– Отлично, – сказал второй содиректор лагеря. – Киоск снов – это место, где вы получаете свои сны. У всех вас есть отличный стартовый пакет, но как только вы будете готовы к следующему уровню, вы отправитесь туда, чтобы приобрести ещё более крутые сны.

– А как же мы их купим, если мы не можем пользоваться деньгами? – крикнула вожатая, которой тоже явно было поручено задать этот вопрос.

– Как хорошо, что вы спросили! – пропел Келвин или Мелвин. – Они бесплатные! Бери сколько хочешь!

Брови Марен взлетели так высоко, что почти скрылись под её волосами.

– Смешивайте и сочетайте! Делитесь с друзьями! В лагере «Тенистые Пески» верят в командную работу. И в сны! – размахивая кулаками, Мелвин и Келвин запрыгали по сцене как гигантские кенгуру. – Помните, дорогие друзья, во сне нет никакого «я»!

Из плотно сжатых губ Марен вырвался истерический смешок. Она поспешила скрыть его кашлем. Это же полный абсурд! Ни один из этих двух глупцов не имел ни малейшего понятия о том, как устроены сны и что с ними делать. Они не сказали ни слова о том, какие сны лучше подходят для того или иного типа личности, как долго они должны длиться или что делать, если они не сработают так, как ожидалось. И директора ни словом не заикнулись про правило о том, что нельзя давать людям сны без их согласия. Более того, это звучало так, как будто они это даже поощряли.

Келвин и Мелвин остановились и указали на поднявшего руку мальчика.

– Молодой человек?

– У меня вопрос про… разные виды снов?

Мальчик наклонил голову так, что поля шляпы скрыли его покрасневшее лицо. Сидевший рядом с ним зеленоволосый Амос одарил Марен улыбкой и помахал рукой. Она помахала в ответ, но не улыбнулась. От этого Слёта сонь у неё разболелся живот. А вот волосы Амоса, с их новым лягушачьим оттенком зелёного, выглядели круто.

– У вас тут есть… кошмары? – спросил покрасневший мальчик.

– Господи, нет, конечно! – воскликнул Мелвин или Келвин, а его брат преувеличенно вздрогнул. – В лагере «Тенистые Пески» не верят в дурные сны.

Марен подождала, пока он объяснит, как детям могут случайно присниться их собственные кошмары, даже если они специально не принимали их. Может, он также объяснит, как работают сны-ластики или успокаивающие сны? Но близнецы просто развернулись на пятках и вытащили из-за сцены огромную картонную коробку.

– Кому хочется ещё больше снов? – выкрикнули они, хватая пригоршни пакетиков и швыряя их в публику. – Замки из песка в натуральную величину! Говорящие вомбаты! Летающие парусники!

Марен вытаращила глаза. Эти сны не были помечены, и было невозможно узнать, что там внутри. Вдруг у кого-то боязнь вомбатов и этот сон превратится в кошмар? Дети вскакивали со своих мест, ползали вокруг, собирая с земли пакетики. Эти сны могли запросто впитать грязь и траву – ингредиенты, которые могли изменить сюжетную линию.

В трёх рядах впереди Хэлли обернулась и перехватила взгляд Марен.

– О господи! – прошептала она одними губами.

Марен кивнула. Если эти сны были настоящими, то дела плохи.

7



Марен лежала в своей кровати, прислушиваясь к посапыванию спящих детей. Одна девочка что-то бормотала про панд, другая продолжала смеяться, а третья что-то выкрикивала. Пакетики со снами были настоящие. Кто-то здесь точно знал, что делает. При мысли о возможных опасностях голова Марен пошла кругом, но пока, похоже, сны были самые невинные. Признаков кошмаров не было, тем не менее она была готова в случае необходимости разбудить соседок по домику.

Девочка с розовыми волосами вернулась и юркнула в кровать рядом с ней через несколько минут после того, как погас свет. По какой-то причине её позднее возвращение как будто не обеспокоило Кендалл. Марен не терпелось поговорить с ней, но её глаза слипались. В домике было душно, особенно под балдахином, и всё вокруг пропахло репеллентом от насекомых. Это был долгий день, полный странных сюрпризов, и ей страшно хотелось спать, но следовало подождать ещё немного, просто чтобы убедиться в том, что всё в порядке.

Она надеялась поговорить с Лиштой во время ужина, однако первый ужин не был подан в столовой, где работала Лишта. Вместо этого все жарили хот-доги на костре, а это означало, что все ели полусырые хот-доги. Правда, картофельных чипсов было много, но теперь её живот булькал и скулил, требуя нормальной еды. Она со стоном скинула потные покрывала и плюхнулась обратно на подушку.

– Эй, – раздался шёпот с соседней кровати. – Ты не спишь?

– Не сплю, – тоже шёпотом ответила Марен и, высунув голову, увидела девочку с розовыми волосами. Соседка смотрела на неё в темноте. – Почему ты тоже не спишь?

Девочка поморщилась.

– Просто мне не хочется.

– Разве ты не хочешь попробовать свои сны? – спросила Марен.

– Они на меня не действуют, – усмехнулась девочка

Менее одного процента людей были невосприимчивы к снам. Независимо от того, какие сны они принимали, даже самые ужасные кошмары, продающиеся в магазине, ничего не происходило. Лишта всегда сполна возвращала таким покупателям деньги и в качестве компенсации давала подарочный сертификат в парикмахерский салон мистера Альфредо.

– Тогда почему ты в этом лагере? – прошептала Марен.

– Здесь работает моя бабушка, – ответила девочка. Марен чуть было не выпалила, что и её бабушка тоже, но быстро спохватилась и промолчала.

– Между прочим, я Айви, – сказала девочка.

– А я Веспер, – представилась Марен.

– Я знаю, – сказала Айви. – Помнишь историю со скутерами?

Щёки Марен вспыхнули. Разумеется, она помнила.

– Что здесь делает твоя бабушка?

– Она работает в киоске на пляже, продаёт сны. Я не хотела сюда ехать, ведь в чём вообще смысл? Но моя мама сейчас в Чили, всё лето проводит исследования, а я осталась с бабушкой. Она только что получила эту новую работу, так что я здесь. – Айви издала печальный вздох, похожий на звук тромбона.

– Да, это полный отстой, – сказала Марен, хотя Айви определённо уклонялась от опасности, не принимая сны, которые были подняты с земли.

Марен отчаянно хотелось узнать больше о бабушке Айви. Была ли та настоящей продавщицей снов или её только наняли для работы в киоске? С другой стороны, не стоит признаваться в том, что она неплохо разбирается в снах. Сначала ей нужно получше узнать Айви.

– А почему ты не попробуешь свои сны? – спросила Айви.

– Э-э-э… я как раз собиралась, – ответила Марен. – Но не смогла решить, с какого начать. Они все такие симпатичные. Глаза разбегаются.

– Наверное, – сказала Айви, помолчав.

– Ты, должно быть, чувствуешь себя такой обделённой, – сказала Марен.

– Ничего страшного, – сказала Айви. – Всего-то две недели. Выживу как-нибудь.

Внезапно две недели превратились в вечность. Марен ощутила острую тоску по маме, по собственной постели, по тихому магазинчику Лишты, где к снам относились ответственно и осторожно. Но здесь у неё была работа, а это важнее, чем любой дискомфорт или одиночество.

– В любом случае, – продолжила Айви, – у меня есть дар осознанного сна, и я могу делать во сне всё, что захочу.

– Ого, круто! – восхитилась Марен. Осознанный сон был редким даром, которым обладали лишь немногие. В середине сна они могли понять, что видят сон, а затем взаимодействовать с ним и изменять мир своих грёз на собственное усмотрение. – И давно ты этим занимаешься?

Айви пожала плечами.

– Пару лет.

– Я тоже хотела бы научиться, – призналась Марен.

– Это не так уж сложно, – сказала Айви. – Просто нужно почаще практиковаться.

Марен решила не упоминать о том, что она несколько раз пыталась, но у неё ничего не вышло.

– Что ж, я здесь, если тебе вдруг захочется об этом поговорить. Или просто пообщаться. – Айви подавила зевок.

– Спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Марен нырнула обратно под свой балдахин, пошуршала целлофановой обёрткой пакета со снами и притворилась, что погружается в сон, наполненный невероятными сновидениями.

8



На следующее утро, заспанная и взъерошенная, Марен вместе с соседками отправилась в столовую на завтрак. Айви снова исчезла, вероятно, пошла есть вместе с бабушкой. Марен тоже очень хотелось поесть вместе с бабулей.

– Это было даже круче, чем я ожидала, – сообщила Эмма, вприпрыжку шагая по тропинке.

– Когда закрываю глаза, я всё ещё чувствую ветер в крыльях. – Аника раскинула руки, закрыла глаза и испустила ястребиный клёкот.

– Возьми меня на бейсбольный матч, – пропела девочка позади них.

– Возьми меня поболеть за мяч, – подхватила другая, которая, должно быть, приняла точно такой же бейсбольный сон. Очевидно, сны были настоящими и работали идеально, и хотя Мелвин и Келвин явно не разбирались в том, о чём они говорили, кто-то на территории лагеря очень хорошо разбирался. Марен не могла дождаться, чтобы рассказать обо всём Лиште. Интересно, разрешит ли ей бабушка попробовать хотя бы пару снов, просто чтобы сравнить их с теми, что есть в их магазине.

Обитатели лагеря вошли в столовую, и Марен на минуту заморгала от яркого света. Просторная комната была полна народа, а над рядами столов витал запах яичницы. У Марен заслезились глаза. Она поискала в толпе сестру или Амоса. Но не увидела ни ту, ни другого. Потом затем заметила за линией раздачи Лишту. Спрятав под сетку синий парик, она ловко орудовала кулинарными щипцами, накладывая на тарелки жареный бекон.

Марен захотелось подбежать и обнять бабулю, но она лишь взяла поднос и вместе с соседками встала в очередь. Взяв два намазанных маслом тоста, она вежливо сказала женщине, раздававшей сопливую яичницу: «Нет, спасибо» – и с замиранием сердца пододвинула свой поднос ближе к Лиште.

– После этого у нас будет поход на озеро, – сказала Эмма. – Надеюсь, это означает, что мы сможем видеть рядом с озером сны, а не купаться или грести на каноэ.

Марен что-то пробормотала в знак согласия и наконец подтолкнула свой поднос к раздаче бекона. Увы, сервировочное блюдо было пустым, а сама Лишта исчезла. Сердце Марен провалилось куда-то в самый низ живота.

– Продолжаем двигаться! – крикнул кто-то позади неё.

– Я жду бекон, – крикнула она в ответ. Эмма и Аника взяли свои подносы и обошли её, направляясь к соку.

– Мы займём тебе место, – сказала Аника.

«Ну давай, бабуля», – мысленно воззвала к ней Марен. Из глубины кухни донёсся какой-то лязг, и голос Лишты выкрикнул вереницу псевдоругательств вроде «какашка-букашка» и «черепец-леденец». Марен побарабанила пальцами по подносу и стальным взглядом посмотрела на мальчишек, выстроившихся в очередь за её спиной.

– Просто обойдите меня, если не хотите ждать бекон, – сказала она, но они предпочли играть своими подносами в машинки, чем слушать её. Наконец появилась Лишта с подносом дымящегося жареного бекона. Марен улыбнулась, да так, что её щекам стало больно.

– Привет, дорогая! – сказал Лишта. – Извини, что заставила ждать.

– Ничего страшного, – сказала Марен, придвигая поднос, чтобы Лишта могла положить на тарелку два тонких ломтика.

– Встретимся в дамской комнате через пять минут, – пробормотала бабушка, не шевеля губами, и Марен быстро кивнула.

Взяв стакан водянистого сока и столовые приборы, она присоединилась к Эмме и Анике в конце стола.

– Эта яичница на вкус как немытые ноги, – сказала Аника, проводя вилкой по водянистому холмику желтка посреди тарелки.

– Тосты тоже пахнут ногами, – сообщила Эмма, откусывая кусочек тоста.

– Возьми меня на бейсбольный матч! – пропел мальчик за соседним столиком.

Марен ткнула вилкой в бекон. Это казалось невозможным, но, похоже, Лишта была здесь не самым худшим поваром. Она отлично вписалась! Внезапно полусырые хот-доги перестали казаться такими уж отвратительными.

– Завтра я возьму на завтрак хлопья, – сказала она. – Их вряд ли можно испортить.

Аника ткнула большим пальцем в дозатор, наполненный коричневыми и зелёными хлопьями.

– Хочешь поспорить?

– Ты думаешь, если они умеют делать такие классные сны, то должны и получше готовить еду? – спросила Эмма.

– Возможно, они не делают сны, – усмехнулась Марен.

Эмма и Аника обе оторвались от водянистого завтрака.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Аника. – Это почему же?

– Ну, я не знаю, – сказала Марен, торопливо идя на попятную. – Мне казалось, я где-то читала, что они просто их закупают.

Аника в упор посмотрела на неё.

– И где же?

Это был вопрос на миллион долларов.

– Не знаю, – сказала Марен. – В любом случае, держу пари, создавать сны – это совсем не то же самое, что готовить еду. Ну, я скоро вернусь.

Бросив смятую салфетку рядом со своим печальным беконом, Марен направилась к двери с вывеской «ТУАЛЕТЫ» в холле рядом с кухней. Она прошла мимо стола, вокруг которого сидели девочки на пару лет её старше. Они все как одна заплели волосы в две французские косы и все как одна угрюмо и молча возили по тарелке еду, бросая друг на друга подозрительные взгляды. Трое других детей тихо пели за столом «Возьми меня на бейсбольный матч».

Марен заглянула внутрь. В дамской комнате было пусто. Вздохнув, она открыла кран и скривилась, глядя на своё усталое отражение в зеркале. Хотя у неё уже появилось несколько новых подружек, она отказывалась поверить, как одиноко и тревожно ей было.

– Как же я хочу домой, – прошептала она.

Дверь распахнулась, и она подпрыгнула на целый фут в воздух. Но это была Лишта, краснолицая и вспотевшая. Парик и сетка для волос сползли набок. Заглянув под двери всех кабинок, чтобы убедиться, что там никого нет, она повернулась к Марен и протянула руки.

– Милая! – наполовину прошептала, наполовину воскликнула она и, заключив внучку в пахнущие беконом и яичницей объятия, поцеловала её в макушку. – Такое ощущение, что я не видела тебя целую вечность!

Это точно. У Марен перехватило горло, что было глупо, потому что бабушку она видела буквально пару дней назад, а маму – вчера.

– Твоя сестра заглянула сюда примерно полчаса назад, – сказала Лишта.

На Марен тотчас накатил ещё один приступ тоски, на сей раз по сестре, что было ещё глупее, потому что Хэлли была прямо здесь, в лагере, даже если она и не видела её всё время и не могла поговорить.

– С тобой всё в порядке, дорогая? – спросила Лишта, пальцем приподняв подбородок Марен.

– Да, – ответила та с вымученной улыбкой. – Что сказала Хэлли?

– Она рассказала мне про метание снов, – поджала губы Лишта. – Словно это был какой-то парад. – Она тяжело вздохнула. – Похоже, что эти два директора – идиоты, которые понятия не имеют, что делают. Но кто-то здесь явно знающий.

– Именно это я собиралась тебе сказать, – выпалила Марен. – Похоже, сны прекрасно работают.

Лишта смерила её пристальным взглядом.

– Клянусь, я их не пробовала!

– Я верю тебе, милая, – сказала Лишта, поправляя парик, и поморщилась, глядя на своё отражение. – Я пока не познакомилась со всеми сотрудниками. Интересно, создаёт ли кто-то из них сны сам либо покупает готовые или же это кто-то, кто остаётся полностью за кадром?

– В моём домике есть девочка, чья бабушка работает в киоске снов, – сказала Марен. – Я пока хорошо её не знаю, но постараюсь что-нибудь выведать.

– Это было бы чудесно, – сказала Лишта. – Киоск снов открылся только вчера, и у нас до десяти вечера был инструктаж для персонала столовой. Постараюсь заглянуть туда позже, а пока, если ты сможешь взглянуть сама, я попробую расспросить своих новых друзей в кафетерии. Вдруг что-то узнаю…

Дверь распахнулась, и внутрь, сморщив от запаха носы, вошли Пейтон и Мэдди. Лишта схватила пачку бумажных полотенец и сделала вид, что вытирает руки, а Марен открыла кран и принялась изучать в зеркале свой лоб.

– Привет, – небрежно сказала она.

– Привет, девочка-скутер, – сказала Пейтон, а Мэдди изобразила пуканье мотоцикла. Обе рассмеялись, закрылись в кабинках, а затем одна из них начала напевать «Возьми меня на бейсбольный матч».

Лишта молча закатила глаза и высунула язык.

– Пока, – прошептала ей Марен одними губами, и Лишта направилась обратно в кафетерий.

Дав бабушке фору, Марен вышла из туалета. Толпа в кафетерии редела, и Кендалл и остальные её соседки по домику стояли кучкой у входа.

– Вы готовы к снам на озере? – крикнула Кендалл.

– Я точно готова, – сказала Марен.

Пришло время взяться за расследование.

9



Одним словом, озеро было прекрасно. Кристально-голубая вода волнами набегала на песчаный пляж, а густые клёны и высокие сосны отбрасывали на его берега приятную тень. Всё вокруг пахло по-летнему свежо и остро. Когда их группа спускалась по короткой деревянной лестнице на пляж, Марен не удержалась и принялась подпрыгивать.

К залитой солнцем воде протянулся причал, с обеих сторон которого на волнах покачивались каноэ и байдарки. На причале, обвязанные вокруг талии жёлтыми ремнями безопасности, на подушках спали несколько детей. Мальчик что-то кричал про пинбол, ноги девочки вращались, как будто она ехала на велосипеде. Марен ощутила приступ тревоги, но дети вроде бы были в безопасности, тем более что в конце причала в кресле сидел спасатель Эван, наблюдающий и за ними, и за бодрствующими пловцами.

Ни Хэлли, ни Амоса по-прежнему нигде не было видно, и Марен пришлось бороться с шалящими нервами. Но пока что в лагере всё было хорошо, за исключением вопиющего злоупотребления снами. Скорее всего, они просто заняты в своих группах.

Рядом с причалом среди деревьев стояло невысокое здание с открытым фасадом, затенённым навесом, чем-то напоминающее ларёк. Кендалл жестом поманила девочек, предлагая им следовать за ней. Сердце Марен ёкнуло: она заметила ряд контейнеров, до отказа забитых всевозможными пакетиками. Да, в этом месте к снам относились безответственно, но их было так много, а исходящие от контейнеров запахи просто опьяняли. Марен закрыла глаза и глубоко вдохнула. Мята перечная, каучук, хлопок, рассол и свежеиспечённый хлеб. Розовая пыльца, майоран, керосин и карандашная стружка. Кто-то определённо знал, чем он занимается.

– Привет, ребятишки! – изнутри здания им обеими руками махала старушенция в блузке с тигровым принтом, в брюках из золотой ткани ламе и с зелёным козырьком на голове. Она как будто только что вернулась с уик-энда в Атлантик-Сити.

– Давай, мышки, не стесняйтесь! Мои сны не кусаются! – Женщина запрокинула голову и зашлась утробным смехом.

Марен невольно улыбнулась. С восторженными охами и ахами её соседки по домику налетели на контейнеры со снами.

– Берите пакет! – сказала женщина. – Набейте его снами! Я Кармелла, и пока вы здесь, я позабочусь обо всех ваших сновиденческих потребностях!

Кармеллу, похоже, нисколько не волновало, что девочки роются в контейнерах голыми руками, что не только плохо сказывалось на снах, но и было вопиющей антисанитарией. Марен бочком подошла к прилавку и просмотрела этикетки на контейнерах. Некоторые были ей знакомы:


Всё вокруг из конфет
Танго на Марсе
Королева Вселенной


Многие из них были новыми и интригующими:


Все учителя превращаются в статуи
Картина с акулами
Художественный музей оживает
Гигантские ступни


А некоторые из них Марен с удовольствием бы попробовала, если бы ей разрешили:


Сёрфинг с Винсентом ван Гогом
Волшебные мелки
Капитан пиратского корабля


Интересно, задалась она вопросом, почему так много снов о живописи, графике и музеях? Тот, кто их создал, наверняка должен любить искусство. Может, он даже был художником.

– Ныряй! – Кармелла подтолкнула Марен локтем и протянула ей целлофановый пакетик. От неё пахло духами-пудрой, а её платиновые волосы у корней были седыми.

– Спасибо, – сказала Марен. – У вас есть совочек или что-то в этом роде для снов?

Кармелла запрокинула голову и захохотала.

– Да-да, один такой отдыхающий всегда найдётся.

– Что? – Марен застыла. Один, который знал о снах? Или присланный шпионить?

Кармелла похлопала её по спине и указала на металлические щипцы на стойке.

– Один микробофоб. Постарайся не думать об этом слишком много, дорогая. Всё будет хорошо.

Марен хотела указать, что щипцы на вид очень острые и могут разорвать пакетик, но придержала язык. Было ясно, что Кармелла тоже не знаток снов. Она оценивающе посмотрела на Марен, а затем сунула руку в контейнер с надписью «Все виды плавания».

– Думаю, тебе не помешает хороший расслабляющий сон, – сказала она.

Это точно. Но Марен было бы намного легче расслабиться, если бы у неё на глазах никто не запускал руку по локоть в кучу пакетиков со снами.

– У контейнеров очень крепкое дно, – пообещала Кармелла, что было явным абсурдом, но Марен с энтузиазмом кивнула. Она открыла рюкзак, и когда Кармелла положила внутрь три помятых пакетика, задорно пискнула:

– Спасибо!

– Не за что, дорогая, – сказала Кармелла, вытирая руку о бок своих блестящих золотых штанов. У Лишты наверняка случился бы сердечный приступ, если бы она это увидела!

– Смотрю, вы так много знаете о снах, – сказала Марен, небрежно осматривая ближайшие к ней контейнеры.

– С тех пор как мне в прошлом месяце предложили эту работу, я только и делала, что читала про них и пробовала их, – сказала Кармелла. – Но чем больше я узнаю, тем больше думаю, что у меня есть естественная к ним склонность. Шестое чувство. Ну, ты понимаешь?

Марен кивнула, хотя совершенно не думала, что у этой женщины есть какое-то шестое чувство.

– Вы знаете, откуда привозят эти сны?

Кармелла странно на неё посмотрела.

– Просто мне интересно, где их можно взять, когда я вернусь из лагеря домой, – быстро сказала Марен. – Их можно купить в интернете?

– О нет, дорогая, – сказала Кармелла. – Их нужно покупать в приличном магазине. У того, кто действительно понимает их действие.

– В этом есть смысл, – сказала Марен. – Что ж, спасибо за сны о плавании. Не могу дождаться, чтобы попробовать.

– Приходи в любое время. – Кармелла направилась к стойке, где две старшие девочки ждали, чтобы задать ей вопрос. Марен наугад выбрала ещё несколько снов и попыталась подслушать, но Кендалл захлопала в ладоши и крикнула:

– Давайте, девочки! Пора проверить сны!

Соседки Марен бросились к шезлонгам под зонтиками вдоль пляжа и заспорили, какие сны нужно попробовать в первую очередь. Марен скинула тапочки и вошла в блаженно прохладное озеро. В своей чёрной пижаме, хотя это и были шорты, она сильно вспотела и даже отругала себя за то, что не выбрала маскировку посветлее и полегче.

Сзади по ногам её окатила волна. Она обернулась и увидела улыбающуюся Айви.

– Как прошёл поход в магазин снов? – спросила розововолосая девочка.

– Прикольно, – солгала Марен. – Твоя бабушка просто супер, такая милая.

Айви засмеялась.

– У неё ужасный вкус в одежде, зато с ней не соскучишься. Я остаюсь с ней каждое лето, пока мама уезжает работать.

– Ты скучаешь по маме, когда её не бывает всё лето? – спросила Марен.

Айви фыркнула.

– Она профессор и всегда жутко занята, даже когда находится дома.

– Сочувствую, – сказала Марен, вспомнив, как одиноко она чувствовала себя, когда её мама работала в две смены и переживала за судьбу Хэлли, когда та лежала в коме.

– Всё в порядке, – сказала Айви, пнув ещё раз мерцающую воду. – Разве ты не собираешься попробовать свои новые сны?

– Думаю, да, – сказала Марен, сжимая пакетик, который выбрала в киоске. – Но как-то странно пробовать их здесь. Уж лучше в своей кровати. Вдруг я начну говорить во сне или пускать слюни?

Айви закатила глаза.

– Ты не единственная.

– Это да. – Марен вздохнула. – Не знаю, но сейчас мне как-то не хочется.

– Мне тоже, – ответила Айви, и они обе рассмеялись. – Хочешь пойти осмотреться?

– Ты имеешь в виду лагерь или лес? – уточнила Марен.

– Лагерь. Тут есть несколько мест, в которые бабушка не пускает меня, но я очень хочу узнать, что там. Ну так как? Идём?

Марен сложила пачку новых снов и убрала в карман.

– Конечно, идём!

10



Держась поближе к деревьям, Марен и Айви пошли вдоль кромки воды, пока не достигли края пляжа. Здесь они увидели табличку «Отдыхающим запрещено заходить дальше!!!!». Быстро обернувшись через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, будь то вожатые или спасатели, девочки проскользнули мимо знака. Берег здесь сужался, земля топорщилась корнями деревьев и была усеяна сухими листьями. Проще было снять обувь и идти по воде. Отгоняя мух и комаров, Марен пожалела, что не нанесла на себя побольше спрея от насекомых. По крайней мере, у неё при себе всегда имелся на всякий случай шприц-карандаш.

– Хочу спросить про осознанный сон, – сказала она, пока они шли по воде. – Что бы ты посоветовала новичку?

– Я бы посоветовала вот что, – сказала Айви. – Главный способ контролировать свои сны – знать, что ты спишь. Как только эта мысль щёлкнет в твоём мозгу, ты можешь начать сама строить свой сон и не зависеть от того, что придумает твоё подсознание.

«Или какой сон ты приняла», – подумала Марен.

– Но как понять, что ты видишь сон? Бо´льшую часть времени, даже когда во сне со мной происходят такие глупости, как встреча с говорящими хомяками или полёты над небоскрёбами, мой мозг просто принимает это как нормальное явление.

– Нужно тренироваться, – сказала Айви, постукивая пальцем по виску. – И один из способов это сделать – практиковать так называемую проверку реальности. Выработай привычку регулярно, когда ты бодрствуешь, спрашивать себя: «Я сплю?», – а когда ты спрашиваешь себя, посмотри, например, на часы.

– Хм, хорошо. – Марен пока плохо понимала, что из этого следует.

– Каждый день ты должна несколько раз спросить себя: «Я сплю?», – продолжила Айви. – В конце концов это войдёт в привычку, и ты начнёшь делать это и во снах. И когда ты во время сна посмотришь на часы, они не будут выглядеть как обычно. Все цифры будут неправильными или стрелки будут вращаться в обратном направлении, потому что во время сна мозг не может обрабатывать буквы и цифры. И это будет сигналом того, что ты спишь.

– Но я не ношу часов, – сказала Марен, всё ещё не понимая, о чём идёт речь.

– Это не обязательно должны быть наручные часы, – сказала Айви. – Но они одни из самых простых в использовании. Ты можешь посмотреть на часы на телефоне. Что бы это ни было, когда ты смотришь на эту вещь и она не такая, как обычно, это сигнал о том, что ты спишь. И тут происходит волшебство. Можно делать всё что захочешь! Я сражалась с монстрами, летала на спинах драконов и творила много крутого. И это значительно интереснее, чем те сны, которые продаёт моя бабушка.

Марен ощетинилась, услышав то, что ей показалось намёком, будто купленные в обычном магазинчике сны были неполноценными, но постаралась не подать виду.

– Думаю, никто бы не стал приезжать в этот лагерь, если бы уже умел делать в своих снах всё, что ему хочется.

Никто бы даже не заглянул в их семейный магазин снов. Хорошо, что овладеть осознанными сновидениями было не так легко, как это представляла себе Айви.

– Пожалуй, ты права, – согласилась Айви.

Они обогнули мыс. Взору открылась небольшая бухта с гниющим заброшенным лодочным домиком на крошечном пляже. Вдоль кромки воды, благозвучно крякая, плыла стая зелёных и чёрных уток. Когда девочки подошли ближе, утки уплыли, оставив одну слегка растрёпанную зелёную утку.

– КРЯ! – крякнула она.

Марен споткнулась и намочила штанину шортов. Это была не утка. Это был их попугай Анри!

– КРЯ-КРЯ-КРЯ! ICH BIN EIN KLEINES ENTLEIN[12].

– О нет, – пробормотала она, прикрывая лицо рукой и пятясь. Если Анри заметит её и узнает, она понятия не имеет, как объяснить, почему она знает попугая, притворяющегося уткой.

– Эта утка говорит по-немецки? – удивилась Айви.

– Понятия не имею, – сказала Марен.

– По-моему, это… попугай, согласна? С кризисом идентичности? – сказала Айви. – Когда я была маленькой, у нас была помощница по хозяйству из Германии, и я почти уверена, что он только что сказал: «Я маленький утёнок».

– Суперстранно, – сказала Марен, отчаянно соображая. – Ой! Я только что наступила на что-то острое, и мне кажется, у меня идёт кровь. Мы можем пойти назад?

Анри наклонил голову и подскочил ближе.

– МАРЕН ПАРТРИДЖ В ТЕАТРЕ «ЗВЁЗДНЫЙ СВЕТ»!

– О нет-нет-нет, – прошептала Марен. Она повернулась и выразительно заковыляла в другую сторону.

– С тобой всё в порядке? – окликнула Айви, догоняя её.

– Да, просто… моя нога, она очень болит, и я хочу вернуться на пляж, чтобы осмотреть её.

– Подними ногу. Давай я посмотрю, – предложила Айви.

– TU ES UN… VERSCHWITZTER BUSFAHRER![13] – взвизгнул Анри, вспомнив на середине предложения, на каком языке он должен говорить.

– Я потный водитель автобуса? Странно… – Айви повернулась к попугаю, но Марен схватила её за руку.

– Пожалуйста, давай пойдём отсюда! – взмолилась она.

– Да, конечно, – сказала Айви. – Извини. Хочешь опереться на меня?

– Нет, но всё равно спасибо. – Может, стоит попытаться наступить на что-нибудь острое, подумала Марен, чтобы Айви не поймала её на враньё, но отказалась от этой идеи. Меньше всего ей нужны свежие швы.

– AUF WIEDERSEHEN, KAMELFURZ![14] – крикнул Анри.

– Нет, это ты верблюд, – пробормотала Айви, но оборачиваться не стала.

Когда они наконец дошли до пляжа на территории лагеря, Марен села на камень и сделала вид, что осматривает ступню.

– Никакой крови, – заключила Айви. – Это хорошо.

– Ага, – согласилась Марен. – А я боялась, что будет хуже. – Ей было стыдно, что она лжёт новой подруге, которая казалась такой крутой девчонкой. Её так и подмывало рассказать Айви про свою суперважную миссию, но, учитывая, кем была бабушка Айви, это было не самой лучшей идеей. – Хочешь продолжить исследования? Похоже, Кендалл на время вырубилась. – Она указала на их вожатую. Та дремала на одеяле под деревом, и по её подбородку стекала ниточка слюны.

– Конечно, – сказала Айви. – Ты уверена, что нога не разболится?

– Думаю, в тапке ей будет удобно, – сказала Марен, посмотрев на ногу, и улыбнулась. – Намного лучше.

Когда они шли по горячему песку, Марен заметила Хэлли. Её сестра лежала в шезлонге, скрестив на животе руки и низко надвинув на глаза бейсболку. Когда Марен приблизилась к ней, живот ей скрутила знакомая ледяная рука страха. То, как Хэлли лежала – совершенно неподвижно и ровно на спине, – было слишком похоже на то, как она лежала в коме. Проглотив кислый комок нервов, Марен, проходя мимо, легонько пнула сестру ногой. Правый уголок рта Хэлли дёрнулся, и она украдкой показала большой палец.

Поскольку танцевать чечётку на песке было невозможно, особенно в тапочках, Марен слегка подпрыгнула и поспешила следом за Айви.

* * *

– Мисс Айви Фаулер, я вижу вас! – раздался голос из киоска снов, когда девочки на цыпочках поднимались по лестнице.

Айви выругалась себе под нос.

– Привет, бабуля! – воскликнула она.

Из-за угла киоска выглянула Кармелла.

– Куда это вы направляетесь? И почему ты не спишь, Веспер? Только не говори мне, милая, что ты всё ещё боишься этих микробов.

Марен на секунду растерялась, затем подняла ногу и поморщилась.

– Я пыталась найти хорошее место для сновидений, но потом наступила на что-то острое. Айви ведёт меня в… как это здесь называется? Кабинет медсестры? Медицинский домик?

Айви подавила смешок.

– Медпункт? – подсказала Кармелла.

– Верно! – согласилась Марен. – Медпункт. Кровотечения нет, но я думаю, что в пальце на ноге застряла огромная заноза.

Лицо Кармеллы слегка позеленело. Марен вытащила ногу из тапочки.

– Хотите взглянуть?

– Нет! – взвизгнула Кармелла. – Кхм, нет, спасибо. Айви, дорогая, отведи её в медпункт. Там о ней позаботятся… Удачи!

Ещё раз вздрогнув, Кармелла снова исчезла в киоске, а Айви наградила Марен заговорщической улыбкой. Девочки взбежали по ступенькам и направились к поляне в центре лагеря, Марен добавила к своему бегу крохотную фальшивую хромоту.

– Привет! – Из группы мальчиков выскочил зелёноволосый парень.

Марен споткнулась об Айви.

– Ой, привет…

– …Фред, – твёрдо добавил Амос.

– Айви, это мой друг Фред, – сказала Марен. – Мы ходим в одну и ту же школу.

Айви почти не удостоила Амоса взглядом.

– Привет.

– Мы как раз шли, чтобы проверить… – начала Марен, но Айви одарила её взглядом, от которого мгновенно завяли бы цветы, – мы шли в медпункт, потому что я ушибла ногу.

– С тобой всё в порядке? – В глазах Амоса промелькнула тревога. – Хочешь, я пойду за компанию?

Айви едва заметно покачала головой.

– Нет, я как-нибудь дойду сама, – сказала Марен. – Думаю, мне просто нужны антисептик и пластырь. Ничего страшного. Тебе не надо идти с нами. Я найду тебя позже, ладно?

Его лицо вытянулось.

– Конечно.

Марен ужасно не хотелось бросать лучшего друга, но она не могла взять его с собой. Айви могла что-нибудь заподозрить, а ей не хотелось ставить под удар их миссию. Прошептав ему одними губами «извини», она пошла дальше. Амос кивнул и побежал догонять свою группу.

– Не могу поверить, что ты едва не выдала ему, куда мы идём, – попеняла ей Айви.

– Извини, – сказала Марен. – Но он бы не настучал на нас.

– Может быть. – Айви поджала губы. – Никогда не знаешь, кому можно доверять.

«Совершенно верно», – подумала Марен.

11



– Сюда, – позвала Айви, свернув по тропинке, которая вела в противоположном направлении от домиков, в которых жили ребята. – Здесь живут все сотрудники, кроме вожатых.

Вероятно, здесь жила и Лишта. Марен не знала, что подумает бабушка, если увидит, как она шныряет здесь с другой девочкой. Вероятно, это не самая лучшая идея, но, пока она хранит цель своей миссии в секрете, ей за это не влетит.

Постройки вокруг были скорее коттеджами, чем летними домиками. Они прятались под раскидистыми ивами, все как один с небольшими палисадниками впереди, а некоторые были даже увиты плющом. Это было похоже на деревню, где могли жить эльфы или фейри. Интересно, задумалась Марен, как давно существует лагерь и кто его построил? Здесь было тихо, шаги приглушала мягкая почва. Высоко в деревьях пели птицы. Воздух здесь был гораздо прохладнее.

Справа обнаружилось несколько голубых коттеджей, стоявших на лугу, полном фиалок. Одна из дверей распахнулась, и Марен и Айви тут же нырнули за дерево. Из дома вышла невысокая женщина с сеточкой на волосах и направилась по дорожке в противоположную сторону. Должно быть, здесь жили работницы кухни. Интересно, задумалась Марен, у них у каждой отдельный коттедж или они вынуждены жить вместе?

– Сюда, – сказала Айви, приглашая Марен обойти жёлтый коттедж с двумя розовыми кустами по обеим сторонам от входа. Марен тотчас с тоской вспомнила продуктовый магазин «Свежее и зелёное» в Рокпул-Бей. И заскучала по дому, особенно по родителям.