Гарри Гаррисон

Калифорнийский айсберг

Кусочек будущей американской истории для Тима и Чарли
Глава 1

«Мистера Тодда Уэллса просят подойти к стойке „Аэронавес де Чиле“. Повторяю, мистера Тодда Уэллса».

Тодд встрепенулся. Действительно ли он услышал свое имя, или ему приснилось? Он заснул, сидя в кресле. Да, повторяют. Разобрать немного трудно, потому что диктор произносит его на испанский манер. Но имя его, сомнений нет.

Подхватив дорожную сумку, Тодд заторопился к стойке. До нее оказалось всего десятка два шагов — в этом маленьком аэропорту «Пунта Аренас», притулившемся на самом кончике Южной Америки, все находилось под боком. Тут кончалась суша и начинался океан, простирающийся до замерзшей Антарктики.

— Подождите немного, — попросил служащий за стойкой.

Тодд обвел взглядом знакомый уже до мелочей зал аэропорта, в котором он провел почти весь день. Большой реактивный самолет доставил его сюда рано утром, но вместо встречающих его ожидала записка с просьбой подождать. И Тодд принялся ждать. Может, хоть сейчас что-то произойдет?

— Тодд?

Рокочущий голос, эхом отразившийся от стен и потолка маленького зала, где ему было тесновато, явно принадлежал американцу. Быстро обернувшись, Тодд увидел высокого мужчину в потертой кожаной пилотской куртке, стремительно — сам Тодд с такой скоростью бегал — шагавшего к нему. Кожа на загорелом лице шелушилась, а голова с шапкой ярко-рыжих растрепанных волос казалась охваченной пламенем, но взгляд его голубых глаз был приветлив, а широкая улыбка — дружеской. Мужчина протянул ладонь размером с тарелку.

— Меня зовут Берт, — сказал он, крепко пожимая руку Тодда. — Я летаю на всем подряд. А ты просто вылитый отец, я тебя сразу приметил. Отличный мужик твой отец. Пошли.

Не успела онемевшая после рукопожатия рука Тодда отойти, как парню показалось, будто его увлекает за собой смерч. Пилот Берт оказался из тех людей, что вечно куда-то торопятся. Откуда-то возникли чемоданы Тодда, и Берт сунул их оба под мышку, словно пуховые подушки. Затем быстрым движением перебросил через плечо огромный мешок с почтой и бросился к дверям. Тодду пришлось бежать, чтобы держаться рядом.

На бетонированном взлетном поле было жарко, и, подойдя к самолету, Тодд совсем запыхался. Но не Берт. Он взбежал по трапу, махнул Тодду, приглашая следовать за ним, и, как только Тодд шагнул внутрь, нажал кнопку подъема трапа. Пока Тодд озирался, пилот успел закрыть и запереть дверь и тут же умчался в кабину.

К одному из бортов крепилось несколько откидных металлических сидений, но в целом самолет больше напоминал летающий фургон. К полу и стенам были привязаны большие деревянные ящики, между ними свалены мешки и ящики поменьше.

Двигатели сперва взвыли, потом басовито взревели. Тодд уже шагнул к жесткому металлическому сиденью, но тут его остановил приветливый возглас:

— Эй, Тодд, вали сюда!

Берт сидел в кресле пилота, его пальцы порхали по рычажкам и кнопкам приборов. Он на мгновение оторвался от дела, чтобы лукаво подмигнуть Тодду и ткнуть пальцем в соседнее кресло.

— Если хочешь, можешь пойти ко мне вторым пилотом на этот рейс. Пристегивайся.

Вот подфартило! Лететь на большом самолете, конечно, интересно, но после взлета все стало сильно смахивать на поездку в автобусе. А сейчас он сидел перед приборами, видя каждое движение пилота, и смотрел вместе с ним в переднее окно. При желании он мог даже коснуться приборов — но благоразумно воздержался. Берт не стал ему говорить, что трогать ничего нельзя, и Тодду это тоже понравилось: с ним обращались как со взрослым, а не пацаненком.

— Держись! — крикнул Берт. (Он что, не умеет разговаривать тихо? поразился Тодд.) — Готов поспорить, сейчас ты увидишь такое, чего в жизни не видал.

Рукоятки газа поползли вперед, рев двигателей стал нарастать, потом самолет дрогнул и тронулся. Но не вперед, а сразу вверх, словно кабина лифта. Странно, выглядел он как обычный реактивный самолет, а не вертолет. Берт заметил изумленные глаза Тодда и расхохотался.

— Что, не ожидал?

— Нет, — признался Тодд и задумчиво наморщил лоб. — Так этот самолет ВВП?

— Ты прав на все сто! Вертикальный Взлет и Посадка. Вэ, вэ, пэ. Двигатели поворачиваются вниз и поднимают нас в воздух. Едва мы набираем достаточную высоту, они разворачиваются назад — и поехали!

Разговаривая, он продолжал управлять самолетом. Словно услышав его слова, самолет прекратил подъем и двинулся вперед, набирая скорость. Через несколько секунд мелькнула уходящая назад береговая полоса и впереди до самого горизонта открылся голубой океан.

— Долго будем лететь? — спросил Тодд, вглядываясь в океан и щурясь от послеполуденного солнца.

— Да нет, недолго. Поезд с каждым днем движется все быстрее. Мы его скоро увидим.

Тодд принялся смотреть еще внимательнее, но низкое солнце слепило глаза — впрочем. Берт его словно и не замечал. Он небрежно управлял самолетом, обхватив ручищами словно игрушечный штурвал. Внезапно он ткнул пальцем в точку на горизонте.

— Вон они — прямо по курсу!

Тодд прищурился, потер глаза и разглядел цепочку белых точек. Сперва они показались ему не особенно большими, но когда самолет подлетел ближе, точки превратились в горы, и Тодд внезапно осознал, какие они огромные.

— Так это маленькое пятнышко впереди и есть «Королева бури»?

Берт кивнул.

— А что же еще? Она чуть поменьше авианосца, а маленькой кажется потому, что длина первого айсберга две мили, да и другие ненамного меньше. Длина всего каравана — более семи миль.

Айсберги! Пять плывущих по морю ледяных гор, отловленных в Антарктике и прирученных наукой. Теперь, послушные, как караван мулов, они неторопливо ползли на север вслед за атомным буксиром «Королева бури». Тодд неожиданно ощутил себя очень и очень счастливым. И таким же гордым.

Его отец был капитаном «Королевы бури».

Когда самолет снизился, Тодд осознал огромные размеры корабля. Дома на стенке у него висела фотография атомного буксира, но разве скажешь по фотографии, насколько велик корабль?

«Королева бури» вытянулась на целый городской квартал. Самолет пролетел над ней от высоко задранного носа, миновал передние палубы, капитанский мостик в середине, кормовые палубы и завис над посадочной надстройкой на корме. На ней был выведен краской большой круг, похожий на мишень. Легко касаясь штурвала, Берт опустил самолет точно в центр круга.

Тодд был так возбужден, что на сей раз опередил пилота. Едва умолкли турбины, он расстегнул ремни и побежал к выходу, обогнав на два шага Берта. Тот повернул рычаг и распахнул дверь. Тодд схватил сумку в охапку и бросился вниз, едва трап коснулся палубы.

— Папа!

Впервые за долгое время капитан Уэллс позабыл о капитанском авторитете — он не видел сына почти год. Отец счастливо улыбнулся, и глубокие морщины вокруг его глаз смягчились. Потом обнял Тодда и крепко прижал к себе.

— Знаешь, парень, а ведь ты вырос!

— Да и ты, пап, вроде не усох. Выходит, ты прав!

Посмеявшись старой шутке, отец и сын отошли в сторону, уступая место подползающему к самолету крану. Грузовой люк был уже распахнут, крановщик запустил в него длинную стрелу с захватом на конце. Моряки тем временем крепили самолет к палубе. Все занимались своим делом. Огромный корабль покачивался на легкой зыби, медленно и уверенно двигаясь на север и возглавляя караван плавучих ледяных гор. Передняя из них была так велика, что полностью заслоняла остальные.

— Пойдем вниз, я покажу, где твоя каюта, — сказал капитан. — До ужина еще час, так что успеешь разложить вещи и умыться.

Чего Тодду меньше всего хотелось, так это спускаться с палубы. Он еще столького не видел! Когда отец отвернулся, отвечая на вопрос кого-то из моряков, Тодд быстро подбежал к кормовым перилам. Прямо под ним кипела пенная волна. Толстые натянутые канаты тянулись от кормы к айсбергу. Глядя на них, он задумался: неужели стальные канаты, пусть даже такие толстые, способны тянуть семимильную цепочку айсбергов? Ледяная стена перед ним искрилась на солнце.

— Да, тут есть на что посмотреть, — сказал капитан, подходя к перилам.

— Папа, а как «Королева бури» тянет все эти айсберги? Я вот что хочу спросить — корабль, конечно, мощный, но не настолько же. Один этот айсберг весит, должно быть, тонны и тонны.

— Около шести миллиардов тонн, если ты в состоянии это представить, кивнул капитан. — Длина две мили, шестьсот футов под водой. А за ним еще четыре айсберга, почти столь же больших. Огромное количество льда.

— Вот это я и имел в виду. Неужели корабль тянет такой вес?

— Ну, во-первых, мы делаем не всю работу. «Королева бури» только помогает тянуть. Почти все делают сами айсберги — толкают себя сами.

— Как?

— Завтра покажу… — Капитан Уэллс взглянул в возбужденно поблескивающие глаза сына и понял, что до завтра тот не выдержит. — Нет, прямо сейчас. Я велю отнести твои вещи вниз, а ты иди со мной. И через минуту сам увидишь, как они движутся.

Глава 2

Когда Тодд с отцом подошли к вертолету, его длинные лопасти уже раскручивались. Они, пригнувшись, зашагали к двери, из пилотской кабины им помахал Берт.

Перелет до айсберга оказался совсем коротким. Поднявшись с палубы, они взяли в сторону, и их глазам открылась вся цепочка айсбергов. Тодд никак не мог поверить, что эти горы действительно движутся. Берт не стал лететь над ближним к кораблю айсбергом, а направил вертолет сбоку. Мимо них белой стеной проплывал сверкающий лед. В ее основании плескали небольшие волны, а вершина терялась где-то высоко над головой. Когда они долетели до заднего конца айсберга, Тодд заметил в океане расходящиеся волны, возникшие из-за его движения. Толстые канаты соединяли его с другим айсбергом. Тодду в голову пришла неожиданная мысль.

— Папа, а как вы прикрепляете к айсбергам канаты? Их же нельзя прибить или привинтить? Или можно?

— Нет, болты в лед не загонишь, — согласился капитан. — Но в нем можно пробурить скважины. Едва эти айсберги откололись от антарктической ледовой шапки, мы высадили на них рабочие команды. И они просверлили глубокие скважины в тех местах, где лед оказался самым прочным. Потом в эти скважины опустили концы канатов.

— Но… — начал было Тодд и тут же принялся лихорадочно соображать.

Отец хочет, чтобы он сам догадался об ответе — совсем как учителя. Ответ наверняка очень прост, в противном случае отец сразу бы объяснил.

— Конечно же, — догадался Тодд. — Скважины заполняют водой!

— Совершенно верно. Когда вода замерзает, канаты намертво вмораживаются в лед и становятся частью самого айсберга.

Второй айсберг оказался совсем рядом, и Берт начал медленно сажать вертолет на ровный пятачок неподалеку от края. Лопасти взметнули снежный буранчик, вертолет сел. Когда Тодд с отцом выбрались наружу, мотор смолк и лопасти замерли.

— Мы ненадолго, Берт, — сказал капитан.

— Подожду, — откликнулся Берт.

Когда шум мотора стих, Тодд впервые заметил, какая стоит тишина. Ветра почти не было, и лишь время от времени слышался плеск волн о подножие айсберга в сотнях футах внизу. И все. Лишь лед под ногами да голубое небо над головой. Чайка — белая, с темными кончиками крыльев — медленно кружила неподалеку, поглядывая на Тодда черными бусинками глаз. Под подошвами отца громко захрустели льдинки.

— Тут у айсберга пологий склон до самой воды, — пояснил капитан. — В самых опасных местах вырублены ступеньки, а вдоль всего спуска натянута страховочная веревка — за нее и держись, когда пойдешь. Вода в этих широтах все еще очень холодная, а мать очень рассердится, если ты свалишься в океан.

Тодд увидел, что отец очень пристально на него смотрит — и понял причину.

— Не волнуйся, папа. Стану поглядывать под ноги и идти без фокусов. Я уже не малыш, сам знаешь.

Капитан улыбнулся.

— Гм, ты еще не вырос до упора, но у тебя, по-моему, хватило ума сообразить, что тут не детская площадка. Иди за мной.

Спуск оказался легким почти на всем протяжении, в неудобных местах помогла веревка. Тропка вела все ниже и ниже, пока до воды не осталась всего пара футов, и вывела их на площадку, где стояли двое. Один из них, в еще мокром гидрокостюме и с аквалангом, разговаривал с другим. Длинные, до плеч, волосы его собеседника скрепляла кожаная полоска на лбу. Услышав их шаги, он обернулся, и Тодд увидел его красно-коричневую кожу и черные глаза.

— Тут небольшая проблемка, капитан. Но ничего особо серьезного, сказал длинноволосый.

Капитан кивнул:

— Это мой сын Тодд, он останется с нами до конца плавания. Тодд, познакомься с Вопящим Филином, он заведует всем проектом.

Вопящий Филин — ну и имечко, подумал Тодд. Но когда его произнес капитан, никто не засмеялся и даже не улыбнулся. Вопящий Филин пожал Тодду руку и вновь обернулся к капитану. На шее у него висела серебряная цепочка с бледно-голубым камнем типа тех, что делают индейцы. Ну конечно! Ведь он тоже индеец.

— Я проверил остальные якоря, они держатся надежно, — сказал ныряльщик, указывая рукой на воду. Все перегнулись и заглянули через край. Далеко внизу Тодд разглядел в воде контур чего-то большого и непонятного.

— Теперь ты знаешь секрет движения айсбергов, — сказал капитан и показал на толстый серый кабель, змеящийся по льду и исчезающий в воде под обрывом. — По этому кабелю ток от атомного генератора «Королевы бури» идет к электромотору под водой. Бока каждого из айсбергов утыканы такими моторами, которые приводят в действие гидрореактивные двигатели. У них нет пропеллеров. Вода всасывается спереди и под большим давлением выбрасывается сзади.

— Совсем как в реактивном двигателе самолета, — догадался Тодд. Только здесь он посылает назад струю воды, а не воздуха.

— Верно, — кивнул капитан. — Их тоже удерживают вмороженные в айсберги канаты. С одним из канатов что-то не в порядке, и мы хотим выяснить причину.

Капитан и ныряльщик двинулись вдоль площадки. Вопящий Филин посмотрел им вслед и повернулся к Тодду.

— Я слышал, ты жил в Сан-Диего. Там сейчас лето, а здесь середина зимы. Много шло дождей?

— Совсем не было, — покачал головой Тодд. — Такая стоит засуха, и второй год подряд.

— Знаю. Надеялся, может, какой дождик пройдет. Моя семья сейчас в резервации, тоже в Калифорнии. Дела там плохи. Они мне иногда пишут письма, но я знаю, что обстановка куда хуже, чем они рассказывают.

— Каждый в Калифорнии получает достаточно питьевой воды. На этот счет можете не волноваться, мистер Филин.

До этой секунды лицо индейца было бесстрастным и даже слегка нахмуренным. Но услышав слова Тодда, он запрокинул голову и от души расхохотался, затем шлепнул Тодда по спине. Шлепок был дружеским, но таким сильным, что парень пошатнулся.

— Неужто ты подумал, будто мое имя — Вопящий? А Филин, получается, фамилия. — Он снова захохотал, и его лицо потеплело. — У меня только одно имя — Вопящий Филин. Так меня и называй, как и все остальные зовут. Мы тут все зовем друг друга по именам, даже твоего отца. К примеру, его имя Капитан.

Тодд улыбнулся шутке, хотя у нее успела вырасти борода.

— Ты прав, Тодд, — согласился индеец. — Все будет хорошо. Потому что мы взялись за это дело и доведем его до конца. Все мы — твой отец, ты, я и все остальные. Эти айсберги состоят из чистейшей воды, ты такой никогда в жизни не пробовал. И мы пригоним их в Калифорнию, чтобы воды там хватило всем. До нас такого еще никто не делал, и наши калифорнийские айсберги войдут в историю, а мы все станем знамениты. И у наших семей будет столько воды, сколько потребуется.

Капитан позвал Вопящего Филина. Тодд увязался следом. Мужчины смотрели на стальной кабель, выходящий изо льда и скрывающийся в воде. Капитан пнул кабель ногой, тот закачался.

— Не годится, — буркнул он. — Ни к черту не годится.

— Наверное, где-то во льду образовалась невидимая сверху трещина, предположил Вопящий Филин. — Держаться канату не за что, вот он и провис. Но остальные канаты держат моторную капсулу надежно — ни один не провис.

— Пусть только попробуют, — нахмурился капитан. — Но и этот канат следует закрепить. Немедленно вызови буровиков, и пусть прихватят азотное копье. Сегодня солнце раньше одиннадцати не сядет, так что времени у них будет достаточно. — Он зашагал по льду, потом выбил каблуком ямку. — Пусть бурят и крепят здесь.

— Пойду включу рацию на вертолете, — решил Вопящий Филин. — Буровики и оборудование будут ждать вашего возвращения на палубе.

Он торопливо полез вверх по ледяной тропке.

— Азотное копье? — удивился Тодд. Ему в голову сразу пришли копья, с которыми ездили кавалеристы — с флажками на конце.

— Это длинная труба для закачки в скважину жидкого азота, — пояснил отец. — Парни пробурят новую скважину, сунут туда канат и зальют водой. А жидкий азот кипит при температуре минус сто девяносто шесть градусов, и воду он заморозит так, что она станет тверже камня.

Он повернулся и направился к тропинке наверх, приглашающе махнув Тодду рукой.

— Пошли. Я уже звонил маме, но ее не было дома. Позвоним еще раз после ужина — пусть узнает, что ты благополучно добрался. А потом ляжешь спать пораньше, потому что утром тебя ждет школа.

Ну почему, подумал Тодд, почему любое удовольствие вечно портят какой-нибудь ерундой?

Дозвониться до дома с борта «Королевы бури» оказалось проще простого. Радиосигнал ушел на спутник, висящий на высокой орбите, тот переслал его на другой спутник над Соединенными Штатами, а тот — на домашнюю антенну. Картинка на экране видеофона слегка расплылась и сменилась на лицо матери Тодда.

— Ты на месте, жив и здоров! — обрадовалась она, и морщинки тревоги, показавшиеся было между ее бровей, тут же разгладились.

— Само собой, мам. Путешествие мне здорово понравилось.

Убедившись, что сын цел и невредим, она тут же вспомнила и то, о чем мамули никогда не забывают.

— Не забудь переодеться в теплое — я все уложила в чемодан. И не вздумай пропускать завтраки, слышишь? Ты помнишь, что тебя с утра дожидается школа?

— Да, мама.

Эх, словно и не уезжал из дома!

Мать с отцом немного поговорили, потом все попрощались. Тодд умылся и спустился с отцом вниз обедать. После обеда он начал зевать и почувствовал, что устал гораздо больше, чем думал. Но Тодд не сомневался, что эта усталость не имеет никакого отношения к долгому путешествию или прогулкам по айсбергам — его доконало напоминание о школе.

Глава 3

Какому извергу могла прийти мысль о школе, когда на корабле столько интересного! Вымотавшись за долгий день накануне, Тодд заснул вскоре после обеда. Проснулся он, судя по будильнику, в пять часов, но когда отдернул занавеску на иллюминаторе, в каюту ворвался яркий дневной свет. В этих далеких южных широтах ночная темнота опускалась всего на пару часов. Он быстро оделся и отправился в офицерскую столовую. Там скучал одинокий кок, варивший кофе. А завтрак на корабле — это тебе не завтрак дома, когда приходится есть то, что перед тобой ставят. Иногда одни кукурузные хлопья, а иногда и вовсе ничего. Кок спросил, чего хочет он. После горячих блинчиков, сосисок, молока, тостов с мармеладом и горячего какао Тодд стал готов к любым испытаниям.

Кроме школы. Он вышел на палубу. Солнце затянуло дымкой, дул холодный ветер, но лыжная куртка неплохо грела. Тодд проводил взглядом самолет ВВП, улетавший куда-то по своим делам, потом посмотрел, как окатывают из шлангов палубы. Несколько моряков на фордеке сплетали толстые канаты и с удовольствием поболтали с Тоддом. Им хотелось знать, какая сейчас жизнь дома в Штатах и действительно ли новые телепрограммы настолько дрянны, как повествуют слухи. Обычный треп. И не успел Тодд всласть побездельничать, как стукнуло девять часов.

Пора в школу. Мать отпустила его к отцу только после того, как он пообещал ей продолжить занятия в школе. Ежедневно, как всегда. И чтобы отметки были хорошими. Ходить в школу на корабле ничуть не труднее, чем дома, заявил он матери, и в конце концов уговорил.

Эх, как жестоко он заблуждался! Сходить в школу ничуть не легче, чем отправиться выдирать зуб. Может, и полегчает потом, когда он освоится на корабле, но как тяжело заставлять себя сейчас, на второй день. Но раз обещал, значит, обещал. Волоча ноги и стараясь брести как можно медленнее, он отправился в свою каюту. Там его уже дожидалась парта, точная копия домашней. Она даже была подключена через спутниковую связь к тому самому компьютеру, который учил его дома — в нем хранились достижения и оценки Тодда. Ничего не изменилось, разве что теперь он станет разговаривать с учителями по видеофону, а не раз в неделю живьем.

На полочке под телеэкраном уже стояли учебники, на парте лежала раскрытая рабочая тетрадь. Кто-то даже заточил карандаши. Отлынивать дальше не было никакой возможности. Глубоко вздохнув, он плюхнулся на знакомое сиденье и ткнул кнопку «начало».

Экран тут же засветился, показав учителя. Когда Тодд был совсем маленький, он верил, что разговаривает с настоящим учителем, и даже сейчас частенько не мог отделаться от этой иллюзии. Он прекрасно знал, что компьютер создает изображение учителя из маленьких фрагментов, хранящихся в его памяти, и точно так же имитирует голос. Знал он и то, что почти каждый ребенок в Соединенных Штатах в этот момент разговаривает с учителем, но каждый получает разные ответы. И все равно — почти всегда он относился к картинке на экране как к настоящей учительнице, потому что вела она себя в точности как заправская училка.

— Доброе утро… Тодд.

Говорят, именно по маленькой паузе перед именем и можно распознать, что говоришь с картинкой, а не с живым человеком. Компьютеру требуется долю секунды пошуровать в памяти и отыскать нужное имя.

— Сегодня утром ты опоздал на семь минут, поэтому занятия продлятся на семь минут дольше. — Учительница всегда вела учет времени. — Сегодня мы начнем с науки о Земле. Открой, пожалуйста, учебник на странице сто три…

Тодд упорно работал. Он не стал делать перерыв, чтобы выпить молока, и даже для ленча. Когда учительница объявила перерыв, он нажал кнопку «перемена» и тут же надавил ее снова. Длительность перемены не учитывалась — вот и еще способ определить, настоящий ли перед тобой учитель. Тот же фокус с кнопкой он проделал, когда наступило время ленча.

— Надеюсь, тебе понравился ленч, — тут же произнесла учительница.

Ха, попробуй съесть ленч за одну секунду!

Тодд упорно старался с первого раза выбрать верный ответ из списка предлагаемых. Если у него не получалось, тот же вопрос задавался снова, но уже в другой формулировке, и так до тех пор, пока он не отвечал правильно. Если угадывать правильный ответ сразу, учебный день становился короче.

К часу дня он справился. Учебники улеглись на полочку, экран смолк и погас. Тодд зевнул, потянулся и ощутил голод, но сперва решил выйти на палубу подышать свежим воздухом.

Холодный ветер превратился в ледяной, пришлось поднять воротник и сунуть руки в карманы. Толстая туча проглотила солнце, ветер срывал пену с верхушек волн. Качка вроде бы не усилилась, но Тодд знал, что «Королева бури» не только велика, но снабжена еще и стабилизаторами. Пробежавшая по телу дрожь заставила его спуститься вниз в поисках горячей еды — и одежды потеплее.

Вопящий Филин перехватил его на выходе из столовой.

— Я тебя искал, — сообщил индеец. — Не хочешь взглянуть на Мозги? — Он улыбнулся, увидев тревогу на лице Тодда. — Да не бойся, я не о настоящих мозгах говорю. Эти мозги можно потрогать, но работают они на электричестве. Иди со мной.

Они начали спускаться вниз, палуба за палубой, пока не оказались намного ниже ватерлинии. Мозги оказались большим, забитым аппаратурой помещением, из которого управляли проводкой всего каравана айсбергов сплошные шкалы, кнопки и принтеры. Но взгляд Тодда тут же приклеился к большой панели — гибриду рисунка и электронной схемы — плотно покрытой мигающими лампочками и цифрами. Создавалось впечатление, будто смотришь сверху на весь караван.

От расположенной спереди «Королевы бури» тянулись тонкие световые ниточки к первому айсбергу, протягивались вдоль него и переходили к следующему, и так до конца. Подойдя ближе, Тодд заметил и другие линии, пересекающие каждый айсберг и тянущиеся к краям, где они заканчивались светящимися кружками.

— Все как на самом деле, — пояснил Вопящий Филин, — Это схема и текущее состояние всего каравана. Зелеными линиями обозначены буксировочные канаты, а красными — электрические кабели. Кружки на концах — моторные капсулы. Взглянешь на схему, и сразу ясно, что именно случилось и в каком месте.

Тодд увидел, что сидящие в компьютерной люди наблюдают за экранами или что-то печатают, сидя за терминалами компьютера. А двое так вообще неторопливо попивали кофе, повернувшись к экранам спиной.

— По-моему, тут никто ничем не занят, — удивился Тодд. — Кто же всем управляет?

Индеец обвел рукой комнату.

— Компьютер, разумеется. Люди с такой работой хорошо справиться не в состоянии. Каждый из буксировочных канатов намотан одним концом на барабан с электромотором. Компьютер ослабляет или подтягивает их в зависимости от ситуации, поэтому канаты всегда натянуты равномерно. Он даже управляет двигателями и ведет «Королеву бури» по курсу.

— Так ты хочешь сказать, что кораблем никто не управляет? И на мостике никого нет?

— Не волнуйся. На мостике всегда есть вахтенный офицер, и у радара тоже. В аварийной ситуации они тут же возьмут управление на себя. Но в действительности они мало что способны изменить. Даже курс корабля они могут изменить всего на пару градусов в сутки, а чтобы полностью остановить караван айсбергов, потребуется две недели, даже если моторы на все это время переключить на полный реверс. Поэтому мы и положились во всем на Мозги. Наш маршрут занесен в память, и каждую его милю нас по нему ведут Мозги.

Когда они поднялись на палубу, с оглушительным ревом включилась сирена — три долгих гудка, пауза, потом снова три. По палубам заметались моряки. Вопящий Филин отвел Тодда в сторону.

— Не бойся. Три гудка означают, что тревога учебная. Перейдем сюда, сам все увидишь.

— А на какую тему тренировка?

— Человек за бортом, — ответил индеец, погасив улыбку. — Если в этих широтах кто-то свалится за борт, ему не позавидуешь. Вода тут настолько холодная, что человек через минуту теряет сознание. А через две умирает. Вот почему от спасателей требуется такая скорость, и вот почему их часто тренируют. Один из вертолетов всегда стоит наготове с пилотом на борту. А вот и он!

Поднявшаяся с палубы машина описала широкий полукруг и всего через несколько секунд уже мчалась над волнами, снижаясь на лету и держа курс на буек с флажком. С тренированной ловкостью буек подцепили спасательной сетью, а через секунду вертолет уже мчался к кораблю.

— Хорошая работа, — одобрил Вопящий Филин, взглянув на часы. — Им придется поторапливаться даже в теплых водах. Любой, кто слишком долго пробудет в воде, вскоре окажется под двухмильной тушей айсберга. Пошли, выпьем имбирного пива. Я угощаю.

Индеец пошутил, потому что автомат с напитками работал бесплатно, не требуя монеток. Тодд сразу запомнил номер палубы, чтобы потом погулять на халяву. Пока что корабль оставался для него лабиринтом трапов и коридоров, но он знал, что вскоре будет в нем легко ориентироваться.

Когда они снова поднялись на палубу, шел дождь. Длинные, гонимые ветром струи полностью скрыли головной айсберг. Океан разгулялся не на шутку, волны покрылись барашками, а качка, несмотря на стабилизаторы, заметно усилилась. Вопящий Филин втянул ноздрями ветер и нахмурился.

— Пахнет сильным штормом, — бросил он. — Скверно.

С неба неожиданно послышалось натужное завывание турбин. Оно приближалось, становясь все громче, промчалось над кораблем и замерло в отдалении.

— Это Берт на своем ВВП, — сказал индеец.

— Как он сядет в такой дождь? Я ничего не вижу!

— Он тоже. Зато радар такую ерунду, как дождь, не замечает, и самолет посадит компьютер. Он возьмет управление на себя и опустит в аккурат на палубу.

Одно дело сказать, совсем другое — поверить услышанному. Они стояли у поручней кормовой палубы, и Тодд чувствовал, как колотится его сердце. Ну как самолет сможет сесть в такой дождь, да еще с ветром? Посадочный круг на кормовой надстройке сразу показался ему таким маленьким.

Над головой снова взревели турбины, но на этот раз звук стал приближаться, становясь все громче и громче. Тодд невольно затаил дыхание, когда из низких облаков внезапно вынырнул ВВП и резко снизился, окруженный крутящейся дымкой дождя и брызг. Он спускался все медленнее и медленнее и наконец с прежней легкостью коснулся палубы. Моряки кинулись привязывать самолет, а Берт спрыгнул на палубу с чемоданчиком в руке.

— Ладно, пока! — крикнул Тодд индейцу. — Спасибо за экскурсию.

Он бросился вниз по ближайшему трапу, но, спрыгнув на палубу, увидел, что пилот входит в какую-то дверь. Тодд припустил во весь дух, но Берта не догнал. На этот раз великан обогнал самого себя.

Берт исчез в коридоре, ведущем к каюте капитана. Тодд заторопился следом. Дверь оказалась прикрытой не до конца, и когда Тодд остановился перевести дух, он услышал доносящиеся из каюты голоса.

— Похоже, дела плохи, капитан. Очень плохи.

— Вы уверены, что это самые свежие снимки?

— Да, сэр. Я стоял рядом, когда они вылезали из принтера. Снято со спутника. Я схватил их еще тепленькими и помчался к самолету.

На некоторое время наступила тишина, потом капитан заговорил вновь, Тодд никогда не слышал таких интонаций в голосе отца.

— Вы правы, Берт, дело скверно. Я тридцать лет в море, но такого огромного, кажется, еще не видел.

— Большой, и все еще растет. И движется в нашу сторону.

— Что ж, с нашим грузом мы не в силах свернуть в сторону. Поэтому нам остается лишь выдерживать курс и дожидаться удара.

Тодд начал пятиться, опасаясь, что невольно подслушал слова, не предназначенные для его ушей, но в этот момент корабль качнулся, приняв удар мощной волны. Дверь слегка прикрылась, потом с треском открылась нараспашку.

Капитан и пилот обернулись на звук и увидели стоящего в дверях Тодда.

Глава 4

— Я только… — пробормотал Тодд. Как закончить фразу, он не знал.

Но перепугался он напрасно. Головы мужчин в каюте занимало совсем другое, и на Тодда они почти не обратили внимания. Отец махнул рукой, приглашая войти, и тут же снова повернулся к фотографии на столе. О парнишке тут же позабыли.

— Как считают метеорологи — есть ли шанс, что ураган свернет в сторону? — спросил капитан.

— Нет, ни малейшего. По нам он ударит обязательно. Сейчас мы на его краю, а через час начнется самое страшное.

— Нужно оповестить экипаж, — сказал капитан, швыряя фотографию на стол. Он подошел к микрофону на стене и перебросил тумблер. Когда он заговорил, его голос услышали во всех отсеках корабля.

— Говорит капитан. Сообщаю, что менее чем через час на нас обрушится мощный ураган. Сейчас мы на его краю. Закрепить все оборудование, натянуть штормовые леера.

Капитан продолжал говорить, отдавая подробные указания по подготовке корабля.

Тодд подошел к столу. Берт ткнул пальцем в фотографию. Это был снимок Земли из космоса, сделанный спутником и переданный по радио. Тодд увидел кончик Южной Америки, а когда Берт подсказал, куда смотреть, разглядел даже крошечные точки каравана айсбергов. А прямо перед ним — вращающуюся воронку урагана.

Отдав распоряжения, капитан обвел взглядом каюту и словно только сейчас заметил сына. Он взглянул на часы.

— Разве тебе не следует сейчас быть в школе?

Может, именно поэтому он такой хороший капитан, управляющий атомным буксиром и целым караваном айсбергов, подумал Тодд. Он помнит все, каждую деталь. Даже о школьных занятиях сына. Тодд улыбнулся.

— Уже все сделал, папа. Работал без перемен и одолел всю дневную программу.

— Хорошо. Тогда я смогу показать тебе еще что-нибудь на корабле. Спустись вниз и оденься как следует. Свитер, штормовку, сапоги. Потом зайдешь ко мне на мостик. На палубы не выходи.

Переодевание заняло немного времени. Но как Тодд ни торопился, ураган оказался быстрее. Теперь корабль ощутимо качало, и, взбираясь по трапам, приходилось держаться за перила. Многие двери задраили, разделяя корабль на водонепроницаемые секции, и по дороге Тодду приходилось поворачивать большущие ручки и потом снова запирать за собой дверь.

И лишь добравшись до мостика, он понял, какой страшный ураган на них надвигается.

Небо стало темным, почти до ночной черноты, и лица офицеров и вахтенных освещали лишь подсвеченные шкалы приборов. Окна заливал дождь плотный, словно струя из пожарного шланга. В большие окна мостика не было видно ни зги, но в них имелись встроенные маленькие круглые окошки, оставшиеся прозрачными. Тодд разглядел над каждым круглым окошком электрический моторчик, быстро вращавший стекло. Вращение размазывало воду тонкой пленкой, делая стекло прозрачным. Он подошел к ближайшему, выглянул наружу и тут же пожалел об этом.

Он смотрел вперед — прямо в центр урагана. Из мрака навстречу кораблю взметались волны размером с гору. Казалось, они вот-вот переломятся, настолько ветер терзал их верхушки, превращая их в огромные пенные шапки и тут же срывая пену длинными лентами. Впереди выросла волна, выше всех прежних. Тодду показалось, будто корабль движется прямо внутрь черной горы. Огромная «Королева бури» рядом с ней казалась игрушечным корабликом. Гребень волны начал опускаться, как бы намереваясь накрыть корабль целиком.

И тут нос «Королевы бури» начал взбираться вверх по склону. Палуба круто накренилась, Тодд вцепился в поручень обеими руками и повис на нем. Корабль взбирался все выше и выше, пока его острый нос не прорезал гребень волны. Перевалив через вершину, корабль заскользил по противоположному склону, словно санки по черному снегу. Тодд смотрел, не в силах отвести глаз. Его сердце едва не остановилось, когда корабль достиг дна ложбины между волнами — ему показалось, что он так и будет опускаться до самого дна.

Нос целиком погрузился под воду. Зеленая вода покрыла фордек. Все, конец.

И тут корабль содрогнулся и снова начал подниматься. Потоки воды заструились по палубам и хлынули обратно в океан. Тодд ослабил хватку пальцев, сжимающих перила — он держался так крепко, что пальцы даже заболели.

Робко оглядевшись, он увидел, что кроме него никто вроде и не встревожен. Моряки переговаривались и занимались своими делами. Некоторые даже повернулись спиной к океану, как будто он их нисколько не волновал. Тут Тодд заметил, что отец смотрит на него с улыбкой. Он попытался улыбнуться в ответ, но улыбка вышла кривой.

— «Королева бури» — крепкая посудина, — сказал капитан. — Ее строили для суровых морей вроде этого. Она выдержит.

Он не сказал «не волнуйся», но Тодд знал, о чем думает отец. Парень расправил плечи, и на этот раз улыбка получилась.

— Раз ты так говоришь, отец, то я и не волнуюсь. Но признайся, что море выглядит скверно.

— Оно выглядит очень скверно, — подтвердил капитан. — Но как только начнешь понимать, что кораблю буря нипочем, оно начинает выглядеть вовсе не таким уж и страшным.

Кто-то задал капитану вопрос, он отвернулся. Возникли проблемы с креплением самолета ВВП. Вертолеты успели закатить в ангары, но ВВП был для этого слишком велик, и ему предстояло остаться на палубе крепко принайтованным. Несколько канатов ослабело от ударов волн. Тодд слушал, как отец отдает короткие команды. Сейчас он был только рад, что не служит моряком на этом судне: не очень-то приятно выходить на мокрую палубу привязывать самолет. Времени на это потребовалось немного, но, как и все остальные, Тодд тоже волновался, пока с палубы благополучно не вернулся последний моряк.

Они уже далеко продвинулись от края урагана к центру, и теперь стало в определенном смысле легче. С краю всегда сильная болтанка, потому что волны там очень разные и большие треплют корабль вперемежку с маленькими. Ближе к центру волны идут ровными рядами, как солдаты на параде, и через некоторое время привыкаешь к равномерным подъемам и спускам корабля. Тодд почти не держался за поручень, а просто покачивался вперед-назад, подлаживаясь под движения палубы под ногами. Через некоторое время он стал делать это, даже не задумываясь.

Поднявшийся на мостик Вопящий Филин взглянул на Тодда.

— Из тебя выйдет хороший моряк, — заметил он. — Ты уже понял, что такое «морские ноги».

Тодд не успел ему ответить, потому что индеец торопливо подошел к капитану с докладом. Все это время он провел в компьютерной, наблюдая за тем, как переносит шторм караван айсбергов.

— Проблем нет, капитан, совсем никаких, — доложил он. — Компьютер справляется с любой болтанкой. Как бы айсберги ни поднимались или ни опускались, канаты остаются равномерно натянутыми.

Капитан обдумал его слова и медленно кивнул. Потом обвел взглядом мостик и посмотрел через окно на корабль. Ему предстояло принять трудное решение. Во время такого урагана капитану полагается находиться на мостике, потому что он отвечает за корабль. Но он в той же мере отвечал и за караван айсбергов. Наконец он принял решение.

— Лейтенант Стейн! Я спускаюсь в компьютерную. При любом изменении обстановки докладывайте мне немедленно. Обеспечьте передачу в компьютерную всех адресованных мне докладов и вызовов. Всех, вы меня поняли? Я хочу знать о любом происшествии, как только оно случится.

— Есть, сэр.

Лейтенант занял капитанское место. Капитан Уэллс начал спускаться вниз, потом махнул Тодду.

— Иди с нами. Ты уже видел, как корабль справляется с ураганом. Теперь пойдем взглянем, как поживают наши айсберги.

Находясь в компьютерной, было трудно догадаться, что снаружи свирепствует ураган. Помещение находилось настолько глубоко, что качка тут едва ощущалась. Ярко светили лампы, мягко гудел кондиционер. Тодду пришлось расстегнуть штормовку — его тяжелая одежда казалась здесь совершенно не к месту.

— Взгляни сюда, — сказал Вопящий Филин, указывая на подсвеченную схему, изображающую корабль и айсберги. — На тот индикатор. Видишь, как меняются цифры? Это число показывает, что передняя часть айсберга поднялась на волне. Вот, перестало меняться. А теперь уменьшается: это айсберг поднялся и опустился как минимум на восемьдесят футов. — Он постучал по другой подсвеченной цифре. — А натяжение буксировочного каната абсолютно не изменилось. Для компьютера такая задача — семечки.

Капитан задал операторам несколько технических вопросов, те ответили. Они зачитывали цифры с компьютерной распечатки и показывали на схему. Капитан кивнул. Ничего из сказанного Тодд не понял. Побродив немного, он подошел взглянуть на электрическую пишущую машинку, служившую терминалом компьютера [1]. Она неожиданно затрещала и напечатала строчку цифр. Едва Тодд наклонился, чтобы их прочитать, внезапно ожил расположенный рядом динамик. Парень подпрыгнул, когда механический голос рявкнул ему в ухо:

«Аварийная ситуация. Позиция три-один-девять-шесть. Аварийная ситуация. Неполадки с канатом».

То был голос компьютера. Одновременно на схеме вспыхнул и замигал красный огонек. Люди за пультами мгновенно откликнулись, что-то подрегулировали, запросили дополнительные данные. Они работали быстро и дело свое знали.

Капитан и Вопящий Филин стояли у схемы, глядя на мигающий огонек. Тодд подошел к ним, но остался сзади, чтобы не путаться под ногами. Он смог лишь разглядеть, что красный огонек мигал на заднем конце предпоследнего в цепочке айсберга.

— Мы не в силах восстановить натяжение, — произнес индеец, в сердцах ударяя кулаком по ладони. — Только отчасти — сейчас оно составляет лишь процентов десять от нормы.

— А второй канат удержит айсберг? — спросил капитан.

— Пока справляется — его запас прочности позволяет. Но если не восстановить натяжение, последний айсберг поведет вбок. И если он отклонится слишком далеко, моторные капсулы станут бесполезны.

— И тогда натяжение на единственном оставшемся канате станет слишком большим?

— Верно, сэр, — подтвердил Вопящий Филин внезапно охрипшим голосом. И когда это случится, канат лопнет, а мы потеряем айсберг.

— В чем причина аварии?

— Это можно установить, лишь осмотрев на месте…

— Нет. Не сейчас. — Капитан взглянул на часы. — При таком ветре вертолет не долетит. Но мы вскоре окажемся в «глазу» урагана. Волны останутся высокими, но ветер стихнет. Тогда вы и сможете вылететь.

Капитан еще заканчивал фразу, а индеец был уже на полпути к двери.

— Подготовлю бригаду к вылету, — бросил он на ходу через плечо.

Около минуты капитан рассматривал схему, потом повернулся и отправился на мостик. Казалось, он совершенно позабыл про сына. Тодд не пошел следом, он не хотел мешать отцу. Он постоял возле схемы, но кроме мигающего огонька смотреть было больше не на что, к тому же он в своей теплой одежде начал потеть. Сходить, что ли, на мостик? Нет, зевакам там сейчас делать нечего.

А почему бы не прогуляться на посадочную палубу? Там хоть будет на что посмотреть, когда отправится вертолет.

Принять решение оказалось легче, чем выполнить. Он не мог отправиться туда кратчайшим путем по палубам, потому что отец запретил на них выходить. Поэтому пришлось пробираться по коридорам, и это оказалось не так-то просто. Коридора, ведущего вдоль всего корабля на корму, не оказалось. Тодд поднимался и спускался по трапам, неоднократно теряясь и попадая в совершение незнакомые отсеки корабля. Когда он во второй раз заявился в один и тот же камбуз, кто-то из коков решил ему помочь и проводил до двери в ангар вертолетов. Тодд распахнул дверь и вошел в ангар.

Как раз в этот момент большие двойные задние двери ангара начали открываться. Тодду показалось, будто он находится в темноте театрального зала в тот момент, когда поднимается занавес. Темноту ангара разгоняли лишь слабые лампочки, прикрытые металлическими сетками, и, когда двери открылись, внутрь хлынул яркий солнечный свет, такой сильный, что Тодд даже заморгал. Посмотрев наружу, он не поверил собственным глазам.

Море все еще волновалось, но гораздо слабее прежнего. Волны шли со всех сторон, словно не зная, куда им направиться. Тодд подошел ближе к двери и изумленно остановился. Ветер полностью стих.

Но больше всего его поразил вид неба. Если не считать единственного облачка, оно стало совершенно ясным. Сияло солнце. На такое небо было приятно взглянуть, но его заполнял какой-то желтоватый рассеянный свет. Корабль окружала вздымающаяся высоко в небо стена черных туч. Ураган никуда не делся, дав им лишь небольшую передышку, наполненную пугающим спокойствием.

Они находились в «глазу» урагана, а сам он кружился вокруг гигантской каруселью. У любого водоворота или смерча в центре есть отверстие, где ничто не движется.

— Выкатывайте вертолет наружу! — крикнул кто-то. Тодд выскочил на палубу, уступая дорогу.

Глава 5

Несмотря на безветрие, палуба продолжала резко подниматься и опускаться под ударами бьющих в корму волн. Тяжелая туша вертолета каждую секунду стремилась вырваться на свободу, и, чтобы удержать ее, на подмогу звали все новых и новых моряков. Каждый канат держали четверо, остальные цеплялись за посадочные опоры и даже за края открытой двери, где стоял Вопящий Филин, выкрикивая распоряжения. Медленно, но уверенно вертолет перемещался на взлетную площадку.

Не дожидаясь конца этой операции, аварийная команда во главе с Бертом полезла в вертолет. Пилот не мог запустить двигатель, пока машину со всех сторон окружали люди, но он сидел в кабине, готовый рвануть машину в небо при первой же возможности.

— Эй! — крикнул кто-то. Тодд увидел стоящего в дверях вертолета человека. — Этот баллон с кислородом наполовину пуст. Мне нужен полный.

Один из моряков принял у него баллон, держась другой рукой за канат. Человек в вертолете махнул рукой, указывая куда-то вперед. Тодд обернулся и увидел внутри ангара возле дверей стеллаж с баллонами.

— Эти полные! — крикнул моряк. Выпустив канат, он направился было к баллонам, но тут вертолет снова заскользил по палубе после удара волны. Моряк вцепился в канат и стал тянуть вместе с остальными.

До Тодда дошло, что он один болтается без дела. Что ж, он тоже в силах помочь. Расстегнув зажим, удерживающий баллон, он вынул его из стеллажа. Баллон оказался не очень тяжелым. Тодд прижал его к груди обеими руками и мелкими шажками побежал к вертолету.

Когда он добрался до дверей, там никого не оказалось.

Что делать? Им нужен кислород, но все настолько заняты, что некому принять баллон. Моряки, что-то выкрикивая, уже отбегали от вертолета. Двигатель чихнул и заработал, медленно проворачивая огромные лопасти. Тодд сунул баллон в открытую дверь и встал рядом, придерживая его руками. Потом крикнул, но за ревом двигателя не расслышал даже самого себя.

Нельзя допустить, чтобы баллон выпал из двери. Тодд поднялся по металлической лесенке, толкая баллон перед собой. Он его только передаст кому-нибудь и тут же выйдет.

Затем все произошло одновременно. Послышались испуганные крики корабль накренился, и вертолет заскользил по палубе. Берт врубил двигатель на полную мощность, лопасти вцепились в воздух. Увидев, что вертолет поднимается, моряки бросились ничком на палубу.

А Тодд покатился в хвост кабины, все еще прижимая к груди баллон с кислородом. Сильный удар вышиб из легких воздух, и он смог лишь лежать, разевая рот в попытке вдохнуть.

Но баллон он все равно держал мертвой хваткой. Дверь захлопнулась, вертолет развернулся и лег на курс.

Миновала долгая минута, прежде чем дыхание восстановилось, и Тодд поднялся на ноги. И первое, что он увидел, оказалось лицо Вопящего Филина с удивленно раскрытым ртом и широко раскрытыми глазами.

— Тодд! — крикнул индеец. — Тебя сюда не приглашали.

Парень передал ему баллон.

— Кому-то нужно было его принести. Кроме меня оказалось некому.

Индеец молча принял баллон, обернулся, передал его одному из моряков и тут же направился к кабине. Через минуту он вернулся с выражением сильной тревоги на лице.

— Я поговорил по радио с твоим отцом, — сказал он, — и рассказал о случившемся. У нас для работы остаются считанные минуты, пока мы не вышли из «глаза» урагана, и возвращаться из-за тебя времени нет. Капитан хочет, чтобы ты оставался в вертолете. Это приказ.

Тодд кивнул — он хорошо представлял чувства отца, когда тот узнал, что сын в вертолете, а ураган вот-вот обрушится на них снова. Но отозвать вертолет капитан тоже не мог — караван важнее всего.

Вертолет не стал набирать высоту и помчался над самой водой, вступив в гонку со временем. Остался позади первый айсберг, затем второй. Впереди еще два до цели. Белизна ледяных стен сменилась голубизной воды. Снова лед — и вот он, нужный.

Вопящий Филин сидел рядом с пилотом, остальные трое поглядывали в маленькие окошки. Тодд прошел вперед и ухватился за край открытой двери пилотской кабины. Перед ним открылся прекрасный вид через лобовое стекло.

Шторм подошел вплотную и уже раскачивал последний айсберг в связке.

— Неполадка вон в том канатном якоре, — сказал Вопящий Филин, указывая пальцем, — Но там негде сесть.

— Это для тебя там негде сесть — а я иду на посадку. Времени осталось в обрез, — Берт обернулся к людям в вертолете. — Сядьте и пристегнитесь, только скорее. Посадка может оказаться не очень мягкой!

Зашуршали ремни, щелкнули крепления. Вертолет камнем полетел вниз, словно взбесившийся лифт. Тодд ухватился за переборку и затаил дыхание. Вертолет развернулся, завис на секунду в воздухе и резко опустился вновь всего на пару футов, вздрогнув от удара о лед.

Но не остановился! Мотор смолк, но они продолжали двигаться, все быстрее и быстрее скользя боком, пока вертолет не остановился, содрогнувшись всем корпусом.

— Эй, там! — крикнул Вопящий Филин. — Принесите аптечку!

Пока аптечку отстегивали от стенки, вертолет снова дернулся, скользнул и замер. Из кабины показался индеец, волоча потерявшего сознание пилота с залитым кровью лицом.

— Покинуть борт! — рявкнул индеец. — Мы застряли на склоне и соскальзываем в океан. Выбросить инструменты, оборудование, аварийные наборы, все. Шевелись!

Все принялись за дело, выбрасывая груз через распахнутую дверь, потом спрыгнули сами. Тодд приземлился в сугроб и только тогда вспомнил о приказе отца оставаться в вертолете. Ладно, подумал он, уж этот приказ он наверняка разрешил бы ему не выполнять.

Вопящий Филин передал пилота стоявшим наготове морякам и спрыгнул сам. И вовремя. Усилившийся ветер ударил в вертолет, тронув его с места. Машина заскользила. Потрясенные, они молча наблюдали, как она все быстрее и быстрее съезжает по заснеженному склону в океан. На краю она зацепилась и на мгновение зависла.

Затем большие лопасти взметнулись в воздух, словно руки, умоляющие о помощи. Вертолет перевалил через край и с громким всплеском рухнул в океан.

В ту же секунду на них снова обрушился ураган. Порывы ветра пытались свалить людей на лед, крупные капли дождя пулями жалили лица. Вопящий Филин тащил пилота в укрытие под ледовым выступом, велев остальным собрать снаряжение и следовать за ним. Тодд приметил неподалеку ящик с аптечкой, схватил его за ручку и торопливо побежал к раненому.

— Ерунда, просто царапина, — успокоил его индеец, накладывая пластырь на ушиб. — Но когда нас ударило во второй раз, Берт потерял сознание.

Моряки затащили в укрытие контейнеры и инструменты, свалив их в кучу. Берт пришел в себя и открыл глаза. Посмотрев на товарищей, он коснулся повязки на голове.

— Вы записали номер грузовика, который нас стукнул? — спросил он охрипшим голосом и попытался сесть.

— Полежи немного, — посоветовал Вопящий Филин.

— Я в порядке, — возразил Берт, стряхивая с одежды налипший снег. Его рост позволял даже сидя взглянуть поверх голов остальных, и, сделав это, он замер.

— Так вот в чем причина, — произнес он, указывая рукой вперед. Все обернулись и посмотрели.

Неподалеку располагался канатный якорь. Большой электромотор и разъем для кабеля прочно держались за лед. Все было в порядке, крепление не ослабело. Но там, где между людьми и кабелем должна была находиться сплошная ледяная плоскость, сейчас змеилась глубокая трещина не менее шести футов шириной, заполненная темной бурлящей водой.

— Треснул, гад, — спокойно прокомментировал Берт. — Ураган раскачал айсберг, и теперь целый угол отваливается.

— Что же нам делать? — спросил один из моряков.

Ответил ему сам айсберг.

Послышался громкий стон, сменившийся оглушительным треском. Лед под их ногами затрясся. Им осталось лишь стоя наблюдать, как трещина на глазах расширяется, стремительно заполняясь водой. Затем лед на противоположной стороне трещины начал подниматься — отколовшийся кусок стал переворачиваться. Взметнувшись вверх футов на двадцать или тридцать, он рухнул в океан с грохотом, напоминающим пушечный выстрел. Рванувшаяся вверх волна окатила айсберг, едва не добравшись до людей. Потом зияющий темный провал начал быстро расширяться — отколовшийся кусок уносило прочь.

— Я скажу, что нам следует сделать, — сказал индеец, отвечая на вопрос, заданный пару минут назад. — Сейчас мы соберем барахло и отправимся на прогулку. Нужно добраться до второго каната и перерезать его. Его обязательно надо перерезать, пока он не сбил цепочку — иначе мы потеряем весь караван. Хватайте каждый что может, и пошли.

Тодд все держал в руках аптечку. Он так и понес ее, прихватив еще и моток веревки. Они пошли цепочкой по тропке, пересекающей заднюю оконечность айсберга, склонив головы из-за дождя и ветра. Тодд почувствовал, что промок насквозь, несмотря на непромокаемую одежду, и, если бы не согревался ходьбой, наверняка успел бы промерзнуть до костей.

— Половину пути одолели, — сообщил Вопящий Филин. — Вот электрический кабель, переходящий на последний айсберг. Стойте… мне это совсем не нравится.