Гордон Диксон

Солдат, не спрашивай





Тактика ошибок

^{(© Перевод Т. Морук)}

Лучше потревожить тигра в его логове, чем мудреца, погруженного в свои книги. Ибо для тебя нет ничего более могущественного и незыблемого, чем земные цари и их воинство. А он переворачивает страницы книги с их именами, как ветер сухие листья. Анонимный автор. Наставления
Глава 1

Молодой подполковник — высокий, стройный, в зеленой форме с яркими нашивками экспедиционных сил Западного альянса Земли — был заметно пьян и стремился нарваться на неприятности. В первый вечер полета от Денвера к Культису он, прихрамывая, вошел в кают-компанию космического корабля. Его открытое лицо выражало желание как следует повеселиться.

Пару секунд подполковник стоял, оглядываясь по сторонам, пока стюард безуспешно пытался направить его к ближайшей кабинке, предназначенной для тех, кто обедает в одиночестве. Но он двинулся прямиком к столику Дау де Кастриса.

Маленький желчный человечек с бледным лицом, по имени Патер Тэн, всегда находившийся при де Кастрисе, увидев офицера, соскользнул со своего стула и бросился к стюарду, который в полном смятении смотрел вслед возмутителю спокойствия. Поглядывая на подвыпившего офицера, они пошептались какое-то мгновение, затем быстро вышли из кают-компании.

Подполковник приблизился к столу, придвинул к нему от соседнего столика пустой стул и, не дожидаясь приглашения, уселся напротив рыжеволосой красивой, совсем еще юной девушки, слева от де Кастриса.

— Привилегия первой ночи полета, так мне сказали, — приветливо проговорил он, обращаясь ко всем, кто был за столом, — Можно садиться там, где тебе нравится, и знакомиться с попутчиками. Здравствуйте!

Никто не проронил ни слова. Де Кастрис изобразил легкое подобие улыбки, едва изогнув тонкие губы на своем красивом лице, которое обрамляли черные, чуть тронутые сединой на висках волосы. Уже пять лет занимал он должность секретаря по делам Внешних миров в коалиции Восточных государств Земли и, как утверждала молва, пользовался необыкновенным успехом у женщин; сейчас он не сводил темных глаз с рыжеволосой красавицы, которую вместе с ее отцом, наемным военным и посланником экзотов — четвертым в их компании, — пригласил к себе за столик. В его улыбке читалась явная угроза, отчего девушка невольно нахмурилась и предостерегающе коснулась руки отца — тот, подавшись вперед, уже обращался к подошедшему;

— Подполковник…

На кармане мундира наемника красовалась нашивка полковника с планеты Дорсай, служившего по контракту в армии Бахаллы. Его смуглое лицо с нафабренными усами могло показаться смешным, если бы не было абсолютно лишено какого-либо выражения.

Он осекся, почувствовав прикосновение дочери, и повернулся к ней, но ее явно интересовал незваный гость.

— Подполковник, — произнесла она в свою очередь, и в интонациях ее звонкого голоса, так не похожих на бесстрастный, сухой тон отца, сквозили одновременно раздражение и озабоченность, — вам, очевидно, лучше прилечь.

— Нет, — возразил подполковник, глядя на нее.

Девушка замерла, внезапно ощутив себя пойманной — как птичка рукой великана — странным и властным взглядом его серых глаз, совершенно не гармонировавших с внешностью простоватого парня, каковым он показался вначале. Она внезапно почувствовала себя так, словно стояла обнаженная.

— Я не… — донеслись до нее его слова.

Она откинулась назад, пожав открытыми загорелыми плечами, и с трудом отвела взгляд в сторону. Краем глаза она все-таки заметила, как он осмотрел сидящих за столом: сначала одетого в свободные голубые одежды экзота, который сидел в дальнем конце, затем ее отца, еще раз — ее саму и, наконец, темноволосого улыбающегося де Кастриса.

— Я вас, конечно же, знаю, господин секретарь, — продолжал он, обращаясь к де Кастрису, — Откровенно говоря, я выбрал именно этот рейс к Культису только потому, что таким образом получил возможность познакомиться с вами. Меня зовут Клетус Грэйем — до недавнего времени я руководил отделением тактики Военной академии Западного альянса, теперь же попросил о переводе на Культис — в Бахаллу.

Он перевел взгляд на экзота.

— Начальник интендантской службы сказал мне, что вы, Мондар, — посланник Культиса в анклаве[1] Сент-Луис, — проговорил он. — Значит, вы из Бахаллы. Знаю я этот городок.

— Столица колонии — Бахалла, — поправил его Мондар, — в настоящее время это не просто город, подполковник. Знаете, Клетус, нам всем, конечно, очень приятно с вами познакомиться. Но как вы думаете, разумно ли офицеру, служащему в вооруженных силах альянса, проводить время в обществе людей из коалиции?

— Почему бы и нет — на борту корабля? — Грэйем беззаботно улыбнулся ему. — Вы же общаетесь с секретарем, а ведь это коалиция снабжает Ньюлэнд оружием и сырьем. Кроме того, как я уже сказал, это моя первая ночь в космосе.

Мондар покачал головой:

— Бахалла и коалиция не воюют между собой. Тот факт, что коалиция предоставила некоторую помощь колонии Ньюлэнд, принципиального значения не имеет.

— Альянс и коалиция не воюют между собой, — парировал Клетус, — и тот факт, что они поддерживают разные стороны в локальной войне между вами и Ньюлэндом, принципиального значения не имеет.

— Едва ли это относится к делу… — начал было Мондар, но договорить ему не довелось.

Шум голосов, наполнявший кают-компанию, неожиданно стих. Пока они спорили, вернулись стюард и Патер Тэн, а впереди них шел внушительного вида мужчина, одетый в форму с нашивками первого офицера космического корабля. Он приблизился к столу и опустил огромную тяжелую руку на плечо Клетуса.

— Подполковник, — громко обратился к нему офицер, — это швейцарский корабль, он нейтральный. Мы перевозим как людей коалиции, так и людей альянса, и нам на борту не нужны политические инциденты. Место за этим столом принадлежит секретарю коалиции Дау де Кастрису. Ваше — вон там, в противоположном конце комнаты…

Но Клетус словно не слышал его. Он смотрел на девушку, только на нее, и, подняв брови, улыбался, как бы предоставляя ей право решать его судьбу. Он даже не подумал встать из-за стола.

Она, в свою очередь, посмотрела на него широко открытыми глазами. Ее взгляд на мгновение задержался на нем, затем скользнул в сторону. Она повернулась к де Кастрису.

— Дау… — произнесла она, перебив офицера корабля, который начал повторять то, что уже сказал.

Тонкие губы де Кастриса растянулись в едва заметной улыбке. Он тоже поднял брови, но выражение его лица весьма отличалось от благожелательной улыбки Клетуса. Девушка довольно долго смотрела на него умоляющими глазами, прежде чем он повернулся к члену команды.

— Все в порядке, — оборвав офицера на полуслове, сказал он приятным баритоном. — Подполковник просто пользуется своим правом в первую ночь полета сидеть там, где захочется.

Лицо офицера покраснело. Его рука медленно соскользнула с плеча Клетуса.

— Да, господин секретарь, — ответил он глухо. — Понятно. Извините, что я вас побеспокоил…

Офицер раздраженно посмотрел на Патера Тэна, на которого он оказал такое же действие, какое может оказать тень от дождевой тучи на раскаленную чугунную болванку; затем, избегая взглядов других пассажиров, развернулся и вышел из кают-компании. Стюард испарился еще раньше, при первых же словах де Кастриса. Патер Тэн уселся на свой стул, одарив Клетуса злобным взглядом.

— Что же касается анклава экзотов в Сент-Луисе, — обращаясь к Мондару, невозмутимо продолжал Клетус, словно произошедшее не имело к нему ни малейшего отношения, — то там все были очень любезны и позволили мне взять из библиотеки материалы для исследования.

— Да? — На лице Мондара появилось выражение вежливого интереса, — Вы писатель, подполковник?

— Ученый, — ответил Клетус. Теперь его серые глаза взяли в плен Мондара. — В настоящее время я работаю над четвертым томом. А всего предполагается двадцать. Я уже три года занимаюсь тактикой и стратегией. Впрочем, вам это не интересно. Вы не могли бы познакомить меня с присутствующими?

Мондар кивнул.

— Я, как вы уже знаете, Мондар. Полковник Ичан Хан, — продолжал он, поворачиваясь к дорсайцу, сидящему справа от него, — позвольте вам представить подполковника Клетуса Грэйема из вооруженных сил альянса.

— Считаю за честь познакомиться с вами, подполковник, — произнес Ичан Хан с резким старомодным британским акцентом.

— Большая честь для меня, сэр, — ответил Клетус.

— Дочь полковника Хана, Мелисса Хан, — продолжил Мондар.

— Приветствую вас. — Клетус снова улыбнулся ей.

— Очень приятно, — холодно ответила она.

— Нашего хозяина, секретаря Дау де Кастриса, вы уже узнали, — сказал Мондар. — Господин секретарь, это подполковник Клетус Грэйем.

— К сожалению, не могу пригласить вас к обеду, — проговорил де Кастрис. — Мы уже пообедали.

Он сделал знак стюарду.

— Можем разве что предложить вам вина.

— И наконец, джентльмен, сидящий справа от секретаря, мистер Патер Тэн, — объявил Мондар. — У мистера Тэна потрясающая память, подполковник. Он обладает поистине энциклопедическими знаниями.

— Рад с вами познакомиться, мистер Тэн, — поклонился Клетус. — Может, вы позволите для моего следующего исследования вместо библиотечных материалов обратиться к вам?

— Не стоит беспокоиться! — неожиданно выпалил Патер Тэн. У него был скрипучий высокий, но удивительно властный голос. — Я просмотрел ваши первые три тома — это дикие теории, подкрепленные лишь забытыми фактами военной истории. Вас, наверно, собирались вышвырнуть из академии, но вы успели попросить о переводе. Тем не менее вы уже там не работаете. Кто теперь будет вас читать? Не думаю, что вам удастся завершить ваш четвертый том.

— Я же говорил вам… — Мондар воспользовался паузой, возникшей в разговоре после этого словесного взрыва; Клетус смотрел на маленького человечка с едва заметной улыбкой, похожей на улыбку де Кастриса. — Я вам говорил, что мистер Тэн обладает энциклопедическими знаниями.

— Мне понятно, что вы имеете в виду, — усмехнулся Клетус. — Но знания и выводы не одно и то же. Заверяю вас, что я закончу все шестнадцать оставшихся томов, несмотря на сомнения мистера Тэна. По сути, именно для этого я и направляюсь на Культис.

— Ну конечно, лучше победа там, чем поражение здесь, — ядовито вставил Тэн, — Выиграйте войну в Бахалле за шесть недель — и станете героем альянса.

— Не такая уж плохая идея, — сказал Клетус, наблюдая за стюардом, который бесшумно поставил перед ним чистый бокал и наполнил его канареечно-желтой жидкостью из бутылки на столе. — Только в этой длительной гонке победит не альянс и не коалиция.

— Это серьезное заявление, подполковник, — вступил в разговор де Кастрис. — Немного отдает предательством, вам не кажется? В той части, где говорится об альянсе офицером того же альянса.

— Вы так считаете? — улыбнулся Клетус. — Кто-то из присутствующих подумывает о том, чтобы донести на меня?

— Возможно, — В низком голосе де Кастриса вдруг появились ледяные нотки. — А пока интересно познакомиться с вашими прогнозами. Что дает вам основания полагать, что ни с альянсом, ни с коалицией в конце концов не будут считаться на Культисе?

— Законы исторического развития, — ответил Клетус.

— Законы! — сердито повторила Мелисса Хан. Она тонко чувствовала нарастающее напряжение в их разговоре, — Почему все думают, что существует какой-то набор принципов, теорий или законов, который должен определять нашу жизнь?! Сегодня приходится быть практичным, иначе можно запросто лишиться жизни.

— Мелисса, — улыбнулся девушке де Кастрис, — ценит практичных людей. Боюсь, что я вынужден с ней согласиться: практический опыт срабатывает.

— В отличие от теорий, подполковник, — насмешливо вставил Патер Тэн, — в отличие от книжных теорий. Подождите, вот окажетесь среди опытных полевых офицеров действующей армии в джунглях Ньюлэнда и Бахаллы, в настоящем сражении, тогда и поймете, что на самом деле представляет собой война. Вот услышите впервые шипение энергетического оружия, тогда узнаете…

— У него медаль альянса за доблесть, мистер Тэн. — Холодный голос Ичан Хана, как топором, обрубил тираду коротышки.

Дорсаец поднял руку и указал на красно-белую с золотом планку, крайнюю справа в ряду ленточек, украшавших мундир Клетуса.

Глава 2

Мгновение за столом стояла тишина.

— Подполковник, — обратился к Клетусу Ичан, — что с вашей ногой?

— Протез вместо колена, — криво усмехнулся Клетус, — Никаких неудобств, но при ходьбе заметно, — Он посмотрел на Патера Тэна, — Хотя мистер Тэн, в общем-то, прав, указывая на скудность моего военного опыта. Я всего три месяца участвовал в активных боевых действиях, после чего меня комиссовали, — это было на Земле во время последней локальной войны между альянсом и коалицией, семь лет назад.

— Но эти три месяца закончились для вас медалью за доблесть, — заметила Мелисса. Сейчас от того сердитого выражения, с которым она смотрела на него прежде, не осталось и следа. Девушка резко повернулась к Патеру Тэну: — Кажется, это одна из немногих вещей, о которых вам ничего не известно, не так ли?

— Патер Тэн бросил на нее презрительный взгляд.

— Правда, Патер? — улыбнулся де Кастрис.

— Был некий лейтенант Грэйем, которого семь лет назад наградил альянс, — желчно произнес Патер Тэн, — Его дивизия высадилась в Тихом океане, на острове, где находились наши гарнизоны. Наши войска их обнаружили и разбили, но лейтенанту Грэйему удалось собрать отряд партизан, который месяц сдерживал атаки наших людей на их укрепленные позиции. Он наткнулся на передвижную мину за день до прибытия подкрепления. И руководство засунуло его в свою академию, потому что после этого он больше не мог участвовать в боевых действиях.

За столом снова воцарилась тишина.

— Итак, — проговорил де Кастрис со странной задумчивостью, крутя на скатерти перед собой наполовину пустой бокал, — оказывается, ученый был когда-то героем.

— Нет, о господи, нет, — возразил Клетус, — просто безрассудным солдатом, вот и все. Если бы я тогда разбирался во всем так, как сейчас, я бы никогда не налетел на эту мину.

— Но вы снова стремитесь туда, где идут бои! — воскликнула Мелисса.

— Это правда, — ответил Клетус, — но, как я уже сказал, теперь я стал умнее. Я больше не хочу медалей.

— А чего вы хотите, Клетус? — подал голос Мондар с противоположного конца стола. Уже несколько минут он наблюдал за молодым офицером с не свойственным экзоту напряжением.

— Он хочет написать еще шестнадцать томов, — фыркнул Патер Тэн.

— Фактически мистер Тэн прав, — спокойно ответил Клетус Мондару. — Я действительно хочу закончить свою работу о тактических приемах. Только я обнаружил, что сначала мне придется создать условия, в которых их можно будет применить.

— Выиграть войну с Ньюлэндом за шестьдесят дней! — проскрипел Патер Тэн. — Я же говорил.

— Думаю, что быстрее, — Клетус спокойно наблюдал, как менялось выражение лиц у его собеседников.

— Должно быть, вы верите в свой талант военного эксперта, подполковник, — заметил де Кастрис. В его взгляде, как и во взгляде Мондара, появился интерес.

— Но я не эксперт, — возразил Клетус, — Я ученый. Это разные вещи. Эксперт — это человек, который знает очень много о своем предмете. Ученый — это тот, кто знает о нем все, что можно узнать.

— И все же это только теории, — заявила Мелисса, озадаченно глядя на него.

— Да, — повернулся он к ней, — но хороший теоретик имеет преимущество над практиком.

Она покачала головой, но ничего не сказала. Потом откинулась на спинку стула, не спуская с него глаз и прикусив нижнюю губу.

— Боюсь, мне снова придется согласиться с Мелиссой, — произнес де Кастрис. Его взгляд на мгновение затуманился, словно он смотрел не на своих собеседников, а внутрь себя, — Я видел слишком много людей, которые, не имея ничего, кроме теории, столкнувшись с реальным миром, были растоптаны.

— Люди реальны, — рассуждал вслух Клетус, — Оружие тоже… Но исход сражений? Политические последствия? Они не более реальны, чем теории. А опытный теоретик, привыкший иметь дело с нереальными вещами, манипулирует ими лучше, чем практик. Вы знакомы с приемами фехтования?

Де Кастрис покачал головой.

— Я немного знаком, — сказал Ичан.

— Тогда вам нетрудно будет понять тактику, которую я разработал, я называю ее тактикой ошибок. Ей посвящен тот том, который я сейчас пишу. Тактика фехтования заключается в следующем: начать серию атак, каждая из которых приводит к ответным уколам, так что возникает некая схема соединений и разъединений вашего клинка с клинком противника. Вы, однако, не стремитесь в результате какой-либо из этих начальных атак попасть в цель, но постепенно с каждым разъединением отводите клинок вашего противника чуть-чуть в сторону — так, чтобы он не заметил, что вы это делаете. Затем, следом за последним соединением, когда его клинок оказывается совершенно отведенным, вы наносите удар по абсолютно незащищенному человеку.

— Для этого нужен чертовски искусный фехтовальщик, — заметил Ичан.

— Конечно, — согласился Клетус.

— Да, — задумчиво произнес де Кастрис, ожидая, пока Клетус снова повернется к нему. — Кроме того, этот тактический прием, кажется, ограничен фехтовальной дорожкой, где все делается согласно установленным правилам.

— О, его можно применить фактически в любой ситуации, — возразил Клетус.

Все еще не наполненные кофейные чашки стояли на столе. Он протянул руку, подвинул к себе три из них и, перевернув вверх дном, выстроил их в ряд между собой и де Кастрисом. Затем потянулся к сахарнице, взял оттуда кусочек сахара и положил его на скатерть рядом с центральной чашкой.

Потом накрыл кусочек сахара чашкой и передвинул чашки, быстро изменив их позиции.

— Вы слышали о старой игре со скорлупками? — обратился он к де Кастри су, — Как вы думаете, под какой чашкой сахар?

Де Кастрис посмотрел на чашки, но ни к одной не протянул руки.

— Ни под какой, — предположил он.

— Быть может, вы поднимете одну из них — в качестве примера? — попросил Клетус.

— Почему бы нет? — улыбнулся де Кастрис.

Он протянул руку и поднял среднюю чашку. На секунду улыбка исчезла с его лица, затем снова появилась. На белой скатерти четко выделялся кубик сахара.

— По крайней мере, — отметил де Кастрис, — вы играете честно.

Клетус взял чашку, отставленную секретарем, и снова накрыл сахар. Он опять быстро передвинул чашки, поменяв их местами.

— Попробуете еще раз? — спросил он де Кастриса.

— Если вам этого хочется.

На этот раз де Кастрис выбрал крайнюю справа чашку, которая стояла прямо перед ним. Под ней снова оказался кусочек сахара.

— Еще раз? — предложил Клетус.

Он в очередной раз накрыл белый кубик и передвинул чашки. Де Кастрис поднял чашку в центре и опустил ее на стол с некоторым раздражением, увидев под ней сахар.

— Что это? — спросил он. Улыбка полностью исчезла с его лица. — Какой во всем этом смысл?

— Похоже, пока я контролирую игру, вы не можете проиграть, господин секретарь, — спокойно произнес Клетус.

Секунду де Кастрис пристально вглядывался в него, затем накрыл сахар и, откинувшись назад, перевел взгляд на Патера Тэна.

— А теперь ты передвинь чашки, Патер.

С натянутой улыбкой Патер Тэн встал и переместил чашки, но сделал это так медленно, что каждый сидящий за столом мог легко проследить за чашкой, которую поднимал в последний раз де Кастрис. Она снова оказалась посередине. Де Кастрис взглянул на Клетуса и протянул руку к чашке, стоявшей справа от той, которая, без сомнения, накрывала сахар. Его рука дрогнула, повисла на мгновение в воздухе, затем опустилась на стол. На его лице снова появилась улыбка.

— Ну разумеется. — Он устремил на Клетуса проницательный взгляд. — Не знаю, как вы это делаете, но думаю, что, если я подниму эту чашку, сахар будет под ней.

Его рука потянулась к чашке на противоположном конце ряда.

— А если я выберу эту, то он наверняка окажется именно здесь.

Клетус ничего не сказал. Он только улыбнулся в ответ.

Де Кастрис кивнул. К нему вернулась обычная самоуверенность.

— Очевидно, — продолжал он, — я могу быть уверен, что единственной чашкой, под которой нет сахара, является та, которая, как все предполагают, накрывает его. То есть та, что посередине. Я прав?

Клетус по-прежнему только улыбался.

— Я прав, — повторил де Кастрис.

Секунду он держал руку над центральной чашкой, наблюдая за глазами Клетуса, затем убрал ее.

— Именно этого вы и добивались, используя для демонстрации чашки и кусочки сахара, не так ли, подполковник? Вы хотите, чтобы я верно оценил ситуацию, но в то же время потерял уверенность в себе, в результате чего я должен был испытать непреодолимое желание перевернуть чашку только для того, чтобы доказать себе, что она действительно пуста. Ваша цель нанести удар по моей вере в мое собственное суждение — об этой вашей тактике ошибок, не правда ли?

Он протянул руку и щелкнул по центральной чашке ногтем так, что она зазвенела, как маленький колокольчик.

— Но я не стану ее переворачивать, — завершил он, глядя на Клетуса, — Видите, я разобрался во всем этом, я даже ушел на шаг вперед и сообразил, почему вы пытались заставить меня сделать это, вы просто хотели произвести на меня впечатление. Да, в какой-то мере вам это удалось. А в доказательство того, что мера эта не так уж велика, давайте не будем трогать чашку, оставим ее как она есть? Ну, что скажете?

— Скажу, что ваши рассуждения превосходны, господин секретарь.

Клетус протянул руки, взял две крайние чашки, перевернул их, на мгновение прикрыв их ладонями, и показал окружающим. Пусто.

— Что тут можно добавить?

— Благодарю вас, подполковник, — сдержанно сказал де Кастрис.

Он откинулся на спинку стула, глаза его превратились в узкие щелочки. Затем он протянул правую руку, обхватил указательным и большим пальцами ножку бокала и стал вращать его равномерными ритмичными движениями, словно аккуратно ввинчивая бокал в белую скатерть.

— Вы, кажется, упоминали о том, что выбрали именно этот рейс на Культис, так как надеялись встретить на корабле меня? Только не говорите, что вы пошли на все эти хлопоты исключительно ради того, чтобы показать мне свою тактику игры в скорлупки.

— Частично, — ответил Клетус.

Атмосфера за столом вновь стала более напряженной, хотя голоса Клетуса и де Кастриса звучали по-прежнему приятно и непринужденно.

— Я хотел познакомиться с вами, господин секретарь, — продолжал Клетус. — Вы мне необходимы, чтобы успешно завершить мою работу о тактике.

— О? — удивился де Кастрис. — А какую именно помощь вы от меня ждете?

— Надеюсь, мы оба сможем оказаться полезны друг другу, господин секретарь, — Клетус отодвинул стул и встал. — А теперь, когда мы познакомились и вы узнали о моих целях, мне, пожалуй, следует извиниться за то, что я помешал вам спокойно закончить обед. Позвольте откланяться…

— Минутку, подполковник… — промурлыкал де Кастрис.

Их прервал звон разбитого стекла. Осколки упавшего на блюдце бокала Мелиссы разлетелись по столу. Она неуверенно поднялась на ноги, одной рукой опираясь на стол, другой держась за лоб.

Глава 3

— Нет-нет, все в порядке, — быстро проговорила она, успокаивая присутствующих, — У меня вдруг слегка закружилась голова, вот и все. Пойду лягу… Нет, отец, оставайтесь здесь! Подполковник Грэйем, вы проводите меня до каюты, не так ли? Вы ведь все равно уходите.

— Конечно, — согласился Клетус.

Он быстро обошел вокруг стола и предложил ей руку.

— Со мной действительно все в порядке! — Голос ее прозвучал неожиданно резко, — Мне просто необходимо немного полежать. Пожалуйста, не устраивайте из-за этого суеты, ладно? Подполковник…

— Я здесь, — откликнулся Клетус.

Они медленно пересекли кают-компанию, вышли в коридор и повернули налево. Мелисса тяжело опиралась на руку помогавшего ей мужчины. И только когда они свернули за угол и вход в кают-компанию скрылся из виду, Мелисса резко остановилась, выпрямилась и высвободила руку, чтобы развернуться и встать лицом к Клетусу.

— Со мной все в порядке, — сообщила она. — Мне просто надо было придумать повод, чтобы увести вас оттуда. Вы ведь вовсе не пьяны!

— Нет, — подтвердил Клетус, улыбаясь. — Я, очевидно, не очень хороший актер.

— Даже если бы вы и обладали актерским талантом, вы бы не смогли провести меня! Я умею чувствовать…

Мелисса слегка приподняла руку, словно хотела прикоснуться к его груди, но рука ее упала вниз, когда она заметила его любопытный взгляд.

— Таких людей, как вы, я вижу насквозь. Но это не важно. Все это могло плохо кончиться, если бы вы действительно оказались не пьяны. Затеять игру с таким человеком, как Дау де Кастрис!

— Это не совсем игра, — сказал Клетус серьезно.

— Перестаньте! Мне хорошо известно, что профессиональные военные часто выглядят по-идиотски, когда они пытаются общаться с людьми, не принадлежащими к их «особому» миру. Но медаль за доблесть для меня кое-что значит, хотя большинство гражданских и понятия не имеют, что это такое!

Ее глаза поймали его взгляд, и девушка едва удержалась, чтобы не отвести их в сторону.

— Вот почему я помогла вам уйти от него сейчас. Это единственная причина!.. Но я не собираюсь спасать вас снова!

— Понятно, — кивнул Клетус.

— Так что теперь возвращайтесь в свою каюту и оставайтесь там! И с этого момента держитесь подальше от Дау де Кастриса. А также от меня и от моего отца… Вы слышите, что я говорю?

— Конечно, — наклонил голову Клетус. — Но, по крайней мере, позвольте мне проводить вас до вашей каюты.

— Благодарю, не надо. Я сама смогу туда дойти.

— А что, если кто-нибудь вас увидит? Секретарю расскажут, что ваше головокружение как рукой сняло, едва лишь вы переступили порог кают-компании.

Мелисса взглянула на него, повернулась и пошла вниз по коридору. Клетус догнал ее в два шага.

— Что касается профессиональных солдат, — заметил он мягко, — то они не все одинаковы.

Она остановилась, резким движением повернула голову и взглянула ему в лицо, заставив тем самым остановиться и его.

— Мне кажется, — проговорила она мрачно, — вы думаете, что мой отец никогда не был никем другим, кроме наемного солдата.

— Конечно нет, — ответил Клетус, — он был генерал-майором в королевской армии Афганистана лет десять тому назад или около того. Не так ли?

Мелисса уставилась на него широко открытыми глазами.

— Откуда вы знаете? — В ее голосе звучало изумление.

— Военная история, даже если речь идет о недавнем времени, входит в область моих интересов, — пояснил он, — Университетская революция в Кабуле двенадцать лет назад, окончившаяся свержением правительства, — часть истории. В афганской армии не могло быть другого Ичан Хана. Должно быть, он эмигрировал с Земли через пару лет после переворота.

— Он не должен был этого делать! — выпалила она, — Его просили остаться в армии, хотя Афганистан и отказался от своей независимости и вошел в состав коалиции на правах сектора. Но… — Она замолчала.

— Но?.. — выжидающе продолжил он.

— Вам не понять!

Девушка отвернулась и быстро пошла по коридору. Но, сделав несколько шагов, она заговорила, словно не могла удержать слова…

— Моя мать умерла. И… когда они стали выносить смертный приговор каждому, кто пел старый афганский гимн, отец ушел в отставку. Вот тогда он и эмигрировал на Дорсай.

— Понимаю. Это новый мир, и потом, там полно солдат, — сказал Клетус. — Наверно, вам было не слишком…

— Они приняли его на службу, присвоив звание капитана — капитана батальона наемников! — Ее глаза вспыхнули. — И с тех пор, за десять лет, ему удалось дослужиться только до полковника, им он и останется, потому что наемные солдаты Дорсая могут получить под свое командование самое большее полк. Того, что ему платят, нам хватает лишь на самое необходимое. У нас нет денег для того, чтобы посетить Землю, не говоря уже о том, чтобы снова там поселиться, разве что экзоты или кто-нибудь другой оплачивает дорогу на Землю, если мы направляемся туда по какому-нибудь официальному делу.

— Понятно, — сочувственно произнес Клетус. — Но вы ошибаетесь, пытаясь поправить дела при помощи де Кастриса. Он не имеет того влияния, на какое вы надеетесь.

— Поправить дела… — Она повернула голову и твердо посмотрела на него. Лицо ее вдруг ужасно побледнело.

— Ну да, — кивнул Клетус. — Я ведь понял, почему вы оказались за его столом. Вы были еще несовершеннолетней, когда ваш отец эмигрировал на Дорсай. Следовательно, вы должны иметь двойное гражданство: коалиции и Дорсая. Вы имеете право вернуться и жить на Земле, когда захотите воспользоваться вашим гражданством коалиции. Но ваш отец может быть репатриирован только по особому разрешению, которое очень трудно получить. Либо вы, либо он, должно быть, думаете, что де Кастрис может вам в этом помочь…

— Отец не имеет к этому никакого отношения! — В ее голосе звучала злость. — За кого вы его принимаете?

Он посмотрел на нее.

— Да, конечно, — сказал он. — Это была ваша идея. Он принадлежит не к тому типу людей. Я вырос на Земле в семье военного, и ваш отец напомнил мне кое-кого из генералов, которых я видел. Фактически, если бы я не собирался быть художником…

— Художником? — Она заморгала от неожиданности.

— Да, — кивнул Клетус, натянуто улыбнувшись. — Я как раз начал зарабатывать себе на жизнь этим занятием, но подошло время призыва, под который я попадал, и в конце концов я решил поступить в Военную академию альянса, как того всегда хотела моя семья. Затем меня ранили, и я вдруг обнаружил, что мне нравится теория военного искусства. Так что живопись осталась в прошлом.

Они остановились перед одной из дверей, идущих вдоль длинного узкого коридора. Но Мелисса не пыталась ее открыть. Вместо этого она стояла, во все глаза глядя на него.

— Почему же вы бросили преподавание в академии? — спросила она.

— Кто-то же должен делать жизнь безопасной для таких ученых, как я, — весело заявил он.

— Имея де Кастриса своим личным врагом? — скептически поинтересовалась она, — Вас ничему не научило то, что он сразу понял вашу игру с чашками и сахаром?

— Но он ее не понял, — запротестовал Клетус. — Хотя, должен признать, он очень искусно скрыл этот факт.

— Скрыл?

— Конечно, — подтвердил Клетус. — Он поднял первую чашку, так как был чересчур уверен в себе и не сомневался, что сможет взять под контроль мою игру. Когда он увидел сахар, то подумал, что ошибся я, а не он. Когда же это произошло во второй раз, его мнение несколько изменилось, но он был еще настолько уверен в себе, что попробовал в третий раз. И только тогда он наконец осознал тот факт, что его игра полностью контролируется мною. Поэтому ему пришлось искать повод для того, чтобы прекратить игру и отказаться делать выбор в четвертый раз.

— Все было не так, — Она недоверчиво покачала головой. — Вы извращаете факты, чтобы все выглядело так, как вы хотите.

— Нет, — возразил Клетус, — Это де Кастрис намеренно исказил факты, весьма правдоподобно объяснив, почему он не станет поднимать чашку в четвертый раз. Только все дело в том, что это ложь. Он знал, что какую бы чашку он ни поднял, под ней окажется кусочек сахара.

— Откуда?

— Конечно же, под всеми тремя чашками был сахар, — ответил Клетус, — Доставая один кусочек из сахарницы, я незаметно прихватил еще два. То, что игра свелась к тому, чтобы не попасть на сахар, вместо того чтобы его найти, поначалу сбило де Кастриса с толку. Но когда дело дошло до четвертой попытки, он, вероятно, об этом догадался. Однако было уже поздно об этом заявлять: он выглядел бы глупо, так как к тому времени уже трижды сыграл. А люди, подобные де Кастрису, не могут себе этого позволить.

— Но зачем вы это делали? — удивилась Мелисса, — Это же верный способ нажить себе врага!

— Мне необходимо было заинтересовать его, — объяснил Клетус, — он мне нужен. Но я не смогу защищаться, если не разозлю его до такой степени, чтобы он нанес удар. И только продолжая успешно парировать, я наконец смогу овладеть его вниманием. Теперь вы понимаете, — добавил он, — почему вы не должны беспокоиться о моих собственных отношениях с де Кастрисом? Я умею контролировать ситуацию. Вы же…

— Вы… — Неожиданно она резко повернулась и рывком распахнула дверь. — Вы полный… идите и продолжайте ваши игры с Дау. Пусть из вас сделают отбивную. Надеюсь, что так и будет. Только держитесь подальше от меня… и от моего отца. Вы слышите?

Он посмотрел на нее, и словно легкая тень чего-то похожего на боль скользнула по его лицу.

— Конечно, — ответил он, делая шаг назад. — Если вы именно этого хотите…

Мелисса вошла в каюту, захлопнув за собой дверь. Секунду он стоял, размышляя. На какое-то мгновение, когда Мелисса была рядом, стена, которую он сам воздвиг вокруг себя много лет назад, обнаружив, что другие его не понимают, готова была рухнуть, — но мимолетная слабость прошла, и вновь все было по-прежнему.

Развернувшись, Клетус пошел по коридору к своей каюте.

Глава 4

Последующие четыре дня Клетус старательно избегал встреч с Мелиссой и ее отцом. Его же, в свою очередь, полностью игнорировали де Кастрис и Патер Тэн. Мондар, напротив, стал его хорошим приятелем — знакомство, которое Клетус находил не только приятным, но и интересным.

На пятый день полета космический лайнер вышел на парковочную орбиту вокруг Культиса. Подобно Маре, Культис представлял собой зеленую теплую планету лишь с двумя большими континентами: северным и южным, как это было на Земле во времена Гондваны.

Челноки из главных городов различных колоний Культиса стали прибывать к лайнеру для того, чтобы забрать пассажиров.

Словно предчувствуя что-то неладное, Клетус попытался позвонить в штаб альянса в Бахалле, чтобы сообщить о своем прибытии. Но линия связи «космос — планета» была занята группой, направлявшейся в Ньюлэнд и сейчас расположившейся в холле перед шлюзовым отсеком. В результате небольшого расследования Клетусу удалось выяснить, что это Патер Тэн был постоянно на связи с Культисом по поручению Дау де Кастриса. Предчувствие Клетуса переросло в подозрение. Один из этих звонков, вполне вероятно, мог касаться его. Отойдя от телефона, он осмотрелся вокруг и заметил голубое платье Мондара, стоявшего у закрытого люка переходного отсека в нескольких шагах от Мелиссы и Ичан Хана. Клетус быстро направился к экзоту.

— Телефоны заняты, — сказал Клетус. — А мне бы хотелось получить предварительные инструкции в штабе альянса. Скажите мне, в окрестностях Бахаллы сейчас ведутся какие-либо боевые действия ньюлэндскими партизанами?

— В окрестностях? Прямо у парадного входа, — ответил Мондар. Он пристально посмотрел на Клетуса, — А в чем дело? Вспоминаете, как вы поразили Дау за обедом в первый день полета?

— А… это? — Клетус поднял бровь, — Вы хотите сказать, что де Кастрис не поленится превратить какого-то подполковника, встреченного им, в цель для атаки со стороны партизан?

— Не какого-то, конечно, — улыбнулся Мондар, — Но в любом случае у вас нет причин для тревоги. Вы отправитесь в Бахаллу со мной, Мелиссой и Ичан Ханом в штабной машине.

— Это успокаивает, — произнес Клетус, но мысли его уже переключились на другое.

Если де Кастрис полностью разгадал игру Клетуса, то Мондар, безусловно, тоже кое-что понял. И это хорошо. Разработанная Клетусом тактика могла заинтересовать только человека очень острого ума, способного увидеть ее преимущества, что менее проницательным людям не под силу. Таким умом обладал де Кастрис, и не менее умным — по-своему — был Мондар.

Раздался звук гонга.

— Швартуется челнок на Бахаллу, — прогудел из динамика в стене голос старшего помощника, — К переходному отсеку швартуется челнок на Бахаллу. Всем пассажирам, отправляющимся на Бахаллу, быть готовыми к посадке…

Клетус почувствовал, как его толкнули вперед, когда открылся люк туннеля, ведущего в челнок. Толпа разделила его и Мондара.

Челночный корабль представлял собой посудину, которая была чуть лучше, чем тесный и неудобный стратоплан. Во время полета он ревел, трясся и дергался. Наконец приземлился на круглой бетонной площадке, окруженной зарослями деревьев. Их кроны уходили вверх более чем на сто футов. Стоял обычный, довольно приятный тропический день.

Выбравшись из челнока на яркий солнечный свет, Клетус отошел в сторону от толпы, чтобы сориентироваться.

Он осмотрелся в поисках Мондара и внезапно вздрогнул от чего-то похожего на бесшумный, воспринимаемый только эмоционально, удар грома. Клетус сразу догадался, что с ним, по этому признаку: «реориентационный шок» — внезапная реакция организма на непривычную среду. Его рассеянность в первую минуту, когда он ступил на поверхность Кульмса и оказался среди почти земного пейзажа, лишь усилила произведенный эффект.

Вновь обретя способность воспринимать окружающее, Клетус вдруг осознал, что небо здесь не голубое, а сине-зеленое. Солнце — больше и более густого желтого цвета, чем то, которое он привык наблюдать. Воздух, наполненный ароматами, похожими на запах молотого мускатного ореха и скошенной травы, был тяжелым от влажности. А еще он вибрировал от едва слышного, но не стихающего хора насекомых и животных. Звуки были разнообразными и напоминали то высокие ноты в исполнении игрушечной флейты, то глухой грохот пустой бочки; но всем им была присуща чуждая голосам Земли скрипучесть.

Из оцепенения, в котором оказался Клетус, пораженный воздействием незнакомых цветов, запахов и звуков, его вывело прикосновение Мондара.

— Вон едет штабная машина.

Они двинулись ей навстречу. Машина появилась из-за здания космопорта, за нею следовал пассажирский автобус.

— Или вы предпочитаете автобус — ехать с женщинами, гражданскими лицами и багажом?

— Спасибо, нет. Я присоединюсь к вам, — ответил Клетус.

— Тогда нам сюда, — сказал Мондар.

Когда машины затормозили, Клетус пошел за Мондаром. Штабная машина представляла собой военный транспорт на воздушной подушке и с плазменным двигателем, напоминающий бронированный вариант спортивных автомобилей, используемых при охоте на крупного зверя. Он мог снижаться, выпускать гусеницы и передвигаться по пересеченной местности. Ичан Хан и Мелисса уже устроились внутри, расположившись друг напротив друга. Впереди, на открытом сиденье у приборного щитка, сидел круглолицый молодой военный, рядом с ним лежал автомат «оборотень».

Забираясь в машину с правого борта, Клетус с интересом взглянул на неуклюжее оружие. Он впервые видел, чтобы «оборотень» использовался в боевых действиях, — хотя его учили обращаться с ним и он однажды даже стрелял из него, когда учился в академии. Этот гибрид, вернее, чудовищная помесь различных видов оружия, был первоначально предназначен для разгона демонстраций и абсолютно бесполезен в сражении: капля грязи могла заблокировать какую-нибудь важную часть его сложного механизма в первые же полчаса битвы. Его название свидетельствовало о том, что в ходе боя это оружие могло стать чем угодно: от обычного автомата до ручной ракетной установки, стоило лишь повернуть переключатель. Вид этого непрактичного оружия дал толчок инженерному воображению Клетуса, и он задумался о возможностях его нетрадиционного применения в неожиданных ситуациях.

Раздалось шипение компрессора, тяжелое тело штабной машины поднялось над бетоном на четверть метра и заскользило на поддерживавшей его воздушной подушке. Впереди, в стене джунглей, открылся проезд, и через мгновение они уже мчались по узкой петляющей дороге; по обе стороны от нее пролегали глубокие, заросшие травой канавы, безуспешно пытавшиеся сдержать натиск деревьев, смыкавшихся в арке над дорогой.

— Меня удивляет, почему вы не выжигаете или не уничтожаете химикатами лес вдоль дороги, — сказал Клетус Мондару.

— На важных военных магистралях мы так и делаем, — ответил посланник. — Но сейчас нам не хватает людей, а местная флора очень быстро восстанавливается. Мы пытаемся видоизменить земные злаки и траву, чтобы вывести новые местные формы и посадить их вдоль дороги, но в лабораториях тоже недостаточно сотрудников.

— Ситуация с пополнением тяжелая.

Ичан Хана качнуло, и он машинально схватился рукой за кончик седых нафабренных усов. Машина неожиданно наехала на гигантский корень, пробившийся сквозь бетонное покрытие дороги, и вынуждена была опустить гусеницы, чтобы перебраться через него.

— Что вы думаете об «оборотне»? — поинтересовался Клетус. Слова слетали с губ в такт рывкам машины.

— Неверное направление в развитии стрелкового оружия, — уже ровнее произнес полковник. Корень остался позади, машина снова плавно приподнялась на воздушной подушке. — «Оборотень» и прочие аналогичные штуки для выведения из строя или уничтожения живой силы противника — все это становится слишком сложным. И чем сложнее, тем труднее ситуация с поставками и мобильностью ударных сил.

— В таком случае каков выход? — спросил Клетус. — Назад — к арбалетам, ножам и мечам?

— Почему бы и нет? — В бесстрастном голосе Ичан Хана появились нотки энтузиазма, — Человек с арбалетом в нужном месте и в нужное время стоит целого корпуса тяжелой артиллерии, который явится на полчаса позже или находится в десяти милях от места, где он должен быть. Помните: «Не было гвоздя — подкова пропала…»?

— «…Не было подковы — лошадь захромала, — подхватил Клетус. — Лошадь захромала — командир убит…»[2] — Клетус дочитал известный стишок до конца, и мужчины с симпатией посмотрели друг на друга.

— У вас, конечно, трудно с подготовкой, — задумчиво произнес Клетус. — Я имею в виду — на Дорсае. Вам ведь присылают туда кого угодно, а вам нужно воспитать солдата, которого можно использовать в самых разнообразных военных ситуациях.

— Главное — обучить основам, — ответил Ичан. — Да и потом, наша задача — создание небольших мобильных ударных групп, с тем чтобы наниматели использовали их в соответствии с подготовкой, — Он кивнул в сторону Мондара. — До сих пор настоящий успех в этом был достигнут только с экзотами. Большинство нанимателей хотят втиснуть наших профессионалов в свои классические организационные рамки, что достаточно неэффективно. Это одна из причин наших споров с регулярной армией. Ваш командир здесь, генерал Трейнор… — Хан замолчал. — Ну, не мне об этом говорить.

Он резко прервал разговор, выпрямился и принялся рассматривать джунгли через смотровые щели в металлических бортах машины. Затем поднял голову и окликнул сидящего снаружи водителя.

— Вы ничего не заметили? — спросил он. — Не нравится мне что-то здесь…

— Нет, господин полковник, — крикнул водитель. — Спокойно, как в воскресный…

И вдруг раздался громоподобный взрыв. Машина дернулась, Клетус почувствовал, что она переворачивается, и увидел, как в воздух взлетают комья земли. Глаза его на миг задержались на летящем в придорожную канаву водителе, который все еще держал в руках «оборотень» — только головы у него теперь не было.

В ту же секунду машина рухнула на землю, и на несколько ужасных мгновений все вокруг смешалось и утратило всякий смысл.

Затем неожиданно окружающее снова стало четким и ясным. Штабная машина лежала на правом боку, обнажив бронированное днище. Мондар уже вытягивал магниевые щитки у задней смотровой щели, Ичан Хан пытался закрыть левую прорезь, которая теперь находилась у них над головой. Когда это было сделано, машина превратилась в темную металлическую коробку, и виднелись лишь несколько узких лучиков света в бронированной секции за сиденьем водителя.

— Подполковник, вы вооружены? — осведомился Ичан Хан, доставая из-под мундира небольшой плоский пистолет и навинчивая на него длинный снайперский ствол.

Пули из охотничьих ружей — оружие хоть и не военное, но достаточно смертоносное в условиях джунглей — уже начали со звоном отскакивать от брони их машины.

— Нет, — мрачно ответил Клетус.

Воздух внутри был спертым, и запах скошенной травы и мускатного ореха становился просто непереносимым.

— Жалко, — вздохнул Ичан Хан.

Он просунул дуло в одну из щелей и прицелился. Раздался выстрел, и крупный, со светлой бородой мужчина в защитном комбинезоне на дальней стороне дороги замертво упал на землю.

— В автобусе, когда он приблизится к нам, услышат стрельбу, — раздался из темноты за спиной Клетуса голос Мондара.

— Они остановятся и позвонят, чтобы прислали подмогу. Спасательный отряд может прибыть сюда по воздуху минут через пятнадцать после того, как в Бахалле узнают о нас.

— Да, — спокойно подтвердил Ичан Хан и снова выстрелил.

Еще один партизан рухнул с дерева неподалеку. Послышался звук еще одного падающего тела, на этот раз невидимого.

— Возможно, они и успеют, — продолжил Ичан. — Странно, что эти партизаны не дали нам проехать, чтобы затем напасть на автобус. Он ведь менее защищен, и больше добычи внутри… Я бы не советовал вам высовываться, подполковник.

Последняя фраза была адресована Клетусу, который яростно дергал щитки правого борта, пытаясь сдвинуть их в сторону. Машина завалилась на небольшой холм так, что, если бы удалось открыть их, можно было бы выбраться наружу. Клетус, кажется, и собирался это сделать.

Спрятавшиеся в джунглях стрелки разгадали намерения Клетуса, и по бронированному днищу машины застучал град пуль, однако ни одна из них не попала в открывшийся проем, так как угол наклона был слишком острым. Мелисса, которая вдруг догадалась о намерениях Клетуса, вцепилась в его руку.

— Нет, — закричала она. — Это бесполезно! Водителю уже не поможешь. Его убило, когда разорвалась мина…

— Да и черт с ним! — рявкнул Клетус. Перестрелка явно не способствовала улучшению его манер. — Когда он падал, «оборотень» шлепнулся вместе с ним.

Высвободившись из ее хватки, он покинул машину, вскочил на ноги и рванулся к канаве, где должно было лежать тело водителя. Окружающие джунгли взорвались выстрелами, Клетус споткнулся, подбегая к краю канавы, упал, покатился и исчез из виду. Мелисса вскрикнула, так как из канавы не слышалось ни звука; затем на секунду появилась рука, помахала и исчезла — но тут же вновь потянулась вверх как последний и отчаянный призыв о помощи.

В ответ из джунглей прозвучал одинокий выстрел — и кисть руки снесло пулей. Кровь брызнула из раны, но руку не отдернули, и почти сразу же кровотечение остановилось — и ни одного рывка, ни одной струйки, никаких признаков того, что сердце все еще бьется, все еще живет.