Алан Дин Фостер

Момент волшебства

Посвящаю Тому Хильдебрандту, доброму другу и спутнику в путешествиях по землям Несбыточного
Глава 1

– А я считаю, что Оплод должен уйти!

Перед длинным овальным столом Кворума стоял Асмуэль-муравьед и сердито оглядывал присутствующих. Его нос и поверхность стола влажно поблескивали. В городе Квасеква все было влажным, потому что расположен он был на многочисленных островах озера Печальных жемчужин.

Острова соединялись между собой дамбами, и каждый имел своего представителя в Кворуме.

На этот раз спор разгорелся так горячо, что воздух здесь раскалился даже сильнее, чем над озером. Представители островов избирали советника по вопросам магии и волшебства.

В конце зала томился претендент на этот таинственный пост. Ему опасливо прислуживали несколько лакеев, которые явно боялись пришельца. Впрочем, пугал он не только слуг, но и некоторых членов Кворума, хотя те, конечно, ни за что бы не признались в этом публично.

Только двое из присутствующих открыто поддерживали неожиданного соискателя. Ими были Киндор и Вазвек, которые надеялись с его помощью добиться для себя преимуществ. Остальные члены Кворума глядели на сикофантов с глубоким отвращением.

Теперь к ним переметнулся и Асмуэль.

Когда муравьед сел, со своего места поднялась рысь Домурмур и бесстрастно начала:

– Я же, в свою очередь, считаю, что странник, претендующий на столь высокое положение, должен доказать, что умеет не только отравлять воздух дурным запахом.

Лапы рыси покоились на деревянной поверхности старинной столешницы, черной и блестящей, как бутыль с маслом.

Киндор тотчас бросил какое-то завуалированное оскорбление, и снова поднялся беспорядочный шум. Все успокоились только тогда, когда Трендави, подняв лапу, призвал всех к молчанию. Он не стал вставать, потому что жизненный опыт научил его быть сдержанным и не скакать ванькой-встанькой, что совсем не пристало законодателю.

Старый ящер-панголин, прищурившись, внимательно посмотрел на претендента, сидевшего в дальнем конце зала, и заговорил:

– Оплод Хитроумный почти тридцать лет был главным советником Кворума по вопросам магии и волшебства. Он вел дела искусно и мудро.

Много полезного для города и его жителей было сделано по его советам.

Тут Трендави снова поднял чешуйчатую лапу. Между собравшимися пробежал ропот одобрения. Промолчали только Киндор и Вазвек. Пришелец тоже не проронил ни слова.

Тут Трендави повернулся к одиноко сидящему претенденту, который ухмылялся про себя, словно вспоминая одному ему понятную шутку.

– Что верно, то верно: до сих пор человек по имени Маркус демонстрировал Кворуму лишь свой бойкий язык, но ничего больше.

Незнакомец встал и подошел к черному столу.

– Ну что же, друзья, коли вы отдаете должное моему языку, то позвольте мне еще раз воспользоваться им.

В это время массивная туша личного телохранителя претендента загородила входную дверь.

– Вы позволите мне подойти поближе? – приятно улыбаясь, спросил Маркус Неотвратимый (так он называл себя сам).

Рысь Домурмур невольно подумала, что для человека этот тип умеет держаться довольно обходительно, тогда как люди обычно не отличаются хорошими манерами.

Трендави кивнул. Внимание присутствующих полностью сосредоточилось на пришельце.

Маркус Неотвратимый, в свою очередь, ясно различал исходящие от членов Кворума страх, неприятие, любопытство – и открытую поддержку некоторых. Сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы убедить колеблющихся, решил он про себя. Он может рассчитывать на троих из десяти присутствующих. Тех, кто его боится, можно не брать в расчет.

Перетянуть на свою сторону нужно, по крайней мере, еще двоих.

Пока необходимо действовать осторожно, чтобы не перепугать их до смерти. Настаивать на своем еще рано – его положение в Квасекве очень непрочно. Несмотря на все могущество, Маркус не хотел иметь дело с объединившимися противниками. Лучше расположить в свою пользу большинство.

– Я пришел сюда из далекой земли. Страна, откуда я родом, удивительнее, чем вы способны себе представить.

– Да, так ты рассказываешь, – опять вступила Домурмур, которая стала кем-то вроде лидера оппозиции. – Но твоим речам трудно поверить.

– Однако они подтверждаются моим присутствием здесь, не так ли?

– Вот уж совсем необязательно, – возразила Ньюмадин, кокетливо оглаживая усы. Одно ушко у нее переломилось посередине и наклонилось вперед, что считалось у кроликов признаком красоты.

Маркус отвернулся на секунду и прокашлялся. Ему совсем не хотелось кашлять, но нужно было скрыть выражение, невольно промелькнувшее на лице. Дело в том, что он ненавидел, когда его называли лжецом.

Успокоившись, претендент снова повернулся к аудитории. Он не стал отвечать на реплику Ньюмадин, но дал себе слово как следует ее запомнить. Да, он ее не забудет, потому что Маркус Неотвратимый никогда не забывает врагов.

– А в чем дело?

Обезьяна-ревун по имени Каскоум только пожал плечами.

– В твоем облике и поведении нет ничего особенно примечательного. В Квасекве обитает множество человеческих особей. Здесь спокойно живут бок о бок самые разнообразные существа. По соседству с нами есть земли с довольно большими человеческими популяциями. Так что твое обличье ничего не доказывает.

Маркус подошел к столу и с удовольствием заметил, как сидевшие поблизости со страхом отшатнулись.

– Но я не просто человек из обычных смертных. Я волшебник, знаменитый волшебник по имени Маркус Неотвратимый. Не вам судить о моем могуществе, ибо вы не в состоянии понять всю глубину моих возможностей и вообразить размах моих талантов.

– А также поверить в такое вранье, – шепнула Домурмур прелестной Ньюмадин.

Трендави прочистил горло и снова заговорил, вдумчиво и, как ему казалось, беспристрастно.

– Видно, ты высоко ценишь свои возможности, раз без колебаний явился сюда, на Кворум, чтобы бросить вызов Оплоду, чья преданность и талант не вызывают сомнений. Обычай требует, чтобы претендент прежде показал себя в подмастерьях. Я объясняю причину твоего поведения скорее смелостью характера, чем невежеством ума. А вот что думает об этом Оплод, будет видно.

Тут говорящий кивнул на саламандра, который сидел в кресле советника справа от Трендави.

Красно-оранжевые пятна украшали спину Оплода. На нем было одеяние, слегка напоминающее плащ, все в свободных широких складках. Саламандры не могут носить облегающей одежды из-за липкого вещества, выделяемого кожным покровом, к которому пристает любая ткань. Длинный хвост Оплода нервно подергивался. Ему совсем не нравилось то, что рассказывали о Маркусе Неотвратимом. То, что он видел собственными глазами, нравилось ему еще меньше. Однако саламандр помалкивал, как этого требовал этикет. Конечно, его мнение никто и не собирался принимать как руководство к действию. Выбор главного советника по делам магии и волшебства всегда был делом сугубо практическим. Когда придет его черед, у него будет возможность высказаться. Поэтому Оплод сидел спокойно, стараясь не принимать участия в дискуссиях и одновременно не забывая следить за своим хвостом.

Маркус продолжил свою речь:

– С помощью магии я умею делать вещи, в которые трудно поверить.

– Это опять слова. – Домурмур шлепнула лапой по столу.

Маркус только ухмыльнулся в ответ.

– Я ждал такой реакции. Конечно, вы хотите от меня не только рассказов.

– Да уж, неплохо бы увидеть хоть что-нибудь. А то нам и раньше приходилось иметь дело с очень красноречивыми претендентами, – саркастически бросила рысь.

На секунду показалось, что Маркус Неотвратимый вот-вот потеряет терпение. Однако его ярость не испугала Домурмур. У рыси характер был потверже, чем у многих ее коллег.

– Вы правы, пора переходить от слов к делу.

Соискатель поднялся со своего места, и все глаза устремились на него. Когда встал саламандр, светящиеся шары, свисающие с резного каменного потолка, засверкали ярче. Они давали ровный мягкий свет благодаря магии Оплода. Прислужники, стоявшие у дверей, зашептались между собой. И они, и все члены Кворума ощущали волшебную силу, исходящую от старого мага, и понимали, как глубоко тот задет происходящим.

Вокруг претендента распространялась аура совсем другого рода. Его окружала атмосфера тайны и враждебности, которую тоже почувствовали все, стоило ему войти в зал. Эта атмосфера совершенно не соответствовала тому величавому виду, который напускал на себя новоявленный маг.

Да и весь его облик не производил благоприятного впечатления.

Конечно, для человека он был довольно высокого роста, но совсем не великан. Голова круглая, а шерсти сверху меньше, чем у многих.

Доведись ему вступить в рукопашную с любым из членов Кворума, он, пожалуй, проиграл бы всем, за исключением старого Трендави, потому что выглядел неповоротливым, да и над поясом у него нависало брюшко.

Однако магам предстоял совсем другой поединок. Оплод обратился к членам Кворума:

– Я не вижу причин уклониться от брошенного мне вызова. Более того, я должен был бы ответить на него, даже если бы мне очень этого не хотелось, поскольку другого способа сделать правильный выбор у вас нет. Народ Квасеквы достоин иметь советника, который может доказать, на что он способен.

Он глубоко задумался, как будто ушел в себя, потом вздохнул, растирая слизь, покрывающую лапы, тканью широкого одеяния.

– Мне уже не раз приходилось демонстрировать свои возможности и, я надеюсь, еще не раз доведется в будущем. Как ты, пришелец, смотришь, не провести ли нам соревнование прямо сейчас?

И саламандр круглым глазом взглянул на претендента.

– Сейчас и прямо здесь. – Маркус был непоколебимо уверен в себе. – Однако я новичок в подобном деле. Подскажите, нужны ли нам секунданты?

– Я думаю, не нужны, тем более что мой ученик и помощник Флют еще очень молод. Ни к чему подвергать его колдовским воздействиям – это может повредить дальнейшему развитию.

– О, я постараюсь не совершать ничего такого. – Маркус повернулся к своему телохранителю. – Пругг, что бы ни происходило, стой в стороне и не вмешивайся. Понял?

Огромный телохранитель молча кивнул и отошел от стола. Но оставаться безучастным зрителем он не мог, как, впрочем, и все присутствующие. Ему не терпелось увидеть, как проявит себя хозяин.

Пругг даже беспокоился немного; шутка ли, ведь Оплод был самым известным магом в их краях. Конечно, его хозяину легко удавалось повергать в почтительное изумление простых крестьян, но перехитрить Оплода – задача посложней.

Однако Маркус Неотвратимый был совершенно спокоен. Он ухмыльнулся и сделал широкий жест в сторону саламандра.

– Начинай первым.

Оплод не улыбнулся в ответ.

– Каждому, чтобы жить и не болеть, совершенно необходима еда. Для народа Квасеквы нет пищи лучше рыбы, которая водится в озерах вокруг нас.

Он отбросил широкие рукава, прочистил горло, и голос его раскатился по всему залу:





Вокруг, куда ни бросишь взор,
Сверкает множество озер,
В которых много вкусной рыбы.
И даже больше, чем всегда,
Подарит пищи вам вода,
Чем вы вообразить могли бы.
И будет так из года в год,
Пока советник здесь – Оплод!





Все члены Кворума и прислужники по-детски зачарованно смотрели, как над полом, прямо в воздухе, появился сверкающий голубовато-зеленый водоворот. Из водоворота хлынула рыба, и посередине зала, прямо на полу, образовалась гора шевелящихся живых виво, тех самых виво, которые обладают несравненным вкусом и которых так трудно поймать. И все это невероятно богатое угощение устроил Оплод одним мановением руки и заклинанием.

Волшебник заговорил только тогда, когда последняя рыбина плюхнулась на каменный пол и водоворот исчез.

– Способен ли ты в любую минуту обеспечить жителей города пищей?

Маркус на секунду нахмурился, затем снова улыбнулся. Подняв руку над головой, он растопырил пальцы. Черный плащ трепетал у него за спиной. Напрасно члены Кворума напрягали слух – даже те, кто разобрал кое-что, не смогли понять ни единого слова. Оплод, который отчетливо слышал все, что говорил претендент, не смог понять заклинания. Слова, произнесенные Маркусом, звучали странно и резко.

Но, несмотря на неясность, эффект они произвели замечательный. У стола возникло ярко-зеленое свечение. Некоторые члены Кворума нервно задвигались, но Маркус небрежно успокоил их, заверяя, что волноваться не о чем.

Сияние захватывало все большее пространство, становилось слабее, а потом сформировалось в куб, зависший над полом. По лицу Маркуса было видно, что он доволен работой.

Перед собравшимися висел огромный аквариум без стенок. Вода удерживала форму только благодаря магии. Внутри, будто в озере, стайкой плавали виво, хорошо видимые всему Кворуму.

– Не знаю, как вы, но я предпочитаю не расходовать продовольствие попусту. Не лучше ли брать для еды ровно столько рыбы, сколько нужно, а остальная пусть плавает и ждет своей очереди свеженькая?

– Правильно! – воскликнул Киндор, но соседи зашикали на белку-летягу. Оплод сердито глянул на него и повернулся к улыбающемуся Маркусу. Стало ясно: поединок будет нешуточным.

– Ну что же, ты способен накормить жителей Квасеквы в трудные времена, пришелец. А сможешь ты защитить их от нападений?

Снова саламандр поднял лапы, совершая в воздухе волнообразные движения.





Кто угрожает нам мечом,
Узнает вскоре, что почем.
Мы не попрячемся в кусты
– Ведь наши руки не пусты.
Из чудотворного огня,
Булатом кованым звеня,
Победы будущей залог,
Явись, сверкающий клинок!





На этот раз вспыхнуло пламя. Все, кто присутствовал на Кворуме, заслонили лица от жара, а прямо перед ними из огня возникли меч, щит и длинное копье. Жар начал убывать, огонь – гаснуть.

Волк Ноториан поднялся с места и оглядел выкованное на глазах оружие, взвесил на руке меч, погремел им по щиту.

– Вполне годится для хорошего боя.

– Для одного воина, – с готовностью согласился Маркус. – К тому же обученного. А рядовой гражданин? Как он или она сможет защитить себя?

Он опять воздел руки, и снова никто из присутствующих не понял ни слова из заклинаний, которые претендент завершил, закинув плащ круговым движением на плечо. В воздухе образовался вихрь, раздался металлический звук, и что-то, выскочив из-под плаща, упало на пол.

Потом еще и еще. Металлический грохот нарастал, сверкающим потоком падали ножи.

Ноториан поднял один из них и попробовал лезвие.

– Лучшей стали я в жизни не видел, – объявил он ошеломленному Кворуму.

Извержение ножей не прекращалось до тех пор, пока Трендави не поднял лапу.

– Хватит!

Маркус кивнул и забросил плащ за спину. Грохот металла прекратился.

На полу лежала гора ножей разных форм и размеров. Маркус отбросил несколько и поклонился Кворуму.

– Как пожелает заказчик!

Потом он обвел рукой образовавшуюся груду оружия.

– Я хочу подарить все это Кворуму и жителям Квасеквы, которая стала для меня вторым домом.

– Да ведь это всего лишь ножи! – пробормотал Каскоум.

– А ты предпочел бы сабли? Или что-нибудь пострашнее? – спросил Маркус, расслышавший его бормотание. – Например, что-то в этом роде?

Он поднял к потолку левую руку. Из растопыренных пальцев вырвалась молния и перебила древко знамени, укрепленного за столом напротив мага. На сидящих посыпались куски дерева, а потом упало и само знамя.

Маркус только ухмылялся, наблюдая, как барахтающиеся под полотнищем члены Кворума пытаются выбраться и соблюсти при этом видимость достоинства.

– Ну как? Может, сотворить еще что-нибудь?

– Нет-нет, мы удовлетворены, – проскрежетал Трендави, вылезая из-под знамени.

– Ты способен накормить и разрушить, а можешь ли ты созидать? – резко вмешался Оплод.

И снова лапы саламандра задвигались в такт заклинаниям.





Утвердим и мощь и честь
Нашей доблестной державы!
Для величия и славы
Все, что надо, в недрах есть.
Есть сапфиры и рубины,
Бирюза, опалов груды,
Сердолик, аквамарины,
Аметисты, изумруды.
И, наконец, лаская глаз
Сверкает царь камней – алмаз!





В центре стола возникли кристаллы: голубые и желтые, розовые и синие. Казалось, они вырастали прямо из дерева. Их грани, отражая свет, бросали на восторженных зрителей разноцветные отблески. Когда Оплод закончил, вся поверхность стола была покрыта драгоценными камнями. Прислужники, стоявшие вдоль стен, громко зааплодировали.

Однако Маркус Неотвратимый улыбнулся еще шире и зашевелил пальцами.

Аплодисменты сменились испуганными перешептываниями.

Из каменных стен и потолка начали расти цветы – экзотические, незнакомые, издающие нежнейшие ароматы. Головокружительные расцветки и запахи заполнили зал Кворума.

Стало ясно, что мнение многих изменилось в пользу претендента.

– Вы довольны? – спросил Маркус. – Ответьте, кто из нас достоин звания самого могучего мага?

– Маг – это фокусник, а не волшебник, – заметил Оплод.

Маркус пожал плечами.

– Я предпочитаю называться магом. Я привык к этому и хочу, чтобы меня звали так. Что до моих фокусов, то они ничем не хуже твоего волшебства. Или показать что-нибудь еще?

– Разве только вот это, – медленно произнес Оплод. – Ты показал нам, что способен сделать для других, а что ты можешь сделать для себя самого?

Сказав эти слова, саламандр вытянул красно-черную лапу в сторону Маркуса и начал произносить заклинание такой страшной силы, что повторить его было просто невозможно. Потянуло сквозняком, на присутствующих зашевелился мех. Свет ламп потускнел. Все, кто был в зале, задержали дыхание, чтобы частица энергии, попав внутрь, не обратила их в прах.

Маркус Неотвратимый стал медленно подниматься в воздух. Он упер руки в бока и, склонив голову набок, одобрительно кивал, наблюдая за собственной левитацией.

– Скажите, а ведь неплохо! Совсем неплохо, – проговорил он и поднял руку. Потом что-то небрежно пробормотал.

И вдруг Оплод Хитроумный, Оплод-мудрец, Оплод – советник по вопросам магии и волшебства при Главном Кворуме Квасеквы исчез.

Пока Маркус медленно опускался на пол, все пришли в себя, и тут прислужники завопили, а самые впечатлительные члены Кворума ударились в панику.

– Что ты с ним сделал? – сквозь зубы проговорила Домурмур, потому что прекрасно понимала – это провал. – Где он?

– Где он? Дайте подумать… – Маркус потер подбородок. – Возможно, он там?

И он резким жестом указал в сторону дальней двери.

Слуги, стоявшие около нее, рассыпались в разные стороны, опрокинув блюдо с фруктами.

Но Маркус отвернулся от них, оглядывая зал.

– Нет, пожалуй, он там, под столом!

И некоторые члены Кворума невольно наклонились, но затем быстро выпрямились, потому что поняли, как ловко манипулирует ими пришелец.

– А может, он тут, прямо вот здесь? – И Маркус Неотвратимый снял черную шляпу, перевернул ее донышком вниз и три раза постучал. Оттуда вывалился ошеломленный, потерявший ориентацию Оплод Хитроумный.

Оттолкнув предложенную Маркусом руку, он с трудом встал на ноги, пошатнулся и потряс головой, стараясь сообразить, где находится.

Теперь большинство в Кворуме поддерживали Маркуса. Оплод, прищурившись, уставился на противника, не обращая внимания на крики присутствующих:

– Я не знаю, как ты это делаешь, но твердо уверен: что-то в твоей магии не совсем чисто.

– О, все в полном порядке, – возразил претендент, ничуть не смутившись. – Просто мое волшебство немного отличается от того, с чем вы знакомы. Или вы боитесь всего нового и непривычного? – Теперь он повернулся лицом к собравшимся. – Неужели вы боитесь незнакомых вещей даже в том случае, если они лучше известных вам?

– Нет, – быстро ответил Трендави. – Мы не боимся новизны. Напротив, Квасеква может гордиться тем, что всегда идет навстречу новым веяниям и поощряет нововведения.

Он с грустью поглядел в сторону Оплода.

– Мои рекомендации таковы: Кворум официально провозглашает Маркуса Неотвратимого Главным Советником по вопросам магии и волшебства, а Оплоду Хитроумному выносит благодарность за долгие годы безупречной службы и несколько позже предложит ему новую официальную должность.

– Поддерживаем! – раздалось сразу несколько голосов.

Дело было сделано. Маркус стоял, скрестив руки на груди, улыбаясь и принимая поздравления от своих сторонников и сдержанные слова признания от тех, кто был его оппонентом. Некоторые хотели выразить Оплоду сочувствие, но саламандр не стал медлить. Быстро, но с достоинством он покинул Кворум, потому что еще не пришел в себя после фокуса, который проделал с ним Маркус. Саламандр был потрясен, но не напуган и уж тем более не укрощен.

В кабинете было темно. Оплод предпочитал рассеянный свет и сырость.

Его апартаменты располагались на самой окраине комплекса Кворумата, ниже уровня воды. Древние камни стен не позволяли водам озера Печальных жемчужин проникнуть внутрь, но пропускали приятную сырость.

На стенах и потолке рос красный и зеленый мох. Вся мебель была сделана либо из камня, либо из корня дерева борам, устойчивого к влаге.

Под потолком висели магические шары-лампы, но светили они тусклее, чем всегда, что отражало подавленное состояние духа волшебника. Оплод лежал в каменной ванне для размышлений и, не отрываясь, глядел на слабо мерцающий шар. Ванну наполнили свежей озерной водой, в которой плавали кусочки мха и лишайников, тина, мелкие водяные насекомые и светло-голубые теплые грелки. В покоях царила атмосфера мягкая и влажная, весьма подходящая для саламандров.

Однако очевидно было, что Оплоду не до того. Он лежал на спине, скрестив лапы на груди и пошевеливая под водой хвостом. Неподалеку молодой, небольшой по размеру саламандр поддерживал огонь в очаге. Это был Флют, одетый в накидку подмастерья. Он прекрасно понимал причины беспокойства хозяина. Ученик выглядел плотнее своего учителя, и пятна на его спине были черные а не красные. Розовые перистые жабры плотно прижались к шее. Испытывая волнение и беспокойство, Флют тем не менее терпеливо ждал, когда учитель выйдет из ванны. Для него этот день тоже был полон печали, потому что он уже знал о событиях в зале Кворума. К вечеру новость разойдется по всему городу.

В конце концов, Оплод поднялся из воды, с трудом задышав воздухом, и торжественно провозгласил:

– Нет, этого нельзя допустить!

– Прости, мастер, – тихо осведомился Флют, – чего нельзя допустить?

– Да, я проиграл, и тут ничего не поделаешь. Не отрицаю, магия пришельца очень сильна. Он настоящий волшебник, или маг, или как там ему будет угодно себя называть. Блестящий престидижитатор с непонятными приемами. Однако меня страшат не его возможности, но его намерения. Их я понимаю даже хуже, чем его магию.

Оплод подошел к огню. Флют оглядел стол – все ли готово к ужину – и вернулся к очагу, где кипела похлебка из майской мухи. Ученик осторожно помешал ее. С этим блюдом надо обращаться особенно деликатно, иначе гнезда мухи станут мягкими, клейкими и не будут похрустывать на зубах – качество, которое особенно ценится гурманами.

– Мне особенно не понравилось, как его поддерживали в Кворуме Киндор и Вазвек, – продолжал саламандр, глядя на огонь. – Эти два оппортуниста готовы вступить в союз со всяким, кто обещает им прибыль.

А у Асмуэля и ему подобных спины гибкие, как у червяков. С такой поддержкой Маркус может добиться всего!

– Добиться чего?

– Всего, чего пожелает. Теперь он – Главный Советник Кворума. Пост очень престижный, во всяком случае для большинства. Но не для него, как мне думается. Это видно по глазам. Тут никакого колдовства не нужно – достаточно тридцати лет житейского опыта. Нет, Флют, он стремится к большему. Этого-то я и боюсь.

– Подозреваешь какие-то козни, мастер?

– Эх, Флют, я так давно живу на свете и так давно имею дело с властями предержащими, что очень легко распознаю стремление повелевать. На лице Маркуса Неотвратимого без труда читается жажда власти. Покидая Кворум, я увидел ее совершенно отчетливо, но никто пока этого не заметил, кроме меня. Знаешь ли ты, Флют, что жизнь в Квасекве хороша именно тем, что у нас никогда не было правителя?

Никаких королей, президентов или императоров. Над нами есть только Кворум, который замечательно работает в обстановке ограниченной анархии. И это нам, жителям Квасеквы, прекрасно подходит. Однако Маркус думает иначе. Он видит слабость там, где мы видим силу.

Конечно, в нашей системе есть уязвимые места, особенно если находятся готовые пасть ниц перед первым же диктатором, явившимся к нам с претензиями на власть.

– Ты думаешь, мастер, что он хочет объявить себя верховным правителем?

– Если бы знать наверняка! – Оплод рассеянно слизнул языком соринку с левого глаза. – В любом случае я теперь уже ничего не могу сделать.

– Неужели его волшебство настолько сильнее твоего, мастер?

– Сегодня оно было сильнее. – Саламандр пожал скользкими плечами. – Кто знает, что будет завтра? Но отрицать его могущество невозможно.

Знать бы, откуда он его черпает…

Тут Оплод прервал свою речь и с сокрушенным видом подсел к столу.

Флют потянулся к кастрюлям.

– Подавать ужин, мастер?

– Нет, пока нет, – отмахнулся саламандр. Он явно был захвачен какой-то мыслью. – Если бы можно было угадать его намерения, мотивы…

Но когда речь идет о людях, все становится таким неопределенным, зыбким.

– А что, если он действительно более могуществен, чем ты?

Вопрос не был ни праздным, ни дерзким.

– Тогда нам потребуется помощь такого мага, который способен справиться не просто с великим, но со странным волшебством.

– Неужели есть на свете маги талантливее тебя?

Впервые за этот день Оплод улыбнулся.

– Как мало ты еще видел, мой юный ученик! Мир невообразимо огромен, полон чудес и сюрпризов. Конечно, на свете есть волшебники посильнее меня. В данную минуту я как раз думаю об одном из них. Он мудрее всех остальных, знания его простираются далеко за пределы постижимого.

Полагаю, он посильнее Маркуса Неотвратимого. Скажем, я надеюсь на это.

Тот волшебник храбр, смел, он истинный пример для других магов. Я говорю о Клотагорбе из Древа. Вот кого надо просить о помощи.

Флют нахмурился и отвернулся, чтобы учитель не заметил скептической улыбки.

– О нем я кое-что слышал, мастер. Говорят, что этот волшебник мудр, исполнен знаний, прошел большой жизненный путь и способен на удивительное, это правда. Однако мне что-то не доводилось слышать, что он храбр и смел.

– Конечно, многое, о чем рассказывают, может быть просто слухами, – уступил Оплод. – Но то, что он может совершать удивительные вещи, – доказанный факт. Ведь благодаря ему, как ты знаешь, удалось нанести поражение Броненосному народу в битве у Врат Джо-Трума.

– Дело в том, мастер, что мне приходилось слышать множество разных рассказов об этой битве, и не все они одинаково повествовали о маге Клотагорбе из Древа. Все сходятся лишь в одном – он был там в решающий момент. Однако его вклад в победу трактуется по-разному.

– Все равно, он – единственный достаточно могучий волшебник, способный прийти нам на подмогу. Придется просить его о помощи, он не должен нам отказать.

– Как же ты сообщишь ему о нашей просьбе, мастер? – спросил Флют, грустно посматривая на булькающую похлебку, которая, того гляди, могла перевариться. – Может быть, мне следует подготовить пентаграмму для дистанционного заклинания?

– Нет. – Оплод поднялся из-за стола. – Возможно, Маркус достаточно опытен в этих делах и отследит его. К тому же нет гарантии, что оно сработает на таком расстоянии. Дом Клотагорба расположен далековато от Квасеквы. Я уже стар и, боюсь, не смогу преодолеть его, потому что давненько не практиковался в дистанционных заклинаниях.

Признание учителя в собственной слабости поразило Флюта, хоть он и постарался этого не показать. Ясно, что сегодняшнее поражение лишило мага не только заслуженно высокого положения, но и уверенности в себе.

А может быть, Оплод Хитроумный просто соблюдал разумную осторожность? Флюту приятнее было думать так.

– Нам нужен гонец, – бормотал волшебник, – надежный, привычный к далеким путешествиям, быстрый. Не из тех, кто боится покинуть земли, окружающие озеро Печальных жемчужин.

Он еще немного подумал, потом кивнул головой и взглянул на ученика.

– На острове Кинатве, самом дальнем из четырех островов, составляющих восточную часть нашего города, в тех местах, где собираются пернатые, живет ворон Пандро. Пришли его ко мне так, чтобы ни одна душа не знала. Я объясню ему, что от него требуется. Мне ни разу не приходилось прибегать к помощи летучей братии, но я слышал, что этот ворон храбр и достоин доверия. Повторяю еще раз: будь очень осторожен. Говорят, у Маркуса уже теперь есть шпионы, которые доносят ему обо всем, что происходит в городе. Да, он победил меня сегодня, однако он не дурак, это очевидно. Я уверен, Маркус по-прежнему считает меня самым опасным соперником. Не отрицаю, он прав, – мрачно бормотал Оплод. – Я вижу и чувствую, что он за личность, а потому всегда буду бороться против назначения Маркуса на любой ответственный пост в городе, который так люблю. Полагаю, он об этом догадывается, к тому же этот тип не из тех, кто полагается на случай. Маркус наверняка следит за моим домом, но ты ведь сможешь покинуть его незаметно? Вряд ли кто-то, кроме тебя, знает о потайном выходе.

– Когда мне отправляться, мастер?

– Прямо сейчас. – Тут волшебник запнулся. – Ты уже поел?

– Это не имеет значения. Я могу поесть в другое время.

– Ничего подобного. Тебе потребуется много сил. Давай сначала поужинаем.

Они сели за стол, но трапеза прошла в глубоком молчании. Потом Флют плотно закутался в непромокаемый плащ и двинулся в сторону алькова, расположенного под аркой в дальнем конце комнаты. При ближайшем рассмотрении арка оказалась колоколом в разрезе, сделанным из плотно пригнанных друг к другу керамических плиток. Заклинания Оплода убрали воду из комнаты. Флют поднимался по каменной лестнице, пока не добрался до того места, где черная вода озера плескалась о стенку колокола. Подмастерье приготовил плавники, расправив их лапами, и нырнул.

Несколько сильных быстрых гребков вынесли его далеко в открытое озеро. Флют, не выныривая на поверхность, плыл энергично и безошибочно в сторону восточных островов. Как и все остальные, входящие в город Квасекву, они были соединены между собой дамбами. Но ходить теперь по улицам в открытую не стоило.

Наступило время прятаться и таиться в глубинах озера.

Глава 2

Оплод принял ворона в официальном облачении, надев высокую, узкую, заломленную назад шапку, балансирующую на самой макушке скользкой головы. Флют остался молча стоять у дверей.

На вороне был килт его клана – в зеленую, фиолетовую и красную клетку, – а также жилет бледно-фиолетового оттенка. На груди висела золотая цепь. Подвижным кончиком крыла Пандро потирал у себя под клювом.

– А теперь расскажи-ка все как есть, чародей. – Ворон внимательно изучал бумаги, полученные от Оплода. – Ты хочешь, чтобы я полетел сначала на север по намеченному пути, потом отклонился на запад и, таким образом, доставил твое послание.

Он снова пошелестел бумагами, нашел ту, что была письмом, а не картой, и продолжил:

– Значит, отдать его я должен старой черепахе по имени Клотагорб, живущей… – он сверился с картой, – в огромном дереве. И все это за сотню монет.

Оплод молча кивнул.

– Далековато нужно лететь, черт возьми!

– Я слышал, ты не боишься больших перелетов.

– Я ничего не боюсь и уж меньше всего – дальних перелетов. Однако смотри, как секретно ты все обставил да и сумму платишь немалую, поэтому, мистер Оплод, ты уж извини меня, но я должен знать, в чем загвоздка.

Оплод глянул на ученика, вздохнул и улыбнулся ворону.

– Да, мне не следует скрывать от тебя правду. Ты должен понимать, какая важная миссия на тебя возложена. Так вот, Пандро, ты уже знаешь, что пост Главного Советника Кворума занял другой.

– Конечно, весь город знает про этого Маркуса… И что с того?

– Уважаемый Пандро, у меня есть причины считать, что у пришельца злые намерения. Я не могу убедить в этом членов Кворума, потому что они решат, будто я обозлен и возвожу на Маркуса напраслину. Выступить против него в одиночку я тоже не могу. Мне необходима помощь.

Клотагорб, которого тебе предстоит найти, и есть тот единственный маг, что способен нам помочь. Загвоздка, как ты выражаешься, заключается в том, что Маркус Неотвратимый хитер и весьма искусен в колдовстве. Ты уверен, что никто не видел, как ты сюда вошел?

– Совершенно уверен, – ответил из угла Флют. – Я был очень осторожен.

– В таком случае, уважаемый Пандро, загвоздки может и не быть.

Однако, когда полетишь на север, будь настороже, потому что Маркус неглуп. Если он догадается, что ты помогаешь мне, твоя жизнь может оказаться в опасности. Не дай бог он заметит, как ты прибыл сюда или отсюда улетел. Тогда ему захочется прервать твое путешествие.

– Это все? – спросил ворон, уперев крылья в бока, потом свернул послание и карту, чтобы сунуть их в заплечный мешок. – Тогда тебе не о чем волноваться, мастер Оплод. Во всей Квасекве не найдется летуна, способного пробыть в воздухе так долго, как я, довольствуясь при этом скудной пищей. В полете мне нет равных, кого бы ни послал Маркус, если он кого-нибудь пошлет вопреки ожиданиям.

Тут Пандро провел по клюву кончиком крыла.

– Видал? Я два раза ломал клюв в бою, так что постоять за себя я сумею. Мне не страшен в воздухе никто, кого бы ни послали следом. Или он меня не догонит, или я его отколочу.

– Уверенность – дело хорошее. Но и переоценивать себя не нужно.

– Не беспокойся. Я постараюсь все сделать как следует. У меня есть подруга и три птенца, к которым мне непременно нужно вернуться.

Согласись, это посильнее даже сотни монет. Будь спокоен, я доставлю твое послание.

– Ты можешь лететь ночью? – спросил Оплод.

– Ночь ли, день ли – воздух для меня всегда одинаков независимо от того, светло на улице или темно. Если для тебя это важно, я могу отправиться сегодня вечером.

– Для меня это очень важно, – улыбнулся Оплод. – Ночь – теперь наша лучшая помощница.

Флют важно кивнул в знак согласия.

– Как пожелаешь, мастер, – ответил ворон.

– Осторожность – прежде всего, – наставлял Оплод. – У Маркуса везде шпионы, даже среди пернатых.

– Я буду помнить об этом. Стоит покинуть окрестности озера, и передо мной – свободное для полета пространство. К тому же я знаю всех, кто хорошо летает и дерется на наших островах. По-моему, среди них нет никого, кто продался бы этому типу.

– Я думаю не о твоих родичах, – мрачно сказал Оплод, – а о тех, кого Маркус может вызвать своей магией с других небес, пострашнее наших.

– Стоит ли волноваться о том, чего нельзя предусмотреть? Мне кажется, не стоит. Впрочем, у тебя такая работа – думать. – И ворон постучал себя по лбу. – Значит, так. Кого я не смогу обогнать или победить в драке, того нужно будет перехитрить.

– Тогда вперед, в дорогу. И поторопись с возвращением.

Пандро направился к двери.

– Можешь ставить на меня, мастер.



– Ворон, говоришь? – Маркус Неотвратимый вполуха слушал, что говорила ему мышь. Он был поглощен новыми апартаментами, предоставленными ему Кворумом. Они располагались в башне и были лучшими на территории Кворумата.

– Да, п-премудрый. – Мышь немного заикалась, а от близости могучего и страшного нового советника стала заикаться сильнее обычного. – Он в-в-вылетел прямо с того места, г-где на улицу Моссамей выходит обиталище волшебника.

– В каком направлении он полетел?

– Н-н-на север, премудрый. Там не живет почти никто из летунов нашего города.

Маркус с трудом оторвался от созерцания роскошной резьбы по дереву и посмотрел на своего телохранителя.

– Что ты думаешь обо всем этом, Пругг?

Очень большой и ужасно сильный, Пругг не отличался умом. Поэтому, несмотря на рост и силу, над ним все время посмеивались. Раньше посмеивались. Теперь же, когда Пругг стал охранником и приближенным Маркуса Неотвратимого, насмешки прекратились. Богатырь понял и оценил новое положение, испытывая признательность к своему хозяину. Маркус дал ему уверенность в себе, хотя Пругг почти ничего не понимал из того, что ему говорили.

Теперь ему не приходилось напрягать голову: Маркус думал за него.

Самому Пруггу процесс размышлений давался с трудом. Никто отныне не смел насмехаться над ним. Наоборот, все его боялись и уважали. Для Пругга это было в новинку, более того, ему понравилось такое положение вещей. Маркус давал все, что было нужно новому прислужнику, а тот платил безоговорочной преданностью.

Прежде чем ответить на вопрос хозяина, Пругг изо всех сил напряг голову.

– Земли на север от города заселены меньше, чем все другие окрестности, хозяин.

– А что там есть?