— В любом случае, совершенно беспардонно с его стороны, — заметила Даффи. — Так испортить мне настроение! Что будем делать?

— Делать? Э-э… я полагал, что мы просто слегка перекусим в отеле. У меня много работы, милая.

— Ну, и скука! Я поужинаю с Кэти Прествезер, если ты не возражаешь.

— Кэти Пре… Пру… Кто?

— Прествезер. Ты знаешь. Мне представили ее здесь, в Париже.

Даффи подошла к телефону, подняла трубку и властным голосом проговорила:

— Дайте мне «Картье», пожалуйста. Хорошо… Пусть позвонят в номер. — Она повернулась к мужу. — Между прочим, Чак, ты не забыл заказать шампанское на мамин день рождения?

— Спасибо, что напомнила. Завтра я займусь этим лично. Ящик отборного шампанского будет ждать нас в Дувре.



Три часа спустя Даффи — в новом платье «от Кардена» и с громадной изумрудной брошью «от Картье» — вышла из такси у дверей ресторана «Максим». В зале метрдотель бросился к ней навстречу.

— У нас заказан столик на сегодняшний вечер, — сказала она и уточнила: — На имя мистера Уоррена.

— Да, конечно, мадам. Мистер Уоррен ждет вас, мадам. Прошу вас, мадам.

Тридцатилетний Уоррен, сын Чарльза от первого брака, заведовал парижским отделением фирмы отца. Выражение «красавец-мужчина», пожалуй, тут слабовато. «Ошеломительная красота» подходит больше, если учесть долю мексиканской крови, доставшейся Уоррену от его матери — танцовщицы и кинозвезды. Он вежливо встал, когда Даффи приблизилась, и произнес, учтиво склонив голову:

— Очень рад вас видеть, миссис. Жаль, что мой отец не смог придти.

— У Чарльза много работы, — ответила Даффи серьезно. — Ему так и не удалось отдохнуть в Европе. Дела.

— Дела! Я понимаю.

Метрдотель ушел, а Уоррен раскрыл меню и, ловко прикрываясь им, взял Даффи за руку.

— Трудно было ускользнуть, дорогая? — нежно спросил он.

— Пустяки! — улыбнулась она.

— Он не подозревает?

— У него мозги работают в другом направлении.

— Когда я увижу тебя снова?

Даффи рассмеялась.

— Милый, мы же только встретились!

— Я знаю, любимая, но время бежит так быстро. Сколько еще пробудешь в Париже?

— В пятницу вечером мы уезжаем.

— Я надеялся хоть на две недели.

— Исключено. В субботу — мамин день рождения. Нам надо быть в Англии.

Уоррен сразу помрачнел.

— Ах, да! «Мамин день рождения»! Его нельзя пропустить.

Они обменялись понимающими взглядами. Большие синие глаза Даффи смотрели, почти не мигая.

— Конечно, милый, — ответила она. — И я не пропущу.

— Послушай, — протянул задумчиво Уоррен. — У меня есть одна идея…

Заказаны два билета на самолет из Женевы, «ролллс-ройс» из Парижа и две каюты «люкс» на ночном теплоходе из Голландии. Упакованы шесть чемоданов, две дюжины роз «баккара» и ящик коллекционного шампанского. Все имеет пунктом назначения известный, знаменитый даже когда-то адрес — виллу «След лисы», расположенную в местечке Пламли-Грин в графстве Суррей.

2

— Вы хотели меня видеть, сэр? — спросил детектив Генри Тиббет, входя в кабинет шефа.

Он закрыл за собой дверь и встал в почтительном ожидании. Тиббет старался поддерживать хорошие отношения с высшим начальством в Скотланд-Ярде. Он мог только догадываться о причинах неожиданного вызова «на ковер», ведь в последнее время за ним не числились серьезные просчеты. В лучшем случае, намечались какие-нибудь перестановки в штатном расписании. В худшем — это могло быть что угодно.

«Ничего, сейчас все узнаю», — подумал Генри. Тем и славился его шеф, что отличался прямотой характера и никогда не путался в трех соснах.

— А-а, это вы, Тиббет… Присаживайтесь, старина.

Генри сел. Начальник достал платок и тщательно протер стекла очков.

— Как освоились на новом месте? Хорошее помещение?

— Отличное, сэр. Все в полном восторге.

— Ну, ладно-ладно… Сигарету? Не возражаете, если я закурю трубку?

С растущим удивлением Генри взял предложенную сигарету. Вся эта увертюра была крайне необычна.

Шеф намеренно медленно раскурил трубку, попыхтел, пуская кольца дыма, и спросил:

— Как здоровье вашей жены? Надеюсь, все в порядке?

— Эмми чувствует себя прекрасно, спасибо, сэр.

— Э-э… Тут такое дело, Тиббет… — И шеф скрылся в облаке дыма. — Я вот думаю… Вы свободны в этот уик-энд?

— Сэр, если требуется поработать — я всегда готов.

— А жена?

— Сэр? — удивился Тиббет.

— Вы оба приглашены.

— Приглашены?

— Да. Кристал, — тут шеф закашлялся, — я хотел сказать, леди Балаклава, будет счастлива видеть вас среди своих гостей на приеме, который состоится в субботу в Пламли-Грин.

Генри промолчал, потому что ему нечего было сказать. Имя Кристал Балаклавы напомнило ему о чем-то очень далеком, вызвав почему-то четко направленные ассоциации: яркие дорогие журналы, фотографии светских красавиц… Только… Только все это было необычайно давно! Леди Балаклава… Такое экзотическое имя даже при желании трудно забыть. И Генри вспомнил. Когда-то она была звездой, блистала на приемах… Сколько же ей теперь? По меньшей мере, семьдесят! Что за черт…

— Наверное, мое предложение кажется вам очень странным, — не выдержал затянувшегося молчания шеф, слегка краснея под вопросительным взглядом Генри. — Вряд ли вы когда-нибудь встречали леди Балаклаву.

— Нет, сэр.

— Она лично позвонила в Скотланд-Ярд и… попросила защиты.

Наконец, Генри позволил себе немного расслабиться. Картина прояснялась.

— Но в таком случае, сэр, можно запросто поручить это дело местной полиции. Они либо дадут ей охрану, либо нет. Вот и все. А чего она, собственно, боится?

На лице шефа появилась кислая гримаса.

— Запутанная история нам досталась, Тиббет. В двух словах — леди Балаклава опасается за свою жизнь. Она считает, что кто-то хочет ее убить.

— Ну и ну! Что навело ее на такие мрачные мысли?

— В том-то и дело. Она не хочет говорить. Видимых причин, похоже, действительно не существует. Хотя можно объяснить и так — она — вдова, живет в громадном доме почти одна, не считая компаньонки, но…

— Если вы позволите, сэр, я замечу…

— Подождите, Тиббет, — шеф остановил его движением руки, — давайте я закончу. Ситуация — экстраординарная. Вам ясно?

— Да, сэр.

— Есть один момент. Вы совсем не знаете, кто такая леди Балаклава.

— Я пытался вспомнить, сэр. Кажется, я встречал ее имя в журналах много лет назад.

— Правильно. Леди Балаклава, или Кристал Малтреверс, дочь сэра Джайлза Малтреверса, засверкала в двадцатых годах как звезда первой величины. Вы ее не помните, потому что вас тогда еще не было на свете. Да и меня тоже. Вот мой отец… Впрочем, это неважно. Затем Кристал вышла замуж за Чарли Гудверта, сказочно богатого человека, торговца всякой кухонной утварью. По сравнению с Кристал он был уже старик. А вскоре Гудверт раздобыл себе титул и стал именоваться бароном Балаклава. Все это было в тридцатых годах. Кристал уговорила его тогда купить громадный дом в Лондоне, почти такой же большой, как их загородное поместье в графстве Суррей. Они… хм, точнее сказать, она закатывала такие вечеринки! Мой отец иногда брал меня с собой, когда его приглашали. Барона, конечно, я так ни разу и не видел. А во время войны он погиб. При одной из бомбежек Лондона бомба угодила прямо в его дом.

Кристал переехала за город — в Пламли-Грин. После войны она хотела вернуться к веселой жизни и пирушкам, но времена изменились. Разудалые компании больше не собирались. Кто умер, кто уехал за границу, а кто сменил имидж и стал более э-э…

— Респектабельным? — улыбнулся Генри.

— Я хотел сказать, ответственным, — хмыкнул в ответ начальник. — Впрочем, это — почти одно и то же. Как видите, мы с вами мыслим одинаково. Золотая бесшабашная молодежь превратилась в солидную публику, покоряющую вершины истеблишмента. Кристал стала чем-то вроде анахронизма. И вот теперь она обратилась к нам с такой странной просьбой.

— Полагаю, у нее до сих пор остались связи с влиятельными людьми.

— Великолепно, Тиббет! В этом все и дело. Рад, что мы понимаем друг друга. Кто только ни влюблялся в Кристал в те далекие годы! Даже сам кардинал обручился с ней, разумеется, до вступления в сан. А скандал с сэром Бэзилом! Теперь никто не помнит, как молодой капитан посадил очаровательную танцовщицу на свой боевой корабль и рванул с ней через океан на курорт в Средиземном море. Сегодня тот капитан ходит в адмиралах. Улавливаете, Тиббет?

— Думаю, да, сэр.

— Отлично, отлично… Ну, тогда вопрос решен. — Шеф вздохнул, расположился поудобней в кресле и громко высморкался в платок.

— Мне все понятно, сэр, кроме одного. Почему местная полиция не может заняться этим делом?

— Не упрямьтесь, Тиббет.

— Вы сказали, что леди Балаклава обратилась за помощью в Скотланд-Ярд…

— Да, и назвала ваше имя.

— Но я ее не знаю!

— Она вас знает. Я всегда был против того, чтобы в прессе упоминались фамилии наших детективов. Она прочитала об одном из ваших дел и была так потрясена, что не хочет никого другого. Именно поэтому она пригласила вас и вашу жену на уик-энд в Пламли-Грин. Об отказе не может быть и речи. В пятницу вечером вы должны, не опаздывая, явиться к ней на ужин. Адрес и прочие инструкции получите у моего секретаря. Вопросы есть?

— Есть, — сказал Генри.

Брови начальника удивленно поползли вверх.

— Какие?

— Если эта леди просит защиты…

— Я ведь уже говорил!

— И если она хочет, чтобы я лично ее охранял, то я не совсем понимаю цель моего визита к ней именно в этот уик-энд. Значит, она считает, что уже в понедельник она будет в полной безопасности? Или мы с женой поселимся у нее навсегда?

— Ах, да! Хорошо, что вы напомнили, Тиббет. Видите ли, у леди Балаклавы в эту субботу — день рождения, и к ней приедут ее родственники.

— Она полагает…

— Нет-нет, — махнул рукой шеф. — Ничего она не полагает. Но именно на этот уик-энд просит защиты.

— Ничего не объясняя?

— Абсолютно ничего. Старушкины причуды. Если бы это был кто-нибудь другой, я бы отказал. Но леди Балаклава… Пожалуйста, Тиббет, не забывайте, что вы будете действовать как бы неофициально. Надеюсь, вы с женой хорошо развлечетесь.

— Надеюсь, сэр, — сказал Генри.

— «След лисы»? — изумилась Эмми. — Невероятное название!

— Он так сказал, — ответил Тиббет. — «След лисы», графство Суррей. Думаю, это не может быть настоящим названием.

— Наверное, какая-нибудь современная ужасная вилла. Кошмар!

— Мы скоро увидим.

Генри свернул с шоссе на проселочную дорогу, незаметную среди густых высоких деревьев. Под колесами машины зашуршала трава. Несколько минут они ехали в этом зеленом тоннеле, пока не обнаружили табличку, висевшую на ветке дуба. «След лисы» — было написано на поржавевшей металлической пластинке.

Дорога, посыпанная когда-то гравием, превратилась в узкую колею, заросшую вереском и кустарником. Затем деревья немного расступились, а после очередного поворота машина выехала на поляну, являющуюся одновременно и двором.

— Господи! — воскликнул Генри.

— Я же тебе говорила, — сказала Эмми.

Дом, стоявший перед ними, был своеобразным и в первые месяцы после постройки, наверное, выглядел весьма впечатляюще — немыслимое нагромождение кубических форм из когда-то ослепительно-белого бетона. Теперь же, полвека спустя, стены потемнели, покрылись плесенью, металлические рамы поржавели — и вся модернистская конструкция казалась кучей картонных ящиков, заброшенных сюда ветром во время грозы.

С явной запущенностью дома и дороги к нему резко контрастировал аккуратный газон, украшением которого был фонтан в форме саксофона. В прозрачной чистой воде плавали розовые и белые лилии. А цветочные клумбы вокруг можно было назвать произведением искусства. «Кто-то вкладывает немало труда в этот миниатюрный садик», — подумал Генри.

Рядом с домом стоял открытый «бентли» тридцатых годов, но в отличном состоянии. Они с Эмми подошли к дому, Генри нажал кнопку звонка, и за дверью раздалась сложная мелодия.

— Все это начинает быть забавным, — хмыкнул Генри.

— По крайней мере, в этом точно что-то есть, — мрачным тоном заметила Эмми.

Они подождали. Но, кроме музыки, ничего не услышали. Генри снова нажал на кнопку.

— Долли! — раздался высокий чистый голос. — Долли, дорогая! Открой дверь! — И через минуту: — А, чтоб тебя!

Послышался стук высоких каблуков на паркете, и дверь распахнула сама леди Балаклава.

— Мои дорогие! — воскликнула она. — Как хорошо, что вы приехали!

Генри отметил, что она по-прежнему — очень красивая женщина.

— Вы ведь Генри Тиббет? — продолжала она. — Не так ли? А это — миссис Тиббет? Чудесно! Проходите в дом, и я предложу вам великолепный коктейль.

Она посмотрела чуть выше его плеча, Генри повернулся и обнаружил массивную фигуру, идущую к ним по лужайке. На таком расстоянии было трудно различить, женщина это или мужчина.

— Ты звала меня, Крис? — спросила фигура грубоватым голосом. — Что случилось?

Леди Балаклава выглядела раздраженной.

— Ну, наконец-то, Долли, ты появилась. Прибыли мистер и миссис Тиббет.

— Вижу, — буркнула Долли.

Генри смог разглядеть лицо, почти скрытое под преувеличенно-густой маской косметики. Долли почесала голову секатором и добавила:

— Так проводи их в дом и дай им чего-нибудь выпить.

— Я думала, что ты откроешь двери, дорогая, — слегка обиделась Кристал.

— Мне надо было опрыскать азалии, — сказала Долли и резко повернулась к гостям: — Я — Дороти Трип, но обычно меня зовут Долли. — Она оскалила зубы в хищной улыбке. — Очень приятно познакомиться, но я должна вернуться к моим азалиям. Увидимся еще. — И тяжело зашагала по газону.

Леди Балаклава вздохнула:

— Долли обворожительна, вы не находите? Мы с ней — очень старые друзья.

Она проводила Тиббетов в большой холл, отделанный белым и черным мрамором. Витая лестница спускалась прямо в центр холла. Здесь был только белый мраморный столик, на котором стоял телефон.

— Чемоданы оставьте тут, — сказала леди Балаклава. — Долли потом отнесет их наверх.

Гостиная была тоже в старинном стиле, но очень удобная. Кристал сама приготовила коктейль в серебряном шейкере, затем налила белую ледяную жидкость в два бокала и критически посмотрела на Эмми.

— Тебе очень пойдет черный цвет, моя дорогая. Полнота будет меньше заметна.

Эмми вовсе не обиделась. Она улыбнулась и сказала, что действительно предпочитает черное, но не в такой теплый вечер.

— В конце концов, — добавила Эмми, — я же не на похороны сюда приехала.

— Конечно, нет, дорогая, — сухо произнесла леди Балаклава и наполнила свой бокал. — Садитесь, и я все объясню. Прежде всего, хочу заметить, что Долли не знает, кто вы такие. Она бесподобна, конечно, но, честно сказать, малость туповата. Она думает, что вы — друзья сэра Бэзила. Полагаю, вы знаете, о ком речь?

— Разумеется, я знаю сэра Бэзила, но не имел чести быть лично с ним знаком, — заметил Генри.

— А я думала, что он самый главный в Скотланд-Ярде!

— Конечно, главное управление осуществляет общее руководство…

— О, ради Бога! Не мучьте меня этими деталями!

— Мой шеф сказал, что вы просили прислать именно меня. А вдруг мисс Трип тоже знакомо мое имя?

— Ни в коем случае! Долли не читает газет. В принципе. А как зовут вашу жену?

— Эмми.

— Очень красивое имя. Ну, что ж… Вас уже ввели в курс дела?

— Вы думаете, что вас хотят убить?

— Я знаю это, — спокойно ответила Кристал.

— Но почему?..

— С вашего позволения, я выпью еще бокальчик, а затем все объясню. — Кристал снова наполнила бокал, села на кожаный диван и закурила сигарету. — Вы знаете, конечно, кто я такая?

— Миссис Гудверт, урожденная Малтреверс, более известная как баронесса Балаклава. Вдова, — ответил Генри.

— Вы хорошо выучили урок, — усмехнулась Кристал. — Бедный Чарли! Вы не были с ним знакомы, полагаю?

— Боюсь, что нет.

— Все говорили, что я вышла за него из-за денег. И конечно, это совершенная правда. Не смотри на меня так, Эмми. Вас, молодых, очень легко удивить. Но мне надоела нищая аристократия, а Чарли дал мне все.

— Он был крупный промышленник, кажется, — заметил Генри.

— Его дед изобрел унитаз, — сказала леди Балаклава, — и этим покорил мир. Не будем вдаваться в подробности. Чарли был богатый человек. Очень богатый. А затем он купил себе титул и стал лордом Балаклавой. Просто потому, что его особняк назывался «Балаклава-терраса». Ах, милый Чарли! У него было чувство юмора. Моих дочерей от этого брака, — продолжала она, — зовут Примроуз, Вайолет и Даффи. Чарли очень любил свою мать, которую звали Дейзи. Слава Богу, она умерла раньше, чем я с ним познакомилась. Но у него осталась мания давать девочкам имена цветов. Я хотела протестовать, но он пригрозил, что вычеркнет меня из завещания. Конечно, я уступила. А тут и он сам отправился на небеса. Погиб при бомбежке. Его тело так и не нашли. Что касается этого дома, мы приглядели это местечко давно. А затем я пригласила Дэви Джонса, архитектора, и его друга дизайнера. Затраты оказались огромными, и Чарли чуть с ума не сошел. Но домик вышел ничего, а? Когда Чарли отправился на облака, я и Долли переехали сюда жить, потому что от его дома осталась только огромная дыра в земле. Я присутствовала на чтении завещания, конечно, таким было требование Чарли. Он всегда был такой, когда речь заходила о бизнесе… Так на чем я остановилась?

— На завещании, — подсказал Генри.

— Да. Мне, с моими куриными мозгами, трудно было понять смысл этого завещания. Кажется, он сводился к тому, чтобы я не заграбастала сразу все, а получала только скудную ренту. А вся сумма предназначалась для девочек. Но лишь после моей смерти. Каждая из дочерей имеет свою крошечную ренту, а капитал тем временем все растет и растет. Вот так! После моей смерти эта огромная сумма делится на три части, и деньги получают мои дочери. Поэтому кто-то хочет меня убить.

Генри наклонился вперед.

— Мне бы хотелось знать…

— Крис! — раздался голос из холла.

— Мы в гостиной, дорогая! — ответила Кристал. И кивнула Генри: — Продолжайте.

— Кто-то из ваших дочерей, или все они…

Дверь открылась, в комнату вошла Дороти Трип. Она плюхнулась на кушетку, широко расставив ноги.

— Хорошо бы выпить. А то эти азалии меня убьют.

Кристал улыбнулась, глядя на Генри.

— Мы поговорим позже, Генри, дорогой. А тебе, Долли, надо, между прочим, отнести чемоданы наверх.

— Я уже их отнесла, — ответила Долли.

— Ангел мой, — протянула Кристал, а когда Долли встала и взяла шейкер, добавила: — Генри только что рассказывал мне последние сплетни про Бэзила, дорогая. Уж-жасно, уверяю тебя!

Долли зарычала:

— Бэзил всегда был дураком! Что еще он натворил?

— Генри, расскажи ей, — сладко пропела Кристал.

3

Его выручила Долли.

— Крис, ты болтаешь ерунду, — сказала она. — Собираешь старые сплетни. Бэзил давно уже не тот, и с ним не стыдно появиться в приличном месте. Я даже знаю, о чем эта история. Наверняка о серьгах жены боливийского посла.

— Что вы об этом знаете? — быстро спросил Генри.

— Все — вранье. Эта кошечка сама придумала всю историю от начала до конца. В любом случае, это было тоже давным-давно. — Она налила себе бокал и выпила коктейль одним глотком. — Значит, завтра великий день? Когда вся банда приедет?

— Никакой банды, — обиделась Кристал. — Только девочки и их мужья. И Тиббеты, конечно.

— Это уже легче. — Долли повернулась к Эмми: — А вы тоже приготовили сюрприз?

— Сюрприз? — удивилась Эмми.

— Это такая семейная традиция, — начала объяснять Кристал. — Каждая из девочек привозит мне свой особенный подарок. Это придумал Чарли, старый сентиментальный дурак. Девочек, однако, забавляет.

— И какие могут быть сюрпризы? — спросил Генри.

— Я как раз собиралась все сказать. Примроуз — моя старшая дочь. Она замужем за врачом-французом по имени Дюваль и живет в Швейцарии. На мой день рождения Примроуз всегда привозит мне огромный швейцарский торт. Вайолет и Пит — цветы, что естественно, ведь Питер зарабатывает на жизнь цветами, он такой симпатичный мужчина. Ну, и, конечно, Даффи и Чак всегда привозят шампанское.

— Почему — конечно?

— Потому что Чак настоящий миллионер из Техаса. Даффи — очень умная девочка.

— Значит, у всех ваших дочерей мужья иностранцы? — заметила Эмми.

— Так уж получилось, — засмеялась Кристал. — Долли, ты что-то сказала, дорогая?

— Я кашлянула, — уточнила Долли и встала. — Мне надо переодеться. Идемте со мной. Вы будете жить в Черной комнате.

Генри и Эмми послушно вышли и стали подниматься за Долли по витой лестнице.

Комната производила впечатление. Стены, мебель, портьеры, даже простыни на кровати были черные, а ковер, шелковые покрывала и телефон — белые. Во весь потолок — матовожемчужное зеркало.

— Ваши чемоданы — в шкафу, — проворчала Долли, — ванная там — тоже черная, конечно. Вас еще не мутит?

— Простите?

— Потолок. Из-за него некоторых гостей выворачивает наизнанку. Как в качку на корабле.

— Думаю, мы выдержим, — улыбнулся Генри. — Мы не страдаем морской болезнью.

— Ну, что ж, инспектор, — неожиданно заявила Долли. — Как говорится в книгах, очень рада вас видеть. — И посмотрела ему прямо в лицо. — О, я полагаю, Крис сказала вам, что я не знаю, кто вы такой. Какая же она все-таки дура! Она объяснила, зачем вы здесь?

— В двух словах. И вы как раз вошли в гостиную.

— Ну, да. У Крис появилась сумасшедшая идея — что одна из девочек хочет ее убить.

— Сумасшедшая?

— Конечно.

— Деньги — сильный мотив.

— Вздор! У Даффи муж — миллионер. Вайолет нравится скромная простая жизнь с Питом. Прим и Эдуард тоже прекрасно живут, кроме того, Примроуз просто обожает свою мать.

— Тогда откуда у леди Балаклавы появилась такая странная мысль?

Долли прорычала:

— Вот пусть сама и скажет вам! Смешно!

— Если это смешно, то почему вы сказали, что рады меня видеть?

— Да только потому, что Крис будет чувствовать себя спокойней. Вы слышали о сюрпризах? Так вот, Крис убеждена, что один из них отравлен.

— Не представляю, что кого-то можно отравить букетом роз, — заметила Эмми.

— Значит, вы не читали все эти детективные романы, которыми зачитывается Крис, — продолжала Долли. — По мнению одного из авторов, можно обрызгать цветы таким составом, что любой дурак, понюхав, тут же окочурится. Ну, торт, естественно, с цианистым калием. И шампанское…

— А вот тут возникает проблема, — перебил ее Генри. — Бутылку обычного вина можно открыть и подсыпать туда яд. Что касается шампанского…

— Вы правы, конечно, — согласилась Долли, — и, честно говоря, вся эта идея не кажется Крис действительно серьезной. У Даффи и Чака нет ни малейшей причины убивать Кристал. Но все же, ради интереса, она решила и эту проблему. Крис уверяет, что яд можно впрыснуть шприцем через пробку. Ну, и, конечно, существует старый испытанный способ — подсыпать яд в бокал.

— Если предположить, что или шампанское, или торт, или цветы отравлены, то что может сделать Генри? — спросила Эмми.

Долли рассмеялась хриплым смехом.

— Ценный вопросик! И я вам открою секрет. Крис хочет, чтобы Генри все предварительно понюхал и попробовал — прежде, чем это сделает она.

— Ничего себе! — воскликнул Генри.

— Она считает, что вы сразу заметите, если что-нибудь не так.

— Конечно, мы все заметим, — возмущенно проговорила Эмми. — Когда он умрет, это сразу все заметят.

— Не воспринимайте так трагически. Генри — профессионал, и он должен унюхать преступление в зародыше.

— Но я так понимаю… — начал Генри.

— Никто не должен знать, кто вы такой! — Долли снова рассмеялась. — Все в порядке! Девочки будут думать, что вы друг сэра Бэзила.

— А вы сами что думаете о подозрениях леди Балаклавы? — спросил Генри.

— На первый взгляд, все это смешно. С другой стороны, я слишком давно знаю Крис и научилась понимать ее. Что-то может случиться. Держите ухо востро, инспектор! — И, загасив свою сигару в пепельнице у постели, Долли вышла из комнаты.

Генри и Эмми распаковали вещи, переоделись и через некоторое время тоже спустились вниз.

Кристал сидела на софе, пила коктейль и курила сигарету, вставив ее в длинный мундштук. Спиной к двери сидели двое мужчин. Они повернулись, и Генри не удивился, обнаружив, что один из них — это Долли, одетая в черный вечерний костюм, опять же брючный.

Кристал воскликнула:

— Ах, это вы, мои дорогие! С Долли вы уже знакомы. А это — доктор Гриффитс. Тони, познакомься, это — Генри и Эмми Тиббет, старые друзья Бэзила, из Лондона. Ты помнишь Бэзила? Долли, дай что-нибудь выпить! Генри умирает от жажды. И, наверное, от голода. У нас есть в доме еда?

— Конечно, есть, — проворчала Долли.

— Долли — просто чудо, — заметила леди Балаклава. — Она делает еду прямо из воздуха. Не знаю, как ей это удается!

— Не знаешь, да? — снова буркнула Долли. — Бокальчик для тебя, Тони? Что касается еды, то креветки готовы.

Кристал заулыбалась.

— Вы видите? Чудеса! Что бы я делала без тебя, Долли, дорогая!

Долли неожиданно покраснела и пробормотала:

— Стараюсь, как могу. И всегда очень старалась.

В это время зазвонил телефон, и она быстро вышла в холл.

Доктор Гриффитс взял свой коктейль и застенчиво обратился к Генри:

— Значит, вы друг сэра Бэзила?

— Я с ним едва знаком, — быстро проговорил Генри, которому надоела эта тема.

Наступило неловкое молчание.

— Тебе так идет черное платье, Эмми, — прервала его Кристал. — Ты в нем гораздо худее.

Эмми сладко улыбнулась в ответ.

— А вам так идет оранжевое. Вы в нем гораздо толще.

К ее удивлению, Кристал осталась довольна.

— Ты должна приезжать к нам чаще, Эмми, дорогая. С тобой приятно поболтать.

В комнату снова вошла Долли.

— Звонили с почты. Телефонограмма.

— Что? — заволновалась Кристал.

— Из Лозанны. Эдуард извиняется, но его срочно вызвали на конференцию. Примроуз приедет одна.

Кристал явно успокоилась.

Ужин прошел весело. Генри и Эмми говорили мало, наслаждаясь креветками.

Затем Кристал встала и пригласила Генри в библиотеку.

— Крис, — сказала Долли, — ты же обещала…

— О, перестань! Это не то, что ты думаешь.

Библиотека была в дальнем конце дома. Небольшая комната, очень уютная. Генри заметил на полках полное собрание сочинений Диккенса, много Киплинга и ранние сочинения Пристли.

Леди Балаклава закрыла дверь и подвела Генри к столу, который, в отличие от книг, не был покрыт пылью.

— А теперь я покажу тебе игру, в которую могут играть только двое. — И она рассмеялась. — Не бойся, дорогой.

Кристал достала из ящика стола колоду карт и разложила их вокруг обычного стеклянного бокала. Но сами карты были необычные. На каждой нарисована буква.

— Я ничего не понимаю в спиритизме, — заметил Генри.

— Сейчас научу. Садись. Давай твои руки. Так, пальцы касаются моих пальцев. Кольцо должно оставаться неразорванным.

Генри сделал, как ему велели.

— Что теперь?

— Тихо!

Прошла минута. Генри подумал, что прошел целый час. Время тянулось очень медленно. Он уже начал терять терпение, когда бокал шевельнулся и стал слегка подрагивать, касаясь то одной буквы, то другой.

«Ч-А-Р-Л-И».

— Ваш покойный муж? — спросил Генри. Кристал кивнула. Затем обратилась к бокалу:

— Скажи нам, что ты сказал мне.

Бокал посомневался. Медленно, будто нехотя, он выписывал свое послание. «О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь». И добавил — «У-Б-И-Й-С-Т-В-О».

— Кого убьют? — спросила Кристал.

«К-Р-И-С».

— Кто убьет?

«Н-Е-С-П-Р-А-Ш-И-В-А-Й». И снова — «О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь».

— Не будь идиотом, Чарли! — воскликнула Кристал. — Кто собирается меня убить?

Бокал запрыгал через стол, явно направляясь к букве «Д».

В это время дверь распахнулась, и в библиотеку влетела разъяренная Долли.

— Кристал!

Что случилось затем, Генри не понял. Он разжал пальцы, и леди Балаклава — тоже. Бокал подпрыгнул до потолка и упал на стол, разбившись вдребезги.

— Тони хочет попрощаться, — сказала Долли. — Он уходит, Крис.

— Ну, и пусть уходит, — равнодушно ответила леди Балаклава.