Роберт Силверберг

Старик

Корабль приземлился на самом краю посадочного поля. Старик спустился по трапу и замер оглядываясь. Приятно было снова увидеть Землю. Четверть своей жизни ему это удавалось только урывками, между полетами.

Он стоял, держась за прохладный металлический поручень, и смотрел на поле. С Каллисто он улетел ночью, и космодром на спутнике был ярко освещен блестящими точками натриевых прожекторов и мерцающими созвездиями сигнальных огней. Без яркого света было никак – посадка корабля требовала от пилота чертовски хороших рефлексов, все решалось за доли секунды.

Старик посмотрел на свои руки, которые его еще ни разу не подвели, и гордо улыбнулся.

Потом он подобрал вещмешок и зашагал через поле.

Не успел он сделать нескольких шагов, как из-за тележки техобслуживания выступил кто-то и улыбнулся ему.

– Привет, Картер!

– Привет, – добродушно отозвался Старик.

Судя по выражению лица, он явно не узнал того, кто его приветствовал.

– Я Селвин, Джим Селвин. Вспомнил?

На лице Старика, покрытом морщинами – свидетельством постоянного нервного напряжения – появилась улыбка.

– Конечно, помню, лейтенант.

– Больше не лейтенант, – покачал головой Селвин. – Меня отправили в отставку.

– О, – произнес Старик.

Он помнил Селвина с тех времен, когда сам был еще кадетом. А лейтенант Джеймс Селвин тогда был одним из самых известных людей в Космическом Патруле. Как-то он посетил Академию, разговаривал с новобранцами, и одним из них был Старик. Старик слегка покраснел, вспомнив, какими глазами восторженного идолопоклонника смотрел тогда на Селвииа.

И вот Селвин снова перед ним. В отставке. Бывший…

– А чем вы сейчас занимаетесь? – спросил Старик.

– Сейчас я механик. Занимаюсь техобслуживанием. Никак не избавиться от тяги к ракетам. Меня отправили в отставку после очередного полета на Плутон. Я, похоже, немного замешкался с разворотом, или что-то в этом роде. Хорошо, что это заметили прежде, чем я устроил аварию.

– Да, – сказал Старик. – Хорошо.

Для того чтобы управляться с такой махиной необходимо острое зрение и отличная реакция! Как только рефлексы начнут сдавать – все, на выход.

Он вдруг бросил на Селвина быстрый вопросительный взгляд.

– Кстати, Селвин, скажи мне одну вещь.

– Какую?

– Не было обидно, что тебя так взяли и выперли, в смысле отправили в отставку? Ну, не больно смотреть, как корабли взлетают, а ты остаешься?

– Черт побери, нет! – ответил Селвин, кашлянув. – Сначала я отбрыкивался как мог, но потом все прошло. Конечно, чего-то не хватает, но я понимаю, что уже было пора. Ты же помнишь Леса Хадлстона?

Старик, помрачнев, кивнул. Хадлстон был одним из немногих, кому удалось одурачить врачей. Все пилоты его возраста давно вышли в отставку, а он продолжал летать до того самого злополучного старта с Марса. Он замешкался всего на одну пятую секунды, но это обошлось в сто человеческих жизней и пятьдесят миллионов долларов. После этого контроль был ужесточен.

– Как полет? – спросил Селвин.

– Нормально, – кивнул Старик. – Я летел с Каллисто. Там везде сплошной голубой лед. Ничего особенного.

– Да, – кивнул Селвин. Глаза его почему-то затуманились. – Ничего особенного. Просто голубой лед.

– И все. Но полет прошел нормально. Следующий рейс, похоже на Нептун.

Неплохо?

– Да, Нептун – интересное место, – произнес Селвин и облокотился на ручку тележки. – Мне, правда, больше всего нравилась Венера. Там…

Внезапно ожили громкоговорители.

– Лейтенанту Картеру срочно явиться в административный корпус, разнеслось над полем. – Лейтенанту Картеру срочно явиться в административный корпус.

– Это меня, – сказал Старик. – Пожалуй, пора. Наверное, сейчас мне дадут новое назначение и еще чек за прошлый рейс. На кругленькую сумму, кстати.

– Счастливо, Картер, – улыбнулся Селвин и похлопал Старика по плечу. – Задай им там.

– Не беспокойся, – отозвался старик, подобрал вещмешок и направился через поле к огромному белому блестящему куполу Административного корпуса.

По пути он встретил новых пилотов – совсем еще зеленых юнцов, только из Академии, – без той ауры посвященности, что отличает пилотов-ветеранов.

Они куда-то бежали, от избытка энергии подпрыгивая, словно на пружинах.

Может торопились в один из первых рейсов, или даже самый первый.

– Привет, Старик! – крикнули они, пробегая мимо. – Как дела, лейтенант?

– Не могу пожаловаться, – ответил Старик и пошел дальше.

Он снова подумал о Селвине. Значит, вот это как, когда тебе дают пинка под зад? Ты слоняешься по космодрому, толкаешь тележку, возишься с топливопроводом и благодарен за то, что тебе дают еще понюхать, как пахнут космические корабли, и почувствовать, как дрожит под ногами земля во время старта. Ты смотришь на пилотов, у которых еще нормальное зрение и хорошая реакция, и завидуешь им.

Старик грустно покачал головой. Ну и паршивая же иногда работа – водить космические корабли! Одни тесты, например, чего стоят: тест перед взлетом, тест после посадки… Последний раз он проверялся на Каллисто, и скоро ему это снова предстоит, перед тем как отправиться на Нептун. Да уж, следят за тобой что надо.

– Привет, лейтенант Картер. Как полет?

Это был Халверсен, главный врач базы.

– Все нормально, док. Жаловаться не на что.

– Очередной осмотр скоро, лейтенант?

– Наверное скоро, – ответил Старик. – Говорят, следующий мой рейс – к Нептуну. – Он широко улыбнулся и пошел дальше.

Через несколько минут он уже был у входа в Административный корпус.

Дверь из пластика распахнулась при его приближении. Навстречу ему поднялся делового вида секретарь в отутюженном мундире и сверкнул рядом ослепительно белых зубов.

– Добрый вечер, лейтенант Картер. Командующий базой ждет вас.

– Сообщите ему, что я уже здесь, – произнес Старик, подошел к аппарату с газированной водой, спокойно выпил стакан (ничего более крепкого он себе не позволял, чтобы не ослабить рефлексов) и направился к деревянной двери с табличкой «Д. Л. Джекобс. Командующий базой».

Старик на мгновение остановился, отряхнул летную куртку, разгладил галстук, расправил плечи, потом постучал.

– Кто там?

– Лейтенант Картер, сэр.

– Входите, лейтенант!

Старик отворил дверь и вошел.

Командор Джекобс застыл у стола, в позе его читалась въевшаяся в плоть и кровь военная выправка. Рука Старика резко вздернулась в приветствии, Командор отсалютовал в ответ.

– Садитесь, лейтенант.

– Спасибо, сэр.

Старик выдвинул стул, сел и выжидающе уставился на Джекобса. Старик знал, что в прошлом Джекобс сам был космонавтом. Интересно, подумал он, и как это так получилось, что Селвин стал механиком, а Джекобс – командующим базой? Впрочем, по сравнению с работой пилота, ни то, ни другое гроша ломаного не стоит.

Командор Джекобс порылся в ящике стола и извлек оттуда длинный коричневый конверт. Старик широко улыбнулся: в конверте должен был быть чек за полет с Каллисто.

– Как прошел полет, лейтенант?

– Хорошо, сэр. Я заполню журнал чуть позже. Но все прошло нормально.

– Все и должно было быть хорошо, лейтенант. Чуть хуже – уже катастрофа.

Вы об этом, конечно, знаете.

– Конечно, сэр.

Командор нахмурился и вручил Старику коричневый конверт.

– Здесь оплата за выполненный рейс.

Старик взял конверт и засунул в нагрудный карман. Обычно после этого выдавалось назначение на следующий полет – в толстом зеленом конверте.

Но командор Джекобс покачал головой.

– Пожалуйста, лейтенант, вскройте конверт. Я хочу, чтобы вы взглянули на чек сейчас.

– Но электронный кассир еще ни разу не ошибался, – недоуменно поморщился Старик. – Готов поспорить…

– Вскройте конверт, лейтенант.

– Есть, сэр.

Старик вскрыл конверт кончиком пальца и вытряхнул на стол содержимое.

Отложив в сторону голубой чек, он бросил взгляд на сумму и присвистнул.

Потом он прочитал прилагающуюся распечатку.


\"Картер, Реймонд Ф., лейтенант.

За рейс с Каллисто, по обычным расценкам: 7431.62 долл.

Выходное пособие: 10 000 долл.

Итого: 17 431.62 долл.\"


– Выходное пособие? – ошарашенный Старик поднял глаза. Голос его упал до хриплого шепота. – Но это значит, что я… я…

– Боюсь, что так, – кивнул командор Джекобс. – Тот тест, который вы проходили на Каллисто…

– Но я же прошел его!

– Но он показал, что ты завалишь следующий. Я просто стараюсь обойтись без неприятной, но неизбежной сцены.

– Так вы что, вышвыриваете меня? – спросил Старик.

Когда-нибудь этого следовало ожидать, но он оказался не готов. Ему показалось, что весь мир вокруг начинает неудержимо вращаться.

– Мы увольняем тебя в отставку, – поправил его Джекобс.

– Но у меня же еще есть время! Дайте слетать еще хоть разок к Нептуну!

– Это будет уже рискованно, – отрезал Командор. – Послушай, Картер, не мне тебе объяснять, что пилот обязан быть только в превосходной форме, и никак иначе. Все мы через это проходим.

– Но я же еще молод.

– Молод? – усмехнулся Джекобс. – Молод? Чушь, Картер. Ты ветеран. У тебя даже прозвище Старик, разве не так? Взгляни только на эти морщинки около глаз! Да ты просто живая окаменелость, тебе место в музее. Боюсь, мы должны тебя уволить. Но работа на базе для тебя всегда найдется.

Старик сглотнул подступивший к горлу ком, стараясь сдержать слезы.

Внезапно ему вспомнился Джим Селвин, и он понял, что ничем не отличается от остальных. Старикам не место в космосе. Только молодой может быть пилотом, и реакция у него должна быть молниеносной.

– Хорошо, сэр, – хрипло выдавил он. – Сдаюсь. Я зайду дня через два… мы поговорим насчет работы на базе. Мне надо немного прийти в себя.

– Мудрое решение, лейтенант. Я рад, что вы понимаете.

– Конечно. Конечно понимаю, – сказал Старик. Он подобрал чек, засунул его в карман, вяло отсалютовал и двинулся к выходу. Выйдя на поле, он обвел взглядом ряд сверкающих кораблей, готовых рвануться к звездам.

«Это больше не для меня, – подумал он. – Никогда больше».

Но все-таки он признал, что Джекобс был прав. Как бы он сам ни отрицал этого, несколько последних полетов основательно вымотали его.

Скрывать это больше не было смысла. Он махнул рукой Джиму Селвину и направился к нему поделиться новостью.

Плохо, конечно, но что поделаешь. Для пилота он уже стар, и трудно на его месте ожидать чего-то другого. Когда-нибудь это должно было случиться.

Да он действительно настоящая живая окаменелость.

Подумать только, ему уже почти двадцать!