Корабль по Суше и по Морю поражал своими изящными очертаниями. Ни один смертный не смог бы так искусно вырезать из дерева высокие борта, мачты, мостики, поручни, — черные, темно-синие, зеленые, кроваво-красные. Ванты корабля были цвета морских водорослей; на отполированных до блеска палубах виднелись темно-коричневые прожилки, напоминающие корни растений; паруса на трех высоких мачтах походили на белоснежные облака, плывущие по небу в погожий солнечный день. Все на этом корабле радовало глаз; нельзя было смотреть на него и не восхищаться его совершенством. Эльрик невольно подумал, что Кораблю по Суше и по Морю не страшны никакие опасности. Он шел по земле, как по морю; создавалось такое впечатление, что почва под его килем на какое-то мгновение превращается в воду, а затем становится такой же как прежде.
Волшебный корабль стоял у башни Д’Арпутна; рабы поднимались по трапам, сгибаясь под тяжестью продовольствия и оружия, необходимых для долгого путешествия. Эльрик горящим взглядом смотрел на подарок морского царя. Дайвим Твар обходил шеренги воинов. После того урока, который мельнибонийцы преподали южным варварам, было маловероятно, что они нападут на Остров Драконов, но Йиркан поклялся захватить Рубиновый Трон, и поэтому большую часть воинов пришлось оставить в городе под командованием Магама Колима. По непонятной причине Дайвим Твар, помимо обычных солдат и матросов, набрал второй отряд из ветеранов-добровольцев, каждый из которых страдал одним и тем же физическим недугом. По единодушному мнению окружающих, толку от них не было никакого, и поэтому никто не стал возражать против того, чтобы они отправились в экспедицию.
Ветераны поднялись на корабль первыми, Эльрик — последним. Стоя на палубе, он повернулся лицом к городу, отдал салют и приказал поднять трап.
Дайвим Твар ждал императора на капитанском мостике. Хранитель Драконьих Пещер снял одну из латных рукавиц и гладил странные деревянные поручни, восхищаясь их красотой.
— Этот корабль не предназначен для войны, Эльрик, — сказал он. — Обидно будет, если с ним что-нибудь произойдет.
— Что с ним может произойти? — рассеянно спросил альбинос, глядя на матросов, карабкающихся по вантам. — Неужели ты думаешь, Страаша или Гроом допустят, чтобы их детищу кто-нибудь причинил вред? Не беспокойся за Корабль по Суше и по Морю, Дайвим Твар. Давай лучше позаботимся о собственной безопасности и о том, чтобы экспедиция наша завершилась успешно. Страаша предупреждал, что по земле корабль идет хуже, чем по воде, и поэтому я предлагаю основной путь проделать морем, а в одном из портов на западном побережье Лормира разузнать о странах Ойн и Йу все, что возможно.
— Говорят, за Лормиром находится край Земли. — Дайвим Твар нахмурился. — Послушай, а может, Ариох хочет заманить нас в ловушку? Вдруг Йиркану удалось с ним договориться, и Повелитель Хаоса обманул тебя, послав в экспедицию, из которой мы никогда не вернемся?
— Я думал об этом, — признался Эльрик, — но у нас нет другого выхода. Мы должны верить Ариоху.
— Должны, так должны. — Дайвим Твар иронически усмехнулся. — И еще один вопрос, сир. Как управлять кораблем? На нем нет якорей, которые можно поднять, а на суше не бывает приливов и отливов. Посмотри, паруса наполнились ветром, мачты скрипят, а мы стоим на месте, как прикованные.
Эльрик пожал плечами.
— Быть может, он управляется голосом? Вперед, корабль! Мы готовы к отплытию!
Корабль по Суше и по Морю чуть задрожал, начал двигаться, словно отошел от причала. Альбинос улыбнулся, глядя на изумленное выражение лица Дайвима Твара, который невольно схватился за поручень и испуганно закричал:
— Сейчас мы врежемся в крепостную стену!
Эльрик быстро подошел к рулевому управлению в виде рычага, прикрепленного к валу с делениями, взялся за рычаг, как за весло, потянул его на себя. В ту же секунду корабль повернул к другой части крепостной стены! Эльрик отвел рычаг в противоположную сторону до упора. Корабль накренился, круто развернулся, помчался вперед по направлению к далекому лесу.
Альбинос счастливо рассмеялся.
— Вот видишь, Дайвим Твар, как все просто. А ты боялся!
— Я предпочел бы путешествовать на драконах, — слегка дрожащим голосом ответил Дайвим Твар. — По крайней мере их можно понять. А к магии я всегда относился с большим подозрением.
— Негоже держать такие речи благородному мельнибонийцу! — воскликнул Эльрик, перекрикивая вой ветра в вантах, скрип рангоутов, хлопанье белых парусов.
— Возможно, — согласился Хранитель Драконьих Пещер. — Но если б я не думал того, что сказал, навряд ли я сейчас стоял бы рядом с тобой, сир.
Эльрик удивленно посмотрел на своего друга, но ничего ему не ответил.
Корабль мчался по склонам гор и каменистым холмам, пробирался сквозь леса, огибая деревья, величаво плыл по травянистым равнинам. Казалось, он парил над землей подобно ястребу, выслеживающему добычу. Имриррские воины, забыв обо всем на свете, толпились на палубах, и только боцман вел себя так, словно никакого чуда не произошло. Он покрикивал на матросов, расставлял их по местам, одним словом, исправно исполнял свои обязанности.
Рулевой, которого Эльрик поставил к непривычному «штурвалу», сильно нервничал. По выражению его лица сразу было видно, что он боится разбить корабль о какой-нибудь камень или дерево. Несмотря на довольно холодную погоду, ему все время приходилось отирать лоб, чтобы пот не заливал глаза. Тем не менее он был хорошим моряком и постепенно освоился с управлением, хотя ему поминутно приходилось менять курс из-за того, что корабль мчался с сумасшедшей скоростью, — быстрее лошади на галопе, быстрее любимых сердцу Дайвима Твара драконов. Мельнибонийцы радовались как дети, глядя на проносящийся мимо бортов корабля пейзаж; Эльрик счастливо смеялся.
— Если Гроом мешает продвижению корабля по суше, — крикнул он Дайвиму Твару, — мне страшно даже подумать, с какой скоростью мы поплывем по воде!
Хранитель Драконьих Пещер, настроение которого явно улучшилось, улыбнулся своему другу, откинул назад разметавшиеся по лицу длинные волосы.
— Нас просто снесет с палубы, сир! — пошутил он.
А затем, словно услышав их разговор, Корабль по Суше и по Морю внезапно тряхнуло, стало кидать с борта на борт, как будто он попал в сильное встречное течение. Рулевой побледнел, как полотно, вцепился в рычаг, пытаясь выправить курс. Раздался страшный, леденящий душу крик: матрос упал с мачты, ударился о палубу с такой силой, что слышно было, как захрустели кости. Корабль швырнуло раз, другой, неожиданно он выровнялся и вновь плавно пошел вперед.
Эльрик уставился на труп матроса, до боли в пальцах сжал поручни. Его красные глаза мрачно сверкали, на губах змеилась ироническая усмешка.
— Глупец! — воскликнул он. — Какой же я глупец, что испытывал терпение богов!
Корабль по Суше и по Морю чуть уменьшил скорость — так бывает, когда в море к днищу корабля прилипают ракушки. У Эльрика возникло такое ощущение, что все вокруг него переменилось: по-другому шелестели деревья, неохотно расступались травы и кусты, круче стали склоны гор. И альбинос понял, что чувствует присутствие Гроома, Повелителя недр Земли, Властелина Подземного Царства, желавшего обладать кораблем, который когда-то символизировал единство Духов земли и воды и из-за которого впоследствии Страаша и Гроом поссорились.
Эльрику стало страшно.
Глава седьмая
Земля все еще цеплялась за киль, когда корабль достиг моря, скользнул в воду и помчался вперед, с каждой минутой увеличивая скорость. Вскоре Остров Драконов скрылся из виду, на горизонте показались облака пара, вечно висевшие над Кипящим Морем, которое Эльрик не решился пересечь даже на волшебном корабле. Альбинос приказал взять курс на западное побережье Лормира, наименее воинственное из всех Молодых Королевств. (Король Лормира, Фадан, человек крайне осторожный, наверняка не принимал участия в рейде на Город Мечты.) В скором времени Корабль по Суше и по Морю вошел в порт Рамазас, вызвав восхищение у столпившихся на причале обывателей, пораженных его красотой. Изумление их еще больше усилилось, когда они увидели мельнибонийцев, которых в Молодых Королевствах не любили, но боялись. Тем не менее к Эльрику и его товарищам отнеслись с должным уважением, а в гостинице им подали довольно сносные еду и вино.
Гостиница — самая большая в порту — носила пышное название: «Уходящие в Море вернутся Домой». Ее хозяин, преуспевший рыбак, прекрасно знал южное побережье, несколько раз бывал в Ойн и Йу и говорил об этих странах с явным презрением.
— Ты считаешь, они готовятся к войне, милорд? — Он поднял брови, отхлебнул вино из кувшина, вытер губы, покачал головой. — Должно быть, собираются сражаться с воробьями. В Ойне и Йу живут малограмотные суеверные крестьяне, которым едва удается сводить концы с концами. Среди них нет воинов. Единственный город, Доз-Кам, расположенный по обеим сторонам реки Ар, является столицей обоих государств.
— Ты ничего не слышал о мельнибонийце-ренегате, который завоевал Ойн и Йу, и сейчас муштрует этих самых нищих крестьян, сколачивая из них армию? — спросил Дайвим Твар, прихлебывая вино из бокала. — Его зовут принц Йиркан.
Хозяин гостиницы с любопытством посмотрел на Хранителя Драконьих Пещер.
— Вы ищете соотечественника, который вас предал? Неужели Повелители Драконов тоже воюют друг с другом?
— Это наше личное дело, — высокомерно ответил Эльрик.
— Конечно, милорд, конечно.
— Может, ты что-нибудь знаешь о зеркале, которое лишает людей памяти? — спросил Дайвим Твар.
Хозяин гостиницы откинул голову и расхохотался.
— Сомневаюсь, что в Ойне или Йу найдется хоть одно простое зеркало, не говоря уже о волшебном! Нет, милорды, вы ошибаетесь, если считаете, что в Ойне и Йу имеются свои армия и флот.
— Должно быть, ты прав, — спокойно сказал Эльрик, глядя в бокал с вином, из которого он не сделал ни глотка. — Тем не менее мы должны проверить, насколько твои слова соответствуют действительности. Это не только в наших, но и в ваших интересах.
— За нас не беспокойся. С дурачками из Ойна и Йу мы расправимся в два счета. А проверить мои слова несложно. Плыви вдоль побережья и через три дня окажешься в большой бухте, куда впадает река Ар, на противоположных берегах которой расположен Доз-Кам: город, больше похожий на деревню, хоть он и является столицей двух государств. Жители его продажны, нечистоплотны и больны все поголовно, но, к счастью, они еще и ленивы, так что опасаться их нечего, в особенности если у тебя есть оружие. Через час пребывания в Доз-Каме ты поймешь, что грозить тебе может только одно: подхватить неизвестную болезнь. — В восторге от собственной шутки, хозяин гостиницы громко расхохотался. — Что же касается их флота, — добавил он, вдосталь насмеявшись, — он состоит из нескольких утлых суденышек, на которых они не осмеливаются выходить в море, предпочитая ловить рыбу на отмелях у побережья.
Эльрик отодвинул бокал с вином.
— Благодарю тебя, — сказал он и положил на стол серебряную монету.
— Боюсь, у меня нет сдачи, — вкрадчиво произнес хозяин гостиницы.
— Оставь ее у себя.
— Спасибо вам, господа. Надеюсь, вы не откажетесь остановиться в моей гостинице? Я отведу вам лучшие комнаты во всем Рамазасе.
— Мы переночуем на нашем корабле, а завтра утром отправимся в путь.
Хозяин гостиницы подождал, пока мельнибонийцы выйдут на улицу, потом попробовал серебряную монету на зуб. Она показалась ему странной на вкус, и он быстро вынул ее изо рта, стал рассматривать. Мог ли простой смертный отравиться мельнибонийским серебром? Пожав плечами, он сунул монету в кошелек, но на всякий случай решил выбросить два бокала, из которых пили заморские гости.
Корабль по Суше и по Морю отплыл из порта Рамазас на заре, а ровно в полдень вошел в бухту, куда впадала река Ар, и лег в дрейф неподалеку от узкого перешейка, поросшего тропическими деревьями. Эльрик и Дайвим Твар прошли по мелководью, выбрались на берег. Им не хотелось обнаруживать своего присутствия до тех пор, пока они не убедятся в справедливости слов хозяина гостиницы о Доз-Каме. Расчистив мечами тропинку к двум самым высоким деревьям, они забрались на них, устроились поудобнее, стали смотреть на город: маленький, грязный, убогий. Видимо, Йиркан решил поселиться в странах Ойн и Йу потому, что, во-первых, их нетрудно было завоевать с помощью сотни имриррских воинов и волшебства, а во-вторых — из-за удаленности обоих государств от цивилизованных стран запада. Однако хозяин гостиницы жестоко ошибался, считая, что в Ойне и Йу нет своего флота. В небольшой гавани стояло около тридцати боевых кораблей. Но наибольший интерес у Эльрика и Дайвима Твара вызвало огромное зеркало, прикрепленное к двум столбам на крыше самого высокого здания города. Вставленное в изумительной красоты раму, которая не могла быть изготовлена руками простого смертного, оно сверкало и переливалось в солнечном свете. Не вызывало сомнений, что это — Зеркало Памяти.
— Нам не следует входить в гавань Доз-Кама, — заметил Дайвим Твар. — Мне кажется, зеркало не действует на нас только потому, что оно направлено прямо на стоящие на рейде корабли. Обрати внимание на механизм, с помощью которого его можно поворачивать в любую сторону, кроме одной: внутрь страны. Да и кто, кроме крестьян Ойна и Йу, может прийти в столицу по суше?
— Я понял твою мысль, Дайвим Твар. Ты предлагаешь воспользоваться особыми свойствами нашего корабля…
— Обойти Доз-Кам с тыла, — подхватил Хранитель Драконьих Пещер, — и бросить в бой наших ветеранов. Пока они будут сражаться с жителями города, мы постараемся захватить Йиркана и освободить Каймориль. Как ты думаешь, это реально?
— Реально или нет, но у нас слишком мало сил для лобовой атаки, и поэтому твой план — самый лучший. Надеюсь, внезапность нападения позволит нам взять над ренегатами верх. Только бы Гроом не обнаружил, что мы вновь путешествуем по его владениям. Боюсь, он попытается отнять у нас Корабль по Суше и по Морю…
Стоя на капитанском мостике, Эльрик отдал приказание рулевому, и корабль послушно повернул к земле, прошел по мелководью, выбрался на берег, углубился в лес, распугивая изумленных птиц и мелких животных. Вскоре путешественники оказались в Ойне — стране джунглей и бесплодных равнин, где крестьяне выращивали скудные урожаи. Впереди показалось большое озеро. Дайвим Твар, сверившись с грубой картой местности, приобретенной в Рамазасе, предложил поменять курс и приблизиться к Доз-Каму с юга. Эльрик согласно кивнул.
В этот момент земля начала дрожать; на травянистой равнине, словно на море, поднялись высокие волны; корабль положило на один борт, потом на другой.
Двое матросов упали с мачт на палубы, разбились насмерть. Боцман кричал во все горло (хотя вокруг царила мертвая тишина), приказывая свободным от вахты матросам спуститься в трюм. Эльрик обмотал один конец шарфа о поручень, а второй привязал к руке. Дайвим Твар сделал то же самое со своим поясом. Корабль швыряло, как щепку; казалось, он не выдержит этой бури, разразившейся на земле.
— Неужели Гроом так быстро нас обнаружил? — задыхаясь, спросил Дайвим Твар. — Или это дело рук Йиркана?
Эльрик пожал плечами.
— Йиркан здесь не при чем. Это, конечно, Гроом, и я не знаю, как умиротворить его. Властелин Подземного Царства самый упрямый и, возможно, самый могущественный из Повелителей четырех стихий.
— Но ведь он нарушает договор со своим братом, поступая подобным образом.
— Я в этом не уверен. Страаша предупреждал, что на земле у нас могут быть неприятности. Остается надеяться, что Гроом истощит свои силы, а корабль выстоит, как он выстоял бы в обычный шторм на море.
— То, что происходит сейчас, страшнее любого шторма на море!
Эльрик согласно кивнул, но не сумел ответить, так как корабль принял чуть ли не вертикальное положение, и альбиносу пришлось ухватиться за поручни двумя руками, чтобы не упасть. Зловещую тишину нарушил рев, в котором угадывался отдаленный смех.
— Повелитель Гроом! — вскричал Эльрик. — Повелитель Гроом! Не трогай нас! Мы не сделали тебе ничего плохого!
Смех усилился; корабль задрожал от киля до клотика. Земля поднималась и опадала огромными волнами; холмы, скалы, деревья надвигались на Корабль по Суше и по Морю с угрожающей быстротой, словно стремясь уничтожить его, и опять отступали — видимо, Гроом не хотел причинить вред своему детищу.
— Гроом! Ты никогда не обижал смертных! — вновь вскричал Эльрик. — Не трогай нас! Мы готовы заплатить выкуп, если ты этого желаешь!
Альбинос говорил все, что приходило ему в голову, не надеясь, что Властелин Подземного Царства его услышит, понимая, что, даже услышав его слова, Гроом не обратит на них внимания.
— ГРООМ! ГРООМ! ГРООМ! Это я, Эльрик, Император Мельнибонэ, взываю к тебе!
Смех гремел, не переставая; корабль кружился, как в водовороте.
— ПОВЕЛИТЕЛЬ ГРООМ! Неужели ты хочешь убить тех, кто никогда не причинял тебе вреда?!
Земля начала медленно оседать. Огромное коричневое существо, похожее на столетний дуб, появилось прямо по курсу корабля, застывшего на месте. Волосы и борода существа были зелеными, как листья, глаза сверкали подобно золотым вкраплениям в руде, зубы напоминали камни, ноги — корни деревьев; от него исходил душный приятный запах. Гроом, Повелитель недр земли, повел носом воздух, нахмурился, сказал мягким, но могучим голосом:
— Мне нужен мой корабль.
— Мы не можем отдать тебе то, что нам не принадлежит.
— Мне нужен мой корабль. — В тоне Гроома проскользнули капризные нотки. — Мне он нужен. Он — мой.
— Зачем он тебе, Повелитель Гроом?
— Зачем? Он — мой. Он — мой! — Гроом топнул ногой, и земля задрожала.
— Это — корабль твоего брата, Повелитель Гроом, — с отчаянием в голосе воскликнул Эльрик. — Он отдал тебе часть своих владений, а ты уступил ему Корабль по Суше и по Морю. Таковы были условия договора.
— Какого еще договора? Это мой корабль.
— Если ты отнимешь у нас корабль, Повелитель Страаша заберет земли, которые он тебе выделил.
— Мне нужен мой корабль. — Гроом переступил с ноги на ногу, комья глины посыпались с его тела, застучали по палубам Корабля по Суше и по Морю.
— Тебе придется убить нас, чтобы завладеть им, — сказал Эльрик.
— Убить? Гроом не убивает смертных. Он никого не убивает. Гроом созидает. Гроом дает жизнь.
— Ты уже убил трех наших товарищей. Три человека погибли из-за того, что ты поднял на земле бурю.
Гроом вновь нахмурился, поскреб в затылке. Волосы его зашелестели, как листья на ветру.
— Гроом никого не убивает, — повторил он.
— Гроом убил троих. Трое людей лишились жизни по его вине.
Властелин Подземного Царства неуверенно хмыкнул.
— Но мне нужен мой корабль!
— Его одолжил нам твой брат, и мы не вправе им распоряжаться. Кроме того, мы преследуем благородную цель…
— Меня не интересуют ни ваши цели, ни вы сами. Мне нужен мой корабль. Мой брат не должен был одалживать его вам. Я почти забыл о нем, а сейчас вспомнил. И он мне нужен.
— Быть может, ты согласишься принять какой-нибудь дар взамен корабля, Повелитель Гроом? — неожиданно спросил Дайвим Твар.
Гроом покачал огромной головой.
— Что может подарить мне смертный? Люди все время обирают меня. Они крадут мои кости, мою кровь, мою плоть. Разве ты способен отдать мне все то, что забрали у меня тебе подобные?
— Неужели тебе ничего не нужно? — спросил Эльрик.
Гроом закрыл глаза.
— Золото? Драгоценные камни? — предложил Дайвим Твар. — В Мельнибонэ много сокровищ.
— У меня их больше, — сказал Повелитель Подземного Царства.
Эльрик пожал плечами.
— Как можем мы договориться с богом, Дайвим Твар? — Он иронически улыбнулся. — Что ему нужно? Больше солнца? Больше дождей? Стихии нам неподвластны.
— Я довольно грубый бог, — признался Гроом, — если меня вообще можно считать богом. Но я не хотел убивать ваших товарищей. У меня появилась одна мысль. Отдайте мне тела погибших. Похороните их в моей земле.
Эльрик почувствовал, как сердце сильно забилось у него в груди.
— И это все, чего ты хочешь?
— По-моему, я прошу многого.
— А если мы выполним твою просьбу, ты позволишь нам плыть дальше?
— Да, — проворчал Гроом. — Но только по воде. Я не могу допустить, чтобы вы бороздили поверхность моей земли. В конце концов я не бесчувственный чурбан. Можете добраться вон до того озера, а затем корабль будет обладать только теми свойствами, которыми наделил его мой брат Страаша.
— Повелитель Гроом, нам очень нужен Корабль по Суше и по Морю. Мы срочно должны попасть в город…
— Можете добраться до озера. По суше корабль не пойдет. А сейчас отдайте мне то, что обещали.
Гроом протянул огромную руку, бережно взял тела трех матросов, которые боцман, по приказанию Эльрика, вынес на палубу.
— Благодарю вас, — буркнул он. — Прощайте. — И с этими словами Властелин Подземного Царства медленно стал оседать, пока полностью не слился с поглотившей его землей.
В ту же секунду никем не управляемый корабль заскользил по направлению к озеру, совершая свое последнее путешествие по суше.
— Все наши планы рухнули, — сказал Эльрик.
Дайвим Твар тоскливо посмотрел на сверкающее на солнце озеро.
— Мне тяжело говорить об этом, сир, но если ты не прибегнешь к помощи волшебных сил, нам не удастся спасти Каймориль.
Эльрик вздохнул.
— К сожалению, ты прав, Дайвим Твар.
Глава восьмая
Принц Йиркан был доволен. Все шло согласно его планам. Он прохаживался по плоской крыше самого высокого в Доз-Каме дома, изредка бросая взгляды на гавань, где стояли боевые корабли, захваченные им с помощью Зеркала Памяти. Тот, кто смотрел в него, забывал обо всем на свете. Демоны прикрепили зеркало к двум колоннам, установили на нем поворотный механизм, а Йиркан заплатил им душами тех жителей Йона и Йу, которые оказали ему сопротивление.
Он подошел к своей сестре, заговорил с ней. Каймориль лежала на деревянной скамье, уставившись в небо невидящим взором. Платье, в котором Йиркан похитил ее из Города Мечты, давно превратилось в грязные лохмотья.
— Взгляни на наш флот, Каймориль! Пока золотые галеры Мельнибонэ разбросаны по всему свету, мы войдем в гавань Имрирра и объявим город нашим! Эльрик не сможет оказать нам сопротивления. Как легко император попался в мою ловушку! Он дурак! И ты была дурой, согласившись принять его ухаживания!
Каймориль ничего не ответила. Все эти месяцы Йиркан подмешивал в ее еду и питье зелье, которое лишило принцессу сил, вызвало в ней такую же слабость, как у Эльрика, когда он не пил своих лекарственных трав. У Йиркана тоже был измученный вид. Непрерывные занятия черной магией сделали из него человека нервного, раздражительного. Глаза его мрачно сверкали, он практически перестал заботиться о своей внешности. Глядя на брата и сестру, можно было подумать, что жалкий город Доз-Кам оказал влияние на них обоих, заразил каждого какой-то болезнью.
— За себя, однако, можешь не беспокоиться, — продолжал Йиркан, злобно ухмыляясь. — Ты обязательно станешь императрицей. Но на Рубиновом Троне будет восседать император Йиркан, а Эльрик умрет тысячью смертей, прежде чем окончательно расстанется с жизнью. О, как сладко я отомщу ему.
Голос Каймориль звучал словно издалека. Отвечая своему брату, она даже не повернула головы.
— Ты безумен, Йиркан.
— Безумен? Что я слышу, сестра? Мы, истинные мельнибонийцы, никого не судим. Каждый из нас волен делать то, что хочет. Возможно, пребывание среди простых людей из Молодых Королевств повлияло на тебя нежелательным образом. Ничего, это поправимо. Скоро мы вернемся на Остров Драконов, и ты забудешь обо всем, как если б посмотрела в Зеркало Памяти. — Он вздрогнул, бросил испуганный взгляд на зеркало, словно ожидая, что сейчас оно повернется в его сторону.
Каймориль закрыла глаза. Она дышала медленно и тяжело. Принцесса терпеливо выносила испытания, выпавшие на ее долю, не сомневаясь, что рано или поздно Эльрик придет за ней. Надежда помогала ей жить. Она твердо решила, что покончит с собой, когда надеяться будет больше не на что.
— Я говорил тебе, что прошлой ночью мне сопутствовал успех? Я вызвал демонов, Каймориль. Могущественных демонов! Я получил от них бесценные сведения. И мне, наконец, удалось открыть Врата Тьмы. Скоро я войду в них, найду то, что искал, стану самым могущественным смертным на Земле! Я говорил тебе это, Каймориль?
Принцесса никак не отреагировала на откровения своего брата, которые он повторял в пятый или шестой раз за утро. Она чувствовала себя смертельно усталой. Ей хотелось спать. С трудом выговаривая каждое слово, она произнесла:
— Я ненавижу тебя, Йиркан.
— Ничего, Каймориль, скоро ты меня полюбишь. Очень скоро.
— Эльрик придет.
— Эльрик! Ха! Он бездельничает в своей башне, ожидая новостей, которые никто не сможет ему сообщить, кроме меня, когда я появлюсь в Имрирре!
— Эльрик придет.
Лицо Йиркана перекосилось. В это время служанка поднялась на крышу, поднесла принцу кубок с вином. Йиркан схватил кубок, начал жадно пить, потом плюнул в девушку, которая отскочила в сторону, дрожа от страха. Принц поднял кубок, опрокинул его.
— Так прольется жидкая кровь альбиноса-императора! — вскричал он, глядя, как вино плещет на покрытую белой пылью крышу.
Каймориль его не слушала. Она пыталась вспомнить своего любимого и те дни, когда они были счастливы вместе.
Йиркан швырнул пустой кубок служанке в голову, но девушка-ойнянка давно привыкла к подобному обращению и вовремя пригнулась, громко бормоча единственные слова, с которыми она обращалась к своему господину:
— Спасибо, Повелитель демонов. Спасибо, Повелитель демонов.
Йиркан расхохотался.
— Да! Повелитель демонов! Ты права, называя меня этим именем. С каждым днем я становлюсь все могущественнее!
Девушка удалилась, чтобы принести Йиркану еще один кубок с вином, а принц подошел к перилам ограждения на крыше и вновь с восхищением уставился на боевые корабли, стоявшие в гавани. Внезапно на улице, примыкавшей к другой стороне здания, послышался какой-то шум. Йиркан недовольно нахмурился. Неужели жители Ойна и Йу подрались между собой? Почему имриррские военачальники не уследили за порядком? Куда подевался капитан Вальгарик?
Йиркан бросился на противоположный конец крыши, пробежав мимо Каймориль, которая, казалось, спала, посмотрел вниз.
— Пожар? — неуверенно пробормотал он. — Пожар?
И действительно, город горел, но подожгли его не люди. Огромные огненные шары величаво плыли по воздуху, прикасаясь к стенам, дверям, крышам домов, которые в ту же секунду вспыхивали, как факелы.
Йиркан громко выругался. Сначала он подумал, что допустил ошибку при чтении какого-нибудь заклинания, в результате чего взбунтовался один из демонов, но потом принц увидел на реке корабль неописуемой красоты и понял, что город подвергся нападению. Но почему? В Доз-Каме нечем было поживиться, он не представлял никакого интереса для корсаров. А имриррцам никогда не пришло бы в голову искать его, Йиркана, в этом захолустье. И Эльрику тоже.
— Не может такого быть, чтобы Эльрик меня обнаружил! — взревел мятежный принц. — Не должно такого быть! Зеркало! Надо немедленно повернуть зеркало к захватчикам!
— И к своим собственным воинам, брат? — Каймориль с трудом приподнялась, оперлась о локоть. — Ты был слишком самоуверен, Йиркан. Эльрик пришел.
— Глупости! На нас напали варвары из какой-то близлежащей страны. Как только они окажутся в центре города, мы сможем использовать против них Зеркало Памяти. — Он подбежал к лестнице, ведущей в его апартаменты. — Вальгарик! Капитан Вальгарик, где ты?
Запыхавшийся Вальгарик поспешно поднимался на крышу. По лицу его градом катился пот.
— Немедленно займись зеркалом! Поверни его к захватчикам!
— Но, сир, тогда и наши…
— Поторопись! Выполняй приказ! Скоро эти варвары вольются в ряды нашей армии, а их корабль станет флагманом нашего флота!
— Варвары, сир? Разве могут варвары повелевать сверхъестественными существами? Эти шары — духи огня. Мы не можем с ними бороться.
— Огонь уничтожают водой. Водой, капитан Вальгарик. Неужели ты этого не знаешь?
— Мой император, мы пытались потушить огненные шары, но вода не стала выливаться из ведер. Какой-то могущественный волшебник командует захватчиками. Ему подвластны и духи огня, и духи воды.
— Ты сошел с ума, капитан Вальгарик, — твердо сказал Йиркан. — Сошел с ума. Немедленно перестань болтать глупости и займись зеркалом.
— Слушаюсь, сир. — Вальгарик облизнул пересохшие губы, низко поклонился и пошел выполнять распоряжение своего господина.
Йиркан вновь подошел к перилам ограждения. Сражение кипело на улицах, но из-за густого дыма принцу никак не удавалось рассмотреть атакующих.
— Наслаждайтесь мнимой победой! — Йиркан ухмыльнулся. — Скоро вы потеряете память и навсегда станете моими рабами!
— Это Эльрик. — Каймориль улыбнулась. — Он пришел, чтобы отомстить тебе, брат.
Йиркан чуть не поперхнулся собственной слюной.
— Ты так думаешь? Ты в этом убеждена? Даже если б ты оказалась права, он все равно никогда не захватил бы меня в плен, зато тебя нашел бы в таком состоянии, что не обрадовался бы. Но это не Эльрик. Какой-нибудь глупый шаман подговорил восточных варваров напасть на нас. Скоро он будет в моей власти.
Каймориль с трудом встала со скамьи, подошла к Йиркану, пристально посмотрела вниз.
— Эльрик, — сказала она. — Я вижу его шлем.
— Что?! — Йиркан оттолкнул сестру, перегнулся через перила ограждения.
На улицах города имриррцы сражались с имриррцами, — теперь это не вызывало сомнений. Во главе нападавших бился человек в черном шлеме в форме дракона, — такой шлем носил только один мельнибониец. Двуручный меч, когда-то принадлежавший графу Оубеку из Маладора, поднимался и опускался, а лезвие его, обагренное кровью, сверкало в лучах восходящего солнца.
Ha какое-то мгновение Йиркана охватило отчаяние. Он застонал.
— Эльрик. Эльрик. Эльрик. Почему мы всегда недооценивали друг друга? Что за проклятье лежит на нас?
Каймориль тряхнула волосами, в глазах ее зажглись огоньки.
— Я говорила, что он придет, брат!
Йиркан круто повернулся.
— Да, он пришел, и зеркало лишит его рассудка, превратит в моего раба, который поверит всему, что я ему скажу. Моя месть будет слаще, чем я предполагал! Ха! — Он поднял голову, быстро прикрыл глаза рукой, понимая, какую страшную ошибку чуть было не совершил. — Скорее! Спускаемся вниз! Зеркало поворачивается! — Послышались скрип и скрежет цепей. — Скоро Эльрик и его воины вольются в ряды нашей армии! Какая великолепная шутка! — Крепко схватив Каймориль за руку, Йиркан подбежал к лестнице, начал быстро спускаться в свои апартаменты. — Эльрик поможет мне завоевать Город Мечты! Он своими руками уничтожит все то, что ему дорого, сам себя скинет с Рубинового Трона!
— Неужели ты думаешь, Эльрик ничего не знает об опасности, которая грозит ему, если он посмотрится в Зеркало Памяти? — презрительно спросила Каймориль.
— Конечно, знает, да что толку? Чтобы сражаться, надо видеть, с кем ты сражаешься. Если Эльрик закроет глаза, его убьют. Если он их откроет, то не сможет не посмотреть в зеркало. — Йиркан огляделся по сторонам. — Куда подевался Вальгарик? Что он мешкает?
На лестнице послышался топот ног; капитан Вальгарик вбежал в комнату.
— Зеркало поворачивается, сир, но я боюсь, оно окажет воздействие на наших воинов.
— Что с того? Пускай себе лишаются памяти. Мы быстро объясним и нашим друзьям, и нашим врагам, как им надлежит действовать в дальнейшем. У тебя слишком слабые нервы, капитан Вальгарик.
— Но нашими врагами командует Эльрик!
— У Эльрика тоже есть глаза, хоть они и похожи на горящие угли. Он такой же, как все.
На улицах вокруг дома Йиркана кипела битва. Мельнибонийцы во главе с Эльриком и Дайвимом Тваром теснили своих противников все дальше и дальше. Атака развивалась крайне успешно; повсюду валились трупы солдат Ойна и Йу, имриррские ренегаты в страхе отступали. Духи огня, которых Эльрик вызвал с большим трудом, исчезали один за другим (им тяжело было долго оставаться в измерении Земли), но они выполнили свою миссию. Теперь уже не вызывало сомнений, кто победит в битве: большинство защитников города тушило пожары, не желая, чтобы Доз-Кам сгорел дотла. В гавани пылали боевые корабли.
Дайвим Твар первый заметил, что зеркало стало поворачиваться. В ту же секунду он протрубил в рожок, подзывая к себе отряд воинов, до сих пор не принимавших участия в сражении.
— Теперь ваша очередь! — вскричал он, опуская забрало шлема, в котором прорезь для глаз была закрыта железной полосой.
Эльрик тоже опустил забрало своего шлема, оказался в полной темноте. Однако битва продолжалась: вперед вышли ветераны Мельнибонэ. Лица их были открыты.
Йиркан отодвинул тяжелую штору, осторожно выглянул в окно, раздраженно спросил:
— Вальгарик? Они все еще сражаются. Почему? Ты уверен, что Зеркало Памяти повернуто в их сторону?
— Да, сир.
— Посмотри сам. Имриррцы продолжают наступать, а наши защитники постепенно попадают под влияние зеркала. В чем дело, Вальгарик? В чем дело?
Вальгарик выглянул в окно, со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
— Они слепые, — сказал он, и в голосе его проскользнули нотки восхищения. — Они слепые, мой император, и они ведут за собой Эльрика и его солдат, которые закрыли прорези для глаз в шлемах, чтобы ничего не видеть.
— Слепые? — растерянно спросил Йиркан, словно не веря собственным ушам. — Слепые?
— Да. Ветераны, ослепшие в предыдущих боях; прекрасные воины, привыкшие жить и действовать в темноте. Эльрик может не бояться нашего зеркала, сир.
— А-а-а-а! Нет! Нет! — Не помня себя от ярости, Йиркан изо всех сил ударил капитана по спине. — Эльрик неумен! Эльрик глуп! Какой-нибудь могущественный демон подсказал ему эту мысль!
Капитан Вальгарик вжал голову в плечи.
— Да, сир. Но разве есть на свете демоны более могущественные, чем те, которыми командуешь ты?
— Нет. Конечно, нет. О, если б только я мог сейчас вызвать одного из них! Но я истратил все свои силы, открывая Врата Тьмы. Я должен был предвидеть… но я не мог этого предвидеть! Ах, Эльрик! Я уничтожу тебя, как только завладею рунными мечами. — Йиркан нахмурился. — Но кто предупредил его? Какой демон? Неужто ему удалось заручиться помощью Ариоха? Нет, не мог он вызвать Ариоха. Даже я не смог его вызвать!
А затем, словно в ответ на его бессвязные слова, послышался боевой клич Эльрика, разнесшийся, казалось, по всему городу.
— Ариох! Ариох! Кровь и души для моего повелителя, Ариоха!
Йиркан заметался по комнате, бормоча себе под нос:
— Я должен завладеть двумя рунными мечами. Я должен пройти во Врата Тьмы. У меня есть могущественные союзники, сверхъестественные существа, которые с легкостью расправятся с Эльриком. Время… Мне нужно выиграть время…
Вальгарик продолжал наблюдать за битвой.
— Скоро они будут здесь, — пробормотал он.
Каймориль улыбнулась.
— Что скажешь, Йиркан? Кто из вас двоих глуп — Эльрик или ты?
— Замолчи! Не мешай мне думать!.. — Йиркан нервно потер лоб. Внезапно глаза его заблестели; он исподтишка посмотрел на Каймориль, затем резко повернулся к Вальгарику.
— Ты должен уничтожить Зеркало Памяти.
— Уничтожить? Ведь это — наше единственное оружие, сир!
— Вот именно. Но разве зеркало может помочь нам победить Эльрика?
— Нет.
— Уничтожь его, и оно сослужит нам службу. — Йиркан вытянул руку по направлению к лестнице. — Иди. Уничтожь зеркало.
— Но, принц Йир… мой император…
— Выполняй приказ!
— Слушаюсь, сир. Как мне уничтожить его?
— Заберись на колонну с обратной стороны зеркала. Ударь по нему своим мечом. Оно сразу разобьется.
— Что я еще должен сделать?
— Ничего. Считай, больше ты у меня не служишь. Можешь идти на все четыре стороны.
— Разве мы не отправимся на завоевание Мельнибонэ?
— Конечно, нет. Я разработал другой план захвата Острова Драконов.
Вальгарик пожал плечами. По выражению его лица было ясно видно, что он никогда не верил обещаниям Йиркана. Опустив голову, капитан начал медленно подниматься по лестнице.
— А сейчас, Каймориль… — Йиркан усмехнулся, по-волчьи обнажив зубы, грубо схватил свою сестру за плечи. — А сейчас я подготовлю тебя к встрече с твоим суженым.
Один из слепых воинов воскликнул:
— Нам больше не оказывают сопротивления, сир. Мы убиваем людей, как скотину на бойне. В чем дело?
— Зеркало лишило их памяти, — ответил Эльрик. — А сейчас нам необходимо укрыться в каком-нибудь доме, где мы сможем передохнуть перед решительным наступлением. Ведите нас, ветераны!
Через несколько минут альбинос поднял забрало шлема, огляделся по сторонам. Он стоял в пакгаузе, к счастью, достаточно просторном, чтобы в нем мог разместиться весь его отряд. Подождав, пока последний воин закроет за собой дверь, Эльрик начал обсуждать создавшееся положение с Дайвимом Тваром.
— Нам необходимо найти Йиркана, — сказал Хранитель Драконьих Пещер. — Давай допросим одного из пленных.
— Какой в этом смысл, друг мой? Все они потеряли память и не помнят даже, как их зовут, — напомнил Эльрик Дайвиму Твару. — Подойди к одному из окон, отодвинь занавеску и осторожно, чтобы не попасть под влияние зеркала, выгляни на улицу. Быть может, тебе удастся увидеть какое-нибудь здание, в котором, скорее всего, поселился мой брат.
Дайвим Твар молча повиновался.
— Я вижу самый большой в Доз-Каме дом, — сказал он, — а рядом с ним несколько имриррских воинов. Похоже, они не смогут оказать нам сопротивление.
Эльрик подошел к окну.
— Думаю, в этом доме мы найдем Йиркана. Захватить его будет несложно. Но нам надо спешить. Я боюсь, он убьет Каймориль. Выберем кратчайший маршрут, объясним нашим ветеранам…
— Что это за звук? — внезапно спросил один из слепых воинов, поднимая голову. — Словно где-то далеко гудит колокол.
— Странный звук, — сказал второй ветеран.
Теперь и Эльрик услышал зловещий гул, доносившийся, казалось, со всех сторон.
— Зеркало! — вскричал Дайвим Твар. — Быть может, оно обладает свойствами, о которых мы ничего не знаем?
— Возможно… — Эльрик попытался вспомнить свой разговор с Ариохом. — Ничего конкретного Повелитель Хаоса о зеркале не сказал. И уж по крайней мере он не говорил… Йиркан разбивает зеркало! — вскричал альбинос. — Но зачем? — Внезапно он почувствовал, что неприятный звук проникает прямо в мозг, будоражит мысли.
— А может, Йиркан погиб, и его колдовство погибло вместе с ним? — спросил Дайвим Твар. — Может… — Он застонал, схватился за голову.
Теперь Эльрик понял, что произошло. Руками в латных рукавицах он зажал уши. Зеркало разбилось, а воспоминания, которые оно хранило тысячи, десятки тысяч лет вырвались на волю. Это были воспоминания богов и смертных, зверей и разумных существ, населявших Землю задолго до того, как появилась империя Мельнибонэ. И воспоминания эти пытались проникнуть в мозг Эльрика, в мозг каждого имриррца, в мозг каждого человека в Доз-Каме. Ужасные, душераздирающие крики доносились со всех сторон. Только в мозг капитана Вальгарика воспоминания проникнуть не смогли, потому что изменник поскользнулся, слезая с колонны, упал и разбился о мостовую, усыпанную осколками стекла.
Эльрик не слышал предсмертного крика капитана Вальгарика, не слышал, как тело его ударилось сначала о крышу, а затем о мостовую. Эльрик катался по каменному полу складского помещения, как и все его товарищи, пытаясь выкинуть из головы миллионы воспоминаний, ему не принадлежавших: о любви и ненависти, странных и обычных приключениях, о родственниках, к которым он не имел ни малейшего отношения, о мужчинах, женщинах и детях, о животных, кораблях и городах, о сражениях, страхах и желаниях. Одни воспоминания старались вытеснить другие из мозга альбиноса, грозя уничтожить его память, а следовательно, и его самого. Эльрик катался по каменному полу пакгауза, повторяя одно и то же слово, чтобы не забыть, кто он такой: «Эльрик. Эльрик. Эльрик».
Только один раз в жизни, вызывая Ариоха на Землю, потерял альбинос столько физических и душевных сил, сколько сейчас. Но постепенно ему удалось вытеснить из своего мозга все воспоминания, кроме собственных. С огромным трудом поднялся он на ноги, огляделся по сторонам.
Почти все его люди, включая ветеранов, погибли. Трупы лежали в неестественных позах, некоторые воины перед смертью разбили свои головы о стены. Из правой глазницы боцмана текла кровь: видимо, он пытался выцарапать собственный глаз. Дайвим Твар, свернувшийся в клубок, что-то бессвязно бормотал себе под нос. Многие имриррцы сошли с ума, но безумие их было тихим: они смотрели в потолок невидящим взором, беззвучно шевеля губами. Только пятеро, включая Эльрика, не лишились памяти. Альбинос наклонился к Дайвиму Твару, положил руку ему на плечо.
— Дайвим Твар?
Хранитель Драконьих Пещер поднял голову, посмотрел Эльрику в глаза. Дайвим Твар словно постарел на тысячу лет, но на губах его блуждала ироническая улыбка.
— Я жив, Эльрик, — сказал он.
Через некоторое время они вышли из пакгауза, не опасаясь больше Зеркала Памяти. Повсюду лежали трупы жителей Доз-Кама, не выдержавших наплыва чужих воспоминаний. Окоченевшие тела протягивали к Эльрику руки. Мертвые губы молча молили о пощаде. Желание отомстить Йиркану вспыхнуло в альбиносе с новой силой.
Дверь в дом Йиркана была распахнута настежь. Осторожно переступая через мертвые тела, Эльрик, Дайвим Твар и четверо имриррцев поднялись по лестнице на четвертый этаж, вошли в просторную комнату. И увидели Каймориль.
Она лежала на кровати абсолютно голая; ее кожа была разрисована непристойными рунами. Глаза девушки закрывались сами собой; казалось, она не видит и не слышит ничего вокруг. Эльрик подбежал к ней, прижал к себе. Тело Каймориль было холодным как лед.
— Он… заставил меня… заснуть… волшебным сном, от которого… только он… может пробудить меня. — Она зевнула. — Я… не хочу спать… потому что мой Эльрик… скоро придет.
— Эльрик пришел, — мягко сказал альбинос. — Я здесь, Каймориль.
— Эльрик? — Девушка расслабилась, тело ее обмякло. — Ты… должен найти Йиркана… только он… может разбудить меня…
— Где он? — Лицо альбиноса посуровело, в красных глазах зажглись недобрые огоньки. — Где?
— Он ушел… чтобы добыть… два рунных меча… наших предков…
— «Властительницу Мрака» и «Повелителя Бурь», — хмуро сказал Эльрик. — Эти мечи прокляты. — Но куда он ушел, Каймориль? Как ему удалось скрыться?
— Он… он… он… воздвиг… Врата Тьмы… Ему удалось… заключить… страшный договор с демонами… В следующей… комнате… — Веки Каймориль закрылись, морщинки на лбу разгладились, на лице появилось умиротворенное выражение. Она уснула.
Дайвим Твар выхватил меч из ножен, распахнул дверь в другую комнату, погруженную во тьму. В дальнем углу комнаты тускло сверкал и переливался воздух. Из тьмы исходил зловонный запах.
— Без черной магии здесь не обошлось, — сказал Эльрик. — Йиркан оказался хитрее, чем я думал. Он проник в одно из бесчисленных измерений, и теперь я не смогу узнать, в какое именно. О, Ариох, дорого бы я дал, чтобы найти своего брата!
— В таком случае ты его найдешь, — с иронией произнес мелодичный голос.
Сначала альбинос подумал, что в мозгу его зазвучало эхо одного из воспоминаний Зеркала Памяти, но потом он понял, что к нему обратился Повелитель Хаоса.
— Удали из комнаты своих людей, чтобы я мог поговорить с тобой, — сказал Ариох.
Эльрик заколебался. Ему хотелось остаться наедине с Каймориль, а не с Ариохом. Он поглядел на девушку, и его красные глаза наполнились слезами.
— То, что я скажу, даст тебе возможность помочь Каймориль и отомстить Йиркану. Более того, ты станешь самым могущественным смертным из всех, кто когда-либо населял этот мир.
Эльрик посмотрел на Дайвима Твара.
— Мне бы хотелось немного побыть одному.
— Конечно, сир. — Дайвим Твар и четверо имриррских воинов вышли из комнаты, закрыли за собой дверь.
Ариох стоял, прислонившись к этой самой двери. Повелитель Хаоса улыбался открыто и дружелюбно. Он вновь был в образе прекрасного юноши, и только древние как мир глаза не гармонировали с его внешностью.