— Спасибо за совет, уже бегу. — Он натянул шапочку на голову. — Я вижу знакомую женщину.

Когда гуляка разболтанной походкой пошел прочь, она поздравила себя с успешным разрешением очередной проблемы. Многие мужчины обращали на нее внимание, и среди них этот последний был далеко не самым нахальным.

День подходил к концу, и Тиффани изо всех сил пыталась убедить себя, что ей гораздо больше нравятся праздничный шум и суматоха, чем обычно сонная и скучная Саванна. Она даже заказала себе имбирное пиво неестественного зеленого цвета.

Надо согласиться, что у нее все идет превосходно, включая случайную встречу и мимолетный бурный роман с Шансом. Может, по натуре она и не шальная сумасбродка, но некоторая склонность к этому в ней все-таки есть… Иначе почему она набросилась на Шанса и прямо на лестнице соблазнила его? А потом, затаив ревнивую обиду, легкомысленно и намеренно не стала расспрашивать, с кем у него назначена встреча.

О, Господи! Только бы не с женщиной!

— Ну, вот наконец и ты! — послышался рядом знакомый голос. Она повернулась и увидела Сьюзи. — Слава богу, ты хотя бы предупредила, где находишься.

Тиффани огляделась вокруг:

— Тебя кто-нибудь ищет?

— Пока, надеюсь нет! — Сьюзи вошла в кабинку и села напротив Тиффани. Из-за шума ей приходилось кричать. — Но Кайл свернет мне шею, если узнает, что я была здесь. Он требует, чтобы я не вмешивалась в твои дела.

Вот тебе на!

Музыка внезапно умолкла, и Тиффани не знала, радоваться ей или горевать, поскольку теперь подруга уж точно приступит к расспросам.

Сьюзи положила руки на стол и наклонилась вперед.

— Я беспокоюсь о тебе, — начала она.

— Этого я и боялась, — пробормотала Тиффани.

— Я не могу допустить, чтобы тебя кто-нибудь обидел, — продолжала Сьюзи, не обращая внимания на недовольство Тиффани.

Та не собиралась развивать тему, но все-таки невольно спросила:

— Ты считаешь. Шанс способен меня обидеть?

— Я думаю, это приключение не пойдет тебе на пользу, — отозвалась Сьюзи. — Я знаю тебя, Тиффани. Ты все воспринимаешь слишком серьезно. Я не говорю, что это плохо, именно эта твоя черта мне очень нравится, но все люди разные, и кто-то может поступить с тобой легкомысленно.

— Бог с тобой, Сьюзи, неужели ты считаешь меня такой наивной? Я же взрослый человек. То, что было между мной и Шансом, — обычный секс и ничего больше.

Тиффани постаралась не выдать дрожь в голосе.

— В самом деле? — скептически бросила Сьюзи. — Всего лишь секс, и тебе этого достаточно?

— Разумеется. — Подавшись вперед, Тиффани положила ладонь на руку Сьюзи, не давая подруге возразить. — И знаешь, что еще мне нравится? Что моя лучшая, любимая и очень давняя подруга — беспокойная душа. Правда, иногда она бывает несколько назойливой. Хотя я понимаю, что она любит меня.

Сьюзи невольно улыбнулась:

— Умеешь подольститься.

Тиффани засмеялась:

— Шанс скоро придет. Я бы попросила тебя остаться, но боюсь, будет большой скандал, если Кайл узнает, что ты воспитывала меня.

— Это точно. — Сьюзи шутливо закатила глаза. — Представь, он тоже считает меня назойливой.

— Неужели! — Тиффани в притворном ужасе прижала ладони к щекам, словно не веря, что такое возможно.

Подруги рассмеялись.

Сьюзи оглядела длинный ряд кабинок.

— Чуть не забыла. Я тут встретила двух девчонок из нашей школы и сказала им, что ты здесь. Они хотели бы с тобой увидеться завтра вечером. Ты как?

— А ты?

— Завтра, в воскресенье, праздник заканчивается, так что я смогу выкроить свободный часок ради такого счастливого события.

Тиффани поколебалась.

— Если хочешь, приходи с Шансом, — добавила Сьюзи.

— Неужели все так очевидно? — Тиффани смущенно засмеялась. — Я приведу Шанса, если он не будет занят.

— Отлично. — Сьюзи вышла из кабинки. — Я лучше пойду, иначе Кайл вычислит меня и снова обзовет занудой.

— Думаю, ты права, — вставила Тиффани.

Сьюзи быстро поцеловала подругу в щеку и бросила на нее обеспокоенный взгляд:

— Надеюсь, ты в состоянии отвечать за свои поступки, — добавила она напоследок и исчезла, оставив Тиффани в раздумье.

Сьюзи была во многом права, Тиффани действительно воспринимала все слишком серьезно, тем более любовь и секс. Она положила подбородок на переплетенные пальцы — может, не стоило себя обманывать и искать новых встреч с Шансом?

— Стараешься переплюнуть красотой только что распустившуюся розу?

Мужской голос, низкий, с южным выговором, донесся из соседней кабинки. Приготовившись добродушно отделаться от очередного приставалы, Тиффани вздохнула и подняла голову.

У нее перехватило горло, когда она увидела перед собой Шанса. У него в руке была кружка с пенящимся зеленым пивом, на лице играла широкая улыбка. Он был явно доволен, что она попалась на его шутку с южным акцентом. Эта улыбка, словно солнце, моментально развеяла ее сомнения и согрела душу. На нем были синие джинсы, а черная рубашка подчеркивала широкие плечи. Он был таким уверенным, сильным, красивым!

— Привет, — сказала она.

— И тебе привет. — Шанс поставил кружку на стол и сел сам, но не напротив, как Сьюзи, а рядом, прижимаясь к ней всем своим сладостным телом.

Внутри у Тиффани все ликовало, кровь бурлила и пьянила разум, звала к поцелуям.

Она потянулась к Шансу, запустила пальцы в его волосы и приникла к губам, словно прошел год, а не несколько часов с их последней встречи. Поцелуй продолжался бесконечно долго, они опомнились, лишь когда щелкнул микрофон — на сцене появилась музыкальная группа. Тиффани отшатнулась, пытаясь взять себя в руки.

— Мужчины любят, когда их встречают так горячо, — заметил Шанс, обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

Музыканты заиграли «Танцующую Матильду», и Тиффани почувствовала, как тело Шанса затряслось от смеха.

— Они понятия не имеют, как нужно исполнять народные песни, — сказал он.

Его слова вместе с теплым дыханием жарко щекотали ей ухо, волнуя и опьяняя. Она улыбнулась и кивнула в ответ.

Певец взял микрофон и пошел по рядам, предлагая желающим пропеть по строчке из песни. Он остановился и перед ними.

Шанс отставил кружку и, подмигнув Тиффани, вышел из кабинки и взял микрофон.

Оказалось, что он знает слова и поет довольно приятно и чисто. Хотя, даже если бы он сфальшивил, его низкий проникновенный голос компенсировал бы в глазах Тиффани все остальные недостатки.

Шанс спел несколько строк, покачиваясь в такт мелодии, как тогда, когда играл на саксофоне. Она так была захвачена зрелищем, что не заметила, как он подошел и протянул микрофон ей.

Он хочет, чтобы она спела! Она! Тиффани Олбрайт! Лоббист Лиги молочного животноводства и дочь конгрессмена!

Она проглотила тяжелый комок. Нет! Это нереально! Она не может!

Тиффани отрицательно покачала головой. Он отступил и передал микрофон нетерпеливой девушке в коротких шортах и ярком зеленом топе, потом протянул руку Тиффани.

— Пойдем отсюда. — Она ухватилась за его руку, они пробрались сквозь толпу к выходу и вступили в ночь. Воздух пьянил ароматом цветов, на улице было так же жарко, как в баре.

А может, ей жарко потому, что рядом с ней Шанс? Непреодолимое желание влекло ее к нему.

Она искоса взглянула на него — лунный свет сделал черты его лица еще привлекательнее. Чем скорее они займутся любовью, тем лучше.

— Шанс, — Тиффани дернула его за руку, — давай займемся сексом.

— Может быть, позднее, — ответил он.

Вот те раз!

Такого ответа она никак не ожидала.

Может быть, позднее!!!

У нее, конечно, не богатый опыт в таких делах, но достаточный, чтобы понять, что любовники так не отвечают. Мог бы выразиться и помягче. И мог бы взглянуть на нее, а не говорить через плечо. У нее даже сложилось впечатление, что он ищет глазами другую женщину, чтобы заняться с ней любовью. Может быть, ту самую, с которой встречался днем?

— Ты настоящий хам, — сказала Тиффани, кусая губы, задрожавшие от обиды. Кажется, это на него подействовало, он повернулся, и она заметила в его взгляде смущение.

— Ты так считаешь? — спросил Шанс, думая, однако, явно о другом. Что-то отвлекало его внимание.

— Да, — подтвердила она раздраженно, — ты хам.

— Давай поговорим об этом потом, — рассеянно проговорил он и положил руку ей на плечо. Тиффани сначала подумала, что Шанс хочет успокоить ее, но потом поняла, что он просто собирается отвести ее в сторону.

Она упрямо не желала двигаться с места, повернулась и тут поняла, куда он смотрит.

Посреди улицы стояли два огромных парня баскетбольного роста, похожих как две капли воды; только у одного была бритая голова, а у другого свисали до плеч растрепанные длинные волосы. Они держали за руки миниатюрную женщину в коротком топике и в шортах, которые почти ничего не прикрывали.

— Пустите меня! — кричала она, пытаясь вырваться.

Один из «баскетболистов» так сильно дернул женщину за руку, что Тиффани от страха закрыла глаза.

— Ты пойдешь со мной! — орал бритый.

— Зря ты так считаешь! — горланил в ответ второй. — Она пойдет со мной!

На противоположной стороне улицы собралась толпа зрителей. Никто и не думал вмешиваться, кроме Шанса, который быстро направился в их сторону.

Сердце Тиффани болезненно сжалось — неужели он не видит, что парни в полтора раза тяжелее его? Это же хулиганы, безмозглые и жестокие, они сотрут его в порошок!

— Шанс, подожди! — крикнула она, но он даже не замедлил шага.

Она поспешила за ним в тщетной попытке догнать.

— Слышишь, что говорит леди? — строго и внушительно начал Шанс. — Отпусти ее.

Тиффани хотела крикнуть, чтобы Шанс отошел в сторону, но слова застряли у нее в горле.

Он сошел с ума! Надо позвать полицейского! Их много болталось здесь, на Ривер-стрит, хотя, признаться, за прошедшие несколько минут Тиффани не встретила ни одного.

Парни не выпускали свою добычу, только бритый повернулся к Шансу.

— И что ты со мной сделаешь? — спросил он, и стало понятно, насколько он пьян.

Тиффани успела заметить сузившиеся глаза и ироничную усмешку. Потом события начали развиваться с молниеносной быстротой. Она увидела, как над головой маленькой женщины мелькнул мужской кулак и врезался в лицо стоявшего напротив парня. Тот взревел от ярости и выпустил руку жертвы. Разразившись грязной бранью, он сжал кулаки. Длинноволосый отодвинул женщину в сторону и встал в боксерскую стойку.

Женщина покачнулась, но не упала. Тиффани бросилась к ней на помощь.

— С тобой все в порядке? — волнуясь, спросила она.

— А что со мной сделается? — грубо бросила женщина, обдавая Тиффани алкогольными парами.

— Эй, прекратите! — крикнул Шанс. Тиффани повернулась в его сторону.

Соперники, сжав кулаки, ходили по кругу, не спуская друг с друга глаз.

Огромный быкообразный бритый парень выбросил кулак вперед и волосатик отлетел в сторону, едва не столкнувшись с Шансом.

— Шанс, осторожно! — крикнула Тиффани.

Шанс мгновенно попытался уклониться, но не успел. Длинноволосый ударил его, метя кулаком в челюсть. Этим ударом можно было бы свалить слона, но к счастью, он прошел по касательной, и Шанс устоял.

— Какого черта ему надо? — пробормотала женщина, проводя грязными пальцами по торчащим в разные стороны волосам. Вблизи ей можно было бы дать лет восемнадцать-девятнадцать, дравшиеся из-за нее ребята были не старше.

— Кому-то сейчас крепко достанется, — предупредил Шанс, но никто уже не обращал на него никакого внимания. Бритый, словно матадор на быка, бросился на своего длинноволосого врага. В последний момент тому удалось увернуться, но он был так пьян, что не удержался на ногах и упал.

Шансу повезло меньше, кулак бритого угодил ему прямо в лицо. Шанс закачался и схватился за правый глаз. Длинноволосый стонал на тротуаре, всем своим видом показывая, что продолжать драку не собирается.

— Проклятье! — заорал бритый в лицо Шансу. — Какого черта ты лезешь не в свое дело?

— Да! Чего тебе надо? — крикнула женщина, бросаясь к Шансу. — Что ты здесь забыл, придурок? — наскочила она на него.

— Я помогал тебе, — ответил Шанс.

— Помогал мне? — взвизгнула женщина так по-девчачьи пронзительно, что Тиффани вздрогнула. — Я не просила тебя!

— А мне показалось, что просила.

— Но ведь эти парни дрались из-за тебя, — вмешалась Тиффани, вставая между Шансом и разъяренной фурией.

— Мы с Питом любим драться, — отозвался бритый, смущенно усмехаясь. Длинноволосый Пит стоном подтвердил его слова. Он все еще лежал на тротуаре, не в силах подняться.

— А я люблю смотреть, как они дерутся, — объяснила женщина, пыхтя от ярости.

— Ты знаешь этих парней? — спросила удивленная Тиффани.

— Конечно. — Женщина прижалась к плечу бритоголового. — Брэд — мой парень. — Она указала пальцем на поверженного: — А Пит — мой второй парень.

— Помоги мне, Брэд, — попросил с тротуара Пит.

Брэд наклонился, крепко схватил приятеля за руку и одним уверенным движением поставил его на ноги.

Женщина тут же подбежала к нему и стала осматривать ссадину, которую тот получил, когда упал.

— В следующий раз не суйся, когда тебя не просят, — бросила она Шансу.

— Ну и дела! — удивленно проговорил Шанс, глядя вслед удалявшемуся трио. — Кажется, я все неправильно понял.

— Я тоже так думаю. — Тиффани убрала у него со лба волосы и озабоченно осмотрела подбитый глаз. Кожа вокруг набухла и начала краснеть. — У тебя будет синяк.

— Скорей всего. — Он постарался, чтобы это прозвучало легко, словно он получал синяки чуть ли не ежедневно.

Какой он смелый, подумала Тиффани. Не задумываясь, бросился в драку, чтобы защитить женщину. И неважно, что его вмешательство оказалось напрасным.

Он улыбнулся:

— Извини, я не дослушал тебя. Так что ты хотела сказать?

— Ничего важного, — отмахнулась Тиффани.

— В самом деле? — Шанс наморщил лоб. — Кажется, ты назвала меня негодяем или кем-то в этом роде?

— Нет, — она отрицательно помотала головой, — ты, должно быть, ослышался, это та женщина назвала тебя негодяем. — Она кивнула в сторону компании, которая удалялась разболтанной походкой. — Она просто не поняла, что хороший человек бросился ей на выручку

Шанс посмотрел на нее. В лунном свете Тиффани увидела потемневшую глазницу и царапину на челюсти, из которой все еще сочилась кровь. Она улыбнулась, подумав, что в жизни не видела лица красивее.

— А что, если мы пойдем ко мне и приложим к твоему синяку лед? — спросила она, и у нее перехватило горло.

— Не откажусь, — мягко ответил Шанс.

Она бы тоже не отказалась. Особенно здесь, в жаркой Саванне. Хоть раз в жизни ухватить сокровище, не задумываясь о последствиях. Даже если потом придется раскаяться.



ГЛАВА ДЕВЯТАЯ





Шанс послушно терпел, пока Тиффани обрабатывала ему рану. Наконец он не выдержал и вздрогнул.

— Не дергайся, — приказала она, осторожно касаясь салфеткой поврежденного места и невольно улыбаясь. — Все вы, мужчины, одинаковы — легко переносите удары, а простой антисептик для вас — муки адские.

— Жжет, как от кислоты, — пожаловался он, скрипя зубами. — Какого черта этот Брэд носит на пальце кольцо? Кого он изображает? Мистера Ти?

— Мистера… кого?

— Мистера Ти, — повторил Шанс. — Парня из рекламы, на котором навешано столько железа, что ломается любой детектор металлов. Он выступал в команде «А».

— В какой команде?

— Ты что, телевизор не смотришь? — Шанс тоже редко смотрел телевизор, но иногда в перерывах спортивных передач, в рекламе, мелькал этот нелепый образ. — Мистер Ти. Внешне похож на Майка Тайсона, но без боксерских перчаток и без его характерной шепелявости. Вроде бы и кольца на нем не было. Он, по-моему, занимался борьбой.

— Если бы вместо этого Брэда оказался, мистер Ти, ты сейчас был бы не у меня на кухне с кубиком льда, а в больнице.

— Спасибо, что ты выбрала меня, а не его, — пробормотал Шанс.

Тиффани нежно коснулась его здоровой щеки.

— Я бы в любом случае выбрала тебя. — Она заглянула ему в глаза и улыбнулась, потом, порывшись в коробке с медикаментами, достала лейкопластырь и, осторожно наклонясь, аккуратно заклеила порез.

— Ой, — простонал Шанс.

— Ты как ребенок.

— Я же говорю, больно.

— Мне тоже больно. — Она погладила его по неповрежденной щеке и начала убирать лекарства.

Да она настоящее сокровище, думал Шанс: нежная, чувственная, храбрая, верная. И при этом в ней удивительно много наивности. Именно это ему особенно нравилось.

Говорит, что хочет хорошо провести время с подходящим парнем, однако, по его мнению, она прекрасно смотрелась бы рядом с мужчиной в хорошо сшитом костюме и при галстуке. С таким, как он.

— Можно задать тебе вопрос? — спросила Тиффани, и он приготовился дать честный ответ. — Почему ты на улице не подумал о том, чтобы позвать полицейского?

Шанс недовольно нахмурился — не такого вопроса он ждал.

— Мне это и голову не пришло. Я увидел женщину, которая, как мне показалось, попала в неловкое положение, и, не раздумывая, бросился на помощь.

— А я всегда прежде подумаю, а потом действую, — мягко проговорила она.

Он засмеялся:

— Да брось! Вспомни, как я играл на саксофоне, а ты подошла и поцеловала меня. По-моему, ты тогда не особенно раздумывала.

Тиффани покачала головой:

— Ошибаешься, я никогда не подошла бы к тебе, если бы не была уверена, что ты не из Вашингтона. Мне до смерти надоели тамошние мужчины.

Шанс напрягся.

— В Вашингтоне? — Он изо всех сил старался сдержать волнение. — Почему в Вашингтоне? Разве ты живешь не в Айове?

Она откинулась на спинку стула.

— Я родилась там, а теперь живу в Вашингтоне.

— Но ты же говорила, что работаешь в Лиге молочного животноводства штата Айова.

— Да, я лоббирую их интересы.

— В Капитолии?

— Все лоббисты размещаются там. — Тиффани криво улыбнулась.

Шанс и сам это знал. Значит, если она живет в Вашингтоне, можно будет продолжить знакомство. Однако она явно не хочет иметь никаких дел с мужчинами из Вашингтона… Хотя, возможно, он неправильно понял и она избегает мужчин определенного сорта…

— Значит, тебе не по вкусу политики? — Шанс очень старался, чтобы в голосе не прозвучала нотка надежды. Но, проклятье, он действительно надеялся!

— Для простого парня в джинсах ты проявляешь слишком большой интерес к моему мнению о мужчинах. — Тиффани бросила взгляд на его потертые джинсы, которые он купил днем.

— Мне интересен ход твоих мыслей. — Шанс не собирался отступать. — Ну, скажи, ты не любишь политиков?

Тиффани прикусила нижнюю губу, словно раздумывая, потом встала и подошла к холодильнику. На ней были слаксы и скромная блузка, но она двигалась с такой грацией, что и в этой простой одежде выглядела соблазнительнее любой обнаженной модели.

— Хочу выпить белого вина, — сказала она. — Тебе налить?

Он хотел было попросить виски, но передумал.

— Пива, если у тебя есть.

Мужчина, отвечающий ее желаниям, вероятнее всего предпочитает пиво. Ему уже начала нравиться эта игра.

Тиффани поставила перед ним кружку с пивом и села напротив с бокалом вина в руке. Она отпила почти половину и только после этого заговорила:

— Я ничего не имею против политиков. — Она слегка пожала плечами. — Ну, может, в какой-то степени, но стараюсь не показывать этого, потому что мой отец — член Конгресса.

Ее отец конгрессмен? Тогда, в постели, она сказала, что ее фамилия Олбрайт. У Шанса даже рот открылся от удивления.

— Ты дочь Билла Олбрайта?

Она отшатнулась.

— Ты слышал о моем отце?

Слишком поздно Шанс понял, что допустил промах. По долгу службы в адвокатуре штата он не мог не знать имена членов Конгресса, но для выходца с юга и повесы знакомство с конгрессменами — дело неслыханное.

— Я не уверен. — Шанс мысленно проклял свой язык. — Должно быть, читал в газетах. Некоторые вещи застревают в памяти, неизвестно почему.

— Но в Палате представителей больше пятисот человек, почему ты запомнил именно Билла Олбрайта?

Он запомнил Билла Олбрайта потому, что не далее, как две недели назад познакомился с ним на благотворительном концерте Национального симфонического оркестра. А еще один из коллег-адвокатов представил ему Олбрайта как горячего поборника семейных ценностей — так по крайней мере следовало из его речей.

— Должно быть, потому, что они с моим отцом тезки, — внезапно выпалил Шанс.

— Твоего отца зовут Билл?

— Да. — Он энергично затряс головой, хотя, если честно, Уильям Макман, не размышляя, свернет шею любому, кто осмелится назвать его уменьшительным именем.

— Билл — имя не редкое, — кивнула Тиффани.

— Да, не редкое. Так что ты говорила о политиках?

Она немного поколебалась.

— Я довольно давно в Вашингтоне и видела, как политики… работают.

— Что ты имеешь в виду? — Его мнение о ней стремительно менялось. Теперь было ясно, что перед ним не легкомысленная девица, а лоббист, болеющий за свою дело, и дочь одного из наиболее здравомыслящих конгрессменов.

— Они живут по принципу «ты — мне, я — тебе». Понимаешь?

Шанс помогал конгрессмену Грили с подачи Макмана-старшего. Отец не особенно распространялся, но Шанс понял, что его просят помочь в благодарность за услугу, которую конгрессмен когда-то оказал Уильяму Макману. Ради этого он и прилетел в Саванну.

Старший партнер адвокатской конторы, в которой работал Шанс, был более откровенен. Он прямо заявил, что их фирма в обмен на любезность хотела бы воспользоваться помощью конгрессмена Грили.

— Да, действительно, политики могут быть такими, — пробормотал он.

— Не только политики, — отозвалась Тиффани, — все в Вашингтоне такие.

— Не может быть, чтобы все, — возразил Шанс.

— Все без исключения, — убежденно повторила она. — Поверь мне, я бываю на многих встречах в Вашингтоне и давно это поняла. Политики, чиновники, адвокаты — все одинаковые.

— Адвокаты? — встрепенулся он. — Не может быть, чтобы и они были такими же, как политики.

— Ты что, смеешься надо мной? Видимость для них важнее сути. Почему, думаешь, так много адвокатов идет в политику?

— Но, это неправильно!

Она кивнула:

— Да, неправильной. Когда мужчина приглашает меня на свидание, я не знаю, то ли я ему нравлюсь, то ли его интересует дочь конгрессмена Олбрайта. В последнем случае он обретает вес в глазах общества.

Шанс нахмурился:

— Даже не представляю, что кто-то может назначить тебе свидание с корыстными целями. — Он немного помолчал. — Разве только, чтобы затащить тебя в постель.

Тиффани закатила глаза и улыбнулась.

— Поэтому я и подошла к тебе на улице. Шанс — ты не похож на моих знакомых мужчин.

Да, виновато подумал он, потому что я еще хуже, чем они.

— Тебя не заботит, что скажут о тебе люди, — продолжала она. — Иначе ты не пошел бы сегодня в этот бар и не надел бы старые затертые джинсы. Ты не стал бы являться в незнакомую компанию незваным гостем.

Шанс похолодел: ведь он проделал все это в надежде понравиться ей.

— Ты мне понравился. — Она снова коснулась его щеки, и он невольно накрыл ее руку своей ладонью. — Ты совсем не похож на мужчин, которых я знала раньше.

Это был самый подходящий момент, чтобы признаться ей, что он не только не лучше ее знакомых мужчин, а, может быть, даже хуже. Но тут Шанс промахнулся во второй раз: он снял примочку с глаза и посмотрел на Тиффани.

Нет, не мог он признаться сейчас, когда в ее глазах светились такие теплота и участие?

— Мужчины, которые не восхищаются твоими личными достоинствами, — просто идиоты, — сказал он.

Она засмеялась:

— Я буду скучать по тебе, когда ты покинешь меня, Шанс Макман. — Их взгляды встретились, и Тиффани перестала смеяться. Когда она заговорила, голос прозвучал напряженно. — Я как раз хотела спросить тебя, когда ты собираешься уходить?

— Пока не знаю, — ответил он и в свою очередь поинтересовался: — Ты еще долго здесь будешь?

— До среды.

Сейчас вечер субботы. Ему во что бы то ни стало надо закончить дела здесь не позднее, чем в воскресенье, а в понедельник быть в Вашингтоне, в своей конторе.

Впервые в жизни Шанс решил отступить от правил и нарушить порядок.

— Я тоже останусь здесь до среды, — заявил он.

Наградой была ее улыбка, которая возвела его безответственный, ничем не оправданный поступок в ранг подвига.

Шанс постарался унять внутреннее беспокойство.

— Как твой глаз? — спросила Тиффани.

— Чертовски болит. — Он поморщился и приподнял припухшее веко. — Подойди посмотри, что там.

Она отодвинула стул, шагнула к нему и с явным удовольствием запустила пальцы ему в волосы. Глаза у нее стали цвета мокрого речного песка.

— Почему бы мне не полечить тебя поцелуем? — Она прижала губы к распухшей брови.

Шанс едва не застонал от удовольствия. Тиффарни скользнула ему на колени и приникла к губам. Шанс забыл обо всем на свете, не в силах оторваться от нее.

— Ты не будешь против, если мы закончим на кухонном столе? — спросил он, задыхаясь.

Он был уже не в состоянии сделать ни шагу, его терпение стремительно убывало.

— Да, — ответила Тиффани, и он скорее почувствовал, чем увидел улыбку на ее губах.

В этот момент Шанс окончательно понял: ради того, чтобы удержать ее, он пойдет на все. Даже скроет, кем он является на самом деле.





Дождь накрыл Саванну сплошной пеленой. Вообще-то Тиффани любила дождливую погоду, но только не теперь — они с Шансом неслись по улице под холодными хлещущими струями.

— Правда, здорово? — кричал Шанс, подняв руки и лицо к небу. — Наслаждение!

Тиффани бежала рядом, шлепая по лужам, ее спортивные тапочки промокли насквозь, а майка облепила тело.

— Интересно, почему на улице никого нет? — Шанс продолжал разговор, который они начали, когда вышли из уютного домика. Ей это загадкой не казалось. — Держу пари, что пробежка — лучший способ избавиться от похмелья.

Шутит, должно быть, подумала она. После вчерашнего праздника все не расходились, а расползались, с трудом находя и натягивая на непослушные ноги обувь. Какая уж там пробежка!

— Да, — не унимался Шанс, — вместе с потом выходит алкоголь и остается здоровый дух.

Тиффани так промокла, что все равно не смогла бы определить, вспотела она или нет. Она с размаху угодила в лужу и погрузилась почти по щиколотку.

— Здорово, правда? — снова крикнул Шанс. Он с таким энтузиазмом шлепал по лужам, словно ждал этого ливня полжизни.

Она что-то промычала в ответ.

Он озабоченно взглянул на нее:

— Хочешь остановиться и передохнуть немного?

Ну уж нет, они ведь уже на полпути к дому.

— Нет, конечно!

— Можем замедлить бег.

— Нет! — раздраженно выкрикнула Тиффани, но тут же взяла себя в руки. — Спасибо, я добегу.

В Вашингтоне она бегала, и довольно прилично, но, когда погода портилась, предпочитала тренажерный зал.

Тиффани зажмурилась, когда они одновременно ступили в огромную лужу, и холодная грязь окатила ей ноги. Потом она схватилась за норовившую угодить прямо в глаза ветку, и с дерева на нее обрушился целый поток.

Вот зачем Бог придумал спортивные залы.

— Ты обычно не разговариваешь во время бега, да? — спросил Шанс.

— Почему же, разговариваю! — лихо ответила Тиффани.

— В самом деле? — Шанс удивился — до сих пор она отвечала, в основном, междометиями.

Разговоры серьезно мешали Тиффани дышать, но теперь надо было что-то сказать, и, с трудом сохраняя ритм, она начала:

— Сьюзи встретила старых знакомых. Раньше дружили. Хотят встретиться. Сегодня вечером. Приглашают. — Она говорила отрывочными фразами, стараясь четче выговаривать слова. — Хочешь пойти?

— Когда это будет?

— С четырех до шести.

— Очень хочу, но не могу, — ответил Шанс, — нужно закончить кое-какие дела.

Она ждала объяснений, но он промолчал.

— Это связано с работой? — не выдержала Тиффани.

— Это то, что мне необходимо сделать.

Он уклонился от ответа, и она объяснила себе, что так и должно быть, ведь главное, что она искренне считает его очень хорошим человеком.

Однако уговоры не помогали, она по-прежнему хотела знать о нем больше, в том числе и причину его появления в Саванне.

Они бежали молча. В сплошных струях дождя Саванна плыла, словно город-призрак, населенный привидениями, светились лишь окна ресторанов.

— У меня есть еще одно дело, — наконец сказал Шанс, поровнявшись с ней.

Она искоса взглянула на него.

— Какое?

— Вот какое. — Он обхватил ее и поцеловал.

Тела их были скользкими и холодными, но поцелуй получился обжигающим, как огонь. Как тогда, в ледяном океане, подумала Тиффани — жар шел откуда-то изнутри, несмотря на внешний холод.