Эрл Стенли Гарднер

«Убийство во время прилива»

Основные действующие лица

Тед Шейл. Он прибыл в Санта-Дельбарру, чтобы получить выгодный заказ от миллионера Эддисона Стирна, и случайно оказался вовлеченным в разыгравшуюся драму.

Нита Молин. Очаровательная и обворожительная блондинка. Какие отношения связывают ее с Эддисоном Стирном? И что она делает на борту яхты?

Джоан Харплер. Ее яхта «Альбатроса стоит на якоре неподалеку от роскошной „Джипси Квин“. Большую часть своего времени она проводит на „Альбатросе“ и в воде.

Пирл Райт. Мучается угрызениями совести. Считает, что своей ревностью толкнула мужа на убийство.

Уоррен Хилберс. Брат Пирл. Озабочен исключительно проблемами своей сестры. Делает все возможное, чтобы помочь ей избавиться от мучающих ее угрызений совести.

Эуэлл и Филдинг. Им бы хотелось, чтобы Стирн отказался от нефтяных скважин.

Френк Дюриэа. Молодой окружной прокурор графства. Его жена в некотором роде принимает участие в проводимом им расследовании. А также ее дед Виггинс, находчивый, расторопный, хитроумный, неотразимый, безудержный, дергающий за ниточки всех действующих лиц драмы.

Время действия: конец 40-х годов.

Место действия: модный пляж на Калифорнийском побережье.

Глава 1

Тед Шейл задумчиво идет по мокрому и твердому песку, обнажившемуся после отлива.

Водная гладь океана без единой морщинки напоминает глубокое синее зеркало. Небо безоблачно. И город Санта-Дельбарра ютится у подножия холмов, которые отливают синевой, окутанные теплой голубоватой дымкой.

Ослепительное солнце освещает белоснежные виллы, и пальмы склоняют свои темно-зеленые кроны к красным черепицам крыш.

Сегодня воскресенье. Мягко льется хрустальный колокольный звон.

В бухте покачиваются стоящие на якорях яхты. На палубе одной из них, словно изваяние, замерла под солнцем молодая женщина.

На ней плотно облегающий мини-купальник — две узкие полоски. Солнце ласкает ее золотистую кожу. У нее стройное, гибкое и соблазнительное тело, и она знает об этом.

Ни малейшего признака жизни на соседних яхтах.

Метрах в тридцати от яхты молодой женщины покачивается на волнах величественная «Джипси Квин». Стилизованная выхлопная труба придает ей очертания удлиненного корабля в миниатюре. Сверкая на солнце медью, белой эмалевой краской и красным деревом, «Джипси Квин» затмевает своим великолепием всех соперниц в бухте.

Шейл, завороженный красотой судна, не в силах оторвать от него взгляд. Да к тому же это яхта Эддисона Стирна, человека, с которым ему хотелось бы встретиться. Эддисон Стирн — владелец самых фешенебельных отелей на Калифорнийском побережье.

Патрон Шейла, коммерческий директор «Фрилендер Продактс Компани», поручил ему непростую миссию. «Отправляйтесь в Санта-Дельбарру, — сказал он. — И делайте что хотите, но получите от Стирна заказ. В настоящее время нам просто необходим хороший контракт».

И вот Шейл на месте, он нервничает, потому что до сих пор ему ни разу не удалось даже увидеть Стирна, не говоря уже о большем.

Разумеется, воскресенье — не самый подходящий день для разговоров о бизнесе, но у Теда нет выбора, и он должен попытать счастья сегодня. Беседуя накануне вечером с матросами «Джипси Квин», сошедшими на берег погулять, он узнал, что сегодня в три часа дня яхта должна выйти в море.

Он узнал также, что весь экипаж получил увольнительную на всю ночь и что всем, включая повара, приказано вернуться на яхту не раньше, чем ко времени отплытия.

Поэтому Шейл решил во что бы то ни стало не упустить свой шанс. Поскольку повара на борту яхты не будет, то Стирн наверняка спустится позавтракать в яхт-клуб, и тогда Шейл, невзирая на воскресный, а значит, неблагоприятный, день, попытается заарканить миллиардера, как только тот появится на плавучем доке.

А пока ему остается лишь ждать и следить за яхтой.

В этот ранний утренний час на пляже почти безлюдно — всего несколько небольших семейных групп. А чуть поодаль совершают свои маневры морские птицы, напоминая высадку войск военно-морской авиации.

Тед Шейл искоса бросает восхищенные взгляды на женщину в купальнике.

У нее темно-русые волосы, узкие бедра с плавным изгибом, которые не оставили бы равнодушным даже монаха.

Она только что искупалась, и на ее коже еще блестят на солнце капли воды.

— Прекрасная упаковка! — говорит Тед вполголоса.

Затем он снова переводит взгляд на «Джипси Квин» и замирает с открытым ртом.

Из каюты выходит молодая особа и направляется к борту яхты. На ней белая блузка и голубые полотняные брюки.

Она подбегает к борту и наклоняется к воде. Ее лицо закрывает копна рассыпавшихся золотистых волос.

Левая рука ее делает судорожное движение, словно пытаясь приподнять массу волос, но затем опускается в воду. Голова женщины раскачивается из стороны в сторону, затем свешивается вниз.

В течение нескольких секунд бессильное тело сохраняет равновесие, затем неожиданно переваливается через борт, падает и скрывается под водой.

Тед Шейл испускает вопль «Ого-го!», обращенный к прекрасной наяде. Она поворачивается к нему с невозмутимым видом и меряет его холодным взглядом. Тед кричит и делает ей знаки. Она отворачивается с пренебрежением, давая понять, что он зря теряет время.

— Черт побери! — скрипит Шейл зубами.

И он со всех ног мчится вдоль берега к понтонному мосту яхт-клуба. Несколько секунд спустя одним прыжком он запрыгивает на него, окидывает быстрым взглядом пришвартованные к нему шлюпки, выбирает один ялик, садится в него, развязывает трос, отталкивается от моста, берет весла и начинает грести быстрыми и мощными рывками.

Его движения почти профессиональны, и он летит вперед, как стрела.

Неожиданно застывшая фигура на палубе «Альбатроса» поворачивается в его сторону, гибкий силуэт отделяется от горизонта, ныряет в воду и плывет в направлении к «Джипси Квин» ритмичным кролем, двигаясь вперед, как торпеда.

Шейл опережает ее всего на несколько секунд.

Подплыв к месту падения девушки, в первое мгновение он ничего не может различить из-за солнечных лучей, отражающихся в сине-зеленой кильватерной струе. Наконец он замечает воздушные пузыри и золотистую шевелюру, вынырнувшую возле корпуса яхты.

Тед быстро снимает куртку и бросается в воду. Он приготовился к борьбе, но в его руках оказывается бесчувственное тело. Шейл переворачивается на спину, притянув за волосы золотистую голову к своему животу и зажав молодую утопленницу между колен. Затем он мощными бросками плывет к ялику. В этот момент к нему присоединяется прекрасная наяда и, устремив на него свои великолепные глаза орехового цвета, спрашивает чарующим голосом:

— Все в порядке?

— Мне понадобится ваша помощь, чтобы затащить ее в ялик, — отвечает Шейл.

Подплыв к лодке, Тед разжимает колени, передает безвольное тело молодой женщине и с легкостью поднимается на корму шлюпки, невзирая на отяжелевшую мокрую одежду, прилипшую к его телу.

— Давайте ее сюда, — говорит он.

Вдвоем им удается поднять тело на борт, не опрокинув шлюпку, и положить его на дно. Белая блуза выбилась из брюк, золотистые волосы прилипли к бледному лицу.

Наяда в свою очередь с помощью Шейла поднимается в шлюпку, и он ощущает под пальцами ее крепкие мышцы и нежную кожу.

Шейл окидывает взглядом соседние яхты и пляж. Похоже, что спасение утопающей никем не замечено. Родители что-то кричат мальчуганам, бегающим за морскими птицами, а те кричат им в ответ.

Ни одной живой души на других яхтах и на понтонном мосту.

— Что мы будем с ней делать? — спрашивает наяда.

Шейл делает жест в сторону «Джипси Квин», стоящей в нескольких метрах от них.

— Я поднимусь и посмотрю, что там происходит. Наяда одобрительно кивает, и Шейл принимается грести кормовым веслом к сходням яхты.

Поднявшись на борт, он кричит «Хэлло!», но ему никто не отвечает. Он снова кричит. Ответа нет.

— В чем дело? — цедит Шейл сквозь зубы.

Он подходит к открытому люку и видит внизу великолепную каюту. Шейл спускается по ступеням лестницы и останавливается, чтобы глаза привыкли к полумраку.

В первое мгновение он не видит ничего, кроме солнечных бликов на ковре, проникающих сквозь овальные иллюминаторы.

Когда его глаза привыкают к темноте, он замечает, что один из овальных бликов окрашен в цвет крови.

Яхта слегка покачивается на волнах, и солнечные блики перемещаются по темному ковру. Другой луч осветил еще одно кровавое пятно.

Шейл делает шаг вперед, чтобы получше разглядеть его.

На полу что-то лежит… Шейл присматривается и видит человеческую руку, ногу, потом еще одну ногу и еще одну. На ковре лежат два трупа странной формы из-за сведенных в судороге конечностей.

Один труп лежит лицом вверх, и когда по нему пробегает солнечный луч, то видны остекленевшие глаза и, искаженные в гримасе черты лица.

Тед отшатывается. Ему необходим глоток свежего воздуха. Он быстро поднимается по ступеням.

— Что там? — спрашивает спокойным голосом наяда.

Тед переводит дыхание и произносит:

— Плывем к берегу.

— Там никого нет?

Прежде чем ответить, Тед спускается по бортовой лестнице и усаживается на корме шлюпки. Его тошнит.

— Почему у вас такой вид? — спрашивает с любопытством наяда. — В чем дело? Что там произошло?

— Два трупа, — лаконично отвечает Тед. В этот момент женщина с золотистыми волосами шевелится и открывает глаза, затем, постанывая, приподнимается и садится на дне лодки.

Секунду она смотрит на Шейла с отсутствующим видом, потом внезапно прикрывает блузой обнаженный живот.

— Что все это значит? — спрашивает она. Ее глаза округляются, рот остается полуоткрытым, так что Теду виден ее розовый язык. Неожиданно она начинает громко визжать.

— Сейчас же прекратите! — приказывает ей Тед. — Расслабьтесь. Все будет хорошо.

Она бросает на него бессмысленный взгляд и снова начинает визжать.

— Заткнитесь! — кричит Шейл. — У меня от этого воя вся кожа покрывается мурашками. Господи, ну что вы так вопите?

По глазам девушки он видит, что до нее не доходят его слова. Она снова открывает рот, чтобы закричать. Тогда Тед нагибается к ней и со всего размаху дает ей пощечину.

Наяда что-то восклицает, затем встает со своего места и говорит:

— Я вижу, вы прекрасно справляетесь один. Я вас оставляю и возвращаюсь на свою яхту.

— Сядьте, — приказывает Тед, — у вас еще есть дела на берегу.

— В самом деле? С вашего позволения, я бы хотела узнать, какие именно?

— Извольте, это не секрет. Нам придется вместе кое-что объяснить полиции.

Глава 2

Френк Дюриэа переворачивается на бок, потягивается, зевает и склоняется над будильником. Его жена бормочет сквозь сон:

— Поспи еще немного. Еще слишком рано. Дюриэа протирает глаза и, когда ему удается их окончательно открыть, бросает взгляд на циферблат часов и восклицает:

— Надо же! Уже девять часов!

— Ну и что? Сегодня воскресенье.., а мы легли вчера в три часа ночи.

— Давай, милая, просыпайся. Посмотри, какая стоит чудная погода!

Милдред накрывает голову подушкой. Дюриэа встает, подходит к окну и поднимает жалюзи. Солнечный свет заливает комнату.

— Что ты скажешь насчет стакана томатного сока? — спрашивает он. — С перчиком и уксусом? Милдред приподнимается на кровати.

— О\'кей, — говорит она, — только не увлекайся пряностями. Ты становишься невозможным.

— Это почему же?

— Мужчина не должен будить женщину, которая спит в его постели.

— Ты вычитала это в учебнике о правилах хорошего тона? Или это правила этикета, которые ты усвоила до меня?

Дюриэа ловко уворачивается от запущенной в него подушки.

Шелковая ночная сорочка подчеркивает нежность кожи молодой женщины. У нее гибкое, стройное тело, она красивая брюнетка.

Ей двадцать семь лет, и она крепко держит в руках своего мужа.

Френк на пять лет старше жены, и у него уже намечается небольшой животик. В течение трех лет он исполняет обязанности прокурора в Санта-Дельбарре.

В тот момент, когда в него летит вторая подушка, он выбегает из комнаты.

— Я принесу оружие, — обещает он, — а заодно и сок.

Когда он возвращается в комнату с подносом, на котором стоят два стакана, раздается телефонный звонок.

— Сними трубку, милая. Вероятно, это какой-нибудь рогоносец хочет пожаловаться на жену. Милдред снимает трубку.

— Хэлло? Да… О! Я передаю трубку Френку.

Она прикрывает трубку рукой и поворачивается к мужу:

— Это шериф. Он очень возбужден. Держи. Дюриэа берет одной рукой трубку, а другой — стакан с соком.

— Хэлло! Пит, это Френк. Что случилось?

— Два трупа на яхте, на яхте из Лос-Анджелеса. Один из убитых — Стирн, владелец яхты. Другого зовут Райт. Я предупредил коронера и начальника полиции. Желательно, чтобы вы приехали как можно быстрее.

— Откуда вы звоните?

— Из яхт-клуба.

— Как называется яхта?

— «Джипси Квин».

— О\'кей! Еду. Секунду! Скажите, трупы еще на борту?

— Да.

— Там кто-нибудь есть?

— Да, Арт Перрин и Сэм Крайс.

— До моего прихода ничего не трогать. Свидетели есть?

— Да, трое. Они вымокли до нитки, только что вылезли из воды.

— Хорошо. Задержите их до моего прихода. Дюриэа вешает трубку и задумчиво пьет томатный сок.

— Что-нибудь серьезное? — спрашивает Милдред.

— Двойное убийство.

— В таком случае я уступаю тебе очередь в ванную.

— Черт побери! Я не успеваю ни побриться, ни принять душ.

Дюриэа снимает пижаму и натягивает брюки.

— Лассен, как обычно, сообщает мне о случившемся в последнюю очередь. Остальные уже на месте. Он вызвал их по меньшей мере полчаса назад.

Милдред подбирает с пола обе подушки и кладет их на кровать.

— Френк, эта сорочка уже несвежая. Надень другую.

— Некогда. Там три свидетеля, вымокших до нитки. Я не хочу, чтобы они простудились из-за меня, а то будет сразу пять трупов.

— Сегодня ночью, когда мы вернулись, ты положил шляпу на радиоприемник…

— Спасибо. Я исчезаю.

— А я еще немного посплю. Будь так любезен, опусти жалюзи, чтобы не мешал свет.

Дюриэа уходит. Милдред сквозь сон слышит, как хлопает входная дверь.

На плавучем доке собралась небольшая группа зевак, которую тщетно пытается разогнать полицейский. Никто не двигается с места, все взгляды устремлены на яхту.

Полицейский приветствует Дюриэа и говорит:

— Шеф там, с шерифом. Берите любую из этих шлюпок. Моторной лодки в данный момент нет.

Дюриэа кажется, что все смотрят на него, и он немного боится уронить свой престиж, так как, по его мнению, он не слишком ловко справляется с веслами. Его политические соперники могут воспользоваться этим, чтобы высмеять его.

Ему удается распутать якорную цепь, и он удаляется. Он не демонстрирует высокого мастерства, но гребет вполне сносно, если не считать странного ощущения, что горизонт все время куда-то отодвигается.

Он подплывает к яхте, привязывает шлюпку к сходням и поднимается на борт.

Там он видит коронера[1] Сэма Крайса, шефа полиции А. Дж. Перрина, помощника шерифа Вилла Вигарта, которому поручено сделать снимки и снять отпечатки пальцев.

Затем Дюриэа спускается в каюту, чтобы взглянуть на трупы. Ему становится дурно. Если его и так часто мутит по утрам, то сегодня на это есть особые причины.

— Где свидетели? — спрашивает Дюриэа у Лассена.

— В каюте лоцмана.

— Пойду допрошу их, — говорит Дюриэа. Он чувствует, что ему необходимо глотнуть свежего воздуха, но легкий океанский бриз и ласковое солнце не могут изгладить неприятное ощущение.

Он не испытывает никакого желания допрашивать свидетелей, ему не хочется говорить с кем бы то ни было.

— Зрелище не из приятных, — замечает Лассен, присоединяясь к нему.

Дюриэа утвердительно кивает.

— Я не успел позавтракать, — говорит он. — Трудно вынести такое на пустой желудок. Сколько там свидетелей?

— Трое. Мужчина, Шейл, коммивояжер; Джоан Харплер предстанет перед вами в одном купальнике, ее небольшая яхта стоит на якоре неподалеку отсюда; Нита Молин из Лос-Анджелеса приехала сюда по приглашению Стирна, знает обоих убитых. Если верить тому, что она говорит, то у нее есть алиби. Все трое изрядно вымокли в воде. Эддисон Стирн — это тот, кто лежит на спине с открытыми глазами. Второй, помоложе, Артур Райт… Вот мы и пришли.

Шериф представляет Дюриэа свидетелям.

— Я попрошу вас рассказать мне все, что вам известно, — обращается к ним Дюриэа усталым голосом. — Рассказывайте в общих чертах, а я буду задавать вам наводящие вопросы. Начнем с вас, мисс Молин.

Нита кивает золотистой головой.

— Я знаю мистера Стирна и мистера Райта, — говорит она. — Я… Мы все трое были друзьями. Они прибыли сюда вчера на яхте. Эддисон говорил мне, что предоставит экипажу увольнительную на двадцать четыре часа, как только они станут на якорь… Послушайте, мне нужно переодеться, я вся дрожу.

— Потерпите еще немного, мисс Молин. В котором часу вы приехали сюда?

— Примерно час назад. Я не знаю который сейчас час. У понтона была пришвартована шлюпка. Я села в нее и приплыла к яхте. На борту никого не было, и я подумала, что все еще спят. Я спустилась в каюту.., и тут же поднялась наверх. Я.., я помню, что меня тошнило и я склонилась над барьером… А потом.., потом я очнулась в шлюпке и увидела этих двух людей…

— Когда вы видели ваших друзей живыми в последний раз?

— Артура я видела два дня назад, а Эддисона вчера утром, в Лос-Анджелесе, перед самым его отплытием. Я отвезла его на своей машине в порт… Я больше не могу оставаться в мокрой одежде!

— Почему вы не отплыли вместе с ним?

— У меня были кое-какие дела… Я должна была сходить к своему парикмахеру… Я уже говорила об этом шерифу!

— В котором часу вы выехали из Лос-Анджелеса?

— Очень рано, около шести часов утра. Дюриэа поворачивается к другой молодой женщине:

— Мисс Харплер, а что вам известно обо всем случившемся?

— Ничего.

Шейл обращается к Дюриэа:

— Я считаю это издевательством. Почему вы заставляете нас сидеть здесь совершенно мокрыми?

— Расскажите мне быстро все, что вам известно, мистер Шейл.

— Я встал сегодня очень рано и отправился прогуляться по пляжу. Я увидел, как мисс Молин вышла из каюты, подошла к борту яхты, перегнулась через него и свалилась в воду. Я сел в шлюпку и поплыл к яхте, чтобы вытащить ее из воды. Мисс Харплер приплыла к месту падения мисс Молин почти одновременно со мной. Нам удалось вдвоем втащить мисс Молин в шлюпку. После этого я поднялся на яхту, чтобы предупредить ее друзей, и в каюте обнаружил два трупа. Больше мне ничего не известно.

— Вы живете в Санта-Дельбарре?

— Нет…

Шейл секунду колеблется.

— Я путешествую, разъезжаю, — объясняет он.

— Вы коммивояжер?

— Да.

— На какую фирму вы работаете?

— На «Фрилендер Продактс Компани».

— По какому делу вы приехали в Санта-Дельбарру?

— Бизнес.

— Хорошо. Теперь скажите мне, заметили ли вы пришвартованную шлюпку, когда поднялись на борт «Джипси Квин»?

— Да.

Мисс Молин нетерпеливо обрывает его:

— Это та шлюпка, на которой я приплыла. Вы что, хотите, чтобы мы все сдохли от холода?

— Еще пара вопросов, мисс Молин, и я вас отпущу — успокаивает ее Дюриэа. — Яхта приплыла сюда вчера?

— Да.

— Мистер Райт был уже на борту яхты, когда вы подвезли мистера Стирна к яхт-клубу Лос-Анджелеса?

— Нет. Я его не видела, и я не стала его ждать, так как опаздывала к парикмахеру.

— Надеюсь, что вы сможете подтвердить точность ваших показаний?

Девушка меряет его презрительным взглядом:

— Разумеется.

Окружной прокурор поворачивается к женщине в купальнике.

— Как я могу связаться с вами, мисс Харплер? — спрашивает он.

— Вы найдете меня на яхте «Альбатрос».

— А с вами, мисс Молин?

— Я возвращаюсь в Лос-Анджелес.

— Назовите мне ваш адрес.

— Мэплхерст билдинг, квартира шестьсот один. Дюриэа поворачивается к Шейлу.

— А с вами? — спрашивает он.

— Я остановился в отеле «Бальбоа», но я уезжаю.

— Но сегодня вы еще будете там?

— Нет, я покидаю эти края.

— Я попрошу вас задержаться по крайней мере на один день.

— Но это стоит денег, а мои средства ограничены.

Дюриэа снисходительно улыбается и объясняет:

— Я мог бы попытаться урегулировать этот вопрос с отелем, но городские власти последнее время стали очень прижимистыми. Они утверждают, что мы и так располагаем семейным пансионатом, и не хотят войти в наше положение.

— Вы имеете в виду тюрьму?

— Именно так.

— Вы шутите? Вы серьезно предлагаете мне переселиться в камеру?

Дюриэа пожимает плечами:

— Ничего другого не остается, поскольку у вас нет средств на отель. У нас есть боковая пристройка, довольно комфортабельная, предусмотренная как раз для таких случаев. Вы являетесь очень важным свидетелем, и я вынужден задержать вас хотя бы ненадолго, пока следствие не сдвинется с мертвой точки.

— Неужели вы думаете, что, гуляя по пляжу, я смог убить двух человек на яхте?..

— Я вас ни в чем не обвиняю, я только прошу вас задержаться здесь в качестве свидетеля.

Мисс Молин поворачивает к Шейлу свою золотистую головку.

— О Боже! — говорит она. — Не спорьте с этим господином. Я оплачу все расходы за отель. Лучше сходите за бутылкой виски.., в баре…

— Здесь нельзя ничего трогать, — сухо предупреждает Дюриэа.

Лицо девушки искажается в гримасе.

— Хватит! С меня довольно! — взрывается она. Она кладет руку на застежку-«молнию» своих брюк и добавляет:

— Я раздеваюсь.

Дюриэа поспешно встает.

— Хорошо, я закончил, — говорит он. — Можете идти.

Джоан Харплер поворачивается к Ните Молин и предлагает:

— Идемте ко мне на яхту. Я дам вам, во что переодеться.

— Спасибо, с удовольствием.

Джоан с улыбкой поворачивается к Шейлу.

— К сожалению, у меня нет мужской одежды, — говорит она. — А у нас размеры не совпадают…

Шейл смеется.

— Обо мне можете не беспокоиться, — говорит он. — Но в будущем будьте более предусмотрительной.

Глава 3

Выпив кофе, чтобы привести себя в чувство, Френк Дюриэа на полной скорости мчится домой.

Он сворачивает на углу авеню налево, чтобы въехать в ворота красивым виражом, но, удивленный, останавливается на развороте, резко тормознув. Возле крыльца дома он видит странный и незнакомый экипаж: к старой колымаге прицеплен фургон, служащий, по всей вероятности, домом его владельцу.

Дюриэа дает задний ход и припарковывает машину у обочины тротуара. Затем он поднимается по ступенькам крыльца, подозрительно косясь на дом на колесах.

Навстречу ему в холл выбегает Милдред.

— Ты уже вернулся, Френк? — спрашивает она. — Догадайся, кто к нам приехал?

— Сдаюсь…

— Это Грэмлс!

Дюриэа пожимает плечами. «Грэмпс» ни о чем ему не говорит.

— Да ведь это же мой дед Виггинс! Я рассказывала тебе о нем. Когда мы поженились, он был в Мексике…

Дюриэа слышит быстро приближающиеся шаги, и в следующую секунду в холле появляется невысокий пожилой мужчина с живыми глазами, седыми волосами и небольшими усами. Он подходит к Дюриэа слегка подпрыгивающей походкой и говорит:

— Сынок, не стоит беспокоиться, хотя мой приезд это действительно дурная новость, но я не собираюсь навязываться вам. Не очень-то любезно с моей стороны свалиться вам на голову в воскресное утро, тем более что Милдред хотела выспаться. Она мне сказала, что накануне вы легли в три часа ночи. Это хорошо. А то я было подумал, что вы оба неженки, во всяком случае ты, сынок. Я вообще-то не очень высокого мнения о прокурорах, но рад, что могу его изменить, и с удовольствием пожму твою руку.

При этих словах маленький старичок хватает Дюриэа за руку, пожимает ее и трясет.

— Повернись к свету, чтобы я мог получше разглядеть тебя.

Сквозь очки в стальной оправе на Дюриэа испытующе смотрят проницательные голубые глаза, окруженные сеточкой мелких морщин.

— Вид у тебя исправный, — говорит он. — Ты мне нравишься. Ты уже позавтракал?

— Нет еще, — отвечает Дюриэа. — Мы пойдем в молочную. Кухарки по субботам и воскресеньям не бывает.

— Вы будете завтракать со мной, дети мои. Не стоит тратить деньги на плохой завтрак. Хоть я и считаюсь уродом в семье Виггинсов, готовлю я тем не менее хорошо. Пойду приготовлю гренки, а Милдред тем временем сможет посплетничать на мой счет. Я нечто вроде бродяги. Когда завтрак будет готов, я постучу по кастрюле, и вы сразу спускайтесь. Завтрак будет скромным, но вкусным, это я вам обещаю.

Он дарит их улыбкой, поворачивается и исчезает в направлении кухни:

— Итак, что мы будем с ним делать? — спрашивает Дюриэа жену.

— Ничего, — отвечает Милдред. — С ним никто и никогда ничего не мог сделать. Гораздо важнее узнать, что он собирается делать с нами. От него всего можно ожидать. Я и не думала, что он когда-нибудь приедет к нам. Он терпеть не может представителей власти и закона.

Глядя на смущенную жену, Дюриэа добродушно смеется.

— Что же он такого натворил? — интересуется он.

— О!.. Ничего… Мне кажется, во время «сухого закона» он был бутлегером[2]. Кроме того, он водится со всяким сбродом. Когда я его видела в последний раз, его лучшим другом был гангстер, совершавший налеты на банки. Грэмпс был от него в восторге. Он говорил, что единственный способ не дать банку ограбить себя — это ограбить его первым. Грэмпс действительно невозможный, но все его любят.

— Мне казалось, что у него в Мексике есть какие-то прииски или шахты?

— Да, но у него их отняли. Ему выплачивают ежегодную компенсацию, и на это он живет. Вообще-то ему плевать на деньги. Послушай, Френки, если он тебе мешает, мы избавимся от него завтра же, потерпи его только сегодня.

— Ну разумеется, ведь это твой дед!

— Да, конечно, но он такой непредсказуемый.., с ним никогда не знаешь, что тебя ждет. Папа рассказывал много разных историй про Грэмпса. Папа был осторожным, рассудительным, и я думаю, что Грэмпс с трудом выносил его… Грэмпс считал, что он пошел в другую родню…

— А где он откопал этот фургон?

— Он сам смастерил его.

— И он много путешествует?

— Лучше спроси, где он только не был. У него есть друзья во всех сорока восьми штатах. Самые разные люди…

Дюриэа кладет руку на плечо жены:

— Не волнуйся, дорогая, твой дед очень симпатичный. Только его фургон надо откатить куда-нибудь подальше. Мы предоставим Грэмпсу комнату для друзей.

— Нет, он ни за что не расстанется со своим фургоном. Это его дом, его святыня. — Ты уже была внутри?

— Нет, он приехал только полчаса назад, когда я еще спала. Я и так заставила его ждать, пока приводила себя в порядок.

— Я вспомнил, что не брился сегодня.

— Поторопись, Френк, так как у Грэмпса все в руках горит. Скоро он застучит по кастрюле. Дюриэа морщится:

— А у меня как раз болит голова. Кроме того, это может не понравиться соседям. Пойди предупреди его, чтобы он этого не делал.

— Я попытаюсь, но вряд ли он меня послушает. Если он что-нибудь решил, то ничто и никто не может его остановить. Он очень упрямый. Ладно, иди брейся, чтобы не опоздать к столу.

Дюриэа идет в ванную комнату, принимает две таблетки аспирина, бреется, расчесывает волосы щеткой.

В тот момент, когда он спускается по лестнице, раздается «гонг». Грэмпс стучит оловянной ложкой по сковороде…

Они поднимаются в фургон.

Здесь царят чистота и порядок.