— В таком случае она станет моей приемной дочерью.

— Правда?

— Да, мастер Деминталь. Если вы добьетесь успеха, вас полностью оправдают. Если потерпите поражение, Элли станет мне дочерью. Конечно, вы можете отказаться от моего предложения, но в таком случае прошу уведомить, что вы предпочли повязку смертника на глазах. Выбор за вами.

— А как же я? — спросил Магнус.

— Предлагаю тебе такие же условия. Сделай то, что мне нужно, и ты останешься жить. Я буду считать, что ты искупил свою вину, отправившись в этот поход. Однако в твоем случае будет дополнительное условие. Мастер Деминталь показал, что любовь к дочери заставит его сдержать данное слово. Однако у тебя нет никаких привязанностей, и ты известен своим талантом исчезать в самый неподходящий момент. Поэтому я не могу позволить, чтобы ты покинул камеру, не предоставив мне никаких гарантий. Я знаю волшебницу, которая способна найти кого угодно, используя прядь волос, а у тебя длинная борода.

Магнус вытаращил глаза от удивления.

— Выбор за тобой, мастер гном. Итак, борода или шея?

— Но нам хотя бы сообщат, куда мы направляемся и что нам предстоит сделать? — спросил Уайатт.

— А это имеет значение?

Уайатт немного подумал и утвердительно покачал головой.

— Вы будете сопровождать отряд, который отправится в древний город Персепликвис, чтобы найти важнейшую реликвию, способную спасти человечество. Если сумеете решить эту задачу, то заслужите полное прощение за совершенные вами преступления. И еще одно. С вами пойдут Ройс Мельборн и Адриан Блэкуотер. Так вот, Уайатт, они ничего не знают о твоей связи с Мерриком. Советую об этом помалкивать. Меррик мертв, и тебе лучше не распространяться о том, что ты виновен в падении Тур Дель Фура.

Уайатт кивнул в сторону гнома:

— Но ему я уже об этом рассказал.

— Ничего страшного. Сомневаюсь, что мастер Магнус будет с ними разговаривать. У Магнуса возникли определенные проблемы в отношениях с Рийрией, не говоря уже о детях короля Амрата, которые также отправляются в путешествие. Полагаю, Магнус будет очень хорошо себя вести. Я права?

По лицу гнома пробежала тень тревоги, но он кивнул.

— Итак, господа, время выбирать. Рискните для меня своей жизнью, и у вас появится шанс стать героями империи, или откажитесь, и тогда умрете сейчас, как преступники.

— Небогатый выбор, — проворчал гном.

— Верно, но ничего другого я предложить не могу.



Адриан через силу поднимался по лестнице, и ему казалось, что на этот раз ступенек заметно прибавилось. После разговора с Майроном он почти всю ночь и следующий день бродил по коридорам дворца и замковой площади, подыскивая доводы, способные убедить Ройса присоединиться к их миссии.

Стражник издали услышал его шаги и встал у дверей темницы с ключом наготове. Он явно скучал.

— Вы пришли поговорить с ним? — без всякого интереса спросил он. — Меня предупредили, но я ждал вас раньше.

Адриан молча кивнул вместо ответа.

— Столько шума из-за такого маленького парня? Во дворце о нем так много говорят, будто он сам Аберлин, — продолжал стражник, вставляя ключ в замок. — Он ведет себя тихо как мышка. Несколько ночей назад я слышал, как он плакал. Это были такие сдержанные рыдания. Ну вы понимаете? Он совсем не похож на демона, каким его представляют.

При виде посетителя Ройс даже не шевельнулся. Со времени последнего визита Адриана в камере ничего не изменилось.

— Ты не оставишь нас наедине? — спросил Адриан у стражника, который стоял у него за спиной. — Это ненадолго.

— Что? Да, конечно, можете не спешить.

Адриан молча стоял возле открытой двери. Ройс по-прежнему без единого движения продолжал сидеть с опущенной головой.

Адриан тяжело вздохнул. Теперь, после бесконечных блужданий и размышлений, найденные аргументы в пользу очередного совместного предприятия показались ему несусветной глупостью. И хотя он долго спорил сам с собой, выдвигая доводы за и против, когда уселся напротив Ройса, сумел выдавить всего четыре слова:

— Мне нужна твоя помощь.

Ройс с таким усилием поднял голову, словно она весила сотню фунтов. У него были красные глаза и пепельно-серая кожа. Ройс молча ждал продолжения.

— Одна последняя работа, — сказал Адриан и тут же добавил: — Я обещаю.

— Это опасно?

— Очень.

— Вероятность того, что меня убьют, высока?

— Да, шансы более чем велики.

Ройс одобрительно кивнул, посмотрел на лежавший на коленях шарф и сказал:

— Я согласен.

Глава 7

«СМЕЮЩИЙСЯ ГНОМ»

Ариста взяла заплечный мешок и вышла на замковую площадь. Здесь царил холод. Трое дворцовых слуг и солдат, пожилой мужчина с черной бородой, распахнувший дверь, предложили помочь ей донести мешок. Она отрицательно покачала головой и улыбнулась. Мешок был легкий. Прошли те времена, когда она на всякий случай брала с собой шесть шелковых платьев, кринолины, корсеты, пояса и головные уборы. Ариста собиралась спать в той одежде, которая сейчас была на ней, она научилась обходиться малым. Тем более что у нее есть плащ Эсрахаддона. Ветер бросал в лицо снег, и у Аристы начали мерзнуть нос и ноги, но все остальное надежно защищал мерцающий плащ. Когда Ариста пересекала двор, свет падал лишь из конюшен, а тишину нарушал только скрип ее сапог по снегу. И вдруг ее кто-то окликнул:

— Ваше высочество!

За ней бежал мальчик в тонком шерстяном плаще. В руках он держал чашку, над которой поднимался пар.

— Это вам прислал Ибис Тинли, — дрожа от холода, сказал он. Ариста взяла чашку.

— Поблагодари его от меня.

Мальчик поклонился и, увязая в глубоком снегу, помчался обратно. В чашке был горячий чай, приятно гревший замерзшие руки. Как замечательно! Она с удовольствием пила чай, чувствуя, как пар окутывает лицо.

Хотя Ибис приготовил для них замечательный завтрак и накрыл два стола, Ариста только посмотрела на еду, но есть отказалась. Она редко завтракала, к тому же в такую раннюю пору. Ее желудку требовалось время, чтобы проснуться, и только потом он принимался за работу. А в это утро мысль о еде показалась неуместной. Ариста знала, в дороге это ей аукнется и она еще горько пожалеет, что не поела утром.

В конюшнях пахло влажным сеном и навозом. Обе двери были распахнуты, открывая путь сквознякам. Упряжь позвякивала на ветру. Его порывы норовили погасить лампы, он шумел, проникая в щели стен, и казалось, будто большая стая ласточек взмывает в воздух каждые несколько секунд.

— Я возьму поклажу, ваше высочество, — предложил конюх в шерстяной шапочке набекрень, невысокий коренастый мужчина с короткой бородкой. У него на шее висели две уздечки, а на поясе крюк для сена. Он взял ее мешок и отнес к повозке. — Вы поедете здесь, — добавил он. — Я устроил для вас уютное местечко. Взял у горничной мягкую подушку и три толстых одеяла. Вы будете путешествовать с удобствами.

— Благодарю, но мне нужна лошадь и дамское седло.

Конюх, разинув рот, с недоумением посмотрел на нее, и Ариста заметила, что у него толстые потрескавшиеся губы.

— Но, ваше высочество, вам предстоит проделать долгий путь. А погода сейчас жуткая. Вам совсем не понравится ехать верхом на лошади.

Ариста улыбнулась конюху и пошла между стойлами по проходу, выложенному кирпичом. В самих стойлах был земляной пол, устланный соломой. В дальнем конце помещения стояли лошади. Их было около дюжины. Они помахивали хвостами и переступали с ноги на ногу. В углах конюшни виднелась паутина с налипшей на нее соломой, даже на балках скопились сор и пыль. Стены на целый фут от пола были испачканы навозом. Ариста машинально остановилась возле стойла. Именно здесь она провела ночь с Гилфредом, здесь он ее обнимал, гладил волосы и целовал. Теперь тут стояла симпатичная кобыла серой масти. Лошадь повернула к ней голову, и Ариста увидела белый нос и темные глаза.

— Как ее зовут?

Конюх с любовью похлопал кобылу по крупу.

— Эту девочку зовут Принцесса.

Ариста улыбнулась и сказала:

— Оседлайте ее для меня.

Ариста вывела Принцессу во двор. За ней последовал конюх, который вел в поводу тащивших за собой фургон лошадей. Из ноздрей у них валил пар. Было морозно. На ступеньках дворца собрались люди в темных плащах с капюшонами. Они переговаривались шепотом, разбившись на небольшие группы; некоторые из них плакали. Все это напомнило Аристе похороны. Она многих знала в лицо, хотя и не помнила всех имен.

Аленда Ланаклин стояла рядом с Денеком, Ленара — с Белиндой Пикеринг, они пришли попрощаться с Мовином и Алриком. Мовин смеялся, запрокинув голову, но его смех показался Аристе слишком громким и неуместным. Белинда прижала к глазам платок, крепко вцепившись другой рукой в рукав Мовина. Аленда отыскала взглядом Майрона и помахала ему. Монах гладил по храпу гнедого мерина, одного из тех, что были запряжены в фургон. Заметив жест Аленды, он улыбнулся и неуверенно помахал в ответ.

Чуть в стороне двое незнакомых Аристе мужчин беседовали с императрицей. Один был в широкополой шляпе с плюмажем, черно-красном камзоле, высоких кожаных сапогах и тяжелом морском плаще. Второй возвышался над всеми присутствующими. Его широкая, приплюснутая на макушке и почти лысая голова походила на бочку с клепками. У него не было одного уха, лицо покрывали уродливые шрамы, один из которых проходил через нижнюю губу. Широкий плащ из грубой материи свисал с плеч, как палатка. Аристе пришло в голову, что он просто проделал дырку в большом одеяле и просунул в нее голову. На боку у него на толстой кожаной петле висел огромный, грубой выделки топор.

— Делай то, что тебе скажет императрица, — услышала Ариста слова моряка. — Она будет о тебе заботиться, пока я не вернусь.

В нескольких футах от Аристы Адриан разговаривал с беженцем, виконтом из Меленгара, но Ариста не знала его имени. Привлекательная юная девушка подбежала к Адриану и поцеловала в щеку. Виконт называл ее Изумруд.

«Что за странное имя?» — подумала Ариста.

Адриан обнял ее и оторвал от земли. Девушка захихикала, подогнула одну ногу. Ариста не могла не признать, что она очень хорошенькая, намного моложе и изящнее нее. «Наверное, у него дюжины женщин по всему Аврину», — подумала она.

Ей было понятно, что Изумруд — необыкновенная женщина. Глядя на то, как Адриан ее обнимает и как они целуются, Ариста ощутила такую пустоту, словно у нее внутри появилась дыра. Дыхание перехватило, ей стало дурно, и она приказала себе отвернуться. И через минуту даже сумела это сделать.

Четырнадцать лошадей, из них двенадцать под седлом и еще пара в фургонной упряжке, поджидали их посреди двора. Пятеро мальчишек, которых Адриан называл оруженосцами, уже сидели на лошадях. Он сам выбрал их на роль слуг и грумов. Ариста знала их по именам: Ренвик, Элбрайт, Бранд, Кайн и Минс. Последний был таким маленьким, что ехал на одной лошади с Кайном. Те, что были покрупнее, с важным видом замерли в седлах, стараясь держать осанку и выглядеть взрослее, чем были на самом деле.

Открытые сани, нагруженные провизией, были накрыты плотной парусиной. На узких козлах, сгорбившись, сидел гном, изредка бросавший взгляды на провожающих. Он то и дело поправлял на себе капюшон. На его лице с густыми бровями, крупным носом, недовольным ртом и коротко подстриженной бородой застыло сердитое выражение. Гном машинально ощупывал бороду рукой, словно что-то потерял. Так иногда человек с вырванным зубом пытается найти его языком. Он что-то без конца бубнил, но не находил у Аристы ни малейшего сочувствия. Она видела Магнуса в первый раз с того момента, как он захлопнул дверь у нее перед носом меньше через неделю после убийства ее отца.

Ройс Мельборн сидел на снегу у ворот в ожидании сигнала к отправке. Его темный плащ едва заметно трепетал на ветру, а вместе с ним его укороченная тень на стене. Казалось, никто не замечает Рейса за исключением Адриана, который часто поглядывал то на друга, то Магнуса, а тот, в свою очередь, опасливо косился в его сторону. Ройс ни на кого не обращал внимания. Он повернулся лицом к воротам, за которыми виднелись город и дорога.

Из дворца вышла Амилия в тяжелом шерстяном плаще и направилась через двор к Аристе. Она держала в руке старый, весь измятый пергамент. Кроме того, она принесла с собой нечто напоминавшее хвост плети.

— Это тебе, — сказала она, протягивая Аристе остатки бороды гнома, которая все еще сохраняла вид косички. — Модине известна способность Магнуса исчезать, поэтому она решила снабдить тебя его волосами.

Ариста кивнула:

— Передай ей мою благодарность. А ты знаешь, где Гонт?

— Он сейчас придет.

Двери дворца распахнулись еще раз, и из них вышел Деган Гонт. В дорогу он надел гупелянд[4] с отделанным мехом поясом и шаперон[5] с широким шнуром, обернутым вокруг головы, и длинным, почти до самой земли, фестоном. Роскошный гупелянд был украшен на рукавах огромными колокольчиками, а также длинным шлейфом, который тянулся, оставляя на снегу едва заметный след.

— Прибыл будущий император, — прошептала Амилия и добавила: — Он думает, что это платье должно соответствовать его статусу, и боится замерзнуть.

— Он сможет ехать верхом в таком наряде?

Прежде чем Амилия успела дать ответ, вперед выбежал паж, который держал в руках две большие шелковые подушки и одеяло. Он тут же принялся укладывать подушки и одеяло в повозке. Гном забыл о своей бороде и бросил на них презрительный взгляд.

— Я не поеду вместе с гномом. Уберите отсюда этого карлика, — сказал Гонт. — Править повозкой будет Адриан. — Когда никто не сдвинулся с места, он добавил: — Ты меня слышишь?

Ариста взобралась в седло Принцессы, подъехала к Гонту и остановила лошадь всего в нескольких футах от него, заставив отступить на шаг.

— Магнус останется в повозке потому, что он слишком мал ростом для того, чтобы скакать верхом. К тому же он прекрасно умеет ею управлять. Ведь так?

Гном кивнул.

— Хорошо.

— Но я не хочу находиться с ним рядом.

— Тогда можешь ехать верхом на лошади.

Гонт вздохнул:

— Мне сказали, что нам предстоит долгое путешествие, и я не хочу провести его на спине лошади.

— Тогда садись рядом с Магнусом. Что бы ты ни решил, это не имеет значения.

— Я сказал, что не хочу сидеть рядом с гномом. — Гонт с гримасой отвращения посмотрел на Магнуса. — И мне не нравится твой тон, Ариста.

— А мне не нравится твое упрямство. Ты можешь сидеть рядом с Магнусом, ехать на лошади или идти пешком, мне все равно. В любом случае мы отправляемся в путь. — Ариста подняла голову и отдала приказ: — По коням!

Все тут же вскочили в седла. Разъяренный Гонт бросал на принцессу свирепые взгляды.

Ариста натянула поводья и развернула свою кобылу таким образом, чтобы оказаться лицом к Модине, державшей Элли за руку. Получилось так, что Гонт смотрел прямо на хвост ее лошади.

— Я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы добыть Рог и вернуться как можно скорее.

— Я знаю, — ответила Модина. — И да поможет вам Марибор.



Алрик и Мовин ехали во главе отряда, хотя король и не знал, куда они направляются. Он много времени посвятил изучению географических карт, но лишь трижды в жизни покидал Меленгар. Алрик никогда не бывал так далеко на юге и на совете впервые услышал о существовании Эмбертона Ли. Он рассчитывал, что кто-то подскажет, когда следует свернуть, и полагал, что скорее всего это будет Ариста.

Они ехали по старой южной дороге. Благодаря карте Алрик знал, что она тянется до самого Тур Дель Фура, находящегося на южной оконечности Делгоса. Когда они проезжали через Адендал Дурат, дорога шла по горному ущелью, потом спустилась на плато Уоррика и в долину Ренидда. Некоторые перевалы были занесены снегом, и тогда им приходилось слезать с лошадей и вести их в поводу, однако в целом дорога оставалась достаточно приемлемой. Солнечные дни, за которыми следовали холодные ночи, привели к тому, что на снегу образовался наст, который хрустел под копытами лошадей, а с горных утесов свисали длинные сосульки. Зима уже начала сдавать свои позиции, дни становились длиннее, и хотя земля еще лежала под снегом, он уже был не таким глубоким, как прежде.

Утром почти все ехали молча. Гонт и Магнус и вовсе не открывали рта, даже не смотрели друг на друга. Деган сидел, плотно завернувшись в свое одеяние, из которого торчал только нос. Магнус управлял повозкой, даже не надев рукавиц или перчаток. Казалось, он вообще не обращает внимания на холод. Его усы и остатки бороды покрылись льдом, на лице застыла гримаса отвращения. У Алрика при виде страданий гнома заметно поднималось настроение.

Ройс и Адриан замыкали отряд, и Алрик ни разу не заметил, чтобы они разговаривали. Ройс опустил накрытую капюшоном голову на грудь и слегка покачивался в седле. Казалось, будто он спит. Пятеро мальчишек держались рядом с ними. Они постоянно перешептывались, как это свойственно слугам. Моряк, которого звали Уайатт, ехал рядом со своим другом-великаном. Прежде Алрику не доводилось видеть таких огромных людей. Для него подобрали настоящего коня-тяжеловеса, тем не менее ноги великана почти касались земли, а стремена болтались свободно. Уайатт что-то сказал ему шепотом, но Эльден не произнес в ответ ни слова.

Лишь Ариста и Майрон вели беседу, нарушая тем самым однозвучный скрип снега под копытами лошадей. Не проходило и четверти часа, чтобы монах не показал принцессе пальцем на какую-нибудь диковинку. Алрик уже успел забыть, что Майрон способен по-детски наивно удивляться всему для себя новому, даже если это были самые обыкновенные вещи. Сосульки длиной двадцать футов, свисавшие со склонов холма, казались ему настоящим чудом. Он то и дело привлекал внимание Аристы к необычным очертаниям горных хребтов. Один раз он даже заявил, что скальный склон напоминает лицо человека с бородой. Ариста вежливо улыбалась, а иногда только посмеивалась. У нее был детский смех, высокий и легкий, естественный и беззаботный. Алрик не смог бы смеяться вот так же открыто. Казалось, его сестру не интересовало, что думают о ней окружающие.

И еще Алрику не нравилось, что сестра сразу начала отдавать приказы. Конечно, он был восхищен тем, как Ариста рявкнула на Гонта на замковой площади, но его смущала уверенность, с которой она держалась. Ариста не дала ему себя проявить, а он все-таки король. Возможно, императрица и наделила ее полномочиями при организации экспедиции, но и речи не было о том, что она будет ею руководить. К тому же Ариста так и не объяснила, почему вообще принимает в ней участие. Алрик думал, что она будет молча ехать в повозке, оставив за ним право командовать людьми. Впрочем, ему следовало предвидеть, что это было бы отнюдь не в ее духе.

Вспоминая спектакль, который Ариста устроила во дворе, Алрик удивлялся, почему она до сих пор не надела бриджи и едет в дамском седле. Они прошли узкий горный перевал еще до полудня, когда утренние тучи наконец расступились и перед ними открылся великолепный вид на южные склоны гор. В долине далеко внизу Алрик даже разглядел Ратибор. Весь город казался размером с палец, и с такого расстояния выглядел очень красивым — узкая долина в море лесов и полей.

— Эмбертон Ли находится там, — заявил Адриан, показывая в сторону блестящей ленты реки на востоке. — Ниже реки Бернум, у излучины. Отсюда можно разглядеть три холма.

— Да, точно, я помню, — ответила Ариста и посмотрела на небо. — Сегодня мы не успеем туда добраться.

— Мы можем переночевать в Ратиборе, — предложил Адриан. — До города всего несколько миль. Мы будем там еще до заката.

— Ну, я не знаю… — начала было Ариста, ее перебил Алрик:

— Мы поедем в Ратибор, — заявил он, вынудив Аристу удивленно на него посмотреть.

— Я всего лишь собиралась сказать, — продолжала она, — что если мы сейчас свернем на восток, то утром окажемся на таком же расстоянии от нашей цели.

— Но здесь нет дороги, — возразил Алрик. — Мы не можем блуждать по заснеженным полям.

— Почему?

— Кто знает, насколько там глубокий снег?

— Ройс найдет дорогу, он хорошо умеет это делать, — сказал Адриан.

— Я тоже об этом подумала, — согласилась Ариста.

— Но Ратибор более выгодный выбор, — громко сказал Алрик. — Мы ночью отдохнем, отправимся в путь с рассветом и будем на месте к полудню.

— Но, Алрик…

— Ты слышала, что я решил! — воскликнул король.

Он пришпорил лошадь и помчался по дороге, чувствуя, что все смотрят ему вслед.

В следующее мгновение он услышал стук копыт у себя за спиной. Алрик ожидал, что это едет Ариста, и твердо решил не вступать с нею в спор и ни за что не отменять своего постановления. Он сердито обернулся и увидел Мовина. Тот скакал к нему, его длинные волосы развевались на ветру. Остальная часть отряда следовала футах в двадцати за ними. Алрик придержал лошадь.

— Что все это значит? — удивленно спросил Мовин, догнав Алрика.

— Ничего особенного, — ответил Алрик и вздохнул. — Просто решил напомнить ей, кто здесь король. Ты же видишь, она постоянно об этом забывает.

— Прошло столько лет, но почти ничего не изменилось, — тихо сказал Мовин, убирая со лба волосы.

— И что это должно означать?

Мовин улыбнулся:

— Лично мне твоя идея нравится. Зачем спать на снегу, когда можно провести ночь в постели? Кроме того, я с удовольствием ознакомлюсь с Ратибором. Он ведь был в нашем списке, помнишь?

Алрик кивнул:

— Мы тогда собирались побывать и в Тур Дель Фуре.

— Да, но придется подождать другого случая, раз уж перед нами иная цель, — заметил Мовин. — Я все еще не могу поверить, что мы направляемся в Персепликвис. Это всегда было моей мечтой.

— Все еще надеешься найти «Кодекс тешлоров»?

Мовин рассмеялся:

— Совершенно верно. Я намерен овладеть секретами фехтования рыцарей-тешлоров. Ты ведь помнишь? Предполагалось, что я стану первым за тысячу лет человеком, который овладеет этими знаниями, и что я буду ревностно их хранить и стану величайшим воином современности. — Мовин обернулся. — Теперь у меня нет шансов. Даже если я найду кодекс, мне никогда не сравниться с Адрианом. Он вырос под руководством настоящего мастера. В любом случае это была глупая мечта. Детская фантазия. Мальчики часто думают о таких вещах, пока в первый раз не увидят кровь на клинке. Когда ты молод, кажется, что ты способен на все, не так ли? А потом…

Мовин вздохнул, отвернулся, потер рукой лицо и снова опустил ее на рукоять меча, висевшего на боку. Только теперь Алрик осознал, что это был меч его покойного отца.

— А я не сразу заметил, что это за меч, — признался Алрик, кивком показав на оружие Мовина.

— Я надел его в первый раз, — смущенно сказал тот и убрал руку с рукояти. — Как же долго я о нем мечтал! Я не раз видел, как мой отец им фехтует, уверенно и изящно. Мне хотелось только одного, держать его в руке, слышать, как он рассекает воздух во время выпадов.

Алрик кивнул.

— А что ты вознамерился делать? — спросил Мовин. — Все еще мечтаешь найти корону Новрона?

Несмотря на ироничный тон друга, король фыркнул и чуть было не рассмеялся:

— У меня уже есть корона.

— Да, — печально согласился Мовин.

— Иногда приходится расплачиваться за мечты, когда они исполняются, — сказал Алрик так тихо, чтобы его услышал только Мовин.

Отряд подъехал к Ратибору перед самым закрытием городских ворот. Дело близилось к ночи. Ариста не узнала стражника, грузного лысого мужчину в плаще из грубо выделанной шкуры. Он нетерпеливо махнул рукой, чтобы путники как можно быстрее въезжали в город.

— Где можно найти хорошее место для ночлега, добрый человек? — спросил Алрик, останавливая своего скакуна возле стражника.

— Аквеста. Ха! — рассмеялся стражник.

— Здесь, в Ратиборе.

— Я понял, что ты хочешь, — мрачно сказал стражник. — Кажется, в «Гноме» есть свободные комнаты.

— В «Гноме»?

— Это таверна, — объяснила Ариста. — «Смеющийся гном» на углу Королевской и улицы Лоре.

Стражник с любопытством на нее посмотрел.

— Благодарю, — сказала она и пришпорила лошадь. — Нам туда.

Тяжелому запаху навоза и мочи, который так хорошо запомнился Аристе, пришел на смену запах дыма. В остальном город мало изменился с тех пор, как она побывала здесь в последний раз. Это было все то же хаотичное нагромождение домов и улиц, сходившихся и расходившихся под самыми неожиданными углами. Деревянный мост, перекинутый через реку, был покрыт толстым слоем снега. Листва с деревьев давно облетела, по пустынным улицам разгуливал холодный ветер и танцевали снежинки. Ариста ожидала, что зима скроет грязь и сделает город более привлекательным, но Ратибор оставался так же мрачен и наг, как и раньше.

Теперь Ариста ехала первой. Она слышала, как у нее за спиной ворчит Алрик. Он говорил слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова, но тон не оставлял сомнений. Он снова был ею недоволен. При других обстоятельствах она бы отступила, принесла извинения и попыталась его успокоить. Но сейчас Ариста слишком устала, замерзла и проголодалась. Ей хотелось поскорее добраться до таверны. Что ж, Алрику придется немного подождать.

Когда они выехали на Центральную площадь, Ариста потупила взгляд, чтобы не видеть ничего вокруг, но победило искушение. Ее глаза сами нашли торчавший посреди площади шест. Он все еще находился на том же самом месте, но веревки исчезли. Прямой темный шест почти сливался с фоном и служил реальным напоминанием о том, что могло здесь произойти.

«Там, под снегом — кровь», — подумала Ариста.

У нее участилось дыхание, задрожали губы. Затем она заметила, что к ней кто-то подъехал. Ариста не слышала, как он приблизился, но внезапно Адриан оказался на расстоянии вытянутой руки. Он не смотрел на нее и ничего не сказал, просто был рядом. Он впервые покинул Ройса, и Аристе стало интересно, что его заставило это сделать? Ей хотелось думать, что он понял, какие чувства ее переполняют. Может, это и глупо, но Ариста почувствовала облегчение.

Вывеска над таверной была запорошена снегом, но оставалась такой же мрачной: неприлично большой разинутый рот, волосатые уши и прищуренные глаза уставившегося на путников гнома.

Ариста остановилась на мостовой и соскользнула с лошади на деревянный тротуар.

— Пожалуй, всем остальным лучше подождать, пока мы с Адрианом обо всем договоримся.

Алрик недовольно кашлянул, и она перехватила его мрачный взгляд.

— Мы с Адрианом знаем город. Будет быстрее, если этим займемся мы, — сказала она брату. — Ты сам хотел, чтобы мы сюда приехали.

Алрик нахмурился, и Ариста вздохнула. Жестом попросив Адриана следовать за ней, она прошла под вывеской «Смеющегося гнома». Их окатило мерцающим желтым светом и теплым воздухом, провонявшим жиром и дымом. К ним тут же бросилась мохнатая пятнистая собака и принялась лизать руки. Адриан едва успел ее поймать, когда она прыгнула на принцессу. Он позволил собаке положить передние лапы себе на бедра и почесал у нее за ушами, та довольно вывалила язык.

В зале было пусто, лишь двое посетителей сидели возле камина. Когда Ариста попала сюда первый раз, здесь все было иначе. Она посмотрела на середину комнаты, где тогда стоял светловолосый юноша, который сумел всех зажечь своими речами.

«Именно здесь я в первый раз увидела Эмери», — вспомнила она.

Раньше она никогда об этом не думала, но сейчас вдруг поняла, что эта таверна стала для нее священным местом. Неожиданно она почувствовала, как Адриан положил ей на плечо руку и легонько его сжал.

За стойкой Ариста увидела вытиравшего чашки Айерса, он был все в том же фартуке с теми же пятнами. Хозяин таверны не брился пару дней, волосы торчали во все стороны, на лице блестели капли пота.

— Чем могу служить? — спросил он, когда они подошли.

Собака бежала позади них, ластясь к Адриану.

— Мы бы хотели снять несколько комнат. — Ариста посчитала на пальцах. — Всего нас пятнадцать человек, наверное, четырех хватит. У вас есть комнаты, в которых спят по четыре человека?

— Такое возможно, но обычно в них живут по двое.

— Ладно, тогда нам нужно семь комнат, мальчики могут спать вместе. У вас найдется столько?

— Да, у меня сейчас нет постояльцев, если не считать мышей. Все, кто приезжал на Праздник зимы, уже давно вернулись домой. Нет нужды беспокоиться… — Он замолчал, пристально посмотрел на Аристу, и глаза у него широко раскрылись. — Но это же ты… Я хотел сказать — вы? Где вы были?

Она смутилась и взглянула на Адриана. Ариста надеялась избежать подобных разговоров.

— Нам нужны комнаты, ничего больше.

— Клянусь Маром! Это вы! — сказал он так громко, что привлек внимание мужчин, сидевших у камина. — Но все говорили, что вы умерли.

— Почти умерла. Наши друзья ждут вашего ответа на холоде. Мы можем у вас остановиться? И у нас лошади…

— Джимми, Джимми! Быстро чеши сюда!

Веснушчатый мальчишка с удивленным лицом, худой, как все в «Черном алмазе», выскочил из кухни.

— Нужно позаботиться о лошадях. Займись делом.

Мальчик кивнул, а когда проходил мимо Айерса, хозяин таверны что-то прошептал ему на ухо. Мальчишка разинул рот и уставился на Аристу. Через мгновение он убежал.

— Вы понимаете, что мы устали, — сказала Айерсу Ариста. — Мы целый день провели в седле, а рано утром нам нужно ехать. Мы хотим спокойно отдохнуть.

— О, конечно! Но вы ведь не откажетесь от ужина?

Ариста посмотрела на Адриана, и тот кивнул.

— Да, естественно.

— Замечательно. Я приготовлю для вас нечто особенное.

— В этом нет необходимости. Мы не хотим доставлять вам никаких хлопот…

— Чепуха, — сказал ей Айерс. — Расти! — крикнул он через ее голову двум мужчинам, сидевшим у очага. Они встали и неуверенно направились к стойке. — Сбегай к Энглесу и скажи, что мне нужен большой кусок свинины.

— Свинины? — ответил Расти. — Ты что, собираешься угостить ее копченой свининой! У Бенджамина Брэддока есть превосходный барашек, которого он кормил всю зиму, как ребенка.

— Да, замечательное животное, — кивнул мужчина по имени Айерс.

— Ладно, тогда пусть отведет его к Энглесу, чтобы тот забил барашка.

— Сколько ты можешь заплатить?

— Ты только скажи для кого барашек, и если он захочет попросить деньги у нее, пусть приходит.

— О, пожалуйста, в этом нет нужды, — сказала Ариста.

— Он берег барашка для особого случая, — с улыбкой сказал ей Расти. — Не думаю, что ему представится что-то более значительное.

Дверь распахнулась, и в таверну вошли остальные путники. Они тут же принялись стряхивать с одежды снег. Оказавшись внутри, Гонт выпустил шлейф и отбросил капюшон. Не переставая дрожать, он подошел к камину и протянул руки к огню. Аристе он напомнил огромного павлина.

Расти ткнул в бок своего приятеля.

— Это Деган Гонт.

— Клянусь Маром, — качая головой, сказал Айерс, — стоит просочиться капле, как прорывается водопад. Вы только посмотрите, он одет, как король. Он вместе с вами?

Ариста кивнула.

— Вот это да! — пробормотал Расти, глядя на Адриана. — Я его уже видел, всего несколько недель назад. Он чемпион турнира, всех выбил из седла, за исключением Бректона, да и то, потому что не хотел его убивать. — Он с обожанием посмотрел на Адриана. — Вы бы его победили, будь у вас шанс схватиться с ним, я знаю.

— А кто еще с вами? — спросил Айерс, который выглядел совершенно ошеломленным. — Наследник Новрона?

Ариста и Адриан переглянулись.

— Где наши комнаты? — спросил Алрик, вытряхивая снег из капюшона.

— Я сейчас покажу. — Айерс схватил коробку с ключами и направился к лестнице.

Пока он поднимался по ступенькам, Ариста посмотрела на закуток под лестницей и вспомнила, как они заплатили сорок пять серебряных монет, чтобы провести там ночь.

— Сколько будут стоить комнаты?

Айерс остановился, немного помолчал и рассмеялся.

Когда они добрались до следующего этажа, он развел руки в стороны:

— Вот здесь.

— Какие комнаты из этих наши?

Айерс улыбнулся:

— Весь этаж в вашем распоряжении.

— Сколько это будет стоить? — спросил Алрик.

Айерс засмеялся:

— Я не возьму с вас денег, не могу. Меня повесят. Вы пока устраивайтесь, а я вас позову, как только будет готов обед.

Алрик усмехнулся:

— Вот видишь? Я же говорил, что нам стоит сюда заехать. Они ведут себя дружелюбно.

— Для нее в этом городе все бесплатно, — заметил Айерс, показав на Аристу.

Алрик нахмурился.

— Вы очень добры, — сказала Ариста. — Но если учесть нашу ситуацию, я полагаю, пяти комнат будет вполне достаточно.

— Что? Почему? — удивился Алрик.

— Не думаю, что мы хотим, чтобы Магнус или Гонт остались одни, верно?

Адриан, Ройс, Майрон и Гонт заняли одну комнату. Уайатт, Эльден, Магнус и Мовин поселились во второй, мальчики заняли третью. Алрик настоял на том, что будет спать один. Таким образом, Ариста также оказалась в комнате одна.

— Отдыхайте, сколько пожелаете, — сказал им Айерс. — Если захочется, спускайтесь вниз погреться у камина. Я открою бочку с моим лучшим пивом и бутылки с самыми сладкими винами. Если решите поспать, я пошлю Джимми, чтобы он вас разбудил, когда ужин будет готов. И еще должен сказать, для нас большая честь, что вы у нас остановились.

Последние слова он произнес, глядя на Аристу. Она услышала, как вздохнул Алрик.

Уайатт улегся на одну из кроватей и вытянул уставшие ноги. Эльден уселся на кровать напротив него и опустил огромную голову на руки, при этом локти ему пришлось упереть в колени. Кровать прогнулась под его весом, и Уайатт видел, что веревочная сетка едва выдерживает такую тяжесть. Эльден перехватил взгляд Уайатта и посмотрел на него печальными невинными глазами. Как и Элли, Эльден ему доверял. Уайатт ободряюще улыбнулся великану.

— Стой! Не трогай! — закричал Мовин, и все, кто был в комнате, повернулись в его сторону.

Граф вешал свой плащ на крючок, рядом с другой сырой одеждой. Он бросил свирепый взгляд на Магнуса, протянувшего руку к мечу Пикерингов, который висел в ножнах над кроватью.

Магнус приподнял кустистую бровь и нахмурился.

— Что с этими людьми? И почему вы нас называете скрягами? Неужели ты думаешь, что я засуну твой меч под рубашку и сбегу с ним? Он такого же размера, как и я.

— Мне все равно. Не трогай мой клинок.

— Это превосходное оружие, — сказал гном, убирая руку, но продолжая смотреть на меч. — Где ты его добыл?

— Он принадлежал моему отцу.

Мовин подошел к кровати и взял меч.

— А как он попал к твоему отцу?

— Это семейная реликвия, которая передается от отца к сыну.

Мовин бережно держал меч, словно он был раненой ласточкой, едва избежавшей гибели от рук гнома. Прежде Уайатт не обращал внимания на оружие, но теперь оценил его красоту. Меч с безупречными обводами был прекрасен в своей простоте, ярко сияла его украшенная почти незаметным, тончайшим узором металлическая рукоять.

— Но как его получила твоя семья? Лишь немногим дано владеть таким клинком.

— Полагаю, его сделал один из моих предков или заплатил за его изготовление.

Гном презрительно фыркнул:

— Нет, это оружие выковано не в обычной кузнице, где качает меха какой-нибудь ублюдок. Твой клинок родился в настоящем огне при свете новой луны. Людям столетиями не доводилось прикасаться к таким мечам.

— Людям? Ты хочешь сказать, что это оружие выковали гномы?

И вновь Магнус презрительно фыркнул:

— Ба! Гномы тут ни при чем. Это работа эльфов, одна из лучших, или я никогда не носил бороды.

Мовин с сомнением посмотрел на него.

— А он поет, когда рассекает воздух? — спросил Магнус. — Ловит отраженный свет и прячет его в клинке? И никогда не тупится, даже если использовать его как кирку или топор? Разрезает сталь? Рассекает другие клинки?

Гном прочитал ответ на лице Мовина. Граф медленно обнажил меч, и он засиял в свете лампы.

— О да, это эльфийский клинок, сделанный из камня и металла, выкованный в огне мира, закаленный чистой водой Первородными, Детьми Феррола. Лишь однажды я видел клинок лучше.

Мовин убрал оружие в ножны и нахмурился:

— Не вздумай его трогать, понял?

Уайатт слышал, как гном, бурча себе под нос что-то про отстриженную бороду, подошел к кровати, расположенной в дальнем конце комнаты, лег на нее и затих. Мовин так и остался стоять с устремленным вдаль взглядом, стискивая рукоять меча.

Уайатт ничего не знал об этих людях, кроме одного, что Мовин является графом Меленгара и близким другом короля Алрика. Еще он слышал, что Мовин хороший фехтовальщик. Несколько лет назад во время схватки на мечах погиб его младший брат, а недавно эльфы убили их отца. Уайатту он казался достойным человеком. Мрачноватым, но это не имело значения. Тем не менее он был дворянином, а Уайатт редко имел дело с аристократами, поэтому решил помалкивать и соблюдать осторожность.

Он внимательно следил за гномом, размышляя о том, что имела в виду императрица под словом «недоразумения»? «И почему я вечно попадаю в такие ситуации? — подумалось ему. — Бедняга Эльден».

Уайатт понятия не имел, что великан думает о происходящем.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он того.

Эльден неопределенно пожал плечами.

— Хочешь поесть внизу или попросить, чтобы тебе принесли сюда?

Эльден вновь пожал плечами.

— Он вообще говорит когда-нибудь? — спросил Мовин.

— Когда хочет, тогда говорит, — ответил Уайатт.

— Вы моряки?

Уайатт кивнул.

— Меня зовут Мовин Пикеринг, — сказал он, протягивая руку.

Уайатт ее пожал.

— Уайатт Деминталь, а это Эльден.

Граф окинул Эльдена взглядом:

— А что он делает на корабле?

— Я бы сказал, что хочет, то и делает, — буркнул Магнус.

Все расплылись в улыбках, в том числе и гном, который явно не собирался шутить.

— Откуда ты взялся? Тебя ведь зовут Магнус? — спросил Уайатт. — А что слышно о стране гномов? Она еще существует?

Гном стер улыбку со своего лица.

— Теперь уже нет, — ответил он, и, судя по виду, ему не хотелось говорить на эту тему, однако Уайатт не спускал с него требовательного взгляда, а Мовин с Эльденом последовали его примеру. — Она находилась на севере, в горах Трента.

— И как вам там жилось? Надеюсь, неплохо?