хотел сказать, победить нас коварством!
\"Они такие! От них всего можно ожидать!\" – кричали из зала.
\"Мы им еще покажем!\"
\"Смерть хрулям!\"
– Сегодня утром наши лазутчики донесли мне, – сказал крыс после паузы, явно заложенной в \"регламент\", – что хрули совместно с мироедами Былин-острова задумали беспрецедентную подлость! Коварную по своему содержанию и омерзительную по своему смыслу!
\"Мы не сдадимся!\"
\"Бей хрулей!\"
\"На каждую подлость ответим двумя подлостями!\"
– Постой, да это же Гильдия Вольных Мореплавателей! – прошептал Лесе на ухо Денис, который лишь спустя несколько минут сообразил, что перед ними не просто какие-то крысы, а очень даже знакомые крысы. А именно, члены той полувоенной и очень романтической организации, с отдельными представителями которой они встречались не далее как прошлым летом на борту \"Калифа Грошыкы-Мои\" – судна, на котором они отправились на поиски царицы Снежной.
Только тогда Денис, Леся и Максим были совсем крохотными, потому что наелись уменьшаблок. Крысы казались им большими и грозными, а Гильдия Вольных Мореплавателей – организацией серьезной и внушающей уважение. А теперь, когда они были нормальными детьми нормального роста и веса, борцы за справедливость выглядели в их глазах даже немного комично! Эти фуражки, эти шейные платки, эта военная выправка и клоунские ужимки оратора...
И уж по крайней мере, ни страха, ни почтения крысы теперь ребятам не внушали.
– Я сразу догадалась, что это они, – отвечала Леся, не сводя взгляд с эстрады. – А этот крыс с рупором, готова поспорить – наверняка их Суперпрезидент Кус-Кус Старший! На портретах он, конечно, на себя не очень-то похож...
– А вон и старший лейтенант Царапс, – вставил Максим, указывая на крыса, который сидел в первом ряду и аплодировал особенно рьяно. – Он хоть и маленький теперь, но я его усатую рожу все равно узнал! Сутулится он в точности как раньше!
– А что, верно! – обрадовалась Леся. – А рядом с ним, кажется, сержант Нюхс, уж больно живот у него выпирает, такое не забудешь! А справа от него – Хряпс. А вон и Нямс Второй! Надо же, как подрос! А ведь летом был совсем крошка!
– Какие вы, оказывается, общительные! – удивился шошарр. – Всех вы, оказывается, знаете... И откуда?
– Так случайно получилось, лень объяснять, – сказал Денис и снова с интересом воззрился на крыс, все-таки, старые знакомые. – Давай хотя бы десять минут послушаем Кус-Куса! Нам ведь нужно знать, что случилось! Может быть, в городе что-то происходит, раз они тут все собрались? Шутка ли, такой крысятник!
– Да это же, небось, вся Гильдия! Так сказать, борцы за справедливость в полном сборе! – предположил Максим. – У них же в каждом крупном порту есть место встречи, где они решают свои революционные дела...
– Тсс! – Леся приложила палец к губам. – Дай послушать!
Тем временем, Суперпрезидент Кус-Кус Старший продолжал:
– Хотя суть задуманной хрулями подлости превосходит в своей подлости пределы мыслимого, а значит, размышлять о ней таким трезвомыслящим существам, как мы, борцы за справедливость, вовсе даже не легко, мне все равно придется объяснить вам, в чем она состоит, – с жаром сказал Суперпрезидент. – Я могу, конечно, и не объяснять... Но тогда, боюсь, враги застанут нас врасплох и объяснять суть этой подлости будет уже некому...
\"Объясняй, не тяни!\"
\"Мы не боимся!\"
\"Лучше горькая правда, чем сладкая ложь!\"
– Тогда слушайте же, дорогие мои борцы за справедливость! Хрулей и прочих мироедов уже давно смущают нападения на продовольственные склады, которые мы, члены Гильдии Вольных Мореплавателей, осуществляем на наших кораблях. Хрули и прочие мироеды чувствуют, что правда за нами! Они ощущают нашу несокрушимую, несгибаемую силу! Наше идеологическое превосходство! Вот они и измыслили коварный план того, как освободить наши корабли от нас же самих, их законных владельцев! – разглагольствовал Суперпрезидент Кус-Кус.
– Они что, и правда владеют столькими кораблями? – шепотом спросил шошарр, недоуменно таращась на Лесю.
– Это им так кажется, что они ими владеют, – пояснила та. – На самом деле, их хозяева – хрули, а крысы на них только живут. И, вдобавок, воруют у хрулей провизию. Они просто воришки, которые придумали себе романтическое оправдание!
– Воришки? Ну и что, что воришки? Что в этом плохого? – спросил шошарр, но Леся была так увлечена рассказом Кус-Куса, что пропустила реплику Тиши мимо ушей.
– Согласно этому плану, – Суперпрезидент Кус-Кус понизил голос и все крысы тотчас напряглись, – хрули пригласили в Гуляй-Сарай шесть бойцовых котов, которые, как известно, уже давно состоят на службе у мироедов Былин-острова. При помощи этих вредоносных котов хрули планируют прочесать все суда, которые являются собственностью нашей Гильдии, и изгнать с этих судов нас, бойцов за справедливость, а также членов наших семей. Боюсь, многим из нас будет грозить тюрьма, которая, впрочем, никогда не сломит в нас пылкий революционный дух! Но... но об этом мы поговорим потом... Кроме этого, мои лазутчики донесли мне, что бойцовые коты прибудут в Гуляй-Сарай завтра ранним утром. И сразу же начнут операцию под кодовым названием \"Зачистка\"...
\"Что это еще за \"Зачистка\"?\" – донеслось из зала.
\"Коты будут мыть палубы и трюмы?\"
– К сожалению, мыть палубы они не будут... Бойцовые коты будут всходить на корабли по трое и... зачищать трюмы, – голос Суперпрезидента стал совсем унылым и он смолк. – Но зачищать – это не значит \"чистить от грязи\". Это значит чистить от нежелательных элементов... То есть, в частности, нас.
Какое-то время крысы сидели тихо, как громом пораженные.
Никто не скандировал шапкозакидательских лозунгов и даже не орал \"все равно мы самые лучшие!\".
Крысы просто сидели и молчали, осмысливая сказанное оратором. Каждый представлял себе, как бойцовый кот будет \"зачищать\" его лично... От этого у борцов за справедливость портилось настроение и начинало урчать в животе.
Наконец старший лейтенант Царапс набрался смелости и спросил:
– Так что же мы теперь будем делать, Суперпрезидент Кус-Кус? Ведь должны же быть какие-то методы борьбы с этой \"зачисткой\"?
Кус-Кус вздрогнул. Очевидно, вопрос Царапса застал его врасплох.
– Методы борьбы... Ну какие тут методы борьбы? Я знаю только один подходящий метод борьбы в такой ужасающей ситуации. Это – рассредоточение!
– А что такое рассредоточение? – доискивался отважный Царапс.
– Рассредоточение – это когда все берут и рассредоточиваются! – по-простому объяснил Супрерпрезидент.
– Рассредоточиваются – это значит \"разбегаются\"? – поинтересовался Нямс Второй.
– Ну... – замялся Суперпрезидент, – можно и так сказать! Хотя слово \"разбегаются\" мне не нравится. Какое-то оно... не очень революционное! Я считаю, что рассредоточение – это самое правильное, что можем предпринять мы перед лицом грозящей опасности! Именно рассредоточение поможет нам посрамить хрулей и пособничающих им мироедов. Они нас просто не найдут!
– И куда же нам рассредоточиваться?
– Я лично уже придумал, куда рассредоточится Суперпрезидент, – отвечал Кус-Кус. – У меня есть замечательная загородная вилла, на южной окраине Гуляй-Сарая... И хотя там довольно неживописные окрестности и нет водопровода, на первое время и это сойдет...
– А куда же рассредоточиваться нам? – спросил один немолодой крыс. Он держал в лапках табличку \"Галеот \"Мояхата-с-Краю\" и, очевидно, главенствовал над этим филиалом Гильдии Вольных Мореплавателей, как майор Хрумс – над \"Калифом Грошыкы-Мои\" .– У нас же нету загородных вилл? И денег на них нету!
– Ну... почем мне знать, – смутился Суперпрезидент. – Не могу же я все знать за всех! Ведь все-таки вы бойцы! А бойцы должны хоть иногда проявлять самостоятельность и инициативу!
– Но мы же еще не бойцы! Как же мы можем проявить инициативу? – воскликнула мамаша-крыса, со значением указывая на свое потомство. Рядом с ней на цементном скате бассейна восседал целый выводок крысят мал мала меньше. Старшие нянчили младших, младшие грызли морковку в сахаре...
– Ну... вам можно временно рассредоточиться в город, – пролепетал Суперпрезидент. – Там, в городе, тоже есть неплохие продовольственные склады! Особенно в дорогих районах, на центральных улицах, там, где сырные лавки. И на них тоже можно совершать нападения... И, между прочим, если повезет, ущерб, который можно нанести хрулям и прочим мироедам в городе, гораздо существенней чем тот, который можно нанести на корабле! Это ли не горизонты?
– Так-то оно так, – почесывая лапкой затылок, сказал старший лейтенант Царапс. – Но ведь и котов в городе гораздо больше! И они гораздо свирепее... А еще там, в городе, нашего брата травят настоящим, крысиным ядом! Начнем с того, что он совершенно не вкусный. Но если бы только это! Главное, что от крысиного яда можно запросто умереть! В общем, от наших сородичей, которые живут в городе, я слышал, что они уже давно были вынуждены оставить хрульские дома и склады и перебраться жить на так называемую мусорку...
– Что это еще за мусорка? – нахмурив лоб, спросил Суперпрезидент.
– Мусорка – это то место, куда хрули выносят свой мусор, – объяснил Царапс. – Там никто не живет! Даже коты!
– Ну и отлично! – оживился Кус-Кус. – Чем вам не нравится мусорка, дорогие мои борцы за справедливость? По-моему, это очень романтично – жить на мусорке! Никто тебя не беспокоит, ни хрули, ни коты... Знай себе развивайся интеллектуально, тренируй волю, выковывай в себе железные принципы и готовься к грядущей борьбе с хрулями и прочими мироедами!
– Все это так, господин Суперпрезидент... Но только там, на мусорке, совершенно нечего есть! Точнее, то, что там есть, нельзя есть. Там нет никаких продовольственных складов! И провизии, стало быть, тоже! – с места встал молодой и хорошо сложенный крыс в сержантском платке.
– Гм... Это, конечно, проблема... – Суперпрезидент неуверенно переступил с ноги на ногу. Весь его вид свидетельствовал о том, что в эту минуту он мечтает лишь об одном – поскорее отложить в сторону рупор, покинуть эстраду и вернуться на свою виллу. Как вдруг глазки Суперпрезидента заблестели и он сказал:
– Если мусорка вам не нравится, тогда у меня есть один оригинальный вариант!
\"Говорите же скорее!\"
\"Хотим знать оригинальный вариант!\" – закричали из зала.
– Вариант мой очень простой. И при этом довольно-таки романтичный, – Суперпрезидент снял с головы свой красный берет и принялся обмахиваться им словно веером – ведь от волнения потеют не только люди, но и крысы! – Можно и не рассредоточиваться. Можно просто как следует спрятаться. Найти в трюмах всякие укромные местечки... Запастись провизией и в этих местечках забаррикадироваться! Главное – соблюдать полную тишину! В общем, отсидеться там, пока хрули и бойцовые коты все корабли проверят... А потом вылезти! Ждать, между прочим, долго не придется! Лазутчики сказали мне, что царь Былин-острова Колобок разрешил забрать бойцовых котов всего на неделю! Ведь на Былин-острове для котов тоже работы по горло!
– Еще бы! Там, на Былин-острове, нашего брата живет несчитано! Потому что у них гораздо больше продовольствия и еще не изобрели крысиный яд! – вставил майор Хрумс. – Уж я-то знаю! У меня там родичи! Все в гости зовут, да как-то недосуг, все борьба да борьба...
– Так вот, учитывая, что до Былин-острова два с половиной дня пути, это если на самом быстром корабле... – вслух калькулировал Кус-Кус, – значит, туда и обратно получается пять дней. И, таким образом... на всю операцию \"Зачистка\"... бойцовым котам отводится... всего-то два дня! Неужели мы, закаленные в боях с хрулями и прочими мироедами бойцы, не сможем выдержать в укрытиях какие-то несчастные два дня?
Некоторое время члены Гильдии Вольных Мореплавателей обдумывали вопрос. Но вскоре начали раздаваться первые возгласы возражения.
– Но с нами же будут дети! А дети просто не смогут соблюдать тишину целых два дня подряд! Они пищат, они просят кушать, они хотят в туалет! Они и пяти минут молча просидеть не могут, хоть уговаривай их, хоть запугивай! А ведь у бойцовых котов очень чуткий слух! И они обязательно их пищанье услышат! – сказала крыса-мать.
– Ну... детей можно временно вынести куда-нибудь... Например, на мусорку, – неуверенно предложил Суперпрезидент. – Подождут, пока мы окончим... А потом мы их назад заберем... Они же могут подождать пару дней? Нет? Ну, откуда мне знать, у меня-то детей нету...
Тут поднял лапу бывалый крыс-ветеран с обрубленным хвостом. Опершись на палку, он встал во весь рост и прочистил горло.
Крысы вокруг него – старые и молодые – уважительно притихли.
Вскоре стих и весь бассейн. Чувствовалось, что вставший пользуется недюжинным авторитетом. Почти таким же большим, как сам Суперпрезидент.
– Это вздорная идея, – хриплым, но все еще громким, с командирскими интонациями голосом, сказал ветеран. – Почти такая же вздорная, как и идея про мусорку! Потому что спрятаться от бойцовых котов в трюмах кораблей нам не удастся! Да будет вам всем известно, бойцовые коты отличаются от обычных котов, которые живут в Гуляй-Сарае, тем, что у них не только острое зрение, но и чуткий нюх! Даже если мы будем сидеть в укрытиях, не проронив ни звука, коты все равно найдут нас по запаху! И тогда они просто растерзают нас! На мелкие кусочки!
Свою пламенную речь ветеран сопровождал своеобразными движениями палки – он энергично рассекал ею воздух перед собой, как будто это была не палка, а заточенная сабля!
– Что же ты предлагаешь, уважаемый Обгрызамс? – елейным голоском спросил Суперпрезидент. Вид у него при этом был слегка обиженный – ведь не каждый день твои драгоценные суперпрезидентские суперидеи называют \"вздорными\"!
– Поскольку вилл у нас, простых крыс, нету, – начал ветеран, со значением глядя на Кус-Куса, – и деваться нам с наших кораблей некуда, я предлагаю встретить врагов по-боевому! Как в былые времена!
– А как это, деда? – довольно громко пискнул маленький крысеныш, который сидел рядом.
– По-боевому – это значит, с оружием в руках! Это значит, не на жизнь, а на смерть! – крыс направил взгляд куда-то в неведомую даль и мечтательно продолжил: – Эх, и рубали же мы этих котов, когда я был молод! Эх, рубали! Только клочья от них летели во все стороны! А как мы хвосты им бубликами сворачивали? А как мы перец им в нос сыпали?! Эх, молодость, молодость... Вот и сейчас – набросимся на них всем миром! Авось и затопчем супостата! А если и не затопчем, то хотя бы умрем героями! А не как позорные трусы! И не на мусорке какой-нибудь, а на поле брани! Это пусть мыши по мусоркам лазят. Да коты всякие... А мы, крысы, созданы для лучшей жизни! Для мечты! Для подвига!
Говорил Обгрызамс и впрямь довольно зажигательно. По крайней мере, задиристая молодежь с галерки тут же его поддержала.
\"Отличная мысль!\"
\"Даешь умереть героями! Это так романтично!\"
\"Смерть бойцовым котам!\"
\"Мы ничего не боимся! И никого!\"
Молодежь шумела, топала ногами и размахивала в воздухе нашейными платками, но вскоре стихла. Как бы там ни было, а умирать взаправду никто не рвался.
– Но где гарантия, уважаемый Обгрызамс, – спросил старший лейтенант Царапс, – что даже если мы и впрямь, ценою многих жертв, сможем победить одного, или двух, или даже в самом лучшем случае всех бойцовых котов, где, скажите мне, гарантия, что завтра хрули снова не приведут новых котов?
– Такой гарантии, конечно, нет, – мрачно отвечал Обгрызамс. – Но разве нам нужны гарантии? Гарантии – это слово поганое, хрульское. Мы, бойцы Гильдии Вольных Мореплавателей, никаких гарантий у судьбы не просим! Нам нужны только смерть или слава!
\"Смерть или слава!\" – вторила ему галерка.
– А ведь умирать – это, в сущности, совершенно неромантично, – вздохнул Суперпрезидент.
– И убивать котов – тоже не очень-то романтично, – заметила крыса-мать. – То ли дело нападать на склады продовольствия и заниматься его поеданием...
– Все это вздорные, пораженческие, несвоевременные мысли, – отрезал ветеран, как вдруг враз смолк, поскучнел и добавил: – Хотя, если по правде, то я с вами согласен... Неохота никого убивать! Ну просто совершенно неохота! Не те нынче времена... Гуманизм, понимаешь...
– Что же делать, Обгрызамс? Скажи нам, что же делать? – слышалось отовсюду.
– Ну... если наш дорогой и всеми любимый Суперпрезидент Кус-Кус Старший не знает что нам делать... Если у него нет ни одной стоящей идеи, – раздумчиво продолжал ветеран, – Значит... нам нужно переизбрать Суперпрезидента!
\"Правильно! Новые выборы! Даешь новые выборы!\" – неслось с галерки.
\"Обгрызамса в Суперпрезиденты!\"
\"Выборы – это весело! А после выборов – фуршет!\"
– С другой стороны... – вслух рассуждал Обгрызамс, словно бы невзначай подтачивая зубы о край своей палки, – с другой стороны, выборы займут довольно много времени... Даже если к вечеру мы выберем нового Суперпрезидента, все равно я не очень-то верю, что до утра у этого нашего нового Суперпрезидента появятся новые замечательные мысли... А утром придут бойцовые коты с хрулями и всех нас переловят! Посадят в тюрьму! В таком случае, какая нам разница, при каком Суперпрезиденте быть переловленными бойцовыми котами? При новом или при старом?
\"Вообще-то никакой\", – уныло затянули крысы.
\"Уж лучше старый – мы его по крайней мере знаем...\"
\"Так и быть! Пусть остается Кус-Кус Старший!\"
– Может быть, нам просто нужно дать слово народу? – вдруг предложил Кус-Кус. – Ведь народ – он, как учат мои бессмертные труды, – кладезь всякой мудрости... А, народ?
И в этот момент Леся, ласково отодвинув в сторонку Тишу, заскочила с ногами на край бассейна и громко, по-разбойничьи свистнула в два пальца. Свист сразу же привлек к себе внимание всего крысиного цирка. И тогда Леся воскликнула:
– У меня есть идея! У меня!
– Это что еще за великанша? – спросил Суперпрезидент через рупор, испытующе глядя на Обгрызамса.
Обгрызамс пожал плечами.
– На хрулиху она не похожа... На бойцовую кошку тоже... – сказал он. – Когда я был молодой, мы у таких конфеты воровали! Вкусные были, между прочим...