Роберт Силверберг
Скрываемый дар
Космопорт
Мондаррана IV был невелик. Впрочем, чего вы хотите от захолустной окраинной планетки? Райгор Дейвисон подхватил с багажного транспортера свой одинокий чемоданчик и шагнул в сухой и ветреный зной полудня. Солнце, жаркое, типа «Г», висело высоко над головой, и пыльная коричневая дорога бежала, извиваясь, к маленькой серой деревушке, находящейся примерно в километре от аппендикса космопорта.
Поблизости, конечно же, не оказалось никого, кто бы его поприветствовал. Не слишком-то впечатляющая встреча, подумал он и зашагал по грязной дороге к деревушке, которой суждено было на Пять лет стать его домом… Если он выживет.
Он не успел пройти и десяти футов, как услышал за спиной звук шагов, обернулся и увидел дочерна загорелого мальчишку, идущего по дороге. Лет ему было около одиннадцати, и вся его одежда состояла из золотистых плавок. Он, похоже, куда-то очень торопился.
- Эй, малыш! - окликнул его Дейвисон.
Мальчишка вопросительно посмотрел на него, замедлил шаг и остановился, слегка задыхаясь.
- Оттуда? - ткнул он большим пальцем в небо.- Я видел, как садился корабль.
Дейвисон улыбнулся.
- Оттуда. Куда спешим?
- Колдун, - вздохнул мальчишка. - То-то повертится! Начнут в полдень, не опоздать бы. Пойдемте быстрее…
Дейвисон напрягся.
- А что будет, малыш?
- Будут сжигать колдуна, - ответил мальчишка, отчетливо произнося слова. - Если хотите успеть, идемте быстрее. Пожалуйста, не задерживайте меня.
Дэйвисон поднял свой чемоданчик и быстро зашагал рядом с мальчишкой, поглядывая на него без особого энтузиазма.
Сожжение колдуна? Ничего себе! Он внутренне содрогнулся. Уж не послала ли его Лига Эсперов на верную смерть?
Лига Эсперов действовала тихо, но эффективно. Дейвисона нашли, обучили, развили его необычайные способности к телекинезу. Потом послали в захолустье научиться, как не пользоваться ими.
Объяснение Дейвисон услышал от Ллойда Кечни, своего наставника. Кечни был жилистым ясноглазым человеком с ястребиным носом и бровями гориллы. Он работал с Дейвисоном восемь лет.
- Вы чертовски хороший телекинетик, -- сказал ему Кечни. - Лига больше ничего не может дать вам. Через несколько лет вас можно будет выпускать.
- Несколько лет? Но
я думал…
- Вы лучший телекинетик из всех, что я видел, - сказал Кечни. - Вы настолько хороши, что сейчас использование вашей силы стало для вас второй натурой. Вы не знаете, как спрятать ее. Однажды вы об этом пожалеете. Вы не обучены умеренности.
Кечни навалился грудью на стол.
- Рай, мы решили бросить вас в воду. Либо вы потонете, либо поплывете. Вы не первый, с кем мы так поступаем. Мы собираемся послать вас в мир, где не знают пси, где эта энергия еще не обнаружена. Вам придется скрывать свой дар, иначе вас забросают камнями, как колдуна.
- Нельзя ли, чтобы меня обучали на Земле? - с надеждой спросил Дейвисон.
- Как же! Это слишком легкий путь. Там вам придется постоянно ходить по краю. Поэтому давайте, отправляйтесь-ка.
Дейвисон сел на первый же корабль. Здесь, на Мондарране-VI, он должен был либо научиться, либо…
- Откуда вы? - спросил мальчуган после того, как они молча прошли несколько минут. - Вы будете здесь жить?
- Некоторое время,- ответил Дейвисон. - Я с Дариака-Ш,- он не собирается выдавать свое земное происхождение. На Дариаке-III не знали пси, и это было всем известно. Если в нем заподозрят эспера, Дариак-Ш мог означать для него жизнь.
- Дариак-Ш? - спросил мальчишка. - Хорошая планета?
- Не особенно, - ответил Дейвисон. - Одни дожди. Неожиданно над деревушкой вспыхнуло слепящее пламя, озарив
полуденное небо подобно низкой молнии.
- Ух ты! - огорченно воскликнул мальчишка. - Началось, так и знал, что опоздаю. Надо было мне выйти пораньше.
- Опоздали, а? - Дейвисон почувствовал немалое облегчение. Он облизнул сухие губы. - Похоже, самого интересного мы и не увидим.
- Там бывает очень здорово! - с энтузиазмом воскликнул парнишка. - Особенно когда попадаются хорошие колдуны, и они выделывают всякие штуки, пока не сгорят. Сами увидите, когда будут кого-нибудь поджаривать.
«Могу представить», - подумал Дейвисон мрачно. Но вслух он не сказал ничего.
Они продолжали идти, теперь уже медленно. Деревня приближалась. Он уже отчетливо видел крайние дома и даже мог различать расхаживающих по улицам людей. Солнце припекало просто немилосердно.
Они дошли до последнего поворота и увидели, фигуру в лохмотьях, шаркающую ногами навстречу им.
- Привет, Дурачок Джо, - радостно сказал мальчишка, когда они подошли поближе.
Дурачок пробормотал в ответ нечто неразборчивое, продолжая идти. Он был длинный и тощий, с густой порослью бороды, обутый в мокасины без шнурков и драную кожаную рубаху. Он остановился, поравнявшись с Дейвисоном, заглянул ему в лицо и осклабился, показывая желтые зубы.
- Не подкинешь ли медячок, приятель? - спросил Дурачок Джо глубоким, звучным голосом. - Подай монетку бедному человеку.
Дейвисон порылся в кармане и вытащил медяк. Он поймал неодобрительный взгляд мальчишки, но все же бросил монетку в протянутую ладонь попрошайки.
- Всего хорошего, мистер,- произнес тот и побрел дальше. Сделав несколько шагов, он остановился и обернулся. - Очень жаль, что вы не попали на представление, мистер. Было очень интересно.
Они вошли в селение. Дейвисон увидел, что оно состояло из шаткой группки двухэтажных домиков, расположившихся вокруг центральной площади. В центре ее, как отметил Дейвисон, был вбит стальной кол, у подножия которого тлело нечто на редкость малоприятное. Он вздрогнул и отвел взгляд.
- В чем дело, мистер? - ехидно поинтересовался мальчишка. - Разве на Дариаке-Ш не сжигают колдунов?
- Не часто, - ответил Дейвисон. Он вдруг обнаружил, что у него дрожат пальцы, и с усилием взял себя в руки.
Он подумал о Кечни, удобно устроившемся на Земле, тогда как он находился здесь, в этой грязной дыре. Пять лет ему суждено было прожить в убогой деревушке, свистя в кулак, словно его приговорили к заключению в тюрьме.
Даже хуже. В тюрьме не. надо ни о чем беспокоиться. Ты долбишь скалу и получаешь трижды в день жратву, а ночью преспокойненько спишь. Никаких тебе мучений.
Здесь другое дело. Дейвисон чуткие выругался. Находиться под постоянным наблюдением, подавляя пси, скрывая свою силу… или нечаянно дать повод приковать себя к стальному колу на центральной площади и развлекать эту деревенщину, пока пламя не положит тебе конец.
Он усмехнулся. Кечни знает, что делает, признал он вопреки своим невеселым мыслям. Если я тут выживу, мне больше ничего не будет страшно.
Он расправил плечи, изобразил на лице широкую улыбку и зашагал вперед.
Высокий мужчина с обветренным лицом цвета застывшей живицы, направился в его сторону, дружелюбно улыбаясь.
- Хэлло, - произнес незнакомец. - Меня зовут Домарк. Я здешний мэр. Впервые у нас?
Дейвисон кивнул.
- Только что с Дариака-Ш. Решил попытать счастья здесь.
- Рад заполучить вас,- довольным тоном сказал Домарк. - Очень жаль, что вы опоздали на наш маленький спектакль. Вы, наверное, видели из космопорта пламя.
- Да, я тоже жалею, - заставил себя произнести Дейвисон. - Колдуны, наверное, доставляют вам много забот?
Лицо Домарка потемнело.
- Не так, чтобы очень. Но время от времени появляется какой-нибудь парень, который выкидывает разные фокусы. Приходится без задержки отправлять его к его Повелителю. Нам не нужны такие ребята, братец.
- Не собираюсь порицать вас,- сказал Дейвисон. - Человеку не полагается делать такие штуки, которые выкидывают они.
- Совершенно верно,- согласился мэр. - Мы всякий раз замечаем, когда они это делают. Был тут у нас в прошлом году парень с Ланаргона-VII, работал пасечником. Хороший парень… молодой, и голова варила. Мы и не подозревали, что он знается с нечистым.
- Колдун?
- Вот именно. У него вырвался рой. Пчелы набросились на него, начали жалить. И что же мы увидели? Он как-то чудно на них посмотрел, и с кончиков его пальцев полетел огонь, - Домарк покачал головой, вспоминая. - Он превратил их в угли. Он даже не сопротивлялся, когда мы его вздергивали.
- Вздергивали? А почему вы не стали его сжигать? - у Дейвисона вдруг пробудилось естественное любопытство.
Домарк пожал плечами.
- Какой же смысл? Все эти ребята, которые в ладах с огнем… лучше и не пытаться сжигать их. Мы их вешаем прямо на месте.
«Наверное, один из ребят Кечни, - подумал Дейвисон. - Пи ротик, посланный сюда научиться управлять своей силой. Он оказался не очень способным учеником».
Он пожевал губами и сказал:
- Пожалуй, самое время позаботиться о
себе. С кем бы мне поговорить насчет жилья?
Жилье ему нашли на небольшой ферме минутах в десяти ходу от деревни; на прибитой к столбу бумажке значилось, что семейство Рейнхартов нуждается в рабочих руках.
Он распаковал свои скромные пожитки и повесил кофту в отведенный ему крохотный чуланчик. Потом сошел вниз, к хозяевам.
Семья состояла из пяти человек. Сам Рейнхарт - лысеющий мужчина лет пятидесяти пяти, темнокожий от долгого пребывания под обжигающим солнцем. Его тяжелая челюсть контрастировала с удивительно общительным нравом. Его жена - Ма - производила впечатление грозной женщины. На ней был восхитительно старомодный фартук. Она говорила густым сочным басом и излучала атмосферу простоты и традиционной сердечности. Это был, подумал Дейвисон, образец нрава, давным-давно исчезнувшего на такой суетной планете, как Земля.
У них было трое детей: Джейн, длинноногая девочка лет шестнадцати с вполне уже сложившейся фигуркой; До, крепко сбитый парень семнадцати лет с угрюмым лицом, и Малыш, круглолицый мальчуган одиннадцати лет. Дейвисону показалось, что это была очень дружная семья.
Он вышел из своей комнаты, открыв и закрыв дверь рукой - это непривычное движение отозвалось резкой болью - и стал спускаться по ступенькам. На четвертой снизу он поскользнулся и стал падать, но удержался. Он привычным способом восстановил равновесие, выпрямился и тут до него дошло, что он сделал! Он замер… и почувствовал на лбу горошины холодного пота.
Никто
не
видел. На этот раз - никто.
Но вдруг он поскользнется еще раз?
Он постоял, приходя в себя, подождал немного, пока кровь не прихлынет обратно к щекам, и только тогда преодолел оставшиеся ступеньки и вошел в комнату. Рейнхарты уже собрались.
Джейн появилась в дверях, лениво глянула на Дейвисона и объявила:
- Суп готов.
Дейвисон сел. Рейнхарт, возглавляющий стол, пробормотал короткую, но искреннюю молитву, закончив ее благодарностью за ниспосланного им работника. После этого показалась Джейн, неся на подносе плошки с дымящимся супом.
- Горячо, - сказала она, и Бо с Малышом отодвинулись в стороны, чтобы дать ей поставить поднос. Она стала опускать его… и тут это и случилось. Дейвисон видел, как все это началось, и закусил губу, чтобы не закричать.
Одна из дымящихся плошек скользнула к краю подноса. Он видел, почти как при замедленной съемке, как она подъезжает к самому краю, наклоняется и выплескивает часть своего обжигающего содержимого прямо на его голую правую руку.
У него выступили слезы… и он не понял, какая боль сильнее - от ожога или же от того шока, который он испытал, принуждая себя не останавливать плошку на полпути. Он сильно прикусил губу и сидел, дрожа от внутреннего усилия, которое ему приходилось прилагать, чтобы сдержать свою силу.
Джейн поставила поднос и захлопотала вокруг него.
- Ой, Рай, я ведь не хотела! Вы обожглись?
- Я остался жив, - ответил он .- И не стоит из-за этого беспокоиться.
Он вытер со стола пролитый суп, чувствуя, как постепенно утихает боль.
«Кечни, Кечни, не на пикник ты меня послал»! Договорились, что Дейвисон должен помогать Рейнхарту в полевых работах.
Основной статьей дохода Мондаррана-IV была культура, именуемая длинными бобами - стручковое растение, зерна которого здешние жители в огромных количествах употребляли в сыром виде, делали из них крупу, муку и приготовляли еще с дюжину разных блюд. Это было жесткое древянистое растение, приносящее под жарким солнцем Мондаррана-IV три урожая в год.
Ферма Рейнхарта была невелика - что-то около десяти акров - и частично захватывала крутой пригорок, с которого открывался вид на грязный пруд. Близилось время второго урожая, и это значило, что вскоре предстояло обрывать со стеблей скрюченные стручки с бобами.
- Ты нагибаешься - вот так - и рвешь, - сказал Рейнхарт, обучая Дейвисона. - Потом поворачиваешься и бросаешь стручок в корзину за спиной.
Рейнхарт повесил на спину Дейвисону корзину, потом приладил свою, и они пошли по полю. Солнце висело высоко над головой. На этой планете, похоже, всегда полдень, подумал Дейвисон; начиная потеть.
Лиловокрылые мухи с громким жужжанием вились вокруг стручков. Дейвисон шел по полю, таща свою корзину, и старался не отставать от Рейнхарта. Тот двигался по соседней борозде, обогнав его уже футов на десять, нагибаясь, выпрямляясь, поворачиваясь и бросая стручок в корзину равномерно и быстро, словно заведенный.
Это была тяжелая работа. Дейвисон почувствовал, что его ладони начинают гореть от соприкосновения с жесткой, словно наждачная бумага, поверхностью листьев, а спина заныла от постоянного повторения непривычных движений. Вниз, вверх, руку назад. Вниз, вверх, руку назад.
Он сцепил зубы и заставил себя продолжать идти. Боль билась в руках, мускулы которых не работали годами. Пот катился по лбу, застилал глаза, стекал за воротник. Одежда намокала все больше и больше.
Он, наконец, добрался до края борозды и поднял голову. Рейнхарт стоял руки в боки, поджидая его. Он выглядел таким же свежим, как и вначале, и усмехался.
- Тяжеловато, а, Рай?
Дейвисон кивнул, слишком усталый, чтобы сказать хоть слово.
- Ты, главное, не робей. Пара недель - и ты окрепнешь. Я знаю, как вы, городские, начинаете.
Дейвисон провел ладонью по лбу.
- Никогда бы не подумал, что обрывать стручки так трудно, - сказал он.
- Это тяжелая работа, я этого не отрицаю,- ответил Рейнхарт. Он снисходительно похлопал Дейвисона по спине. - Ты привыкнешь. Пойдем, я налью тебе пива.
На следующий день Дейвисон уже должен был работать полный день. Было очень жарко, как и вчера.
В поле вышла вся семья: двое старших Рейнхартов, Джейн, Бо и Малыш. У каждого из них за спиной висела корзина.
- Начнем с восточной стороны, - сказал Рейнхарт, и все без рассуждений двинулись за ним. Каждый взял по борозде. Слева от Дейвисона оказалась Джейн,» справа - Бо Рейнхарт. Невдалеке был виден Дирк Рейнхарт, бесстрашно прокладывающий путь между плотно сомкнутыми рядами растений: двуногая уборочная машина и ничего больше. Он глядел на легкие движения Рейнхарта и тут до него дошло, что Джейн и Бо уже в нескольких шагах впереди, и он включился в работу.
Солнце еще только начинало карабкаться по небосклону, и жара еще не достигла максимума, но Дейвисон уже начал потеть после первых же наклонов и выпрямлений. Он остановился вытереть пот со лба и услышал звонкий, язвительный смех.
Он густо покраснел, поднял голову и увидел Джейн, вставшую на своей борозде, уперев руки в бока и смеясь над ним. Вот так же вчера над ним стоял ее отец. Дейвисон невольно почувствовал раздражение. Ничего не ответив, он склонился над бороздой и принялся за работу.
Начало болеть правое плечо. Это, конечно, из-за постоянного напряжения мускулов, которые он никогда раньше не утруждал работой. А тут постоянно приходится заворачивать правую руку за спину, чтобы бросить стручок.
В его голове всплыли насмешливые слова Кечни:
- Ты ведь не хочешь, чтобы твои мускулы атрофировались, сынок? - это были слова, сказанные легко, не всерьез… но сейчас Дейвисон хорошо понимал, какая изрядная доля правды в них была.
Он полагался на пси в своих повседневных делах, упивался властью над этой силой, облегчающей его жизнь в мелочах: открыть дверь, поднять подушку, передвинуть мебель. Дейвисон всегда считал, что переместить предмет гораздо легче, чем перенести его. Почему же не воспользоваться силой, если владеешь ей в совершенстве?
Все дело в том, что он не
владел ей в совершенстве^ пока. Совершенство подразумевает нечто большее, нежели абсолютную власть над предметами. Оно означает владение умеренностью, знанием, когда стоит применять пси, а когда - нет.
На Земле, где не надо было скрываться» Дейвисон использовал свой дар почти непроизвольно. Здесь он не мог
рисковать… и болящие мышцы были платой за предыдущую леность. Кечни отлично знал, что он делал.
Они, наконец, дошли до края поля. Дейвисон и Малыш разделили последнее место, далеко отстав от остальных. Но Малыш, похоже, даже и не запыхался. Дейвисону показалось, что он уловил следы недовольства на лице Рейнхарта, словно тот был разочарован в способностях нового работника. Впрочем, может быть, и нет. Зато на лице Джейн явно читалась издевка; ее глаза из-под тяжелых век вспыхивали огнем презрения.
Он отвел взгляд в сторону и увидел, что Рейнхарт высыпает свою корзину в грузовик, стоящий посреди поля.
- Освобождайся, пока не начали следующую борозду,- коротко бросил он.
Поле отсюда казалось бесконечным. Дейвисон взял корзину одеревеневшими руками, опрокинул ее в кузов и взглянул на серо-зеленую груду стручков. Потом надел лямки на плечи, чувствуя странную легкость от того, что на него больше не давил тяжкий груз.
Он встал на следующую борозду, и в голове у него мелькнула мысль: «Как просто было бы перемещать стручки в корзину) Не гнись, Не вертись. А тут руки того и гляди отвалятся».
Просто. Ясно, что просто… Только если Джейн или Бо, или кто-нибудь другой вдруг вздумает оглянуться я увидит стручки, таинственным образом плывущие по воздуху в корзину Дейвисона, его сожгут раньше, чем зайдет солнце.
«Чертов Кечни»,- подумал он яростно, и смахнул со лба блестящие бусины пота.
***
То, что полчаса назад казалось неумной шуткой, теперь искушающе маячило перед глазами Дейвисона как вполне реальная возможность.
Он отстал почти на борозду от всех и страшно устал. А его бедное слабое тело безжалостно ныло.
Он обладал силой и не мог воспользоваться ею. Он загонял ее внутрь, и это было больно. Его словно снова ошпарили горячим супом. Он не мог понять, что больнее - продолжать гнуться и совать онемевшую руку в обжигающую гущу Листьев или сдерживать пси, готовую разорвать его мозг.
Дейвисон заставлял себя сосредоточиться на работе, забыть про свою силу:
- Это учебный процесс, - мрачно твердил он. - Я учусь. Кечни знает, что делает.
Они дошли до конца борозды, и он услышал сквозь туманную пелену изнеможения, как Рейнхарт сказал:
- О\'кэй, давайте отдохнем. Все равно сейчас слишком жарко, чтобы работать.
Он снял с себя корзину, бросил ее там, где стоял, и зашагал к дому. С невыразимым облегчением Дейвисон сбросил кожаные лямки и выпрямился.
Он побрел по краю и столкнулся с Джейн.
- Вы выглядите очень измотанным, Рай, - сказала она.
- Так оно и есть. Я так считаю: чтобы привыкнуть к этой работе, нужно время.
- Конечно, - согласилась девушка. Она ковырнула носком ноги ком земли. -
Вы окрепнете, - сказала она. - Иначе вам придется уйти. Работник, который был до вас, ушел. Но вы выглядите лучше.
- Надеюсь, ты права,- ответил он, думая о том, кто же был этот работник, и о силе, которая пропадала в нем. Для некоторых в этом не было бы ничего плохого. Провидцу вообще не нужно подобное обучение, но провидцев - один на квадрильон. Телепату тоже, поскольку у того, кто уже обладает телепатией, мозг имеет настолько высокий потенциал, что этот детсад им абсолютно ни к чему.
«Пожалуй, только для эсперов с развиваемыми способностями необходимы такие путешествия на не знающие пси планеты, - думал Дейвисон. - Телекинетикам, пиротикам, да еще некоторым другим, чьи простые, неспециализированные способности создают ложное впечатление всемогущества».
Дейвисон брел во полю, поглядывая на мелькающие за стеблями ноги Джейн, и в голову ему пришла новая мысль. Нормальный мужчина должен
время от
времени находить какой-то выход своим сексуальным
устремлениям; длительное подавление их требует особой организация мозга, и большинство мужчин просто лопается от постоянного напряжения.
А как насчет нормального эспера? Может ли он держать свои силы взаперти пять лет?
Он испытывал напряжение организма уже сейчас,
а ведь прошло всего
два дня.
«Вот два дня», - подумал Дейвисон. Всего два дня скрывал он свою силу. Он заставил
себя не
думать о том, сколько дней в пяти годах, и только теперь почувствовал,
что вспотел.
* * *
Два последующие дня работы в поле закалили его настолько, что такая уборка не казалась ему больше кошмаром. У него было здоровое тело, и мускулы его без большого протеста привыкли к новому режиму. Он уже отлично держался на борозде и чувствовал, как крепли его мышцы, росла его энергия и почему-то развитие примитивной физической силы было ему очень приятно.
- Гляньте-ка, как он ест, - сказала однажды Ма Рейнхарт за ужином. - Уплетает все так, словно никогда больше не увидит съестного.
Дейвисон только ухмыльнулся и положил себе добавки. Ма была права: он никогда столько не ел. Вся его жизнь на Земле казалась теперь бледным существованием послушника, не то, что здесь, на Мондарране-IV. Физически он вошел в великолепную форму.
Но то, что происходило с мозгом, начинало его тревожить.
Он четко держал телекинез под контролем, несмотря на постоянное искушение использовать его. Он страдал, но продолжал жить, не прибегая к помощи своей силы. Это было недостижением, а шагом назад.
На пятый день своего пребывания на Мондарране-IV он проснулся резко, словно от толчка, сел на кровати и тяжело уставился в темноту перед собой. Мозг полыхал огнем; он протер глаза, прогоняя сон, и поднялся с кровати.
Он постоял с полминуты, обдумывая случившееся и прислушиваясь к ударам сердца. Потом протянул руку, нащупал на стуле брюки и влез в них. Подошел к окну и выглянул наружу.
До восхода было еще далеко. Солнце едва озаряло краешек горизонта, а высоко над головой неспешно шествовали по небу две луны. Они бросали на поля льдистый, мерцающий свет. Снаружи было совершенно тихо.
Дейвисон понял, что случилось. Это его страдающий, подавляемый мозг пробудил его ото сна, чтобы выкрикнуть свой протест против подобного обращения. Нельзя так сразу перестать пользоваться своей силой. Иначе ты свихнешься.
«Вот что это, -подумал Дейвисон, -сумасшествие».
Дейвисон осторожно спустился по лестнице, замирая всякий раз, как только под ногой скрипела ступенька, и вышел через боковую дверь. Он направился к маленькому амбарчику на краю поля, полному бобовых стручков.
Он вскарабкался в предрассветной тишине по приставной лестнице и оказался в амбаре. Вокруг стоял теплый и немного пыльный запах стручков. Он спрыгнул с лестницы прямо в их кучу.
Дейвисон осторожно привел в действие телекинез и сразу же почувствовал громаднейшее облегчение. Он нагнулся, поднял рукой стручок, и силой пси заставил его взмыть в воздух. Потом позволил ему упасть. Затем переместит еще один, потом - два одновременно. Около пятнадцати минут он наслаждался своей силой, просто разбрасывая стручки по углам.
* * *
Только одно тревожило его. Похоже, у него уже не было прежних способностей. Ему стоило некоторых трудов привести свою силу в действие, а теперь, после нескольких минут активности, он чувствовал легкую усталость. Такого с ним раньше не случалось.
Его поразила ужасная мысль: может быть, воздержание повредило его способность? Может быть, пять лет строгого воздержания - если только он протянет столько - способны навсегда лишить его силы?
Это было бы ужасно. Впрочем, другие ведь прошли через подобную ссылку и вернулись с ненарушенными способностями. Они воздерживались… или не воздерживались? Может, попав в подобный переплет, они заставляли себя просыпаться в ранние часы и укрывались в чьем-нибудь амбаре, чтобы перемещать предметы или вызывать огонь?
У Дейвисона не было на это ответа. Он мрачно переместил еще несколько стручков, подошел к окну и стал спускаться по лестнице.
Внизу стоял Малыш Рейнхарт и с любопытством глядел на него.
Дейвисон задержал дыхание и продолжил спуск.
- Привет, - сказал Малыш.- Что ты там делаешь, Рай? Почему ты не спишь?
- То же самое я могу спросить у тебя, - ответил Дейвисов, решив избрать тактику нападения. Руки его дрожали. Что, если Малыш следил за ним, видел, как
он использовал пси? Поверят ли ребенку в таком серьезном обвинении? На этой планете, где все помешались на колдовстве, пожалуй, поверят. - Что ты здесь делаешь, Малыш? Мама нашлепает тебя, если узнает, что ты по ночам убегаешь из дому.
- Ничего, - ответил тот. Он держал в руке банку, наполненную белыми скользкими червями. - Я копал червей. Их только сейчас и копают, в полночь, когда светят луны, - он хитро подмигнул Дейвисону.- А ты что скажешь?
- Мне не спится. Я вышел и стал работать, - нервно ответил Дейвисон, проклиная необходимость оправдываться перед мальчишкой. - Вот и все.
- Так я и думал. Бессонница, а? - осведомился Малыш. - Я знаю, что с тобой, Рай, ты втюрился в мою сестру. Она свела тебя с ума, и ты не можешь слать. Верно? Дейвисон тотчас же кивнул.
- Только не говори ей, ладно? - он вытащил из кармана монетку и вложил ее в ладонь мальчишки. Пухлые пальцы молниеносно сжались, и монета исчезла. - Я не хочу, чтобы она знала о моих чувствах, пока я не побуду здесь подольше, - пояснил Дейвисон.
- Я буду молчать,- пообещал Малыш. Глаза его засверкали в свете лун. Он покрепче сжал банку с червями. Он обладал теперь тайной, и ему не стоялось на месте.
Дейвисон повернулся и с кривой усмешкой зашагал к дому. Петля затянулась туже, подумал он. Он дошел до необходимости изображать роман с длинноногой фермерской дочкой, чтобы спасти свою шкуру.
Сейчас это сработало. Но второй раз лучше не пробовать. Эти тайные упражнения в амбаре придется прекратить. Не хватало, чтобы его засек кто-нибудь из взрослых.
Когда настало утро, Дейвисон спустился вниз, поговорить с Рейнхартом.
- Не отпустите ли вы меня сегодня, сэр? Я бы хотел отдохнуть сегодня, если вы не имеете ничего против.
Фермер нахмурился и потер пальцами мочку уха.
- Отпустить тебя? Во время уборки? Так ли это тебе необходимо, парень? Мне не хотелось бы лишаться сейчас рабочих рук, хотя бы на день. Знаешь, ведь и посевная не за горами.
- Я знаю, - ответил Дейвисон. - Но мне нужно хотя бы свободное утро. Я должен кое-что сделать.
- О\'кэй, Рай. Я не рабовладелец. Бери утро, если хочешь. Ты можешь наверстать время в воскресенье.
Жара только начиналась, когда он миновал грязный пруд и зашагал к дальней границе владений Рейнхарта. Он пересек ее и двинулся к густому лесу, разделяющему земли Рейнхарта и богатого Лорда Габрнэльсоца.
Он вошел в восхитительную прохладу леса. Деревья с толстыми стволами и красными листьями сплетали свои ветви, образуя труднопроходимую чащу. Земля была темна, плодородна и обильно покрыта растительностью. Над головой щебетали разноцветные птицы» и время от времени перелетали с ветки на ветку смешные существа с крыльями летучих мышей.
Он знал, зачем он прилетел на Мондарран-IV: научиться умеренности. Научиться держать в руках свою силу. Это-то было ясно. Но как здесь выжить?
Местная религия воспитывала ревностных ортодоксов, и, похоже, существующий моральный кодекс не оставлял ни малейшей лазейки для не свойственных обычному человеку способностей. Пси была в глазах здешних жителей колдовством - обычное убеждение миров, не знающих пси. У местных фермеров был плохой контакт с более развитыми планетами, с которых они прилетели десятьдвадцать веков назад и каким-то образом достигли точки культурного равновесия, в котором пси не было места.
Это означало, что Дейвисон вынужден был подавлять свою силу. Только… он не м о г подавлять ее. Пять дней постоянного контроля над собой, и он уже наполовину свихнулся от напряжения. А что, если он окажется в положении, когда надо будет выбирать: либо применить пси, либо быть убитым? Предположим, вон то дерево будет падать прямо на него; он отклонит его, но будет ли в этом прок, если кто-то будет стоять рядом и глядеть на него… кто-то, кто завопит:
- Колдун!
Однако люди прибывали на Мондарран-IV и возвращались обратно. Они выживали. Значит, они находили какой-то выход. Дейвисон углублялся все дальше в лес, стараясь привести мысли в порядок.
Он взглянул перед собой. Извилистая речка тихо текла меж деревьями. Ему показалось, что над кустарником поднимается облачко дыма. Чей-то костер?
Он осторожно, на цыпочках, стал красться в направлении дыма, шипя всякий раз, когда под ногами хрустел сучок. Спустя несколько напряженных минут он миновал поворот тропинки и увидел, откуда шел дым.
У самой кромки воды, со сковородкой в руках, сидел на корточках Дурачок Джо - попрошайка, повстречавшийся ему по дороге из космопорта. Он был одет во все те же кожаные лохмотья и, похоже, поджаривал на слабом огне пару рыбин.
Облегченно вздохнув, Дейвисон подобрался поближе. И тут он остановился с открытым ртом.
Дурачок Джо поджаривал рыбу. Но под сковородкой не было огня… кроме того, что срывался с кончиков его пальцев.
Дурачок Джо был пиротиком.
* * *
Дейвисон сделал нерешительный шаг, чувствуя, как по его телу пробежал озноб. Дурачок Джо, грязный, слабоумный попрошайка, сидел на корточках в лесной чащобе и пиротически жарил рыбу на завтрак. Чуть дальше виднелась грубо сплетенная хижина, которая, по-видимому, служила домом Дурачку Джо.
В одно мгновение в голове Дейвисона возник ответ. Все стало на свои места.
Прожить в мондарранском обществе пять полных лет, обладая пси, было невозможно. Слишком тяжело сдерживать силу от невольного проявления, а испытываемое при этом напряжение оказывалось непосильным для большинства людей.
Но можно жить рядом с обществом - например, как этот бродяга, жаривший рыбу в лесу, - и никто не заметит, никого не окажется рядом, чтобы увидеть проявление ваших способностей.
Никто не заподозрит завшивевшего бродягу в колдовстве. Конечно же нет!
Дейвисон шагнул вперед и собрался было окликнуть Дурачка Джо. Но тот сам поднял голову при звуке шагов. Он увидел Дейвисона, стоящего в каких-нибудь двадцати футах от него, злобно сверкнул глазами, и сковорода полетела в сторону. Рука его метнулась к бедру. Он выхватил из кармана охотничий нож с блестящим, словно зеркало, лезшем и без малейшего колебания метнул его в Дейвисона.
В то самое мгновение, когда нож вырвался из руки Дурачка Джо, мозг Дейвисона пронзила мысль. Дурачок Джо должен быть землянином, как и он сам, посланным на пять лет на Мондарран. А значит, нет необходимости скрывать от него пси, нет необходимости позволять лезвию…
Дейвисон отклонил нож в сторону и заставил его по рукоятку воткнуться в землю у его ног. Он нагнулся, поднял нож и взглянул на Дурачка Джо.
- Ты… отклонил его, - пробормотал тот, не веря своим собственным глазам. - ТЫ не шпион!
Дейвисон улыбнулся:
- Нет, я телекинетик. А ты пиротик?
Слабая улыбка появилась на заросшем щетиной лице Дурачка Джо. Он бросился к Дейвисону и сжал его руку.
- Ты землянин, настоящий землянин,- восторженно проговорил, почти прошептал он.
Дейвисон кивнул.
- Ты тоже?
- Да, - ответил Дурачок Джо .- Я прожил здесь три года, и ты первый, с кем я рискнул заговорить. Всех, кого я видел до тебя, сожгли.
- Всех? - переспросил Дейвисон.
- Я не это имел в виду, - сказал Дурачок Джо. - Совсем всех сжечь трудно. Лига теряет не так уж много людей, как ты думаешь. Но тех, которых я знал, поджарили. Я не рисковал даже приближаться к тем, в ком не был уверен. Ты первый… и ты первый меня засек. Я не должен был быть таким беззаботным, но никто до сих пор не забирался сюда, кроме меня.
- Или еще одного свихнувшегося землянина,- добавил Дейвисон.
Он не рискнул долго разговаривать с Дурачком Джо, чье земное имя, как он узнал, было Джозеф Фланаган.
Во время их торопливого разговора Фланаган обрисовал ему положение вещей. Все было логично. Оказалось, что в большинстве своем земляне, посланные на такие планеты, принимали облик бродяг и пылили по дорогам, куда глаза глядят, никогда подолгу не оставаясь на одном месте, никогда не утруждая свои руки работой, кроме той, к которой они были приспособлены.
Они могли часто исчезать в лесах и тайно высвобождать свою силу, сбрасывая напряжение воздержания. Ничего страшного. Никто за ними не подглядывал, никому и в голову не приходило заподозрить в них колдунов. Это был превосходный камуфляж.
- Лучше все время двигаться, - говорил Фланаган. - Даже этот способ небезопасен. А я хочу дожить оставшиеся два года. Господи, как это хорошо: регулярно принимать ванну!
Дейвисон усмехнулся:
- Да уж, могу тебя понять.
- Это простейший путь, - сказал Фланаган, - ты не можешь постоянно биться головой о стену. Я попробовал жить в деревне, как ты. Я чуть не свихнулся за месяц, а то и меньше. Нельзя опуститься до их уровня и надеяться выжить; надо держаться выше их уровня, там, где они не ожидают найти колдунов. Только тогда тебя оставят в покое.
Дейвисон, соглашаясь, кивнул.
- В этом есть смысл.
- Мне надо идти,- сказал Фланаган. Он расслабил мускулы, входя в образ сгорбленного Дурачка Джо и, не сказав ни слова на прощание, углубился в лес. Дейвисон постоял немного, провожая его взглядом, а потом повернулся и зашагал по тому же пути, по которому пришел.
Но теперь, как он считал, у него был ответ.
К тому времени, как он вышел из леса и почувствовал зной полуденного солнца, его уверенность поколебалась. Кечни однажды сказал ему. «Только
не у б е г а й». Он не объяснил… но теперь Дэйвисон знал, что он имел в виду.
Дурачок Джо-Фланаган собирался прожить пять лет, прилагая минимум усилий, и, вернувшись на Землю, получить диплом и стать членом Лиги, Но достигнет ли он этим цели обучения? Только формально, сказал себе Дейвисон. Невозможно всю жизнь скрываться под личиной попрошайки, когда-нибудь ему придется действовать в качестве члена общества, и тогда пять лет бродяжничества сослужат Фланагану плохую службу.
Должен быть какой-то другой выход, пронизала Дейвисона неожиданная мысль. Какой-то способ прожить пять лет, не пряча голову, подобно страусу. Какой-то способ, позволяющий возвращаться или даже жить в обществе, не знающем пси, и, тем не менее, держать свою силу под контролем…
Он шагал по горячей почве. Вдалеке уже можно было различить Рейнхартов, кончающих борозду. Был полдень, так что больше работать они не будут. Когда он поглядел снова, он увидел коренастого Дирка Рейнхарта, закончившего свою борозду и высыпающего стручки в поджидающий грузовик. И раньше, чем он подошел на расстояние, с которого можно было бы услышать его крик, остальные тоже закончили свою работу и окружили главу семейства, расслабляясь после тяжелого труда.
- Глядите-ка, кто пришел! - воскликнула Джейн, когда Дейвисон подошел поближе. - Ну, как отдохнулось?
- Меня одолевали тяжелые мысли, Джейн, - тихо ответил Дейвисон.- Я наверстаю свое время в воскресенье, когда вы будете отдыхать. Так что будем в расчете.
Старый Рейнхарт, улыбаясь, подошел к нему.
- Прогнал свои мысли, юноша? Надеюсь, что так, потому что после полудня нам предстоит тяжелая работа.
- Я буду с вами, -ответил Дейвисон. Он плотно сжал губы, стараясь не слушать того, что говорят остальные, и сосредоточился на поиске правильного выхода.
- Эй, поглядите на меня! - донесся сзади детский голос.
- Ну-ка, брось сейчас же! - сурово приказал Дирк Рейнхарт. -Слезай, пока не сломал себе шею!
Дейвисон обернулся и увидел Малыша Рейнхарта, стоящего на кабине грузовика. В руках у него было несколько стручков, которые он энергично подбрасывал вверх.
- Глядите на меня! - завопил он, гордый своим умением. - Я жонглирую!
В следующее мгновение он не сумел справиться со стручками. Они посыпались на землю и покатились в разные стороны. Мгновение спустя он уже вопил от боли: отцовская ладонь весьма энергично наказала его за непослушание.
Дейвисон хмыкнул. Потом расхохотался громче, осознав, что же случилось.
Он, наконец, нашел ответ.
* * *
Дейвисон объявил о своем решении в конце недели, после того, как была сделана особенно трудная работа на поле. Он почувствовал себя немного виноватым за то, что покидал ферму как раз перед посевной, да и Рейнхарты нравились ему все больше и больше. Но нужно было уходить.
Он сказал Дирку Рейнхарту, что покинет его, когда кончится та неделя, и, хотя фермера вряд ли обрадовала эта новость, он не протестовал. Когда неделя прошла, Дейвисон ушел пешком, сложив свои пожитки в чемоданчик.
Он должен был уйти далеко… Достаточно далеко от этой деревушки, чтобы никто не мог найти его след. Он нанял сына одного из соседних фермеров, чтобы тот отвез его в соседнюю деревню, расплатившись с ним одной из оставшихся монет. В кармане его брюк лежала тощая пачка мятых бумажек - плата за работу на Рейнхарта за вычетом платы за комнату и стол. Он не собирался трогать эти деньги.
Парнишка вез его по плоской и монотонной мондарранской равнине, пока они не подъехали к окраине селения чуть большего, чем первое, а в остальном полностью идентичного.
- Спасибо, - просто сказал Дейвисон, спрыгнул на землю и зашагал к деревне. Он вошел в нее - здесь тоже был кол для колдунов - и принялся за поиски жилья. Ему нужно было как следует подготовиться.
Полгода спустя в округе стали появляться афиши. Надпись на них была аляповатой, оттиснутой в три цвета, яркой и режущей глаза. Она гласила:
ПРЕСТИДИЖИТАТОР ПРИЕХАЛ!
Это вызвало суматоху. Когда Дейвисон въехал на раззолоченной изукрашенной повозке в первую на своем пути деревушку - кучку разбросанных там и сям домиков на границе владений Лорда Габриэльсона - вокруг собралась толпа, сопровождающая его выкриками- и свистом. Не каждый день заглядывает в такую деревушку странствующий маг.
Он торжественно проследовал на площадь, развернул повозку и остановил ее прямо напротив стального кола. Он поставил повозку на ручной тормоз, опустил небольшую платформу, на которой собирался выступать, и вышел, одетый в красно-золотой костюм с ниспадающим плащом, к публике. Он заметил пробежавшую по толпе слабую рябь неприязни.
Мужиковатый верзила впереди выкрикнул:
- Эй, ты действительно этот самый престиг… престар… как тебя там?
- Я Мариус Престидижитатор, - произнес Дейвисон загробным голосом. Ему самому это понравилось.
- Что вы делаете, мистер Мариус? - заорал этот деревенский мужик.
Дейвисон усмехнулся. Это лучше, чем нанимать кого-то за деньги или прятать в толпу компаньонок.
- Молодой человек, я владею искусством, которое потрясает воображение, изумляет разум и
опрокидывает привычные представления! - Он воздел руки в стремительном и