Она распростерла объятия и, выпустив Адину, вновь с завистью стала ее разглядывать -- Адина, и правда, так и цвела последнее время.
- Он должен это сделать, - мягко сказал вождь. - Это его толмоора.
-- Бог ты мой, у тебя румянец на щеках! А какая талия! Ты без корсета? Почему ты скрываешься от общества? Нельзя, нельзя прятать такую красавицу! Я пожалуюсь на Лувгалла мужу, честное слово! -- зачем он прячет тебя?
- Но Финн убьет его!
Муж Линаты был министром двора, а то есть третьим-четвертым лицом в государстве после верховного маршала и председателя Академии -- конечно, не считая здесь самого инвара. До сих пор Лината едва узнавала Адину при встречах, но теперь сочла возможным вспомнить, что они росли по соседству -две дочери провинциальных помещиков.
- Быть может. Тише, Аликс. Это касается только Финна.
-- Ну, я не то чтобы прячусь,-- напомнила Адина,-- скорее, меня не очень-то приглашают в твое общество.
Аликс стиснула зубы и отступила. Ей оставалось только наблюдать - впрочем, как и Дункану.
-- Ну, ну, что за ерунда! Ах да, прости, что не выбралась на день рождения твоего третьего -- как его -- Онталл?
Финн ждал, остановившись у возвышения. Шейн побледнел. Руки его дрожали.
-- Товгилл. Онголл -- это средний, ему уже шесть.
Из горла властителя Хомейны вырвался странный звук, он тяжело сглотнул и выдавил только одно слово:
-- Неужели? Как летят годы... Представь -- я так хотела к тебе выбраться, но в этот самый день свекрови вздумалось позвать нас к себе на...
- Хэйл. Финн рассмеялся:
Наконец, после водопадов \"охов\" и \"ахов\", приветствий, обрывков новостей, вопросов и тому подобного дамского щебетания подруги уселись в гостиной для настоящей беседы. Адина велела подать напитки. Остия внесла поднос, а следом за ней в комнату вкатился Вайка. Он замер на мгновение, разглядывая гостью, приблизился, щелкнул, высунул язычок, а затем метнулся на колени Адине и ласково укусил ее палец.
- Нет. Его сын. - Хэйл… убит… - По твоему приказу.
-- Ах ты, сорванец! -- с напускной строгостью проговорила Адина. -- Ну, сейчас, сейчас Остия принесет твои орешки!
- Он должен был умереть… должен… - Шейн провел дрожащей рукой по лицу и повторил уже тверже. - Он должен был умереть.
-- Сию минуту, мута,-- присела Остия.
- Почему?
-- Боже, кто это? -- изумилась Лината. -- Какой миленький, ну, прелесть, прелесть! Это... да кто он? Или она?
Шейн моргнул:
-- Это Вайка, наш булкут,-- гордо улыбнулась хозяйка.
- Он увел Линдир. Мою дочь. Отнял ее у меня.
-- Вайка? -- засмеялась Лината. -- Вайка! Как это к нему подходит! А булкут -- я даже не слыхала, что бывает такой зверек.
- Она сама решила уйти. Ты заставил ее, господин мой Мухаар. Линдир покинула Хомейну-Мухаар по своей воле, потому что хотела этого. Потому что ей был нужен Чэйсули!
-- Они очень-очень редки, говорят, водятся только в Зантойе. Наш старый слуга сам оттуда, он и купил его. Остия! -позови-ка Экку.
- Нет!…
Меж тем булкут слопал орешки и начал резвиться, карабкаясь на стены и щелкая оттуда, высунув язычок. Подошедший Экка заново рассказал историю приобретения зверька, прибавляя новые живописные подробности.
- Да, мой господин! В Кэриллон шагнул к Чэйсули:
-- Стояла такая очередь, такая толпа, мута! Крик, гам, едва не драка. Но я,-- Экка сделал паузу,-- я знал, как обрадуются зверьку мута Адина и дети. Я растолкал всех, хотя, конечно, толкаться нехорошо... Торговец просил за Вайку пятьдесят монет, и тут я дал ему шестьдесят! И вот -- Вайка у нас.
- Финн…
От Адины не укрылось, с какой завистью разглядывает булкутенка ее гостья.
- Заткнись, ты, сопляк! - отрезал Финн. - Мальчишки должны молчать, когда говорят мужчины. - Финн!
-- Так что же, неужели так трудно достать булкута? -огорченно произнесла Лината.
- Иди, малыш. Ты сделал свое дело. Ты отдал Мухаара в мои руки и исполнил мою мечту.
-- О, мута Лината, еще как! Но, похоже, тут у нашего Вайки появилась подружка -- она живет у сенатора Гостолла. Как знать, может быть через полгода...
Кэриллон снова повернулся в своему дяде:
-- О, я не отстану от Гостолла! -- вскричала Лината. -Пусть попробует отдать кому-нибудь булкутенка -- он мой.
- Смотри на дело рук своих! Когда-то Чэйсули служили владыкам Хомейны верой и правдой, вернее и пожелать было нельзя - а теперь они хотят только уничтожить того, кто начал кумаалин. Этого ты добивался?
Дамы меж тем завели свой разговор, и Экка удалился. А Лината в конце беседы сообщила Адине:
Шейн был бледнее смерти:
-- Ты знаешь, дорогая Адина, я тут слышала кое-какие разговоры -- ну, среди высших кругов... Хорошо, конечно, что твой Лувгалл так усерден и... неподкупен, но, знаешь ли, все хорошо в меру. Я бы на твоем месте посоветовала ему не слишком рьяно искать разные, знаешь ли, упущения. Только не обижайся, милая, милая Адина! Пойми -- это совет подруги, ведь мы же с тобой друзья, верно?
- Хэйл… это Хэйл…
Адина выслушала это предостережение с каменным лицом и ничего не сказала. Конечно, она передала этот разговор мужу, и Лувгалл нахмурился.
- Нет! - заорал на него Кэриллон. Взгляд Мухаара стал осознанным. Он долго смотрел на Финна, потом ткнул в него пальцем:
-- Что, очень плохо? -- встревожилась Адина.
- Я не потерплю, чтобы Чэйсули находились в моем дворце, в моей стране. Я приказал, чтобы этот народ был уничтожен, и этот приказ будет выполнен.
-- Похоже, есть серьезные злоупотребления... -- нехотя отвечал Лувгалл. -- Один из вице-председателей... но, возможно, я ошибаюсь. И потом, инвар меня поддерживает.
Выполнен!
-- Я в тебя верю,-- поцеловала мужа Адина.
Финн встретил грозный рык Мухаара ласковой улыбкой:
x x x
- Он был твоим ленником, Мухаар Шейн, он давал тебе клятву. Клятву крови, которую приносят Чэйсули. Он сражался за тебя, убивал во имя твое, любил тебя, как своего сюзерена. А ты приказал прикончить его, как бешеного пса.
Через несколько дней после визита Линаты Вайка почувствовал приближение Этих. Они и раньше проскальзывали поодаль, но теперь их стало гораздо больше. Впрочем, как раз приближаться они пока не торопились -- толпы их вились вокруг, высматривая уязвимые места и выжидая момента. Но на то Вайка и был булкутом -- он видел, что за ними стоит сильный Враг и он готовит нападение и угроза очень велика. Там, в небесах, что скрыты от взгляда обычных людей с их обычной близорукостью, набухали, как ядом -- капюшон кобры, тучи несчастья и злой судьбы. Вайка знал, что их сгоняет вместе, а позже, возможно, погонит пролиться на дом хозяина не слепой случай и не воля Высших -- нет, то был умысел и построения злого сердца.
- Финн, - сказал наконец Дункан. Шейн словно бы только теперь заметил тех, кто стоял за спиной Финна и Кэрилона.
- Нет, - казалось, ему не хватает воздуха, - только не Чэйсули…
И булкут не терял времени даром -- он много-много раз обегал и облазил дом как изнутри, так снаружи. Кажется, не осталось пяди на крышах или стенах, где не ступала бы его лапка или не протащился бы его хвост. Теперь полог окружал дом Коддоров в несколько слоев, а еще Вайка несколько раз обежал и сад -- по забору и возле. Теперь, когда он изгнал крыс и не стало много времени для хорошей охоты, Вайка не чурался и подкормиться на кухне. М\'Нади не жадничала, да и дети подсовывали самые вкусные кусочки, а впрочем, и вообще все в доме. \"Да,-- думал Вайка,-- если так будут кормить, то я справлюсь. Пожалуй, я с чем угодно справлюсь!\" Он даже слегка растолстел, но это было сейчас даже на пользу, и Вайка не убавлял ни прожорливости, ни резвости.
- Мой господин?… - Кэриллон удивленно посмотрел на Мухаара.
За это время булкутенка вновь посетила дама сердца. Она совершила обход -- на сей раз, как приглашенный эксперт -- и оценила фортификационные работы на \"отлично\".
Дыхание Шейна было хриплым и прерывистым:
\"- Но,-- сказала Тачинта,-- я бы обратила внимание на подвал и погреб. Земля -- это такое опасное место.\"
- Я… не… потерплю… здесь… Чэйсули…
Адина, снова увидав Тачинту, засмеялась и воскликнула:
- Боюсь, дядюшка, у тебя уже нет выбора.
-- А, старая знакомая! Ну, когда у нас будет булкутенок для Линаты?
- Я не потерплю!…
\"- Боже, как она непосредственна\",-- вздохнула Тачинта и удалилась.
А Вайка всерьез озаботился погребом и подвалом. Из-за обилия всяких предметов на полу он не мог уложить завесу прямо на землю, как это следовало бы. И Вайка поступил иначе -- он подготовил несколько мощных ловушек. Теперь как будто бы все было наготове, и оставалось только ждать.
Шейн шагнул к трону, извлек из-под подушечки алый шелковый мешочек и повернулся к Кэриллону. Глаза его горели безумным торжеством. Он медленно высыпал в ладонь голубые кристаллики, похожие на игральные кости.
Кэриллон замер:
Первый раскат грома не замедлил. В один прекрасный день в сад Коддоров попросился пройти какой-то человек, будто бы садовник. Он наплел доверчивой Остии какую-то историю, якобы он разыскивает какое-то там растение, и девушка пропустила его. Но Вайка издали учуял присутствие Этих и разглядел черное пятно в незнакомце. Впрочем, сам человек был всего лишь шпионом, однако нес с собой очень плохую вещь. Вайка поспешил привести Сатти, и они разыграли все как по нотам. Стоило шпиону сунуть руку за пазуху, как Вайка подскочил и укусил его за ногу, а когда тот вкрикнул от боли и испуга, булкут метнулся в сторону и упал на землю.
- Стражи?
-- Ну, я тебя сейчас! -- не сдержавшись, прошипел мнимый садовник.
- Сорок лет назад мне дал их Хэйл… на тот случай, если мне когда-нибудь придется туго. Больше в Хомейне таких нет. Они удерживали Айлини за пределами Хомейны-Мухаар. И я с радостью уничтожу страну только ради того, чтобы уничтожить Чэйсули!
Вайка сильно защелкал и заскулил, и в тот же миг на шпиона прыгнула Сатти. Она кидалась на него с громким лаем и рычанием, а тот крутился на земле, отбиваясь ногами, и звал на помощь. Прибежавшие люди увидели такую картину: Вайка, хромая и с жалобным визгом, крутился в траве,-- по-видимому, от удара и сильной боли, а незнакомец пытался пнуть еще и собаку.
Мухаар с поразительной быстротой оказался около жаровни. Кэриллон пробормотал что-то вполголоса и бросился к Шейну, пытаясь перехватить его руку.
-- Он напал на Вайку! -- хором закричали возмущенные дети.
Финн вытащил нож и подошел поближе.
К шпиону подступили разгневанные галдящие слуги и живо выпроводили за ворота. Вайку меж тем подняла на руки М\'Нади, и зверек тотчас перестал скулить. Он вырвался из рук, вскочил на забор и защелкал вслед уходящему человеку, оглядываясь на людей.
Но Мухаар опередил их обоих. Голубое пламя взлетело над жаровней, озарив неверным отблеском лицо Мухаара. Он замер между своим племянником и Финном.
-- Эге,-- нахмурился Экка,-- похоже, это не случайный гость. А ну-ка, прослежу я за ним...
Я объявил Чэйсули кумаалин двадцать пять лет назад, - выдохнул Шейн. Истребление еще не окончено!
Он проводил нежеланного визитера, держась поодаль, и увидел, что тот вошел в дом какого-то богатого вельможи. Расспросив, он узнал, что это особняк Гувдолла, вице-председателя Академии, а фактически -- ее главы: председатель Конгалл был стар и болен и уже ничем не занимался -- ни наукой, ни руководством, ни государственными делами.
Во взгляде Мухаара, брошенном на Аликс, не было ничего, кроме презрения и ненависти:
Эту новость рассказали Лувгаллу, когда он вернулся со службы, и хозяин дома только вздохнул.
- Оборотень… - прошипел он, указывая на девушку, - оборотень! Моя дочь отдала свою жизнь, чтобы на свет появилась ведьма-оборотень!
-- Но что нужно было слуге Гувдолла у нас в саду? -недоуменно спросила Адина.
Аликс смотрела на Шейна с растерянностью и болью. Финн пробормотал что-то на Древнем Наречии и поднял нож, но Кэриллон успел перехватить его руку.
-- Может, он хотел поставить капкан на мотыльков,-пошутил Лувгалл, но Адина видела, что мужу вовсе не до смеха.
Звук, вырвавшийся из груди Мухаара, заставил замереть их обоих.
Разумеется ни тот, ни другой из супругов не представляли, насколько шутка Лувгалла близка к истине -- за исключением только мотыльков -- \"капкан\" был заготовлен на совсем другую дичь.
Шейн упал на колени, глаза его были глазами безумца. Он дернулся, мертвенно побелел и мешком повалился на пол.
Ложась в постель и видя озабоченность жены, Лувгалл поспешил ее успокоить:
В наступившей тишине Финн обратился к Кэриллону странным, словно бы застывшим голосом:
-- Ну вот, не вздумай еще ты расстраиваться. В крайнем случае, подам в отставку, вот и все. Подумаешь! У нас дети, дом, имение...
- Он убит? Мухаар мертв? - Кэриллон опустился на колени рядом с неподвижным телом и тут же снова поднялся, с горечью посмотрев на Финна. - Ты достиг своей цели, Изменяющийся. Мухаар мертв.
Близ кровати послышалось постукивание коготков.
Аликс начала бить дрожь. Финн улыбался какой-то странной улыбкой - смесь радости и непонятной горечи.
-- ...и Вайка! -- закончил Лувгалл. -- Чего еще?
Он долго смотрел на распростертое у его ног тело, потом перевел взгляд на трон. Затем его взгляд снова остановился на Кэриллоне, принц собирался уйти, но Чэйсули жестом остановил его:
x x x
- Подожди. Кэриллон нахмурился:
Вскоре в воскресенье к Лувгаллу заглянул школьный приятель Тортолл.
- Я иду сказать страже, что их господин умер.
- Старый господин умер, - отчетливо проговорил Финн.
-- Только не пробуй закормить меня, старина,-- предупредил он. -- Я по-свойски. На работе, конечно, всегда можно повидаться, ведь ты теперь в нашей шараге. Но разве там поболтаешь запросто!
- Из-за тебя! - резко ответил принц.
Тем не менее Тортолл остался на обед и был, надо признать, весьма мил: шутил с детьми, произносил тосты и рассказывал всякие забавные случаи из жизни Академии.
Финн с удивлением посмотрел на кинжал, который все еще сжимал в руке, потом перевел взгляд на Дункана.
-- Ты, конечно, знаешь уже, какой дремучий болван этот Урдулл, секретарь Ученого совета. Ведь он словесник по образованию, и представь себе: как-то его спросили, чем палиндром отличается от палимпсеста. И что же ответил наш Урдулл?
Потрясенная Аликс поочередно взглянула на стоявших друг против друга братьев, но решила не вмешиваться.
Тортолл отложил вилку, сделал надменно-тупое лицо и произнес голосом Урдулла:
Финн улыбнулся, повернулся к Кэриллону и быстро провел острием кинжала от локтя до запястья.
-- Окончания разные. Нет, это отпад -- окончания разные! И это на полном серьезе! Ну, где еще сыщешь столь дремучее невежество? Только в нашей Академии.
- Это что, вира за смерть Мухаара? - жестко спросил Кэриллон.
-- А что такое палиндром? -- мгновенно спросил Онголл.
Финн не ответил, он упал на колено, склонив голову.
-- Возьмите с Дитой словарь и прочитайте,-- отвечала вместо гостя Адина. -- Они у нас уже читают,-- похвалилалсь она.
- По обычаю Чэйсули, господин мой, рядом с Мухааром всегда был ленник-Чэйсули, - он глубоко вздохнул. - Пятьдесят лет назад Хэйл, мой отец, дал клятву крови, что будет ленником Мухаара Шейна до конца дней своих…
Потом приятели прошли в кабинет Лувгалла.
Он посмотрел на Кэриллона странным глубоким взглядом и протянул принцу кинжал рукоятью вперед:
-- Уф,-- вздохнул Тортолл,-- можно, я сниму рубашку? Ничего себе готовит эта ваша повариха.
- Если ты возьмешь его… если ты примешь его, господин мой Кэриллон… я клянусь служить тебе так же, как мой отец служил своему Мухаару.
-- Ну, Тортолл,-- предложил Лувгалл,-- валяй, выкладывай. Я понимаю, ты ведь не из-за кулинарных талантов нашей М\'Нади заглянул ко мне?
Растерянный Кэриллон посмотрел на коленопреклоненного воина:
-- Ну, что ты,-- вяло возразил Тортолл. -- По-твоему, я не могу зайти по-приятельски? Конечно, наука здорово затягивает, что говорить. Ты этого не понимаешь, конечно, это уж у нас, ученых, такое сумасшествие -- знание, но... В общем, старая дружба для меня не пустой звук.
- Мне?!
В это время в кабинет заскочил Вайка. Как водится, он катнулся к гостю, и Тортолл ахнул:
- Ты Мухаар. У Мухаара должен быть ленник-Чэйсули, - Финн улыбнулся, но без своей обычной иронии, - таков обычай, господин мой.
-- Булкут! Не знал, что ты его держишь.
- Обычай Чэйсули. Финн не пошевелился:
-- Это Вайка,-- отвечал Лувгалл. -- По-моему, ты ему понравился.
- Примешь ли ты мою службу? Кэриллон развел руками:
-- Надо же,-- продолжал Тортолл, забыв на время обо всем, кроме своей страсти -- науки о зверях,-- надо же, у него пять полосок.
Она улыбнулась племяннику. Улыбка была задумана как ободряющая, но Симон чувствовал сомнения Тилии. Она вовсе не была уверена, что ему здесь понравится. Когда Тилия вошла в здание, Симону потребовалось совершить над собой усилие, чтобы последовать за ней. Пока они шагали по каменным плитам актового зала к секретариату, их шаги гулко раздавались в пустых стенах. Для Симона они звучали как одно и то же бесконечно повторяющееся слово: «Мертв! Мертв! МЕРТВ!»
- Во имя богов, Финн, мы же с тобой не можем сойтись без того, чтобы не орать друг на друга, как две оголтелые галки!
-- Да, а что? Это значит что-нибудь особенное?
18
Финн пожал плечами:
-- Ну, еще бы! Обычно у булкутов бывает две-три полоски. Уже четыре -- большая редкость, а пять! Да, отхватил зверя... Редкий экземпляр... -- бормотал Тортолл, разглядывая Вайку.
- Это моя толмоора. Что мне еще остается делать? - он подождал немного, потом вздохнул. - Примешь ли ты меня, или откажешь мне в службе, которая всегда был честью для моего жехаана?
Тилия передала секретарше заполненную анкету. По всей вероятности, это был формуляр для поступающих на учебу. Симон вспомнил слова Тилии: «Посмотри, как тебе там покажется» и «Тебе там точно понравится». Еще утром он понял, что его поступление в интернат – вопрос решенный, но не знал, как он может этому противостоять. Тилия все для него организовала, возможно, еще задолго до того, как он покинул клинику. Он снова почесал запястье. Все всё знали – все, кроме него. И теперь ему не оставалось выбора. Куда ему было идти?
Лувгалл пожал плечами.
Кэриллон посмотрел на Финна сверху вниз:
Секретарша передала формуляр с суровым взглядом. Симон отметил для себя, что она то и дело отсутствующе поглядывает в окно. Вероятно, ее заставили работать в каникулы, в то время как ее коллеги наслаждались прекрасной солнечной погодой.
-- Знаешь, мы все к нему очень привязались, у нас даже как-то все в доме наладилось, когда появился Вайка. Но по мне -- что две полоски, что десять, лишь бы зверек был милый -- как вот Вайка.
- Что ж… не могу же я позволить тебе истечь кровью. Хотя я и обмолвился как-то, что еще посмотрю, какого цвета у тебя кровь.
– Все в порядке, вторая дверь направо, – сказала секретарша и положила формуляр в стопку к другим.
-- Не скажи,-- возразил Тортолл. -- Считается,-- правда, это точно не установлено, -- что их полоски -- это показатель альвитической силы.
- Боюсь, что если ты подумаешь еще чуточку дольше, мне уже не придется служить тебе.
«Значит, я буду не единственным новичком», – с облегчением подумал Симон. Эта мысль хоть немного, но все же успокаивала. Другие новички, скорее всего, будут на выходные уходить домой, а на каникулы уезжать к родителям. Для него же интернат станет отныне домом.
-- Какой силы?
Кэриллон улыбнулся и протянул руку. Кинжал он принял без слов, потом достал из ножен и отдал Финну свой:
Здание ему не понравилось. Оно было слишком большим и слишком мрачным. К тому же, несмотря на теплую погоду, в нем было холодно, как в церкви. На высоких стенах не висело ни единой картины, способной хоть как-то скрасить невеселую атмосферу. Лишь несколько школьных групповых снимков и таблицы по истории. Даже психиатрическая клиника выглядела дружелюбнее.
-- Сейчас попробую показать,-- отозвался ученый. -- У вас в доме найдется несколько больших зеркал?
- Клятва крови связывает навсегда, - тихо сказал он. - Даже я это знаю.
«Эти холодные кирпичные стены меня сожрут и переварят, – думал он, следуя за Тилией по коридору. – Возможно, не в буквальном смысле, но моя жизнь изменится в любом случае. Отныне и навсегда».
Экка притащил все зеркала, что были в доме, и Тортолл принялся с ними мудрить. Он расставил их каким-то хитроумным образом, и наконец удовлетворился.
Финн поднялся, пожимая плечами.
-- Лучше, если бы свет был поляризован,-- заявил знаток чудес природы. -- Но, я думаю, довольно будет и просто яркого света.
- Только до тех пор, пока она не будет расторгнута. Но это было сделано только однажды, - он криво усмехнулся, - и ты видел, к чему это привело.
19
Тортолл затенил окно шторами и установил в оставленной им щелке пару зеркал. Полутьму комнаты прорезало несколько полос и столбов яркого солнечного света, в котором роилась тьма-тьмущая пылинок.
Кэриллон молча кивнул и пошел мимо Финна к дверям. Там он остановился и обернулся к Аликс и Дункану.
В кабинете директора их приветствовал его заместитель. – Меня зовут Рихард Хеннинг, – представился он, подавая руку Тилии. – Директор Грасс сейчас наслаждается заслуженным отпуском.
-- Ну вот, а теперь позови-ка Вайку, заставь его попрыгать по комнате.
- Ты знал, что он сделает это? Именно он?…
Симон представлял себе руководителя подобной школы – как и его заместителя – несколько другим. Он видел в этой должности седовласого мужчину лет пятидесяти, в костюме, с галстуком, восседающего за столом красного дерева. Это подходило к мрачному кирпичному зданию.
Лувгалл поманил Вайку прутиком с кусочком тряпки на конце, и топотунчик весело щелкнул -- он любил, когда с ним играли. Носясь по комнате взад-вперед, зверек запрыгнул на стену и попал в полосу света.
Аликс сама хотела задать этот вопрос и с нетерпением ждала ответа.
Сидевший напротив Хеннинг носил джинсы и футболку поло с логотипом школы. Ему было около тридцати. Высокий, белокурый, мускулистый, сильно загорелый, он походил на атлета-чемпиона. Со своими водянисто-голубыми глазами и белозубой улыбкой он напоминал актера, рекламирующего зубную пасту. Или даже стриптизера в клубе среднего уровня.
-- Ну? -- прошептал Тортолл торжествующе. -- Видишь?
- Финн делает только то, что хочет, - усмехнулся Дункан. - Я не могу объяснить, что на него временами находит.
Хеннинг принадлежал к тем типам, которые очаровывают женщин безо всяких усилий со своей стороны. Симон заметил это по реакции Тилии! Он никогда не думал, что его тетушка способна краснеть – а именно это произошло, когда она отвечала Хеннингу на рукопожатие. Хеннинг потряс также руку Симона. Мальчику показалось, что он прикоснулся к улитке.
Кэриллон покачал головой и взглянул на второго воина, скромно стоявшего в стороне вместе со своим волком.
Лувгалл глянул внимательней и тихонько ахнул: вокруг Вайки блестели тонкие-тонкие лучики, очень похожие на тонкую паутинку, когда на нее попадает солнечный луч. Зверек переменил положение на стене -- и Лувгалл успел заметить, что на какой-то миг булкут вовсе ни за что цеплялся -- на весу его удерживали, как паутинка, эти вот тонкие светящиеся ниточки. В следующий миг Вайка прыгнул к ногам Лувгалла, привлеченный движением игрушки -- это Лувгалл, забывшись, шевельнул рукой с зажатым в ней прутиком. В прыжке топотунчик пересек освещенное место, и вновь на свету блеснули несколько ниточек -- выглядело так, будто Вайка скользит по тонкому канатику, вернее -- на нескольких канатиках.
– С прибытием к нам на борт, Симон! Пожалуйста, садитесь.
Аликс посмотрела в ту же сторону и почувствовала, что ее разбирает неудержимый смех:
-- Глазам своим не верю,-- произнес наконец Лувгалл. -- И что это значит?
Учитель указал на два стула перед письменным столом, который был вовсе не красного дерева, однако стильный и чисто прибранный.
- Мне кажется, ты сумел отомстить, мой господин. Как еще можно победить Чэйсули, если не воззвав к его извечной толмооре?
-- Это вид особой силы, тонкой энергии,-- лекторским тоном разъяснил Тортолл. -- Булкуты умеют пользоваться ей, вот почему твой Вайка такой ловкий верхолаз. Одними коготками он бы не удержался на такой крутизне. Мы называем этот вид силы альвитической энергией. В сущности, это разновидность той силы, что применяют маги.
– Твоя тетя рассказала мне много хорошего о тебе, и я рад наконец-то познакомиться с тобой лично. – Заместитель директора уселся на не менее стильный вертящийся стул за письменным столом. – Поверь, тебе здесь точно понравится!
Кэриллон усмехнулся в ответ, но улыбка тут же исчезла с его лица: из галереи до него донесся шум боя.
-- Ты хочешь сказать, что наш Вайка -- зверек-чародей? -засмеялся Лувгалл.
«Это я уже слышал», – подумал Симон, но оставил комментарий при себе. Ему бросилась в глаза раскрытая газета, лежащая рядом с компьютером Хеннинга. На первой странице были региональные новости. Крупный заголовок занимал почти все ширину полосы:
- Это Айлини. Мой дядя уничтожил Стражей.
-- В каком-то смысле -- да,-- важно подтвердил Тортолл. -Правда, ему не хватает одной малости -- разума...
ПОИСКИ ПРОПАВШЕЙ ШЕСТНАДЦАТИЛЕТНЕЙ ДЕВУШКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ.
- Время уходить, господин мой Мухаар, - спокойно промолвил Дункан.
-- Вайка насмешливо защелкал.
Ниже было напечатано чуть более мелким шрифтом:
Кэриллон посмотрел на тело Шейна, повернулся и вышел из Тройного Зала.
-- Кстати, я как раз исследую альвитическую энергию у животных,-- сообщил далее Тортолл. -- Конечно, это граничит с Запрещенной наукой, но мы, ученые, обязаны идти на определенный риск в интересах знания. Впрочем, для тебя, вероятно, это слишком высокие материи.
ВСЕ ЕЩЕ НИКАКИХ СЛЕДОВ ЛЕОНИ.
НЕУЖЕЛИ РЕЧЬ ИДЕТ О ПРЕСТУПЛЕНИИ?
Следом за ним шли Чэйсули.
-- Что ж,-- согласился Лувгалл,-- можно спуститься и на грешную землю. Ты, помнится, хотел мне что-то посоветовать?
Симон спросил себя, знал ли Хеннинг Леони. Наверняка знал, подумал он. Даже если она ходила в другую школу, Фаленберг не такой уж большой город, здесь пересекаешься со всеми. Хеннинг описал ему школу. Он говорил с таким воодушевлением, будто его сейчас снимали для рекламного ролика. Но Хеннинг не пытался продать «Перлодент» или «Ультра-уайт»
[1], а рассказывал всего лишь об интернате, лучшей школе в регионе, получившей уже несколько наград. Интернат был основан в конце XIX века, пояснил он, и из его стен вышло много известных личностей.
-- Разве? А, да...
Глава 4
– Смотри, может быть, именно твой портрет появится следующим на нашей Стене почета, – сказал он смеясь. – Это уже не от нас зависит.
Тортолл посерьезнел и некоторое время молчал.
Познания Симона в мимике в данном случае отчего-то не срабатывали. Напрасно он пытался дать оценку Хеннингу. Преподаватель выглядел слишком закрытым. Он относился к типу учителей, которые из кожи вон лезут, лишь бы стать «своим парнем» среди учеников. С такими Симону сталкиваться уже приходилось.
-- Старина, я скажу тебе напрямик,-- заговорил он наконец. -- Лучше не дразнить гусей. Или, если угодно, не наступать на больную мозоль.
Покинув зал, они почти мгновенно оказались в окружении солдат Атвии и Солинды, победным маршем проходивших по дворцу. Аликс прикусила губу: Дункан с силой толкнул ее к стене и тут же завязал бой с каким-то солдатом. Аликс вжалась в стену и закрыла глаза.
– Как я смотрю, ты примерный ученик. – Хеннинг указал на школьные табели Симона. – По всем предметам только высшие отметки, кроме физкультуры. Но мы поможем это исправить. Есть ли какой-то вид спорта, который тебе нравится больше других?
-- Или не путать палиндром с палимпсестом,-- в том же тоне продолжил Лувгалл. -- Кстати, что это такое?
Кэриллон скрестил меч с солиндцем - более сильным и, вероятно, более опытным, чем он сам. Принц упал на колено, пытаясь нанести удар снизу вверх, но Финн подоспел раньше: кинжал с королевским львом на рукояти вонзился в горло солдата, и тот рухнул к ногам Кэриллона, захлебываясь собственной кровью.
Тортолл махнул рукой -- дескать, еще объяснять эту чушь.
Симон покачал головой. Спорт был его проклятием, поскольку сам он был хилым и неспортивным. Хотя мальчик ездил на велосипеде, а раньше сопровождал Майка на футбол, но велосипед служил средством передвижения, а на футболе он присутствовал лишь в качестве зрителя. Когда же ему приходилось участвовать в общих занятиях физкультурой, Ронни и его компания всячески высмеивали и унижали его. Это не мотивировало его на занятия спортом. О стычках в раздевалке не стоило и вспоминать.
Принц поднялся с колен и обернулся, коротко взглянув на Финна:
-- Лувгалл, все очень чревато. Мы обойдемся без имен, но ты меня поймешь. Председатель Академии, сам знаешь, где одной ногой. И ты знаешь, кто его сменит, а вернее, уже сменил.
Есть ли здесь свой Ронни? Наверняка. Такие Ронни есть всюду.
- Это и означает иметь ленника?
-- Что, разве выборы председателя уже отменили? -- поддел Лувгалл. -- А как же вековые традиции науки?
– Как у тебя с греблей? – спросил Хеннинг.
Финн ухмыльнулся:
-- Ой, Лувгалл,-- скривился Тортолл,-- только не петушись! Если ты надеешься на благоволение свыше, то, говорю тебе, всему есть предел. Ну, представь, чью сторону примет инвар, если придется выбирать между каким-то чиновником и главой Академии? Будь ты хоть сто раз прав -- не может же он плюнуть в лицо всей науке! Прости меня, но еще ничья честность этого не стоила.
– Никогда не пробовал.
- Я только недавно на службе, господин, мой, но знаю, что должен хранить твою жизнь, - он сделал многозначительную паузу, - тем более, если ты не очень-то хорошо умеешь драться и как последний дурак связываешься с тем, кто сильнее и искуснее тебя.
Лувгалл пожал плечами.
– Твой отец состоял в команде гребцов во время учебы, – добавила Тилия, и Симон вспомнил фотографию, которую отец когда-то показывал ему. Фото находилось в альбоме, которого, вероятно, уже и след простыл. Сам Симон ни за что бы не позволил такого. Но кто спрашивает мнение фрика…
Кэриллон нахмурился, но в его глазах светилась благодарность: похоже, он признал правоту Финна. Аликс улыбнулась про себя, радуясь тому, что эта парочка хоть в чем-то пришла к согласию, но в это время Дункан схватил ее за руку и потащил по коридору.
-- Ну что ж, подам в отставку, только и всего.
– Хочешь попробовать как-нибудь? – спросил Хеннинг.
- Шейн хорошо поработал, - жестко сказал он. - У нас осталось немного времени, чтобы выбраться отсюда.
Тортолл одобрительно кивнул и доверительно произнес:
– Не знаю, – ответил Симон. Он все еще думал о своем отце. «Это огромное удовольствие!» – прозвучал голос отца в памяти. – Может быть.
- Выбраться? - задыхаясь, крикнул Кэриллон. - Это хомейнский дворец! Я не потерплю, чтобы он попал в руки врагов.
-- И чем скорее, тем лучше! Будь председатель хоть святым, он все равно будет вынужден вступиться за свое ведомство, что бы ты ни раскопал в нашем гадюшнике. А наш...
Хеннинг удовлетворенно кивнул:
Дункан обернулся и хотел было ответить, но заметил новый отряд вражеских солдат и предупреждающе окликнул Финна. Тот бросился к Кэриллону и встал рядом с ним плечом к плечу, отражая новую атаку. Дункан схватил Аликс за руку, втолкнул ее в первую попавшуюся комнату, а сам остался на пороге.
Тортолл замолчал, подбирая слово.
– Хорошо, лиха беда начало. Команда у нас действительно сильная. Мы уже завоевали несколько кубков. Чаще всего мы тренируемся здесь, на реке Фале, но прогресса ради иногда пробуем силы и на Дунае. Ты можешь прийти на пробную тренировку. Лодочная станция Кессингена отсюда недалеко. Да и от вашего дома совсем близко. Сейчас, летом, я тренируюсь там почти каждый вечер. Хочешь, я как-нибудь зайду за тобой?
-- Палиндром,-- подсказал Лувгалл.
В комнате царил покой - тот странный и недолгий покой, какой царит в самом сердце бури. Здесь все еще горели жаровни, стены были завешены гобеленами, а под устлан коврами. Но оглядеться как следует Аликс не успела: минутой позже в комнату ворвался бородатый атвиец. Его копье, пробив гобелен, вонзилось в спинку
– Здорово, ты не находишь? – Вот и тетушка включилась в представление. Словно восхищенная домохозяйка, тестирующая пасту Хеннинга. Она смотрела на племянника так, словно ждала от него восторженного восклицания.
-- Да, наш палиндром,-- подхватил гость,-- он, знаешь, не святой, он... -- Тортолл вновь замолчал.
стоящего у двери кресла и разнесло дерево в щепы.
– Я подумаю, – сказал он вяло.
-- Палимпсест,-- снова подсказал хозяин.
- Аликс! Спрячься куда-нибудь, у меня нет времени приглядывать за тобой! крикнул Дункан и схватился с атвийцем.
– Хорошо, – согласился Хеннинг. – Теперь мне нужно обсудить с твоей тетей еще пару организационных вопросов. Если хочешь, можешь пока посмотреть фотографии в актовом зале. И нашу Стену почета. Ты удивишься, сколько людей с этих фотографий ты знаешь. Там есть даже игрок Национальной лиги.
-- Еще какой палимпсест,-- вздохнул Тортолл. -- Лувгалл,-продолжил он едва ли не шепотом,-- Лувгалл, он изучал Запрещенную науку! В молодости он несколько лет провел на Тунге... Ну, все, ты меня понял. В общем, чтобы обошлось без палимпсеста, пошли ко всем палиндромам наши палимпсестины и палиндремывай себе в саду в тенечке! Уф!
К тому времени, как бородатый солдат был убит, Аликс спряталась в нишу, скрытую темно-синим занавесом, взобралась на каменную скамью и прижалась спиной к стене. В щелку занавеса она могла следить за тем, что происходит в комнате.
Что за милый способ выставить за дверь, мелькнула мысль у Симона. Значит, Хеннинг хочет что-то обсудить с Тилией с глазу на глаз. Вероятно, речь пойдет о «нарушениях», о которых упоминал доктор Форстнер. О том, какие сложности могут возникнуть у него в учебе. Что-то в этом роде.
Выпалив свой каламбур, Тортолл в изнеможении откинулся на спинку плетеного кресла.
Дункан стоял над трупом атвийца, пытаясь перевести дух, когда с порога вдруг раздался голос Кеуфа:
Симон ненавидел, когда взрослые вели себя так. С одной стороны, они стараются выставить себя твоими лучшими друзьями, будто они тебе ровня. Но, стоит коснуться чего-то серьезного, они тут же дают тебе понять, что ты играешь в низшей лиге. В то же время он не видел смысла оставаться здесь. То, что эти двое собираются сказать друг другу, они найдут способ сказать без него. Рано или поздно.
-- Я же сказал -- подам в отставку,-- повторил Лувгалл. -Эка важность.
- А твою смерть тебе никто не предсказывал, оборотень? Что о ней говорит твое пророчество?
Он встал и хотел уже выйти из кабинета, как Хеннинг его окликнул.
Но оборот событий вышел другим. Лувгалла вновь пригласил к себе инвар, и на сей раз их встреча была тайной. Правитель показал Лувгаллу пачку доносов.
Вслед за королем Атвии появился его сын, отрезав Дункану единственный выход из комнаты.
– У меня есть кое-что для тебя, – сказал он, открывая стенной шкаф. Затем окинул Симона взглядом и достал куртку и футболку поло. И то и другое было запаковано в прозрачный целлофан, но Симон тут же увидел, что это такая же футболка, как у самого Хеннинга.
-- Опять на вас. Неужели все так плохо?
- Где же твой хваленый лук? - насмешливо поинтересовался Кеуф. - И где твой зверь?
Лувгалл вздохнул.
– Еще раз добро пожаловать! – Хеннинг передал ему одежду. – Теперь ты один из нас.
Дункан молча обошел тело убитого солдата и, широко расставив ноги, встал, приготовившись к нападению. Кеуф рассмеялся:
-- Государь, я не такой уж придира и педант и на иные мелочи готов посмотреть сквозь пальцы. Положим, если экспедиция за образцами плодовых растений Юга заодно привозит парочку-другую ковров, то этим можно пренебречь. В конце концов, какая разница, где будет этот ковер греть ноги нашим академикам -- дома или в служебном кабинете. Но если...
Симон невольно вздрогнул. Эти же слова шептали зловещие голоса в его голове. Горячие глаза, злобно глядящие на него из темноты.
- Раньше у тебя был лук, теперь - только кинжал. А у меня - меч.
-- Если экспедиция привозит одни ковры,-- понимающе продолжил инвар.
«Один из нас». Он подумал о том, что недавно сказал ему Майк. Что некоторые кошмары могут оказаться правдой.
Король Атвии был огромен, но при этом невероятно стремителен в движениях: меч его так и плясал перед глазами Дункана. Торн, скрестив руки на груди, наблюдал за отцом, который все больше и больше оттеснял Дункана к стене.