Криминальное чтиво

Обитель зла

Предисловие

Популярность «палп-фикшн» и «макулатурных» журналов в Америке резко возросла после Первой мировой войны, достигнув пика в 1920–1930–е годы, когда на лотках газетчиков регулярно выкладывалось свыше пятисот наименований ежемесячников. Эти недорогие (чаще всего по 10–15 центов) издания еженедельно расходились миллионами экземпляров. На красочные обложки журналов выносились самые захватывающие фрагменты публикуемых произведений, посвященных, разумеется, не философствованию и созерцанию, а приключениям, от которых захватывало дух. Это был уникальный, типично американский вид литературы.

Поначалу журналы стремились «раздать всем сестрам по серьгам»: в одном номере соседствовали вестерн, воздушные приключения, детективные и фантастические рассказы. Но появлялись всё новые и новые издания, поэтому старым, чтобы удержаться на рынке, пришлось выбирать себе узкую специализацию. Обложки первых номеров журнала «Черная маска», например, часто украшали ковбои из вестернов, но к середине 1920–х издание почти полностью перешло на публикацию детективных историй — наиболее популярного у массового читателя жанра.

Одна из основных причин этой популярности — весомость центральной фигуры повествования, «крутого» копа, а еще чаще — частного детектива, героя-одиночки, носителя всех возможных добродетелей, выводящего на чистую воду бандитов, продажных политиканов или недобросовестных коллег, которые нарушали нормы морали, привычные читателю. Отсюда «серийный» характер подвигов одного и того же героя, преследующего в каждом номере очередную шайку негодяев, выходящего победителем из самых головоломных и гибельных ситуаций. Неудивительно, что почти всегда таковые герои были мужского пола.

Многие из этих протагонистов стали столпами «Черной маски», «Детективного еженедельника», «Грошового детектива» и других известных массовых журналов. Континентал Оп Д. Хэммета, Рэйс Уильямс К. Дж. Дэйли, Оливер Квэйд Ф. Грубера, Джо Гар Р. Деколты (Р. Уитфилда), Макс Латин Н. Дэвиса, Флэш Кэйси Дж. X. Кокса, Билл Ленокс В. Т. Балларда, Кардиган Ф. Небеля — вот лишь несколько примеров «ежемесячных героев», которые — вплоть до конца Второй мировой войны — удовлетворяли аппетит широкой аудитории приключениями решительных парней, героев спускового крючка и кулака.

Однако были и борцы с преступностью совсем иного рода. Большинство этих супергероев — частные детективы, физическая сила которых превосходит мыслимые пределы реальности. Почти все они носят костюмы или прикрываются масками. Первым и наиболее знаменитым суперменом стал сыщик Тень, способный «затуманить разум человеческий»; затем его обошел по популярности Док Сэвидж, «бронзовый человек», сверхчеловечески мощный, многогранный гений, гроза злодеев; по свирепости всех переплюнул Человек-Паук, безжалостно истреблявший негодяев и клеймивший их лбы с помощью своей карманной зажигалки; мастер маскировки Детектив-Фантом сочетал стойкость и живучесть с аналитическими способностями сыщиков старшего поколения, Шерлока Холмса и Эллери Квина. К менее успешным героям относятся Черная Летучая Мышь, Призрак, Шептун, Пурпурный Шрам, Детектив в Маске, Алая Маска и последний из гигантов — поборников справедливости — Мститель.

Во время Великой депрессии народ жадно сметал с прилавков описания новых приключений своих любимых борцов за правду, вживаясь в их образы, воображая себя этими героями.

Непременным участником действия выступал и противник героя. Дабы заслужить свою славу, герою предстояло одолеть мерзавца, столь бессовестного, прожженного, свирепого и беспринципного, что только человеку высших физических и моральных достоинств это было под силу.

В цикле рассказов Ф. Небеля о преступлениях в Ричмонде МакБрайд и Кеннеди — хороший пример того, с какими масштабами преступности, с каким перевесом сил приходилось сталкиваться героям. Да и другие защитники справедливости им не уступали.

В герои попало и немалое число преступников, с которыми читатель мог идентифицировать себя с не меньшей готовностью, чем с детективом или праведным копом. Эти преступные личности, разумеется, достойны осуждения, но с весьма существенными оговорками. Практически все популярные герои-преступники — робингудовского типа. Они никого не убивали, а грабили исключительно богачей. Да и богачей — то не первых попавшихся, а тех, которые нажили свое состояние нечестным, мягко говоря, путем. Что могло быть приятнее безработному, уткнувшемуся носом в журнал и одновременно в затылок стоящему перед ним такому же безработному в длинной очереди за бесплатным обедом, чем прочитать, как ограбили банкира или брокера с Уолл-стрит, владельца фабрики или ростовщика — тех, кто отвечал за свалившиеся на страну невзгоды!.. Сейфы негодяев взламывались, бриллиантовые ожерелья срывались с шей их жен-бездельниц, а совершившие эти благородные преступления герои один за другим жертвовали большую часть награбленного в пользу бедных (не забыв, в угоду читателю, обеспечить и свое безбедное будущее).

Впоследствии, хотя и логично для развития сюжета, но несколько неожиданно с точки зрения верности выбранной профессии, значительный процент этих добродетельных преступников переквалифицировался в детективов. Причины были различными. К примеру, героев могли заподозрить в убийстве или другом злодеянии, которого они не совершали, и им приходилось обнаруживать истинного преступника и доказывать свою невиновность. Или же друзья-полицейские нуждались в их помощи. Эта традиция зародилась еще до начала эры «палп-фикшн». Раффлз, к примеру, чуть ли не чаще раскрывал чужие преступления, чем совершал преступления сам. Гений американского криминального мира Непогрешимый Годал (не включен в эту антологию, так как не появлялся в «макулатурных» журналах) столь тщательно планировал и столь искусно проворачивал свои преступные дела, что ни разу не попался, и полиция в конце концов вынуждена была выплачивать ему отступную пенсию, чтобы он больше не нарушал закон и не позорил стражей порядка.

В предлагаемом сборнике вы найдете описание множества видов преступлений, а уж выбрать, за кого болеть — за медвежатника, домушника, карточного шулера или за полицейских, которым платят за борьбу с преступниками, — издатель предоставляет вам.

Отто Пензлер

Введение

Я вор в законе со знаком качества, Харлан Эллисон…

Не думаю, что это тебя касается, чувак, но раз уж начал, скажу: впервые я попал в каталажку в сорок пятом. Тогда, в сорок пятом, было мне одиннадцать. А в пятьдесят восьмом я уже сочинил об этом книжку. «Открой коробку — найдешь сюрпризец» называется. И стукнуло мне тогда, в пятьдесят восьмом, уж двадцать четыре. Ну вот, а теперь захлопни хлебальник и вали отсюдова. Или сиди смирно, не рыпайся.

Мне сказали, четыре тома вышло в память об ушедшей эре криминального чтива. Первые два, как я понял, «Палп-фикшн, борцы с преступностью», а третий и четвертый — «Палп-фикшн, преступники». К борцам с преступностью я себя уж никак отнести не могу, поэтому серый кардинал проекта, глубокочтимый мистер Отто Пензлер («Поспешай не спеша» мы его кличем промеж собой) всунул мне книжку про нашего брата, про преступника.

Преступник разный бывает. Одних мокрушников вон сколько видов… Медвежатников там… Уж всякую шушеру, шулеров да шантажистов, и в расчет не беру, в гробу я их видал.

А теперь ты спросишь, чувак, если я тебе дозволю пикнуть, что это за старый хрен, божий одуванчик, вешает тут лапшу на уши и какого черта этот парень Пензлер доверил ему такое серьезное занятие. Может, и вправду он один из тех, о ком книжку сочинили? Кровь от крови там плоть от плоти и прочая фигня?

Ну ты, чувак, даешь. Заткнулся бы ты, правда, не доводил бы меня до греха.

Перво-наперво, я на этом чтиве вырос. Родила меня мамаша в тридцать четвертом, не то что нынешних придурков, которые слюни вожжой пускают, оттягиваются под ляжкой этой куклы Джессики Симпсон. Для них ностальгия — то, что они умяли за завтраком, а у меня-то, как я ныряю в переплетение корней корявого древнего дуба перед нашей семейной халупой, номер 89 по Хармон-драйв, Пэйнсвиль, Огайо; и в руках у меня последний «Блэкбук детектив мэгэзин» или «Тень». Вот где ностальгия! До сих пор в носу сгноит запах свежих опилок от книжек и журнальчиков, до сих пор вижу сливочного оттенка странички, лежащие на моих штанах…

И вот придурок Джек Уилдон и его ослы гоняли мимо дуба на своих шикарных великах, орали мне: «Жид, жид, никуда не убежит!» — а я был так далеко… Наездники в масках, мордастые детективы, варвары-людоеды со здоровенными дубинами, инопланетяне с фигуристыми телками в бронированных бюстгальтерах, крутые гангстеры, которых не расколоть даже толстомордым копам с сигарами…

Было тогда на слуху словечко «эскапизм»… Иное дело — нынешний эскапизм: ничего толкового. У нас сейчас правит бал «индустрия развлечений», на пьедестале всякая пошлятина. Вместо Раффлза, Фламбо и Джимми Валентайна стукотища рэпа, который будто из задницы сыплет сухим козьим горохом в пустое жестяное ведро; с экранов вспархивают призраки удавленных на Багамах и утопленных на Филиппинах; за число телевключений дерутся серийные убийцы и телеевангелисты, осквернители могил и расисты, совратители несовершеннолетних (педофилы, если по-ученому) и наилучший майонез всех времен и народов для всех семей. Нет сейчас места честному разбойнику, негде преклонить главу трудящемуся взломщику игральных и торговых автоматов. От этих «развлечений» уши медленно, но верно вытягиваются в ослиные, а извилины выпрямляются в географические меридианы.

Не, чувак, ты резонно возразить, что вот я тут разоряюсь, обхаиваю великую американскую культуру (три «ха-ха»!), возвеличиваю Дилинджера, Капоне, Ма Баркер и ее отпрысков…. Что ж, чувак, конечно, Билли Кид и «Корпорация Килл», Бонни и Клайд — такая же, по сути, бодяга, как и теперешний медиа-понос… А все ж таки…

По мне, все-таки лучше полистать книжку о Бостоне Блэки, почитать о Фантомасе или о Гарри Лайме, чем рассматривать выставленные напоказ буфера Кристины Агильеры или пирсинг пупка очередной телеэкранной шлюшки. Возвышающее, бодрящее, обогащающее влияние криминального чтива неуклонно вытесняется акулами рекламного бизнеса, подонками почище любых «плохишей», которых с риском для жизни искореняли бравые герои «палп-фикшн». В эфире носится дерьмо, оно заполоняет наши мозги, отвращает нас от самих себя и от истинных ценностей. Декоративный кретинизм персонажей и авторов массового чтива тридцатых-сороковых кажется сократовской мудростью в сравнении… да никакого сравнения и быть тут не может!

Здесь, на предлагаемых вам страницах, в рассказах, созданных в те золотые деньки, вы окунетесь в эскапизм, который вас не то что не обеднит, но наполнит свежестью, как ледяной лимонад в высоком, стройном бокале в жаркий августовский день.

Конечно, порой поскрипывают суставы в организме сюжетов, кое-что кажется неуклюжим — не забывайте, что не только возраст написанного почтенный, но и башляли-то господа издатели господам авторам чаще всего не больше пенни за слово. Отточи-ка тут стиль! Как бы коньки не отбросить… Да, Великая депрессия… А сейчас мы избалованы электроникой, зажрались… Согласен, позы, диалоги, ситуации шероховатые иной раз… Но зато какая мускулистая, бодрая писанина! Так что не выпендривайтесь, будьте снисходительны. Расслабьтесь и наслаждайтесь.

Что до меня… Какое я имею ко всему этому отношение? Ну да, обо мне не написали в справочнике «Кто есть кто в американской литературе», но сама судьба свела меня с этими книгами.

Как уже сказано, вырос я на этом чтиве. И на заре профессионализма пописывал крутую макулатуру в журнальчики-полуформатки, которые этот упертый Пензлер никак не желает признать равными полноформатным. Публиковался я в «Мэнхант», «Мэнтрэп», «Мэйхем», «Гилти», «Шуэ-файер детектив», «Трэпт», «Сент-Мистери» (как в Штатах, так и в Англии), «Майк Шейнз», «Тайтроуп», «Крайм энд джастис детектив стори», «Террор детектив мэгэзин»… Ну, достаточно? В глазах не запестрело? А то еще могу перечесть с дюжину. Пахал, как папа Карло, батрачил на издателей без передыху, не отрывая зада. Так что с полным правом стою я теперь у трапа кораблика, приглашаю вас на борт, уважаемые, вашу матушку…

Но и это не главное. А главное то, что я вор в законе со знаком качества. Уже помянул я первую судимость в одиннадцать. Пустяк, конечно, спер фигню, значки потешные с героями комиксов вытащил из коробок «Уитиз». Но — лиха беда начало! В тринадцать я сбежал из дому и занял роскошный номер в заброшенной трущобе в Канзас-Сити, ныне снесенной без всякой мемдоски. И жил там один-одинешенек… если не считать еще одного, постарше, дуреющего без пол-литры в день, да и так не без дури. По сей момент помню сногсшибающий аромат его подмышек, совершенно уникальной силы, букета несравненного…

Из Университета штата Огайо меня поперли в 1954–м, в частности за постоянное воровство из лавок. Тюрягу «Коламбус» видал изнутри не раз и не два, со счету сбился.

В армии в 1957–1959–е за разное сидел на губе, в основном — за неподчинение приказам.

В шестидесятом оказался в Нью-Йорке, в Виллидже. Сосед насвистел копам, что у меня нелегальная пушка, те меня сцапали и швырнули в «Могилы» (смотри мои «Записки из чистилища»). Дошло до Большого жюри, окружной прокурор вернул дело на пересмотр, и выпустили меня.

Ну, времена гражданских прав… Как тут не посидеть-то… Я и посидел. В Миссисипи сидел, в Джорджии, в Алабаме с Мартином… В Луизиане пара медномордых копов сцапала меня на задворках Плэйкмайн-пэриш. Стражи порядка содрали с меня рубаху, защелкнули наручники, подвесили на крюк, как борова, и добросовестно, трудясь по очереди, обработали мне брюхо пластиковой детской бейсбольной битой, стараясь не оставлять следов на коже. Трудились, пока не появился тамошний босс, славный Леандер Перес. Тот порылся в моем бумажнике, полном банковских карточек и всяких разных удостоверений, обнаружил, что я из Голливуда. Дошло до него, что поднимется кипеш, ежели я вдруг бесследно исчезну. Приказал своим парням снять мою тушу с крюка и передислоцировать подальше, в придорожную канаву. И напутствовал меня по-отечески: «Еще раз сунешь сюда нос, жидовская морда, — здесь и зарою».

Кого ж еще выбрать Отто для вводной сопроводиловки о беззаконных ворах в законе? Так что закрой свою хлеборезку, милый, в который раз долдоню, вали отсюда и наслаждайся в уголке. Скажи, Харлан, мол, послал. Двигай, не мешай старому вору вспоминать минувшие деньки. По ту сторону закона.

Харлан Эллисон

The House of Kaa

Richard B. Sale

Помимо того что Ричард Б. Сэйл (1911–1993) написал немало произведений в жанре криминального чтива, он также является автором столь известных и популярных среди читателей романов, как «Лазарь–7» (1942), «Большие странности» (1942) и «Только для президента» (1971). По роману «Не слишком узко — не слишком глубоко» (1936) был снят фильм, вышедший в 1940 году на экраны под названием «Странный груз». Однако большую часть своего времени Ричард Б. Сэйл посвящал работе над сценариями и режиссурой фильмов. В этой связи необходимо вспомнить такие его работы, как «Мистер Бельведер отправляется в колледж» (1949), ленту «Внезапный» (1954), принесшую славу Фрэнку Синатре, а также фильм «Джентльмены женятся на брюнетках» (1955).

Обращаясь к произведениям Ричарда Б. Сэйла в жанре криминального чтива, следует отметить, что наибольшую известность среди них приобрела серия детективов о Даффи Диле, написанная для еженедельника «Детективная литература», а также ряд приключенческих рассказов о Кобре, увидевших свет в журнале «Десять лучших детективов». Рассказы о Кобре являются одним из первых образчиков детективных произведений, главным героем которых выступает загадочный неуловимый мститель. Такие персонажи, как Мститель, Тень, Паук, Пятый Оператор и Детектив-призрак, были одними из самых популярных героев криминального чтива. Как правило, они были одеты в специальные костюмы, носили маски, иногда — плащи и вершили правосудие, не думая о полиции, судьях и присяжных. Рассказ «Обитель Каа» впервые увидел свет в февральском выпуске «Десяти лучших детективов» за 1934 год. Этот рассказ изобилует негодяями, с которыми безнаказанно расправляется Кобра. Мститель в маске ничего не стоит, пока не сразится с настоящими злодеями. Об этом и рассказ.

Обитель зла

Ричард Б. Сэйл

Джек Кирк, всю свою жизнь промышлявший убийствами, на мгновение замер возле мрачного здания из бурого песчаника, стоявшего на Рокор-стрит. Он осмотрелся — настороженно, даже испуганно. Джек был готов поклясться, что за ним кто-то идет. А если не кто-то, так что-то! Нечто уродливое, темное, огромное. Мерцающий фантом. Кирк на мгновение увидел мелькнувшую тень преследователя, которая тут же растаяла, словно ее никогда и не было. Кирк передернул плечами — видать, воображение разыгралось. Он медленно поднялся по лестнице, примыкавшей к дому, и кинул взгляд на табличку, висевшую над дверьми. На ней значилось: «Горган и Вилкинс. Импорт рептилии».

Кирк поспешно достал из кармана ключ, вставил его в замочную скважину, открыл дверь, быстро зашел внутрь и захлопнул ее за собой. Внутри царила кромешная тьма, но Кирк не растерялся. Он знал, куда ему нужно идти. Джек поднялся по длинной, скрипучей лестнице на второй этаж жутковатого дома. Там горела одна-единственная лампочка, освещавшая дверь с надписью «Контора». Кирк отрывисто постучал четыре раза и вошел внутрь.

В комнате находилось трое мужчин. Джек был с ними знаком. Перед ним сидели Макси Горган, Джон Вилкинс и приехавший из Индии Вентворт Лэйн. Мужчины прервали разговор и подняли глаза на Кирка.

— Присаживайся, Кирк, — ухмыльнулся Горган. — Лэйн как раз рассказывает о… поставках из Индии. — Он с многозначительным видом осклабился.

Кирк улыбнулся и сел. Лэйн в раздражении прикусил губу.

— Язви, сколько хочешь, Макси, — бросил он, — я тебе дело говорю. Не знаю, чем все кончится, но скажу наверняка: полиция в Бомбее вот-вот нас накроет. За несколько дней до того, как я уехал в Лондон, мне на хвост плотно сел американский следак. Тот самый, с которым мы уже сталкивались.

— И в чем тебя подозревают? — Горган косо посмотрел на собеседника. — Может быть, в бесчеловечном обращении со змеями? — Он разразился грубым смехом. — Слушай сюда, Лэйн. Ты представитель нашей компании. В твою задачу входят поставки рептилий из Индии.

— Вот только одна беда: поставки ограничиваются одним-единственным видом — сетчатыми питонами. Черт подери, это не может не вызвать подозрений!

— Если ты боишься… — ледяным тоном произнес Горган.

Лэйн вскочил, сверкая глазами:

— Хочешь, чтоб я сказал «нет»? Ну так слушай внимательно, я врать не стану, и лгать ты меня не заставишь. Да, я боюсь. И собираюсь соскочить.

Горган исподтишка глянул на Вилкинса и кивнул. Кирк, внимательно следивший за происходящим, был несколько удивлен. Он не понимал, отчего Лэйн, работавший в Бомбее и никогда их не подводивший, вдруг так сильно разволновался.

— Погоди, Дэйн, — тихо промурлыкал Вилкинс. — Может, ты действительно прав и на самом деле ошибаемся мы. Нам не хочется, чтобы ты выходил из игры.

— Это точно, — резко произнес Горган. — Да у тебя и не получится. Мы не позволим.

— Все равно я завязываю! — выкрикнул Лэйн. Сбавив тон, он подался вперед и шепотом спросил: — Вы когда-нибудь слышали о Кобре?

Вопрос явно озадачил Горгана и Вилкинса. Мужчины отрицательно покачали головами.

— А ты, Кирк?

Джек расплылся в веселой улыбке.

— Ну да, — ответил он, — слышал, как не слыхать-то? Это один мужик, который возомнил себя мстителем. Действует всегда в одиночку.

— Вот он… вот он и есть Кобра, — кивнул Лэйн.

— Ну и чего ты нервничаешь? Он же в Индии. — Издевательство над Лэйном явно доставляло Кирку удовольствие.

— Сам знаешь, какие о нем ходят слухи. Недавно, с месяц назад, кажись, ему удалось усмирить иранцев, которые вздумали бунтовать в Бомбее. Это последнее, что я о нем слышал, — ответил Лэйн. — Да, точно, это было с месяц назад. Как раз тогда мы и стали прокручивать наше дело. С изумрудами и махарским бриллиантом все прошло гладко. Я считал, что мы все четко продумали и сбоев не предвидится. Но после того как я переправил вам опал, я почувствовал неладное. Этот чертов камень приносит несчастье. Он принадлежал Саранакху, одному радже из Индостана. Я нанял трех бандитов спереть камень, а потом, как обычно, переправил его через таможню вместе с грузом змей. Ну так вот, после этого ко мне заявился американский следак и задал кучу очень неприятных вопросов. Но наша схема с импортом змей — ширма надежная, следак ушел не солоно хлебавши. А потом в дело вмешался Кобра, причем взялся он за него так, что я сломя голову побежал покупать билет на самый быстрый пароход, чтоб поскорее приехать сюда. Говорю вам, даже ребенок сможет обо всем догадаться, если ему сказать, что мы возим одних питонов.

— Не будь таким ослом, — рассмеялся Вилкинс.

Джек Кирк подался вперед.

— Ну и что там с Коброй, Лэйн? — нахмурившись, спросил он. — Что случилось?

— Троих бандитов, что я нанял, — проговорил спокойно Лэйн, — нашли мертвыми за день до моего отъезда в Лондон. Они погибли от яда кобры! А на шее остались следы маленьких ранок — словно от укуса.

— Укуса? — эхом переспросил Кирк, почувствовав, как у него вдруг пересохло в горле.

— Укуса, — Лэйн грустно улыбнулся, — такой знак оставляет Кобра. Маленькая ранка, залитая змеиным ядом. Поэтому он и заработал себе это прозвище.

— Джек, что ты его слушаешь? Он же тебе лапшу на уши вешает! — рявкнул Горган. — Все эти россказни о Кобре — вздор. Довольно нести ахинею, Лэйн. Хочешь нас надуть и слинять? Не выйдет. Чего ты панику устраиваешь? Все идет гладко. Завтра мы получим новую партию питонов, и опал — наш.

— Говорят тебе, мне страшно! — закричал Лэйн. — Макси, я выхожу из игры. Хватит с меня! И денег мне за драгоценности не нужно. Я жить хочу. Можете разделить мою долю между собой.

Макси Горган медленно встал, опустив руку в карман. Ледяным голосом он угрожающе произнес:

— Не выйдет, Лэйн. Соскочить не получится.

Лэйн спокойно на него посмотрел и бесстрашно ответил:

— Макси, ты слышал, что я сказал. Когда в игру вступает Кобра, я из нее выхожу. Это мое последнее слово.

Три выстрела слились в один. Казалось, пистолет Горгана выплюнул молнии, которые впились в грудь Лэйна. Тот, беззвучно шевеля губами, в изумлении уставился на застывшее, словно маска, лицо Горгана. Лэйн попытался что-то произнести, но у него изо рта хлынула кровь. Ноги подкосились, и он рухнул навзничь. Тело с глухим стуком ударилось об пол. Лэйн не шевелился.

Кирк облизал губы и затушил дымящуюся сигарету.

— Господи, Макс! — в ужасе воскликнул Вилкинс. — Зачем ты это сделал?

Горган пожал плечами и убрал пистолет.

— Он сам виноват. Знал, на что идет. Я его предупреждал. Нам, Вилки, трусы и слабаки ни к чему. Уж слишком много денег поставлено на кон. Да и к тому же теперь нас только трое, а мертвые не разговаривают. Кирк, избавься от падали. Снаружи стоит машина. Возьмешь ее. Скинешь его в Йоркшире.

Кирк вздохнул.

— Ладно, шеф, — согласился он.



Джек Кирк не обратил внимания на черный седан, следовавший через весь Суррей за его машиной с жутким грузом. Все свое внимание Кирк сосредоточил на управлении автомобилем, понимая, что даже сама ерундовая авария повлечет за собой разбирательства, а значит, и вмешательство полиции, так что он, памятуя о трупе в машине, решил лишний раз не рисковать.

Миновав Суррей, машина Джека Кирка и неотступно движущийся за ней черный автомобиль въехали в предместья Лондона. Кирк по-прежнему не замечал преследования. Он не знал, кто сидит за рулем таинственной машины, — он не видел странную фигуру в черном плаще, чье лицо было сокрыто мраком ночи.

Бродячая кошка, чьи зеленые глаза легко видят сквозь ночную тьму, наверняка бы сумела разглядеть черты ястребиного лица Дина Брэдли. Дин работал оперативником в бомбейском Министерстве юстиции. У Дина был высокий лоб и смуглая кожа, а темные глаза сверкали, словно черные бриллианты, — холодно и бесстрастно. Усов Дин не носил, лицо у него было худым и острым, а губы — узкими. Он вел машину с прирожденной ловкостью, ни на мгновение не сводя змеиных глаз с хвостовых огней автомобиля, едущего впереди него. В Йоркшире Кирк съехал с автострады, свернув направо. Дин немедленно последовал за ним, нажав на педаль газа. Вдруг американец увидел, как автомобиль Кирка вспыхнул тормозными огнями. Дин немедленно сбросил скорость, и в этот самый момент из впереди идущей машины вывалилось что-то грузное. Вслед за этим взревел мотор, разорвав ночную тишину, машина Кирка резко рванула вперед, и ее огни пропали в окутавшем местность тумане.

Дин втопил педаль тормоза в пол седана, который пошел юзом и остановился как раз возле того места, где в придорожной канаве лежал странный предмет, выброшенный из машины Кирка. Дин выскочил из машины и бросился к канаве, в которой он обнаружил истекавшего кровью человека без сознания. Оперативник склонился и приподнял тело, просунув под него правую руку. На Дина уставились невидящие глаза Вентворта Дэйна, в которых застыло выражение ужаса.

— Черт! — с досадой пробормотал Дин. — Еще одно убийство.

Он схватил Дэйна за кисть и вжал в нее пальцы, надеясь почувствовать хотя бы слабое биение жизни. Мгновение спустя Дин вскочил и, взвалив Дэйна на руки, поспешил к седану. Физическая сила, которой обладал оперативник, поражала воображение. Дин нес здорового, крепко сбитого мужчину так, словно это был ребенок. Со всей осторожностью он положил раненого на заднее сиденье, после чего сам проворно прыгнул за руль и ударил по газу.



Двадцать минут спустя Лэйн лежал на белом операционном столе Йоркширской больницы. Над ним склонились два хирурга, прикладывающие все силы, чтобы спасти раненому жизнь. Дин стоял неподалеку, с беспокойством ожидая вердикта врачей.

Наконец один из докторов поднял на оперативника взгляд и покачал головой:

— Умирает.

Дин нахмурился.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросил он.

— Ничего. Я вообще не понимаю, как он столько протянул. Две пули пробили правое легкое, третья повредила позвоночник. Он чудом еще жив.

Умирающий издал судорожный вздох.

— Вы можете сделать так, чтобы он пришел в себя и смог говорить? — поинтересовался Дин.

Доктор с явным сомнением пожал плечами и повернулся к медсестре.

— Адреналин, — бросил он.

Склонившись над оголенной грудью Лэйна, доктор вогнал шприц для подкожных впрыскиваний прямо в область сердца и вкачал препарат. Первые несколько мгновений казалось, что укол не возымел никакого действия. Потом в остекленевших глазах Лэйна мелькнул проблеск сознания. Он украдкой огляделся. Наконец его взгляд застыл на смуглом лице Дина.

— Ты…

— Точно. Я. Из Индии. Следил за тобой. Говори быстрее. Ты умираешь.

На Лэйна напал приступ мучительного кашля.

— Горган, — выдохнул он сдавленным шепотом. — Питоны… Пароль… «Обитель Каа»…

Его губы беззвучно зашевелились. По телу прошла судорога, и Лэйн умер. Теперь его тело необходимо было отвезти в морг. Там врачам предстояло провести официальную процедуру опознания и составить свидетельство о смерти. Опознание вроде не представляло никакой сложности, в этом помог бы американец, доставивший раненого в клинику… Однако, когда врачи стали оглядываться по сторонам в поисках Дина, его уже и след простыл.



В ту ночь на Рокор-стрит полиция обнаружила лежавшего навзничь Джека Кирка. Он был мертв. Из горла Джека торчал дротик — совсем крошечный, буквально полдюйма в длину. Главный судмедэксперт провел вскрытие, в результате которого установил, что смерть наступила от попадания в организм яда кобры. По преступному миру Лондона пронесся жуткий, леденящий кровь вопль ужаса, заставивший трепетать бандитов, — в Англию прибыл мститель по кличке Кобра.

— И что же нам делать? — резко спросил комиссар Маршалл.

Инспектор Райдер пожал плечами. Они сидели в кабинете комиссара, располагавшемся в Скотланд-Ярде — центральном департаменте уголовного розыска. Маршалл держал отчет следователя об убийстве Джека Кирка, совершенном минувшей ночью.

— Я предлагаю вообще ничего не делать, — предложил инспектор, изобразив жестом нечто неопределенное. — Мы два года висели на хвосте у Кирка. Он был убийцей. Один из очень немногих бандитов в Англии, который таскал с собой ствол. Причем не просто таскал, а еще и пускал его в дело. Он работал на компанию Горгана-Вилкинса, которая занимается импортом рептилий. Контора располагается на Рокор-стрит. Знаете, шеф, происходит что-то чертовски странное. И если хотите знать мое мнение, то я бы закрыл на дело глаза.

— Что, совсем не заниматься расследованием?

— Да, сэр. — Райдер подался вперед. — Из Центрального управления в Бомбее нам шлют дифирамбы о Кобре. Именно он отомстил иранским мерзавцам за убийство Килгора. А Килгор был один из лучших в департаменте.

— Да, я помню, — кивнул Маршалл.

— Мы у него в долгу, — поморщился Райдер, — так что давайте платить добром за добро. Я не знаю, кто такой Кобра, и понятия не имею, что он из себя представляет. Мне известно одно — он добивается результатов, потому что действует вне рамок закона. Убрав Кирка, он избавил нас от многих хлопот. Кроме того, если Кобра явился в Лондон, значит, на то у него имеется очень серьезная причина.

— Ладно, — вздохнул комиссар. — Прикрывайте дело.

В этот момент в дверь постучали. В кабинет заглянул дежурный:

— Простите сэр, к вам прибыл мистер Брэдли.

— Пригласите его.

Дверь открылась, и в кабинет вошел смуглый человек с ястребиным лицом. Это был Дин Брэдли.

— Рад вас видеть, Брэдли! — воскликнул Маршалл. Поднявшись из кресла, он с искренней радостью принялся трясти руку гостя. — Познакомьтесь, это инспектор Райдер. Райдер, это Брэдли, один из лучших следователей в Бомбее.

— Наслышан, — кивнул инспектор. — Спасибо, что помогли нам разобраться с делом Килгора.

— Да я практически ничего и не делал, — тихим голосом ответил Дин. — На самом деле основную работу выполнил этот малый по кличке Кобра, так что вам надо его благодарить.

— Это простое совпадение! — воскликнул Маршалл. — Кстати, вы слышали новости? Ваш бомбейский мститель приехал к нам в Лондон. Читали? Дело Кирка.

— Комиссар приказал прекратить расследование, — заметил Райдер и внимательно посмотрел на американца.

— Мудрое решение, — кивнул Дин. На его лице не отразилось даже тени эмоций.

— Но что вас привело к нам? — спросил Маршалл. — Из Бомбея пришла телеграмма с просьбой беречь вас и оказывать всяческую помощь и поддержку.

Дин опустился на стул, извлек из кармана зеленый мундштук, не спеша вставил в него сигарету и закурил.

— Последний месяц, — начал он, — ознаменовался серией загадочных ограблений, совершенных вдоль восточного побережья Индии. Наемные разбойники добывали бесценные изумруды и бриллианты. Самым громким ограблением стало похищение знаменитого опала у раджи Саранакха…

— Да, мы об этом слышали, — перебил Райдер.

— Похищенные драгоценности были вывезены из Индии, — продолжил Дин, — каким-то образом их удалось протащить через нашу таможню и контрабандой доставить в Англию мимо носа вашей бдительной таможенной инспекции. Я занялся расследованием. Я знал, что имею дело не с обычными ворами, а с международной преступной организацией, действующей по тщательно разработанному плану. Стал следить за Вентвортом Лэйном, отправившимся в Лондон, рассчитывая, что он выведет меня к украденным драгоценностям. Прошлой ночью его убили собственные подельщики.

— Но как преступникам удается ввозить камни в Англию мимо таможни? — спросил инспектор. — Сами знаете, у нас с таможней не забалуешь.

— Вы совершенно правы, — прошелестел Дин. — Скажите, а таможенным инспекторам когда-нибудь приходило в голову вскрывать желудки сетчатых питонов, чтобы посмотреть — вдруг там похищенные драгоценности?

Райдер озадаченно уставился на американца.

— Господи, ну конечно! — вскрикнул инспектор. — Они провозят камни в змеях! Так, значит, вы хотите сказать, что компания Горгана-Вилкинса на самом деле прикрытие для всей этой схемы?! Ну разумеется, они везут в Англию только питонов, однако потом никому их не продают. Змеи просто пропадают. Я это проверил, когда мне впервые показалось, что с этой компанией что-то неладно.

— Видите, — пояснил Дин, — все очень просто. Наемники похищают в Индии камни. Затем аккуратно их заворачивают и подкладывают в пищу питонам, которую они заглатывают непосредственно перед отправкой в Англию. Крупным змеям требуется от десяти до восемнадцати дней, чтобы усвоить пищу, прежде чем они исторгнут из себя непереваренные остатки. Пароход идет до Лондона неделю, так что преступники ничем не рискуют. По прибытии змей убивают, а драгоценности вынимают из желудков.

— Вот это да! — выдохнул комиссар. — Мы их немедленно всех арестуем.

— Нет, — четко и твердо возразил Дин. — Еще рано проводить аресты. Вы должны мне помочь. Нам нужны доказательства, например опал, похищенный у раджи. И у меня имеется простой план, как его добыть.



Джон Вилкинс мерил шагами комнату в «Обители Каа» на Рокор-стрит, а Макси Горган задумчиво смотрел на компаньона. Вилкинс был в крайне взбудораженном состоянии. Он очень нервничал и непрерывно курил.

— Ты ведешь себя как ребенок, — буркнул Горган.

— Ничего не могу с собой поделать, Макси, — бросил Вилкинс в ответ. — Чего-то я начал стрематься. Сначала ты замочил Лэйна…

— Рот закрой!

— Да ладно, кто здесь нас услышит!.. Короче, сначала убрали Дэйна, отправили Кирка избавиться от его тела. Потом Кирка находят прямо на нашей улице с этим чертовым отравленным дротиком в горле. Чем хошь, могу поклясться, Макси, это как-то связано с Коброй. Помнишь байку, которую нам рассказал Дэйн, перед тем как ты его шлепнул?

— Да что ты паникуешь? — буркнул Горган. — Ладно, допустим, этот малый по кличке Кобра действительно решил поохотиться на нас. Ну и что с того? Он вне закона, так? Он волк-одиночка. Верно я говорю? И кроме того, запомни: он человек, а значит, смертен. Он один-одинешенек. И если хочет с нами расправиться, значит, ему придется к нам прийти. Полицию он звать не станет. Я с ним разберусь, Вилки. Силенок у меня хватит.

Вилкинс покачал головой:

— что-то здесь не так. Допустим, он гонится за товаром, который мы сегодня получили. За питонами. Они же у нас здесь, так?

— Ага, — проворчал Горган. — И как только у тебя перестанут трястись поджилки, мы спустимся вниз и добудем опал.

— Не нравится мне это все, Макси, — покачал головой Вилкинс. — Вся схема развалилась к чертям. Кирка убили. Кто теперь будет нас прикрывать, когда мы станем сбывать камушки? Дэйн тоже мертв. Кто займет его место в Бомбее?

Пронзительно зазвенел колокольчик у входной двери.

В конторе повисла мертвая тишина. Горган опустил руку в карман плаща и достал жутковатый автоматический пистолет. Знаком он приказал Вилкинсу отойти в сторону, а сам подкрался к окну. На улице стоял человек. Высокий, мрачного вида, с пронзительными черными глазами. Больше никого не было видно.

— Открой ему, — бросил Горган, — и все время держи его на прицеле. Дверь за собой запрешь. Шевелись!

Вилкинс обеспокоенно глянул на компаньона и отправился вниз по лестнице. Через минуту он появился, ступая вслед за Дином Брэдли. Дин вошел в контору, дымя сигаретой, торчавшей из зеленого мундштука, крепко зажатого между зубами оперативника. Гость поклонился Горгану.

— Садись, — сказал Макси, кивнув на стул.

Брэдли опустился на сиденье и невесело улыбнулся.

— Можешь снять палец со спускового крючка, — промурлыкал он. — Я пришел без оружия.

Горган вспыхнул и сощурил глаза. Он извлек из кармана пистолет и положил его на стол рядом с собой. Руку с оружия он так и не убрал.

— Обыщи его, Вилки, — бросил он.

— Уже обыскал, — ответил Вилкинс. — Все чисто, Макси, пушки нет.

Горган кивнул.

— Ладно, — протянул он. — С чем пожаловал?

Дин сдвинул мундштук в уголок рта:

— Я знаю, что ты убил Лэйна.

В то же мгновение Макси Горган вскочил и вперил взгляд горящих глаз в американца. Тяжелый «люгер» в его руке был нацелен прямо в лоб Дину.

— К чему устраивать пальбу? — шутливым тоном спросил Брэдли. — Я все равно ничего не смогу доказать.

Горган, колеблясь, настороженно разглядывал Дина. Наконец он опустился в кресло, не убирая пальца со спускового крючка.

— Кто ты такой, черт побери? — рявкнул он. — Чего тебе нужно? Ты лучше, мистер, побыстрее к делу переходи. Чего зря время тянешь?

— Меня зовут Сэм Трэнт, — отозвался Дин. — Я хочу в долю.

— В долю?

— Я знаю про вашу схему с камешками. Знаю, что Дэйн и Кирк работали на вас. Поскольку они отправились на тот свет, вам сейчас до зарезу нужен толковый человек, который немедленно возьмет на себя дела в Бомбее. Я все это узнал от Дэйна. И еще в Индии понял, что у него нервишки шалят, и он захочет соскочить, вот я и поехал за ним в Лондон. Тут вы его и прихлопнули. Вам вместо него нужен настоящий, серьезный человек. Так что я к вашим услугам.

— Для левого человека ты чего-то больно много знаешь! — недовольно воскликнул Горган, испытывая одновременно чувство беспокойства и любопытства. — Может, если ты такой умный, ты и пароль мне скажешь?

Горган рассчитывал на этом поймать Дина. Он торжествующе замолчал и поднял пистолет, целясь в грудь гостя.

— Конечно, скажу, — мягко ответил Дин, — «Обитель Каа».

Вилкинс молнией вскочил со стула:

— Каа! Макси, он все знает. Наверное, он не врет. Видать, Дэйн проболтался. Откуда ему еще об этом знать? Кирк о пароле был ни сном ни духом. О нем знали мы с тобой да Дэйн. Пароль был нужен для телеграфных сообщений, чтобы избежать подстав.

— Так, значит, Дэйн рассказал тебе о пароле? — задумчиво произнес Горган.

— Да.

— И ты также знаешь о нашем бизнесе.

— И о перевозке драгоценностей в питонах…

— Довольно. — Макси жестом остановил Дина. — Вижу, что знаешь. — Он повернулся к Вилкинсу. — Это может быть и подставой. Не знаю как, но все равно может быть. Ты лучше его проверь.

— И как же вы меня проверите? — улыбнулся Дин.

Горган холодно на него посмотрел.

— Лэйн не раз нам жаловался, что на него стал наседать один козел, америкашка из полицейского департамента Бомбея. Уж очень любил америкашка всякие разные вопросы задавать Дэйну. А звали америкашку Дин Брэдли. Вот мы и подумали, что этот малый может что-то предпринять. Кто тебя знает, может, ты к нам с подставой пришел. А ну-ка, Вилкинс, проверь-ка стул. Он там наверняка свои пальчики оставил.

Дин нахмурился, увидев, как Вилкинс поспешно посыпал сероватым порошком то место, о которое оперативник только что опирался рукой.

— Понимаешь, — злобно улыбнулся Горган. — Лэйн послал мне из Индии отпечатки пальцев того америкашки. Нам не хотелось бы зря рисковать.

Дин поджал побелевшие губы. Замер зажатый в зубах мундштук. Выдвинув ящик с папками, Вилкинс извлек из одной две фотографии и принялся их тщательно сравнивать с отпечатками на подлокотнике.

— Совпадают, Макси!

Горган с облегчением вздохнул:

— Так я и думал. Решил, что, если я тебя заболтаю, ты расслабишься и обязательно где-нибудь оставишь свои пальчики. Так, значит, ты Дин Брэдли, знаменитый бомбейский оперативник? — Его голос сменился яростным рыком. — Ну так вот, считай что это твое последнее дело. С тобой все кончено. За кого ты нас принимал? За идиотов?

Вилкинса трясло от волнения.

— Что будем делать, Макси? — спросил он.

Горган зловеще ухмыльнулся.

— Отведем его вниз, в комнату со змеями. Бросим его в яму — пусть познакомится с нашим мальчиком. С удавом в тридцать футов длиной. Мы его уже три недели не кормили. Поглядим, как крыса будет сражаться с питоном. А потом мы займемся доставленным сегодня грузом, вынем опал и пустимся в бега. Думаю, Вилки, эту лавочку пора закрывать. Мы выжали из нее все, что могли.

Горган поднялся, крепко сжимая в руках пистолет.

— Ладно, Дин, пошли, — прорычал он, — топай вперед. Хочешь подергаться — валяй, только помни: эта игрушка кусается не хуже змеи.

Не говоря ни слова, Дин встал. Его застывшее лицо ничего не выражало. Он вышел из конторы, чувствуя, как в спину больно впивается дуло автоматического пистолета Горгана. Они стали спускаться вниз по лестнице.

Наконец они оказались в подвале дома, в котором, заметил Дин, совсем не чувствовалось влаги. Во всем доме стояла удивительная сушь. Перед огромной металлической дверью преступники велели ему остановиться. Вилкинс держал его под прицелом пистолета, который сунул ему в руки Макси, в то время как сам Горган занялся замком. Дверь распахнулась. Горган, щелкнув тумблером, включил свет. Они вошли, оставив дверь незапертой. Дин в изумлении обвел взглядом помещение. Оно было огромным — на всю ширину дома, возвышавшегося над их головами. В центре помещения зияла пустая яма примерно двадцати футов в глубину. По ее краям стояла металлическая ограда, а стены ямы закрывало непрозрачное стекло. В дальнем конце помещения возле ограды громоздился здоровенный ящик.

— Совсем как в музее, правда? — Горган кинул на оперативника злобный взгляд. — Смотри!

Дин завороженно уставился вниз, на дно ямы. Горган подошел к стене и потянул за короткий рычаг. Стекло, закрывавшее одну из стен ямы, отъехало вверх. Немедленно раздался тошнотворный шелест. Из углубления в стене показалась змеиная голова, а за ней свивающееся в кольца и петли длинное туловище — омерзительно толстое, рыжевато-коричневого оттенка. Питон поднял голову и задергал ею из стороны в сторону в поисках еды.

— Он предпочитает живую пищу, — прохрипел Горган.

С угрожающим видом он стал надвигаться на Дина, в спину которого по-прежнему впивалось дуло пистолета, находившегося в руках Вилкинса.

Со скоростью молнии Дин развернулся и нанес сокрушительный удар Вилкинсу в челюсть. Удар пришелся прямо в цель, оставив на щеке красный отпечаток, и Вилкинс упал как подрубленный. Пистолет выскользнул из его ослабевших рук. Дин рывком нагнулся, чтобы поднять оружие, помня о Горгане за своей спиной. Брэдли не успел. Макси, сцепив руки в замок, резко опустил их оперативнику на голову. Удар оглушил Дина. Едва не потеряв сознание, он повалился на бок. Сдаваться было не в его правилах — Дин мужественно рванулся к пистолету, однако Макси Горган добрался до оружия первым. Он поднял пистолет и выстрелил. Пуля пробила навылет плечо Дина и впилась в стекло, прикрывавшее стены змеиной ямы.

Превозмогая боль, Дин поднялся, прислонившись спиной к железной ограде. Горган поднял пистолет, собираясь прикончить оперативника.

— Погоди! — выдохнул Дин. Он тяжело дышал.

Горган замер, слегка ослабив давление пальца на спусковой крючок. Дуло пистолета по-прежнему было направлено на голову Дина.

— Чего надо? Говори живее.

Дин подавленно кивнул.

— Я признаю свое поражение, — приглушенным голосом произнес он. — Я проиграл и, значит, заслуживаю смерти. Но перед тем как ты меня убьешь, я хочу, чтобы ты выполнил мою последнюю просьбу.

— Какую? — резко бросил Горган.

— Дозволь мне выкурить последнюю сигарету, — ответил Дин. — Ты ведь не станешь отказывать обреченному на смерть в такой мелочи?

Горган украдкой посмотрел на отделанную стеклом яму и огромного питона, хитровато прищурился и после недолгих колебаний опустил пистолет.

— Ладно, — кивнул он. — Давай, кури.

Дин стал быстро шарить по карманам в поисках зеленого мундштука. Нащупав его, он сунул мундштук себе в рот. Отыскав сигарету, он стал делать вид, что ее прикуривает. В тот момент, когда Дин слегка отвернул голову в сторону, Горган рванулся вперед и со страшной силой толкнул детектива. Тело Брэдли перевалилось через ограду и полетело в змеиную яму.

Сделав в воздухе сальто, Дин с глухим звуком приземлился на ноги на дне ямы. Он повернулся. Его отделяло от питона меньше трех футов. Овальные глаза змеи зловеще взирали на человека.

Тем временем Горган, уверенный, что с детективом все кончено и ему никогда не выбраться из ямы, повернулся к Джону Вилкинсу, который только-только оправился от чудовищного удара Дина и, пошатываясь, поднимался на ноги.

На лице Горгана застыла свирепая гримаса.

— Твоя карта бита, — прорычал Горган. — Все кончено, Вилки. Какой шанс, а! Я как раз такого и ждал. Лэйн — мертв, Кирк — мертв, америкашка отправился на корм питону. Остался ты. Никакой дележки не будет. Все камешки достанутся мне! Мне!

Приговаривая так, словно безумный, Макси поднял смертоносный «люгер». В ужасе разинув рот, Вилкинс уставился на оружие и закричал.

Бах! Бах!

Во лбу Вилкинса появились два неровных синеватых входных отверстия, а из затылка, там, где пули вышли наружу, обильно хлынула кровь, заливая шею. Невидящие глаза Вилкинса, прикованные к дымящемуся оружию в руке [органа, закатились, ноги у Джона подкосились, и он упал в змеиную яму прямо на спину питона.

Огромная змея от неожиданности и боли дернулась назад. Тут она увидела своего врага. Голова питона рванулась к трупу Вилкинса, распахнув пасть. Огромные клыки впились в одежду Джона. Они не были ядовитыми, но это не имело никакого значения. В два приема извивающимися кольцами рептилия обвила труп человека. Мышцы под чешуйчатой кожей стали волнообразно сокращаться.

При виде питона, сдавливавшего в смертельном захвате труп человека, кровь стыла в жилах. Дин смотрел на это жуткое зрелище, не двигаясь с места, словно завороженный. Неожиданно сверху до него донесся вопль, полный злобы и отчаяния. Горган увидел, что его план провалился. Труп Вилкинса отвлек внимание змеи от детектива. Питон наверняка попытается заглотить труп, но сможет протолкнуть в себя только голову. Ни одному удаву не под силу целиком проглотить человека — помешает ширина плеч. Горган понял, что ему придется убить Дина самому.

В дикой ярости Макси поднял пистолет, чуть не застав Дина врасплох. Однако детектив вовремя увидел омерзительное черное дуло, которое смотрело прямо ему в лоб. Со скоростью молнии он бросился навзничь на пол ямы. В это же мгновение пистолет харкнул пламенем и смертью. Пуля прошла по касательной, надорвав плащ Дина, и врезалась в стекло, которое, разбившись, осыпалось грудой осколков у стены.

Опершись на руки, Дин встал на одно колено. Меж белых зубов у него был снова крепко зажат знакомый зеленый мундштук. Горган открыл беспорядочную стрельбу, лихорадочно нажимая на курок. Со звоном сыпалось разбитое стекло. Вдруг раздалось пронзительное свистящее шипение, какое обычно издает разъяренная королевская кобра.

Горган вдруг неожиданно замер, а глаза вышли из орбит. Кожа приобрела лиловатый, синюшный оттенок. Макси зашевелил губами, силясь что-то сказать, но так и не издал ни звука. По горлу из крошечной ранки прямо у яремной вены медленно сбегала тоненькая струйка крови. Из маленькой черной ранки, оставленной дротиком. Макси Горган изо всех сил боролся с действием яда кобры, разрушавшим его нервную систему, разливавшимся вместе с кровью по сосудам, достигая каждой клеточки. Дыхание Макси стало прерывистым, мучительно тяжелым. Каждый всхлипывающий вздох был наполнен нечеловеческой болью. По мере того как действие яда усиливалось, лицо Горгана чернело.

На мгновение к нему снова вернулся голос, в котором слышались предсмертные хрипы.

— Ты… — просипел он, — ты — Кобра…

Перевалившись через ограждение, он упал в яму лицом вниз и перекатился на спину. Дин бросил на Горгана взгляд и понял, что он мертв.

Детектив выбрался из ямы, в которой питон уже успел заглотить голову Вилкинса и теперь безуспешно пытался то же самое проделать с его плечами. Под ногами глухо звякнуло разбитое стекло.

До подвала донесся грохот топоров, вгрызающихся в дерево. Дин глянул на часы. Все четко, минута в минуту. Полиция в строгом соответствии с планом, который Дин составил с Маршаллом и Райдером, нагрянула с обыском в мрачную «Обитель Каа».

В подвал вбежал запыхавшийся инспектор Райдер, сжимая в руках оружие. Кинув взгляд на змеиную яму, он потрясенно присвистнул и, не медля ни секунды, всадил пулю в голову питону. Присмотревшись, он увидел отравленный дротик, торчавший из горла Макси Горгана.

— Кобра! — воскликнул Райдер.

— Он самый, — кивнул Дин. — Этот малый спас мне жизнь. Вы не могли бы мне одолжить револьвер?

Райдер внимательно посмотрел на Дина. Взгляд инспектора остановился на зеленом мундштуке в руке Брэдли. Не говоря ни слова, Райдер протянул оружие детективу.

Дин обогнул змеиную яму и направился к ящику, стоявшему рядом с оградой. Отыскав неподалеку молоток, он без лишних церемоний содрал крышку. В ящике находилось три питона. Они были от трех до десяти футов — гораздо меньше того, что обитал в яме. Дин, не дрогнув, обеими руками вытащил из ящика одну из змей. На голове у нее белел клочок лейкопластыря. Детектив опустил питона на пол, прижал его шею, приставил к голове револьвер и спустил курок. Змея легонько дернулась и замерла.

Дин извлек раскладной нож, вскрыл питону брюхо и запустил руку в желудок. Брэдли поднялся. Сверкающее красное пламя на его ладони резануло инспектора Райдера по глазам.

— Опал раджи! — воскликнул он, взирая на мерцающую драгоценность.

— Именно, — негромко произнес Дин. — Дело закрыто.

Райдер уставился на зеленый мундштук, который детектив держал в другой руке.

— А как же Кобра? — спросил он.

Дин поспешно сунул мундштук в карман и, моргнув, ответил:

— Кобра исчез аккурат перед тем, как появились вы.

The Cat Woman

Erle Stanley Gardner

Среди множества персонажей криминального чтива, созданных пером Эрла Стэнли Гарднера (1889–1970), безусловным фаворитом самого автора является Эд Дженкинс. Известный еще как Мошенник-Фантом, он стал первым наиболее значительным героем книжных сериалов Гарднера (после Боба Ларкина, фигурировавшего лишь в двух расследованиях), появляющимся на страницах семидесяти четырех романов — куда чаще какого-либо иного протагониста.

Литературная карьера Гарднера изрядно поражает и вдохновляет, в первую очередь, статистическими деталями. За десять лет до создания «Случая с бархатными коготками» (1933), первого романа об адвокате Перри Мейсоне, Гарднер в среднем ежегодно публиковал около 1 200 000 слов — то есть на протяжении 365 дней он каждые три дня создавал по роману, состоявшему из 10 000 слов. А ведь он при этом еще и умудрялся ежедневно неуклонно исполнять свои профессиональные обязанности юриста!

Гарднер традиционно диктовал детали своих юридических дел секретарю, а в 1932 году его осенило, что с таким же успехом он может диктовать и собственные литературные творения. Это открытие, примененное на практике, невероятно ускорило процесс написания книг и позволило мэтру решиться на создание романов. Знаменитые «Бархатные коготки» были написаны за три с половиной дня (это сенсационный результат!), правда, сам Гарднер впоследствии не раз заявлял, что в действительности нужно говорить о четырех днях, поскольку половина первого дня ушла у него на обдумывание сюжета.

С Дженкинсом читатели впервые познакомились с публикацией романа «Вне закона» в январском номере журнала «Черная маска» за 1925 год. Последовавшая затем серия романов о Дженкинсе стала самой популярной за всю историю журнала. Когда Гарднер решил больше не создавать произведений о Дженкинсе, читатели, протестуя, обрушились на него с такой силой, что он был вынужден продолжать сочинять их и далее.

Рассказ «Женщина-кошка» впервые был опубликован в 1921 году в февральском номере «Черной маски».

Женщина-кошка

Эрл Стэнли Гарднер

Верзила Билл Райан рухнул всей своей безразмерной тушей на свободный стул прямо напротив меня и начал поигрывать массивной цепочкой от часов, висевшей поперек его необъятного жилета.

— Итак? — протянул я, почти не выказывая своего нетерпения, поскольку у Билла Райана была репутация человека, не привыкшего зря тратить время — не важно, свое или чужое.

— Эд, я слышал, что ты разорился и теперь на мели… У меня есть для тебя работа.

Он произнес это своим обычным, тонким и пронзительным, голосом. Рот у Билла Райана, в противовес огромному телу, вообще-то был явно маловат, а сам тон его слов — чрезмерно резок. Несмотря на это, я уловил в его речи чуть заметное волнение и мигом придал себе холодный и неприступный вид. В криминальном мире новости, увы, распространяются быстро. Держу пари, Билл узнал о моих финансовых проблемах практически одновременно со мной. Нанятые мною брокеры выяснили мою подноготную — мне, скажем так, ужё приходилось мошенничать — и просто-напросто прибрали к рукам все мои активы. Они слыли вполне респектабельными бизнесменами. Я же и впрямь был мошенником. Посмей я обратиться в суд с жалобой, там подняли бы меня на смех. Со мной уже случалось подобное. Ведь каким бы честным ни представлялся человек, он ни за что не упустит случая обмануть того, кто не в ладах с законом, — причем не из каких-либо этических соображений, а лишь из уверенности, что это наверняка сойдет ему с рук.

— Ты о чем? — поинтересовался я у Райана, никак не комментируя слухи о плачевном состоянии моих дел.

Его пухлые короткие пальцы перебирали звенья тяжелой золотой цепочки — то собирая, то распуская ее.

— Глянь-ка вот на эту записочку, — наконец проговорил он и вручил мне сложенный вдвое бумажный листок.

Развернув его, я невольно отметил превосходное качество бумаги и ощутил изысканный аромат духов. Всего несколько слов, написанных безукоризненным и ровным женским почерком, — просто шедевр каллиграфии, не дававший и тени намека на характер автора:


«Спустя два часа после получения вами этой записки ждите меня в апартаментах „Ридар Армз“, комната 624. Дверь будет открыта.
X. М. X.».


Я презрительно глянул на Райана и покачал головой:

— Райан, я уже побывал во всех ловушках, в какие только хотел попасть.

Его крохотные свиные глазки заморгали, а пальцы скрутили цепочку в тугой узел.

— Записка бел подвоха, Эд. Я могу присягнуть тебе в этом. Что за работа тебя ждет — сказать не могу. С этим уж тебе самому придется разбираться. Однако никакой полицейской засады в квартире не будет.

Я еще раз внимательно прочитал записку. Чернила темные. Судя по всему, написано это послание совсем недавно. И оно может быть обращено к кому угодно. Большой Райан был в чести среди уголовников, нередко выступая в роли посредника. Вероятно, записку ему как раз и передали, рассчитывая, что он вручит ее нужному человеку. Однако это вовсе не означает, что Райан не участвует в игре. Хотя бы потому, что после доставки ему придется выйти на связь с автором послания, чтобы узнать точное время встречи.

Я уже принял решение, но проверить Райана все равно было необходимо.