Судорожный вздох, и глядя куда-то в сторону, Алекс тихо попросил.
— Иди сюда, сядь, пожалуйста, мне придется сказать тебе что-то не слишком… приятное. А в подобном… состоянии еще и шокирующее.
В каком-каком состоянии? Чета я не поняла ничерта! Естественно я тут же подошла, селя рядышком, смиренно положила ручки на голые коленки, уловив еще один вздох Алекса и приготовилась внимать.
— Лика, — наверное, Алекс хотел обнять меня за плечи, но сообразив, что плечи голые тут же убрал руки, даже в карманы засунул. — Понимаешь… тот человек, с которым ты… жила. Блин! Он… Только пойми, я ни в коем случае не хочу наговаривать и информация действительно проверенная… Но если ты хочешь, я привезу его… его сюда и вы будете жить вместе и растить ребенка… твоего… Блин!
Так, я не поняла, он чего так психует? И какие дети? И какой человек, вообще?
— Эмм, Алекс, очень эмоциональная речь и всякое такое, но я нихрена не поняла!
— Что не понятного?! — Алекс вскочил, — ты беременна, а он…
— Кто беременна? — начиная как-то чего-то догонять спросила я.
— Ты! — пояснил Алекс?
— От кого? — шокировано спросила я. — От ветра-залетайкина?
Глухое рычание и лицо Алекса оказалось совсем рядом со мной, наклонился он видать.
— От борца без правил с клыкастой рожей, с которым жила два месяца! — рявкнул Алекс, — И который спит с твоим другом! — и внезапно очень тихо, словно извиняясь, — Прости, что пришлось сказать тебе… но ты должна была знать.
— Мать моя женщина… — только и смогла сказать я.
— Да я в курсе, что не мужчина, — парировал Алекс.
— Это тебе твои агенты-разведчики донесли? — все еще находясь в шоке от его слов, почему-то съехидничала я.
— Лика, — Алекс сел рядом, таки взял меня за плечи, чуть встряхнул, — ты в порядке?
— Я??? — перевожу шокированный взгляд на Алекса, — а я… даааааа… У полном порядке! Я тут только что узнала, что спала с мужиком, а теперь и вовсе беременна от голубого! И знаешь… оказывается тогда, когда меня бросил жених, переспав со всеми подружками на свадьбе, тогда еще нормально было… А тут… даже все слова закончились… И ладно бы только беременность от мужика нетрадиционной сексуальной ориентации, так я еще и нахожусь в плену у мужика нетрадиционной психической… блин, как сказать-то, чтоб тебе обиднее было. Но если взглянуть чисто с физиологической точки зрения, опустив моральные аспекты данной ситуации, то да… я в порядке.
Глаза Алекса увеличились в размере, и я вдруг подумала о том, как все это выглядит с его точки зрения… Ооооо, даааа! Вот это тема! Не удержав коварную улыбочку, я продолжила:
— Алекс, я не желаю видеть этого… эмм, предателя! А мой ребенок, — я патетично положила руку на живот, подумала, что выглядит не очень убедительно и, разбросав края полотенца уже положила на обнаженный выпяченный пузик, — он не должен расти без отца! — странно, то ли Алекс не сообразил, то ли он какой-то невменяемый стал, но его пальцы на плечах моих сжались так, что даже больно стало. — В общем, ты его усыновишь! Только он клыкастенький будет, но это ничего, правда?
Из горла идеально мужчины вырвался какой-то хрип, и я уже приготовилась к чему-то любопытному, но тут кто-то открыл двери и пришлось полотенцем прикрыть фарс с обнаженным животиком.
— Алекс, — воскликнула вбежавшая Ада, — эмм, Лика, привет. Алекс, это правда?
Ааа! Концерт продолжается! Кажется, мне тут будет очень даже весело. Отцепляю пальцы окаменевшего Алекса от своих плечей, встаю, громко всхлипываю и начинаю:
— Ада, это ужасно, — вытираю фальшивые слезы, в смысле ничего не покатилось из глаз, но жест зато получился красивым, — мой любимый оказался… голубым!
Вот теперь в изумлении оказалась Ада, и только и выдохнула:
— Алекс!.. Как ты мог?
Все, не могу больше! Это вышло за все грани разумного! Из последних сил пытаясь сдержать истерический хохот, ну или хоть как-то замаскировать его под всхлипывание, я рванула наверх, надеясь вдоволь поржать в спальне. Но птичка обломнго, в лице Алекса ухватила меня за талию и рванула на себя. В общем, мой истерический хохот заставил их лица вытянуться окончательно. Я решила подлить масла в огонь:
— Ада, он ходил по молодости в засаду с мужиками?
Шокированная Ада, как-то беспомощно взглянула на Алекса и ответила:
— Ну… он же был в разведотряде, значит да… ходил… в засады и там разведку…
Ааа, от такого хохота можно и родить, а главное — Алекс то понял, на что я намекаю!
— Достала! — прорычал разгневанный землевладелец и потащил меня наверх.
— Помогите, — завопила я, — я беременный весь, ну или местами, со мной нельзя таааак! Ада, ну не стой же!
Какой там \'не стой\', Ада развернулась и рванула прочь, а мою обессилившую от хохота тушку, не сдерживая ругательств, тащили наверх. Лестница быстро закончилась, и я полетела на одеяло и подушки.
— Ты! Не беременна! — утверждающе произнес Алекс.
— Надежда умирает последней! — пискнула из-под подушки я.
— Да как же ты меня достала уже!
Приподняв голову, захлебываясь от смеха я выдала:
— Взаимно!
Дверь хлопнула… Оглянувшись, я поняла, что Алекс ушел, и смех почему-то превратился в слезы…
— Сволочь, — уже рыдая, выкрикнула я, — скотина, придурок жалостливый! Тормоз несчастный, какого черта я вообще в тебя влюбилась, разведчик недоделанныыыый!
Порыдав еще пару минут, я сообразила что… проголодалась короче. Оказывается издевательство над родным и любимым мужчиной, весьма способствует аппетиту. И вообще — я ж беременна, оказывается.
Весело насвистывая мотивчик очередного шлягера Прай Риоса, я потопала искать одежду. Нашла — со стразиками. Так как бегать не собиралась, натянула платье и к ним удобные босоножки. Затем привела моську в порядок (признаю, планировала еще поиздеваться) и направилась в столовую.
Гордо шествуя сексуальненькой походочкой, я появилась в столовой, обвела веселым взглядом всех рабочих, которые сначала замолкли, а затем начали шушукаться с удвоенной силой и… остановила свой взгляд на сидящем спиной ко входу Алексу. Ох, мне тут уже очень даже нравится!
Грациозно прошествовав между столами, я наклонилась к самому его уху и громко так:
— Привет! Ты занял мой столик! — после чего, проигнорировав его хмурый взгляд, нагло села напротив и поинтересовалась. — И чем тут сегодня травят?
Алекс почему-то оглянулся, затем взглянул на меня и очень злым голосом произнес банальное:
— Ты издеваешься?!
— Нет, — искренне ответила я, — но сейчас начну! — и, повысив голос, крикнула, — Шед, накорми беременную, а?
В столовой стало оооочень тихо, зато на кухне что-то конкретно так громыхнуло. Я очаровательно улыбнулась Алексу и выдала не менее громко:
— А что? Все равно скоро все узнают… заметно же будет!
Алекс тяжело вздохнул, положив локоть на стол, закрыл рукой глаза и, судя по крепко сжатым губам, был явно на грани. Подошел Шед, странно косясь на меня, положил поднос с обедом, и все еще продолжал на меня смотреть.
— Да, — пожаловалась я, — представь себе. И главное, как узнал что я беременная, тут же гад на мужиков перекинулся, — Шед невольно сделал шаг в сторону от Алекса, тот маневр просек, потому что губы сильнее сжались, — вот так. Теперь я брошенная и беременная. А чего нить сладенького у вас там нету?
Теперь в осадок выпали все. Причем окончательно и бесповоротно. А вот тебе, злостный похититель. И тут Алекс подал голос:
— Лика, а ты не хочешь… сбежать, что ли?!
— Неа, — в отличие от всех у меня аппетит был зверский, поэтому отвечала я, совмещая это с процессом жевания, — и вообще, Шед, а есть что-нибудь выпить, а?
Тишина стала вообще оглушающей, даже появился соблазн почавкать, но я же культурная девочка. Первым из ступора выпал повар:
— Тебе алкоголь нельзя, ты же это… беременная.
— Ой, Шед, я тебя умоляю, — устало выдала я, — единственная беременная часть у меня это мозг. И беременный он одной единственной мыслью — что теперь делать и как жить дальше! А так как без ста грамм тут не разберешься, то тащи выпить. Эммм, так я хочу вино, красное, сладкое. И давай два бокала, будем ваше легковерное начальство отпаивать. А то у Алекса не только воображение разгулялось, но, похоже, еще и сердечко пошаливать начнет.
И я вновь уделила все свое внимание обеду.
— Убил бы, — почти ласково произнес Алекс.
— Верю, — я нагло улыбнулась, — но… Так как ты, скотина бесчувственная, пять суток не заходил к рыдающей девушке, и даже не попытался обнять там, успокоить, то надеется, что ты не тормоз и все поймешь уже бессмысленно. Все приходится самой!
Что-то хрустнуло и Алекс брезгливо стряхнул с руки остатки раскрошенной чашки.
— Я не заходил?! — хрипло поинтересовался, взбешенный моей наглостью идеальный мужчина, — а какой смысл заходить, если ты умудрилась за пару дней влюбиться в клыкастого гамадрила и поселилась в его квартире?! Я ночами не спал, представляя, как он с тобой там… Блин!
Ого, какие эмоции… Так вот почему там столько роз натыкано…
— Во-первых, — авторитетно начала я, утверждающе взмахивая вилкой, с куском мяса, — я поселилась не у Рорха, а у Пита. Пит, он мой друг с детства, он предложил пожить у них, и я не видела смысла отказываться. И не смотря на то, что у них с Рорхом были нетрадиционные отношения, ребята они классные… ну кроме оскала у этого парня Пита, а так… Кстати, Рорх обалденно готовит все, кроме сыра. Ну, или он его хранил странно.
Я взглянула на лицо Алекса, и поняла, что его сейчас хватит удар. Протянув руку, герой моего романа стащил у меня стакан с соком и нагло выпил его.
— Дальше! — хрипло приказал Алекс, которому уже было по барабану наличие затаившихся зрителей в столовой.
— А что дальше? — возмутилась я, — Ты, блин, ничего в настоящей дружбе не понимаешь!
— Так ты с ним спала из чувства настоящей женской дружбы?!
— Ты полный тормоз. Молчи, дай сказать уже, раз уж я начала. Рорх Непобедимый он борец без правил, понимаешь?
— Есть немного!
— Ну, так вот, представь себе, что было бы, если бы все узнали что он голубой. Ну, только представь!
Судя по лицу Алекса, он представлял, но не понимал каким боком, там влезла я.
— Ну и мы придумали, что он признается в любви мне перед боем, и будет такая красивая легенда — типа он, весь такой большой и сильный и я, такая вся маленькая и хрупкая. Легенда сработала, его рейтинг взлетел и вот и все. А ты, крутой такой и всезнающий, ни черта не понял!
— Ты же сказала… что любишь его, — совсем уж сипло произнес Алекс.
— И его, и Пита, и Романыча, и Осси и всех остальных своих друзей! А друзей у меня много… было. Итак переходим к процессу обсуждения моего будущего. Где этот Шед вообще?
Повар обнаружился сидящим в трех столиках от нас, и вытирающим скупые мужские слезы.
— И где мое вино? — ласково вопросила я.
Вино принес другой повар, поставил и бутылку и два стакана, ловко налил и удалился… за соседний столик… слушать дальше.
— Ну, за нас, молодых и красивых! — я стукнула стакан Алекса и отпила пару глоточков, смакуя чуть терпкую вкуснятинку.
Нервный Алекс залпом выпил все, затем налил себе еще и снова выпил.
— Эээ, стоять, я тут о деле говорить собралась, а он…
Бросив взгляд на меня, Алекс повторил маневр со стаканом, потом плюнув на этикет допил все из бутылки. Дааа, довела я мужика, однако.
— Тебя же тошнило, — выдал Алекс, с глухим стуком ставя пустую бутылку на стол, и плотоядно взирая на мой, еще практически полный стакан.
— Так ты покажи мне еще одно видео, где допрашивают… с пристрастием, и меня снова стошнит! — возмутилась я, прикрывая свой стакан с вином рукой и вообще двигая его поближе.
Алекс, не отрывая какого-то странного взгляда от меня, хрипло потребовал:
— Шед, принести абрикосового спирта, пока я тут… не убил кого-то!
Я испуганно икнула, внезапно и как всегда поздно вспомнив, на что способен сей мужчина в гневе. Перед Алексом возникла запотевшая бутыль с чем-то прозрачным, не глядя, мой идеальный мужчина сорвал с нее пробку и махом выпил половину. Затем поискал взглядом, чем бы запить и… запил моим вином. Вот сволочь.
— Дальше, — в привычной приказной манере потребовал Алекс.
Трезвый совершенно Алекс, кстати.
— И что дальше? — я оторопело смотрела на него, — Ты вообще все мое вино вылакал. Люди, грабят среди белого дня!
— Хорошо, — Алекс жестом прервал мои словоизлияния, — тогда объясни мне одно, почему ты так сбежать хотела? Чем я вообще тебя не устраивал?!
Я задохнулась от такой наглости, перевела дух, набрала побольше воздуха и понеслось:
— Ты меня не устраивал?! Это ты меня не устраивал, да?! — кажется, Алекс сообразил, что не ту тему задел. — Да я влюбилась в тебя как дура последняя! Я за тобой по всей твоей усадьбе, забыв про гордость гонялась! Я от одного твоего присутствия дар речи теряла, а ТЫ!!!!!!!!!
— Я?! — на этот раз Алекс взбесился, — я как последний идиот боялся обидеть, сделать что-то не так, свободу давал до последнего, а ты динамила меня, как пацана сопливого! Или это от большой любви было?!
— Обидеть он меня боялся, — я вскочила, направила на него перст указующий, — хорошо же ты меня боялся обидеть! Как любовницей предлагать так на это ты способен. А как жениться, так тут же \'Лика, ты не дочь сенатора!\'. Да, у меня папочка не обличенная властью сволочь, и что из этого, получается что я человек второго сорта? Да? И как в кроватку, так Лика, пожалуйста, а как брать обязательства, так мы вспоминаем, что мы как-никак великий Алессандро Девелри, и негоже нам жениться на безродных!
Теперь подскочил Алекс, махом допил все из второй бутылки, швырнул стеклотару назад… И понеслось:
— На тот момент, я был связан обязательствами! Понимаешь ты это своими… вывернутыми, нелогичными, нестандартными мозгами, журналистка чертова! У меня вообще была невеста, налаживалась семейная жизнь и не было никаких проблем, пока черти тебя не притащили!
Ну, все, скотина, я тебе устрою!
— Черти меня притащили, — медленно свирепея возопила я, — Черти, значит, да? Да я вообще уехала и думать про тебя забыла, землевладелец напыщенный!
От избытка чувств, я запустила в него оставшимся обедом. Алекс увернулся, но в зрительном зале кто-то выругался.
— Это я про тебя забыл! — не остался в долгу Алекс, — так тебе мало было, притащилась сюда в образе брюнетки, с очередным заданием от очередного начальства!
Эта падла и от пустого стакана увернулся!
— Да я на Сатари летела! Ты мне со своей Артиной и даром не нужен был, и за большие деньги тоже не нужен был! А ты, морда обрученная, стоишь такой весь красивый и счастливый в космопорту и нагло всех к себе зазываешь! И в усадьбе я к тебе не приставала, сам в столовой ко мне подсел!
— Я к тебе подсел? Да ты заняла мой столик, а я вообще собирался утешить несчастную девушку, которую бросил жених!
— Ой-ой, — спародировала я, — утешить он собирался… Твое утешение планировалось завершиться в твоей же постели?
— Нет, надо было утешить тебя в твоей, — подавшись чуть вперед сообщил Алекс, — а не торчать под дверью, и слушать, как ты там рыдаешь!
Так он стоял под дверью… мне тогда не показалось… Вот идиот!!!
— А ты хорошо зашел потом, — я сложила руки на груди, — зашел, стыбзил мою сережку и подменял его на свой усовершенствованный сниматель! Извращенец! Я как вспомню, что ты там увидел, особенно в душе с зеркальной стенкой!
Алекс чуть покраснел, или мне показалось? А, нет, это не смущение, это он воздуха набрал побольше.
— Да если бы я не смотрел за одной дурой, с маниакальным желанием погибнуть во цвете лет, тебя бы уже препарировали на военной базе \'Огренто\'!
Ну да, крыть нечем, тут он прав, действительно спас. Но там где нет аргументов, есть издевательства!
— Спаситель-батюшка, — я изобразила поясной поклон, — дай облобызать тебе рученьки твои! Особливо за то, что потом меня таки и вышвырнул!
Алекс вполне натурально зарычал:
— Ты, — теперь указующий перст был направлен в мою сторону, — хотела свободу. Я тебе и дал ее, по полной программе! И представь себе мое искреннее удивление, когда я слышу в передатчике \'Привет, Алекс\', и вижу собственное изображение в твоей прихожей. И на кухне, и на тарелках, и на чашках и в спальне и в ванной! И ты так мило с моими изображениями разговаривала, столько всего любопытного поведала, так замечательно в любви признавалась!
Я покраснела и с досадой буркнула:
— Жаль, что в туалете не повесила!
Теперь почему-то покраснел Алекс, и выдал:
— Зато продала ты меня по высокой стоимости, а уж размах организации продаж и вовсе поражал воображение!
— А я не тебя продала, — парировала я, — а свою квартиру с твоими изображениями. И вообще скажи спасибо, что я не продала хран со снимателями, иначе постеры с твоим обнаженным торсом по всему Союзу Алтари ходили!
— Спасибо, матушка, — теперь ироничный полупоклон изобразил Алекс, — позволь ножки облобызать, от избытка благодарности!
— Не позволю! И кстати — деньги все ушли в детский дом, дети были очень рады!
— О, ты просто осчастливила меня! Я-то не догадывался, что можно деткам несчастным помочь. Вот только возникает вопрос, а какого черта я столько трачу на благотворительность?!
Блин, чета я об этом слышала… мдя, а у меня козыри покруче есть!
— Ты мне лучше объясни, какого черты ты меня вообще украл?! Причем самым подлым образом, из родной постели! Я тут потом как дура в тапочках на три размера больше гасала, потому что кое-кто умудрился украсть меня в одной пижаме!
Алекс выдохся, сел, снова положил локоть на стол и закрыв глаза рукой, тихо ответил:
— А нечего было передо мной, не буду говорить чем, вертеть, и с парнем показательные лобызания устраивать! Я тоже не железный…
И мне внезапно так жалко его стало, что я даже рот, открытый для очередной тирады, просто закрыла.
— Алекс… — он не ответил, сидел весь такой потерянный, я тоже села, положила голову на сложенные домиком ладони, — ну, Алекс… Тебе плохо?
— Нет, — тихо ответил герой моего романа, — ты рядом, больше не ведешь себя как кукла заторможенная… по идее я должен быть счастлив…
— Только по идее? — обиженно спросила я.
— На сегодня выяснения отношений закончены? — устало поинтересовался самый идеальный мужчина. Я промолчала, Алекс поднялся, — ну тогда я пошел, сегодня и без тебя день был не простым.
И все?! Я обиженно глядела, как Алекс покидает столовую, глядя куда-то поверх всех и причем уходил он в полной тишине, сопровождаемый потрясенными взглядами отовсюду. Всхлипнув, я выдала:
— Он меня не любит!
И нагло зарыдала прямо на столике в столовой. Шед взялся меня успокаивать, но потом почему-то резко отпрянул. Я подняла заплаканные глаза и встретилась с такой доброй улыбкой Алекса.
— Иди ко мне, недоразумение ты мое ходячее… — ласково произнес Алекс и я… я все ему простила.
В конце концов, мы оба хороши. Мой рывок и попадание в объятия любимого мужчины, сопровождались вздохом облегчения окружающих, а кто-то и растроганно всхлипывал.
---------------------------
Смущенно я покидала место наших семейных разборок, ведомая за руку мужчиной моей мечты. Ну, есть у него конечно недостатки, так и у меня их не мало, но тут…
— Слушай, Алекс, а зачем ты меня на утро после той ночи выслал, а?
В столовой все снова замерли, но концерт был явно окончен — Алекс подхватил меня на руки и просто вынес.
А ну их, эти разборки! Я обняла его за шею, прижалась и ласково потерлась щекой:
— И все равно я тебя люблю, хоть ты и идиот…
Алекс споткнулся, затем все же зашагал ровно и ответил:
— Спасибо, я тебя тоже… с такой же поправкой!
Меня занесли в кабинет, Алекс сел в кресло и усадил меня лицом к себе. Улыбаясь, заправил упавшие на глаза кудряшки за ухо, погладил по щеке. Тяжело вздохнул и… блин, лучше бы поцеловал! Так нет же, он решил разборки продолжить:
— Тогда утром я попросил Аду поговорить с тобой. Я так и не понял, что произошло ночью. Потом вспомнил, что ты росла без матери, подумал что возможно, ты чего-то боишься в отношениях… К тому же были опасения по поводу страха в отношении меня. Лика, — он перевел взгляд с моих нервно закусываемых губ на глаза и серьезно продолжил, — я хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда — я не ангел, далеко не ангел, но я никогда не ударю тебя! Поняла?
Я нетерпеливо закивала головой и потребовала:
— Дальше!
— Что дальше? — Алекс смотрел на меня с такой нежностью, что я готова была плавиться под его взглядом как мороженное на солнышке. — Ада решила, что как моя старшая сестра имеет право решать, кто мне подходит, а кто нет. Я не был уверен, что до конца нашего с тобой спора смогу продержаться, поэтому дом для тебя был куплен заранее. Ада передала тебе дарственную и… не знаю что еще. Мне она сказала, что ты потребовала возможности улететь, и она не видела смысла тебя задерживать.
Кстати об Аде… Настроение мое стремительно упало при воспоминании о записи, и Алекс это понял.
— Я просматривал это видео раз за разом, запоминая лица ублюдков. Мне удалось ее вытащить, пришлось задействовать все связи. Месть я был вынужден отложить на многие годы… — Голос мужчины моей жизни неожиданно сорвался. — А Ада… уже никогда не будет прежней… Никогда!
— Алекс, — я заерзала на его ногах, привлекая к себе внимание, — эти же люди охотились за мной, да?
— Да, — возвращаясь из невеселых мыслей, ответил мой любимый.
— А что они ищут? — любопытство мое вопило от счастья.
— Трансвекторный адаптер, — с улыбкой глядя на мои жаждущие ответа глаза, произнес Алекс.
Мозг мой прокрутил информацию и сдался, но потом:
— Это откуда зеленные чудики ходили! Так вот куда ты урожай девал! Ага! — торжествующе возопила я, — То есть они думают, что ты его открыл, я про танаргцев, но ты этот факт скрываешь, а доказательств у них нет, так? То есть фактически к стенке прижать тебя они не могут, да? Ага! Получается, им нужен кто-то, кто подтвердит! Или еще хуже — кто-то с помощью кого, тебя можно шантажировать, так? Так… И в этой группировке явно Лестиан! Точно! Ледяным Змеем его прозвали именно за то, что он при допросах применял гипноз! Под его же руководством был и институт по изучению подсознания и методов влияния на поведенческие характеристики. Кстати, тупое, на мой взгляд, название! Точно! А у тебя, наверное, не было никого кроме Ады, к кому ты был привязан и тогда… Тебе подсовывали женщин, с целью если не убить, то впоследствии использовать в качестве способа для шантажа! Ха, а с убийством… Блин, надо танаргские законы почитать, там явно должно быть что-то связано с отчуждением в пользу государства, в случае убийства женой… Как интересно…
— Лика… — тихо позвал Алекс, — Лика, тормози! Что-то логичность твоего мышления меня уже пугать начинает, — прошептал он.
— Э нет, — я рукой рот ему закрыла и проникновенно так, — Кто убил Мелкого? Не, не отвечай, уже поняла, что не ты… Так, еще какой-то вопрос был… — в этот момент Алекс начал целовать мою ладонь и все вопросы закончились… — Алекс, я поговорить хотела!
— Говори, — прижав меня ближе, Алекс начал целовать мою шею… и знает ведь гад, что у меня это самое слабое место.
— А ты…ммммм… ааа… да, там когда целуешь, у меня вообще мурашки по всему телу… Я что-то очень важное хотела спросить… Оооо… аах, да… Так, мои мысли убежали в неизвестном направлении!
— Пусть бегут, — прошептал Алекс.
— А, вспомнила. Алекс, а ты тоже этот, который гарахкай?
Герой моих эротических фантазий вздрогнул, замер, оторвался зараза от моей шейки и очень тихо ответил:
— Да!
Теперь вздрогнула я, испуганно взглянула в стальные глаза и прошептала:
— Значит ты тоже… генетически измененный убийца…
— Это очень… обобщенное понятие. И да — я такой. Мог бы солгать, но не буду!
— Эээээ, — выдала я, аккуратно слезла с его колен и нервно так, — пойду, гляну, чего там котик делает… а то это… обгадит тебе все кусты и потом это… ты его прибьешь…
Я не дошла до двери, как сзади меня обхватили сильные руки… хотя теперь я подозревала, что они чересчур сильные, а ласковые губы снова прикоснулись к моей шее.
— Лика, солнышко мое, радость моя, любимая моя, хорошая моя, если ты… боишься… Если теперь я тебе противен, ты просто скажи и я… я не трону тебя. Но не молчи так, ты делаешь мне больно!
— Ты поэтому на \'урода\' так отреагировал тогда? — очень тихо спросила я.
— Да…
Мои бедовые мысли вдруг ускакали в другом направлении:
— И поэтому ты такой терпеливый?
— Да…
И тут дверь распахнулась, на пороге показался встревоженный пухлик и заикаясь так:
— Алекс, срочно… второй приемный зал!
Ой, как не вовремя!
— Меня ждут зеленые человечки, — грустно прошептал мой любимый.
— Передавай схамцам привет, — невольно улыбнулась я.
— Передам… если поцелуешь уже, наконец! — проворчал Алекс.
— Сам тормоз, — развила я мысль, и уже обиженно, — два месяца не видел, а еще ни разу не поцеловал! Такое ощущение, что ты даже не соскучился.
— Очень соскучился, — прошептал Алекс, — настолько сильно, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не сжать тебя посильнее, а так хочется… Ладно, иду. Поцелуешь?
— А куда я денусь, — с притворным тяжелым вздохом произнесла я, повернулась и обвила шею моего идеального мужчины руками, и прошептала, глядя в смеющиеся серые глаза, — ты самый лучший на свете!
И приподнявшись на носочках, прикоснулась губами к его губам… Через секунду дверь захлопнулась перед носом пухлика, я была к этой самой двери прижата спиной, подхвачена сильными руками, а Алекс с рычанием впился в мои губы… И как же это было классно!
В двери отчаянно забарабанили, когда мой лифчик уже улетел куда-то, а лямки от платья давно находились на уровне талии, и мне было так хорошо…
— Алекс, — донеслось приглушенное, — они… они тебя требуют… Я же не знаю их языка, и я для них как раб! Алееееекс! — заныл испуганный управляющий.
— Убью! — прошипел ласкающий меня мужчина, — всех убью! Подождешь пару минут?
Я попыталась вернуться из нирваны, затуманенными от страсти глазами взглянула на Алекса и прошептала:
— Дай что-нибудь огнестрельное, я тоже к убийствам присоединюсь!
— Кровожадная моя, — восхищенно прошептал Алекс и аккуратно пересадил на свое кресло, — я скоро.
— И будет секс? — с надеждой поинтересовалась я.
— Будет, — пообещал Алекс, — но свечи зажигаем вместе, а то будет как в прошлый раз — пока я зажигал, ты гоняла по полям и садам.
— Идет, — радостно улыбнулась я.
Алекс наклонился, ласково поцеловал, одновременно поправив платье, и ушел… то ли по делам, то ли убивать зеленых человечков. А какая разница, я теперь точно знала, что он меня любит!
Посидев еще пару минут с идиотской улыбкой, я вспомнила про котенка и быстренько начала приводить себя в порядок. Вскоре я уже шагала по садовым дорожкам и счастливая улыбка не сходила с моих губ. Я даже не помню, когда в последний раз была такой счастливой… Наверное, только в детстве, когда рядом была мама.
Все так же глупо улыбаясь, я вошла в свой домик, и увидела Аду и Эрию, мирно беседующих на моем диванчике, на руках у Ады мурчал котенок.
— Привет, вредительница, — поприветствовала я медичку, забрала котенка и уселась между двумя женщинами в сером. — А Алекс меня любит! — весело заявила я, — а вы обе вредины!
Женщины впечатлились и информацией и моей наглостью, и уставились в ожидании продолжения.
— Я Лика, — повернулась я к Эрии, — злая бываю не всегда.
— Но вредная часто, — улыбаясь, произнесла Ада. — И временами беременная или брошенная женихом. Почти постоянно ненормальная, и вечно не знающая чего хочет.
— Спасибо, — ответила я на неожиданную характеристику, — а кое-кто обманул младшего братика и выставил меня с планеты. Или не будем показывать пальцем?
Ада улыбнулась, забрала у меня котенка и поглаживая его, гаденько так произнесла:
— А я о брате заботилась, не все же ему меня оберегать!
Я посмотрела на одну, потом на вторую женщину в сером, и ой как не понравились мне взгляды обеих.
— Итак, наблюдается сплоченная противо ликовая коалиция! — резюмировала я, — Ну и чем займемся? Волосы друг у дружки повыдираем, покормим одну небезызвестную журналистку отравленными яблоками, или просто на пару придушите?
— Убивать не будем, — с сожалением произнесла Эрия, — просто покажем еще одно видео.
И такая гаденькая улыбочка появилась на ее тонких губах. И Ада тоже ну очень гаденько улыбнулась. Вот поганки! Я хмуро переводила взгляд с одной на другую, пока шея не заболела, так как голову тоже поворачивать приходилось. Потом я задумалась… И ведь явно про Алекса гадость покажут!
— Блин! — возмутилась я, — у нас даже секса ни разу не было. Я только настроилась, мы только помирились! Совести у вас нет!
Обе женщины невинно так улыбнулись, типа \' А что такое совесть?\'. И вот тут включился мой разум — \'Вали оттуда пока можешь\', а потом и надежда — \'К Алексу вали, и прижмись к нему понежнее\'. Тут же подключилась и гордость — \'Посмотри запись, потом начинай на всех обижаться\', и снова разум \'Чего сидишь? Вали я сказал\'. Но последним высказалось любопытство \'Ну где!.. где запись, я вас спрашиваю!\'.
— Показывайте уже, — буркнула я, устраиваясь удобнее, — все равно ведь не отстанете. Но учтите — если там будет что-то страшное, стошнит меня прямо здесь и не факт что на вас не попадет!
Переглянувшись, Ада и Эрия отодвинулись от меня подальше, Ада пихнула мне котика, и каким-то макаром включила экран.
\'Я не ангел\' — именно эти слова я вспомнила, когда на экране увидела, как Алекс расстреливает одного из полевых рабочих.
\'Я не ангел, далеко не ангел…\' — а я смотрю запись с TREY dv, где он допрашивает мужчину, потом на глазах этого несчастного бьет женщину… И мужчина рыдает от злости и бессилия, значит, эта женщина была дорога ему… А после всего Алекс просто пристрелил ее, и даже я была ему за это благодарна, потому что на месте той женщины не смогла бы больше жить…
\' Я не ангел, далеко не ангел, но я никогда не ударю тебя!\' — эти слова я прокручивала снова и снова, глядя как Алекс… мой добрый и ласковый Алекс руководит казнями…
— Это неправда, — шепчет какой-то другой, не мой голос, но почему-то этот голос вырывается из моего горла, — это не может быть правдой…
— Но это правда, — жестко произнесла Ада и добавила, — я все время пыталась вспомнить, почему твои глаза мне кажутся такими знакомыми. Знаешь, действительно необычный цвет. Потом я вспомнила. — И с нескрываемым торжеством она произнесла, — Смотри!
Я вытерла слезы, взглянула на экран и с каким-то удивлением выдохнула:
— Папа!
Мой папочка, такой же, каким я помнила его в детстве улыбаясь, смотрел куда-то. Сильное, такое мужественное и такое доброе лицо, и карие глаза со смешинкой, которые я всегда помнила… Мой папа…
— На кого вы работаете? — прозвучал усталый и в то же время злой голос Алекса и я увидела его… нет, не мужчину моей жизни, а холодного и собранного риантана Девелри, в военной форме и черных перчатках.
— Вы знаете ответ, — мой отец продолжал улыбаться, но смотрел он куда-то в сторону от Девелри.
Риантан, как в худших фильмах про шпионов, подошел к моему отцу, чуть наклонился и внятно произнес:
— Вы понимаете, что это, — он указал куда-то кивком головы, — ничего не изменит. У нас есть вопросы и мы должны получить ответы! Иначе… вы наслышаны о наших методах убеждения!
Мой отец снова улыбнулся и спокойно ответил:
— Это вы не понимаете… ее смерть изменила все!
Слезы текли не останавливаясь, но, когда Ада протянула руку, чтобы остановить запись, я вырвала маленький плоский шейт из ее руки и сжала, не позволяя остановить запись.
— Лика, хватит, — Ада явно занервничала, — дальше будет хуже!
Но я не слушала эту тварь, потому что я смотрела на папочку… Кроме нескольких снимков, которые мне передали в детдоме, я больше никогда не видела их с мамой. А теперь… я хотела знать все!
Сыпались бессмысленные вопросы Девелри, на которые мой отец отвечал лишь грустной улыбкой. Я все ждала, когда Алекс ударит его, я хотела это увидеть, чтобы потом… убить эту танаргскую мразь! Но тут камера отъехала, увеличивая пространство на съемке, и я увидела входящего в камеру… Лестиана! Они о чем-то говорили, Лестиан просил, но Алекс упрямо отказывался. Психанув, Ледяной Змей вышел из допросной. Алекс устало повернулся к моему папочке:
— Подумайте еще раз. У вас же есть жена, ребенок, подумайте о них. Я гарантирую, что вы будете возвращены правительству. Вы осведомлены обо мне и понимаете что слово риантана Девелри нерушимо.
Мой отец снова улыбнулся, посмотрел в сторону и каким-то неживым голосом ответил:
— Это вы не понимаете… Это моя жена, — папа указал кивком головы туда, откуда не мог оторвать взгляд, — и теперь уже все неважно…
\'Папочка, а как же я? — по моим щекам текли горькие слезы, — я там, на Инитире 442, совсем одна… Там я… Я жду вас! Каждый день жду. Я не отхожу от окна, прижимаю плюшевого котенка и жду… Меня ругают воспитатели, наказывают, а я все жду… Я так долго ждала…\'
Я рыдала, прикрыв рот рукой, приживая к себе котика так, что он уже мяукать начал, потому что во мне билась та самая маленькая девочка, которую много лет назад оставили в дет доме и за которой так никто и не пришел…
А на экране Алекс смотрел на моего отца несколько долгих минут, затем достал черный металлический нож, положил перед отцом и вышел.
— Спасибо, — произнес мой папочка.
Едва за риантаном закрылась дверь, мой отец поднялся, словно нетрезвый прошел за стол и поднял на руки… мою маму… Котенок, больно царапнув, вырвался из рук, но я не смотрела на него… Я смотрела, как папочка целует маму, как нежно гладит ее волосы, как аккуратно кладет на стол, стараясь не смотреть на такой же черный клинок, который она воткнула в свое сердце. А мое сердце разрывалось, потому что папа…
— НЕТ! ПАПА! НЕТ! — я вскочила, подбежала к экрану и упала на колени, но все равно продолжала упрашивать, — ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО! ПАПА! Папочка…
Но как в замедленной съемке клинок вспорол такую родную грудь, к которой меня всегда прижимал папа… И мой самый сильный папа, с грустной улыбкой повалился на пол… А через несколько месяцев маленькой девочке принесут черный пластик и дядя в черном будет говорить, что ее родители погибли во время взрыва космического корабля, а девочка не поверит! Начнет бить этого дядю, покусает, и даже когда ее будет удерживать воспитатель, она все еще будет повторять и повторять \'Это не правда! Мамочка придет за мной, она обещала! Это не правда!..\'
— Это не правда, — прошептала я, как и тогда, много лет назад, — Это все неправда!
А потом поднялась, вытерла слезы. На экране в допросную вбегал Лестиан, что-то кричал, потом попытался наорать на Алекса, но тот и не слушал его. Подошел, приложил два пальца к шее моей мамы, потом наклонился и так же проверил отца. Что-то произнес на танаргском, и я поняла, что это приказ передать тела нашему правительству… А мне даже не сказали где их могилы!
Взглянула на бледную Аду, горько усмехнулась и спросила:
— Маму… на… — голос сорвался, но я все же выговорила, — насиловали?
Ада молчала, словно неживая смотрела куда-то в сторону, а ответила мне Эрия:
— Нет… только собирались… Этот допрос вел акан Лестиан, а агент… она ударила его, вырвала клинок из ножен и убила себя. После этого инцидента был вызван риантан Девелри… — и со слезами эта женщина добавила, — Лика… я не знала, что это твои родители. Не знала, прости!
Меня шатало… и все же я смогла и это произнести:
— Покажи… с самого начала!
Но теперь и Эрия смотрела куда-то в сторону от меня, как и Ада. Ко мне подошли сзади, мягко, но властно забрали шейт, отключили экран. Я знала кто это, невозможно было бы не узнать прикосновения рук Алекса… как невозможно было, и забыть все увиденное.
Я не знаю, какое лицо было у Алекса, но Ада сжалась так, словно испугалась, что ее сейчас ударят. Мне было все равно. Девелри взял меня за руку, вывел в сад, снова активировал булыжник, и тот превратился в кресло. Молча Алекс сел, усадил несопротивляющуюся меня на колени спиной к домику и обнял. Он ни о чем не спрашивал, ни в чем не оправдывался, и где-то в глубине души я была благодарна ему за это.
А потом я спросила:
— Тебе это нравилось?..
Ни оправданий, ни лжи, он просто ответил:
— Да.
Снова по щекам потекли слезы, Алекс вздрогнул, когда соленые капли упали на его руки, которыми он так нежно, и в то же время крепко обнимал меня. Я попыталась заговорить, голос не слушался. Сглотнула, сделала глубокий вдох и снова спросила:
— Их было много?
Ну, солги же ты! Скажи что все это не правда, что запись подделана, не молчи только!!! Он и не молчал:
— Сотни…
— Ты чудовище, Алекс, — простонала я.
— Знаю, — тихо ответил он. Помолчал, потом с нескрываемой болью добавил, — а ты не дочь сенатора, поэтому не простишь мне всю эту грязь…
Я всхлипнула, не в силах сдержать рвущиеся рыдания, и горько произнесла:
— Я, как выяснилось, дочь шпиона, который покончил с собой, у тебя на допросе… после того, как на его глазах это сделала моя мама…
Алекс только прижал меня сильнее, и ничего не сказал, зато я не могла больше молчать:
— У меня сердце разрывается на части, Алекс… Мне больно! Мне так больно, что даже дышать не могу… Мне кажется, что у меня в сердце такой же черный клинок… Зачем он это сделал? Зачем?! Там же была я…
Положив меня на плечо, Алекс начал чуть укачивать, словно ребенка, и… видимо и ему слова давались с трудом:
— Это было время скрытого противостояния. То есть де-юре у нас был и есть мир, де-факто велась война. А ваше правительство, как и любое другое, не любит признавать свои ошибки — для агентов Союза Алтари не было и нет пути назад. И все члены Северной Звезды знали об этом.
Понимание приходило с трудом… Жизнь родителей, их разговоры шепотом, слезы мамы… Дени угрожали несчастными случаями с его родственниками, видимо рычагом воздействия на папу и маму была я… Мерзко!