Эрл Стенли Гарднер

Свеча прокурора

Глава I

Слабые лучи болезненно желтого солнца с трудом пробились сквозь дымовую завесу, нависшую над Мэдисон-сити. Было уже около девяти утра, а ртутный столбик термометра грозил так и остаться на точке замерзания.

Шла битва. Перепуганные производители цитрусовых напрягали все свои силы, чтобы достойно ответить нашествию холода. Причудливое сочетание природных факторов столкнуло массы ледяного воздуха с заснеженных вершин, окаймлявших далекий горизонт, на пустынное плато и рикошетом — на столь уязвимые сады калифорнийского побережья.

Стихийное бедствие продолжалось уже третий день. Фермеры всю округу укутали в черное дымовое покрывало. Плотное по утрам, к полудню оно немного рассеивалось. В эти часы не знающие сна фермеры суматошно запасались топливом, дабы бесперебойно чадить на протяжении последующей ночи.

Мэдисон-сити представлял собою типичное сельскохозяйственное сообщество, и поэтому естественно, все местные деловые умы представляли себе последствия нахлынувшей на их долину напасти и мирились с вынужденными сопутствующими тяготами — слезоточивым дымом, неуютом плохо обогреваемых времянок. Да и в капитальных домах жилось не лучше. Обитатели этого края привыкли в теплу, а теперь им приходилось унимать пронизывающую дрожь с помощью всяческих горелок. Почерневшими ноздрями и покрасневшими веками расплачивались они за непогоду, и единственным их утешением была мысль о том, что все в подлунном мире приходит к своему концу, в том числе и ненастье.

Дуг Селби, высокий и молодой, распираемый воодушевлением, шествовал длинным коридором по зданию суда Мэдисон-сити. Щелкнув замком, он распахнул дверь с табличкой «Кабинет окружного прокурора», снял и повесил на вешалку пальто, а затем нажал кнопку, оповещая о своем прибытии секретаршу. Здание обогревалось цивилизованным способом: здесь было паровое отопление. Селби прижался спиной к радиатору, наслаждаясь теплом. Секретарша с кипой писем в руках отворила дверь и улыбнулась в знак приветствия. Невесело покосившись на полумрак за окном, Селби потянулся включить освещение.

— Что там, почта? — спросил он. — Ничего сенсационного?

— Ничего срочного, — ответила секретарша. — Вас дожидается Росс Блейн.

— Блейн? — Селби наморщил лоб, припоминая, о ком идет речь.

— Молодой человек, подделавший чек компании «Перевозки и хранение», — подсказала она.

— Ах, да. — Селби снял телефонную трубку и попросил девушку на коммутаторе: — Если не трудно, соедините меня с Рексом Брендоном, — и минутой позже, когда откликнулся шериф, продолжил: — Рекс, говорит Дуг Селби. Я рассказывал тебе как-то о молодом парне по фамилии Блейн, он подделал чек компании по перевозкам. Ни сама компания, ни ресторан, принявший чек, не намерены предъявлять иск из уважения к его матери. Блейн об этом еще не знает. Он сидит в моей приемной. Мне кажется, поговорить с парнишкой стоит, это пойдет ему на пользу.

— Сейчас приду, — сказал Брендон.

Повесив трубку, Селби предупредил секретаршу:

— Когда я позвоню, проводите Блейна сюда.

Секретарша удалилась в приемную, а Селби принялся наскоро просматривать корреспонденцию. Заслышав в коридоре шаги Рекса Брендона, он распахнул дверь кабинета.

Шериф был на двадцать пять лет старше Селби. Волосы его посеребрила седина, лицо загорело до такой степени, что сравнялось по цвету с седлом, ноги выгнулись в дугу от бесконечной — годами — верховой езды, но походка оставалась упругой. Он улыбнулся Селби одними серыми глазами, которые при случае могли стать холодными и колючими, как льдинки, и спросил:

— Не замерз, Селби? Тебе, пожалуй, холодно у нас?

— Да уж, прохладно, — откликнулся Селби. — Сколько ни натягивал на себя одеял, никак не мог согреться. — Потом, поглядев на свои руки с въевшейся в кожу угольной пылью, добавил: — Отмоюсь к четвертому июля, не раньше.

Рекс Брендон опустился в кресло, вытащил из кармана кисет с табаком, пачку бумаги на самокрутку.

— Что ты думаешь, Дуг, о Блейне?

Селби длинными тонкими пальцами пригладил свою волнистую шевелюру.

— А что думаешь о нем ты, Рекс? — ответил он вопросом на вопрос.

— В наше время ребят за подделку чеков ждала тюрьма. Потому-то их и можно было пересчитать на пальцах.

Селби перевел взгляд на закопченное окно.

— С тех пор многое изменилось. Что-то мы приобрели, что-то потеряли.

В глазах шерифа появилось выражение, похожее на отеческую привязанность.

— В дни моей юности молодежь была посерьезней. У нее нет ни честолюбия, ни самолюбия. Слишком легко все достается. Ты, правда, не такой. Совсем молодой парень, а налетел на этот город как бешеный бык на ограду. Сразу полез в политическую драку, быстро освоил механику своего дела… Черт побери, почему из колледжей выходит мало таких, как ты?

Селби расхохотался.

— Ну, во первых, округу положен всего один окружной прокурор, Рекс. Так что другим молодым соискателям просто негде себя показать. А если без шуток, сегодня куда меньше возможностей проявить себя, чем несколько лет назад. Говорят, на вершинах власти сколько угодно свободного пространства, но ведь прежде чем попасть туда, надо поработать локтями, чтобы пробиться хотя бы к подножию лестницы, к самой первой ступеньке. Я собрал кое-какие сведения о Блейне. Его мать многим пожертвовала ради него, дала приличное образование. Да что толку? Он никак не может взять старт. Образование не может помочь в борьбе за первую ступеньку. Умение водить шикарный автомобиль — одно, а умение обращаться с ломовой лошадью — совсем другое.

— Мог бы и выучиться, — возразил Брендон, высыпая табак на свернутую полоску бумаги. — Я выучился.

— Ты-то начал в десять лет с маленьким хвостиком. А сегодня ребята торчат в школьных стенах пока не… Ладно, Рекс, давай позовем Блейна и поглядим, почему он это сделал. Блейн не преступник, и не хотелось бы, чтобы он стал им. Попробуем потолковать напрямую.

Брендон занялся своей самокруткой, придавая ей соответствующую форму пальцами и языком, а Селби нажал кнопку звонка. Секунду спустя дверь отворилась и в комнату вошел хорошо одетый молодой человек лет двадцати четырех, таращась на присутствующих с нескрываемым страхом.

— Присаживайтесь, Блейн, — пригласил прокурор. Когда тот сел, прокурор продолжил: — Думаю, не секрет, почему вас сюда пригласили?

Блейн промолчал.

Селби вытянул ящик стола, достал чек и сказал:

— Пару месяцев тому назад вас приняли младшим бухгалтером в компанию «Перевозки и хранение». Вы имели право подписывать чеки на сумму до трехсот долларов. Позавчера в здешнем ресторане вы получили деньги по чеку на шестьдесят пять долларов. Чек был выписан на стандартном печатном бланке компании. Но банк, предупрежденный о вашем увольнении, отказался платить по этому документу.

Блейн поднял глаза на окружного прокурора и тотчас отвел. Потом кивнул, судорожно сглотнул и молвил:

— Да, сэр.

— Зачем вы это сделали? — спросил Селби.

— Не знаю.

— Согласитесь, что это не ответ, Росс, — доброжелательно заметил Селби. — Вы знали, что банк откажется оплатить чек. Вы знали, что нарушаете закон. Значит, вас вынудила к этому поступку крайняя необходимость. Какая?

— Мне нужны были деньги, — сказал Блейн.

— Зачем?

— Нужны, и все.

Селби пристально посмотрел на юношу и продолжил:

— Давайте возьмем быка за рога, Росс. Ваша мать — вдова с небольшим годовым доходом. На эти деньги ей трудно содержать вас. Ваш вклад в семейный бюджет невелик, мог быть и побольше. В прошлом году вы дважды устраивались на работу, и нигде не задержались. Я говорил на эту тему с Чарли Питерсом из компании «Перевозки и хранение». Он объясняет ваш уход просто: работа вам совершенно безразлична. По его мнению, вы так энергично развлекались по ночам, что днем валились с ног от недосыпа. Два-три раза он видел вас в тяжком похмелье. Работу вы воспринимали как беспросветную рутину. И занимали место как нечто бесполезное, неодушевленное, способное, правда, подавать голос. Автоматически отвечали на телефонные звонки, записывали цифры, но слова и цифры для вас не имели реального смысла и, естественно, вы допускали ошибки. Раз, а то и два в неделю фирма вынуждена была переворачивать все вверх дном, проводить ревизию, чтобы выяснить, почему цифры врут, и оказывалось, из-за вашей оплошности. Питерс, конечно, не стал за вас держаться… И вот, когда он вознамерился вас спровадить, вы надумали состряпать этот чек. Видимо, прихватили бланк с намерением пустить когда-нибудь в ход и…

Блейн выпалил:

— Я обнаружил бланк в своем кошельке.

— Любопытно, как он попал к вам в кошелек? — скептически спросил шериф.

— Мне надо было записать по телефону кое-какие цифры, а бумаги под рукой не оказалось. Тогда я вырвал из подшивки чек и сделал запись на обороте.

Селби перевернул чек и кивнул.

— И впрямь, на обороте можно различить следы карандаша. Может быть, вы и впрямь не планировали преступление. А теперь все-таки скажите, зачем вам позавчера понадобились деньги?

— Я… У меня появились кое-какие долги.

Шериф многозначительно взглянул на Селби.

— Позволь мне задать ему парочку вопросов, Дуг. — Селби кивнул, а Блейн нехотя перевел глаза на шерифа. — Позавчера вечером вы в обществе Джорджа Степлтона поехали в его новом авто в «Пальмовую хижину».

Юноша отмалчивался. Выждав немного, Брендон продолжил:

— Папаша Степлтона человек денежный и приохотил сына к шикарной жизни. Вы с ним вместе ходили в школу, играли в одной футбольной команде. Вы с Джорджем друзья-приятели. Но приходится признать: тягаться с Джорджем вам не под силу.

Брендон умолк, молчал и Блейн.

— Что вы делали в «Пальмовой хижине»? — спросил Дуг Селби.

— Просто сидели, время проводили.

— Выпивали?

— Немного пива.

— Куда вы отправились потом?

— Домой.

— В котором часу?

— Около двух.

Селби прищурился, уточнил:

— А когда вы начали развлекаться?

— Около десяти.

— И четыре часа кряду вы сидели там?

— Да, мы просто убивали время.

— Как насчет девочек? — спросил Селби. — Был кто-нибудь с вами?

Блейн покачал головой.

— Никого, кроме хозяйки. Мы решили устроить холостяцкую вечеринку.

— Давно у Степлтона новая машина? — поинтересовался Селби.

— Две-три недели.

— Раньше вы ездили на ней?

— Да.

— Почему Степлтон продал старую машину?

— Не знаю. Надоела, наверное. Продал за гроши. Взял за нее семьсот пятьдесят.

— Кому продал?

— Тому Каттингсу, тоже из нашей школы, живет в Миранде Мезе. Том подвернулся Джорджу, тот и отдал свою карету.

— За семьсот пятьдесят долларов?

— Да, — Блейн внезапно оживился. — И с чего это Джордж уступил ее за бесценок? Шикарная карета, ярко-красная с белой окантовкой, откидной верх, нагнетатель… Ее и за две тысячи с руками бы оторвали.

— Вы ее купили бы, Росс? — спросил Селби.

— Еще бы, такая карета… А-а-а, что толку говорить! У меня не хватит и на заднюю фару… Но штука шикарная. С места берет легко, словно…

— Росс, поглядите на себя со стороны, — перебил его Селби. — Вот я говорил с вами о вашей матери, о сыновнем долге — вы не проявляете никаких эмоций. Стоило переключиться на роскошный лимузин, игрушку толстосумов, и вы загорелись. От суровой реальности вы бежите в страну грез. Вернитесь с небес на землю. Об этой машине я упомянул, чтобы посмотреть на вашу реакцию. Ничего неожиданного для меня. Я хотел, чтоб вы взглянули на себя моими глазами.

— Да, сэр, — вымолвил угрюмо юноша.

— Так чем же вы все-таки занимались в «Пальмовой хижине»? — снова спросил Рекс Брендон.

— Ничем.

— Играли в покер, верно?

— Ну, вообще-то там шла игра и мы к ней подключились.

— А кто играл?

— Не хочу стучать на других, — заявил Блейн.

— Степлтон играл?

— У него спросите.

— А как насчет хозяина, Оскара Триггса? Он знал, что идет игра?

Блейн хотел что-то сказать, но осекся.

— Мы не намерены делать из вас своего информатора, — заметил Селби. — Но мы должны знать, что там происходит! Ведь и другие юноши могут угодить в ту же ловушку и повторить вашу ошибку. — Блейн молчал, избегая смотреть в глаза прокурора. — Выкладывайте, Росс.

— Не беспокойтесь о других, — с горечью произнес тот. — Капкан был предназначен для меня.

— То есть?

Блейн поднял глаза с мученическим видом.

— Триггс хотел подвести меня под монастырь, потому что я влюблен в Мэдж Трент.

— Кто такая Мэдж Трент?

— Она там работает.

— Пожалуй, стоит рассказать обо всем подробнее, — сказал дружелюбно Селби.

Глаза Блейна блеснули.

— Ладно, я не стукач, но терпеть клевету Триггса и молчать… Ваша правда. Там по ночам, четыре дня в неделю, идет игра. Из Лос-Анджелеса приезжает профессионал. Конечно, он гоняется за крупной дичью, но иной раз довольствуется Степлтоном. А еще потрошит парней вроде меня. Если нам и удается выиграть крохи, так просто для видимости… А позапрошлой ночью Триггс знал, что я проигрался до ниточки и готов лезть на рожон, лишь бы отыграться. Он и натравил меня на этого профессионала.

— Как его зовут? — спросил Селби.

— Карло Хэндли.

— А крупная дичь кто?

— Один бывший брокер, Морли Нидхем. Хороший парень, открытая душа. Плевать ему на деньги, лишь бы весело провести время. Ему нравится удирать из города и играть напропалую. Обычно он приезжает с красоткой. Ей он отдает выигрыши, а сам довольствуется проигрышами. Отличный парень. А Хэндли все равно, у него своя цель. Думаю, что он к Нидхему приставил глаза и уши. Едва тот появится, можете заключать пари: через полчаса прикатит Хэндли. Тут-то и пойдет игра… В первое время я уходил. Но как-то раз Хэндли подмигнул мне и предложил сыграть, мол, чем больше народу, тем лучше, и вряд ли я лишусь рубашки, ежели застегну ее на все пуговицы. Так оно и началось. Мне повезло с картами, я выиграл немного у Нидхема, сколько-то долларов. Потом иногда Хэндли проигрывал мне долларов пятьдесят, шестьдесят. Как только он поднимал ставки, я бросал игру.

— А как держится Джордж Степлтон?

— Ему-то что? Он выдержит любые расходы. Хэндли не прилагает усилий, чтоб его обыграть. Но, с другой стороны, не избегает этого, не делает поблажек, как мне. А Нидхем играет до конца. Если везет — выигрывает. Если не везет, проигрывает последнюю рубашку. Хэндли знает, как с ним обращаться и неизменно его обчищает… У Степлтона так не получается. Нидхем порою даже обыгрывает Степлтона. По-моему, Степлтон много на себя берет. Но мне-то какое дело?

— А та девушка, официантка, или кто она там, — напомнил Селби.

Лицо Блейна просветлело.

— Она молодец. Честнейшая душа.

— Какова ее роль?

— В игре?

— Да.

— Она не участвует в игре. Она обслуживает фасад, а игра идет за кулисами.

— В каком смысле обслуживает фасад? — поинтересовался шериф.

Блейн покраснел, вызывающе посмотрел на шерифа, но тут же отвел взгляд.

— Она там работает, — сказал он невесело, — выступает. Вот и все. Спляшет хулу в просвечивающей одежде или босиком, или продемонстрирует фигуру… Но не более того. Свиданий не назначает никому. Конечно, ее приглашают. Ну, иной раз она подсядет за столик, чтоб поддержать бизнес… Славная девочка.

— Для приличной девочки та еще роль, — заметил шериф.

Глаза Блейна гневно полыхнули в сторону шерифа и тотчас погасли. Юноша, поджав губы, молчал.

— А что скажете о Триггсе? — возобновил беседу Селби.

— Благообразный дьявол. Без ума от Мэдж. Стоит ей посмотреть на человека лишний раз, и тому не сдобровать. Вот и со мной так вышло. Этот тип ни голоса не возвысит, ни пальцем не тронет, но чего захочет, того добьется. Сейчас он ополчился против меня и, думаю, победил… Мэдж у него прямо-таки под гипнозом. Она вынуждена работать, женщине заполучить работу совсем нелегко. — Блейн мрачно зыркнул на шерифа. — Если вы предубеждены против нее, так знайте: она вышла замуж восемнадцати лет отроду, а в девятнадцать родила. Она воспитывает девочку одна и не имеет другой возможности заработать. Но она держит всех на расстоянии. Только один Триггс, как буйвол, ни с чем не считается. Как скажет что-нибудь своим безразличным бездушным голосом, так она аж трясется. Будь у меня достаточно денег, обязательно забрал бы ее из этого притона.

Селби положил на плечо юноши руку.

— Что ж, Росс, неплохая мысль. Но ее не осуществить, играя в карты и подделывая чеки. Придется работать, и не просто работать, а вкалывать в поте лица. Добиться успеха честным тяжелым трудом тоже можно. Бывает, человек взлетает вверх, как ракета в небо, раз — ив богачах, но часто тут же падает вниз. Это вы понимаете?

— Да, мистер Селби, понимаю. Но мне же предстоит отсидеть в тюрьме. А когда я оттуда выйду…

— Нет, Росс. В тюрьму мы вас не отправим. Мы отправим вас домой. Вам придется подыскать новую работу и выплатить с первой же получки долг в шестьдесят пять долларов. Ясно?

Блейн нетерпеливо вскочил на ноги.

— Значит, я не… меня не посадят?

— Нет, — подтвердил Селби.

Блейн ринулся к двери. Плечи расправились, точно камень свалился. Перед тем как уйти, он обернулся.

— Спасибо вам… Большое спасибо!

Дверь за ним захлопнулась. Селби снял с вешалки пальто. Лицо его выражало решимость драться.

— Полагаю, мы собираемся навестить Триггса? — ухмыльнулся Рекс Брендон.

— Мы навестим Триггса, — подтвердил Селби. — Поехали.

Глава II

Дымовая завеса стлалась так низко, что пришлось освещать дорогу фарами на всем пути от резиденции прокурора до окраины города.

— Придорожные заведения — вечная проблема, — говорил шериф. — Законы там попирают изо дня в день. И все-таки рука не поворачивается закрутить гайки до отказа.

Селби рассеяно созерцал бегущую под колеса ленту бетона.

— И все равно пора прижать профессиональных игроков.

— Добиться обвинительного приговора по делу об азартных играх практически невозможно, — заметил Брендон. — В любом клубе несколько комнат отведено для азартных игр. Разумеется, играют члены клуба. Это известно. Опять же либералы выступают за большую свободу нравов на территории округа. Когда окружным был Сэм Ропер, он допускал всяческие послабления. Ходят слухи, Ропер брал взятки. Дошло до того, что избиратели заставили нас вмешаться. Мы вмешались. Почистили притоны. Пресекли источники незаконных доходов. Теперь возроптали иные из самих избирателей: мол, слишком пережали… По моим сведениям, этот Тригл: — хладнокровный деляга. У него в адвокатах ходит Сэм Ропер. Естественно, расставшись с должностью, перешел на службу к тем, кто… — Брендон резко затормозил, автомобиль, мчавшийся со скоростью пятьдесят миль в час, круто занесло вправо.

— Что случилось? — опешил Селби.

— Да вон тот тип, — Брендон указал назад.

Селби посмотрел через заднее стекло. В дымовом полумраке виднелся силуэт человека, медленно двигавшегося по обочине в их сторону.

— Просто путешествует автостопом, — решил Селби. — Хочет, наверное, добраться до Лос-Анджелеса. Мы его здорово разочаруем. Небось, думает, что мы его подбросим.

— Этого путешественника я за последние дни встретил раз пять, не меньше. Он не просто так голосует. Давай выясним, чего ему надо.

Мужчина приблизился к машине:

— Вы случайно не в Лос-Анджелес?

— Запрыгивай, кореш, — пригласил Брендон.

Мужчина, заколебавшись, неуверенно вымолвил:

— Со мной напарник, там, подальше, футах в четырехстах. Подберете и его?

— Конечно, — Брендон подмигнул Селби, — и его подберем.

Мужчина продолжал терзаться сомнениями.

— При нем багаж и собака.

— Вот собак мы не возим, — поддержал разговор Селби.

— Ну и ладно, — пробормотал незнакомец. — Тогда я с вами не поеду.

Брендон отогнул лацкан плаща.

— Представители закона, — сообщил он.

Человек равнодушно обронил только:«А!»

— Зачем едете в Лос-Анджелес?

— Искать работу.

— У вас есть там знакомые?

— Имеются кое-какие приятели.

— Имена?

— Ну, одного зовут Джим Смит, другого Фрэнк Джонс.

— Где они живут?

— Не знаю точно, где живут сейчас. Они паяльщики. Вот я и буду искать их среди паяльщиков или водопроводчиков.

— Вы не здешний? — спросил Брендон.

— Проездом, — ответил мужчина.

— С востока?

— С востока.

— А где провели прошлую ночь?

— В Окленде.

— Сюда приехали, стало быть, сегодня утром?

— Да. На попутке.

— Здесь вы впервые?

— Шесть месяцев назад побывал здесь.

— Ладно, — сказал Брендон, — а теперь выкладывай все начистоту. Ты шляешься по этой дороге десять дней кряду. Я тебя видел четыре-пять раз. Ты кто и чего тебе надо на самом-то деле? — Прошла минута, другая, а человек все молчал. — Говори же, — потребовал Брендон. — Зовут-то тебя как?

— Эмиль Уоткинс.

— Где ты живешь, Уоткинс?

На какое-то время мужчина опять погрузился, казалось, в глубокие раздумья, а потом вдруг заявил:

— Хорошо. Вы говорили — я слушал. Теперь буду говорить я, а вы послушайте. Я не какой-нибудь проходимец и свои права знаю. Деньги у меня есть, так что бродяжничество мне не пришьете. Хотите посмотреть — пожалуйста. — Он вытащил из кармана кошелек, а из кошелька — с полдюжины банковских банкнот. — Вот вам двадцатка. — Он потряс бумажкой. — А вот десятка. А вот пятерка и еще кое-что. Короче, мои дела — это мои дела, и пусть моему принципу следуют остальные.

Шериф оставил руль, обошел машину. Мужчина молча развел руки в стороны. Шериф обшарил его в поисках оружия.

— Ладно, Уоткинс, — сказал он, направляясь к машине. — Вот мы с тобой и познакомились. Так где ты живешь?

— Путешествую. Ищу работу. Прошу прощения, если что не так, шериф. Я добираюсь до Лос-Анджелеса, честно.

— Ладно, — произнес шериф, залезая на водительское сиденье. — Но лучше бы мы тебя здесь не застали на обратном пути. Минут этак через десять. — Просто хотел его прощупать, — объяснил он Селби, трогая машину с места. А еще через три минуты добавил: — Вот и «Пальмовая хижина». Кто будет говорить?

— Я, — ответил Селби.

Брендон подогнал машину по гравиевой дорожке прямо к зданию. «Хижина» когда-то была претенциозным загородным особняком. Со временем к нему пристроили по длинному крылу с каждой стороны. Над входом полыхала неоновая вывеска: «Пальмовая хижина» и шелестели пальмовые ветви.

— Слишком рано, — сказал Брендон. — Они еще не проснулись.

— Из трубы идет дым, — заметил Селби.

Селби припечатал большой палец к кнопке звонка, и через несколько секунд дверь распахнул низкорослый лысый мужчина лет за сорок. Он был чисто выбрит, скромный серый деловой костюм сидел ладно. Вся повадка мужчины говорила о самоуничижении. Только не глаза. Глаза — настороженные, как у кошки, — зорко следили за миром из-под густых светлых бровей.

— Оскар Триггс? — спросил Селби.

— Да.

— Я — Дуглас Селби, окружной прокурор. А это Рекс Брендон, шериф.

Триггс не произнес ни слова, продолжая стоять в дверном проеме.

— Мы хотели бы войти, — сказал Селби.

— Это что, официальный визит? — поинтересовался Триггс. — Тогда я позвоню мистеру Роперу, моему адвокату. Ордер предъявите ему.

— Ваше заведение посещает самая разная и многочисленная публика. Так что, мистер Триггс, мы тоже позволим себе зайти.

Триггс продолжал стоять на пороге. Рекс Брендон нетерпеливо крякнул, проскользнул мимо Селби и прижал Триггса спиной к стене.

— Давай, Дуг, проходи.

Триггс, обретя свободу движений, спокойно прикрыл за собой дверь. Он был по-прежнему невозмутим, этот низкорослый тихоня с ничего не выражающим лицом.

Они прошли в холл, где стояла старомодная вешалка для шляп и не менее старомодная подставка для зонтиков. За холлом находился ресторан: квадратная площадка для танцев и столики вокруг. Большая газовая печь гудела, как насос под давлением. Триггс вразвалку прошел к телефону, набрал номер и произнес хорошо модулированным голосом:

— Говорит Триггс. Соедините с мистером Ропером, пожалуйста. Алло! Ропер? Это я, Оскар. Ко мне заявилась парочка новых посетителей. Дуглас Селби, окружной прокурор, и Рекс Брендон, шериф. Они рвались внутрь. Я им сказал, заведение еще не открылось. Но они все равно вошли… Нет, не думаю. — Он обратился к Брендону: — Подождите минутку!

— Ордер у вас есть?

Брендон, вспыхнув, воинственно двинулся вперед.

Селби, ухватив за плащ, попридержал его.

— Мы поговорим, когда вы положите трубку, — бросил он Триггсу.

— Можете поговорить с моим адвокатом, — предложил Т риггс.

— Можем, — откликнулся Селби, — но не хотим.

Триггс вернулся к телефонному аппарату:

— Нет, ордера, видимо, у них нет. Хотят поговорить… Да, заведение открыто для каждого, сейчас мы не кормим… Ладно, Сэм, спасибо. Я позвоню, если понадобится. Привет.

Триггс положил трубку и обернулся к визитерам:

— Давайте без обид. Я просто выяснил свои права. Мой адвокат считает, что в обеденный зал вы можете пройти, поскольку он предназначен для широкой публики, а в контору или жилые комнаты вас пускать не следует. Публике туда доступа нет. И не вздумайте учинить обыск.

Брендон рассвирипел:

— Черт возьми, мы войдем, куда захотим.

— Хорошо, — молвил Триггс, вынимая из кармана пачку сигарет, — как пожелаете. Обсудим эту проблему в суде, когда вам будет предъявлен иск. Закуривайте, джентльмены.

— Видимо, вам есть, что скрывать, Триггс, — сказал Селби.

Не повышая голоса, Триггс ответил:

— Бросьте городить старомодную ерунду. Я не вчера родился и держу не первый придорожный кабак. В городе вы бы ко мне не сунулись, а здесь, на окраине, демонстрируете силу. Попугать меня явились? Так знайте, на испуг меня не возьмешь. Я вас нисколечко не боюсь. У меня законный бизнес, и, между прочим, намотайте себе на ус, приносит пользу обществу. Провиант закупаю в Мэдисон-сити, плачу наличными. Деньги получаю от проезжающих по шоссе. Кабы не мое заведение, пронеслись бы эти капиталы со свистом мимо города. Словом, я…

— Да, — перебил его с серьезным видом Селби, — вы всеобщий благодетель, это нам известно. А теперь я буду говорить, а вы, Триггс, послушаете. Мир бесконечно разнообразен, потому что в нем живут множество человеческих индивидуальностей. Законодательными мерами природу человека не усовершенствовать. Это я понимаю. Но закон есть и я избран его защищать. Опять же, не все законы выполнимы. Чтобы мы ни делали, азартные игры будут жить. Порок должен найти себе выход и, помимо всего прочего, еще и в коммерческих формах. Будь в нашем распоряжении целая армия, и тогда зло до конца не выкорчевать. И все-таки примите к сведению следующее. Вы зашли чересчур далеко, растлевая молодых ребят. У вас здесь игорный притон, я это знаю. В Мэдисон-сити достаточно людей, которые считают, что нет ничего дурного, если друзья-приятели посидят, например, за покером. Мне будет нелегко собрать против вас улики. Мне будет нелегко добиться приговора. Однако ситуация не безнадежна. Я сумею добиться своего. Предупреждаю: оставьте в покое молодежь.

— На кого конкретно вы намекаете? — спросил спокойно Триггс.

— Речь идет о Россе Блейне, который расплатился с вами липовым чеком.

— Весьма печальное событие, — неторопливо проговорил Триггс. — Блейну нечего делать в этих стенах. Буду признателен, если вы посоветуете ему держаться подальше. Здесь деловое предприятие, а не площадка для прогулок всяких сосунков без гроша в кармане.

— По-моему, Блейн бывал здесь с Джорджем Степлтоном, верно?

— Степлтон — совсем другое дело. Степлтон знает, что к чему, и у него есть, чем платить.

— Может быть у вас имеются личные претензии к Блейну? — спросил Селби.

Триггс уклонился от ответа.

— Разумеется, — любезно сказал он, — если Блейн ваш друг и вам приятно, когда он бывает здесь…

— Мне не нужно, чтобы он бывал здесь, — возразил Селби.

— А мне тем более…

— И я не против, чтоб сюда наезжали профессиональные игроки из Лос-Анджелеса.

— Да я и так не подпустил бы их к своему заведению, — заверил прокурора Триггс. — Я блюду его репутацию.

Селби произнес угрожающе:

— Кажется, вы, Триггс, не склонны сотрудничать. Что ж, считайте наш визит предупреждением.

— Предупреждением так предупреждением, — согласился Т риггс.

— По тонкому льду ходите, — предостерег его шериф.

— Постараюсь не провалиться.

Селби взял Рекса Брендона за локоть.

— Пойдем, Рекс. Мы сказали все, что хотели.

Триггс широко распахнул перед ними дверь.

— Желаю вам доброго утра, джентльмены, — сказал он. — Приходите еще. В любое время.

Он торчал в дверном проеме, пока они шли в своему автомобилю.

— Черт его дери! — высказался Брендон. — Надо было дать ему разок в зубы. Сэм Ропер до отказа начинил его своими советами. Он воображает, что в округе не найдется дюжины мужчин, готовых вынести приговор за азартные игры. Недаром Триггс закупает продовольствие в городе и притом за наличные. Многие торгаши склонны рассуждать в точности как он, мол, городу нет никакого вреда, раз Триггс орудует на окраине. Лишь бы пополнял местную мошну, а остальное…

— Есть способы дотянуться до Триггса, о которых Ропер не подумал, — прервал Брендона Селби. — Через пару месяцев ему потребуется продлить лицензию…

— Верно. — Брендон расплылся в улыбке.

— А когда профессиональный картежник вновь прибудет из Лос-Анджелеса, — продолжил Селби, — мы организуем облаву. Задержим всех игроков и заодно Триггса. Дадим людям полюбоваться на его игры.

Несколько минут они ехали молча.

— Ну вот, наш путешественник испарился, — отметил шериф. — Какой бы замысел он ни вынашивал, а понял: здесь неподходящее место.

Глава III

— Я выйду здесь, — сказал Селби шерифу, — загляну в писчебумажный магазин и до конторы доберусь пешком. Прогуляться иногда полезно.

Брендон послушно причалил машину к тротуару.

— Дуг, сообщи мне, когда начнешь операцию в этой таверне.

— В самом скором времени. Ты ведь знаешь меня, Рекс. Я и сам, как игрок, предпочитаю стремительное развитие событий.

— Что правда, то правда, — согласился шериф. — Сопровождая тебя во время предвыборной кампании, я нажил немало седых волос. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать в следующую минуту.

— Я и сам не знаю, — улыбнулся Селби своим воспоминаниям. — Я представлял Сэма Ропера эдаким политическим зубром, асом тщательно распланированных акций. И полагал, что единственное оружие против его недюжинного опыта — динамика событий: чтоб у него не оставалось времени сосредоточиться. Отсюда — бесконечные импровизации в ходе кампании. И спешка — вроде как чужой чемодан хватаешь.

— Неплохо сказано. Ты и схватил должность окружного прокурора наподобие чемодана… Так не забудь обо мне, когда надумаешь прихлопнуть Триггса.

Машина тронулась. Дуг Селби зашел в магазин, пополнил свой блокнот новыми страницами и вновь оказался на тротуаре как раз в тот момент, когда мимо проезжал кремовый автомобиль, элегантно отделанный хромированной сталью. Молодая женщина за рулем поспешно затормозила и окликнула прокурора:

— Подбросить до конторы, Дуг?

Селби с готовностью принял предложение.

— А я ведь думал о вас, — сказал он Инес Степлтон, устраиваясь поудобнее рядом с нею. — Все прикидывал, как бы связаться с вами.

Темный внимательный глаз искоса скользнул по его профилю. А стройная ножка в тот же миг нажала на педаль, переключая двигатель на вторую скорость.

— Наш номер указан в телефонной книге, — заметила Инес. — И вообще возможность заразиться оспой признана ничтожной, так что к нам можно приходить без опаски.

Селби хохотнул и умолк, погрузившись в созерцание. До чего же ловко управлялась она с огромным автомобилем. Как искусно эти изящные ручки и ножки преодолевали проблемы уличного движения. Ее мускулатура работала в потрясающем темпе. Вот и на теннисном корте, к его вящему огорчению, ее мозг и рука действовали в полном согласии и молниеносно. Зато в беседе от нее не приходилось ожидать скорой реакции. Сперва — этакой вспышкой — оценивающий взгляд темных глаз, затем — внутренние дебаты с самой собой (какую избрать линию — атаку или оборону) и только потом — ответ, как правило, ошарашивающий.