Александр Николаевич Островский

Собрание сочинений в шестнадцати томах

Том 10. Пьесы, написанные совместно

При участии С.А. Гедеонова

Василиса Мелентьева^*

Драма в пяти действиях

Действие первое

ЛИЦА:

Царь Иван Васильевич Грозный,

Царица Анна Васильчикова.

Князь Михаил Иванович Воротынский.

Князь Василий Андреевич Сицкий.

Князь Василий Иванович Шуйский.

Князь Ряполовский.

Князь Репнин,

Борис Федорович Годунов.

Григорий Лукьяныч Малюта-Скуратов.

Боярин Михаил Яковлевич Морозов.

Дворянин Андрей Колычев.

Шут.

Слуга Воротынского.

Василиса Игнатьевна Мелентьева, вдова из терема царицы.

Марья — девица из терема царицы.

Бояре, дворяне, стрельцы, женская свита царицы.

Сцена первая

Дворцовое крыльцо в Кремле.

Явление первое

Бояре стоят кучками: в одной — Морозов и князь Сицкий, потом к ним подходит князь Ряполовский; в другой — Годунов, князь Шуйский, князь Репнин, далее еще несколько бояр вместе. По переходам изредка пробегают взад и вперед дворцовые слуги и царицыны прислужницы. Боярские слуги стоят на ступенях крыльца и держат в руках боярские трости.

Морозов



Ну полно, князь Василий, не дурачься!
Негоже прати противу рожна.



Кн. Сицкий



Негоже-то негоже, — а с Борисом
В товарищах мне быть не вместно.



Морозов



Знаю.
А все ж терпи! Сам царь рядил.



Кн. Сицкий



Сам царь!
А вот случись с тобой такая притча…



Морозов



Избави бог! Что ж делать, князь Василий
Андреевич! От дедовских порядков
Отстанем мы не скоро. Наши деды
Собрали Русь; мы помогли великим
Князьям московским Тверь, Рязань и Суздаль,
Как шапкою, накрыть Москвою: в том
И гордость наша! Мы князьям московским
Не слугами, советчиками были;
Боярами князья держали землю,
Боярами творили суд и правду,
С боярами сидели о делах.
Мы в думе у князей как дома были
И не боялись говорить им встречу.
Не рабски мы служили, доброхотно,
И отъезжать была нам вольным воля —
Вот старые порядки наши! Царь
Не любит их, ну, значит, не по нраву
Ему и мы. Ему холопы нужны.



(Указывая на Годунова и кн. Шуйского.)



Вон молодые слуги лучше знают,
Что надобно царю; при нем взросли,
К нему они умели приглядеться.
Вон — Шуйский! Он не старая лисица,
Не выкунел еще, не опушился,
А молодой лисенок, годовалый, —
Так по земле хвостом и расстилает!
Туда вильнул, сюда вильнул — и цел.



Кн. Сицкий



А лучше, что ль, мурза недокрещенный?



Морозов



А погляди на старых! Воротынский
И родовит зело…



Кн. Сицкий



И мы с тобою
Не из жидов.



Морозов



Да не к тому я речи
Веду теперь. Он спас царя и царство!
При Молодях, на берегах Лопасни,
Побил татар, стяжал такую славу,
Что загремела по чужим землям, —
А у царя чуть-чуть что не в опале.



К ним подходит Ряполовский.

Кн. Ряполовский

(Морозову)



Ты в отчине позагостился долго,
Привольно там; а здесь, что в поле ратном:
И льется кровь, и головы валятся.
Кажись, измен и смуты не слыхать,
А поглядишь, и дума все пустеет,
И в головах боярских недочет.



Морозов



Тяжелые переживаем годы.



Кн. Сицкий



Не нам судить. Великий царь казнит
И жалует; его святая воля!
Мы все рабы его! Но чести нашей
Не властен он умалить. Нет! У бога
Ведется счет родам боярским. На кол
Сажай меня, а ниже Годунова
Не сяду я, — мне честь дороже жизни.



Морозов



Не накликай себе напрасно казни, —
У нас как раз, — и не тянись с Борисом:
Ты не забудь одно — он зять Малюты
Скуратова… А вот и князь Михайло!



Входит князь Воротынский.

Явление второе

Те же и князь Воротынский.

Кн. Воротынский



Здорово ль, тезка, поживаешь? Редко
Мы видимся с тобой.



Морозов



Челом тебе,
Князь Михаил Иванович! Откуда?
Где побывал?



Кн. Воротынский



У матушки царицы.
Поклон принес тебе.



Морозов



Спасибо ей,
Что не забыла старого. Давно ли
Мы на руках с тобой ее носили,
Лелеяли красавицу-сиротку,
И говорили: «В девке будет прок!»
По-нашему сбылось, за словом дело.



Кн. Воротынский



Я вырастил ее, как дочь. С Володей,
С сынком моим, они погодки были
И в отчине росли в моих глазах.
Бог не судил мне сыном красоваться,
В честном бою он голову сложил.
Я не ропщу, на то господня воля,
Бог дал и взял. Зато в почете дочка
Названная — она женою стала
Великому царю.



Кн. Ряполовский



Пошли здоровья
Ей, господи, и милости царевой,
И радости на многие года!



Кн. Воротынский



Не ты один, и мы того же просим
У господа! Ее душе смиренной
Послал господь такую благодать
И счастие, что только водворилась
Она в хоромах царских, — унялся
Гневливый дух владыки; в царский терем
Царица мир забытый принесла,
Опричнина поганая исчезла,
С своей земли опалу царь сложил,
И стала Русь не земщиной, а царством.
Но… грозный царь с летами стал изменчив;
Своих цариц ласкает он недолго;
И… все пошло попрежнему.



Кн. Ряполовский



Охота
И вспоминать тебе! Как раз накличешь
Себе и нам беду.



Морозов

(вполголоса)



Поберегись!
Перенесут, Михайло свет-Иваныч!



Кн. Воротынский



Пускай себе, кто хочет, переносит.



Кн. Шуйский



Нас по́звали к совету, а чего для —
Неведомо! Сегодня, слышал я,
Царь что-то гневен.



Кн. Ряполовский



Господи помилуй!



Кн. Шуйский



За утреней земных поклонов двести,
Не то и больше положил.



Кн. Сицкий



Не ладно!
Не добрый знак!



Годунов



Неволей будешь гневен,
Коль всюду ложь, измена, самовольство!
Что день — то горе. И мужик — хозяин
В своей избе; а православный царь —
Что мученик на дедовском престоле.



Кн. Воротынский



Да кто ж изменник? Укажи!



Годунов



Их много.
Да хоть бы Курбский, князь Андрей! Вечорась,
Поганый пес, служитель сатаны,
Прислал опять безбожное писанье:
Корит царя в убийствах и разврате,
Адашева, Сильвестра поминает;
Свои дела и подвиги возносит,
А на царя законного дерзает
Лесфимию и эллинскую брань!



Кн. Шуйский



Ох, Курбский князь! Покойно не сидится
Ему в Литве на Ковлю! Лучше б сам
Пожаловал, и мы б целее были.
Оттоле шиш показывать не диво;
Он лается, а мы в ответе!



Кн. Воротынский



Курбский —
Великий вор! Он ради живота
Испродал нас и сотворил измену.
Не мог стерпеть он гнева от царя!
Иль он забыл, что божий гнев страшнее?
Он взял Казань, громил в Лифлянтах немцев,
За ним заслуг довольно. Если будут
Такие слуги бегать к иноземцам,
Так на кого ж надеяться царю?
Изменник он, его мы проклинаем
Из рода в род.



Кн. Ряполовский



Да легче ль от того!



Кн. Воротынский



Наш государь, царь правды, не захочет
Из-за него казнить невинных. Братья,
Не Курбский враг боярам, есть другой
Свирепый враг, что демонским глаголом
Царя на гнев и казни разжигает…
Малюта — враг боярский.



Общее смятение. При последних словах князя входит Шут

Явление третье

Те же и Шут.

Шут

(обнимая Воротынского)



Здравствуй, дядя!



Кн. Воротынский

(отталкивая его)



Пошел, дурак!



Шут



За что же ты дерешься?
Привык татар лупить! Ишь, разгулялся
И на своих, — я русский, не татарин.
Коль хочешь ты былую удаль-силу
Попробовать, татарина побить,
Так вот тебе мурза!



(Толкает Годунова.)

Общий смех.

Годунов



Ты, шут, потише!
Татарин тот, кто плохо служит. Я же
Крещен давно, служу царю исправно
И бью врагов его, не разбирая —
Татарин ли, иль русский он изменник
И больно бью!



(Замахиваясь на шута.)

Шут



Ни, ни! Башка царева!
Не тронь, мурза, я пригожусь вперед!
Снова смеются.



Морозов

(вполголоса шуту)