prekrasnoe_lekarstvo_ot_toski
Семён Злотников
Прекрасное
лекарство
от тоски
Действуют:
Валерия
Александр
Ч а с т ь п е р в а я
Жилище красивых людей. Красивый овальный стол. Красивая скатерть. Стулья с высокими овальными спинками. Ковер на полу. Много цветов. Повсюду подсвечники со свечами. До времени – не зажжены. Вино и бокалы. Тумба с музыкальным центром. Кресла. Столик-каталка, на котором также подсвечник, вино и бокалы… Из салона два выхода – на кухню, по-видимому, и в прихожую. Красивое овальное окно на улицу. Карниз и мягкие портьеры… Обращают на себя внимание два портрета два мексиканских костюма в рамах, мужской и женский. Мужской экипирован двумя кобурами с пистолетами… Александр, одетый подчеркнуто строго и элегантно, в черном костюме с бабочкой на шее, задумчиво стоит, как бы автоматически подбрасывает спичечный коробок. Роняет его и внимательно смотрит вниз. Вдруг, быстро нагибается, быстро подбирает и поднимает на вытянутой руке высоко вверх. Внимательно разглядывает… Опускает руку, извлекает спичку, разводит руки по сторонам – переводит взгляд со спички на коробок и обратно… Наконец, опускает руки, чиркает – спичка возгорается, он, как зачарованный, наблюдает огонь… Бьют часы. Возникает
Валерия с вазой, наполненной фруктами. В длинном, до полу, платье.
Александр. Лера, я – робот!..
Она ему улыбается. Направляется к столу.
Да, вот, смотри, как оно обернулось: самая обыкновенная машина!..
Она – не оборачивается.
Давно мог додуматься посчитать, хотя бы из любопытства: сколько
моргнул за день, или зевнул, или почесался, сколько повернулся налево, сколько – направо… а сколько нагнулся, а сколько выпрямился…
Она уходит на кухню. Он ей кричит.
А еще – не забудь – что по всякому поводу нужно еще включить мозги! И скомандовать самому же себе - делай так! А потом еще – этак! Ну, и - как-то еще! И еще!..
Она возвращается с салфетками, направляется к столу.
Лера, ты слышишь?
Она кивает, улыбается.
Нет, Лера, были бы мы людьми – мы никогда бы не выдержали такого количества идиотизма!.. (Подбрасывает вверх спичечный коробок – и ловит.) И не нужно родиться Ньютоном… (Подбрасывает – ловит.) Хотел запалить свечу, представляешь, беру в руки спички – роняю… Нечаянно, не специально – ну, уронил, ну, подумаешь… Ну, и гляжу на них сверху, и так лениво про себя думаю: что надо бы их поднять… (Кидает спички на пол.) Ты меня слушаешь?..
Она поворачивается к нему. Улыбается.
Послушай, это забавно, Лера… (Нагибается, вытягивает руку, пытается достать коробок – кажется, не удается.) Видишь, а гибкость в суставах уже не та… В конце-то концов понимаю: что с коленок мне было бы легче… Да, но как же мне теперь на колени?.. (Опускается на одно колено и тянется за коробком.) Лера, Лера, смотри, наблюдай, как я вытягиваю руку, как шевелю-шевелю- шевелю-шевелю своей щупальцей… Вот она, вот как она, видишь… Как, наконец, достаю, достаю его… И как, наконец, я его…
Она снова за чем-то направляется на кухню – он ее останавливает.
Но теперь мне подняться с колена – тоже не просто: ты в курсе – болит... Я, смотри, помогаю руками... Видишь, – кажется,
получается… Э-э, а я не такой уж плохой… (Медленно, немного утрированно, при помощи рук, становится на ноги; переводит дух, улыбается.) Параллельно меня посещает жутко оригинальная мысль: жить все-таки лучше стоя, чем на коленях… (Смотрит на нее.) Ты не скучаешь?
Она улыбается, кивает.
Неинтересно?
Она улыбается, качает головой.
Что, не хочешь быть роботом?..
Так же улыбается, так же качает головой.
Да что с тобой, милая моя? Что-то опять?.. Какая-то тайная мысль посетила – да?.. Настроение, чувство, догадка – что?..
Валерия (улыбается). Ничего…
Александр. Ты мне лучше сейчас расскажи… Пока еще время, пока нам не поздно…
Она молчит, улыбается.
Ну, я тебя очень прошу, если хочешь, умоляю: ничего ты не бойся. И не думай, как было вчера, или месяц назад, или год… Сегодня, я верю, все будет по-другому. Чувствую, знаю, увидишь сама… (Вдруг, осекается.) Что?..
Валерия (с улыбкой). Ты не голодный?
Александр. А – нет… Пожалуй, что нет…
Валерия. У меня все готово, только разогреть…
Оба улыбаются.
Александр. Для меня одного, Лера, – нет… Вместе – еще бы, пожалуй…
Валерия. Я бы сидела рядом и смотрела бы на тебя…
Александр (берет ее руки в свои). Ты права: никуда не ходить, ничего не делать, просто сидеть, просто видеть друг друга, молчать… Да, моя хорошая?
Валерия. Да…
Александр. Это и нужно - да?
Она улыбается.
Александр. Все хорошо? Ты – уверена?..
Она улыбается, а на глазах – слезы.
Все хорошо, Лера, хорошо… мы в полном порядке, нервы – канаты… все делаем правильно, все будет хорошо… (Нежно-нежно целует.) Почему-то, вдруг, кажется: будто впервые живу. Человек, или робот – а все-таки ощущение – живу… Никаких сожалений, и дышится как-то легко, и даже ничего не болит… Даже, мне кажется, я бы сейчас полетел… ох, как бы я полетел…(Заглядывает в ее глаза.) Нет, все-таки важно, что нам сейчас хорошо… Спокойно, хорошо, да?..
У нее на глазах слезы, но она улыбается.
Мне помолчать?..
Валерия (улыбается.) Нет… говори, если хочется…
Александр. Чего-то меня сегодня – как по волнам… Как с перепугу, бывает… (Улыбается.) Но, если по правде, я… страха не чувствую… (Улыбается.) Ну, почти, можно сказать… А ты?..
Она улыбается, неопределенно пожимает плечами.
Ты там, на кухне, закончила?..
Валерия. Пойду, потушу…
Александр. Не ходи. Потушить – я умею…(Уходит; возвращается.) Что у нас еще… – все?..
Она молчит. Он достает из кармана листок, очки, пробегается по записям.
Ну, хорошо… еще раз: мусор вынес… Отметим для порядка, крестик… Двери не заперты, только что сам проверил… Лизе письмо написали… Кстати, я бросил под дверью, чтобы заметили… (Взгляд – на жену.) Я еще для надежности даже, Лера, конверт перевязал красной лентой… нашел среди тряпья… Вдоль, поперек, и с бантиком… (Заглядывает в памятку.) Так: газ перекрыл – крестик… Телефон отключили...
Валерия. Ты обещал позвонить…
Александр (вдруг, внимательно смотрит на жену.) Деньги я приготовил… А, кстати, хотела записку для санитаров…
Валерия (улыбается). Она у тебя.
Александр. Ты мне отдала? Разве?.. (Обыскивает себя.) Что, ты серьезно?.. Как интересно, куда же тогда я ее… Ничего уже, оказывается, не помню… Вот робот не помнящий… (Наконец,
находит скомканный листок, разглаживает, разглядывает на свету, читает.) Очень просим нас не ронять и не кантовать… (Улыбается.)
Надейся, надейся… (Читает.) Деньги поделите между собой поровну… (Взгляд на жену.) Как это возможно, Лера, поделить между собой поровну? Разве такое бывало? Между санитарами? Наверняка передерутся…
Она неопределенно пожимает плечами.
А, впрочем, пускай… (Вкладывает письмо и деньги в конверт.) Пусть все живут, как хотят… Как умеют… Желаю им всем, как говорится…
Валерия. Саша, ты Лизе позвонил?
Александр (ставит конверт на видном месте). …А все-таки робот робота не пожалеет… Или все-таки пожалеет?..
Валерия. Саша…
Александр. Что, моя хорошая?..
Валерия. Ты мне обещал.
Александр. Да, я звонил… В Лондон, конечно… Звонил, звонил…
Валерия. Когда ты звонил?
Александр (рассеянно, словно куда-то зачем-то отвлекаясь). Утром звонил, потом еще днем…И потом еще, помню… Но телефон почему-то молчал… Может, не было в номере… Или, может, они дружно спали, или, возможно, не слышали за делами… Ну, ты свою дочь лучше знаешь…
Валерия. Нельзя уходить, не простив.
Александр. Не было связи, сказал…
Валерия (приближается, обнимает). Ну, ради меня, ну, пожалуйста, Саша…
Александр (улыбается). Ради тебя буду двигать горы, поворачивать реки, звезды доставать с неба… Чего мне еще для тебя?..
Валерия (ласково). Она остается, ей жить…
Александр. Вот и пускай… А теперь вообще никаких препятствий – пускай… То есть, с кем хочет живет, размножается, плодится… Хотя, как они это с подругой будут делать – честно, не представляю… А, впрочем…
Валерия. Не простишься – она будет мучиться…
Александр. Ну, будет… А чего в этом, собственно… Все
люди мучаются… Хотел сказать – роботы…
Валерия (опускает руки). Она наша дочь…
Александр. Я это почувствовал… Можно сказать, ощутил: только очень близкие с любого расстояния попадают в самое сердце…
Валерия. Не суди ее, Саша, пожалуйста…
Александр (обнимает ее). Что ты, что ты, кто судит… Я только скулю… И провалиться охота, когда я о ней думаю, вспоминаю, правда…
Валерия (тихо). Прости ее, Саша…
Александр. Б-г ей судья – не я… Пусть живет…
Молчат.
Валерия. Неправильно это: приходит – боится войти… Снизу звонит: мама, спустись ко мне в сад... Сидим, как бездомные, на сломанной скамейке у фонтана и говорим о тебе… Вспоминаем, как нам жилось хорошо втроем…
Александр (внезапно отталкивает ее). Достаточно, стоп!.. Не хочу я об этом, прошу!.. (Ходит по комнате.) Я сейчас заведусь и ты знаешь, что будет!.. Добиваешься, Лера… Чего добиваешься?.. Мне наступить на себя, раздавить, размазать – всем сразу сделается хорошо!.. Для всего есть предел!.. А вот и не сделается!..
Валерия. Ее очень обидели, Саша…
Александр. Обидели, что теперь делать?.. Скажи, что мне делать – ну? Ну?.. (Опять ее обнимает.) Ну, ты же умная, добрая, все понимаешь, а требуешь от меня… Лера, Лера моя, Лера… (Ласкает ее, целует.) Времени, ты пойми, осталось сказать друг другу: что ты у меня самая прекрасная, самая нежная, самая удивительная…
Валерия (слабо улыбается). Не придумывай…
Александр. Не видишь себя, а ты – самая-самая!.. Самая у меня наисамая – ты понимаешь?
Валерия. Старуха…
Александр. Вас с Лизой поставить рядом – она твоя бабушка!
Валерия. Полно…
Александр. Да, да, в свои двадцать восемь успела устать, подурнеть, обозлиться, разочароваться…
Валерия (резко уходит от него). Мне не нравится, как ты шутишь!
Александр. А я не шучу!
Валерия. Все равно, так нельзя!.. Она твоя дочь!.. Все, чего не получается в жизни у нее – не получилось у тебя!.. Ей больно – мне больно! Это мое!..
Он молчит.
Валерия. Я все время думаю: если бы я, не дай Б-г, в один день потеряла обоих… Да страшно, пойми ты, можно сойти с ума… Я бы – не дай Б-г, не дай Б-г, Саша…
Он молчит.
Папа погиб на войне – я понимала. Мама три года болела, умирала у меня на руках –я тоже все видела и понимала.
Александр. А что, разве есть разница одного потерять, обоих?..
Она молчит.
Или тебе было сильно легче – что ты понимала?
Валерия. Все-таки я понимала… Чего-то я понимала… Хоть что-то…
Молчат.
Александр. Пойдешь налево, пойдешь направо… потом, если хватит силенок, прямо пойдешь… И что же нам сделать, чтобы детки не мучились?.. (Молчит.) Может, знаешь – как быть?..
Она молчит.
Послушай… я, вдруг, подумал… есть выход: для ее удовольствия – нам с тобой дохнуть по очереди… Вот хорошо, заодно и другим моим деткам угодим!.. Значит, так и решили: я ухожу первым, потом уже, когда они, бедные и брошенные, успокоятся…
Валерия (его обнимает). Не сердись на меня, ради Б-га…
Александр. …О, или еще вариант: всех пережить!.. И мучиться, кроме нас с тобой, точно никто не будет!..
Валерия. Я тебе поклялась, что буду с тобой. Почему ты не веришь?..
Александр (тоже ее обнимает). Я верю… Я тебе верю, я очень… Я очень тебя люблю, Лера, и я тебе верю, я верю…
Валерия. Ну, вот, весь дрожишь…
Александр. Ты вспомнила Лизу и это – как пытка… Правда же, если ты почему-то не хочешь идти со мной до конца – ты
мне ничего не должна… Ты совсем не обязана это делать, я не обижусь, честное слово… Понятно, что мы с тобой – не одно и то же… И ты еще можешь, пока не поздно…
Валерия. Чего тебе стоит, давай, позвоним ей…
Александр. …Ребенок, похожий на бред… И зачат был, наверно, в бреду… Но и в бреду, Лера, хорошо бы чего-то понимать…
Валерия (хочет его усадить). Она тебя очень любит, так сильно любит…
Александр (сопротивляется). Другое… Пойми, что другое: что мне нужна только ты, а тебе – еще твой ребенок…
Валерия. Но она – наш ребенок!..
Александр. Вот именно, наш!.. И мне ее тоже – поверь – очень жалко!.. И у меня, представь, тоже болит голова: а что с нею будет!.. Как у тебя, – и представь – как у любой живой твари!.. И ты не одна такая на свете!.. Но только я, Лера, я… Я для себя лично решил… Я решил: знаешь, если ты испугаешься… или, к примеру, передумаешь… я все равно это сделаю один!.. Все понял и дальше тянуть не хочу!.. Я устал!.. Устал, устал!.. (Отпускает жену, оседает на стул, кажется, плачет...) Я прошу тебя, я прошу… У меня все болит внутри, я прошу…
Мгновение она стоит рядом, задумчиво его поглаживает. Решительно
направляется к столу, разливает вино по бокалам. Он поднимает голову,
удивленно за ней наблюдает. Она снимает с себя старинный медальон,
извлекает две горошины… Одну за другой опускает в бокалы. Вино
пузырится – как закипает. Внимательно смотрит на мужа. Он – на нее. Она
вручает ему бокал, высоко поднимает свой.
Валерия (с улыбкой, просто и буднично). Хорошо, прощай.
Александр (явно не понимает происходящего). Что, Лера… Что ты делаешь?..
Она неторопливо осушает бокал. На что он взирает с ужасом.
Лера, не делай!.. Постой!.. Ради Б-га, постой же, прошу, без меня!.. Лера, не надо! Лера!..
Тишина. Она ставит бокал кверху ножкой на стол. Улыбается. Смотрит на
мужа. Невозмутимо устраивается в кресле, закуривает, блаженно
затягивается, блаженно выдыхает дым…
Ты выпила яд…
Валерия. Да… Мы, кажется, собирались…
Александр. Но, Лера, не так… Мы собирались… Без спешки, осознанно… А я?..
Валерия (улыбается). Саша, еще не поздно…
Александр. Да, в общем-то, я… Но я думал – что мы… Огромная ночь впереди… Могли бы еще…
Валерия. Я испугалась…
Александр. Чего?..
Валерия (вдруг, давится дымом, закашливается). Сама не пойму… Вдруг, подумала, Саша… О, Г-ди, не в то горло… (Кашляет.) Подумала, выпьешь, вдруг, первым… (Кашляет.) Уйдешь – я останусь одна… Потом буду мучиться, скучать… (Гасит сигарету, вытягивается в кресле, закрывает глаза.) Отвыкла курить… Голова закружилась… Как в первый раз…
Тишина.
(Открывает глаза, улыбается, шепчет.) Пей. Ты хотел, Саша, - пей… (Опять закрывает глаза).
Тишина. Он медленно к ней приближается, разглядывает. Она открывает
глаза и тоже смотрит на него.
Ты, Саша, чего-то еще ждешь?
Александр. Нет… Я не жду… Я, собственно, Лера… Сейчас… Я – сейчас… Пытаюсь понять, чего я хочу… Или – может, чего хотел?..
Валерия. И – чего?..
Александр (растерян). Думал – что знаю… Забыл… Нет, знаю: не думал, Лера, что это все будет – так…
Валерия. Это?..
Александр. Ну, это… Понимаешь… Всегда мне казалось – конец будет ужасным… С болью, муками… Всякими страхами…
Валерия. Саша, не бойся: я ничего не чувствую.
Александр (быстро). Ты ничего не чувствуешь?..
Она улыбается.
Что, ты – серьезно?.. Ты хочешь меня успокоить, да?.. Успокоить?.. Действительно – ничего?..
Она улыбается.
И ничего не болит? Ты уверена?..
Валерия (шепотом). Ничего-ничего…
Александр (не сразу). Индус обещал, что больно не будет…
Она молчит.
(Внимательно-внимательно разглядывает жену.) Не соврал?.. Ты , Лера… Что – не страдаешь?..
Валерия (улыбается). Ничего не скажу. А то еще передумаешь…
Александр. Ты можешь шутить?..
Она улыбается.
Ты хочешь сказать, ты как бы… собою владеешь, да?.. Ну, то есть… Ну, в смысле эмоций – владеешь?.. Тебя это как бы не злит?.. Ни о чем не жалеешь?..
Валерия (внимательно на него смотрит). О чем я могу жалеть?
Александр. Ну, все-таки, Лера, когда я сломался, бросили танцевать…
Валерия. Ну, бросили, Саша…
Александр. Только не думай, я этого никогда не забывал: ты была звездой, ты могла взять другого партнера – но ты этого не сделала…
Валерия (улыбается). Разве можно тебя заменить?..
Александр. Нет… Я всегда плохо танцевал – ты всегда оставалась со мной…
Валерия. Мне нравилось, как ты танцуешь… И нравилось, как ты придумываешь… Лучше тебя никто не придумывал…
Александр. Если подумать – сломала себе карьеру из-за меня… Как подумаю, кем бы ты могла стать…
Валерия. …«Мексиканскую ночь» никогда не забуду… Лучший наш танец… Красивый…
Александр. …Я много болел, ты тяжело работала…
Валерия. …А «Ночи прилива любви» – ох, эти «Ночи прилива любви»…
Александр. …Я пил, обижался… Даже ударил однажды… Представь, до сих пор не могу себе этого простить…
Валерия. …А «Ночи отчаяния», а «Ночи печали»… А «Ночи пылающей страсти», Саша, «Ночи надежд»…
Александр. Скажи… так никогда не пожалела, что встретила в жизни меня – не кого-то другого?