– Куклы ручной работы, мистер! Очень интересные! Театр марионеток, мистер! Понравится вашему ребенку. Купите, не пожалеете! Цена только для вас.

Майк толкнул деревянную калитку и первым двинулся по дорожке к широкому панорамному окну гостиной. Прижавшись лицом к стеклу, он попытался заглянуть внутрь, но жалюзи на окне оказались плотно закрыты. Слева от парадной двери было еще одно окно (главное окно той самой столовой, где Аллан прикарманил высокохудожественную салфетку), но и на нем жалюзи были опущены.

— Отпечатки! — прошипел Аллан. — Ты оставил отпечатки!

Куклы были удивительно страшные, с зубастыми ртами, растрепанными кокосовыми волосами и болтающимися на деревянных шарнирах ногами и руками. Они были похожи на пассажиров падающего на землю авиалайнера, не хватало только истошного крика и мольбы о спасении. Тэя с жалостью погладила по голове самую большую игрушку. От этого нечаянного движения веревочка, закрепленная на локтевом суставе куклы, развязалась, и та, перевернувшись вверх ногами, щелкнула деревянными зубами уродливого рта.

Только сейчас Майк сообразил, что упирается в стекло всей ладонью. Пожав плечами, он убрал руку и стал обходить дом со стороны гаража.

Продолжая неистово коверкать англик, коробейник запричитал с новой силой:

— Ничего не понимаю. — пробормотал Аллан, следуя за ним по пятам. — Такое ощущение, что в доме никто не живет. Где же Роберт? Неужели он скрывается? Но ведь если он не появится на дипломной выставке, это будет выглядеть подозрительно.

– Купите эту, мистер, вам дисконт, большой дисконт, девочка довольна!

Задний двор был пуст. Вышедшая из-за облаков луна давала достаточно света, чтобы Майк мог в этом убедиться. Из оранжереи, где они с профессором не раз пили портвейн и бренди, исчезли все кадки с растениями и старенькая плетеная мебель. Кто-то снял даже жалюзи на кухонном окне, и Майк, заглянув внутрь, увидел одни лишь голые стены.

Тэя отодвинулась от торговца и, вжавшись в кресло, повернулась к отцу.

— Гиссинг сбежал! — ахнул Аллан.

– Может, купим у него всех и похороним? Жалко смотреть, как они мучаются.

— Другого объяснения я не вижу, — согласился Майк, и, сделав несколько шагов назад, едва не упал, запутавшись в высокой траве, которой поросла давно не стриженная лужайка. Пытаясь высвободиться, Майк задел ногой что-то твердое. Это оказалась картонная табличка на деревянном шесте. Поверх слова «ПРОДАЕТСЯ» кто-то наклеил узкую полоску бумаги, на которой шрифтом помельче было напечатано: «ПРОДАНО».

Из-под тростникового навеса кухни вынырнул официант с подносом в руках и на неизвестном принцессе диалекте начал что-то очень экспрессивно объяснять кукольнику. Тот, тихо огрызаясь, отступил от столика на пару шагов, потом развернулся и пошел прочь.

Наклонившись, Майк поднял объявление, чтобы Аллан тоже мог его прочитать.

– Нет бизинеся. Плохие времена. Совсем плохие… – с этими словами торговец скрылся там же, откуда недавно появился.

— Теперь мы его уже не отыщем, — сказал он.

Вместо него из-под ветви, преодолевая насыпь из потревоженного человеческими ступнями песка, выкатился маленький пальмовый краб и засеменил к глубокой норке. Тэя бросила вслед коробейнику сочувственный взгляд.

– Мне кажется, это несчастный человек. Наверное, дети выгнали его из дома вместе с мертвыми куклами. Марионетки! На веревочках… Пап, уже столько тысяч лет прошло, а люди совсем не меняются. Они рассуждают о свободе, чести и справедливости, продолжая оставаться марионетками собственных заблуждений, злости, алчности и глупости. Неужели с этим ничего нельзя поделать? Раньше я думала, что, когда вырасту, обязательно все изменю, но сейчас уже не так уверена в этом.

Тэя подвинула к себе огромную тарелку с креветками и, ухватив самую крупную, макнула ее очищенный хвост в острый соус.

33

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Причем не только период, который был нам отпущен историей, но и глубину самой проблемы. Наверное, прежде чем что-то менять, нужно очень хорошо представлять не только цель, но и методы и цену этих изменений.

Было раннее утро, когда Аллан высадил Майка у подъезда его дома.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил он, выглядывая в окно водительской дверцы.

Вторая и третья креветки исчезли с тарелки принцессы заметно быстрее первой.

В ответ Майк только кивнул:

– Представлять? Это как будто сон наяву. Вот когда читаешь интересную книгу или даже просто говоришь с кем-нибудь через коммуникатор без голограммы, ты «видишь» собственные фантазии или представляешь лицо собеседника. Проходит немного времени, и мимолетные образы забываются, выветриваются из памяти, прямо как отпечатки ступней на этом мягком песке. Их вылизывает набегающая волна прибоя. А потом, много позже, ты просто смотришь в окно глайдера и не можешь понять, почему пейзаж так тебе знаком. Люди называют это чувство дежавю, ведь так?

— Идти в полицию или не идти в полицию — вот в чем вопрос… Решай сам, Аллан.

Тэя отодвинулась от тарелки и закрыла лицо ладошками.

— Может, мне подняться с тобой? — Аллан комично изогнул шею, пытаясь кивком указать на квартиру в пентхаусе. — Вдруг они еще там?

– Так было, когда я только училась вставать на ноги. Стоило только хорошенько зажмуриться…

Майк покачал головой.

Ив понял, о чем она говорит.

— Спасибо за предложение, но не стоит. — Он смертельно устал, но надеялся, что его голос звучит уверенно. — Не забудь, что бы ты ни делал — домой не возвращайся, пока все это не закончится… так или иначе.

– Ты это помнишь.

— Но ты-то идешь домой?

– Кое-что помню.

— Я иду, потому что знаю все ответы.

Тэя убрала руки от лица и вновь подтянула к себе тарелку.

Майк наклонился, чтобы пожать Аллану руку. Одновременно он что-то вложил другу в ладонь. Аллан посмотрел. Это была визитка Рэнсома. Он хотел что-то сказать, но Майк уже выпрямился и дважды хлопнул ладонью по крыше, давая знак, что Аллану пора трогаться.

– А сейчас?

Когда «ауди» отъехала, Майк еще раз огляделся. Поблизости не было ни следа Чибова БМВ, но это вовсе не означало, что гангстер не оставил в квартире парочку своих головорезов. Тем не менее он все же стал подниматься к себе, но не по лестнице, а на лифте. С тех пор как Майк в смертельном страхе бежал из собственного дома, прошло всего несколько часов, но сейчас он боялся не бандитов. Меньше всего ему хотелось обнаружить в своей квартире хладный труп Джимми Эллисона.

– А сейчас я сама выхватываю из тумана отчетливые картинки и точно знаю, когда вновь их увижу. Только картинки, больше ничего. Я пока не понимаю, почему именно этот эпизод точно произойдет, почему он предопределен и какие уже свершившиеся факты его предопределили. Мне кажется, тот, кто научил меня видеть, сделал это задолго до того, как я смогла запоминать хоть что-то. Наверное, хотел, чтобы я научилась не просто видеть, а понимать причины. Понимать, почему так происходит. Понимать, за какую веревочку нужно потянуть, чтобы размотать всю цепь событий, приведших к неотвратимости того или иного исхода. Ведь любой исход – лишь начало следующего клубка, а значит, время по большому счету не имеет значения, этот механизм будет работать вечно. – Она улыбнулась каким-то своим потаенным мыслям. – Ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Тебя и маму. И бабку Сандру конечно. И мою будущую сестренку… И еще, еще…

Когда дверцы лифта открылись на его этаже, Майк на мгновение заколебался. Дверь квартиры была распахнута настежь, как он ее и оставил, поэтому даже с площадки Майк хорошо видел, что Чиб и Страх не удержались, чтобы не отомстить ему за удачный побег. Все картины, висевшие на стенах прихожей, были сброшены на пол, искромсаны и растоптаны, так что восстановить их не было ни малейшей возможности. Казалось, будто в коридоре бесновалось какое-то хищное животное с длинными и острыми когтями. Майк, во всяком случае, очень хорошо представлял себе, как разозленные бандиты сбрасывают картины на пол, режут их ножами, прыгают на них.

Креветки одна за другой замелькали в ее ловких пальчиках, обнажив белое дно фарфоровой тарелки. Ив от неожиданности чуть не перевернул блюдо, но принцесса, не обращая внимания на неловкость отца, продолжала засыпать его вопросами.

— Надеюсь, им полегчало, — пробормотал он себе под нос. — Вот только что я скажу страховой компании?

– И когда мама прилетает? И почему на Гранд-Петербург? Что, и мы туда полетим?

Отец с изумлением уставился на принцессу. Потом вытер рот белоснежной салфеткой и широко улыбнулся.

Хрустя битым стеклом, которым был усыпан пол в коридоре, Майк двинулся к дверям гостиной. Никто на него не бросился, трупа тоже нигде не было видно, и он позволил себе перевести дух. На кресле, где сидел Эллисон, темнело несколько пятен крови; еще несколько капель, впитавшихся в ковер в спальне, свидетельствовали о том, что эксперт по картинам был жестоко наказан за попытку побега. На мгновение Майк задумался о том, жив ли до сих пор Эллисон, но тотчас отбросил эту мысль. Он знал, что в первую очередь ему нужно беспокоиться о собственной судьбе, о том, сумеет ли он как-то ее изменить. Впрочем, сейчас даже об этом Майк был не в состоянии думать. Усталость взяла свое, и, вернувшись в гостиную, он присел на диван. Возле камина темнела лужа, от которой тянуло мочой. Это, наверное, Чиб, хотя, может быть, и Страх. Разбитый телевизор явно был делом рук — или ног — скандинава. Оба Аллановых Култона исчезли, но изуродованный портрет леди Монбоддо по-прежнему валялся на полу возле журнального столика, и Майк взял его в руки. Беатриса все еще улыбалась ему с картины, но лица у нее больше не было. Когда Майк попытался расправить разорванный холст, с портрета посыпались чешуйки краски, а леди Монбоддо стала похожа на жертву автомобильной аварии, которой посекло кожу осколками стекла.

– Извини, дорогая. Ты иногда так резко меняешь тему, что не успеваю разобрать, что из того, о чем ты говоришь, уже произошло, а чего только стоит ожидать. Честно, я даже не знаю, что ответить. Я тоже очень соскучился по маме, и конечно, как только у нас будет возможность, мы обязательно встретимся. А у нее ты не спрашивала? Может, она тебе расскажет о своих планах?

— Прости, — вздохнул Майк, кладя портрет рядом с собой.

Ив закончил с ужином и, перенастроив камеры коммуникатора так, чтобы на другом конце канала связи возникло не его объемное изображение, а плоская развернутая картинка, охватывающая более двухсот градусов окружающего коммуникатор пространства, активировал вызов. После трехсекундной задержки подпространственный защищенный канал открылся, и прямо над пустыми тарелками над столом возникло изображение королевы Тэрры.

Если не считать телевизора и испорченных картин, ущерб был не особенно велик. Вероятно, подумал Майк, отправляясь на кухню, чтобы налить себе стакан воды, когда Страх разбил телевизор, оба бандита вспомнили о соседях, которых мог насторожить раздавшийся среди ночи грохот.

– Привет, милый. Что так рано… О! Здравствуй, моя хорошая! Как я соскучилась, как мне хочется обнять свою девочку…

Прихлебывая на ходу из стакана, Майк заглянул в свой кабинет. Пол здесь сплошь покрывали вытряхнутые из ящиков стола бумаги, но убрать их было сравнительно просто. Клавиатуру компьютера кто-то залил виски из бутылки, которую Майк оставил на шкафчике для документов. Сам шкаф, в котором хранились банковские выписки и инвестиционные сертификаты, был заперт, хотя бандиты и пытались вскрыть его при помощи кухонного ножа, который — согнутый и перекрученный — валялся в корзине для бумаг. Ключи от шкафа лежали в спальне в прикроватной тумбочке, но бандиты их не заметили, что свидетельствовало либо о спешке, либо о том, что они не особенно старались их найти.

Ив подождал, пока у супруги закончится воздух в легких и она будет вынуждена прерваться.

Ничего страшного, подумал Майк, все это можно поправить.

– Тэя сообщила мне, что скоро появится возможность встретиться?

Осмотр квартиры заставил его приободриться. Если бы ему вздумалось разгромить чью-либо квартиру, он действовал бы более методично и тщательно. И более профессионально. То, что учинили в его квартире Чиб и Страх, выглядело детской шалостью. Похоже, Кэллоуэй забыл основное правило бизнеса — любого бизнеса: никогда не смешивать дело и личные отношения.

– Да, дорогой. Меня с ответным визитом пригласила к себе великая княгиня Александра, я даже согласовала этот визит с пэрами. Надеюсь, у тебя найдется пара дней для своей любимой жены?

В спальне Майк отыскал помятую пачку с единственной сигаретой. Выйдя на балкон, он закурил, глядя на просыпающийся город. В кронах деревьях перекликались птицы, а в зоопарке на Корсторфин-хилл громко заревел какой-то хищник. Докурив сигарету, Майк отправился на кухню и вооружился веником и совком. Уборщица приходила к нему по пятницам, но он решил, что в ее обязанности не входит приводить в порядок разгромленные бандитами квартиры. Ему удалось смести большую часть стекла от разбитого телевизора, но потом усталость снова повисла на плечах свинцовой тяжестью, и Майк, отложив совок, сел на диван. Закрыв глаза, он вспоминал, как все начиналось… Идея «нового крестового похода за Искусство», которую как бы невзначай высказал Гиссинг, показалась ему полным бредом, но в ней все же было нечто такое, что заставило Майка задуматься над ее осуществлением. А пока он размышлял, ему подвернулся Чиб, который, казалось, совершенно искренне интересовался если не самой живописью, то, по крайней мере, прибылью, которую можно было получить, торгуя картинами.

Плохой бизинесь, плохие времена

Похоже, именно встреча с Чибом в Национальной галерее и заставила Майка перейти от теоретических умопостроений к решению чисто практических вопросов. И это он первым сказал Гиссингу, что они должны действовать. Майк, правда, имел в виду частный банк или страховую компанию, но у Гиссинга были свои планы…

– Вот так в целом обстоят дела. Детальный отчет предоставлен вашему секретарю и полностью доступен вам в любой удобной для вас форме и в любой момент времени.

— Разумеется, были… — произнес он вслух и, взяв в руку недопитый стакан с водой, нехотя отсалютовал замыслу профессора.

Директор центра глобальной аналитики (читай внешней разведки) «Ершалаим Сити Банка» Эндрю Грасс по-военному четко и без лирических комментариев, излишних, по его мнению, для профессионала уровня мистера Корна, закончил свой десятиминутный доклад, не затратив и лишней секунды драгоценного времени шефа. Собственно, его личное появление в кабинете на сотом этаже «Ершалаим Блок Билдинга» было необязательным, однако Эндрю счел, что гриф с литерой «АА», присвоенный делу, которым занимались последние несколько месяцев, дает ему право как минимум лично засвидетельствовать, что работа центра выполнена грамотно и скрупулезно. Его отделу было поручено на основе получаемой от инсайдеров информации прогнозировать не столько финансовые риски по сделкам (причем часто не имеющим отношения к собственному банку), сколько риски макроэкономические, способные по недосмотру или злому умыслу пошатнуть всю человеческую экономику. И именно настораживающая информация от Эндрю Грасса заставила Ива лично вмешаться в ситуацию с «Лай Фактори Индастриз» и вернуться на Нью-Вашингтон на две недели раньше предполагаемого срока.

Из них троих — Гиссинга, Аллана и самого Майка — только он один мог позволить себе приобрести картины, которые они собирались украсть. Тогда почему он согласился? И не просто согласился, но и стал чуть ли не главой заговорщиков? Почему?!

– Я могу быть свободен?

— Да потому, что чертов профессор играл на мне как на скрипке, вот почему!.. — сообщил Майк пустой гостиной. Сам Гиссинг был только рад возможности отступить на задний план, чтобы не вызывать у сообщников лишних подозрений. Еще год назад он спланировал точно такое же ограбление, но тогда у него не оказалось под рукой подходящих исполнителей. Когда же в его поле зрения появились Майк и Аллан, он попытался нащупать их слабые места… и одновременно оценить, на что они способны в действительности.

Мистер Корн коротко кивнул.

По-видимому, Гиссинг счел их подходящими для осуществления своих планов.

– Благодарю вас, Эндрю. Конечно, вы можете идти.

Во всем виновата скука, решил Майк. Ему было скучно, он не знал, куда себя девать, вот и решил поразвлечься… Ну и алчность, конечно. Майк так сильно желал обладать портретом Беатрисы, что забыл обо всем остальном. Ведь он не мог получить картину, даже если бы отдал все свои деньги, а раз так, значит, нужно придумать другой способ. И тут, словно по заказу, в его жизни снова появился Чиб, благодаря которому Майку открылся другой, параллельный мир, о котором он мало что знал. В школе ему очень хотелось водить компанию с Кэллоуэем и его дружками, которые признавали только силу и жестокость, ни во что не ставя ум и хитрость, но в этой иерархии ему места не нашлось. Должно быть, поэтому в колледже Майк пустился во все тяжкие — он не пропускал ни одной потасовки в баре Студенческого союза и мог затеять драку на любой вечеринке. Правда, победы он одерживал так же часто, как и проигрывал, но это его не останавливало. Лишь к концу второго курса Майк более или менее пришел в себя — научился идти на компромиссы и вписываться в систему, когда ему это было нужно.

Ив активировал несколько псевдоэкранов над столом и еще раз пробежал глазами по столбцам цифр и векторам, обозначающим движение денежных средств «Лай Фактори Индастриз». Компания не была публичной и не привлекала внешних займов путем выпуска акций или других биржевых инструментов. Она занималась обогащением и дальнейшей переработкой руд и рудных концентратов. Ее активы, по самым скромным оценкам, составляли не менее сорока миллиардов долларов САК, но последние аудиты проводились в ее подразделениях достаточно давно. Как недавно очень эмоционально заметила его дочь, и оборудование, и используемые компанией технологии вряд ли могли представлять интерес для потенциального инвестора. И если предыдущий владелец тратил как минимум четверть своего дохода на поддержание производства в работоспособном состоянии, то после передачи управления в руки его сына ситуация действительно изменилась. Барон интенсивно и заблаговременно готовился к сделке по покупке осмия. Сначала часть финансовых потоков была перенаправлена в мутные инвестиционные фонды, потом какое-то время деньги концентрировались на счетах подставных фирм, а накануне встречи в офисе банка все фактически выведенные из оборота компании средства полноводным потоком утекли через таирские офшоры и ухнули в черную бездну таркоина. Биржевые показатели псевдовалюты ненадолго подскочили, но через неделю вернулись к базовому уровню. Еще через неделю таркоин резко подешевел, кто-то невидимый слил большой объем виртуальной валюты, и дальше отслеживать транзакции было уже невозможно.

— Ну прямо Джекил и Хайд… — пробормотал он себе под нос.

Пожалуй, только одну вещь он еще не выяснил до конца. Были ли Гиссинг и Кэллоуэй в сговоре? Майк считал это маловероятным; скорее всего, встреча с бывшим одноклассником в «Вечерней звезде» действительно была случайной. Единственная случайность в хорошо продуманном плане… Привлечь Чиба к сотрудничеству предложил Майк, а значит, ответственность за нынешнюю непростую ситуацию целиком ложилась на него. Гиссинга это наверняка устраивало.

Вообще, как бы топорно ни выглядели попытки одномоментно вывести на рынок настолько большой объем ценного металла, технология прикрытия финансовой части сделки была отработана без сучка и задоринки. «Лай Фактори Индастриз» продолжала демонстрировать завидные финансовые показатели, и если бы барон поперся за деньгами в менее респектабельный банк или запросил несколько займов, но меньшими порциями, тем самым понижая уровень детализации встречных проверок, все у него могло бы получиться удачнее. Однако, как только металл оказался бы в его распоряжении, у барона вполне хватило бы ума вывалить сразу весь объем товара на торги и не только разориться самому, поскольку цена того же осмия упала бы в несколько раз, но и обвалить весь рынок. А поскольку операция прошла бы на деньги «Ершалаим Сити Банка», репутация его могла в связи с этим получить такой удар, который стоил бы его бенефициарам не просто денег, а существенной доли влияния на глобальную экономику конгломератов человеческого космоса. И что интересно, никто бы даже не вспомнил ни про продавца, ни про самого барона, на клочки разнесли бы именно банк. Поэтому достаточно скромный по меркам банка заем оказался спусковым крючком, потянув за который барон де Лай привлек к своей персоне внимание мистера Корна.

Майк пошевелился, поудобнее пристраивая голову на спинке дивана, но глаза так и не открыл. Во время неспешной ночной поездки по Эдинбургу он рассказал Аллану все, о чем догадывался и что только предполагал. Раза два или три Аллан даже останавливал машину и сидел неподвижно, стараясь привести в порядок мысли и выстроить в голове последовательность событий. Он задавал вопросы, по которым ясно чувствовалось, что он отказывается верить в то, что только что услышал, а когда Майк раз за разом опровергал его возражения, экспансивно хлопал ладонями по рулю.

Ив рассматривал рассчитанные ребятами из отдела Грасса цепочки причинно-следственных связей в нескольких выстроенных ими сценариях и пытался понять истинные мотивы аферы и нащупать реальных выгодоприобретателей.

— Ты человек разумный, с практическим складом ума, — сказал другу Майк. — И ты не можешь не понимать, что моя версия — единственная, которая все объясняет, все ставит на свои места.

В основном сценарии рассматривался вариант, допускающий реальное наличие металла, приводились данные производителей об «инцидентах» на их мощностях. Суммарное количество хищений, недостач, ошибок учета и тому подобных утечек не давало даже сотой доли заявленного «продавцом» объема. Здесь же приводились оценки наличия производства в отдаленных колониях, не участвующих в активной экономике конгломератов, – всего два десятка, и две трети их не имели не только возможности получить чистый металл, но и добыть достаточное количество минерала для его дальнейшей переработки.

Он даже напомнил Аллану, что сэр Артур Конан Дойл был родом именно из Эдинбурга и что его знаменитый герой Шерлок Холмс не раз повторял: «Отбросьте все невозможное; то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».

Другой сценарий предполагал возможность провокации. То есть металла нет, но телодвижения вокруг сделки сами по себе могли всколыхнуть рынок. Однако прогноз не позволял «инициаторам» получить хоть какой-то видимый доход относительно затрачиваемых на эту возню ресурсов. Да и действия основных фигурантов данному сценарию не соответствовали – обычно подобные провокации сопровождались массовыми вбросами в медийное пространство, а не сокрытием информации.

Обратится ли Аллан в полицию или нет, Майк не знал. Не исключено, его друг предпочтет вернуться домой, чтобы там, грызя ногти и поминутно протирая очки, ждать, как все повернется. Что касалось самого Майка, то он уже слышал шаги собственной судьбы — шаги, под которыми чуть слышно скрипнула рассохшаяся паркетина в прихожей.

Люди Грасса перешерстили все серьезные всплески в неспокойном океане биржевых котировок за три прошедших года, но никаких серьезных и необъяснимых отклонений от форкастов в течение всего периода после начала этой игры ими обнаружено не было. Что же, поиграть Ив был не против, но он привык в любой игре диктовать свои правила, а здесь пока даже зацепиться было не за что. Он продолжал скрупулезно изучать предоставленную информацию – до визита его давнего помощника и преданного друга оставалось еще несколько минут.

Но вот полный тревоги голос, который позвал его по имени, он услышать не ожидал.



— Лаура?! — откликнулся Майк, вскакивая на ноги. Свет в гостиной он так и не включил, но жалюзи на окнах были подняты, поэтому выражение изумления на лице гостьи Майк рассмотрел очень хорошо.

…Только один человек (или нечеловек) имел право так запросто заглянуть к нему на огонек. Но, наверное, именно по этой причине правом этим не пользовался. О том, что он намерен появиться в офисе, Смотрящий-на-два-мира уведомил главу совета банка за час до своего появления. Ив свернул голограммы рабочих экранов и поднял глаза на обтянутый тонко выделанной кожей ремейкского спокера гостевой диванчик, стоящий чуть в стороне от его рабочего стола. Герцог, облаченный черные брюки и длинную, безупречно выглаженную шелковую рубаху, на узком вороте которой тонким серебром был вышит вензель с его гербом, забросив ногу на ногу и поблескивая лакированными ботинками, уже восседал там с совершенно невозмутимым видом. Он вообще очень трепетно относился к одежде, старался не отставать от современной моды, но признавал только два цвета – черный и белый, считая остальные излишними и недостойными своей персоны. Казалось, ему неинтересно, сколько времени пройдет до момента, когда хозяин кабинета обратит на него внимание. Их встречи никогда не начинались с показушных объятий и дружеского похлопывания по плечам…

— Я тут затеял что-то вроде ремонта, — пошутил он, отвечая на ее невысказанный вопрос.

– Ну и?..

Лаура отрицательно качнула головой, не приняв его легкомысленного тона.

Смотрящий-на-два-мира потянулся к столику со сладостями, но, не обнаружив там любимых орешков лесного гороха, недовольно поджал нижнюю губу.

— Что случилось?

— Так, не сошлись кое с кем во мнениях.

– Ничего. От слова «совсем». Работу на Таире выполнил профессионал высокого уровня. Труп как труп, ничего интересного. Если у тебя больше нет свежих идей, придется платить следующий транш и ждать, когда «продавец» выйдет на де Лая с координатами той части груза, которая, по словам барона, уже ожидает его в упомянутом им месте. Но поверь моему богатому опыту в аферах подобного рода. Нет там никакого металла, причем как минимум по двум причинам. Во-первых, если это элементарный обман с грамотно разыгранным эндшпилем про биржевого брокера, который клянется и божится, что лично, своими руками перещупал и перенюхал три десятка тонн металла, то никакого товара вообще не существует. А во-вторых, даже если металл не является плодом чьего-то изощренного воображения, то заранее доставить груз в точку, о которой рано или поздно будет знать полмира, мог только полный идиот. И вот именно здесь нас с тобой может ждать сюрприз!

— С кем? С Годзиллой?

Ив покинул кресло и подошел к скрытой нише. Достав оттуда орехи, положил их прямо перед носом старого друга.

Майк устало улыбнулся:

– Резонно.

— Как ты здесь оказалась?

Герцог сделал вид, что появившийся на столике деликатес его абсолютно не интересует, и продолжил рассуждения:

Лаура шагнула в комнату, лавируя между осколками стекла, которые Майк смел в кучи, но не успел убрать.

– Неважно. Деньги не такие уж и большие. Два килограмма келемита, если мерить сделку масштабами Детей Гнева.

— Я звонила тебе на домашний и на мобильный, но ты не отвечал, и я… я очень испугалась. Что здесь произошло, Майк? Во что ты ввязался?!!

Ив не стал возвращаться за рабочий стол, а примостился на гостевом кресле напротив Смотрящего. Упоминание гостем келемита подтолкнуло к иному восприятию происходящего, но он решил пока не затрагивать эту тему.

Отвечать было не обязательно. Лаура увидела на полу изуродованный портрет Беатрисы и, наклонившись, взяла его в руки.

— Я так знала. — проговорила она с тяжелым вздохом. — С самого начала знала, что это ты. Но как тебе удалось?

– Они прилетят, и мы вычислим вектор? Ты этим хотел меня обрадовать? Я, конечно, даже не думал устраивать блокаду вокруг этого «месторождения», но некая частная прогулочная яхта, случайно сбившаяся с курса еще до визита де Лая в банк, уже установила множество датчиков как по периметру, так и внутри этого астероидного облака. Через пару дней подтянется корабль, который, по легенде, будет производить там повторный мониторинг породы. В общем, я готов сделать ставку, так что если и «не догоним, так хоть согреемся». Завтра акцептирую следующий платеж. Забудь на время про Таир и принимай эту тему здесь. Я послезавтра улетаю в гости к императору. Он попросил о встрече способом не менее экзотичным, чем тот, с помощью которого наш оппонент решил прибрать к рукам всю мировую торговлю металлами платиновой группы. Или что там он еще задумал…

Майк пожал плечами.

Смотрящий соизволил наконец прикоснуться к орешкам и откупорил бутылку минеральной воды.

— Заменил оригиналы копиями.

– Это как? Я что-то пропустил? Да не может быть! Твоя супруга, королева Трона, прибывает с неофициальным визитом к великой княгине на Гранд-Петербург? Все мало-мальски уважающие себя журналисты уже бронируют гостиницы императорской столицы в ожидании прибытия на планету мистера Корна с супругой и дочерью, а ты мне тут рассказываешь о конфиденциальности, экзотичности и особой приватности…

Облеченный в слова план выглядел просто, почти примитивно — и на редкость убедительно.

Смотрящий пригубил из широкого, с тонкими матовыми стенками стаканчика глоток минералки и прищурил глаз, оценивая реакцию Ива на свою довольно фривольную реплику.

— А Гиссинг потом подтвердил их подлинность? — полуутвердительно закончила она, и Майк кивнул. — Значит, он тоже в этом замешан. Но куда пропали еще двенадцать картин?

– У меня складывается впечатление, что ваши визиты в «Ершалаим Сити Банк» связаны исключительно с вашим вечным и непреодолимым желанием блеснуть эрудицией и осведомленностью, – Ив широко улыбнулся и подмигнул другу.

— Значит, их все-таки не десять, а двенадцать? — Майк снова пожал плечами: — Боюсь, я тут ни при чем. Все это время мне казалось, что мы — команда, но на самом деле меня ловко водили за нос. — Он сухо усмехнулся. — Не хочешь выпить?

Он продемонстрировал Лауре свой пустой стакан из-под воды.

Медведи в разрезе героической ретроспективы

— Нет.

— А я, пожалуй, промочил бы горло…

Как говаривал один известный человек, историю пишут победители. Он был прав: побежденным либо не до истории, либо, что хуже, их уже нет в живых. Вот например: пошел мужик за дичью, вооруженный дробовиком или еще чем колюще-режуще-пыряющим или сильно бьющим по голове. Но в месте обитания дичи встретил конкурента – медведя. Конкурент, ясное дело, мужику не обрадовался и страшно заревел. Мужик несимметрично ответил ему выстрелом из дробовика в толстую волосатую задницу. И если первоначальный план конкурента можно было сформулировать как «запугать и изгнать», то после применения технических средств он изменился на «догнать и задрать». Убегать от медведя в лесу дело неблагодарное, и мужик со всего маху сиганул на сучковатое дерево. Медведь, как можно предположить, полез следом, и в этот критический момент мужик обмочился. Поверьте, такое может случиться с каждым и в менее напряженной обстановке. Тонкая струйка, преодолев одежду и подчиняясь силе всемирного тяготения, потекла прямо на нос медведя. Тот от неожиданности и переполняющего его оскорбленные чувства презрения к противнику чихнул, сорвался с дерева и, падая вниз, налетел на острый сук. Или ударился о камень, непринципиально. Принципиально, что победителем вышел мужик и, освежевав конкурента и побросав самые лакомые его части на волокушу, отправился домой. Ну и кто станет рассказывать счастливым родственникам, каким конкретно способом удалось справиться с противником? И кто посмеет вас осудить за искажение исторической истины в изложении данного эпизода своим детям, тем паче внукам или правнукам? В итоге мы имеем исторический факт «охота-победа» и его произвольную интерпретацию, но уже в формате легенды о доблестном воине-богатыре, который в одиночку замочил (во всех возможных смыслах) страшного и грозного недруга.

Он двинулся на кухню, Лаура — следом.

— Если бы я оказался единственным ослом в городе, это было бы еще полбеды, — продолжил Майк, не скрывая горечи. — К сожалению, я совершил ошибку — привлек под наши знамена постороннего.

История колонизации планеты Трон была центральной темой в личных беседах королевы Тэрры и принцессы Тэи до ее переезда к отцу. И хотя все было очень подробно изложено на электронных носителях, наполняющих королевскую библиотеку, красочное описание хроник в изложении матушки не могло не радовать ее благодарное дитя. История формирования классической матриархальной монархии не столько апеллировала к безусловной истине, сколько героизировала конкретных членов королевской династии. Яркие батальные сцены космических сражений, ежедневные заботы о благе королевства и подданных, интриги и предательства противников короны – поверьте, в изложении королевы эта сага могла покорить не только сердце маленького ребенка, но и гораздо менее романтично настроенного слушателя. Конечно, личные переживания последних десятилетий придавали особенную остроту описанию событий, в которых преданные королеве дворяне отражали нападение на планету армии Сестер Атаки, а союз флотов всех конгломератов, возглавляемый отцом принцессы, штурмовал подступы к Изначальному миру Могущественных. И конечно, Дети Гнева – их доблесть и отвага не могли оказаться забытыми королевой. Образ сильного и преданного воина, сформированный этими рассказами, принцессе представлялся отнюдь не пестрым драгуном на белоснежном коне. Скорее это был облаченный в бронескаф перепачканный кровью врагов получеловек-полузверь с лицом, покрытым зеленой чешуей, выступающей вперед нижней челюстью, острыми клыками и длинным десантным тесаком в мускулистых руках. Но самым интересным для Тэи стало то, как те же события по ее просьбе описывал отец. Нет, маленькая принцесса не была въедливым критиком, пытающимся от безделья обнаружить очередной «рояль в кустах». Она не старалась выявить несоответствия в описании одних и тех же событий. Но расстановка акцентов, разница в оценке роли того или иного персонажа королевой и отцом позволяла ей почувствовать ту тонкую, почти неуловимую грань, которая разделяла психологии мужчины и женщины.

— Кэллоуэя? — догадалась Лаура.

— Его. Чиб выглядел идеальным козлом отпущения. Он неплохой делец, но полный профан в искусстве, а мы… С самого начала были мы и были они — дельцы, обыватели, которых интересуют в живописи только деньги.

— Значит, Рэнсом был прав: ты сотрудничал с этим бандитом?

– Пап, а жены у них были? Я нигде не встречала упоминания о женах Детей Гнева.

— Не только я. Еще в этом участвовали Аллан и Уэсти. Его ты не знаешь, он — студент из Художественного училища…

— И профессор Гиссинг, — добавила Лаура.

Ив на секунду отвлекся от корректировки расписания встреч на следующий день, предварительно сверстанного интеллектуальным электронным помощником.

Прежде чем ответить, Майк наполнил стакан водой и сделал несколько глотков.

– Дети Гнева не были предназначены для продолжения рода. Первичные половые признаки у большинства из них просто отсутствовали или находились в состоянии, не позволяющем функционировать нормально. Ты ведь знаешь, что даже обычные люди с дисфункцией, влияющей на гормональный фон, не в состоянии иметь детей.

— Да, профессор Роберт Гиссинг был тем самым преступным гением, который стоял за этой аферой, — негромко сказал он. — Пропавшие картины наверняка у него, но найти их будет трудновато. Как и самого профессора…

Принцесса поерзала в кресле, специально настроенном под ее рост и вес, и вновь обратилась к Иву:

— Никогда он мне не нравился! — вырвалось у Лауры. — И я не понимала, что нашел в нем ты…

– А где вы встретились с мамой и как полюбили друг друга?

— Жаль, что ты ничего мне не сказала.

Ив вздохнул и закрыл меню планировщика. Улыбнулся собственным мыслям и, хитро прищурившись, посмотрел на принцессу.

Лаура все еще прижимала к груди портрет Беатрисы Монбоддо.

– А она тебе не рассказывала?

— И все… ради этого? — тихо спросила она.

Тэя состроила наивную гримаску и ошарашила отца:

— Да, — признался Майк.

– Она рассказывала, что ты тогда здорово напился и перепутал ее с какой-то другой женщиной, а потом примчались бандиты, и ты их всех поубивал и спас маму. И при этом ты был такой милый и нежный, и она поняла, что жить без тебя не может. Честно сказать, большей белиберды я в жизни от нее не слышала. Думала, может, ты сможешь внести какую-то ясность.

— Но почему… почему он для тебя так важен?

Ив задумчиво коснулся подбородка, потом встал и, подхватив Тэю на руки, подбросил ее вверх.

— Думаю, ты знаешь ответ.

– Какая ж любопытная у меня доченька! Боюсь, к маминому рассказу могу добавить только то, что я в нее влюбился еще до того, как напился, перепутал и спас.

— Она похожа на меня — ты это имеешь в виду? — Лаура пристально взглянула на испорченную картину. — Знаешь, Майк, в этом есть что-то… извращенное. Разве не проще было взять да и пригласить меня на свидание?

Он вернул ее в кресло и сделал вид, что собирается идти в бассейн.

— У нас уже было свидание, Лаура, но оно закончилось не слишком хорошо.

– Я с тобой!

— Ты слишком легко сдаешься. — Она продолжала рассматривать пробитый холст. — Кто это сделал?

Тэя живо спрыгнула на пол и помчалась переодеваться. До ее появления в главном бассейне комплекса Ив успел немного размяться на беговой дорожке и залепить по «морде» роботу-рукопашнику, тот даже блок поставить не успел. Дочь, выскочив из раздевалки, с разбегу плюхнулась в зеркальную воду, которую набирали из горного озера, расположенного в трех тысячах миль от города, и доставляли грузовым дисколетом.

— Страх.

Лихо работая всем телом, подражая озерному трехлапу, Тэя сделала полный круг и вернулась к входящему в воду отцу. Довольно фыркая, уцепилась за его руку.

— Что-что?..

– Но я еще не все спросила. Ведь Дети Гнева живут в Российской империи и служат императору. Когда мы будем в гостях, ты мне сможешь их показать? И еще, нас ведь не пустят в космопорт, опять заберут прямо с твоей яхты, а мне так хотелось посмотреть вблизи на этих русских, в смысле на простых людей. Не на придворных, а на самых обычных, как мы с тобой!

Только тут Майк сообразил, что о скандинаве она ничего не знает.

— Страх — кличка или прозвище человека, которому Кэллоуэй должен деньги. В общем, это долгая история…

Россия-17

Почти минуту оба молчали. Лаура заговорила первой:

— Теперь тебя посадят в тюрьму, Майк.

Протокол инцидентов службы личной охраны топ-менеджмента «Ершалаим Сити Банка» имел шесть степеней, или приоритетов. И в зависимости от текущего приоритета каждому из сотрудников предписывался тот или иной порядок действий. В зависимости от изменяющихся в процессе работы протокола внешних факторов приоритеты менялись автоматически. Одним из таких факторов было время, прошедшее от начала инцидента. Инцидент «потеря контакта с охраняемым объектом» изначально имел пятый приоритет, но Ли Амери, после того как пулей вылетел из женской туалетной комнаты, расположенной на шестом уровне международного терминала орбитального космопорта «Россия-17» и нос к носу столкнулся со своим напарником, ожидающим его в коридоре, активировал сразу третий, желтый. Сделал он это по простой причине: принцесса Тэя вошла в помещение более двадцати минут назад, то есть факт потери контакта уже состоялся, причем непозволительно давно. Вестибюль туалетной комнаты оказался пуст, а все индивидуальные кабинки разблокированы и свободны. За все это время из комнаты выходили посетительницы, но ни одна из них и в малейшей степени не напоминала маленькую десятилетнюю девочку. Ли быстрым шагом двинулся по коридору в сторону гейтов, распахивая каждую попавшуюся на пути дверь, напарника он отправил в противоположном направлении, туда, где этот злосчастный коридор, плотно забитый спешащими людьми, упирался в зал выдачи багажа. На ходу охранник коротко объяснял сложившуюся ситуацию шефу, вызов от которого поступил сразу, как только система безопасности получила тревожный сигнал с его коммуникатора.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — отозвался он, — но в данный момент меня это беспокоит меньше всего.

Как и сам Майк несколько минут назад, Лаура попыталась распрямить, разгладить, соединить кромки разорванного холста.

Конечно, клиент всегда прав, но Ли не из детского сада пришел в охрану банка и изначально очень негативно отнесся к экскурсии в русский космопорт. Ну на кой черт шмакодявке приспичило тащиться в этот чертов муравейник? И с какого перепугу шеф отправил с ней именно его, да еще в паре с новичком? Ли постарался не поддаваться нахлынувшим эмоциям и, сделав три глубоких вдоха, сунул голову в очередную полуприкрытую дверь. Через десять минут после активации третьего приоритета инциденту автоматически будет присвоен второй, оранжевый, уровень, а еще через десять минут последний – красный, и вот тут начнется самое интересное. Во-первых, система оповестит местную полицию, во-вторых, сюда выдвинутся все незадействованные в данный момент сотрудники его подразделения, причем не в штатском, а в легкой броне и с автоматическим оружием, в-третьих, инициатива перейдет к Императорской службе безопасности, и его просто отодвинут в сторонку, чтобы не мешал работать. А в-четвертых, об инциденте оповестят родителей девочки. И это было намного хуже всего перечисленного выше…

— Она была красивой, правда?



— Была, — подтвердил Майк и тут же поправился: — Она и сейчас красива.

Лаура моргнула, пытаясь смахнуть с ресниц выступившие на глаза слезы, и Майку захотелось обнять ее и не отпускать целую вечность. Отвернувшись, он поставил стакан на сушку и вцепился пальцами в край раковины. Он слышал, как Лаура положила картину на пол, потом ее руки обвили его сзади, а голова легла на плечо.

Мистер Корн и его дочь прибыли на личной яхте председателя правления «Ершалаим Сити Банка» на столичную планету Российской империи за сутки до планируемого прибытия королевы. Их корабль, опустившись на внутреннюю орбиту планеты, даже не стал стыковаться с платформами терминалов космопорта. Самого Ива попросту пересадили на пограничный корвет, который прямо с низкой орбиты по специально выделенному коридору разогнался для скачка и скрылся от глаз постороннего наблюдателя в направлении восточной границы империи. Принцессу и дюжину охранников, сопровождающих важных гостей, дисколеты встретили на площадке какого-то хорошо укрепленного орбитального военного объекта. Судя по размеру и конфигурации зачехленных пусковых спарок системы непосредственной обороны, объект как минимум входил в состав группировки обороны русской столицы. Затем они без каких-либо приключений опустились в плотные слои атмосферы планеты и приземлились (приграндились) на широкую площадку перед шикарным дворцом, выполненным в старинном стиле. Фронтальную часть здания поддерживали высокие мраморные колонны, стены под лучами заходящего светила переливались отблесками голубого и бирюзового, а на крыше, увенчанной многочисленными куполами, возвышался тонкий шпиль, на котором развевалось огромное желтое полотнище с когтистым двуглавым орлом в центре. Охранников сопроводили в боковое крыло строения, а принцессу встретила чем-то похожая на ее собственную мать молодая женщина. Она была одета в просторные серые шорты и приталенную белую рубаху, то есть, по соображениям принцессы, не слишком официально и уж точно не пафосно.

— Что ты собираешься делать, Майк?

Признаться, Тэя ожидала увидеть либо белокурую барышню в многослойной цветастой юбке и с затянутой в корсет талией, либо, как крайний случай, воительницу в серебряных доспехах и с плазмобоем в руках верхом на боевом монотурбе или глайдере. Но нет, великая княгиня Александра по-дружески обняла девочку, и они вместе, не переставая болтать, направились осматривать старинный замок, построенный еще прапрапрадедушкой нынешней хозяйки.

— Бежать, — полушутя-полусерьезно ответил он. — С тобой, если ты захочешь.

За ночь погода кардинально изменилась, и утро выдалось пасмурным и дождливым. Александра готовила дом к встрече королевы, и Тэя решила не путаться у нее под ногами, а совершить короткий марш-бросок на «волю». Вызвав начальника охраны отца, уточнила, получил ли тот распоряжение по поводу запланированной ею экскурсии в орбитальный космопорт планеты, и, услышав в ответ сдержанное, скорее неодобрительное подтверждение, уведомила об этом княгиню.

Других вариантов Майк и вправду не видел. Разумеется, он мог бы заплатить Страху и Чибу, сколько они просили, вот только это вряд ли помогло бы ему освободиться из ловушки, в которую он угодил. Ему пришлось бы платить снова и снова, пока не закончатся деньги. Кроме того, Майк по-прежнему ничего не знал о судьбе Эллисона. Если эксперт серьезно искалечен или убит, полиция начнет еще одно расследование. А Рэнсом знает достаточно много, чтобы уже через несколько дней легавые появились в пентхаусе и начали задавать его владельцу неприятные вопросы.

– Милая! А почему космопорт? Может, лучше экскурсия по городу? У тебя будет время посетить на выбор очень интересные места. К примеру, ландшафтный парк или императорскую галерею искусств…

Лаура будто подслушала его мысли.

Но Тэя была непреклонна. Отсутствие в это время дня толчеи в предложенных для посещения местах ее совершенно не устраивало…

— Я позвоню Рэнсому, — сказала она. — Это единственный разумный выход.



Майк повернулся к ней.

Геопозиционирование коммуникатора принцессы не принесло результатов, он был попросту выключен, а для поиска устройства в таких случаях необходимо было запрашивать ИСБ. Мобильное оборудование, имеющееся в наличии центрального поста, развернутого на месте постоянной дислокации группы в пределах дворца, подобным функционалом не обладало. Правда, начальник охраны успел перестраховаться и установить на «объект» подпространственный маячок. Правда, этот девайс, хоть и был способен указать на любое место в галактике, где стоило искать пропажу, на незначительных расстояниях в пределах одной планеты имел точность плюс-минус двадцать километров, и единственная радость от его сканирования заключалась в том, что девочка все еще находилась в космопорту.

— До сих пор, — медленно проговорил он, — мало кто из нас руководствовался разумом.



Руки Лауры по-прежнему лежали у него на плечах, а ее губы находились на расстоянии считаных дюймов от его лица. Майк уже подался вперед, но заметил в гостиной какое-то движение и замер, пристально глядя поверх ее плеча.

Он спокойно сидел в кресле для ожидания перед входом в загрузочный рукав терминала и наблюдал за пассажирами, проходящими контроль перед посадкой. Как гласила надпись над входом в рукав, все они должны были вот-вот взойти на борт «Жемчужины Короны» – круизного лайнера, готовящегося к скорому отбытию за пределы Российской империи. Шершавая серовато-зеленая кожа (или что-то другое?) на лысой голове, большие черные противосолнечные очки, прикрывающие лицо, прямой нос и плотно сжатые тонкие губы – именно таким Тэя видела его, планируя знакомство. Ведь эта встреча должна была стать той тонкой ниточкой, потянув за которую, принцесса была намерена начать разматывать клубок будущего. Своего будущего.

— Ничего-ничего, продолжайте, — проговорил один из телохранителей Чиба и добавил, обращаясь к напарнику: — Ты выиграл, с меня двадцатка.

Второй телохран ухмыльнулся.

Присев перед стойкой кофейного бара, она развернула перед собой экран консоли Глобальной сети и скользнула по заранее приготовленной ссылке к облаку с данными о большом десантном рейдере Детей Гнева – «Длинном Копье». Технические характеристики, состав экипажа, десантные группы, а вот и он, офицер флота, кавалер четырех георгиевских крестов. Тэя вновь мельком глянула на спокойно сидящего перед ней бойца, его мускулистую фигуру не могла скрыть даже широкая цветастая рубаха отпускника, собирающегося отдохнуть на пляжах одной из курортных планет. Взгляд ее уперся в черные очки, казалось, «отпускник», не отрываясь, смотрит прямо в глаза. Тэя вздрогнула, свернула консоль и, спорхнув с высокого барного стула, двинулась в его сторону, мимоходом коснулась рукой его шеи, и тонкая пленка датчика намертво прилипла к своему новому «объекту».

— Говорил же я тебе — нужно проверить квартиру, что бы ни говорил босс! — Он посмотрел на Майка. — Ну что, Маккензи, пойдешь с нами сам или придется тебя тащить?

– Не спи, боец. Замерзнешь…

Майк покачал головой. Лаура опустила руки и повернулась к пришельцам.

Пора было возвращаться под крыло потерявшей ее охраны, и девочка, окунувшись в непрерывно движущуюся людскую реку, поспешила отойти от продолжавшего смотреть ей вслед «отпускника».

— Она здесь ни при чем, — хрипло проговорил он. — Отпустите ее, и я пойду с вами куда скажете.



— Звучит разумно… — Телохранители дружно шагнули в кухню. — А наш мистер Кэллоуэй — малый не промах, — ухмыляясь заметил Джонно. — Я думаю, босс мог бы вести одно из этих новых телешоу. «Как обновить обстановку без ремонта», типа того… Видал, что он устроил в прихожей?

Ли, вытянув голову, пробирался между площадками гейтов терминала, внимательно всматриваясь в силуэты детей, ожидающих посадки в сопровождении родителей, когда шеф сообщил очередную неприятную новость. Подпространственный маяк, единственная имеющаяся у них связь с принцессой, показал, что их объект начал удаляться от терминала со скоростью выходящего на предстартовую позицию космического корабля.

Оба телохранителя расхохотались. Теперь они смотрели в основном на Лауру, а не на Майка, и он тронул ее за плечо.

До перехода приоритета инцидента в красную зону оставалось менее трех минут. У Ли подкосились ноги, не чувствуя надежной опоры, он прислонился к интерактивной информационной стойке космопорта. Внезапно до его ушей долетело беглое лепетание на англике. Он и раньше замечал, что разговоры стоящих рядом людей на неизвестных ему языках сливались в некий белый шум, не затрагивающий его внимания, зато любая фраза, несущая для мозга хоть малейший смысл, тут же воспринималась как сигнал к действию. Принцесса стояла от него всего в трех метрах и бойко беседовала с каким-то довольно пожилым русским, который почти без акцента рассказывал ей о причинах возвращения России к монархической форме правления.

— Иди, — сказал он.

– …Если честно, я не политолог, но, как простой обыватель, скажу смело: монархия, в отличие от других политических формаций, имеет преимущество хотя бы по той причине, что не создает оснований для лжи подданным и преувеличения их роли в политической жизни государства, устраивая время от времени дорогие и не очень хорошо срежиссированные спектакли.

— Что? Оставить тебя с этими зверями?!

Принцесса заинтересованно посмотрела на собеседника.

— Иди! — с нажимом повторил Майк и слегка подтолкнул Лауру к выходу. Девушка сделала шаг, но остановилась, мрачно глядя на Гленна и Джонно.

– А вы не рассматривали в качестве альтернативы первобытно-общинную форму взаимоотношений? Никакой лжи, да и политическая жизнь нисколько не обременяла бы членов социума…

— Имейте в виду, детектив-инспектор Рэнсом — мой старый знакомый, и если с головы Майка упадет хотя бы один волос!..

Сказать, что престарелый господин был удивлен, значит не сказать ничего. Продолжая суетливо улыбаться, он лихо, несмотря на преклонный возраст, подхватил небольшой саквояж, стоявший рядом на специальной полочке для ручной клади, и, махнув рукой на голографическое табло, вскочил с кресла.

Майк поморщился:

– Вот и мой рейс на Березовку, прощения просим… – пробурчал уже на бегу, смешиваясь с толпой.

— Зря ты это сказала…

Коммуникатор охранника подтвердил идентификацию объекта, и система безопасности тут же закрыла инцидент. До перехода в красный режим оставалось шестнадцать секунд…

— Он прав, мисс. Теперь вам тоже придется пойти с нами…



Майк бросился на обоих громил.

Шеф подразделения охраны, нордический Улаф Баккен, свернул несколько голограмм с висящими в очереди на обработку аналитическими запросами на детальную схему космопорта, включающую технологические каналы и коммуникационные ниши терминалов. Повертел в руках полупустой одноразовый стаканчик с остывшим кофе и вернул его обратно на стол. В помещении, выделенном для штаба охраны мистера Корна в Константиновском дворце княжны Александры Федоровны, повисла тишина, осторожная, словно боящаяся спугнуть неожиданное везение. Ребята, сопя и тихо матерясь, вышли в оружейную комнату снимать с себя оружие и обмундирование. Баккен откинулся на спинку кресла и проговорил вслух то, что никогда не стал бы обсуждать со своими подчиненными:

— Беги!.. — крикнул он, но было поздно. Гленн ловко сбил его с ног, а Джонно схватил Лауру за руку и, развернув спиной к себе, зажал рот ладонью. Майк попытался вскочить, но получил ногой в челюсть и распростерся на полу. Гленн прыгнул на него сверху и с такой силой припечатал коленом, что Майку показалось — его внутренности вот-вот лопнут. Перед глазами мелькнуло оскаленное лицо бандита, которое мгновение спустя заслонил стремительно движущийся кулак. Удар — и мир вокруг закружился, проваливаясь во тьму.

– Нет, я все могу объяснить или почти все, но только не показания подпространственного датчика. Неужели маленькая девочка способна обнаружить мимикрирующую пленку на своей одежде, удалить ее и вновь активировать на другом, незнакомом ей человеке? Как она могла догадаться?..

«Так вот на каких пароходах мы уплываем», — успел подумать Майк.

Кто-то положил на плечо Улафа тяжелую ладонь.

Неужели он больше никогда не увидит Лауру?

– Это мы с вами, Улаф, можем позволить себе такую роскошь, как гадание на кофейной гуще, а она просто знала. Да, и контроль над новым носителем вашего жучка я передам другой заинтересованной стороне, а вам, поверьте, не стоит больше экспериментировать с мисс Корн. Толку от этого ни для вас, ни для моей семьи никакого, а вот неприятности вы себе уже нажили.

Золотой треугольник

34

– Все плохо!

Рэнсом проснулся с чувством полной покорности своей нелегкой судьбе. На часах было пять, следовательно, он проспал часа четыре с половиной. Уже неплохо… Насколько он помнил, миссис Тэтчер тратила на отдых примерно столько же, если не меньше.

Смотрящий не стал по обыкновению присаживаться на гостевой диванчик, а решительно прошел к рабочему столу Ива и положил на него небольшой кусочек полупрозрачного белого пластика.

Осторожно, чтобы не потревожить спящую жену, Рэнсом поднялся и направился к двери спальни. Оставив в коридоре свет, он спустился по лестнице в гостиную, щелкнул выключателем настольной лампы и потянулся к валявшемуся на диване телевизионному пульту. Просмотр кратких новостей по телетексту займет минут десять, после чего можно переключиться на «Скай ньюз» или двадцатичетырехчасовой канал новостей Би-би-си, прикинул Рэнсом. А потом? Как убить оставшееся время?..

– Материал стандартный, произведен крупной серией, распространен практически по всей планете. Наполнитель тоже. Принтер китайский из серии «FDP 300», недорогие, практичные, с хорошим ресурсом. Используются настолько широко, что выявить уникальность невозможно. Нет, можно, конечно, идентифицировать конкретный аппарат, но только если что-то напечатать именно на нем и потом сравнить оба экземпляра, проведя детальную химическую и технико-криминалистическую экспертизы, и то если очень повезет. Это серьезная проблема. Когда-то для передачи анонимной информации использовали исключительно Сеть, а теперь… Все рано или поздно возвращается в этом мире. Так банально…

Подойдя к окну, детектив выглянул в щель между занавесками. Улица была безмолвна и пуста. Несколько лет назад, когда Рэнсому случалось проснуться слишком рано, он любил отправиться в город, зайти в булочную или в кафе, взять чашку чая и горячую, только что испеченную булку и слушать, как треплются «за жизнь» закончившие ночную смену таксисты. Увы, теперь это было в прошлом. Сандра постоянно жаловалась, что он будит ее и соседей, когда спозаранку заводит машину и разворачивается, и в конце концов Рэнсом отказался от своих утренних вылазок.

Небольшой лист стандартного писчего пластика, тонкого, разрушающегося под воздействием температур ниже минус семидесяти градусов по Цельсию и потому очень востребованного на вторичном рынке сырья, лежал на его столе. На нем красовались четыре ряда цифр: пространственные координаты, не имеющие ничего общего с тем сектором пространства, в котором Смотрящий-на-два-мира собирался отлавливать анонимного поставщика осмия, и время. На подготовку к получению посылки «покупателю» отводилось чуть более месяца.

Мало кто из его коллег был знаком с Сандрой. Она не любила принимать гостей, не любила бывать на вечеринках у его друзей, не говоря уже о том, чтобы отправиться с мужем в паб, куда детективы нередко заглядывали в конце рабочей недели. У нее был свой круг общения. Сандра работала в администрации Государственной службы здравоохранения и встречалась с подругами на тематических вечерах в книжных магазинах и музеях, ездила с ними на просмотры иностранных фильмов, а потом подолгу сидела в чайных или в кафе, обсуждая увиденное. Порой Рэнсому казалось, что Сандра, закончившая после школы годичные курсы секретарей-стенографисток, горько жалеет, что не пошла учиться дальше — в колледж или даже в университет. В последнее время она все больше походила на человека, крайне разочарованного своей жизнью и своим жребием, и он старался лишний раз не раздражать ее ранними поездками в город. Быть может, думал Рэнсом, урчание мотора действительно ей мешает, хотя никто из соседей на шум не жаловался.

– А если бы вместо этого листочка кто-то передал дрону доставки почтовой службы бомбу, упакованную в виде конфетки?..

Смотрящий покачал головой.

Закипающий чайник тоже мог разбудить Сандру, поэтому он ограничился стаканом молока и парой таблеток от расстройства желудка. Когда откуда-то со стороны прихожей донесся тонкий писк, он решил, что это какая-то ранняя птаха слетела на крыльцо снаружи, но писк повторился, и Рэнсом понял, что ошибся. Звук исходил от его куртки, которая висела на вешалке за входной дверью. Вешалку завела Сандра, и горе Рэнсому, если его куртка оказывалась на спинке стула или на столбике лестничных перил.

– Дрон доставки лучше любой сыскной собаки не только вычислит бомбу, оружие или другую подобную гадость, но и определит и тут же сообщит полиции информацию о любом предмете или материале, входящем в список запрещенного. Тут уж ребята из UACPS собаку съели, но вот почему у них такое разгильдяйство в плане идентификации отправителя… Если кто-то отправляет посылку из места, где нет камер фиксации, а таких еще предостаточно, если он не попал в камеру самого дрона и если посылку оплачивает получатель, замучаешься идентифицировать.

Сигналил мобильник, и не потому, что аккумулятор требовал зарядки. Когда Рэнсом достал аппарат из внутреннего кармана, на экране светился значок поступившего еще вчера вечером сообщения. Детектив нажал кнопку просмотра. Сообщение было от Донни — приятеля Рэнсома, работавшего в Шотландском уголовном архиве. «Позвони срочно», — писал Донни, и Рэнсом, вернувшись в гостиную, набрал нужный номер.

Ив рассмотрел записку с разных сторон и положил на стол.

— Это я, Дон.

– Удобно. Нужно будет взять на заметку.

— Господи, Рэнс, ты хоть знаешь, который час?

Прямо в центре кабинета он развернул большую голограмму с картой секторов галактики, занятых мирами человеческой цивилизации. Маркер позиционирования вздрогнул и переместился по указанным в записке координатам.

— Я только что увидел твое сообщение. Ты сам писал — «срочно».

– Все понятно?

— Ну до утра-то можно было подождать…

Для лучшей наглядности Ив увеличил масштаб, и теперь перед старыми друзьями красовались звездные россыпи входящие в султанат Регул, РИ, Республику Таир и ВКНР.

Донни зевнул, потом закашлялся.

– Нет, не все.

— Давай выкладывай, что там у тебя, — велел Рэнсом.

Смотрящий чуть развернул карту и еще раз увеличил масштаб. Теперь в поле зрения осталось лишь несколько пограничных миров, а центр заполняла пустота и две небольшие звезды – желтый карлик Гернетон и белый карлик Парма, обе с довольно скудными планетарными системами. Но не это прославило указанный сектор пространства. Герцог удовлетворенно отпрянул от голограммы.

— Подожди, я сейчас…

– Золотой треугольник… Бывшая помойка таирских купцов, то бишь скупщиков, перекупщиков и прочих предпринимателей свободной республики. Помнится, когда мои «двоюродные братья» Алые намяли им бока и спалили всю планету, дело у них заглохло. Неужели опять засунули туда свои влажные липкие ладошки? Сколько они отправили в свое время оттуда караванов, груженных мороженым «мясом», теперь и не сосчитаешь.

Рэнсом слышал, как приятель выбирается из постели, потом хлопнула дверь, снова послышался кашель и сопение. Наконец Донни добрался до другой комнаты и зашелестел какими-то бумагами.

Ив свернул карту. Голограмма уменьшилась в размере и потухла.

— Куда же я его дел?..

– Братья? А я-то все думаю, почему иногда так хочется достать из сейфа митриловый клинок и оттяпать тебе нос…

Рэнсом тем временем подошел к окну и, отодвинув занавеску, снова выглянул на улицу. Пустынную улицу неспешно перебегала огненно-рыжая лиса, причем вид у нее был такой, словно все вокруг принадлежит ей одной. Что ж, быть может, в этот ранний час так оно и было. Впрочем, обсаженная деревьями и разросшимися кустарниками улица, на которой жил Рэнсом, и в дневные часы была тихой и почти безлюдной. Здешние дома строили лет восемьдесят назад, поэтому цены на них были гораздо ниже, чем в соседнем квартале, застроенном георгианскими и викторианскими особняками. Когда Рэнсом и Сандра только переехали, этот район назывался Сотонхолл, но в последнее время риелторы предпочитали именовать его Корсторфином или даже Южным Мюррейфилдом, надеясь содрать с покупателей несколько лишних тысчонок. Одно время Рэнсом с Сандрой даже шутили, что, мол, и угораздило же их поселиться на южной окраине Южного Мюррейфилда.

Точка рандеву располагалась на границе территории Таира и на первый взгляд – кроме упражнений в скабрезности – не давала наблюдателям никаких серьезных зацепок за «продавца». Но то, что граница эта пролегала между республикой и бывшим Золотым треугольником, а ныне Народной Республикой Гернетон, уже само по себе давало волю для фантазии людям, хорошо знакомым с историей человеческой экспансии.

А ведь еще немного южнее, подумал сейчас Рэнсом, и мы оказались бы совсем рядом с Сотонской тюрьмой…

– По крайней мере, плюсов во всем этом больше, чем минусов. Во-первых, продавец вышел на контакт с бароном. Во-вторых, до границы с Российской империей рукой подать, и в случае чего император в посильной помощи не откажет. В-третьих, думаю, что мы уже близко к нашей цели. Республика Гернетон всего лишь прикрытие для монахов: действовать быстро, решительно, без оглядки на принципы – и чужие, и свои собственные, к тому же без лишних затей – это их стиль. А вот все остальное – сплошные минусы…

— Скоро ты там, Дон? — спросил он в трубку.

— Сейчас… — Снова послышался шорох бумаги. — Ага, вот он… Ну и мерзавец!

Золотой треугольник, незаслуженно забытый всеми сразу после вторжения Алых Князей в приграничные области человеческого космоса, очень долгое время служил таирским купцам надежным плацдармом для ведения всех возможных видов нелегального бизнеса. Пустынные области кишели кораблями свободных донов, деньги текли рекой, а соседи, постоянно конфликтуя друг с другом, даже не думали наводить там порядок. У них не оставалось ни сил, ни времени, ни желания соваться в этот гадючник. Одной из причин подобной терпимости, возможно даже наиболее веской, служил тот факт, что за районом среди тех же донов, являвшихся его завсегдатаями, закрепилась недобрая слава про́клятого места. Система Пармы была окружена аномалиями, войти в нее на корабле было непросто, а уж вернуться обратно почти невозможно. Ученые с громкими именами называли эту область складчатым пространственным феноменом и утверждали, что в ее границах некоторые участки пространства имеют не три измерения, а два с половиной, то есть соприкасаются друг с другом, как сложенный в гармошку бумажный лист. Для кого-то это казалось просто мудреным и не слишком достоверным фактом, а кому-то приходилось рисковать жизнью, преодолевая бесконечную чехарду прыжков и скачков, пилотируя корабли с неисправными приборами. Ну или окончательно сгинуть в центре ничейной зоны, так и не увидев золотого дождя, падающего в кошельки.

— Кто?

Но где тот Таир и тот бизнес? После большого похода, как только угроза новых столкновений с Могущественными отошла на второй план и началось восстановление старых связей, оказалось, что место занято. Новое правительство Гернетона, невесть откуда взявшееся, заявило о провозглашении республики. Старым знакомым – таирским авантюристам, не без ожесточенных стычек и потерь с обеих сторон, дали от ворот поворот. Соседи вздохнули с облегчением и даже в какой-то момент предложили «сотрудничество, помощь и взаимопонимание». Но их на Гернетоне не сильно жаловали, впрочем, минимальные контакты поддерживались через ограниченные представительства республики на столичных планетах ближайших конгломератов.

— Татуированный викинг. Тот парень, которого ты просил меня разыскать…