Глава первая
НАЧАЛО
Дорогой мальчик! Дорогая девочка! Уважаемые дети!
Каждый из вас слушал, а может быть, даже читал сказки про Бабу-Ягу, про Кощея Бессмертного, про Соловья-разбойника и про Емелю на печи.
Но мало кто из вас знает, что у Бабы-Яги есть дочка, маленькая Бабешка-Ягешка. У Кощея Бессмертного имеется сын Кощейка, а Емеля на печи, хоть и лежал все время на печи, тоже успел обзавестись сыном Емельяном.
Этому Емельяну Емельяновичу скоро исполнится шестнадцать, однако он не умеет ни писать, ни читать. Он только все время разъезжает на папиной печи по доверенности и все время смотрит яблочко—по блюдечку, не слезая с этой самой печки.
Впрочем, Бабешка-Ягешка и Кощейчик не лучше. Может быть, они и смогут отличить букву «А» от буквы «О», но прочитать целое слово ни за что не сумеют.
Недавно Кощейчик случайно оказался в городе Брянске. Он шел по улице, и одна старушка спросила его:
— Мальчик, мальчик, что здесь написано?
Она никак не могла прочитать слово «ПРОДУКТЫ». Кощейчик подумал, посверкал глазами, посмотрел на витрину и ответил:
— Кулинария.
И вот родители Кощейчика, Бабешки и Емели устроили родительское собрание.
Мама Баба-Яга сказала:
— Сейчас время такое, что стыдно быть безграмотным. Сейчас даже роботы читать пытаются. А в одном городе есть грамотная коза. Надо наших детей отправить в город учиться.
— Правильно, — согласился Емельян-старший со своей печки. — Моему сыну недавно права водительские вручали, а он даже расписаться не мог. Он крестик поставил.
— Да, — согласился Кощей. — Только в городе столько опасностей. И сильное движение, и сосульки с крыш, и электросварка всякая.
— Что твоему балбесу сделается, — возразила Баба-Яга. — Он же бессмертный. На него не то что сосулька, на него балкон упадет, и то ничего не случится. Троллейбус на него наедет — стеклышки посыпятся, а твоему дите ничего, может, пошатается слегка.
— Интересно, где эта школа находится? — спросил Кощей Бессмертный. — Надо, чтобы наших детей не просто учили, а сразу на больших начальников готовили.
— Как — где? Такие школы только в столицах бывают. Значит, в Москве.
— А как они туда доберутся из нашей глуши, из Брянских лесов? — не унимался Кощей.
— А так и доберутся из Брянских лесов на Емелиной печи, — ответила Баба-Яга. — Все, по рукам. Я пошла на почту давать в Москву телеграмму.
Телеграмма была такая:
«Москва, Кремль, Главному Ученому Воспитателю лично в руки.
К вам из глубины Брянского лесоповала выезжает группа сказочных героев для обучения грамотности и чтению в составе: Бабешка-Ягешка, Кощейчик и Емельян Емельяныч на печи. Просим принять гостей и принять меры».
Когда Главному Ученому Воспитателю и Педагогу товарищу Коридорову вручили телеграмму лично в руки, он сначала даже растерялся:
— Где же мы будем их учить? В обычную школу их нельзя. Они эту школу своими чудесами в цирк превратят. А спецшкол для сказочных героев у нас нет.
А потом он решил:
— А что? Откроем для них отдельную специальную группу в обычном детском саду и дадим Очень Хорошую учительницу. Есть у меня для этого на примете одна специалистка — моя любимая племянница Ирина Вениаминовна Мотоциклова.
Он достал из стола фотографию любимой Ирины Вениаминовны и долго ее рассматривал. Давайте, ребята, рассмотрим ее и мы.
Что мы можем сказать об этой учительнице заранее, глядя только на ее фотографию?
1. Сколько ей лет, много или мало? Двадцать или сто?
2. Правильно ли она воспитала свою собаку? (Собака сидит на дереве, потому что гналась за кошкой).
Ребята, первый наш урок закончен. Сейчас будет переменка. А потом мы продолжим занятия. Я надеюсь, что вам понравилось читать эту историю, играть и учиться. Давайте только вспомним, что мы узнали.
1. Как зовут будущих учеников школы?
2. Как зовут их будущую учительницу?
3. Можете ли нарисовать их портреты?
4. Что послали в Москву в Кремль родители учеников? Посылку с грибами и с орехами? Ручную лисицу в клетке? Длинное письмо с рисунками?
5. Из чего состоит телеграмма? Что в нее входит — бумага, почтальон, сумка?
6. Ребята, здесь нарисована фуражка почтальона, которую можно вырезать и склеить. Еще можно склеить почтовую сумку. Теперь, когда среди вас появился почтальон, можно поиграть в почту. Надо каждому мальчику или каждой девочке вырезать из бумаги «адрес». То есть какую-то картинку: грушу, арбуз или птичку. «Адрес» прикалывается к курточке. По этому «адресу» можно посылать рисунок, или записку, или посылку, то есть маленький подарочек в бумажке. Почтальон все разносит, то есть доставляет «по адресу».
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ
И вот, ребята, из глубины Брянских лесов рано-рано утром в Москву выехала печь с прицепом. Прицеп — это избушка на курьих ножках.
На печи сидел Емеля и очень важно, не торопясь пил чай из самовара. Печь двигалась мягко и легко. Как будто она ехала на воздушной подушке. На коленях Емеля держал любимую гармошку, но не играл на ней, а сигналил, если видел на дороге человека, теленка или бестолковую курочку рябу.
Избушка на курьих ножках торопливо бежала за печкой, старательно обегая рытвины и канавы. Ее пластмассовые ножки пружинили, как хорошие рессоры.
Небо начинало наливаться дневной синевой. Вовсю пели птицы. Настроение у наших путников было как на первое мая. Тучи мух и слепней крутились над избушкой. Они думали, что это лошадь, и пытались ее кусать, но у них ничего не получалось.
В избушке Кощейчик и Бабешка-Ягешка играли в азбучное лото. Иногда они высовывались в окно и кричали Емеле:
— Эй, Емеля, а ты за дорогой следишь?
— А чево ж я, по-вашему, делаю! — отвечал Емеля, лежа на спине и внимательно рассматривая небо. При этом он думал всякие умные мысли:
«Вот если это облако с неба шлепнется, так ведь расшибет меня вдребезги… Потому что оно похоже на утюг. А это облако похоже на соседа нашего Змея Горыныча. Три головы у него и один живот — не прокормишь».
И вдруг он понял, что это не трехголовое облако, похожее на Змея Горыныча, парит над ним, а сам Змей Горыныч, похожий на трехголовое облако, приближается к нему. И Змей Горыныч все ниже и ниже. Он вот-вот схватит Емелю и съест.
Тогда Емеля бросил в печку кусок шифера. И как только Змей Горыныч подлетел ближе, печка как выстрелит! Как плюнет Змею огнем в брюхо! Змей так испугался, что всю печку пометом испачкал и в небо взвился не хуже того бомбардировщика. Бедный Емеля полчаса приводил себя в порядок.
На пути из лесов в Москву то и дело возникали перекрестки. Что такое перекресток? Это такое место, откуда одна дорога идет прямо, другая направо, третья налево. Я уверен, что ты, юный читатель, знаешь, где право, где лево… То есть я надеюсь… да…
И вот как раз на пути у наших путешественников появился такой перекресток. На перекрестке стоял плакат, а на нем было написано:
«←-МОСКВА—МИНСК→».
И стал Емеля думать: куда теперь ехать? Ведь читать-то он не умел.
— Давайте поедем туда, — сказал Емеля и показал рукой направо. — Раз стрелка короче, значит, и дорога короче.
— Ты что, балбес, не понимаешь, что надо ехать в другую сторону! — закричала Бабешка-Ягешка и показала рукой в сторону длинной стрелки. — Потому что эта длинная стрелка главнее.
— Надо ехать вон туда! — вмешался Кощейчик и показал рукой прямо. — Потому что эта дорога лучше. Никаких тебе ухабов, один асфальт. Я ни за что не поверю, чтобы дырки к Москве вели.
А эти-то дырки и ухабы как раз к Москве и вели. В небе над печкой и избушкой кружилась большая ворона. Она закричала сверху:
— Эй, вы, темнота лесозаготовительная, вы не видите что ли, что Москва вон там, где длинная стрелка? Поезжайте туда, в сторону солнца.
И наши герои двинулись в сторону солнца, то есть как раз в сторону Москвы. Теперь они уже знали и понимали, если есть такая стрелка
←- и слово «МОСКВА», значит, надо ехать туда, куда эта стрелка показывает.
Вовсю грело солнце, на небе не было ни тучки. Жара уже начинала надоедать. Наши герои проголодались и захотели пить. Только не Емеля. Он на своей печи все время кипятил самовар и блины себе жарил.
— Емеля! — закричал Кощейчик. — Дай блинков-то!
— Сейчас, — ответил Емеля со своей печки. — Только сначала разбегусь.
— Чего он сказал? — спросила Бабешка-Ягешка.
— Он сказал «сейчас». Только разбежится сначала.
Однако Емеля лежал на печи, жевал блинчики и вовсе никуда не разбегался.
— Эй, Емеля! — закричал Кощейчик. — А почему ты не разбегаешься?
— Сейчас, — отвечал Емеля. — Сейчас разбегусь. Только валенки надену.
— А зачем тебе валенки надевать? — удивился Кощейчик. — Ведь вокруг лето. Жара на дворе. И разбегаться не надо, наоборот, надо тормозить.
— Вот-вот, — согласился Емеля. — Сейчас я валенки надену и буду тормозить.
— Да он просто издевается, — решила Бабешка-Ягешка. И приказала избушке — Избушка, избушка, на месте стой, раз, два!
Избушка как упрется ногами в асфальт, как остановится, трос как натянется! Печка тоже остановилась — раз! — и Емеля со своими блинчиками так и вылетел вперед на дорогу!
— Пойдем искать «Столовую»! — сказала Ягешка Кощейчику.
— А как мы узнаем, что это «Столовая»? — спросил Кощейчик. — Ведь мы же читать не умеем.
— «Как узнаем, как узнаем!» — передразнила Бабешка-Ягешка. — По запаху, вот как.
Они пошли по поселку и стали нюхать. Около одного каменного дома Кощейчик сказал:
— Ой, как хорошо пахнет! Наверное, это «Столовая».
А это была кузница, там машинное масло пролили.
Кощейчик и Бабешка вошли. Сели за маленький столик в углу и говорят каким-то людям у огня:
— Дайте нам что-нибудь горяченького.
Им раскаленную рессору принесли.
Кощейчик разозлился, эту рессору голой рукой схватил — он же бессмертный, ему ничего не будет — и как закричит:
— А ну тащите сюда котлеты—квас, не то я весь ваш сарай сожгу к чертовой матери!
Кузнецы в кузнице испугались и отдали ему всю курицу, которая в этом же горне у них жарилась. Потом они Кощейчика и Бабешку-Ягешку чаем напоили и все звали Кощейчика в ученики:
— Нам позарез такой толковый и шустрый парнишка нужен. Да с такими руками крепкими. Да который огня не боится.
Но Кощейчик отказался:
— Я сначала школу закончить должен, грамоте научиться. Вот когда обратно поеду, тогда и поговорим.
И они дальше в Москву поехали.
И вот на второй день путешествия рано-рано, когда утро только начало красить нежным светом стены древней гостиницы «Метрополь», перед нашими героями открылась Москва. И сразу же закрылась, потому что сотрудник ГАИ с палочкой Емелю на печи остановил и стал допрашивать:
— Что это за транспортное средство у вас? Где документы на право вождения? И что это за сарай за вами бежит?
— Какое такое средство? — не понимал Емеля. — Печь обыкновенная.
Но сотрудник ГАИ в синей милицейской форме не унимался. Он дальше про Емелину машину спрашивал:
— А какой она марки? Это что — МАЗ, КАМАЗ? Или это МЕРСЕДЕС в печном варианте? А может, это шведский вездеход с дровяным подогревом для северных условий?
— Сам ты, синенький дяденька, шведский вездеход с дровяным подогревом для северных условий, — отвечал Емеля. — Я же тебе говорю, это печь обыкновенная, деревенская, русская.
Милиционер дальше спрашивает:
— Сколько в ней лошадиных сил?
Емеля сильнее удивился, глаза вытаращил:
— Ты что, дяденька, совсем умом тронулся? При чем тут лошадиные силы? Лошадиные силы у нас в деревне остались. В ней никаких сил, одни кирпичи.
Милиционер уже совсем запутался:
— А сколько в ней лошадиных кирпичей?
— Не знаю, — говорит Емеля, — сколько в ней лошадиных кирпичей. И вообще, отвяжитесь вы от меня! Мне в школу ехать надо.
Но милиционер не согласен:
— Вы же ничего про ваше транспортное средство не знаете. С такими знаниями не по городу ездить надо, а весь день на печи лежать.
— А я и лежу весь день на печи, — сказал Емеля. — Разве не видно?
— Покажите мне ваши права, — требует милиционер.
Емеля подал ему свои права. Милиционер посмотрел и говорит:
— По-моему, владелец этих прав давно умер.
— Почему? — спрашивает Емеля.
— Потому что там, где должна быть подпись, там крестик стоит.
Емеля глаза вытаращил и как закричит:
— Да ты что, синенький дяденька, совсем того? Как же это он помер, когда он здесь перед тобой стоит! Это я так расписываюсь крестиком. Я же неграмотный. Ты, синенький дяденька, глаза-то протри!
Милиционер рассердился:
— Какой я тебе синенький дяденька! Ко мне надо обращаться — товарищ милиционер.
— Товарищ синенький дяденька милиционер, — говорит Емеля. — Ты глаза-то протри. Вот тебе тряпочка.
— Опять синенький дяденька! — закричал милиционер. — Не хочу я быть синеньким дяденькой.
Тогда Емеля прошептал в кулак:
— По Щучьему Велению, по моему хотению, хочу, чтобы синенький дяденька стал красным дяденькой. — Потом он подумал и добавил — И того хочу, чтобы его будка красной сделалась да и чтобы вся эта улица красной стала.
Щучье Веление в основном Емелиного папу обслуживало. Но иногда и Емеле помогало, когда Емелин папа Емелю баловал. Вот и в этот раз Емеле три Щучьих Веления с собой в дорогу дали. Мало ли что какие трудности!
Смотрит Емеля — Щучье Веление его приказание наполовину выполнило. Оно синенького дяденьку красным сделало и будку красной. (Милиционер стоит, сам на себя удивляется, глаза протирает).
А улица как была вся разноцветная, в основном зеленая, так разноцветная и осталась.
Емеля на Щучье Веление заругался:
— Ты почему халтуришь, плохо работаешь? Я вот все тятеньке расскажу. Почему эта улица не красная?
— Да ты, Емелюшка, глаза-то разуй. Как же она не красная, когда она абсолютно красная. Раньше как она называлась?
Милиционер слышит, что кто-то про название улицы спрашивает. Он, как в полусне, отвечает:
— Она называлась «Улица Маршала Дурасова».
— А сейчас как она называется?
Милиционер отвечает:
— И сейчас она точно так же называется: «Улица Маршала Дурасова».
— Во, — говорит Щучье Веление, — врет и не краснеет. Да ты на табличку с названием посмотри.
Милиционер говорит:
— Во-первых, я не вру. Милиционерам врать не разрешается. А во-вторых, я краснею. Посмотрите, я совсем красным стал с ног до головы.
Но все-таки на табличку с названием посмотрел и сам себя по лбу хлопнул:
— Очень странно. Сейчас она называется улица «Красная». И получается так, что я и вру и краснею. Потому что я красным стал с ног до головы. Значит, теперь я не милиционер, потому что красных милиционеров не бывает. А раз я не милиционер, мне можно неправду говорить.
Тут Щучье Веление совсем распоясалось и как закричит:
— Неправду никому нельзя говорить!!!
Милиционер спрашивает:
— Даже президенту нашей страны? Даже нашему начальнику городской милиции?
— Даже всем начальникам, вместе взятым и в пучок связанным.
Милиционер подумал и вдруг заявил:
— Отвяжитесь от меня, граждане. У меня все дяденьки кровавые в глазах.
Он с места немедленно в химчистку побежал:
— Отсините меня в обратную сторону, дорогие товарищи, не бывает красных милиционеров!
— Видишь, Емеля, — говорит Шучье Веление, — я одно твое веление выполнило, как твой тятенька мне приказал. У тебя еще два осталось.
И тут к пункту ГАИ подъехала молодая учительница Ирина Вениаминовна Мотоциклова. Подъехала она, разумеется, на мотоцикле. Она сказала Емеле, Бабешке-Ягешке и Kощейчику:
— Здравствуйте, мои дорогие! Следуйте за мной!
После этого Емеля на своей печи и избушка на курьих ножках торжественно в город въехали. И больше их милиция не задерживала. И погода была как на праздник — до осени еще далеко, а весна еще недавно была.
РЕКОМЕНДАЦИИ
На этом занятии следует провести раскрашивание милиционера в нормальный синий цвет. Может быть, следует провести раскрашивание улицы.
И хорошо бы провести занятие о названиях улиц, городов, кораблей, и т. д. Неплохо бы поговорить об именах людей и кличках собак. Следует пытаться внедрить в сознание понятие «слова». Например, какими словами можно назвать нашу улицу? Улица, шоссе, проспект, дорога, путь, и т. д.
А сколько названий у собаки? Зверь, кусака, друг человека, сторож, и т. д. А у мальчика? А у девочки?
После прочтения первой главы можно предложить ребятам азбучное лото. Лото состоит из букв и картинок. Хорошо бы в картинки включить Бабешку-Ягешку и Бабу-Ягу, Кощея и Кощейчика, избушку на курьих ножках, печь, и т. д. Чтобы больше приучать ребят к нашим персонажам и к их фольклорному быту. ТАК КАК УЧАСТНИКОВ ЧТЕНИЯ «ГРАМОТЫ» МНОГО, ЛОТО МОЖНО ДЕЛАТЬ ПЕРЕКРЕСТНЫМ, ПРИСТРАИВАТЬ КАРТИНКИ К КАРТИНКАМ ВО ВСЕХ НАПРАВЛЕНИЯХ.
Глава вторая
КАК ОНИ УСТРОИЛИСЬ
Устроились они прекрасно. В одном детском саду в тихом месте, в центре города, недалеко от Кремля. На детской площадке среди грибочков и горочек они поставили свою печку и свою избушку.
В саду открыли для них специальную сверхстаршую группу. Кровати им в комнате большие поставили. И сказали:
— Живите здесь да поживайте. Да грамоту осваивайте.
Посмотрел Кощейчик вокруг себя и сказал:
— Ну и красота! Даже турник есть и гантели. Все бы хорошо, кабы не эта грамота.
Емеля сказал:
— У меня кровать мягкая, лучше печки. И телевизор цветной. Зачем нам эти занятия?
А Бабешка-Ягешка на них заругалась:
— Темнота вы сельская, глухомань! Вы зачем приехали — на кровати лежать и гантели подкидывать? Вы учиться приехали. Вот и учитесь, а то так дурачками и помрете. Не зря у тебя, Емеля, в правах крестик поставлен.
Тут как раз Ирина Вениаминовна подъехала на мотоцикле:
— Правильно, Ягешка. Вот мы и начнем первое занятие.
— А что мы будем делать? — спросил Емеля.
— Для начала мы как следует перезнакомимся. Пусть каждый из нас немного расскажет о себе. Прежде чем научиться правильно писать, надо научиться правильно излагать свои мысли.
— Можно я начну правильно излагать свои мысли? — закричала Бабешка-Ягешка. — Я вам так изложу, закачаетесь!
— Пожалуйста, — сказала Ирина Вениаминовна. — Сейчас, только я качалку принесу.
Она принесла кресло-качалку и села в нее:
— Давай.
Бабешка-Ягешка начала:
— Я родилась от папы с мамой в темном лесу. — И она замолчала.
— Все? — спросила Ирина Вениаминовна. — Можно качаться?
— Нет, не все.
— Хорошо. Продолжай.
— Я родилась от папы с мамой в темном лесу.
— А дальше?
— Я родилась от папы с мамой в темном лесу.
— Мы это уже слышали. А дальше?
Но Бабешку-Ягешку словно заклинило:
— Я родилась от папы с мамой в темном лесу… Я родилась от папы с мамой в темном лесу… Я родилась от папы с мамой в темном лесу.
— В темном? — спросила Ирина Вениаминовна.
— В темном.
— В очень темном?
— В очень темном.
— А дальше что было?
— Я родилась от папы с мамой в очень-очень-очень темном лесу.
— Спасибо, — сказала Ирина Вениаминовна. — Очень-очень наполненная биография. А теперь пусть Кощейчик нам расскажет.
Кощейчик встал и сказал:
— Я родился от папы с мамой в темном лесу.
— Прекрасное начало, — сказала Ирина Вениаминовна. — А что дальше было?
— Я родился от папы с мамой в темном лесу… В очень темном лесу.
— Спасибо, — сказала Ирина Вениаминовна. — А про Емелю я сама расскажу. Он родился от папы с мамой в очень темном лесу.
— Нет, — не согласился Емеля, — неправильно. Я не от папы с мамой родился. Меня в капусте нашли.
— Тогда дело было так, — поправилась Ирина Вениаминовна. — Я был найден в капусте папой и мамой в очень-очень-очень темном лесу. Правильно?
— Нет, неправильно. В очень темном лесу капуста не растет. Она свет любит.
— А что ты еще можешь рассказать о капусте и о себе?
— Когда меня нашли в капусте, я был весь зелененький и в листьях.
— Откуда у тебя такие сведения? — спросила Ирина Вениаминовна.
— Мне бабушка рассказывала.
— А меня нашли в металлоломе! — закричал Кощейчик. — Я был ржавый и весь в железных лопухах. Поэтому я такой сильный.
— А меня из животика мамы достали! — закричала Бабешка-Ягешка. — Я точно знаю.
— А как? — спросил Емеля. — У нее, что ли, молния на животике есть?
— Не знаю, — ответила Бабешка-Ягешка. — Наверное, есть.
— Нам надо сходить на экскурсию в баню для тетенек, — сказал — Емеля. — И мы все узнаем.
Ирина Вениаминовна решила поскорее перевести разговор на другую тему:
— Мои юные друзья, у нас будет много экскурсий в более интересные места. Мы обязательно пойдем в театр, в зоопарк, в бассейн… А вы знаете, как меня зовут?
— Я не знаю, — ответил Кощейчик.
— И я не знаю, — сказала Ягешка.
— А я знаю, — сказал Емеля. — Вас зовут тетенька.
— Правильно. А еще как меня можно назвать?
— Училка, — сказал Кощейчик.
— Воспиталка, — добавила Ягешка.
— Только не училка и воспиталка, а учительница и воспитательница. А еще меня звать Ирина Вениаминовна. Запомнили?
— А чего тут запоминать, — сказал Емеля. — Ирина Витаминовна.
— Не Витаминовна, а Вениаминовна. Моего папу звали Вениамин.
— А моего папу звали Поминай, — сказала Ягешка.
— Странно, — удивилась Ирина Вениаминовна. — Разве есть такое имя?
— Конечно, есть. Моя мама говорит: «Твоего папу Поминай как звали».
— В общем, одного и того же человека можно назвать по-разному, — сказала Ирина Вениаминовна. — Так же как и один и тот же предмет. Вот перед вами цветок в горшке. Его можно назвать цветок, его можно назвать герань и можно назвать растение.
Тут неожиданно для всех зазвонил звонок. Это был сигнал на обед. Всех детей из детского сада звали в столовую.
Кощейчику и его друзьям поставили отдельный столик среди малышни, и они сели за стол вместе с Ириной Вениаминовной. Им принесли суп. Кощейчик спросил:
— Это что за похлебка?
— Это молочный суп с вермишелью, — сказала Ирина Вениаминовна.
— А нельзя ли добавить туда немного гаек? — спросил Кощей. — Или гвоздей с кнопками.
— Зачем? — спросила Ирина Вениаминовна.
— Мой папа говорит, что мне полезно железо.
— Всем детям полезно железо, — сказала воспитательница. — Это не значит, что надо есть гайки. Надо есть яблоки. В них тоже есть железо.
— А как оно туда попадает? — спросил Кощей. — Кто-нибудь туда его запихивает? Гайки и железки. Гвозди всякие.
— Да ничего подобного, — объяснил сельскохозяйственный Емеля. — Никто в яблоки гвозди не запихивает. Просто яблоня своими корнями вытаскивает из земли разные вкусные витамины, в том числе и железо, и подает их в яблоки.
Кощей все равно незаметно отвинтил одну гайку от стула и проглотил ее.
А в столовой сидели ребята из средней группы. Они смотрели на Кощея, на Бабешку-Ягешку, выпучив глаза и открыв рты. Детсадовские няни даже воспользовались этим и быстро-быстро накормили некоторых ребят, которые не очень любили вермишелевый молочный суп. Они им всю еду в открытые рты накидали.
Один мальчик Валя Постников тоже, как Кощей Бессмертный, хотел отвинтить гайку, но у него ничего не получилось. Потому что у него были слабые пальчики, а у Кощейчика сильные, как плоскогубцы.
В общем, весь детский сад радовался, что у них появилась новая группа. И родители радовались. Но кое-кто не хотел радоваться. Это были…
Это были разные начальники, которые занимаются воспитанием и образованием ребят, другими словами — педагоги.
Сейчас я попробую вам объяснить. В детском саду вас воспитывает воспитательница. Она главная. Она говорит:
— Петя, не клади в карман манную кашу. Отнеси ее своему котенку в блюдце.
— Ваня, сними с головы горшок, ты все равно не похож на космонавта. У космонавтов горшки прозрачные. Они называются шлемы.
— Эльвира, воспитанные люди не едят суп лопаткой. Уж в крайнем случае совком. А лучше всего возьми в руки ложку, пожалуйста.
Воспитательницу, ребята, воспитывает директор детского сада. Он или она говорит:
— Ирина Вениаминовна, вы с вашими ребятами вчера сидели на заборе. Забор упал и прищемил хозработника Рабиновича Николая, который лежал под забором. Сплюснутый Рабинович с трудом вышел на работу. В следующий раз смотрите, на кого падаете, и, пожалуйста, поднимите забор.
А директоров детских садов воспитывают уже большие начальники из Специального Воспитательного Учреждения, чаще всего сам Главный Ученый Воспитатель академик товарищ Коридоров — дядя нашей учительницы. Он говорит:
— Товарищи директора детских садов, я собрал вас здесь, чтобы сделать вам замечание. Ваши дети слишком много времени проводят на свежем воздухе в играх. Немедленно заводите их в душное помещение и занимайтесь с ними воспитательностью. А теперь о дисциплине. Возьмем такой случай. Недавно я шел мимо детского сада и видел, как воспитательница с ребятами сидела на заборе. Забор рухнул и кого-то придавил. Какого-то человека, который отдыхал на земле под забором. Приказываю воспитательницу наказать, а того придавленного уволить.
Помощником Главного Воспитательного Начальника была одна тетя, женщина-педагог, по фамилии товарищ Хрюкина. Она была очень строгая женщина. И всегда носила строгое воспитательное платье в клеточку. Она совсем не любила детей, но зато любила их воспитывать.
Как только она узнала, что в детском саду № 8 появилась особая сказочная безграмотная группа, она сразу собрала совещание всех своих и сказала:
— Наша педагогическая работа находится в опасности. Если эти сказочные герои приживутся, все пойдет прахом, ребята начнут верить в сказки, в чудеса. Они не захотят больше рисовать и лепить из пластилина, они будут шить скатерть-самобранку. Они не будут писать буквы, они будут кататься на печке. Они не пойдут учиться в школы, чтобы стать врачами и инженерами, они будут учиться колдовать и заниматься волшебством. Они не будут подметать, а станут летать на вениках и метлах. Тогда им не нужны будут педагоги-руководители, то есть мы. Этот эксперимент надо развалить. Надо внедрить к ним своего человека.
— Не надо никого внедрять! — возразила ее заместитель тов. Кнопкина. — Там и так все наши, советские.
Тов. Кнопкина была еще более строгая женщина и всегда носила еще более строгое и воспитательное платье в косую линеечку.
— Если там все советские, это еще не значит, что там все наши, — возразила тов. Хрюкина. — Они там в детском саду плохие педагоги. Они, небось, еще и рады, что у них живут такие чудища. У них, наверное, теперь все дети так и ходят за ними, вытаращив глаза, и все хорошо себя ведут. Но ничего, мы все это порушим. Вот что, старший педагог товарищ Кнопкина, — приказала она, — срочно переоденьтесь старушкой и сходите в этот детский сад на разведку.
— Почему старушкой? — возразила товарищ Кнопкина. — Я старушкой не хочу.
— А кем же хотите? Не грибочком же.
— И грибочком не хочу.
— Может быть, вам переодеться елочкой?
— Какой такой елочкой?
— Обыкновенной, с шишечками. Вы придете в детский сад и скажете: «Я елочка. Я в лесу родилась и в лесу росла». Не хотите елочкой?
— Не хочу.
— Может, вы хотите стать зайчиком?
— И зайчиком не хочу.
— Может быть, Снегурочкой?
— Да при чем тут зайчики и Снегурочки?
— А при том. Вас никто не должен узнать. Если вы замаскируетесь под старушку, никто не догадается, что это вы.
— А если я замаскируюсь под дедушку, никто тоже не догадается. А может быть, я хочу замаскироваться под грузовик.
— Это как так под грузовик?
— А так так. Залезу под грузовик и буду там сидеть и за всеми подсматривать. Не гасите мою творческую инициативу.