Эрл Стенли Гарднер

Дело перепуганной машинистки

Предисловие

Говорить о том, что истина зачастую бывает более удивительной, чем любые фантазии, настолько банально, что многие избегают пользоваться этим выражением. Тем не менее в данном случае у меня просто нет другого способа описать ту странную ситуацию, которая сложилась в Техасе, где в рамках закона было создано некое удельное княжество, которое существовало, подчиняясь законам и традициям, всецело противоречащим американским.

Все начиналось довольно невинно. Немалая часть территории Техаса была заселена людьми, говорившими по-испански. Один американец завоевал среди этих людей господствующее положение и начал давать этим людям советы насчет того, как им голосовать. Очевидно, он затронул какие-то потаенные струны в их сердцах и получил среди жителей округа фактическую анонимную поддержку.

Созданная таким образом община получила известность как княжество Дюваль, и человек, который давал инструкции избирателям, стал известен как герцог Дюваль.

Позже ситуация развивалась следующим образом: наследники герцога Дюваля использовали свою власть для того, чтобы учредить внутри штата суверенное княжество. Это княжество постепенно погрузилось в пучину ненависти и вражды, в нем правил страх, и правил он железною рукой.

Власть, казалось, была бессильна. Вся полнота правления в Дювале оказалась сконцентрирована в руках одного человека.

Через некоторое время мой друг, почтенный Джон Бен Шеппард, занял пост Верховного атторнея штата Техас.

Шеппард отправился в Дюваль и начал борьбу.

Это была кровавая и изматывающая борьба. История того, что происходило в Дювале на самом деле, настолько мрачна, настолько поразительна, что превосходит всякое воображение.

Джон Бен Шеппард выиграл эту битву. Ему потребовалось для этого огромное мужество, честность, компетентность, находчивость и смелость.

Когда я впервые познакомился с Джоном Беном Шеппардом, он все еще был Верховным атторнеем штата Техас. Я удостоился чести быть его специальным доверенным помощником, и свидетельство об этом по сей день украшает мой кабинет.

Техасцы все делают не так, как другие люди. Если ты им понравился, они целиком и полностью на твоей стороне. Если ты им не понравился, они могут быть с тобой вежливы, но их вежливость будет такой же холодной, как вьюга на Техасском перешейке.

Техас – это большая, невозделанная и суровая земля, где жизнь полна драматизма и где все еще силен дух Старого Запада. Он населен людьми, которые все еще мыслят превосходными степенями. Это заставляет многих людей сомневаться в искренности техасцев. Беда в том, что некоторые из этих критиков просто не понимают техасского языка и техасского образа мыслей. Когда техасец использует преувеличения, он совершенно искренен. Он мыслит гиперболами. Он выражает себя в них.

В одно из своих недавних посещений Техаса мне случилось произносить речь на одном банкете. Так вот техасский бифштекс, лежавший на моей большой тарелке, превосходил ее размерами настолько, что его края едва ли не свисали с нее.

Как только банкет окончился, шеф местной полиции затолкал меня в свой автомобиль и мы, с включенной красной мигалкой, под вой сирены, помчались в аэропорт.

В аэропорту меня уже поджидал самолет моего друга, Джима Веста-младшего, одного из знаменитых техасских мультимиллионеров, и пилот принялся прогревать мотор, как только услышал отдаленный вой сирены. К тому времени, как автомобиль шефа полиции на полной скорости въехал на взлетную полосу и притормозил у трапа, моторы были прогреты, а мощная машина готова взлететь.

Меня втолкнули в салон самолета, дверь закрылась, моторы взревели, и через секунду мы были в воздухе.

Через полтора часа (надо сказать, что примерно час мы пересекали территорию ранчо Джима Веста) мы опустились рядом с усадьбой. Слуга тут же вручил мне галлонный кувшин, доверху наполненный холодным, просто-таки ледяным пивом. Был жаркий летний день, и я немало из него отхлебнул. Как только я опустил кувшин, опустошив его на пару стаканов, кто-то коснулся моего плеча – это был слуга с двумя кувшинами в руках – они, как и первый, до краев были полны ледяным пивом.

Через некоторое время нам устроили «маленькое старинное барбекю». Мне подали такой бифштекс, что он скорее мог бы служить блюдом.

Когда мы окончили эту трапезу, Джим Вест объявил, что его ближайший сосед, который живет в тридцати милях от него, желает принять нас у себя, после чего на специальных джипах нас перевезли на ранчо Долфа Бриско.

Бриско принял нас с типично техасским гостеприимством. Он пригласил нас «немного закусить».

«Закуска» состояла из… ну это вы и сами можете себе представить. В приветственной речи Долф Бриско принес нам соответствующие извинения.

– Этот бычок, – сказал он, растягивая слова, – очень меня подвел. Я пытался откормить его до тонны, но после того, как он дошел до девятнадцати сотен и шестидесяти фунтов, он просто перестал набирать жир, и, желая, чтобы к вашему приезду, ребята, вы могли полакомиться свежим мясом, я приказал зарезать его. Хотя в нем и не хватало сорока фунтов до тонны. Я не собираюсь вам врать, ребята. Это хороший техасский бычок, но он все же не добрал сорок фунтов до тонны.

Таков Техас. Если вы его не понимаете, он может показаться вам странным и недружелюбным. Но если вы его поняли, это значит, что вы полюбили его и его людей, и главное, что вы знаете теперь – что потайным ключиком к сердцу техасца является искренность. Если он вас любит, он готов сделать для вас все.

Есть одна старая байка про техасца, который отправился пообедать со своим другом. После обеда друг зашел в агентство «Кадиллак», чтобы присмотреть себе новый автомобиль.

Когда он наконец сделал свой выбор, техасец полез за чековой книжкой. «Эй, – сказал он, – сейчас моя очередь платить. Ты заплатил за обед».

Эта история, скорее всего, – преувеличение, но она, без сомнения, типична.

Мой друг Джон Бен Шеппард – техасец. Делая карьеру законника – от судебного исполнителя до Верховного атторнея Техаса, – он прошел долгий путь. На свои собственные деньги он начал публиковать газетные сводки криминальных новостей и новостей правосудия «штата одинокой звезды». Ему хотелось видеть, что каждый из «слуг закона» – вплоть до младших офицеров полиции – понимает, что такое закон.

Как сказал об этом мой друг, почтенный Парк Стрит, известный судебный адвокат Сан-Антонио, многие годы бывший моим помощником в Верховном суде, «многих преступников в Техасе ловили простые констебли, обутые в ковбойские сапоги, или шерифы, у которых всего и было снаряжения, что револьвер 45-го калибра и голубая «Записная книжка офицера полиции», написанная Джоном Беном Шеппардом.

«Преступление, – полагал Джон Бен Шеппард, – не совершается по инерции или от недостатка ума. Оно – всегда есть внутренняя вариация одной и той же темы, разрабатывающая новые формы и методы. Подобно зайцу и черепахе, оно опережает нас, в то время как мы тяжелой поступью, но неустанно движемся, таща на своих плечах закон».

Время от времени я беседую с людьми, которые были стражами закона в Техасе в то время, когда Джон Бен Шеппард занимал пост Верховного атторнея штата.

И стоит моей группе пересечь границу Техаса, нас тут же встречают помощники Верховного атторнея, ожидают самолеты и приветствуют выдающиеся люди штата. Нас перевозят с места на место в головокружительном режиме, и тем не менее все до последней мелочи в этой гонке тщательно спланировано: самолеты ждут нас на рассвете, они поднимаются в воздух в соответствии с расписанием и в соответствии с расписанием опускаются на землю, после чего друг за другом следуют – завтрак, знакомство и обсуждения. Ленч может быть приготовлен в пункте, удаленном от нас на сотни миль, и тем не менее мы успеем в Аутин к обеду. Темпы неумолимы и пугающи. И тем не менее такой прием вновь и вновь убеждает меня, что это и есть тот ритм, в котором работала служба Джона Бена Шеппарда.

Бог знает, как много почетных званий было присуждено ему. Я знаю, что он был удостоен трех степеней Почетного доктора юридических наук, и я также знаю, что одну из всех наград он ставил выше, чем все остальные. Это была простая дощечка, подаренная ему Обществом объединенных матерей и вдов страны Дюваль. Надпись на ней гласит: «Джону Бену Шеппарду, который своим мужеством и христианской неподкупностью завоевал для наших детей право жить без страха и коррупции».

И потому я посвящаю эту книгу моему другу —

почтенному Джону Бену Шеппарду.

Эрл Стенли ГарднерТамекула, 1955

Глава 1

Перри Мейсон внимательно читал письмо, которое принес ему на подпись Джексон.

Сидящая за столом напротив Делла Стрит безошибочно определила реакцию шефа по выражению его лица.

– В письме что-то не так? – спросила она.

– Да, – ответил Мейсон. – Во-первых, оно слишком длинное. Его необходимо сократить по меньшей мере на две трети, доведя хотя бы до двадцати страниц.

– Боже мой, – ужаснулась Делла. – Джексон говорит, что и так уже сократил его наполовину и больше не может выбросить ни единого слова.

Мейсон снисходительно улыбнулся, а потом спросил:

– Как обстоят дела с перепечаткой?

– Стелла гриппует, а Анна до того завалена работой, что ей просто вздохнуть некогда.

– В таком случае нам придется пригласить машинистку со стороны, – сказал Мейсон. – Завтра письмо должно быть готово к отправке.

– Тогда я сейчас же позвоню в агентство и попрошу срочно прислать машинистку, – сказала Делла.

– А я тем временем просмотрю это письмо еще разок и попробую сократить его на пяток страниц. Письма в суд полагается составлять так, чтобы не вызвать нарекания со стороны клиента. Суть дела должна быть изложена четко и лаконично, но вместе с тем с исчерпывающей полнотой. Конечно, в ходе судебного разбирательства могут возникнуть какие-то дополнительные вопросы, выяснением которых займутся уже помощники судьи.

Мейсон вооружился толстым синим карандашом и принялся еще раз править текст письма, каждая страница которого уже носила на себе следы придирчивого редактирования.

А Делла Стрит, чтобы не мешать шефу, вышла в другую комнату позвонить в агентство.

Вернувшись, она сообщила:

– В данный момент в агентстве нет ни одной свободной машинистки, я имею в виду хорошей. Я объяснила, что нам нужна машинистка, печатающая быстро, аккуратно и грамотно, потому что у нас нет ни времени, ни желания снова перечитывать напечатанное и исправлять орфографические и другие ошибки.

Мейсон одобрительно кивнул и снова углубился в работу.

– Но они обещали кого-нибудь прислать?

– Обещали подобрать такую машинистку, которая справится с работой до половины третьего завтра. Но когда она явится, они и сами пока не знают. Я предупредила, что надо напечатать двадцать две страницы.

– Двадцать две с половиной, – уточнил Мейсон. – Я выбросил еще несколько страниц, и теперь, кажется, получилось что требуется.

Через полчаса Мейсон закончил редактирование письма, и как раз в этот момент Герти, секретарша из приемной, вошла в кабинет и сообщила, что пришла машинистка.

Мейсон кивнул и с удовольствием потянулся в кресле, Делла стала складывать страницы письма, но ее рука замерла в воздухе, когда она увидела, что Герти, прикрыв за собой дверь, решительно шагнула к столу Мейсона.

– В чем дело, Герти?

– Что вы такое наговорили ей, мистер Мейсон, что она так перепугалась?

Мейсон вопросительно посмотрел на Деллу.

– Господи, – удивилась та, – я с ней вообще не разговаривала. Я просто позвонила в агентство мисс Мошар.

Герти таинственно понизила голос:

– Но машинистка чем-то ужасно напугана.

Мейсон с улыбкой взглянул на Деллу. Они уже давно знали о пристрастии Герти к романтическим историям и ее умении все драматизировать.

– Чем же ты ее так напугала, Герти?

– При чем тут я? Я, как всегда, сидела на своем месте у коммутатора и как раз отвечала на звонок. А когда обернулась, эта девушка уже стояла возле перегородки. Я даже не слышала, как она вошла. Она пыталась что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни слова, стояла и хлопала глазами. Сразу я не сообразила, но теперь понимаю, что она просто цеплялась за перила… Могу поспорить, что у нее подгибались колени, и ей…

– Знаешь, Герти, нам сейчас не до твоих соображений, – прервал ее несколько озадаченный Мейсон. – Давай-ка сначала выясним, что могло случиться. Что ты ей наговорила?

– Я просто сказала: «Привет, похоже, вы наша новая машинистка?» Она кивнула в ответ, и я показала ее рабочее место.

– Ну и что она сделала?

– Подошла к столу и села на стул.

– Очень хорошо, Герти. Спасибо, что ты нам это сообщила.

– Но она действительно ужасно напугана! – упрямо настаивала Герти.

– Ничего страшного, – улыбнулся адвокат. – Некоторые девушки совершенно теряются, оказавшись в незнакомом месте. Если мне не изменяет память, ты тоже праздновала труса, впервые попав в нашу контору, верно?

– Интересно, как бы вы себя вели, если бы пришли наниматься на работу и только тут сообразили, что забыли вынуть изо рта жевательную резинку?! Я была готова провалиться сквозь землю. Мне показалось, что ноги у меня стали как ватные. Я просто не знала, что и делать…

– Возвращайся-ка на свое место, – напомнил ей адвокат. – Я отсюда слышу, как надрывается телефон.

– Боже, вы правы! Теперь я тоже слышу! – переполошилась Герти.

Она открыла дверь и опрометью бросилась в приемную.

Мейсон сложил страницы письма, протянул их Делле и сказал:

– Отнеси-ка ей и скажи, чтобы она немедленно принималась за работу.

Когда минут через десять Делла вернулась, адвокат с любопытством спросил:

– Ну как там наша перепуганная машинистка?

– Если эта машинистка действительно перепугана, то стоило бы позвонить мисс Мошар и попросить ее сначала всех пугать, а затем уже присылать к нам на работу.

– Хорошо получается?

– Послушайте сами.

Она слегка приоткрыла дверь в приемную, и оттуда сразу же послышался резкий стук пишущей машинки.

– Как град по железной крыше, – засмеялся Мейсон.

Делла прикрыла дверь:

– Впервые вижу нечто подобное. Эта девушка придвинула к себе машинку, вставила в нее лист бумаги, уставилась глазами в текст и с такой скоростью забарабанила по клавишам, как будто у нее в каждом пальце еще по глазу. И все же, шеф, мне кажется, что наша Герти была права. Видимо, наша машинистка перепугалась при мысли, что ей надо войти сюда. Возможно, она много слышала о вас, и ваша слава ее смутила. В конце концов, – сухо добавила Делла, – вы знамениты не меньше, чем какая-нибудь кинозвезда.

– Ну ладно, Делла, давай лучше посмотрим эту пачку писем и отберем самые важные. Их тоже можно подбросить этой девушке – при такой скорости те двадцать страниц не займут у нее много времени.

Делла согласно кивнула.

– Ты ее посадила у двери в библиотеку?

– Так ведь другого места для нее и нет. Я поставила там столик сразу, как только стало ясно, что нам придется приглашать машинистку из агентства. Вы же знаете, как Стелла болезненно переживает, если кто-нибудь садится за ее машинку. Она почему-то уверена, что другая машинистка непременно ее испортит.

Мейсон кивнул:

– Если эта девушка действительно хорошо печатает, то стоит договориться с ней о работе на пару недель. Думаю, дел у нас хватит?

– Можете не сомневаться.

– Наверное, надо позвонить мисс Мошар и предупредить ее.

Делла с сомнением сказала:

– По-моему, стоит сперва посмотреть, как она справится с работой. Скорость у нее хорошая, а качество?

– Пожалуй, ты права, – согласился Мейсон. – Потом будет неудобно отказываться.

Глава 2

Делла Стрит положила перед Мейсоном пачку машинописных листов.

– Взгляните, шеф, это первые десять страниц текста.

Мейсон с интересом перелистал страницы и тихонько присвистнул.

– Вот это называется образцовым печатанием на машинке.

Делла Стрит поднесла листок к свету:

– Я уже проверила несколько страниц и нигде не нашла ни ошибок, ни опечаток, ни разницы в ударе. Можно подумать, что это печатал не человек, а робот. Поразительно точная и красивая работа.

– Делла, надо немедленно позвонить мисс Мошар и узнать о девушке побольше. Как ее зовут?

– Мэй Молдис.

– Соедини-ка меня с мисс Мошар.

Делла сняла трубку внутреннего телефона и сказала:

– Герти, мистер Мейсон хочет поговорить с мисс Мошар из агентства стенографических и машинописных работ. Ничего, я подожду… Алло, мисс Мошар? Ах так? Это Делла Стрит, секретарша мистера Перри Мейсона. Я звоню по поводу машинистки, которую мисс Мошар прислала в нашу контору. Вы уверены? Она должна была где-то оставить записку… Да… да… Понимаю. Нет, две девушки нам не нужны. Нет, нет. Мисс Мошар одну уже прислала, ее зовут Мэй Молдис. Я хочу узнать, можем ли мы рассчитывать на то, что она поработает у нас ближайшие две-три недели?.. Пожалуйста, как только она вернется. – Делла Стрит положила трубку и повернулась к Мейсону: – Мисс Мошар вышла, а ее секретарша не в курсе дела. Оказывается, она даже не знала, что у нас уже работает их сотрудница. Перед уходом мисс Мошар оставила записку с именами трех машинисток и распоряжением прислать к нам ту из них, которая освободится первой. И секретарша как раз пыталась связаться с кем-нибудь из этих девушек.

– Это совсем не похоже на мисс Мошар, – с сомнением покачал головой Перри Мейсон. – Она всегда необычайно скрупулезна во всем, что касается работы. Раз она направила к нам машинистку, она должна была уничтожить записку. Видимо, ее отвлекли какие-то важные дела. Впрочем, нас это не касается.

– Мисс Мошар должна вернуться в течение часа. Я просила передать ей, чтобы она сразу же нам позвонила.

Мейсон снова углубился в работу.

В четырнадцать тридцать Делла вышла посмотреть, как идут дела у новой машинистки. Вернувшись, она сообщила:

– Шеф, она продолжает выстукивать аллегро. Если так будет и дальше, то она уже сегодня все отпечатает.

Мейсон недоверчиво взглянул на Деллу.

– Последние страницы все исчерканы и переправлены, я и сам в них не разберусь.

– Похоже, что ей это не мешает. Ее пальцы выбивают ровную барабанную дробь. Эта девушка…

На столе у Деллы резко зазвонил телефон. Протянув руку к трубке, она закончила скороговоркой:

– В полном смысле слова играет на клавишах пишущей машинки. – И потом уже заговорила в трубку: – Алло! Я, мисс Мошар. Да, я звонила по поводу машинистки… Что? Не присылали? Мэй Молдис? Извините, мисс Мошар, произошла какая-то ошибка. Да, эта девушка весьма компетентна. Да, да, она уже заканчивает работу. Ужасно сожалею, мисс Мошар… Вы будете на месте? Прекрасно, я с ней поговорю и позвоню вам еще раз. Да, она сказала нам именно это. Да, из вашего агентства… Хорошо, договорились, я вам позвоню.

Делла Стрит положила трубку.

– Загадка? – спросил Мейсон.

– Похоже на то… Мисс Мошар уверяет, что она никого не присылала. Она старалась подобрать такую машинистку, которая бы нас устроила, на это потребовалось время…

– Ну что же, как раз такая у нас и оказалась. – Мейсон указал кивком на дверь, за которой работала машинистка.

– Так что же нам делать?

– Делла, выясни любым способом, откуда она явилась. Ты уверена, что она сказала, что ее прислала мисс Мошар?

– Так сказала Герти.

– Значит, ты основываешься только на словах Герти?

Делла кивнула.

– С самой мисс Молдис ты не говорила?

– Нет, шеф. Когда я принесла ей рукопись, она уже подготовила себе рабочее место: достала из ящика копирку и бумагу, обтерла машинку, даже сменила ленту. Спросила меня, сколько требуется экземпляров. Я ответила, что три. После этого, как я уже говорила, она принялась сразу всеми пальцами стучать на машинке.

– Вот прекрасный случай продемонстрировать тебе несовершенство человеческой памяти, – громко рассмеялся адвокат. – Я не сомневаюсь, что ты вполне искренне уверяла мисс Мошар, будто Мэй Молдис заявила, что ее прислало агентство. В действительности нам Герти сообщила, что девушка показалась ей страшно напуганной и излишне застенчивой, поэтому она, желая как-то подбодрить ее, спросила, не новая ли она машинистка. Девушка кивнула, ну а Герти показала ей на рабочее место. Так что, моя дорогая, Герти нам не говорила про агентство мисс Мошар.

– А мне показалось…

– Совершенно верно. Лишь долгие годы проведения перекрестных допросов научили меня внимательно выслушивать подлинные слова говорящего, а не домысливать их соответственно данному делу. Поэтому я абсолютно уверен, что Герти ничего не говорила про агентство стенографических и машинописных работ. Но поскольку мы ждали машинистку оттуда, ничего иного мы не могли предположить.

– Откуда же она могла явиться?

– Позови ее сюда и спроси. Только не отпускай ее, Делла. Мне необходимо покончить с этой бумажной канителью, а эта девушка просто клад.

Делла кивнула. Встала из-за стола и вышла в приемную. Через минуту она вернулась и сказала, что машинистка вышла попудрить нос.

– Я попросила Герти прислать девушку к нам, как только та вернется.

– Как продвигается работа?

– Почти закончена. Правда, она не раскладывает напечатанное по экземплярам, а оставляет закладки вместе с копиркой. Мне раньше как-то и в голову не приходило, что так можно сэкономить уйму времени. Напечатано все просто красиво.

Мейсон откинулся в кресле, закурил сигарету и сказал:

– Подождем, пока она придет. Интересно, что она нам расскажет? Когда начинаешь задумываться над этим маленьким инцидентом, приходишь к выводу, что история и вправду загадочная.

Делла снова вышла из кабинета и тут же вернулась.

Мейсон, нахмурившись, сказал:

– Возможно, она из тех девушек, которые затрачивают на работу такое количество нервной и физической энергии, что им периодически необходимо расслабляться – выкурить сигарету или…

– Или? – переспросила Делла, когда адвокат замолчал.

– Или выпить. Одну минутку, Делла. Как мне кажется, в этом письме нет ничего конфиденциального. Но если она задержится у нас хотя бы на недельку, нам придется доверять ей куда более деликатные бумаги. Вот я и думаю, Делла, что тебе следует пойти в туалетную комнату и проверить, нет ли в руках нашей чудо-машинистки маленького пузырька, из которого она либо нюхает порошок, либо глотает шарики.

– Ну и кроме того, мне надо как следует втянуть в себя воздух, чтобы удостовериться, что в туалетной комнате не пахнет марихуаной.

– Можно подумать, что ты знаешь, как она пахнет.

– Конечно, знаю. Интересно, как бы я могла работать у одного из самых замечательных адвокатов по уголовным делам, если бы не познакомилась, хотя бы теоретически, с наиболее распространенными видами правонарушений.

– Ладно, иди и скажи ей, что мы хотим с ней побеседовать. Но сначала поболтай с ней сама в неофициальной обстановке, чтобы составить о ней мнение. Ведь ты с ней еще не разговаривала?

– Я только спросила, как ее зовут, ну и сказала, сколько нам нужно экземпляров. Помню еще, что поинтересовалась, как пишется ее имя, и она ответила, что через «э».

Мейсон кивнул.

Делла вышла, но сразу же вернулась.

– Ее там нет, шеф.

– Черт побери, где она?

Делла пожала плечами.

– Не знаю, шеф.

– Она сказала Герти, куда пошла?

– Нет. Просто молча встала и вышла из конторы. Герти, естественно, предположила, что она идет в туалет.

– Странно… Послушай, а разве туалетная комната не запирается?

– Запирается, – ответила Делла.

– Значит, она должна была попросить у Герти ключ или, по крайней мере, узнать, где эта комната находится. А где ее пальто и шляпа?

– Кажется, их у нее совсем не было. Только сумочка.

– Иди и принеси все, что она успела напечатать. Посмотрим, что она сделала.

Делла принесла целую пачку красиво напечатанных листов. Мейсон внимательно их изучил.

– Ей осталось напечатать еще две страницы. На это не ушло бы много времени, тут у меня половина вычеркнута. Именно здесь милейший Джексон набрасывается на суд с пышными фразами о свободе личности, конституционных правах и священности законов.

– Он так гордился этими страницами, шеф. Надеюсь, вы хоть что-то от них оставили?

– Самую малость. Апелляция должна быть красноречива не высокопарными рассуждениями, а ссылками на соответствующие законы и прецеденты из судебной практики. Ну и ясным изложением сути дела. Причем гораздо лучше, если в апелляции приведены все факты как в пользу обвиняемого, так и те, которые на первый взгляд говорят против него. Все же, Делла, как ты думаешь, какая муха укусила эту девицу и куда она подевалась?

– Мне кажется, она где-то в здании.

– Почему ты так считаешь?

– Не могла же она уйти, не получив деньги? Она выполнила огромную работу за сегодняшний день.

– Она должна была бы закончить ее. Работы у нее оставалось самое большое минут на десять-пятнадцать, учитывая, с какой скоростью она печатает.

– Шеф, похоже, вы твердо уверены, что она больше не вернется?

– У меня такое предчувствие.

– Может быть, она спустилась купить сигарет в киоске?

– В этом случае она давно бы уже вернулась.

– Да, это так. Но… но, шеф, неужели она не заинтересована в деньгах?

Мейсон аккуратно разложил машинописные листы на три ровные стопки.

– Да, она нам здорово помогла, положение у нас было трудное…

Он замолчал, услышав особый стук в дверь, выходящую в коридор.

– Ага, это Пол Дрейк, – сказал он. – Интересно, что его привело к нам. Впусти его, Делла.

Делла открыла дверь. Пол Дрейк, который, по всей вероятности, только что вышел из своего агентства, расположенного по этому же коридору, но ближе к лифту, стоял на пороге с неизменно насмешливой улыбкой на губах.

– Привет, Перри. Имею честь, Делла. Чем вы были заняты во время этого переполоха?

– Какого переполоха? – удивился Мейсон.

– Полиция наводнила все здание, – ответил Дрейк, – а вы тут сидите и занимаетесь самыми прозаическими делами: перебираете и перекладываете с места на место какие-то скучные бумаги…

– Черт возьми, ты прав, Пол, мы и правда занимались бумагами. Садись, бери сигарету и расскажи нам, что случилось. Понимаешь, завтра подходит срок подачи апелляционной жалобы, так что у нас дел было по горло.

– А когда их у тебя меньше? – лениво ответил Дрейк, устраиваясь в большом кресле и закуривая.

– Так что же произошло? – снова поинтересовался Мейсон.

– Полиция разыскивала на нашем этаже какую-то дамочку. Она случайно не заглядывала к тебе в контору?

Мейсон бросил предостерегающий взгляд на Деллу.

– Нет, насколько мне известно. – Потом обратился к ней: – Посмотри, Делла, не ушла ли Герти домой?

Делла выглянула в приемную:

– Уже собралась.

– Ты можешь ее задержать?

– Да, шеф. Она как раз у двери. – Делла повысила голос: – Герти, будь добра, зайди сюда на минуточку.

Герти, уже в пальто и шляпке, вошла в кабинет:

– Вы меня звали, мистер Мейсон?

– Приходили ли сюда сегодня какие-нибудь полицейские? – спросил он.

– Да, – ответила девушка. – Сегодня в нашем коридоре кого-то ограбили.

– Что они хотели, Герти?

– Они спрашивали, нет ли в конторе посторонних и не видели ли мы грабительницы, молодой девушки.

– Что же ты им ответила? – ровным голосом продолжал расспрашивать Мейсон.

– Я сказала, что у вас в кабинете никого нет, кроме вашего личного секретаря, мисс Стрит, а в конторе в данный момент находятся только штатные служащие да машинистка из агентства, услугами которого мы постоянно пользуемся.

– Что было после этого?

– Они ушли. А что?

– Ничего. Меня просто заинтересовала эта история, только и всего.

– Мне следовало вас предупредить? Я просто подумала, что лучше вас не беспокоить.

– Все в порядке, Герти, у меня нет к тебе никаких претензий. Отправляйся домой и хорошенько повеселись вечером.

– Как вы догадались, что у меня свидание? – удивилась она.

– Увидел по твоим глазам, – улыбнулся адвокат. – До свидания, Герти.

– До свидания.

– Ясно, рак-отшельник? – спросил с усмешкой Дрейк. – Так что если бы в тот момент у тебя, Перри, сидела клиентка, полиция непременно заинтересовалась бы ею и пожелала бы на нее взглянуть…

– Ты говоришь, они обыскали весь этаж?

– Во всяком случае, осмотрели все, что могли. Понимаешь, ограбление произошло в конторе, находящейся как раз напротив дамского туалета. Стенографистка, которая зашла туда помыть руки, увидела, как какая-то особа, стоявшая, естественно, к ней спиной, пыталась открыть дверь в эту контору, пробуя сначала один ключ, потом другой. Стенографистке это показалось подозрительным, и она задержалась, наблюдая, что же будет дальше. Подошел примерно четвертый ключ, и тогда эта девица вошла в контору.

– Что это за контора?

– Филиал Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов.

– Продолжай, Пол.

– Стенографистка оказалась достаточно сообразительной. Она позвонила управляющему зданием, а потом вернулась к лифту и стала поджидать, не выйдет ли та девица из конторы и не попытается ли удрать этим путем. В этом случае стенографистка решила войти в кабину вместе с ней.

– Это могло быть опасным, – заметил Мейсон.

– Правильно, но это отчаянная девушка.

– Она могла бы узнать ту особу?

– Вряд ли, но она запомнила, как та была одета. Ты же знаешь, Перри, что такое женщины. Они не будут смотреть на лицо, но точно определят качество чулок и покрой одежды, фасон обуви и прическу… цвет волос и все такое.

– Понятно, – протянул Мейсон, украдкой поглядывая на Деллу, – это описание было передано полиции?

– Разумеется.

– Но они не нашли преступницу?

– Они вообще ничего не нашли. Тогда управляющий передал полиции запасной ключ от этой конторы. Помещение выглядело так, как будто над ним пронесся циклон. Все ящики были выдвинуты, бумаги валялись на полу… Стол был перевернут, пишущая машинка опрокинута набок, а тумбочка под ней распахнута.

– И никаких признаков девицы?

– Не только девицы, но и вообще никого… Партнеры, владельцы бизнеса Джефферсон и Ирвинг, появились уже после полиции… Они выходили перекусить и были потрясены, увидев, в какое состояние была приведена их контора за сравнительно короткий срок их отлучки.

Мейсон высказал предположение:

– Девица могла убежать по лестнице на другой этаж и уже оттуда вызвать лифт.

Дрейк отрицательно покачал головой:

– Исключено, Перри. Позвонив в полицию, управляющий вместе со стенографисткой спустился вниз, и они дежурили в вестибюле, проверяя всех, кто выходил из лифта. Полиция прибыла на удивление быстро, буквально через несколько минут после звонка управляющего. Радиофицированная патрульная машина совершенно случайно проезжала по этой улице, и они приняли вызов по радио. Управляющий со стенографисткой остались на своем посту у лифта, а полицейские, получив описание преступницы, поспешили наверх и заглянули во все помещения на нашем этаже.

– И в туалетные комнаты тоже? – спросил Мейсон.

– Разумеется. Они первым делом направили туда двух девушек.

– Ну и как тебе это нравится, Пол? Если я не высовываю носа из своего кабинета и не натыкаюсь на преступление, тогда само преступление натыкается на меня… во всяком случае, косвенно. Итак, Джефферсон и Ирвинг вошли к себе в контору сразу после приезда полиции, не так ли?

– Точно.

– А управляющий в это время стоял у лифта в вестибюле, ожидая, не спустится ли девица?

– Совершенно верно.

– Он знал, в какой именно конторе произошло ограбление?

– Безусловно. Ему рассказала стенографистка, а он, в свою очередь, объяснил полиции, где находится эта контора, и дал им запасной ключ, чтобы они могли попасть туда.

– И после этого он продолжал дежурить внизу, у лифта, в компании со стенографисткой?

– Правильно. Сколько предосторожностей, чтобы поймать ловкую девицу! Знаешь, Перри, я не стал бы говорить это никому другому, но как будто эта компания, экспортирующая драгоценные камни, со дня на день ожидала партию бриллиантов стоимостью в полмиллиона долларов.

– Черт побери!

– Совершенно верно. Ты же знаешь, как это теперь делается: страхуют посылку и отправляют по почте.

– Странное дело, – задумчиво произнес адвокат. – Ты говоришь, что Ирвинг и Джефферсон явились буквально следом за полицией, в то время как управляющий стоял внизу, возле лифта. Почему же он не остановил их и не предупредил, что они найдут у себя в конторе полицию и… Что случилось? – быстро спросил Перри Мейсон, видя, как Пол Дрейк выпрямился в кресле и несколько раз ударил себя по голове. – Что ты делаешь, Пол?

– Пытаюсь вбить в свою тупую голову хотя бы несколько здравых мыслей! Боже мой, Перри, мне управляющий сам обо всем рассказал, а мне и в голову не пришло спросить его об этом. Дай-ка я позвоню ему по телефону.

Вызвав кабинет управляющего, детектив заговорил в трубку:

– У телефона Пол Дрейк. Я тут раздумывал о неприятностях в компании по экспорту драгоценных камней. По словам полиции, Ирвинг и Джефферсон, партнеры, заправляющие этим бизнесом, явились в контору, когда там производился осмотр?

В трубке раздались какие-то квакающие звуки.

– Ну, – протянул Пол Дрейк, – вы же стояли внизу, около лифта, вместе со стенографисткой. Почему вы не предупредили их, что у них в конторе полиция?

Переждав взрыв новых междометий в трубке, он спросил:

– Хотите, чтобы я занялся этим делом, или нет? Хорошо, договорились. В данный момент я нахожусь в конторе Перри Мейсона. Так что позвоните сюда, как только это выясните. Ладно?

Дрейк повесил трубку, вернулся к креслу, уселся и подмигнул Мейсону.

– Прошу прощения, Перри, что я присвоил себе твои гениальные идеи, но ведь это мой хлеб, так что ты на меня не гневайся.

– Есть о чем говорить. Дело-то очевидно.

– Действительно, очевидно. Именно поэтому я готов высечь себя за то, что с самого начала не подумал об этом. Но мы были настолько поражены тем, что девица словно испарилась, что никому и в голову не пришло поинтересоваться, почему управляющий не остановил Джефферсона и его партнера внизу и не предупредил о случившемся.

– Управляющий тоже мог быть чрезвычайно взволнован.

– Так оно и было, конечно… Ты с ним знаком?

– Как сказать… Я с ним разговаривал по телефону. Делла тоже. Но лично мы не встречались.

– Весьма легко возбудимый тип. Один из тех ловкачей, которых так много развелось за последние годы. Правда, он на этот раз довольно расторопно организовал проверку всего здания.

Мейсон кивнул.

– Вообще-то не так легко найти женщину в таком множестве коридоров и кабинетов!

Зазвонил телефон.

– Наверное, это тебя, Пол, – сказала Делла.

Пол взял трубку: